– Здесь я полностью с вами согласен, господин Шталь! – горячо воскликнул молодой рыцарь. – Какие перспективы открываются! Дух захватывает! Если бы мы смогли изучить эту контрабандистскую поделку и поставить производство летающих кораблей на поток!
Шталь терпеливо выслушал своего молодого коллегу по Особому Корпусу и продолжил:
– Итого. Прошу прислать специалистов-дознавателей и трех толковых ученых-праймологов. Прошу также прислать еще одну роту на усиление охраны форта «Красная Утка». Желательно – конных арбалетчиков. Сам же приступаю к поискам бежавших членов экипажа корабля.
Когда Шталь закончил, из форта уже выбежали и построились в идеальном порядке сто двадцать солдат: три «коробки» по тридцать шесть человек (алебардисты, пикинеры и арбалетчики), отдельно – восемь мастеров боя на двуручных мечах, и четыре командира-сержанта.
Шталь, Корсольт, трубач и знаменосец легкой рысью двинулись к строю, и тогда Иманд прошептал:
– А теперь, друзья мои, ползем в мой схрон. Все за мной. Проворно, но тихо.
Иманд оказался совершенно прав: далеко уйти им не дали бы! По крайней мере – уйти незамеченными…
Гвардейцы Особого Корпуса были невероятно прытки и проворны.
Развертывание пикинеры и арбалетчики проводили бегом, так что уже через пять минут после сигнала горна лес наполнился хрустом веток, звяканьем амуниции, тяжелым солдатским дыханием и топотом сапог.
Но благодаря близости предусмотрительно вырытого схрона с превосходно замаскированным входом, Иманду, Рутгеру и его героям удалось вовремя спрятаться и затаиться.
Полчаса провели они в абсолютной тьме и полном безмолвии.
Когда облава прошла стороной и звуки стихли в отдалении, Иманд при помощи всё той же подзорной трубы – которая при помощи маленького остроумного приспособления трансформировалась в карманный перископ – удостоверился, что в ближайших окрестностях схрона никого нет.
Затем охотник зажег крошечный светильник. И задал неожиданный вопрос:
– Правильно ли я понимаю, уважаемый Дитер, что вы относитесь к числу тех прославленных героев, которые владеют искусством управления крысами?
– Совершенно верно.
– А правда ли, что звуки вашей свирели в состоянии околдовать не только крыс, но и людей?
– Это правда, почтенный Иманд. Лично я могу подчинить своей власти десять человек на десять минут. Разумеется, при условии, что эти люди не защищены магическими покровами или какими-либо специальными устройствами.
– Что ж, – сказал Иманд повеселевшим голосом, – в таком случае, друзья мои, у меня есть план…
– Значит, все-таки берем форт штурмом? – вновь воспрянул духом Буджум, он изнывал от бездействия.
– Нет. Я придумал, как мы сможем обойтись без жертв. И притом – отбить корабль Имира!
– Как же это провернуть? – недоумевал Буджум.
– Давайте помолчим и послушаем, что хочет сказать наш уважаемый проводник, – рассудительно предложил Рутгер.
Выслушав замысел охотника и найдя его вполне реалистичным, герои немедля приступили к приготовлениям…
Глава 8
Для вылазки Дитер отобрал только лучших из лучших. Самых быстрых, самых ловких, самых сообразительных.
В состав крысиного отряда особого назначения вошли темно-серые Пэт и Нут, черный Дарт, пятнистая Лето и палевый Босх.
Крысы получили от Дитера строжайшие инструкции и по прайм-горошине на нос в целях утроения силы и ловкости.
Охотник Иманд тем временем достал из сундука, стоящего в углу схрона, два легких плаща-невидимки. Точнее сказать, это были самые обычные накидки. Но их можно было снабдить артефактами из Праймзоны, придающими этим накидкам особые свойства. Артефакты чем-то отдаленно напоминали клевер-четырехлистник, но имели нежно-желтый цвет.
– Еще на бабочек-лимонниц немного похоже, – сказал Рутгер, детство которого прошло в изучении природы родного края под надзором учителя Лепида.
– Эти артефакты и называются «лунные бабочки», – пояснил охотник. – Я нашил для них на плащ-накидки специальные кармашки. Эти артефакты не работают днем, но ночью они делают человека в такой плащ-накидке частично невидимым.
– Что значит «частично»? – потребовал разъяснений любознательный Шелти.
– В отличие от адорнийского магического комплекта, известного как «накипуки», плащ-накидка с «лунной бабочкой» в кармане делает человека невидимым только в сумраке и полутьме. При ярком освещении на месте человека всё равно будет видно что-то вроде нечеткой тени.
– Тени! Всего-то? Я готов стать тенью! – отмахнулся Дитер. – Идем?
Между тем над лесом и фортом «Красная Утка» в свои права вступила неумолимая ночь.
Безлунная, но звездная.
Пока пятерка лучших грызунов Дитера пробиралась внутрь форта скрытыми от людских взоров лазами и норами, крысолов с охотником, набросив на себя накидки-невидимки, двумя призраками приблизились к воротам.
Самое сложное было сделано: им удалось пересечь открытое пространство и сблизиться со стражей «Красной Утки» настолько, что вся она попала в пределы действия магической свирели крысолова.
Караульная служба в форте была обустроена на совесть, а ворота, само собой, были заперты. Но в том-то и заключалось коварство замысла Иманда, в том-то и состояла суть умений Дитера, что подобные мелочи не должны были остановить пару отважных лазутчиков!
Дитер достал свирель.
Приложил ее к губам.
Набрал в легкие воздух.
Послал воздух инструменту.
Заиграл.
Вместе с переливчатыми, чистыми звуками свирели чары героя преодолели ворота, перебрались через вал с частоколом и распространились по форту.
Первой под колдовскую волю Дитера подпала стража ворот.
Четверо гвардейцев споро бросились отпирать, совершенно не отдавая себе отчета в том, что действуют они вопреки приказу.
Створки ворот разошлись. Две колеблющиеся тени – результат воздействия света факелов на лазутчиков в плащах-невидимках – прошествовали мимо четверки стражников, вытянувшихся во фрунт и глядящих в пространство остекленевшими глазами.
Вот теперь Дитер увидел пресловутый летающий корабль прямо перед собой и не мог не подивиться его размерам и диковинной конструкции.
Этот плод инженерного гения неведомого Имира и загадочных магий Праймзоны походил одновременно на обычный морской галеот, на батискаф Грегориуса и на… Дитер затруднялся в подборе сравнений… на помесь летучей мыши (кожаные крылья!) с рыбьим пузырем размером с дом!
Корабль занимал весь внутренний двор форта и был ошвартован восемью толстыми канатами.
Поскольку «Красная Утка» явно не была рассчитана на базирование кораблей – пусть и воздухоплавательных – форт не располагал швартовными тумбами и прочими специальными приспособлениями.
Канаты были заведены за коновязь, за основание деревянных башен и даже за какой-то каменный столб, бывший, судя по прихотливым узорам, жертвенником времен Старой Империи.
Именно к швартовам корабля устремились все крысы Дитера, за исключением Босха. (Этой крысе-следопыту было выдано самое важное задание!) Оснащенные алмазными коронками, зубы грызунов вонзились в неподатливую пеньку…
Палуба воздухоплавательного аппарата находилась примерно на высоте третьего этажа. К его борту была приставлена деревянная лестница. На верхней перекладине лестницы тлели два огонька вроде тех, что разгораются на мачтах кораблей перед грозой…
Между тем в форте находились человек двадцать, не меньше, а контролировать сознание Дитер мог только у десятерых.
