Зинченко Майя Анатольевна. Пропавший племянник

   – Расходитесь по домам! Расходитесь по домам! – кричали в рупор патрульные.
   Им вторили грифоны. Клекот грифонов заставлял некоторых нервных граждан испуганно втягивать головы в плечи, но и только. Никто никуда не собирался уходить. Толпа предвкушала развлечение. А это страшно, когда толпа что-то предвкушает, Ничто не в силах ее остановить. До двенадцати оставалось всего две минуты, когда Квинт сумел приблизиться к площади достаточно близко, чтобы разглядеть, что там происходит. Дарий стоял рядом с ним и все спрашивал, что тот видит. Обступившие их люди совершенно закрыли гному обзор.
   Поначалу ничего особенного не происходило. Толпа шумела и глазела по сторонам, как всегда. Потом что-то изменилось. По воздуху прошлась волна дрожи, и лица обдало ветром. Ровно в двенадцать, с боем невидимых часов, Главную площадь накрыло сверкающим куполом и раздались звуки музыки. Все дружно ахнули. Патруль был разметан бурей, которая не на шутку разыгралась в небе. Хвала богам, они свято соблюдали правила безопасности и были крепко привязаны к грифонам кожаными ремнями. Иначе многим патрульным пришлось бы научиться летать и приземляться самостоятельно. Всем хорошо было видно, что прямо посреди площади теперь возвышались аттракционы. Рядом с ними были разбиты палатки торговцев. Ряженые ярмарочные зазывалы приглашали всех желающих испытать неземное наслаждение. Причем совершенно бесплатно. Дария и Квинта чуть было не задавили, когда толпа ринулась к входу. Друзей спасло только то, что Квинт сумел вовремя открыть дверь какого-то дома и бросился туда, втащив за собой гнома.
   – Ха, сейчас нас арестуют за проникновение в чужое жилище, – сказал Дарий, едва дыша.
   – Боюсь, в данный момент стражам порядка не до нас. Люди с ума сошли. Бегут с выпученными глазами и ни черта не соображают. Бесплатные удовольствия…
   – По мне, так бесплатный – это только сыр в мышеловке. – Дарий нашел табуретку и присел на нее. Ему нужно было перевести дух.
   – Это настораживает, ты прав. – Квинт немного помолчал. – Я был у Тарка, и он сказал мне, что ни за что не оставит свой трактир.
   – Правильно сделает. Если бы все в Фаре были такими рассудительными! В воздухе чувствуется что-то нехорошее. Что-то связанное с колдовством.
   В голове у Квинта крутилось множество догадок, но ни одна из них не казалась ему достаточно правдоподобной.
   – В любом случае, если верить рекламе, это безобразие продлится только один день. Начали ведь они вовремя.
   – Тот, кто всем этим руководит, очень пунктуален, – согласился Дарий. – Представляю, какая сейчас головная боль у Совета. Им же придется объясняться с народом, который, когда прочистит себе мозги, непременно начнет задавать вопросы.
 
   Совет, состоящий из одиннадцати представителей, не сидел сложа руки. Он не мог себе позволить остаться равнодушным, когда у него под носом творились безобразия, и потому удвоил усилия и активно взялся за работу. Манипуляторы наконец разыскали виновников ярмарочного нашествия и устроили Совету долгожданную встречу с ними. Встречу организовали в Белом зале. Виновниками оказались трое невесомых существ в серых обесцвеченных балахонах. Существа легко и ровно скользили, не касаясь пола. Они не оставляли следов.
   Они были чужды этому Миру, и это было ясно любому, кто находился с ними рядом. От них веяло если не могильным холодом, то во всяком случае чем-то довольно несимпатичным. Оставалось даже непонятно, как это Манипуляторы не побоялись к ним приблизиться. Ведь они не отличались особой отвагой. Советники остро переживали отсутствие Главного техномага и чувствовали себя крайне беззащитными. Патруль Города в счет не шел – на них можно было рассчитывать, только когда приходил черед применять грубую силу. Существа из запредельного мира называли себя хамонами. Под их капюшонами не было видно лиц, но, может, это к лучшему: при каждом слове из-под них вырывалось хриплое змеиное шипение. Как выглядели хамоны, оставалось только догадываться.
   – Кто вы? – Вести с ними разговор решил Ренет Апольский – высокий хмурый блондин, Четвертый Совета.
   Женщины в нем просто души не чаяли. Бедняге приходилось постоянно скрываться, чтобы избежать ненужных встреч с пылкими поклонницами.
