Страница:
1967 Письмо
Полчаса до атаки, Скоро снова - под танки, Снова слышать разрывов концерт, А бойцу молодому Передали из дому Небольшой голубой треугольный конверт. И как будто не здесь ты, Если - почерк невесты Или пишут отец твой и мать, Но случилось другое Видно, зря перед боем Поспешили солдату письмо передать. Там стояло сначала: "Извини, что молчала, Ждать не буду". - И все, весь листок. Только снизу - приписка: "Уезжаю не близко, Ты спокойно воюй, и прости, если что". Вместе с первым разрывом Парень крикнул тоскливо: "Почтальон, что ты мне притащил! За минуту до смерти В треугольном конверте Пулевое ранение я получил". Он шагнул из траншеи С автоматом на шее, Он осколков беречься не стал, И в бою над Сурою Он обнялся с землею, Только - ветер обрывки письма разметал. # 027
1967 Наши предки - люди темные и грубыеї
Наши предки - люди темные и грубые, Кулаками друг на дружку помахав, Вдруг увидели: громадное и круглое Пролетело, всем загадку загадав. А в спорах, догадках, дебатах Вменяют тарелкам в вину Утечку энергии в Штатах И горькую нашу слюну. Ой, вон блюдце пролетело над Флоренцией! И святая инквизиция под страх Очень бойко продавала индульгенции, Очень шибко жгла ученых на кострах.
А в спорах, догадках, дебатах Вменяют тарелкам в вину Утечку энергии в Штатах И горькую нашу слюну. Нашу жизнь не назовешь ты скучной, серенькой Тем не менее не радует сейчас: Ктой-то видел пару блюдец над Америкой, Ктой-то видел две тарелки и у нас. И в спорах, догадках, дебатах Вменяют тарелкам в вину Утечку энергии в Штатах И горькую нашу слюну. # 028
1967 Приехал в Монако какой-то воякаї
Приехал в Монако какой-то вояка, Зашел в казино и спустил капитал, И внутренний голос воскликнул, расстроясь: "Эх, елки-моталки, - опять проиграл!" Вот я выпиваю, потом засыпаю, Потом просыпаюсь попить натощак И вот замечаю: не хочется чаю, А в крайнем случае - желаю коньяк. Всегда по субботам мне в баню охота, Но нет - иду соображать на троих... Тут врали ребяты, что есть телепаты И даже читали в газете про них. А я их рассказу поверил не сразу Сперва я женился - и вспомнил, ей-ей: Чтоб как у людей, я желаю жить с нею Ан нет - все выходит не как у людей! У них есть агенты и порпациенты, Агенты - не знаю державы какой, У них инструменты - магнитные ленты, И нас они делают "левой нагой". Обидно, однако - вчера была драка: Подрались - обнялись, гляжу - пронесло. А агент внушает: "Добей - разрешаю!" Добил... Вот уже восемь суток прошло. Мне эта забота совсем не по нраву: пусть гнусности мне перестанут внушать! Кончайте калечить людям каждый вечер И дайте возможность самим поступать! # 029
1967 Я тут подвиг совершилї
Я тут подвиг совершил - два пожара потушил. Про меня вчера в газете напечатали. И вчера ко мне припер вдруг японский репортер, Обещает кучу всякой всячины. "Мы, - говорит, - организм ваш изучим до йот, И мы запишем - баш на баш - наследственный ваш код!" "Ни за какие иены Я не продам свои гены, Ни за какие хоромы Не уступлю хромосомы!" Он мне "Сони" предлагал, джиу-джитсою стращал, Диапозитивы мне прокручивал. Думал он, пробьет мне брешь чайный домик, полный гейш Ничего не выдумали лучшего! Досидел до ужина - бросает его в пот. "Очень, - говорит, - он нужен нам, наследственный ваш код!"
"Ни за какие иены Я не продам свои гены, Ни за какие хоромы Не уступлю хромосомы!" Хотя японец желтолиц - у него шикарный "блиц": "Дай, хоть фотографией порадую!" Я не дал: а вдруг он врет? Вон, с газеты пусть берет Там я схожий с ихнею микадою. Я спросил его в упор: "А ну, - говорю, - ответь: Код мой нужен, репортер, не для забавы ведь? Ни за какие иены Я не продам свои гены, Ни за какие хоромы Не уступлю хромосомы!" Он решил, что победил, сразу карты мне открыл. Разговор пошел без накомарников: "Код ваш нужен сей же час - будем мы учить по вас Всех японских нашенских пожарников..." "Эх, неопытный народ, где до наших вам! Лучше этот самый код я своим отдам. Ни за какие иены Я не продам свои гены, Только для нашей науки Ноги мои и руки!" # 030
1967 Он был хирургом, даже "нейро"ї
Он был хирургом, даже "нейро", Хотя и путал мили с га, На съезде в Рио-де-Жанейро Пред ним все были мелюзга. Всех, кому уже жить не светило, Превращал он в нормальных людей. Но огромное это светило, К сожалению было еврей. В науке он привык бороться. И за скачком - всегда скачок! Он одному первопроходцу Поставил новый мозжечок. Всех, кому уже жить не светило, Превращал он в нормальных людей. Но огромное это светило, К сожалению было еврей. # 031
1967 Мао Цзедун - большой шалунї
Мао Цзедун большой шалун Он до сих пор не прочь кого-нибудь потискать, Заметив слабину, меняет враз жену. И вот недавно докатился до артистки. Он маху дал он похудал: У ней открылся темперамент слишком бурный, Не баба - зверь, она теперь Вершит делами "революции культурной". А ну-ка встань, Цин Цзянь, а ну талмуд достань, Уже трепещут мужнины враги! Уже видать концы жена Лю Шаоцы Сломала две свои собачие ноги. А кто не чтит цитат, тот - ренегат и гад, Тому на задницы наклеим дацзыбао! Кто с Мао вступит в спор, тому дадут отпор Его супруга вместе с другом Линем Бяо. А кто не верит нам, тот - негодяй и хам. А кто не верит нам, тот - прихвостень и плакса. Марксизм для нас - азы, ведь Маркс не плыл в Янцзы, Китаец Мао раздолбал еврея Маркса! # 032
1967 Песня про плотника Иосифа, Святого Духа, Деву Марию и непорочное зачатие
