Страница:
- Гитлер, вероятно, сделает попытку пойти любой ценой на сепаратное соглашение с американскими и английскими правительственными кругами, - добавил В. М. Молотов.
- Это верно, - сказал И. В. Сталин, - но Рузвельт и Черчилль не пойдут на сделку с Гитлером. Свои политические интересы в Германии они будут стремиться обеспечить, не вступая на путь сговора с гитлеровцами, которые потеряли всякое доверие своего народа, а изыскивая возможности образования в Германии послушного им правительства.
Затем Верховный спросил меня:
- Могут ли наши войска безостановочно дойти до Вислы и начать освобождение Польши и на каком участке можно будет ввести в дело 1-ю Польскую армию, которая уже приобрела все необходимые боевые качества?
- Наши войска не только могут дойти до Вислы, - сказал я, но и должны захватить хорошие плацдармы на ней, чтобы обеспечить дальнейшие наступательные операции на берлинском стратегическом направлении. Что касается 1-й Польской армии, то ее надо нацелить на Варшаву.
А. И. Антонов целиком поддержал меня. Он доложил Верховному о том, что немецкое командование перебросило большую группу войск, в том числе бронетанковые соединения, для закрытия бреши, образовавшейся в результате действий наших западных фронтов. Поэтому оно серьезно ослабило свою группировку на участке 1-го Украинского фронта.
Затем Алексей Иннокентьевич доложил о ходе сосредоточения материальных запасов и пополнения на 1-м Украинском фронте и на левом крыле 1-го Белорусского фронта, которые согласно ранее утвержденному плану готовились к переходу в наступление.
- Вам придется теперь взять на себя координацию действий и 1-го Украинского фронта, - сказал мне Верховный. - Главное свое внимание обратите на левое крыло 1-го Белорусского фронта и 1-й Украинский фронт. Общий план и задачи 1-го Украинского фронта вам известны. План Ставки изменениям не подвергся, а с деталями его ознакомитесь в Генштабе.
Потом началось обсуждение возможностей войск, координируемых А. М. Василевским.
Я сказал Верховному, что было бы правильнее, если бы мы значительно усилили группу фронтов А. М. Василевского и 2-й Белорусский фронт и поставили задачу А. М. Василевскому отсечь немецкую группу армий "Север" и захватить Восточную Пруссию.
- Вы что, сговорились с Василевским? - спросил Верховный. - Он тоже просит усилить его.
- Нет, не сговорились. Но если он так думает, то думает правильно.
- Немцы будут до последнего драться за Восточную Пруссию, - сказал И. В. Сталин. - Мы можем там застрять. Надо в первую очередь освободить Львовскую область и восточную часть Польши. Завтра вы встретитесь у меня с Берутом, Осубко-Моравским и Роля-Жимерским. Они представляют Польский комитет национального освобождения. В двадцатых числах они собираются обратиться к польскому народу с манифестом. В качестве нашего представителя к полякам мы пошлем Булганина, а членом Военного совета у Рокоссовского оставим Телегина.
Затем, обращаясь к Г. М. Маленкову, И. В. Сталин продолжал:
- Надо дать указание нашим войскам, чтобы не было никаких искривлений нашей линии во взаимоотношениях с польским населением. Польский народ видит в советских солдатах действительных освободителей.
Вечером 9 июля я был приглашен к И. В. Сталину на дачу, где уже были Берут, Осубко-Моравский и Роля-Жимерский. Польские товарищи рассказывали о тяжелом положении своего народа, пятый год находившегося под оккупацией. Члены Польского комитета национального освобождения и Крайовой Рады Народовой мечтали скорее освободить свою родную землю. В совместном обсуждении было решено, что первым городом, где развернет свою организующую деятельность Крайова Рада Народова, станет Люблин.
После того как уехали польские товарищи, я вновь пытался убедить И. В. Сталина в целесообразности нанести в ближайшее время более мощные удары на восточно-прусском направлении, с тем чтобы заранее выиграть фланг на западном стратегическом направлении. По моему мнению, для этого надо было усилить 2-й Белорусский фронт одной танковой армией за счет 1-го Украинского фронта, где сил, как уже говорилось, имелось больше, чем требовалось, и одной армией за счет резерва Ставки.
На этот раз И. В. Сталин ответил, что посоветуется с А. М. Василевским и Генштабом. Я чувствовал, что он по каким-то соображениям хочет быстрее выйти на Вислу, оставляя Восточную Пруссию для последующей операции. Думаю, это было его ошибкой, что впоследствии подтвердилось: когда в 1945 году началась Висло-Одерская операция, Восточная Пруссия нависла над флангом нашей группировки, нацеленной на берлинское направление, причинив нам много хлопот.
Я неоднократно пытался связаться лично с А. М. Василевским, чтобы переговорить с ним по этому вопросу, но мои попытки не увенчались успехом, так как он находился где-то в войсках 3-го Белорусского фронта.
9 июля Верховный еще раз рассмотрел план Ковельской наступательной операции. Он предусматривал:
- разгром ковельско-люблинской группировки:
- овладение Брестом во взаимодействии с войсками правого крыла фронта;
- выход широким фронтом на Вислу с захватом плацдарма на ее западном берегу.
10 июля я уже был опять в войсках, где мне пришлось с К. К. Рокоссовским и А. А. Новиковым работать над планом операции левого крыла 1-го Белорусского фронта.
11 июля из штаба К. К. Рокоссовского я вылетел на 1-й Украинский фронт, где мне пришлось заняться планом командования фронта и его готовности к проведению операции.
1-му Украинскому фронту предстояло нанести два мощных удара: один на львовском направлении, другой на рава-русском и частью сил на Станиславском. Глубина операции равнялась приблизительно 220-240 километрам. Участок, где развертывались удары фронта, охватывал 100-120 километров.
Здесь было сосредоточено 80 дивизий, 10 танковых и механизированных корпусов, 4 отдельные танковые и самоходно-артиллерийские бригады, 16 100 орудий и минометов, 2050 танков и самоходных орудий и 3250 самолетов. Общее количество войск достигло 1 миллиона 110 тысяч человек.
Такого количества войск было более чем достаточно для проведения этой операции, и я считал, что разумнее было бы за счет 1-го Украинского фронта выделить часть сил для удара по Восточной Пруссии. Однако Верховный почему-то не хотел этого делать.
