Страница:
1971 Про двух громилов - братьев Прова и Николая
Как в селе Большие Вилы, Где еще сгорел сарай, Жили-были два громилы Огромадной жуткой силы Братья Пров и Николай. Николай - что понахальней По ошибке лес скосил, Ну а Пров - в опочивальни Рушил стены - и входил. Как братья не вяжут лыка, Пьют отвар из чаги Все от мала до велика Прячутся в овраге. В общем, лопнуло терпенье, Ведь добро - свое, не чье, И идти на усмиренье Порешило мужичье. Николай - что понахальней, В тот момент быка ломал, ну а Пров в какой-то спальне С маху стену прошибал. "Эй, братан, гляди - ватага, С кольями, да слышь ли, Чтой-то нынче из оврага Рановато вышли!" Неудобно сразу драться Наш мужик так не привык, Стали прежде задираться: "Для чего, скажите, братцы, Нужен вам безрогий бык?!" Николаю это странно: "Если жалко вам быка С удовольствием с братаном Можем вам намять бока!" Где-то в поле замер заяц, Постоял - и ходу... Пров ломается, мерзавец, Сотворивши шкоду. "Ну-ка, кто попробуй вылезь Вмиг разделаюсь с врагом!" Мужики перекрестились Всей ватагой навалились: Кто - багром, кто - батогом. Николай, печась о брате, Первый натиск отражал, Ну а Пров укрылся в хате И оттуда хохотал. От могучего напора Развалилась хата, Пров оттяпал ползабора Для спасенья брата. "Хватит, брат, обороняться Пропадать так пропадать! Коля, нечего стесняться, Колья начали ломаться, Надо, Коля, нападать!" По мужьям да по ребятам Будут бабы слезы лить... Но решили оба брата С наступленьем погодить. "Гляди в оба, братень, Со спины заходят!" "Может, оборотень?" "Не похоже вроде!" Дело в том, что к нам в селенье Напросился на ночлег И остался до Успенья, А потом - на поселенье Никчемушный человек. И сейчас вот из-за крика Ни один не услыхал: Этот самый горемыка Чтой-то братьям приказал. Кровь уже лилась ручьями, Так о чем же речь-то? "Бей братьев!" - Но вдруг с братьями Сотворилось нечто: Братьев как бы подкосило Стали братья отступать Будто вмиг лишились силы... Мужичье их попросило Больше бед не сотворять. ...Долго думали-гадали, Что блаженный им сказал, Как затылков ни чесали Ни один не угадал. И решили: он заклятьем Обладает, видно... Ну а он сказал лишь: "Братья, Как же вам не стыдно!" # 027
1971 С общей суммой шестьсот пятьдесят килограммї
С общей суммой шестьсот пятьдесят килограмм Я недавно вернулся из Штатов, Но проблемы бежали за мной по пятам Вслед за ростом моих результатов. Пытаются противники Рекорды повторить... Ах! Я такой спортивненький, Что страшно говорить. Но супруга, с мамашей своею впотьмах Пошептавшись, сказала, белея: "Ты отъелся на американских харчах И на вид стал еще тяжелее! Мне с соседями стало невмочь говорить, Вот на кухне натерпишься сраму! Ты же можешь меня невзначай придавить И мою престарелую маму". Как же это попроще сказать им двоим, Чтоб дошло до жены и до мамы, Что пропорционально рекордам моим Вырастают мои килограммы? Может, грубо сказал (так бывает со мной, Когда я чрезвычайно отчаюсь): "Я тебя как-нибудь обойду стороной, Но за мамину жизнь не ручаюсь". И шныряют по рынку супруга и мать, И корзины в руках - словно гири... Ох, боюсь, что придется мне дни коротать С самой сильною женщиной в мире. "Хорошо, - говорю, - прекращаю разбег, Начинаю сидеть на диете". Но супруге приятно, что я - человек Самый сильный на нашей планете. Мне полтонны - не вес, я уже к семистам Подбираюсь и требую пищи, А она говорит: "Что ты возишься там?! Через год, - говорит, - чтоб до тыщи!" Тут опять парадокс, план жены моей смел, Ультиматум поставлен мне твердый, Чтоб свой собственный вес поднимать я не смел, Но еще - чтобы бил я рекорды. И с мамашей они мне устроили пост, И моя худоба процветала, Штангу я в трех попытках ронял на помост. Проиграл я, но этого мало. Я с позором едва притащился домой, И жена из-за двери сказала, Что ей муторно жить с проигравшим со мной, И мамаша ее поддержала. Бил, но дверь не сломалась, сломалась семья. Я полночи стоял у порога И ушел. Да, тяжелая доля моя Тяжелее, чем штанга - намного! # 028
1971 Песня о штангисте
Василию Алексееву Как спорт - поднятье тяжестей не ново В истории народов и держав: Вы помните, как некий грек другого Поднял и бросил, чуть попридержав? Как шею жертвы, круглый гриф сжимаю Чего мне ждать: оваций или - свист? Я от земли Антея отрываю, Как первый древнегреческий штангист. Не отмечен грацией мустанга, Скован я, в движеньях не скор. Штанга, перегруженная штанга Вечный мой соперник и партнер. Такую неподъемную громаду Врагу не пожелаю своему Я подхожу к тяжелому снаряду С тяжелым чувством: вдруг не подниму?! Мы оба с ним как будто из металла, Но только он - действительно металл. А я так долго шел до пьедестала, Что вмятины в помосте протоптал. Не отмечен грацией мустанга, Скован я, в движеньях не скор. Штанга, перегруженная штанга Вечный мой соперник и партнер. Повержен враг на землю - как красиво! Но крик "Вес взят!" у многих на слуху. "Вес взят!" - прекрасно, но несправедливо: Ведь я внизу, а штанга наверху. Такой триумф подобен пораженью, А смысл победы до смешного прост: Все дело в том, чтоб, завершив движенье, С размаху штангу бросить на помост. Не отмечен грацией мустанга, Скован я, в движеньях не скор. Штанга, перегруженная штанга Вечный мой соперник и партнер. Он вверх ползет - чем дальше, тем безвольней, Мне напоследок мышцы рвет по швам. И со своей высокой колокольни Мне зритель крикнул: "Брось его к чертям!" Еще одно последнее мгновенье И брошен наземь мой железный бог! ...Я выполнял обычное движенье С коротким злым названием "рывок". # 029
1971 Я все вопросы освещу сполнаї
Я все вопросы освещу сполна Дам любопытству удовлетворенье! Да, у меня француженка жена Но русского она происхожденья. Нет, у меня сейчас любовниц нет. А будут ли? Пока что не намерен. Не пью примерно около двух лет. Запью ли вновь? Не знаю, не уверен. Да нет, живу не возле "Сокола"... В Париж пока что не проник. Да что вы все вокруг да около Да спрашивайте напрямик! Я все вопросы освещу сполна Как на духу попу в исповедальне! В блокноты ваши капает слюна Вопросы будут, видимо, о спальне... Да, так и есть! Вот густо покраснел Интервьюер: "Вы изменяли женам?" Как будто за портьеру подсмотрел Иль под кровать залег с магнитофоном. Да нет, живу не возле "Сокола"... В Париж пока что не проник. Да что вы все вокруг да около Да спрашивайте напрямик! Теперь я к основному перейду. Один, стоявший скромно в уголочке, Спросил: "А что имели вы в виду В такой-то песне и в такой-то строчке?" Ответ: во мне Эзоп не воскресал, В кармане фиги нет - не суетитесь, А что имел в виду - то написал, Вот - вывернул карманы - убедитесь! Да нет, живу не возле "Сокола"... В Париж пока что не проник. Да что вы все вокруг да около Да спрашивайте напрямик! # 030