Возвращаюся с работы, Рашпиль ставлю у стены, Вдруг в окно порхает кто-то Из постели от жены! Я, конечно, вопрошаю: "Кто такой?" А она мне отвечает: "Дух святой!" Ох, я встречу того Духа Ох, отмечу его в ухо! Дух он тоже Духу рознь: Коль святой - так Машку брось! Хоть ты - кровь голубая, Хоть ты - белая кость, Ведь родится Он, и знаю Не пожалует Христос! Машка - вредная натура Так и лезет на скандал, Разобиделася, дура: Вроде, значит, помешал! Я сперва-сначала с лаской: То да се... А она - к стене с опаской: "Нет, и все!" Я тогда цежу сквозь зубы, Но уже, конечно, грубо: "Хоть он возрастом и древний, Хоть годов ему тыщ шесть, У него в любой деревне Две-три бабы точно есть!" Я - к Марии с предложеньем, Я на выдумки мастак! Мол, в другое воскресенье Ты, Мария, сделай так: Я потопаю под утро Мол, пошел, А ты прими его как будто, Хорошо? Ты накрой его периной И запой, - тут я с дубиной! Он - крылом, а я - колом, Он - псалмом, а я - кайлом! Тут, конечно, он сдается Честь Марии спасена, Потому что мне сдается, Этот Ангел - Сатана! ...Вот влетаю с криком, с древом, Весь в надежде на испуг... Машка плачет. "Машка, где он?" "Улетел, желанный Дух!" "Как же это, я не знаю, Как успел?" "Да вот так вот, - отвечает, Улетел! Он псалом мне прочитал И крылом пощекотал..." "Так шутить с живым-то мужем! Ах ты скверная жена!.." Я взмахнул своим оружьем... Смейся, смейся, Сатана! # 033
1967 От скучных шабашей смертельно уставшиї
От скучных шабашей Смертельно уставши, Две ведьмы идут и беседу ведут: "Ну что ты, брат-ведьма, Пойтить посмотреть бы, Как в городе наши живут! Как все изменилось! Уже развалилось Подножие Лысой горы. И молодцы вроде Давно не заходят Остались одни упыри..." Спросил у них леший: "Вы камо грядеши?" "Намылились в город - у нас ведь тоска!. "Ах, гнусные бабы! Да взяли хотя бы С собою меня, старика". Ругая друг дружку, Взошли на опушку. Навстречу попался им враг-вурдалак. Он скверно ругался, Он к ним увязался, Кричал, будто знает, что как. Те к лешему: как он? "Возьмем вурдалака! Но кровь не сосать и прилично вести!" Тот малость покрякал, Клыки свои спрятал Красавчиком стал, - хоть крести. Освоились быстро, Под видом туристов Поели-попили в кафе "Гранд-отель". Но леший поганил Своими ногами И их попросили оттель. Пока леший брился, Упырь испарился, И леший доверчивость проклял свою. А ведьмы пошлялись И тоже смотались, Освоившись в этом раю. И наверняка ведь Прельстили бега ведьм: Там много орут, и азарт на бегах, И там проиграли Ни много ни мало Три тысячи в новых деньгах. Намокший, поблекший, Насупился леший, Но вспомнил, что здесь его друг, домовой, Он начал стучаться: "Где друг, домочадцы?!" Ему отвечают: "Запой". Пока ведьмы выли И все просадили, Пока леший пил-надирался в кафе, Найдя себе вдовушку, Выпив ей кровушку, Спал вурдалак на софе. # 034
1967 Невидимка
Сижу ли я, пишу ли я, пью кофе или чай, Приходит ли знакомая блондинка Я чувствую, что на меня глядит соглядатай, Но только не простой, а - невидимка. Иногда срываюсь с места Будто тронутый я, До сих пор моя невеста Мной не тронутая! Про погоду мы с невестой Ночью диспуты ведем, Ну, а что другое если Мы стесняемся при ем. Обидно мне, Досадно мне, Ну ладно! Однажды выпиваю - да и кто сейчас не пьет! Нейдет она: как рюмка - так в отрыжку, Я чувствую - сидит, подлец, и выпитому счет Ведет в свою невидимую книжку. Иногда срываюсь с места Как напудренный я, До сих пор моя невеста Целомудренная! Про погоду мы с невестой Ночью диспуты ведем, Ну, а что другое если Мы стесняемся при ем. Обидно мне, Досадно мне, Ну ладно! Я дергался, я нервничал - на хитрости пошел: Вот лягу спать и поднимаю храп; ну, Коньяк открытый ставлю и - закусочку на стол, Вот сядет он - тут я его и хапну! Иногда срываюсь с места Будто тронутый я, До сих пор моя невеста Мной не тронутая! Про погоду мы с невестой Ночью диспуты ведем, Ну, а что другое если Мы стесняемся при ем. Обидно мне, Досадно мне, Ну ладно! К тому ж он мне вредит, - да вот не дале, как вчера Поймаю, так убью его на месте! Сижу, а мой партнер подряд играет "мизера", А у меня "гора" - три тыщи двести! Побледнев, срываюсь с места Как напудренный я, До сих пор моя невеста Целомудренная! Про погоду мы с невестой Ночью диспуты ведем, Ну, а что другое если Мы стесняемся при ем. Обидно мне, Досадно мне, Ну ладно! А вот он мне недавно на работу написал Чудовищно тупую анонимку, Начальник прочитал, мне показал, - а я узнал По почерку - родную невидимку. Оказалась невидимкой Нет, не тронутый я Эта самая блондинка, Мной не тронутая! Эта самая блондинка... У меня весь лоб горит! Я спросил: "Зачем ты, Нинка?" "Чтоб женился", - говорит. Обидно мне, Досадно мне, Ну ладно! # 035
1967 - Ну что, Кузьмаї
- Ну что, Кузьма? - А что, Максим? - Чего стоймя Стоим глядим? - Да вот глядим, Чего орут, Понять хотим, Про что поют. Куда ни глянь Все голытьба, Куда ни плюнь Полна изба. И полн кабак Нетрезвыми Их как собак Нерезанных. Кто зол - молчит, Кто добр - поет. И слух идет, Что жив царь Петр! - Ох не сносить Им всем голов! Пойти спросить Побольше штоф?!
................
- Кузьма! Андрей! - Чего, Максим? - Давай скорей Сообразим! И-и-их На троих! - А ну их На троих! - На троих, Так на троих!
................
- Ну что, Кузьма? - А что, Максим? - Чего стоймя Опять стоим? - Теперь уж вовсе Не понять: И там висять И тут висять! Им только б здесь Повоевать! И главный есть Емелькой звать! - Так был же Петр! - Тот был сперва. - Нет, не пойдет У нас стрезва! - Кузьма! - Готов! - Неси-ка штоф! - И-и-их На троих!.. - Подвох! - Не пойдет! На трех - не возьмет! - Чего же ждем Давай вдвоем! А ты, Кузьма, Стрезва взглянешь И, может статься, Сам возьмешь.
................
- Кузьма, Кузьма! Чего ты там? Помрешь глядеть! Ходи-ка к нам! - Да что ж они Как мухи мрут, Друг дружку бьют, Калечат, жгут! Не понять ничего! Андрей, Максим! На одного Сообразим! Такой идет Раздор у них, Что не возьмет И на двоих! - Пугач! Живи! Давай! Дави! - А ну его! На одного!
................
