Страница:
Мерлони осторожно поинтересовался.
– Извините, шеф, а как на счет Шарон Стоун? Вы сказали взять ее на роль стервы в новом эротическом триллере «Растерзанная монстром в полночь на причале». Она требует тридцать миллионов и только что избила нового охранника.
– Что? Где она?
– Сейчас у Джека Стромпстона, обсуждает гонорар.
Густав дэ Билли взял телефон и нажал одну кнопку.
– Алло, Джек, эта проститутка еще у тебя? Чего?!!! Хочет тридцать миллионов! Задаром не отдасться? Разбила три китайские вазы в приемной? Ну, стерва. Дай ей двадцать и пусть катится… Согласна? Хорошо.
Дэ Билли отключился и крепко выругался, затем глубоко затянулся сигарой и, выпустив облако едкого дыма, выругался снова:
– Двадцать миллионов! Ни хрена себе – даром! Так, что у нас с новыми идеями?
Мерлони задумался.
– Может быть, шеф, запустим пару комедий.
– Эротических.
– Можно использовать и классические образцы. Ну, например «Ромео и Джульета».
Густав дэ Билли даже подскочил на своем месте.
– Гениально, мой мальчик!
Мерлони покраснел.
– Гениально! Мы сделаем из писанины этого бездаря Шекспира отличный вестерн.
Дэ Билли стал ходить туда сюда по бесконечному во всех измерениях кабинету.
– Представляешь: ночь, кладбище, склеп. Старлетка Джульета вся потея от эротического жара и страха перед покойниками ожидает в одних трусиках своего любовника Ромео. Ей холодно и нужен какой-нибудь жеребец чтобы согреть.
Густав дэ Билли просто обалдел от придуманного самим собой. Он поднял вверх руку с сигарой и, размахивая ей словно дирижер смычком, продолжал развивать идею которую уже видел готовым сценарием.
– И тут появляется наш жеребец. Это настоящий герой-любовинк Ромео! Он лихо перепрыгивает через ограду склепа в своих джинсах «Левис». Кстати за рекламу в этом эпизоде можно будет содрать с них миллионов пятьдесят. На боку у Ромео вороненый «Кольт» тридцать восьмого колибра. Но…до склепа он не доходит. На пути у него встают три полусгнивших брата-мертвеца Капулетти. Ромео заряжает свой ствол серебрянными пулями и начинается потасовка с эротическим финалом в склепе. Отличная комедия! Пусть Грехем Колли допишет сценарий. Дайте ему чего нибудь за это. Поехали дальше!
Мерлони посмел слабо возразить, в конце концов ему именно за это платили деньги.
– Шеф, мне кажется, что это будет не очень смешно.
Дэ Билли обернулся и уставился на Мерлони так, словно увидел перед собой очкастую кобру, – с неожиданным удивлением.
– Не…смеш-но? – произнес он расставляя ударения на каждый слог, – Ты сказал не смешно? А кто в Америке смеется по своей воле? В Америке, да и во всем мире, уже очень давно смеются только там, где я скажу смеяться! Ты что, забыл про великое изобретение американского кинематографа – записанный на пленку смех? С тех самых пор как американцы утратили чувство юмора наши фильмы стали собирать в пять раз больше денег. Ты что забыл, что мы – великая нация, а все остальные дерьмо собачье! Так что не говори мне, что смешно, а что нет. Будут смеяться! Кто посмеет не смеяться, если мы объявим в рекламе, что тому, кто громче всех смеется на просмотре этого фильма мы дадим бесплатный пакетик чипсов, целую упаковку жевачек и кепку! Поехали дальше!
Мерлони поразмыслил еще немного и сообщил.
– В последнее время снова популярны античные сюжеты: Геракл, Афродита, Одиссей, Каллипсо, Горгона.
Директор Warner Brosers подошел к шкафчику, в котором обнаружился бар, и налил себе полбокала русской водки. Выпивку он любил делать сам. Опрокинув содержимое в глотку, Дэ Билли сказал:
– Тоже не плохо. Хозяева марки пива «Миллер» у меня уже месяц валяются в ногах. Значит будем делать сериал из Геракла. Назовем его «Геракл в поисках выпивки». Минимум четыреста серий! И каждый день он будет кого-нибудь мочить, а после этого квасить пиво. Публика любит героев, которые любят выпивку, так как видит в них себя. Отличная идея, Марк! Мы снова на взлете!
Дэ Билли налил себе еще полстакана и вновь опрокинул содержимое в себя не закусывая. По части выпивки он мог поспорить с кем угодно. Ему на глазах становилось все веселее, финансовый кризис уже не так сильно маячил перед глазами.
Мерлони снова подал голос:
– Есть еще один испытанный, но не мертвый сюжет – «Три мушкетера».
Дэ Билли описывал круги по кабинету.
– «Три мушкетера»…»Три мушкетера». Хорошо, сделаем сериал и продадим военным. Только короткий – сто или двести серий. Не больше! Сам понимаешь надо внести в него что-то современное. Да! Все они будут спецназовцами или «Морскими котиками». Атос будет капитаном элитного подразделения «Морских котиков». Привычки подходящие: много пьет и при этом хорошо дерется. Арамис будет таким же как ты и весь сериал будет приставать к молодому Д`Артаньяну. А Портос будет негром и сержантом. Тоже ничего типаж. Запускайте, а теперь пошел вон отсюда, я хочу отдохнуть!
Мерлони выскочил как ошпаренный. Он прекрасно знал привычки шефа кидаться чем ни попадя во всех, кто ему в данную минуту не нравиться. Кроме того, видимо ему требовалась новая доза. И действительно, как только директор по планированию закрыл за собой за дверь, директор Warner Brosers Густав дэ Билли упал в кресло и открыл потайной ящичек в огромном столе. Достав оттуда пакетик он рассыпал его по полированной поверхности, свернул трубочку из пятисотдолларовой банкоты и с наслажденем втянул носом белый порошок. Спустя несколько минут черти уже во всю носились вокруг стола, сидели на подлокотниках кресла и потолке кабинета, а Густав вел с ними непринужденную беседу.
В этот момент у Гризова кончилось время действия «Модулятора формы и тмперетуры тела». Он внезапно проявился рядом с экраном, случайно опрокинув статуэтку Марса. «Это провал, – на секунду испугался Гризов». Но, директор Warner Brosers Густав дэ Билли продолжал беседовать с чертями, лишь однажды посмотрев на осколки статуэтки. Самого спасателя он видимо принял за одного из чертей, хотя и странно одетого.