Четверо были уже околдованы крысоловом на воротах, еще трое виднелись на сторожевых башнях.
Оставались лишь трое, которые пока даже не попались Дитеру на глаза!
Относительно прочих гвардейцев хотелось надеяться, что они мирно спят.
Но все равно, чтобы не маячить на виду, крысолов с охотником отошли в тень корабля, где их накидки обеспечивали наилучший режим невидимости.
– Это – признак выставленной магической защиты, – тихо сказал Иманд, указывая на голубые огоньки, венчающие деревянную лестницу у борта. – Всякий, кто пробует пересечь границу, получает крепкий отлуп.
Дитер был обречен непрерывно играть на свирели, чтобы не ослабли его чары, поэтому он лишь молча кивнул.
Кивок его с точки зрения Иманда выглядел как некоторое смутное завихрение сгустка тьмы, которым представлялся ему крысолов благодаря накидке-невидимке.
– Я сейчас полезу снимать эту защиту, а ты стой здесь. Как только получишь сведения о том, где сидит наш человек – иди за ним, как договорились.
Дитер снова кивнул. Он совершенно не понимал, зачем Иманд всё повторяет по два раза, ведь они уже обо всем договорились, еще в схроне!
Увы, после столь успешных первых шагов у них не заладилось сразу всё.
Громко вскрикнув от боли, свалился вниз с приставленной к кораблю лестницы Иманд. Похоже, охотник переоценил свои способности по снятию заклятий, наложенных его учителем Имиром, и получил тот самый «крепкий отлуп», который в течение дня доставался гвардейцам.
В ту же секунду из тени выскочил старый мудрый крыс Босх.
Глаза у старого мудрого крыса были размером с блюдца, а сам он несся во весь опор так, точно за ним гнались все демоны преисподней.
Наконец от ворот раздался окрик:
– Эй вы, ротозеи! Чего стоите, как истуканы?! И отчего ворота не заперты, тысяча демонов?!!
Дитер тут же перебросил на раскричавшегося сержанта свои звуковые чары. Но на начальственный крик, увы, как из-под земли успели появиться еще два гвардейца. На них Дитер направил остатки своих колдовских умений и… его силы иссякли!
Крысолов, чьи возможности достигли предела, тут же почувствовал всем телом такую тяжесть, будто на плечах у него лежало небо.
Босх тем временем подбежал к хозяину (которого чуял по запаху), но, не увидев перед собой привычных синих штанов (ведь на Дитере была накидка-невидимка!), встал на месте столбиком, недоумевая.
Вслед за крысой из-за колодца выскочил поджарый рыжий котяра.
Заливаясь истошным ором, пушистый хищник бросился к Босху. Дитер чудом успел отправить опасное животное в полет ударом ноги.
– Нашел пленника? – отрывисто спросил он у Босха.
Крыс, с трудом возвращая себе самообладание, кивнул.
– Ну так веди!
Каждая из секунд следующей минуты показалась крысолову вечностью.
Деревянная дверь, ступени вниз, тяжелый запах…
А вот разбуженный и всполошившийся стражник… Этот гвардеец был уже одиннадцатым и на него распространить чары крысолова было никак невозможно! Поэтому Дитер, лишенный удовольствия подавить сознание стражника чарами, был вынужден оглушить беднягу сокрушительным ударом в ухо.
«Пусть скажет спасибо хозяину Рутгеру, что я не нанизал его на свой кинжал, – подумал крысолов. – А то будь моя воля…»
Босх, прыгнув на пояс поверженного стражника, звякнул связкой ключей и тем самым напомнил хозяину, что тот кое-что забыл.
«Молодчина!» – Кое-как продолжая играть на свирели одной рукой, крысолов взял ключи.
Дверь камеры, где держали пленного охотника, была тут же, в двух шагах.
К счастью, замочная скважина там была диковинная, с крестовидным вырезом, а такой ключ на связке был ровно один. Дитеру не пришлось тратить время на подбор ключа.
Крысолов отпер дверь, поставил лампу на пол и, опасливо выставив перед собой кинжал, шагнул вперед.
В тесной комнатушке сидела красивая девушка (а не какая-нибудь чудь), и девушка эта, судя по всему, была тем человеком, которого они искали.
Сразу было видно: это член экипажа летающего корабля.
И не просто какой-то член экипажа, не рядовой матрос, а, судя по костюму и статям – всеми уважаемая госпожа механик!
– Чур меня, чур! – вскинулась девушка, увидев на пороге зловещую густую тень и покачивающийся в воздухе кинжал. – Вы… кто?
– Я человек, точнее герой, – успокоил ее Дитер. – Вставайте, идем.
И, видя, что девушка не торопится на свободу, добавил:
– Я пришел освободить вас! Идемте скорее! Поможете нам поднять корабль в воздух… И имейте в виду: я не могу долго говорить! Я должен все время насылать на стражников чары игрой на свирели!
Госпожа механик наконец поднялась на ноги и, не веря своему счастью, устремилась к двери узилища.
Они вернулись к кораблю без помех. Босх сразу же бросился помогать своим сородичам – они энергично перегрызали последние два каната.
Пока Дитер ходил за пленницей, Иманду все-таки удалось справиться с заклятиями на бортах корабля.
Теперь охотник занял на палубе место канонира прайм-пушки и готовился дать отпор всякому, кто вознамерится посягнуть на летающий корабль!
Деревянную лестницу, приставленную к борту гвардейцами, охотник отбросил прочь. А для Дитера и освобожденной девушки он сбросил вниз корабельную, веревочную.
– Скорее, мои зубастые воины! Покажите этим растреклятым канатам, что могут крысы, и поднимайтесь на борт! – крикнул Дитер своим крысам-помощницам. – Я научу вас летать!
Госпожа механик с Имандом обменялись странными приветствиями.
– О, снова ты… – проворчала девушка, не выказав ни малейших признаков благодарности за свое чудесное освобождение.
– Я тоже рад тебя видеть, Одри, – сказал Иманд неприятным голосом.
К счастью, Одри свое дело знала отлично. Не требуя никаких разъяснений и не медля ни секунды, она нырнула в корабельный трюм. Почти сразу вслед за тем корабль загудел, готовясь к взлету, и в носовой его части вспыхнули фонари.
Надо ли говорить, что к этому времени все гвардейцы, которые спали в казарме и не были охвачены свирельными чарами Дитера, вывалили на двор – кто в кальсонах, кто в трусах зато с алебардой, а кто нагишом и безо всякой алебарды?
– Всем лечь на землю! Всем! – страшным голосом заорал Иманд. И, не надеясь на то, что его слова сами по себе будут восприняты всерьез, подкрепил их выстрелом из прайм-пушки.
Над фортом полыхнуло ярче молнии. Взлетели в небо пылающие обломки сторожевой башни.
– Во-от! А мне выговаривали! – с мрачным удовлетворением заметил Буджум. – «Кровопийца», «наши соотечественники», «имперский суд»! А сам-то ваш Иманд?! Вон как пошел из прайм-пушки поливать!
– Остается надеяться, что Иманд достаточно благоразумен, чтобы стрелять поверх голов, – сухо сказал Рутгер.