Командный пункт свой я развернул в районе Луцка, чтобы в это время быть ближе к ковельской группировке 1-го Белорусского и к войскам 1-го Украинского фронтов.
После окончательной ликвидации окруженных сил противника в районе Минска наступление наших войск развивалось успешно. Немцы на отдельных направлениях пытались оказать сопротивление, но были опрокинуты и отходили по всему фронту на Шяуляй, Каунас, Гродно, Белосток, Брест.
Наступление 1-го Украинского фронта, начатое 13 июля на рава-русском направлении, развивалось согласно плану. Наилучших успехов достигли войска 3-й гвардейской армии под командованием генерала В. Н. Гордова, 13-й армии генерала Н. П. Пухова.
На львовском направлении наступление началось 14 июля, но по ряду причин прорыв вражеской обороны сразу не удался. Больше того, противник нанес сильный контрудар из района Золочева по 38-й армии К. С. Москаленко и потеснил ее. Дело исправила 3-я гвардейская танковая армия П. С. Рыбалко, введенная 16 июля в сражение по его личной инициативе в довольно сложных условиях.
17 июля вслед за 3-й гвардейской танковой армией наступление начала 4-я танковая армия Д. Д. Лелюшенко, которая и закрепила успех. Общими усилиями 60-й, 38-й армий, 3-й гвардейской и 4-й танковых армий вражеские войска были оттеснены и на львовском направлении. Однако темп продвижения этих армий был медленным.
К исходу 18 июля войска 1-го Украинского фронта, прорвав оборону немецких войск, продвинулись вперед на 50, а местами до 80 километров, окружив при этом в районе Броды группу немецких войск до 8 дивизий.
В тот памятный день начали наступление войска левого крыла 1-го Белорусского фронта из района Ковеля на Люблин. С этого момента 1-й Белорусский фронт пришел в движение всеми своими армиями. Надо отдать должное командованию, штабу 1-го Белорусского фронта - на всем протяжении операции они умело и организованно управляли войсками, своевременно, обеспечивали их всем необходимым.
В результате мощных ударов четырех фронтов по группе армий "Центр" были разгромлены 3-я танковая армия, 4-я и 9-я общевойсковые немецкие армии. В стратегическом фронте противника была пробита брешь до 400 километров по фронту и до 500 километров в глубину, которую немецкому командованию быстро закрыть было нечем.
На данном этапе развития Белорусской операции значительной помехой явился восточно-прусский бастион немецкой обороны. Засевшая там крупная группировка войск противника прикрывалась мощными заграждениями и естественными преградами. Эффективность нашего наступления на берлинском направлении требовала сломить оборону противника в Восточной Пруссии с ходу, не приостанавливая наступления фронтов.
Это можно было сделать, если бы своевременно были усилены наступающие войска. По нашим подсчетам, 1-му Белорусскому фронту следовало добавить 300-400 танков и самоходных орудий, 2-му Белорусскому фронту - общевойсковую и танковую армии, один стрелковый корпус, несколько танковых и самоходно-артиллерийских полков. Необходимо было активнее поддержать войска с воздуха.
Получив это подкрепление, все три Белорусских фронта были бы, на мой взгляд, в состоянии захватить Восточную Пруссию и выйти на Вислу до Данцигской бухты включительно или, в крайнем случае, одновременно с выходом на Вислу смогли бы отсечь Восточную Пруссию от Центральной Германии.
Подробно наметив возможные направления нашего наступления и необходимые для него группировки сил, в ночь на 19 июля я доложил свои соображения в Ставку. "Тов. Сталину.
Копия тов. Антонову.
В связи с близким подходом наших войск к госгранице, докладываю свои соображения по построению операции Белорусских фронтов на ближайший период:
1. Главной стратегической целью 1, 2, 3-го Белорусских фронтов на ближайший этап должно являться: выход на Вислу до Данцигской бухты включительно и захват Восточной Пруссии или в крайнем случае одновременно с выходом на Вислу отсечение Восточной Пруссии от Центральной Германии.
2. Восточная Пруссия по наличию укрепленных полос, инженерного оборудования и природным условиям является очень серьезным препятствием. Подступы к Кенигсбергу с юго-востока и юга прикрыты пятью укрепленными полосами, а с востока, кроме того, западнее Инстербурга подготовлен район затопления.
Наиболее выгодные направления для наступления в Восточную Пруссию:
1-е направление - из района Тильзит вдоль побережья в общем направлении на Кенигсберг через Либоц.
2-е направление - из района Каунас-Алитус через Гумбинен на Кенигсберг, обходя обязательно с юга район затопления и Летценский укрепленный район.
3-е направление - из района Млава через Хохенштайн-Алленштайн на Браунсберг.
Кроме того, сильную группировку необходимо бросить восточнее Вислы в общем направлении на Мариенбург для отсечения Восточной Пруссии от Данцигского района.
1-е направление - удар из района Тильзит может проводиться только тогда, когда будет очищена от немцев Литва.
2-е и 3-е направления могут быть использованы при развитии наступления 3-м и 2-м Белорусскими фронтами.
3. Удар через Гумбинен может нанести Черняховский, он же частью сил должен наступать севернее Августовских лесов через Сувалки на Гольдап.
Удар из района Млава должен нанести 2-й Белорусский фронт в следующих направлениях:
а) одна группа на Алленштайн;
б) одна группа на Мариенбург для выхода до Данцигской бухты;
в) одна группа должна выйти на Вислу на участке Грудзянс- Нешава, где и закрепиться.
Левее, до границы с 1-м Украинским фронтом, должен выйти 1-й Белорусский фронт, при этом фронту необходимо обязательно захватить хорошие плацдармы на западном берегу р. Висла.
4. Для выполнения вышеизложенных задач 1-му Белорусскому фронту войск хватит. Ему нужно добавить 300 танков и 100 самоходных орудий.
2-му Белорусскому фронту потребуется одна армия в 9 дивизий, один стрелковый корпус - три дивизии, два-три танковых корпуса или танковая армия, четыре тяжелых танковых полка, четыре полка артиллерийских самоходных установок- 152-мм и усилить фронт авиацией.
5. Чтобы избежать в будущем излишних перегруппировок, я считаю необходимым сейчас иметь такие разграничительные линии:
а) между Черняховским и Захаровым: Гродно-Ликк-Хайльсберг (все для Черняховского);
б) между Захаровым и Рокоссовским: Белосток-Остроленка- Нешава (все для Захарова).
