Страница:
Придержав своего нетерпеливого жеребца, Рэнд бросил взгляд через плечо и удовлетворенно хмыкнул — Холл и Бразерс ехали позади стада. Что ж, очень хорошо. Похоже, эти двое кое-что поняли. А вот Дракер…
Бросив еще один взгляд на мальчишку, Рэнд тяжело вздохнул. Черт бы побрал этого юнца! Если Дракер полагает, что может диктовать ему свои условия, то он ошибается. Ведь совершенно ясно, что ему пока еще нельзя ехать за стадом. Впрочем, его здоровье день ото дня укреплялось. Рэнд видел, как Дракер утром садился на лошадь, и отметил, что движения парня стали более свободными. Пройдет еще несколько дней, возможно, неделя, и мальчишка полностью оправится. Вот только… Если этот парень даже сейчас такой упрямый, то каким же он станет через неделю?
Озадаченный направлением своих мыслей, Рэнд покачал головой. Что ему за дело, в конце концов, если Дракер в пути больше не проронит ни слова?
Но как же ему хотелось поскорее добраться до Доджа! Если повезет, Джесс Уильяме к тому времени поправится и сможет вместо него доставить стадо в Монтану. И тогда они увидятся с Люсиль. А на чем именно они остановились?.. Люсиль… Он чувствовал под собой ее великолепное тело. При воспоминании об этом Рэнд улыбнулся. Что бы с ним ни случилось, он знал, что Люсиль способна его вылечить… а если не Люсиль, то Джинджер… Каждая женщина хороша по-своему.
Настроение Рэнда заметно улучшилось. Вскинув руку, он дал понять своим людям, что пора начинать движение. Чем скорее они тронутся в путь, тем скорее прибудут в Додж и тем скорее он избавится от всего этого…
Люсиль Баском тихонько вздохнула и вытянула над головой свою изящную руку. Лежа в постели, она рассматривала отороченные кружевами манжеты сорочки. Но думала Люсиль совсем о другом… Перед ее мысленным взором возникло красивое лицо Рэнда Пирса, и она вспоминала ту последнюю ночь, когда они были вместе. О, Рэнд невероятно хорош собой… и ей никогда не наскучат его ласки — она нисколько в этом не сомневалась.
Люсиль вспомнила, как ерошила его густые черные волосы, вспомнила, как вспыхнули его глаза… Хотя огонь в его глазах сразу погас, как только он удовлетворил свое желание, это ее совершенно не огорчало. Она была уверена, что смогла бы растопить его безразличие. Не беспокоили ее и слова Рэнда о том, что он якобы не заинтересован в долговременных отношениях. Она знала: стоит ей лишь приласкать этого мужчину — и он снова вспыхнет.
Уже при первой встрече с Рэндаллом Пирсом Люсиль решила, что нашла того, за кого готова выйти замуж. Ее ничуть не смущали слухи, что он убежденный холостяк. Она даже не обращала внимания на сплетни — говорили, что он, поддерживая с ней близкие отношения, продолжал встречаться и с другими женщинами. Люсиль знала, что ей нужно, и знала, как получить желаемое. Ни один мужчина, кроме Рэндалла Пирса, не соответствовал ее требованиям.
Люсиль долго размышляла перед тем, как лечь с Рэндом в постель. Она сознавала, что его не интересует связь, лишенная физической близости. Она догадывалась, что сможет завлечь его в расставленные силки, только предоставив свободный доступ к своему телу, и ни разу об этом не пожалела. Она уже не была девственницей, когда отдавалась ему, и Рэнд не преминул заострить на этом внимание. Но после близости с ним других мужчин у нее не было, и Люсиль не имела намерений изменять ему. Она просто не могла этого сделать — впервые увидев Рэндалла Пирса, Люсиль уже не замечала других мужчин. От одного его присутствия у нее перехватывало дыхание. Она никогда не забудет, какое впечатление произвела на нее в первый раз сила, исходившая от его обнаженного тела. И еще ей часто вспоминалось, как Рэнд забавно приподнял брови, когда она закончила изучать его физические достоинства. Только тогда Люсиль осознала, что смотрит на него разинув рот. Да, он был на редкость красивым мужчиной, как раз таким, за какого она хотела бы выйти замуж. А она всегда получала желаемое.
Люсиль вдруг нахмурилась и снова вздохнула. Будь проклято это стадо, которое требовалось своевременно доставить заказчику. Она почти добилась от Рэнда того, к чему стремилась, когда ему пришлось срочно возглавить группу гуртовщиков и самому вести быков до места назначения. Теперь она понимала, что совершила ошибку, когда, потеряв терпение, сказала Рэнду, как на самом деле к этому относится, — сказала, что для человека его положения унизительно браться за такую работу. Она вспомнила выражение, промелькнувшее на его лице, когда она заявила, что он не должен опускаться до уровня простых перегонщиков скота. В его глазах тогда появилось нечто… похожее на презрение. А потом он с невозмутимым видом сказал, что она ошибается и что он до сих пор чувствует себя в душе ковбоем. И еще добавил с улыбкой, что на всю жизнь таким останется, а если она, Люсиль, и впрямь ставит себя выше простых людей, то они с ней не пара и он не станет больше досаждать ей своим вниманием. Тогда ей пришлось долго уговаривать Рэнда не бросать ее. Она прошла по самому краю пропасти и приняла решение больше не поступать столь опрометчиво. Вернее, решила дождаться, когда они поженятся, а уж после этого она сумеет все изменить.
За несколько дней до отъезда Рэнда Люсиль была абсолютно уверена, что вскоре станет миссис Пирс. А перед самым его отъездом в Сан-Антонио она даже осмелилась заманить его в свою постель в особняке в Сент-Луисе, где жила вместе с отцом. Она прекрасно знала, что Хорас Баском считал Рэнда совершенно неподходящим мужем для дочери. Но Люсиль знала и другое: отец не станет противиться, если она заявит о своих намерениях. Отец давно покорился ей и открыто признавался, что не в силах ни в чем отказать Люсиль. Она была почти уверена, что и с Рэндом Пирсом будет то же самое.
Невольно улыбнувшись, Люсиль бросила взгляд на золотые часы, стоявшие на туалетном столике. Часы эти привезли из Франции, они стоили целое состояние и красноречиво свидетельствовали о роскоши, ее окружавшей. Но Люсиль их красоты не замечала, она с детства привыкла к дорогим вещам.