1971 Певец у микрофона
Я весь в свету, доступен всем глазам, Я приступил к привычной процедуре: Я к микрофону встал как к образам... Нет-нет, сегодня точно - к амбразуре. И микрофону я не по натру Да, голос мой любому опостылет, Уверен, если где-то я совру Он ложь мою безжалостно усилит. Бьют лучи от рампы мне под ребра, Светят фонари в лицо недобро, И слепят с боков прожектора, И - жара!.. Жара!.. Жара! Сегодня я особенно хриплю, Но изменить тональность не рискую, Ведь если я душою покривлю Он ни за что не выправит кривую. Он, бестия, потоньше острия Слух безотказен, слышит фальшь до йоты, Ему плевать, что не в ударе я, Но пусть я верно выпеваю ноты! Бьют лучи от рампы мне под ребра, Светят фонари в лицо недобро, И слепят с боков прожектора, И - жара!.. Жара!.. Жара! На шее гибкой этот микрофон Своей змеиной головою вертит: Лишь только замолчу - ужалит он, Я должен петь - до одури, до смерти. Не шевелись, не двигайся, не смей! Я видел жало - ты змея, я знаю! И я - как будто заклинатель змей: Я не пою - я кобру заклинаю! Бьют лучи от рампы мне под ребра, Светят фонари в лицо недобро, И слепят с боков прожектора, И - жара!.. Жара!.. Жара! Прожорлив он, и с жадностью птенца Он изо рта выхватывает звуки, Он в лоб мне влепит девять грамм свинца, Рук не поднять - гитара вяжет руки! Опять не будет этому конца! Что есть мой микрофон - кто мне ответит? Теперь он - как лампада у лица, Но я не свят, и микрофон не светит. Мелодии мои попроще гамм, Но лишь сбиваюсь с искреннего тона Мне сразу больно хлещет по щекам Недвижимая тень от микрофона. Бьют лучи от рампы мне под ребра, Светят фонари в лицо недобро, И слепят с боков прожектора, И - жара!.. Жара! # 031
1971 Песня микрофона
Я оглох от ударов ладоней, Я ослеп от улыбок певиц, Сколько лет я страдал от симфоний, Потакал подражателям птиц! Сквозь меня многократно просеясь, Чистый звук в ваши души летел. Стоп! Вот - тот, на кого я надеюсь. Для кого я все муки стерпел. Сколько раз в меня шептали про луну, Кто-то весело орал про тишину, На пиле один играл - шею спиливал, А я усиливал, усиливал, усиливал... На "низах" его голос утробен, На "верхах" он подобен ножу, Он покажет, на что он способен, Но и я кое-что покажу! Он поет задыхаясь, с натугой Он устал, как солдат на плацу, Я тянусь своей шеей упругой К золотому от пота лицу. Сколько раз в меня шептали про луну, Кто-то весело орал про тишину, На пиле один играл - шею спиливал, А я усиливал, усиливал, усиливал... Только вдруг: "Человече, опомнись, Что поешь?! Отдохни - ты устал. Эта - патока, сладкая помесь! Зал, скажи, чтобы он перестал!.." Все напрасно - чудес не бывает, Я качаюсь, я еле стою, Он бальзамом мне горечь вливает В микрофонную глотку мою. Сколько раз в меня шептали про луну, Кто-то весело орал про тишину, На пиле один играл - шею спиливал, А я усиливал, усиливал, усиливал... В чем угодно меня обвините Только против себя не пойдешь: По профессии я - усилитель, Я страдал - но усиливал ложь. Застонал я - динамики взвыли, Он сдавил мое горло рукой... Отвернули меня, умертвили Заменили меня на другой. Тот, другой, - он все стерпит и примет, Он навинчен на шею мою. Нас всегда заменяют другими, Чтобы мы не мешали вранью. ...Мы в чехле очень тесно лежали Я, штатив и другой микрофон, И они мне, смеясь, рассказали, Как он рад был, что я заменен. # 032
1971 Песня из радиоспектакля "Зеленый фургон"
Нет друга, но смогу ли Не вспоминать его Он спас меня от пули И много от чего, Ведь если станет плохо С душой иль с головой, То он в мгновенье ока Окажется со мной. И где бы он не был, куда б не уехал, Как прежде, в бою, и а огне, и в дыму, Я знаю, что он мне желает успеха, Я тоже успеха желаю ему. # 033
1971 "Не бросать!", "Не топтать!"ї
"Не бросать!", "Не топтать!" Это модно понять, Или, там, "Не сорить!", Это что говорить... "Без звонка не входить!" Хорошо, так и быть. Я нормальные "не" Уважаю вполне. Но когда это - не Приносить-распивать, Это "не" - не по мне, Не могу принимать. Вот мы делаем вид За проклятым "козлом": Друг костяшкой стучит, Мол, играем - не пьем. А красиво ль - втроем Разливать под столом!.. А что - лучше втроем Лезть с буылкою в дом? Ну а дома жена Не стоит на ногах, И не знает она О подкожных деньгах. Если с ночи - "Молчи, Не шуми, не греми, Не кричи, не стучи, Пригляди за детьми..." Где же тут пировать: По стакану - и в путь! А начнешь шуровать Разобьешь что-нибудь. И соседка опять "Алкоголик!" - орет. А начнешь возражать Участковый придет. Он, пострел, все успел Вон составится акт: нецензурно, мол, пел, Так и так, так и так. Съел кастрюлю с гусем, У соседки лег спать, И еще - то да се... Набежит суток пять! Так и может все быть, Если расшифровать Это "Не приносить!", Это "Не распивать!" "Не бросать!", "Не топтать!" Это модно понять... И еще надо вскрыть Смысл слов "Не курить!"... Я встаю ровно в шесть (Это надо учесть), До без четверти пять У станка мне стоять. Засосу я кваску Иногда в перерыв, И обратно - к станку, Даже не покурив. И точу я в тоске Шпинделя да фрезы, Ну а на языке Вкус соленой слезы. Покурить, например? Но - нельзя прерывать, И мелькает в уме Моя бедная "мать". Дома я свежий лук На закуску крошу, Забываюсь - и вслух Это произношу. И глядит мне сосед И его ребятня Укоризненно вслед, Осуждая меня. # 034
1971 Милицейский протокол
Считай по-нашему, мы выпили не много, Не вру, ей-бога, - скажи, Серега! И если б водку гнать не из опилок, То че б нам было с пяти бутылок! ...Вторую пили близ прилавка в закуточке, Но это были еще цветочки, Потом - в скверу, где детские грибочки, Потом - не помню, - дошел до точки. Я пил из горлышка, с устатку и не евши, Но - как стекло был, - остекленевший. А уж когда коляска подкатила, Тогда в нас было - семьсот на рыло! Мы, правда, третьего насильно затащили, Ну, тут промашка - переборщили. А что очки товарищу разбили Так то портвейном усугубили. Товарищ первый нам сказал, что, мол, уймитесь, Что - не буяньте, что - разойдитесь. На "разойтись" я тут же согласился И разошелся, - и расходился! Но если я кого ругал - карайте строго! Но это вряд ли, - скажи, Серега! А что упал - так то от помутненья, Орал не с горя - от отупенья. ...Теперь позвольте пару слов без протокола. Чему нас учит семья и школа? Что жизнь сама таких накажет строго. Тут мы согласны, - скажи, Серега! Вот он проснется утром - протрезвеет - скажет: Пусть жизнь осудит, пусть жизнь накажет! Так отпустите - вам же легче будет: Чего возиться, раз жизнь осудит! Вы не глядите, что Сережа все кивает, Он соображает, все понимает! А что молчит - так это от волненья, От осознанья и просветленья. Не запирайте, люди, - плачут дома детки, Ему же - в Химки, а мне - в Медведки!.. Да, все равно: автобусы не ходят, Метро закрыто, в такси не содят. Приятно все-таки, что нас здесь уважают: Гляди - подвозят, гляди - сажают! Разбудит утром не петух, прокукарекав, Сержант подымет - как человеков! Нас чуть не с музыкой проводят, как проспимся. Я рупь заначил, - опохмелимся! И все же, брат, трудна у нас дорога! Эх, бедолага! Ну спи, Серега! # 035