- Э-эй, Кузьма! - Э-эй, Максим! Эх-ма, эх-ма! - Что так, Кузьма? - Да всех их черт Побрал бы, что ль! Уж третий штоф И хоть бы что! Пропился весь я До конца А все трезвее Мертвеца! Уже поник Такой нарез: Взгляну на них И снова трезв! - Мы тоже так Не плачь, Кузьма, Кругом - бардак И кутерьма! Ведь до петли Дойдем мы так Уж все снесли Давно в кабак! Но не забыться Вот беда! И не напиться Никогда! И это - жисть, Земной наш рай?! Нет, хоть ложись И помирай! # 036
1967 В сон мне - желтые огниї
В сон мне - желтые огни, И хриплю во сне я: "Повремени, повремени Утро мудренее!" Но и утром все не так, Нет того веселья: Или куришь натощак, Или пьешь с похмелья. В кабаках - зеленый штоф, Белые салфетки, Рай для нищих и шутов, Мне ж - как птице в клетке. В церкви - смрад и полумрак, Дьяки курят ладан... Нет и в церкви все не так, Все не так, как надо! Я - на гору впопыхах, Чтоб чего не вышло, На горе стоит ольха, А под горою - вишня. Хоть бы склон увит плющом Мне б и то отрада, Хоть бы что-нибудь еще... Все не так, как надо! Я - по полю вдоль реки: Света - тьма, нет Бога! В чистом поле - васильки, Дальняя дорога. Вдоль дороги - лес густой С бабами-ягами, А в конце дороги той Плаха с топорами. Где-то кони пляшут в такт, Нехотя и плавно. Вдоль дороги все не так, А в конце - подавно. И ни церковь, ни кабак Ничего не свято! Нет, ребята, все не так! Все не так, ребята... # 037
1967 Москва-Одесса
В который раз лечу Москва - Одесса, Опять не выпускают самолет. А вот прошла вся в синем стюардесса как принцесса Надежная, как весь гражданский флот. Над Мурманском - ни туч, ни облаков, И хоть сейчас лети до Ашхабада, Открыты Киев, Харьков, Кишинев, И Львов открыт, - но мне туда не надо! Сказали мне: "Сегодня не надейся Не стоит уповать на небеса!" И вот опять дают задержку рейса на Одессу: Теперь - обледенела полоса. А в Ленинграде - с крыши потекло, И что мне не лететь до Ленинграда?! В Тбилиси - там все ясно, там тепло, Там чай растет, - но мне туда не надо! Я слышу: ростовчане вылетают, А мне в Одессу надо позарез! Но надо мне туда, куда меня не принимают, И потому откладывают рейс. Мне надо - где сугробы намело, Где завтра ожидают снегопада!.. Пусть где-нибудь все ясно и светло Там хорошо, - но мне туда не надо! Отсюда не пускают, а туда не принимают, Несправедливо - грустно мне, - но вот Нас на посадку скучно стюардесса приглашает, Доступная, как весь гражданский флот. Открыли самый дальний закуток, В который не заманят и награды, Открыт закрытый порт Владивосток, Париж открыт, - но мне туда не надо! Взлетим мы, распогодится - теперь запреты снимут! Напрягся лайнер, слышен визг турбин... А я уже не верю ни во что - меня не примут, Опять найдется множество причин. Мне надо - где метели и туман, Где завтра ожидают снегопада!.. Открыты Лондон, Дели, Магадан Открыли все, - но мне туда не надо! Я прав, хоть плачь, хоть смейся, - но опять задержка рейса И нас обратно к прошлому ведет Вся стройная, как "ТУ", та стюардесса мисс Одесса, Похожая на весь гражданский флот. Опять дают задержку до восьми И граждане покорно засыпают... Мне это надоело, черт возьми, И я лечу туда, где принимают! # 038
1967 О. Ефремову
Вот Вы докатились до сороковых... Неправда, что жизнь скоротечна: Ведь Ваш "Современник" - из "Вечно живых", А значит, и быть ему - вечно! На "ты" не назвать Вас - теперь Вы в летах, В царях, королях и в чекистах. Вы "в цвет" угадали еще в "Двух цветах", Недаром цветы - в "Декабристах". Живите по сто и по сто пятьдесят, Несите свой крест - он тяжелый. Пусть Вам будет сорок полвека подряд: Король оказался не голый! # 039
1968 Две песни об одном воздушном бое I. Песня летчика
Их восемь - нас двое, - расклад перед боем Не наш, но мы будем играть! Сережа, держись! Нам не светит с тобою, Но козыри надо равнять. Я этот небесный квадрат не покину Мне цифры сейчас не важны: Сегодня мой друг защищает мне спину, А значит - и шансы равны. Мне в хвост вышел "мессер", но вот задымил он, Надсадно завыли винты, Им даже не надо крестов на могилы Сойдут и на крыльях кресты! Я - "Первый", я - "Первый", - они под тобою! Я вышел им наперерез! Сбей пламя, уйди в облака - я прикрою! В бою не бывает чудес. Сергей, ты горишь! Уповай, человече, Теперь на надежность строп! Нет, поздно - и мне вышел "мессер" навстречу, Прощай, я приму его в лоб!.. Я знаю - другие сведут с ними счеты, Но, по облакам скользя, Взлетят наши души, как два самолета, Ведь им друг без друга нельзя. Архангел нам скажет: "В раю будет туго!" Но только ворота - щелк, Мы Бога попросим: "Впишите нас с другом В какой-нибудь ангельский полк!" И я попрошу Бога, Духа и Сына, Чтоб выполнил волю мою: Пусть вечно мой друг защищает мне спину, Как в этом последнем бою! Мы крылья и стрелы попросим у Бога, Ведь нужен им ангел-ас, А если у них истребителей много Пусть примут в хранители нас! Хранить - это дело почетное тоже, Удачу нести на крыле Таким, как при жизни мы были с Сережей, И в воздухе и на земле. # 001
1968 Две песни об одном воздушном бое II. Песня самолета-истребителя (Ю. Любимову)
Я - "ЯК", истребитель, - мотор мой звенит, Небо - моя обитель, А тот, который во мне сидит, Считает, что он - истребитель. В этом бою мною "юнкерс" сбит Я сделал с ним, что хотел, А тот, который во мне сидит, Изрядно мне надоел! Я в прошлом бою навылет прошит, Меня механик заштопал, А тот, который во мне сидит, Опять заставляет - в штопор! Из бомбардировщика бомба несет Смерть аэродрому, А кажется - стабилизатор поет: "Мир вашему дому!" Вот сзади заходит ко мне "мессершмитт", Уйду - я устал от ран!.. Но тот, который во мне сидит, Я вижу, решил - на таран! Что делает он?! Вот сейчас будет взрыв!.. Но мне не гореть на песке, Запреты и скорости все перекрыв, Я выхожу из пике! Я - главный, а сзади... Ну, чтоб я сгорел! Где же он, мой ведомый? Вот он задымился, кивнул - и запел: "Мир вашему дому!" И тот, который в моем черепке, Остался один - и влип, Меня в заблужденье он ввел - и в пике Прямо из мертвой петли. Он рвет на себя - и нагрузки вдвойне, Эх, тоже мне - летчик-ас!.. Но снова приходится слушаться мне, Но это - в последний раз! Я больше не буду покорным - клянусь! Уж лучше лежать на земле... Но что ж он не слышит, как бесится пульс: Бензин - моя кровь - на нуле! Терпенью машины бывает предел, И время его истекло, И тот, который во мне сидел, Вдруг ткнулся лицом в стекло. Убит! Наконец-то лечу налегке, Последние силы жгу... Но что это, что?! Я - в глубоком пике, И выйти никак не могу! Досадно, что сам я не много успел, Но пусть повезет другому! Выходит, и я напоследок спел: " Мир вашему дому!" # 002
1968 Песня Геращенко