Отбросив в сторону одеяла, Люсиль встала с постели и направилась к зеркалу. Из зеркала на нее взглянула хорошенькая рыжеволосая девушка. Люсиль снова улыбнулась. Неужели Рэнд Пирс устоит перед ней? Огненно-рыжие волосы, молочной белизны кожа, черные брови и голубые глаза. А улыбка… Ее улыбка могла растопить и камень — во всяком случае, ей это частенько говорили. Да, она слышала комплименты от многих мужчин, но от Рэнда — никогда. Но вскоре все изменится. Когда она утвердится в качестве его жены, то непременно позаботится о том, чтобы он заплатил за причиненные ей неудобства. Конечно, это будет весьма своеобразная плата, но все же плата…
О Боже, как она по нему скучала! Что же он ей сказал при расставании?.. Сказал, что к маю пройдет около пяти сотен миль и примерно в это время прибудет в Абилин. Насколько ей было известно, Абилин — перевалочный пункт скотоводов и ковбоев, где процветали порок и распутство. Ей очень не хотелось бы, чтобы Рэнд связался с тамошними проститутками, которые непременно станут его соблазнять.
Тут Люсиль осенило. Она решила, что именно там с ним и встретится! Да, она поедет в Абилин и вновь пробудит в Рэнде страсть. И еще она пообещает ему столько всего, что он обязательно захочет возвратиться к ней, когда завершит свой проклятый поход. Конечно же, отец все для нее устроит. Он никогда ей ни в чем не отказывал.
Схватив кружевной пеньюар, Люсиль выбежала из комнаты и устремилась к лестнице. Спустившись вниз, она, запыхавшись, ворвалась в библиотеку. Не обращая внимания на стройного молодого человека, стоявшего у стола, она приблизилась к отцу. На ее лице сияла улыбка.
— Папочка, дорогой, я отчаянно нуждаюсь в твоей помощи…
Глава 6
Бросив еще один взгляд на мальчишку, Рэнд тяжело вздохнул. Черт бы побрал этого юнца! Если Дракер полагает, что может диктовать ему свои условия, то он ошибается. Ведь совершенно ясно, что ему пока еще нельзя ехать за стадом. Впрочем, его здоровье день ото дня укреплялось. Рэнд видел, как Дракер утром садился на лошадь, и отметил, что движения парня стали более свободными. Пройдет еще несколько дней, возможно, неделя, и мальчишка полностью оправится. Вот только… Если этот парень даже сейчас такой упрямый, то каким же он станет через неделю?
Озадаченный направлением своих мыслей, Рэнд покачал головой. Что ему за дело, в конце концов, если Дракер в пути больше не проронит ни слова?
Но как же ему хотелось поскорее добраться до Доджа! Если повезет, Джесс Уильяме к тому времени поправится и сможет вместо него доставить стадо в Монтану. И тогда они увидятся с Люсиль. А на чем именно они остановились?.. Люсиль… Он чувствовал под собой ее великолепное тело. При воспоминании об этом Рэнд улыбнулся. Что бы с ним ни случилось, он знал, что Люсиль способна его вылечить… а если не Люсиль, то Джинджер… Каждая женщина хороша по-своему.
Настроение Рэнда заметно улучшилось. Вскинув руку, он дал понять своим людям, что пора начинать движение. Чем скорее они тронутся в путь, тем скорее прибудут в Додж и тем скорее он избавится от всего этого…
Люсиль Баском тихонько вздохнула и вытянула над головой свою изящную руку. Лежа в постели, она рассматривала отороченные кружевами манжеты сорочки. Но думала Люсиль совсем о другом… Перед ее мысленным взором возникло красивое лицо Рэнда Пирса, и она вспоминала ту последнюю ночь, когда они были вместе. О, Рэнд невероятно хорош собой… и ей никогда не наскучат его ласки — она нисколько в этом не сомневалась.
Люсиль вспомнила, как ерошила его густые черные волосы, вспомнила, как вспыхнули его глаза… Хотя огонь в его глазах сразу погас, как только он удовлетворил свое желание, это ее совершенно не огорчало. Она была уверена, что смогла бы растопить его безразличие. Не беспокоили ее и слова Рэнда о том, что он якобы не заинтересован в долговременных отношениях. Она знала: стоит ей лишь приласкать этого мужчину — и он снова вспыхнет.
Уже при первой встрече с Рэндаллом Пирсом Люсиль решила, что нашла того, за кого готова выйти замуж. Ее ничуть не смущали слухи, что он убежденный холостяк. Она даже не обращала внимания на сплетни — говорили, что он, поддерживая с ней близкие отношения, продолжал встречаться и с другими женщинами. Люсиль знала, что ей нужно, и знала, как получить желаемое. Ни один мужчина, кроме Рэндалла Пирса, не соответствовал ее требованиям.
Люсиль долго размышляла перед тем, как лечь с Рэндом в постель. Она сознавала, что его не интересует связь, лишенная физической близости. Она догадывалась, что сможет завлечь его в расставленные силки, только предоставив свободный доступ к своему телу, и ни разу об этом не пожалела. Она уже не была девственницей, когда отдавалась ему, и Рэнд не преминул заострить на этом внимание. Но после близости с ним других мужчин у нее не было, и Люсиль не имела намерений изменять ему. Она просто не могла этого сделать — впервые увидев Рэндалла Пирса, Люсиль уже не замечала других мужчин. От одного его присутствия у нее перехватывало дыхание. Она никогда не забудет, какое впечатление произвела на нее в первый раз сила, исходившая от его обнаженного тела. И еще ей часто вспоминалось, как Рэнд забавно приподнял брови, когда она закончила изучать его физические достоинства. Только тогда Люсиль осознала, что смотрит на него разинув рот. Да, он был на редкость красивым мужчиной, как раз таким, за какого она хотела бы выйти замуж. А она всегда получала желаемое.
Люсиль вдруг нахмурилась и снова вздохнула. Будь проклято это стадо, которое требовалось своевременно доставить заказчику. Она почти добилась от Рэнда того, к чему стремилась, когда ему пришлось срочно возглавить группу гуртовщиков и самому вести быков до места назначения. Теперь она понимала, что совершила ошибку, когда, потеряв терпение, сказала Рэнду, как на самом деле к этому относится, — сказала, что для человека его положения унизительно браться за такую работу. Она вспомнила выражение, промелькнувшее на его лице, когда она заявила, что он не должен опускаться до уровня простых перегонщиков скота. В его глазах тогда появилось нечто… похожее на презрение. А потом он с невозмутимым видом сказал, что она ошибается и что он до сих пор чувствует себя в душе ковбоем. И еще добавил с улыбкой, что на всю жизнь таким останется, а если она, Люсиль, и впрямь ставит себя выше простых людей, то они с ней не пара и он не станет больше досаждать ей своим вниманием. Тогда ей пришлось долго уговаривать Рэнда не бросать ее. Она прошла по самому краю пропасти и приняла решение больше не поступать столь опрометчиво. Вернее, решила дождаться, когда они поженятся, а уж после этого она сумеет все изменить.
