– Ценю их тактичность, – неуверенно поблагодарил я. – Но полагаю, выбора у меня нет – принять ваше искусство или нет?
– Есть. Ты можешь отказаться. Но я не вижу другого способа твоей защиты.
– То есть выбора нет, – спокойно заключил я. – Хорошо. Я готов. Но сначала хочу услышать правду о тебе и Целителе. И о Проколде. Истинная картина ваших взаимоотношений ведь совсем иная, чем та, что была нарисована тобой…
– Элиот, – он вдруг пристально посмотрел на меня, на мгновение его зрачки полыхнули ярче, чем обычно, – это важнее, чем твоя жизнь?
– Нет… Нет, – запнулся я, не понимая, к чему он клонит.
– Тогда я расскажу тебе об этом, когда помогу решить на Шелте все твои проблемы. Идет? Ведь на самом деле ты хотел спросить о другом.
– Ладно. – Я пожал плечами, уже научившись принимать его таким, каков он есть. Видно, без загадок этот «парень» просто не может. – Тогда скажи вот о чем. Толкуя о своем бессмертии по пути к заброшенному Городу, ты имел в виду именно свое нынешнее существование?
– Верно. И теперь в твоем мире я могу появиться лишь в роли нематериального духа, но меня это устраивает.
– Устраивает? – недоверчиво спросил я.
– Элиот, – чужой укоризненно покачал головой, – ты же сам назвал нас в своих мыслях вечными паломниками. Я устал от этого вечного паломничества, в результате которого исчезла моя раса. Долг мой перед вашим миром выполнен до конца, и я больше не желаю оставаться в нем – одиночкой-изгоем. В вечной же реальности я среди своих.
– Кажется, я понимаю… Ты не считаешь это смертью…
– Ну конечно нет! – Нкот насмешливо взмахнул выпростанной из-под крыла серой кистью, отметая подобное предположение, и спрятал ее вновь. – Это всего лишь заслуженный отдых. И пока будет существовать Клинок, буду существовать и я, где бы он ни находился. А уничтожить Вечный Клинок силами этого мира попросту невозможно – вот здесь ты мне можешь поверить, на этот раз я говорю абсолютную правду…
– Нкот… А Целитель? Я понимаю, Бигман и Отшельник были всего лишь людьми, и мне искренне жаль ребят… Но Целитель был сродни тебе, почему же его нет здесь, в реальности Клинка, с тобой?
– Видишь ли, в отличие от лешуков трансы состоят больше из энергии, чем из материи. Трансформировавшись в энергетическую форму существования, в битве с Проколдом он истратил себя полностью.
Словно отрывок из страшного сна, передо мной встал смерч из синего пламени, мощным тугим потоком влившийся в мое тело и вознесший меня среди необъятных просторов фиолетовой равнины над Хищником, вознесший на недосягаемую высоту, смерч, скрепленный структурой моего Абсолютного Ключа. Это я истратил Целителя. Выпил его, как стакан воды…
– Он знал на что шел, – проговорил Нкот, отвечая моим мыслям. – Истратил транса не ты, он ушел сам.
– Сам?
– Да.
– Но почему?
– На то есть свои причины. Но тебя ведь беспокоит совсем не это. Пожалуй, я кое-что тебе расскажу, чтобы избавить от беспокойства, которое ты так усиленно прячешь вглубь. Так вот, для меня появление Доса Пламя на равнине рядом с тобой было таким же сюрпризом, как и для тебя. На Ферме я просканировал Нори, и она не лгала, когда говорила, что видела их трупы – Доса и его помощника. Твое спасение тоже не было инсценировкой, как ты успел предположить. Нори действительно воспользовалась удачным стечением обстоятельств, чтобы помочь тебе, но затем Шефир все-таки нашел ее и снова взял под контроль. Так что последний спектакль, который тебе так не понравился, и впрямь не обошелся без его участия…
Я встрепенулся. Мысли о Нори саднящими занозами отзывались в душе, а Нкот подал надежду на исцеление.
– Погоди-ка, Нкот. Ты обещал мне, что Ферма защитит Нори от всех неприятностей. Как же Шефир сумел до нее добраться?
– Она сама покинула Ферму.
– Сама? Я замкнул вход «сторожевым псом»!
– Не торопись обвинять меня во лжи. Ты слишком мало знаешь о псевдоразуме Фермы.
– И чего же я не знаю?!