Аппарат и наметанный глаз И работа идет эффективно, Только я - столько знаю про вас, Что подчас мне бывает противно. Нат Пинкертон - вот с детства мой кумир, Сравниться с ним теперь никто не может, Но он имел такой преступный мир, Что плохо спится мне, и зависть гложет. Не скрыться вам, ведь от меня секретов нет. Мой метод прост: брать всех под подозренье. Любой преступник оставляет след И возвращается на место преступленья. У детективов хмурый вид и мрачный нрав, Характер наш достоин укоризны, Имеем дело с попираньем прав И только с темной стороною нашей жизни. Другие люди пьют всем горестям назло, Гуляют всласть по Ноябрю и Маю, Я ж не сижу за праздничным столом, Хожу кругом и в окна наблюдаю. "Наш мир - театр" - так говорил Шекспир, Я вижу лишь характерные роли: Тот - негодяй, тот - жулик, тот - вампир, И все, - как Пушкин говорил: "чего же боле?" Но имя есть - я повторяю как пароль, Не верь, что детективы нелюдимы: Она играет голубую роль, Мне голубая роль - необходима. Аппарат и наметанный глаз И работа идет эффективно, Только я - столько знаю про вас, Что подчас мне бывает противно. # 003
1968 Утренняя гимнастика
Вдох глубокий, руки шире, Не спешите - три-четыре! Бодрость духа, грация и пластика! Общеукрепляющая, Утром отрезвляющая, Если жив пока еще, гимнастика! Если вы в своей квартире, Лягте на пол - три-четыре! Выполняйте правильно движения! Прочь влияние извне Привыкайте к новизне, Вдох глубокий до изне можения! Очень вырос в целом мире Гриппа вирус - три-четыре! Ширится, растет заболевание. Если хилый - сразу в гроб! Сохранить здоровье чтоб Применяйте, люди, об тирание! Если вы уже устали Сели-встали, сели-встали, Не страшны нам Арктика с Антарктикой! Главный академик Иоффе Доказал: коньяк и кофе Вам заменят спорта профи лактика. Разговаривать не надо Приседайте до упада, Да не будьте мрачными и хмурыми! Если вам совсем неймется Обтирайтесь чем придется, Водными займитесь проце дурами! Не страшны дурные вести Мы в ответ бежим на месте, В выигрыше даже начинающий. Красота - среди бегущих Первых нет и отстающих, Бег на месте общеприми ряющий! # 004
1968 Песня Снежина
Вот некролог, словно отговорка, Объяснил смертельный мой исход Просто: он - помер, он - поморка, Это то же, что огонь и лед... И тогда все поймут, кого потеряли, И осудят ее - это точно, Скажут: "Как он любил! А она..." - и так далее. Вот причина: "Муму" и пощечина. Будет так - суда и караваны Проревут про траурную весть, И запьют от горя капитаны, И суровей станет Север весь. И тогда все поймут, кого потеряли, И осудят ее - это точно, Скажут: "Как он любил! А она..." - и так далее. Вот причина: "Муму" и пощечина. И матросы, крепко зажав штурвалы И судьбу жестоко матеря, Перестанут уповать на тралы: Разве тут до сельди - нет меня! И тогда все поймут, кого потеряли, И осудят ее - это точно, Скажут: "Как он любил! А она..." - и так далее. Вот причина: "Муму" и пощечина. # 005
1968 Песня Понедельника
Понятие "кресло" Интересно: Ведь в креслах отдыхают, Так почему же словом "кресло" Рабочье место Называют? Кресло стоит - ангел на нем, бес ли? Как усидеть мне на своем кресле! Приятно, если Сидишь на кресле, Оно не возражает. И выбрать кресло Тоже лестно, Но чаще - кресло выбирает. Надо напрячь на ответственном мне слух, Чтоб поступать соответственно креслу. # 006
1968 Я уехал в Магадан
Ты думаешь, что мне - не по годам, Я очень редко раскрываю душу, Я расскажу тебе про Магадан Слушай! Как я видел Нагайскую бухту да тракты, Улетел я туда не с бухты барахты. Однажды я уехал в Магадан Я от себя бежал, как от чахотки. Я сразу там напился вдрабадан Водки! Но я видел Нагайскую бухту да тракты, Улетел я туда не с бухтыбарахты. За мной летели слухи по следам, Опережая самолет и вьюгу, Я все-таки уехал в Магадан К другу! И я видел Нагайскую бухту да тракты, Улетел я туда не с бухты барахты. Я повода врагам своим не дал Не взрезал вену, не порвал аорту, Я взял да как уехал в Магадан, К черту! Я увидел Нагайскую бухту да тракты, Улетел я туда не с бухты барахты. Я, правда, здесь оставил много дам, Писали мне: "Все ваши дамы биты!" Ну что ж - а я уехал в Магадан, Квиты! И я видел Нагайскую бухту да тракты, Улетел я туда не с бухты барахты. Когда подходит дело к холодам, Пусть это далеко, да и накладно, Могу уехать к другу в Магадан Ладно! Ты не видел Нагайскую бухту да тракты, Улетел я туда не с бухты барахты. # 007
1968 На стол колоду, господаї
"На стол колоду, господа, Крапленная колода! Он подменил ее". - "Когда?" "Барон, вы пили воду... Валет наколот, так и есть! Барон, ваш долг погашен! Вы проходимец, ваша честь, И я к услугам вашим! Что? Я не слышу ваш апарт... О нет, так не годится!" ...А в это время Бонапарт Переходил границу. "Закончить не смогли вы кон Верните бриллианты! А вы, барон, и вы, виконт, Пожалте в секунданты! Ответьте, если я не прав, Но наперед все лживо! Итак, оружье ваше, граф?! За вами выбор - живо! Вы не получите инфаркт, Вам не попасть в больницу!" ...А в это время Бонапарт Переходил границу. "Да полно, назначаю сам: На шпагах, пистолетах, Хотя сподручней было б вам На дамских амулетах. Кинжал... - ах, если б вы смогли!.. Я дрался им в походах! Но вы б, конечно, предпочли На шулерских колодах!
Вам скоро будет не до карт Вам предстоит сразиться!" ...А в это время Бонапарт Переходил границу. "Не поднимайте, ничего, Я встану сам, сумею! И снова вызову его, Пусть даже протрезвею. Барон, молчать! Виконт, не хнычь! Плевать, что тьма народу! Пусть он расскажет, старый хрыч, Чем он крапил колоду! Когда откроет тайну карт Дуэль не состоится!" ...А в это время Бонапарт Переходил границу. "А коль откажется сказать Клянусь своей главою: Графиню можете считать Сегодня же вдовою. И хоть я шуток не терплю, Но я могу взбеситься, Тогда я графу прострелю, Эскьюз ми, ягодицу!" Стоял июль, а может - март... Летели с юга птицы... А в это время Бонапарт Переходил границу. ..."Ах, граф, прошу меня простить Я вел себя бестактно, Я в долг хотел у вас просить, Но не решился как-то. Хотел просить наедине Мне на людях неловко И вот пришлось затеять мне Дебош и потасовку. О да, я выпил целый штоф И сразу вышел червой... Дурак?! Вот как! Что ж, я готов! Итак, ваш выстрел первый..." Стоял весенний месяц март, Летели с юга птицы... А в это время Бонапарт Переходил границу. # 008
1968 Сколько чудес за туманами кроетсяї
Сколько чудес за туманами кроется Ни подойти, ни увидеть, ни взять, Дважды пытались, но бог любит троицу Глупо опять поворачивать вспять. Выучи намертво, не забывай И повторяй как заклинанье: "Не потеряй веру в тумане, Да и себя не потеряй!" Было когда-то - тревожили беды нас, Многих туман укрывал от врагов. Нынче, туман, не нужна твоя преданность Хватит тайгу запирать на засов! Выучи намертво, не забывай И повторяй как заклинанье: "Не потеряй веру в тумане, Да и себя не потеряй!" Тайной покрыто, молчанием сколото Заколдовала природа-шаман. Черное золото, белое золото Сторож седой охраняет - туман. Только ты выучи, не забывай И повторяй как заклинанье: "Не потеряй веру в тумане, Да и себя не потеряй!" Что же выходит - и пробовать нечего, Перед туманом ничто человек? Но от тепла, от тепла человечьего Даже туман поднимается вверх!