Согласно уговору лорд Данзас и четверо оставшихся с ним героев, покинув схрон, следили за развитием событий с ближайшей опушки леса. Из тех самых кустов бузины, в которых они сегодня днем уже отлеживались, подслушивая разговор рыцарей Шталя и Корсольта.
Волк Зубан тихо, но требовательно тявкнул.
Хорошо понимающий волчий язык егерь Людвиг огляделся по сторонам. Вдруг, приметив вдали среди деревьев огни факелов, он встревоженно крикнул:
– Хозяин, облава возвращается!
– Что?! – Рутгер оглянулся. – Очень вовремя!
– Все-таки я был прав, придется драться! – неумело скрывая радость, вставил Буджум.
– Либо не придется, – сказал Шелти и указал пальцем в сторону «Красной Утки».
Там, зацепив тяжелым брюхом сторожевую башню и с резким деревянным треском повалив ее на землю, разворачивался летающий корабль. Прайм-пушка еще раз бабахнула.
Теперь было очевидно, что Иманд стреляет в основном для острастки.
Заряд врезался в землю по ту сторону форта и взорвался, выхватив из тьмы растущие вкривь и вкось молодые осинки.
– Ну что, бежим к кораблю? – предложил Людвиг.
– Я не против. Только бы не поймать со стен форта арбалетную стрелу, – прошептал осторожный Шелти.
– В темноте нас скорее всего примут за своих, за гвардейцев, которые возвращаются с облавы, – предположил Рутгер. – В любом случае у нас нет выбора, враг дышит в спину!
К сожалению, идущие через лес гвардейцы, хотя и вымотались за день, хотя и устали как галерные рабы, но, завидев над фортом яркие вспышки прайм-пушки, бросились вперед что твои легавые!
Так что последние метры до трапа зависшего в воздухе корабля Рутгер и герои пробежали уже под градом стрел.
Только по счастливой случайности обошлось без серьезных ранений.
Рутгер наконец разрешил непоседливому Буджуму пустить в ход молнии – впрочем, строго-настрого приказав бить только по верхушкам деревьев.
К лесу устремились десятки сияющих разрядов. Вязы на опушке превратились в пылающие свечи до небес. Арбалетчики Особого Корпуса от изумления и испуга замешкались, и это расстроило стрельбу.
Но все-таки совсем без потерь не обошлось.
Погибли две крысы, питомицы Дитера. Одну, Пэта, растоптал дюжий гвардейский сержант, другую, Лето, загрыз рыжий кот-разбойник.
Залетная арбалетная стрела, пролетев по крутой траектории, нырнула в растворенный палубный люк и попала в плечо спасенному из узилища механику.
Ну а Рутгер, лорд Данзас, потерял одну из кожаных перчаток, которые ему пришлось снять, чтобы было посподручней карабкаться по веревочной лестнице корабля.
Спустя полчаса, когда на зарево лесного пожара прискакал Шталь, рыцарь в черном, перчатку Рутгера сразу же учуял его конь – а конь рыцаря, которого звали Пикаром, был ох непрост! Пикар подошел, ткнулся в перчатку носом, тревожно захрапел.
Черный рыцарь, спешившись, нервно вышагивал взад-вперед вдоль переднего фаса форта. Шталь прикидывал, как бы половчее составить рапорт об этом крайне неблаговидном происшествии. Вот бы отозвать Корсольта с донесением… Но как?! Как его теперь догонишь?!!
– Ну что там еще?! – раздраженно крикнул Шталь, заслышав конское фырканье.
Конь взял перчатку Рутгера зубами, поднял ее, протянул хозяину.
Шталь принял перчатку.
Повертел, подошел ближе к свету.
Пуговку, что блестела на раструбе перчатки, украшала тонкая чеканка: аист в обрамлении венка из дубовых ветвей.
Шталь принялся перебирать в уме гербы лордов Империи:
– Это кто же у нас такие бойкие? Кобрия? Орланд? Цернобль? Постой-постой!.. Аист… Цитадель Аиста! Да это же этот… Недалеко тут… Данзас! Хм, ну дают… Вроде бы такие тихони… Впрочем, история с предыдущим лордом Данзас… Н-да… Семейка не промах, как я посмотрю!
Шталь зловеще ухмыльнулся, заткнул перчатку за пояс и побрел в форт.
Глава 9
Далеко за кормой догорало зарево над фортом «Красная Утка».
Крылатый корабль бесшумно вспарывал ночь.
За штурвалом стоял Иманд. Он вполне уверенно обходился с управлением дивным воздухоплавательным аппаратом. Корабль отлично держал курс и сохранял заданную высоту. По всему было видно, что охотник делает это отнюдь не в первый раз!
– Как он называется? – спросил Шелти (будто не было в ту минуту вопросов поважнее!).
– Кто?.. А, корабль! Не знаю. – Охотник пожал плечами. – Когда-то назывался «Ласточкой». Потом – «Загадкой». Как сейчас – не знаю.
– «Ласточка» звучит простовато… В деревнях так называют кобыл с хорошим характером. – Фрида жеманно повела плечом. – Мне кажется, для такой диковины могли бы придумать и что-то более изысканное.
– А что значит «когда-то назывался»? – не унимался Шелти. – Его что, переименовали?
– Имир считает, что название должно наилучшим образом соответствовать кораблю. А поскольку со временем корабль меняется, значит, и название должно меняться, – пояснил охотник таким тоном, что было ясно: сам он со своим учителем Имиром не согласен. – Может, он теперь его в «Тысячелетнего Сокола» переименовал. Или в «Перст Провидения». Откуда мне знать…
– А вы ведь уже летали на этом корабле, да? – спросила Фрида.
– Да.
– Но потом решили работать самостоятельно? И гонорар делить ни с кем не надо, и жизни никто не учит?
– Что-то вроде того. Хотя на самом деле мы с Имиром разошлись в понимании структур высших архетипов…
Шелти, который внимательно наблюдал за тем, как охотник управляется с летающей махиной, вдруг попросил:
– А можно мне?
Рутгер был уверен, что ответом послужит категорический отказ, но Иманд неожиданно легко согласился:
– Я как раз собирался попросить подменить меня. Пойду в трюм, поговорю с Одри.
Шелти, весьма довольный таким оборотом дел, сразу же взялся лихо крутить штурвал и закладывать на корабле крутые виражи.
– Э, э, потише! – прикрикнул на него Людвиг. – Не видишь, Зубану от твоих маневров не по себе?
– Потише так потише, – согласился Шелти и неожиданно для всех произнес речь – с пылкостью, несвойственной людям рассудительным:
– Эх, вот это машина! Зверь! На какую, в сущности, ерунду уходят все силы нашей Империи и Адорнийского королевства! А ведь мы могли бы строить воздушные корабли во множестве! Летать на них за море! Перевозить грузы! Добывать эфирный прайм в верхних слоях атмосферы!
– Какой еще прайм? – поморщился Буджум.
– Эфирный! Есть такая гипотеза, что некоторые фракции прайма испарились в первый же год после Катаклизма. Эти удивительные летучие флюиды легче воздуха поднялись высоко-высоко и сформировали там, выше любых облаков, отдельный прозрачный слой. Если подняться туда, можно эти флюиды собирать, кристаллизировать и получать прайм небывалой силы!