   – Мы хамоны, – в унисон повторили свое имя существа в балахонах не первой свежести.
   – Это я понял. – Ренет Апольский подбоченился. – Вы лучше объясните, по какому праву вы устроили этот произвол?
   Вместо ответа один из хамонов подлетел к нему поближе. Ренет испуганно отшатнулся, но быстро взял себя в руки. Все-таки он был Четвертым Совета, а не мальчиком на побегушках у зеленщика. Официальному лицу нельзя открыто показывать свой страх.
   – Не понимаю, – прошипел хамон и недоуменно покачал капюшоном. – Разве мы должны были спросить?
   – Конечно, – не выдержал Лорри Крапивный, Седьмой Совета, самый нервный из всех одиннадцати. – Нельзя вламываться в чужой город без приглашения и вести себя как заблагорассудится.
   – Мы не задержимся надолго, – подал голос второй хамон.
   – Да, не задержимся, – вступил третий и зашипел: – Ваш Мир всего один из многих, а нам везде надо побывать. Это – Рогдарм.
   – Что такое… Рогдарм? – Члены Совета тревожно переглянулись.
   – Судьба – Рогдарм, Неотвратимость – Рогдарм, Бесполезность – Рогдарм, – с готовностью принялся перечислять стоящий справа хамон.
   – И Вечность, – подсказал хамон, стоящий в центре.
   Это было довольно загадочно, а Совету все загадочное не нравилось. Можно даже сказать, что у него была аллергия на всякие там загадки и тайны. В результате этой непродолжительной беседы Совет ничего не понял, но виду, конечно, не подал. Нельзя же ударить в грязь лицом перед гостями из другого мира, пусть и незваными, не имея понятия, что такое Рогдарм. Со своего места встал лорд Уникам – Девятый Совета и Повелитель Вампиров по совместительству. Остальные с почтением взглянули на него и перестали шептаться.
   Теодор Уникам выглядел как всегда очень достойно и немножко внушал ужас. Он был высок, худощав и очень бледен. У него были темные, коротко остриженные волосы и четкие, словно вырезанные из камня черты лица – прямой нос, идеальной формы черные брови, тонкие бескровные губы. Но это все ерунда! Вот глаза Теодора Уникама – это действительно удивительное зрелище. Холодные, блестящие, с расширенными черными зрачками и меняющие цвет в зависимости от настроения. Сейчас глаза были серыми. В гневе они наверняка ужасны, да вот только рассказать об этом больше некому… Пожалуй, он был самый умный и рассудительный из всех членов Совета. Он мог позволить себе никого не бояться. Его смерть имела место быть давным-давно, и обычные страхи заурядных людей были от него весьма далеки. Лорд вплотную подошел к одному из хамонов, загородив собой Апольского. Четвертый Совета взглянул на него с благодарностью. За Повелителем Вампиров он был как за каменной стеной.
   – Зачем вы сюда прибыли? Какова цель вашего визита? – Голос лорда Уникама звучал вкрадчиво и мудро одновременно. В этом он был весь: если бы он захотел, то вы бы съели собственный ботинок и ничегошеньки не заметили. И только потому, что он вас об этом попросил.
   – Наша цель проста – из одного мира в другой. И так до бесконечности. В каждом из миров мы останавливаемся только на один день.
   – Хорошо. А вы каждый раз устраиваете ярмарку в новом мире?
   – Да, ярмарка, праздник, увеселение… Нам все равно, что устраивать, – равномерно шипели хамоны.
   – И вы не берете никакой платы за это? – Вампир был сама невинность. Только глаза поблескивали изредка красным.
   – Мы не берем денег за это.
   Советники немного расслабились. Но лорд Уникам был не так прост: он почувствовал подвох.
   – Не берете денег. А плату берете?
   Хамоны не ответили. Они что-то задумчиво шипели про себя. Вампир не спускал с них глаз, будучи готовым немедленно отреагировать на любую неприятную неожиданность с их стороны. А он мог не так уж мало…
   – Плату берем, – наконец соблаговолили ответить они. Казалось, что говорят хамоны против своей воли.
   – Какую же?
   – Жизненную силу.
   – Ага! – громко и обвиняюще сказал лорд Уникам. Уж он-то как вампир знал, что значит брать жизненную силу. – И много?
   – Нет. Существа не умирают. Они быстро устают, и на смену им приходят другие. Это плата за веселье.
