---------------------------------------------------------------
© Copyright Игорь Зенин
Email: i_zenin@mail.ru
Date: 07 Feb 2002
---------------------------------------------------------------
Новосибирск, 2001
Все права защищены. (c) 2001 г.
Любое совпадение имен, фамилий и названий прошу считать нелепой
случайностью.
Часть первая
ЗАЩИТА
ПРЕДИСЛОВИЕ
Начиная третью часть "Посланников", я написал следующее вступление:
"Третья часть - документальная полностью от начала до конца. Тем не
менее, давайте считать ее фантастикой. Современные пси-технологии зашли так
далеко, что знающие люди впадают от этого в шок. Прошу прощение за некоторые
физиологические подробности, но иначе не получится. Любое совпадение имен,
названий и дат прошу считать нелепой случайностью. Настоящим останется
только имя Анастасии. Эти документы нужно нести в прокуратуру, но она не
поможет по ряду причин, прежде всего потому, что описанные события
организованы государственными структурами, против преступлений которых
прокуратура не будет ничего делать. Все едино в прогнившей сатанинской
системе. Пусть прокурорами и судьями будете Вы сами, мои читатели, чтобы
Россия смогла выжить. Надеюсь, эта повесть Вам поможет осознать некоторые
странности в жизни и поможет в трудную минуту. Если мы, все вместе, будем
знать правду, думать о хорошем, рано или поздно мертвяки остановятся. И еще:
не ищите Игната Воробьева во мне или около меня. Все равно не найдете. Но он
есть, иначе бы не было этой документальной, повторяю, документальной
повести".
Так я написал 12 апреля, задумав создать, по моему замыслу, третью
часть книги "Посланники". Писалось невероятно легко и быстро. Главным героем
был Игнат Воробьев. Когда было написано примерно треть, я увидел Анастасию.
Причем увидеть ее помогла,... прамамочка. Четыре часа я пытался сначала
понять сказанное, а потом осознать и принять. Но когда она мне сказала, что
нужно писать от своего имени, и хорошее и плохое... Признаюсь, что я
почувствовал себя Матросовым перед амбразурой. Фантастику писать проще.
ЗАБУДЬТЕ О ФАНТАСТИКЕ. Извините за обилие физиологии. Но я не смогу без
этого донести основную мысль, которую, честно говоря, сам не понимаю до
конца. Я думаю, вы сможете понять. Остальных героев и действующих лиц,
реальных, настоящих и живых, я оставлю под вымышленными именами. Совпадение
имен и фамилий прошу считать нелепой случайностью.
ПРЕДСКАЗАНИЕ
Еще до встречи с Анжелой на яхте, в июле, я однажды не поехал в город,
а лег спать в каюте яхт-клуба, решив остаться здесь до утра. Засыпая,
получил изображение по биовизору, которое меня испугало так, что я проснулся
от увиденного.
Перед глазами стояла милая симпатичная девушка, которая тихо и ласково
сказала: "Если хочешь, я могу вернуться". После этого раздался крик девушки.
В темных очках, с длинными светлыми волосами, выходящая на железную дорогу.
Передача информации закончилась...
Я думал, что девушка с длинными волосами - это Анастасия...
Через несколько месяцев я гулял по ночному городу. После Анжелы я
пытался говорить об этом с Анастасией, но это получалось не всегда. Точнее
сказать, почти никогда. Я никогда толком не мог настроиться на ее чистую
волну. Но тут, ошарашенный, я услышал, как она говорила:
- Мы с тобой увидимся после смерти . . . . . . .. Но не падай духом,
держись. А пока ты . . . . . . . .
Я медленно, в раздумье, подошел к ночному супермаркету, чтобы купить
йогурт. На кассе лежала газета "Новь". Я такую не видел раньше. Это был
позапрошлый номер. Меня привлекло не название, а обложка. На первой странице
на черном фоне большими буквами было написано: "Курск. Правда о втором
взрыве". Я, не думая, тут же купил ее. Интересовало, так сказать,
общественное мнение. Придя домой, первым делом стал читать. Прочитав в
газете о водородной торпеде, стал читать все подряд. На второй странице была
статья о вертолете, который конфисковали у коммерческого директора ВИНАПа.
Удивило то, что оценивали его всего в семьдесят тысяч долларов, хотя он
стоил сто шестьдесят. Там говорилось, что его хотят отдать в какой-нибудь
аэроклуб, чтоб на нем летали дети.
"Чушь какая-то! Его уценят раз в десять, и продадут тем, кто больше
даст взятку. Еще детей вплели! А летать на нем очень сложно, я летал на нем
в качестве пассажира, и знаю, как мой друг, инструктор, ругается по поводу
его бортового компьютера. Его еще обкатывать и обкатывать. А то детей, и не
только, разбить на нем можно дважды два", - подумал я. Внизу был телефон, по
которому можно было позвонить по любому поводу. Информация - основа
жизнеспособности любого СМИ. Немного поразмыслив, я решил завтра позвонить.
ПЕРВЫЙ ШАГ
На следующий день, сделав все настройки аппаратуры на работе, я набрал
номер телефона. Трубку подняла девушка с детским голосом.
- Алло, я звоню по поводу вертолета.
- Очень хорошо. К сожалению, это к другому журналисту, но Вы приходите,
Вас выслушают с радостью.
- Хорошо, спасибо. А как Вас зовут, кого спросить?
- Меня зовут Алеся Самойлова. Но я пишу на другие темы: культура,
театр, кино. Если можете что-то сказать, то, пожалуйста, буду рада.
Пользуясь обеденным временем, я добежал до редакции. Открыв дверь,
первым делом увидел из-за монитора компьютера темно-серые глаза, смотревшие
устало и испуганно. Улыбаясь, не сводя с нее глаз, я подошел. Девушка
смотрела удивленно и вопросительно.
- Здравствуйте, я по поводу информации о вертолете.
- Да, проходите, журналист как раз здесь.
Она подвела меня к девушке. Я стал рассказывать о том, что знал по
поводу этого несчастного вертолета. Вдруг за спиной раздался голос Алеси:
- Всего доброго, я надеюсь, мы с Вами еще встретимся.
- До свидания. Я бы с радостью Вас прокатил бы на воздушном шаре, но, к
сожалению, шара больше нет.
Алеся ушла. Поговорив с журналисткой, я пообещал вечером принести ей
фотографии вертолета. Вечером, зайдя в редакцию, Алесю не застал. Отдав
фотографии, пошел на выход. Оказалось, что Алеся уже пришла. Она сидела
опять за компьютером, положив перед собой диктофон. Видимо, пришла после
интервью, и готовилась переносить его в компьютер. Проходя мимо, я хотел
попрощаться, но она сидела, закрывшись рукой. Пришлось подойти вплотную.
- Алеся, до свидания.
Она подняла глаза. Я оторопел. Полные слез, с расширенными зрачками,
она смотрела на меня пустым взглядом. Губы слегка дрожали. Девушка была в
состоянии стресса, или аффекта, словно с ней случилось большое горе.