Гризов был не против. Включив режим невидимости, он спокойно вышел через дверь. Охранники решили – сквозняк, и дверь прикрыли. Мало ли что надумает шеф в таком состоянии. Он частенько любил посидеть на подоконнике свесив ноги с тридцать пятого этажа.
Антон беспрепятсвенно прошел до конца корридора и сел в лифт. По странной случайности прослушивание у афроамериканцев уже закончилось и они тоже возвращались шумною толпою, где то раздобыв Эдди Мерфи. До низа Антон доехал также весело, как и поднимался. Реперы постоянно вихлялись как на шарнирах, словно им недавно сменили масло, и по-прежнему кричали друг другу «Ну, ты даешь, чувак!». Чаще всего они показывали пальцами и кричали все вместе это самому крутому из них чуваку – Эдди Мерфи, который скалился в ответ и тоже кричал «Ну, вы даете, чуваки!».
Выйдя из здания, Антон прошел мимо побитого Шарон Стоун полицейского, который продолжал рассказывать вновь прибывшим газетчикам историю своей жизни и уже успел на этом неплохо заработать даже без суда. Гризов отдалился от высотки Warner Brosers и шел к своему невидимому «Кадиллаку», когда его внимание привлекла еще одна кучка американских журналистов, толпившихся у соседнего здания. Это было здание суда.
Все тележурналисты торчали перед своими телекамерами. Через каждые пять минут они выходили в прямой эфир, сообщая зрителям своих каналов, как их зовут и что они по-прежнему находятся у здания суда. Наконец, когда Гризов проходил мимо, из здания суда показался знамнитый киллер-профессионал Тито Марафето, американец итальянского происхождения, в сопровождении адвоката и охранника. Все журналисты бросились к нему и в мгновение ока перед итальянским чувственным ртом Тито Марафето образовался частокол из микрофонов.
– Скажите, – кричали ему, – что вы думаете о решени суда?
– Гуммано ли убивать афроамериканцев, только за то что они наступают вам на ногу?
– Любите ли вы собак?
Тито уже было раскрыл рот, чтобы сообщить все, что он думает о чернокожих, которые наступают итальянцам на начищенные до блеска ботинки по пути на свидание к пылающей страстью сеньоре, но его адвокат сразу же рявкнул во все микрофоны:
– Без комментариев!
Тито Марафето, только что освобожденный под залог, сел в машину и укатил наконец к своей сеньоре. Невидимый Гризов сел в свой невидимый «Кадиллак» и вернулся к месту дислокакции летающей тарелки. Вася и Мария уже были там. Спустя полчаса они рассказывали о своих вепчатлениях от первого дня на съемочных площадках.
Маша незримо присутствовала на съемках мелодрамы «Прощай, молодость» по сценарю которой все участницы были лесбиянками в возрасте до пятнадцати лет. Их было пятеро и между ними постоянно разыгрывались драмы из-за денег, из-за наркотиков и друг из-за друга. Все они по сценарию были от рождения моделями и рекламировали презервативы для начинающих. Режиссер требовал от них постоянного выражени оргазма на лице и большей натуральности, для чего весь трехчасовой фильм происходил в одной пастели. Вобщем от психического удара и стопроцентного заражения ее спасла только армаранская защита.
Забубенный не успев появиться на съемочной площадке вестерна «Гарри Пистон едет на дикий запад» чуть все не испортил, потому чо забыл по невидимость. Он на минуту расслабился и стал виден всем окружающим, хотя об этом не подозревал. Целых десять минут. Очень скоро его заметил менеджер площадки и тут же припахал за пять долларов в час на весь день таскать электрческие кабели за передвижной апапратурой. Что Забубенный и делал, причем так преуспел в этом направлении, что ему предолжили остаться работать в технической команде киногруппы. Но это было еще не все. К концу съемочного дня он попался на глаза режиссеру, который с первого взгляда определил в нем большой актерский потенциал и предолжил сыграть роль пятого плана – пьяного ковбоя – в эпизоде «Пьяный ковбой на отдыхе ночью у костра выливает бутылку виски в огонь и стреляет из револьвера «Смит и Вессон» в пролетающую вдалеке куропатку».
– Ну и что, – уточнил Гризов, – согласился?
– Сказал, подумаю, – виновато проговорил Забубенный и протянул Антону мятую бумажку, – Вот. Текст дали. Надо выучить за неделю. Сказали, если не справлюсь, то отправят озвучивать китайские боевики.
Гризов развернул бумажку и прочитал:
– Да я пожалуй, не буду сниматься, – сказал Григорий подумав, – «Х» там повсюду зашкаливает. Впечатления такие же, как у Маши от мелодрамы. Вот только техника там ничего, а остальное, так, костюмированная чушь. Не жизненно. Мы лучше снимаем, натурально. Нам бы их технику, мы бы такого наворочали, никакой Голливуд и в подметки не сгодился. Наклепали бы вестернов про пьяных ковбоев не хуже этого!
– Внимание! – сообщил Вася, – Последние данные с Оззы.
Глава восемнадцатая
Последние данные с Оззы состояли в сообщении Совета Мудрых и Тактичных о полной боевой готовности галактического флота для блокады планеты Великого Тукана. Блокада могла начаться только в том случае, если Ага Агу О в ближайшее время сообщит о невозможности самостоятельного излечения планеты от гена «Х». Совет ждал от Васи окончательной постановки диагноза и принятия решения. На завершение миссии армарану-исследователю отводилось еще неделя.
– Непонятно, – выразил Гризов мнение земной части экипажа, – Значит, осталась всего неделя. Вася, к чему такая спешка?
Армаран воспарил над коралловым столом и протелепатировал, озадаченно мерцая.
– Дело в том (Кх), что по моим данным, процесс развития гена «Х» входит в решающую стадию. За время моего пребывания на земле его активность резко возросла, а из-за нашего вмешательства она усиливается (Кх-х)… лавинообразно. Ген «Х» осознал опасность и по всем подсчетам скоро на планете произойдет выброс запасов больной энергии. Может произойти катастрофа с необратимыми последствиями.
– Ну а мы-то здесь, зачем? – опять поинтересовался ерническим тоном Гризов, – Развлекаемся, что ли? Нет, Вася. Мы – спасатели! Значит, мы и спасем землю от всяких там «Х». Мы уже знаем, как он действует, знаем, где находятся основные центры, догадываемся, кто за ним стоит. Отличаем носителей от нормальных. Мы приперлись на эту самую зараженную в мире территорию. Осталось только получить последнюю информацию о влиянии гена «Х» на детей и построить карту будущего. Мы уже почти у цели. И зачем все это спрашивается, если через неделю здесь начнется принудительно лечение?
