Воображение? Или я только что услышал, как из какого-то неопределенного места прошептали мое имя?
— Мерль…
Снова.
В самом деле, но…
Перед моими глазами на миг словно поплыло, а затем я сообразил, что это такое: очень слабый козырный контакт.
— Да, — ответил я, открываясь и обращая все внимание в сторону вызывавшего. — Кто это?
— Мерль, малыш… дай мне руку, иначе я пропал…
Люк!
— Вот здесь, — я потянулся, потянулся, и образ обрел четкость, отвердел.
Он стоял, привалившись спиной к стене, бессильно опустив плечи и повесив голову.
— Если ты задумал какую-то хитрость, Люк, то я готов к ней, уведомил я его и, быстро поднявшись, подошел к столу, где лежал мой меч, вытащил его из ножен и взял наизготовку.
— Это не хитрость! Скорее! Вытащи меня отсюда!..
Он поднял левую руку. Я протянул свою и ухватился за нее. Он сразу же повалился на меня, и я пошатнулся. На мгновение мне подумалось, что это нападение, но он висел мертвым грузом, и я увидел, что он весь в крови. В правой руке он все еще сжимал окровавленный меч.
— Сюда. Идем.
Я задал ему направление и помог пройти несколько шагов, а затем уложил его на постель. Разжав его пальцы, я забрал меч, затем положил его рядом со своим на ближайшем стуле.
— Что с тобой случилось, черт возьми?
Он закашлялся и слабо покачал головой. Потом сделал несколько глубоких вздохов.
— Я видел бокал вина, — сказал он, — когда мы проходили мимо стола…
— Да. Держись.
Я сходил за вином, приподнял его голову, и поднес бокал к губам. В бокале было больше половины. Он медленно отпил, останавливаясь, чтобы глубоко вдохнуть.
— Спасибо, — сказал он, закончив, а затем его голова склонилась на бок.
Он отключился. Я пощупал пульс. Быстрый, но какой-то слабый.
— Черт тебя подери, Люк, — выругался я. — Хуже момент ты выбрать не мог…
Но не услышал ни слова. Он просто лежал и заливал кровью всю постель.
Спустя несколько проклятий я раздел его и прошелся по телу мокрым полотенцем, выясняя, где под всей этой кровью находятся раны. Обнаружилась скверная рана на груди справа, может быть, даже задето легкое. Однако, дышал он очень неглубоко, и я не мог быть совершенно уверен в правильности поставленного диагноза. Если он верен, то мне оставалось надеяться, что он в полной мере унаследовал регенерационные способности Эмбера. Я наложил на рану компресс и прижал сверху рукой, чтобы удержать на месте, пока осмотрю в других местах. Я подозревал также перелом пары ребер. Левая рука его оказалась сломанной выше локтя, и я выправил ее и наложил шину, воспользовавшись запасными перекладинами от стула, замеченными мною раньше в шкафу. На бедрах, правой ноге, правой руке, плече и на спине обнаружилось свыше дюжины рваных и резанных ран разной степени тяжести. К счастью, ни одна из них не была с артериальным кровотечением. Все их я промыл и перевязал, что в результате сделало его похожим на иллюстрацию к руководству по оказанию первой помощи. Затем я еще раз осмотрел рану на груди и накрыл его одеялом.
Я подумал о кое-каких способностях целительной техники Логруса. Теоретически я их знал, но никогда не имел случая применить их на практике. Люк выглядел весьма плачевно, и поэтому я решил попробовать их. Когда спустя некоторое время я закончил, к его лицу, кажется, вернулся первоначальный цвет. Я добавил к укрывавшему его одеялу свой плащ. Снова пощупал его пульс — тот, вроде, стал отчетливее. Я еще раз выругался, на этот раз просто чтобы не потерять навыка, убрал со стула мечи и сел на него сам.
Немного погодя мне вспомнился разговор с Колесом-Призраком. Не пытался ли Люк договориться с моим творением? Он упомянул, что ему нужна мощь Призрака для исполнения всего задуманного против Эмбера. А недавно Призрак спрашивал меня, стоит л доверять Люку, и мой ответ был подчеркнуто отрицательным.
Не прекратил ли Признак переговоры с Люком результатом, который я видел теперь перед собой?
Я достал Карты и сдал яркий круг Колеса-Призрака. Потом сфокусировался на нем, настраивая мозг для контакта, взывая.
Дважды за последующие несколько минут я почувствовал, что к чему-то близок. Но нас словно разделяла хрустальная перегородка. Может быть, Призрак занят? Или просто не склонен разговаривать со мной?
Я отложил Козырь. Но это послужило толчком, направило мои мысли по другому руслу.
Я собрал окровавленную одежду Люка и быстренько обыскал ее. Обнаружил в боковом кармане колоду Карт, наряду с несколькими пустыми Картами и карандашом. Все Карты были исполнены в той же манере, как и те, которые я назвал Роковыми Козырями Смерти. Я добавил к этой колоде Козырь, изображающий меня самого, который Люк держал в руке, когда вызывал меня.
А колода у него оказалась очень интересная. В ней был Козырь Ясры и Козырь Виктора Мелмана. Нашелся также и Козырь Джулии, и, частично незавершенный Козырь Блейза. Козыри с изображением Хрустальной Пещеры и с изображением старой квартиры Люка. Встретились и несколько дубликатов самих Роковых Козырей Смерти. Козырь с Дворцом, который я не мог узнать, Козырь одного из моих старых приятелей, Козырь блондина в черно-зеленом с резкими чертами лица, Козырь стройного темно-рыжего мужчины в коричнево-желтом и женщины, настолько похожей на этого мужчину, что, казалось, они обязательно состоят в близком родстве. Эти последние двое были, к моему удивлению, выполнены в ином стиле, я бы даже рискнул определить, что иной рукой. Единственный неизвестный, насчет которого я испытывал странную уверенность, что это старый приятель Люка, был блондин. Несомненно это и был Далт, наемник. Имелось также три попытки изобразить Колесо-Призрак; ни одна из них не привела к успеху.
Я услышал, как Люк что-то рычит, и увидел, что глаза его открылись и заметались по сторонам.
— Не волнуйся, — успокоил я его. — Ты в безопасности.
Он кивнул и закрыл глаза. Несколько минут спустя он снова открыл их.
— Эй! Мои карты… — слабо произнес он.
Я улыбнулся.
— Неплохая работа, — заметил я. — Кто их сделал?
— Я, — ответил он. — Кто же еще?
— Где ты научился?
— У отца. Он был мастером по этой части.
— Если ты способен их делать, то должен был пройти Лабиринт.
Он кивнул.
— Где?