– Но ведь это типичные ученые домыслы, никто их не проверял, – скептично заметила Фрида.
– Никто не проверял?! – запальчиво воскликнул Шелти. – А ты откуда знаешь?! Между прочим, есть такие виды трехголовой чуди, которые прекрасно летают! В позапрошлом году герой-изобретатель Меноро, состоящий на службе у лорда Макассара, изловил и приручил трехголовую чудь, отличающуюся особой летучестью! Меноро залетал на ней так высоко, как еще никому не удавалось! И рассказывал удивительные вещи!
Но Фрида пошла на принцип. Ей так нравилось упрямиться!
– Извини, дорогой друг, но пока не увижу эфирный прайм своими глазами – не поверю ни одному слову этого твоего Меноро!
Рутгер, убедившись, что Шелти правит кораблем уверенно и что его присутствие на мостике необязательно, тоже пошел проведать госпожу механика.
Увы, знакомство так и не состоялось.
Стоило Рутгеру дойти до палубного люка, как из него высунулся Иманд:
– Одри ранена.
– Серьезно?
– Не берусь судить. Бедняжка получила стрелу в плечо. Затем она приняла «поцелуй радости», это сильнейшее обезболивающее. Мы, охотники, готовим его из печени местной чуди, которая именуется огневиком. Из-за воздействия «поцелуя радости» ранение не мешало Одри возиться с механизмами. Благодаря ее самоотверженности мы сейчас летим. Но крови она, сама того не заметив, потеряла так много, что в итоге попросту свалилась, где стояла! Сейчас она лежит под прайм-реактором, бредит, ей очень и очень плохо…
– Почему же она не позвала нас на помощь?! – раздосадованно воскликнул Рутгер. – Ну что за глупышка?!
– Настоящая «защитница». Они все очень гордые… Вас, людей из большого мира, считают белоручками и недоумками.
– Ну хорошо, она гений, а мы недоумки, – Рутгер не любил спорить с чьей-либо точкой зрения при отсутствии весомой выгоды от спора. – Что делать-то будем?
– А кто у вас главный специалист по исцелениям?
– Самый главный, к сожалению, в ларце с каталистами остался… Но Людвиг, пожалуй, подойдет.
– Тогда зовите!
Однако не успел Людвиг сделать и нескольких шагов, как в трюме корабля раздался громкий хлопок и оттуда повалил вонючий зеленый дым.
– Это что еще такое?! – возмутился Рутгер.
Иманд развел руками:
– Увы. Без постоянного присмотра госпожи механика эта штука долго в воздухе не держится. Слишком сложная начинка.
– Так что, будем опускать корабль на землю?
– Придется.
Вдруг из темноты трюма раздался слабый голос Одри:
– Сигнал… Подайте сигнал… Нашим… Сигнал Имиру…
– Бредит? – спросил Рутгер.
– Да нет… Нет, не похоже. – Иманд потер лоб, словно бы что-то припоминая. – Ах я осел! Ну конечно! Она хочет сказать, что пока мы еще в воздухе, нам следует послать «крик летучей мыши».
– Но позвольте, летучие мыши не кричат!
– Кричат, только люди их не слышат, – сказал Людвиг, пролезая мимо Рутгера в люк, лечить госпожу механика.
– Вот именно, – поддакнул Иманд. – Мы истратим последний прайм из корабельных запасов, зато наш безмолвный крик Имир услышит и за сотню километров! Тогда ближайшие к нам охотники из его отряда сразу же направятся к месту нашего приземления.
– Ну давайте кричать тогда, – согласился Рутгер.
– Давайте. Насколько я помню, за «крик летучей мыши» тут отвечает специальное устройство в носу корабля…
Разумеется, Рутгер настаивал, чтобы, бросив корабль вместе с раненой Одри (благодаря стараниям Людвига той стало несколько лучше и бедняжка заснула умиротворенной), отряд немедленно отправился дальше.
– Вообще-то мы уже в Праймзоне, – заметил Иманд. – Передвигаться ночью здесь категорически нельзя. Давайте отдыхать, а утром разберемся.
– А погоня? – не унимался Рутгер. – Если они выслали погоню?!
– Вообще-то гвардейцы обычно в Праймзону не суются. Но даже если – даже если – на этот раз погоня будет, мы опередили их на двенадцать часов.
– Так много?
– Спасибо летающему кораблю. Мы пересекли особо мерзопакостную местность между фортом и Болотом, которая именуется Гремящими Ключами. Там всего лишь километра три, но даже опытному охотнику – в одиночку, налегке – чтобы преодолеть Гремящие Ключи требуется полный суточный переход. Так что насчет погони до середины следующего дня можно не беспокоиться.
Поскольку все, не исключая и самого Рутгера, валились с ног от усталости, с предложением Иманда согласились без долгих дебатов.
Определили порядок смены караулов и легли спать.
Поскольку Иманд стращал ползучей чудью, которой кишат окрестности Болота, ночевать устроились прямо на палубе корабля.
Рутгер на правах лорда в ночном карауле не стоял и проспал куда дольше обычного – тем более что ему снилась Анабелла, неожиданно сговорчивая и непривычно болтливая, а поцелуи ее были такими сладкими…
Его разбудил Людвиг. Рутгер в первую секунду подумал – к завтраку, но оказалось, что…
– Вставайте, хозяин, охотники за кораблем пришли. Просят покинуть их собственность.
– Хороша благодарность, – проворчал Рутгер, протирая глаза. – Мы им эту самую «собственность» из лап гвардейцев спасли… А они нас еще поторапливают!
– Им надо срочно раненую госпожу механика к какому-то своему особому врачу везти. Говорят, только он может ее спасти. Так что корабль взлетит прямо сейчас…
Хотя Рутгер и был спросонья, но проявил деловую хватку:
– Какие шустрые! А они не хотят нас отблагодарить? Не на словах, а как-нибудь весомо и зримо?
– Иманд уверяет, что получил с них целый мешок всяких полезностей, которые помогут нам в хождении по Праймзоне, – сказал Людвиг.
– Неужели?
– По крайней мере, сам мешок я видел. Что внутри – не знаю.
– Ну и хвала прайму, – легко сдался Рутгер. – Я, честно говоря, так, для порядка насчет благодарности вредничаю. Анабелла любила говорить, что мне следует бороться с непрактичностью. Вот я и борюсь…
Глава 10
В те минуты Иманд был бесконечно серьезен.
Даже не верилось, что всего десять минут назад этот человек травил развеселые соленые анекдоты и бросал на Фриду недвусмысленные взгляды ловеласа.
– Еще раз повторяю, – сказал охотник. – Мы с вами находимся в Праймзоне. Это означает, что каждый из вас, кому дорога жизнь, должен слушаться меня беспрекословно. И более того, каждый из вас, кому собственная жизнь не дорога, но дороги жизни ваших товарищей и вашего лорда, – Иманд выразительно посмотрел на Дитера с Буджумом, – тоже должны слушать меня беспрекословно. Поскольку неверный шаг одного может погубить всех! Ровно один шаг. Может погубить всех. Ясно?
– Мне представляется, вы избыточно драматизируете, – сказал изобретатель Шелти бесстрастным голосом человека рассудительного и никогда не теряющего головы.
Шталь терпеливо выслушал своего молодого коллегу по Особому Корпусу и продолжил:
– Итого. Прошу прислать специалистов-дознавателей и трех толковых ученых-праймологов. Прошу также прислать еще одну роту на усиление охраны форта «Красная Утка». Желательно – конных арбалетчиков. Сам же приступаю к поискам бежавших членов экипажа корабля.
