Страница:
– Как это понимать?
– Что, по-твоему, есть Бог?
Ну, опять начинается старая песня.
– Дьюсид, мне абсолютно все равно, что ты думаешь о религии. Не до этого. Лучше обсудим план обороны от рейдеров.
– Религия здесь ни при чем. Бог – психо-информационное поле Вселенной, самый мощный эгрегор из существующих. А души – это его частички, саморазвивающиеся сенсоры, служащие для накопления и передачи информации. Возвращаясь после смерти физического тела в тонкие миры, душа отдает накопленную информацию. И в соответствии с проделанной в физическом мире работой получает новое задание. Видимо, в прошлой жизни ты не справился с утвержденным для твоей души объемом работ, вот в этой на тебя и свалилось испытание – а это не что иное, как усиленный способ отработки задания. Карма.
Забавно, но то, что она сейчас сказала, отчасти перекликалось с моими собственными мыслями. Помните – о предназначении человека? О том, что самим своим существованием он вносит в этот мир личный вклад, обогащает его. Но сейчас меня не интересовали ни философия, ни религия. Абсолютно.
– Ты меня здорово успокоила, – хмуро проворчал я. – Оказывается, волноваться не о чем, все идет путем. Надо лишь верить.
– В Бога – да. Но не в религию.
– Да, ты говорила. Помню. Постараюсь. Но твоей сверхрациональности я вряд ли смогу научиться…
Я оборвал себя, и конец фразы вышел скомканным. Странный я человек. Только что испытывал к ней признательность за то, что она согласилась помогать нам даже в таком состоянии, а теперь снова злился на нее. Разве это не глупо? Нужно учиться сдерживать свои эмоции. Хотя бы у той же Дьюсид. Там, в Ляо, Ухан высказал умную мысль. О том, что мы все сотканы из противоречий, но в обычном течении жизни предпочитаем этого не замечать.
– Сверхрациональность… – Дьюсид слабо улыбнулась, даже не улыбнулась, а так, наметила улыбку уголками губ. – Ты это так воспринимаешь… Помнишь ту задачку… о детях и воспитателях?
А это тут при чем? Проклятие, я просто теряю здесь время, она явно не собирается помогать мне полезными советами по организации обороны. Может, если я сделаю вид, что собираюсь уйти, то подтолкну ее к разговору о деле?
– Не желаю и слышать о твоих задачках. – Я порывисто встал. – Мне пора заняться делами, Дьюсид. Понимаешь? Делами.
Но следующие слова все же заставили меня выслушать ее.
– Это реальный случай, Сомаха. Из моей жизни. Один из многих сумасбродных проектов по идеальному воспитанию подрастающих поколений. Выделили группу сирот, воспитателя, завезли подальше от цивилизации в заранее отстроенное жилище. А дальше этого дело не пошло. Что-то там случилось в верхах. Проект зарубили, финансирование перекрыли. Нас должны были вывезти обратно. Но случился пожар…
– Ты была тем воспитателем? – буркнул я. Дьюсид медленно покачала головой.
– Я была тем ребенком, которого забыли в горящем доме. Он рискнул, тот воспитатель. И вытащил меня. А сам остался там. Сгорел. Обрушилась кровля. За нами прилетели дней через десять. К этому времени половина малышей успела погибнуть. Ненастная погода, голод, холод, простуда сделали свое дело. Мне было пять лет, и я такого натерпелась… Даже в детях просыпаются звери, когда они голодны. Так вот, лучше бы он оставил меня там и позаботился об остальных, добросовестный и самоотверженный кретин… А теперь оставь меня. Иди, делай свою Специализацию, раз так рвешься расстаться с прежней жизнью. Процедура несложная, просто прочти инструкцию по применению и приступай.
Я стоял и молчал, слегка ошеломленный ее откровениями. Врет? Но зачем? А если то, что она рассказала, – правда, то… Жуть, короче. Пугала даже не столько ситуация, сколько отношение к ней. Я не смог с ней согласиться, а потому сказал:
– Дьюсид, это же было давно. Тот воспитатель не смог перешагнуть через эмоциональную привязанность к своим подопечным, но винить его за то, что он не смог бросить тебя в беде, даже спустя столько лет, просто… просто бесчеловечно. Ты давно уже не тот ребенок, едва спасшийся от смерти. А рассуждаешь так, словно…
– Я так и думала, что не поймешь. – Дьюсид горько усмехнулась. – Ладно, все это не важно. Тебе пора. Проваливай.
– Погоди, – спохватился я. – А как же план? Что мы будем делать с рейдерами?
– Боем буду руководить я. Не возражаешь?
– Нет, но я не об этом…
– Если придется обойтись без меня, делай то же самое, что и в первый раз. Ваш Икс-барьер – хороший стартовый фактор внезапности. Главное, не забудь про заминированный Рукав. Все, иди. Ты же не хочешь уморить меня от усталости?
Я не хотел. Поэтому без возражений покинул медбокс и побрел к своей комнате, располагавшейся на этой же стороне РВЦ, через три двери от медбокса. Мимолетно отметил, что кибер-пауки, отработав свое, сидят в загоне – специальном пятачке возле противоположной стены зала. Ждут следующих распоряжений, используя время для внутренней диагностики и саморемонта. Со «Снайпером» возилось только двое.
Возможно, подумал я, Дьюсид никому до меня не рассказывала об этом трагическом эпизоде из своей жизни и вообще старалась не вспоминать о нем. Я открыл ей тайну, которая мне не принадлежала, а она мне – свою. Наверное, теперь она считала, что мы квиты. А может, ее просто потянуло поделиться наболевшим. Чисто по-человечески.
Но эта история меня немного ошеломила и заставила взглянуть на то, что она говорила ранее, немного иначе… Как же мы тут все наивны, живем, зациклившись на сложившемся внутри колонии образе жизни, а до других миров и их проблем нам и дела нет.
Задумавшись, я обнаружил, что уже пришел и стою на пороге комнаты, дверь открылась автоматически. Сперва я увидел Марану в моем игровом кресле «Сферы». Спинка полуопущена, лицо полностью скрыто зеркальным забралом нейрошлема, отсекавшего сенсорику окружающего мира, руки расслабленно покоятся на удобных подлокотниках. «Сфера» работала в режиме загрузки. Мы все тут одного поля ягоды – виртуальные наркоманы…
Затем, когда взгляд сместился дальше, на кровати обнаружилась моя хрупкотелая и нежноликая белокурая подруга. Это я так ерничаю, не обращайте внимания. Нервное. Соната лежала поверх одеяла, на спине, подложив руки под голову, отдыхала прямо в комбинезоне. Для всех нас выдалась бессонная ночка. Но как только я возник в ее поле зрения, сразу же села, спустив ноги на пол, и выжидательно посмотрела на меня. Раньше ее не разбудила бы и пушка, если она не выспалась – а тут такая готовность к бодрствованию. Удивительно, как иногда трагические события меняют поведение людей к лучшему. Вот только ее неестественная молчаливость уже начинала меня угнетать. И даже пугать.