Он на миг улыбнулся, потом слабо пожал плечами и сморщился от боли.
— В Тир-на Ног-те.
— Отец отвел тебя туда, провел через него?
Он снова кивнул.
Почему бы не нажать, раз я оказался при козырях?
Я взял Карту.
— А вот Далт, — сказал я. — С ним вы когда-то были малолетними бойскаутами, не так ли?
Он не ответил. Подняв взгляд, я заметил сузившиеся глаза и нахмуренный лоб.
— Я никогда не встречался с ним, — добавил я. — Но узнаю цвета и догадываюсь.
— В колледже ты тоже всегда выполнял заданное на дом, — улыбнулся Люк.
— И, как правило, вовремя, — согласился я. — Но я с тобой подзадержался. Например, не могу найти Козыря для Замка Четырех Миров. А вот некто, кого я не знаю.
Я поднял Карту стройной дамы и помахал перед ним.
Он улыбнулся.
— Опять слабею и задыхаюсь, — проговорил он. — ты был в Замке?
— Точно.
— Недавно?
Я кивнул.
— Вот что я тебе скажу, — произнес наконец он. — Расскажи мне, что ты увидел в Замке и как это ты кое-что узнал обо мне, и я расскажу тебе, кто она такая.
Я быстро прикинул. Да, можно было ему рассказать без боязни, что он узнает нечто такое, чего до сих пор не знал.
Поэтому я коротко предложил:
— Наоборот.
— Ладно. Дама, — сообщил он, — это Санд.
Я уставился на Карту так пристально, что почувствовал начало контакта. И погасил его.
— Давно пропавшая, — добавил он.
Я поднял Козырь с изображением похожего на нее человека.
— Тогда это, должно быть, Делвин?
— Точно.
— Эти две Карты делал не ты. Они выполнены не в твоей манере. Да, ты, вероятно, вообще не знал, как они выглядят.
— Ты наблюдателен. Их нарисовал отец еще во времена беды, хотя и не получил от них особого проку. Ему они тоже не помогли.
— Тоже?
— Они не проявили энтузиазма для оказания мне помощи, несмотря на все свое недовольство этим местечком. Считай их вышедшими из игры.
— Этим местечком? — переспросил я. — Где ты по-твоему находишься, Люк?
Глаза его расширились. Он окинул взглядом комнату.
— В лагере врага, — ответил он. — У меня не было выбора. Это твои покои в Эмбере, верно?
— Неверно, — ответил я.
— Не дразни меня, Мерль. Ты ставишь меня в тупик. Я твой пленник. Где я?
— Ты знаешь, кто такая Винта Бейль?
— Нет.
— Она была любовницей Каина. Это дом ее семейства, расположенный на порядочном удалении от города. А она сама находится всего лишь дальше по коридору. Может даже зайти. По-моему, она втюрилась в меня.
— Еще бы! Она крутая дамочка?
— Очень.
— А ты что делаешь у нее, ведь прошло не так много времени после похорон? Это же неприлично.
— Ха! Если бы не ты, не было бы и похорон.
— Не надо мне этого дерьма с благородным негодованием, Мерль. Если бы убили ТВОЕГО отца, разве ты не стал бы мстить за него?
— Это нечестно. Мой отец не делал всего того, что натворил Бранд.
— Может, да, а может, и нет. Но что бы ты сделал? Даже тогда. Разве не стал бы охотиться на Каина?
Я отвел взгляд.
— Не знаю, — сказал я наконец. — Это, черт возьми, слишком гипотетический вопрос.
— Ты сделал бы это. Я знаю тебя, Мерль. Уверен, ты бы так и сделал.
— Может быть, — вздохнул я. — Ну ладно, допустим. Может, я и поступил бы так. Но я бы на этом и остановился. Я не стал бы охотиться и на остальных. Я не хочу еще больше задевать твои чувства, но твой старик был психом, ты должен это знать. А ты не псих. Я знаю тебя ничуть не хуже, чем ты меня. Я уже немало времени думал об этом. Ты знаешь, Эмбер признает личную вендетту. У тебя доказуемый случай. И смерть произошла даже не в стенах Эмбера, если Рэндом действительно станет искать оправдание для тебя.
— С какой стати он станет это делать?
— Потому что я поручусь за твою честность в других делах.
— Брось, Мерль…
— У тебя классическая защита в деле о вендетте — сын мстит за смерть отца.
— Не знаю… Эй, ты пытаешься открутиться от тех объяснений, что ты обещал.
— Нет, но…
— Тогда переходи к Замку Четырех Миров. Что это ты там пронюхал и каким образом?
— Ладно. Однако, ты подумай о том, что я сказал, — посоветовал я.
Выражение его лица осталось неизменным.
И тогда я начал так:
— Жил старый отшельник по имени Дэйв…
Люк заснул прежде, чем я закончил. Я просто поумерил громкость своего голоса и остался сидеть. Через некоторое время я поднялся, отыскал бутылку вина и налил немного в бокал, так как большую часть моего выпил Люк. Я забрал бокал с собой к окну и стал смотреть на внутренний двор, где шуршал листьями ветер. Я раздумывал над тем, что сказал Люку. Я нарисовал ему неполную картину частично потому, что кажется, его не заинтересовало мое предложение. Но даже если бы Рэндом официально позволил ему сорваться с крючка в деле о смерти Каина, то Джулиан или Жерар, вероятно, постараются его убить по тому же закону вендетты, о котором я говорил. Я действительно не знал, что делать. Мне полагалось сообщить о нем Рэндому, но будь я проклят, если сделаю это сейчас. Слишком многое еще требовалось у него выведать, а если он будет пленником там, в Эмбере, то добраться до него станет намного труднее. И зачем он вообще уродился сыном Бранда?
Я вернулся к стулу у кровати, рядом с которым оставил наше оружие и Карты Люка. Я перенес эти предметы в другой угол комнаты, и там устроился в кресле, в котором сидел раньше. Я снова пригляделся к его Картам. Изумительно, у меня на руках полный кусок истории…
Когда жена Оберона Рилга проявила меньшую стойкость, быстро состарившись и удалившись, чтобы вести уединенную жизнь в сельской местности, король взял да и женился вновь, к некоторой досаде своих первых детей — Каина, Джулиана и Жерара. Но чтобы окончательно запутать генеалогию и поборников семейной чести и законности, он сделал это в местности, где время текло намного быстрее, чем в Эмбере. Можно привести интересные доводы как за, так и против того, носил ли его брак с Харлой характер двоеженства. Не мне судить. Историю эту я услышал много лет назад от Флоры, и, по ее словам, она всегда не слишком хорошо ладила с Делвином и Санд, потомством от этого союза, и склонялась к толкованию в сторону двоеженства. До настоящего времени я ни разу не видел портретов Делвина и Санд. Во Дворце их не было, про них редко упоминалось в разговорах. Но они жили в Эмбере относительно короткое время, когда королевой там была Харла. После ее смерти они стали недовольны политикой Оберона в отношении их родни, которую они часто навещали, и через некоторое время уехали, поклявшись не иметь в дальнейшем вообще никаких связей с Эмбером. По крайней мере, мне говорили именно это. Вполне вероятно, здесь не обошлось без некоторой внутрисемейной грызни. Не знаю.