Когда Шталь закончил, из форта уже выбежали и построились в идеальном порядке сто двадцать солдат: три «коробки» по тридцать шесть человек (алебардисты, пикинеры и арбалетчики), отдельно – восемь мастеров боя на двуручных мечах, и четыре командира-сержанта.
Шталь, Корсольт, трубач и знаменосец легкой рысью двинулись к строю, и тогда Иманд прошептал:
– А теперь, друзья мои, ползем в мой схрон. Все за мной. Проворно, но тихо.
Иманд оказался совершенно прав: далеко уйти им не дали бы! По крайней мере – уйти незамеченными…
Гвардейцы Особого Корпуса были невероятно прытки и проворны.
Развертывание пикинеры и арбалетчики проводили бегом, так что уже через пять минут после сигнала горна лес наполнился хрустом веток, звяканьем амуниции, тяжелым солдатским дыханием и топотом сапог.
Но благодаря близости предусмотрительно вырытого схрона с превосходно замаскированным входом, Иманду, Рутгеру и его героям удалось вовремя спрятаться и затаиться.
Полчаса провели они в абсолютной тьме и полном безмолвии.
Когда облава прошла стороной и звуки стихли в отдалении, Иманд при помощи всё той же подзорной трубы – которая при помощи маленького остроумного приспособления трансформировалась в карманный перископ – удостоверился, что в ближайших окрестностях схрона никого нет.
Затем охотник зажег крошечный светильник. И задал неожиданный вопрос:
– Правильно ли я понимаю, уважаемый Дитер, что вы относитесь к числу тех прославленных героев, которые владеют искусством управления крысами?
– Совершенно верно.
– А правда ли, что звуки вашей свирели в состоянии околдовать не только крыс, но и людей?
– Это правда, почтенный Иманд. Лично я могу подчинить своей власти десять человек на десять минут. Разумеется, при условии, что эти люди не защищены магическими покровами или какими-либо специальными устройствами.
– Что ж, – сказал Иманд повеселевшим голосом, – в таком случае, друзья мои, у меня есть план…
– Значит, все-таки берем форт штурмом? – вновь воспрянул духом Буджум, он изнывал от бездействия.
– Нет. Я придумал, как мы сможем обойтись без жертв. И притом – отбить корабль Имира!
– Как же это провернуть? – недоумевал Буджум.
– Давайте помолчим и послушаем, что хочет сказать наш уважаемый проводник, – рассудительно предложил Рутгер.
Выслушав замысел охотника и найдя его вполне реалистичным, герои немедля приступили к приготовлениям…
Глава 8
Летающий корабль
«Раз-два – лук и тетива!
Два-три – охотник идет, посмотри!
Четыре-пять – вышел он в лес пострелять!
Шесть-семь – трех тетерок убил и сам съел!»
Детская считалочка
Для вылазки Дитер отобрал только лучших из лучших. Самых быстрых, самых ловких, самых сообразительных.
В состав крысиного отряда особого назначения вошли темно-серые Пэт и Нут, черный Дарт, пятнистая Лето и палевый Босх.
Крысы получили от Дитера строжайшие инструкции и по прайм-горошине на нос в целях утроения силы и ловкости.
Охотник Иманд тем временем достал из сундука, стоящего в углу схрона, два легких плаща-невидимки. Точнее сказать, это были самые обычные накидки. Но их можно было снабдить артефактами из Праймзоны, придающими этим накидкам особые свойства. Артефакты чем-то отдаленно напоминали клевер-четырехлистник, но имели нежно-желтый цвет.
– Еще на бабочек-лимонниц немного похоже, – сказал Рутгер, детство которого прошло в изучении природы родного края под надзором учителя Лепида.
– Эти артефакты и называются «лунные бабочки», – пояснил охотник. – Я нашил для них на плащ-накидки специальные кармашки. Эти артефакты не работают днем, но ночью они делают человека в такой плащ-накидке частично невидимым.
– Что значит «частично»? – потребовал разъяснений любознательный Шелти.
– В отличие от адорнийского магического комплекта, известного как «накипуки», плащ-накидка с «лунной бабочкой» в кармане делает человека невидимым только в сумраке и полутьме. При ярком освещении на месте человека всё равно будет видно что-то вроде нечеткой тени.
– Тени! Всего-то? Я готов стать тенью! – отмахнулся Дитер. – Идем?
Между тем над лесом и фортом «Красная Утка» в свои права вступила неумолимая ночь.
Безлунная, но звездная.
Пока пятерка лучших грызунов Дитера пробиралась внутрь форта скрытыми от людских взоров лазами и норами, крысолов с охотником, набросив на себя накидки-невидимки, двумя призраками приблизились к воротам.
Самое сложное было сделано: им удалось пересечь открытое пространство и сблизиться со стражей «Красной Утки» настолько, что вся она попала в пределы действия магической свирели крысолова.
Караульная служба в форте была обустроена на совесть, а ворота, само собой, были заперты. Но в том-то и заключалось коварство замысла Иманда, в том-то и состояла суть умений Дитера, что подобные мелочи не должны были остановить пару отважных лазутчиков!
Дитер достал свирель.
Приложил ее к губам.
Набрал в легкие воздух.
Послал воздух инструменту.
Заиграл.
Вместе с переливчатыми, чистыми звуками свирели чары героя преодолели ворота, перебрались через вал с частоколом и распространились по форту.
Первой под колдовскую волю Дитера подпала стража ворот.
Четверо гвардейцев споро бросились отпирать, совершенно не отдавая себе отчета в том, что действуют они вопреки приказу.
Створки ворот разошлись. Две колеблющиеся тени – результат воздействия света факелов на лазутчиков в плащах-невидимках – прошествовали мимо четверки стражников, вытянувшихся во фрунт и глядящих в пространство остекленевшими глазами.
Вот теперь Дитер увидел пресловутый летающий корабль прямо перед собой и не мог не подивиться его размерам и диковинной конструкции.
Этот плод инженерного гения неведомого Имира и загадочных магий Праймзоны походил одновременно на обычный морской галеот, на батискаф Грегориуса и на… Дитер затруднялся в подборе сравнений… на помесь летучей мыши (кожаные крылья!) с рыбьим пузырем размером с дом!
Корабль занимал весь внутренний двор форта и был ошвартован восемью толстыми канатами.
Поскольку «Красная Утка» явно не была рассчитана на базирование кораблей – пусть и воздухоплавательных – форт не располагал швартовными тумбами и прочими специальными приспособлениями.
Канаты были заведены за коновязь, за основание деревянных башен и даже за какой-то каменный столб, бывший, судя по прихотливым узорам, жертвенником времен Старой Империи.
Именно к швартовам корабля устремились все крысы Дитера, за исключением Босха. (Этой крысе-следопыту было выдано самое важное задание!) Оснащенные алмазными коронками, зубы грызунов вонзились в неподатливую пеньку…
Палуба воздухоплавательного аппарата находилась примерно на высоте третьего этажа. К его борту была приставлена деревянная лестница. На верхней перекладине лестницы тлели два огонька вроде тех, что разгораются на мачтах кораблей перед грозой…
Между тем в форте находились человек двадцать, не меньше, а контролировать сознание Дитер мог только у десятерых.