За несколько дней до отъезда Рэнда Люсиль была абсолютно уверена, что вскоре станет миссис Пирс. А перед самым его отъездом в Сан-Антонио она даже осмелилась заманить его в свою постель в особняке в Сент-Луисе, где жила вместе с отцом. Она прекрасно знала, что Хорас Баском считал Рэнда совершенно неподходящим мужем для дочери. Но Люсиль знала и другое: отец не станет противиться, если она заявит о своих намерениях. Отец давно покорился ей и открыто признавался, что не в силах ни в чем отказать Люсиль. Она была почти уверена, что и с Рэндом Пирсом будет то же самое.
Невольно улыбнувшись, Люсиль бросила взгляд на золотые часы, стоявшие на туалетном столике. Часы эти привезли из Франции, они стоили целое состояние и красноречиво свидетельствовали о роскоши, ее окружавшей. Но Люсиль их красоты не замечала, она с детства привыкла к дорогим вещам.
Отбросив в сторону одеяла, Люсиль встала с постели и направилась к зеркалу. Из зеркала на нее взглянула хорошенькая рыжеволосая девушка. Люсиль снова улыбнулась. Неужели Рэнд Пирс устоит перед ней? Огненно-рыжие волосы, молочной белизны кожа, черные брови и голубые глаза. А улыбка… Ее улыбка могла растопить и камень — во всяком случае, ей это частенько говорили. Да, она слышала комплименты от многих мужчин, но от Рэнда — никогда. Но вскоре все изменится. Когда она утвердится в качестве его жены, то непременно позаботится о том, чтобы он заплатил за причиненные ей неудобства. Конечно, это будет весьма своеобразная плата, но все же плата…
О Боже, как она по нему скучала! Что же он ей сказал при расставании?.. Сказал, что к маю пройдет около пяти сотен миль и примерно в это время прибудет в Абилин. Насколько ей было известно, Абилин — перевалочный пункт скотоводов и ковбоев, где процветали порок и распутство. Ей очень не хотелось бы, чтобы Рэнд связался с тамошними проститутками, которые непременно станут его соблазнять.
Тут Люсиль осенило. Она решила, что именно там с ним и встретится! Да, она поедет в Абилин и вновь пробудит в Рэнде страсть. И еще она пообещает ему столько всего, что он обязательно захочет возвратиться к ней, когда завершит свой проклятый поход. Конечно же, отец все для нее устроит. Он никогда ей ни в чем не отказывал.
Схватив кружевной пеньюар, Люсиль выбежала из комнаты и устремилась к лестнице. Спустившись вниз, она, запыхавшись, ворвалась в библиотеку. Не обращая внимания на стройного молодого человека, стоявшего у стола, она приблизилась к отцу. На ее лице сияла улыбка.
— Папочка, дорогой, я отчаянно нуждаюсь в твоей помощи…
Глава 6
Приподнявшись на стременах, Рэнд окинул взглядом прерию, покрытую буйной растительностью. Всю последнюю неделю они ехали по обширному плато, простиравшемуся к западу от засушливого Техаса. За несколько дней до этого они пересекли Голубые Горы, и теперь перед ними раскинулись великолепнейшие ландшафты, радовавшие глаз. Эта прекрасная страна поражала своей пышностью и к тому же давала обильный корм лошадям и скоту — бычки уже начали набирать вес. Хотя недавно им пришлось преодолеть каменистые земли, все животные чувствовали себя очень неплохо, и Рэнд считал, что ему повезло, когда он встретил апачей, указавших этот путь.
В очередной раз окинув взглядом стадо, Рэнд нахмурился. Он не заметил худенькую фигурку справа. Неужели Дракер занял место позади стада? Неужели мальчишка, уязвленный замечаниями Холла, посмел нарушить его приказ? Если так, то он за это ответит!
Пришпорив коня, Рэнд направился к стаду. Он твердо решил, что не позволит Дракеру работать наравне с другими новичками. Почему? Рэнд чувствовал, что и сам не знает почему. Ведь мальчишка вроде бы уже вполне оправился от побоев. Ежедневно наблюдая за ним, Рэнд отмечал существенные улучшения в его состоянии — исчезли хромота и скованность движений. Но если телесные раны парня зажили, то душевные, похоже, так и не затянулись. Дракер по-прежнему спал очень беспокойно, — вероятно, переживал во сне весь ужас случившегося с ним. И он по-прежнему держался особняком, ни с кем не разговаривал. Впрочем, нет, парень общался со Джереми Карлайлом, но, как подозревал Рэнд, только потому, что работал с ним в паре. Но если этот юнец занял место замыкающего…
Стиснув зубы, Рэнд вонзил шпоры в бока коня, и тот помчался еще быстрее. Накануне Дракер имел наглость подойти к нему с требованием включить его наравне с остальными новичками в список тех, кому надлежало ехать позади стада. Вспомнив, что мальчишку выводили из себя постоянные насмешки Бразерса и Холла, Рэнд еще больше помрачнел. Вероятно, ему следовало серьезно поговорить с этой парочкой.
Но даже если виноваты Холл и Бразерс, все равно мальчишка не имел права нарушить его распоряжение. А если он все-таки нарушил…
Тут Рэнд вдруг уловил краем глаза какое-то движение справа и направил туда коня. В следующее мгновение из-за громоздившихся на пути валунов выехал Дракер, гнавший перед собой несколько уставших бычков. Видимо, Дракер вовремя заметил беглецов и вернул в стадо. Совершенно очевидно, что этот упрямый мальчишка — отличный гуртовщик, а его появление в лагере — настоящий подарок судьбы. «Один такой погонщик стоит троих», — подумал Рэнд, невольно улыбнувшись.
В этот момент Дракер наконец-то заметил его и, приблизившись, с вызовом в голосе спросил:
— Не беспокойтесь, мистер Пирс, я хорошо усвоил вчера ваши слова. Можете не проверять меня. Я не нарушаю вашего приказа.
Рэнд снова нахмурился и сквозь зубы процедил:
— Послушай, щенок, я, кажется, уже сказал, что и без тебя знаю, что мне делать. Так что лучше помолчи, ясно?
Дракер усмехнулся. Маленькая ямочка, появившаяся у него на щеке, вызвала у Рэнда какое-то смутное волнение.
— Слушаюсь, мистер Пирс, — ответил юноша, развернул свою лошадь и ускакал.
— Черт бы тетя побрал, — проворчал Рэнд, глядя ему вслед, и, выждав несколько секунд, пришпорил коня и помчался к стаду.