Гризов встал и подошел к мерцавшему над столом инопланетянину.
– Знаешь, что, друг, Вася, – сказал он мягко, – Позвони своим, пусть ждут сигнала. Может мы, и сами за неделю управимся.
Армаран неожиданно заурчал и завибрировал, после чего его тело несколько раз ярко вспыхнуло, словно заправский маяк в кромешной тьме.
– Совет будет ждать сигнала, – выдал он, наконец, результаты телепатических переговоров с далекой и теплой Оззой.
– Ну, вот и чудненько, – обрадовался Гризов, а затем повернулся к Маше, – А ты не пробовала смоделировать детский фактор развития, чтобы понять будущее планеты?
Маша удивленно взглянула на Антона и ответила.
– Пробовала, но безрезультатно. Дети не погода, их невозможно предсказать. Для точного понимания ближайшего будущего нужно иметь информацию о том, что будет воздействовать на детский мозг в течение нескольких лет.
– Понял, – согласился просто директор, – Григорий, закладывай боевой «Драндулет», летим на студию «Диснея».
Спустя несколько минут друзья-спасатели уже невидимо бороздили просторы американского неба неподалеку от Лос-Анджелеса. Вася, который предупреждал их о возможности скорого всплеска мирового «Х» был оставлен в своей тарелке. Он должен был, как всегда, прикрывать операцию спасателей с воздуха, земли, и из космоса. Мало ли что может случиться.
Корабль вела Маша. Григорий чесал голову, глядя в иллюминатор, а Гризов смотрел на механика. Наконец, он не выдержал и спросил.
– Григорий, у тебя что, чесотка?
Забубенный отвлекся от созерцания проплывавших далеко внизу голливудских холмиков и ответил.
– Да нет, думаю просто перхоть.
– Брось ты ерунду говорить, – успокоил его Антон, – У русских перхоти не бывает, также как и запаха пота. Это все сугубо американские болезни.
– Ну а мы сейчас, где? – переспросил главный механик Земли, – Вот то-то и оно. Может, заразился я этой перхотью, когда на съемочную площадку ходил.
– Ты осторожнее, с этим Григорий, мало ли что можно подцепить на местной съемочной площадке. Руки чаще мой.
– Да уж постараюсь.
В разговор вмешалась Маша.
– Эй, натуралисты, мы подлетаем. Прибыли на место. Слева под нами здание Walt Disney Company. Уровень «Х» колоссальный. Защита еле справляется.
Антон выглянул в указанном направлении. Там находился тридцатиэтажная башня, на крыше которой, словно памятник всем Микки-Маусам взгромоздились две огромные мыши. Каждая мышь была высотой с динозавра средней величины, так, что у нее под ногами запросто мог проехать автобус, если бы захотел. Рядом находилась вертолетная площадка. Несколько гектаров внизу у здания были заняты лесными массивами «Диснейленда». С верху виднелись сказочные замки, реки с водопадами, пиратские корабли и даже входы в пещеры с вампирами-кровососами.
Маша зачитала сообщения бортового анализатора сущности.
– Раньше на студии Walt Disney снимали отличные мультфильмы, но со временем, когда носители проникли и сюда, стали производить страшилки для умалишенных. Сейчас на двадцать пятом этаже здания совет директоров обсуждает планы выпуска новых мультфильмов и подсчитывает прибыли от проката старых. Что будем делать?
Антон поразмыслил и приказал.
– Приземляемся на крышу под видом местного вертолета и затем спускаемся прямиком на двадцать пятый этаж. Нанесем визит шефу Микки-Маусов. Пора разобраться с этой фабрикой по производству мышей.
«Драндулет» пошел на посадку. За несколько секунд до этого Забубенный неожиданно открыл боковую дверь и с лихим гиканьем спрыгнул вниз с трехметровой высоты. Антон не удержался и спрыгнул за ним, словно заправский десантник.
Когда «Драндулет» мягко приземлился на пустой площадке, из него вышла Маша. Она с удивлением посмотрела на друзей и покрутила пальцем у виска.
– Вы что, в десантников играете, что ли? Тогда почему без парашюта прыгаете?
Забубенный переглянулся с Антоном, и смущенно проговорил:
– Так тут не высоко.
– А вдруг промахнулись бы?
– Ну, тогда бы мы играли в летчиков.
– Ладно, – сказал Антон, – Мы больше не будем. Пошли, нам пора.
Спасатели-невидимки приблизились к двери, которая вела на чердак. Дверь была заперта. Пришлось менять невидимость на трансформацию и проходить сквозь закрытую дверь. На чердаке было темно, гремел механический привод скоростного лифта, из заваленных всяким хламом углов слышалась мышиная возня. Уровень «Х» зашкаливал.
Пройдя через технические помещения, друзья оказались на последнем этаже. Там они вошли в лифт и спустились до двадцать пятого уровня. Вместе с ними ехал Гуффи держа в руке раздолбанный скейт. Добравшись до места, спасатели вышли, а Гуффи поехал дальше искать свою команду.
– Налево по коридору, – сообщил Антон направление, сверившись с анализаторами.
Спасатели повернули налево и углубились в указанном направлении. На встречу им то и дело попадались костюмированные персонажи из производимых местной студией мультфильмов. Видимо все они возвращались с планового просмотра костюмов. Это была Золушка в прозрачном платье от Ива Сен Лорана, железный дровосек в доспехах от Версачи c топором и пилой от Jonsered, Черепашки-Ниндзя в панцирях от Канальи, и неизвестно как оказавшийся здесь Брюс Уиллис в рыжей майке непонятно от кого. Толпами сновали туда сюда многоцелевые Микки-Маусы всевозможных размеров и цветов. Из-за угла невидимым друзьям под ноги бросилась целая толпа Далматинцев. Гризов попытался пересчитать их, но сбился на двести шестом.
Скоро анализаторы доложили о приближении невероятного сгустка «Х».
– Приближаемся к кабинету директора, – сообщил Гризов на всякий случай, хотя армаранская защита и так трещала от невидимой опасности.
Спасатели остановились в десяти метрах. Перед самой дверью, заблокированной десятком обычных суперсигнализаций не считая защиту «Х», стояло шестеро охранников. Чуть поодаль Гризов увидел двух мультяшных уток о чем-то горячо споривших. Антон прислушался.
– Нет, мистер Мак-Ди, – говорила та утка, что была покрупнее, – я только хотел им сказать что, мы возьмемся за эту работу не меньше чем за один миллион долларов.
