Страница:
Дэнис.
И опять вопрос: случайно ли в башках то шпиона-комика, то шпиона-злодея, защищенных от любого серьезного дознания - даже от пыток и инъекций, считал Петр! - всплывает это до боли родное имя? Ну, ошибся Мастер, тигром, которого хотели выманить, оказался Иешуа, в Службе по-прежнему не ведали о вернувшемся в свое время Петре. Но так ли уж и не ведали? Для кого оно, дважды повторенное, Дэнис?..
Холодно-холодно, горячо-горячо...
ДЕЙСТВИЕ - 2. ЭПИЗОД - 3
И опять вопрос: случайно ли в башках то шпиона-комика, то шпиона-злодея, защищенных от любого серьезного дознания - даже от пыток и инъекций, считал Петр! - всплывает это до боли родное имя? Ну, ошибся Мастер, тигром, которого хотели выманить, оказался Иешуа, в Службе по-прежнему не ведали о вернувшемся в свое время Петре. Но так ли уж и не ведали? Для кого оно, дважды повторенное, Дэнис?..
Холодно-холодно, горячо-горячо...
ДЕЙСТВИЕ - 2. ЭПИЗОД - 3
КОНГО, КИНШАСА, 2159 год от Р.Х., месяц октябрь
Сегодня должна прибыть новая группа прихожан. Мистер Оруэлл и несколько парней из охраны, скучая, сидели на лавочке в сквере, разбитом возле главных ворот Храма, и ждали автобус из аэропорта. Шла вялая беседа.
– Чего-то опаздывают, - произнес один из охранников, утирая пот, - уже полчаса как должны быть.
– Приедут, никуда не денутся, - ответил другой.
– Едут, - сказал Петр.
Он слышал то, что охранники услышать не могли, - шум приближающихся автобусов за несколько километров от Храма.
Бойцы переглянулись, в очередной раз констатировав озадачивающую проницательность шефа, но смолчали здраво - раз мистер Оруэлл говорит, значит, так оно и есть. Он хоть и хороший человек, шеф, но какой-то слишком крутой: вот, к примеру, чувствует то, что никто не может. Но ведь и не ошибается. А бойцам - что! Лишь бы человек был хороший...
Через пяток минут автобусы затормозили у ворот. Короткие формальности на КПП, и машины въезжают на площадь, где уже стоят встречающие. Мистер Оруэлл со товарищи.
Иешуа, Иоанн и Петр еще в самом начале своего бытия в Конго обдумывали, как лучше встречать приезжающих - с помпой и пафосом, с объятиями самого Иешуа, с символическим крещением и так далее, или по-простому: здрасьте, проходите, вот ваша комната. Остановились на усредненном варианте - начальник охраны плюс, для веса, еще несколько человек серьезного вида. Гостей размещают, дают отдохнуть с дороги, а вечером Иешуа встречается с ними лично в своей резиденции. Пока восторженные люди наслаждаются общением со своим долгожданным Мессией, служба охраны проверяет по компьютеру личности каждого из прибывших. Хорошие отношения мистера Орузлла с главами некоторых довольно мощных спецслужб позволяют устраивать доскональные проверки: вплоть до того, в каком положении находился интересуемый человек в утробе матери, еще будучи зародышем. Вот этого-то, конечно, не требовалось, лишь бы родился и вырос порядочной личностью, но в досье таких данных, к сожалению, не имелось. Нестыковки и расхождения в данных, если таковые обнаруживаются, немедленно влекут за собой повторные, еще более тщательные проверки. Раз прокол, два прокол, того и глядишь - раскололи нехорошего агента. Сколько таких "нехороших" приехало в Храм сегодня - предстояло еще узнать.
Автобусы с пыхтением затормозили, открыли двери, и на Храмовую землю начали выходить с любопытством оглядывающиеся и переговаривающиеся люди. Один из охранников привычно отгараба-нил приветственный текст: мол, здравствуйте, просим не расходиться, сейчас вас проводят в корпуса, проведут регистрацию, а это, знакомьтесь, мистер Оруэлл, начальник Службы безопасности...
Мистер Оруэлл обычно выходит на первый план, здоровается с каждым за руку, - тут ему не позавидуешь! - произносит краткую вводную по правилам поведения в Храме, и впредь его больше никто не видит. Ну разве что случайно можно столкнуться с ним, прогуливаясь возле административных корпусов. Но сегодня...
Когда автобусы еще только подъезжали, Петр увидел в окне одного из них знакомое лицо. Думал - показалось. Нахлынули обычные занудные мысли: стареешь, брат, мерещится тебе уже всякое... Но нет, не показалось. Черт побери, неужели она?
В выбирающейся из автобуса бодрой бабульке со спортивной сумкой в одной руке, с небольшой переносной клеткой для кошек в другой и с рюкзаком за плечами - надолго приехала, видно, - Пётр однозначно признал историка Службы Времени, доктора психологии и вообще чудесную мудрую женщину Клэр Роджерс. И сейчас, когда она стояла в одной шеренге с другими приехавшими, Петр беззастенчиво пялился на нее, и сомнения отходили все дальше - да, это точно она.
Когда же я ее видел-то в последний раз? - прикидывал он. - Лет пятнадцать назад, не меньше. В голове крутилось уж совсем нео-киданное: подруга дней моих суровых, голубка дряхлая моя. При всей бредовости аналогий, это было именно так" Клэр была для Петpa в Службе как добрая и всезнающая няня: именно к ней он всегда спешил, когда возвращался из первого века в двадцать второй, к общению с ней, со всезнающей, рвался - все всегда объяснит, все рассудит, "юношеский" пыл опять же поумерит. Он, Петр, впервые попал в первый век, а Клэр черт-те сколько лет жила в нем. И пусть Петр попал в него реально, жителем, а Клэр блистательно знала это время как один из лучших по нему специалистов-историков, у них было одно общее - любовь к этому времени.
Но зачем она здесь? Очередная выдумка извращенца Дэниса - заслать старушку в Храм в качестве шпиона, или добровольное паломничество по причине любви к Иешуа как к исторической личности? Скорее второе, нежели первое. Уж кого-кого, а Клэр в роли шпионки Петр никак не мог себе представить. Шпионство - это не только профессия, но и характер. Весьма специфический, хотя Петр относился к данной профессии с уважением. А Клэр - насколько он узнал и понял ее - годным для профессии характером не обладала.
– Мистер Оруэлл!
Петр очнулся - к нему обращался помощник.
– Да?
– Вы будете инструктировать новоприбывших? - Молодец парень, в проницательности не откажешь - видит, что шеф думает совсем о другом.
– Пожалуй, нет, Гарри. Справишься сам?