Солнце уже садилось за горизонт, и животные, вволю наевшись и напившись, сбивались в кучи, чтобы поудобнее устроиться на ночь. Рэнд, наблюдавший за бычками, прекрасно знал: через полчаса все стадо мирно уляжется. Он взглянул на безрогих коров, стоявших чуть поодаль. Было ясно, что они не присоединятся к стаду до тех пор, пока остальные не утихомирятся. Но ждать им оставалось недолго.
Выждав несколько минут, Рэнд расставил по местам дежурных и подал знак всем остальным, чтобы они собрались у фургона. Заметив, как Джош Холл что-то шепнул Дракеру и гот резко отшатнулся, Рэнд в ярости стиснул зубы. Было ясно, что Холл с Бразерсом не отстанут от мальчишки. Да, эти двое, как он и предполагал, оказались нарушителями спокойствия… Если бы не острая нужда в погонщиках, он немедленно дал бы им расчет…
Внезапно в отдалении появились двое всадников. Присмотревшись, Рэнд узнал апачей — Белую Руку и его молчаливого спутника. Рэнд взглянул на Дракера. Мальчишка, тоже заметив приближение индейцев, не сводил с них глаз и, казалось, сгорал от нетерпения.
Подъехав к костру, Рэнд спешился и приблизился к парню. Тот по-прежнему не сводил глаз с апачей, и Рэнда это почему-то ужасно раздражало. Решив, что ни в коем случае не оставит мальчишку наедине с индейцем, он проворчал:
— Что ж, Дракер, похоже, апачи вернулись за вознаграждением. Когда она подъедут, держись поближе ко мне. Я не хочу неприятностей. Видишь ли, возможно, возникнет непредвиденная ситуация…
Темные глаза юноши сверкнули. Пристально взглянув на Рэнда, он заявил:
— Белая Рука — благородный человек. Он выполнил свою часть договора. Никаких проблем не будет, если и вы сдержите слово.
— Если пообщался с дикарями, это не значит, что узнал их по-настоящему, — возразил Рэнд и, покачав головой, добавил: — Тебе еще нужно многому учиться, Дракер. Как ты думаешь, что эти двое апачей делают за границей резервации? Большинство соплеменников Белой Руки вполне устраивает жизнь на территории, отведенной для них правительством, хотя некоторые из индейцев устраивают на границах заварушки. Очень скоро мы вступим на территорию команчей. Меня не удивит, если выяснится, что эта парочка стремится собрать как можно больше неистовых воинов, чтобы присоединиться после пересечения границы к отрядам Джу, Чатто или Начи. Двадцать пять голов скота, которые мы им отдадим, возможно, значительно добавят им уважения, когда они доберутся до лагеря команчей.
— Если бы они были такими, какими вы их рисуете, они скорее всего угнали бы быков и не тратили время, чтобы заработать их честным трудом.
— Не думаю. Я считаю, что Белая Рука слишком умен для этого. Зачем ему создавать себе трудности, находясь вдали от соплеменников? Полагаю, ему гораздо удобнее передвигаться, не привлекая к себе излишнего внимания. Только так он сможет спокойно собрать воинов и благополучно вернуться. Жаль, что бедные дикари не в состоянии понять: они не смогут одержать победу, потому что армия…
— А вы не можете дождаться, когда солдаты перебьют всех апачей?! — перебил Дракер с пылающим от гнева лицом. — Вы, вероятно, готовы подписаться под изречением: «Хороший индеец — это мертвый индеец!»
Заметив, что собравшиеся у фургона гуртовщики поглядывают на юношу с удивлением, Рэнд решил, что не стоит с ним сейчас спорить. Понизив голос, он проговорил:
— Послушай, Дракер, мне ни к чему перед тобой оправдываться. И мне наплевать, согласен ты со мной или нет. Главное — чтобы ты выполнял мои распоряжения. Я хочу, чтобы ты держался рядом со мной, пока Белая Рука и Длинные Волосы не покинут лагерь. Я не хочу, чтобы между мной и этой парочкой возникло какое-либо недоразумение.
— Я не думаю…
— Я прошу тебя не думать, Дракер, а только переводить. Это понятно?
Мальчишка кивнул:
— Да, понятно.
— И ты ни на секунду не должен исчезать из поля зрения, ясно?
Не произнеся ни слова, Дракер несколько секунд смотрел ему в лицо. Затем развернулся на каблуках и зашагал к костру.
— Что ты сказал, Дракер? — спросил Рэнд, услышав невнятное бормотание юноши.
Юноша вздрогнул и повернулся к нему лицом; глаза его сверкали.
— Я ничего не сказал… Ничего.
— Bienvenidos[5], Белая Рука. Рэнд Пирс сообщил мне, что ты заработал обещанные двадцать пять голов скота. Он объявил, что их отделят от стада завтра утром, чтобы ты мог их забрать.
Билли не могла не заметить, как по лицу апачи пробежала тень, когда она закончила перевод. Как не могла не заметить и того, что, обдумывая ответ, индеец не сводил с нее глаз. Вероятно, он понял, что она ужасно волновалась. Сделав глубокий вдох, Билли попыталась взять себя в руки.
И тут Белая Рука наконец-то заговорил:
— Я вижу в твоих глазах озабоченность, Храбрец. Но тебе не стоит тревожиться. Мы приехали за своим вознаграждением. На этом наша миссия здесь будет закончена. Мы чувствуем, что большой босс нам не доверяет.
На губах апачи промелькнула улыбка, когда он произнес имя, которым она когда-то окрестила Рэнда Пирса. Реакция Рэнда не заставила себя ждать.
— Что он сказал, Дракер?
— Белая Рука сказал, что они уедут сразу, как только получат быков.
Рэнд вздохнул:
— К сожалению, им придется провести ночь в лагере. Дракер, скажи им, что я приглашаю их разделить с нами ужин. Нейт их накормит. И не забывай, о чем я тебя просил.
Повернувшись к Белой Руке, Билли сказала:
— Ты все понял, Белая Рука, не так ли? И ты прав, он не доверяет вам.
Индеец утвердительно кивнул, давая понять, что перевода ему не требуется. Билли вздохнула с облегчением и отошла к костру. Через несколько минут она приступила к ужину, но сразу же поняла, что у нее совершенно нет аппетита.