- Алеся, что случилось?
В ответ она только замотала головой.
- Пойдем, покурим.
- Я не курю.
- Очень хорошо, просто поговорим.
Мы вышли в коридор.
- Что случилось, Алеся?
- Я просто поняла, что у меня нет друга.
От такого откровения я оторопел опять. Какое-то время думал, говорить о
себе, о своем одиночестве, или нет. Я прекрасно знал, как пугает людей
информация о таких вещах, как тайное преследование, зомби, пси-воздействие.
Поэтому начал издалека:
- Знаешь, Алеся, у меня тоже нет друзей. Среди девушек. Со мной
периодически происходят странные вещи, но, тем не менее, не бойся меня, я не
кусаюсь. Кому-то я постоянно чем-то мешаю.
- Игорь, ты не сидел?
- Нет. А почему ты об этом спросила?
- Они несут другую субкультуру.
- Нет, я не сидел, не психически больной, не наркоман. Не агент ФСБ. Не
мент.
- Слава богу.
- Запиши мой пейджер, позвони, попьем где-нибудь кофе.
- Хорошо, я позвоню в понедельник.
Она записала. Возникла пауза. Алеся грустным взглядом смотрела в окно.
Вдруг дыхание у нее уменьшилось, она замерла, зрачки округлились. От нее
пошли такие флюиды, что у меня стала кружиться голова. Я испугался не на
шутку.
- Алеся, подойди ко мне поближе.
Она глянула на меня пустым взглядом, помотала головой, развернулась и
пошла прочь. Ее качало из стороны в сторону. Я смотрел в след, думая о том,
что она никогда не позвонит.
Тем не менее, следующие два дня я вспоминал о ней, с тайной мыслью, что
она не позвонит, и не надо будет мучиться и страдать после того, как ее
оторвут опять теми же изуверскими способами. И тут я второй раз услышал
голос Анастасии:
- Не бросай ее, я так задумала. Вы с ней будете три месяца.
Я чуть не выронил чашку, которую мыл в это время на кухне. Понять
дальше логику было невозможно. Планы, видимо, уходили далеко вперед, да так,
что темные силы, про которые Анастасия говорила Владимиру Мэгре еще в первой
книге, не могли разгадать ее планов. Но все это я пойму намного позже.
А тогда, откровенно говоря, я слышал эти слова на уровне подсознания, с
трудом вообще понимая просто слова, не говоря уже о смысле. Просто
невероятно было в это поверить.
На следующий день, двадцать пятого сентября, я получил от нее первый
пейджер: "Позвони: 89-15-17. Алеся Самойлова". Позвонил. Договорились
встретиться в восемь часов. В положенное время я прогуливался назначенном
месте. Алеси не было. Из стоящих невдалеке Жигулей меня буквально
просверливала пара глаз, мигая периодически фонарями. Стандартный способ:
любой человек осознанно или нет, чувствует, когда на него смотрят, он
начинает нервничать, а дополнительные отвлекающие действия усиливают эффект.
И прикопаться не к чему - сам, мол, виноват, нервы слабые. Слегка вздохнув,
я старался не смотреть в ту сторону. Прошло десять минут, а Алеси все не
было. Зазвонил пейджер. "Я бегу. Алеся". Через пять минут она появилась. На
улице было холодно, поэтому мы оба замерзли до костей. Зашли в
"Милан-Пиццу". Взяли по чашке кофе. Сели напротив друг друга. Говорили ни о
чем, и о всем подряд. Алеся взяла мою руку в свою. Я дрожал мелкой дрожью.
Интуитивно я уже знал, чувствовал, что интимная связь будет, это восхищало и
пугало одновременно, я боялся сглазить. Естественно, реально об этом не
думал, и не пытался говорить это Алеси, чтобы она не посчитала меня за
сумасшедшего. Но дрожь выдавала. Эта дрожь передалась Алесе.
- Ты что так дрожишь?
- Я всегда так дрожу, когда рядом женщина, - попробовал я пошутить. Но,
Алеся поняла серьезно. Она внимательно посмотрела на меня. Гладя мою руку,
она тихо произнесла:
- Я к тебе привыкаю.
Здесь должна была сверкнуть молния с небес, пробив до подвала
семиэтажное здание, но этого не произошло. И в тот момент я даже не
удосужился вспомнить, когда слышал эту фразу первый раз в жизни. Фразу,
которая была для меня роковой.
НЕВСПОМНЕННОЕ ВОСПОМИНАНИЕ
Тогда, семь лет назад, я познакомился с девушкой Мариной, после чего,
как Сталкер, попал в зону смерти. Это описано достаточно подробно в
"Отречении". Мне четко дали понять, что ни о какой любви не может быть и
речи, пока я не буду работать либо на ГРУ, либо на ФСБ, либо на СВР. Именно
тогда, поверив этим б . . . . м в мужских костюмах, я просидел три дня около
радиоприемника, в диалогах якобы с ди-джеями, прошел все оперативные
полигоны в городе, и понял и узнал правды столько, что волосы встали дыбом.
Мне тогда сказали, что, если хочешь помочь себе, то нужно делать все так,
как хотят хозяева. А любовь с точки зрения экстрасенса - это искусственно
наведенные эмоции, либо радости, либо ненависти. Именно тогда я увидел
второй раз в жизни свою копию, что даже перед зеркалом не отличишь.
Естественно, одет он был одет точно в такой же зеленый пуховик, как и я.
Тогда я перепугался не на шутку, прекрасно понимая, что в любой момент меня
могут подставить под любое преступление. А в двойника никто не поверит, и
искать его не будут.
Через несколько месяцев двойник всплыл. Я умудрился встретить Марину,
которая боялась меня, как огня, незаметно и неожиданно для мертвяков. Тогда,
единственный раз после ссоры, мы смогли спокойно поговорить. Это был
единственный наш спокойный разговор за семь лет после роковой пятницы.
Именно тогда она и сказала:
- Ты зачем ходишь в два часа ночи вокруг больницы, как приведение? У
тебя что, с головой не в порядке? Надо мной смеются.
- Марина, я приезжал несколько раз вечером, чтобы успеть домой на
последний автобус, и всегда подходил к окну и стучался в него, желая
поговорить с тобой. А это был не я. И рассказал о двойнике, которого видел в
автобусе. Марина думала несколько секунд, потом тихо ответила:
- Да, действительно, это был не ты. Наверное, ты действительно хороший
человек.
Она в тот момент замолчала, и опустила свои глаза вниз, погрузившись в
свои мысли. Было видно, что тягостные мысли давят ее, но никакого зла на
меня не держала. Это было и понятно - никто из оперативников не ожидал
такого скрытого и неожиданного пируэта, а потому они и не успели довести ее
до состояния белой горячки.
- Марина, может быть, мы с тобой встретимся хотя бы раз? Поговорим
спокойно.
- Нет, не надо.