6. Считал бы крайне полезным по предстоящим операциям посоветоваться с Вами лично и хорошо бы вызвать Василевского.
Г. Жуков
No 316
19 июля 1944 г."{65}.
Вскоре последовал вызов в Москву на совещание у И. В. Сталина. Однако Верховный не принял мой план и не согласился усилить фронты на восточно-прусском направлении, а резервы Белорусским фронтам Ставка дать не смогла. Думаю, что это была серьезная ошибка Верховного, в последующем повлекшая за собой необходимость проведения чрезвычайно сложной и кровопролитной Восточно-Прусской операции.
Для немецкого верховного командования во второй половине июля создалась тяжелая обстановка, которая еще больше осложнилась переходом в наступление 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов и нажимом экспедиционных сил союзников на Западе.
Немецкий генерал Бутлар по этому поводу писал: "Разгром группы армий "Центр" положил конец организованному сопротивлению немцев на Востоке"{66}.
Все же я должен сказать, что командование группы армий "Центр" в этой крайне сложной обстановке нашло правильный способ действий. В связи с тем, что сплошного фронта обороны у немцев не было и создать его при отсутствии необходимых сил было невозможно, немецкое командование решило задержать наступление наших войск главным образом короткими контрударами. Под прикрытием этих ударов на тыловых рубежах развертывались в обороне перебрасываемые войска из Германии и с других участков советско-германского фронта. Ударная группировка левого крыла 1-го Белорусского фронта, наступавшая в составе 47-й армии, 8-й гвардейской армии, 69-й армии, 2-й гвардейской танковой армии, поддерживалась 6-й воздушной армией. Здесь же действовала и 1-я армия Войска Польского, которой командовал генерал-лейтенант З. Берлинг. Форсировав Буг, войска 1-го Белорусского фронта вступили в пределы восточной части Польши, положив начало освобождению польского народа от немецких оккупантов.
22 июля войска 1-го Белорусского фронта освободили Хелм. Введенная в прорыв в тот же день 2-я танковая армия освободила 24 июля крупный административный центр Польши - Люблин (командование армией после ранения генерала С. И. Богданова принял генерал А. И. Радзиевский). Продолжая стремительное наступление, войска армии 25 июля вышли к Висле в районе Демблина.
Здесь наши войска освободили узников лагеря смерти Майданека. Как известно, фашисты истребили в этом лагере около полутора миллионов человек, в том числе стариков, женщин и детей. То, что рассказали мне очевидцы, забыть невозможно. Фашистские зверства в Майданеке, ставшие позднее известными всему миру, были квалифицированы как тягчайшее преступление против человечества.
28 июля войска 1-го Белорусского фронта, разгромив брестскую группу противника, освободили город Брест и героическую Брестскую крепость, защитники которой первыми приняли на себя в 1941 году удары врага и на века прославились массовым героизмом.
Разгром немецкой группы армии "Центр" проходил в тесном взаимодействии с партизанами. В ходе наступления наших войск партизаны Белоруссии провели ряд операций на железных и шоссейных дорогах, разрушая мосты и важные железнодорожные сооружения. Только в течение июля они пустили под откос 230 эшелонов с войсками и боевой техникой. Активные действия партизан на тыловых путях немецких войск парализовали деятельность снабжающих органов и перевозки, что еще больше подорвало моральное состояние немецких солдат и офицеров.
8-я гвардейская и 69-я армии, продвигаясь вслед за 2-й танковой армией и другими подвижными частями, 27 июля вышли на реку Вислу и начали ее энергичное форсирование в районах Магнушева и Пулавы, впоследствии сыгравших историческую роль при освобождении Польши в Висло-Одерской операции.
Немецкое командование, отдавая себе отчет в значении захваченных советскими войсками на Висле плацдармов, бросило против частей 8-й и 69-й армий значительные силы, в том числе танковую дивизию СС "Герман Геринг". За плацдармы разгорелись кровопролитные бои, но, как ни бросался противник в яростные атаки, все они были отбиты советскими войсками с большими потерями для немцев.
Надо отдать должное командующему 69-й армией генералу В. Я. Колпакчи и командующему 8-й гвардейской армией генералу В. И. Чуйкову, они с большим искусством и решительностью руководили сражениями за захват и удержание плацдармов на Висле. Исключительный героизм проявили солдаты и офицеры, которые первыми переправились через Вислу и высадились на ее западном берегу.
Находясь на магнушевском плацдарме, я разговаривал с ранеными из 220-го гвардейского стрелкового полка 79-й гвардейской стрелковой дивизии. Вот что они мне рассказали:
- Нашей роте было приказано перед рассветом переправиться на западный берег Вислы. Нас было немногим больше пятидесяти человек. Командовал ротой лейтенант Бурба. Как только высадились на берег, нас сразу же обстрелял противник, а затем атаковал. Первую атаку мы отбили, но вслед за нею последовала вторая, а затем и третья. На следующий день нас непрерывно атаковывали вражеские танки и пехота. Последняя атака была особенно ожесточенной. Осталось нас не больше двенадцати человек. Перед последней атакой противника лейтенант Бурба сказал нам: "Ребята, нас осталось мало. К вечеру подойдет подкрепление, а до вечера будем драться до последней капли крови, но врагу своей позиции не сдадим".
Вскоре началась атака танков и до роты пехоты противника. Несколько танков подошли к нам почти вплотную. Командир метнул связку гранат, подбил танк, а под второй бросился сам со связкой гранат в руке. Атаку мы отбили, но наш командир погиб. Из всей роты осталось 6 человек. Вскоре подошло подкрепление. Занятый рубеж мы удержали.
Рассказывая о подвиге своего командира, солдаты не могли сдержать слез. Да и я не мог слушать их без волнения и чувства горечи оттого, что гибнут такие смелые, преданные Родине люди. Лейтенанту В. Т. Бурбе было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Героический подвиг совершил тогда и солдат 4-й роты того же 220-го полка комсомолец П. А. Хлюстин, который, как и лейтенант В. Т. Бурба, в напряженный момент боя со связкой гранат бросился под вражеский танк и, жертвуя своей жизнью, остановил атаку противника. Комсомольцу П. А. Хлюстину тоже было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Как в первые дни войны, так и теперь, на ее завершающем этапе, неизменна была величайшая готовность советского человека к самопожертвованию во имя своей Родины...