Зная, что Рэнд Пирс неотступно следит за ней, Билли поднялась на ноги и скрылась в темноте за фургоном. Он смотрел ей вслед, и девушке казалось, что его взгляд обжигает ее — так происходило каждый раз, когда Рэнд наблюдал за ней. О Боже, что же с ней происходит? Она ведь терпеть не может Рэнда Пирса… Высокомерный и самонадеянный, всегда уверенный в собственной непогрешимости, он был полной противоположностью всего того, что ее привлекало в мужчинах. В нем не было ни капли понимания или сочувствия. Единственное, что его волновало, — стадо и деньги, которые он заработает, выполнив условия контракта. В памятную ночь у озера она в какой-то момент поверила, что прочла в его взгляде сострадание, но позже пришла к выводу, что просто поддалась его мужскому обаянию.
Она не могла не признать, что Рэнд Пирс на редкость привлекательный мужчина. И конечно же, прекрасно знает, какое впечатление производит на женщин. У костра мужчины вели весьма откровенные разговоры, и Уилли частенько упоминал имя красивой и богатой женщины, готовой выполнить любое желание Пирса. Билли ни на минуту не усомнилась в правдивости сказанного. Босс обожал отдавать приказы и получал огромное удовольствие, когда люди бросались их исполнять.
И все же Билли чувствовала, что ее влечет к этому мужчине. Увы, она ничего не могла с собой поделать… Черт бы побрал этого Рэнда Пирса! Билли обернулась и бросила взгляд на костер. Ей ужасно не хотелось туда возвращаться. Решив, что темнота — надежная защита от любопытных глаз, Билли сняла шляпу и провела пальцами по волосам. Легкий ночной ветерок всколыхнул прилипшие ко лбу пряди, и девушка с облегчением вздохнула.
После отъезда из Сан-Антонио Билли ни разу не видела своего отражения в зеркале, но чувствовала, отек и синяки исчезли. Впрочем, она была уверена, что мальчишеская стрижка и огромная, не по размеру, шляпа помогут ей скрыть тот факт, что она девушка. Ей следовало лишь проявлять осмотрительность.
По-прежнему держа шляпу в руке, Билли направилась к табуну. Ее неожиданное появление встревожило лошадей, и они шарахнулись от нее в противоположную сторону загона. Но тут Билли тихо свистнула, и в ответ тотчас же раздалось знакомое ржание. А несколько секунд спустя ей в ладонь уткнулся влажный нос. Бросив шляпу на землю, Билли приникла к уху кобылки, чтобы прошептать ей ласковые слова.
— Это животное — старый друг, тот, кто дает тебе утешение, Храбрец. Но лошадь не заполнит пустоты в твоем сердце.
Билли вздрогнула от неожиданности. Она не слышала, как Белая Рука приблизился к ней. Вспомнив о приказе Рэнда Пирса, девушка бросила взгляд в сторону костра.
— Ты волнуешься, Храбрец? Эль Хефе[6] не хочет, чтобы мы разговаривали?
— Нет-нет… — Билли на мгновение потупилась. — Да, ты прав, Белая Рука. Но это потому, что он не доверяет тебе. Мне кажИтся, что он и мне не доверяет.
— Действия Эль Хефе не говорят о недоверии к тебе — только о ревности.
— О ревности?!
Белая Рука пристально посмотрел на нее, и Билли почувствовала, что краснеет.
— Я постоянно думал о тебе, Храбрец, — продолжал апачи, — думал с тех пор, как мы расстались. Меня преследовала красота, которую я разглядел под синяками, оставленными тяжелой рукой. А теперь, вернувшись, я обнаружил, что мой разум не сумел в полной мере оценить скрытую красоту…
— Но я… — Билли внезапно умолкла.
— Рэнд Пирс тоже видит эту красоту, поверь, Храбрец.
— Эль Хефе ничего не видит, кроме своих быков. Он одержим единственным желанием — доставить их вовремя к месту назначения. А меня он использует в своих целях — хочет показать остальным, что его слово — закон. Этого человека интересуют только деньги и…
Тут Белая Рука осторожно прикоснулся к плечу девушки, и она снова умолкла. Только сейчас Билли осознала всю глубину своего одиночества. Индеец же, едва заметно улыбнувшись, проговорил:
— Рэнд Пирс просто не понимает, что с ним происходит, поэтому и злится. Но он воспринимает твое тепло так же, как и я. Да, его влечет к тебе, хотя он этого не осознает. Красота твоего духа и грациозность твоего тела оказывают на него воздействие, поверь, Храбрец.
Сердце Билли гулко забилось. Девушка понимала, что должна немедленно прервать этот разговор и вернуться к костру. Но взгляд апачи и его прикосновение, казалось, завораживали, и она не могла даже шевельнуться.
Индеец же какое-то время молча смотрел на нее, затем провел рукой по ее волосам и вновь заговорил:
— Твои волосы сверкают в лунном свете. Они необычайно светлые и отливают белым золотом. Таких я никогда не видел. В темноте ночи, когда ты была от меня далеко, я видел, как они светятся, и мне очень хотелось посмотреть на твою красоту вблизи, как сейчас. Ты часто вытесняла из моей головы и сердца мысли о миссии, ради которой я отправился в путь. И в темном мире снов ты всегда скакала рядом со мной.
Белая Рука ненадолго умолк, но глаза его смотрели на девушку все так же пристально. Билли снова подумала о том, что должна немедленно уйти, но не смогла этого сделать — что-то в облике и голосе индейца притягивало ее…
— Когда взойдет солнце и будет произведен расчет, — продолжал Белая Рука, — мы уедем, чтобы осуществить свою миссию. Мы отправимся к команчам и преподнесем скот в качестве подарка братьям-индейцам. Мы будем находиться там до тех пор, пока не услышим решение воинов, готовых присоединиться к нам. Когда настанет время вернуться на земли моих отцов, я возьму тебя с собой, Храбрец. Мы поедем в страну моего народа. Там я защищу тебя от закона бледнолицых. Мы будем жить вместе… Эта мысль не дает мне покоя. Она преследует меня с того момента, как мы впервые встретились глазами. Я никогда не расстанусь с тобой, и твое тело принесет плод от моего семени. Твоя храбрость и красота перейдут к моим сыновьям…
Внезапно послышались шаги, и Белая Рука тотчас же умолк. В следующее мгновение раздался голос Рэнда Пирса:
— Дракер, какого черта?! Что ты здесь делаешь с этим индейцем?!
Тут Билли наконец-то обрела дар речи. Повернувшись к боссу, она спросила:
— Опять за мной следите, мистер Пирс?
Рэнд бросил взгляд на индейца и проговорил:
— Мне бы не пришлось за тобой следить, если бы ты выполнял мои распоряжения. Возвращайся в лагерь, Дракер. Я просил тебя оставаться в поле зрения, пока этот апачи в лагере. Ты забыл об этом, Дракер?