– Правильно, моя маленькая глупая утка, – согласился с ним селезень небольшого роста с отвратительной мордой, – Что может быть лучше для самого богатого селезня на свете, чем один миллион долларов?
– Что, мистер Мак-Ди?
– Два миллиона долларов. Вперед, Мак-Кряк! Нас ждут сокровища.
– О! Я люблю сокровища, мистер Мак-Ди!
Выкрикнув еще пару лозунгов про уток, которые должны искать сокровища, а не лежать на столе у людей как еда, кладоискатели, покрякивая, удалились в сторону лифта.
– Да, защита здесь о-го-го, – поделился впечатлениями Гризов, – Предлагаю трансформацию. Проникаем под видом ручейков, я уже так пробовал у «Бразерсов», и превращаемся в предметы мебели или антиквариата.
Вся компания протекла под дверью и оказалась в обширном помещении. У дальнего окна Гризов заметил большой и очень длинный стол, в конце которого стоял настоящий трон, на котором восседал последний генеральный директор Walt Disney Company Кристофер Полли. Справа от него на диване расположились шесть остальных директоров компании. Что-то странное в их внешности с первого взгляда бросилось Гризову в глаза, но сейчас он был занят проблемой выбора – во что превращаться. На свободном пространстве между дверью и столом, словно игрушечные солдатики, стояло десять разноцветных плюшевых Микки-Маусов огромного роста.
Антон попытался прикинуться одним из них, но с удивлением обнаружил, что мышь его не пускает внурть себя. Это был мощнейший сгусток «Х», который отталкивал все живое. Пришлось создавать новых. Через секунду на ковре в кабинете директора уже было тринадцать Микки-Мусов, при этом Гризову показалось что он спиной ощущает злобные взгляды плюшевых сородичей.
Теперь Антон мог наблюдать не привлекая к себе особого внимания и понял, что его озадачило с самого начала. Все директора Walt Disney Company были мышами. Точнее, они были одеты в разноцветные мышиные косюмы с ушами и хвостами. Видимо, это была униформа для проведения собраний совета директоров.
Самый главный директор Walt Disney Company Кристофер Полли возвышался над всеми, поскольку сидел в огромном мышином троне. Его желтые уши были больше всех, а хвост, который он держал в правой руке-лапе, длиннее всех. Помахивая кончиком хвоста, Кристофер Полли обратился к сидевшему на диване рядовому директору и спросил.
– Ну, Барни, что у нас с прибылью от проката?
Низенький кругленький толстячек-мышь зеленого цвета встал и радостно объявил:
– Все отлично, шеф! Прибыли растут…
– Барни, Барни, ты недостоин жить в Диснейленде, – тихо прошипел Кристофер Полли, а затем рявкнул так, что Барни от неожиданности упал на свое место на плюшевом диване, – сколько раз я тебе говорил, задница, что надо называть меня только мистер Супермышь!
Барни осторожно встал и промямлил:
– Да-да, понял, простите мистер Супермышь!
– Продолжай Барни, – прошипел Кристофер Полли.
– Наши прибыли растут, – несмело начал Барни, но потом оправился и заговорил с восхищением, – Наши прибыли очень быстро растут, мистер Супермышь! Много денег в этом году нам принес детский эротический сериал-катастрофа «Волшебники страны SOS». Наши аниматоры отлично постарались все очень натурально: секс людей с насекомыми, катастрофы жуков-самолетов с паникой на борту, горящие леса, разрушительные цунами, комары-вампиры! Просто класс! Общая прибыль от проката двадцать миллиардов долларов. Думаю, что заработаем еще пять на продаже игрушек-героев сериала, парочку на детских шмотках и один миллион на продаже нового сорта мороженого «Детская неожиданность».
– А какого оно цвета?
Директора загадочно переглянулись.
– Это была шутка, придурки, – пояснил Кристофер Полли.
Директора громко засмеялись.
– О конечно, мистер Супермышь, отличная шутка! – мгновенно подтвердил Барни.
– Что дальше?
– «Волшебники страны SOS» пошли хорошо, но еще лучше идет проект «102 Долматинца». На любви детей к животным мы на нем срубили пятьдесят миллиардов, что позволит нам разработать новые персонажи и запустить в следующий проект «103 долматинца» еще пять злодеев.
– Там что старых не хватат, Барни?
– Не хватает, шеф, о, простите мистер Супермышь. Дети быстро привыкают и перестают бояться. Для того чтобы постоянно поддерживать в них чувство глоубокого страха нужны все время новые ужасные злодеи. Желательно кровопийцы и прочие монстры. А разработка крутых монстров дорого стоит. Но мы можем не беспокоится, у нас на это есть деньги.
– Отлично, Барни, – мистер Супермышь покрутил кончиком желтого хвоста, – А что там у нас с судебным иском какой-то полоумной мамаши из Пенсильвании…
– А, это вы на счет воздействия на психику детей мультфильма «Стальное лезвие режет тонко» про маньяка который насиловал детей и потом расчленял их трупы?
– Да-да, именно про эту легкую страшилку я и говорю. Ее сын почему-то не мог после этого спать.
– Все нормально… э… мистер Супермышь. Наш адвокат замял дело. Это оказалось просто. По нашим американским законам каждый имеет право на свободу мысли и свободу творчества. Более того, мы нашли психиатра за двести штук, который в суде популярно объяснил этим яйцеголовым, что убийство на экране, тем более мультипликационное, только способствует укрепелению детской психики. Оно закаляет ее и делает из мальчиков настоящих манья… то есть крепких мужиков. А девочки просто визжат от восторга, глядя как рвется одежда на жертвах, рассекаемая острым лезвием.
– Прекрасно, Барни, прекрасно, – прошипел Кристофер Полли, – А то вырастут хлюпиками. Не цветочки же им рисовать.
– Ну, потом мы устроили так, что мамашу уволили с работы и дали ей на бедность двадцать штук, теперь она счастлива. А ребенку подарили новую компьютерную игрушку «Разделай кролика роджера тесаком для рубки тростника». Теперь ему есть чем заняться под одеялом, когда он не может заснуть от страха.
– Молодец, Барни, так и надо поступать с неразумными мамашами. Наши мультфильмы не могут наносить вред. Правда?
– Конечно, сэр. То есть мистер Супермышь.
– Извините, шеф, а как на счет Шарон Стоун? Вы сказали взять ее на роль стервы в новом эротическом триллере «Растерзанная монстром в полночь на причале». Она требует тридцать миллионов и только что избила нового охранника.