1971 Песня конченого человека
Истома ящерицей ползает в костях, И сердце с трезвой головой не на ножах, И не захватывает дух на скоростях, Не холодеет кровь на виражах. И не прихватывает горло от любви, И нервы больше не в натяжку, - хочешь - рви, Повисли нервы, как веревки от белья, И не волнует, кто кого, - он или я. На коне, толкни я с коня. Только "не", только "ни" у меня. Не пью воды - чтоб стыли зубы - питьевой И ни событий, ни людей не тороплю, Мой лук валяется со сгнившей тетивой, Все стрелы сломаны - я ими печь топлю. Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как-то так... Не вдохновляет даже самый факт атак. Сорви-голов не принимаю и корю, Про тех, кто в омут головой, - не говорю. На коне, толкни я с коня. Только "не", только "ни" у меня. И не хочу ни выяснять, ни изменять И ни вязать и ни развязывать узлы. Углы тупые можно и не огибать, Ведь после острых - это не углы. Свободный ли, тугой ли пояс - мне-то что! Я пули в лоб не удостоюсь - не за что. Я весь прозрачный, как раскрытое окно, Я неприметный, как льняное полотно. На коне, толкни я с коня. Только "не", только "ни" у меня. Не ноют раны, да и шрамы не болят На них наложены стерильные бинты! И не волнуют, не свербят, не теребят Ни мысли, ни вопросы, ни мечты. Любая нежность душу не разбередит, И не внушит никто, и не разубедит. А так как чужды всякой всячины мозги, То ни предчувствия не жмут, ни сапоги. На коне, толкни я с коня. Только "не", только "ни" у меня. Ни философский камень больше не ищу, Ни корень жизни, - ведь уже нашли женьшень. Не вдохновляюсь, не стремлюсь, не трепещу И не надеюсь поразить мишень. Устал бороться с притяжением земли Лежу, - так больше расстоянье до петли. И сердце дергается словно не во мне, Пора туда, где только "ни" и только "не". На коне, толкни я с коня. Только "не", только "ни" у меня. # 036
1971 Так дымно, что в зеркале нет отраженьяї
Так дымно, что в зеркале нет отраженья И даже напротив не видно лица, И пары успели устать от круженья, Но все-таки я допою до конца! Все нужные ноты давно сыграли, Сгорело, погасло вино в бокале, Минутный порыв говорить пропал, И лучше мне молча допить бокал... Полгода не балует солнцем погода, И души застыли под коркою льда, И, видно, напрасно я жду ледохода, И память не может согреть в холода. Все нужные ноты давно сыграли, Сгорело, погасло вино в бокале, Минутный порыв говорить пропал, И лучше мне молча допить бокал... В оркестре играют устало, сбиваясь, Смыкается круг - не порвать мне кольца... Спокойно! Мне лучше уйти улыбаясь, И все-таки я допою до конца! Все нужные ноты давно сыграли, Сгорело, погасло вино в бокале, Тусклей, равнодушней оскал зеркал... И лучше мне просто разбить бокал! # 037
1971 Случай
Мне в ресторане вечером вчера Сказали с юморком и с этикетом, Что киснет водка, выдохлась икра И что у них ученый по ракетам. И многих с водкой помня пополам, Не разобрав, что плещется в бокале, Я, улыбаясь, подходил к столам И отзывался, если окликали. Вот он - надменный, словно Ришелье, Как благородный папа в старом скетче, Но это был - директор ателье, И не был засекреченный ракетчик. Со мной гитара, струны к ней в запас, И я гордился тем, что тоже в моде: К науке тяга сильная сейчас Но и к гитаре тяга есть в народе. Я ахнул залпом и разбил бокал Мгновенно мне гитару дали в руки, Я три своих аккорда перебрал, Запел и запил - от любви к науке. Я пел и думал: вот икра стоит, А говорят - кеты не стало в реках; А мой ученый где-нибудь сидит И мыслит в миллионах и парсеках... И, обнимая женщину в колье И сделав вид, что хочет в песни вжиться, Задумался директор ателье О том, что завтра скажет сослуживцам. Он предложил мне позже на дому, Успев включить магнитофон в портфеле: "Давай дружить домами!" Я ему Сказал: "Давай, - мой дом - твой дом моделей". И я нарочно разорвал струну И, утаив, что есть запас в кармане, Сказал: "Привет! Зайти не премину, В другой раз, - если будет марсианин". Я шел домой - под утро, как старик, Мне под ноги катались дети с горки, И аккуратный первый ученик Шел в школу получать свои пятерки. Ну что ж, мне поделом и по делам Лишь первые пятерки получают... Не надо подходить к чужим столам И отзываться, если окликают. # 038
1971 Нет прохода и давної
Нет прохода и давно В мире от нахалов, Мразь и серость пьют вино Из чужих бокалов. В виде тряпок видел их Грязных, невозможных, В туалетах не мужских Противоположных. # 039
1971 Песенка про мангустов
"Змеи, змеи кругом - будь им пусто!" Человек в исступленье кричал И позвал на подмогу мангуста, Чтобы, значит, мангуст выручал. И мангусты взялись за работу, Не щадя ни себя, ни родных, Выходили они на охоту Без отгулов и без выходных. И в пустынях, в степях и в пампасах Даже дали наказ патрулям Игнорировать змей безопасных И сводить ядовитых к нулям. Приготовьтесь - сейчас будет грустно: Человек появился тайком И поставил силки на мангуста, Объявив его вредным зверьком. Он наутро пришел - с ним собака И мангуста упрятал в мешок, А мангуст отбивался и плакал, И кричал: "Я - полезный зверек!" Но зверьков в переломах и ранах, Все швыряли в мешок, как грибы, Одуревших от боли в капканах Ну и от поворота судьбы. И гадали они: в чем же дело Почему нас несут на убой? И сказал им мангуст престарелый С перебитой передней ногой: "Козы в Бельгии съели капусту, Воробьи - рис в Китае с полей, А в Австралии злые мангусты Истребили полезнейших змей. Вот за это им вышла награда От расчетливых этих людей, Видно, люди не могут без яда, Ну а значит - не могут без змей"... И снова: "Змеи, змеи кругом - будь им пусто!" Человек в исступленье кричал И позвал на подмогу... Ну, и так далее как "Сказка про белого бычка". # 040
1971 Баллада о бане
Благодать или благословение Ниспошли на подручных твоих Дай нам, Бог, совершить омовение, Окунаясь в святая святых! Исцеленьем от язв и уродства Будет душ из живительных вод, Это - словно возврат первородства, Или нет - осушенье болот. Все порок, грехи и печали, Равнодушье, согласье и спор Пар, который вот только наддали, Вышибает, как пули, из пор. Все, что мучит тебя, - испарится И поднимется вверх, к небесам, Ты ж, очистившись, должен спуститься Пар с грехами расправится сам. Не стремись прежде времени к душу, Не равняй с очищеньем мытье, Нужно выпороть веником душу, Нужно выпарить смрад из нее. Здесь нет голых - стесняться не надо, Что кривая рука да нога. Здесь - подобие райского сада, Пропуск тем, кто раздет донага. И в предбаннике сбросивши вещи, Всю одетость свою позабудь Одинаково веничек хлещет, Так что зря не вытягивай грудь! Все равны здесь единым богатством, Все легко переносят жару, Здесь свободу и равенство с братством Ощущаешь в кромешном пару. Загоняй поколенья в парную И крещенье принять убеди, Лей на нас свою воду святую И от варварства освободи! # 041