Полчаса до атаки, Скоро снова - под танки, Снова слышать разрывов концерт, А бойцу молодому Передали из дому Небольшой голубой треугольный конверт. И как будто не здесь ты, Если - почерк невесты Или пишут отец твой и мать, Но случилось другое Видно, зря перед боем Поспешили солдату письмо передать. Там стояло сначала: "Извини, что молчала, Ждать не буду". - И все, весь листок. Только снизу - приписка: "Уезжаю не близко, Ты спокойно воюй, и прости, если что". Вместе с первым разрывом Парень крикнул тоскливо: "Почтальон, что ты мне притащил! За минуту до смерти В треугольном конверте Пулевое ранение я получил". Он шагнул из траншеи С автоматом на шее, Он осколков беречься не стал, И в бою над Сурою Он обнялся с землею, Только - ветер обрывки письма разметал. # 027
1967 Наши предки - люди темные и грубыеї
Наши предки - люди темные и грубые, Кулаками друг на дружку помахав, Вдруг увидели: громадное и круглое Пролетело, всем загадку загадав. А в спорах, догадках, дебатах Вменяют тарелкам в вину Утечку энергии в Штатах И горькую нашу слюну. Ой, вон блюдце пролетело над Флоренцией! И святая инквизиция под страх Очень бойко продавала индульгенции, Очень шибко жгла ученых на кострах.
А в спорах, догадках, дебатах Вменяют тарелкам в вину Утечку энергии в Штатах И горькую нашу слюну. Нашу жизнь не назовешь ты скучной, серенькой Тем не менее не радует сейчас: Ктой-то видел пару блюдец над Америкой, Ктой-то видел две тарелки и у нас. И в спорах, догадках, дебатах Вменяют тарелкам в вину Утечку энергии в Штатах И горькую нашу слюну. # 028
1967 Приехал в Монако какой-то воякаї
Приехал в Монако какой-то вояка, Зашел в казино и спустил капитал, И внутренний голос воскликнул, расстроясь: "Эх, елки-моталки, - опять проиграл!" Вот я выпиваю, потом засыпаю, Потом просыпаюсь попить натощак И вот замечаю: не хочется чаю, А в крайнем случае - желаю коньяк. Всегда по субботам мне в баню охота, Но нет - иду соображать на троих... Тут врали ребяты, что есть телепаты И даже читали в газете про них. А я их рассказу поверил не сразу Сперва я женился - и вспомнил, ей-ей: Чтоб как у людей, я желаю жить с нею Ан нет - все выходит не как у людей! У них есть агенты и порпациенты, Агенты - не знаю державы какой, У них инструменты - магнитные ленты, И нас они делают "левой нагой". Обидно, однако - вчера была драка: Подрались - обнялись, гляжу - пронесло. А агент внушает: "Добей - разрешаю!" Добил... Вот уже восемь суток прошло. Мне эта забота совсем не по нраву: пусть гнусности мне перестанут внушать! Кончайте калечить людям каждый вечер И дайте возможность самим поступать! # 029
1967 Я тут подвиг совершилї
Я тут подвиг совершил - два пожара потушил. Про меня вчера в газете напечатали. И вчера ко мне припер вдруг японский репортер, Обещает кучу всякой всячины. "Мы, - говорит, - организм ваш изучим до йот, И мы запишем - баш на баш - наследственный ваш код!" "Ни за какие иены Я не продам свои гены, Ни за какие хоромы Не уступлю хромосомы!" Он мне "Сони" предлагал, джиу-джитсою стращал, Диапозитивы мне прокручивал. Думал он, пробьет мне брешь чайный домик, полный гейш Ничего не выдумали лучшего! Досидел до ужина - бросает его в пот. "Очень, - говорит, - он нужен нам, наследственный ваш код!"
"Ни за какие иены Я не продам свои гены, Ни за какие хоромы Не уступлю хромосомы!" Хотя японец желтолиц - у него шикарный "блиц": "Дай, хоть фотографией порадую!" Я не дал: а вдруг он врет? Вон, с газеты пусть берет Там я схожий с ихнею микадою. Я спросил его в упор: "А ну, - говорю, - ответь: Код мой нужен, репортер, не для забавы ведь? Ни за какие иены Я не продам свои гены, Ни за какие хоромы Не уступлю хромосомы!" Он решил, что победил, сразу карты мне открыл. Разговор пошел без накомарников: "Код ваш нужен сей же час - будем мы учить по вас Всех японских нашенских пожарников..." "Эх, неопытный народ, где до наших вам! Лучше этот самый код я своим отдам. Ни за какие иены Я не продам свои гены, Только для нашей науки Ноги мои и руки!" # 030
1967 Он был хирургом, даже "нейро"ї
Он был хирургом, даже "нейро", Хотя и путал мили с га, На съезде в Рио-де-Жанейро Пред ним все были мелюзга. Всех, кому уже жить не светило, Превращал он в нормальных людей. Но огромное это светило, К сожалению было еврей. В науке он привык бороться. И за скачком - всегда скачок! Он одному первопроходцу Поставил новый мозжечок. Всех, кому уже жить не светило, Превращал он в нормальных людей. Но огромное это светило, К сожалению было еврей. # 031
1967 Мао Цзедун - большой шалунї
Мао Цзедун большой шалун Он до сих пор не прочь кого-нибудь потискать, Заметив слабину, меняет враз жену. И вот недавно докатился до артистки. Он маху дал он похудал: У ней открылся темперамент слишком бурный, Не баба - зверь, она теперь Вершит делами "революции культурной". А ну-ка встань, Цин Цзянь, а ну талмуд достань, Уже трепещут мужнины враги! Уже видать концы жена Лю Шаоцы Сломала две свои собачие ноги. А кто не чтит цитат, тот - ренегат и гад, Тому на задницы наклеим дацзыбао! Кто с Мао вступит в спор, тому дадут отпор Его супруга вместе с другом Линем Бяо. А кто не верит нам, тот - негодяй и хам. А кто не верит нам, тот - прихвостень и плакса. Марксизм для нас - азы, ведь Маркс не плыл в Янцзы, Китаец Мао раздолбал еврея Маркса! # 032
1967 Песня про плотника Иосифа, Святого Духа, Деву Марию и непорочное зачатие