– Я не сказал тебе, что Ферма является телепортом, это основная функция, возложенная на нее своими создателями из расы хкаси. Подобные сооружения, обычно замаскированные под какое-нибудь местное строение, соответствующее архитектурному стилю планеты, разбросаны по всей Галактике. Например, под Ферму, хотя такая маскировка оставляет желать лучшего… Ведь телепорты стоят вечно, а архитектурные стили довольно быстро меняются, и рано или поздно несуразность строения лезет в глаза. Но хкаси были расой путешественников и любили иметь под рукой надежное и быстрое средство перемещения. Сейчас эта раса исчезла. Возможно, что они просто расселились за пределами этой Галактики, а возможно, просто исчерпалось время их существования, как нередко бывает со старыми цивилизациями. Но их телепорты остались и до сих пор продолжают служить… знающим. Вроде меня. Я был настроен на него и мог путешествовать, как хкаси. И я настроил псевдоразум телепорта на мозг Нори, когда нам пришлось оставить ее на Ферме, чтобы он как следует присматривал за ней – так было надежней. Чистая случайность – то, что каким-то образом она сумела вступить с ним в контакт. Возможно, она так страстно желала оказаться за оградой, заблокированной тобой с помощью «сторожевого пса», что Ферма приняла ее желание за приказ и перенесла ее. Поэтому «пес» и не смог ее удержать. Можно сказать, я немного перестарался с настройкой Фермы на ее мозг. Ты уж прости, хотел как лучше… Ну как, я пролил немного бальзама на твое сердце?
Я глубоко вздохнул и кивнул.
– О да. Спасибо. Мне действительно полегчало… Но теперь меня беспокоит то, что этот ублюдок использует ее как марионетку. Ей нужна помощь, и оказать ее могу только я! – Я порывисто вскочил. – Не пора ли приступить к обучению Лешу, Нкот? Мне нужно обратно на Шелту.
– Не суетись, Эл, – Нкот насмешливо осклабился. – Я же говорил тебе, что, сколько бы ты ни пробыл в вечной реальности, в свой мир ты вернешься в ту же секунду, в которую его покинул. И обучение Лешу не такое простое дело.
– Утешил, называется, – недовольно проворчал я. – Я-то понял, что времени здесь нет, но оно есть внутри меня, – я постучал пальцем по груди. – Я же волнуюсь за Нори, силы Зла!
Тем не менее я заставил себя успокоиться и снова сесть. Я по-прежнему чувствовал странное раздвоение. Несмотря на то, что ко мне вернулась моя настоящая память, мой истинный характер, я зачастую ловил себя на том, что мыслю и поступаю, как Мастон Никс. Наложение искусственной личности на мою подлинную все же оказалось куда глубже, чем я предполагал. И пока я не знал, хорошо это или плохо.
– Нкот, но зачем Шефиру все это мне рассказывать, если он решил меня все равно уничтожить?
– С чего ты взял, что он решил тебя уничтожить? – Нкот осклабился еще шире, чем раньше.
От очевидной для меня нелепости этого вопроса я на секунду потерял дар речи.
– Но он же…
– Он поместил тебя под купол, чтобы посмотреть, что из тебя получилось после гибели Гиблых Земель. «Завел» тебя как следует рассказом Нори и подсунул Доса с Кенгшем, так вовремя подвернувшихся ему под руку. Предыдущее покушение на своего осевого ему не удалось, и он решил посмотреть, что получится у тебя. Это был верный ход, – Нкот усмехнулся. – Ты выйдешь победителем под этим куполом.
– Допустим. А как быть потом? Как мне выбраться из-под купола раньше, чем наступит удушье?
– Чепуха. Шефир солгал – сфера прекрасно пропускает воздух. Тем более что скоро он сам примчится за тобой, моля небо, по твоему выражению, чтобы ты остался жив к моменту его появления.
– Это еще почему?
– Элементарно. Он не сможет воспользоваться голубым банкосом и явится выклянчить у тебя секрет его использования.
– Но он же обезличен! Еще Целитель говорил, что…
– Он сказал далеко не все, Эл. Да, голубой банкос обезличен, счет его неисчерпаем, но работает он только с тем, с кем ему разрешил работать прежний владелец.
Я изумленно рассмеялся, качая головой. Вот так номер! И какая гениальная страховка Совета Федерации против роковых случайностей – вроде маловероятной гибели носителя, обладающего феноменальными способностями для своей защиты.
– Ясно. И так как я единственный оставшийся от всей компании, он ухватится за меня руками и ногами.
– Ему больше ничего не остается, – подтвердил Нкот.