1971 Прошла пора вступлений и прелюдийї
Прошла пора вступлений и прелюдий, Все хорошо - не вру, без дураков. Меня к себе зовут большие люди Чтоб я им пел "Охоту на волков"... Быть может, запись слышал из окон, А может быть, с детьми ухи не сваришь Как знать, - но приобрел магнитофон Какой-нибудь ответственный товарищ. И, предаваясь будничной беседе В кругу семьи, где свет торшера тускл, Тихонько, чтоб не слышали соседи, Он взял, да и нажал на кнопку "пуск". И там, не разобрав последних слов, Прескверный дубль достали на работе Услышал он "Охоту на волков" И кое-что еще на обороте. И все прослушав до последней ноты, И разозлясь, что слов последних нет, Он поднял трубку: "Автора "Охоты" Ко мне пришлите завтра в кабинет!" Я не хлебнул для храбрости винца, И, подавляя частую икоту, С порога - от начала до конца Я проорал ту самую "Охоту". Его просили дети, безусловно, Чтобы была улыбка на лице, Но он меня прослушал благосклонно И даже аплодировал в конце. И об стакан бутылкою звеня, Которую извлек из книжной полки, Он выпалил: "Да это ж - про меня! Про нас про всех - какие, к черту, волки!" ...Ну все, теперь, конечно, что-то будет Уже три года в день по пять звонков: Меня к себе зовут большие люди Чтоб я им пел "Охоту на волков". # 042
1971 Неизвестно одной моей бедной маманеї
Неизвестно одной моей бедной мамане, Что я с самого детства сижу, Что держу я какую-то фигу в кармане И вряд ли ее покажу. # 043
1971 Горизонт
Чтоб не было следов, повсюду подмели... Ругайте же меня, позорьте и трезвоньте: Мой финиш - горизонт, а лента - край земли, Я должен первым быть на горизонте! Условия пари одобрили не все И руки разбивали неохотно. Условье таково: чтоб ехать - по шоссе, И только по шоссе - бесповоротно. Наматываю мили на кардан И еду параллельно проводам, Но то и дело тень перед мотором То черный кот, то кто-то в чем-то черном. Я знаю - мне не раз в колеса палки ткнут. Догадываюсь, в чем и как меня обманут. Я знаю, где мой бег с ухмылкой пресекут И где через дорогу трос натянут. Но стрелки я топлю - на этих скоростях Песчинка обретает силу пули, И я сжимаю руль до судорог в кистях Успеть, пока болты не затянули! Наматываю мили на кардан И еду вертикально к проводам, Завинчивают гайки, - побыстрее! Не то поднимут трос как раз где шея. И плавится асфальт, протекторы кипят, Под ложечкой сосет от близости развязки. Я голой грудью рву натянутый канат, Я жив - снимите черные повязки! Кто вынудил меня на жесткое пари Нечистоплотный в споре и расчетах. Азарт меня пьянит, но как ни говори, Я торможу на скользких поворотах. Наматываю мили на кардан Назло канатам, тросам, проводам Вы только проигравших урезоньте, Когда я появлюсь на горизонте! Мой финиш - горизонт - по-прежнему далек, Я ленту не порвал, но я покончил с тросом, Канат не пересек мой шейный позвонок, Но из кустов стреляют по колесам. Меня ведь не рубли на гонку завели, Меня просили: "Миг не проворонь ты Узнай, а есть предел - там, на краю земли, И - можно ли раздвинуть горизонты?" Наматываю мили на кардан. Я пулю в скат влепить себе не дам. Но тормоза отказывают, - кода! Я горизонт промахиваю с хода! # 044
1971 Песня автозавистника
Произошел необъяснимый катаклизм: Я шел домой по тихой улице своей Глядь, мне навстречу нагло прет капитализм, Звериный лик свой скрыв под маской "Жигулей"! Я по подземным переходам не пойду: Визг тормозов мне - как романс о трех рублях, За то ль я гиб и мерз в семнадцатом году, Чтоб частный собственник глумился в "Жигулях"! Он мне не друг и не родственник Он мне - заклятый враг, Очкастый частный собственник В зеленых, серых, белых "Жигулях"! Но ничего, я к старой тактике пришел: Ушел в подполье - пусть ругают за прогул! Сегодня ночью я три шины пропорол, Так полегчало - без снотворного уснул! Дверь проломить - купил отбойный молоток, Электродрель, - попробуй крышу пропили! Не дам порочить наш совейский городок, Где пиво варят золотое "Жигули"! Он мне не друг и не родственник, Он мне - заклятый враг, Очкастый частный собственник В зеленых, серых, белых "Жигулях"! Мне за грехи мои не будет ничего: Я в психбольнице все права завоевал. И я б их к стенке ставил через одного И направлял на них груженый самосвал! Но вскоре я машину сделаю свою Все части есть, - а от владения уволь: Отполирую - и с разгону разобью Ее под окнами отеля "Метрополь". Нет, чтой-то екнуло - ведь части-то свои! Недосыпал, недоедал, пил только чай... Все, - еду, еду регистрировать в ГАИ!.. Ах, черт! - "москвич" меня забрызгал, негодяй! Он мне не друг и не родственник, Он мне - заклятый враг, Очкастый частный собственник В зеленых, серых, белых "москвичах"! # 045
1971 Песня автомобилиста
Отбросив прочь свой деревянный посох, Упав на снег и полежав ничком, Я встал - и сел в "погибель на колесах", Презрев передвижение пешком. Я не предполагал играть с судьбою, Не собирался спирт в огонь подлить, Я просто этой быстрою ездою Намеревался жизнь себе продлить. Подошвами своих спортивных "чешек" Топтал я прежде тропы и полы И был неуязвим я для насмешек, И был недосягаем для хулы. Но я в другие перешел разряды Меня не примут в общую кадриль, Я еду, я ловлю косые взгляды И на меня, и на автомобиль. Прервав общенье и рукопожатья, Отворотилась прочь моя среда, Но кончилось глухое неприятье И началась открытая вражда. Я в мир вкатился, чуждый нам по духу, Все правила движения поправ, Орудовцы мне робко жали руку, Вручая две квитанции на штраф. Я во вражду включился постепенно, Я утром зрел плоды ночных атак: Морским узлом завязана антенна... То был намек: с тобою будет так! Прокравшись огородами, полями, Вонзали шила в шины, как кинжал, Я ж отбивался целый день рублями И не сдавался, и в боях мужал. Безлунными ночами я нередко Противника в засаде поджидал, Но у него поставлена разведка И он в засаду мне не попадал. И вот - как "языка" - бесшумно сняли Передний мост и унесли во тьму. Передний мост!.. Казалось бы - детали, Но без него и задний ни к чему. Я доставал рули, мосты, колеса, Не за глаза красивые - за мзду. И понял я: не одолеть колосса, Назад - пока машина на ходу! Назад, к моим нетленным пешеходам! Пусти назад, о, отворись, сезам! Назад в метро, к подземным пешеходам! Разгон, руль влево и - по тормозам! ...Восстану я из праха, вновь обыден, И улыбнусь, выплевывая пыль: Теперь народом я не ненавидим За то, что у меня автомобиль! # 046