   – И давно вы этим занимаетесь?
   – От рождения миров.
   – Давненько! – тихонько присвистнул Ярок Гиншпиль, Пятый Совета.
   – И даже сейчас, когда наши неразумные горожане ломятся на Главную площадь, вы вытягиваете из них силы?
   – Да. И мы просим вас не мешать нам. Сегодня наше время. Эти люди пришли к нам добровольно. Они веселятся.
   Лорд Уникам напряженно размышлял. Ему не нравилась сложившаяся ситуация, но сделать с хамонами ничего нельзя. И ослу понятно, что они обладают таким потенциалом, с которым Совет не справится. Тем более под угрозой могли оказаться жизни тысяч горожан.
   – Вы гарантируете, что ни одному живому существу не будет нанесен вред?
   – Нет. Вред будет нанесен, но небольшой, – педантично уточнил один из хамонов. – Мы гарантируем, что все станут такими, как раньше. Но нужно будет время.
   – Сколько времени?
   – По вашему исчислению это неделя. Нам пора, – зашипели и засуетились они, – нужно возвращаться к себе. Ваша атмосфера для нас вредна. – И стали таять в воздухе.
   – Стойте, последний вопрос! Вы уйдете из нашего Мира и никогда не вернетесь в него?
   Один из хамонов задержался, чтобы ответить:
   – Да, уйдем и никогда не вернемся. Мы не возвращаемся, в этом нет нужды.
   Больше он ничего не сказал. Его серое одеяние стало клочками тумана, который постепенно исчез.
   Совет вышел из оцепенения. Все громко и одновременно заговорили. Лорри Крапивный выругался:
   – Вот вампиры чертовы! Отнимают жизненную силу! Простите меня, лорд Уникам, вы, я надеюсь, понимаете, что именно я имею в виду. Я не хотел вас обидеть.
   – Я не обиделся.
   Он действительно не обиделся. Его вообще мало заботили человеческие чувства как таковые. С тех пор как вампиры перестали пить человеческую кровь непосредственно из носителя, они стали полноправными членами общества. С причудами, конечно, не без того, но кто сейчас без них? Благодаря эликсиру, который давным-давно изобрел техномаг Рокмус, обычная вода превращалась в превосходную человеческую кровь, сладкую и ароматную. А вот что-нибудь изменить в мировоззрении вампиров оказалось не под силу даже самому искусному техномагу.
   – Ну вот и поговорили. До чего короткой оказалась беседа, аж неприятно. Или приятно? Действительно, что с нами считаться? Всего лишь Совет Фара… Не то что они – о, великолепные невесомые серые балахоны…
   – Не горячись, Соул. Главное, мы теперь знаем, что тут происходит. Завтра они уйдут, и обо всем этом можно будет с легкостью забыть. – Лорд Уникам положил руку на плечо Второго Совета.
   – Вы думаете, им можно верить?
   – А разве у нас есть выбор? Бесплотный туман же не арестуешь и не посадишь в Подводный Купол. Хамоны – это, скорее всего, разновидность духов-разрушителей. До богов они явно не дотягивают, раз им приходится кормиться силой живых существ.
   – Я люблю этот Мир, но иногда в нем становится неприятно. Тесно! Можно подумать, нам не хватает здесь людей, эльфов, гномов и всякой нечисти, а они все прибывают и прибывают. Перевалочный пункт какой-то и конечная станция одновременно! Вот еще и духи-разрушители пожаловали. Что нам делать, если это войдет у них в дурную привычку?
   – Хамоны обещали не приходить больше.
   – Наверняка они не одни такие! – отмахнулся Клайв Вистроу, Одиннадцатый Совета. – Поживиться на дармовщинку жизненной силой захочет каждый. Еще и в очередь выстроятся.
   – Если совсем припечет, обратимся за помощью к богам. Их тут в столице много крутится в человеческом обличье. И многие из них в долгу перед Фаром вообще и этим Миром в частности.
   – У богов короткая память, – Апольский вздохнул. – Но с этим ничего не поделаешь.
   – Давайте решим, что мы ответим народу, если он вдруг спросит о том, что с ним случилось. Правду? Или официальную версию?
   Советники задумались. Правду говорить не хотелось. Она была горькой и подрывала доверие к Совету, но, к сожалению, в этом деле оказалось замешано слишком уж много людей.