И все-таки, потом, я еще раз предпринял такую попытку. Поджидая Марину
около автобуса, я видел, как она вышла из метро, с выражением ужаса и страха
на лице, ее красивое тело буквально передергивало. Незаметно подсел сзади ее
на сидение. С виду ничем незаметные, два молодых человека около нее терли
губы, нос, глаза. Делали они это в определенной последовательности. Я
увидел, как она сильно задышала от волнения и обернулась на меня. Глаза
смотрели с яростью. Поговорить, естественно, с ней я не смог: она была в
состоянии глубокого стресса и аффекта.
Через несколько лет я встретил ее в метро. Тогда я поймал себя на
мысли, что подставляют Анастасию. В первой книге Анастасия говорила про
женщину, которая не замечает своей любви. И когда Владимир Мэгре спросил ее,
что нужно сделать для того, что бы ее заметил тот единственный, она
ответила: ей надо надеть платье ниже колен без декольте, с белым
воротничком. Именно так тогда была одета Марина. Я в первый момент хотел
подойти к ней, поговорить, но сначала огляделся. Мертвяков выдала их
повторяемость сюжета. С двух сторон, справа и слева, на пространство между
Мариной и мной смотрело по четыре пар глаз пожилых "дачниц". Они боялись
смотреть в глаза, но деваться некуда - приказ есть приказ. Их выдала
одинаковость выражений глаз, эмоции на лице, и взгляд в одну точку. Видимо
психологи ФСБ считали, что я клюну на обилие совпадающих фактов с книгой
"Анастасия". Увидев опять проделки мертвяков, я внимательно посмотрел на
Марину, изучил, запомнил, мысленно сфотографировал в архив своей памяти, и
отвернулся. Впоследствии именно такой ее помнил, какой она была в метро:
стройная, с распущенными волосами, слегка грустная и уставшая, и очень
красивая.
...А тогда, в конце апреля, я влюбился в нее. Впервые за семь лет жизни
с женой, которая меня ненавидела, просто так. Когда мы смотрели друг на
друга счастливыми глазами, она и сказала такую же фразу:
- Я к тебе еще не привыкла.
Через две встречи она стала меня ненавидеть. Правда, тогда был повод.
Была нелегальная вечеринка в больнице, старая дева-мертвяк испортила всем
настроение, все перепились с горя (один человек способен обгадить весь вечер
пятерым!). А именно тогда, в ту ночь, должно было произойти Откровение у
меня с Мариной. Мы оба этого ждали, переживали. В итоге переругались, и
больше ни разу толком с ней поговорить получилось. Точнее, не дали мертвяки.
Но, сидя с Алесей в "Милан-Пицце", я этого не вспомнил.
ПРИКОСНОВЕНИЕ К СЧАСТЬЮ
После чая и кофе мы с Алесей долго гуляли по городу, целовались и
обнимались. Я поймал себя на мысли, что боюсь Алесю. Слишком ровно и
спокойно было вокруг. Как старого бойца, привыкшего к грохоту орудий, смерти
и крикам умирающих, меня пугала тишина и спокойствие вокруг. Точнее,
спокойствие и открытость Алеси. Она была моложе меня на двенадцать лет, и я
не знал, как себя с ней вести. Что делать - читать стихи, или пробовать
снимать кофточку? И главный вопрос - где. Я помнил ее глаза в первый день
встречи, и изредка посматривал на нее. Но сейчас у нее были обычные
нормальные глаза. Подойдя к общежитию, я предложил:
- Поехали в яхт-клуб. Там есть комната. Это в лесу, на берегу моря.
Сейчас уже холодно, но мы возьмем калорифер, будем вдвоем. Я сделаю тебе
массаж.
- Поехали.
- Когда ты можешь?
- Давай попробуем в среду.
Решили созвониться в среду.
В среду вечером я получил сообщение: "Игорь, позвони 89-15-17, если
есть возможность. Я буду ждать минут двадцать. Алеся". Я позвонил, но никто
не брал трубку. Через пятнадцать минут пришло новое сообщение: "Солнышко,
редакция, оказывается, закрыта. Позвони мне завтра, если будет возможность,
встретимся завтра. Алеся". Прочитав, я вздрогнул. Никто не называл меня
Солнышком. Через полчаса я зашел к ней в общежитие, и мы договорились
поехать в яхт-клуб сегодня. Пулей добежав до дома, я взял все вещи, которые
заготовил заранее: калорифер, лапшу быстрого приготовления, чай, сахар,
одноразовую посуду.
Она ждала на вахте в общежитии. Было уже поздно. Мы успели добраться до
Шлюзов на последней маршрутке. Идя по дороге, изредка целовались, но
торопились добраться до маленького здания на берегу моря. Шел холодный
дождь, изредка переходящий в снег. Я про себя восхищался смелостью Алеси:
поехать с почти незнакомым мужчиной Бог знает куда, ночью, в собачий холод.
- Алеся, ты не жалеешь, что поехала со мной?
- Пока не знаю...
Вскоре мы подошли к месту. Я открыл дверь и оторопел: Никита, оставляя
на зиму каюту - как они называли эту комнату на берегу - увез все, включая
лампочки! Я упал духом. Ситуацию спасла Алеся:
- Пойдем к сторожу, возьмем у него лампочку.
Мне не хотелось "светиться" перед сторожем, но потом согласился.
Сторожа долго не было, наконец, он появился около своей сторожки. Поговорив
с ним, успокоив, что мы не жулики, упросил продать лампочку. За двадцать
пять рублей. Воодушевленные, мы вернулись обратно и стали наводить порядок в
комнате, заваленной всякими принадлежностями от яхты, старой одежды, ведер и
остального барахла. Помаленьку становилось тепло. Сели рядом. Обнялись,
стали целоваться. Я тихо произнес:
- Алеся, я тебя боюсь.
- А почему ты меня боишься? - она брала инициативу в свои руки, обняла,
прижимаясь всем телом. Дрожа всем телом, я стал ее раздевать.
- Подожди, еще холодно, - тихо сказала она. Кроме того, в сыром
прохладном воздухе замкнутого пространства, пахнущего мышами и химией
синтетики, у нее начался аллергический насморк. Но она держалась молодцом.
Она не нервничала, не выражала недовольства, не обвиняла в этом меня. Вскоре
стало чуть теплее, и мы занялись любовью.
- Алесенька, может, выключим свет?
- Мне он не мешает.
В первый момент, глядя в ее лицо, я испытал странное чувство, которое
вспомнил намного позже. У нее был необъяснимый, непонятный и загадочный
взгляд. Было чувство, словно она после долгой и продолжительной жажды
добралась, наконец, до кувшина с родниковой водой. Но это был не просто
взгляд жажды секса, как могло показаться. Было что-то магическое, что
испугало меня в тот момент, но вскоре об этом забылось.
- Алеся, не жалеешь, что приехала сюда?
Она уверенно замотала головой:
- Нет.
Уснули рано утром, чтобы через три часа поехать обратно в город. На
следующий день я впервые пришел в общежитие. Просидел до конца, пока не
стали выгонять гостей. Я уговаривал Алесю поехать на следующий день снова к
морю, но она, помня тот "комфорт", не выражала большого желания.