Возвращаюся с работы, Рашпиль ставлю у стены, Вдруг в окно порхает кто-то Из постели от жены! Я, конечно, вопрошаю: "Кто такой?" А она мне отвечает: "Дух святой!" Ох, я встречу того Духа Ох, отмечу его в ухо! Дух он тоже Духу рознь: Коль святой - так Машку брось! Хоть ты - кровь голубая, Хоть ты - белая кость, Ведь родится Он, и знаю Не пожалует Христос! Машка - вредная натура Так и лезет на скандал, Разобиделася, дура: Вроде, значит, помешал! Я сперва-сначала с лаской: То да се... А она - к стене с опаской: "Нет, и все!" Я тогда цежу сквозь зубы, Но уже, конечно, грубо: "Хоть он возрастом и древний, Хоть годов ему тыщ шесть, У него в любой деревне Две-три бабы точно есть!" Я - к Марии с предложеньем, Я на выдумки мастак! Мол, в другое воскресенье Ты, Мария, сделай так: Я потопаю под утро Мол, пошел, А ты прими его как будто, Хорошо? Ты накрой его периной И запой, - тут я с дубиной! Он - крылом, а я - колом, Он - псалмом, а я - кайлом! Тут, конечно, он сдается Честь Марии спасена, Потому что мне сдается, Этот Ангел - Сатана! ...Вот влетаю с криком, с древом, Весь в надежде на испуг... Машка плачет. "Машка, где он?" "Улетел, желанный Дух!" "Как же это, я не знаю, Как успел?" "Да вот так вот, - отвечает, Улетел! Он псалом мне прочитал И крылом пощекотал..." "Так шутить с живым-то мужем! Ах ты скверная жена!.." Я взмахнул своим оружьем... Смейся, смейся, Сатана! # 033
1967 От скучных шабашей смертельно уставшиї
От скучных шабашей Смертельно уставши, Две ведьмы идут и беседу ведут: "Ну что ты, брат-ведьма, Пойтить посмотреть бы, Как в городе наши живут! Как все изменилось! Уже развалилось Подножие Лысой горы. И молодцы вроде Давно не заходят Остались одни упыри..." Спросил у них леший: "Вы камо грядеши?" "Намылились в город - у нас ведь тоска!. "Ах, гнусные бабы! Да взяли хотя бы С собою меня, старика". Ругая друг дружку, Взошли на опушку. Навстречу попался им враг-вурдалак. Он скверно ругался, Он к ним увязался, Кричал, будто знает, что как. Те к лешему: как он? "Возьмем вурдалака! Но кровь не сосать и прилично вести!" Тот малость покрякал, Клыки свои спрятал Красавчиком стал, - хоть крести. Освоились быстро, Под видом туристов Поели-попили в кафе "Гранд-отель". Но леший поганил Своими ногами И их попросили оттель. Пока леший брился, Упырь испарился, И леший доверчивость проклял свою. А ведьмы пошлялись И тоже смотались, Освоившись в этом раю. И наверняка ведь Прельстили бега ведьм: Там много орут, и азарт на бегах, И там проиграли Ни много ни мало Три тысячи в новых деньгах. Намокший, поблекший, Насупился леший, Но вспомнил, что здесь его друг, домовой, Он начал стучаться: "Где друг, домочадцы?!" Ему отвечают: "Запой". Пока ведьмы выли И все просадили, Пока леший пил-надирался в кафе, Найдя себе вдовушку, Выпив ей кровушку, Спал вурдалак на софе. # 034
1967 Невидимка
Сижу ли я, пишу ли я, пью кофе или чай, Приходит ли знакомая блондинка Я чувствую, что на меня глядит соглядатай, Но только не простой, а - невидимка. Иногда срываюсь с места Будто тронутый я, До сих пор моя невеста Мной не тронутая! Про погоду мы с невестой Ночью диспуты ведем, Ну, а что другое если Мы стесняемся при ем. Обидно мне, Досадно мне, Ну ладно! Однажды выпиваю - да и кто сейчас не пьет! Нейдет она: как рюмка - так в отрыжку, Я чувствую - сидит, подлец, и выпитому счет Ведет в свою невидимую книжку. Иногда срываюсь с места Как напудренный я, До сих пор моя невеста Целомудренная! Про погоду мы с невестой Ночью диспуты ведем, Ну, а что другое если Мы стесняемся при ем. Обидно мне, Досадно мне, Ну ладно! Я дергался, я нервничал - на хитрости пошел: Вот лягу спать и поднимаю храп; ну, Коньяк открытый ставлю и - закусочку на стол, Вот сядет он - тут я его и хапну! Иногда срываюсь с места Будто тронутый я, До сих пор моя невеста Мной не тронутая! Про погоду мы с невестой Ночью диспуты ведем, Ну, а что другое если Мы стесняемся при ем. Обидно мне, Досадно мне, Ну ладно! К тому ж он мне вредит, - да вот не дале, как вчера Поймаю, так убью его на месте! Сижу, а мой партнер подряд играет "мизера", А у меня "гора" - три тыщи двести! Побледнев, срываюсь с места Как напудренный я, До сих пор моя невеста Целомудренная! Про погоду мы с невестой Ночью диспуты ведем, Ну, а что другое если Мы стесняемся при ем. Обидно мне, Досадно мне, Ну ладно! А вот он мне недавно на работу написал Чудовищно тупую анонимку, Начальник прочитал, мне показал, - а я узнал По почерку - родную невидимку. Оказалась невидимкой Нет, не тронутый я Эта самая блондинка, Мной не тронутая! Эта самая блондинка... У меня весь лоб горит! Я спросил: "Зачем ты, Нинка?" "Чтоб женился", - говорит. Обидно мне, Досадно мне, Ну ладно! # 035
1967 - Ну что, Кузьмаї
- Ну что, Кузьма? - А что, Максим? - Чего стоймя Стоим глядим? - Да вот глядим, Чего орут, Понять хотим, Про что поют. Куда ни глянь Все голытьба, Куда ни плюнь Полна изба. И полн кабак Нетрезвыми Их как собак Нерезанных. Кто зол - молчит, Кто добр - поет. И слух идет, Что жив царь Петр! - Ох не сносить Им всем голов! Пойти спросить Побольше штоф?!
................
- Кузьма! Андрей! - Чего, Максим? - Давай скорей Сообразим! И-и-их На троих! - А ну их На троих! - На троих, Так на троих!
................
- Ну что, Кузьма? - А что, Максим? - Чего стоймя Опять стоим? - Теперь уж вовсе Не понять: И там висять И тут висять! Им только б здесь Повоевать! И главный есть Емелькой звать! - Так был же Петр! - Тот был сперва. - Нет, не пойдет У нас стрезва! - Кузьма! - Готов! - Неси-ка штоф! - И-и-их На троих!.. - Подвох! - Не пойдет! На трех - не возьмет! - Чего же ждем Давай вдвоем! А ты, Кузьма, Стрезва взглянешь И, может статься, Сам возьмешь.
................
- Кузьма, Кузьма! Чего ты там? Помрешь глядеть! Ходи-ка к нам! - Да что ж они Как мухи мрут, Друг дружку бьют, Калечат, жгут! Не понять ничего! Андрей, Максим! На одного Сообразим! Такой идет Раздор у них, Что не возьмет И на двоих! - Пугач! Живи! Давай! Дави! - А ну его! На одного!
................