Как в селе Большие Вилы, Где еще сгорел сарай, Жили-были два громилы Огромадной жуткой силы Братья Пров и Николай. Николай - что понахальней По ошибке лес скосил, Ну а Пров - в опочивальни Рушил стены - и входил. Как братья не вяжут лыка, Пьют отвар из чаги Все от мала до велика Прячутся в овраге. В общем, лопнуло терпенье, Ведь добро - свое, не чье, И идти на усмиренье Порешило мужичье. Николай - что понахальней, В тот момент быка ломал, ну а Пров в какой-то спальне С маху стену прошибал. "Эй, братан, гляди - ватага, С кольями, да слышь ли, Чтой-то нынче из оврага Рановато вышли!" Неудобно сразу драться Наш мужик так не привык, Стали прежде задираться: "Для чего, скажите, братцы, Нужен вам безрогий бык?!" Николаю это странно: "Если жалко вам быка С удовольствием с братаном Можем вам намять бока!" Где-то в поле замер заяц, Постоял - и ходу... Пров ломается, мерзавец, Сотворивши шкоду. "Ну-ка, кто попробуй вылезь Вмиг разделаюсь с врагом!" Мужики перекрестились Всей ватагой навалились: Кто - багром, кто - батогом. Николай, печась о брате, Первый натиск отражал, Ну а Пров укрылся в хате И оттуда хохотал. От могучего напора Развалилась хата, Пров оттяпал ползабора Для спасенья брата. "Хватит, брат, обороняться Пропадать так пропадать! Коля, нечего стесняться, Колья начали ломаться, Надо, Коля, нападать!" По мужьям да по ребятам Будут бабы слезы лить... Но решили оба брата С наступленьем погодить. "Гляди в оба, братень, Со спины заходят!" "Может, оборотень?" "Не похоже вроде!" Дело в том, что к нам в селенье Напросился на ночлег И остался до Успенья, А потом - на поселенье Никчемушный человек. И сейчас вот из-за крика Ни один не услыхал: Этот самый горемыка Чтой-то братьям приказал. Кровь уже лилась ручьями, Так о чем же речь-то? "Бей братьев!" - Но вдруг с братьями Сотворилось нечто: Братьев как бы подкосило Стали братья отступать Будто вмиг лишились силы... Мужичье их попросило Больше бед не сотворять. ...Долго думали-гадали, Что блаженный им сказал, Как затылков ни чесали Ни один не угадал. И решили: он заклятьем Обладает, видно... Ну а он сказал лишь: "Братья, Как же вам не стыдно!" # 027
1971 С общей суммой шестьсот пятьдесят килограммї
С общей суммой шестьсот пятьдесят килограмм Я недавно вернулся из Штатов, Но проблемы бежали за мной по пятам Вслед за ростом моих результатов. Пытаются противники Рекорды повторить... Ах! Я такой спортивненький, Что страшно говорить. Но супруга, с мамашей своею впотьмах Пошептавшись, сказала, белея: "Ты отъелся на американских харчах И на вид стал еще тяжелее! Мне с соседями стало невмочь говорить, Вот на кухне натерпишься сраму! Ты же можешь меня невзначай придавить И мою престарелую маму". Как же это попроще сказать им двоим, Чтоб дошло до жены и до мамы, Что пропорционально рекордам моим Вырастают мои килограммы? Может, грубо сказал (так бывает со мной, Когда я чрезвычайно отчаюсь): "Я тебя как-нибудь обойду стороной, Но за мамину жизнь не ручаюсь". И шныряют по рынку супруга и мать, И корзины в руках - словно гири... Ох, боюсь, что придется мне дни коротать С самой сильною женщиной в мире. "Хорошо, - говорю, - прекращаю разбег, Начинаю сидеть на диете". Но супруге приятно, что я - человек Самый сильный на нашей планете. Мне полтонны - не вес, я уже к семистам Подбираюсь и требую пищи, А она говорит: "Что ты возишься там?! Через год, - говорит, - чтоб до тыщи!" Тут опять парадокс, план жены моей смел, Ультиматум поставлен мне твердый, Чтоб свой собственный вес поднимать я не смел, Но еще - чтобы бил я рекорды. И с мамашей они мне устроили пост, И моя худоба процветала, Штангу я в трех попытках ронял на помост. Проиграл я, но этого мало. Я с позором едва притащился домой, И жена из-за двери сказала, Что ей муторно жить с проигравшим со мной, И мамаша ее поддержала. Бил, но дверь не сломалась, сломалась семья. Я полночи стоял у порога И ушел. Да, тяжелая доля моя Тяжелее, чем штанга - намного! # 028
1971 Песня о штангисте
Василию Алексееву Как спорт - поднятье тяжестей не ново В истории народов и держав: Вы помните, как некий грек другого Поднял и бросил, чуть попридержав? Как шею жертвы, круглый гриф сжимаю Чего мне ждать: оваций или - свист? Я от земли Антея отрываю, Как первый древнегреческий штангист. Не отмечен грацией мустанга, Скован я, в движеньях не скор. Штанга, перегруженная штанга Вечный мой соперник и партнер. Такую неподъемную громаду Врагу не пожелаю своему Я подхожу к тяжелому снаряду С тяжелым чувством: вдруг не подниму?! Мы оба с ним как будто из металла, Но только он - действительно металл. А я так долго шел до пьедестала, Что вмятины в помосте протоптал. Не отмечен грацией мустанга, Скован я, в движеньях не скор. Штанга, перегруженная штанга Вечный мой соперник и партнер. Повержен враг на землю - как красиво! Но крик "Вес взят!" у многих на слуху. "Вес взят!" - прекрасно, но несправедливо: Ведь я внизу, а штанга наверху. Такой триумф подобен пораженью, А смысл победы до смешного прост: Все дело в том, чтоб, завершив движенье, С размаху штангу бросить на помост. Не отмечен грацией мустанга, Скован я, в движеньях не скор. Штанга, перегруженная штанга Вечный мой соперник и партнер. Он вверх ползет - чем дальше, тем безвольней, Мне напоследок мышцы рвет по швам. И со своей высокой колокольни Мне зритель крикнул: "Брось его к чертям!" Еще одно последнее мгновенье И брошен наземь мой железный бог! ...Я выполнял обычное движенье С коротким злым названием "рывок". # 029
1971 Я все вопросы освещу сполнаї
Я все вопросы освещу сполна Дам любопытству удовлетворенье! Да, у меня француженка жена Но русского она происхожденья. Нет, у меня сейчас любовниц нет. А будут ли? Пока что не намерен. Не пью примерно около двух лет. Запью ли вновь? Не знаю, не уверен. Да нет, живу не возле "Сокола"... В Париж пока что не проник. Да что вы все вокруг да около Да спрашивайте напрямик! Я все вопросы освещу сполна Как на духу попу в исповедальне! В блокноты ваши капает слюна Вопросы будут, видимо, о спальне... Да, так и есть! Вот густо покраснел Интервьюер: "Вы изменяли женам?" Как будто за портьеру подсмотрел Иль под кровать залег с магнитофоном. Да нет, живу не возле "Сокола"... В Париж пока что не проник. Да что вы все вокруг да около Да спрашивайте напрямик! Теперь я к основному перейду. Один, стоявший скромно в уголочке, Спросил: "А что имели вы в виду В такой-то песне и в такой-то строчке?" Ответ: во мне Эзоп не воскресал, В кармане фиги нет - не суетитесь, А что имел в виду - то написал, Вот - вывернул карманы - убедитесь! Да нет, живу не возле "Сокола"... В Париж пока что не проник. Да что вы все вокруг да около Да спрашивайте напрямик! # 030
1971 Певец у микрофона