   – Ну, раз наслать на всех Непомнящий Ветер не получится, значит, скажем правду, – решил Соул. – В Фаре слишком много ясновидцев. Почти что каждый второй. Если будет нужно, хотя я искренне надеюсь, что этого делать не придется, то созовем пресс-конференцию.
   – Я бы предпочел, чтобы в следующий раз, когда мы будем разговаривать с непрошеными гостями из других миров, с нами был Главный техномаг. Совет без охраны смотрится несолидно.
   – Этого осталось ждать всего две недели. Комиссия не может работать быстрее: она должна выбрать лучшего из лучших.
   – Да знаю я, знаю. Две недели, значит, две недели.
   Хамоны сделали все в точности, как и обещали. Еще не наступило утро следующего дня, как они покинули этот Мир. Тихо и незаметно – не прощаясь. Никакого оркестра и толпы провожающих с цветами на вокзале. Хотя вряд ли они воспользовались именно вокзалом. Не тот масштаб. Так уж вышло, что все в Фаре напрочь забыли о том, что случилось ранее. Все, включая Совет. Как будто и не было никакой ярмарки, листовок, захватывающих представлений, ошеломительных аттракционов и таинственных пришельцев из другого мира. Было ли это умышленно сделано самими хамонами или кем-то еще (может, вмешались какие-нибудь Высшие Силы?), теперь неведомо. Но этих самых сил, чтобы заменить настоящую память ложной, у хамонов определенно хватило бы. Ведь это для духов-разрушителей, коими они и являлись, на самом деле сущие пустяки.
   Посещение ими города не прошло для его жителей бесследно. Все, кто побывал на ярмарке (а таких «счастливчиков» было много), заболели: насморк, общее недомогание, головная боль, расстройство желудка – и не вышли на работу на следующий день. Это была суровая расплата за жадность. Экономическая жизнь столицы была парализована практически целую неделю, доходы резко упали. Кое-кто из воротил большого бизнеса остался этим очень недоволен. Но кто они? Так, пылинки мироздания. Аналитики Министерства совместно с магами пытались прояснить ситуацию, но их доводы не выглядели достаточно убедительными, чтобы в них поверить. Состояние дел, не мудрствуя лукаво, окрестили Черной неделей и постарались поскорее забыть.
 
   Эрик сидел на кровати рядом с Фоксом и болтал ногами. Они остались в трактире у Зеллеса. Трактирщик был так великодушен, что решил взять с них всего половину платы. Эрик хотел бы пожить у Лукаса, но он не мог лишний раз беспокоить мельника и его семью. Они и так им уже многим были обязаны. Фокс грустно смотрел на забинтованную ногу.
   – Она все время чешется, – пожаловался он Эрику.
   – Значит, заживает.
   – Или хочет, чтобы ее выкупали. Но эту каменюку нельзя мочить, к сожалению. Ничего, скоро снимут гипс, и тогда..
   – Ох. Зря я тебе не поверил в тот раз. Что-то происходит, и это что-то явно нечистое. Одни мы с ним не справимся – нужна квалифицированная помощь.
   – Хорошо, что Квинт денег выслал, правда?
   – Еще бы! Без монет не разгуляешься.
   Им было скучно. Два дня они безвылазно сидели в своих комнатах. Даже еду Зеллес вынужден был носить им наверх. Фокс никуда не выходил, потому что его больная нога изрядно затрудняла нормальное перемещение, к тому же злополучную лестницу гном теперь не хотел видеть. Эрик первые несколько часов после возвращения из неудавшегося вояжа в Ласковые Холмы вообще всего страшился, в том числе выйти во двор и уж тем более остаться одному. Он постоянно прислушивался к себе: не нашептывает ли ему кто-то незримый что-нибудь нехорошее. Фокс даже начал опасаться, не сходит ли Эрик потихоньку с ума, до того дикое выражение лица было иногда у его друга. Но все обошлось. Шок от увиденного миновал, и мозги Эрика приходили в полный порядок не по дням, а по часам.
   – Надеюсь, подмога придет без промедления.
   – После такого эмоционального письма, что я им отправил, они наверняка поторопятся.
   – Хочешь, расскажу историю? – Гном приподнялся на подушках. – Я ее от Гераля услышал.
   – Какую?
   – О людях, населяющих Даалон.
   – О Смотрящих? Так я про них знаю.
   – Правда? – огорчился Фокс – А я уже было решил записаться в заправские сказители. А ты точно знаешь?
   – Ну да. На берегу великого океана построен город, и населяют его странные существа. Так?