Итак, обе здесь. Проблема. Я ведь хотел пройти Специализацию в гордом одиночестве, чтобы избавить девчонок от того же соблазна… а еще больше хотелось просто завалиться на кровать и хоть немного поспать… устал я смертельно… но сперва – Специализация. Полчасика на базовую загрузку и баиньки. Работа программного нейропроцессора, перекачанного из «терминатора» в лоцман, на этом, конечно, не остановится, полный цикл по перестройке и оптимизации нейросвязей мозга займет не меньше суток, но это уже будет потом, на ходу – если использовать щадящий режим загрузки…
Погоди-ка, а это еще что такое?
На экране настенного терминала, висевшего напротив кресла, обычно отражаются процессы, происходящие в виртуальности, но сейчас я увидел на нем лишь какой-то странный жутковатый вихрь. Черная, засасывающая воронка, от которой плоская поверхность экрана, казалось, прогибалась внутрь. Никогда такого не видел. Чем это Марана занималась в виртуальности? Испытывала какую-то новую программу? Новую…
От догадки у меня оборвалось дыхание.
– Нет, черт возьми! – Я кинулся к Маране, собираясь содрать с нее этот чертов нейрошлем, но Соната вдруг в мгновение ока оказалась у меня на пути и мягко перехватила мои руки. Мягко и с неожиданной силой для столь хрупкого телосложения.
– Ты не должен этого делать. – Она доброжелательно улыбнулась, призывая меня к спокойствию. – Процесс нельзя прерывать. Тебе придется дождаться своей очереди.
В ее голосе присутствовала несвойственная твердость.
И тут я понял. Понял, почему Соната сама не своя с того момента, как мы вернулись из Ляо. Открытие потрясло меня до глубины души. На ослабевших ногах я шагнул к кровати и буквально рухнул на нее. Соната опустилась рядом, успокаивающе обняла меня за плечи. Я не возражал. День потрясений. Вернее, ночь. Ночь потрясений. Она когда-нибудь закончится или нет? Голова кружилась, комната плыла перед глазами, вращаясь из стороны в сторону.
Перед отъездом Ухан оставил «терминатор» у меня на столе. Пока я воевал в Ляо, Специализация ломала Сонате характер, стирая ее природную живость и общительность, подстраивая под себя, и я увидел уже результаты. То-то мне показалось, что она словно передразнивает манеру поведения Дьюсид… И что же получается? Что теперь Соната, это ранее абсолютно мирное существо, способна выстрелить в человека? И поэтому игольник на ее поясе уже не является лишь украшением? Вероятно, да. Теперь до меня дошло и то, откуда в Дьюсид этот спокойный непреходящий холод. Он не ее собственный. Он пришел со Специализацией. Отсюда, возможно, все эти чудовищно бездушные рассуждения о рациональности. Неужели то же самое ждет и меня, с внезапной дрожью подумал я. Вот это бесчувственное, отстраненное отношение к жизни? Когда реальными признаются только те моменты существования, когда человек и машина сливаются в одно целое для выполнения задачи? А все остальное – не в счет? Соната… бедная девочка… Что же ты наделала…
– Почему? – с тоской и болью в сердце вырвалось у меня. – Почему ты это сделала, не посоветовавшись со мной?
– Вы не взяли меня с собой. Поэтому я решила провести время с пользой. Чтобы понравиться тебе по возвращении…
– Ты даже не понимаешь, что сломала себе жизнь. Она снисходительно улыбнулась:
– Тебе следовало поговорить со мной значительно раньше. А теперь слишком поздно. И для тебя, и для меня. Знаешь, в чем твоя проблема? Я всегда старалась быть такой, какой ты хотел меня видеть. Ты всю жизнь был мечтателем и сам выдумывал для себя идеалы. Прости уж, что не успела перестроиться, когда твои вкусы изменились. Я имею в виду после того, как ты вернулся с Сокты. Но теперь все в порядке. Теперь я такая же, как ты, и должна тебе понравиться снова.
Она все-таки ненормальная. Мне не нужна эта жертва, хотелось крикнуть в ответ, но я промолчал. Глупо и подло говорить такое сейчас, когда ничего изменить невозможно. Теперь я перед ней в неоплатном долгу. Она пошла на Специализацию ради меня. Да, она могла не осознавать всей серьезности последствий, но это уже сделано. Когда все закончится, я постараюсь начать с ней все сначала. А если и тогда не выйдет… но я постараюсь.
И ведь Марана туда же. Своенравная идиотка… которую я по-прежнему люблю как свою сестру. Я слишком долго пробыл у Дьюсид. Если бы ушел вместе с девчонками, то успел бы остановить хотя бы Марану… С силой обхватив виски ладонями, я сидел в полной прострации, не замечая бегущего времени.
Вскоре послышалось приглушенное гудение, держатели приподняли нейрошлем над спинкой кресла, освободив голову Мараны. Загрузка закончилась. Таймер лоцмана услужливо предоставил данные общего времени процедуры – тридцать семь минут. Я слишком долго пробыл у Дьюсид. Слишком долго.
Map неторопливо поднялась с кресла, потянулась, точно сытая кошка, тряхнула темными кудрями, оглядываясь. Заметила меня. И вдруг улыбнулась той озорной мальчишеской улыбкой, которая мне в ней так нравилась и которую я последнее время видел так редко. Ни капли вины или сожаления – за то, что не посоветовалась со мной, не дождалась. Скорее всего, она сделала это специально, догадывалась, как я отреагирую.
– Как ты себя чувствуешь, Map? – хмуро спросил я.
– Как обычно. – Она невозмутимо пожала плечами, отсоединила чип специализатора от лоцмана и положила на столик, стоявший между креслом и кроватью. – Активация боевых программ произойдет в боевой обстановке. После чего я с ними уже не расстанусь.
Она уже изменилась. Просто не замечала этого.
– Что ты наделала… Ухан не одобрил бы твоего поступка. – Ее улыбка сразу сломалась, налицо набежала тень.
– Замолчи, – жестко оборвала она меня. – Не напоминай мне сейчас об Ухане. Ты дурак, Сомаха, если надеешься обойтись без полноценных воинов в предстоящем бою. Где твоя хваленая мужская логика?
– Если он еще будет, этот бой.
Марана в два шага обогнула столик, неожиданно резко наклонилась ко мне, обняла за шею, прижавшись лицом. Наши щеки соприкоснулись. Я растерялся от такого порыва, не зная, как реагировать. От ее лица шел жар. Постэффект Специализации?