— Но Белая Рука просто…
— Белая Рука меня не интересует, — перебил Рэнд. — Я и думать о нем забуду, как только завтра утром он заберет причитающихся ему быков и уберется из лагеря. Я не ему плачу, а тебе. И сейчас я приказываю: немедленно возвращайся к костру. О чем бы вы с Белой Рукой ни беседовали, ваш разговор окончен, ясно?
Билли покосилась на апачи, затем молча кивнула и направилась к костру. Не обращая внимания на пристальные взгляды, которыми ее встретили гуртовщики, она принялась раскладывать свою подстилку. Несколько минут спустя Билли улеглась и завернулась в одеяло. Тихонько вздохнув, девушка повернулась на бок и закрыла глаза, хотя прекрасно знала, что заснуть ей не удастся.
Карл Уитли неотрывно следил за хмурым ковбоем, направившимся к нему с противоположной стороны оживленной улицы. Карл приподнял свою шляпу и тыльной стороной ладони утер пот со лба — солнце с самого утра палило нещадно.
В Сан-Антонио люди Маккуллы прибыли накануне вечером, и Карл сразу же повел всех в ближайший бар, где они выпили изрядное количество «Джима Кроу» вперемешку с пивом. После этого настроение у них улучшилось, но, увы, ненадолго — утром все проснулись с ужасной головной болью, и никому из них не хотелось весь день бродить по городу, выполняя задание Дэна Маккуллы.
Карл тяжко вздохнул и в очередной раз помянул босса недобрым словом. Дэн Маккулла напоминал бульдога, вцепившегося в свою жертву мертвой хваткой. Старик был одержим мыслью во что бы то ни стало найти Билли Уинслоу. А ведь все прекрасно знали: Уэс получил то, что заслуживал. Да, все знали, что он задумал в отношении этой девчонки, и папаша не раз предупреждал Уэса, чтобы тот держался от нее подальше. Но парень ничего не желал слышать и в конце концов получил три пули из пистолета этой маленькой ведьмы.
В очередной раз окинув взглядом стадо, Рэнд нахмурился. Он не заметил худенькую фигурку справа. Неужели Дракер занял место позади стада? Неужели мальчишка, уязвленный замечаниями Холла, посмел нарушить его приказ? Если так, то он за это ответит!
Пришпорив коня, Рэнд направился к стаду. Он твердо решил, что не позволит Дракеру работать наравне с другими новичками. Почему? Рэнд чувствовал, что и сам не знает почему. Ведь мальчишка вроде бы уже вполне оправился от побоев. Ежедневно наблюдая за ним, Рэнд отмечал существенные улучшения в его состоянии — исчезли хромота и скованность движений. Но если телесные раны парня зажили, то душевные, похоже, так и не затянулись. Дракер по-прежнему спал очень беспокойно, — вероятно, переживал во сне весь ужас случившегося с ним. И он по-прежнему держался особняком, ни с кем не разговаривал. Впрочем, нет, парень общался со Джереми Карлайлом, но, как подозревал Рэнд, только потому, что работал с ним в паре. Но если этот юнец занял место замыкающего…
Стиснув зубы, Рэнд вонзил шпоры в бока коня, и тот помчался еще быстрее. Накануне Дракер имел наглость подойти к нему с требованием включить его наравне с остальными новичками в список тех, кому надлежало ехать позади стада. Вспомнив, что мальчишку выводили из себя постоянные насмешки Бразерса и Холла, Рэнд еще больше помрачнел. Вероятно, ему следовало серьезно поговорить с этой парочкой.
Но даже если виноваты Холл и Бразерс, все равно мальчишка не имел права нарушить его распоряжение. А если он все-таки нарушил…
Тут Рэнд вдруг уловил краем глаза какое-то движение справа и направил туда коня. В следующее мгновение из-за громоздившихся на пути валунов выехал Дракер, гнавший перед собой несколько уставших бычков. Видимо, Дракер вовремя заметил беглецов и вернул в стадо. Совершенно очевидно, что этот упрямый мальчишка — отличный гуртовщик, а его появление в лагере — настоящий подарок судьбы. «Один такой погонщик стоит троих», — подумал Рэнд, невольно улыбнувшись.
В этот момент Дракер наконец-то заметил его и, приблизившись, с вызовом в голосе спросил:
— Не беспокойтесь, мистер Пирс, я хорошо усвоил вчера ваши слова. Можете не проверять меня. Я не нарушаю вашего приказа.
Рэнд снова нахмурился и сквозь зубы процедил:
— Послушай, щенок, я, кажется, уже сказал, что и без тебя знаю, что мне делать. Так что лучше помолчи, ясно?
Дракер усмехнулся. Маленькая ямочка, появившаяся у него на щеке, вызвала у Рэнда какое-то смутное волнение.
— Слушаюсь, мистер Пирс, — ответил юноша, развернул свою лошадь и ускакал.
— Черт бы тетя побрал, — проворчал Рэнд, глядя ему вслед, и, выждав несколько секунд, пришпорил коня и помчался к стаду.
Солнце уже садилось за горизонт, и животные, вволю наевшись и напившись, сбивались в кучи, чтобы поудобнее устроиться на ночь. Рэнд, наблюдавший за бычками, прекрасно знал: через полчаса все стадо мирно уляжется. Он взглянул на безрогих коров, стоявших чуть поодаль. Было ясно, что они не присоединятся к стаду до тех пор, пока остальные не утихомирятся. Но ждать им оставалось недолго.
Выждав несколько минут, Рэнд расставил по местам дежурных и подал знак всем остальным, чтобы они собрались у фургона. Заметив, как Джош Холл что-то шепнул Дракеру и гот резко отшатнулся, Рэнд в ярости стиснул зубы. Было ясно, что Холл с Бразерсом не отстанут от мальчишки. Да, эти двое, как он и предполагал, оказались нарушителями спокойствия… Если бы не острая нужда в погонщиках, он немедленно дал бы им расчет…
Внезапно в отдалении появились двое всадников. Присмотревшись, Рэнд узнал апачей — Белую Руку и его молчаливого спутника. Рэнд взглянул на Дракера. Мальчишка, тоже заметив приближение индейцев, не сводил с них глаз и, казалось, сгорал от нетерпения.
Подъехав к костру, Рэнд спешился и приблизился к парню. Тот по-прежнему не сводил глаз с апачей, и Рэнда это почему-то ужасно раздражало. Решив, что ни в коем случае не оставит мальчишку наедине с индейцем, он проворчал:
— Что ж, Дракер, похоже, апачи вернулись за вознаграждением. Когда она подъедут, держись поближе ко мне. Я не хочу неприятностей. Видишь ли, возможно, возникнет непредвиденная ситуация…
Темные глаза юноши сверкнули. Пристально взглянув на Рэнда, он заявил:
— Белая Рука — благородный человек. Он выполнил свою часть договора. Никаких проблем не будет, если и вы сдержите слово.