Но это были двое недостающих членов королевской семьи, и Люк явно узнал о них и встретился с ними, надеясь воскресить былое негодование и приобрести союзников. Он признал, что это не получилось. Два века — долгий срок для поддержания старой недоброжелательности. Насколько я понимал, с момента их отъезда прошло именно столько времени. У меня мелькнула мысль, не стоит ли мне связаться с ними, просто поздороваться. Если их не заинтересовала сторона дела, представляемого Люком, то, думал я, их не заинтересует также и обратная сторона. Казалось вполне уместным засвидетельствовать им свое почтение, как никогда раньше не встречавшемуся с ними члену семьи. Я решил, что как-нибудь сделаю это, так как данный момент казался едва ли подходящим. Я добавил их Козыри в свою коллекцию.
Следующим шел Далт, как я понимаю, заклятый враг Эмбера. Я снова изучил его Козырь и заколебался. Если он и впрямь такой верный друг Люка, то, наверное, мне следует дать ему знать о связанных с этим обстоятельствах и упомянуть что-то полезное для меня. Фактически, чем больше я об этом думал, вспоминая его недавнее присутствие у Замка Четырех Миров, тем большим становилось искушение связаться с ним. Казалось вполне возможным, что мне удастся даже выведать что-нибудь о происходящем сейчас в этой крепости.
Я в сомнении грыз ногти. Следует ли мне делать это, или нет? Я не видел вреда от такой попытки. Ничего выдавать я не собирался. И все же были некоторые опасения.
Какого черта, решил я наконец. Кто не рискует…
Алло, алло. Тянемся через внезапно похолодевшую Карту…
Миг пораженности где-то и чувство вроде АГА!
Словно оживший портрет, изображение зашевелилось.
— Кто ты? — спросил ответивший на вызов, положив ладонь на рукоять меча и до половины обнажив клинок.
— Меня зовут Мерлин, — сказал я. — И у нас есть общий знакомый по имени Ринальдо. Я хотел сообщить тебе, что он тяжело ранен.
К этому моменту мы оба парили между двумя реальностями, твердые и совершенно четкие друг для друга. Он казался более крупным, чем виделся на изображении, и стоял он в центре помещения с каменными стенами; из окна слева от него виднелось голубое небо и кусочек облака. Его зеленые глаза, поначалу широко раскрывшиеся, теперь сузились, и челюсть, казалось, выдвинулась чуть агрессивней.
— Где он? — осведомился зеленоглазый Далт.
— Здесь со мной, — ответил я.
— Ах, как удачно, — заметил он, меч очутился у него в руке, и он двинулся вперед.
Я резким щелчком отбросил Козырь прочь, что не прервало контакт. Для этого мне пришлось вызвать Логрус, который упал между нами, словно нож гильотины и дернул меня так, словно я прикоснулся к оголенному проводу под напряжением. Единственным утешением мне служила мысль, что Далт, несомненно, почувствовал то же самое.
— Мерль, что происходит? — раздался хриплый голос Люка. — Я видел Далта…
— Э… да. Я только что вызывал его.
Он чуть приподнял голову.
— Зачем?
— Сообщить ему о тебе. Он же твой друг, не так ли?
— Идиот! — обругал он меня. — Именно он-то меня так и отделал.
Тут он закашлялся, и я кинулся к нему.
— Дай мне воды, — попросил он.
— Иду.
Я сходил в ванную и принес ему стакан. Потом приподнял его, и он стал пить маленькими глотками.
— Может быть, мне следовало рассказать тебе, — проговорил наконец он. — Не думал, однако, что ты будешь играть в игру, не зная ее правил…
Он снова закашлялся и отпил еще воды.
— Трудно сообразить, что тебе рассказывать, а что — нет, — продолжал он спустя некоторое время.
— Почему бы не рассказать мне все? — предложил я.
Он слегка помотал головой.
— Не могу. Знание погубит тебя. А еще вероятнее, нас обоих.
— Судя по тому, как идут дела, это, кажется, может случиться независимо от того, расскажешь ты, или нет.
Он слабо улыбнулся и отпил еще.
— Некоторые части этого дела носят личный характер, — затем добавил он. — И я не хочу впутывать других.
— Как я понимаю, твои попытки убить меня в определенный период каждой весной также носили несколько личный характер, — заметил я. — И все же я почему-то чувствовал себя впутанным в это.
— Ладно, ладно, — он упал на постель и поднял правую руку. — Я же сказал тебе, что давным-давно отказался от этого.
— Но покушения продолжались.
— Их совершал не я.
Ладно, решил я про себя. Попробуем.
— Их устраивала Ясра, не так ли?
— Что ты о ней знаешь?
— Я знаю, что она — твоя мать, и это дело также касалось и ее.
Он кивнул.
— Значит ты знаешь… Отлично. Это упрощает дело. — Он умолк, переводя дыхание. — Она дала мне задание устраивать тридцатые апреля для тренировки. Когда я узнал тебя получше и завязал с этим, она была в бешенстве.
— И поэтому продолжила дело сама?
Он кивнул.
— Она хотела, чтобы ты отправился на охоту за Каином? — спросил я.
— Желание было обоюдным.
— Ну а на других? Держу пари, с ними она тоже давила на тебя. Но ты не совсем уверен, что они этого заслуживают.
Молчание.
— Так ведь?
Он отвел взгляд, не выдержав моего, и я услышал, как он скрипнул зубами.
— Ты с крючка снят, — сказал я наконец. — Я не намерен причинять тебе вреда. И ей тоже не позволю.
— А что касается Блейза и Рэндома, фионы и Флоры, Жерара и…
Он засмеялся, что привело его к болезненным конвульсиям, и заставило схватиться за грудь.
— Им нечего тревожиться, — сказал он, — по крайней мере сейчас…
— Что ты имеешь в виду?
— Подумай, — сказал он мне. — Я мог бы козырнуться обратно в свою старую квартиру, напугать до чертиков новых жильцов и вызвать "скорую помощь". И мог бы сейчас уже быть в пункте скорой помощи.
— Почему же ты этого не сделал?