– Успокойся, Вождь, – тихо, но настойчиво посоветовала БэЗэ. – На тебе лица нет. Все будет хорошо. – Так же резко она отстранилась и уже сухо добавила: – А теперь твоя очередь.
Моя очередь… Я медленно поднялся, невольно сбросив руку Сонаты со своего плеча.
– Map…
Мне не суждено было закончить фразу. Каким-то шестым чувством я вдруг понял, что что-то стряслось, что-то глобальное, и не здесь, в РВЦ, а там, снаружи. И умолк. В ту же секунду на лоцман поступило сообщение от Шутника:
«Мы теряем „стрекоз“, Сомаха. Послать новых?»
На меня снизошло странное спокойствие. Как тогда, в ангаре Змеелова на Сокте, когда Ктрасс целился мне в лицо из своего игольника. Словно внутри переключился некий регулятор, едва перегрузка на психику зашкалила. Я понял, что подсознательно все это время ожидал, что так и будет – что ни черта мы не успеем…
«Уточни информацию, Шутник».
«Все разведчики, патрулировавшие зону за Адской Пропастью, умолкли. Вероятно, они уничтожены».
Глава 16
– Что, по-твоему, есть Бог?
Ну, опять начинается старая песня.
– Дьюсид, мне абсолютно все равно, что ты думаешь о религии. Не до этого. Лучше обсудим план обороны от рейдеров.
– Религия здесь ни при чем. Бог – психо-информационное поле Вселенной, самый мощный эгрегор из существующих. А души – это его частички, саморазвивающиеся сенсоры, служащие для накопления и передачи информации. Возвращаясь после смерти физического тела в тонкие миры, душа отдает накопленную информацию. И в соответствии с проделанной в физическом мире работой получает новое задание. Видимо, в прошлой жизни ты не справился с утвержденным для твоей души объемом работ, вот в этой на тебя и свалилось испытание – а это не что иное, как усиленный способ отработки задания. Карма.
Забавно, но то, что она сейчас сказала, отчасти перекликалось с моими собственными мыслями. Помните – о предназначении человека? О том, что самим своим существованием он вносит в этот мир личный вклад, обогащает его. Но сейчас меня не интересовали ни философия, ни религия. Абсолютно.
– Ты меня здорово успокоила, – хмуро проворчал я. – Оказывается, волноваться не о чем, все идет путем. Надо лишь верить.
– В Бога – да. Но не в религию.
– Да, ты говорила. Помню. Постараюсь. Но твоей сверхрациональности я вряд ли смогу научиться…
Я оборвал себя, и конец фразы вышел скомканным. Странный я человек. Только что испытывал к ней признательность за то, что она согласилась помогать нам даже в таком состоянии, а теперь снова злился на нее. Разве это не глупо? Нужно учиться сдерживать свои эмоции. Хотя бы у той же Дьюсид. Там, в Ляо, Ухан высказал умную мысль. О том, что мы все сотканы из противоречий, но в обычном течении жизни предпочитаем этого не замечать.
– Сверхрациональность… – Дьюсид слабо улыбнулась, даже не улыбнулась, а так, наметила улыбку уголками губ. – Ты это так воспринимаешь… Помнишь ту задачку… о детях и воспитателях?
А это тут при чем? Проклятие, я просто теряю здесь время, она явно не собирается помогать мне полезными советами по организации обороны. Может, если я сделаю вид, что собираюсь уйти, то подтолкну ее к разговору о деле?
– Не желаю и слышать о твоих задачках. – Я порывисто встал. – Мне пора заняться делами, Дьюсид. Понимаешь? Делами.
Но следующие слова все же заставили меня выслушать ее.
– Это реальный случай, Сомаха. Из моей жизни. Один из многих сумасбродных проектов по идеальному воспитанию подрастающих поколений. Выделили группу сирот, воспитателя, завезли подальше от цивилизации в заранее отстроенное жилище. А дальше этого дело не пошло. Что-то там случилось в верхах. Проект зарубили, финансирование перекрыли. Нас должны были вывезти обратно. Но случился пожар…
– Ты была тем воспитателем? – буркнул я. Дьюсид медленно покачала головой.
– Я была тем ребенком, которого забыли в горящем доме. Он рискнул, тот воспитатель. И вытащил меня. А сам остался там. Сгорел. Обрушилась кровля. За нами прилетели дней через десять. К этому времени половина малышей успела погибнуть. Ненастная погода, голод, холод, простуда сделали свое дело. Мне было пять лет, и я такого натерпелась… Даже в детях просыпаются звери, когда они голодны. Так вот, лучше бы он оставил меня там и позаботился об остальных, добросовестный и самоотверженный кретин… А теперь оставь меня. Иди, делай свою Специализацию, раз так рвешься расстаться с прежней жизнью. Процедура несложная, просто прочти инструкцию по применению и приступай.
Я стоял и молчал, слегка ошеломленный ее откровениями. Врет? Но зачем? А если то, что она рассказала, – правда, то… Жуть, короче. Пугала даже не столько ситуация, сколько отношение к ней. Я не смог с ней согласиться, а потому сказал:
– Дьюсид, это же было давно. Тот воспитатель не смог перешагнуть через эмоциональную привязанность к своим подопечным, но винить его за то, что он не смог бросить тебя в беде, даже спустя столько лет, просто… просто бесчеловечно. Ты давно уже не тот ребенок, едва спасшийся от смерти. А рассуждаешь так, словно…
– Я так и думала, что не поймешь. – Дьюсид горько усмехнулась. – Ладно, все это не важно. Тебе пора. Проваливай.
– Погоди, – спохватился я. – А как же план? Что мы будем делать с рейдерами?
– Боем буду руководить я. Не возражаешь?
– Нет, но я не об этом…
– Если придется обойтись без меня, делай то же самое, что и в первый раз. Ваш Икс-барьер – хороший стартовый фактор внезапности. Главное, не забудь про заминированный Рукав. Все, иди. Ты же не хочешь уморить меня от усталости?
Я не хотел. Поэтому без возражений покинул медбокс и побрел к своей комнате, располагавшейся на этой же стороне РВЦ, через три двери от медбокса. Мимолетно отметил, что кибер-пауки, отработав свое, сидят в загоне – специальном пятачке возле противоположной стены зала. Ждут следующих распоряжений, используя время для внутренней диагностики и саморемонта. Со «Снайпером» возилось только двое.
Возможно, подумал я, Дьюсид никому до меня не рассказывала об этом трагическом эпизоде из своей жизни и вообще старалась не вспоминать о нем. Я открыл ей тайну, которая мне не принадлежала, а она мне – свою. Наверное, теперь она считала, что мы квиты. А может, ее просто потянуло поделиться наболевшим. Чисто по-человечески.