– Но это также означает, что банкос недоступен и мне?
– Совет Федерации оплатит тебе услуги по спасательной операции, – ответил Нкот. – Голубой банкос был получен мною на время выполнения задания, и его придется вернуть. За меня это, кстати, сделаешь ты.
Я задумчиво кивнул:
– Да, это лучший вариант. Чувствую, что спокойной жизни мне с ним не будет. Хорошо, Нкот. Если с формальностями покончено, то я готов приступить к обучению.
И мы приступили.
5. Лешу
Не буду долго рассказывать о моем периоде обучения Лешу, ни к чему утомлять излишними подробностями. А если вкратце, чтобы хоть как-то объяснить, что же со мной произошло в вечной реальности, то Нкот начал с того, что каким-то образом перестроил структуру моего метаболизма, предварительно полностью слившись со мной… Бр-р, ощущение было не из приятных, но пройти через это пришлось. Затем, в безмолвной глуши мира, созданного лешуком в вечной реальности специально для моего обучения, он согнал с меня даже не семь, а все сорок девять потов, гоняя по специальным невообразимым полигонам, заставляя выполнять немыслимые упражнения по овладению психодинамикой мира и проходить сквозь зубодробительные тесты, разбивающие мое «я», все мои способности и особенности психики буквально на биты информации, что позволяло мне читать самого себя словно с экрана компьютера и в соответствии с этим изменять свою сущность все глубже и глубже под чутким и неукоснительным руководством Нкота. Обучение длилось так долго, что чувства мои к Нори притупились, хотя и не утратили силу, а острота событий, через которые я прошел до того, как попал в мир Нкота, стушевалась и отступила вдаль под напором новых впечатлений. Усталости я не ощутил ни на один миг. Здесь это было невозможно. Если, конечно, не принять условно за признаки утомления сильное притупление эмоциональной сферы. Но результат в конце концов вышел просто потрясающим. Я действительно изменился, и не только в физиологическом плане… Я научился ходить бесшумно, как тень, двигаться быстрее молнии, распознавать опасность подсознательно еще до того, как она успевала себя проявлять, и вырывать у нее жало. Нкот также немного раскрепостил мой мозг, подвигнув к эмпатии в той мере, в какой ей обладали шелтяне, так что эмоции должны были стать для меня почти что открытой книгой. Вдобавок я овладел зачатками магии лешука, выражавшейся в умении управлять внешними энергиями пространственных структур, и после этого достиг предела усваиваемости материала. Напоследок Нкот дал мне понять, что дальше, в реальной практике, меня должна обучить сама жизнь, так как способности любого существа строго индивидуальны, а отсюда и индивидуальна его магия.
Ну а когда я покидал вечную реальность, Нкот снабдил меня подробным напутствием:
– Теперь Лешу – твой образ жизни, Эл, твой постоянный и естественный спутник, спешащий тебе на помощь при малейшей опасности, причем спешащий именно с той степенью активности, которая соответствует данному моменту. Это позволит не перегружать организм по пустякам, так как чем сильнее будет проходить активизация, тем полнее потребуется восстановление твоих энергетических затрат после нее и соответственно потребуется больше времени. Разные уровни активизации будут означать и разное видение окружающего – от легкого замедления зрительного восприятия до полной остановки мира, как на полотне художника. И все же даже Лешу – не панацея от всех бед. Отнесись к этой силе разумно и бережливо, иначе может оказаться так, что услуги Лешу понадобятся именно тогда, когда ты будешь полностью лишен сил, растратив их на действия в ситуациях, которые можно было разрешить другими способами. Помни – ты новичок и, как я подозреваю, можешь остаться им до конца жизни. Конституция человеческого тела несовершенна, и наше искусство полностью работает лишь для нас самих.
А затем он вернул меня из вечной реальности в мой мир, в мое бренное физическое «я», покинутое мною на время обучения.
Такие вот дела.
* * *
Итак, я лежал на спине, небо заслоняло грузное тело Кенгша, и огромные кулаки по-прежнему были занесены для удара. Его силуэт чернел на фоне солнечного диска, словно вырезка из бумаги, и казался нереальным, но я-то знал, что стоит мне шевельнуться, как поток остановившегося времени понесется вскачь, и тогда раздумывать будет некогда, придет время действовать быстро и решительно.