   – Правильно. – Фокс вздохнул. – Жалко, что ты уже знаешь эту историю. Тогда ты расскажи мне что-нибудь.
   Идет безобидный путник по дороге – сама доброта, ничего не подозревает – и приходит в тоже самое место, из которого он вышел. В результате прогулки он едва не теряет рассудок. Зовут путника Эрик. Интересно?
   – Не очень, если честно. Я это уже где-то слышал.
   – Хорошо, тогда послушай поучительную историю о трех поросятах и волке-неудачнике с хорошими легкими.
   И Эрик рассказал ему историю про трех поросят, приукрасив сказку, как только сумел. Фокс, не перебивая, внимательно слушал. Когда Эрик закончил свой рассказ, гном спросил:
   – А что с ними случилось потом? Я не верю, что поросята стали варить в котле волка. Как-то это не по-поросячьи.
   – Конечно, не стали. Они наверняка выяснили все недоразумения за чашкой чаю с печеньем и расстались друзьями. Волк теперь играет на трубе в оркестре, а поросята открыли строительную контору «Три пятачка» и сейчас процветают. Дела идут полным ходом.
   – Как интересно… А какие истории ты знаешь еще?
   Эрик понял, что в детстве Фоксу никто не рассказывал сказок. Теперь придется наверстывать упущенное, благо время у них есть. Эрик устроился поудобнее и принялся в ускоренном порядке приобщать друга к сокровищнице мировой литературы
 
   – Все-таки без нашей помощи парни не обойдутся. – Квинт многозначительно помахал письмом в воздухе. – Придется тебе, Крион, ехать. Если судить о ситуации из описания Эрика, это дело как раз по твоей части.
   – Я бы поехал, но не могу. Честное слово. Завтра второй отборочный тур. Я должен быть там обязательно.
   – Что же нам делать? – Квинт с размаху плюхнулся в свое любимое кресло. Оно в ответ жалобно заскрипело. – Их не стоит оставлять надолго одних. Наш изобретатель на грани истерики. Поиски пропавшего племянника оказались не таким простым делом, как мы думали.
   – Повысь расценки, – подал голос Дарий.
   – Хорошая идея. То-то наш заказчик обрадуется! Двойная плата плюс компенсация за моральный ущерб. Крион, что скажешь?
   – Поезжай, о несравненный повелитель, вместо меня. Я предоставлю необходимое оборудование, и ты появишься там во всеоружии.
   – Я же не техномаг и вообще в вопросах магии личность довольно посредственная, ты же это прекрасно знаешь. Какой мне толк в твоем оборудовании, если я не знаю, как и что работает?
   – Тебе не нужно будет ни в чем разбираться. Оно будет работать, даже если им воспользуется говорящая лягушка, только что вылезшая из пруда.
   – Спасибо за сравнение, – Квинт иронично поднял бровь, – вот он, яркий пример уважения начальства.
   – Я не это имел в виду.
   – Оно действует на манер того амулета, которого мы вернули Махину Вельдсу? – вмешался Дарий.
   – Да, приблизительно так. Только в нашем случае сила владеющего абсолютно не имеет никакого значения.
   – Здорово. Может, и мне дашь что-нибудь? – Дарий явно заинтересовался, раз уж отложил в сторону иллюстрированный каталог, которому посвятил этим днем все свое свободное время.
   – Нет, не дам. – Крион отрицательно покачал головой. – Я очень жадный. Мне самому мало. Вот и Квинту я их отдам не так просто, а сдам в аренду. Оплата за использование – почасовая. Денег нагребу… Ладно, это была шутка, – добавил он, видя, что его друзья начинают недоуменно хмуриться. – Если хочешь, я и для тебя подберу что-нибудь безопасное, – обратился он к гному.
   – Безопасное для меня или для окружающих? – уточнил тот.
   – Для окружающих.
   – Ну тогда ладно, – успокоился Дарий.
   – У тебя есть что-нибудь для сохранения разума? Ты читал, что там Эрик пишет по этому поводу. И от наваждений. Лестница, благодаря которой Фокс заработал свой перелом, кажется мне очень подозрительной. Что-то в этой истории не так…
   – На тот случай, если кто-нибудь захочет покопаться в ваших мозгах и что-нибудь там подправить? Есть, конечно. Оберег Одинокого Чародея – пока он соприкасается с твоей кожей, никто не сможет проникнуть в сны, а бодрствующему он помогает сохранить крепкую память и ясный ум. Хм, еще у меня есть хорошая защита от наваждений, реальных и ирреальных.
