Страница:
В настоящее время большая часть нефти перекачивается по нефтепроводам, и их доля в транспортировке продолжает расти. В состав нефтепроводов входят трубопроводы, насосные станции и нефтехранилища. Скорость движения нефти – 10–12 км/ч. Стандартный диаметр – 12 тыс. мм. Производительность в год – 90 млн тонн нефти. По эффективности с нефтепроводами могут соперничать только морские перевозки танкерами. Кроме того, они менее опасны в пожарном отношении и резко снижают потери при транспортировке.
Первый нефтепровод длиной в 6 км был сооружен в США, в 1865 году. Нефтепроводы большей длины начали строить в 1875 году. А в первый нефтепровод в России проложен в 1878 году в Баку, от промыслов до нефтеперерабатывающего завода, а в 1897–1907 годах был построен самый большой в то время в мире по протяженности магистральный трубопровод Баку – Батуми, диаметром 200 мм и длиной 835 км, который продолжает эксплуатироваться и по сей день.
Начало развития нефтепроводных магистралей в Союзе было связано с освоением нефтяных месторождений в Башкирии, Татарстане и Куйбышевской области. В дальнейшем сеть магистральных нефтепроводов развивалась по трем основным направлениям: урало-сибирское (Альметьевск – Уфа – Омск – Новосибирск – Иркутск) длиной 8527 км; северо-западное (Альметьевск – Горький – Ярославль – Кириши с ответвлениями на Рязань и Москву) длиной более 17 700 км; юго-западное (от Альметьевска до Куйбышева и далее нефтепроводом «Дружба» с ответвлением на Полоцк и Вентспилс) протяженностью более 3500 км. Таким образом, наибольшей длиной обладали нефтепроводы урало-сибирского направления, т. к. связывали основного добытчика (Сибирь) с главным потребителем – западными районами Российской Федерации. Важность этого направления сохраняется и в настоящее время.
С открытием новых нефтяных месторождений на Южном Мангышлаке и в Тюменской области сооружены следующие нефтепроводы: Узень – Гурьев – Куйбышев диаметром 1020 мм, длиной около 1000 км; Шаим – Тюмень, Александровское – Анжеро – Суджинск диаметром 1220 мм и протяженностью 840 км; Усть – Балык – Курган – Уфа – Альметьевск диаметром 1220 мм и протяженностью 1844 км, второй нефтепровод «Дружба».
Развитие нефтепроводов определяет общее состояние дел в нефтяной промышленности, т. к. между ними существует неразрывная связь.
4. «НЕБЕСНАЯ» НЕФТЬ
5. ПОСЛЕДСТВИЯ ИНТЕНСИВНОЙ ДОБЫЧИ
6. НЕФТЬ, ПРИРОДА И ЧЕЛОВЕК
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Тема № 12
ПЛАН
1. ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
2. ВЕРА И ЗНАНИЯ ПРЕОДОЛЕЮТ ВСЕ ПРЕГРАДЫ
Первый нефтепровод длиной в 6 км был сооружен в США, в 1865 году. Нефтепроводы большей длины начали строить в 1875 году. А в первый нефтепровод в России проложен в 1878 году в Баку, от промыслов до нефтеперерабатывающего завода, а в 1897–1907 годах был построен самый большой в то время в мире по протяженности магистральный трубопровод Баку – Батуми, диаметром 200 мм и длиной 835 км, который продолжает эксплуатироваться и по сей день.
Начало развития нефтепроводных магистралей в Союзе было связано с освоением нефтяных месторождений в Башкирии, Татарстане и Куйбышевской области. В дальнейшем сеть магистральных нефтепроводов развивалась по трем основным направлениям: урало-сибирское (Альметьевск – Уфа – Омск – Новосибирск – Иркутск) длиной 8527 км; северо-западное (Альметьевск – Горький – Ярославль – Кириши с ответвлениями на Рязань и Москву) длиной более 17 700 км; юго-западное (от Альметьевска до Куйбышева и далее нефтепроводом «Дружба» с ответвлением на Полоцк и Вентспилс) протяженностью более 3500 км. Таким образом, наибольшей длиной обладали нефтепроводы урало-сибирского направления, т. к. связывали основного добытчика (Сибирь) с главным потребителем – западными районами Российской Федерации. Важность этого направления сохраняется и в настоящее время.
С открытием новых нефтяных месторождений на Южном Мангышлаке и в Тюменской области сооружены следующие нефтепроводы: Узень – Гурьев – Куйбышев диаметром 1020 мм, длиной около 1000 км; Шаим – Тюмень, Александровское – Анжеро – Суджинск диаметром 1220 мм и протяженностью 840 км; Усть – Балык – Курган – Уфа – Альметьевск диаметром 1220 мм и протяженностью 1844 км, второй нефтепровод «Дружба».
Развитие нефтепроводов определяет общее состояние дел в нефтяной промышленности, т. к. между ними существует неразрывная связь.
4. «НЕБЕСНАЯ» НЕФТЬ
Впервые в мире решение проблемы получения синтетической нефти в большом количестве было осуществлено в Германии. В годы первой мировой войны кайзеровская Германия оказалась полностью отрезанной от природных источников нефти. Армии нужен был бензин. Немецкие ученые обратили свои взоры «к небесам».
Еще в 1908 г. русский изобретатель И. И. Орлов доказал возможность синтеза нефтяных УВ из оксида углерода и водорода (эта смесь получила название водяного газа). А где как не на «небе», т. е. в атмосфере, можно найти практически неограниченные количества этого газа?
