Страница:
- Сейчас еще не выявлена и десятая доля тех кровавых дел фашистских головорезов, которые они совершили на украинской земле, - сказал он.
1-му Украинскому фронту в то время противостояла группировка противника в составе 30 дивизий, в том числе 8 танковых и одной моторизованной. Командовал войсками генерал танковых войск Э. Раус{54}. Вражеское командование все еще мечтало ликвидировать советские войска, которые овладели большим плацдармом западнее Днепра и Киевом.
Во второй половине ноября противник, как я уже говорил, захватив Житомир, неоднократно пытался опрокинуть соединения 1-го Украинского фронта и прорваться к Киеву. Но эти настойчивые попытки не увенчались успехом. Больше того, в результате своих безрассудных действий немецкие войска несли колоссальные потери, которые в отдельных дивизиях доходили до 60-70 процентов личного состава и материальной части. В результате истощения сил и средств гитлеровское командование прекратило наступление, перейдя к обороне, но все еще не отказалось от намерения вновь захватить Киев и выйти на Днепр.
Ставка Верховного Главнокомандования потребовала от 1-го Украинского фронта подготовить и провести Житомирско-Бердичевскую операцию по разгрому противостоящей 4-й танковой армии противника и отбросить ее к Южному Бугу. На усиление 1-го Украинского фронта Ставкой были переданы 18-я армия, 1-я танковая армия, 4-й гвардейский и 25-й танковые корпуса.
К началу решающих операций 1-й Украинский фронт имел 1-ю гвардейскую, 13, 18, 27, 38, 40-ю и 60-ю общевойсковые армии, 1-ю и 3-ю гвардейскую танковые армии. Всего 63 стрелковые дивизии, 6 танковых, 2 механизированных корпусов, 3 кавалерийские дивизии.
Замысел наступательной операции войск фронта предусматривал разгром противника в районе Брусилова и выход на рубеж Любар-Винница-Липовая.
60-я армия генерала И. Д. Черняховского, усиленная 4-м гвардейским танковым корпусом, имела задачу наступать из района Малина и выйти на реку Случь на участке Рогачев-Любар. 13-я армия генерала Н. П. Пухова получила задачу наступать в направлении Коростень-Новоград- Волынский. 40-я и 27-я армии наносили удар на Белую Церковь и далее на Христиновку, где и должны были соединиться с войсками 2-го Украинского фронта.
Поддержку войск фронта с воздуха осуществляла 2-я воздушная армия генерала С. А. Красовского.
Утром 29 декабря после 50-минутной артиллерийской и авиационной подготовки войска главной группировки фронта перешли в наступление. Оборона противника не выдержала удара наших войск, и немецкие войска начали отход. В связи с создавшимися благоприятными условиями во второй половине дня были введены в дело 1-я и 3-я гвардейская танковые армии. К исходу 30 декабря фронт прорыва расширился до 300 километров, а глубина его достигла 100 километров. Были освобождены Коростень, Брусилов, Казатин, Сквира и много других городов и населенных пунктов.
Наступавшие войска завязали бой на подступах к Житомиру, Бердичеву, Белой Церкви. Немецкому командованию пришлось принимать экстренные меры, чтобы закрыть образовавшуюся брешь, для чего сюда было переброшено 12 дивизий из других групп армий ("Север", "Центр" и группы армий "А").
31 декабря был вновь освобожден Житомир. Развернулись тяжелые бои за Бердичев - крупный узел железнодорожных и шоссейных коммуникаций. Здесь действовали войска 1-й танковой армии генерала М. Е. Катукова и 18-я армия генерала К. Н. Леселидзе. Ввиду слабой организации боя 1-я танковая армия, понеся потери, успеха не добилась, и лишь 5 января, после вмешательства Н. Ф. Ватутина, Бердичев был освобожден.
В боях за Белую Церковь принимала участие 1-я чехословацкая бригада под командованием генерала Людвика Свободы. Этот красивый крепкий человек своим спокойствием и рассудительностью вызывал у всех нас глубокое уважение и полное доверие. И мы не ошиблись в нем. До конца войны Людвик Свобода успешно осуществлял командование чехословацкими войсками и своими героическими делами внес достойный вклад в разгром врага, которого он ненавидел так же, как и мы, советские люди.
Под ударами 1-го Украинского фронта враг откатывался на запад. Это заставило командование немецких войск собрать группу войск в районах Винницы и Умани для контрудара по 38, 40-й и 1-й танковой армиям{55}. Завязалось новое большое сражение.
Наши войска перешли к обороне, пытаясь расстрелять противника с места огнем и ударами с воздуха. Но, не выдержав нажима противника, сами отошли километров на тридцать назад, где и закрепились.
В итоге Житомирско-Бердичевской операции войска 1-го Украинского фронта продвинулись на глубину до 200 километров, полностью освободив Киевскую и Житомирскую области, а также ряд районов Винницкой и Ровенской областей. Левое крыло фронта охватило всю группировку противника, занимавшего крупный плацдарм в районе Канева и Корсунь-Шевченковского. Таким образом была создана благоприятная обстановка для Корсунь-Шевченковской операции.
К середине января 1-й Украинский фронт закрепился на линии Сарны-Славута-Казатин-Ильинцы. Далее фронт поворачивал на Днепр до района Ржищева и Канева, где продолжала стоять в обороне крупная группировка немецких войск. Видимо, немецкое командование, мечтая вновь захватить Киев, не подозревало, что оно готовило само себе здесь ловушку, о чем будет сказано ниже.
А теперь рассмотрим обстановку на 2-м Украинском фронте. 2-й Украинский фронт, во главе которого стоял генерал И. С. Конев (член Военного совета - И. З. Сусайков, начальник штаба - М. В. Захаров), к концу декабря так же, как и фронт Н. Ф. Ватутина, получил значительное пополнение танками и самоходно-артиллерийскими установками. В состав фронта был передан усиленный 5-й кавалерийский корпус и несколько артиллерийских частей. Это пополнение укрепило войска, но далеко не удовлетворило их потребности. Особенно малочисленными оставались общевойсковые соединения, без которых, как известно, не достигается и не закрепляется успех операций.
2-й Украинский фронт имел задачу подготовить и провести операцию, нанося главный удар на Первомайск через Кировоград. Частью сил фронт должен был наступать в общем направлении на Христиновку, где, соединившись с 1-м Украинским фронтом, разгромить противника в районе Звенигородка-Канев.