   – А они бывают нескольких видов? – удивился Квинт.
   – Да, нескольких видов… Где-то около сотни, – с невинным выражением лица уточнил техномаг. – Я их разделяю на две категории. Реальные – это те наваждения, которые, такие как они есть, видят все, независимо от пола, возраста или расы. Ирреальные – это те, которые видит одно живое существо и никто их больше не видит, потому что они посылаются непосредственно в мозг объекта.
   – Жуть какая, – уважительно сказал Дарий. – И ты во всем этом хорошо разбираешься?
   – Ну в принципе да, но это не моя специализация.
   – А какая разница между наваждением и иллюзией?
   – Наваждение, как правило, плохо заканчивается, и у того, кто посылает наваждение, скорее всего, недобрые намерения. – Крион немного подумал. – Пожалуй, открою частную школу техномагии и буду давать индивидуальные уроки. Два первых ученика у меня, похоже, уже есть.
   – Но-но, – Квинт погрозил ему пальцем, – ты же знаешь, что это строжайше запрещено.
   – Знаю. Уже и помечтать не дают…
   – А как же твое намерение стать Главным техномагом Министерства?
   – Одно другому не мешает, – философски заметил Крион.
   – Хорошо, можешь меня вооружать. Завтра я поеду и разыщу их. Трактир «Зеленый лес». Надеюсь, это известное местечко в тех краях, и мне не придется искать иголку в стоге сена. Кстати, мне понадобятся вооружение для Фокса и для Эрика. Я не хочу, чтобы с ними опять случились какие-нибудь неприятности.
   – Да, я понял. Пойду соберу все необходимое.
   – Можешь не спешить. Еще есть время.
   – Нет, я лучше это сделаю прямо сейчас, пока не забыл чего-нибудь важного.
   Крион поднялся в свою комнату, которая находилась как раз над гостиной, где друзья в этот момент сидели. Техномаг уронил что-то тяжелое, и с потолка на них посыпалась пыль и труха непонятного происхождения. Гном раздраженно отмахнулся от пыли и проворчал:
   – По-моему, пора делать ремонт.
   – Вот накопим денег побольше и обязательно сделаем. Кстати, ты заметил, что Крион в последнее время ничего не взрывает?
   – Конечно, заметил. Это на нем сказывается мое положительное влияние. – Дарий опять принялся зачтение каталога.
 
   День подходил к концу, когда Квинт вошел в «Зеленый лес». Поездка заняла много времени, но это не стало для него новостью. Обе луны бодро смотрели на него с вечернего неба. Наступила их пора, и они собирались провести ее с максимальной для себя пользой. Квинт напоминал практикующего шамана с прогрессирующим склерозом, который все свое носил на себе, до того на нем было много навешено амулетов, охранных талисманов и оберегов. Еще больше их было распихано по карманам и лежало в сумке. Крион Кайзер постарался на славу, когда собирал Квинта в дорогу. От души, так сказать. Были у него в сумке и завернутые в вату бутылочки со всякими магическими зельями – на всякий случай. Одни были просто сильными, другие – воистину убойными, и Крион просил их не использовать без крайней необходимости.
   – А вот и я, друзья! – Квинт с шумом вошел в трактир.
   За одним из столов сидели единственные посетители этого популярного места – Эрик и Фокс. Они осмелели настолько, что решились выпить по чашечке кофе внизу, а не у себя в комнатах. Правда, с лестницы Эрику пришлось спускаться с Фоксом на руках. Ему повезло, что Фокс – гном, а не дымец. Встреча была бурной. Друзья восприняли Квинта как посланника небес – еще немного, и они стали бы ему поклоняться, но Квинт категорически пресек их жалкие попытки это сделать. Квинт действительно устал с дороги и ему хотелось сейчас только одного: устроиться поудобнее в мягком кресле и выпить чашечку горячего чая. Как назло, Зеллес где-то запропастился. Пришлось довольствоваться остатками остывающего кофе.
   – Как нога?
   – Скоро буду бегать, – пообещал Фокс.
   Он был настроен очень оптимистично. Ему казалось, что с приходом начальника Агентства все неприятности исчезнут сами по себе. Эрик, судя по всему, считал точно так же, но Квинт не разделял их твердую веру в его везение.
   – Расскажите мне все подробно и по порядку. Начиная с того самого момента, как вы встретились с Лукасом Арием.