Я весь в свету, доступен всем глазам, Я приступил к привычной процедуре: Я к микрофону встал как к образам... Нет-нет, сегодня точно - к амбразуре. И микрофону я не по натру Да, голос мой любому опостылет, Уверен, если где-то я совру Он ложь мою безжалостно усилит. Бьют лучи от рампы мне под ребра, Светят фонари в лицо недобро, И слепят с боков прожектора, И - жара!.. Жара!.. Жара! Сегодня я особенно хриплю, Но изменить тональность не рискую, Ведь если я душою покривлю Он ни за что не выправит кривую. Он, бестия, потоньше острия Слух безотказен, слышит фальшь до йоты, Ему плевать, что не в ударе я, Но пусть я верно выпеваю ноты! Бьют лучи от рампы мне под ребра, Светят фонари в лицо недобро, И слепят с боков прожектора, И - жара!.. Жара!.. Жара! На шее гибкой этот микрофон Своей змеиной головою вертит: Лишь только замолчу - ужалит он, Я должен петь - до одури, до смерти. Не шевелись, не двигайся, не смей! Я видел жало - ты змея, я знаю! И я - как будто заклинатель змей: Я не пою - я кобру заклинаю! Бьют лучи от рампы мне под ребра, Светят фонари в лицо недобро, И слепят с боков прожектора, И - жара!.. Жара!.. Жара! Прожорлив он, и с жадностью птенца Он изо рта выхватывает звуки, Он в лоб мне влепит девять грамм свинца, Рук не поднять - гитара вяжет руки! Опять не будет этому конца! Что есть мой микрофон - кто мне ответит? Теперь он - как лампада у лица, Но я не свят, и микрофон не светит. Мелодии мои попроще гамм, Но лишь сбиваюсь с искреннего тона Мне сразу больно хлещет по щекам Недвижимая тень от микрофона. Бьют лучи от рампы мне под ребра, Светят фонари в лицо недобро, И слепят с боков прожектора, И - жара!.. Жара! # 031
1971 Песня микрофона
Я оглох от ударов ладоней, Я ослеп от улыбок певиц, Сколько лет я страдал от симфоний, Потакал подражателям птиц! Сквозь меня многократно просеясь, Чистый звук в ваши души летел. Стоп! Вот - тот, на кого я надеюсь. Для кого я все муки стерпел. Сколько раз в меня шептали про луну, Кто-то весело орал про тишину, На пиле один играл - шею спиливал, А я усиливал, усиливал, усиливал... На "низах" его голос утробен, На "верхах" он подобен ножу, Он покажет, на что он способен, Но и я кое-что покажу! Он поет задыхаясь, с натугой Он устал, как солдат на плацу, Я тянусь своей шеей упругой К золотому от пота лицу. Сколько раз в меня шептали про луну, Кто-то весело орал про тишину, На пиле один играл - шею спиливал, А я усиливал, усиливал, усиливал... Только вдруг: "Человече, опомнись, Что поешь?! Отдохни - ты устал. Эта - патока, сладкая помесь! Зал, скажи, чтобы он перестал!.." Все напрасно - чудес не бывает, Я качаюсь, я еле стою, Он бальзамом мне горечь вливает В микрофонную глотку мою. Сколько раз в меня шептали про луну, Кто-то весело орал про тишину, На пиле один играл - шею спиливал, А я усиливал, усиливал, усиливал... В чем угодно меня обвините Только против себя не пойдешь: По профессии я - усилитель, Я страдал - но усиливал ложь. Застонал я - динамики взвыли, Он сдавил мое горло рукой... Отвернули меня, умертвили Заменили меня на другой. Тот, другой, - он все стерпит и примет, Он навинчен на шею мою. Нас всегда заменяют другими, Чтобы мы не мешали вранью. ...Мы в чехле очень тесно лежали Я, штатив и другой микрофон, И они мне, смеясь, рассказали, Как он рад был, что я заменен. # 032
1971 Песня из радиоспектакля "Зеленый фургон"
Нет друга, но смогу ли Не вспоминать его Он спас меня от пули И много от чего, Ведь если станет плохо С душой иль с головой, То он в мгновенье ока Окажется со мной. И где бы он не был, куда б не уехал, Как прежде, в бою, и а огне, и в дыму, Я знаю, что он мне желает успеха, Я тоже успеха желаю ему. # 033
1971 "Не бросать!", "Не топтать!"ї
"Не бросать!", "Не топтать!" Это модно понять, Или, там, "Не сорить!", Это что говорить... "Без звонка не входить!" Хорошо, так и быть. Я нормальные "не" Уважаю вполне. Но когда это - не Приносить-распивать, Это "не" - не по мне, Не могу принимать. Вот мы делаем вид За проклятым "козлом": Друг костяшкой стучит, Мол, играем - не пьем. А красиво ль - втроем Разливать под столом!.. А что - лучше втроем Лезть с буылкою в дом? Ну а дома жена Не стоит на ногах, И не знает она О подкожных деньгах. Если с ночи - "Молчи, Не шуми, не греми, Не кричи, не стучи, Пригляди за детьми..." Где же тут пировать: По стакану - и в путь! А начнешь шуровать Разобьешь что-нибудь. И соседка опять "Алкоголик!" - орет. А начнешь возражать Участковый придет. Он, пострел, все успел Вон составится акт: нецензурно, мол, пел, Так и так, так и так. Съел кастрюлю с гусем, У соседки лег спать, И еще - то да се... Набежит суток пять! Так и может все быть, Если расшифровать Это "Не приносить!", Это "Не распивать!" "Не бросать!", "Не топтать!" Это модно понять... И еще надо вскрыть Смысл слов "Не курить!"... Я встаю ровно в шесть (Это надо учесть), До без четверти пять У станка мне стоять. Засосу я кваску Иногда в перерыв, И обратно - к станку, Даже не покурив. И точу я в тоске Шпинделя да фрезы, Ну а на языке Вкус соленой слезы. Покурить, например? Но - нельзя прерывать, И мелькает в уме Моя бедная "мать". Дома я свежий лук На закуску крошу, Забываюсь - и вслух Это произношу. И глядит мне сосед И его ребятня Укоризненно вслед, Осуждая меня. # 034
1971 Милицейский протокол
Считай по-нашему, мы выпили не много, Не вру, ей-бога, - скажи, Серега! И если б водку гнать не из опилок, То че б нам было с пяти бутылок! ...Вторую пили близ прилавка в закуточке, Но это были еще цветочки, Потом - в скверу, где детские грибочки, Потом - не помню, - дошел до точки. Я пил из горлышка, с устатку и не евши, Но - как стекло был, - остекленевший. А уж когда коляска подкатила, Тогда в нас было - семьсот на рыло! Мы, правда, третьего насильно затащили, Ну, тут промашка - переборщили. А что очки товарищу разбили Так то портвейном усугубили. Товарищ первый нам сказал, что, мол, уймитесь, Что - не буяньте, что - разойдитесь. На "разойтись" я тут же согласился И разошелся, - и расходился! Но если я кого ругал - карайте строго! Но это вряд ли, - скажи, Серега! А что упал - так то от помутненья, Орал не с горя - от отупенья. ...Теперь позвольте пару слов без протокола. Чему нас учит семья и школа? Что жизнь сама таких накажет строго. Тут мы согласны, - скажи, Серега! Вот он проснется утром - протрезвеет - скажет: Пусть жизнь осудит, пусть жизнь накажет! Так отпустите - вам же легче будет: Чего возиться, раз жизнь осудит! Вы не глядите, что Сережа все кивает, Он соображает, все понимает! А что молчит - так это от волненья, От осознанья и просветленья. Не запирайте, люди, - плачут дома детки, Ему же - в Химки, а мне - в Медведки!.. Да, все равно: автобусы не ходят, Метро закрыто, в такси не содят. Приятно все-таки, что нас здесь уважают: Гляди - подвозят, гляди - сажают! Разбудит утром не петух, прокукарекав, Сержант подымет - как человеков! Нас чуть не с музыкой проводят, как проспимся. Я рупь заначил, - опохмелимся! И все же, брат, трудна у нас дорога! Эх, бедолага! Ну спи, Серега! # 035