Четверо были уже околдованы крысоловом на воротах, еще трое виднелись на сторожевых башнях.
Оставались лишь трое, которые пока даже не попались Дитеру на глаза!
Относительно прочих гвардейцев хотелось надеяться, что они мирно спят.
Но все равно, чтобы не маячить на виду, крысолов с охотником отошли в тень корабля, где их накидки обеспечивали наилучший режим невидимости.
– Это – признак выставленной магической защиты, – тихо сказал Иманд, указывая на голубые огоньки, венчающие деревянную лестницу у борта. – Всякий, кто пробует пересечь границу, получает крепкий отлуп.
Дитер был обречен непрерывно играть на свирели, чтобы не ослабли его чары, поэтому он лишь молча кивнул.
Кивок его с точки зрения Иманда выглядел как некоторое смутное завихрение сгустка тьмы, которым представлялся ему крысолов благодаря накидке-невидимке.
– Я сейчас полезу снимать эту защиту, а ты стой здесь. Как только получишь сведения о том, где сидит наш человек – иди за ним, как договорились.
Дитер снова кивнул. Он совершенно не понимал, зачем Иманд всё повторяет по два раза, ведь они уже обо всем договорились, еще в схроне!
Увы, после столь успешных первых шагов у них не заладилось сразу всё.
Громко вскрикнув от боли, свалился вниз с приставленной к кораблю лестницы Иманд. Похоже, охотник переоценил свои способности по снятию заклятий, наложенных его учителем Имиром, и получил тот самый «крепкий отлуп», который в течение дня доставался гвардейцам.
В ту же секунду из тени выскочил старый мудрый крыс Босх.
Глаза у старого мудрого крыса были размером с блюдца, а сам он несся во весь опор так, точно за ним гнались все демоны преисподней.
Наконец от ворот раздался окрик:
– Эй вы, ротозеи! Чего стоите, как истуканы?! И отчего ворота не заперты, тысяча демонов?!!
Дитер тут же перебросил на раскричавшегося сержанта свои звуковые чары. Но на начальственный крик, увы, как из-под земли успели появиться еще два гвардейца. На них Дитер направил остатки своих колдовских умений и… его силы иссякли!
Крысолов, чьи возможности достигли предела, тут же почувствовал всем телом такую тяжесть, будто на плечах у него лежало небо.
Босх тем временем подбежал к хозяину (которого чуял по запаху), но, не увидев перед собой привычных синих штанов (ведь на Дитере была накидка-невидимка!), встал на месте столбиком, недоумевая.
Вслед за крысой из-за колодца выскочил поджарый рыжий котяра.
Заливаясь истошным ором, пушистый хищник бросился к Босху. Дитер чудом успел отправить опасное животное в полет ударом ноги.
– Нашел пленника? – отрывисто спросил он у Босха.
Крыс, с трудом возвращая себе самообладание, кивнул.
– Ну так веди!
Каждая из секунд следующей минуты показалась крысолову вечностью.
Деревянная дверь, ступени вниз, тяжелый запах…
А вот разбуженный и всполошившийся стражник… Этот гвардеец был уже одиннадцатым и на него распространить чары крысолова было никак невозможно! Поэтому Дитер, лишенный удовольствия подавить сознание стражника чарами, был вынужден оглушить беднягу сокрушительным ударом в ухо.
«Пусть скажет спасибо хозяину Рутгеру, что я не нанизал его на свой кинжал, – подумал крысолов. – А то будь моя воля…»
Босх, прыгнув на пояс поверженного стражника, звякнул связкой ключей и тем самым напомнил хозяину, что тот кое-что забыл.
«Молодчина!» – Кое-как продолжая играть на свирели одной рукой, крысолов взял ключи.
Дверь камеры, где держали пленного охотника, была тут же, в двух шагах.
К счастью, замочная скважина там была диковинная, с крестовидным вырезом, а такой ключ на связке был ровно один. Дитеру не пришлось тратить время на подбор ключа.
Крысолов отпер дверь, поставил лампу на пол и, опасливо выставив перед собой кинжал, шагнул вперед.
В тесной комнатушке сидела красивая девушка (а не какая-нибудь чудь), и девушка эта, судя по всему, была тем человеком, которого они искали.
Сразу было видно: это член экипажа летающего корабля.
И не просто какой-то член экипажа, не рядовой матрос, а, судя по костюму и статям – всеми уважаемая госпожа механик!
– Чур меня, чур! – вскинулась девушка, увидев на пороге зловещую густую тень и покачивающийся в воздухе кинжал. – Вы… кто?
– Я человек, точнее герой, – успокоил ее Дитер. – Вставайте, идем.
И, видя, что девушка не торопится на свободу, добавил:
– Я пришел освободить вас! Идемте скорее! Поможете нам поднять корабль в воздух… И имейте в виду: я не могу долго говорить! Я должен все время насылать на стражников чары игрой на свирели!
Госпожа механик наконец поднялась на ноги и, не веря своему счастью, устремилась к двери узилища.
Они вернулись к кораблю без помех. Босх сразу же бросился помогать своим сородичам – они энергично перегрызали последние два каната.
Пока Дитер ходил за пленницей, Иманду все-таки удалось справиться с заклятиями на бортах корабля.
Теперь охотник занял на палубе место канонира прайм-пушки и готовился дать отпор всякому, кто вознамерится посягнуть на летающий корабль!
Деревянную лестницу, приставленную к борту гвардейцами, охотник отбросил прочь. А для Дитера и освобожденной девушки он сбросил вниз корабельную, веревочную.
– Скорее, мои зубастые воины! Покажите этим растреклятым канатам, что могут крысы, и поднимайтесь на борт! – крикнул Дитер своим крысам-помощницам. – Я научу вас летать!
Госпожа механик с Имандом обменялись странными приветствиями.
– О, снова ты… – проворчала девушка, не выказав ни малейших признаков благодарности за свое чудесное освобождение.
– Я тоже рад тебя видеть, Одри, – сказал Иманд неприятным голосом.
К счастью, Одри свое дело знала отлично. Не требуя никаких разъяснений и не медля ни секунды, она нырнула в корабельный трюм. Почти сразу вслед за тем корабль загудел, готовясь к взлету, и в носовой его части вспыхнули фонари.
Надо ли говорить, что к этому времени все гвардейцы, которые спали в казарме и не были охвачены свирельными чарами Дитера, вывалили на двор – кто в кальсонах, кто в трусах зато с алебардой, а кто нагишом и безо всякой алебарды?
– Всем лечь на землю! Всем! – страшным голосом заорал Иманд. И, не надеясь на то, что его слова сами по себе будут восприняты всерьез, подкрепил их выстрелом из прайм-пушки.
Над фортом полыхнуло ярче молнии. Взлетели в небо пылающие обломки сторожевой башни.
– Во-от! А мне выговаривали! – с мрачным удовлетворением заметил Буджум. – «Кровопийца», «наши соотечественники», «имперский суд»! А сам-то ваш Иманд?! Вон как пошел из прайм-пушки поливать!
– Остается надеяться, что Иманд достаточно благоразумен, чтобы стрелять поверх голов, – сухо сказал Рутгер.
Согласно уговору лорд Данзас и четверо оставшихся с ним героев, покинув схрон, следили за развитием событий с ближайшей опушки леса. Из тех самых кустов бузины, в которых они сегодня днем уже отлеживались, подслушивая разговор рыцарей Шталя и Корсольта.