— Я бывал ранен и потяжелее, и выкарабкивался. Здесь я нахожусь потому, что мне нужна твоя помощь.
— О! Для чего же?
Он посмотрел на меня, потом снова отвел взгляд.
— Она попала в большую беду, и мы должны спасти ее.
— Кого? — спросил я, уже зная ответ.
— Мою мать.
Я хотел засмеяться, но не мог, когда увидел выражение его лица. Требовалась настоящая смелость, чтобы просить меня помочь спасти женщину, пытавшуюся меня убить, не один раз, а много раз, и, кажется, сделавшую главной целью своей жизни уничтожение моих родственников. Смелость, или…
— Мне больше не к кому обратиться, — признался он.
— Если ты уговоришь меня на это, Люк, ты заслужишь премию Коммивояжера Года, — сказал я. — Но я готов выслушать твои доводы.
— Снова пересохло в горле.
Я сходил и опять наполнил стакан. Когда я возвращался с ним, из коридора, как мне показалось, донесся легкий шум. Я продолжал прислушиваться, пока помогал Люку сделать еще несколько глотков.
Напившись, он кивнул мне, но к этому времени я услышал еще один звук. Я приложил палец к губам и взглянул на дверь. Поставив стакан, я поднялся и прошел через комнату, прихватив по дороге меч.
Однако, прежде, чем я добрался до двери, раздался тихий стук.
— Да? — отозвался я, подойдя к двери.
— Это я, — донесся голос Винты. — Я знаю, что Люк здесь, и хочу увидеть его.
— Чтобы его прикончить? — уточнил я.
— Я уже сказала вам, что это не входит в мои намерения.
— Значит вы не человек, — сказал я.
— Я никогда и не притязала на это.
— Значит, вы не Винта Бейль, — продолжил я логическую цепочку.
Тут последовало продолжительное молчание, и затем:
— Что будет, если это так?
— Тогда скажите мне, кто вы?
— Не могу.
— Тогда дайте хоть честный ответ, — предложил я, отталкиваясь от всех собранных на ее счет догадок, — и скажите мне, кем вы были?
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Отлично понимаете. Выберете одного, любого. Мне все равно.
Снова молчание.
— Я вытащила тебя из огня, — сказала она, — и не смогла справиться с конем. Я умерла в озере. Ты завернул меня в свой плащ…
Это был не тот ответ, которого я ожидал. Но достаточно хороший.
Острием меча я поднял щеколду. Она распахнула дверь и взглянула на меч в моей руке.
— Драматично, — заметила она.
— Ты произвела на меня сильное впечатление, — ответил ей в тон я, рассказами об окружающих меня со всех сторон опасностях.
— Кажется, недостаточно, — она улыбаясь вошла.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я.
— Я не слышала, чтобы ты спрашивал у него что-нибудь о голубых камнях и о том, как он наводил на тебя благодаря твоей настроенности.
— Ты подслушивала.
— Врожденная привычка, — согласилась она.
Я повернулся к Люку и представил ее.
— Люк, это Винта Бейль… В некотором роде…
Люк поднял правую руку, не отрывая взгляда от ее лица.
— Я хочу знать только одно, — начал он.
— Держу пари, что хочешь, — ответила она. — Собираюсь я тебя убить, или нет? Гадай и дальше. Я еще не решила. Помнишь, как-то раз у тебя кончился бензин севернее Сан-Луис Обисно, и ты обнаружил, что пропал бумажник? Для возвращения домой тебе пришлось одолжить денег у подружки. А ей пришлось потом дважды просить тебя, прежде чем ты вернул долг.
— Откуда ты можешь это знать? — прошептал он.
— А однажды ты подрался с тремя мотоциклистами, — продолжала она. — И чуть не потерял глаз, когда один из них ударил тебя цепью по голове. Зажило, кажется, хорошо. Я не вижу шрама…
— И я победил, — добавил он.
— Да. Не слишком много людей могут поднять «Харли» так, как это сделал ты, и швырнуть его.
— Я должен знать, — сказал он. — Как ты об этом проведала?
— Может, я и скажу тебе как-нибудь, — сказала она. — Я упомянула об это просто, чтобы ты оставался честным. Теперь я намерена задать тебе несколько вопросов, и твоя жизнь будет зависеть от того, насколько честны ответы. Понятно?
— Винта, — перебил я ее. — Ты говорила, что не заинтересована в убийстве Люка.
— Он не стоит в верхней части моего списка, — подтвердила она. — Но если он как-то причастен к тому, кто в нем представлен, то такая возможность у него появится.
Люк зевнул.
— Я скажу о голубых камнях, — пробурчал он. — В настоящее время я никому не поручал выслеживать Мерлина с помощью голубого камня.
— Могла ли Ясра кому-нибудь поручить выследить его таким способом?
— Возможно. Я просто не знаю.
— А как насчет того, кто напал на него прошлой ночью в Эмбере?
— Впервые об этом слышу, — сказал он и Закрыл глаза.
— Посмотри на это, — приказала она, вынимая из кармана голубую пуговицу.
— Узнаешь ее?
— Нет, — ответил он и снова закрыл глаза.
— И ты теперь не намерен причинить какой-либо вред Мерлину?
— Совершенно верно, — ответил он замирающим голосом.
Она снова открыла было рот, но вмешался я:
— Пусть спит. Никуда он не денется.
Она бросила на меня почти сердитый взгляд, а затем кивнула.
— Ты прав.
— Так что же ты собираешься делать теперь? Убить его, пока он ни о чем не ведает?
— Нет, — ответила она. — Он говорил правду.
— И это что-то меняет?
— Да, — уведомила она меня, — на данное время.
7
— Мерль…
Снова.
В самом деле, но…
Перед моими глазами на миг словно поплыло, а затем я сообразил, что это такое: очень слабый козырный контакт.
— Да, — ответил я, открываясь и обращая все внимание в сторону вызывавшего. — Кто это?
— Мерль, малыш… дай мне руку, иначе я пропал…
Люк!
— Вот здесь, — я потянулся, потянулся, и образ обрел четкость, отвердел.
Он стоял, привалившись спиной к стене, бессильно опустив плечи и повесив голову.
— Если ты задумал какую-то хитрость, Люк, то я готов к ней, уведомил я его и, быстро поднявшись, подошел к столу, где лежал мой меч, вытащил его из ножен и взял наизготовку.
— Это не хитрость! Скорее! Вытащи меня отсюда!..
Он поднял левую руку. Я протянул свою и ухватился за нее. Он сразу же повалился на меня, и я пошатнулся. На мгновение мне подумалось, что это нападение, но он висел мертвым грузом, и я увидел, что он весь в крови. В правой руке он все еще сжимал окровавленный меч.