На следующий день я получил пейджер позвонить ей, звонил утром и
вечером. Договорились, что вечером зайду в гости. Я пришел к ней достаточно
поздно, в девятом часу, поскольку было много работы, готовый ехать опять к
морю. Алеся не хотела.
- Миленькая, моя, хорошая, поехали, я тебя очень прошу.
Она посмотрела на меня слегка сердитым взглядом, вздохнула, и стала
собираться.
УСЛЫШАННАЯ МОЛИТВА
Два года назад, когда мертвяки довели меня до состояния смерти в
очередной раз, я, обращаясь к Богу, просил его, повторяя одну и ту же фразу
несколько раз:
- Учитель, мой дорогой Учитель. Не дай умереть. Ведь я еще не любил по
настоящему. Мне тридцать три года, но я не разу еще не любил по-настоящему.
Я ни разу не слышал "Я тебя люблю", несправедливо будет, если я уйду, не
познав этого. Помоги мне, мой дорогой.
Через несколько дней услышал Его голос:
- Анастасия.
После этого я все время пытался говорить с ней, надеясь на то, что
когда-нибудь мы увидимся, и многое прояснится. Но общение с ней прерывалось
порой на несколько дней, иногда на месяцы, многое я не мог понять, иногда ее
сигналы понимал с точностью до наоборот. В общем, общение было достаточно
трудным. В итоге, разуверившись во встречи, я общался с ней, как с хорошим
другом. Это было нормально и хорошо: мы в жизни порой не всегда понимаем
друзей, а здесь женщина, удаленная на не одну тысячу верст от него, которую
не видел ни разу. Только фотография на обложке книги.
А сейчас, забыв обо всем на свете, я страстно обнимал и ласкал Алесю в
сырой каморке на берегу моря, благодаря судьбу и всю планету за счастливые
мгновения сладостных откровений...
Заснул я в пятом часу утра, точнее, провалился в небытие, отдав
благодарной Алесе всю свою страсть и нежность. Но, только уснув, услышал
фразу, которая прозвучала, как гром среди ясного неба, как взрыв ядерной
бомбы, как невероятное событие, сравнимое с чудом:
- Я тебя люблю...
Мозг проснулся сразу. Оказалось, что я спал, отвернувшись к стене. Тело
было ватным, оно не хотело слушать приказы нервных окончаний, посылаемых
мозгом. В этот момент у меня шевелились только веки. Из последних сил,
собрав всю силу воли в кулак, я повернулся к Алесе, и глянул в ее глаза. Она
смотрела спокойно, почти отрешенно, нежно и безропотно. Не зная, что
сказать, я припал к ее губам... Она повторяла эту фразу несколько раз, нежно
и тихо. Я просыпался сразу, и, находясь в состоянии шока, начинал целовать
милую Алесю.
Тогда я не вспомнил о своей молитве двухгодичной давности, и не
осознал, что она исполнилась...
Второго октября Алеся прислала сообщение на пейджер: "Солнышко, я тебя
люблю! Алеся". Из двухсот трех сообщений, посланных ей, таких сообщений было
семь. Словами она говорила это раз двадцать или тридцать. Но все по порядку.
СЧАСТЬЕ
Утром, в субботу, мы, счастливые, опять вернулись в город. В автобусе
Алеся сказала:
- Сегодня моя соседка по комнате, Наташа, уйдет на вечер. Приходи после
шести часов. Можно в шесть.
Когда в пять минут седьмого я зашел в общежитие, она стояла у телефона
и собиралась звонить мне. Мы поднялись в комнату. Алеся приготовила
прекрасный ужин, купила бутылку вина. Она надела вечернее платье, выключила
свет и зажгла свечи. Мне было как-то не по себе, я находился в состоянии
какого-то постоянного аффекта, прекрасно помня о том, что происходило раньше
с моими девушками. Это называется из "огня в полымя". После ужина мы опять
занимались любовью до того момента, как надо было уходить.
На следующий день, в воскресенье, я пришел с самого утра. Соседка по
номеру, Наташа, еще спала. Повалявшись в постели, пошептавшись, я предложил
сходить ко мне домой, поскольку там пока не кого не было. Тогда я
сфотографировал Алесю, впоследствии это был единственный ключ, позволивший
многое понять.
Несмотря на мои тайные вечные опасения, наша любовь крепла и росла,
боязнь уходила незаметно прочь, и я помаленьку начинал верить в то, что
любовь настоящая и надолго. Психотропные службы сначала не решались на
очередную мясорубку для нас двоих. Боялись этого и мертвяки из ФСБ, и
мертвяки из ГРУ. Тем более, что оторвать Алесю незаметно для нас обоих было
практически невозможно. Впоследствии, анализируя все по мелочам, я понял,
что пси-воздействие шло постоянно, но мы вдвоем с Алесей, сами того не
подозревая, спокойно его отпинывали, как прошлогодние листья под ногами.
Через несколько дней, задержавшись допоздна на работе, я прогуливался
по старой привычке. Скучая, что сегодня не удалось увидеть Алесю, я шел мимо
ее общежития. Глянув на этаж, где она жила, увидел фигуры двух девушек на
балконе, одна из которых сильно напоминала Алеську. Вдруг одна девушка
громко завизжала. Ошарашенный я встал, как вкопанный. Девушки постояли
несколько минут, судя по движениям силуэтов, о чем-то говоря, а после
завизжали вдвоем. Тогда я еще толком не знал, куда выходят ее окна. Поэтому
не был уверен в том, что это именно Алеся. И тут раздался голос Анастасии:
"Не обижайся на нее, она еще - ребенок". На следующий день, зайдя к Алесе до
работы, узнал, что она с подружкой Светой пила пиво, а потом они
действительно выходили на балкон и визжали, как маленькие дети.
Алеся очень скучала по мне, когда я из-за работы не мог зайти к ней ни
днем мимоходом, ни вечером. В эти вечера она пила или пиво, или вино с
подружками. После этого я старался в любую минуту, как только она звала, или
когда была такая возможность, появиться у нее. Как правило, приходил
вечером, вместе ужинали, а потом валялись на кровати, крепко обнявшись.
Наташа, почти всегда сидевшая за учебниками, глядя на нас, тяжело вздыхала,
захлопывала книги, и уходила к подружкам. Мы занимались любовью каждый день,
с такой страстью, словно это первый и последний раз. Я и Алеся уже всерьез
обсуждали планы на будущее, мечтая заработать на квартиру. Сейчас Алеся
предлагала уйти на квартиру, но я объяснял, что так могу лишиться своей
части квартиры, которую у меня пытается отобрать бывшая жена. А с чемоданом
не уйдешь, нужно перевозить все "железо" и приборы, которые были нужны по
работе, и я часто работал дома, на своих приборах и со своими деталями,
которых был целый шкаф. Алеся, вздохнув, соглашалась, понимая это. Кроме
© Copyright Игорь Зенин
Email: i_zenin@mail.ru
Date: 07 Feb 2002
---------------------------------------------------------------
Новосибирск, 2001
Все права защищены. (c) 2001 г.