Немецкие ученые Фишер и Тропш создали технологию получения синтетической нефти. Правда, водяной газ они решили получать не из воздуха, тогда это было слишком сложно, а из бурых углей. Синтез нефти осуществляется путем контакта этого газа при температуре 180°—200 °C и атмосферном давлении, с оксидными железно-цинковыми катализаторами. Были построены целые заводы по производству искусственного топлива, которые успешно эксплуатировались многие годы. Но вот кончилась война, возросла добыча естественной нефти, цены на нее упали. Синтетическая нефть Фишера – Тропша уже не могла конкурировать с ней, и производство было свернуто.
Сейчас идея искусственного получения нефти вновь приобретает актуальность. Нефть можно получить уже непосредственно из воздуха. Более того, ученые полагают, что это будет способствовать удалению из атмосферы избыточной углекислоты, которая вредно влияет на окружающую среду. Огромное количество сжигаемого топлива ежегодно поставляет в атмосферу миллиарды тонн углекислого газа (диоксида углерода). В настоящее время лишь 10 % его поглощается растениями.
Многие ученые видят в таком катастрофическом увеличении концентрации углекислого газа в земной атмосфере определенную опасность. Как же от него избавиться? Доктор технических наук В. Цысковский предлагает следующий путь.
Прежде всего необходимо из атмосферы воздуха получить углекислый газ. Для этого воздух можно вымораживать, разделять с помощью пористых мембран или соединять при определенных условиях с газообразным аммиаком. В последнем случае образуется углекислый аммоний, который легко разлагается на аммиак и диоксид углерода под действием тепла. Полученная чистая углекислота и является продуктом для дальнейшего синтеза нефти. Ее разлагают на оксид углерода (угарный газ) и кислород. Для этой реакции требуются большие затраты энергии. Предполагают, что ее можно проводить в атомных реакторах при температуре 5000 °C в присутствии катализаторов. А дальше оксид углерода синтезируют с водородом, и «небесная» нефть готова.[28]
Еще в 1908 г. русский изобретатель И. И. Орлов доказал возможность синтеза нефтяных УВ из оксида углерода и водорода (эта смесь получила название водяного газа). А где как не на «небе», т. е. в атмосфере, можно найти практически неограниченные количества этого газа?
Немецкие ученые Фишер и Тропш создали технологию получения синтетической нефти. Правда, водяной газ они решили получать не из воздуха, тогда это было слишком сложно, а из бурых углей. Синтез нефти осуществляется путем контакта этого газа при температуре 180°—200 °C и атмосферном давлении, с оксидными железно-цинковыми катализаторами. Были построены целые заводы по производству искусственного топлива, которые успешно эксплуатировались многие годы. Но вот кончилась война, возросла добыча естественной нефти, цены на нее упали. Синтетическая нефть Фишера – Тропша уже не могла конкурировать с ней, и производство было свернуто.
Сейчас идея искусственного получения нефти вновь приобретает актуальность. Нефть можно получить уже непосредственно из воздуха. Более того, ученые полагают, что это будет способствовать удалению из атмосферы избыточной углекислоты, которая вредно влияет на окружающую среду. Огромное количество сжигаемого топлива ежегодно поставляет в атмосферу миллиарды тонн углекислого газа (диоксида углерода). В настоящее время лишь 10 % его поглощается растениями.
Многие ученые видят в таком катастрофическом увеличении концентрации углекислого газа в земной атмосфере определенную опасность. Как же от него избавиться? Доктор технических наук В. Цысковский предлагает следующий путь.
Прежде всего необходимо из атмосферы воздуха получить углекислый газ. Для этого воздух можно вымораживать, разделять с помощью пористых мембран или соединять при определенных условиях с газообразным аммиаком. В последнем случае образуется углекислый аммоний, который легко разлагается на аммиак и диоксид углерода под действием тепла. Полученная чистая углекислота и является продуктом для дальнейшего синтеза нефти. Ее разлагают на оксид углерода (угарный газ) и кислород. Для этой реакции требуются большие затраты энергии. Предполагают, что ее можно проводить в атомных реакторах при температуре 5000 °C в присутствии катализаторов. А дальше оксид углерода синтезируют с водородом, и «небесная» нефть готова.[28]
5. ПОСЛЕДСТВИЯ ИНТЕНСИВНОЙ ДОБЫЧИ
Вопрос получения нефти из воздуха далеко не праздный, и дело не только в том, чтобы найти более дешевый способ получения топлива. Все зависит от того, как относиться к Земле, на которой мы живем. Если считать ее мертвой субстанцией, из которой нужно извлечь все, что там содержится, то тогда оправдан экстенсивный, хищнический подход к нефтедобыче. Однако, пренебрегая интересами Земли, идя вразрез с законами природы, мы становимся на опасный путь. Но мы же Люди, Хозяева природы, а в конце концов – Иваны, родства не помнящие.
Если вдуматься, мы рубим сук, на котором сидим. Нет, Вернее, мы представляем собой сук и пытаемся отрубить дерево, от которого выросли. Земля – это наша колыбель, наша кормилица, наша жизнь, наконец. Кстати, эта фраза, ставшая для многих уже банальной, в самом деле отражает истинную суть вещей.
Земля существовала, когда людей еще не было и если мы не будем к ней бережно относиться, то сами можем поплатиться за это, погубив ее. Каждый человек может быть донором и готов к этому добровольно… до определенного предела, насколько позволяют возможности человеческого организма. Может быть, стоит задуматься, что мы делаем с Землей? Мы думаем, что ее возможности беспредельны?
С точки зрения привитого нам диалектического материализма и уверенности в том, что человек – венец эволюции, Земля для нас – всего лишь источник необходимого сырья и фабрика по производству необходимых продуктов. Но Она (и многие люди понимают это) живая, дышит, как мы (это фиксируют геофизические приборы), она развивается (в зонах океанических рифтов она растет), она дает жизнь (все экосистемные цепочки начинаются и заканчиваются в Земле), она, в конце концов, – тот субстрат, на котором началась вся эта жизнь. Земля терпелива, она отдает все, что может, но до определенного предела. Люди с высоты своего эгоцентризма, а, может, просто от узости мышления, не всегда могут понять, что если этот предел перейти, то последствия будут необратимы для всего человечества. Проблемы нефтегазового комплекса – это часть общей проблемы экологии Земли.