— Сюда. Идем.
Я задал ему направление и помог пройти несколько шагов, а затем уложил его на постель. Разжав его пальцы, я забрал меч, затем положил его рядом со своим на ближайшем стуле.
— Что с тобой случилось, черт возьми?
Он закашлялся и слабо покачал головой. Потом сделал несколько глубоких вздохов.
— Я видел бокал вина, — сказал он, — когда мы проходили мимо стола…
— Да. Держись.
Я сходил за вином, приподнял его голову, и поднес бокал к губам. В бокале было больше половины. Он медленно отпил, останавливаясь, чтобы глубоко вдохнуть.
— Спасибо, — сказал он, закончив, а затем его голова склонилась на бок.
Он отключился. Я пощупал пульс. Быстрый, но какой-то слабый.
— Черт тебя подери, Люк, — выругался я. — Хуже момент ты выбрать не мог…
Но не услышал ни слова. Он просто лежал и заливал кровью всю постель.
Спустя несколько проклятий я раздел его и прошелся по телу мокрым полотенцем, выясняя, где под всей этой кровью находятся раны. Обнаружилась скверная рана на груди справа, может быть, даже задето легкое. Однако, дышал он очень неглубоко, и я не мог быть совершенно уверен в правильности поставленного диагноза. Если он верен, то мне оставалось надеяться, что он в полной мере унаследовал регенерационные способности Эмбера. Я наложил на рану компресс и прижал сверху рукой, чтобы удержать на месте, пока осмотрю в других местах. Я подозревал также перелом пары ребер. Левая рука его оказалась сломанной выше локтя, и я выправил ее и наложил шину, воспользовавшись запасными перекладинами от стула, замеченными мною раньше в шкафу. На бедрах, правой ноге, правой руке, плече и на спине обнаружилось свыше дюжины рваных и резанных ран разной степени тяжести. К счастью, ни одна из них не была с артериальным кровотечением. Все их я промыл и перевязал, что в результате сделало его похожим на иллюстрацию к руководству по оказанию первой помощи. Затем я еще раз осмотрел рану на груди и накрыл его одеялом.
Я подумал о кое-каких способностях целительной техники Логруса. Теоретически я их знал, но никогда не имел случая применить их на практике. Люк выглядел весьма плачевно, и поэтому я решил попробовать их. Когда спустя некоторое время я закончил, к его лицу, кажется, вернулся первоначальный цвет. Я добавил к укрывавшему его одеялу свой плащ. Снова пощупал его пульс — тот, вроде, стал отчетливее. Я еще раз выругался, на этот раз просто чтобы не потерять навыка, убрал со стула мечи и сел на него сам.
Немного погодя мне вспомнился разговор с Колесом-Призраком. Не пытался ли Люк договориться с моим творением? Он упомянул, что ему нужна мощь Призрака для исполнения всего задуманного против Эмбера. А недавно Призрак спрашивал меня, стоит л доверять Люку, и мой ответ был подчеркнуто отрицательным.
Не прекратил ли Признак переговоры с Люком результатом, который я видел теперь перед собой?
Я достал Карты и сдал яркий круг Колеса-Призрака. Потом сфокусировался на нем, настраивая мозг для контакта, взывая.
Дважды за последующие несколько минут я почувствовал, что к чему-то близок. Но нас словно разделяла хрустальная перегородка. Может быть, Призрак занят? Или просто не склонен разговаривать со мной?
Я отложил Козырь. Но это послужило толчком, направило мои мысли по другому руслу.
Я собрал окровавленную одежду Люка и быстренько обыскал ее. Обнаружил в боковом кармане колоду Карт, наряду с несколькими пустыми Картами и карандашом. Все Карты были исполнены в той же манере, как и те, которые я назвал Роковыми Козырями Смерти. Я добавил к этой колоде Козырь, изображающий меня самого, который Люк держал в руке, когда вызывал меня.
А колода у него оказалась очень интересная. В ней был Козырь Ясры и Козырь Виктора Мелмана. Нашелся также и Козырь Джулии, и, частично незавершенный Козырь Блейза. Козыри с изображением Хрустальной Пещеры и с изображением старой квартиры Люка. Встретились и несколько дубликатов самих Роковых Козырей Смерти. Козырь с Дворцом, который я не мог узнать, Козырь одного из моих старых приятелей, Козырь блондина в черно-зеленом с резкими чертами лица, Козырь стройного темно-рыжего мужчины в коричнево-желтом и женщины, настолько похожей на этого мужчину, что, казалось, они обязательно состоят в близком родстве. Эти последние двое были, к моему удивлению, выполнены в ином стиле, я бы даже рискнул определить, что иной рукой. Единственный неизвестный, насчет которого я испытывал странную уверенность, что это старый приятель Люка, был блондин. Несомненно это и был Далт, наемник. Имелось также три попытки изобразить Колесо-Призрак; ни одна из них не привела к успеху.
Я услышал, как Люк что-то рычит, и увидел, что глаза его открылись и заметались по сторонам.
— Не волнуйся, — успокоил я его. — Ты в безопасности.
Он кивнул и закрыл глаза. Несколько минут спустя он снова открыл их.
— Эй! Мои карты… — слабо произнес он.
Я улыбнулся.
— Неплохая работа, — заметил я. — Кто их сделал?
— Я, — ответил он. — Кто же еще?
— Где ты научился?
— У отца. Он был мастером по этой части.
— Если ты способен их делать, то должен был пройти Лабиринт.
Он кивнул.
— Где?
Он на миг улыбнулся, потом слабо пожал плечами и сморщился от боли.
— В Тир-на Ног-те.
— Отец отвел тебя туда, провел через него?
Он снова кивнул.
Почему бы не нажать, раз я оказался при козырях?
Я взял Карту.
— А вот Далт, — сказал я. — С ним вы когда-то были малолетними бойскаутами, не так ли?
Он не ответил. Подняв взгляд, я заметил сузившиеся глаза и нахмуренный лоб.
— Я никогда не встречался с ним, — добавил я. — Но узнаю цвета и догадываюсь.
— В колледже ты тоже всегда выполнял заданное на дом, — улыбнулся Люк.
— И, как правило, вовремя, — согласился я. — Но я с тобой подзадержался. Например, не могу найти Козыря для Замка Четырех Миров. А вот некто, кого я не знаю.
Я поднял Карту стройной дамы и помахал перед ним.
Он улыбнулся.
— Опять слабею и задыхаюсь, — проговорил он. — ты был в Замке?
— Точно.
— Недавно?
Я кивнул.
— Вот что я тебе скажу, — произнес наконец он. — Расскажи мне, что ты увидел в Замке и как это ты кое-что узнал обо мне, и я расскажу тебе, кто она такая.