Но эта история меня немного ошеломила и заставила взглянуть на то, что она говорила ранее, немного иначе… Как же мы тут все наивны, живем, зациклившись на сложившемся внутри колонии образе жизни, а до других миров и их проблем нам и дела нет.
Задумавшись, я обнаружил, что уже пришел и стою на пороге комнаты, дверь открылась автоматически. Сперва я увидел Марану в моем игровом кресле «Сферы». Спинка полуопущена, лицо полностью скрыто зеркальным забралом нейрошлема, отсекавшего сенсорику окружающего мира, руки расслабленно покоятся на удобных подлокотниках. «Сфера» работала в режиме загрузки. Мы все тут одного поля ягоды – виртуальные наркоманы…
Затем, когда взгляд сместился дальше, на кровати обнаружилась моя хрупкотелая и нежноликая белокурая подруга. Это я так ерничаю, не обращайте внимания. Нервное. Соната лежала поверх одеяла, на спине, подложив руки под голову, отдыхала прямо в комбинезоне. Для всех нас выдалась бессонная ночка. Но как только я возник в ее поле зрения, сразу же села, спустив ноги на пол, и выжидательно посмотрела на меня. Раньше ее не разбудила бы и пушка, если она не выспалась – а тут такая готовность к бодрствованию. Удивительно, как иногда трагические события меняют поведение людей к лучшему. Вот только ее неестественная молчаливость уже начинала меня угнетать. И даже пугать.
Итак, обе здесь. Проблема. Я ведь хотел пройти Специализацию в гордом одиночестве, чтобы избавить девчонок от того же соблазна… а еще больше хотелось просто завалиться на кровать и хоть немного поспать… устал я смертельно… но сперва – Специализация. Полчасика на базовую загрузку и баиньки. Работа программного нейропроцессора, перекачанного из «терминатора» в лоцман, на этом, конечно, не остановится, полный цикл по перестройке и оптимизации нейросвязей мозга займет не меньше суток, но это уже будет потом, на ходу – если использовать щадящий режим загрузки…
Погоди-ка, а это еще что такое?
На экране настенного терминала, висевшего напротив кресла, обычно отражаются процессы, происходящие в виртуальности, но сейчас я увидел на нем лишь какой-то странный жутковатый вихрь. Черная, засасывающая воронка, от которой плоская поверхность экрана, казалось, прогибалась внутрь. Никогда такого не видел. Чем это Марана занималась в виртуальности? Испытывала какую-то новую программу? Новую…
От догадки у меня оборвалось дыхание.
– Нет, черт возьми! – Я кинулся к Маране, собираясь содрать с нее этот чертов нейрошлем, но Соната вдруг в мгновение ока оказалась у меня на пути и мягко перехватила мои руки. Мягко и с неожиданной силой для столь хрупкого телосложения.
– Ты не должен этого делать. – Она доброжелательно улыбнулась, призывая меня к спокойствию. – Процесс нельзя прерывать. Тебе придется дождаться своей очереди.
В ее голосе присутствовала несвойственная твердость.
И тут я понял. Понял, почему Соната сама не своя с того момента, как мы вернулись из Ляо. Открытие потрясло меня до глубины души. На ослабевших ногах я шагнул к кровати и буквально рухнул на нее. Соната опустилась рядом, успокаивающе обняла меня за плечи. Я не возражал. День потрясений. Вернее, ночь. Ночь потрясений. Она когда-нибудь закончится или нет? Голова кружилась, комната плыла перед глазами, вращаясь из стороны в сторону.
Перед отъездом Ухан оставил «терминатор» у меня на столе. Пока я воевал в Ляо, Специализация ломала Сонате характер, стирая ее природную живость и общительность, подстраивая под себя, и я увидел уже результаты. То-то мне показалось, что она словно передразнивает манеру поведения Дьюсид… И что же получается? Что теперь Соната, это ранее абсолютно мирное существо, способна выстрелить в человека? И поэтому игольник на ее поясе уже не является лишь украшением? Вероятно, да. Теперь до меня дошло и то, откуда в Дьюсид этот спокойный непреходящий холод. Он не ее собственный. Он пришел со Специализацией. Отсюда, возможно, все эти чудовищно бездушные рассуждения о рациональности. Неужели то же самое ждет и меня, с внезапной дрожью подумал я. Вот это бесчувственное, отстраненное отношение к жизни? Когда реальными признаются только те моменты существования, когда человек и машина сливаются в одно целое для выполнения задачи? А все остальное – не в счет? Соната… бедная девочка… Что же ты наделала…
– Почему? – с тоской и болью в сердце вырвалось у меня. – Почему ты это сделала, не посоветовавшись со мной?
– Вы не взяли меня с собой. Поэтому я решила провести время с пользой. Чтобы понравиться тебе по возвращении…
– Ты даже не понимаешь, что сломала себе жизнь. Она снисходительно улыбнулась:
– Тебе следовало поговорить со мной значительно раньше. А теперь слишком поздно. И для тебя, и для меня. Знаешь, в чем твоя проблема? Я всегда старалась быть такой, какой ты хотел меня видеть. Ты всю жизнь был мечтателем и сам выдумывал для себя идеалы. Прости уж, что не успела перестроиться, когда твои вкусы изменились. Я имею в виду после того, как ты вернулся с Сокты. Но теперь все в порядке. Теперь я такая же, как ты, и должна тебе понравиться снова.
Она все-таки ненормальная. Мне не нужна эта жертва, хотелось крикнуть в ответ, но я промолчал. Глупо и подло говорить такое сейчас, когда ничего изменить невозможно. Теперь я перед ней в неоплатном долгу. Она пошла на Специализацию ради меня. Да, она могла не осознавать всей серьезности последствий, но это уже сделано. Когда все закончится, я постараюсь начать с ней все сначала. А если и тогда не выйдет… но я постараюсь.
И ведь Марана туда же. Своенравная идиотка… которую я по-прежнему люблю как свою сестру. Я слишком долго пробыл у Дьюсид. Если бы ушел вместе с девчонками, то успел бы остановить хотя бы Марану… С силой обхватив виски ладонями, я сидел в полной прострации, не замечая бегущего времени.
Вскоре послышалось приглушенное гудение, держатели приподняли нейрошлем над спинкой кресла, освободив голову Мараны. Загрузка закончилась. Таймер лоцмана услужливо предоставил данные общего времени процедуры – тридцать семь минут. Я слишком долго пробыл у Дьюсид. Слишком долго.