Любое совпадение имен, фамилий и названий прошу считать нелепой
случайностью.
Часть первая
ЗАЩИТА
ПРЕДИСЛОВИЕ
Начиная третью часть "Посланников", я написал следующее вступление:
"Третья часть - документальная полностью от начала до конца. Тем не
менее, давайте считать ее фантастикой. Современные пси-технологии зашли так
далеко, что знающие люди впадают от этого в шок. Прошу прощение за некоторые
физиологические подробности, но иначе не получится. Любое совпадение имен,
названий и дат прошу считать нелепой случайностью. Настоящим останется
только имя Анастасии. Эти документы нужно нести в прокуратуру, но она не
поможет по ряду причин, прежде всего потому, что описанные события
организованы государственными структурами, против преступлений которых
прокуратура не будет ничего делать. Все едино в прогнившей сатанинской
системе. Пусть прокурорами и судьями будете Вы сами, мои читатели, чтобы
Россия смогла выжить. Надеюсь, эта повесть Вам поможет осознать некоторые
странности в жизни и поможет в трудную минуту. Если мы, все вместе, будем
знать правду, думать о хорошем, рано или поздно мертвяки остановятся. И еще:
не ищите Игната Воробьева во мне или около меня. Все равно не найдете. Но он
есть, иначе бы не было этой документальной, повторяю, документальной
повести".
Так я написал 12 апреля, задумав создать, по моему замыслу, третью
часть книги "Посланники". Писалось невероятно легко и быстро. Главным героем
был Игнат Воробьев. Когда было написано примерно треть, я увидел Анастасию.
Причем увидеть ее помогла,... прамамочка. Четыре часа я пытался сначала
понять сказанное, а потом осознать и принять. Но когда она мне сказала, что
нужно писать от своего имени, и хорошее и плохое... Признаюсь, что я
почувствовал себя Матросовым перед амбразурой. Фантастику писать проще.
ЗАБУДЬТЕ О ФАНТАСТИКЕ. Извините за обилие физиологии. Но я не смогу без
этого донести основную мысль, которую, честно говоря, сам не понимаю до
конца. Я думаю, вы сможете понять. Остальных героев и действующих лиц,
реальных, настоящих и живых, я оставлю под вымышленными именами. Совпадение
имен и фамилий прошу считать нелепой случайностью.
ПРЕДСКАЗАНИЕ
Еще до встречи с Анжелой на яхте, в июле, я однажды не поехал в город,
а лег спать в каюте яхт-клуба, решив остаться здесь до утра. Засыпая,
получил изображение по биовизору, которое меня испугало так, что я проснулся
от увиденного.
Перед глазами стояла милая симпатичная девушка, которая тихо и ласково
сказала: "Если хочешь, я могу вернуться". После этого раздался крик девушки.
В темных очках, с длинными светлыми волосами, выходящая на железную дорогу.
Передача информации закончилась...
Я думал, что девушка с длинными волосами - это Анастасия...
Через несколько месяцев я гулял по ночному городу. После Анжелы я
пытался говорить об этом с Анастасией, но это получалось не всегда. Точнее
сказать, почти никогда. Я никогда толком не мог настроиться на ее чистую
волну. Но тут, ошарашенный, я услышал, как она говорила:
- Мы с тобой увидимся после смерти . . . . . . .. Но не падай духом,
держись. А пока ты . . . . . . . .
Я медленно, в раздумье, подошел к ночному супермаркету, чтобы купить
йогурт. На кассе лежала газета "Новь". Я такую не видел раньше. Это был
позапрошлый номер. Меня привлекло не название, а обложка. На первой странице
на черном фоне большими буквами было написано: "Курск. Правда о втором
взрыве". Я, не думая, тут же купил ее. Интересовало, так сказать,
общественное мнение. Придя домой, первым делом стал читать. Прочитав в
газете о водородной торпеде, стал читать все подряд. На второй странице была
статья о вертолете, который конфисковали у коммерческого директора ВИНАПа.
Удивило то, что оценивали его всего в семьдесят тысяч долларов, хотя он
стоил сто шестьдесят. Там говорилось, что его хотят отдать в какой-нибудь
аэроклуб, чтоб на нем летали дети.
"Чушь какая-то! Его уценят раз в десять, и продадут тем, кто больше
даст взятку. Еще детей вплели! А летать на нем очень сложно, я летал на нем
в качестве пассажира, и знаю, как мой друг, инструктор, ругается по поводу
его бортового компьютера. Его еще обкатывать и обкатывать. А то детей, и не
только, разбить на нем можно дважды два", - подумал я. Внизу был телефон, по
которому можно было позвонить по любому поводу. Информация - основа
жизнеспособности любого СМИ. Немного поразмыслив, я решил завтра позвонить.
ПЕРВЫЙ ШАГ
На следующий день, сделав все настройки аппаратуры на работе, я набрал
номер телефона. Трубку подняла девушка с детским голосом.
- Алло, я звоню по поводу вертолета.
- Очень хорошо. К сожалению, это к другому журналисту, но Вы приходите,
Вас выслушают с радостью.
- Хорошо, спасибо. А как Вас зовут, кого спросить?
- Меня зовут Алеся Самойлова. Но я пишу на другие темы: культура,
театр, кино. Если можете что-то сказать, то, пожалуйста, буду рада.
Пользуясь обеденным временем, я добежал до редакции. Открыв дверь,
первым делом увидел из-за монитора компьютера темно-серые глаза, смотревшие
устало и испуганно. Улыбаясь, не сводя с нее глаз, я подошел. Девушка
смотрела удивленно и вопросительно.
- Здравствуйте, я по поводу информации о вертолете.
- Да, проходите, журналист как раз здесь.
Она подвела меня к девушке. Я стал рассказывать о том, что знал по
поводу этого несчастного вертолета. Вдруг за спиной раздался голос Алеси:
- Всего доброго, я надеюсь, мы с Вами еще встретимся.
- До свидания. Я бы с радостью Вас прокатил бы на воздушном шаре, но, к
сожалению, шара больше нет.
Алеся ушла. Поговорив с журналисткой, я пообещал вечером принести ей
фотографии вертолета. Вечером, зайдя в редакцию, Алесю не застал. Отдав
фотографии, пошел на выход. Оказалось, что Алеся уже пришла. Она сидела
опять за компьютером, положив перед собой диктофон. Видимо, пришла после
интервью, и готовилась переносить его в компьютер. Проходя мимо, я хотел
попрощаться, но она сидела, закрывшись рукой. Пришлось подойти вплотную.
- Алеся, до свидания.
Она подняла глаза. Я оторопел. Полные слез, с расширенными зрачками,
она смотрела на меня пустым взглядом. Губы слегка дрожали. Девушка была в
состоянии стресса, или аффекта, словно с ней случилось большое горе.