Успешные действия ковельской ударной группировки 1-го Белорусского фронта и быстрый выход ее на Вислу оказали большое влияние на ход Львовско-Сандомирской операции, которая вначале на львовском направлении развивалась не так хорошо, как ожидали командование фронта и Ставка.
Как я уже говорил, сил и средств на 1-м Украинском фронте было вполне достаточно, но при подготовке операции были допущены серьезные недоработки, которые сказались на львовском направлении, где наступление развивалось не только медленно, но и было остановлено на некоторое время контрударами противника.
Здесь еще раз хочу сказать о разведке, этом важнейшем факторе вооруженной борьбы. Опыт войны доказал, что разведывательные данные и их правильный анализ должны служить основой в оценке обстановки, принятии решения и планировании операции. Если разведка не сумела дать правильные сведения или если при их анализе допущены погрешности, то и решение всех командно-штабных инстанций неминуемо пойдет по ложному направлению. В результате ход самой операции будет развиваться не так, как было задумано командованием.
Организуя подготовку операции на львовском направлении, на что у командования фронта имелось достаточно времени, разведка 1-го Украинского фронта не сумела вскрыть всей системы обороны противника, не обнаружила дислокации оперативных резервов немецкого командования, и в первую очередь его бронетанковых войск. Поэтому командование фронта не сумело разгадать возможный контрманевр со стороны противника в процессе прорыва его обороны. В результате поверхностного изучения расположения огневой системы противника с большими дефектами была спланирована артиллерийская и авиационная подготовка во фронте и в армиях.
Как известно, успех артиллерийской стрельбы и авиационной бомбежки обеспечивается только тогда, когда огонь и бомбометание ведутся точно по целям, а не по площадям или по предполагаемым целям. Ведение огня и бомбометание по площадям не может уничтожить систему обороны противника. Так и получилось на львовском направлении: стреляли много, бомбили тоже немало, а результат был ничтожный.
И еще один важный вопрос, который необходимо осветить, чтобы осознать ошибки, допущенные при подготовке этой операции. Речь идет о танках, сопровождающих атаку и наступление пехоты.
Известно, что пехота в наступательных боях весьма чувствительна к огню обороны противника. Все уцелевшее во время артиллерийской подготовки пулемет, орудие, вкопанный в землю танк, дот или огневой узел - способно "прижать" наступающую пехоту к земле и задержать ее продвижение вперед. В этих случаях большую роль играют танки, сопровождающие пехоту и подавляющие своим огнем уцелевшие от артподготовки огневые средства врага.
Эта истина, подтвержденная всем опытом войны, не была учтена командованием фронта, за что я беру долю ответственности на себя, хотя мне и не пришлось участвовать в практической подготовке операции на львовско-сандомирском направлении. Непонятно, почему историки при описании Львовско-Сандомирской операции обходят молчанием допущенные ошибки. Их надо анализировать и показывать нашим молодым кадрам, чтобы сделать из прошлого должные выводы.
Разгром крупной группировки немцев в районе Броды, успешное продвижение левого крыла 1-го Белорусского фронта на люблинском направлении и правого крыла фронта на рава-русском направлении дали возможность командованию 1-го Украинского фронту двинуть в обход Львова с севера и северо-запада танковую армию П. С. Рыбалко. Этот обходный марш-маневр имел целью отрезать путь отхода львовской группировке на реке Сан и захватить Перемышль, а ударом с запада содействовать 38, 60-й и 4-й танковой армиям в овладении Львовом. В это время войска правого крыла фронта успешно продолжали наступление в общем направлении на Сандомир.
22 июля в разговоре с И. С. Коневым мы согласились, что захват 3-й танковой армией тыловых путей на реке Сан заставит противника оставить Львов. По существу, мы пришли к выводу, что сдача немцами Львова дело почти решенное, вопрос лишь во времени - днем раньше, днем позже.
Однако на рассвете 23 июля мне позвонил И. С. Конев и сказал:
- Мне только что звонил Сталин. Что, говорит, вы там с Жуковым затеяли с Сандомиром? Надо прежде взять Львов, а потом думать о Сандомире.
- Ну, а вы, Иван Степанович, как отреагировали на этот звонок?
- Я доложил, что 3-я танковая армия брошена нами для удара с тыла по львовской группировке и Львов скоро будет взят.
Мы договорились с И. С. Коневым, что днем я позвоню Верховному, а войскам фронта надо продолжать действовать в заданных направлениях.
Получив данные об освобождении Люблина 2-й танковой армией 1-го Белорусского фронта, я позвонил Верховному. Он был еще у себя на квартире и уже знал об этом.
Выслушав мой доклад о действиях 1-го Украинского фронта. Верховный спросил:
- Когда, по вашим расчетам, будет взят Львов?
- Думаю, не позже чем через два-три дня, - ответил я.
И. В. Сталин сказал:
- Звонил Хрущев, он не согласен с рейдом армии Рыбалко. Армия отвлеклась от участия в наступлении на Львов, и это, по его мнению, может затянуть дело. Вы с Коневым стремитесь захватить раньше Вислу. Она от нас никуда не уйдет. Кончайте скорее дело со Львовом.
Мне ничего не оставалось делать, как доложить Верховному о том, что Львов будет освобожден раньше, чем войска выйдут на Вислу. И. С. Конева я не стал расстраивать подробностями этого разговора.
В результате блестящего обходного 120-километрового марш-маневра танковой армии генерала П. С. Рыбалко, нажима с востока 38-й, 60-й армий и с юга 4-й танковой армии противник отошел от Львова на Самбор. 27 июля Львов был освобожден советскими войсками.
27 июля был освобожден и город Белосток войсками 3-й армии генерала А. В. Горбатова. В этот же день Ставка своей директивой подтвердила наше решение развивать удар 1-го Украинского фронта на Вислу для захвата плацдарма по примеру 1-го Белорусского фронта. Цель этих действий - обеспечение последующей наступательной операции по завершению освобождения Польши.
Получив директиву Ставки, командующий фронтом И. С. Конев 28 июля поставил задачу 3-й гвардейской танковой армии стремительным броском к исходу дня выйти к Висле и с ходу захватить плацдарм, а затем овладеть Сандомиром. 13-й армии Н. П. Пухова было приказано выйти на участок Сандомир-устье реки Вислоки и захватить плацдарм на фронте Конара-Поланец. 1-й гвардейской танковой армии генерала М. Е. Катукова ставилась задача нанести удар в направлении Баранув и выйти в район Богория.