Поэтому я не торопился, тщательно перебирая в уме предстоящие действия, прежде чем ринуться к финалу этой истории. Не хотелось упустить чего-то важного, совершить роковую ошибку, хотя с моими новыми возможностями подобная вероятность казалась исчезающе мала. На всякий случай я активизировал Ключ скорости – Смерч, безосновательно опасаясь, что Лешу может не сработать после сплава дубля с оригиналом… Это как мысль о первом прыжке с парашюта, – а вдруг не раскроется?
Ладно, пора было приниматься за дело.
Подумав об этом, я шевельнул пальцами, плотнее обхватывая рукоятку Клинка, и мир сразу пришел в движение – воплотившись в кулаки Кенгша, он обрушился мне в лицо. Лешу не подвело. Словно острым ножом отсекло ручейки мыслей и образов, мозг стал холоден и восприимчив к действию. Легко вывернувшись из-под Кенгша, я вскочил, и Клинок тонко запел в моей руке, отражая солнечные лучи, словно драгоценный камень – камень, полыхающий всеми оттенками красного. Дичь, которую оставалось добить одним ударом, которая истекала кровью, хрипела в предсмертной агонии, в одно неуловимое мгновение превратилась в невредимого, опасного, полного сил охотника. Думаю, так это представлялось со стороны.
Торжествующе рассмеявшись, я без труда обогнул ужасно медлительную теперь тушу великана и легким неспешным шагом отправился к Досу. Клинок невесомо плыл в моей руке, окрашивая воздух, красное сияние стекало с лезвия, словно кровь, текущая из свежей раны. Клинок чуял поживу. Настроенный на него полностью, я больше не предвидел никаких проблем. Я не торопился, упиваясь собственной, недавно обретенной силой, хотя синтет по-прежнему сверлил меня глазами. Вернее, то место, где я только что был: скорость моего перемещения была слишком быстрой даже для искусственных мозгов Доса, и если он и успел что-нибудь заметить, то только промелькнувшую тень над землей.
А затем сверкающее лезвие вошло ему в череп, разделив лоб надвое точно над переносицей. Из-за слишком разного течения времени в Лешу и нормальном мире мне бы пришлось очень, очень долго дожидаться результатов этого выпада, напрасно тратя силы, а я хотел посмотреть, как этот проклятый синтет грохнется на землю, насладиться зрелищем его падения. Мысли Зла, я заслужил это! Поэтому я покинул медленные струи – так состояние Лешу называл Нкот.
Я отдавал себе отчет в том, что удар в голову мог и не поразить синтета насмерть, – мои новые сверхчувства в реальном мире еще не определились полностью, и я пока не ощущал врага, движения его жизненных функций. Ведь моя практика проходила в псевдореальности, где физические законы действуют несколько по-иному, и необходима была полная коррекция теоретических и практических умений здесь, и сейчас. Что ж, в таком случае я снова бы применил Лешу и добил бы поганца. Я не сомневался, что сумею нанести еще сколько угодно ударов, не оставив Досу ни единого шанса ответить.
Итак, я «вынырнул» из медленных струй и взглянул на дело своих рук в нормальном течении времени. Я все-таки угадал, раскроив Досу череп, – интуитивно, но получилось не слишком красиво: синтет как-то весь скособочился, затрясся, как при припадке эпилепсии, затем резко выгнулся спиной назад и в падении вонзился макушкой в землю. Да так и застыл дугой, лишь руки еще какое-то время подергивались в биоэлектронной агонии.
Дело было сделано. Странно, но особого торжества после победы не ощущалось. После обучения в вечной реальности вся эта возня на Шелте казалась столь давней и незначительной, что почти не затрагивала никаких эмоций. Продолжая больше по инерции изображать этакого «крутого» парня, я опустил Клинок плашмя лезвием на плечо и развернулся на сто восемьдесят градусов.
Кенгш неподвижно сидел на земле, мощные бугристые руки расслабленно свисали с расставленных коленей, угрюмый взгляд рассеянно рыскал по окрестностям. Пытался найти выход из замкнутого круга – безнадежное занятие. Сидел и молча ждал, что я предприму. Голый бугристый череп блестел на солнце, как начищенная сковородка, лицо было мокрым от пота. Пустота безмозглой машины ушла из его глаз, желание нападать покинуло его вместе со смертью Доса, но веселиться у него особого повода не было. Еще бы – смерть Доса не решала проблемы выживания. Он стал свободен от власти экс-осевого, но попал из огня да в полымя, ведь если его не прикончит силовая сфера, то это вполне могу сделать я, причин поквитаться более чем достаточно. Так, по всей видимости, это выглядело со стороны. Вот только у меня не было желания его добивать. Будем справедливы и снисходительны – он действовал не по своей воле. Что же до удара на толкучке… что ж, это дело уже прошлое.