– Что? Где она?
– Сейчас у Джека Стромпстона, обсуждает гонорар.
Густав дэ Билли взял телефон и нажал одну кнопку.
– Алло, Джек, эта проститутка еще у тебя? Чего?!!! Хочет тридцать миллионов! Задаром не отдасться? Разбила три китайские вазы в приемной? Ну, стерва. Дай ей двадцать и пусть катится… Согласна? Хорошо.
Дэ Билли отключился и крепко выругался, затем глубоко затянулся сигарой и, выпустив облако едкого дыма, выругался снова:
– Двадцать миллионов! Ни хрена себе – даром! Так, что у нас с новыми идеями?
Мерлони задумался.
– Может быть, шеф, запустим пару комедий.
– Эротических.
– Можно использовать и классические образцы. Ну, например «Ромео и Джульета».
Густав дэ Билли даже подскочил на своем месте.
– Гениально, мой мальчик!
Мерлони покраснел.
– Гениально! Мы сделаем из писанины этого бездаря Шекспира отличный вестерн.
Дэ Билли стал ходить туда сюда по бесконечному во всех измерениях кабинету.
– Представляешь: ночь, кладбище, склеп. Старлетка Джульета вся потея от эротического жара и страха перед покойниками ожидает в одних трусиках своего любовника Ромео. Ей холодно и нужен какой-нибудь жеребец чтобы согреть.
Густав дэ Билли просто обалдел от придуманного самим собой. Он поднял вверх руку с сигарой и, размахивая ей словно дирижер смычком, продолжал развивать идею которую уже видел готовым сценарием.
– И тут появляется наш жеребец. Это настоящий герой-любовинк Ромео! Он лихо перепрыгивает через ограду склепа в своих джинсах «Левис». Кстати за рекламу в этом эпизоде можно будет содрать с них миллионов пятьдесят. На боку у Ромео вороненый «Кольт» тридцать восьмого колибра. Но…до склепа он не доходит. На пути у него встают три полусгнивших брата-мертвеца Капулетти. Ромео заряжает свой ствол серебрянными пулями и начинается потасовка с эротическим финалом в склепе. Отличная комедия! Пусть Грехем Колли допишет сценарий. Дайте ему чего нибудь за это. Поехали дальше!
Мерлони посмел слабо возразить, в конце концов ему именно за это платили деньги.
– Шеф, мне кажется, что это будет не очень смешно.
Дэ Билли обернулся и уставился на Мерлони так, словно увидел перед собой очкастую кобру, – с неожиданным удивлением.
– Не…смеш-но? – произнес он расставляя ударения на каждый слог, – Ты сказал не смешно? А кто в Америке смеется по своей воле? В Америке, да и во всем мире, уже очень давно смеются только там, где я скажу смеяться! Ты что, забыл про великое изобретение американского кинематографа – записанный на пленку смех? С тех самых пор как американцы утратили чувство юмора наши фильмы стали собирать в пять раз больше денег. Ты что забыл, что мы – великая нация, а все остальные дерьмо собачье! Так что не говори мне, что смешно, а что нет. Будут смеяться! Кто посмеет не смеяться, если мы объявим в рекламе, что тому, кто громче всех смеется на просмотре этого фильма мы дадим бесплатный пакетик чипсов, целую упаковку жевачек и кепку! Поехали дальше!
Мерлони поразмыслил еще немного и сообщил.
– В последнее время снова популярны античные сюжеты: Геракл, Афродита, Одиссей, Каллипсо, Горгона.
Директор Warner Brosers подошел к шкафчику, в котором обнаружился бар, и налил себе полбокала русской водки. Выпивку он любил делать сам. Опрокинув содержимое в глотку, Дэ Билли сказал:
– Тоже не плохо. Хозяева марки пива «Миллер» у меня уже месяц валяются в ногах. Значит будем делать сериал из Геракла. Назовем его «Геракл в поисках выпивки». Минимум четыреста серий! И каждый день он будет кого-нибудь мочить, а после этого квасить пиво. Публика любит героев, которые любят выпивку, так как видит в них себя. Отличная идея, Марк! Мы снова на взлете!
Дэ Билли налил себе еще полстакана и вновь опрокинул содержимое в себя не закусывая. По части выпивки он мог поспорить с кем угодно. Ему на глазах становилось все веселее, финансовый кризис уже не так сильно маячил перед глазами.
Мерлони снова подал голос:
– Есть еще один испытанный, но не мертвый сюжет – «Три мушкетера».
Дэ Билли описывал круги по кабинету.
– «Три мушкетера»…»Три мушкетера». Хорошо, сделаем сериал и продадим военным. Только короткий – сто или двести серий. Не больше! Сам понимаешь надо внести в него что-то современное. Да! Все они будут спецназовцами или «Морскими котиками». Атос будет капитаном элитного подразделения «Морских котиков». Привычки подходящие: много пьет и при этом хорошо дерется. Арамис будет таким же как ты и весь сериал будет приставать к молодому Д`Артаньяну. А Портос будет негром и сержантом. Тоже ничего типаж. Запускайте, а теперь пошел вон отсюда, я хочу отдохнуть!
Мерлони выскочил как ошпаренный. Он прекрасно знал привычки шефа кидаться чем ни попадя во всех, кто ему в данную минуту не нравиться. Кроме того, видимо ему требовалась новая доза. И действительно, как только директор по планированию закрыл за собой за дверь, директор Warner Brosers Густав дэ Билли упал в кресло и открыл потайной ящичек в огромном столе. Достав оттуда пакетик он рассыпал его по полированной поверхности, свернул трубочку из пятисотдолларовой банкоты и с наслажденем втянул носом белый порошок. Спустя несколько минут черти уже во всю носились вокруг стола, сидели на подлокотниках кресла и потолке кабинета, а Густав вел с ними непринужденную беседу.
В этот момент у Гризова кончилось время действия «Модулятора формы и тмперетуры тела». Он внезапно проявился рядом с экраном, случайно опрокинув статуэтку Марса. «Это провал, – на секунду испугался Гризов». Но, директор Warner Brosers Густав дэ Билли продолжал беседовать с чертями, лишь однажды посмотрев на осколки статуэтки. Самого спасателя он видимо принял за одного из чертей, хотя и странно одетого.
Гризов был не против. Включив режим невидимости, он спокойно вышел через дверь. Охранники решили – сквозняк, и дверь прикрыли. Мало ли что надумает шеф в таком состоянии. Он частенько любил посидеть на подоконнике свесив ноги с тридцать пятого этажа.