- Это верно, - сказал И. В. Сталин, - но Рузвельт и Черчилль не пойдут на сделку с Гитлером. Свои политические интересы в Германии они будут стремиться обеспечить, не вступая на путь сговора с гитлеровцами, которые потеряли всякое доверие своего народа, а изыскивая возможности образования в Германии послушного им правительства.
Затем Верховный спросил меня:
- Могут ли наши войска безостановочно дойти до Вислы и начать освобождение Польши и на каком участке можно будет ввести в дело 1-ю Польскую армию, которая уже приобрела все необходимые боевые качества?
- Наши войска не только могут дойти до Вислы, - сказал я, но и должны захватить хорошие плацдармы на ней, чтобы обеспечить дальнейшие наступательные операции на берлинском стратегическом направлении. Что касается 1-й Польской армии, то ее надо нацелить на Варшаву.
А. И. Антонов целиком поддержал меня. Он доложил Верховному о том, что немецкое командование перебросило большую группу войск, в том числе бронетанковые соединения, для закрытия бреши, образовавшейся в результате действий наших западных фронтов. Поэтому оно серьезно ослабило свою группировку на участке 1-го Украинского фронта.
Затем Алексей Иннокентьевич доложил о ходе сосредоточения материальных запасов и пополнения на 1-м Украинском фронте и на левом крыле 1-го Белорусского фронта, которые согласно ранее утвержденному плану готовились к переходу в наступление.
- Вам придется теперь взять на себя координацию действий и 1-го Украинского фронта, - сказал мне Верховный. - Главное свое внимание обратите на левое крыло 1-го Белорусского фронта и 1-й Украинский фронт. Общий план и задачи 1-го Украинского фронта вам известны. План Ставки изменениям не подвергся, а с деталями его ознакомитесь в Генштабе.
Потом началось обсуждение возможностей войск, координируемых А. М. Василевским.
Я сказал Верховному, что было бы правильнее, если бы мы значительно усилили группу фронтов А. М. Василевского и 2-й Белорусский фронт и поставили задачу А. М. Василевскому отсечь немецкую группу армий "Север" и захватить Восточную Пруссию.
- Вы что, сговорились с Василевским? - спросил Верховный. - Он тоже просит усилить его.
- Нет, не сговорились. Но если он так думает, то думает правильно.
- Немцы будут до последнего драться за Восточную Пруссию, - сказал И. В. Сталин. - Мы можем там застрять. Надо в первую очередь освободить Львовскую область и восточную часть Польши. Завтра вы встретитесь у меня с Берутом, Осубко-Моравским и Роля-Жимерским. Они представляют Польский комитет национального освобождения. В двадцатых числах они собираются обратиться к польскому народу с манифестом. В качестве нашего представителя к полякам мы пошлем Булганина, а членом Военного совета у Рокоссовского оставим Телегина.
Затем, обращаясь к Г. М. Маленкову, И. В. Сталин продолжал:
- Надо дать указание нашим войскам, чтобы не было никаких искривлений нашей линии во взаимоотношениях с польским населением. Польский народ видит в советских солдатах действительных освободителей.
Вечером 9 июля я был приглашен к И. В. Сталину на дачу, где уже были Берут, Осубко-Моравский и Роля-Жимерский. Польские товарищи рассказывали о тяжелом положении своего народа, пятый год находившегося под оккупацией. Члены Польского комитета национального освобождения и Крайовой Рады Народовой мечтали скорее освободить свою родную землю. В совместном обсуждении было решено, что первым городом, где развернет свою организующую деятельность Крайова Рада Народова, станет Люблин.
После того как уехали польские товарищи, я вновь пытался убедить И. В. Сталина в целесообразности нанести в ближайшее время более мощные удары на восточно-прусском направлении, с тем чтобы заранее выиграть фланг на западном стратегическом направлении. По моему мнению, для этого надо было усилить 2-й Белорусский фронт одной танковой армией за счет 1-го Украинского фронта, где сил, как уже говорилось, имелось больше, чем требовалось, и одной армией за счет резерва Ставки.
На этот раз И. В. Сталин ответил, что посоветуется с А. М. Василевским и Генштабом. Я чувствовал, что он по каким-то соображениям хочет быстрее выйти на Вислу, оставляя Восточную Пруссию для последующей операции. Думаю, это было его ошибкой, что впоследствии подтвердилось: когда в 1945 году началась Висло-Одерская операция, Восточная Пруссия нависла над флангом нашей группировки, нацеленной на берлинское направление, причинив нам много хлопот.
Я неоднократно пытался связаться лично с А. М. Василевским, чтобы переговорить с ним по этому вопросу, но мои попытки не увенчались успехом, так как он находился где-то в войсках 3-го Белорусского фронта.
9 июля Верховный еще раз рассмотрел план Ковельской наступательной операции. Он предусматривал:
- разгром ковельско-люблинской группировки:
- овладение Брестом во взаимодействии с войсками правого крыла фронта;
- выход широким фронтом на Вислу с захватом плацдарма на ее западном берегу.
10 июля я уже был опять в войсках, где мне пришлось с К. К. Рокоссовским и А. А. Новиковым работать над планом операции левого крыла 1-го Белорусского фронта.
11 июля из штаба К. К. Рокоссовского я вылетел на 1-й Украинский фронт, где мне пришлось заняться планом командования фронта и его готовности к проведению операции.
1-му Украинскому фронту предстояло нанести два мощных удара: один на львовском направлении, другой на рава-русском и частью сил на Станиславском. Глубина операции равнялась приблизительно 220-240 километрам. Участок, где развертывались удары фронта, охватывал 100-120 километров.
Здесь было сосредоточено 80 дивизий, 10 танковых и механизированных корпусов, 4 отдельные танковые и самоходно-артиллерийские бригады, 16 100 орудий и минометов, 2050 танков и самоходных орудий и 3250 самолетов. Общее количество войск достигло 1 миллиона 110 тысяч человек.
Такого количества войск было более чем достаточно для проведения этой операции, и я считал, что разумнее было бы за счет 1-го Украинского фронта выделить часть сил для удара по Восточной Пруссии. Однако Верховный почему-то не хотел этого делать.
Командный пункт свой я развернул в районе Луцка, чтобы в это время быть ближе к ковельской группировке 1-го Белорусского и к войскам 1-го Украинского фронтов.