Map неторопливо поднялась с кресла, потянулась, точно сытая кошка, тряхнула темными кудрями, оглядываясь. Заметила меня. И вдруг улыбнулась той озорной мальчишеской улыбкой, которая мне в ней так нравилась и которую я последнее время видел так редко. Ни капли вины или сожаления – за то, что не посоветовалась со мной, не дождалась. Скорее всего, она сделала это специально, догадывалась, как я отреагирую.
– Как ты себя чувствуешь, Map? – хмуро спросил я.
– Как обычно. – Она невозмутимо пожала плечами, отсоединила чип специализатора от лоцмана и положила на столик, стоявший между креслом и кроватью. – Активация боевых программ произойдет в боевой обстановке. После чего я с ними уже не расстанусь.
Она уже изменилась. Просто не замечала этого.
– Что ты наделала… Ухан не одобрил бы твоего поступка. – Ее улыбка сразу сломалась, налицо набежала тень.
– Замолчи, – жестко оборвала она меня. – Не напоминай мне сейчас об Ухане. Ты дурак, Сомаха, если надеешься обойтись без полноценных воинов в предстоящем бою. Где твоя хваленая мужская логика?
– Если он еще будет, этот бой.
Марана в два шага обогнула столик, неожиданно резко наклонилась ко мне, обняла за шею, прижавшись лицом. Наши щеки соприкоснулись. Я растерялся от такого порыва, не зная, как реагировать. От ее лица шел жар. Постэффект Специализации?
– Успокойся, Вождь, – тихо, но настойчиво посоветовала БэЗэ. – На тебе лица нет. Все будет хорошо. – Так же резко она отстранилась и уже сухо добавила: – А теперь твоя очередь.
Моя очередь… Я медленно поднялся, невольно сбросив руку Сонаты со своего плеча.
– Map…
Мне не суждено было закончить фразу. Каким-то шестым чувством я вдруг понял, что что-то стряслось, что-то глобальное, и не здесь, в РВЦ, а там, снаружи. И умолк. В ту же секунду на лоцман поступило сообщение от Шутника:
«Мы теряем „стрекоз“, Сомаха. Послать новых?»
На меня снизошло странное спокойствие. Как тогда, в ангаре Змеелова на Сокте, когда Ктрасс целился мне в лицо из своего игольника. Словно внутри переключился некий регулятор, едва перегрузка на психику зашкалила. Я понял, что подсознательно все это время ожидал, что так и будет – что ни черта мы не успеем…
«Уточни информацию, Шутник».
«Все разведчики, патрулировавшие зону за Адской Пропастью, умолкли. Вероятно, они уничтожены».
Глава 16
Цена свободы
Ответ ИскИна еще висел в виртуалке, а я уже запустил «мехвоина».
Что ж, раз со Специализацией не успел, придется обойтись ее примитивным вариантом. Эта мысль даже принесла некоторое облегчение.
По прогнозу Шутника у нас имелось не менее тридцати минут, чтобы загрузиться в роботов и выбраться на позиции до того, как противник достигнет Сигнальной сопки. Уничтоженные «стрекозы», с которыми наверняка поработали боевые дроиды противника, перед своей гибелью не успели обнаружить и передать координаты местонахождения вражеских сил, оставалось надеяться, что Адскую Пропасть Ктрасс со своими людьми еще не преодолел. Иначе хреново нам придется…
Я вдруг осознал, что хочу сражения. Жажду его. Слишком сильно горе от потери Деда. От гибели Ухана. Горечь жгла, разъедала душу, требуя выхода. Отмщения. Но… но имелась еще одна маленькая проблемка… Если бы я отвечал только за себя, я бы сразу помчался загружаться в «Костолом». И плевать мне на то, что в одиночку я не выиграю этой битвы.
Однако я чувствовал, что не вправе решать за своих близких – Map и Сонату. А еще – раненая Дыосид в биованне. Уже ясно, что управлять роботом она не сможет, атака началась слишком рано, она не успела восстановиться. Поэтому сперва необходимо позаботиться о своих людях. Даже о таком паршивце, как Пигус. Если роботы врага прорвутся к Чертогу, моих друзей просто растерзают. Особенно Дьюсид. Ктрасс не простит ей измены и гибели своих людей. Нужно было заранее подумать о ее безопасности. Если бы Пигус не был так болен, я бы поручил ему вывезти Дьюсид отсюда на глайдере, чтобы спрятать в горах… Но в таком безумном состоянии он может воспользоваться ее беззащитностью и навредить ей. Она оставалась для него чужачкой, несмотря на то, что спасла всем нам шкуру. У него же съехала крыша. За ним самим надо присматривать.
Все эти соображения пронеслись в голове с быстротой молнии, уже сказывалось действие «иждивенца». Сразу после сообщения Шутника Марана молча заторопилась к выходу, но мой мысленный приказ заблокировал дверь жилища прямо перед ее носом. Соната тоже вскочила с кровати, чтобы последовать за ней, и тоже была вынуждена остановиться.
– Какого черта, Сомаха?! – БэЗэ обернулась, возмущенно уперев кулаки в бедра.
– Здесь все еще командую я, так что послушайте меня внимательно. – Я требовательно оглядел их обоих, игнорируя холодное недовольство Мараны и выжидательное удивление Сонаты. – Тайна Хрусталитов больше не является тайной. Шутки и игры в войну кончились. У нас есть выбор. Мы можем принять бой. Или уйти. Заберем Дьюсид, Пигуса, и глайдер с легкостью унесет нас отсюда. Я поддержу любое ваше решение.
– Их не так много, тех, кто узнал про нашу тайну, – спокойно усмехнулась БэЗэ. – Почему бы нам их просто не уничтожить?
– А людей из космостражи ты тоже собираешься уничтожить? Им все равно вскоре все станет известно.
В глазах БэЗэ начала разгораться неприкрытая ярость.
– Ты что, боишься, Сомаха? Или уже позабыл, что они убили Ухана? Деда? Наших знакомых и близких в Ляо? Я сердито отмахнулся от ее несправедливого обвинения:
– Map, ты меня не слышишь. Я же сказал, что поддержу любое ваше решение. Но с такими противниками, как рейдеры, скорее всего, даже Специализация мало значит без реального боевого опыта. Вспомните первый бой – если бы Дьюсид не перешла на нашу сторону, то еще неизвестно…
– Но кое-что Специализация все-таки значит. – Приблизившись, Соната ободряюще ткнула кулаком мне в плечо. – Хватит, Сомаха. Не будем терять время.
И это говорила Соната. Хрупкая, нежная и нерешительная девчонка, похоже, окончательно исчезла, уступив место совершенно незнакомой мне личности. Жуть.
– Если ты уйдешь, – мрачно добавила БэЗэ, – ты ослабишь и без того скудные силы, которыми мы располагаем.
– Я не уйду.