Антон беспрепятсвенно прошел до конца корридора и сел в лифт. По странной случайности прослушивание у афроамериканцев уже закончилось и они тоже возвращались шумною толпою, где то раздобыв Эдди Мерфи. До низа Антон доехал также весело, как и поднимался. Реперы постоянно вихлялись как на шарнирах, словно им недавно сменили масло, и по-прежнему кричали друг другу «Ну, ты даешь, чувак!». Чаще всего они показывали пальцами и кричали все вместе это самому крутому из них чуваку – Эдди Мерфи, который скалился в ответ и тоже кричал «Ну, вы даете, чуваки!».
Выйдя из здания, Антон прошел мимо побитого Шарон Стоун полицейского, который продолжал рассказывать вновь прибывшим газетчикам историю своей жизни и уже успел на этом неплохо заработать даже без суда. Гризов отдалился от высотки Warner Brosers и шел к своему невидимому «Кадиллаку», когда его внимание привлекла еще одна кучка американских журналистов, толпившихся у соседнего здания. Это было здание суда.
Все тележурналисты торчали перед своими телекамерами. Через каждые пять минут они выходили в прямой эфир, сообщая зрителям своих каналов, как их зовут и что они по-прежнему находятся у здания суда. Наконец, когда Гризов проходил мимо, из здания суда показался знамнитый киллер-профессионал Тито Марафето, американец итальянского происхождения, в сопровождении адвоката и охранника. Все журналисты бросились к нему и в мгновение ока перед итальянским чувственным ртом Тито Марафето образовался частокол из микрофонов.
– Скажите, – кричали ему, – что вы думаете о решени суда?
– Гуммано ли убивать афроамериканцев, только за то что они наступают вам на ногу?
– Любите ли вы собак?
Тито уже было раскрыл рот, чтобы сообщить все, что он думает о чернокожих, которые наступают итальянцам на начищенные до блеска ботинки по пути на свидание к пылающей страстью сеньоре, но его адвокат сразу же рявкнул во все микрофоны:
– Без комментариев!
Тито Марафето, только что освобожденный под залог, сел в машину и укатил наконец к своей сеньоре. Невидимый Гризов сел в свой невидимый «Кадиллак» и вернулся к месту дислокакции летающей тарелки. Вася и Мария уже были там. Спустя полчаса они рассказывали о своих вепчатлениях от первого дня на съемочных площадках.
Маша незримо присутствовала на съемках мелодрамы «Прощай, молодость» по сценарю которой все участницы были лесбиянками в возрасте до пятнадцати лет. Их было пятеро и между ними постоянно разыгрывались драмы из-за денег, из-за наркотиков и друг из-за друга. Все они по сценарию были от рождения моделями и рекламировали презервативы для начинающих. Режиссер требовал от них постоянного выражени оргазма на лице и большей натуральности, для чего весь трехчасовой фильм происходил в одной пастели. Вобщем от психического удара и стопроцентного заражения ее спасла только армаранская защита.
Забубенный не успев появиться на съемочной площадке вестерна «Гарри Пистон едет на дикий запад» чуть все не испортил, потому чо забыл по невидимость. Он на минуту расслабился и стал виден всем окружающим, хотя об этом не подозревал. Целых десять минут. Очень скоро его заметил менеджер площадки и тут же припахал за пять долларов в час на весь день таскать электрческие кабели за передвижной апапратурой. Что Забубенный и делал, причем так преуспел в этом направлении, что ему предолжили остаться работать в технической команде киногруппы. Но это было еще не все. К концу съемочного дня он попался на глаза режиссеру, который с первого взгляда определил в нем большой актерский потенциал и предолжил сыграть роль пятого плана – пьяного ковбоя – в эпизоде «Пьяный ковбой на отдыхе ночью у костра выливает бутылку виски в огонь и стреляет из револьвера «Смит и Вессон» в пролетающую вдалеке куропатку».
– Ну и что, – уточнил Гризов, – согласился?
– Сказал, подумаю, – виновато проговорил Забубенный и протянул Антону мятую бумажку, – Вот. Текст дали. Надо выучить за неделю. Сказали, если не справлюсь, то отправят озвучивать китайские боевики.
Гризов развернул бумажку и прочитал:
Кинокомпания Warner Bros.– Ну что, совладаешь, за неделю? – спросил на всякий случай Гризов.
Проект «Гарри Пистон едет на дикий запад»
Текст роли ковбоя по кличке «Черный пес» в трех эпизодах по пять секунд.
Тайм: 34. Первая реплика – …Йес!
Тайм 67. Вторая реплика – …О`Кей!
Тайм 103. Третья реплика – …Фак Ю!
– Да я пожалуй, не буду сниматься, – сказал Григорий подумав, – «Х» там повсюду зашкаливает. Впечатления такие же, как у Маши от мелодрамы. Вот только техника там ничего, а остальное, так, костюмированная чушь. Не жизненно. Мы лучше снимаем, натурально. Нам бы их технику, мы бы такого наворочали, никакой Голливуд и в подметки не сгодился. Наклепали бы вестернов про пьяных ковбоев не хуже этого!
– Внимание! – сообщил Вася, – Последние данные с Оззы.
Глава восемнадцатая
Ужас кошмарный
Ах, милая юность, ты неоперабельна…
Последние данные с Оззы состояли в сообщении Совета Мудрых и Тактичных о полной боевой готовности галактического флота для блокады планеты Великого Тукана. Блокада могла начаться только в том случае, если Ага Агу О в ближайшее время сообщит о невозможности самостоятельного излечения планеты от гена «Х». Совет ждал от Васи окончательной постановки диагноза и принятия решения. На завершение миссии армарану-исследователю отводилось еще неделя.
– Непонятно, – выразил Гризов мнение земной части экипажа, – Значит, осталась всего неделя. Вася, к чему такая спешка?
Армаран воспарил над коралловым столом и протелепатировал, озадаченно мерцая.
– Дело в том (Кх), что по моим данным, процесс развития гена «Х» входит в решающую стадию. За время моего пребывания на земле его активность резко возросла, а из-за нашего вмешательства она усиливается (Кх-х)… лавинообразно. Ген «Х» осознал опасность и по всем подсчетам скоро на планете произойдет выброс запасов больной энергии. Может произойти катастрофа с необратимыми последствиями.