После окончательной ликвидации окруженных сил противника в районе Минска наступление наших войск развивалось успешно. Немцы на отдельных направлениях пытались оказать сопротивление, но были опрокинуты и отходили по всему фронту на Шяуляй, Каунас, Гродно, Белосток, Брест.
Наступление 1-го Украинского фронта, начатое 13 июля на рава-русском направлении, развивалось согласно плану. Наилучших успехов достигли войска 3-й гвардейской армии под командованием генерала В. Н. Гордова, 13-й армии генерала Н. П. Пухова.
На львовском направлении наступление началось 14 июля, но по ряду причин прорыв вражеской обороны сразу не удался. Больше того, противник нанес сильный контрудар из района Золочева по 38-й армии К. С. Москаленко и потеснил ее. Дело исправила 3-я гвардейская танковая армия П. С. Рыбалко, введенная 16 июля в сражение по его личной инициативе в довольно сложных условиях.
17 июля вслед за 3-й гвардейской танковой армией наступление начала 4-я танковая армия Д. Д. Лелюшенко, которая и закрепила успех. Общими усилиями 60-й, 38-й армий, 3-й гвардейской и 4-й танковых армий вражеские войска были оттеснены и на львовском направлении. Однако темп продвижения этих армий был медленным.
К исходу 18 июля войска 1-го Украинского фронта, прорвав оборону немецких войск, продвинулись вперед на 50, а местами до 80 километров, окружив при этом в районе Броды группу немецких войск до 8 дивизий.
В тот памятный день начали наступление войска левого крыла 1-го Белорусского фронта из района Ковеля на Люблин. С этого момента 1-й Белорусский фронт пришел в движение всеми своими армиями. Надо отдать должное командованию, штабу 1-го Белорусского фронта - на всем протяжении операции они умело и организованно управляли войсками, своевременно, обеспечивали их всем необходимым.
В результате мощных ударов четырех фронтов по группе армий "Центр" были разгромлены 3-я танковая армия, 4-я и 9-я общевойсковые немецкие армии. В стратегическом фронте противника была пробита брешь до 400 километров по фронту и до 500 километров в глубину, которую немецкому командованию быстро закрыть было нечем.
На данном этапе развития Белорусской операции значительной помехой явился восточно-прусский бастион немецкой обороны. Засевшая там крупная группировка войск противника прикрывалась мощными заграждениями и естественными преградами. Эффективность нашего наступления на берлинском направлении требовала сломить оборону противника в Восточной Пруссии с ходу, не приостанавливая наступления фронтов.
Это можно было сделать, если бы своевременно были усилены наступающие войска. По нашим подсчетам, 1-му Белорусскому фронту следовало добавить 300-400 танков и самоходных орудий, 2-му Белорусскому фронту - общевойсковую и танковую армии, один стрелковый корпус, несколько танковых и самоходно-артиллерийских полков. Необходимо было активнее поддержать войска с воздуха.
Получив это подкрепление, все три Белорусских фронта были бы, на мой взгляд, в состоянии захватить Восточную Пруссию и выйти на Вислу до Данцигской бухты включительно или, в крайнем случае, одновременно с выходом на Вислу смогли бы отсечь Восточную Пруссию от Центральной Германии.
Подробно наметив возможные направления нашего наступления и необходимые для него группировки сил, в ночь на 19 июля я доложил свои соображения в Ставку. "Тов. Сталину.
Копия тов. Антонову.
В связи с близким подходом наших войск к госгранице, докладываю свои соображения по построению операции Белорусских фронтов на ближайший период:
1. Главной стратегической целью 1, 2, 3-го Белорусских фронтов на ближайший этап должно являться: выход на Вислу до Данцигской бухты включительно и захват Восточной Пруссии или в крайнем случае одновременно с выходом на Вислу отсечение Восточной Пруссии от Центральной Германии.
2. Восточная Пруссия по наличию укрепленных полос, инженерного оборудования и природным условиям является очень серьезным препятствием. Подступы к Кенигсбергу с юго-востока и юга прикрыты пятью укрепленными полосами, а с востока, кроме того, западнее Инстербурга подготовлен район затопления.
Наиболее выгодные направления для наступления в Восточную Пруссию:
1-е направление - из района Тильзит вдоль побережья в общем направлении на Кенигсберг через Либоц.
2-е направление - из района Каунас-Алитус через Гумбинен на Кенигсберг, обходя обязательно с юга район затопления и Летценский укрепленный район.
3-е направление - из района Млава через Хохенштайн-Алленштайн на Браунсберг.
Кроме того, сильную группировку необходимо бросить восточнее Вислы в общем направлении на Мариенбург для отсечения Восточной Пруссии от Данцигского района.
1-е направление - удар из района Тильзит может проводиться только тогда, когда будет очищена от немцев Литва.
2-е и 3-е направления могут быть использованы при развитии наступления 3-м и 2-м Белорусскими фронтами.
3. Удар через Гумбинен может нанести Черняховский, он же частью сил должен наступать севернее Августовских лесов через Сувалки на Гольдап.
Удар из района Млава должен нанести 2-й Белорусский фронт в следующих направлениях:
а) одна группа на Алленштайн;
б) одна группа на Мариенбург для выхода до Данцигской бухты;
в) одна группа должна выйти на Вислу на участке Грудзянс- Нешава, где и закрепиться.
Левее, до границы с 1-м Украинским фронтом, должен выйти 1-й Белорусский фронт, при этом фронту необходимо обязательно захватить хорошие плацдармы на западном берегу р. Висла.
4. Для выполнения вышеизложенных задач 1-му Белорусскому фронту войск хватит. Ему нужно добавить 300 танков и 100 самоходных орудий.
2-му Белорусскому фронту потребуется одна армия в 9 дивизий, один стрелковый корпус - три дивизии, два-три танковых корпуса или танковая армия, четыре тяжелых танковых полка, четыре полка артиллерийских самоходных установок- 152-мм и усилить фронт авиацией.
5. Чтобы избежать в будущем излишних перегруппировок, я считаю необходимым сейчас иметь такие разграничительные линии:
а) между Черняховским и Захаровым: Гродно-Ликк-Хайльсберг (все для Черняховского);
б) между Захаровым и Рокоссовским: Белосток-Остроленка- Нешава (все для Захарова).