Я подобрал изящное темно-синее соро с белым пером, оставшееся от Доса, и водрузил на голову. Шляпа пришлась впору. Очень символично. Смена власти. Затем подошел к Кенгшу поближе. Приятно ощущать себя в более сильной «весовой категории» перед противником намного выше и мощнее тебя самого физически. Даже при всем желании Кенгш не смог бы теперь причинить мне вреда. Думаю, он это прекрасно понимал.
– Ты – мой пленник, – сообщил я Кенгшу, остановившись в двух шагах.
Тот даже не шевельнулся.
– Наплевать. – Хриплый надломленный бас так не вязался с прежним уверенным рыком, свойственным громиле.
Я любезно сообщил:
– Тебе не о чем беспокоиться – сфера пропускает воздух. Нори солгала, с подачки Шефира, конечно. Тем более что Шефир вскоре сам пожалует за мной, так как кое-что он у меня все-таки забыл спросить. Естественно, первым делом я потребую избавить нас от сферы. Что ты намерен дальше делать теперь, когда Дос тобой не верховодит?
Оттолкнувшись руками от земли, Кенгш тяжело поднялся. Выглядел он жутко. Если я в вечной реальности сумел подлечиться, то у него такой возможности не было. Все тело было в крови, сквозь прорехи разорванной в клочья кожаной одежды проглядывали глубокие раны… Нормального человека такая «обработка» давно убила бы, но Кенгш не выглядел умирающим. Просто усталым. Смертельно усталым титаном, который, несмотря на все еще грозный вид, опасным уже не являлся. При ближайшем рассмотрении стало заметно, что даже самые глубокие и жуткие на вид раны Кенгша уже не кровоточили, более того – начали подживать, затягиваться. Этого следовало ожидать. Кенгш мог позаботиться о себе не хуже Целителя, если выжил после того удара ножом на толкучке, а затем оклемался и от плазменного залпа Линлана, после которого Нори видела его похожим на хорошо прожаренное жаркое.
– Надеюсь, ты позволишь мне подойти к Досу? – хмуро проговорил он. – У него остались мои сигареты.
– Валяй, – разрешил я, отступая с пути этой окровавленной махины и гадая, где было взято тесто, из которого был слеплен этот поразительный человек. С какой он планеты?
Он грузно прошествовал к трупу своего бывшего босса, похлопал по его нагрудным карманам и выудил из левого помятую пластиковую пачку. А затем спокойно уселся прямо Досу на грудь, использовав его как скамейку. Скованное предсмертной судорогой тело синтета выдержало вес Кенгша, но голова с раскроенным черепом от тяжести ушла в землю по уши.
Повертев сигарету в пальцах, Кенгш слабо усмехнулся:
– Проклятие галтов, совсем забыл: теперь Дос не сможет ее зажечь… – Он прищурил глаза, притушив их стальной блеск. – А он оказался прав в своих подозрениях – способности лешука действительно перешли к тебе. Одного не понимаю, почему ты ломал комедию, вместо того чтобы прикончить нас обоих сразу… Впрочем, сдается мне, что это была не совсем комедия – у тебя на лице кровь.
Я машинально провел рукой по лицу. Ах да, верно. Тело зажило в вечной реальности, но в миру запекшаяся корка крови все еще покрывала подбородок и часть куртки. Помнится, после чудовищных ударов Кенгша у меня горлом пошла кровь… Я, как мог, отер ее рукавом. По идее я должен был ощутить гнев при этом воспоминании, но я остался спокоен. Жизнь до Лешу воспринималась чем-то далеким, почти не имеющим ко мне отношения.
Кенгш не сводил с меня тяжелого изучающего взгляда, сдвинув кустистые брови к переносице.
– У тебя, иноп, огонька не найдется?
– Увы, нет. – Я присел на корточки, положив Клинок на колени. Лезвие уже было абсолютно прозрачным, и, если бы не рукоять и почти неощутимый вес, ощущаемый руками и коленями, разглядеть его было бы трудновато. От него сочилось легкое тепло. Клинок любил менять обличья, как модница одежды. Сейчас он был спокоен, как и я. Думаю, со временем мне еще многое предстоит узнать о нем нового…
Кенгш смял сигарету в комок и щелчком отправил в сторону.
– Так, говоришь, Шефир не сможет без тебя обойтись… Допустим. А что ты сам собираешься делать, когда он сюда заявится?