– Ну а мы-то здесь, зачем? – опять поинтересовался ерническим тоном Гризов, – Развлекаемся, что ли? Нет, Вася. Мы – спасатели! Значит, мы и спасем землю от всяких там «Х». Мы уже знаем, как он действует, знаем, где находятся основные центры, догадываемся, кто за ним стоит. Отличаем носителей от нормальных. Мы приперлись на эту самую зараженную в мире территорию. Осталось только получить последнюю информацию о влиянии гена «Х» на детей и построить карту будущего. Мы уже почти у цели. И зачем все это спрашивается, если через неделю здесь начнется принудительно лечение?
Гризов встал и подошел к мерцавшему над столом инопланетянину.
– Знаешь, что, друг, Вася, – сказал он мягко, – Позвони своим, пусть ждут сигнала. Может мы, и сами за неделю управимся.
Армаран неожиданно заурчал и завибрировал, после чего его тело несколько раз ярко вспыхнуло, словно заправский маяк в кромешной тьме.
– Совет будет ждать сигнала, – выдал он, наконец, результаты телепатических переговоров с далекой и теплой Оззой.
– Ну, вот и чудненько, – обрадовался Гризов, а затем повернулся к Маше, – А ты не пробовала смоделировать детский фактор развития, чтобы понять будущее планеты?
Маша удивленно взглянула на Антона и ответила.
– Пробовала, но безрезультатно. Дети не погода, их невозможно предсказать. Для точного понимания ближайшего будущего нужно иметь информацию о том, что будет воздействовать на детский мозг в течение нескольких лет.
– Понял, – согласился просто директор, – Григорий, закладывай боевой «Драндулет», летим на студию «Диснея».
Спустя несколько минут друзья-спасатели уже невидимо бороздили просторы американского неба неподалеку от Лос-Анджелеса. Вася, который предупреждал их о возможности скорого всплеска мирового «Х» был оставлен в своей тарелке. Он должен был, как всегда, прикрывать операцию спасателей с воздуха, земли, и из космоса. Мало ли что может случиться.
Корабль вела Маша. Григорий чесал голову, глядя в иллюминатор, а Гризов смотрел на механика. Наконец, он не выдержал и спросил.
– Григорий, у тебя что, чесотка?
Забубенный отвлекся от созерцания проплывавших далеко внизу голливудских холмиков и ответил.
– Да нет, думаю просто перхоть.
– Брось ты ерунду говорить, – успокоил его Антон, – У русских перхоти не бывает, также как и запаха пота. Это все сугубо американские болезни.
– Ну а мы сейчас, где? – переспросил главный механик Земли, – Вот то-то и оно. Может, заразился я этой перхотью, когда на съемочную площадку ходил.
– Ты осторожнее, с этим Григорий, мало ли что можно подцепить на местной съемочной площадке. Руки чаще мой.
– Да уж постараюсь.
В разговор вмешалась Маша.
– Эй, натуралисты, мы подлетаем. Прибыли на место. Слева под нами здание Walt Disney Company. Уровень «Х» колоссальный. Защита еле справляется.
Антон выглянул в указанном направлении. Там находился тридцатиэтажная башня, на крыше которой, словно памятник всем Микки-Маусам взгромоздились две огромные мыши. Каждая мышь была высотой с динозавра средней величины, так, что у нее под ногами запросто мог проехать автобус, если бы захотел. Рядом находилась вертолетная площадка. Несколько гектаров внизу у здания были заняты лесными массивами «Диснейленда». С верху виднелись сказочные замки, реки с водопадами, пиратские корабли и даже входы в пещеры с вампирами-кровососами.
Маша зачитала сообщения бортового анализатора сущности.
– Раньше на студии Walt Disney снимали отличные мультфильмы, но со временем, когда носители проникли и сюда, стали производить страшилки для умалишенных. Сейчас на двадцать пятом этаже здания совет директоров обсуждает планы выпуска новых мультфильмов и подсчитывает прибыли от проката старых. Что будем делать?
Антон поразмыслил и приказал.
– Приземляемся на крышу под видом местного вертолета и затем спускаемся прямиком на двадцать пятый этаж. Нанесем визит шефу Микки-Маусов. Пора разобраться с этой фабрикой по производству мышей.
«Драндулет» пошел на посадку. За несколько секунд до этого Забубенный неожиданно открыл боковую дверь и с лихим гиканьем спрыгнул вниз с трехметровой высоты. Антон не удержался и спрыгнул за ним, словно заправский десантник.
Когда «Драндулет» мягко приземлился на пустой площадке, из него вышла Маша. Она с удивлением посмотрела на друзей и покрутила пальцем у виска.
– Вы что, в десантников играете, что ли? Тогда почему без парашюта прыгаете?
Забубенный переглянулся с Антоном, и смущенно проговорил:
– Так тут не высоко.
– А вдруг промахнулись бы?
– Ну, тогда бы мы играли в летчиков.
– Ладно, – сказал Антон, – Мы больше не будем. Пошли, нам пора.
Спасатели-невидимки приблизились к двери, которая вела на чердак. Дверь была заперта. Пришлось менять невидимость на трансформацию и проходить сквозь закрытую дверь. На чердаке было темно, гремел механический привод скоростного лифта, из заваленных всяким хламом углов слышалась мышиная возня. Уровень «Х» зашкаливал.
Пройдя через технические помещения, друзья оказались на последнем этаже. Там они вошли в лифт и спустились до двадцать пятого уровня. Вместе с ними ехал Гуффи держа в руке раздолбанный скейт. Добравшись до места, спасатели вышли, а Гуффи поехал дальше искать свою команду.
– Налево по коридору, – сообщил Антон направление, сверившись с анализаторами.
Спасатели повернули налево и углубились в указанном направлении. На встречу им то и дело попадались костюмированные персонажи из производимых местной студией мультфильмов. Видимо все они возвращались с планового просмотра костюмов. Это была Золушка в прозрачном платье от Ива Сен Лорана, железный дровосек в доспехах от Версачи c топором и пилой от Jonsered, Черепашки-Ниндзя в панцирях от Канальи, и неизвестно как оказавшийся здесь Брюс Уиллис в рыжей майке непонятно от кого. Толпами сновали туда сюда многоцелевые Микки-Маусы всевозможных размеров и цветов. Из-за угла невидимым друзьям под ноги бросилась целая толпа Далматинцев. Гризов попытался пересчитать их, но сбился на двести шестом.
Скоро анализаторы доложили о приближении невероятного сгустка «Х».
– Приближаемся к кабинету директора, – сообщил Гризов на всякий случай, хотя армаранская защита и так трещала от невидимой опасности.
Спасатели остановились в десяти метрах. Перед самой дверью, заблокированной десятком обычных суперсигнализаций не считая защиту «Х», стояло шестеро охранников. Чуть поодаль Гризов увидел двух мультяшных уток о чем-то горячо споривших. Антон прислушался.