До 7 января мне не удалось побывать на 2-м Украинском фронте, так как вынужден был заниматься на участках войск Н. Ф. Ватутина, где обстановка изобиловала сложными и опасными моментами. 7 января я прилетел в штаб 2-го Украинского фронта. И. С. Конев в это время был в районе Кировограда на командно-наблюдательном пункте.
Заехав в штаб фронта, я застал там начальника штаба фронта М. В. Захарова, который детально ознакомил меня с данными обстановки на участках фронта.
Матвея Васильевича Захарова я знал по Белорусскому военному округу, где он был начальником оперативного отдела штаба округа. В то время во главе округа стоял командарм 1 ранга И. П. Уборевич, у которого нам всем было чему поучиться.
Надо сказать, что оперативный отдел штаба округа, который возглавлял М. В. Захаров, резко выделялся среди большинства приграничных округов своей сколоченностью, подготовленностью и общей оперативной культурой. Несколько позже М. В. Захаров успешно командовал стрелковым полком в Бобруйске, возглавляя штаб 2-го Украинского фронта, Матвей Васильевич был хорошей опорой для командующего фронтом И. С. Конева.
После ознакомления с обстановкой в штабе фронта я позвонил И. С. Коневу и выехал к нему.
По дороге к командному пункту И. С. Конева мы отчетливо слышали звуки артиллерийского огня, разрывы авиационных бомб, рев моторов многочисленных самолетов. Можно было безошибочно определить, что идут жаркие схватки с врагом на земле и в воздухе.
Поздоровавшись, я спросил Ивана Степановича, как развивается операция.
- Бьем смертным боем врага, но пока он не бросает Кировоград, - ответил И. С. Конев.
Изучив карту И. С. Конева и выслушав его обстоятельное сообщение, понял, что врагу все же не удастся удержаться в Кировограде. К исходу 7 января он был не только обойден войсками фронта, но и едва держался на южных окраинах города, где наступали 29-й танковый корпус, 29-я и 50-я стрелковые дивизии.
Особенно успешно дрались войска армий генерала А. С. Жадова и генерала М. С. Шумилова. Оба эти командарма были мне хорошо известны. Они прошли большой и суровый путь с самого начала войны. Сумели выдержать и устоять в тяжелых схватках с врагом, обогатились опытом победных операций и пришли сюда, в район Кировограда, во главе своих армий опытными военачальниками.
К утру 8 января Кировоград был освобожден. Враг отходил под натиском войск фронта на запад.
На правом крыле фронта наступление 53-й армии и 4-й ударной армии не увенчалось успехом. Оно было остановлено сильными контратаками противника на рубеже Смела-Каниж.
Остановив наступление и перейдя к обороне западнее Кировограда, командование фронта перегруппировало на правое крыло фронта 5-ю гвардейскую танковую армию под командованием генерала П. А. Ротмистрова. Но из-за усилившейся здесь группировки врага она не смогла создать перелома в нашу пользу.
В связи с необходимостью проведения более капитальной подготовки дальнейших операций наступление войск 2-го Украинского фронта было приостановлено на всех направлениях, и я вернулся на 1-й Украинский фронт, чтобы вместе с его командованием взяться за подготовку Корсунь-Шевченковской операции.
Обсудив цель и задачи операции, Н. Ф. Ватутин решил создать группировку в составе 40-й армии Ф. Ф. Жмаченко, 27-й армии С. Г. Трофименко и 6-й танковой армии генерала танковых войск А. Г. Кравченко, отличившегося при взятии Киева.
По данным немецкой трофейной карты за 24 января 1944 года, в районе корсунь-шевченковского выступа, который доходил своей вершиной до самого Днепра, находилось девять пехотных, одна танковая и одна моторизованная дивизии, входившие в состав
1-й танковой и 8-й армий немецких войск.
Эта довольно сильная группировка противника мешала 1-му и 2-му Украинским фронтам проводить дальнейшие операции в западном направлении, так как была расположена на флангах того и другого фронтов.
11 января я доложил наши соображения Верховному о плане отсечения, окружения и разгрома всей корсунь-шевченковской группировки. Верховный утвердил предложения и 12 января подтвердил свое решение директивой Ставки.
Директива предусматривала нанесение встречных ударов фронтов под основание выступа и соединение их в районе Звенигородки{56}. Перед началом операции Ставка по моей просьбе усилила 1-й Украинский фронт 2-й танковой армией.
И. С. Конев решил нанести удар из района Вербовки и Красносилка силами 4-й гвардейской, 53-й и 5-й гвардейской танковой армий. Для создания ударных группировок фронтам надлежало провести значительные перегруппировки сил и средств. Поддержка ударных группировок фронтов с воздуха возлагалась на 2-ю и 5-ю воздушные армии.
Всего к участию в разгроме корсунь-шевченковской группировки немецко-фашистских войск привлекалось 27 стрелковых дивизий, 4 танковые, 1 механизированный и 1 кавалерийский корпуса. В составе этой группировки было 370 танков и самоходно-артиллерийских установок.
В количественном отношении наши войска здесь превосходили противника по пехоте в 1,7 раза, по орудиям и минометам - в 2,4 раза, по танкам и самоходно-артиллерийским установкам- в 2,6 раза.
Сил, безусловно, хватало для окружения и разгрома врага, но крайне не вовремя наступила распутица, выпал мокрый снег, дороги раскисли. Нелетная погода до предела ограничивала действия авиации. В результате войска не смогли полностью создать материальные запасы. Однако дольше ждать с началом операции было нельзя.
Корсунь-Шевченковская операция началась 24 января ударом 2-го Украинского фронта в общем на правлении на Звенигородку. 1-й Украинский фронт начал атаку на сутки позже. Вражеские войска оказали упорное сопротивление, отбиваясь огнем и контратаками, но все же не могли отразить удары наших фронтов.
27 января противник, стремясь ликвидировать прорыв, организовал против частей 2-го Украинского фронта контрудар с целью закрыть образовавшуюся брешь и отсечь передовые 20-й и 29-й танковые корпуса 5-й гвардейской танковой армии. И это ему частично удалось.
Однако 20-й танковый корпус под командованием генерал-лейтенанта танковых войск И.Г.Лазарева, не обращая внимания на временный перехват противником его тыловых путей, стремительно продвигался вперед и в ту же ночь овладел городом Шпола.