Вначале человек не задумывался о том, что таит в себе интенсивная добыча нефти и газа. Главным было выкачать их как можно больше. Так и поступали. Но вот в начале 40-х гг. прошлого столетия появились первые настораживающие симптомы.
Это случилось на нефтяном месторождении Уилмингтон (Калифорния, США). Месторождение протягивается через юго-западные районы города Лос-Анджелеса и через залив Лонг-Бич доходит до прибрежных кварталов одноименного курортного города.
Расположение месторождения в центре высокоиндустриальной и густонаселенной области южной Калифорнии, а также близость его к крупным нефтеперерабатывающим заводам Лос-Анджелеса имело важное значение в развитии экономики всего штата Калифорния. В связи с этим, с начала эксплуатации месторождения и до 1966 г. постоянно поддерживались высокие объемы уровня добычи, по сравнению с другими нефтяными месторождениями Северной Америки.
В 1939 г. жители городов Лос-Анджелес и Лонг-Бич почувствовали довольно ощутимые сотрясения поверхности земли – началось проседание грунта над месторождением. В сороковых годах интенсивность этого процесса усилилась. Наметился район оседания в виде эллиптической чаши, дно которой приходилось как раз на свод антиклинальной складки, где уровень забора на единицу площади был максимален. В 60-х гг. глубина оседания достигла уже 8,7 м. Площади, приуроченные к краям чаши оседания, испытывали растяжение. На поверхности появились горизонтальные смещения до 23 см, направленные к центру района. Перемещение грунта сопровождалось землетрясениями.
В период с 1949 г. по 1961 г. было зафиксировано пять довольно сильных землетрясений. Земля в буквальном смысле слова уходила из-под ног. Разрушались пристани, трубопроводы, городские строения, шоссейные дороги, мосты и нефтяные скважины. На восстановительные работы было потрачено 150 млн долларов В 1951 г. глубина проседания достигла максимума – 81 см/год. Возникла угроза затопления суши. Напуганные этими событиями, городские власти Лонг-Бич прекратили разработку месторождения до разрешения возникшей проблемы.
К 1954 г. было доказано, что наиболее эффективным средством борьбы с проседанием почв является закачивание в пласт воды. Это сулило также увеличение коэффициента нефтеотдачи. Первый этап работы был начат в 1958 г., когда на южном крыле структуры стали закачивать в продуктивный пласт без малого 60 тыс. кубометров воды в сутки, через десять лет интенсивность достигла 122 тыс. кубометров в сутки. Проседание практически прекратилось. В настоящее время в центре чаши оно не превышает 5 см/год, а по некоторым районам зафиксирован даже подъем поверхности на 15 см.
Месторождение вновь вступило в эксплуатацию, при этом на каждую тонну нефти нагнетают около 1600 л воды. Поддержание пластового давления дает в настоящее время на старых участках Уилмингтона до 70 % суточной добычи нефти. Всего на месторождении добывают 13 700 тонн в сутки нефти. В последнее время появились сообщения о проседании дна Северного моря в пределах месторождения Экофиск после извлечения из его недр 172 млн т нефти и 112 млрд кубометров газа. Оно сопровождается деформациями стволов скважин и самих морских платформ. Последствия трудно предсказать, но их катастрофический характер очевиден.
Оседание грунта и землетрясения происходят и в старых нефтедобывающих районах России. Особенно сильно это чувствуется на Старогрозненском месторождении. Слабые землетрясения, как результат интенсивного выкачивания нефти из недр, ощущались здесь в 1971 г., когда произошло землетрясение интенсивностью 7 баллов в эпицентре, который был расположен в 16 км от г. Грозного. В результате пострадали жилые и административные здания не только поселка нефтяников на месторождении, но и самого города. На старых месторождениях Азербайджана – Балаханы, Сабунчи, Романы (в пригородах г. Баку) происходит оседание поверхности, что ведет к горизонтальным подвижкам. В свою очередь, это является причиной поломок труб нефтяных скважин.
Совсем недавние отголоски интенсивных нефтяных разработок произошли в Татарстане, где в апреле 1989 г. было зарегистрировано землетрясение силой до 6 баллов (г. Менделеевск). По мнению местных специалистов, существует прямая зависимость между усилением откачивания нефти из недр и активизацией мелких землетрясений. Зафиксированы случаи обрыва стволов скважин, смятие колонн. Подземные толчки в этом районе особенно настораживают, поскольку ведется строительство АЭС.
Если вдуматься, мы рубим сук, на котором сидим. Нет, Вернее, мы представляем собой сук и пытаемся отрубить дерево, от которого выросли. Земля – это наша колыбель, наша кормилица, наша жизнь, наконец. Кстати, эта фраза, ставшая для многих уже банальной, в самом деле отражает истинную суть вещей.
Земля существовала, когда людей еще не было и если мы не будем к ней бережно относиться, то сами можем поплатиться за это, погубив ее. Каждый человек может быть донором и готов к этому добровольно… до определенного предела, насколько позволяют возможности человеческого организма. Может быть, стоит задуматься, что мы делаем с Землей? Мы думаем, что ее возможности беспредельны?