Я быстро прикинул. Да, можно было ему рассказать без боязни, что он узнает нечто такое, чего до сих пор не знал.
Поэтому я коротко предложил:
— Наоборот.
— Ладно. Дама, — сообщил он, — это Санд.
Я уставился на Карту так пристально, что почувствовал начало контакта. И погасил его.
— Давно пропавшая, — добавил он.
Я поднял Козырь с изображением похожего на нее человека.
— Тогда это, должно быть, Делвин?
— Точно.
— Эти две Карты делал не ты. Они выполнены не в твоей манере. Да, ты, вероятно, вообще не знал, как они выглядят.
— Ты наблюдателен. Их нарисовал отец еще во времена беды, хотя и не получил от них особого проку. Ему они тоже не помогли.
— Тоже?
— Они не проявили энтузиазма для оказания мне помощи, несмотря на все свое недовольство этим местечком. Считай их вышедшими из игры.
— Этим местечком? — переспросил я. — Где ты по-твоему находишься, Люк?
Глаза его расширились. Он окинул взглядом комнату.
— В лагере врага, — ответил он. — У меня не было выбора. Это твои покои в Эмбере, верно?
— Неверно, — ответил я.
— Не дразни меня, Мерль. Ты ставишь меня в тупик. Я твой пленник. Где я?
— Ты знаешь, кто такая Винта Бейль?
— Нет.
— Она была любовницей Каина. Это дом ее семейства, расположенный на порядочном удалении от города. А она сама находится всего лишь дальше по коридору. Может даже зайти. По-моему, она втюрилась в меня.
— Еще бы! Она крутая дамочка?
— Очень.
— А ты что делаешь у нее, ведь прошло не так много времени после похорон? Это же неприлично.
— Ха! Если бы не ты, не было бы и похорон.
— Не надо мне этого дерьма с благородным негодованием, Мерль. Если бы убили ТВОЕГО отца, разве ты не стал бы мстить за него?
— Это нечестно. Мой отец не делал всего того, что натворил Бранд.
— Может, да, а может, и нет. Но что бы ты сделал? Даже тогда. Разве не стал бы охотиться на Каина?
Я отвел взгляд.
— Не знаю, — сказал я наконец. — Это, черт возьми, слишком гипотетический вопрос.
— Ты сделал бы это. Я знаю тебя, Мерль. Уверен, ты бы так и сделал.
— Может быть, — вздохнул я. — Ну ладно, допустим. Может, я и поступил бы так. Но я бы на этом и остановился. Я не стал бы охотиться и на остальных. Я не хочу еще больше задевать твои чувства, но твой старик был психом, ты должен это знать. А ты не псих. Я знаю тебя ничуть не хуже, чем ты меня. Я уже немало времени думал об этом. Ты знаешь, Эмбер признает личную вендетту. У тебя доказуемый случай. И смерть произошла даже не в стенах Эмбера, если Рэндом действительно станет искать оправдание для тебя.
— С какой стати он станет это делать?
— Потому что я поручусь за твою честность в других делах.
— Брось, Мерль…
— У тебя классическая защита в деле о вендетте — сын мстит за смерть отца.
— Не знаю… Эй, ты пытаешься открутиться от тех объяснений, что ты обещал.
— Нет, но…
— Тогда переходи к Замку Четырех Миров. Что это ты там пронюхал и каким образом?
— Ладно. Однако, ты подумай о том, что я сказал, — посоветовал я.
Выражение его лица осталось неизменным.
И тогда я начал так:
— Жил старый отшельник по имени Дэйв…
Люк заснул прежде, чем я закончил. Я просто поумерил громкость своего голоса и остался сидеть. Через некоторое время я поднялся, отыскал бутылку вина и налил немного в бокал, так как большую часть моего выпил Люк. Я забрал бокал с собой к окну и стал смотреть на внутренний двор, где шуршал листьями ветер. Я раздумывал над тем, что сказал Люку. Я нарисовал ему неполную картину частично потому, что кажется, его не заинтересовало мое предложение. Но даже если бы Рэндом официально позволил ему сорваться с крючка в деле о смерти Каина, то Джулиан или Жерар, вероятно, постараются его убить по тому же закону вендетты, о котором я говорил. Я действительно не знал, что делать. Мне полагалось сообщить о нем Рэндому, но будь я проклят, если сделаю это сейчас. Слишком многое еще требовалось у него выведать, а если он будет пленником там, в Эмбере, то добраться до него станет намного труднее. И зачем он вообще уродился сыном Бранда?
Я вернулся к стулу у кровати, рядом с которым оставил наше оружие и Карты Люка. Я перенес эти предметы в другой угол комнаты, и там устроился в кресле, в котором сидел раньше. Я снова пригляделся к его Картам. Изумительно, у меня на руках полный кусок истории…
Когда жена Оберона Рилга проявила меньшую стойкость, быстро состарившись и удалившись, чтобы вести уединенную жизнь в сельской местности, король взял да и женился вновь, к некоторой досаде своих первых детей — Каина, Джулиана и Жерара. Но чтобы окончательно запутать генеалогию и поборников семейной чести и законности, он сделал это в местности, где время текло намного быстрее, чем в Эмбере. Можно привести интересные доводы как за, так и против того, носил ли его брак с Харлой характер двоеженства. Не мне судить. Историю эту я услышал много лет назад от Флоры, и, по ее словам, она всегда не слишком хорошо ладила с Делвином и Санд, потомством от этого союза, и склонялась к толкованию в сторону двоеженства. До настоящего времени я ни разу не видел портретов Делвина и Санд. Во Дворце их не было, про них редко упоминалось в разговорах. Но они жили в Эмбере относительно короткое время, когда королевой там была Харла. После ее смерти они стали недовольны политикой Оберона в отношении их родни, которую они часто навещали, и через некоторое время уехали, поклявшись не иметь в дальнейшем вообще никаких связей с Эмбером. По крайней мере, мне говорили именно это. Вполне вероятно, здесь не обошлось без некоторой внутрисемейной грызни. Не знаю.
Но это были двое недостающих членов королевской семьи, и Люк явно узнал о них и встретился с ними, надеясь воскресить былое негодование и приобрести союзников. Он признал, что это не получилось. Два века — долгий срок для поддержания старой недоброжелательности. Насколько я понимал, с момента их отъезда прошло именно столько времени. У меня мелькнула мысль, не стоит ли мне связаться с ними, просто поздороваться. Если их не заинтересовала сторона дела, представляемого Люком, то, думал я, их не заинтересует также и обратная сторона. Казалось вполне уместным засвидетельствовать им свое почтение, как никогда раньше не встречавшемуся с ними члену семьи. Я решил, что как-нибудь сделаю это, так как данный момент казался едва ли подходящим. Я добавил их Козыри в свою коллекцию.