Генерала И. Г. Лазарева я знал по Белорусскому военному округу и не раз встречался с ним на маневрах и больших окружных учениях, где он получил отличную полевую подготовку под руководством И. П. Уборевича.
Зная И. Г. Лазарева с хорошей стороны, я был уверен в том, что в этот сложный момент он будет твердо вести вверенный ему корпус к поставленной цели. 28 января корпус И.Г. Лазарева вышел в район Звенигородки, а в это время противник, закрыв прорыв, стремился отразить атаки 2-го Украинского фронта.
Перешедшая в наступление ударная группировка 1-го Украинского фронта прорвала оборону противника, но встретила упорное сопротивление в глубине обороны.
Командующий фронтом Н. Ф. Ватутин, учитывая, что противнику удалось закрыть образовавшийся прорыв на участке 2-го Украинского фронта, бросил в район Звенигородки на усиление 20-го и 29-го танковых корпусов 2-го Украинского фронта сильный передовой отряд под командованием смелого и талантливого генерала М. И. Савельева в составе 233-й танковой бригады, 1228-го самоходно-артиллерийского полка, мотострелкового батальона и батареи истребительно-противотанковой артиллерии.
Отряд М. И. Савельева, умело маневрируя, смело прорвался через немецкие части в районе Лисянки и 28 января соединился с 20-м танковым корпусом в городе Звенигородке, перерезав основные тыловые пути корсунь-шевченковской группировки противника.
Оборонявшиеся вражеские войска на участке 1-го Украинского фронта упорно сопротивлялись, 40-я армия генерала Ф. Ф. Жмаченко в первый день боев имела незначительный успех. Более успешно действовали соединения 27-й армии генерала С. Г. Трофименко, особенно 337-я стрелковая дивизия генерала Г. О. Ляскина и 180-я стрелковая дивизия генерала С. П. Меркулова. Этот успех был использован нами для броска 6-й танковой армии на тыловые пути противника, что положительно сказалось на развитии событий.
К 30 января, введя в сражение дополнительные силы, в том числе второй эшелон 5-й гвардейской танковой армии, 18-й танковый корпус и кавалерийский корпус генерала А. Г. Селиванова, войскам 2-го Украинского фронта удалось отбросить противника и вновь образовать брешь в его обороне.
Продвигаясь вперед, войска обоих фронтов отсекли корсунь-шевченковскую группу противника и начали сжимать ее к центру окружения. Одновременно обоими фронтами был создан и внешний фронт, с тем чтобы не допустить со стороны Умани деблокирования окруженной группировки.
В ознаменование прорыва фронта вражеских войск и соединения войск 1-го и 2-го Украинских фронтов в центре города Звенигородки потом был поставлен на пьедестал танк Т-34. Надпись на пьедестале гласит: "Здесь января 28 дня 1944 года было сомкнуто кольцо вокруг гитлеровских оккупантов, окруженных в районе Корсунь-Шевченковский. Экипаж танка 2-го Украинского фронта 155-й танковой Краснознаменной Звенигородской бригады подполковника Прошина Ивана Ивановича лейтенант Хохлов Евгений Александрович, механик-водитель Андреев Анатолий Алексеевич, командир башни Зайцев Яков Сергеевич пожали руки танкистам 1-го Украинского фронта. Слава героям Родины!"
Хорошо, когда не забываются подвиги героев. Жаль только, что не названы имена танкистов 1-го Украинского фронта. Это надо бы исправить, установив имена тех героев-танкистов 1-го Украинского фронта, которые стремительно прорвались в район Звенигородки...
Окруженные немецкие войска, цепляясь за каждый рубеж и населенный пункт, укрываясь в лесах и перелесках, оказывали упорное сопротивление.
Сбить противника с позиций нужно было мощным артиллерийским огнем, а мы не могли его организовать из-за полного бездорожья. Чтобы создать минимально необходимые запасы снарядов, мин и горючего для танков, пришлось организовать их доставку на волах, на носилках, в мешках - словом, кто как и чем мог. В этом деле большую помощь оказали жители украинских деревень.
Командование немецких войск, стремясь спасти от неминуемой гибели свои войска, оказавшиеся в котле, начало стягивать силы против нашего внешнего фронта. 27 января в район Ново-Миргорода подошли их 3, 11-я и 14-я танковые дивизии, а через два дня и 13-я танковая дивизия. Затем в район Ризино начали сосредоточиваться 16-я и 17-я танковые дивизии.
Все мы, проводившие эту операцию на окружение войск, принадлежавших 1-й и 8-й армиям противника, отчетливо понимали, что командование немецких войск должно организовать удар извне, спасая попавших в окружение.
Для создания внешнего фронта, который должен был обеспечить уничтожение окруженных войск противника, были использованы 6-я танковая армия 1-го Украинского фронта, усиленная 47-м стрелковым корпусом, и 5-я гвардейская танковая армия 2-го Украинского фронта, усиленная 49-м стрелковым корпусом и 5-й инженерной бригадой. Фланги этого внешнего фронта прикрывались 40-й и 53-й армиями.
В отличие от действий войск противника, окруженных под Сталинградом, где они, обороняясь, ждали спасения, надеясь на прорыв котельниковской группы Манштейна, окруженные в районе Корсунь-Шевченковского сами решили вырваться, бросившись навстречу ударной группе, действовавшей извне.
В первых числах февраля 1944 года вражеские войска пытались частью сил танковых войск прорвать внешний фронт на участке 2-го Украинского фронта в районе Ново-Миргорода. Однако их попытки были отбиты. Тогда, перегруппировав свои ударные силы на участок 1-го Украинского фронта, противник 3 и 4 февраля нанес два мощных удара в районе Ризино и в районе Толмач-Искреннее. Здесь были дополнительно введены в сражение три танковые дивизии.
В районе Ризино противнику удалось вклиниться в оборону наших войск. Командование противника было уверено, что на сей раз успех прорыва обеспечен. Генерал Хубе - командующий 1-й немецкой танковой армией - не скупился на обещания. Нами была перехвачена его радиотелеграмма, гласившая: "Я вас выручу. Хубе".
Гитлер, надеясь на мощную танковую группировку генерала Хубе, в своих телеграммах, посланных на имя командующего окруженными войсками генерала Штеммермана, писал: "Можете положиться на меня как на каменную стену. Вы будете освобождены из котла. А пока держитесь".