С точки зрения привитого нам диалектического материализма и уверенности в том, что человек – венец эволюции, Земля для нас – всего лишь источник необходимого сырья и фабрика по производству необходимых продуктов. Но Она (и многие люди понимают это) живая, дышит, как мы (это фиксируют геофизические приборы), она развивается (в зонах океанических рифтов она растет), она дает жизнь (все экосистемные цепочки начинаются и заканчиваются в Земле), она, в конце концов, – тот субстрат, на котором началась вся эта жизнь. Земля терпелива, она отдает все, что может, но до определенного предела. Люди с высоты своего эгоцентризма, а, может, просто от узости мышления, не всегда могут понять, что если этот предел перейти, то последствия будут необратимы для всего человечества. Проблемы нефтегазового комплекса – это часть общей проблемы экологии Земли.
Вначале человек не задумывался о том, что таит в себе интенсивная добыча нефти и газа. Главным было выкачать их как можно больше. Так и поступали. Но вот в начале 40-х гг. прошлого столетия появились первые настораживающие симптомы.
Это случилось на нефтяном месторождении Уилмингтон (Калифорния, США). Месторождение протягивается через юго-западные районы города Лос-Анджелеса и через залив Лонг-Бич доходит до прибрежных кварталов одноименного курортного города.
Расположение месторождения в центре высокоиндустриальной и густонаселенной области южной Калифорнии, а также близость его к крупным нефтеперерабатывающим заводам Лос-Анджелеса имело важное значение в развитии экономики всего штата Калифорния. В связи с этим, с начала эксплуатации месторождения и до 1966 г. постоянно поддерживались высокие объемы уровня добычи, по сравнению с другими нефтяными месторождениями Северной Америки.
В 1939 г. жители городов Лос-Анджелес и Лонг-Бич почувствовали довольно ощутимые сотрясения поверхности земли – началось проседание грунта над месторождением. В сороковых годах интенсивность этого процесса усилилась. Наметился район оседания в виде эллиптической чаши, дно которой приходилось как раз на свод антиклинальной складки, где уровень забора на единицу площади был максимален. В 60-х гг. глубина оседания достигла уже 8,7 м. Площади, приуроченные к краям чаши оседания, испытывали растяжение. На поверхности появились горизонтальные смещения до 23 см, направленные к центру района. Перемещение грунта сопровождалось землетрясениями.
В период с 1949 г. по 1961 г. было зафиксировано пять довольно сильных землетрясений. Земля в буквальном смысле слова уходила из-под ног. Разрушались пристани, трубопроводы, городские строения, шоссейные дороги, мосты и нефтяные скважины. На восстановительные работы было потрачено 150 млн долларов В 1951 г. глубина проседания достигла максимума – 81 см/год. Возникла угроза затопления суши. Напуганные этими событиями, городские власти Лонг-Бич прекратили разработку месторождения до разрешения возникшей проблемы.
К 1954 г. было доказано, что наиболее эффективным средством борьбы с проседанием почв является закачивание в пласт воды. Это сулило также увеличение коэффициента нефтеотдачи. Первый этап работы был начат в 1958 г., когда на южном крыле структуры стали закачивать в продуктивный пласт без малого 60 тыс. кубометров воды в сутки, через десять лет интенсивность достигла 122 тыс. кубометров в сутки. Проседание практически прекратилось. В настоящее время в центре чаши оно не превышает 5 см/год, а по некоторым районам зафиксирован даже подъем поверхности на 15 см.
Месторождение вновь вступило в эксплуатацию, при этом на каждую тонну нефти нагнетают около 1600 л воды. Поддержание пластового давления дает в настоящее время на старых участках Уилмингтона до 70 % суточной добычи нефти. Всего на месторождении добывают 13 700 тонн в сутки нефти. В последнее время появились сообщения о проседании дна Северного моря в пределах месторождения Экофиск после извлечения из его недр 172 млн т нефти и 112 млрд кубометров газа. Оно сопровождается деформациями стволов скважин и самих морских платформ. Последствия трудно предсказать, но их катастрофический характер очевиден.
Оседание грунта и землетрясения происходят и в старых нефтедобывающих районах России. Особенно сильно это чувствуется на Старогрозненском месторождении. Слабые землетрясения, как результат интенсивного выкачивания нефти из недр, ощущались здесь в 1971 г., когда произошло землетрясение интенсивностью 7 баллов в эпицентре, который был расположен в 16 км от г. Грозного. В результате пострадали жилые и административные здания не только поселка нефтяников на месторождении, но и самого города. На старых месторождениях Азербайджана – Балаханы, Сабунчи, Романы (в пригородах г. Баку) происходит оседание поверхности, что ведет к горизонтальным подвижкам. В свою очередь, это является причиной поломок труб нефтяных скважин.
Совсем недавние отголоски интенсивных нефтяных разработок произошли в Татарстане, где в апреле 1989 г. было зарегистрировано землетрясение силой до 6 баллов (г. Менделеевск). По мнению местных специалистов, существует прямая зависимость между усилением откачивания нефти из недр и активизацией мелких землетрясений. Зафиксированы случаи обрыва стволов скважин, смятие колонн. Подземные толчки в этом районе особенно настораживают, поскольку ведется строительство АЭС.
6. НЕФТЬ, ПРИРОДА И ЧЕЛОВЕК
Одним из наиболее перспективных путей сохранения среды от загрязнения является создание комплексной автоматизации процессов добычи, транспорта и хранения нефти. В нашей стране такая система впервые была создана в 70-х гг. и применена в районах Западной Сибири. Потребовалось создать новую унифицированную технологию добычи нефти. Раньше, например, на промыслах не умели транспортировать нефть и попутный газ совместно по одной системе трубопроводов. С этой целью сооружались специальные нефтяные и газовые коммуникации с большим количеством объектов, рассредоточенных на обширных территориях.