Гарри кивнул. Он справится. Чего тут не справиться? А Петру надо подумать. Много и о разном. Во-первых, разобраться и усмирить нахлынувшие сентиментальные воспоминания - они не способствуют собранности и хладнокровию, во-вторых, понять, выходить на контакт с Клэр или нет. И если выходить, то зачем, а главное - как? Как мистер Оруэлл? Вряд ли старушка оценит интерес к ней незнакомого безопасника. Коли и вправду шпионка - насторожится, испугается. Коли нет - не станет искренне и открыто общаться: она, помнится, не любила людей сыска, она и Службу-то не слишком жаловала, поскольку в ее основе был именно сыск... Раскрываться? Опасно. Ладно, время покажет, что тут к чему. Надо подождать, приглядеться, а там, глядишь, и понятно станет, как действовать.
На следующий день, за завтраком, который, по традиции, Учитель и приближенные проводят вместе, Иешуа рассказал всем о женщине, с которой он вчера познакомился:
– Она из тех, что только что прибыли, из новых. Но у меня такое ощущение, будто я ее всю жизнь знаю. Это странно, но она говорит такие вещи, которые, кроме меня, никто знать не может.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, о ком говорит Иешуа. Петр весь напрягся:
– Интересно, какие такие вещи?
– Разные. - Иешуа - мастер уклончивого ответа. - Важно то, что эта женщина, Клэр, исключительно добрый человек. Я это почувствовал сразу. От нее прямо-таки веет редкой в сегодняшнем мире добротой. Я познакомлю ее с вами, вы поймете меня... Таких... - голосом подчеркнул слово, - здесь еще не появлялось.
Вот уж спасибо, подумал Петр, а то мы с тетей Клэр не знакомы...
"А что, знакомы?" - Вопросительный взгляд Иешуа.
"И еще как!" - Петр повел бровями.
"Как?"
"Расскажу. Не при всех".
Иешуа умел ловить людей на слове. После завтрака он позвал Петра к себе и, указав на диван, произнес:
– Рассказывай.
Петр вздохнул, за минуту собрался с мыслями и начал:
– Клэр Роджерс, бывший штатный историк Службы Времени... Он рассказал Иешуа почти все - и то, как он, Петр, каждый раз, возвращаясь из броска, во время активной стадии проекта "Мессия", бегал к Клэр за подсказками, и то, как она порой в открытую противостояла Дэнису на нередких собраниях по тому же проекту "Мессия", за что очень скоро попала в немилость, а затем была уволена ну не любил Дэнис, когда ему перечили, пусть даже и действительно толковые, знающие люди... Рассказывая, Петр старательно избегал даже намеков на упоминание о пси-хо-матрице - это знание упрятано за семью замками в самом темном чулане подсознания, туда Иешуа вход воспрещен. А Клэр о нем знала, да забыла. Заставили забыть.
Машиах, выслушав рассказ, задал, по мнению Петра, единственно правильный вопрос:
– Как ты думаешь, зачем она здесь?
– Ну-у, у меня есть два варианта ответа... - начал было Петр.
– Один из них неверный, могу сразу сказать. Даже если ее кто-то и прислал сюда, то это, в сущности, не важно, потому что она хочет здесь быть. Я чувствую наверняка. А остальное - это уже ваша работа, мистер Оруэлл. Проверьте ее своими сволочными спецсредствами, можете даже слежку установить... - Иешуа замолчал, покрутил в руках большой и корявый деревянный карандаш - подарок Нгамбы, постукал им по столу, подумал: - Но могу утверждать совершенно определенно: она не шпион. Пусть не по форме, но по духу - точно. Не была им и не будет. И страшно жаль, что таких, как она, среди наших прихожан или жителей - кот наплакал. Было бы больше - стало бы легче. Много легче.
– Всем? - спросил Петр.
– Всем, - согласился Иешуа. - Но, главное, мне.
И то хорошо. Хотелось верить. А вот то, что он опять прямо подчеркивает: "нелегко мне" - это скверный симптом. Что-то часто он стал повторяться. Как там говорится: врачу да исцелися сам... Значит, не может...
Весь день Петр провел в раздумьях - как пообщаться с Клэр, выяснить цель ее приезда и при этом не раскрыть своего истинного лица. Да и не столько собственно цель интересовала Петра, сколько сама Клэр. Будь честным сам к себе, Петр, ты ведь по ней соскучился. Эта милая женщина, одна из тех немногих, с кем случилось в жизни Петру общаться по-человечески в самом широком смысле этого слова. Без актерствования, без непрерывных, самим собой не улавливаемых перевоплощений, без кучи других условий, которые всегда приходится соблюдать,общаясь с людьми в рамках профессии. Особенно в Службе. Да и сама Клэр, хочется верйть, была бы рада снова встретить Петра Анохина. А вот мистер Ору- элл, как уже говорилось, ей вряд ли будет мил и интересен... Ладно, станем тем не менее действовать в рамках отпущенных полномочий: раз ты мистер Оруэлл, так будь им до конца. А милость и интерес оставим для другого случая...
Прошло два дня после того, как миссис Роджерс прибыла Храм. Однажды утром она обнаружила у себя под дверью конвер с печатью канцелярии Храма и заковыристой подписью начальника Службы безопасности. Он приглашал ее к себе в любое удобное для нее время. Клэр не стала откладывать визит.
– Мистер Оруэлл?
– А-а, миссис Роджерс, рад, рад, проходите, садитесь поудобнее... - Петр обернулся, отошел от окна, показал даме на кресло. - Выпить не желаете чего-нибудь?
– Чем могу быть полезна?-Клэр была строга.
– Сущий пустяк, миссис Роджерс... кстати, как вам у нас?
– Премило, спасибо. Иешуа оказался как раз таким, как я и ожидала. И организовано здесь все замечательно. И все-таки...
– Да, конечно, понимаю - вам интересно, зачем вас пригласил к себе злой дядька - начальник Службы безопасности, то есть попросту охраны?
– Вы догадливы.
– Работа такая! - Петр засмеялся своей реплике, поддерживая не самый умный образ рубахи-парня, находящегося на ответственном посту.
Настоящий Петр, конечно, себя бы так не повел.
Клэр вежливо улыбнулась.
– Так вот, миссис Роджерс, не буду скрывать от вас, что наша Служба безопасности проверяет, и причем достаточно тщательно, всех приезжающих в Храм людей. Ну, сами понимаете, во избежание различных неприятностей... Инциденты были, повторения и развития оных не хотелось бы...
– Я понимаю. - Клэр кивнула.
– Вот и славно. Значит, вам не надо объяснять, что мы готовы даже слегка пренебречь этической стороной вопроса ради обеспечения спокойной жизни в Храме. Мы раскапываем всю информацию о приезжающих, какую можем добыть, и даже ту, которую рюди предпочли бы забыть сами. А добыть мы можем довольно много... Вас, естественно, мы тоже... э-э... так сказать, проверили.
– Не сомневаюсь.
Петр внимательно следил за реакцией Клэр на то, что он говорил, женщина слушала абсолютно хладнокровно, не выказывая никаких эмоций. Это казалось интересным: ведь почему-то приехала она сюда с довольно крепкой "легендой", в которой, естественно, ни о какой Службе Времени не упоминалось. Просто историк. Работала в разных институтах, имеет публикации. В данный момент - не у дел. Сама так захотела? Или кто-то посоветовал?
– Так вот, - продолжил Петр, - мы раскопали о вас кое-что... Нечто, слегка идущее вразрез с вашими о себе заявлениями...
– Мистер Оруэлл, я ничего никому не заявляю! А то, что вы раскопали, как вы изволили выразиться, так это ваша работа и ваше личное дело, и меня ни то, ни другое не касается. Я могу идти?
Разозлилась. Закономерно. Какой-то жлоб пытается уличить почтенную даму во лжи, как тут не вспыхнуть? Но ложь-то имеет свое законное место...
– Подождите минутку, миссис Роджерс. Я прошу прощения за бестактный тон, но вы сами понимаете, специфика...
– Ничего я не понимаю! Ровным счетом.
Тут настала очередь Петра, в смысле мистера Оруэлла, закипать;
– Ну, вот что, дама, раз вы не хотите понимать хорошего отношения, то к черту околичности. Буду говорить напрямую. Вы, миссис Клэр Роджерс, человек с безупречными документами и кристальным прошлым, по нашей информации, являетесь сотрудником одной весьма неоднозначной организации, известной как Служба Времени.
Петр сознательно не стал говорить "бывшим сотрудником", чтобы спровоцировать возможные возражения, но ответ Клэр превзошел все ожидания.
– Мистер Оруэлл, вы, полагаю, имеете представление о том, что такое спецслужба, конспирация, легендирование?
– Ясное дело.
– Согласитесь, странно было бы, приезжая, к примеру, на море отдыхать, регистрироваться в гостинице, представляясь действующим сотрудником разведки. Во-первых, кому какое дело, а во-вторых, это ведь может повредить работе во-первых и отдыху - во-вторых. Разве не так?
– Так, но...
Клэр не дала мистеру Оруэллу сказать.
– Так почему вы от меня сразу ждете таких признаний? Разузнали - молодцы. Честь и хвала вам. Отпираться действительно бесполезно: да, я сотрудничаю со Службой Времени. Должность моя не засекречена, я историк и психолог, но это, повторюсь, не та информация, о которой трубят на всех углах. И, естественно, на всякий случай меня, как и любого сотрудника Службы, снабдили "легендой". Это нормальная практика для любой мало-мальски серьезной организации, не мне вам рассказывать. Но мне непонятно, что плохого в том, что я там работаю?
Вот тебе и на! Она там работает снова. Чем же таким, любопытно было бы узнать, она заинтересовала Дэниса, что он ее взял назад?
Мистер Оруэлл дал понять, что напор Клэр его слегка остудил. Он начал говорить мягче:
– В этом абсолютно ничего плохого нет. Работайте на здоровье. Но, видите ли, сама Служба Времени дискредитировала себя в наших глазах одной поистине гнусной выходкой. Мы предотвратили покушение на Иешуа, спланированное и почти претворенное в жизнь целой группой сотрудников Службы Времени или людей, нанятых ею. Это мы знаем достоверно, не сомневайтесь. Именно поэтому каждый человек из вашей конторы воспринимается нами как... как...
Мистер Оруэлл намеренно трудно подбирал термин потактичнее, а Клэр бестактно ему подсказала:
– Как потенциальный диверсант?
– Вряд ли вы, уж поверю своему опыту, годитесь для работы именно диверсанта. Правда, есть и иные функции у тех, кого посылают к нам наши враги. И согласитесь: после акции, которую я упомянул, как нам не относиться к Службе Времени настороженно? Или уж буду прямо: как не считать ее врагом?
– Отчасти верно.
– Ну, вот! - Оруэлл возликовал. - Видите, вы все понимаете. Естественно, в вас шпиона или диверсанта никто не подозревает...
– А зря.
Ничего себе! Еще один ушат холодной воды на голову. Или это она шутит так? Под стать своему маргинальному собеседнику?
– Простите, миссис Роджерс, не понял?
– Зря не подозреваете. Под личиной старушки божьего одуванчика очень легко спрятать хитрую шпионскую натуру. Разве не так? Мистер Оруэлл, еще чуть-чуть, и я разочаруюсь в вас и уверюсь в вашей профнепригодности.
– Ну, не спешите уверяться. Раз уж вы у нас такая прямая, сплеча рубящая, то не премину сообщить: да, мы осуществляем контроль над всеми без исключения прихожанами, даже если они полностью парализованы и никаких подрывных или разведывальных действий физически не могут предпринять. Так что, мисс Роджерс, если вам вздумается бросить в Иешуа гранату, то мы будем пресекать эти попытки, невзирая на пол и возраст.Тяжело быть идиотом.
– - Нет, гранату я бросать не буду. Я здесь не затем. И еще тяжелее понимать, что тебя считают идиотом.
– - А зачем? - Оруэлл принял игру бабушки-службистки, а Петру было чертовски любопытно: что еще аккуратно уложено в легенду, если это легенда, а не святая правда?
– В первую очередья здесь как прихожанка. В этом можете на сомневаться.
– Да, конечно, все так говорят. А во вторую?
– То есть вам интересно?
– Да, конечно. - Мистер Оруэлл изо всех сил показывает как он старается изо всех сил не раздражаться.
– Я приехала сюда с заданием руководства Службы Времени. Мне следует внедриться в ближайшее окружение Иешуа и попытаться выяснить, кто он такой на самом деле, откуда взялся и чегр хочет. Попытки моих предшественников-диверсантов, которые я кстати, категорически не одобряю, провалились, благодаря усилиям вашей Службы безопасности, и заполучить самого Иешуа моим работодателям не удалось. Вот и послали меня, но не уничтожать и убивать, а слушать и передавать. Вот моя миссия. То есть, говоря птичьим языком разведки, я - обыкновенный шпион с легальным прикрытием.
Оруэлл был ошеломлен. Либо бабушка совсем завралась и сознательно играет на нервах главного безопасника Храма, либо все так и есть, как она говорит. Петр, в отличие от Оруэлла, был куда более настороженным: а если эта безоружная искренность и есть оружие? Два раза услышанное "Дэнис" не оставляло в покое...
Но говорил безопасник:
– И почему вы думаете, что после этих слов я вам позволю здесь оставаться? Допустим, это правда, и в таком случае я должен, в целях безопасности, выслать вас отсюда, пока ничего не случилось. Пока ничего лишнего не утекло за пределы страны Храм к нашим врагам... Вы отдаете себе отчет в том, что говорите, миссис Роджерс? Да за эти слова, даже если это просто неуклюжая шутка, я имею полное моральное право поступить с вами так.
– Наверное, имеете. Но вся закавыка в том, что я не собираюсь делать ничего из того, о чем сказала. Так-то, мистер Оруэлл.
– Откуда я знаю, что вы говорите правду?
– Спросите самого Иешуа. Он-то умеет разбираться в том, кто врет, а кто нет. Служба меня сюда отправила, но это не значит, что я буду на них работать так, как они задумали. Я в Храме не за этим. Мечта всей моей жизни, основа всей моей работы - увидеть Иешуа, стать к нему ближе. Еще недавно такая мечта была фантастичной, сегодня она реальна - вот почему я здесь. И согласитесь, я не стала бы рассказывать вам о том задании, которое мне дало начальство, если бы собиралась его выполнять. Верно? Да и аппаратуры для связи у меня нет. А телефон... Ну, в службе же не настолько наивны, чтобы думать, будто вы не станете прослушивать телефонные переговоры.
– Тогда я совсем ничего не понимаю. Вы с такой легкостью поедаете Службу Времени, совершенно не боясь возмездия... Да что же вы за человек, миссис Роджерс?
– Такой вот человек... Служба Времени и ее непосредственное начальство, между нами говоря, принесли мне столько неприятного, что, как вы выразились, продаю я их не моргнув глазом. Они ведь, кстати, меня уже увольняли однажды...
Вот наконец и знакомая информация.
– Да, увольняли. А потом опять взяли на работу. Дело в том, что тот проект, над которым я трудилась в свое время, как раз был связан с Иешуа и его непосредственной деятельностью. Исходя из этого, мой начальник решил, и, пожалуй, небезосновательно, что я знаю о нем больше всех на этом свете. Или в этом времени, как они еще любят выражаться. И чтобы иметь своего, пусть и совсем бесполезного, но таки своего человека в Храме, меня сюда и направили, предварительно взяв на работу снова. Вот и вся история, мистер Оруэлл. Теперь я штатный сотрудник Службы со всеми привилегиями и бонусами и нахожусь, заметим, за казенный счет в интересующем меня месте. Два зайца одним выстрелом. А возмездие... Знаете, мистер Сыск, в моем возрасте уже многого не боишься. Да и здесь, в Храме, я чувствую себя в полной безопасности. Особенно под вашим зорким приглядом. Тем более я не собираюсь оставлять своего патрона в информационном голоде. Есть такое слово: дезинформация...
Нет слов. Нет ни у Оруэлла, ни у Петра.
Проводив ее, Петр еще долго сидел за столом, тупо глядя перед собой, и прокручивал в памяти всю беседу заново. Какая-то пародия на шпионаж получается. Или Дэнис совсем уже сбрендил, послав пожилого человека в качестве агента в Храм, да еще человека, характер которого он должен знать до мелочей и, кстати, знает, или здесь есть некий замысел, который Петр пока не Разгадал. Очень хотелось бы склониться к первому варианту, как к сулящему наименьшее количество головной боли, хотя и неимоверно фантастичному. Дэнис не такой человек, чтобы сбрендить просто так. Значит - все-таки замысел. Литературный классик, соотечественник Петра, житель возлюбленного Мастером "смутного времени", как-то выразился: нехороший замысел - есть умысел. Иной вопрос: знает ли о том замысле-умысле сама Клэр или действует вслепую, ею ходят, как шахматной пешкой. Пусть проходной, но пешка о своей "проходности" не ведает...
– Петр, она очень положительный человек, уж поверь мне, - убедительным тоном отвечал Иешуа на непонятки Петра, которыми тот поспешил поделиться с другом. - И если чего недоброе задумает, я об этом узнаю первым. А ты вторым. Но она не задумает. Она добра исключительно. И любит меня искренне. И нравится ей здесь. Да не волнуйся ты, я все контролирую.
И это он говорит начальнику Службы безопасности: все под контролем. Позор! Хотя, если по-честному, слова его Петра успокоили. Ладно, поживем - увидим. А пока - рутина, обычная работа: просмотр записей с камер внешнего наблюдения, чтение отчетов сменившихся нарядов охраны и так далее. Руку с пульса снимать никак нельзя. Закон подлости в одной из его форм гласит, что лишь только стоит ослабить бдительность, как этим фактом сразу же воспользуются многочисленные недоброжелатели, неизвестно как, впрочем, о том узнавшие. Это не было придумано Петром, но продиктовано самой жизнью. Петру оставалось только "записывать" под "диктовку". По уверениям Иешуа, ничего неприятного визит Клэр не сулит согласимся, поверим, но неослабное внимание Службы Времени к Храму остается подозрительным и всерьез опасным, тем более когда оно, это внимание, принимает такие извращенные формы, как засылка шпионов-бабушек. Цепочка выстраивается из трех пока звеньев: шпион-идиот, дорогостоящий и по определению провальный проект "массовый терроризм", шпионка-бабушка, честная и искренняя... Не может быть такого, Петр отказывается в это верить, что Служба в лице мудрого пройдохи Дэниса не подозревает о существовании Мастера Петра Анохина в данном времени и данном месте. На месте Дэниса Петр мыслил бы так же. Да и действовал, наверное, тоже. А предположим, Петр как-то обнаруживает себя, маскировка где-то дает сбой, и его вычисляют. Окружают, загоняют в угол, говорят: ага, тать ночной, мы тебя поймали! О'кей, поймали, ну и что? На ковер к Дэнису? Получать выговор? Премии лишат? Бред... Или даже говорить с ним никто не будет, устроят образцово-показательный несчастный случай, и все тут? Нет Мастера Петра? Погиб по нелепости? Поскользнулся, упал, сломал шею? Да нет, скорее всего и второй вариант бредов дремуче... Петр Дэнису живой интересен - вопросов к нему слишком много. Шутка ли? Уязвлено самое самолюбивое самолюбие на Земле: Дэнис обведен вокруг пальца, своим же сотрудником, при помощи своего же оборудованияОтеческое "я тебя кормил, растил, а ты..." при известной несговорчивости нашалившего "сынка" Петра может, конечно, принять крайне неприятную форму силовые методы воздействия на людей в Службе хотя и редко, но применяются. Не в смысле "уничтожить", а в смысле "подчинить полностью", "подавить волю". И специалисты на сей счет там имеются. Другое дело, что такому паранорму, как Петр, бояться нечего - руки еще коротки у вас, дорогая Служба Времени, не дотянетесь до горла Мастера, приобретшего непредставимые вами способности, о чем вы - вот тут Петр уверен стопроцентно! - не догадываетесь даже. Спасибо вашей же Матрице. Но если чисто гипотетически предположить, что Петра все-таки удалось изловить, пред Дэнисовы очи доставить и волю его сломить... смешно, конечно, но давайте такое представим... тогда что? А тогда вот что: Петра, подавленного и морально убитого, использовали бы как приманку для Иешуа, который, несомненно, отправится спасать друга. Опять - и что? Тут бы его и повязали? Смешно. Невозможно. Тогда убили бы? Вот это - запросто. Иешуа хоть и паранорм, каких нет, а все же человек из плоти и крови. А разрушать эту самую плоть и кровь нынче способов не счесть. Ото всех не защитишься. Кстати, метод очень даже в духе Дэниса: нет человека - нет проблемы. Любимая поговорка шефа летучий афоризм двадцатого века, вышеназванного "смутного времени", частенько предшествовал броскам в прошлое незаметных людей - ликвидаторов, чистильщиков, корректоров, чаще Употреблялось - исполнителей, но как их только не называли специалистов по умерщвлению ненужных, мешающих делу людей. Да, было и такое, как говорится: лес рубят - щепки летят, хотя и не отговорка это. Нет оправдания убийству... Впрочем, не отвлекся, моралист. Вот и Иешуа не постеснялись бы замочить. А что еще с ним делать? Вопросы задавать? Да на эти вопросы целая жизнь уйдет - так их много у Дэниса скопилось. Тем более что веты все равно окажутся неудовлетворительными. А, зная это годя, чего париться? Раз - и все. Нет Иешуа. А воспоминания о нем - в сейф, под гриф "секретно". Или - вообще стереть, как стерты знания о существовании матрицы...
– Чего-то опаздывают, - произнес один из охранников, утирая пот, - уже полчаса как должны быть.
– Приедут, никуда не денутся, - ответил другой.
– Едут, - сказал Петр.
Он слышал то, что охранники услышать не могли, - шум приближающихся автобусов за несколько километров от Храма.
Бойцы переглянулись, в очередной раз констатировав озадачивающую проницательность шефа, но смолчали здраво - раз мистер Оруэлл говорит, значит, так оно и есть. Он хоть и хороший человек, шеф, но какой-то слишком крутой: вот, к примеру, чувствует то, что никто не может. Но ведь и не ошибается. А бойцам - что! Лишь бы человек был хороший...
Через пяток минут автобусы затормозили у ворот. Короткие формальности на КПП, и машины въезжают на площадь, где уже стоят встречающие. Мистер Оруэлл со товарищи.
Иешуа, Иоанн и Петр еще в самом начале своего бытия в Конго обдумывали, как лучше встречать приезжающих - с помпой и пафосом, с объятиями самого Иешуа, с символическим крещением и так далее, или по-простому: здрасьте, проходите, вот ваша комната. Остановились на усредненном варианте - начальник охраны плюс, для веса, еще несколько человек серьезного вида. Гостей размещают, дают отдохнуть с дороги, а вечером Иешуа встречается с ними лично в своей резиденции. Пока восторженные люди наслаждаются общением со своим долгожданным Мессией, служба охраны проверяет по компьютеру личности каждого из прибывших. Хорошие отношения мистера Орузлла с главами некоторых довольно мощных спецслужб позволяют устраивать доскональные проверки: вплоть до того, в каком положении находился интересуемый человек в утробе матери, еще будучи зародышем. Вот этого-то, конечно, не требовалось, лишь бы родился и вырос порядочной личностью, но в досье таких данных, к сожалению, не имелось. Нестыковки и расхождения в данных, если таковые обнаруживаются, немедленно влекут за собой повторные, еще более тщательные проверки. Раз прокол, два прокол, того и глядишь - раскололи нехорошего агента. Сколько таких "нехороших" приехало в Храм сегодня - предстояло еще узнать.
Автобусы с пыхтением затормозили, открыли двери, и на Храмовую землю начали выходить с любопытством оглядывающиеся и переговаривающиеся люди. Один из охранников привычно отгараба-нил приветственный текст: мол, здравствуйте, просим не расходиться, сейчас вас проводят в корпуса, проведут регистрацию, а это, знакомьтесь, мистер Оруэлл, начальник Службы безопасности...
Мистер Оруэлл обычно выходит на первый план, здоровается с каждым за руку, - тут ему не позавидуешь! - произносит краткую вводную по правилам поведения в Храме, и впредь его больше никто не видит. Ну разве что случайно можно столкнуться с ним, прогуливаясь возле административных корпусов. Но сегодня...
Когда автобусы еще только подъезжали, Петр увидел в окне одного из них знакомое лицо. Думал - показалось. Нахлынули обычные занудные мысли: стареешь, брат, мерещится тебе уже всякое... Но нет, не показалось. Черт побери, неужели она?
В выбирающейся из автобуса бодрой бабульке со спортивной сумкой в одной руке, с небольшой переносной клеткой для кошек в другой и с рюкзаком за плечами - надолго приехала, видно, - Пётр однозначно признал историка Службы Времени, доктора психологии и вообще чудесную мудрую женщину Клэр Роджерс. И сейчас, когда она стояла в одной шеренге с другими приехавшими, Петр беззастенчиво пялился на нее, и сомнения отходили все дальше - да, это точно она.
Когда же я ее видел-то в последний раз? - прикидывал он. - Лет пятнадцать назад, не меньше. В голове крутилось уж совсем нео-киданное: подруга дней моих суровых, голубка дряхлая моя. При всей бредовости аналогий, это было именно так" Клэр была для Петpa в Службе как добрая и всезнающая няня: именно к ней он всегда спешил, когда возвращался из первого века в двадцать второй, к общению с ней, со всезнающей, рвался - все всегда объяснит, все рассудит, "юношеский" пыл опять же поумерит. Он, Петр, впервые попал в первый век, а Клэр черт-те сколько лет жила в нем. И пусть Петр попал в него реально, жителем, а Клэр блистательно знала это время как один из лучших по нему специалистов-историков, у них было одно общее - любовь к этому времени.
Но зачем она здесь? Очередная выдумка извращенца Дэниса - заслать старушку в Храм в качестве шпиона, или добровольное паломничество по причине любви к Иешуа как к исторической личности? Скорее второе, нежели первое. Уж кого-кого, а Клэр в роли шпионки Петр никак не мог себе представить. Шпионство - это не только профессия, но и характер. Весьма специфический, хотя Петр относился к данной профессии с уважением. А Клэр - насколько он узнал и понял ее - годным для профессии характером не обладала.
– Мистер Оруэлл!
Петр очнулся - к нему обращался помощник.
– Да?
– Вы будете инструктировать новоприбывших? - Молодец парень, в проницательности не откажешь - видит, что шеф думает совсем о другом.
– Пожалуй, нет, Гарри. Справишься сам?
Гарри кивнул. Он справится. Чего тут не справиться? А Петру надо подумать. Много и о разном. Во-первых, разобраться и усмирить нахлынувшие сентиментальные воспоминания - они не способствуют собранности и хладнокровию, во-вторых, понять, выходить на контакт с Клэр или нет. И если выходить, то зачем, а главное - как? Как мистер Оруэлл? Вряд ли старушка оценит интерес к ней незнакомого безопасника. Коли и вправду шпионка - насторожится, испугается. Коли нет - не станет искренне и открыто общаться: она, помнится, не любила людей сыска, она и Службу-то не слишком жаловала, поскольку в ее основе был именно сыск... Раскрываться? Опасно. Ладно, время покажет, что тут к чему. Надо подождать, приглядеться, а там, глядишь, и понятно станет, как действовать.
На следующий день, за завтраком, который, по традиции, Учитель и приближенные проводят вместе, Иешуа рассказал всем о женщине, с которой он вчера познакомился:
– Она из тех, что только что прибыли, из новых. Но у меня такое ощущение, будто я ее всю жизнь знаю. Это странно, но она говорит такие вещи, которые, кроме меня, никто знать не может.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, о ком говорит Иешуа. Петр весь напрягся:
– Интересно, какие такие вещи?
– Разные. - Иешуа - мастер уклончивого ответа. - Важно то, что эта женщина, Клэр, исключительно добрый человек. Я это почувствовал сразу. От нее прямо-таки веет редкой в сегодняшнем мире добротой. Я познакомлю ее с вами, вы поймете меня... Таких... - голосом подчеркнул слово, - здесь еще не появлялось.
Вот уж спасибо, подумал Петр, а то мы с тетей Клэр не знакомы...
"А что, знакомы?" - Вопросительный взгляд Иешуа.
"И еще как!" - Петр повел бровями.
"Как?"
"Расскажу. Не при всех".
Иешуа умел ловить людей на слове. После завтрака он позвал Петра к себе и, указав на диван, произнес:
– Рассказывай.
Петр вздохнул, за минуту собрался с мыслями и начал:
– Клэр Роджерс, бывший штатный историк Службы Времени... Он рассказал Иешуа почти все - и то, как он, Петр, каждый раз, возвращаясь из броска, во время активной стадии проекта "Мессия", бегал к Клэр за подсказками, и то, как она порой в открытую противостояла Дэнису на нередких собраниях по тому же проекту "Мессия", за что очень скоро попала в немилость, а затем была уволена ну не любил Дэнис, когда ему перечили, пусть даже и действительно толковые, знающие люди... Рассказывая, Петр старательно избегал даже намеков на упоминание о пси-хо-матрице - это знание упрятано за семью замками в самом темном чулане подсознания, туда Иешуа вход воспрещен. А Клэр о нем знала, да забыла. Заставили забыть.
Машиах, выслушав рассказ, задал, по мнению Петра, единственно правильный вопрос:
– Как ты думаешь, зачем она здесь?
– Ну-у, у меня есть два варианта ответа... - начал было Петр.
– Один из них неверный, могу сразу сказать. Даже если ее кто-то и прислал сюда, то это, в сущности, не важно, потому что она хочет здесь быть. Я чувствую наверняка. А остальное - это уже ваша работа, мистер Оруэлл. Проверьте ее своими сволочными спецсредствами, можете даже слежку установить... - Иешуа замолчал, покрутил в руках большой и корявый деревянный карандаш - подарок Нгамбы, постукал им по столу, подумал: - Но могу утверждать совершенно определенно: она не шпион. Пусть не по форме, но по духу - точно. Не была им и не будет. И страшно жаль, что таких, как она, среди наших прихожан или жителей - кот наплакал. Было бы больше - стало бы легче. Много легче.
– Всем? - спросил Петр.
– Всем, - согласился Иешуа. - Но, главное, мне.
И то хорошо. Хотелось верить. А вот то, что он опять прямо подчеркивает: "нелегко мне" - это скверный симптом. Что-то часто он стал повторяться. Как там говорится: врачу да исцелися сам... Значит, не может...
Весь день Петр провел в раздумьях - как пообщаться с Клэр, выяснить цель ее приезда и при этом не раскрыть своего истинного лица. Да и не столько собственно цель интересовала Петра, сколько сама Клэр. Будь честным сам к себе, Петр, ты ведь по ней соскучился. Эта милая женщина, одна из тех немногих, с кем случилось в жизни Петру общаться по-человечески в самом широком смысле этого слова. Без актерствования, без непрерывных, самим собой не улавливаемых перевоплощений, без кучи других условий, которые всегда приходится соблюдать,общаясь с людьми в рамках профессии. Особенно в Службе. Да и сама Клэр, хочется верйть, была бы рада снова встретить Петра Анохина. А вот мистер Ору- элл, как уже говорилось, ей вряд ли будет мил и интересен... Ладно, станем тем не менее действовать в рамках отпущенных полномочий: раз ты мистер Оруэлл, так будь им до конца. А милость и интерес оставим для другого случая...
Прошло два дня после того, как миссис Роджерс прибыла Храм. Однажды утром она обнаружила у себя под дверью конвер с печатью канцелярии Храма и заковыристой подписью начальника Службы безопасности. Он приглашал ее к себе в любое удобное для нее время. Клэр не стала откладывать визит.
– Мистер Оруэлл?
– А-а, миссис Роджерс, рад, рад, проходите, садитесь поудобнее... - Петр обернулся, отошел от окна, показал даме на кресло. - Выпить не желаете чего-нибудь?
– Чем могу быть полезна?-Клэр была строга.
– Сущий пустяк, миссис Роджерс... кстати, как вам у нас?
– Премило, спасибо. Иешуа оказался как раз таким, как я и ожидала. И организовано здесь все замечательно. И все-таки...
– Да, конечно, понимаю - вам интересно, зачем вас пригласил к себе злой дядька - начальник Службы безопасности, то есть попросту охраны?
– Вы догадливы.
– Работа такая! - Петр засмеялся своей реплике, поддерживая не самый умный образ рубахи-парня, находящегося на ответственном посту.
Настоящий Петр, конечно, себя бы так не повел.
Клэр вежливо улыбнулась.
– Так вот, миссис Роджерс, не буду скрывать от вас, что наша Служба безопасности проверяет, и причем достаточно тщательно, всех приезжающих в Храм людей. Ну, сами понимаете, во избежание различных неприятностей... Инциденты были, повторения и развития оных не хотелось бы...
– Я понимаю. - Клэр кивнула.
– Вот и славно. Значит, вам не надо объяснять, что мы готовы даже слегка пренебречь этической стороной вопроса ради обеспечения спокойной жизни в Храме. Мы раскапываем всю информацию о приезжающих, какую можем добыть, и даже ту, которую рюди предпочли бы забыть сами. А добыть мы можем довольно много... Вас, естественно, мы тоже... э-э... так сказать, проверили.
– Не сомневаюсь.
Петр внимательно следил за реакцией Клэр на то, что он говорил, женщина слушала абсолютно хладнокровно, не выказывая никаких эмоций. Это казалось интересным: ведь почему-то приехала она сюда с довольно крепкой "легендой", в которой, естественно, ни о какой Службе Времени не упоминалось. Просто историк. Работала в разных институтах, имеет публикации. В данный момент - не у дел. Сама так захотела? Или кто-то посоветовал?
– Так вот, - продолжил Петр, - мы раскопали о вас кое-что... Нечто, слегка идущее вразрез с вашими о себе заявлениями...
– Мистер Оруэлл, я ничего никому не заявляю! А то, что вы раскопали, как вы изволили выразиться, так это ваша работа и ваше личное дело, и меня ни то, ни другое не касается. Я могу идти?
Разозлилась. Закономерно. Какой-то жлоб пытается уличить почтенную даму во лжи, как тут не вспыхнуть? Но ложь-то имеет свое законное место...
– Подождите минутку, миссис Роджерс. Я прошу прощения за бестактный тон, но вы сами понимаете, специфика...
– Ничего я не понимаю! Ровным счетом.
Тут настала очередь Петра, в смысле мистера Оруэлла, закипать;
– Ну, вот что, дама, раз вы не хотите понимать хорошего отношения, то к черту околичности. Буду говорить напрямую. Вы, миссис Клэр Роджерс, человек с безупречными документами и кристальным прошлым, по нашей информации, являетесь сотрудником одной весьма неоднозначной организации, известной как Служба Времени.
Петр сознательно не стал говорить "бывшим сотрудником", чтобы спровоцировать возможные возражения, но ответ Клэр превзошел все ожидания.
– Мистер Оруэлл, вы, полагаю, имеете представление о том, что такое спецслужба, конспирация, легендирование?
– Ясное дело.
– Согласитесь, странно было бы, приезжая, к примеру, на море отдыхать, регистрироваться в гостинице, представляясь действующим сотрудником разведки. Во-первых, кому какое дело, а во-вторых, это ведь может повредить работе во-первых и отдыху - во-вторых. Разве не так?
– Так, но...
Клэр не дала мистеру Оруэллу сказать.
– Так почему вы от меня сразу ждете таких признаний? Разузнали - молодцы. Честь и хвала вам. Отпираться действительно бесполезно: да, я сотрудничаю со Службой Времени. Должность моя не засекречена, я историк и психолог, но это, повторюсь, не та информация, о которой трубят на всех углах. И, естественно, на всякий случай меня, как и любого сотрудника Службы, снабдили "легендой". Это нормальная практика для любой мало-мальски серьезной организации, не мне вам рассказывать. Но мне непонятно, что плохого в том, что я там работаю?
Вот тебе и на! Она там работает снова. Чем же таким, любопытно было бы узнать, она заинтересовала Дэниса, что он ее взял назад?
Мистер Оруэлл дал понять, что напор Клэр его слегка остудил. Он начал говорить мягче:
– В этом абсолютно ничего плохого нет. Работайте на здоровье. Но, видите ли, сама Служба Времени дискредитировала себя в наших глазах одной поистине гнусной выходкой. Мы предотвратили покушение на Иешуа, спланированное и почти претворенное в жизнь целой группой сотрудников Службы Времени или людей, нанятых ею. Это мы знаем достоверно, не сомневайтесь. Именно поэтому каждый человек из вашей конторы воспринимается нами как... как...
Мистер Оруэлл намеренно трудно подбирал термин потактичнее, а Клэр бестактно ему подсказала:
– Как потенциальный диверсант?
– Вряд ли вы, уж поверю своему опыту, годитесь для работы именно диверсанта. Правда, есть и иные функции у тех, кого посылают к нам наши враги. И согласитесь: после акции, которую я упомянул, как нам не относиться к Службе Времени настороженно? Или уж буду прямо: как не считать ее врагом?
– Отчасти верно.
– Ну, вот! - Оруэлл возликовал. - Видите, вы все понимаете. Естественно, в вас шпиона или диверсанта никто не подозревает...
– А зря.
Ничего себе! Еще один ушат холодной воды на голову. Или это она шутит так? Под стать своему маргинальному собеседнику?
– Простите, миссис Роджерс, не понял?
– Зря не подозреваете. Под личиной старушки божьего одуванчика очень легко спрятать хитрую шпионскую натуру. Разве не так? Мистер Оруэлл, еще чуть-чуть, и я разочаруюсь в вас и уверюсь в вашей профнепригодности.
– Ну, не спешите уверяться. Раз уж вы у нас такая прямая, сплеча рубящая, то не премину сообщить: да, мы осуществляем контроль над всеми без исключения прихожанами, даже если они полностью парализованы и никаких подрывных или разведывальных действий физически не могут предпринять. Так что, мисс Роджерс, если вам вздумается бросить в Иешуа гранату, то мы будем пресекать эти попытки, невзирая на пол и возраст.Тяжело быть идиотом.
– - Нет, гранату я бросать не буду. Я здесь не затем. И еще тяжелее понимать, что тебя считают идиотом.
– - А зачем? - Оруэлл принял игру бабушки-службистки, а Петру было чертовски любопытно: что еще аккуратно уложено в легенду, если это легенда, а не святая правда?
– В первую очередья здесь как прихожанка. В этом можете на сомневаться.
– Да, конечно, все так говорят. А во вторую?
– То есть вам интересно?
– Да, конечно. - Мистер Оруэлл изо всех сил показывает как он старается изо всех сил не раздражаться.
– Я приехала сюда с заданием руководства Службы Времени. Мне следует внедриться в ближайшее окружение Иешуа и попытаться выяснить, кто он такой на самом деле, откуда взялся и чегр хочет. Попытки моих предшественников-диверсантов, которые я кстати, категорически не одобряю, провалились, благодаря усилиям вашей Службы безопасности, и заполучить самого Иешуа моим работодателям не удалось. Вот и послали меня, но не уничтожать и убивать, а слушать и передавать. Вот моя миссия. То есть, говоря птичьим языком разведки, я - обыкновенный шпион с легальным прикрытием.
Оруэлл был ошеломлен. Либо бабушка совсем завралась и сознательно играет на нервах главного безопасника Храма, либо все так и есть, как она говорит. Петр, в отличие от Оруэлла, был куда более настороженным: а если эта безоружная искренность и есть оружие? Два раза услышанное "Дэнис" не оставляло в покое...
Но говорил безопасник:
– И почему вы думаете, что после этих слов я вам позволю здесь оставаться? Допустим, это правда, и в таком случае я должен, в целях безопасности, выслать вас отсюда, пока ничего не случилось. Пока ничего лишнего не утекло за пределы страны Храм к нашим врагам... Вы отдаете себе отчет в том, что говорите, миссис Роджерс? Да за эти слова, даже если это просто неуклюжая шутка, я имею полное моральное право поступить с вами так.
– Наверное, имеете. Но вся закавыка в том, что я не собираюсь делать ничего из того, о чем сказала. Так-то, мистер Оруэлл.
– Откуда я знаю, что вы говорите правду?
– Спросите самого Иешуа. Он-то умеет разбираться в том, кто врет, а кто нет. Служба меня сюда отправила, но это не значит, что я буду на них работать так, как они задумали. Я в Храме не за этим. Мечта всей моей жизни, основа всей моей работы - увидеть Иешуа, стать к нему ближе. Еще недавно такая мечта была фантастичной, сегодня она реальна - вот почему я здесь. И согласитесь, я не стала бы рассказывать вам о том задании, которое мне дало начальство, если бы собиралась его выполнять. Верно? Да и аппаратуры для связи у меня нет. А телефон... Ну, в службе же не настолько наивны, чтобы думать, будто вы не станете прослушивать телефонные переговоры.
– Тогда я совсем ничего не понимаю. Вы с такой легкостью поедаете Службу Времени, совершенно не боясь возмездия... Да что же вы за человек, миссис Роджерс?
– Такой вот человек... Служба Времени и ее непосредственное начальство, между нами говоря, принесли мне столько неприятного, что, как вы выразились, продаю я их не моргнув глазом. Они ведь, кстати, меня уже увольняли однажды...
Вот наконец и знакомая информация.
– Да, увольняли. А потом опять взяли на работу. Дело в том, что тот проект, над которым я трудилась в свое время, как раз был связан с Иешуа и его непосредственной деятельностью. Исходя из этого, мой начальник решил, и, пожалуй, небезосновательно, что я знаю о нем больше всех на этом свете. Или в этом времени, как они еще любят выражаться. И чтобы иметь своего, пусть и совсем бесполезного, но таки своего человека в Храме, меня сюда и направили, предварительно взяв на работу снова. Вот и вся история, мистер Оруэлл. Теперь я штатный сотрудник Службы со всеми привилегиями и бонусами и нахожусь, заметим, за казенный счет в интересующем меня месте. Два зайца одним выстрелом. А возмездие... Знаете, мистер Сыск, в моем возрасте уже многого не боишься. Да и здесь, в Храме, я чувствую себя в полной безопасности. Особенно под вашим зорким приглядом. Тем более я не собираюсь оставлять своего патрона в информационном голоде. Есть такое слово: дезинформация...
Нет слов. Нет ни у Оруэлла, ни у Петра.
Проводив ее, Петр еще долго сидел за столом, тупо глядя перед собой, и прокручивал в памяти всю беседу заново. Какая-то пародия на шпионаж получается. Или Дэнис совсем уже сбрендил, послав пожилого человека в качестве агента в Храм, да еще человека, характер которого он должен знать до мелочей и, кстати, знает, или здесь есть некий замысел, который Петр пока не Разгадал. Очень хотелось бы склониться к первому варианту, как к сулящему наименьшее количество головной боли, хотя и неимоверно фантастичному. Дэнис не такой человек, чтобы сбрендить просто так. Значит - все-таки замысел. Литературный классик, соотечественник Петра, житель возлюбленного Мастером "смутного времени", как-то выразился: нехороший замысел - есть умысел. Иной вопрос: знает ли о том замысле-умысле сама Клэр или действует вслепую, ею ходят, как шахматной пешкой. Пусть проходной, но пешка о своей "проходности" не ведает...
– Петр, она очень положительный человек, уж поверь мне, - убедительным тоном отвечал Иешуа на непонятки Петра, которыми тот поспешил поделиться с другом. - И если чего недоброе задумает, я об этом узнаю первым. А ты вторым. Но она не задумает. Она добра исключительно. И любит меня искренне. И нравится ей здесь. Да не волнуйся ты, я все контролирую.
И это он говорит начальнику Службы безопасности: все под контролем. Позор! Хотя, если по-честному, слова его Петра успокоили. Ладно, поживем - увидим. А пока - рутина, обычная работа: просмотр записей с камер внешнего наблюдения, чтение отчетов сменившихся нарядов охраны и так далее. Руку с пульса снимать никак нельзя. Закон подлости в одной из его форм гласит, что лишь только стоит ослабить бдительность, как этим фактом сразу же воспользуются многочисленные недоброжелатели, неизвестно как, впрочем, о том узнавшие. Это не было придумано Петром, но продиктовано самой жизнью. Петру оставалось только "записывать" под "диктовку". По уверениям Иешуа, ничего неприятного визит Клэр не сулит согласимся, поверим, но неослабное внимание Службы Времени к Храму остается подозрительным и всерьез опасным, тем более когда оно, это внимание, принимает такие извращенные формы, как засылка шпионов-бабушек. Цепочка выстраивается из трех пока звеньев: шпион-идиот, дорогостоящий и по определению провальный проект "массовый терроризм", шпионка-бабушка, честная и искренняя... Не может быть такого, Петр отказывается в это верить, что Служба в лице мудрого пройдохи Дэниса не подозревает о существовании Мастера Петра Анохина в данном времени и данном месте. На месте Дэниса Петр мыслил бы так же. Да и действовал, наверное, тоже. А предположим, Петр как-то обнаруживает себя, маскировка где-то дает сбой, и его вычисляют. Окружают, загоняют в угол, говорят: ага, тать ночной, мы тебя поймали! О'кей, поймали, ну и что? На ковер к Дэнису? Получать выговор? Премии лишат? Бред... Или даже говорить с ним никто не будет, устроят образцово-показательный несчастный случай, и все тут? Нет Мастера Петра? Погиб по нелепости? Поскользнулся, упал, сломал шею? Да нет, скорее всего и второй вариант бредов дремуче... Петр Дэнису живой интересен - вопросов к нему слишком много. Шутка ли? Уязвлено самое самолюбивое самолюбие на Земле: Дэнис обведен вокруг пальца, своим же сотрудником, при помощи своего же оборудованияОтеческое "я тебя кормил, растил, а ты..." при известной несговорчивости нашалившего "сынка" Петра может, конечно, принять крайне неприятную форму силовые методы воздействия на людей в Службе хотя и редко, но применяются. Не в смысле "уничтожить", а в смысле "подчинить полностью", "подавить волю". И специалисты на сей счет там имеются. Другое дело, что такому паранорму, как Петр, бояться нечего - руки еще коротки у вас, дорогая Служба Времени, не дотянетесь до горла Мастера, приобретшего непредставимые вами способности, о чем вы - вот тут Петр уверен стопроцентно! - не догадываетесь даже. Спасибо вашей же Матрице. Но если чисто гипотетически предположить, что Петра все-таки удалось изловить, пред Дэнисовы очи доставить и волю его сломить... смешно, конечно, но давайте такое представим... тогда что? А тогда вот что: Петра, подавленного и морально убитого, использовали бы как приманку для Иешуа, который, несомненно, отправится спасать друга. Опять - и что? Тут бы его и повязали? Смешно. Невозможно. Тогда убили бы? Вот это - запросто. Иешуа хоть и паранорм, каких нет, а все же человек из плоти и крови. А разрушать эту самую плоть и кровь нынче способов не счесть. Ото всех не защитишься. Кстати, метод очень даже в духе Дэниса: нет человека - нет проблемы. Любимая поговорка шефа летучий афоризм двадцатого века, вышеназванного "смутного времени", частенько предшествовал броскам в прошлое незаметных людей - ликвидаторов, чистильщиков, корректоров, чаще Употреблялось - исполнителей, но как их только не называли специалистов по умерщвлению ненужных, мешающих делу людей. Да, было и такое, как говорится: лес рубят - щепки летят, хотя и не отговорка это. Нет оправдания убийству... Впрочем, не отвлекся, моралист. Вот и Иешуа не постеснялись бы замочить. А что еще с ним делать? Вопросы задавать? Да на эти вопросы целая жизнь уйдет - так их много у Дэниса скопилось. Тем более что веты все равно окажутся неудовлетворительными. А, зная это годя, чего париться? Раз - и все. Нет Иешуа. А воспоминания о нем - в сейф, под гриф "секретно". Или - вообще стереть, как стерты знания о существовании матрицы...