Мы, со своей стороны, чтобы не допустить прорыва, срочно перебросили на опасный участок из резерва фронта 2-ю танковую армию генерала С. И. Богданова в составе двух танковых корпусов. Развернувшись, эта армия нанесла контрудар противнику. Враг был остановлен и частично отброшен в исходные районы.
Однако он все же не отказался от намерений прорвать внешний фронт наших войск. Подтянув еще одну танковую дивизию, батальон тяжелых танков, два дивизиона штурмовых орудий и перегруппировав значительные силы танковых дивизий в район Ерков, противник начал ожесточенное наступление.
9 февраля я послал телеграмму Верховному, в которой, в частности, говорилось: "...По показанию пленных, за период боев в окружении войска противника понесли большие потери. В настоящее время среди солдат и офицеров чувствуется растерянность, доходящая в некоторых случаях до паники.
По данным разведки, окруженный противник сосредоточил главные силы в районе Стеблев-Корсунь-Шевченковский. Видимо, противник готовится к последней попытке прорваться навстречу танковой группе, наступающей на М. Боярку. Для обеспечения этого направления к утру 9 февраля в район Лисянки выводим одну танковую бригаду от Ротмистрова и в район Красногородка-Мотаевка - 340-ю стрелковую дивизию от Жмаченко.
Армии Коротеева, Рыжова и Трофименко 9 февраля продолжают наступление.
8 февраля в 15.50 наши парламентеры через командующего стеблевским боевым участком полковника Фукке вручили ультиматум окруженному противнику.
Парламентеры возвратились и сообщили, что ответ будет дан немецким командованием 9 февраля в 11.00.
Жуков".
Ультиматум был таков: "Всем раненым и больным будет оказана медицинская помощь.
Всем сдавшимся офицерам, унтер-офицерам и солдатам будет немедленно обеспечено питание.
Ваш ответ ожидается к 11 часам утра 9 февраля 1944 г. по московскому времени в письменной форме через ваших личных представителей, которым надлежит ехать легковой машиной с белым флагом по дороге, идущей от Корсунь-Шевченковский через Стеблев на Хировку
Ваш представитель будет встречен уполномоченным русским офицером в районе восточной окраины Хировки 9 февраля 1944 г. в 11 часов по московскому времени.
Если вы отклоните наше предложение сложить оружие, то войска Красной Армии и воздушный флот начнут действия по уничтожению окруженных ваших войск, и ответственность за их уничтожение понесете вы.
Заместитель Верховного Главнокомандующего
Маршал Советского Союза Г. Жуков.
Командующий войсками
1-го Украинского фронта генерал армии Н. Ватутин
Командующий войсками
2-го Украинского фронта генерал армии И. Конев"{57}.
В расположении войск противника были разбросаны листовки следующего содержания: "Всему офицерскому составу немецких войск, окруженных в районе Корсунь-Шевченковский.
42-й и 11-й армейские корпуса находятся в полном окружении. Войска Красной Армии железным кольцом окружили эту группировку. Кольцо окружения все больше сжимается. Все ваши надежды на спасение напрасны...
Попытки помочь вам боеприпасами и горючим посредством транспортных самолетов провалились. Только за два дня, 3 и 4 февраля, наземными и воздушными силами Красной Армии сбито более 100 самолетов Ю-52.
Вы, офицеры окруженных частей, отлично понимаете, что не имеется никаких реальных возможностей прорвать кольцо окружения.
Ваше положение безнадежно и дальнейшее сопротивление бессмысленно. Оно приведет только к огромным жертвам среди немецких солдат и офицеров.
Во избежание ненужного кровопролития мы предлагаем принять следующие условия капитуляции:
1. Все окруженные немецкие войска во главе с вами и с вашими штабами немедленно прекращают боевые действия.
2. Вы передаете нам весь личный состав, оружие, все боевое снаряжение, транспортные средства и всю технику неповрежденной.
Мы гарантируем всем офицерам и солдатам, прекратившим сопротивление, жизнь и безопасность, а после окончания войны - возвращение в Германию или в любую другую страну по личному желанию военнопленных.
Всему личному составу сдавшихся частей будут сохранены: военная форма, знаки различия и ордена, личная собственность и ценности, старшему офицерскому составу, кроме того, будет сохранено и холодное оружие".
В 12 часов 9 февраля штаб генерала Штеммермана сообщил об отклонении нашего ультиматума.
Тотчас же на внутреннем фронте окружения и со стороны внешнего фронта немцы начали ожесточенные атаки. Особенно жаркие бои разгорелись 11 февраля. Наши войска дрались с особым упорством. Танковым дивизиям противника ценой больших потерь удалось продвинуться в Лисянку, но дальше сил не хватило, и враг перешел к обороне.
В ночь на 12 февраля окруженная группа войск, собравшись на узком участке, попыталась также прорваться через Стеблев в Лисянку на соединение с танковыми дивизиями. Ей даже удалось выйти в район Шендеровки, но дальнейшее продвижение противника было приостановлено. Расстояние между окруженной группой и деблокирующей группой немецких войск сократилось до 12 километров, но чувствовалось, что для соединения у противника сил не хватит.
В ночь на 12 февраля 1944 года я послал донесение в Ставку: "У Кравченко:
- противник силой до 160 танков с мотопехотой с фронта Ризино-Чемериское-Тарасовна ведет наступление в общем направлении на Лисянку и, прорвав первую линию 47-го стрелкового корпуса, вклинился в оборону до 10 км.
Дальнейшее продвижение противника было остановлено на реке Гнилой Ткич частями 340-й стрелковой дивизии и 5-го механизированного корпуса, составляющими вторую линию обороны, и резервными полками СУ-85.
За отсутствием связи с командиром 47-го стрелкового корпуса положение на левом фланге армии в направлении Жабинка- Ризино-Дубровка уточняется.
Сил и средств у Кравченко было достаточно для отражения атак противника, но Кравченко при прорыве первой линии нашей обороны потерял управление частями армии.
Приказал Николаеву{58} срочно развернуть в Джурженцы управление 27-й армией и подчинить в оперативном отношении Кравченко Трофименко.
Армию Богданова к утру 12 февраля главными силами сосредоточить в районе Лисянка-Дашуковка-Чесновка. 202-ю стрелковую дивизию развернуть на рубеже Хижинцы-Джурженцы, туда же подтянуть полностью укомплектованную бригаду Катукова.