Промыслы состояли из сотен объектов, причем в каждом нефтяном районе их строили по-своему, это не позволяло связать их единой системой телеуправления. Естественно, что при такой технологии добычи и транспорта были большие потери (за счет испарения и утечки) нефтепродуктов. Специалистам удалось, используя энергию недр и глубинных насосов, обеспечить подачу нефти от скважины к центральным нефтесборным пунктам без промежуточных технологических операций. Число промысловых объектов сократилось в 12–15 раз.
По пути герметизации систем сбора, транспорта и подготовки нефти идут и другие крупные нефтедобывающие страны земного шара. В США, например, некоторые промыслы, расположенные в густонаселенных районах, искусно скрыты в домах. В прибрежной зоне курортного городах Лонг-Бич (Калифорния) построено четыре искусственных острова, где производится разработка морских площадей. С материком они связаны сетью трубопроводов, длиной свыше 40 км и электрокабелем протяженностью 16,5 км. Площадь каждого острова 40 тыс. квадратных метра, здесь можно разместить до 200 эксплуатационных скважин с комплектом необходимого оборудования. Все технологические объекты декорированы – они спрятаны в башни из цветного материала, вокруг которых размещены искусственные пальмы, скалы и водопады. Вечером и ночью вся эта бутафория подсвечивается цветными прожекторами, что создает весьма красочное экзотическое зрелище, поражающее воображение многочисленных отдыхающих и туристов.
Итак, можно сказать, что нефть – это друг, с которым надо быть осторожным. Небрежное обращение с «черным золотом» может обернуться большой бедой. Использование нефти и нефтепродуктов должно быть весьма аккуратным, продуманным и дозированным. Нефть требует к себе внимательного отношения. Это необходимо помнить не только каждому нефтянику, но и всем, кто имеет дело с продуктами нефтехимии.
Промыслы состояли из сотен объектов, причем в каждом нефтяном районе их строили по-своему, это не позволяло связать их единой системой телеуправления. Естественно, что при такой технологии добычи и транспорта были большие потери (за счет испарения и утечки) нефтепродуктов. Специалистам удалось, используя энергию недр и глубинных насосов, обеспечить подачу нефти от скважины к центральным нефтесборным пунктам без промежуточных технологических операций. Число промысловых объектов сократилось в 12–15 раз.
По пути герметизации систем сбора, транспорта и подготовки нефти идут и другие крупные нефтедобывающие страны земного шара. В США, например, некоторые промыслы, расположенные в густонаселенных районах, искусно скрыты в домах. В прибрежной зоне курортного городах Лонг-Бич (Калифорния) построено четыре искусственных острова, где производится разработка морских площадей. С материком они связаны сетью трубопроводов, длиной свыше 40 км и электрокабелем протяженностью 16,5 км. Площадь каждого острова 40 тыс. квадратных метра, здесь можно разместить до 200 эксплуатационных скважин с комплектом необходимого оборудования. Все технологические объекты декорированы – они спрятаны в башни из цветного материала, вокруг которых размещены искусственные пальмы, скалы и водопады. Вечером и ночью вся эта бутафория подсвечивается цветными прожекторами, что создает весьма красочное экзотическое зрелище, поражающее воображение многочисленных отдыхающих и туристов.
Итак, можно сказать, что нефть – это друг, с которым надо быть осторожным. Небрежное обращение с «черным золотом» может обернуться большой бедой. Использование нефти и нефтепродуктов должно быть весьма аккуратным, продуманным и дозированным. Нефть требует к себе внимательного отношения. Это необходимо помнить не только каждому нефтянику, но и всем, кто имеет дело с продуктами нефтехимии.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Нефтяная промышленность – одно из основных звеньев современной экономики. Без использования нефтепродуктов современная жизнь невозможна. Это объективный факт. Однако стоит задуматься об использовании альтернативных источников энергии. Как в организме человека нет лишних составляющих, так и в Земле, по-видимому, нефть далеко не лишнее вещество. Просто мы еще так мало знаем об этом. А нефть относится к числу невосполнимых природных ресурсов. К тому же, использование нефтепродуктов является одним из основных факторов загрязнения окружающей среды. Может быть, стоит использовать более чистые, дешевые и восполняемые источники энергии? Ведь существуют достаточно серьезные научные разработки по получению автомобильного топлива из воды, по использованию солнечной энергии и т. д. Почему бы не развивать эти научные направления?
К сожалению, до тех пор, пока нефтяной бизнес приносит такие баснословные дивиденды, вряд ли это возможно. Ни один нефтяной магнат не откажется от своих доходов ради какой-то утопической (с его точки зрения) идеи сохранения чистоты и целостности Земли. Особенно в России, где нефть – одна из основных доходных статей бюджета. К тому же, взрослых людей, выросших в обстановке навязывания идей борьбы с природой, трудно переубедить. «Не надо ждать милостей от природы – взять их у нее наша задача». Не этот ли лозунг окрылял тех, кто прошелся по первозданным лесам, степям, рекам и недрам Земли варварским сапогом индустриализации, делая в общем-то нужное дело, но делая его так грубо и неумело?
Будущая надежда Земли – это дети. Ребенок чувствует свою неразрывную связь с природой, находится в гармонии с ней и самое главное – ее не нарушить. Необходимо, чтобы экологическое воспитание стало государственной программой, причем не на словах, а на деле. Экология Земли начинается с экологии наших душ. Земля без нас проживет, а мы без нее?
К сожалению, до тех пор, пока нефтяной бизнес приносит такие баснословные дивиденды, вряд ли это возможно. Ни один нефтяной магнат не откажется от своих доходов ради какой-то утопической (с его точки зрения) идеи сохранения чистоты и целостности Земли. Особенно в России, где нефть – одна из основных доходных статей бюджета. К тому же, взрослых людей, выросших в обстановке навязывания идей борьбы с природой, трудно переубедить. «Не надо ждать милостей от природы – взять их у нее наша задача». Не этот ли лозунг окрылял тех, кто прошелся по первозданным лесам, степям, рекам и недрам Земли варварским сапогом индустриализации, делая в общем-то нужное дело, но делая его так грубо и неумело?