– Тогда командуй, Вождь, – процедила Марана сквозь зубы. – Проклятые рейдеры должны заплатить за все зло, причиненное нашей общине…
И обе выжидательно уставились на меня. Что ж, они сами сделали выбор, и я больше не собирался их отговаривать. Потому что без них я точно не справлюсь.
– Отлично, – я деловито кивнул. – Как и договаривались, Map, «Мститель» твой. – Взгляд сместился на Сонату. – А ты возьмешь «Вурдалака». Проверим, чего стоит ваша Специализация.
– Но Дьюсид…
– Я поговорю с ней сам, а теперь по местам. И побыстрее.
Пока я это говорил, подключение к нервной системе и загрузка программных боевых модулей «мехвоина» закончилась. И места для нерешительности, растерянности и сомнений в душе просто не осталось. Дежурный режим «мехвоина» стабилизировал эмоциональный фон, срезав все пики и провалы и заполнив сознание уверенностью в собственных силах. Черт возьми, а каково же тогда ощущать себя со Специализацией, если даже действие «иждивенца» так глубоко влияет на сознание? Впрочем, боевые программы еще до конца не активизировались ни у одной, ни у другой, еще неизвестно, насколько правильно прошел процесс и что получится в результате, в боевой обстановке.
Мысль мелькнула и погасла. Пора было заняться делом.
Мы покинули комнату вместе. Командой единомышленников. И бегом направились каждый к своему роботу. Меня ждал штурмовой «Костолом», восемьдесят тонн боевой мощи. С ним я уже познакомился, опробовал его в деле. Можно сказать, породнился с его ИскИном. Подходящий боевой робот для командира тройки…
Скованный боевой программой, мозг отторгал лишние, не относящиеся к делу мысли, я думал легко и стремительно, куда продуктивнее, чем до провальной поездки в Ляо. То ли мозг начал привыкать к «мехвоину», то ли сказывалось то, что сейчас «иждивенец» готовился выполнять задачу по своему прямому назначению – управление роботом. Не замедляя шага, я связался с Пигусом. Против ожидания тот не спал, ответил сразу. Я сжато описал ему ситуацию, затем приказал:
«Помоги Дьюсид выбраться из медбокса, возьмите глайдер и заберитесь повыше в горы, где роботы вас не достанут, спрячьтесь. Но помни – если хоть один волос упадет с ее головы по твоей вине, я тебя лично пристрелю. Понял? И еще. Если не успеете убраться, заблокируйте вход в РВЦ пенобетоном. А мы сделаем все, что в наших силах, чтобы враг не пробился к Чертогу».
Не дожидаясь ответа, я переключил вызов на Дьюсид. Пусть только техник попробует что-нибудь сделать не так…
Дьюсид ответила, когда я уже был рядом с роботом, аппаратуре биованны понадобилось время, чтобы ее разбудить. Пришлось затормозить у лифтовой площадки, выдвинувшейся из брюха «Костолома» и спустившейся к ногам. Проблему нужно решить до того, как я окажусь внутри робота, процедура загрузки тоже отнимает время, выключает из реальности. А мы должны выбраться из РВЦ все вместе.
«Ну что еще, Сомаха?» – сонно спросила Дьюсид.
«Нас атакуют. Нам нужен твой робот».
«Что? Сейчас выберусь…»
«У нас нет времени. Ты слишком слаба, а робот необходим сейчас. Дай пароль от „Вурдалака“.
«У вас появился лишний пилот? Не дури, парень…»
«Соната прошла Специализацию. Марана тоже. Дьюсид, прошу, дай пароль».
«Хорошо. Сделано. Будь все проклято…»
«Все равно выбирайся из биованны. Пигус зайдет за тобой, отвезет тебя на глайдере в безопасное место».
«Ты слишком рано сдаешься».
«Нет. Я всего лишь подстраховываюсь. Мне не нужны лишние жертвы».
Лифтовая площадка понесла меня вверх, в темный зев распахнутого люка. Слабой искрой мелькнул страх – отголосок боя в симуляторе, и тут же погас. Некогда. К тому же желание попасть внутрь «Костолома» оказалось неожиданно сильным, нестерпимо притягательным. На несколько секунд оно подавило все остальные мысли – пока люк не захлопнулся у меня под ногами.
Кокон-анабиозатор мягко, можно сказать, нежно принял мое тело и упаковал по всем правилам. Подключение нейрошлема к лоцману. Мягкий оклик узнавания и приятия. Рано или поздно пилот срастается со своим роботом и физически и духовно, и каждая последующая загрузка ощущается как воссоединение частей единого целого. Я только сейчас понял, насколько остро успел соскучиться по «Костолому». По его внушительным габаритам и впечатляющей огневой мощи. Наверное, все пилоты боевых роботов наркоманы…
Переход всегда неприятен? Неужели это мои собственные слова? Чепуха. Переход восхитителен. Двадцать восемь секунд блаженства и дезориентации загрузки. А потом хлынули ощущения нового тела. Нет. Не хлынули. Встроились в систему восприятия легко и естественно. Восемьдесят тонн? Я всегда так весил. «Взгляд Бога», система визуальных окон с объемным обзором на триста шестьдесят градусов по вертикали и горизонтали? Я всегда так видел. Умная, многослойная, живая нанокомпозитная броня вместо кожи? Я с ней родился, черт побери, и докажите мне, что это не так.
Экспресс-анализ основных параметров роботизированной оболочки, всех внутренних систем – жизнеобеспечения, контроля вооружения, огневых схем, энергетика, теплообменники… Строки технических данных одна за другой выдавали стопроцентную готовность. Пространство РВЦ уже привычно уменьшилось, едва я ощутил себя «Костоломом», а «человеческие» реалии стушевались и отступили на задний план.
Включение антигравитационного привода дало ощущение полета – вес уменьшился наполовину.
С грацией балетного танцора я распрямил ноги… Не забывайте, я описываю ощущения, а не то, как это выглядит со стороны в действительности. Какой там, к черту, балет, с ногами от козла и копытами от коровы… Развернул торс на поворотной платформе, поднял стволы гаусс-пушек, заменявшие роботу руки. Боекомплект – шестьдесят бронебойных снарядов. Если разрядить магазины полностью, робот полегчает больше чем на две с половиной тонны. Впечатляет, верно? Плечевые и нагрудные лазеры – в норме, уже в рабочем режиме. РСЗО – тридцать шесть ракет, три полных залпа. Четыре боеголовки остались от предыдущего боя, остальные перегружены с «Вурдалака» во время поездки в Ляо под руководством Шутника. «Мститель», кстати, тоже укомплектован ракетами, «Вурдалак» прибыл почти с полной загрузкой – девяносто шесть штук, и выдал во время боя всего два залпа. Ракеты оказались весьма кстати, система на всех трех роботах одна и та же – «Вихрь-12», так что остаток по-братски распределили между всеми.