– Нет, мистер Мак-Ди, – говорила та утка, что была покрупнее, – я только хотел им сказать что, мы возьмемся за эту работу не меньше чем за один миллион долларов.
– Правильно, моя маленькая глупая утка, – согласился с ним селезень небольшого роста с отвратительной мордой, – Что может быть лучше для самого богатого селезня на свете, чем один миллион долларов?
– Что, мистер Мак-Ди?
– Два миллиона долларов. Вперед, Мак-Кряк! Нас ждут сокровища.
– О! Я люблю сокровища, мистер Мак-Ди!
Выкрикнув еще пару лозунгов про уток, которые должны искать сокровища, а не лежать на столе у людей как еда, кладоискатели, покрякивая, удалились в сторону лифта.
– Да, защита здесь о-го-го, – поделился впечатлениями Гризов, – Предлагаю трансформацию. Проникаем под видом ручейков, я уже так пробовал у «Бразерсов», и превращаемся в предметы мебели или антиквариата.
Вся компания протекла под дверью и оказалась в обширном помещении. У дальнего окна Гризов заметил большой и очень длинный стол, в конце которого стоял настоящий трон, на котором восседал последний генеральный директор Walt Disney Company Кристофер Полли. Справа от него на диване расположились шесть остальных директоров компании. Что-то странное в их внешности с первого взгляда бросилось Гризову в глаза, но сейчас он был занят проблемой выбора – во что превращаться. На свободном пространстве между дверью и столом, словно игрушечные солдатики, стояло десять разноцветных плюшевых Микки-Маусов огромного роста.
Антон попытался прикинуться одним из них, но с удивлением обнаружил, что мышь его не пускает внурть себя. Это был мощнейший сгусток «Х», который отталкивал все живое. Пришлось создавать новых. Через секунду на ковре в кабинете директора уже было тринадцать Микки-Мусов, при этом Гризову показалось что он спиной ощущает злобные взгляды плюшевых сородичей.
Теперь Антон мог наблюдать не привлекая к себе особого внимания и понял, что его озадачило с самого начала. Все директора Walt Disney Company были мышами. Точнее, они были одеты в разноцветные мышиные косюмы с ушами и хвостами. Видимо, это была униформа для проведения собраний совета директоров.
Самый главный директор Walt Disney Company Кристофер Полли возвышался над всеми, поскольку сидел в огромном мышином троне. Его желтые уши были больше всех, а хвост, который он держал в правой руке-лапе, длиннее всех. Помахивая кончиком хвоста, Кристофер Полли обратился к сидевшему на диване рядовому директору и спросил.
– Ну, Барни, что у нас с прибылью от проката?
Низенький кругленький толстячек-мышь зеленого цвета встал и радостно объявил:
– Все отлично, шеф! Прибыли растут…
– Барни, Барни, ты недостоин жить в Диснейленде, – тихо прошипел Кристофер Полли, а затем рявкнул так, что Барни от неожиданности упал на свое место на плюшевом диване, – сколько раз я тебе говорил, задница, что надо называть меня только мистер Супермышь!
Барни осторожно встал и промямлил:
– Да-да, понял, простите мистер Супермышь!
– Продолжай Барни, – прошипел Кристофер Полли.
– Наши прибыли растут, – несмело начал Барни, но потом оправился и заговорил с восхищением, – Наши прибыли очень быстро растут, мистер Супермышь! Много денег в этом году нам принес детский эротический сериал-катастрофа «Волшебники страны SOS». Наши аниматоры отлично постарались все очень натурально: секс людей с насекомыми, катастрофы жуков-самолетов с паникой на борту, горящие леса, разрушительные цунами, комары-вампиры! Просто класс! Общая прибыль от проката двадцать миллиардов долларов. Думаю, что заработаем еще пять на продаже игрушек-героев сериала, парочку на детских шмотках и один миллион на продаже нового сорта мороженого «Детская неожиданность».
– А какого оно цвета?
Директора загадочно переглянулись.
– Это была шутка, придурки, – пояснил Кристофер Полли.
Директора громко засмеялись.
– О конечно, мистер Супермышь, отличная шутка! – мгновенно подтвердил Барни.
– Что дальше?
– «Волшебники страны SOS» пошли хорошо, но еще лучше идет проект «102 Долматинца». На любви детей к животным мы на нем срубили пятьдесят миллиардов, что позволит нам разработать новые персонажи и запустить в следующий проект «103 долматинца» еще пять злодеев.
– Там что старых не хватат, Барни?
– Не хватает, шеф, о, простите мистер Супермышь. Дети быстро привыкают и перестают бояться. Для того чтобы постоянно поддерживать в них чувство глоубокого страха нужны все время новые ужасные злодеи. Желательно кровопийцы и прочие монстры. А разработка крутых монстров дорого стоит. Но мы можем не беспокоится, у нас на это есть деньги.
– Отлично, Барни, – мистер Супермышь покрутил кончиком желтого хвоста, – А что там у нас с судебным иском какой-то полоумной мамаши из Пенсильвании…
– А, это вы на счет воздействия на психику детей мультфильма «Стальное лезвие режет тонко» про маньяка который насиловал детей и потом расчленял их трупы?
– Да-да, именно про эту легкую страшилку я и говорю. Ее сын почему-то не мог после этого спать.
– Все нормально… э… мистер Супермышь. Наш адвокат замял дело. Это оказалось просто. По нашим американским законам каждый имеет право на свободу мысли и свободу творчества. Более того, мы нашли психиатра за двести штук, который в суде популярно объяснил этим яйцеголовым, что убийство на экране, тем более мультипликационное, только способствует укрепелению детской психики. Оно закаляет ее и делает из мальчиков настоящих манья… то есть крепких мужиков. А девочки просто визжат от восторга, глядя как рвется одежда на жертвах, рассекаемая острым лезвием.
– Прекрасно, Барни, прекрасно, – прошипел Кристофер Полли, – А то вырастут хлюпиками. Не цветочки же им рисовать.
– Ну, потом мы устроили так, что мамашу уволили с работы и дали ей на бедность двадцать штук, теперь она счастлива. А ребенку подарили новую компьютерную игрушку «Разделай кролика роджера тесаком для рубки тростника». Теперь ему есть чем заняться под одеялом, когда он не может заснуть от страха.
– Молодец, Барни, так и надо поступать с неразумными мамашами. Наши мультфильмы не могут наносить вред. Правда?
– Конечно, сэр. То есть мистер Супермышь.