1971 Песня конченого человека
Истома ящерицей ползает в костях, И сердце с трезвой головой не на ножах, И не захватывает дух на скоростях, Не холодеет кровь на виражах. И не прихватывает горло от любви, И нервы больше не в натяжку, - хочешь - рви, Повисли нервы, как веревки от белья, И не волнует, кто кого, - он или я. На коне, толкни я с коня. Только "не", только "ни" у меня. Не пью воды - чтоб стыли зубы - питьевой И ни событий, ни людей не тороплю, Мой лук валяется со сгнившей тетивой, Все стрелы сломаны - я ими печь топлю. Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как-то так... Не вдохновляет даже самый факт атак. Сорви-голов не принимаю и корю, Про тех, кто в омут головой, - не говорю. На коне, толкни я с коня. Только "не", только "ни" у меня. И не хочу ни выяснять, ни изменять И ни вязать и ни развязывать узлы. Углы тупые можно и не огибать, Ведь после острых - это не углы. Свободный ли, тугой ли пояс - мне-то что! Я пули в лоб не удостоюсь - не за что. Я весь прозрачный, как раскрытое окно, Я неприметный, как льняное полотно. На коне, толкни я с коня. Только "не", только "ни" у меня. Не ноют раны, да и шрамы не болят На них наложены стерильные бинты! И не волнуют, не свербят, не теребят Ни мысли, ни вопросы, ни мечты. Любая нежность душу не разбередит, И не внушит никто, и не разубедит. А так как чужды всякой всячины мозги, То ни предчувствия не жмут, ни сапоги. На коне, толкни я с коня. Только "не", только "ни" у меня. Ни философский камень больше не ищу, Ни корень жизни, - ведь уже нашли женьшень. Не вдохновляюсь, не стремлюсь, не трепещу И не надеюсь поразить мишень. Устал бороться с притяжением земли Лежу, - так больше расстоянье до петли. И сердце дергается словно не во мне, Пора туда, где только "ни" и только "не". На коне, толкни я с коня. Только "не", только "ни" у меня. # 036
1971 Так дымно, что в зеркале нет отраженьяї
Так дымно, что в зеркале нет отраженья И даже напротив не видно лица, И пары успели устать от круженья, Но все-таки я допою до конца! Все нужные ноты давно сыграли, Сгорело, погасло вино в бокале, Минутный порыв говорить пропал, И лучше мне молча допить бокал... Полгода не балует солнцем погода, И души застыли под коркою льда, И, видно, напрасно я жду ледохода, И память не может согреть в холода. Все нужные ноты давно сыграли, Сгорело, погасло вино в бокале, Минутный порыв говорить пропал, И лучше мне молча допить бокал... В оркестре играют устало, сбиваясь, Смыкается круг - не порвать мне кольца... Спокойно! Мне лучше уйти улыбаясь, И все-таки я допою до конца! Все нужные ноты давно сыграли, Сгорело, погасло вино в бокале, Тусклей, равнодушней оскал зеркал... И лучше мне просто разбить бокал! # 037
1971 Случай
Мне в ресторане вечером вчера Сказали с юморком и с этикетом, Что киснет водка, выдохлась икра И что у них ученый по ракетам. И многих с водкой помня пополам, Не разобрав, что плещется в бокале, Я, улыбаясь, подходил к столам И отзывался, если окликали. Вот он - надменный, словно Ришелье, Как благородный папа в старом скетче, Но это был - директор ателье, И не был засекреченный ракетчик. Со мной гитара, струны к ней в запас, И я гордился тем, что тоже в моде: К науке тяга сильная сейчас Но и к гитаре тяга есть в народе. Я ахнул залпом и разбил бокал Мгновенно мне гитару дали в руки, Я три своих аккорда перебрал, Запел и запил - от любви к науке. Я пел и думал: вот икра стоит, А говорят - кеты не стало в реках; А мой ученый где-нибудь сидит И мыслит в миллионах и парсеках... И, обнимая женщину в колье И сделав вид, что хочет в песни вжиться, Задумался директор ателье О том, что завтра скажет сослуживцам. Он предложил мне позже на дому, Успев включить магнитофон в портфеле: "Давай дружить домами!" Я ему Сказал: "Давай, - мой дом - твой дом моделей". И я нарочно разорвал струну И, утаив, что есть запас в кармане, Сказал: "Привет! Зайти не премину, В другой раз, - если будет марсианин". Я шел домой - под утро, как старик, Мне под ноги катались дети с горки, И аккуратный первый ученик Шел в школу получать свои пятерки. Ну что ж, мне поделом и по делам Лишь первые пятерки получают... Не надо подходить к чужим столам И отзываться, если окликают. # 038
1971 Нет прохода и давної
Нет прохода и давно В мире от нахалов, Мразь и серость пьют вино Из чужих бокалов. В виде тряпок видел их Грязных, невозможных, В туалетах не мужских Противоположных. # 039
1971 Песенка про мангустов
"Змеи, змеи кругом - будь им пусто!" Человек в исступленье кричал И позвал на подмогу мангуста, Чтобы, значит, мангуст выручал. И мангусты взялись за работу, Не щадя ни себя, ни родных, Выходили они на охоту Без отгулов и без выходных. И в пустынях, в степях и в пампасах Даже дали наказ патрулям Игнорировать змей безопасных И сводить ядовитых к нулям. Приготовьтесь - сейчас будет грустно: Человек появился тайком И поставил силки на мангуста, Объявив его вредным зверьком. Он наутро пришел - с ним собака И мангуста упрятал в мешок, А мангуст отбивался и плакал, И кричал: "Я - полезный зверек!" Но зверьков в переломах и ранах, Все швыряли в мешок, как грибы, Одуревших от боли в капканах Ну и от поворота судьбы. И гадали они: в чем же дело Почему нас несут на убой? И сказал им мангуст престарелый С перебитой передней ногой: "Козы в Бельгии съели капусту, Воробьи - рис в Китае с полей, А в Австралии злые мангусты Истребили полезнейших змей. Вот за это им вышла награда От расчетливых этих людей, Видно, люди не могут без яда, Ну а значит - не могут без змей"... И снова: "Змеи, змеи кругом - будь им пусто!" Человек в исступленье кричал И позвал на подмогу... Ну, и так далее как "Сказка про белого бычка". # 040
1971 Баллада о бане
Благодать или благословение Ниспошли на подручных твоих Дай нам, Бог, совершить омовение, Окунаясь в святая святых! Исцеленьем от язв и уродства Будет душ из живительных вод, Это - словно возврат первородства, Или нет - осушенье болот. Все порок, грехи и печали, Равнодушье, согласье и спор Пар, который вот только наддали, Вышибает, как пули, из пор. Все, что мучит тебя, - испарится И поднимется вверх, к небесам, Ты ж, очистившись, должен спуститься Пар с грехами расправится сам. Не стремись прежде времени к душу, Не равняй с очищеньем мытье, Нужно выпороть веником душу, Нужно выпарить смрад из нее. Здесь нет голых - стесняться не надо, Что кривая рука да нога. Здесь - подобие райского сада, Пропуск тем, кто раздет донага. И в предбаннике сбросивши вещи, Всю одетость свою позабудь Одинаково веничек хлещет, Так что зря не вытягивай грудь! Все равны здесь единым богатством, Все легко переносят жару, Здесь свободу и равенство с братством Ощущаешь в кромешном пару. Загоняй поколенья в парную И крещенье принять убеди, Лей на нас свою воду святую И от варварства освободи! # 041