Я двинулся к выходу всего на несколько секунд раньше «Мстителя», с невольным одобрением отметив про себя оперативность Мараны. Так как я находился немного ближе к выходу, ей пришлось уступить мне место, чтобы пропустить вперед. Как-никак – командир. Неподвижным оставался лишь «Вурдалак» – из-за переговоров с Дьюсид Сонате пришлось загружаться в робота позже нас. Но когда я начал его огибать, «Вурдалак» вздрогнул и зашевелился, а на тактической виртуальной панели «Костолома» развернулось окно с визиткой Сонаты. Теперь вся тройка была связана в единую сеть, и каждый из нас обладал полной информацией о состоянии систем жизнеобеспечения, вооружения и оборудования роботов остальных. Порядок.
– Я выхожу первым. Марана, ты за мной, Соната – замыкающей.
Бронированные плиты ворот разъехались в стороны.
Я согнул лапы и двинулся вперед, втискивая свое громадное тело в горловину туннеля, освещенного тусклыми аварийными лампами. Гигантские стопы с глухим лязгом дробили каменный пол. Еще парочка таких прогулок, и пол придется восстанавливать… Черт возьми, нашел о чем думать.
Что ж, раз со Специализацией не успел, придется обойтись ее примитивным вариантом. Эта мысль даже принесла некоторое облегчение.
По прогнозу Шутника у нас имелось не менее тридцати минут, чтобы загрузиться в роботов и выбраться на позиции до того, как противник достигнет Сигнальной сопки. Уничтоженные «стрекозы», с которыми наверняка поработали боевые дроиды противника, перед своей гибелью не успели обнаружить и передать координаты местонахождения вражеских сил, оставалось надеяться, что Адскую Пропасть Ктрасс со своими людьми еще не преодолел. Иначе хреново нам придется…
Я вдруг осознал, что хочу сражения. Жажду его. Слишком сильно горе от потери Деда. От гибели Ухана. Горечь жгла, разъедала душу, требуя выхода. Отмщения. Но… но имелась еще одна маленькая проблемка… Если бы я отвечал только за себя, я бы сразу помчался загружаться в «Костолом». И плевать мне на то, что в одиночку я не выиграю этой битвы.
Однако я чувствовал, что не вправе решать за своих близких – Map и Сонату. А еще – раненая Дыосид в биованне. Уже ясно, что управлять роботом она не сможет, атака началась слишком рано, она не успела восстановиться. Поэтому сперва необходимо позаботиться о своих людях. Даже о таком паршивце, как Пигус. Если роботы врага прорвутся к Чертогу, моих друзей просто растерзают. Особенно Дьюсид. Ктрасс не простит ей измены и гибели своих людей. Нужно было заранее подумать о ее безопасности. Если бы Пигус не был так болен, я бы поручил ему вывезти Дьюсид отсюда на глайдере, чтобы спрятать в горах… Но в таком безумном состоянии он может воспользоваться ее беззащитностью и навредить ей. Она оставалась для него чужачкой, несмотря на то, что спасла всем нам шкуру. У него же съехала крыша. За ним самим надо присматривать.
Все эти соображения пронеслись в голове с быстротой молнии, уже сказывалось действие «иждивенца». Сразу после сообщения Шутника Марана молча заторопилась к выходу, но мой мысленный приказ заблокировал дверь жилища прямо перед ее носом. Соната тоже вскочила с кровати, чтобы последовать за ней, и тоже была вынуждена остановиться.
– Какого черта, Сомаха?! – БэЗэ обернулась, возмущенно уперев кулаки в бедра.
– Здесь все еще командую я, так что послушайте меня внимательно. – Я требовательно оглядел их обоих, игнорируя холодное недовольство Мараны и выжидательное удивление Сонаты. – Тайна Хрусталитов больше не является тайной. Шутки и игры в войну кончились. У нас есть выбор. Мы можем принять бой. Или уйти. Заберем Дьюсид, Пигуса, и глайдер с легкостью унесет нас отсюда. Я поддержу любое ваше решение.
– Их не так много, тех, кто узнал про нашу тайну, – спокойно усмехнулась БэЗэ. – Почему бы нам их просто не уничтожить?
– А людей из космостражи ты тоже собираешься уничтожить? Им все равно вскоре все станет известно.
В глазах БэЗэ начала разгораться неприкрытая ярость.
– Ты что, боишься, Сомаха? Или уже позабыл, что они убили Ухана? Деда? Наших знакомых и близких в Ляо? Я сердито отмахнулся от ее несправедливого обвинения:
– Map, ты меня не слышишь. Я же сказал, что поддержу любое ваше решение. Но с такими противниками, как рейдеры, скорее всего, даже Специализация мало значит без реального боевого опыта. Вспомните первый бой – если бы Дьюсид не перешла на нашу сторону, то еще неизвестно…
– Но кое-что Специализация все-таки значит. – Приблизившись, Соната ободряюще ткнула кулаком мне в плечо. – Хватит, Сомаха. Не будем терять время.
И это говорила Соната. Хрупкая, нежная и нерешительная девчонка, похоже, окончательно исчезла, уступив место совершенно незнакомой мне личности. Жуть.
– Если ты уйдешь, – мрачно добавила БэЗэ, – ты ослабишь и без того скудные силы, которыми мы располагаем.
– Я не уйду.
– Тогда командуй, Вождь, – процедила Марана сквозь зубы. – Проклятые рейдеры должны заплатить за все зло, причиненное нашей общине…
И обе выжидательно уставились на меня. Что ж, они сами сделали выбор, и я больше не собирался их отговаривать. Потому что без них я точно не справлюсь.
– Отлично, – я деловито кивнул. – Как и договаривались, Map, «Мститель» твой. – Взгляд сместился на Сонату. – А ты возьмешь «Вурдалака». Проверим, чего стоит ваша Специализация.
– Но Дьюсид…
– Я поговорю с ней сам, а теперь по местам. И побыстрее.
Пока я это говорил, подключение к нервной системе и загрузка программных боевых модулей «мехвоина» закончилась. И места для нерешительности, растерянности и сомнений в душе просто не осталось. Дежурный режим «мехвоина» стабилизировал эмоциональный фон, срезав все пики и провалы и заполнив сознание уверенностью в собственных силах. Черт возьми, а каково же тогда ощущать себя со Специализацией, если даже действие «иждивенца» так глубоко влияет на сознание? Впрочем, боевые программы еще до конца не активизировались ни у одной, ни у другой, еще неизвестно, насколько правильно прошел процесс и что получится в результате, в боевой обстановке.
Мысль мелькнула и погасла. Пора было заняться делом.