Степину{59} приказал в Лисянке к утру иметь от Ротмистрова две бригады и по реке Гнилой Ткич на участке Лисянка-Мурзинды занять оборону, и в первую очередь противотанковую. У Степина:
1-му Украинскому фронту в то время противостояла группировка противника в составе 30 дивизий, в том числе 8 танковых и одной моторизованной. Командовал войсками генерал танковых войск Э. Раус{54}. Вражеское командование все еще мечтало ликвидировать советские войска, которые овладели большим плацдармом западнее Днепра и Киевом.
Во второй половине ноября противник, как я уже говорил, захватив Житомир, неоднократно пытался опрокинуть соединения 1-го Украинского фронта и прорваться к Киеву. Но эти настойчивые попытки не увенчались успехом. Больше того, в результате своих безрассудных действий немецкие войска несли колоссальные потери, которые в отдельных дивизиях доходили до 60-70 процентов личного состава и материальной части. В результате истощения сил и средств гитлеровское командование прекратило наступление, перейдя к обороне, но все еще не отказалось от намерения вновь захватить Киев и выйти на Днепр.
Ставка Верховного Главнокомандования потребовала от 1-го Украинского фронта подготовить и провести Житомирско-Бердичевскую операцию по разгрому противостоящей 4-й танковой армии противника и отбросить ее к Южному Бугу. На усиление 1-го Украинского фронта Ставкой были переданы 18-я армия, 1-я танковая армия, 4-й гвардейский и 25-й танковые корпуса.
К началу решающих операций 1-й Украинский фронт имел 1-ю гвардейскую, 13, 18, 27, 38, 40-ю и 60-ю общевойсковые армии, 1-ю и 3-ю гвардейскую танковые армии. Всего 63 стрелковые дивизии, 6 танковых, 2 механизированных корпусов, 3 кавалерийские дивизии.
Замысел наступательной операции войск фронта предусматривал разгром противника в районе Брусилова и выход на рубеж Любар-Винница-Липовая.
60-я армия генерала И. Д. Черняховского, усиленная 4-м гвардейским танковым корпусом, имела задачу наступать из района Малина и выйти на реку Случь на участке Рогачев-Любар. 13-я армия генерала Н. П. Пухова получила задачу наступать в направлении Коростень-Новоград- Волынский. 40-я и 27-я армии наносили удар на Белую Церковь и далее на Христиновку, где и должны были соединиться с войсками 2-го Украинского фронта.
Поддержку войск фронта с воздуха осуществляла 2-я воздушная армия генерала С. А. Красовского.
Утром 29 декабря после 50-минутной артиллерийской и авиационной подготовки войска главной группировки фронта перешли в наступление. Оборона противника не выдержала удара наших войск, и немецкие войска начали отход. В связи с создавшимися благоприятными условиями во второй половине дня были введены в дело 1-я и 3-я гвардейская танковые армии. К исходу 30 декабря фронт прорыва расширился до 300 километров, а глубина его достигла 100 километров. Были освобождены Коростень, Брусилов, Казатин, Сквира и много других городов и населенных пунктов.
Наступавшие войска завязали бой на подступах к Житомиру, Бердичеву, Белой Церкви. Немецкому командованию пришлось принимать экстренные меры, чтобы закрыть образовавшуюся брешь, для чего сюда было переброшено 12 дивизий из других групп армий ("Север", "Центр" и группы армий "А").
31 декабря был вновь освобожден Житомир. Развернулись тяжелые бои за Бердичев - крупный узел железнодорожных и шоссейных коммуникаций. Здесь действовали войска 1-й танковой армии генерала М. Е. Катукова и 18-я армия генерала К. Н. Леселидзе. Ввиду слабой организации боя 1-я танковая армия, понеся потери, успеха не добилась, и лишь 5 января, после вмешательства Н. Ф. Ватутина, Бердичев был освобожден.
В боях за Белую Церковь принимала участие 1-я чехословацкая бригада под командованием генерала Людвика Свободы. Этот красивый крепкий человек своим спокойствием и рассудительностью вызывал у всех нас глубокое уважение и полное доверие. И мы не ошиблись в нем. До конца войны Людвик Свобода успешно осуществлял командование чехословацкими войсками и своими героическими делами внес достойный вклад в разгром врага, которого он ненавидел так же, как и мы, советские люди.
Под ударами 1-го Украинского фронта враг откатывался на запад. Это заставило командование немецких войск собрать группу войск в районах Винницы и Умани для контрудара по 38, 40-й и 1-й танковой армиям{55}. Завязалось новое большое сражение.
Наши войска перешли к обороне, пытаясь расстрелять противника с места огнем и ударами с воздуха. Но, не выдержав нажима противника, сами отошли километров на тридцать назад, где и закрепились.
В итоге Житомирско-Бердичевской операции войска 1-го Украинского фронта продвинулись на глубину до 200 километров, полностью освободив Киевскую и Житомирскую области, а также ряд районов Винницкой и Ровенской областей. Левое крыло фронта охватило всю группировку противника, занимавшего крупный плацдарм в районе Канева и Корсунь-Шевченковского. Таким образом была создана благоприятная обстановка для Корсунь-Шевченковской операции.
К середине января 1-й Украинский фронт закрепился на линии Сарны-Славута-Казатин-Ильинцы. Далее фронт поворачивал на Днепр до района Ржищева и Канева, где продолжала стоять в обороне крупная группировка немецких войск. Видимо, немецкое командование, мечтая вновь захватить Киев, не подозревало, что оно готовило само себе здесь ловушку, о чем будет сказано ниже.
А теперь рассмотрим обстановку на 2-м Украинском фронте. 2-й Украинский фронт, во главе которого стоял генерал И. С. Конев (член Военного совета - И. З. Сусайков, начальник штаба - М. В. Захаров), к концу декабря так же, как и фронт Н. Ф. Ватутина, получил значительное пополнение танками и самоходно-артиллерийскими установками. В состав фронта был передан усиленный 5-й кавалерийский корпус и несколько артиллерийских частей. Это пополнение укрепило войска, но далеко не удовлетворило их потребности. Особенно малочисленными оставались общевойсковые соединения, без которых, как известно, не достигается и не закрепляется успех операций.
2-й Украинский фронт имел задачу подготовить и провести операцию, нанося главный удар на Первомайск через Кировоград. Частью сил фронт должен был наступать в общем направлении на Христиновку, где, соединившись с 1-м Украинским фронтом, разгромить противника в районе Звенигородка-Канев.