6. Считал бы крайне полезным по предстоящим операциям посоветоваться с Вами лично и хорошо бы вызвать Василевского.
Г. Жуков
No 316
19 июля 1944 г."{65}.
Вскоре последовал вызов в Москву на совещание у И. В. Сталина. Однако Верховный не принял мой план и не согласился усилить фронты на восточно-прусском направлении, а резервы Белорусским фронтам Ставка дать не смогла. Думаю, что это была серьезная ошибка Верховного, в последующем повлекшая за собой необходимость проведения чрезвычайно сложной и кровопролитной Восточно-Прусской операции.
Для немецкого верховного командования во второй половине июля создалась тяжелая обстановка, которая еще больше осложнилась переходом в наступление 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов и нажимом экспедиционных сил союзников на Западе.
Немецкий генерал Бутлар по этому поводу писал: "Разгром группы армий "Центр" положил конец организованному сопротивлению немцев на Востоке"{66}.
Все же я должен сказать, что командование группы армий "Центр" в этой крайне сложной обстановке нашло правильный способ действий. В связи с тем, что сплошного фронта обороны у немцев не было и создать его при отсутствии необходимых сил было невозможно, немецкое командование решило задержать наступление наших войск главным образом короткими контрударами. Под прикрытием этих ударов на тыловых рубежах развертывались в обороне перебрасываемые войска из Германии и с других участков советско-германского фронта. Ударная группировка левого крыла 1-го Белорусского фронта, наступавшая в составе 47-й армии, 8-й гвардейской армии, 69-й армии, 2-й гвардейской танковой армии, поддерживалась 6-й воздушной армией. Здесь же действовала и 1-я армия Войска Польского, которой командовал генерал-лейтенант З. Берлинг. Форсировав Буг, войска 1-го Белорусского фронта вступили в пределы восточной части Польши, положив начало освобождению польского народа от немецких оккупантов.
22 июля войска 1-го Белорусского фронта освободили Хелм. Введенная в прорыв в тот же день 2-я танковая армия освободила 24 июля крупный административный центр Польши - Люблин (командование армией после ранения генерала С. И. Богданова принял генерал А. И. Радзиевский). Продолжая стремительное наступление, войска армии 25 июля вышли к Висле в районе Демблина.
Здесь наши войска освободили узников лагеря смерти Майданека. Как известно, фашисты истребили в этом лагере около полутора миллионов человек, в том числе стариков, женщин и детей. То, что рассказали мне очевидцы, забыть невозможно. Фашистские зверства в Майданеке, ставшие позднее известными всему миру, были квалифицированы как тягчайшее преступление против человечества.
28 июля войска 1-го Белорусского фронта, разгромив брестскую группу противника, освободили город Брест и героическую Брестскую крепость, защитники которой первыми приняли на себя в 1941 году удары врага и на века прославились массовым героизмом.
Разгром немецкой группы армии "Центр" проходил в тесном взаимодействии с партизанами. В ходе наступления наших войск партизаны Белоруссии провели ряд операций на железных и шоссейных дорогах, разрушая мосты и важные железнодорожные сооружения. Только в течение июля они пустили под откос 230 эшелонов с войсками и боевой техникой. Активные действия партизан на тыловых путях немецких войск парализовали деятельность снабжающих органов и перевозки, что еще больше подорвало моральное состояние немецких солдат и офицеров.
8-я гвардейская и 69-я армии, продвигаясь вслед за 2-й танковой армией и другими подвижными частями, 27 июля вышли на реку Вислу и начали ее энергичное форсирование в районах Магнушева и Пулавы, впоследствии сыгравших историческую роль при освобождении Польши в Висло-Одерской операции.
Немецкое командование, отдавая себе отчет в значении захваченных советскими войсками на Висле плацдармов, бросило против частей 8-й и 69-й армий значительные силы, в том числе танковую дивизию СС "Герман Геринг". За плацдармы разгорелись кровопролитные бои, но, как ни бросался противник в яростные атаки, все они были отбиты советскими войсками с большими потерями для немцев.
Надо отдать должное командующему 69-й армией генералу В. Я. Колпакчи и командующему 8-й гвардейской армией генералу В. И. Чуйкову, они с большим искусством и решительностью руководили сражениями за захват и удержание плацдармов на Висле. Исключительный героизм проявили солдаты и офицеры, которые первыми переправились через Вислу и высадились на ее западном берегу.
Находясь на магнушевском плацдарме, я разговаривал с ранеными из 220-го гвардейского стрелкового полка 79-й гвардейской стрелковой дивизии. Вот что они мне рассказали:
- Нашей роте было приказано перед рассветом переправиться на западный берег Вислы. Нас было немногим больше пятидесяти человек. Командовал ротой лейтенант Бурба. Как только высадились на берег, нас сразу же обстрелял противник, а затем атаковал. Первую атаку мы отбили, но вслед за нею последовала вторая, а затем и третья. На следующий день нас непрерывно атаковывали вражеские танки и пехота. Последняя атака была особенно ожесточенной. Осталось нас не больше двенадцати человек. Перед последней атакой противника лейтенант Бурба сказал нам: "Ребята, нас осталось мало. К вечеру подойдет подкрепление, а до вечера будем драться до последней капли крови, но врагу своей позиции не сдадим".
Вскоре началась атака танков и до роты пехоты противника. Несколько танков подошли к нам почти вплотную. Командир метнул связку гранат, подбил танк, а под второй бросился сам со связкой гранат в руке. Атаку мы отбили, но наш командир погиб. Из всей роты осталось 6 человек. Вскоре подошло подкрепление. Занятый рубеж мы удержали.
Рассказывая о подвиге своего командира, солдаты не могли сдержать слез. Да и я не мог слушать их без волнения и чувства горечи оттого, что гибнут такие смелые, преданные Родине люди. Лейтенанту В. Т. Бурбе было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Героический подвиг совершил тогда и солдат 4-й роты того же 220-го полка комсомолец П. А. Хлюстин, который, как и лейтенант В. Т. Бурба, в напряженный момент боя со связкой гранат бросился под вражеский танк и, жертвуя своей жизнью, остановил атаку противника. Комсомольцу П. А. Хлюстину тоже было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Как в первые дни войны, так и теперь, на ее завершающем этапе, неизменна была величайшая готовность советского человека к самопожертвованию во имя своей Родины...