- Алеся, что случилось?
В ответ она только замотала головой.
- Пойдем, покурим.
- Я не курю.
- Очень хорошо, просто поговорим.
Мы вышли в коридор.
- Что случилось, Алеся?
- Я просто поняла, что у меня нет друга.
От такого откровения я оторопел опять. Какое-то время думал, говорить о
себе, о своем одиночестве, или нет. Я прекрасно знал, как пугает людей
информация о таких вещах, как тайное преследование, зомби, пси-воздействие.
Поэтому начал издалека:
- Знаешь, Алеся, у меня тоже нет друзей. Среди девушек. Со мной
периодически происходят странные вещи, но, тем не менее, не бойся меня, я не
кусаюсь. Кому-то я постоянно чем-то мешаю.
- Игорь, ты не сидел?
- Нет. А почему ты об этом спросила?
- Они несут другую субкультуру.
- Нет, я не сидел, не психически больной, не наркоман. Не агент ФСБ. Не
мент.
- Слава богу.
- Запиши мой пейджер, позвони, попьем где-нибудь кофе.
- Хорошо, я позвоню в понедельник.
Она записала. Возникла пауза. Алеся грустным взглядом смотрела в окно.
Вдруг дыхание у нее уменьшилось, она замерла, зрачки округлились. От нее
пошли такие флюиды, что у меня стала кружиться голова. Я испугался не на
шутку.
- Алеся, подойди ко мне поближе.
Она глянула на меня пустым взглядом, помотала головой, развернулась и
пошла прочь. Ее качало из стороны в сторону. Я смотрел в след, думая о том,
что она никогда не позвонит.
Тем не менее, следующие два дня я вспоминал о ней, с тайной мыслью, что
она не позвонит, и не надо будет мучиться и страдать после того, как ее
оторвут опять теми же изуверскими способами. И тут я второй раз услышал
голос Анастасии:
- Не бросай ее, я так задумала. Вы с ней будете три месяца.
Я чуть не выронил чашку, которую мыл в это время на кухне. Понять
дальше логику было невозможно. Планы, видимо, уходили далеко вперед, да так,
что темные силы, про которые Анастасия говорила Владимиру Мэгре еще в первой
книге, не могли разгадать ее планов. Но все это я пойму намного позже.
А тогда, откровенно говоря, я слышал эти слова на уровне подсознания, с
трудом вообще понимая просто слова, не говоря уже о смысле. Просто
невероятно было в это поверить.
На следующий день, двадцать пятого сентября, я получил от нее первый
пейджер: "Позвони: 89-15-17. Алеся Самойлова". Позвонил. Договорились
встретиться в восемь часов. В положенное время я прогуливался назначенном
месте. Алеси не было. Из стоящих невдалеке Жигулей меня буквально
просверливала пара глаз, мигая периодически фонарями. Стандартный способ:
любой человек осознанно или нет, чувствует, когда на него смотрят, он
начинает нервничать, а дополнительные отвлекающие действия усиливают эффект.
И прикопаться не к чему - сам, мол, виноват, нервы слабые. Слегка вздохнув,
я старался не смотреть в ту сторону. Прошло десять минут, а Алеси все не
было. Зазвонил пейджер. "Я бегу. Алеся". Через пять минут она появилась. На
улице было холодно, поэтому мы оба замерзли до костей. Зашли в
"Милан-Пиццу". Взяли по чашке кофе. Сели напротив друг друга. Говорили ни о
чем, и о всем подряд. Алеся взяла мою руку в свою. Я дрожал мелкой дрожью.
Интуитивно я уже знал, чувствовал, что интимная связь будет, это восхищало и
пугало одновременно, я боялся сглазить. Естественно, реально об этом не
думал, и не пытался говорить это Алеси, чтобы она не посчитала меня за
сумасшедшего. Но дрожь выдавала. Эта дрожь передалась Алесе.
- Ты что так дрожишь?
- Я всегда так дрожу, когда рядом женщина, - попробовал я пошутить. Но,
Алеся поняла серьезно. Она внимательно посмотрела на меня. Гладя мою руку,
она тихо произнесла:
- Я к тебе привыкаю.
Здесь должна была сверкнуть молния с небес, пробив до подвала
семиэтажное здание, но этого не произошло. И в тот момент я даже не
удосужился вспомнить, когда слышал эту фразу первый раз в жизни. Фразу,
которая была для меня роковой.
НЕВСПОМНЕННОЕ ВОСПОМИНАНИЕ
Тогда, семь лет назад, я познакомился с девушкой Мариной, после чего,
как Сталкер, попал в зону смерти. Это описано достаточно подробно в
"Отречении". Мне четко дали понять, что ни о какой любви не может быть и
речи, пока я не буду работать либо на ГРУ, либо на ФСБ, либо на СВР. Именно
тогда, поверив этим б . . . . м в мужских костюмах, я просидел три дня около
радиоприемника, в диалогах якобы с ди-джеями, прошел все оперативные
полигоны в городе, и понял и узнал правды столько, что волосы встали дыбом.
Мне тогда сказали, что, если хочешь помочь себе, то нужно делать все так,
как хотят хозяева. А любовь с точки зрения экстрасенса - это искусственно
наведенные эмоции, либо радости, либо ненависти. Именно тогда я увидел
второй раз в жизни свою копию, что даже перед зеркалом не отличишь.
Естественно, одет он был одет точно в такой же зеленый пуховик, как и я.
Тогда я перепугался не на шутку, прекрасно понимая, что в любой момент меня
могут подставить под любое преступление. А в двойника никто не поверит, и
искать его не будут.
Через несколько месяцев двойник всплыл. Я умудрился встретить Марину,
которая боялась меня, как огня, незаметно и неожиданно для мертвяков. Тогда,
единственный раз после ссоры, мы смогли спокойно поговорить. Это был
единственный наш спокойный разговор за семь лет после роковой пятницы.
Именно тогда она и сказала:
- Ты зачем ходишь в два часа ночи вокруг больницы, как приведение? У
тебя что, с головой не в порядке? Надо мной смеются.
- Марина, я приезжал несколько раз вечером, чтобы успеть домой на
последний автобус, и всегда подходил к окну и стучался в него, желая
поговорить с тобой. А это был не я. И рассказал о двойнике, которого видел в
автобусе. Марина думала несколько секунд, потом тихо ответила:
- Да, действительно, это был не ты. Наверное, ты действительно хороший
человек.
Она в тот момент замолчала, и опустила свои глаза вниз, погрузившись в
свои мысли. Было видно, что тягостные мысли давят ее, но никакого зла на
меня не держала. Это было и понятно - никто из оперативников не ожидал
такого скрытого и неожиданного пируэта, а потому они и не успели довести ее
до состояния белой горячки.
- Марина, может быть, мы с тобой встретимся хотя бы раз? Поговорим
спокойно.
- Нет, не надо.