- Э-эй, Кузьма! - Э-эй, Максим! Эх-ма, эх-ма! - Что так, Кузьма? - Да всех их черт Побрал бы, что ль! Уж третий штоф И хоть бы что! Пропился весь я До конца А все трезвее Мертвеца! Уже поник Такой нарез: Взгляну на них И снова трезв! - Мы тоже так Не плачь, Кузьма, Кругом - бардак И кутерьма! Ведь до петли Дойдем мы так Уж все снесли Давно в кабак! Но не забыться Вот беда! И не напиться Никогда! И это - жисть, Земной наш рай?! Нет, хоть ложись И помирай! # 036
1967 В сон мне - желтые огниї
В сон мне - желтые огни, И хриплю во сне я: "Повремени, повремени Утро мудренее!" Но и утром все не так, Нет того веселья: Или куришь натощак, Или пьешь с похмелья. В кабаках - зеленый штоф, Белые салфетки, Рай для нищих и шутов, Мне ж - как птице в клетке. В церкви - смрад и полумрак, Дьяки курят ладан... Нет и в церкви все не так, Все не так, как надо! Я - на гору впопыхах, Чтоб чего не вышло, На горе стоит ольха, А под горою - вишня. Хоть бы склон увит плющом Мне б и то отрада, Хоть бы что-нибудь еще... Все не так, как надо! Я - по полю вдоль реки: Света - тьма, нет Бога! В чистом поле - васильки, Дальняя дорога. Вдоль дороги - лес густой С бабами-ягами, А в конце дороги той Плаха с топорами. Где-то кони пляшут в такт, Нехотя и плавно. Вдоль дороги все не так, А в конце - подавно. И ни церковь, ни кабак Ничего не свято! Нет, ребята, все не так! Все не так, ребята... # 037
1967 Москва-Одесса
В который раз лечу Москва - Одесса, Опять не выпускают самолет. А вот прошла вся в синем стюардесса как принцесса Надежная, как весь гражданский флот. Над Мурманском - ни туч, ни облаков, И хоть сейчас лети до Ашхабада, Открыты Киев, Харьков, Кишинев, И Львов открыт, - но мне туда не надо! Сказали мне: "Сегодня не надейся Не стоит уповать на небеса!" И вот опять дают задержку рейса на Одессу: Теперь - обледенела полоса. А в Ленинграде - с крыши потекло, И что мне не лететь до Ленинграда?! В Тбилиси - там все ясно, там тепло, Там чай растет, - но мне туда не надо! Я слышу: ростовчане вылетают, А мне в Одессу надо позарез! Но надо мне туда, куда меня не принимают, И потому откладывают рейс. Мне надо - где сугробы намело, Где завтра ожидают снегопада!.. Пусть где-нибудь все ясно и светло Там хорошо, - но мне туда не надо! Отсюда не пускают, а туда не принимают, Несправедливо - грустно мне, - но вот Нас на посадку скучно стюардесса приглашает, Доступная, как весь гражданский флот. Открыли самый дальний закуток, В который не заманят и награды, Открыт закрытый порт Владивосток, Париж открыт, - но мне туда не надо! Взлетим мы, распогодится - теперь запреты снимут! Напрягся лайнер, слышен визг турбин... А я уже не верю ни во что - меня не примут, Опять найдется множество причин. Мне надо - где метели и туман, Где завтра ожидают снегопада!.. Открыты Лондон, Дели, Магадан Открыли все, - но мне туда не надо! Я прав, хоть плачь, хоть смейся, - но опять задержка рейса И нас обратно к прошлому ведет Вся стройная, как "ТУ", та стюардесса мисс Одесса, Похожая на весь гражданский флот. Опять дают задержку до восьми И граждане покорно засыпают... Мне это надоело, черт возьми, И я лечу туда, где принимают! # 038
1967 О. Ефремову
Вот Вы докатились до сороковых... Неправда, что жизнь скоротечна: Ведь Ваш "Современник" - из "Вечно живых", А значит, и быть ему - вечно! На "ты" не назвать Вас - теперь Вы в летах, В царях, королях и в чекистах. Вы "в цвет" угадали еще в "Двух цветах", Недаром цветы - в "Декабристах". Живите по сто и по сто пятьдесят, Несите свой крест - он тяжелый. Пусть Вам будет сорок полвека подряд: Король оказался не голый! # 039
1968 Две песни об одном воздушном бое I. Песня летчика
Их восемь - нас двое, - расклад перед боем Не наш, но мы будем играть! Сережа, держись! Нам не светит с тобою, Но козыри надо равнять. Я этот небесный квадрат не покину Мне цифры сейчас не важны: Сегодня мой друг защищает мне спину, А значит - и шансы равны. Мне в хвост вышел "мессер", но вот задымил он, Надсадно завыли винты, Им даже не надо крестов на могилы Сойдут и на крыльях кресты! Я - "Первый", я - "Первый", - они под тобою! Я вышел им наперерез! Сбей пламя, уйди в облака - я прикрою! В бою не бывает чудес. Сергей, ты горишь! Уповай, человече, Теперь на надежность строп! Нет, поздно - и мне вышел "мессер" навстречу, Прощай, я приму его в лоб!.. Я знаю - другие сведут с ними счеты, Но, по облакам скользя, Взлетят наши души, как два самолета, Ведь им друг без друга нельзя. Архангел нам скажет: "В раю будет туго!" Но только ворота - щелк, Мы Бога попросим: "Впишите нас с другом В какой-нибудь ангельский полк!" И я попрошу Бога, Духа и Сына, Чтоб выполнил волю мою: Пусть вечно мой друг защищает мне спину, Как в этом последнем бою! Мы крылья и стрелы попросим у Бога, Ведь нужен им ангел-ас, А если у них истребителей много Пусть примут в хранители нас! Хранить - это дело почетное тоже, Удачу нести на крыле Таким, как при жизни мы были с Сережей, И в воздухе и на земле. # 001
1968 Две песни об одном воздушном бое II. Песня самолета-истребителя (Ю. Любимову)
Я - "ЯК", истребитель, - мотор мой звенит, Небо - моя обитель, А тот, который во мне сидит, Считает, что он - истребитель. В этом бою мною "юнкерс" сбит Я сделал с ним, что хотел, А тот, который во мне сидит, Изрядно мне надоел! Я в прошлом бою навылет прошит, Меня механик заштопал, А тот, который во мне сидит, Опять заставляет - в штопор! Из бомбардировщика бомба несет Смерть аэродрому, А кажется - стабилизатор поет: "Мир вашему дому!" Вот сзади заходит ко мне "мессершмитт", Уйду - я устал от ран!.. Но тот, который во мне сидит, Я вижу, решил - на таран! Что делает он?! Вот сейчас будет взрыв!.. Но мне не гореть на песке, Запреты и скорости все перекрыв, Я выхожу из пике! Я - главный, а сзади... Ну, чтоб я сгорел! Где же он, мой ведомый? Вот он задымился, кивнул - и запел: "Мир вашему дому!" И тот, который в моем черепке, Остался один - и влип, Меня в заблужденье он ввел - и в пике Прямо из мертвой петли. Он рвет на себя - и нагрузки вдвойне, Эх, тоже мне - летчик-ас!.. Но снова приходится слушаться мне, Но это - в последний раз! Я больше не буду покорным - клянусь! Уж лучше лежать на земле... Но что ж он не слышит, как бесится пульс: Бензин - моя кровь - на нуле! Терпенью машины бывает предел, И время его истекло, И тот, который во мне сидел, Вдруг ткнулся лицом в стекло. Убит! Наконец-то лечу налегке, Последние силы жгу... Но что это, что?! Я - в глубоком пике, И выйти никак не могу! Досадно, что сам я не много успел, Но пусть повезет другому! Выходит, и я напоследок спел: " Мир вашему дому!" # 002
1968 Песня Геращенко