Будущая надежда Земли – это дети. Ребенок чувствует свою неразрывную связь с природой, находится в гармонии с ней и самое главное – ее не нарушить. Необходимо, чтобы экологическое воспитание стало государственной программой, причем не на словах, а на деле. Экология Земли начинается с экологии наших душ. Земля без нас проживет, а мы без нее?
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Гаврилов В. П. Черное золото планеты. М.: Недра, 1990.
2. Крюков В. А. Полные канистры и пустые карманы // ЭКО. 1994. № 1.
3. Нефть и газ в зеркале планеты // Деловой мир. 1994. 1–7 августа.
4. Нефтяное хозяйство. 2002. № 9.
5. Разведка и охрана недр. 2002. № 10.
6. Суслов Н. И. Макроэкономические проблемы ТЭК // ЭКО. 1994. № 3.
7. Хрущев А. Т. География промышленности СССР. М.: «Мысль», 1986.
2. Крюков В. А. Полные канистры и пустые карманы // ЭКО. 1994. № 1.
3. Нефть и газ в зеркале планеты // Деловой мир. 1994. 1–7 августа.
4. Нефтяное хозяйство. 2002. № 9.
5. Разведка и охрана недр. 2002. № 10.
6. Суслов Н. И. Макроэкономические проблемы ТЭК // ЭКО. 1994. № 3.
7. Хрущев А. Т. География промышленности СССР. М.: «Мысль», 1986.
Тема № 12
СТАНОВЛЕНИЕ НЕФТЕГАЗОВОЙ ОТРАСЛИ САРАТОВСКОГО КРАЯ: СОБЫТИЯ И БИОГРАФИИ
ПЛАН
1. Вместо предисловия
2. Вера и знания преодолеют все преграды
3. Люди, стоявшие у истоков
4. Саратовский газ идет в Москву
5. Геологи стремятся вглубь
6. Труд, война, учеба…
Заключение
Список используемой литературы
2. Вера и знания преодолеют все преграды
3. Люди, стоявшие у истоков
4. Саратовский газ идет в Москву
5. Геологи стремятся вглубь
6. Труд, война, учеба…
Заключение
Список используемой литературы
1. ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
«1 марта 1840 года в 7 часов пополудни саратовский мещанин Позняков, квартировавший в доме унтер-офицера Иванова в г. Саратове возле Глебычева буерака, пошел с женой в погреб за капустой и огурцами к ужину и взял с собой большую сальную зажженную свечу, поставленную в ведро. Открыв погреб, Позняков спустился во внутренность его и попросил жену подать ему свечу, оставшуюся у отверстия; жена едва только приблизила огонь к отверстию погреба, как вдруг синее пламя огня распространилось в погребе, обожгло ей руку, опалила брови и волосы на голове, и она упала без чувств; в минуту появления пламени муж ее сильно вскрикнул, и раздался как бы выстрел с последовавшим за ним гулом… Познякова нашли в бесчувственном состоянии и вынули из погреба… он скоро умер. Врачебная Управа предположила открыть причину столь странного явления. Закрыли и завалили погреб, и оставив его в таковом положении на несколько дней, делали опыты…»
«Погреб вновь отрыли, подносили к творилу на шесте зажженную свечу, наблюдали вновь воспламенение с шумом», опускали в яму на минуту воробьев и мышей, «кои обмирали, но потом на открытом воздухе оживали вновь». Собранный в сосуд газ исследовали в местной «лаблатории», – он оказался без запаха и годным для освещения. Сообщалось, что источник газа, по разумению «ученых» людей, «содержится в пласте, а пласт сей весьма обильный» – так описывал первое проявление газового месторождения Андрей Филиппович Леопольдов (1800–1875 гг.), чиновник Саратовской краевой палаты, краевед и журналист, первый редактор «Саратовских губернских ведомостей».
Закончилось это тем, что данный погреб и все соседние основательно завалили и засыпали, после чего эпизод сей постепенно забыли. Описывались еще затмения солнца 26 июня 1842 года, явления комет, «необыкновенные действия молнии, ураганы, тройные радуги и очередные „оседи земли“ в Глебычевом овраге».
Однако в те годы далеко еще было до первых открытий, нескоро еще земля Саратовская станет не только одной из главных Российских житниц, но и одним из весьма значимых нефтегазовых районов нашей страны.
«Погреб вновь отрыли, подносили к творилу на шесте зажженную свечу, наблюдали вновь воспламенение с шумом», опускали в яму на минуту воробьев и мышей, «кои обмирали, но потом на открытом воздухе оживали вновь». Собранный в сосуд газ исследовали в местной «лаблатории», – он оказался без запаха и годным для освещения. Сообщалось, что источник газа, по разумению «ученых» людей, «содержится в пласте, а пласт сей весьма обильный» – так описывал первое проявление газового месторождения Андрей Филиппович Леопольдов (1800–1875 гг.), чиновник Саратовской краевой палаты, краевед и журналист, первый редактор «Саратовских губернских ведомостей».
Закончилось это тем, что данный погреб и все соседние основательно завалили и засыпали, после чего эпизод сей постепенно забыли. Описывались еще затмения солнца 26 июня 1842 года, явления комет, «необыкновенные действия молнии, ураганы, тройные радуги и очередные „оседи земли“ в Глебычевом овраге».
Однако в те годы далеко еще было до первых открытий, нескоро еще земля Саратовская станет не только одной из главных Российских житниц, но и одним из весьма значимых нефтегазовых районов нашей страны.