И все-таки, потом, я еще раз предпринял такую попытку. Поджидая Марину
около автобуса, я видел, как она вышла из метро, с выражением ужаса и страха
на лице, ее красивое тело буквально передергивало. Незаметно подсел сзади ее
на сидение. С виду ничем незаметные, два молодых человека около нее терли
губы, нос, глаза. Делали они это в определенной последовательности. Я
увидел, как она сильно задышала от волнения и обернулась на меня. Глаза
смотрели с яростью. Поговорить, естественно, с ней я не смог: она была в
состоянии глубокого стресса и аффекта.
Через несколько лет я встретил ее в метро. Тогда я поймал себя на
мысли, что подставляют Анастасию. В первой книге Анастасия говорила про
женщину, которая не замечает своей любви. И когда Владимир Мэгре спросил ее,
что нужно сделать для того, что бы ее заметил тот единственный, она
ответила: ей надо надеть платье ниже колен без декольте, с белым
воротничком. Именно так тогда была одета Марина. Я в первый момент хотел
подойти к ней, поговорить, но сначала огляделся. Мертвяков выдала их
повторяемость сюжета. С двух сторон, справа и слева, на пространство между
Мариной и мной смотрело по четыре пар глаз пожилых "дачниц". Они боялись
смотреть в глаза, но деваться некуда - приказ есть приказ. Их выдала
одинаковость выражений глаз, эмоции на лице, и взгляд в одну точку. Видимо
психологи ФСБ считали, что я клюну на обилие совпадающих фактов с книгой
"Анастасия". Увидев опять проделки мертвяков, я внимательно посмотрел на
Марину, изучил, запомнил, мысленно сфотографировал в архив своей памяти, и
отвернулся. Впоследствии именно такой ее помнил, какой она была в метро:
стройная, с распущенными волосами, слегка грустная и уставшая, и очень
красивая.
...А тогда, в конце апреля, я влюбился в нее. Впервые за семь лет жизни
с женой, которая меня ненавидела, просто так. Когда мы смотрели друг на
друга счастливыми глазами, она и сказала такую же фразу:
- Я к тебе еще не привыкла.
Через две встречи она стала меня ненавидеть. Правда, тогда был повод.
Была нелегальная вечеринка в больнице, старая дева-мертвяк испортила всем
настроение, все перепились с горя (один человек способен обгадить весь вечер
пятерым!). А именно тогда, в ту ночь, должно было произойти Откровение у
меня с Мариной. Мы оба этого ждали, переживали. В итоге переругались, и
больше ни разу толком с ней поговорить получилось. Точнее, не дали мертвяки.
Но, сидя с Алесей в "Милан-Пицце", я этого не вспомнил.
ПРИКОСНОВЕНИЕ К СЧАСТЬЮ
После чая и кофе мы с Алесей долго гуляли по городу, целовались и
обнимались. Я поймал себя на мысли, что боюсь Алесю. Слишком ровно и
спокойно было вокруг. Как старого бойца, привыкшего к грохоту орудий, смерти
и крикам умирающих, меня пугала тишина и спокойствие вокруг. Точнее,
спокойствие и открытость Алеси. Она была моложе меня на двенадцать лет, и я
не знал, как себя с ней вести. Что делать - читать стихи, или пробовать
снимать кофточку? И главный вопрос - где. Я помнил ее глаза в первый день
встречи, и изредка посматривал на нее. Но сейчас у нее были обычные
нормальные глаза. Подойдя к общежитию, я предложил:
- Поехали в яхт-клуб. Там есть комната. Это в лесу, на берегу моря.
Сейчас уже холодно, но мы возьмем калорифер, будем вдвоем. Я сделаю тебе
массаж.
- Поехали.
- Когда ты можешь?
- Давай попробуем в среду.
Решили созвониться в среду.
В среду вечером я получил сообщение: "Игорь, позвони 89-15-17, если
есть возможность. Я буду ждать минут двадцать. Алеся". Я позвонил, но никто
не брал трубку. Через пятнадцать минут пришло новое сообщение: "Солнышко,
редакция, оказывается, закрыта. Позвони мне завтра, если будет возможность,
встретимся завтра. Алеся". Прочитав, я вздрогнул. Никто не называл меня
Солнышком. Через полчаса я зашел к ней в общежитие, и мы договорились
поехать в яхт-клуб сегодня. Пулей добежав до дома, я взял все вещи, которые
заготовил заранее: калорифер, лапшу быстрого приготовления, чай, сахар,
одноразовую посуду.
Она ждала на вахте в общежитии. Было уже поздно. Мы успели добраться до
Шлюзов на последней маршрутке. Идя по дороге, изредка целовались, но
торопились добраться до маленького здания на берегу моря. Шел холодный
дождь, изредка переходящий в снег. Я про себя восхищался смелостью Алеси:
поехать с почти незнакомым мужчиной Бог знает куда, ночью, в собачий холод.
- Алеся, ты не жалеешь, что поехала со мной?
- Пока не знаю...
Вскоре мы подошли к месту. Я открыл дверь и оторопел: Никита, оставляя
на зиму каюту - как они называли эту комнату на берегу - увез все, включая
лампочки! Я упал духом. Ситуацию спасла Алеся:
- Пойдем к сторожу, возьмем у него лампочку.
Мне не хотелось "светиться" перед сторожем, но потом согласился.
Сторожа долго не было, наконец, он появился около своей сторожки. Поговорив
с ним, успокоив, что мы не жулики, упросил продать лампочку. За двадцать
пять рублей. Воодушевленные, мы вернулись обратно и стали наводить порядок в
комнате, заваленной всякими принадлежностями от яхты, старой одежды, ведер и
остального барахла. Помаленьку становилось тепло. Сели рядом. Обнялись,
стали целоваться. Я тихо произнес:
- Алеся, я тебя боюсь.
- А почему ты меня боишься? - она брала инициативу в свои руки, обняла,
прижимаясь всем телом. Дрожа всем телом, я стал ее раздевать.
- Подожди, еще холодно, - тихо сказала она. Кроме того, в сыром
прохладном воздухе замкнутого пространства, пахнущего мышами и химией
синтетики, у нее начался аллергический насморк. Но она держалась молодцом.
Она не нервничала, не выражала недовольства, не обвиняла в этом меня. Вскоре
стало чуть теплее, и мы занялись любовью.
- Алесенька, может, выключим свет?
- Мне он не мешает.
В первый момент, глядя в ее лицо, я испытал странное чувство, которое
вспомнил намного позже. У нее был необъяснимый, непонятный и загадочный
взгляд. Было чувство, словно она после долгой и продолжительной жажды
добралась, наконец, до кувшина с родниковой водой. Но это был не просто
взгляд жажды секса, как могло показаться. Было что-то магическое, что
испугало меня в тот момент, но вскоре об этом забылось.
- Алеся, не жалеешь, что приехала сюда?
Она уверенно замотала головой:
- Нет.
Уснули рано утром, чтобы через три часа поехать обратно в город. На
следующий день я впервые пришел в общежитие. Просидел до конца, пока не
стали выгонять гостей. Я уговаривал Алесю поехать на следующий день снова к
морю, но она, помня тот "комфорт", не выражала большого желания.