До 7 января мне не удалось побывать на 2-м Украинском фронте, так как вынужден был заниматься на участках войск Н. Ф. Ватутина, где обстановка изобиловала сложными и опасными моментами. 7 января я прилетел в штаб 2-го Украинского фронта. И. С. Конев в это время был в районе Кировограда на командно-наблюдательном пункте.
Заехав в штаб фронта, я застал там начальника штаба фронта М. В. Захарова, который детально ознакомил меня с данными обстановки на участках фронта.
Матвея Васильевича Захарова я знал по Белорусскому военному округу, где он был начальником оперативного отдела штаба округа. В то время во главе округа стоял командарм 1 ранга И. П. Уборевич, у которого нам всем было чему поучиться.
Надо сказать, что оперативный отдел штаба округа, который возглавлял М. В. Захаров, резко выделялся среди большинства приграничных округов своей сколоченностью, подготовленностью и общей оперативной культурой. Несколько позже М. В. Захаров успешно командовал стрелковым полком в Бобруйске, возглавляя штаб 2-го Украинского фронта, Матвей Васильевич был хорошей опорой для командующего фронтом И. С. Конева.
После ознакомления с обстановкой в штабе фронта я позвонил И. С. Коневу и выехал к нему.
По дороге к командному пункту И. С. Конева мы отчетливо слышали звуки артиллерийского огня, разрывы авиационных бомб, рев моторов многочисленных самолетов. Можно было безошибочно определить, что идут жаркие схватки с врагом на земле и в воздухе.
Поздоровавшись, я спросил Ивана Степановича, как развивается операция.
- Бьем смертным боем врага, но пока он не бросает Кировоград, - ответил И. С. Конев.
Изучив карту И. С. Конева и выслушав его обстоятельное сообщение, понял, что врагу все же не удастся удержаться в Кировограде. К исходу 7 января он был не только обойден войсками фронта, но и едва держался на южных окраинах города, где наступали 29-й танковый корпус, 29-я и 50-я стрелковые дивизии.
Особенно успешно дрались войска армий генерала А. С. Жадова и генерала М. С. Шумилова. Оба эти командарма были мне хорошо известны. Они прошли большой и суровый путь с самого начала войны. Сумели выдержать и устоять в тяжелых схватках с врагом, обогатились опытом победных операций и пришли сюда, в район Кировограда, во главе своих армий опытными военачальниками.
К утру 8 января Кировоград был освобожден. Враг отходил под натиском войск фронта на запад.
На правом крыле фронта наступление 53-й армии и 4-й ударной армии не увенчалось успехом. Оно было остановлено сильными контратаками противника на рубеже Смела-Каниж.
Остановив наступление и перейдя к обороне западнее Кировограда, командование фронта перегруппировало на правое крыло фронта 5-ю гвардейскую танковую армию под командованием генерала П. А. Ротмистрова. Но из-за усилившейся здесь группировки врага она не смогла создать перелома в нашу пользу.
В связи с необходимостью проведения более капитальной подготовки дальнейших операций наступление войск 2-го Украинского фронта было приостановлено на всех направлениях, и я вернулся на 1-й Украинский фронт, чтобы вместе с его командованием взяться за подготовку Корсунь-Шевченковской операции.
Обсудив цель и задачи операции, Н. Ф. Ватутин решил создать группировку в составе 40-й армии Ф. Ф. Жмаченко, 27-й армии С. Г. Трофименко и 6-й танковой армии генерала танковых войск А. Г. Кравченко, отличившегося при взятии Киева.
По данным немецкой трофейной карты за 24 января 1944 года, в районе корсунь-шевченковского выступа, который доходил своей вершиной до самого Днепра, находилось девять пехотных, одна танковая и одна моторизованная дивизии, входившие в состав
1-й танковой и 8-й армий немецких войск.
Эта довольно сильная группировка противника мешала 1-му и 2-му Украинским фронтам проводить дальнейшие операции в западном направлении, так как была расположена на флангах того и другого фронтов.
11 января я доложил наши соображения Верховному о плане отсечения, окружения и разгрома всей корсунь-шевченковской группировки. Верховный утвердил предложения и 12 января подтвердил свое решение директивой Ставки.
Директива предусматривала нанесение встречных ударов фронтов под основание выступа и соединение их в районе Звенигородки{56}. Перед началом операции Ставка по моей просьбе усилила 1-й Украинский фронт 2-й танковой армией.
И. С. Конев решил нанести удар из района Вербовки и Красносилка силами 4-й гвардейской, 53-й и 5-й гвардейской танковой армий. Для создания ударных группировок фронтам надлежало провести значительные перегруппировки сил и средств. Поддержка ударных группировок фронтов с воздуха возлагалась на 2-ю и 5-ю воздушные армии.
Всего к участию в разгроме корсунь-шевченковской группировки немецко-фашистских войск привлекалось 27 стрелковых дивизий, 4 танковые, 1 механизированный и 1 кавалерийский корпуса. В составе этой группировки было 370 танков и самоходно-артиллерийских установок.
В количественном отношении наши войска здесь превосходили противника по пехоте в 1,7 раза, по орудиям и минометам - в 2,4 раза, по танкам и самоходно-артиллерийским установкам- в 2,6 раза.
Сил, безусловно, хватало для окружения и разгрома врага, но крайне не вовремя наступила распутица, выпал мокрый снег, дороги раскисли. Нелетная погода до предела ограничивала действия авиации. В результате войска не смогли полностью создать материальные запасы. Однако дольше ждать с началом операции было нельзя.
Корсунь-Шевченковская операция началась 24 января ударом 2-го Украинского фронта в общем на правлении на Звенигородку. 1-й Украинский фронт начал атаку на сутки позже. Вражеские войска оказали упорное сопротивление, отбиваясь огнем и контратаками, но все же не могли отразить удары наших фронтов.
27 января противник, стремясь ликвидировать прорыв, организовал против частей 2-го Украинского фронта контрудар с целью закрыть образовавшуюся брешь и отсечь передовые 20-й и 29-й танковые корпуса 5-й гвардейской танковой армии. И это ему частично удалось.
Однако 20-й танковый корпус под командованием генерал-лейтенанта танковых войск И.Г.Лазарева, не обращая внимания на временный перехват противником его тыловых путей, стремительно продвигался вперед и в ту же ночь овладел городом Шпола.
Генерала И. Г. Лазарева я знал по Белорусскому военному округу и не раз встречался с ним на маневрах и больших окружных учениях, где он получил отличную полевую подготовку под руководством И. П. Уборевича.