2. ВЕРА И ЗНАНИЯ ПРЕОДОЛЕЮТ ВСЕ ПРЕГРАДЫ
Мысль о перспективности Урала и Поволжья на наличие нефтегазовых месторождений была высказана академиком И. М. Губкиным еще в 1921 году, в результате анализа имевшихся на тот период данных о геологическом строении этих территорий. С конца 20-х годов Губкин руководил научными геологоразведочными работами в Приуралье и Заволжье. В течение 10 лет им был накоплен значительный материал, во многом дополнявший и углублявший прежние представления о геологии этой обширной области. Обобщение его вылилось в подготовку солидной монографии «Урало-Волжская или Восточная нефтеносная область», вышедшая в свет уже после смерти И.М. Губкина, в 1940 году. В популярном же изложении и в более сжатой и доступной форме основные положения монографии были напечатаны в журнале «Техника молодежи», в статье под названием «Второе Баку», в июне 1939 года.
В ней автор пишет о больших перспективах Урало-Поволжья и огромных его преимуществах, исходящих из географического положения региона (близость к потребителям углеводородного сырья, к железнодорожным и водным путям сообщения). Далее в статье дано подробное описание истории геологического изучения Урало-Поволжья, с середины XVIII века до 20-х годов XX века. Особо И. М. Губкин подчеркнул важность трудов академика А.П. Павлова, установившего в 1880 году наличие дизъюнктивных и пликативных нарушений в палеозойских и мезозойских отложениях Урало-Поволжья. «Значение этого открытия А. П. Павлова, – пишет И. М. Губкин, – было громадно: оно разрушало старые представления о спокойной геологической истории области».
Однако, несмотря на блестящие выводы и прогнозы А. П. Павлова, многие исследователи (Нечаев, Замятин, Калицкий и др.) упорно давали отрицательные заключения о нахождении нефти в области. В 1928 году Московскому отделению геологического комитета удалось послать на Волгу специалистов для изучения вопроса. Со стороны некоторых влиятельных в то время геологов это начинание было расценено, как авантюра, и инициатива была пресечена. Но в апреле 1929 года в Гусовских Городках Пермской области из скважины, заложенной на каменную соль, была получена нефть. В руках сторонников Губкина оказалось мощное фактическое доказательство наличия нефти в Урало-Поволжье, но прошло еще немало лет, прежде чем удалось окончательно сломить пессимистов. Начавшееся после 1933 года широкомасштабное бурение в районе так называемой Самарской Луки вскоре выявило ряд нефтяных месторождений – в Сызранском районе, близ городка Ставрополя (ныне Тольятти), в районе Бугуруслана и в других районах Куйбышевской и Пермской областей, Башкирии и Татарстана. Высоко оценивались перспективы и Нижнего Поволжья.
В 30-х годах уже официально признавалось, что Урало-Волжская область на всей своей громадной территории характеризуется широким распространением богатых нефтяных горизонтов при обилии нефтяных структур, что обеспечивает ей несомненное право на почетное имя – «Второе Баку». При этом подчеркивалось, что большая роль в изучении области принадлежит геофизическим методам, при помощи которых получают точную картину рельефа кристаллического фундамента, значение которого в образовании нефтяных месторождений позволит правильно направить поисково-разведочную работу.
И. М. Губкин был вице-президентом Академии наук СССР и председателем Главного геологического управления – наркомата сначала тяжелой, а потом топливной промышленности (НКТП)). К тому времени саратовская геологическая служба уже в конце 30-х годов вела довольно масштабные поисково-разведочные работы на нефть и газ на территории Нижнего Поволжья. Идеи И. М. Губкина нашли в Саратове активных последователей в научной среде. Производственные работы постоянно консультировали ученые Саратовского университета: Б. А. Можаровский, Г. В. Вахрушев, А. И. Олли и другие.
После ряда обнадеживающих результатов в пределах разных площадей Саратовского Правобережья геологи и буровики Нижневолжского геологоразведочного треста плотно «обложили» выявленную в ближайшем пригороде Саратова Елшанскую структуру. Здесь работала нефтеразведочная партия треста, возглавляемая начальником Ф. С. Сатаровым и геологом И. И. Енгуразовым.
Преддверие эпохального геологического свершения было омрачено началом Великой Отечественной войны. В первые же недели на фронт ушла большая группа геологов, буровиков разведочных партий, резко сократились объемы работ в целом по тресту – это коснулось и Елшанской нефтеразведки. Но уже в августе – с учетом повышенного спроса на топливо и на энергию в условиях военного времени – было принято правительственное постановление о новом развороте работ на территории Саратовской области. Срочно в Саратов перебрасывались: оборудование, техника, опытные специалисты из Баку, Грозного, Украины, Крыма и других районов страны. Полным ходом шло бурение. Основную работу по выявлению ее на основе данных, структурного и параметрического бурения выполнил геолог партии И. И. Енгуразов. Он же наметил сеть разведочных скважин, одна из которых – под номером 1 – бурилась бригадой мастеров И. П. Середы и А. П. Тараканникова. Этой скважине было суждено вскрыть газовую залежь, ставшую началом новой эпохи не только в саратовской геологии, но и в саратовской экономике.
28 октября 1941 года с глубины 500 м из терригенных намюрских отложений нижнего карбона ударил газовый фонтан – мощный светло-голубой столб, объемы которого составляли 800 тысяч кубометров в сутки. Это была победа, знаменовавшая собой начало нефтегазодобывающей промышленности в Саратовской области!