Мы покинули комнату вместе. Командой единомышленников. И бегом направились каждый к своему роботу. Меня ждал штурмовой «Костолом», восемьдесят тонн боевой мощи. С ним я уже познакомился, опробовал его в деле. Можно сказать, породнился с его ИскИном. Подходящий боевой робот для командира тройки…
Скованный боевой программой, мозг отторгал лишние, не относящиеся к делу мысли, я думал легко и стремительно, куда продуктивнее, чем до провальной поездки в Ляо. То ли мозг начал привыкать к «мехвоину», то ли сказывалось то, что сейчас «иждивенец» готовился выполнять задачу по своему прямому назначению – управление роботом. Не замедляя шага, я связался с Пигусом. Против ожидания тот не спал, ответил сразу. Я сжато описал ему ситуацию, затем приказал:
«Помоги Дьюсид выбраться из медбокса, возьмите глайдер и заберитесь повыше в горы, где роботы вас не достанут, спрячьтесь. Но помни – если хоть один волос упадет с ее головы по твоей вине, я тебя лично пристрелю. Понял? И еще. Если не успеете убраться, заблокируйте вход в РВЦ пенобетоном. А мы сделаем все, что в наших силах, чтобы враг не пробился к Чертогу».
Не дожидаясь ответа, я переключил вызов на Дьюсид. Пусть только техник попробует что-нибудь сделать не так…
Дьюсид ответила, когда я уже был рядом с роботом, аппаратуре биованны понадобилось время, чтобы ее разбудить. Пришлось затормозить у лифтовой площадки, выдвинувшейся из брюха «Костолома» и спустившейся к ногам. Проблему нужно решить до того, как я окажусь внутри робота, процедура загрузки тоже отнимает время, выключает из реальности. А мы должны выбраться из РВЦ все вместе.
«Ну что еще, Сомаха?» – сонно спросила Дьюсид.
«Нас атакуют. Нам нужен твой робот».
«Что? Сейчас выберусь…»
«У нас нет времени. Ты слишком слаба, а робот необходим сейчас. Дай пароль от „Вурдалака“.
«У вас появился лишний пилот? Не дури, парень…»
«Соната прошла Специализацию. Марана тоже. Дьюсид, прошу, дай пароль».
«Хорошо. Сделано. Будь все проклято…»
«Все равно выбирайся из биованны. Пигус зайдет за тобой, отвезет тебя на глайдере в безопасное место».
«Ты слишком рано сдаешься».
«Нет. Я всего лишь подстраховываюсь. Мне не нужны лишние жертвы».
Лифтовая площадка понесла меня вверх, в темный зев распахнутого люка. Слабой искрой мелькнул страх – отголосок боя в симуляторе, и тут же погас. Некогда. К тому же желание попасть внутрь «Костолома» оказалось неожиданно сильным, нестерпимо притягательным. На несколько секунд оно подавило все остальные мысли – пока люк не захлопнулся у меня под ногами.
Кокон-анабиозатор мягко, можно сказать, нежно принял мое тело и упаковал по всем правилам. Подключение нейрошлема к лоцману. Мягкий оклик узнавания и приятия. Рано или поздно пилот срастается со своим роботом и физически и духовно, и каждая последующая загрузка ощущается как воссоединение частей единого целого. Я только сейчас понял, насколько остро успел соскучиться по «Костолому». По его внушительным габаритам и впечатляющей огневой мощи. Наверное, все пилоты боевых роботов наркоманы…
Переход всегда неприятен? Неужели это мои собственные слова? Чепуха. Переход восхитителен. Двадцать восемь секунд блаженства и дезориентации загрузки. А потом хлынули ощущения нового тела. Нет. Не хлынули. Встроились в систему восприятия легко и естественно. Восемьдесят тонн? Я всегда так весил. «Взгляд Бога», система визуальных окон с объемным обзором на триста шестьдесят градусов по вертикали и горизонтали? Я всегда так видел. Умная, многослойная, живая нанокомпозитная броня вместо кожи? Я с ней родился, черт побери, и докажите мне, что это не так.
Экспресс-анализ основных параметров роботизированной оболочки, всех внутренних систем – жизнеобеспечения, контроля вооружения, огневых схем, энергетика, теплообменники… Строки технических данных одна за другой выдавали стопроцентную готовность. Пространство РВЦ уже привычно уменьшилось, едва я ощутил себя «Костоломом», а «человеческие» реалии стушевались и отступили на задний план.
Включение антигравитационного привода дало ощущение полета – вес уменьшился наполовину.
С грацией балетного танцора я распрямил ноги… Не забывайте, я описываю ощущения, а не то, как это выглядит со стороны в действительности. Какой там, к черту, балет, с ногами от козла и копытами от коровы… Развернул торс на поворотной платформе, поднял стволы гаусс-пушек, заменявшие роботу руки. Боекомплект – шестьдесят бронебойных снарядов. Если разрядить магазины полностью, робот полегчает больше чем на две с половиной тонны. Впечатляет, верно? Плечевые и нагрудные лазеры – в норме, уже в рабочем режиме. РСЗО – тридцать шесть ракет, три полных залпа. Четыре боеголовки остались от предыдущего боя, остальные перегружены с «Вурдалака» во время поездки в Ляо под руководством Шутника. «Мститель», кстати, тоже укомплектован ракетами, «Вурдалак» прибыл почти с полной загрузкой – девяносто шесть штук, и выдал во время боя всего два залпа. Ракеты оказались весьма кстати, система на всех трех роботах одна и та же – «Вихрь-12», так что остаток по-братски распределили между всеми.
Я двинулся к выходу всего на несколько секунд раньше «Мстителя», с невольным одобрением отметив про себя оперативность Мараны. Так как я находился немного ближе к выходу, ей пришлось уступить мне место, чтобы пропустить вперед. Как-никак – командир. Неподвижным оставался лишь «Вурдалак» – из-за переговоров с Дьюсид Сонате пришлось загружаться в робота позже нас. Но когда я начал его огибать, «Вурдалак» вздрогнул и зашевелился, а на тактической виртуальной панели «Костолома» развернулось окно с визиткой Сонаты. Теперь вся тройка была связана в единую сеть, и каждый из нас обладал полной информацией о состоянии систем жизнеобеспечения, вооружения и оборудования роботов остальных. Порядок.
– Я выхожу первым. Марана, ты за мной, Соната – замыкающей.
Бронированные плиты ворот разъехались в стороны.
Я согнул лапы и двинулся вперед, втискивая свое громадное тело в горловину туннеля, освещенного тусклыми аварийными лампами. Гигантские стопы с глухим лязгом дробили каменный пол. Еще парочка таких прогулок, и пол придется восстанавливать… Черт возьми, нашел о чем думать.