1971 Прошла пора вступлений и прелюдийї
Прошла пора вступлений и прелюдий, Все хорошо - не вру, без дураков. Меня к себе зовут большие люди Чтоб я им пел "Охоту на волков"... Быть может, запись слышал из окон, А может быть, с детьми ухи не сваришь Как знать, - но приобрел магнитофон Какой-нибудь ответственный товарищ. И, предаваясь будничной беседе В кругу семьи, где свет торшера тускл, Тихонько, чтоб не слышали соседи, Он взял, да и нажал на кнопку "пуск". И там, не разобрав последних слов, Прескверный дубль достали на работе Услышал он "Охоту на волков" И кое-что еще на обороте. И все прослушав до последней ноты, И разозлясь, что слов последних нет, Он поднял трубку: "Автора "Охоты" Ко мне пришлите завтра в кабинет!" Я не хлебнул для храбрости винца, И, подавляя частую икоту, С порога - от начала до конца Я проорал ту самую "Охоту". Его просили дети, безусловно, Чтобы была улыбка на лице, Но он меня прослушал благосклонно И даже аплодировал в конце. И об стакан бутылкою звеня, Которую извлек из книжной полки, Он выпалил: "Да это ж - про меня! Про нас про всех - какие, к черту, волки!" ...Ну все, теперь, конечно, что-то будет Уже три года в день по пять звонков: Меня к себе зовут большие люди Чтоб я им пел "Охоту на волков". # 042
1971 Неизвестно одной моей бедной маманеї
Неизвестно одной моей бедной мамане, Что я с самого детства сижу, Что держу я какую-то фигу в кармане И вряд ли ее покажу. # 043
1971 Горизонт
Чтоб не было следов, повсюду подмели... Ругайте же меня, позорьте и трезвоньте: Мой финиш - горизонт, а лента - край земли, Я должен первым быть на горизонте! Условия пари одобрили не все И руки разбивали неохотно. Условье таково: чтоб ехать - по шоссе, И только по шоссе - бесповоротно. Наматываю мили на кардан И еду параллельно проводам, Но то и дело тень перед мотором То черный кот, то кто-то в чем-то черном. Я знаю - мне не раз в колеса палки ткнут. Догадываюсь, в чем и как меня обманут. Я знаю, где мой бег с ухмылкой пресекут И где через дорогу трос натянут. Но стрелки я топлю - на этих скоростях Песчинка обретает силу пули, И я сжимаю руль до судорог в кистях Успеть, пока болты не затянули! Наматываю мили на кардан И еду вертикально к проводам, Завинчивают гайки, - побыстрее! Не то поднимут трос как раз где шея. И плавится асфальт, протекторы кипят, Под ложечкой сосет от близости развязки. Я голой грудью рву натянутый канат, Я жив - снимите черные повязки! Кто вынудил меня на жесткое пари Нечистоплотный в споре и расчетах. Азарт меня пьянит, но как ни говори, Я торможу на скользких поворотах. Наматываю мили на кардан Назло канатам, тросам, проводам Вы только проигравших урезоньте, Когда я появлюсь на горизонте! Мой финиш - горизонт - по-прежнему далек, Я ленту не порвал, но я покончил с тросом, Канат не пересек мой шейный позвонок, Но из кустов стреляют по колесам. Меня ведь не рубли на гонку завели, Меня просили: "Миг не проворонь ты Узнай, а есть предел - там, на краю земли, И - можно ли раздвинуть горизонты?" Наматываю мили на кардан. Я пулю в скат влепить себе не дам. Но тормоза отказывают, - кода! Я горизонт промахиваю с хода! # 044
1971 Песня автозавистника
Произошел необъяснимый катаклизм: Я шел домой по тихой улице своей Глядь, мне навстречу нагло прет капитализм, Звериный лик свой скрыв под маской "Жигулей"! Я по подземным переходам не пойду: Визг тормозов мне - как романс о трех рублях, За то ль я гиб и мерз в семнадцатом году, Чтоб частный собственник глумился в "Жигулях"! Он мне не друг и не родственник Он мне - заклятый враг, Очкастый частный собственник В зеленых, серых, белых "Жигулях"! Но ничего, я к старой тактике пришел: Ушел в подполье - пусть ругают за прогул! Сегодня ночью я три шины пропорол, Так полегчало - без снотворного уснул! Дверь проломить - купил отбойный молоток, Электродрель, - попробуй крышу пропили! Не дам порочить наш совейский городок, Где пиво варят золотое "Жигули"! Он мне не друг и не родственник, Он мне - заклятый враг, Очкастый частный собственник В зеленых, серых, белых "Жигулях"! Мне за грехи мои не будет ничего: Я в психбольнице все права завоевал. И я б их к стенке ставил через одного И направлял на них груженый самосвал! Но вскоре я машину сделаю свою Все части есть, - а от владения уволь: Отполирую - и с разгону разобью Ее под окнами отеля "Метрополь". Нет, чтой-то екнуло - ведь части-то свои! Недосыпал, недоедал, пил только чай... Все, - еду, еду регистрировать в ГАИ!.. Ах, черт! - "москвич" меня забрызгал, негодяй! Он мне не друг и не родственник, Он мне - заклятый враг, Очкастый частный собственник В зеленых, серых, белых "москвичах"! # 045
1971 Песня автомобилиста
Отбросив прочь свой деревянный посох, Упав на снег и полежав ничком, Я встал - и сел в "погибель на колесах", Презрев передвижение пешком. Я не предполагал играть с судьбою, Не собирался спирт в огонь подлить, Я просто этой быстрою ездою Намеревался жизнь себе продлить. Подошвами своих спортивных "чешек" Топтал я прежде тропы и полы И был неуязвим я для насмешек, И был недосягаем для хулы. Но я в другие перешел разряды Меня не примут в общую кадриль, Я еду, я ловлю косые взгляды И на меня, и на автомобиль. Прервав общенье и рукопожатья, Отворотилась прочь моя среда, Но кончилось глухое неприятье И началась открытая вражда. Я в мир вкатился, чуждый нам по духу, Все правила движения поправ, Орудовцы мне робко жали руку, Вручая две квитанции на штраф. Я во вражду включился постепенно, Я утром зрел плоды ночных атак: Морским узлом завязана антенна... То был намек: с тобою будет так! Прокравшись огородами, полями, Вонзали шила в шины, как кинжал, Я ж отбивался целый день рублями И не сдавался, и в боях мужал. Безлунными ночами я нередко Противника в засаде поджидал, Но у него поставлена разведка И он в засаду мне не попадал. И вот - как "языка" - бесшумно сняли Передний мост и унесли во тьму. Передний мост!.. Казалось бы - детали, Но без него и задний ни к чему. Я доставал рули, мосты, колеса, Не за глаза красивые - за мзду. И понял я: не одолеть колосса, Назад - пока машина на ходу! Назад, к моим нетленным пешеходам! Пусти назад, о, отворись, сезам! Назад в метро, к подземным пешеходам! Разгон, руль влево и - по тормозам! ...Восстану я из праха, вновь обыден, И улыбнусь, выплевывая пыль: Теперь народом я не ненавидим За то, что у меня автомобиль! # 046