Аппарат и наметанный глаз И работа идет эффективно, Только я - столько знаю про вас, Что подчас мне бывает противно. Нат Пинкертон - вот с детства мой кумир, Сравниться с ним теперь никто не может, Но он имел такой преступный мир, Что плохо спится мне, и зависть гложет. Не скрыться вам, ведь от меня секретов нет. Мой метод прост: брать всех под подозренье. Любой преступник оставляет след И возвращается на место преступленья. У детективов хмурый вид и мрачный нрав, Характер наш достоин укоризны, Имеем дело с попираньем прав И только с темной стороною нашей жизни. Другие люди пьют всем горестям назло, Гуляют всласть по Ноябрю и Маю, Я ж не сижу за праздничным столом, Хожу кругом и в окна наблюдаю. "Наш мир - театр" - так говорил Шекспир, Я вижу лишь характерные роли: Тот - негодяй, тот - жулик, тот - вампир, И все, - как Пушкин говорил: "чего же боле?" Но имя есть - я повторяю как пароль, Не верь, что детективы нелюдимы: Она играет голубую роль, Мне голубая роль - необходима. Аппарат и наметанный глаз И работа идет эффективно, Только я - столько знаю про вас, Что подчас мне бывает противно. # 003
1968 Утренняя гимнастика
Вдох глубокий, руки шире, Не спешите - три-четыре! Бодрость духа, грация и пластика! Общеукрепляющая, Утром отрезвляющая, Если жив пока еще, гимнастика! Если вы в своей квартире, Лягте на пол - три-четыре! Выполняйте правильно движения! Прочь влияние извне Привыкайте к новизне, Вдох глубокий до изне можения! Очень вырос в целом мире Гриппа вирус - три-четыре! Ширится, растет заболевание. Если хилый - сразу в гроб! Сохранить здоровье чтоб Применяйте, люди, об тирание! Если вы уже устали Сели-встали, сели-встали, Не страшны нам Арктика с Антарктикой! Главный академик Иоффе Доказал: коньяк и кофе Вам заменят спорта профи лактика. Разговаривать не надо Приседайте до упада, Да не будьте мрачными и хмурыми! Если вам совсем неймется Обтирайтесь чем придется, Водными займитесь проце дурами! Не страшны дурные вести Мы в ответ бежим на месте, В выигрыше даже начинающий. Красота - среди бегущих Первых нет и отстающих, Бег на месте общеприми ряющий! # 004
1968 Песня Снежина
Вот некролог, словно отговорка, Объяснил смертельный мой исход Просто: он - помер, он - поморка, Это то же, что огонь и лед... И тогда все поймут, кого потеряли, И осудят ее - это точно, Скажут: "Как он любил! А она..." - и так далее. Вот причина: "Муму" и пощечина. Будет так - суда и караваны Проревут про траурную весть, И запьют от горя капитаны, И суровей станет Север весь. И тогда все поймут, кого потеряли, И осудят ее - это точно, Скажут: "Как он любил! А она..." - и так далее. Вот причина: "Муму" и пощечина. И матросы, крепко зажав штурвалы И судьбу жестоко матеря, Перестанут уповать на тралы: Разве тут до сельди - нет меня! И тогда все поймут, кого потеряли, И осудят ее - это точно, Скажут: "Как он любил! А она..." - и так далее. Вот причина: "Муму" и пощечина. # 005
1968 Песня Понедельника
Понятие "кресло" Интересно: Ведь в креслах отдыхают, Так почему же словом "кресло" Рабочье место Называют? Кресло стоит - ангел на нем, бес ли? Как усидеть мне на своем кресле! Приятно, если Сидишь на кресле, Оно не возражает. И выбрать кресло Тоже лестно, Но чаще - кресло выбирает. Надо напрячь на ответственном мне слух, Чтоб поступать соответственно креслу. # 006
1968 Я уехал в Магадан
Ты думаешь, что мне - не по годам, Я очень редко раскрываю душу, Я расскажу тебе про Магадан Слушай! Как я видел Нагайскую бухту да тракты, Улетел я туда не с бухты барахты. Однажды я уехал в Магадан Я от себя бежал, как от чахотки. Я сразу там напился вдрабадан Водки! Но я видел Нагайскую бухту да тракты, Улетел я туда не с бухтыбарахты. За мной летели слухи по следам, Опережая самолет и вьюгу, Я все-таки уехал в Магадан К другу! И я видел Нагайскую бухту да тракты, Улетел я туда не с бухты барахты. Я повода врагам своим не дал Не взрезал вену, не порвал аорту, Я взял да как уехал в Магадан, К черту! Я увидел Нагайскую бухту да тракты, Улетел я туда не с бухты барахты. Я, правда, здесь оставил много дам, Писали мне: "Все ваши дамы биты!" Ну что ж - а я уехал в Магадан, Квиты! И я видел Нагайскую бухту да тракты, Улетел я туда не с бухты барахты. Когда подходит дело к холодам, Пусть это далеко, да и накладно, Могу уехать к другу в Магадан Ладно! Ты не видел Нагайскую бухту да тракты, Улетел я туда не с бухты барахты. # 007
1968 На стол колоду, господаї
"На стол колоду, господа, Крапленная колода! Он подменил ее". - "Когда?" "Барон, вы пили воду... Валет наколот, так и есть! Барон, ваш долг погашен! Вы проходимец, ваша честь, И я к услугам вашим! Что? Я не слышу ваш апарт... О нет, так не годится!" ...А в это время Бонапарт Переходил границу. "Закончить не смогли вы кон Верните бриллианты! А вы, барон, и вы, виконт, Пожалте в секунданты! Ответьте, если я не прав, Но наперед все лживо! Итак, оружье ваше, граф?! За вами выбор - живо! Вы не получите инфаркт, Вам не попасть в больницу!" ...А в это время Бонапарт Переходил границу. "Да полно, назначаю сам: На шпагах, пистолетах, Хотя сподручней было б вам На дамских амулетах. Кинжал... - ах, если б вы смогли!.. Я дрался им в походах! Но вы б, конечно, предпочли На шулерских колодах!
Вам скоро будет не до карт Вам предстоит сразиться!" ...А в это время Бонапарт Переходил границу. "Не поднимайте, ничего, Я встану сам, сумею! И снова вызову его, Пусть даже протрезвею. Барон, молчать! Виконт, не хнычь! Плевать, что тьма народу! Пусть он расскажет, старый хрыч, Чем он крапил колоду! Когда откроет тайну карт Дуэль не состоится!" ...А в это время Бонапарт Переходил границу. "А коль откажется сказать Клянусь своей главою: Графиню можете считать Сегодня же вдовою. И хоть я шуток не терплю, Но я могу взбеситься, Тогда я графу прострелю, Эскьюз ми, ягодицу!" Стоял июль, а может - март... Летели с юга птицы... А в это время Бонапарт Переходил границу. ..."Ах, граф, прошу меня простить Я вел себя бестактно, Я в долг хотел у вас просить, Но не решился как-то. Хотел просить наедине Мне на людях неловко И вот пришлось затеять мне Дебош и потасовку. О да, я выпил целый штоф И сразу вышел червой... Дурак?! Вот как! Что ж, я готов! Итак, ваш выстрел первый..." Стоял весенний месяц март, Летели с юга птицы... А в это время Бонапарт Переходил границу. # 008
1968 Сколько чудес за туманами кроетсяї
Сколько чудес за туманами кроется Ни подойти, ни увидеть, ни взять, Дважды пытались, но бог любит троицу Глупо опять поворачивать вспять. Выучи намертво, не забывай И повторяй как заклинанье: "Не потеряй веру в тумане, Да и себя не потеряй!" Было когда-то - тревожили беды нас, Многих туман укрывал от врагов. Нынче, туман, не нужна твоя преданность Хватит тайгу запирать на засов! Выучи намертво, не забывай И повторяй как заклинанье: "Не потеряй веру в тумане, Да и себя не потеряй!" Тайной покрыто, молчанием сколото Заколдовала природа-шаман. Черное золото, белое золото Сторож седой охраняет - туман. Только ты выучи, не забывай И повторяй как заклинанье: "Не потеряй веру в тумане, Да и себя не потеряй!" Что же выходит - и пробовать нечего, Перед туманом ничто человек? Но от тепла, от тепла человечьего Даже туман поднимается вверх!