— Если пообщался с дикарями, это не значит, что узнал их по-настоящему, — возразил Рэнд и, покачав головой, добавил: — Тебе еще нужно многому учиться, Дракер. Как ты думаешь, что эти двое апачей делают за границей резервации? Большинство соплеменников Белой Руки вполне устраивает жизнь на территории, отведенной для них правительством, хотя некоторые из индейцев устраивают на границах заварушки. Очень скоро мы вступим на территорию команчей. Меня не удивит, если выяснится, что эта парочка стремится собрать как можно больше неистовых воинов, чтобы присоединиться после пересечения границы к отрядам Джу, Чатто или Начи. Двадцать пять голов скота, которые мы им отдадим, возможно, значительно добавят им уважения, когда они доберутся до лагеря команчей.
— Если бы они были такими, какими вы их рисуете, они скорее всего угнали бы быков и не тратили время, чтобы заработать их честным трудом.
— Не думаю. Я считаю, что Белая Рука слишком умен для этого. Зачем ему создавать себе трудности, находясь вдали от соплеменников? Полагаю, ему гораздо удобнее передвигаться, не привлекая к себе излишнего внимания. Только так он сможет спокойно собрать воинов и благополучно вернуться. Жаль, что бедные дикари не в состоянии понять: они не смогут одержать победу, потому что армия…
— А вы не можете дождаться, когда солдаты перебьют всех апачей?! — перебил Дракер с пылающим от гнева лицом. — Вы, вероятно, готовы подписаться под изречением: «Хороший индеец — это мертвый индеец!»
Заметив, что собравшиеся у фургона гуртовщики поглядывают на юношу с удивлением, Рэнд решил, что не стоит с ним сейчас спорить. Понизив голос, он проговорил:
— Послушай, Дракер, мне ни к чему перед тобой оправдываться. И мне наплевать, согласен ты со мной или нет. Главное — чтобы ты выполнял мои распоряжения. Я хочу, чтобы ты держался рядом со мной, пока Белая Рука и Длинные Волосы не покинут лагерь. Я не хочу, чтобы между мной и этой парочкой возникло какое-либо недоразумение.
— Я не думаю…
— Я прошу тебя не думать, Дракер, а только переводить. Это понятно?
Мальчишка кивнул:
— Да, понятно.
— И ты ни на секунду не должен исчезать из поля зрения, ясно?
Не произнеся ни слова, Дракер несколько секунд смотрел ему в лицо. Затем развернулся на каблуках и зашагал к костру.
— Что ты сказал, Дракер? — спросил Рэнд, услышав невнятное бормотание юноши.
Юноша вздрогнул и повернулся к нему лицом; глаза его сверкали.
— Я ничего не сказал… Ничего.
— Bienvenidos[5], Белая Рука. Рэнд Пирс сообщил мне, что ты заработал обещанные двадцать пять голов скота. Он объявил, что их отделят от стада завтра утром, чтобы ты мог их забрать.
Билли не могла не заметить, как по лицу апачи пробежала тень, когда она закончила перевод. Как не могла не заметить и того, что, обдумывая ответ, индеец не сводил с нее глаз. Вероятно, он понял, что она ужасно волновалась. Сделав глубокий вдох, Билли попыталась взять себя в руки.
И тут Белая Рука наконец-то заговорил:
— Я вижу в твоих глазах озабоченность, Храбрец. Но тебе не стоит тревожиться. Мы приехали за своим вознаграждением. На этом наша миссия здесь будет закончена. Мы чувствуем, что большой босс нам не доверяет.
На губах апачи промелькнула улыбка, когда он произнес имя, которым она когда-то окрестила Рэнда Пирса. Реакция Рэнда не заставила себя ждать.
— Что он сказал, Дракер?
— Белая Рука сказал, что они уедут сразу, как только получат быков.
Рэнд вздохнул:
— К сожалению, им придется провести ночь в лагере. Дракер, скажи им, что я приглашаю их разделить с нами ужин. Нейт их накормит. И не забывай, о чем я тебя просил.
Повернувшись к Белой Руке, Билли сказала:
— Ты все понял, Белая Рука, не так ли? И ты прав, он не доверяет вам.
Индеец утвердительно кивнул, давая понять, что перевода ему не требуется. Билли вздохнула с облегчением и отошла к костру. Через несколько минут она приступила к ужину, но сразу же поняла, что у нее совершенно нет аппетита.
Зная, что Рэнд Пирс неотступно следит за ней, Билли поднялась на ноги и скрылась в темноте за фургоном. Он смотрел ей вслед, и девушке казалось, что его взгляд обжигает ее — так происходило каждый раз, когда Рэнд наблюдал за ней. О Боже, что же с ней происходит? Она ведь терпеть не может Рэнда Пирса… Высокомерный и самонадеянный, всегда уверенный в собственной непогрешимости, он был полной противоположностью всего того, что ее привлекало в мужчинах. В нем не было ни капли понимания или сочувствия. Единственное, что его волновало, — стадо и деньги, которые он заработает, выполнив условия контракта. В памятную ночь у озера она в какой-то момент поверила, что прочла в его взгляде сострадание, но позже пришла к выводу, что просто поддалась его мужскому обаянию.
Она не могла не признать, что Рэнд Пирс на редкость привлекательный мужчина. И конечно же, прекрасно знает, какое впечатление производит на женщин. У костра мужчины вели весьма откровенные разговоры, и Уилли частенько упоминал имя красивой и богатой женщины, готовой выполнить любое желание Пирса. Билли ни на минуту не усомнилась в правдивости сказанного. Босс обожал отдавать приказы и получал огромное удовольствие, когда люди бросались их исполнять.
И все же Билли чувствовала, что ее влечет к этому мужчине. Увы, она ничего не могла с собой поделать… Черт бы побрал этого Рэнда Пирса! Билли обернулась и бросила взгляд на костер. Ей ужасно не хотелось туда возвращаться. Решив, что темнота — надежная защита от любопытных глаз, Билли сняла шляпу и провела пальцами по волосам. Легкий ночной ветерок всколыхнул прилипшие ко лбу пряди, и девушка с облегчением вздохнула.
После отъезда из Сан-Антонио Билли ни разу не видела своего отражения в зеркале, но чувствовала, отек и синяки исчезли. Впрочем, она была уверена, что мальчишеская стрижка и огромная, не по размеру, шляпа помогут ей скрыть тот факт, что она девушка. Ей следовало лишь проявлять осмотрительность.