Волк Зубан тихо, но требовательно тявкнул.
Хорошо понимающий волчий язык егерь Людвиг огляделся по сторонам. Вдруг, приметив вдали среди деревьев огни факелов, он встревоженно крикнул:
– Хозяин, облава возвращается!
– Что?! – Рутгер оглянулся. – Очень вовремя!
– Все-таки я был прав, придется драться! – неумело скрывая радость, вставил Буджум.
– Либо не придется, – сказал Шелти и указал пальцем в сторону «Красной Утки».
Там, зацепив тяжелым брюхом сторожевую башню и с резким деревянным треском повалив ее на землю, разворачивался летающий корабль. Прайм-пушка еще раз бабахнула.
Теперь было очевидно, что Иманд стреляет в основном для острастки.
Заряд врезался в землю по ту сторону форта и взорвался, выхватив из тьмы растущие вкривь и вкось молодые осинки.
– Ну что, бежим к кораблю? – предложил Людвиг.
– Я не против. Только бы не поймать со стен форта арбалетную стрелу, – прошептал осторожный Шелти.
– В темноте нас скорее всего примут за своих, за гвардейцев, которые возвращаются с облавы, – предположил Рутгер. – В любом случае у нас нет выбора, враг дышит в спину!
К сожалению, идущие через лес гвардейцы, хотя и вымотались за день, хотя и устали как галерные рабы, но, завидев над фортом яркие вспышки прайм-пушки, бросились вперед что твои легавые!
Так что последние метры до трапа зависшего в воздухе корабля Рутгер и герои пробежали уже под градом стрел.
Только по счастливой случайности обошлось без серьезных ранений.
Рутгер наконец разрешил непоседливому Буджуму пустить в ход молнии – впрочем, строго-настрого приказав бить только по верхушкам деревьев.
К лесу устремились десятки сияющих разрядов. Вязы на опушке превратились в пылающие свечи до небес. Арбалетчики Особого Корпуса от изумления и испуга замешкались, и это расстроило стрельбу.
Но все-таки совсем без потерь не обошлось.
Погибли две крысы, питомицы Дитера. Одну, Пэта, растоптал дюжий гвардейский сержант, другую, Лето, загрыз рыжий кот-разбойник.
Залетная арбалетная стрела, пролетев по крутой траектории, нырнула в растворенный палубный люк и попала в плечо спасенному из узилища механику.
Ну а Рутгер, лорд Данзас, потерял одну из кожаных перчаток, которые ему пришлось снять, чтобы было посподручней карабкаться по веревочной лестнице корабля.
Спустя полчаса, когда на зарево лесного пожара прискакал Шталь, рыцарь в черном, перчатку Рутгера сразу же учуял его конь – а конь рыцаря, которого звали Пикаром, был ох непрост! Пикар подошел, ткнулся в перчатку носом, тревожно захрапел.
Черный рыцарь, спешившись, нервно вышагивал взад-вперед вдоль переднего фаса форта. Шталь прикидывал, как бы половчее составить рапорт об этом крайне неблаговидном происшествии. Вот бы отозвать Корсольта с донесением… Но как?! Как его теперь догонишь?!!
– Ну что там еще?! – раздраженно крикнул Шталь, заслышав конское фырканье.
Конь взял перчатку Рутгера зубами, поднял ее, протянул хозяину.
Шталь принял перчатку.
Повертел, подошел ближе к свету.
Пуговку, что блестела на раструбе перчатки, украшала тонкая чеканка: аист в обрамлении венка из дубовых ветвей.
Шталь принялся перебирать в уме гербы лордов Империи:
– Это кто же у нас такие бойкие? Кобрия? Орланд? Цернобль? Постой-постой!.. Аист… Цитадель Аиста! Да это же этот… Недалеко тут… Данзас! Хм, ну дают… Вроде бы такие тихони… Впрочем, история с предыдущим лордом Данзас… Н-да… Семейка не промах, как я посмотрю!
Шталь зловеще ухмыльнулся, заткнул перчатку за пояс и побрел в форт.
Глава 9
Полчаса в воздухе
«Уже в ближайшем будущем жители Империи Доктов, я полагаю, откажутся от лошадей в пользу индивидуальных воздухоплавательных аппаратов».
Умбрий, придворный прожектер Императора
Далеко за кормой догорало зарево над фортом «Красная Утка».
Крылатый корабль бесшумно вспарывал ночь.
За штурвалом стоял Иманд. Он вполне уверенно обходился с управлением дивным воздухоплавательным аппаратом. Корабль отлично держал курс и сохранял заданную высоту. По всему было видно, что охотник делает это отнюдь не в первый раз!
– Как он называется? – спросил Шелти (будто не было в ту минуту вопросов поважнее!).
– Кто?.. А, корабль! Не знаю. – Охотник пожал плечами. – Когда-то назывался «Ласточкой». Потом – «Загадкой». Как сейчас – не знаю.
– «Ласточка» звучит простовато… В деревнях так называют кобыл с хорошим характером. – Фрида жеманно повела плечом. – Мне кажется, для такой диковины могли бы придумать и что-то более изысканное.
– А что значит «когда-то назывался»? – не унимался Шелти. – Его что, переименовали?
– Имир считает, что название должно наилучшим образом соответствовать кораблю. А поскольку со временем корабль меняется, значит, и название должно меняться, – пояснил охотник таким тоном, что было ясно: сам он со своим учителем Имиром не согласен. – Может, он теперь его в «Тысячелетнего Сокола» переименовал. Или в «Перст Провидения». Откуда мне знать…
– А вы ведь уже летали на этом корабле, да? – спросила Фрида.
– Да.
– Но потом решили работать самостоятельно? И гонорар делить ни с кем не надо, и жизни никто не учит?
– Что-то вроде того. Хотя на самом деле мы с Имиром разошлись в понимании структур высших архетипов…
Шелти, который внимательно наблюдал за тем, как охотник управляется с летающей махиной, вдруг попросил:
– А можно мне?
Рутгер был уверен, что ответом послужит категорический отказ, но Иманд неожиданно легко согласился:
– Я как раз собирался попросить подменить меня. Пойду в трюм, поговорю с Одри.
Шелти, весьма довольный таким оборотом дел, сразу же взялся лихо крутить штурвал и закладывать на корабле крутые виражи.
– Э, э, потише! – прикрикнул на него Людвиг. – Не видишь, Зубану от твоих маневров не по себе?
– Потише так потише, – согласился Шелти и неожиданно для всех произнес речь – с пылкостью, несвойственной людям рассудительным:
– Эх, вот это машина! Зверь! На какую, в сущности, ерунду уходят все силы нашей Империи и Адорнийского королевства! А ведь мы могли бы строить воздушные корабли во множестве! Летать на них за море! Перевозить грузы! Добывать эфирный прайм в верхних слоях атмосферы!
– Какой еще прайм? – поморщился Буджум.
– Эфирный! Есть такая гипотеза, что некоторые фракции прайма испарились в первый же год после Катаклизма. Эти удивительные летучие флюиды легче воздуха поднялись высоко-высоко и сформировали там, выше любых облаков, отдельный прозрачный слой. Если подняться туда, можно эти флюиды собирать, кристаллизировать и получать прайм небывалой силы!