Следующим шел Далт, как я понимаю, заклятый враг Эмбера. Я снова изучил его Козырь и заколебался. Если он и впрямь такой верный друг Люка, то, наверное, мне следует дать ему знать о связанных с этим обстоятельствах и упомянуть что-то полезное для меня. Фактически, чем больше я об этом думал, вспоминая его недавнее присутствие у Замка Четырех Миров, тем большим становилось искушение связаться с ним. Казалось вполне возможным, что мне удастся даже выведать что-нибудь о происходящем сейчас в этой крепости.
Я в сомнении грыз ногти. Следует ли мне делать это, или нет? Я не видел вреда от такой попытки. Ничего выдавать я не собирался. И все же были некоторые опасения.
Какого черта, решил я наконец. Кто не рискует…
Алло, алло. Тянемся через внезапно похолодевшую Карту…
Миг пораженности где-то и чувство вроде АГА!
Словно оживший портрет, изображение зашевелилось.
— Кто ты? — спросил ответивший на вызов, положив ладонь на рукоять меча и до половины обнажив клинок.
— Меня зовут Мерлин, — сказал я. — И у нас есть общий знакомый по имени Ринальдо. Я хотел сообщить тебе, что он тяжело ранен.
К этому моменту мы оба парили между двумя реальностями, твердые и совершенно четкие друг для друга. Он казался более крупным, чем виделся на изображении, и стоял он в центре помещения с каменными стенами; из окна слева от него виднелось голубое небо и кусочек облака. Его зеленые глаза, поначалу широко раскрывшиеся, теперь сузились, и челюсть, казалось, выдвинулась чуть агрессивней.
— Где он? — осведомился зеленоглазый Далт.
— Здесь со мной, — ответил я.
— Ах, как удачно, — заметил он, меч очутился у него в руке, и он двинулся вперед.
Я резким щелчком отбросил Козырь прочь, что не прервало контакт. Для этого мне пришлось вызвать Логрус, который упал между нами, словно нож гильотины и дернул меня так, словно я прикоснулся к оголенному проводу под напряжением. Единственным утешением мне служила мысль, что Далт, несомненно, почувствовал то же самое.
— Мерль, что происходит? — раздался хриплый голос Люка. — Я видел Далта…
— Э… да. Я только что вызывал его.
Он чуть приподнял голову.
— Зачем?
— Сообщить ему о тебе. Он же твой друг, не так ли?
— Идиот! — обругал он меня. — Именно он-то меня так и отделал.
Тут он закашлялся, и я кинулся к нему.
— Дай мне воды, — попросил он.
— Иду.
Я сходил в ванную и принес ему стакан. Потом приподнял его, и он стал пить маленькими глотками.
— Может быть, мне следовало рассказать тебе, — проговорил наконец он. — Не думал, однако, что ты будешь играть в игру, не зная ее правил…
Он снова закашлялся и отпил еще воды.
— Трудно сообразить, что тебе рассказывать, а что — нет, — продолжал он спустя некоторое время.
— Почему бы не рассказать мне все? — предложил я.
Он слегка помотал головой.
— Не могу. Знание погубит тебя. А еще вероятнее, нас обоих.
— Судя по тому, как идут дела, это, кажется, может случиться независимо от того, расскажешь ты, или нет.
Он слабо улыбнулся и отпил еще.
— Некоторые части этого дела носят личный характер, — затем добавил он. — И я не хочу впутывать других.
— Как я понимаю, твои попытки убить меня в определенный период каждой весной также носили несколько личный характер, — заметил я. — И все же я почему-то чувствовал себя впутанным в это.
— Ладно, ладно, — он упал на постель и поднял правую руку. — Я же сказал тебе, что давным-давно отказался от этого.
— Но покушения продолжались.
— Их совершал не я.
Ладно, решил я про себя. Попробуем.
— Их устраивала Ясра, не так ли?
— Что ты о ней знаешь?
— Я знаю, что она — твоя мать, и это дело также касалось и ее.
Он кивнул.
— Значит ты знаешь… Отлично. Это упрощает дело. — Он умолк, переводя дыхание. — Она дала мне задание устраивать тридцатые апреля для тренировки. Когда я узнал тебя получше и завязал с этим, она была в бешенстве.
— И поэтому продолжила дело сама?
Он кивнул.
— Она хотела, чтобы ты отправился на охоту за Каином? — спросил я.
— Желание было обоюдным.
— Ну а на других? Держу пари, с ними она тоже давила на тебя. Но ты не совсем уверен, что они этого заслуживают.
Молчание.
— Так ведь?
Он отвел взгляд, не выдержав моего, и я услышал, как он скрипнул зубами.
— Ты с крючка снят, — сказал я наконец. — Я не намерен причинять тебе вреда. И ей тоже не позволю.
— А что касается Блейза и Рэндома, фионы и Флоры, Жерара и…
Он засмеялся, что привело его к болезненным конвульсиям, и заставило схватиться за грудь.
— Им нечего тревожиться, — сказал он, — по крайней мере сейчас…
— Что ты имеешь в виду?
— Подумай, — сказал он мне. — Я мог бы козырнуться обратно в свою старую квартиру, напугать до чертиков новых жильцов и вызвать "скорую помощь". И мог бы сейчас уже быть в пункте скорой помощи.
— Почему же ты этого не сделал?
— Я бывал ранен и потяжелее, и выкарабкивался. Здесь я нахожусь потому, что мне нужна твоя помощь.
— О! Для чего же?
Он посмотрел на меня, потом снова отвел взгляд.
— Она попала в большую беду, и мы должны спасти ее.
— Кого? — спросил я, уже зная ответ.
— Мою мать.
Я хотел засмеяться, но не мог, когда увидел выражение его лица. Требовалась настоящая смелость, чтобы просить меня помочь спасти женщину, пытавшуюся меня убить, не один раз, а много раз, и, кажется, сделавшую главной целью своей жизни уничтожение моих родственников. Смелость, или…
— Мне больше не к кому обратиться, — признался он.
— Если ты уговоришь меня на это, Люк, ты заслужишь премию Коммивояжера Года, — сказал я. — Но я готов выслушать твои доводы.
— Снова пересохло в горле.
Я сходил и опять наполнил стакан. Когда я возвращался с ним, из коридора, как мне показалось, донесся легкий шум. Я продолжал прислушиваться, пока помогал Люку сделать еще несколько глотков.
Напившись, он кивнул мне, но к этому времени я услышал еще один звук. Я приложил палец к губам и взглянул на дверь. Поставив стакан, я поднялся и прошел через комнату, прихватив по дороге меч.