Успешные действия ковельской ударной группировки 1-го Белорусского фронта и быстрый выход ее на Вислу оказали большое влияние на ход Львовско-Сандомирской операции, которая вначале на львовском направлении развивалась не так хорошо, как ожидали командование фронта и Ставка.
Как я уже говорил, сил и средств на 1-м Украинском фронте было вполне достаточно, но при подготовке операции были допущены серьезные недоработки, которые сказались на львовском направлении, где наступление развивалось не только медленно, но и было остановлено на некоторое время контрударами противника.
Здесь еще раз хочу сказать о разведке, этом важнейшем факторе вооруженной борьбы. Опыт войны доказал, что разведывательные данные и их правильный анализ должны служить основой в оценке обстановки, принятии решения и планировании операции. Если разведка не сумела дать правильные сведения или если при их анализе допущены погрешности, то и решение всех командно-штабных инстанций неминуемо пойдет по ложному направлению. В результате ход самой операции будет развиваться не так, как было задумано командованием.
Организуя подготовку операции на львовском направлении, на что у командования фронта имелось достаточно времени, разведка 1-го Украинского фронта не сумела вскрыть всей системы обороны противника, не обнаружила дислокации оперативных резервов немецкого командования, и в первую очередь его бронетанковых войск. Поэтому командование фронта не сумело разгадать возможный контрманевр со стороны противника в процессе прорыва его обороны. В результате поверхностного изучения расположения огневой системы противника с большими дефектами была спланирована артиллерийская и авиационная подготовка во фронте и в армиях.
Как известно, успех артиллерийской стрельбы и авиационной бомбежки обеспечивается только тогда, когда огонь и бомбометание ведутся точно по целям, а не по площадям или по предполагаемым целям. Ведение огня и бомбометание по площадям не может уничтожить систему обороны противника. Так и получилось на львовском направлении: стреляли много, бомбили тоже немало, а результат был ничтожный.
И еще один важный вопрос, который необходимо осветить, чтобы осознать ошибки, допущенные при подготовке этой операции. Речь идет о танках, сопровождающих атаку и наступление пехоты.
Известно, что пехота в наступательных боях весьма чувствительна к огню обороны противника. Все уцелевшее во время артиллерийской подготовки пулемет, орудие, вкопанный в землю танк, дот или огневой узел - способно "прижать" наступающую пехоту к земле и задержать ее продвижение вперед. В этих случаях большую роль играют танки, сопровождающие пехоту и подавляющие своим огнем уцелевшие от артподготовки огневые средства врага.
Эта истина, подтвержденная всем опытом войны, не была учтена командованием фронта, за что я беру долю ответственности на себя, хотя мне и не пришлось участвовать в практической подготовке операции на львовско-сандомирском направлении. Непонятно, почему историки при описании Львовско-Сандомирской операции обходят молчанием допущенные ошибки. Их надо анализировать и показывать нашим молодым кадрам, чтобы сделать из прошлого должные выводы.
Разгром крупной группировки немцев в районе Броды, успешное продвижение левого крыла 1-го Белорусского фронта на люблинском направлении и правого крыла фронта на рава-русском направлении дали возможность командованию 1-го Украинского фронту двинуть в обход Львова с севера и северо-запада танковую армию П. С. Рыбалко. Этот обходный марш-маневр имел целью отрезать путь отхода львовской группировке на реке Сан и захватить Перемышль, а ударом с запада содействовать 38, 60-й и 4-й танковой армиям в овладении Львовом. В это время войска правого крыла фронта успешно продолжали наступление в общем направлении на Сандомир.
22 июля в разговоре с И. С. Коневым мы согласились, что захват 3-й танковой армией тыловых путей на реке Сан заставит противника оставить Львов. По существу, мы пришли к выводу, что сдача немцами Львова дело почти решенное, вопрос лишь во времени - днем раньше, днем позже.
Однако на рассвете 23 июля мне позвонил И. С. Конев и сказал:
- Мне только что звонил Сталин. Что, говорит, вы там с Жуковым затеяли с Сандомиром? Надо прежде взять Львов, а потом думать о Сандомире.
- Ну, а вы, Иван Степанович, как отреагировали на этот звонок?
- Я доложил, что 3-я танковая армия брошена нами для удара с тыла по львовской группировке и Львов скоро будет взят.
Мы договорились с И. С. Коневым, что днем я позвоню Верховному, а войскам фронта надо продолжать действовать в заданных направлениях.
Получив данные об освобождении Люблина 2-й танковой армией 1-го Белорусского фронта, я позвонил Верховному. Он был еще у себя на квартире и уже знал об этом.
Выслушав мой доклад о действиях 1-го Украинского фронта. Верховный спросил:
- Когда, по вашим расчетам, будет взят Львов?
- Думаю, не позже чем через два-три дня, - ответил я.
И. В. Сталин сказал:
- Звонил Хрущев, он не согласен с рейдом армии Рыбалко. Армия отвлеклась от участия в наступлении на Львов, и это, по его мнению, может затянуть дело. Вы с Коневым стремитесь захватить раньше Вислу. Она от нас никуда не уйдет. Кончайте скорее дело со Львовом.
Мне ничего не оставалось делать, как доложить Верховному о том, что Львов будет освобожден раньше, чем войска выйдут на Вислу. И. С. Конева я не стал расстраивать подробностями этого разговора.
В результате блестящего обходного 120-километрового марш-маневра танковой армии генерала П. С. Рыбалко, нажима с востока 38-й, 60-й армий и с юга 4-й танковой армии противник отошел от Львова на Самбор. 27 июля Львов был освобожден советскими войсками.
27 июля был освобожден и город Белосток войсками 3-й армии генерала А. В. Горбатова. В этот же день Ставка своей директивой подтвердила наше решение развивать удар 1-го Украинского фронта на Вислу для захвата плацдарма по примеру 1-го Белорусского фронта. Цель этих действий - обеспечение последующей наступательной операции по завершению освобождения Польши.
Получив директиву Ставки, командующий фронтом И. С. Конев 28 июля поставил задачу 3-й гвардейской танковой армии стремительным броском к исходу дня выйти к Висле и с ходу захватить плацдарм, а затем овладеть Сандомиром. 13-й армии Н. П. Пухова было приказано выйти на участок Сандомир-устье реки Вислоки и захватить плацдарм на фронте Конара-Поланец. 1-й гвардейской танковой армии генерала М. Е. Катукова ставилась задача нанести удар в направлении Баранув и выйти в район Богория.