По-прежнему держа шляпу в руке, Билли направилась к табуну. Ее неожиданное появление встревожило лошадей, и они шарахнулись от нее в противоположную сторону загона. Но тут Билли тихо свистнула, и в ответ тотчас же раздалось знакомое ржание. А несколько секунд спустя ей в ладонь уткнулся влажный нос. Бросив шляпу на землю, Билли приникла к уху кобылки, чтобы прошептать ей ласковые слова.
— Это животное — старый друг, тот, кто дает тебе утешение, Храбрец. Но лошадь не заполнит пустоты в твоем сердце.
Билли вздрогнула от неожиданности. Она не слышала, как Белая Рука приблизился к ней. Вспомнив о приказе Рэнда Пирса, девушка бросила взгляд в сторону костра.
— Ты волнуешься, Храбрец? Эль Хефе[6] не хочет, чтобы мы разговаривали?
— Нет-нет… — Билли на мгновение потупилась. — Да, ты прав, Белая Рука. Но это потому, что он не доверяет тебе. Мне кажИтся, что он и мне не доверяет.
— Действия Эль Хефе не говорят о недоверии к тебе — только о ревности.
— О ревности?!
Белая Рука пристально посмотрел на нее, и Билли почувствовала, что краснеет.
— Я постоянно думал о тебе, Храбрец, — продолжал апачи, — думал с тех пор, как мы расстались. Меня преследовала красота, которую я разглядел под синяками, оставленными тяжелой рукой. А теперь, вернувшись, я обнаружил, что мой разум не сумел в полной мере оценить скрытую красоту…
— Но я… — Билли внезапно умолкла.
— Рэнд Пирс тоже видит эту красоту, поверь, Храбрец.
— Эль Хефе ничего не видит, кроме своих быков. Он одержим единственным желанием — доставить их вовремя к месту назначения. А меня он использует в своих целях — хочет показать остальным, что его слово — закон. Этого человека интересуют только деньги и…
Тут Белая Рука осторожно прикоснулся к плечу девушки, и она снова умолкла. Только сейчас Билли осознала всю глубину своего одиночества. Индеец же, едва заметно улыбнувшись, проговорил:
— Рэнд Пирс просто не понимает, что с ним происходит, поэтому и злится. Но он воспринимает твое тепло так же, как и я. Да, его влечет к тебе, хотя он этого не осознает. Красота твоего духа и грациозность твоего тела оказывают на него воздействие, поверь, Храбрец.
Сердце Билли гулко забилось. Девушка понимала, что должна немедленно прервать этот разговор и вернуться к костру. Но взгляд апачи и его прикосновение, казалось, завораживали, и она не могла даже шевельнуться.
Индеец же какое-то время молча смотрел на нее, затем провел рукой по ее волосам и вновь заговорил:
— Твои волосы сверкают в лунном свете. Они необычайно светлые и отливают белым золотом. Таких я никогда не видел. В темноте ночи, когда ты была от меня далеко, я видел, как они светятся, и мне очень хотелось посмотреть на твою красоту вблизи, как сейчас. Ты часто вытесняла из моей головы и сердца мысли о миссии, ради которой я отправился в путь. И в темном мире снов ты всегда скакала рядом со мной.
Белая Рука ненадолго умолк, но глаза его смотрели на девушку все так же пристально. Билли снова подумала о том, что должна немедленно уйти, но не смогла этого сделать — что-то в облике и голосе индейца притягивало ее…
— Когда взойдет солнце и будет произведен расчет, — продолжал Белая Рука, — мы уедем, чтобы осуществить свою миссию. Мы отправимся к команчам и преподнесем скот в качестве подарка братьям-индейцам. Мы будем находиться там до тех пор, пока не услышим решение воинов, готовых присоединиться к нам. Когда настанет время вернуться на земли моих отцов, я возьму тебя с собой, Храбрец. Мы поедем в страну моего народа. Там я защищу тебя от закона бледнолицых. Мы будем жить вместе… Эта мысль не дает мне покоя. Она преследует меня с того момента, как мы впервые встретились глазами. Я никогда не расстанусь с тобой, и твое тело принесет плод от моего семени. Твоя храбрость и красота перейдут к моим сыновьям…
Внезапно послышались шаги, и Белая Рука тотчас же умолк. В следующее мгновение раздался голос Рэнда Пирса:
— Дракер, какого черта?! Что ты здесь делаешь с этим индейцем?!
Тут Билли наконец-то обрела дар речи. Повернувшись к боссу, она спросила:
— Опять за мной следите, мистер Пирс?
Рэнд бросил взгляд на индейца и проговорил:
— Мне бы не пришлось за тобой следить, если бы ты выполнял мои распоряжения. Возвращайся в лагерь, Дракер. Я просил тебя оставаться в поле зрения, пока этот апачи в лагере. Ты забыл об этом, Дракер?
— Но Белая Рука просто…
— Белая Рука меня не интересует, — перебил Рэнд. — Я и думать о нем забуду, как только завтра утром он заберет причитающихся ему быков и уберется из лагеря. Я не ему плачу, а тебе. И сейчас я приказываю: немедленно возвращайся к костру. О чем бы вы с Белой Рукой ни беседовали, ваш разговор окончен, ясно?
Билли покосилась на апачи, затем молча кивнула и направилась к костру. Не обращая внимания на пристальные взгляды, которыми ее встретили гуртовщики, она принялась раскладывать свою подстилку. Несколько минут спустя Билли улеглась и завернулась в одеяло. Тихонько вздохнув, девушка повернулась на бок и закрыла глаза, хотя прекрасно знала, что заснуть ей не удастся.
Карл Уитли неотрывно следил за хмурым ковбоем, направившимся к нему с противоположной стороны оживленной улицы. Карл приподнял свою шляпу и тыльной стороной ладони утер пот со лба — солнце с самого утра палило нещадно.
В Сан-Антонио люди Маккуллы прибыли накануне вечером, и Карл сразу же повел всех в ближайший бар, где они выпили изрядное количество «Джима Кроу» вперемешку с пивом. После этого настроение у них улучшилось, но, увы, ненадолго — утром все проснулись с ужасной головной болью, и никому из них не хотелось весь день бродить по городу, выполняя задание Дэна Маккуллы.
Карл тяжко вздохнул и в очередной раз помянул босса недобрым словом. Дэн Маккулла напоминал бульдога, вцепившегося в свою жертву мертвой хваткой. Старик был одержим мыслью во что бы то ни стало найти Билли Уинслоу. А ведь все прекрасно знали: Уэс получил то, что заслуживал. Да, все знали, что он задумал в отношении этой девчонки, и папаша не раз предупреждал Уэса, чтобы тот держался от нее подальше. Но парень ничего не желал слышать и в конце концов получил три пули из пистолета этой маленькой ведьмы.