В декабре 1941 года была заложена вторая скважина, через полгода подтвердившая существование крупного газового месторождения, освоение которого стало первоочередной задачей местных административных органов и геологических служб. В конце июля 1942 года Саратовский обком принял решение обратиться к правительству с ходатайством о строительстве газопровода Елшанка – СарГРЭС. Ходатайство было, естественно, удовлетворено, и 28 октября (всего через год после открытия!) елшанский газ поступил в топку одного из котлов электростанции, переведенной на газовое топливо. А 18 января 1943 года первые кубометры газа поступили в топку паровых котлов Саратовской ТЭЦ. Как же это было необходимо и своевременно в условиях крайнего напряжения сил ставшего прифронтовым города!
В ней автор пишет о больших перспективах Урало-Поволжья и огромных его преимуществах, исходящих из географического положения региона (близость к потребителям углеводородного сырья, к железнодорожным и водным путям сообщения). Далее в статье дано подробное описание истории геологического изучения Урало-Поволжья, с середины XVIII века до 20-х годов XX века. Особо И. М. Губкин подчеркнул важность трудов академика А.П. Павлова, установившего в 1880 году наличие дизъюнктивных и пликативных нарушений в палеозойских и мезозойских отложениях Урало-Поволжья. «Значение этого открытия А. П. Павлова, – пишет И. М. Губкин, – было громадно: оно разрушало старые представления о спокойной геологической истории области».
Однако, несмотря на блестящие выводы и прогнозы А. П. Павлова, многие исследователи (Нечаев, Замятин, Калицкий и др.) упорно давали отрицательные заключения о нахождении нефти в области. В 1928 году Московскому отделению геологического комитета удалось послать на Волгу специалистов для изучения вопроса. Со стороны некоторых влиятельных в то время геологов это начинание было расценено, как авантюра, и инициатива была пресечена. Но в апреле 1929 года в Гусовских Городках Пермской области из скважины, заложенной на каменную соль, была получена нефть. В руках сторонников Губкина оказалось мощное фактическое доказательство наличия нефти в Урало-Поволжье, но прошло еще немало лет, прежде чем удалось окончательно сломить пессимистов. Начавшееся после 1933 года широкомасштабное бурение в районе так называемой Самарской Луки вскоре выявило ряд нефтяных месторождений – в Сызранском районе, близ городка Ставрополя (ныне Тольятти), в районе Бугуруслана и в других районах Куйбышевской и Пермской областей, Башкирии и Татарстана. Высоко оценивались перспективы и Нижнего Поволжья.
В 30-х годах уже официально признавалось, что Урало-Волжская область на всей своей громадной территории характеризуется широким распространением богатых нефтяных горизонтов при обилии нефтяных структур, что обеспечивает ей несомненное право на почетное имя – «Второе Баку». При этом подчеркивалось, что большая роль в изучении области принадлежит геофизическим методам, при помощи которых получают точную картину рельефа кристаллического фундамента, значение которого в образовании нефтяных месторождений позволит правильно направить поисково-разведочную работу.
И. М. Губкин был вице-президентом Академии наук СССР и председателем Главного геологического управления – наркомата сначала тяжелой, а потом топливной промышленности (НКТП)). К тому времени саратовская геологическая служба уже в конце 30-х годов вела довольно масштабные поисково-разведочные работы на нефть и газ на территории Нижнего Поволжья. Идеи И. М. Губкина нашли в Саратове активных последователей в научной среде. Производственные работы постоянно консультировали ученые Саратовского университета: Б. А. Можаровский, Г. В. Вахрушев, А. И. Олли и другие.
После ряда обнадеживающих результатов в пределах разных площадей Саратовского Правобережья геологи и буровики Нижневолжского геологоразведочного треста плотно «обложили» выявленную в ближайшем пригороде Саратова Елшанскую структуру. Здесь работала нефтеразведочная партия треста, возглавляемая начальником Ф. С. Сатаровым и геологом И. И. Енгуразовым.
Преддверие эпохального геологического свершения было омрачено началом Великой Отечественной войны. В первые же недели на фронт ушла большая группа геологов, буровиков разведочных партий, резко сократились объемы работ в целом по тресту – это коснулось и Елшанской нефтеразведки. Но уже в августе – с учетом повышенного спроса на топливо и на энергию в условиях военного времени – было принято правительственное постановление о новом развороте работ на территории Саратовской области. Срочно в Саратов перебрасывались: оборудование, техника, опытные специалисты из Баку, Грозного, Украины, Крыма и других районов страны. Полным ходом шло бурение. Основную работу по выявлению ее на основе данных, структурного и параметрического бурения выполнил геолог партии И. И. Енгуразов. Он же наметил сеть разведочных скважин, одна из которых – под номером 1 – бурилась бригадой мастеров И. П. Середы и А. П. Тараканникова. Этой скважине было суждено вскрыть газовую залежь, ставшую началом новой эпохи не только в саратовской геологии, но и в саратовской экономике.
28 октября 1941 года с глубины 500 м из терригенных намюрских отложений нижнего карбона ударил газовый фонтан – мощный светло-голубой столб, объемы которого составляли 800 тысяч кубометров в сутки. Это была победа, знаменовавшая собой начало нефтегазодобывающей промышленности в Саратовской области!
В декабре 1941 года была заложена вторая скважина, через полгода подтвердившая существование крупного газового месторождения, освоение которого стало первоочередной задачей местных административных органов и геологических служб. В конце июля 1942 года Саратовский обком принял решение обратиться к правительству с ходатайством о строительстве газопровода Елшанка – СарГРЭС. Ходатайство было, естественно, удовлетворено, и 28 октября (всего через год после открытия!) елшанский газ поступил в топку одного из котлов электростанции, переведенной на газовое топливо. А 18 января 1943 года первые кубометры газа поступили в топку паровых котлов Саратовской ТЭЦ. Как же это было необходимо и своевременно в условиях крайнего напряжения сил ставшего прифронтовым города!