Однако, прежде, чем я добрался до двери, раздался тихий стук.
— Да? — отозвался я, подойдя к двери.
— Это я, — донесся голос Винты. — Я знаю, что Люк здесь, и хочу увидеть его.
— Чтобы его прикончить? — уточнил я.
— Я уже сказала вам, что это не входит в мои намерения.
— Значит вы не человек, — сказал я.
— Я никогда и не притязала на это.
— Значит, вы не Винта Бейль, — продолжил я логическую цепочку.
Тут последовало продолжительное молчание, и затем:
— Что будет, если это так?
— Тогда скажите мне, кто вы?
— Не могу.
— Тогда дайте хоть честный ответ, — предложил я, отталкиваясь от всех собранных на ее счет догадок, — и скажите мне, кем вы были?
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Отлично понимаете. Выберете одного, любого. Мне все равно.
Снова молчание.
— Я вытащила тебя из огня, — сказала она, — и не смогла справиться с конем. Я умерла в озере. Ты завернул меня в свой плащ…
Это был не тот ответ, которого я ожидал. Но достаточно хороший.
Острием меча я поднял щеколду. Она распахнула дверь и взглянула на меч в моей руке.
— Драматично, — заметила она.
— Ты произвела на меня сильное впечатление, — ответил ей в тон я, рассказами об окружающих меня со всех сторон опасностях.
— Кажется, недостаточно, — она улыбаясь вошла.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я.
— Я не слышала, чтобы ты спрашивал у него что-нибудь о голубых камнях и о том, как он наводил на тебя благодаря твоей настроенности.
— Ты подслушивала.
— Врожденная привычка, — согласилась она.
Я повернулся к Люку и представил ее.
— Люк, это Винта Бейль… В некотором роде…
Люк поднял правую руку, не отрывая взгляда от ее лица.
— Я хочу знать только одно, — начал он.
— Держу пари, что хочешь, — ответила она. — Собираюсь я тебя убить, или нет? Гадай и дальше. Я еще не решила. Помнишь, как-то раз у тебя кончился бензин севернее Сан-Луис Обисно, и ты обнаружил, что пропал бумажник? Для возвращения домой тебе пришлось одолжить денег у подружки. А ей пришлось потом дважды просить тебя, прежде чем ты вернул долг.
— Откуда ты можешь это знать? — прошептал он.
— А однажды ты подрался с тремя мотоциклистами, — продолжала она. — И чуть не потерял глаз, когда один из них ударил тебя цепью по голове. Зажило, кажется, хорошо. Я не вижу шрама…
— И я победил, — добавил он.
— Да. Не слишком много людей могут поднять «Харли» так, как это сделал ты, и швырнуть его.
— Я должен знать, — сказал он. — Как ты об этом проведала?
— Может, я и скажу тебе как-нибудь, — сказала она. — Я упомянула об это просто, чтобы ты оставался честным. Теперь я намерена задать тебе несколько вопросов, и твоя жизнь будет зависеть от того, насколько честны ответы. Понятно?
— Винта, — перебил я ее. — Ты говорила, что не заинтересована в убийстве Люка.
— Он не стоит в верхней части моего списка, — подтвердила она. — Но если он как-то причастен к тому, кто в нем представлен, то такая возможность у него появится.
Люк зевнул.
— Я скажу о голубых камнях, — пробурчал он. — В настоящее время я никому не поручал выслеживать Мерлина с помощью голубого камня.
— Могла ли Ясра кому-нибудь поручить выследить его таким способом?
— Возможно. Я просто не знаю.
— А как насчет того, кто напал на него прошлой ночью в Эмбере?
— Впервые об этом слышу, — сказал он и Закрыл глаза.
— Посмотри на это, — приказала она, вынимая из кармана голубую пуговицу.
— Узнаешь ее?
— Нет, — ответил он и снова закрыл глаза.
— И ты теперь не намерен причинить какой-либо вред Мерлину?
— Совершенно верно, — ответил он замирающим голосом.
Она снова открыла было рот, но вмешался я:
— Пусть спит. Никуда он не денется.
Она бросила на меня почти сердитый взгляд, а затем кивнула.
— Ты прав.
— Так что же ты собираешься делать теперь? Убить его, пока он ни о чем не ведает?
— Нет, — ответила она. — Он говорил правду.
— И это что-то меняет?
— Да, — уведомила она меня, — на данное время.
7
Мне действительно удалось довольно неплохо выспаться несмотря на все помехи, включая шум отдаленной собачьей свары и уйму завываний. Винта не испытывала желания продолжать игру в вопросы и ответы, а я не хотел, чтобы она и дальше беспокоила Люка. Я убедил ее уйти и дать нам отдохнуть. Прикорнул я в удобном кресле, положив ноги на стул. Я надеялся продолжить разговор с Люком наедине. Помнится, я тихо рассмеялся непосредственно перед тем, как уснуть, когда попытался решить, кому из них я доверяю меньше.
Разбудили меня первые признаки рассвета и птичье щебетанье. Я потянулся несколько раз и направился в ванную. Пока я умывался, то услышал, как Люк кашлянул, потом прошептал мое имя.
— Если у тебя нет кровотечения, то подожди минуту, — отозвался я и вытерся. — Может быть, нужно воды?
— Да. Принеси немного.
Я перебросил полотенце через плечо и принес ему пить.
— Она все еще здесь? — спросил он у меня.
— Нет.
— Дай мне стакан и проверь коридор, хорошо? Я справлюсь.
Я кивнул и отдал ему воду. Дверь я открыл без шума. Выйдя в коридор, прошел по нему до угла. В поле зрения никто не попался.
— Все чисто, — прошептал я, вернувшись в комнату.
Люк исчез. Мгновение спустя я услышал, как он возится в ванной.
Разбудили меня первые признаки рассвета и птичье щебетанье. Я потянулся несколько раз и направился в ванную. Пока я умывался, то услышал, как Люк кашлянул, потом прошептал мое имя.
— Если у тебя нет кровотечения, то подожди минуту, — отозвался я и вытерся. — Может быть, нужно воды?
— Да. Принеси немного.
Я перебросил полотенце через плечо и принес ему пить.
— Она все еще здесь? — спросил он у меня.
— Нет.
— Дай мне стакан и проверь коридор, хорошо? Я справлюсь.
Я кивнул и отдал ему воду. Дверь я открыл без шума. Выйдя в коридор, прошел по нему до угла. В поле зрения никто не попался.
— Все чисто, — прошептал я, вернувшись в комнату.
Люк исчез. Мгновение спустя я услышал, как он возится в ванной.