– Оторву ему голову. – Я не стал скрывать своих намерений, так как чувствовал себя в текущей ситуации вполне уверенно. – Потом заберу свою девушку и отправлюсь домой… Шелтой я сыт по горло.
На мгновение в глазах Кенгша вспыхнул яростный огонь, но тут же угас, подавленный сильной усталостью. Он с шумом выдохнул воздух и хмуро, с какой-то застарелой давней злостью проговорил:
– Когда-то я тоже хотел… оторвать ему голову. Но оказался его рабом… А потом рабом синтета, словно мне мало было первого… хозяина. Впрочем, кого это еще может интересовать, кроме меня самого? – Он досадливо махнул бугристой от мышц рукой.
– Ошибаешься. Я не прочь услышать твою историю с самого начала, мне пригодилась бы любая дополнительная информация о Шефире. Тем более что время у нас есть. А потом я бы ответил на любые твои вопросы ко мне, если они у тебя есть. Возможно, мы чем-то сможем помочь друг другу…
– Помочь? – Он поднял кустистые брови. – Не понимаю я тебя, иноп. Первый раз я тебя чуть не прикончил, едва ты появился в Городе, второй раз пытался сейчас… И после этого ты говоришь о помощи? Не понимаю… Ты что, совсем не испытываешь злости ко мне?
Мысленно я согласился с ним. Действительно, противники, которые пытались несколько минут назад (лично для меня – целую вечность) убить друг друга, которые нанесли друг другу сильнейшие физические повреждения, сейчас спокойно сидели и перекидывались фразами, словно давние приятели. Абсурдно. Дико. Но для меня – приемлемо. Я пожал плечами:
– Тебя заставил напасть Дос. А для прошлого раза, вероятно, были какие-то уважительные, на твой взгляд, причины продырявить мне грудь. Хотелось бы услышать и о них.
– Были, – угрюмо буркнул Кенгш. – Были причины. Ты плохо отозвался о моем теле и тем самым наступил на больное место. Хочешь знать почему? Потому что на самом деле оно не мое. Забавный парадокс.
Не меняя позы, я молча ждал продолжения. Видно было, что ему не слишком приятно ворошить свое прошлое и тем более распространяться о нем при чужаке, и я его не торопил. Кенгш молчал не меньше минуты, стиснув зубы от нахлынувших воспоминаний. Странным образом движения души этого человека были мне абсолютно понятны. Это и есть эмпатия, к которой меня подтолкнул Нкот? В таком случае я должен чувствовать чужие эмоции, даже не глядя на объект. Но я не чувствовал. В этом отношении Кенгш был для меня пустым пятном, я ощущал его как-то иначе, не эмпатической, а какой-то иной, неизвестной мне способностью, неожиданно пришедшей с Лешу.
Наконец Кенгш тряхнул массивной головой – пришел к какому-то решению:
– Ладно, почему бы и не рассказать для разнообразия. Не люблю рассказывать о себе. Еще ни разу в жизни не приходилось этого делать. Чем больше о тебе известно чужакам, тем ты уязвимей для них. Святое правило. Но тебе я скажу. Так вот, десять лет назад координатором Шелты был я, и меня звали Дос Пламя.
Он снова умолк, наблюдая за моей реакцией, только меня с некоторых пор уже трудно было удивить столь незначительными фактами. Подавай что-нибудь похлеще. Он хмуро принял мое молчание и неторопливо продолжил:
– Да, десять лет… Десять лет назад на Шелте появился человек, назвавший себя Шефиром и легко занявший мое место благодаря своей огромной ментальной силе. Дорриксы, которых он привез с собой, начисто стерли память о прошлом у всего населения, навязав новую, по которой Шефир был властителем всегда. Но со мной он подобного не сделал. Ему доставляло удовольствие постоянно видеть перед собой поверженного противника. Он вампир, иноп, – Кенгш скривил толстые губы. – Ментальный вампир. Он обладает способностью поглощать жизненные силы существ, страдания врагов вызывают у него сильнейшее наслаждение. Нимало не опасаясь моей мести, он назначил меня осевым портовиков. Все-таки до него я был неплохим администратором, а он оказался не настолько глуп, чтобы разбрасываться опытными кадрами. Так что он поимел меня вдвойне… Мой ум и моя боль были достаточной платой, чтобы оправдать мое существование в его глазах.
Забывшись, он достал еще одну сигарету и в досаде смял так же, как и первую. В стальных глазах коротко сверкнул гнев.