На следующий день я получил пейджер позвонить ей, звонил утром и
вечером. Договорились, что вечером зайду в гости. Я пришел к ней достаточно
поздно, в девятом часу, поскольку было много работы, готовый ехать опять к
морю. Алеся не хотела.
- Миленькая, моя, хорошая, поехали, я тебя очень прошу.
Она посмотрела на меня слегка сердитым взглядом, вздохнула, и стала
собираться.
УСЛЫШАННАЯ МОЛИТВА
Два года назад, когда мертвяки довели меня до состояния смерти в
очередной раз, я, обращаясь к Богу, просил его, повторяя одну и ту же фразу
несколько раз:
- Учитель, мой дорогой Учитель. Не дай умереть. Ведь я еще не любил по
настоящему. Мне тридцать три года, но я не разу еще не любил по-настоящему.
Я ни разу не слышал "Я тебя люблю", несправедливо будет, если я уйду, не
познав этого. Помоги мне, мой дорогой.
Через несколько дней услышал Его голос:
- Анастасия.
После этого я все время пытался говорить с ней, надеясь на то, что
когда-нибудь мы увидимся, и многое прояснится. Но общение с ней прерывалось
порой на несколько дней, иногда на месяцы, многое я не мог понять, иногда ее
сигналы понимал с точностью до наоборот. В общем, общение было достаточно
трудным. В итоге, разуверившись во встречи, я общался с ней, как с хорошим
другом. Это было нормально и хорошо: мы в жизни порой не всегда понимаем
друзей, а здесь женщина, удаленная на не одну тысячу верст от него, которую
не видел ни разу. Только фотография на обложке книги.
А сейчас, забыв обо всем на свете, я страстно обнимал и ласкал Алесю в
сырой каморке на берегу моря, благодаря судьбу и всю планету за счастливые
мгновения сладостных откровений...
Заснул я в пятом часу утра, точнее, провалился в небытие, отдав
благодарной Алесе всю свою страсть и нежность. Но, только уснув, услышал
фразу, которая прозвучала, как гром среди ясного неба, как взрыв ядерной
бомбы, как невероятное событие, сравнимое с чудом:
- Я тебя люблю...
Мозг проснулся сразу. Оказалось, что я спал, отвернувшись к стене. Тело
было ватным, оно не хотело слушать приказы нервных окончаний, посылаемых
мозгом. В этот момент у меня шевелились только веки. Из последних сил,
собрав всю силу воли в кулак, я повернулся к Алесе, и глянул в ее глаза. Она
смотрела спокойно, почти отрешенно, нежно и безропотно. Не зная, что
сказать, я припал к ее губам... Она повторяла эту фразу несколько раз, нежно
и тихо. Я просыпался сразу, и, находясь в состоянии шока, начинал целовать
милую Алесю.
Тогда я не вспомнил о своей молитве двухгодичной давности, и не
осознал, что она исполнилась...
Второго октября Алеся прислала сообщение на пейджер: "Солнышко, я тебя
люблю! Алеся". Из двухсот трех сообщений, посланных ей, таких сообщений было
семь. Словами она говорила это раз двадцать или тридцать. Но все по порядку.
СЧАСТЬЕ
Утром, в субботу, мы, счастливые, опять вернулись в город. В автобусе
Алеся сказала:
- Сегодня моя соседка по комнате, Наташа, уйдет на вечер. Приходи после
шести часов. Можно в шесть.
Когда в пять минут седьмого я зашел в общежитие, она стояла у телефона
и собиралась звонить мне. Мы поднялись в комнату. Алеся приготовила
прекрасный ужин, купила бутылку вина. Она надела вечернее платье, выключила
свет и зажгла свечи. Мне было как-то не по себе, я находился в состоянии
какого-то постоянного аффекта, прекрасно помня о том, что происходило раньше
с моими девушками. Это называется из "огня в полымя". После ужина мы опять
занимались любовью до того момента, как надо было уходить.
На следующий день, в воскресенье, я пришел с самого утра. Соседка по
номеру, Наташа, еще спала. Повалявшись в постели, пошептавшись, я предложил
сходить ко мне домой, поскольку там пока не кого не было. Тогда я
сфотографировал Алесю, впоследствии это был единственный ключ, позволивший
многое понять.
Несмотря на мои тайные вечные опасения, наша любовь крепла и росла,
боязнь уходила незаметно прочь, и я помаленьку начинал верить в то, что
любовь настоящая и надолго. Психотропные службы сначала не решались на
очередную мясорубку для нас двоих. Боялись этого и мертвяки из ФСБ, и
мертвяки из ГРУ. Тем более, что оторвать Алесю незаметно для нас обоих было
практически невозможно. Впоследствии, анализируя все по мелочам, я понял,
что пси-воздействие шло постоянно, но мы вдвоем с Алесей, сами того не
подозревая, спокойно его отпинывали, как прошлогодние листья под ногами.
Через несколько дней, задержавшись допоздна на работе, я прогуливался
по старой привычке. Скучая, что сегодня не удалось увидеть Алесю, я шел мимо
ее общежития. Глянув на этаж, где она жила, увидел фигуры двух девушек на
балконе, одна из которых сильно напоминала Алеську. Вдруг одна девушка
громко завизжала. Ошарашенный я встал, как вкопанный. Девушки постояли
несколько минут, судя по движениям силуэтов, о чем-то говоря, а после
завизжали вдвоем. Тогда я еще толком не знал, куда выходят ее окна. Поэтому
не был уверен в том, что это именно Алеся. И тут раздался голос Анастасии:
"Не обижайся на нее, она еще - ребенок". На следующий день, зайдя к Алесе до
работы, узнал, что она с подружкой Светой пила пиво, а потом они
действительно выходили на балкон и визжали, как маленькие дети.
Алеся очень скучала по мне, когда я из-за работы не мог зайти к ней ни
днем мимоходом, ни вечером. В эти вечера она пила или пиво, или вино с
подружками. После этого я старался в любую минуту, как только она звала, или
когда была такая возможность, появиться у нее. Как правило, приходил
вечером, вместе ужинали, а потом валялись на кровати, крепко обнявшись.
Наташа, почти всегда сидевшая за учебниками, глядя на нас, тяжело вздыхала,
захлопывала книги, и уходила к подружкам. Мы занимались любовью каждый день,
с такой страстью, словно это первый и последний раз. Я и Алеся уже всерьез
обсуждали планы на будущее, мечтая заработать на квартиру. Сейчас Алеся
предлагала уйти на квартиру, но я объяснял, что так могу лишиться своей
части квартиры, которую у меня пытается отобрать бывшая жена. А с чемоданом
не уйдешь, нужно перевозить все "железо" и приборы, которые были нужны по
работе, и я часто работал дома, на своих приборах и со своими деталями,
которых был целый шкаф. Алеся, вздохнув, соглашалась, понимая это. Кроме