Зная И. Г. Лазарева с хорошей стороны, я был уверен в том, что в этот сложный момент он будет твердо вести вверенный ему корпус к поставленной цели. 28 января корпус И.Г. Лазарева вышел в район Звенигородки, а в это время противник, закрыв прорыв, стремился отразить атаки 2-го Украинского фронта.
Перешедшая в наступление ударная группировка 1-го Украинского фронта прорвала оборону противника, но встретила упорное сопротивление в глубине обороны.
Командующий фронтом Н. Ф. Ватутин, учитывая, что противнику удалось закрыть образовавшийся прорыв на участке 2-го Украинского фронта, бросил в район Звенигородки на усиление 20-го и 29-го танковых корпусов 2-го Украинского фронта сильный передовой отряд под командованием смелого и талантливого генерала М. И. Савельева в составе 233-й танковой бригады, 1228-го самоходно-артиллерийского полка, мотострелкового батальона и батареи истребительно-противотанковой артиллерии.
Отряд М. И. Савельева, умело маневрируя, смело прорвался через немецкие части в районе Лисянки и 28 января соединился с 20-м танковым корпусом в городе Звенигородке, перерезав основные тыловые пути корсунь-шевченковской группировки противника.
Оборонявшиеся вражеские войска на участке 1-го Украинского фронта упорно сопротивлялись, 40-я армия генерала Ф. Ф. Жмаченко в первый день боев имела незначительный успех. Более успешно действовали соединения 27-й армии генерала С. Г. Трофименко, особенно 337-я стрелковая дивизия генерала Г. О. Ляскина и 180-я стрелковая дивизия генерала С. П. Меркулова. Этот успех был использован нами для броска 6-й танковой армии на тыловые пути противника, что положительно сказалось на развитии событий.
К 30 января, введя в сражение дополнительные силы, в том числе второй эшелон 5-й гвардейской танковой армии, 18-й танковый корпус и кавалерийский корпус генерала А. Г. Селиванова, войскам 2-го Украинского фронта удалось отбросить противника и вновь образовать брешь в его обороне.
Продвигаясь вперед, войска обоих фронтов отсекли корсунь-шевченковскую группу противника и начали сжимать ее к центру окружения. Одновременно обоими фронтами был создан и внешний фронт, с тем чтобы не допустить со стороны Умани деблокирования окруженной группировки.
В ознаменование прорыва фронта вражеских войск и соединения войск 1-го и 2-го Украинских фронтов в центре города Звенигородки потом был поставлен на пьедестал танк Т-34. Надпись на пьедестале гласит: "Здесь января 28 дня 1944 года было сомкнуто кольцо вокруг гитлеровских оккупантов, окруженных в районе Корсунь-Шевченковский. Экипаж танка 2-го Украинского фронта 155-й танковой Краснознаменной Звенигородской бригады подполковника Прошина Ивана Ивановича лейтенант Хохлов Евгений Александрович, механик-водитель Андреев Анатолий Алексеевич, командир башни Зайцев Яков Сергеевич пожали руки танкистам 1-го Украинского фронта. Слава героям Родины!"
Хорошо, когда не забываются подвиги героев. Жаль только, что не названы имена танкистов 1-го Украинского фронта. Это надо бы исправить, установив имена тех героев-танкистов 1-го Украинского фронта, которые стремительно прорвались в район Звенигородки...
Окруженные немецкие войска, цепляясь за каждый рубеж и населенный пункт, укрываясь в лесах и перелесках, оказывали упорное сопротивление.
Сбить противника с позиций нужно было мощным артиллерийским огнем, а мы не могли его организовать из-за полного бездорожья. Чтобы создать минимально необходимые запасы снарядов, мин и горючего для танков, пришлось организовать их доставку на волах, на носилках, в мешках - словом, кто как и чем мог. В этом деле большую помощь оказали жители украинских деревень.
Командование немецких войск, стремясь спасти от неминуемой гибели свои войска, оказавшиеся в котле, начало стягивать силы против нашего внешнего фронта. 27 января в район Ново-Миргорода подошли их 3, 11-я и 14-я танковые дивизии, а через два дня и 13-я танковая дивизия. Затем в район Ризино начали сосредоточиваться 16-я и 17-я танковые дивизии.
Все мы, проводившие эту операцию на окружение войск, принадлежавших 1-й и 8-й армиям противника, отчетливо понимали, что командование немецких войск должно организовать удар извне, спасая попавших в окружение.
Для создания внешнего фронта, который должен был обеспечить уничтожение окруженных войск противника, были использованы 6-я танковая армия 1-го Украинского фронта, усиленная 47-м стрелковым корпусом, и 5-я гвардейская танковая армия 2-го Украинского фронта, усиленная 49-м стрелковым корпусом и 5-й инженерной бригадой. Фланги этого внешнего фронта прикрывались 40-й и 53-й армиями.
В отличие от действий войск противника, окруженных под Сталинградом, где они, обороняясь, ждали спасения, надеясь на прорыв котельниковской группы Манштейна, окруженные в районе Корсунь-Шевченковского сами решили вырваться, бросившись навстречу ударной группе, действовавшей извне.
В первых числах февраля 1944 года вражеские войска пытались частью сил танковых войск прорвать внешний фронт на участке 2-го Украинского фронта в районе Ново-Миргорода. Однако их попытки были отбиты. Тогда, перегруппировав свои ударные силы на участок 1-го Украинского фронта, противник 3 и 4 февраля нанес два мощных удара в районе Ризино и в районе Толмач-Искреннее. Здесь были дополнительно введены в сражение три танковые дивизии.
В районе Ризино противнику удалось вклиниться в оборону наших войск. Командование противника было уверено, что на сей раз успех прорыва обеспечен. Генерал Хубе - командующий 1-й немецкой танковой армией - не скупился на обещания. Нами была перехвачена его радиотелеграмма, гласившая: "Я вас выручу. Хубе".
Гитлер, надеясь на мощную танковую группировку генерала Хубе, в своих телеграммах, посланных на имя командующего окруженными войсками генерала Штеммермана, писал: "Можете положиться на меня как на каменную стену. Вы будете освобождены из котла. А пока держитесь".
Мы, со своей стороны, чтобы не допустить прорыва, срочно перебросили на опасный участок из резерва фронта 2-ю танковую армию генерала С. И. Богданова в составе двух танковых корпусов. Развернувшись, эта армия нанесла контрудар противнику. Враг был остановлен и частично отброшен в исходные районы.