– Но ведь это типичные ученые домыслы, никто их не проверял, – скептично заметила Фрида.
– Никто не проверял?! – запальчиво воскликнул Шелти. – А ты откуда знаешь?! Между прочим, есть такие виды трехголовой чуди, которые прекрасно летают! В позапрошлом году герой-изобретатель Меноро, состоящий на службе у лорда Макассара, изловил и приручил трехголовую чудь, отличающуюся особой летучестью! Меноро залетал на ней так высоко, как еще никому не удавалось! И рассказывал удивительные вещи!
Но Фрида пошла на принцип. Ей так нравилось упрямиться!
– Извини, дорогой друг, но пока не увижу эфирный прайм своими глазами – не поверю ни одному слову этого твоего Меноро!
Рутгер, убедившись, что Шелти правит кораблем уверенно и что его присутствие на мостике необязательно, тоже пошел проведать госпожу механика.
Увы, знакомство так и не состоялось.
Стоило Рутгеру дойти до палубного люка, как из него высунулся Иманд:
– Одри ранена.
– Серьезно?
– Не берусь судить. Бедняжка получила стрелу в плечо. Затем она приняла «поцелуй радости», это сильнейшее обезболивающее. Мы, охотники, готовим его из печени местной чуди, которая именуется огневиком. Из-за воздействия «поцелуя радости» ранение не мешало Одри возиться с механизмами. Благодаря ее самоотверженности мы сейчас летим. Но крови она, сама того не заметив, потеряла так много, что в итоге попросту свалилась, где стояла! Сейчас она лежит под прайм-реактором, бредит, ей очень и очень плохо…
– Почему же она не позвала нас на помощь?! – раздосадованно воскликнул Рутгер. – Ну что за глупышка?!
– Настоящая «защитница». Они все очень гордые… Вас, людей из большого мира, считают белоручками и недоумками.
– Ну хорошо, она гений, а мы недоумки, – Рутгер не любил спорить с чьей-либо точкой зрения при отсутствии весомой выгоды от спора. – Что делать-то будем?
– А кто у вас главный специалист по исцелениям?
– Самый главный, к сожалению, в ларце с каталистами остался… Но Людвиг, пожалуй, подойдет.
– Тогда зовите!
Однако не успел Людвиг сделать и нескольких шагов, как в трюме корабля раздался громкий хлопок и оттуда повалил вонючий зеленый дым.
– Это что еще такое?! – возмутился Рутгер.
Иманд развел руками:
– Увы. Без постоянного присмотра госпожи механика эта штука долго в воздухе не держится. Слишком сложная начинка.
– Так что, будем опускать корабль на землю?
– Придется.
Вдруг из темноты трюма раздался слабый голос Одри:
– Сигнал… Подайте сигнал… Нашим… Сигнал Имиру…
– Бредит? – спросил Рутгер.
– Да нет… Нет, не похоже. – Иманд потер лоб, словно бы что-то припоминая. – Ах я осел! Ну конечно! Она хочет сказать, что пока мы еще в воздухе, нам следует послать «крик летучей мыши».
– Но позвольте, летучие мыши не кричат!
– Кричат, только люди их не слышат, – сказал Людвиг, пролезая мимо Рутгера в люк, лечить госпожу механика.
– Вот именно, – поддакнул Иманд. – Мы истратим последний прайм из корабельных запасов, зато наш безмолвный крик Имир услышит и за сотню километров! Тогда ближайшие к нам охотники из его отряда сразу же направятся к месту нашего приземления.
– Ну давайте кричать тогда, – согласился Рутгер.
– Давайте. Насколько я помню, за «крик летучей мыши» тут отвечает специальное устройство в носу корабля…
Разумеется, Рутгер настаивал, чтобы, бросив корабль вместе с раненой Одри (благодаря стараниям Людвига той стало несколько лучше и бедняжка заснула умиротворенной), отряд немедленно отправился дальше.
– Вообще-то мы уже в Праймзоне, – заметил Иманд. – Передвигаться ночью здесь категорически нельзя. Давайте отдыхать, а утром разберемся.
– А погоня? – не унимался Рутгер. – Если они выслали погоню?!
– Вообще-то гвардейцы обычно в Праймзону не суются. Но даже если – даже если – на этот раз погоня будет, мы опередили их на двенадцать часов.
– Так много?
– Спасибо летающему кораблю. Мы пересекли особо мерзопакостную местность между фортом и Болотом, которая именуется Гремящими Ключами. Там всего лишь километра три, но даже опытному охотнику – в одиночку, налегке – чтобы преодолеть Гремящие Ключи требуется полный суточный переход. Так что насчет погони до середины следующего дня можно не беспокоиться.
Поскольку все, не исключая и самого Рутгера, валились с ног от усталости, с предложением Иманда согласились без долгих дебатов.
Определили порядок смены караулов и легли спать.
Поскольку Иманд стращал ползучей чудью, которой кишат окрестности Болота, ночевать устроились прямо на палубе корабля.
Рутгер на правах лорда в ночном карауле не стоял и проспал куда дольше обычного – тем более что ему снилась Анабелла, неожиданно сговорчивая и непривычно болтливая, а поцелуи ее были такими сладкими…
Его разбудил Людвиг. Рутгер в первую секунду подумал – к завтраку, но оказалось, что…
– Вставайте, хозяин, охотники за кораблем пришли. Просят покинуть их собственность.
– Хороша благодарность, – проворчал Рутгер, протирая глаза. – Мы им эту самую «собственность» из лап гвардейцев спасли… А они нас еще поторапливают!
– Им надо срочно раненую госпожу механика к какому-то своему особому врачу везти. Говорят, только он может ее спасти. Так что корабль взлетит прямо сейчас…
Хотя Рутгер и был спросонья, но проявил деловую хватку:
– Какие шустрые! А они не хотят нас отблагодарить? Не на словах, а как-нибудь весомо и зримо?
– Иманд уверяет, что получил с них целый мешок всяких полезностей, которые помогут нам в хождении по Праймзоне, – сказал Людвиг.
– Неужели?
– По крайней мере, сам мешок я видел. Что внутри – не знаю.
– Ну и хвала прайму, – легко сдался Рутгер. – Я, честно говоря, так, для порядка насчет благодарности вредничаю. Анабелла любила говорить, что мне следует бороться с непрактичностью. Вот я и борюсь…
Глава 10
На Болотах
«Прекрасны болота весной, во время цветения багульника. В остальное же время болота на редкость непрекрасны».
Из «Настольной книги любителя естественной истории»
В те минуты Иманд был бесконечно серьезен.
Даже не верилось, что всего десять минут назад этот человек травил развеселые соленые анекдоты и бросал на Фриду недвусмысленные взгляды ловеласа.
– Еще раз повторяю, – сказал охотник. – Мы с вами находимся в Праймзоне. Это означает, что каждый из вас, кому дорога жизнь, должен слушаться меня беспрекословно. И более того, каждый из вас, кому собственная жизнь не дорога, но дороги жизни ваших товарищей и вашего лорда, – Иманд выразительно посмотрел на Дитера с Буджумом, – тоже должны слушать меня беспрекословно. Поскольку неверный шаг одного может погубить всех! Ровно один шаг. Может погубить всех. Ясно?
– Мне представляется, вы избыточно драматизируете, – сказал изобретатель Шелти бесстрастным голосом человека рассудительного и никогда не теряющего головы.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента