Страница:
В ВОДОВОРОТЕ
ПОДЗЕМНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ КЕРОСИНА
ГДЕ ЖЕ РЫТЬ?
ДОЖДЬ НАД ВОДОЙ
СЛЕДЫ ВЕКОВ
Войдя в воду, ребята ухватились за бревно с бутылями и поплыли к середине озера. Здесь водоворот ощущался совершенно ясно. Из глубины озера поднимались пузыри, лопались, разбегались кольцами.
– Вот тут-то подводная река и начинается, – сказал Сэто. – Камо, отвяжи кувшин и дай мне. Я…
– Погоди, дай прежде обвяжем тебя веревкой… Вот так… – И Армен крепко обвязал Сэто веревкой вокруг пояса. – Глубоко ли здесь? – спросил он.
– Метра четыре.
Армен на глаз измерил веревку. В ней было больше пяти метров. Отвязав кувшин от бревна, Армен вручил его Сэто:
– Ну, можешь отправляться.
– Не бойся, я тебя держу за хвост, – засмеялся Грикор, взяв в руки конец веревки, обвязывавшей Сэто.
– Да, да, гляди, хвост мой не упусти, не то поток меня унесет, – сказал Сэто и, обняв кувшин левой рукой, нырнул вместе с ним в озеро в том самом месте, где оно бурлило.
Придерживаясь за плавучее бревно, все с волнением ожидали возвращения своего отважного товарища.
Кольца веревки, одним концом которой был обвязан Сэто, а другой остался у Грикора, быстро исчезли с поверхности воды. Наконец вся веревка ушла под воду и натянулась. Озеро всколыхнулось, пошло кругообразными волнами. Над его темной глубью вздувались и лопались большие воздушные пузыри.
– Что-то опаздывает… – в тревоге сказал Ашот Степанович.
– Нет… Хвост Сэто у меня в руках: начнет тонуть – вытащу, – попробовал пошутить Грикор, но вдруг посерьезнел и вскрикнул: – Веревка уходит!.. Камо, помоги, скорее! Сэто тащит меня за собой!
Камо бросился на помощь Грикору и тоже ухватился за веревку, но она с силой тянула их вниз.
Вот тут-то и пришли ребятам на помощь плавучее бревно деда и привязанные к нему пустые бутыли.
– Ребята, держитесь одной рукой за бревно, а свободной тяните веревку! – кричал Ашот Степанович. – Тяните не вверх, а вбок!
Соединенными усилиями все начали тянуть веревку.
Наконец она точно оторвалась от чего-то, уступила и пошла легко. Вскоре из воды появилась голова Сэто.
Вцепившись в бревно, Сэто упал на него грудью. Он тяжело дышал.
– К берегу! – крикнул Камо.
Добравшись до берега, ребята растерли, обсушили и одели товарища.
Когда Сэто пришел в себя, Камо нетерпеливо спросил его:
– Ну, что ты там под водой сделал?
– Керосин я отправил по адресу: он уже в пути. Но и я с ним чуть-чуть не отправился. Спасибо, что вытащили… Керосин еще не всплывал на поверхность озера?
– Ни капельки.
– Вот и хорошо! Значит, поток унес его с собой весь! – обрадовался Сэто. На его бледном лице вспыхнула улыбка.
– Мы, что же, из самой расщелины тебя вытащили? – спросил Грикор тревожно.
– Из самой расщелины… Не будь Ашота Степановича, вам бы меня больше не видать… А кувшин прямо из рук вырвало! Ударился о камни, в куски разлетелся… Мне даже страшно стало.
– Ну, все в порядке. Собирайтесь, идем! – торопил юных исследователей Ашот Степанович.
По каменистым тропкам Дали-дага они спускались к Гилли. Шли молча. Всех томила мысль: удалась ли затея? Где-то обнаружится керосин?
– Вот тут-то подводная река и начинается, – сказал Сэто. – Камо, отвяжи кувшин и дай мне. Я…
– Погоди, дай прежде обвяжем тебя веревкой… Вот так… – И Армен крепко обвязал Сэто веревкой вокруг пояса. – Глубоко ли здесь? – спросил он.
– Метра четыре.
Армен на глаз измерил веревку. В ней было больше пяти метров. Отвязав кувшин от бревна, Армен вручил его Сэто:
– Ну, можешь отправляться.
– Не бойся, я тебя держу за хвост, – засмеялся Грикор, взяв в руки конец веревки, обвязывавшей Сэто.
– Да, да, гляди, хвост мой не упусти, не то поток меня унесет, – сказал Сэто и, обняв кувшин левой рукой, нырнул вместе с ним в озеро в том самом месте, где оно бурлило.
Придерживаясь за плавучее бревно, все с волнением ожидали возвращения своего отважного товарища.
Кольца веревки, одним концом которой был обвязан Сэто, а другой остался у Грикора, быстро исчезли с поверхности воды. Наконец вся веревка ушла под воду и натянулась. Озеро всколыхнулось, пошло кругообразными волнами. Над его темной глубью вздувались и лопались большие воздушные пузыри.
– Что-то опаздывает… – в тревоге сказал Ашот Степанович.
– Нет… Хвост Сэто у меня в руках: начнет тонуть – вытащу, – попробовал пошутить Грикор, но вдруг посерьезнел и вскрикнул: – Веревка уходит!.. Камо, помоги, скорее! Сэто тащит меня за собой!
Камо бросился на помощь Грикору и тоже ухватился за веревку, но она с силой тянула их вниз.
Вот тут-то и пришли ребятам на помощь плавучее бревно деда и привязанные к нему пустые бутыли.
– Ребята, держитесь одной рукой за бревно, а свободной тяните веревку! – кричал Ашот Степанович. – Тяните не вверх, а вбок!
Соединенными усилиями все начали тянуть веревку.
Наконец она точно оторвалась от чего-то, уступила и пошла легко. Вскоре из воды появилась голова Сэто.
Вцепившись в бревно, Сэто упал на него грудью. Он тяжело дышал.
– К берегу! – крикнул Камо.
Добравшись до берега, ребята растерли, обсушили и одели товарища.
Когда Сэто пришел в себя, Камо нетерпеливо спросил его:
– Ну, что ты там под водой сделал?
– Керосин я отправил по адресу: он уже в пути. Но и я с ним чуть-чуть не отправился. Спасибо, что вытащили… Керосин еще не всплывал на поверхность озера?
– Ни капельки.
– Вот и хорошо! Значит, поток унес его с собой весь! – обрадовался Сэто. На его бледном лице вспыхнула улыбка.
– Мы, что же, из самой расщелины тебя вытащили? – спросил Грикор тревожно.
– Из самой расщелины… Не будь Ашота Степановича, вам бы меня больше не видать… А кувшин прямо из рук вырвало! Ударился о камни, в куски разлетелся… Мне даже страшно стало.
– Ну, все в порядке. Собирайтесь, идем! – торопил юных исследователей Ашот Степанович.
По каменистым тропкам Дали-дага они спускались к Гилли. Шли молча. Всех томила мысль: удалась ли затея? Где-то обнаружится керосин?
ПОДЗЕМНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ КЕРОСИНА
На озере Гилли, в камышах, на берегах знакомых нам водоемов, тут и там сидели ребята и внимательно следили за водой, не боясь криков «вишапа».
А на берегу озера, на связке камыша, там, где едва не утонул Камо, сидел Арам Михайлович.
Жгучее летнее солнце пекло нещадно. Безжалостно кусали комары и мошки. Но терпение у пионеров было неистощимое. Им было сказано: сидеть и внимательно следить, не появятся ли на воде следы керосина, – и они не спускали глаз с воды.
Маслянистые пятна, появлявшиеся на ее поверхности, обманывали ребят. Аракс, особенно нетерпеливая, заметив сверкнувшее на солнце маслянистое пятно, срывалась с места и кричала что было силы:
– Арам Михайлович, керосин, керосин!
Сурен, сидевший на другом берегу озера, услышав эти крики и высмотрев такое же маслянистое пятно, зачерпывал его вместе с водой в горсть руки, пробовал на вкус и выплевывал морщась.
– Что ты выдумываешь! – кричал он ей. – Какой же это керосин!
Арама Михайловича такие похожие на керосин пятна не обманывали. Он знал, что это выделения разлагающихся болотных растений.
Но вот перед ним в центре озера появились на воде длинные жирные лентообразные полосы. Однако они были так далеко, что учитель не мог решить, какого они происхождения. «Пожалуй, – подумал Арам Михайлович, – те же болотные выделения».
Через несколько минут снизу, с соседних островков, понеслись радостные возгласы:
– Керосин, керосин!..
– И у нас керосин!..
– У нас, у нас!..
Озеро ожило. Можно было бы только приблизительно установить, сколько в его камышах таилось детей.
Голоса их звенели во всех концах озера. Пионеры перекликались, требовали друг у друга проверки, тщательного исследования…
Потом прозвучал голос Арама Михайловича:
– Тише! Внимание!.. Наполните кружки керосинной водой и ждите меня.
И Арам Михайлович начал пробираться к своим терпеливо ожидавшим его ученикам.
Не выдержав жары и мошкары, сбежал в село, еще не зная о появлении керосина, один лишь Гурген Миросян.
А в это время наши юные натуралисты, обливаясь потом, уже вошли в село. Было за полдень, когда они наконец, усталые и разгоряченные, сели передохнуть на камнях у дома Сэто.
Тут и натолкнулся на них сбежавший с озера Гилли «дезертир» Гурген.
Увидев ребят, Гурген смущенно остановился.
Камо подозвал его к себе:
– Ты откуда? С Гилли?
– Да…
– Ну, что вы там видели, на озере?
– Гусей, уток… – растерянно ответил мальчик.
– А вода? Какой была вода? Ты за чем должен был следить, а?
Мальчик молчал.
– А керосин? Керосин не появлялся на воде?
– Керосин?.. А вы что, налили керосину?
– Да зачем тебя на озеро посылали? Что тебе велено делать?
– Смотреть на воду… Ну, я и смотрел… Ребята рассмеялись.
Армен грустно поник головой:
– Мы ошиблись. Видно, между озерами нет никакой связи…
Сэто покраснел. Ему казалось, что все считают его виновным в том, что керосин не появился в Гилли.
– Я все сделал… Сделал так, как вы сказали мне, – словно оправдывался он. – Керосин весь ушел с водой.
– Мы тебя не виним, Сэто, – сказал Камо. – Мы знаем, что ты сделал все, что было нужно. Что поделаешь! Значит, вода течет в сторону Казаха или еще куда-нибудь. Наверно, и геологи наши ошиблись.
– Необязательно, чтобы вода впадала именно в Гилли… Может быть, она впадает в Севан. Важно то, что она протекает под нашими полями, – возразил Армен.
– Ну и что же из этого? Чем это ценно для нас? Мы ведь все равно не найдем русла, не сможем вывести воду на поверхность…
В это время к ним подошли Асмик с Грикором, а следом за ними и дед Асатур.
– Что? Какие известия? – спросила Асмик и, увидев угрюмые лица мальчиков, тоже помрачнела.
Но вот на дороге, ведущей к селу от озера Гилли, появился ослик, нагруженный двумя кувшинами с водой. Подгоняя животное, тяжело поднимавшееся в гору, сзади шел брат Сэто, Арто.
Мать, по обыкновению, встретила Арто градом попреков:
– Ноги, что ли, у тебя отвалились? Где ты так долго болтался?
Сона сняла кувшины с осла, налила воды в каменное корыто – курам, налила в лоханку – теленку и, наконец, в стакан – себе.
Выпила она воду жадно, двумя большими глотками, но вдруг поморщилась, начала отплевываться и разъяренно кричать на бедного Арто:
– Ах, пропади ты! Я тебя за водой посылала или за керосином?
«Керосин?..»
Если бы только знала Сона, какую счастливую весть сообщила она ребятам!
Не успел Камо и вскрикнуть от радости, как на дороге показалась целая процессия – шел Арам Михайлович, окруженный пионерами.
Арам Михайлович, улыбаясь, показал на кружки, которые бережно несли в руках ребята.
– Керосин! Керосин! – кричал он.
В порыве бурного восторга Камо обнял и поцеловал Арама Михайловича, поцеловал Аракс, затем, схватив стоявший у стены дома лом, стремительно помчался по тропке, ведущей на Дали-даг.
Армен, Грикор, Сэто, захватив кирки, побежали за ним вдогонку.
Увидев детей, бегущих к Черным скалам, зашумела на своей крыше Сона:
– Разума детей лишили!.. Ты куда, Сэто? Домой, говорят тебе, домой!.. Уф, разорвись ты!..
Но Сэто был уже далеко.
Армен, обернувшись, увидел Асмик:
– Ты зачем? Ты же очень устала, вернись домой. Ну, вернись же…
– Ты так ласково просишь, что я уже и усталости не чувствую, – засмеялась Асмик. – Нет, нет, я вас не брошу… Да ведь и я же хочу знать, что вы будете делать!
А на берегу озера, на связке камыша, там, где едва не утонул Камо, сидел Арам Михайлович.
Жгучее летнее солнце пекло нещадно. Безжалостно кусали комары и мошки. Но терпение у пионеров было неистощимое. Им было сказано: сидеть и внимательно следить, не появятся ли на воде следы керосина, – и они не спускали глаз с воды.
Маслянистые пятна, появлявшиеся на ее поверхности, обманывали ребят. Аракс, особенно нетерпеливая, заметив сверкнувшее на солнце маслянистое пятно, срывалась с места и кричала что было силы:
– Арам Михайлович, керосин, керосин!
Сурен, сидевший на другом берегу озера, услышав эти крики и высмотрев такое же маслянистое пятно, зачерпывал его вместе с водой в горсть руки, пробовал на вкус и выплевывал морщась.
– Что ты выдумываешь! – кричал он ей. – Какой же это керосин!
Арама Михайловича такие похожие на керосин пятна не обманывали. Он знал, что это выделения разлагающихся болотных растений.
Но вот перед ним в центре озера появились на воде длинные жирные лентообразные полосы. Однако они были так далеко, что учитель не мог решить, какого они происхождения. «Пожалуй, – подумал Арам Михайлович, – те же болотные выделения».
Через несколько минут снизу, с соседних островков, понеслись радостные возгласы:
– Керосин, керосин!..
– И у нас керосин!..
– У нас, у нас!..
Озеро ожило. Можно было бы только приблизительно установить, сколько в его камышах таилось детей.
Голоса их звенели во всех концах озера. Пионеры перекликались, требовали друг у друга проверки, тщательного исследования…
Потом прозвучал голос Арама Михайловича:
– Тише! Внимание!.. Наполните кружки керосинной водой и ждите меня.
И Арам Михайлович начал пробираться к своим терпеливо ожидавшим его ученикам.
Не выдержав жары и мошкары, сбежал в село, еще не зная о появлении керосина, один лишь Гурген Миросян.
А в это время наши юные натуралисты, обливаясь потом, уже вошли в село. Было за полдень, когда они наконец, усталые и разгоряченные, сели передохнуть на камнях у дома Сэто.
Тут и натолкнулся на них сбежавший с озера Гилли «дезертир» Гурген.
Увидев ребят, Гурген смущенно остановился.
Камо подозвал его к себе:
– Ты откуда? С Гилли?
– Да…
– Ну, что вы там видели, на озере?
– Гусей, уток… – растерянно ответил мальчик.
– А вода? Какой была вода? Ты за чем должен был следить, а?
Мальчик молчал.
– А керосин? Керосин не появлялся на воде?
– Керосин?.. А вы что, налили керосину?
– Да зачем тебя на озеро посылали? Что тебе велено делать?
– Смотреть на воду… Ну, я и смотрел… Ребята рассмеялись.
Армен грустно поник головой:
– Мы ошиблись. Видно, между озерами нет никакой связи…
Сэто покраснел. Ему казалось, что все считают его виновным в том, что керосин не появился в Гилли.
– Я все сделал… Сделал так, как вы сказали мне, – словно оправдывался он. – Керосин весь ушел с водой.
– Мы тебя не виним, Сэто, – сказал Камо. – Мы знаем, что ты сделал все, что было нужно. Что поделаешь! Значит, вода течет в сторону Казаха или еще куда-нибудь. Наверно, и геологи наши ошиблись.
– Необязательно, чтобы вода впадала именно в Гилли… Может быть, она впадает в Севан. Важно то, что она протекает под нашими полями, – возразил Армен.
– Ну и что же из этого? Чем это ценно для нас? Мы ведь все равно не найдем русла, не сможем вывести воду на поверхность…
В это время к ним подошли Асмик с Грикором, а следом за ними и дед Асатур.
– Что? Какие известия? – спросила Асмик и, увидев угрюмые лица мальчиков, тоже помрачнела.
Но вот на дороге, ведущей к селу от озера Гилли, появился ослик, нагруженный двумя кувшинами с водой. Подгоняя животное, тяжело поднимавшееся в гору, сзади шел брат Сэто, Арто.
Мать, по обыкновению, встретила Арто градом попреков:
– Ноги, что ли, у тебя отвалились? Где ты так долго болтался?
Сона сняла кувшины с осла, налила воды в каменное корыто – курам, налила в лоханку – теленку и, наконец, в стакан – себе.
Выпила она воду жадно, двумя большими глотками, но вдруг поморщилась, начала отплевываться и разъяренно кричать на бедного Арто:
– Ах, пропади ты! Я тебя за водой посылала или за керосином?
«Керосин?..»
Если бы только знала Сона, какую счастливую весть сообщила она ребятам!
Не успел Камо и вскрикнуть от радости, как на дороге показалась целая процессия – шел Арам Михайлович, окруженный пионерами.
Арам Михайлович, улыбаясь, показал на кружки, которые бережно несли в руках ребята.
– Керосин! Керосин! – кричал он.
В порыве бурного восторга Камо обнял и поцеловал Арама Михайловича, поцеловал Аракс, затем, схватив стоявший у стены дома лом, стремительно помчался по тропке, ведущей на Дали-даг.
Армен, Грикор, Сэто, захватив кирки, побежали за ним вдогонку.
Увидев детей, бегущих к Черным скалам, зашумела на своей крыше Сона:
– Разума детей лишили!.. Ты куда, Сэто? Домой, говорят тебе, домой!.. Уф, разорвись ты!..
Но Сэто был уже далеко.
Армен, обернувшись, увидел Асмик:
– Ты зачем? Ты же очень устала, вернись домой. Ну, вернись же…
– Ты так ласково просишь, что я уже и усталости не чувствую, – засмеялась Асмик. – Нет, нет, я вас не брошу… Да ведь и я же хочу знать, что вы будете делать!
ГДЕ ЖЕ РЫТЬ?
Ребята молча поднимались вверх по горе. За ними, в сопровождении своего неразлучного Чамбара, шел дед Асатур. У всех в голове была одна и та же мысль. Они знали, что под этими склонами, быть может у них под ногами, из горного озера стекает в Гилли целая река. Но где именно она протекает и куда они сами идут сейчас, ребята не знали.
И все же, несмотря ни на что, они должны были идти, не могли не идти. Разве же можно было сидеть спокойно, когда нашлась веками пропадавшая вода – пропадавшее счастье народа!..
Шли они, шли, в поту, усталые. Наконец остановились, тяжело дыша, и Армен спросил:
– Но куда же мы идем?
Камо рассердился:
– На гору идем! Идем рыть… «Куда идем»!
Сверкая глазами, он взглянул на товарищей.
– Да, но где мы будем рыть?
– Где?..
Камо смутился. До сих пор ему казалось, что довольно установить, что под склонами Дали-дага течет вода, и можно считать, что ею уже обеспечены и колхозные поля и ферма и что засуха им не страшна. Сейчас он понял, что перед ними возник наиболее серьезный вопрос: где рыть? Склоны Дали-дага разбегаются в стороны на двадцать – тридцать километров, а в потоке воды нет, вероятно, и метра в ширину. Попробуй-ка найди эту крохотную жилку в таком огромном теле!..
– Пойдем, ребята, назад, – предложил дед, набивая табаком свою трубку. – Пойдем с людьми посоветуемся, послушаем, что скажут.
Пришлось послушаться деда Асатура. В селе ребята явились прежде всего к председателю колхоза Баграту и доложили ему о результатах своей разведки.
– Вот это по-военному: выполнил задание – явись, доложи по начальству. Село не без власти, – выразил свое удовлетворение Баграт. – Значит, воду вы нашли… то есть еще не нашли, но разведали? Остается организовать розыск. Ладно…
Баграт задумался.
– Ну, народ, – обратился он после небольшой паузы к колхозникам, находившимся в правлении колхоза, – что ты скажешь? Наши ребята сделали необыкновенное открытие: они нашли пропавшую воду, установили, что она протекает под нашими землями, а вот где – не знают. Что нам делать?
– Что делать?.. Надо взять кирки да пойти перерыть Дали-даг. Что мы можем другое сделать!.. Не будем же сидеть спокойно! – сказал кузнец Самсон, отец Камо.
– Верно говоришь. Возьми-ка все ломы и кирки, какие найдешь, да приведи их в порядок у себя в кузнице. Пойдем на поиски, – распорядился Баграт. – Бригадирам задание: выделить по четыре человека от каждой бригады.
Камо подошел к столу председателя:
– Дядя Баграт, я думаю, что Армен, Сэто, Грикор, мои товарищи, согласны со мной. Мы все скажем сейчас… – он волновался, подыскивая слова. – Дядя Баграт, нам хотелось бы начатое нами дело самим закончить. Это вопрос чести и для нас и для комсомольской организации. Завтра мы пойдем на поиски сами. Если найдем…
Камо не закончил фразы. Баграт нахмурил брови:
– Странно ты мыслишь, Камо! Нашли воду, и ты хочешь, чтобы колхоз не взволновался, не принял участия в этом деле?.. О какой «чести» тут может быть разговор? Странно, узко мыслишь ты… Начните исследовательскую работу с геологами. Станет ясно, где копать, – тогда мы начнем работать всем колхозом.
Баграт подошел к телефону и позвонил секретарю райкома. Начался длинный деловой разговор. Ребята ушли.
От председателя ребята пошли к Араму Михайловичу.
– Теперь остается найти, где проходит вода, в каком месте ее перехватить, – сказал учитель. – А вот и наши геологи… Здравствуйте, здравствуйте! Ну что, сильно помучили вас наши ребята?
– Помучили малость! – засмеялся Ашот Степанович. – Но какие же смелые у вас ученики, какие замечательные ребята! – воскликнул он.
Было видно, что такое мнение сложилось у него давно и что ему не терпелось его высказать.
Разговор у Арама Михайловича длился долго. Сообща обдумывали, с чего теперь начинать.
– Мне кажется, что необходимо прежде всего обследовать пещеру – ту, которую называют «Вратами ада», – советовал Ашот Степанович.
– Я тоже такого мнения, – согласился Арам Михайлович.
– Послушай, Арам, родной, зря вы в те места ребят собираетесь посылать, – вмешался дед. – Места проклятые.
– Была бы опасность, мы бы не посылали, дедушка.
Старик покорно умолк. С того дня, когда были начаты поиски древнего канала, Арам Михайлович стал для него авторитетом, не слушаться его было невозможно.
А учитель продолжал:
– Взять надо альпинистское снаряжение. В пещеру попасть легко – до нее от верхушки едва ли и десять метров будет. Да… кто-нибудь из вас обратил внимание на вход во «Врата ада»? – спросил он у ребят.
– Никто. До того ли было – мед ели! – шепнул Грикор.
Асмик фыркнула и покраснела. Камо молчал. Ответил учителю только Армен:
– Я осмотрел его внимательно и кое о чем подумал, но…
Он не договорил.
– Я знал, что такое важное обстоятельство не останется незамеченным моим ученым воспитанником, – погладил курчавую голову Армена Арам Михайлович.
– Какое обстоятельство? – несмело спросил Камо, и в груди у него снова возникло то чувство к Армену, которое он уже когда-то назвал «завистью».
– Обследуем пещеру, а об этом мы потом поговорим, – ответил учитель, и они с Арменом обменялись таинственными улыбками.
«Тут что-то есть!» – весело подумала Асмик.
– А ружье, дедушка, с собой захватишь? – спросил Грикор. – Я в прошлый раз под Черными скалами козу заприметил – стояла как вкопанная.
– Козу? – переспросил Арам Михайлович и задумался.
– Ну, до завтрашнего утра расстанемся. Выйдем на заре, – сказал Ашот Степанович. – А теперь по домам, спать! Завтра у нас будет много работы.
– Что ж, раз организация решает, что я могу сказать! – поднялся с места дед Асатур. – Скажу Наргиз, чтобы она для нас хороший кусок баранины сварила да завернула в лаваш[19]. Возьму с собой, утром поедим у Черных скал. И ружье возьму – какой я охотник без ружья!..
И все же, несмотря ни на что, они должны были идти, не могли не идти. Разве же можно было сидеть спокойно, когда нашлась веками пропадавшая вода – пропадавшее счастье народа!..
Шли они, шли, в поту, усталые. Наконец остановились, тяжело дыша, и Армен спросил:
– Но куда же мы идем?
Камо рассердился:
– На гору идем! Идем рыть… «Куда идем»!
Сверкая глазами, он взглянул на товарищей.
– Да, но где мы будем рыть?
– Где?..
Камо смутился. До сих пор ему казалось, что довольно установить, что под склонами Дали-дага течет вода, и можно считать, что ею уже обеспечены и колхозные поля и ферма и что засуха им не страшна. Сейчас он понял, что перед ними возник наиболее серьезный вопрос: где рыть? Склоны Дали-дага разбегаются в стороны на двадцать – тридцать километров, а в потоке воды нет, вероятно, и метра в ширину. Попробуй-ка найди эту крохотную жилку в таком огромном теле!..
– Пойдем, ребята, назад, – предложил дед, набивая табаком свою трубку. – Пойдем с людьми посоветуемся, послушаем, что скажут.
Пришлось послушаться деда Асатура. В селе ребята явились прежде всего к председателю колхоза Баграту и доложили ему о результатах своей разведки.
– Вот это по-военному: выполнил задание – явись, доложи по начальству. Село не без власти, – выразил свое удовлетворение Баграт. – Значит, воду вы нашли… то есть еще не нашли, но разведали? Остается организовать розыск. Ладно…
Баграт задумался.
– Ну, народ, – обратился он после небольшой паузы к колхозникам, находившимся в правлении колхоза, – что ты скажешь? Наши ребята сделали необыкновенное открытие: они нашли пропавшую воду, установили, что она протекает под нашими землями, а вот где – не знают. Что нам делать?
– Что делать?.. Надо взять кирки да пойти перерыть Дали-даг. Что мы можем другое сделать!.. Не будем же сидеть спокойно! – сказал кузнец Самсон, отец Камо.
– Верно говоришь. Возьми-ка все ломы и кирки, какие найдешь, да приведи их в порядок у себя в кузнице. Пойдем на поиски, – распорядился Баграт. – Бригадирам задание: выделить по четыре человека от каждой бригады.
Камо подошел к столу председателя:
– Дядя Баграт, я думаю, что Армен, Сэто, Грикор, мои товарищи, согласны со мной. Мы все скажем сейчас… – он волновался, подыскивая слова. – Дядя Баграт, нам хотелось бы начатое нами дело самим закончить. Это вопрос чести и для нас и для комсомольской организации. Завтра мы пойдем на поиски сами. Если найдем…
Камо не закончил фразы. Баграт нахмурил брови:
– Странно ты мыслишь, Камо! Нашли воду, и ты хочешь, чтобы колхоз не взволновался, не принял участия в этом деле?.. О какой «чести» тут может быть разговор? Странно, узко мыслишь ты… Начните исследовательскую работу с геологами. Станет ясно, где копать, – тогда мы начнем работать всем колхозом.
Баграт подошел к телефону и позвонил секретарю райкома. Начался длинный деловой разговор. Ребята ушли.
От председателя ребята пошли к Араму Михайловичу.
– Теперь остается найти, где проходит вода, в каком месте ее перехватить, – сказал учитель. – А вот и наши геологи… Здравствуйте, здравствуйте! Ну что, сильно помучили вас наши ребята?
– Помучили малость! – засмеялся Ашот Степанович. – Но какие же смелые у вас ученики, какие замечательные ребята! – воскликнул он.
Было видно, что такое мнение сложилось у него давно и что ему не терпелось его высказать.
Разговор у Арама Михайловича длился долго. Сообща обдумывали, с чего теперь начинать.
– Мне кажется, что необходимо прежде всего обследовать пещеру – ту, которую называют «Вратами ада», – советовал Ашот Степанович.
– Я тоже такого мнения, – согласился Арам Михайлович.
– Послушай, Арам, родной, зря вы в те места ребят собираетесь посылать, – вмешался дед. – Места проклятые.
– Была бы опасность, мы бы не посылали, дедушка.
Старик покорно умолк. С того дня, когда были начаты поиски древнего канала, Арам Михайлович стал для него авторитетом, не слушаться его было невозможно.
А учитель продолжал:
– Взять надо альпинистское снаряжение. В пещеру попасть легко – до нее от верхушки едва ли и десять метров будет. Да… кто-нибудь из вас обратил внимание на вход во «Врата ада»? – спросил он у ребят.
– Никто. До того ли было – мед ели! – шепнул Грикор.
Асмик фыркнула и покраснела. Камо молчал. Ответил учителю только Армен:
– Я осмотрел его внимательно и кое о чем подумал, но…
Он не договорил.
– Я знал, что такое важное обстоятельство не останется незамеченным моим ученым воспитанником, – погладил курчавую голову Армена Арам Михайлович.
– Какое обстоятельство? – несмело спросил Камо, и в груди у него снова возникло то чувство к Армену, которое он уже когда-то назвал «завистью».
– Обследуем пещеру, а об этом мы потом поговорим, – ответил учитель, и они с Арменом обменялись таинственными улыбками.
«Тут что-то есть!» – весело подумала Асмик.
– А ружье, дедушка, с собой захватишь? – спросил Грикор. – Я в прошлый раз под Черными скалами козу заприметил – стояла как вкопанная.
– Козу? – переспросил Арам Михайлович и задумался.
– Ну, до завтрашнего утра расстанемся. Выйдем на заре, – сказал Ашот Степанович. – А теперь по домам, спать! Завтра у нас будет много работы.
– Что ж, раз организация решает, что я могу сказать! – поднялся с места дед Асатур. – Скажу Наргиз, чтобы она для нас хороший кусок баранины сварила да завернула в лаваш[19]. Возьму с собой, утром поедим у Черных скал. И ружье возьму – какой я охотник без ружья!..
ДОЖДЬ НАД ВОДОЙ
Когда взошло солнце, все уже были у Черных скал и остановились передохнуть в широкой тени старого дуба.
– Наши предки каждую осень на поклон к этим скалам приходили, жертвы приносили, – говорил дед Асатур. – А вот и «Врата ада» – вон та черная дыра, – показал он рукой. – Туда еще никто не входил… Только один раз кум мой Мукел набрался храбрости. Как вошел, вспоминал он, в эту адову пещеру, таким холодом пахнуло, будто из могилы. Голова кругом пошла… Где-то глубоко, словно под землей, что-то гудит, бурлит. Страшно стало ему. Как он ноги унес – и не помнит. «Непременно, – говорит он, – это в аду сатана в своем большом котле грешников варит. Засучил рукава и бросает одного за другим…» Их-то стоны кум мой Мукел и слышал.
– Опять кум Мукел? – улыбнулся Камо. – Ну, ты, дедушка, продолжай рассказывать обо всем этом Асмик, а мы пошли на разведку.
– Идите, бог с вами. Путь вам добрый! – махнул рукой дед. – Идите, мы с Асмик посидим, подождем. Я бы вас не пустил, но раз Ашот с вами, значит, все хорошо будет: он человек умный.
Когда Асмик с дедом остались одни, дед задумчиво спросил:
– Внучка, а может, это и в самом деле не ад? Ведь и на Чанчакаре дэвов не оказалось. Мало ли что там в горе шумит!.. Так я своим умом полагаю: не сердце ли Дали-дага там бьется и не кровь ли горы бежит по ее жилам, бурлит?.. Разве Дали-даг не живой! Мало он, что ли, сердился на нас, на людей, огнем и дымом дышал, ревел?.. А ты что умишком своим думаешь, внучка? Может и ад неправдой оказаться?
Асмик не удержалась от смеха: таким серьезным стало лицо деда, сосредоточенным – взгляд. Чувствовалось, что для него это не простой вопрос.
– Какой ад, дедушка! Ты говоришь серьезно?.. Лучше погляди, тучи какие идут! Дедушка, вот и дождь накрапывает…
– Тучи?.. Добро пожаловать, давно ждем!
На вершинах Черных скал и на самом деле собрались тучи. Нарастал ураган. Грянул гром, стократно отраженный эхом пещер и ущелий. Полил дождь. Сердце старика радостно забилось.
– Джан! Греми, греми!.. – повторял он в восторге.
– Дедушка, пойдем под тот каменный навес, – звала Асмик.
Но листья дуба под струями дождя шелестели так мелодично, так приятно, словно песня матери над колыбелью… Старик сел и прислонился к стволу дерева, задумчиво посасывая давно потухшую трубку. Вторя шелесту листьев, мягко позванивали, ударяясь о камни, капли дождя. Может ли быть что-нибудь приятнее дремы в такой дождь под развесистым дубом!..
– Дедушка, пойдем! Вымокнем мы здесь, – повторила Асмик.
– Дай посидеть еще немножко, девочка! Вот уж сколько лет не был под деревом во время дождя… А как ты думаешь, может быть в пещере вода? – начал было дед, но тут совсем близко сверкнула молния и снова грозно прогремел гром. – Э, нет, в грозу опасно оставаться под одиноким деревом!
Вслед за Асмик и старик поспешил укрыться под выступом скалы.
Тучи, набежавшие с Черного моря, собрались наконец над Севаном.
Мрачные, черные, они словно темным пологом прикрыли светлое зеркало озера. Оно тоже почернело и помрачнело, но вскоре на его гладкой поверхности затрепетало, казалось, множество белокрылых чаек. Это ветер, налетевший с гор, поднял на Севане волны и покрыл их гребни белой кружевной пеной.
Дневной зной спал, сменился холодом, и поникшие растения ожили и приободрились. А внизу, в долине, радостно кричали колхозники: «Дождь, дождь!..»
Вот бы пронестись ливню над изнуренными от жажды колхозными полями!..
Сенокосилки, работавшие на лугах по берегам озера Гилли, остановились. Бригадир Овсеп приказал прекратить покос:
– Дождь попортит скошенное. Пусть пройдет. – И, поглядев на членов своей бригады, спросил: – А высохшее сено успеем до дождя убрать?
– Чего там спрашивать, только время терять! – сказал молодой рослый колхозник. – Начнем, товарищи!
Все взялись за грабли.
– Ну, миленькие, давайте побыстрее! – кивнул головой Овсеп, и пестрый поток вооруженных граблями колхозниц двинулся вперед. Торопливо сгребая сено, женщины то и дело глядели на небо. Они боялись не того, что дождь промочит сено: сено намокнет и высохнет. Волновало их другое: что, если тучи прольются дождем над озером, а не над полями села Личк?..
Не прошло и десяти минут, как берега Гилли покрылись холмиками скошенной травы.
Опасения колхозников оправдались: тучи разразились дождем над Севаном.
– Сюда, сюда, чего вы воду на воду льете! – махая шапкой, звал тучи на колхозные поля бригадир Овсеп, но тучи, не донеся свой драгоценный груз до полей села Личк, отдали его озеру.
– Продолжать косьбу! – огорченно махнул рукой бригадир Овсеп.
Снова со скрежетом поползли сенокосилки. Снова зазвенели косы в руках у колхозников, ровненько подрезая траву и оставляя на зеленой поверхности прибрежных лугов параллельные темно-зеленые полосы.
А в горах раскатисто гремел гром.
– Наши предки каждую осень на поклон к этим скалам приходили, жертвы приносили, – говорил дед Асатур. – А вот и «Врата ада» – вон та черная дыра, – показал он рукой. – Туда еще никто не входил… Только один раз кум мой Мукел набрался храбрости. Как вошел, вспоминал он, в эту адову пещеру, таким холодом пахнуло, будто из могилы. Голова кругом пошла… Где-то глубоко, словно под землей, что-то гудит, бурлит. Страшно стало ему. Как он ноги унес – и не помнит. «Непременно, – говорит он, – это в аду сатана в своем большом котле грешников варит. Засучил рукава и бросает одного за другим…» Их-то стоны кум мой Мукел и слышал.
– Опять кум Мукел? – улыбнулся Камо. – Ну, ты, дедушка, продолжай рассказывать обо всем этом Асмик, а мы пошли на разведку.
– Идите, бог с вами. Путь вам добрый! – махнул рукой дед. – Идите, мы с Асмик посидим, подождем. Я бы вас не пустил, но раз Ашот с вами, значит, все хорошо будет: он человек умный.
Когда Асмик с дедом остались одни, дед задумчиво спросил:
– Внучка, а может, это и в самом деле не ад? Ведь и на Чанчакаре дэвов не оказалось. Мало ли что там в горе шумит!.. Так я своим умом полагаю: не сердце ли Дали-дага там бьется и не кровь ли горы бежит по ее жилам, бурлит?.. Разве Дали-даг не живой! Мало он, что ли, сердился на нас, на людей, огнем и дымом дышал, ревел?.. А ты что умишком своим думаешь, внучка? Может и ад неправдой оказаться?
Асмик не удержалась от смеха: таким серьезным стало лицо деда, сосредоточенным – взгляд. Чувствовалось, что для него это не простой вопрос.
– Какой ад, дедушка! Ты говоришь серьезно?.. Лучше погляди, тучи какие идут! Дедушка, вот и дождь накрапывает…
– Тучи?.. Добро пожаловать, давно ждем!
На вершинах Черных скал и на самом деле собрались тучи. Нарастал ураган. Грянул гром, стократно отраженный эхом пещер и ущелий. Полил дождь. Сердце старика радостно забилось.
– Джан! Греми, греми!.. – повторял он в восторге.
– Дедушка, пойдем под тот каменный навес, – звала Асмик.
Но листья дуба под струями дождя шелестели так мелодично, так приятно, словно песня матери над колыбелью… Старик сел и прислонился к стволу дерева, задумчиво посасывая давно потухшую трубку. Вторя шелесту листьев, мягко позванивали, ударяясь о камни, капли дождя. Может ли быть что-нибудь приятнее дремы в такой дождь под развесистым дубом!..
– Дедушка, пойдем! Вымокнем мы здесь, – повторила Асмик.
– Дай посидеть еще немножко, девочка! Вот уж сколько лет не был под деревом во время дождя… А как ты думаешь, может быть в пещере вода? – начал было дед, но тут совсем близко сверкнула молния и снова грозно прогремел гром. – Э, нет, в грозу опасно оставаться под одиноким деревом!
Вслед за Асмик и старик поспешил укрыться под выступом скалы.
* * *
Тучи, набежавшие с Черного моря, собрались наконец над Севаном.
Мрачные, черные, они словно темным пологом прикрыли светлое зеркало озера. Оно тоже почернело и помрачнело, но вскоре на его гладкой поверхности затрепетало, казалось, множество белокрылых чаек. Это ветер, налетевший с гор, поднял на Севане волны и покрыл их гребни белой кружевной пеной.
Дневной зной спал, сменился холодом, и поникшие растения ожили и приободрились. А внизу, в долине, радостно кричали колхозники: «Дождь, дождь!..»
Вот бы пронестись ливню над изнуренными от жажды колхозными полями!..
Сенокосилки, работавшие на лугах по берегам озера Гилли, остановились. Бригадир Овсеп приказал прекратить покос:
– Дождь попортит скошенное. Пусть пройдет. – И, поглядев на членов своей бригады, спросил: – А высохшее сено успеем до дождя убрать?
– Чего там спрашивать, только время терять! – сказал молодой рослый колхозник. – Начнем, товарищи!
Все взялись за грабли.
– Ну, миленькие, давайте побыстрее! – кивнул головой Овсеп, и пестрый поток вооруженных граблями колхозниц двинулся вперед. Торопливо сгребая сено, женщины то и дело глядели на небо. Они боялись не того, что дождь промочит сено: сено намокнет и высохнет. Волновало их другое: что, если тучи прольются дождем над озером, а не над полями села Личк?..
Не прошло и десяти минут, как берега Гилли покрылись холмиками скошенной травы.
Опасения колхозников оправдались: тучи разразились дождем над Севаном.
– Сюда, сюда, чего вы воду на воду льете! – махая шапкой, звал тучи на колхозные поля бригадир Овсеп, но тучи, не донеся свой драгоценный груз до полей села Личк, отдали его озеру.
– Продолжать косьбу! – огорченно махнул рукой бригадир Овсеп.
Снова со скрежетом поползли сенокосилки. Снова зазвенели косы в руках у колхозников, ровненько подрезая траву и оставляя на зеленой поверхности прибрежных лугов параллельные темно-зеленые полосы.
А в горах раскатисто гремел гром.
СЛЕДЫ ВЕКОВ
Подойти к пещере снизу было невозможно, и, так же как на Чанчакаре, наши разведчики решили добраться до нее с вершин Черных скал.
Оттуда хорошо был виден похожий на губу нижний край пещеры – гладкий и блестящий, точно отполированный. Верх скалы не был крутым, и с него, держась за выступы, можно было спуститься к пещере. Так, по словам деда, проник в нее «блаженной памяти» кум его Мукел. Еще легче, однако, было спуститься сюда по веревочной лестнице.
Крепко обмотав конец веревки вокруг одного из острых зубцов на верхушке скалы, мальчики опустили лестницу и начали осторожно спускаться вниз. Добравшись до гладкого выступа пещеры, Камо остановился на нем и посмотрел вниз. От входа в пещеру книзу шла отвесная скала, кончавшаяся глубоко в пропасти.
Через несколько минут к Камо присоединились Армен, Грикор и Сэто. Спустился и Ашот Степанович.
Из мрачной, темной пещеры на них дохнуло сырым, холодным воздухом, заставившим всех зябко вздрогнуть. Где-то в глубине ее, казалось очень далеко, раздавались глухие звуки, похожие на стоны…
Армен и Сэто вынули карманные фонарики. Тонкие лучи света забегали по влажным стенам, мрачным впадинам, кривым и косым ходам. Пещера была большой и, по-видимому, очень длинной.
– Погоди-ка, посвети мне, – остановил Армена Камо.
Он нагнулся и поднял с пола пещеры рыбий скелетик.
– Рыба?.. – удивился Армен. – Дай-ка поглядеть.
При свете фонарей мальчики внимательно осмотрели скелетик. Совершенно целым, нетронутым был этот остов рыбки, неизвестно с каких времен лежавший на сухом камне посреди пещеры.
– Неужели Черные скалы были под морем? – спросил Камо.
Армен вопросительно взглянул на геолога.
– Нет, – ответил тот. – Они сложены из черного гранита, а гранит не образуется в море… Тут что-то другое.
Нескрываемая радость звучала в голосе молодого геолога.
Они вернулись к входу в пещеру и остановились здесь, щуря глаза от яркого дневного света.
– Как тщательно отполировано… – задумчиво, как бы про себя, сказал геолог, глядя вниз на скалу.
– Я давно это заметил, и все наши надежды именно на этом и основаны, – понимающе кивнул ему головой Армен.
– Да? И ты можешь объяснить, что это такое?
– Конечно. А рыбий скелетик подтверждает наши предположения.
– Ну, никаким сомнениям теперь уже не может быть места. Надо действовать смело и уверенно, – твердо сказал Ашот Степанович.
– Неужели есть связь между этой рыбкой и блестящим следом на скале? – с недоумением спросил Камо.
– Безусловно. Это следствия одного и того же природного явления.
Слова геолога еще больше разожгли любопытство и нетерпение Камо.
Видя его терзания, Армен решил положить им конец.
– Ты знаешь, до чего додумались мы с Арамом Михайловичем? – улыбаясь, спросил Армен у товарища.
– До чего?
Камо был явно смущен и раздосадован: Армен всегда знает больше, чем он!
– Ну, погляди-ка вниз.
Камо посмотрел.
– Что ты видишь?
– Пропасть.
– А ты не видишь, что от этого края до самой пропасти Фархад прорезал в скале ложбинку?
Камо широко улыбнулся:
– Действительно, будто прорезано…
– А что может прорезать гранит?
– Вода!.. – сорвалось с уст Камо. – Но все-таки, как могла рыба попасть в пещеру?
Ашот Степанович, ласково поглядывая на мальчиков, прислушивался к их разговору.
– Рыба, конечно, не могла жить в пещере, для нее тут не было пищи, – спокойно ответил Армен. – Но посмотри на ее скелет. Ведь это скелет форельки… Погляди хорошенько, Сэто: откуда эта форель? Из Севана или из горной реки? Ты сын рыбака, ты должен знать.
– Нет, это не севанская, это речная форель, – авторитетно заявил Сэто.
– А вы что скажете, Ашот Степанович?
Получив подтверждение, Армен продолжал:
– А этот вид форели, как вы знаете, живет только в горных реках. Видишь, у нее, кроме позвоночника и боковых ребер, других костей нет и пасть широкая… Как раз такая форель, какую мы видели вчера в озере на вершине Дали-дага… Одним словом, мне кажется – мы нашли старое русло реки, вытекавшей из горного озера. Рыбку принесло сюда потоком. Это было незадолго до землетрясения. Река протекала раньше здесь, но землетрясение изменило ее русло. Скала раскололась внутри и преградила путь реке, изменив ее направление. Мы пока не знаем, куда она уходит, но погляди-ка, какой тут был водопад! Погляди, с какой высоты стекала вода… Вот было зрелище!.. А вон и та дикая коза, о которой говорил Грикор. Смотри-ка, стоит внизу растерянно и не замечает нас.
– Теперь я догадался, почему сюда приходят козы! – воскликнул Камо. – Как внук охотника, я могу подтвердить, что в жаркие дни их привлекает сюда подземный шум воды.
– Так оно и есть! – радостно закричал Сэто, обнимая товарищей.
– Свалитесь в пропасть, эй, вы!.. – предостерег их Грикор. – Недаром говорят, что верблюдам всегда приходит охота поплясать на узком мосту… Отойдите от края!
– Ну, войдем в пещеру… Нет, погодите! Надо сначала спугнуть козу, а не то, Камо, твой охотник-дед не выдержит и подстрелит ее. – И Армен с криком: «Эй, эй, эй!» – свалил в пропасть камень.
Коза вздрогнула, словно оглушенная громом, потом сделала прыжок, другой и исчезла в расщелинах Чанчакара, слившись своей рыжей шерсткой с красноватыми камнями скалы. Только щебень, сыпавшийся с узеньких тропок, и давал представление о стремительном беге животного.
Разведчики снова вернулись в пещеру. Едва сдерживая свою радость, за ребятами шел геолог.
Ашот Степанович внимательно осматривал пещеру. Постукивая своим геологическим молоточком, он то уходил вглубь пещеры, то возвращался. Наконец он сказал нетерпеливо ожидавшим его решения ребятам:
– Начнем здесь пробивать.
Сэто поднял лом и методичными ударами начал пробивать камень.
Оттуда хорошо был виден похожий на губу нижний край пещеры – гладкий и блестящий, точно отполированный. Верх скалы не был крутым, и с него, держась за выступы, можно было спуститься к пещере. Так, по словам деда, проник в нее «блаженной памяти» кум его Мукел. Еще легче, однако, было спуститься сюда по веревочной лестнице.
Крепко обмотав конец веревки вокруг одного из острых зубцов на верхушке скалы, мальчики опустили лестницу и начали осторожно спускаться вниз. Добравшись до гладкого выступа пещеры, Камо остановился на нем и посмотрел вниз. От входа в пещеру книзу шла отвесная скала, кончавшаяся глубоко в пропасти.
Через несколько минут к Камо присоединились Армен, Грикор и Сэто. Спустился и Ашот Степанович.
Из мрачной, темной пещеры на них дохнуло сырым, холодным воздухом, заставившим всех зябко вздрогнуть. Где-то в глубине ее, казалось очень далеко, раздавались глухие звуки, похожие на стоны…
Армен и Сэто вынули карманные фонарики. Тонкие лучи света забегали по влажным стенам, мрачным впадинам, кривым и косым ходам. Пещера была большой и, по-видимому, очень длинной.
– Погоди-ка, посвети мне, – остановил Армена Камо.
Он нагнулся и поднял с пола пещеры рыбий скелетик.
– Рыба?.. – удивился Армен. – Дай-ка поглядеть.
При свете фонарей мальчики внимательно осмотрели скелетик. Совершенно целым, нетронутым был этот остов рыбки, неизвестно с каких времен лежавший на сухом камне посреди пещеры.
– Неужели Черные скалы были под морем? – спросил Камо.
Армен вопросительно взглянул на геолога.
– Нет, – ответил тот. – Они сложены из черного гранита, а гранит не образуется в море… Тут что-то другое.
Нескрываемая радость звучала в голосе молодого геолога.
Они вернулись к входу в пещеру и остановились здесь, щуря глаза от яркого дневного света.
– Как тщательно отполировано… – задумчиво, как бы про себя, сказал геолог, глядя вниз на скалу.
– Я давно это заметил, и все наши надежды именно на этом и основаны, – понимающе кивнул ему головой Армен.
– Да? И ты можешь объяснить, что это такое?
– Конечно. А рыбий скелетик подтверждает наши предположения.
– Ну, никаким сомнениям теперь уже не может быть места. Надо действовать смело и уверенно, – твердо сказал Ашот Степанович.
– Неужели есть связь между этой рыбкой и блестящим следом на скале? – с недоумением спросил Камо.
– Безусловно. Это следствия одного и того же природного явления.
Слова геолога еще больше разожгли любопытство и нетерпение Камо.
Видя его терзания, Армен решил положить им конец.
– Ты знаешь, до чего додумались мы с Арамом Михайловичем? – улыбаясь, спросил Армен у товарища.
– До чего?
Камо был явно смущен и раздосадован: Армен всегда знает больше, чем он!
– Ну, погляди-ка вниз.
Камо посмотрел.
– Что ты видишь?
– Пропасть.
– А ты не видишь, что от этого края до самой пропасти Фархад прорезал в скале ложбинку?
Камо широко улыбнулся:
– Действительно, будто прорезано…
– А что может прорезать гранит?
– Вода!.. – сорвалось с уст Камо. – Но все-таки, как могла рыба попасть в пещеру?
Ашот Степанович, ласково поглядывая на мальчиков, прислушивался к их разговору.
– Рыба, конечно, не могла жить в пещере, для нее тут не было пищи, – спокойно ответил Армен. – Но посмотри на ее скелет. Ведь это скелет форельки… Погляди хорошенько, Сэто: откуда эта форель? Из Севана или из горной реки? Ты сын рыбака, ты должен знать.
– Нет, это не севанская, это речная форель, – авторитетно заявил Сэто.
– А вы что скажете, Ашот Степанович?
Получив подтверждение, Армен продолжал:
– А этот вид форели, как вы знаете, живет только в горных реках. Видишь, у нее, кроме позвоночника и боковых ребер, других костей нет и пасть широкая… Как раз такая форель, какую мы видели вчера в озере на вершине Дали-дага… Одним словом, мне кажется – мы нашли старое русло реки, вытекавшей из горного озера. Рыбку принесло сюда потоком. Это было незадолго до землетрясения. Река протекала раньше здесь, но землетрясение изменило ее русло. Скала раскололась внутри и преградила путь реке, изменив ее направление. Мы пока не знаем, куда она уходит, но погляди-ка, какой тут был водопад! Погляди, с какой высоты стекала вода… Вот было зрелище!.. А вон и та дикая коза, о которой говорил Грикор. Смотри-ка, стоит внизу растерянно и не замечает нас.
– Теперь я догадался, почему сюда приходят козы! – воскликнул Камо. – Как внук охотника, я могу подтвердить, что в жаркие дни их привлекает сюда подземный шум воды.
– Так оно и есть! – радостно закричал Сэто, обнимая товарищей.
– Свалитесь в пропасть, эй, вы!.. – предостерег их Грикор. – Недаром говорят, что верблюдам всегда приходит охота поплясать на узком мосту… Отойдите от края!
– Ну, войдем в пещеру… Нет, погодите! Надо сначала спугнуть козу, а не то, Камо, твой охотник-дед не выдержит и подстрелит ее. – И Армен с криком: «Эй, эй, эй!» – свалил в пропасть камень.
Коза вздрогнула, словно оглушенная громом, потом сделала прыжок, другой и исчезла в расщелинах Чанчакара, слившись своей рыжей шерсткой с красноватыми камнями скалы. Только щебень, сыпавшийся с узеньких тропок, и давал представление о стремительном беге животного.
Разведчики снова вернулись в пещеру. Едва сдерживая свою радость, за ребятами шел геолог.
Ашот Степанович внимательно осматривал пещеру. Постукивая своим геологическим молоточком, он то уходил вглубь пещеры, то возвращался. Наконец он сказал нетерпеливо ожидавшим его решения ребятам:
– Начнем здесь пробивать.
Сэто поднял лом и методичными ударами начал пробивать камень.