Однако он все же не отказался от намерений прорвать внешний фронт наших войск. Подтянув еще одну танковую дивизию, батальон тяжелых танков, два дивизиона штурмовых орудий и перегруппировав значительные силы танковых дивизий в район Ерков, противник начал ожесточенное наступление.
9 февраля я послал телеграмму Верховному, в которой, в частности, говорилось: "...По показанию пленных, за период боев в окружении войска противника понесли большие потери. В настоящее время среди солдат и офицеров чувствуется растерянность, доходящая в некоторых случаях до паники.
По данным разведки, окруженный противник сосредоточил главные силы в районе Стеблев-Корсунь-Шевченковский. Видимо, противник готовится к последней попытке прорваться навстречу танковой группе, наступающей на М. Боярку. Для обеспечения этого направления к утру 9 февраля в район Лисянки выводим одну танковую бригаду от Ротмистрова и в район Красногородка-Мотаевка - 340-ю стрелковую дивизию от Жмаченко.
Армии Коротеева, Рыжова и Трофименко 9 февраля продолжают наступление.
8 февраля в 15.50 наши парламентеры через командующего стеблевским боевым участком полковника Фукке вручили ультиматум окруженному противнику.
Парламентеры возвратились и сообщили, что ответ будет дан немецким командованием 9 февраля в 11.00.
Жуков".
Ультиматум был таков: "Всем раненым и больным будет оказана медицинская помощь.
Всем сдавшимся офицерам, унтер-офицерам и солдатам будет немедленно обеспечено питание.
Ваш ответ ожидается к 11 часам утра 9 февраля 1944 г. по московскому времени в письменной форме через ваших личных представителей, которым надлежит ехать легковой машиной с белым флагом по дороге, идущей от Корсунь-Шевченковский через Стеблев на Хировку
Ваш представитель будет встречен уполномоченным русским офицером в районе восточной окраины Хировки 9 февраля 1944 г. в 11 часов по московскому времени.
Если вы отклоните наше предложение сложить оружие, то войска Красной Армии и воздушный флот начнут действия по уничтожению окруженных ваших войск, и ответственность за их уничтожение понесете вы.
Заместитель Верховного Главнокомандующего
Маршал Советского Союза Г. Жуков.
Командующий войсками
1-го Украинского фронта генерал армии Н. Ватутин
Командующий войсками
2-го Украинского фронта генерал армии И. Конев"{57}.
В расположении войск противника были разбросаны листовки следующего содержания: "Всему офицерскому составу немецких войск, окруженных в районе Корсунь-Шевченковский.
42-й и 11-й армейские корпуса находятся в полном окружении. Войска Красной Армии железным кольцом окружили эту группировку. Кольцо окружения все больше сжимается. Все ваши надежды на спасение напрасны...
Попытки помочь вам боеприпасами и горючим посредством транспортных самолетов провалились. Только за два дня, 3 и 4 февраля, наземными и воздушными силами Красной Армии сбито более 100 самолетов Ю-52.
Вы, офицеры окруженных частей, отлично понимаете, что не имеется никаких реальных возможностей прорвать кольцо окружения.
Ваше положение безнадежно и дальнейшее сопротивление бессмысленно. Оно приведет только к огромным жертвам среди немецких солдат и офицеров.
Во избежание ненужного кровопролития мы предлагаем принять следующие условия капитуляции:
1. Все окруженные немецкие войска во главе с вами и с вашими штабами немедленно прекращают боевые действия.
2. Вы передаете нам весь личный состав, оружие, все боевое снаряжение, транспортные средства и всю технику неповрежденной.
Мы гарантируем всем офицерам и солдатам, прекратившим сопротивление, жизнь и безопасность, а после окончания войны - возвращение в Германию или в любую другую страну по личному желанию военнопленных.
Всему личному составу сдавшихся частей будут сохранены: военная форма, знаки различия и ордена, личная собственность и ценности, старшему офицерскому составу, кроме того, будет сохранено и холодное оружие".
В 12 часов 9 февраля штаб генерала Штеммермана сообщил об отклонении нашего ультиматума.
Тотчас же на внутреннем фронте окружения и со стороны внешнего фронта немцы начали ожесточенные атаки. Особенно жаркие бои разгорелись 11 февраля. Наши войска дрались с особым упорством. Танковым дивизиям противника ценой больших потерь удалось продвинуться в Лисянку, но дальше сил не хватило, и враг перешел к обороне.
В ночь на 12 февраля окруженная группа войск, собравшись на узком участке, попыталась также прорваться через Стеблев в Лисянку на соединение с танковыми дивизиями. Ей даже удалось выйти в район Шендеровки, но дальнейшее продвижение противника было приостановлено. Расстояние между окруженной группой и деблокирующей группой немецких войск сократилось до 12 километров, но чувствовалось, что для соединения у противника сил не хватит.
В ночь на 12 февраля 1944 года я послал донесение в Ставку: "У Кравченко:
- противник силой до 160 танков с мотопехотой с фронта Ризино-Чемериское-Тарасовна ведет наступление в общем направлении на Лисянку и, прорвав первую линию 47-го стрелкового корпуса, вклинился в оборону до 10 км.
Дальнейшее продвижение противника было остановлено на реке Гнилой Ткич частями 340-й стрелковой дивизии и 5-го механизированного корпуса, составляющими вторую линию обороны, и резервными полками СУ-85.
За отсутствием связи с командиром 47-го стрелкового корпуса положение на левом фланге армии в направлении Жабинка- Ризино-Дубровка уточняется.
Сил и средств у Кравченко было достаточно для отражения атак противника, но Кравченко при прорыве первой линии нашей обороны потерял управление частями армии.
Приказал Николаеву{58} срочно развернуть в Джурженцы управление 27-й армией и подчинить в оперативном отношении Кравченко Трофименко.
Армию Богданова к утру 12 февраля главными силами сосредоточить в районе Лисянка-Дашуковка-Чесновка. 202-ю стрелковую дивизию развернуть на рубеже Хижинцы-Джурженцы, туда же подтянуть полностью укомплектованную бригаду Катукова.
Степину{59} приказал в Лисянке к утру иметь от Ротмистрова две бригады и по реке Гнилой Ткич на участке Лисянка-Мурзинды занять оборону, и в первую очередь противотанковую. У Степина: