Страница:
— Надо его выбрать. Он хоть брякает чего-то. С нм веселее.
А меня несколько поразило вот что. Мы не виделись с Владимиром Вольфовичем лет этак пять-шесть, и вдруг я увидела его в телестудии, подошла, спросила:
— Вы меня не забыли?
В полной уверенности, что забыл.
— Нет, — был ответ. — Вы — председатель клуба «Судьба человека», вы не дали мне слова на заседании…
Память! Ни убивать, ни прибавить…
А где был Владимир Алексеевич Брынцалов, когда Владимир Вольфович уже вовсю митинговал, удивлял, изумлял, заполнял собой телеэкран?
Вкалывал Владимир Алексеевич, ковал капитал. И когда я противу приспособленцев-бюрократов слова всякие выразительно-унизительные кричала, и когда Владимир Вольфович шикарно, с размахом отмечал свои дни рождения.
Я, кстати, случаем попала на начало одного торжества. Шла к знакомой в гостиницу «Россия», и, едва ступила на асфальт вокруг нее, — ударил многоцветный салют и заиграл духовой оркестр «Прощание славянки».
«Что такое? — изумилась. — Неужто меня так встречают? Может, это какая-то новая традиция?»
Но быстро уяснила — вся красота и гром, и столпотворение с мелькающими кокошниками какого-то русского ансамбля — во славу В.В. Жириновского. А вот и сам он в гороховом пиджаке, подталкивая жену, чтоб встала рядом с ним попараднее, что ли, потому что со многих сторон — объективы, объективы…
А я оказалась в десяти шагах от него и между нами — пусто. С полиэтиленовой сумкой, в которой батон, кусок колбасы, сыр и еще что-то такое, чтоб сразу сесть и съесть. Там, в гостинице, мы, «воители за народное дело», записные правдолюбцы, так сказать, намеревались встретиться у сахалинской своей подружки-соратницы…
И вот я, уже отнюдь не в резвом, легкомысленном по праву возрасте, в тех еще летах — не удержалась и ну хохотать, глядя на Владимира Вольфовича… Ну ведь тот еще актер-фантазер!
Единственный серьезный вопрос, тот самый, да: «А на какие шиши? А если ты так за народ, то как же тебе не совестно такие деньги грохотать на весь этот шик-блеск балаганного свойства?»
И еще пришло: «Неужто люди, которые голосуют за него, такие слепые, глухие, никчемные?»
Но так как многие уверены, что фигура «воителя» Жириновского — это секрет фирмы соратников-сподвижников самого Б.Н. Ельцина и, возможно, не одной, — умолкаю…
Запечатлелось — как ринулись толпы в ресторан, стало быть пожрать на халяву во славу неиссякаемого на проделки Владимира Вольфовича…
… Между тем желание «поставить к барьеру» именно этих двоих — В.А. Брынцалова и В.В. Жириновского, ворвавшихся на финишную прямую к креслу президента, не оставляло общественность. Хотелось чего-то такого-этакого… Схлестнуть, столкнуть? И глянуть на «поле после битвы»? Сама слыхала мечтательное: «Вот бы их свести! Какой бы гром вышел!»
Но как вы, многомудрый мой читатель, представляете себе появление миллиардера на экране телевизора? Он сам звонит и «просится»? Ему звонят и его приглашают? Или что?
А итог? Долгое пребывание в передаче достославного Александра Любимова на пару с В.В. Жириновским…
Теперь вспомним рассказ Александра Толмачева о том, как СМИ «зажимали» всех, кто противостоял Ельцину.
Да что А. Толмачев! Мы же читали: «Голосуй или…»
И вдруг — прорыв! Удача? Везение? Или, простите за выражение, «интерес» самого… ой, стыдно-то как даже предположить… сиятельного Александра Любимова?
Так или иначе все кончится очень как-то коряво и непотребно — судом! Александр Любимов самолично обратится в суд на защитой своей чести и достоинства…
А вот кое-что из той, теперь уже исторической передачи «Один на один», где столкнулись Владимир Алексеевич и Владимир Вольфович, а посередке, как обычно, в позе доброжелательно-респектабельного арбитра посиживал сам Александр Любимов…
Любимов : Добрый вечер, спасибо большое за аплодисменты. Добрый вечер, уважаемые зрители! Я слышал — выборы у нас будут, причем выборы президента скоро. Даже один из кандидатов, некто Шаккум, обещал найти работу после выборов и Зюганову, и Ельцину. Так что даже такие у нас возможны претенденты, ну, теоретически, конечно. В шесть часов вечера в Кремле сегодня началась встреча между Явлинским и Ельциным. Пока она не закончилась. Может быть, к концу передачи мы узнаем подробности от нашего источника. А сегодня два претендента на высочайший пост в нашей стране. Это Владимир Брынцалов и Владимир Жириновский. Как бы сказал Борис Николаевич на моем месте — «Тезки, понимаешь!» Оставайтесь с нами! У вас ствол с собой, Владимир Алексеевич?
Брынцалов : Я к достойным людям являюсь с открытой душой и оружия никогда против них не применяю.
Любимов : Ну хорошо, просто вы говорили, что всегда ходите с оружием. Здесь просто не принято, да?
Жириновский : Я без пиджака, чтобы не было подозрений.
Любимов : Я бы хотел обсудить с вами, на мой взгляд, три главные проблемы: война в Чечне, хлеб, то есть как дать людям еду, деньги, и — преступность на улицах. Давайте начнем с войны. Вы недавно сказали, что к первому июля готовы закончит войну, если вас изберут президентом в первом туре.
Жириновский : Да. Чеченцы готовы сорвать выборы, и в ближайшие дни будет два теракта. Сообщаю, чтобы готовились во Владикавказе и в Ставропольском крае. Я должен сообщить, потому что, когда совершат, все поймут, что это даже знаю я.
Брынцалов: сейчас брошу студию, пойду звонить, информировать ставропольчан. Я ведь живу там, мои родственники там. Спасибо вам, спасибо за информацию!
Любимов : Это, конечно, очень весело, но все же…
Жириновский : Закончить можно только силовым вариантом. Не в смысле грубой силы, а выдавливанием боевиков. Их около шести тысяч, их — за границу. Потому что у нас уже был такой опыт с басмачами. Это было двадцать лет приблизительно, до 1936 года. И во всем мире так. Это люди, которые никогда не сложат оружия. Это бесполезно — переговоры, они будут отдыхать, подлечиваться и снова будет идти война. Поэтому силовой вариант и использовать спецсредства. Вот как раз Владимир Алексеевич мог бы помочь побольше наркотиков, усыпляющих средств, потому что…
Брынцалов : Я думаю, что нужно применять законные меры. Мы с Владимиром Вольфовичем завтра в Думе поставим вопрос, чтобы объявить чрезвычайное положение в зоне чеченского бунта…
… Любимов : Будет инфляция.
Брынцалов : Никакой инфляции не будет. Деньги — это мерило человеческого труда.
Любимов : Нет, никто не спорит, Владимир Алексеевич, просто денег нет.
Брынцалов : А откуда им взяться, если труд ничего не стоит? Объясните, зачем деньги, если руд ничего не стоит? Здесь нужно прибегнуть к…
Жириновский : Здесь нужно прибегнуть к новым источникам. У нас есть зарубежная собственность, у нас есть вклады в зарубежных банках — это приблизительно пятьсот миллиардов долларов, у нас есть должники — страны, и мы должны, так сказать, перейти к новой налоговой политике, системе внутри страны.
Любимов : Но должники у нас некредитоспособные.
Жириновский : Ливия и Ирак готовы платить — нефтью. Нам нефть нужна, мы добываем ее у себя, а можем у них взять. Ливия готова наличными платить, не только по банковским счетам. Индия готова. Индия просит оружие, мы его — под металлолом. Иран просит у нас огромные товары.
Любимов : Допустим.
Жириновский : Мы это можем продавать, и они будут платежеспособны — и Иран, и Индия. У нас неправильная внешняя торговля. Самое главное — пока мы не придем к новому инициативному устройству, внутренняя экономика развиваться не будет. Вот Владимир Алексеевич. Где его заводы? В Москве. Вот он откроет завод в Якутии и в Татарии еще? Он же боится, он не знает, что будет с этими территориями сейчас. А с другой стороны, он стал «новым русским». Он — миллиардер. Но получается — второй раз обманули наших людей. В семнадцатом коммунисты обещали фабрики и заводы рабочим, сегодня получили они — единицы. Единицы обогатились, но мы же обманули большинство граждан. Приватизация прошла — Владимир Алексеевич доволен. Он стал собственником. Но миллионы не стали собственниками. Вот мы — два претендента, я — нищий, вот часы — завод «Слава», восемьдесят тысяч рублей всего. А вот часы — восемьдесят тысяч долларов, то есть в миллион раз дороже его вещь. Почему так произошло?
Брынцалов : Ну, не восемьдесят тысяч…
Жириновский : Скажите, скажите, сколько точно? Сколько стоят часы?
Брынцалов : Давайте перейдем вообще к делу.
Жириновский : Так это ведь дело! Это дело! Поэтому мы будем искать деньги очень долго, если одна группа граждан будет бешено обогащаться, другая никогда не сможет нормально жить. Нужно остановить незаконное обогащение кучки граждан и дать возможность большинству хоть немножко лучше жить…
… Брынцалов : А если вы изберете меня президентом, я гарантирую…
Жириновский : Новый Карл Маркс — через пять лет живем при коммунизме!
Брынцалов : Владимир Вольфович, я вам скажу — не новый Карл Маркс, а «новый русский». По вашему мнению — капиталист. Бывший предприниматель, очень серьезный и очень богатый. Который по копеечке сложил свой дом.
Жириновский : По копеечке с восьмидесятого года?
Брынцалов : Шестнадцать лет! А курочка по зернышку клюет и съедает…
Жириновский : Если курочке дают зернышко…
Брынцалов : Так что экономика, экономика. Пока люди не будут сотрудничать с государством, никакую преступность мы не подавим.
Жириновский : А экономика в США есть? Ест. Так вот, мы единственный показатель имеем по сравнению с США — у них уровень преступности до сих пор выше, чем у нас. При их отличной экономике…
… Брынцалов : Я вас разочарую. Для многих кандидатов участие в предвыборной борьбе — праздник, а для меня — работа, тяжелая, нудная, кропотливая. Вот мы вместе с Владимиром Вольфовичем ходим к избирателям — это раз. Второе — я вам кажу секретные рейтинги. Хотите?
Любимов : Ну только не очень секретные, потому что…
Брынцалов : За Зюганова — двадцать пять процентов, у Брынцалова — восемнадцать, а у Бориса Николаевича — семь. Вот рейтинги. Люди любят успех.
Любимов : Ну, это вы в своей фирме, наверное, проводили опрос?
Брынцалов: А наша фирма обслуживает сто пятьдесят миллионов россиян.
Любимов : У каждого своя точка зрения на эту проблему.
Жириновский : Владимир Алексеевич, я купил и посмотрел: действительно, «Ферейн» написано. Эту таблетку не выдавить, ее нужно выковыривать. Зарубежные запросто выдавливаются.
Брынцалов : Крепкий орешек Брынцалов!
Любимов : Я рад, что вы приняли участие в нашей программе. Но у нас есть традиция пожимать руки друг другу. Правда, сегодня у нас все так мирно…
Жириновский : Не, мы меняемся часами, часами.
Любимов : Ну, это просто событие! Владимир Вольфович, я просто… Да, да, это серьезно!
Брынцалов : Подарок от меня… Мы можем обняться!
Любимов : Ну что ж, мы сегодня, видимо, присутствуем при создании единой силы…
Не правда ли, интереснейший документ эпохи? И позиции ясны. И предсказания говорят сами за себя…
Конечно, «задним умом» любой человек крепок — и не хочется подзуживать, мол, вон как и чего вы, милые, строптивые мальчики, нагородили… А что, мол, вышло… однако и «вышло» еще больше, чем мнилось тогда Александру Любимову. И сверхдорогие часы Владимира Алексеевича, которые прилюдно «выманил» у него «бедненький» Владимир Вольфович, тоже мелькнут не раз, не два, и не где-нибудь, а на судейском небосклоне. Ой, нелегкая это окажется работа — из болота полуизвестности тащить к лучам славы претендентов на «престол»!
Ну, а как, как вам теперь Владимир Алексеевич? Вы все еще видите его в «ползунках» Жириновского?
А не покруче ли этот казак, чем «сын юриста»? даже если он не без юмора замечает — мол, «к достойным людям являюсь с открытой душой и оружия никогда против не применяю…». Не жидковат ли будет в чем-то «страшилка» Владимир Вольфович?
Я это к чему? А к тому опять же, что в беседе триумвирата «Брынцалов — Жириновский — Любимов», мне кажется, отчетливо проступило одно общее для всех них — они отлично знают: житуха «в сферах» жестока, беспощадна, и только дурачье с интеллигентскими замашками, способно верещать о нравственности, блин… «Германия превыше всего!» — если речь идет о спасении собственной шкуры! О дивидендах, о святом праве на большую ложку черной икры!
И у меня ощущение: кто-кто, а Владимир Брынцалов давным-давно лишился всех и всяческих иллюзий относительно тех, кто «правит бал», кто изображает себя очередным благодетелем народа, его ни на какой мякине не проведешь. И тут он даст «сыну юриста» с его именными фейерверками сто очков вперед. этот «зверь» покруче будет… Голыми руками его не возьмешь. И в рукавицах — тоже. В случае чего такие отстреливаются до последнего…
А Владимир Вольфович, так предполагаю, в самый-то острый моментик возьмет и прицепит к палочке белый платочек и прокричит: «Ребятки! Не надо так! Я вам еще пригожусь!»
Или я шибко ошибаюсь?
Из писем к В.А. Брынцалову:
«БРЫНЦАЛОВА — НА НАРЫ?!»
А меня несколько поразило вот что. Мы не виделись с Владимиром Вольфовичем лет этак пять-шесть, и вдруг я увидела его в телестудии, подошла, спросила:
— Вы меня не забыли?
В полной уверенности, что забыл.
— Нет, — был ответ. — Вы — председатель клуба «Судьба человека», вы не дали мне слова на заседании…
Память! Ни убивать, ни прибавить…
А где был Владимир Алексеевич Брынцалов, когда Владимир Вольфович уже вовсю митинговал, удивлял, изумлял, заполнял собой телеэкран?
Вкалывал Владимир Алексеевич, ковал капитал. И когда я противу приспособленцев-бюрократов слова всякие выразительно-унизительные кричала, и когда Владимир Вольфович шикарно, с размахом отмечал свои дни рождения.
Я, кстати, случаем попала на начало одного торжества. Шла к знакомой в гостиницу «Россия», и, едва ступила на асфальт вокруг нее, — ударил многоцветный салют и заиграл духовой оркестр «Прощание славянки».
«Что такое? — изумилась. — Неужто меня так встречают? Может, это какая-то новая традиция?»
Но быстро уяснила — вся красота и гром, и столпотворение с мелькающими кокошниками какого-то русского ансамбля — во славу В.В. Жириновского. А вот и сам он в гороховом пиджаке, подталкивая жену, чтоб встала рядом с ним попараднее, что ли, потому что со многих сторон — объективы, объективы…
А я оказалась в десяти шагах от него и между нами — пусто. С полиэтиленовой сумкой, в которой батон, кусок колбасы, сыр и еще что-то такое, чтоб сразу сесть и съесть. Там, в гостинице, мы, «воители за народное дело», записные правдолюбцы, так сказать, намеревались встретиться у сахалинской своей подружки-соратницы…
И вот я, уже отнюдь не в резвом, легкомысленном по праву возрасте, в тех еще летах — не удержалась и ну хохотать, глядя на Владимира Вольфовича… Ну ведь тот еще актер-фантазер!
Единственный серьезный вопрос, тот самый, да: «А на какие шиши? А если ты так за народ, то как же тебе не совестно такие деньги грохотать на весь этот шик-блеск балаганного свойства?»
И еще пришло: «Неужто люди, которые голосуют за него, такие слепые, глухие, никчемные?»
Но так как многие уверены, что фигура «воителя» Жириновского — это секрет фирмы соратников-сподвижников самого Б.Н. Ельцина и, возможно, не одной, — умолкаю…
Запечатлелось — как ринулись толпы в ресторан, стало быть пожрать на халяву во славу неиссякаемого на проделки Владимира Вольфовича…
… Между тем желание «поставить к барьеру» именно этих двоих — В.А. Брынцалова и В.В. Жириновского, ворвавшихся на финишную прямую к креслу президента, не оставляло общественность. Хотелось чего-то такого-этакого… Схлестнуть, столкнуть? И глянуть на «поле после битвы»? Сама слыхала мечтательное: «Вот бы их свести! Какой бы гром вышел!»
Но как вы, многомудрый мой читатель, представляете себе появление миллиардера на экране телевизора? Он сам звонит и «просится»? Ему звонят и его приглашают? Или что?
А итог? Долгое пребывание в передаче достославного Александра Любимова на пару с В.В. Жириновским…
Теперь вспомним рассказ Александра Толмачева о том, как СМИ «зажимали» всех, кто противостоял Ельцину.
Да что А. Толмачев! Мы же читали: «Голосуй или…»
И вдруг — прорыв! Удача? Везение? Или, простите за выражение, «интерес» самого… ой, стыдно-то как даже предположить… сиятельного Александра Любимова?
Так или иначе все кончится очень как-то коряво и непотребно — судом! Александр Любимов самолично обратится в суд на защитой своей чести и достоинства…
А вот кое-что из той, теперь уже исторической передачи «Один на один», где столкнулись Владимир Алексеевич и Владимир Вольфович, а посередке, как обычно, в позе доброжелательно-респектабельного арбитра посиживал сам Александр Любимов…
Любимов : Добрый вечер, спасибо большое за аплодисменты. Добрый вечер, уважаемые зрители! Я слышал — выборы у нас будут, причем выборы президента скоро. Даже один из кандидатов, некто Шаккум, обещал найти работу после выборов и Зюганову, и Ельцину. Так что даже такие у нас возможны претенденты, ну, теоретически, конечно. В шесть часов вечера в Кремле сегодня началась встреча между Явлинским и Ельциным. Пока она не закончилась. Может быть, к концу передачи мы узнаем подробности от нашего источника. А сегодня два претендента на высочайший пост в нашей стране. Это Владимир Брынцалов и Владимир Жириновский. Как бы сказал Борис Николаевич на моем месте — «Тезки, понимаешь!» Оставайтесь с нами! У вас ствол с собой, Владимир Алексеевич?
Брынцалов : Я к достойным людям являюсь с открытой душой и оружия никогда против них не применяю.
Любимов : Ну хорошо, просто вы говорили, что всегда ходите с оружием. Здесь просто не принято, да?
Жириновский : Я без пиджака, чтобы не было подозрений.
Любимов : Я бы хотел обсудить с вами, на мой взгляд, три главные проблемы: война в Чечне, хлеб, то есть как дать людям еду, деньги, и — преступность на улицах. Давайте начнем с войны. Вы недавно сказали, что к первому июля готовы закончит войну, если вас изберут президентом в первом туре.
Жириновский : Да. Чеченцы готовы сорвать выборы, и в ближайшие дни будет два теракта. Сообщаю, чтобы готовились во Владикавказе и в Ставропольском крае. Я должен сообщить, потому что, когда совершат, все поймут, что это даже знаю я.
Брынцалов: сейчас брошу студию, пойду звонить, информировать ставропольчан. Я ведь живу там, мои родственники там. Спасибо вам, спасибо за информацию!
Любимов : Это, конечно, очень весело, но все же…
Жириновский : Закончить можно только силовым вариантом. Не в смысле грубой силы, а выдавливанием боевиков. Их около шести тысяч, их — за границу. Потому что у нас уже был такой опыт с басмачами. Это было двадцать лет приблизительно, до 1936 года. И во всем мире так. Это люди, которые никогда не сложат оружия. Это бесполезно — переговоры, они будут отдыхать, подлечиваться и снова будет идти война. Поэтому силовой вариант и использовать спецсредства. Вот как раз Владимир Алексеевич мог бы помочь побольше наркотиков, усыпляющих средств, потому что…
Брынцалов : Я думаю, что нужно применять законные меры. Мы с Владимиром Вольфовичем завтра в Думе поставим вопрос, чтобы объявить чрезвычайное положение в зоне чеченского бунта…
… Любимов : Будет инфляция.
Брынцалов : Никакой инфляции не будет. Деньги — это мерило человеческого труда.
Любимов : Нет, никто не спорит, Владимир Алексеевич, просто денег нет.
Брынцалов : А откуда им взяться, если труд ничего не стоит? Объясните, зачем деньги, если руд ничего не стоит? Здесь нужно прибегнуть к…
Жириновский : Здесь нужно прибегнуть к новым источникам. У нас есть зарубежная собственность, у нас есть вклады в зарубежных банках — это приблизительно пятьсот миллиардов долларов, у нас есть должники — страны, и мы должны, так сказать, перейти к новой налоговой политике, системе внутри страны.
Любимов : Но должники у нас некредитоспособные.
Жириновский : Ливия и Ирак готовы платить — нефтью. Нам нефть нужна, мы добываем ее у себя, а можем у них взять. Ливия готова наличными платить, не только по банковским счетам. Индия готова. Индия просит оружие, мы его — под металлолом. Иран просит у нас огромные товары.
Любимов : Допустим.
Жириновский : Мы это можем продавать, и они будут платежеспособны — и Иран, и Индия. У нас неправильная внешняя торговля. Самое главное — пока мы не придем к новому инициативному устройству, внутренняя экономика развиваться не будет. Вот Владимир Алексеевич. Где его заводы? В Москве. Вот он откроет завод в Якутии и в Татарии еще? Он же боится, он не знает, что будет с этими территориями сейчас. А с другой стороны, он стал «новым русским». Он — миллиардер. Но получается — второй раз обманули наших людей. В семнадцатом коммунисты обещали фабрики и заводы рабочим, сегодня получили они — единицы. Единицы обогатились, но мы же обманули большинство граждан. Приватизация прошла — Владимир Алексеевич доволен. Он стал собственником. Но миллионы не стали собственниками. Вот мы — два претендента, я — нищий, вот часы — завод «Слава», восемьдесят тысяч рублей всего. А вот часы — восемьдесят тысяч долларов, то есть в миллион раз дороже его вещь. Почему так произошло?
Брынцалов : Ну, не восемьдесят тысяч…
Жириновский : Скажите, скажите, сколько точно? Сколько стоят часы?
Брынцалов : Давайте перейдем вообще к делу.
Жириновский : Так это ведь дело! Это дело! Поэтому мы будем искать деньги очень долго, если одна группа граждан будет бешено обогащаться, другая никогда не сможет нормально жить. Нужно остановить незаконное обогащение кучки граждан и дать возможность большинству хоть немножко лучше жить…
… Брынцалов : А если вы изберете меня президентом, я гарантирую…
Жириновский : Новый Карл Маркс — через пять лет живем при коммунизме!
Брынцалов : Владимир Вольфович, я вам скажу — не новый Карл Маркс, а «новый русский». По вашему мнению — капиталист. Бывший предприниматель, очень серьезный и очень богатый. Который по копеечке сложил свой дом.
Жириновский : По копеечке с восьмидесятого года?
Брынцалов : Шестнадцать лет! А курочка по зернышку клюет и съедает…
Жириновский : Если курочке дают зернышко…
Брынцалов : Так что экономика, экономика. Пока люди не будут сотрудничать с государством, никакую преступность мы не подавим.
Жириновский : А экономика в США есть? Ест. Так вот, мы единственный показатель имеем по сравнению с США — у них уровень преступности до сих пор выше, чем у нас. При их отличной экономике…
… Брынцалов : Я вас разочарую. Для многих кандидатов участие в предвыборной борьбе — праздник, а для меня — работа, тяжелая, нудная, кропотливая. Вот мы вместе с Владимиром Вольфовичем ходим к избирателям — это раз. Второе — я вам кажу секретные рейтинги. Хотите?
Любимов : Ну только не очень секретные, потому что…
Брынцалов : За Зюганова — двадцать пять процентов, у Брынцалова — восемнадцать, а у Бориса Николаевича — семь. Вот рейтинги. Люди любят успех.
Любимов : Ну, это вы в своей фирме, наверное, проводили опрос?
Брынцалов: А наша фирма обслуживает сто пятьдесят миллионов россиян.
Любимов : У каждого своя точка зрения на эту проблему.
Жириновский : Владимир Алексеевич, я купил и посмотрел: действительно, «Ферейн» написано. Эту таблетку не выдавить, ее нужно выковыривать. Зарубежные запросто выдавливаются.
Брынцалов : Крепкий орешек Брынцалов!
Любимов : Я рад, что вы приняли участие в нашей программе. Но у нас есть традиция пожимать руки друг другу. Правда, сегодня у нас все так мирно…
Жириновский : Не, мы меняемся часами, часами.
Любимов : Ну, это просто событие! Владимир Вольфович, я просто… Да, да, это серьезно!
Брынцалов : Подарок от меня… Мы можем обняться!
Любимов : Ну что ж, мы сегодня, видимо, присутствуем при создании единой силы…
Не правда ли, интереснейший документ эпохи? И позиции ясны. И предсказания говорят сами за себя…
Конечно, «задним умом» любой человек крепок — и не хочется подзуживать, мол, вон как и чего вы, милые, строптивые мальчики, нагородили… А что, мол, вышло… однако и «вышло» еще больше, чем мнилось тогда Александру Любимову. И сверхдорогие часы Владимира Алексеевича, которые прилюдно «выманил» у него «бедненький» Владимир Вольфович, тоже мелькнут не раз, не два, и не где-нибудь, а на судейском небосклоне. Ой, нелегкая это окажется работа — из болота полуизвестности тащить к лучам славы претендентов на «престол»!
Ну, а как, как вам теперь Владимир Алексеевич? Вы все еще видите его в «ползунках» Жириновского?
А не покруче ли этот казак, чем «сын юриста»? даже если он не без юмора замечает — мол, «к достойным людям являюсь с открытой душой и оружия никогда против не применяю…». Не жидковат ли будет в чем-то «страшилка» Владимир Вольфович?
Я это к чему? А к тому опять же, что в беседе триумвирата «Брынцалов — Жириновский — Любимов», мне кажется, отчетливо проступило одно общее для всех них — они отлично знают: житуха «в сферах» жестока, беспощадна, и только дурачье с интеллигентскими замашками, способно верещать о нравственности, блин… «Германия превыше всего!» — если речь идет о спасении собственной шкуры! О дивидендах, о святом праве на большую ложку черной икры!
И у меня ощущение: кто-кто, а Владимир Брынцалов давным-давно лишился всех и всяческих иллюзий относительно тех, кто «правит бал», кто изображает себя очередным благодетелем народа, его ни на какой мякине не проведешь. И тут он даст «сыну юриста» с его именными фейерверками сто очков вперед. этот «зверь» покруче будет… Голыми руками его не возьмешь. И в рукавицах — тоже. В случае чего такие отстреливаются до последнего…
А Владимир Вольфович, так предполагаю, в самый-то острый моментик возьмет и прицепит к палочке белый платочек и прокричит: «Ребятки! Не надо так! Я вам еще пригожусь!»
Или я шибко ошибаюсь?
Из писем к В.А. Брынцалову:
«Дорогой Владимир! По телевизору больно уж красиво говорили, прямо хочется поверить. Вот только основное население в нашей стране живет так: и не сыты и пока еще с голоду не помираем, только лишь существуем.
А вы за очень короткий срок стали очень богатым. А мы хоть трудимся много лет честно — средство передвижения не можем приобрести, не говоря уже о дачах.
Если это письмо попадет к вам в руки — со своего старья «фордов» пришлите моей многочисленной семье и родне одну единицу.
Вам смешно? Мне — нет, так как простых людей с этой реформой довели почти до крайности.
Наш городок маленький, о моем письме к вам многие уже знают, как бы спор есть: ответит — не ответит, даст — не даст. Пришлите машинку — голос свой отдам за вас (и вся моя родня)…»
«БРЫНЦАЛОВА — НА НАРЫ?!»
— Ну ты там как? — спросила бессонная подруга в первом часу ночи. — Тебя еще не убили?
— Кто?
— Ну как кто? Эти самые Брынцаловы.
— А почему они должны меня убить?
— Ну потому что они психи. Что он, что она.
— Откуда это тебе известно?
— Говорят…
— Ну мало ли что и про кого говорят… Ты лучше вот что, займи мне 500 000 долларов…
— Запросто, — отвечает, — лет так через тыщу… А может, чуток раньше. Сама сосчитай — в месяц у меня как у кандидата меднаук выходит около трехсот плюс пенсия триста тридцать. Ты уж как хочешь, а пенсию я себе оставлю, пожить еще хочу, посмотреть, как отворяются двери в светлое райское будущее… Значит, триста на тыщу… Хотя, — перешла на вполне серьезный тон специалиста по иммунодефициту, — зря не придаешь значения этой угрозе. Вообрази, как ей, этой Наталье, скучно, в сущности, в этом комфортабельном блиндаже… Со скуки чего не затеешь! И процесс о 500 000 долларах тут бы очень подошел…
— Поживем — увидим, — отвечаю.
— А если стрельнут? Бабы ведь непредсказуемы. Вон одна заступилась за каких-то пять миллионов, начальница отделения связи, вступила в схватку с грабителем… И что? В газетке похвала: «Убийца смелой женщины арестован…» Он ее прихлопнул и — все. За смешные деньги! Чего полезла на рожон? Сходи на рынок, купи хоть одну «лимонку»… Говорят, дешевле лимона. В случае чего кинешь и спасешься…
— Ладно, — отвечаю. — Схожу.
— Шути, шути… дошутишься. Или ты уже привыкла выслушивать, какие они, эти самые Брынцаловы?
И впрямь — привыкла. То в газете о них, то кто-то позвонит и сообщит, как обычно, весьма «интригующие» подробности житья-бытья миллиардеров…
— Говорят, он ее в окно выбрасывал, в снег… А перед этим бил, бил…
— Говорят, она ему сказала, что все равно его убьет…
— Говорят, что он и на сторону ходит…
— Говорят, она тут с одним, который ее охраняет…
— Говорят…
А о ком не «говорят», не сплетничают? Да обо всех нас кто-то что-то говорит и сочиняйки сочиняет! Без этого пресно как-то, скучно существовать! Без этого жизни нет и никогда не было!
Меня только смущает количество женской ненависти, которая сгустилась вокруг Натальи Геннадиевны, ненависти и пренебрежения… В обмен на все публикации, где она о себе рассказала и демонстрировала свои роскошества. И средства массовой информации, как всегда, чутко, отлавливают момент и используют его. И раз В.А. Брынцалов вместе со своей супругой заработали едкие частушки вместо гимна и оды, — то теперь эта «золотая» жила разрабатывается. Иногда кажется, что им уже шагу не ступить, как подхихикивающие «летописцы» тут как тут…
К примеру, в журнале «Коммерсант» так «выпукло-вогнуто» подана история с картинами, которые купил Владимир Алексеевич. Крупно: «Сокровища Брынцалова…» Совсем крупно: «Переводные картинки» (это заглавие). Ниже интрига закручивается уже винтом: «В череде скандалов последних недель наметился один неожиданный — почти комический, немного финансовый и при этом вполне культурный. С историей. То ли это прошедшей войны (1941 — 1945 гг.), то ли предвыборных баталий (весна-лето 1996 г .)».
А вот и сам текст:
«У этой истории были все необходимые составляющие для настоящего полноценного скандала: участие Эрмитажа и Дрезденской картинной галереи, незаконное приобретение трофейных картин, широкая известность их владельца — российского предпринимателя, депутата Госдумы и бывшего кандидата в президенты — и даже претендующая на сенсационность публикация на эту тему в солидной газете — „Московских новостях“.
И это был бы совсем хороший скандал, если бы не личность этого владельца-предпринимателя.
Речь идет о Владимире Брынцалове.
Его фамилия была упомянута в момент, который к этому никак не располагал, — на пресс-конференции перед открытием выставки «Шедевры европейского рисунка из частных собраний Германии». Директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский рассказал, что получил из Дрездена такой вопрос: правда ли, что Эрмитаж продал российскому предпринимателю Владимиру Брынцалову картины, которые, по некоторым сведениям, ранее принадлежали Дрезденской галерее?
Запрос пришел в Эрмитаж еще в мае. Дело в том, что 5 мая не только руководство Дрезденской галереи, но и простые немецкие бюргеры могли наблюдать по каналу RTL программу Spiegel TV Magazin. И был в ней сюжет «Wahlen in Moskau» («Выборы в Москве»). Вот его краткий пересказ.
В России грядут президентские выборы. Один из претендентов на этот пост — богатый русский предприниматель Herr Brynzalov. А вот свидетельства его богатства: большой кирпичный дом, где он живет, подземный гараж, где стоит его черный «мерседес», гардероб, где висят его красные пиджаки от Версаче, санузел с полозоченным кафелем.
Все это немецким журналистам демонстрирует Herr Brynzalov. Показывает он и свои картины: два пейзажа и обнаженная женщина. По его словам, они приобретены им в Эрмитаже за 150 тысяч долларов. А до того принадлежали Дрезденской галерее…
Тут-то Дрезденская галерея и забеспокоилась.
— Мы картин не продавали, — решительно заявил Пиотровский на пресс-конференции, а потом в интервью «Ъ». — Я Дрезденской галерее так и ответил. У нас вообще ничего из Дрездена не было. Все вывезенное оттуда было в Москве. Но я вполне допускаю, что брынцаловские картины могли быть, например, вывезены из Германии частным путем. Мало ли чего генералы после войны везли…
В целом же Пиотровский на Брынцалова обижен. Директор Эрмитажа несколько раз предлагал предпринимателю объясниться, но Брынцалов хранит молчание.
В Министерстве культуры России также считают, что слова Брынцалова не могут соответствовать действительности.
— Заявление Брынцалова о том, что он купил свои картины в Эрмитаже, — это ложь, — отчеканил «Ъ» замминистра культуры Михаил Швыдкой, курирующий вопросы реституции. — В последние 50 лет вещи из Эрмитажа на сторону не уходили. Может быть, он купил вещи, которые находились в частных руках. Может быть, на картинах стоит штамп «Императорский Эрмитаж» — я не знаю. Но я гарантирую: трофейные вещи из Эрмитажа и других государственных музеев не передавались. И краж их тоже не было, что важно.
Таким образом, вариантов два. Либо обманывает Брынцалов — и про Эрмитаж, и про Дрезденскую галерею, и про 150 тысяч долларов. И это малоинтересно. Либо обманули Брынцалова — и тогда это любопытно.
Коллекционер грубит
Хотелось поговорить с Брынцаловым. Но теперь это не так-то просто. Предвыборная кампания закончена, на дворе осень. Почетный председатель АО «Ферейн» и депутат Госдумы ведет замкнутый образ жизни. С журналистами, как и с директором Эрмитажа, предпочитает не общаться.
— Нет, Владимир Алексеевич к телефону не подходит. Он вообще у нас бывает наездами, — сказала бывшая пресс-служба, а ныне тривиальный отдел рекламы АО «Ферейн». — Вы пришлите письмо с вопросами, он, может, и ответит. Только не факс. Владимир Алексеевич считает, что это неуважительно…
Буквально то же самое сказали и в приемной депутата Брынцалова.
Письмо так письмо. Мы задали бизнесмену и депутату целый ряд вопросов. Какие именно у него картины? Как он их приобрел? Знал ли, покупая, что они из Дрездена? Почему на него обижен Пиотровский? И еще несколько других.
Его ответы (переданные через отдел рекламы) были лаконичны, недружелюбны и состояли всего из четырех пунктов. Вот они.
1. Прежде чем публиковать что-нибудь, надо удостовериться.
2. Все, что написано, фальшивка.
3. Пиотровского никогда не видел.
4. При встрече набью морду.
Цены кусаются
… Мы показали «Wahlen in Moskau» искусствоведу, специализирующемуся на атрибуции картин западноевропейских художников. Вот его заключение:
«Судя по тому, что можно разглядеть по телезаписи, эти картины не могут относиться к знаменитому собранию старой живописи Дрезденской галереи, поскольку время их написания не может быть ранее начала XIX века. Это в лучшем случае: они могут быть и новоделом, но по телевизору точнее не определить…
… Названная в передаче цена — 150 тысяч долларов — явно завышена. Цена на римский пейзаж не может быть более 50 тысяч долларов; но скорее всего это 8-10 тысяч долларов (трудно более точно атрибутировать картину). Второй пейзаж стоит 5-8 тысяч, обнаженная — вряд ли дороже 5 тысяч».
Аналогичного мнения придерживаются и немецкие искусствоведы. Вскоре после того, как наш эксперт просмотрел запись, в «Ъ» пришел факс из Германии (мы запрашивали Государственное собрание музеев Дрездена, подтвердилась ли информация о том, что брынцаловские полотна некогда принадлежали Дрезденской галерее).
«Эксперты Дрезденской галереи ни одну из картин, показанных телевидением в доме г-на Брынцалова, не смогли идентифицировать как пропавшую из Дрезденской галереи», — написал нам доктор Вернер Шмидт, генеральный директор Государственного собрания музеев Дрездена.
А теперь вернемся к вопросу о том, кому собирается набить морду Владимир Брынцалов.
Судя по всему, тому, кто продал ему эти злополучные картины, убедив при этом, что они из Эрмитажа, а «вообще-то из Дрезденской галереи», то есть тому, кто нагрел Владимира Брынцалова, предпринимателя, депутата Государственной Думы, экс-кандидата в президенты, минимум на 90 тысяч долларов».
К чему, собственно, столь длинный, подробный рассказ о «сокровищах» В.А. Брынцалова? Ну ясно же — чтоб лишний раз убедить любопытствующую публику в том, что богач-то необразован, глуповат, доверчив донельзя, и что его, стало быть, не стоит принимать всерьез…
Или кому-то показалось, будто статья эта творилась во славу скоропалительного во многих отношениях миллиардера?.. Вообще, как известно, маленькие, незнатные люди «из подполья» ужасно любят ругать и поносить известных, находить на очередном «солнце» пятна и подпалины — так ведь себя начинаешь ощущать куда значительнее, куда чище и даже слаще… Потому-то из поколения в поколение передаются сведения под аккомпанемент хихиканья: «Пушкин-то со сколькими бабами спал! А еще про чистую любовь пишет! Постыдился бы!» Или: «Лев Толстой — хорош гусь! Все будто о душе, а сколько детей заставил свою Софью в животе оттаскать! Ужас!»
А как без подобного сладостного воркования в ухо обывателю существовали бы газеты? Гляньте, оказывается, даже англичане преуспели в поисках «компромата» на своих кумиров! И трогательнейшую историю любви бывшего короля Эдуарда и американки Уоллис Симпсон растоптали, подожгли, развеяли в дым… Его возлюбленная, оказалось, — совсем не полноценная женщина…
Ах-ти! Ох-ти! А великолепный археолог Генрих Шлиман, которому удалось сыскать легендарные сокровища царя Приама, — вовсе прохиндей. По одной из газетных версий-«уток», все «сокровища» он собрал где-то в Турции на базарах, а част из них подделали его знакомые парижские ювелиры…
Так или иначе Владимир Алексеевич Брынцалов сегодня в большей чести у тех, кто вывязывает узоры в рубрике «се ля ви» и подобных ей. Они все, что связано с ним дают корм делателям хоть мизерных, но сенсаций.
Кстати, этим старателям можно посочувствовать — нынче читателя очень и очень трудно удивить! Все вроде было, все случилось, все доставлено, все в ходу… та же история с ценностями Эрмитажа… Его директор Михаил Пиотровский, утверждая, что Брынцалов навредить Эрмитажу не мог, тут же раскрывает «тайны», от которых мурашки по коже:
— Кто?
— Ну как кто? Эти самые Брынцаловы.
— А почему они должны меня убить?
— Ну потому что они психи. Что он, что она.
— Откуда это тебе известно?
— Говорят…
— Ну мало ли что и про кого говорят… Ты лучше вот что, займи мне 500 000 долларов…
— Запросто, — отвечает, — лет так через тыщу… А может, чуток раньше. Сама сосчитай — в месяц у меня как у кандидата меднаук выходит около трехсот плюс пенсия триста тридцать. Ты уж как хочешь, а пенсию я себе оставлю, пожить еще хочу, посмотреть, как отворяются двери в светлое райское будущее… Значит, триста на тыщу… Хотя, — перешла на вполне серьезный тон специалиста по иммунодефициту, — зря не придаешь значения этой угрозе. Вообрази, как ей, этой Наталье, скучно, в сущности, в этом комфортабельном блиндаже… Со скуки чего не затеешь! И процесс о 500 000 долларах тут бы очень подошел…
— Поживем — увидим, — отвечаю.
— А если стрельнут? Бабы ведь непредсказуемы. Вон одна заступилась за каких-то пять миллионов, начальница отделения связи, вступила в схватку с грабителем… И что? В газетке похвала: «Убийца смелой женщины арестован…» Он ее прихлопнул и — все. За смешные деньги! Чего полезла на рожон? Сходи на рынок, купи хоть одну «лимонку»… Говорят, дешевле лимона. В случае чего кинешь и спасешься…
— Ладно, — отвечаю. — Схожу.
— Шути, шути… дошутишься. Или ты уже привыкла выслушивать, какие они, эти самые Брынцаловы?
И впрямь — привыкла. То в газете о них, то кто-то позвонит и сообщит, как обычно, весьма «интригующие» подробности житья-бытья миллиардеров…
— Говорят, он ее в окно выбрасывал, в снег… А перед этим бил, бил…
— Говорят, она ему сказала, что все равно его убьет…
— Говорят, что он и на сторону ходит…
— Говорят, она тут с одним, который ее охраняет…
— Говорят…
А о ком не «говорят», не сплетничают? Да обо всех нас кто-то что-то говорит и сочиняйки сочиняет! Без этого пресно как-то, скучно существовать! Без этого жизни нет и никогда не было!
Меня только смущает количество женской ненависти, которая сгустилась вокруг Натальи Геннадиевны, ненависти и пренебрежения… В обмен на все публикации, где она о себе рассказала и демонстрировала свои роскошества. И средства массовой информации, как всегда, чутко, отлавливают момент и используют его. И раз В.А. Брынцалов вместе со своей супругой заработали едкие частушки вместо гимна и оды, — то теперь эта «золотая» жила разрабатывается. Иногда кажется, что им уже шагу не ступить, как подхихикивающие «летописцы» тут как тут…
К примеру, в журнале «Коммерсант» так «выпукло-вогнуто» подана история с картинами, которые купил Владимир Алексеевич. Крупно: «Сокровища Брынцалова…» Совсем крупно: «Переводные картинки» (это заглавие). Ниже интрига закручивается уже винтом: «В череде скандалов последних недель наметился один неожиданный — почти комический, немного финансовый и при этом вполне культурный. С историей. То ли это прошедшей войны (1941 — 1945 гг.), то ли предвыборных баталий (весна-лето 1996 г .)».
А вот и сам текст:
«У этой истории были все необходимые составляющие для настоящего полноценного скандала: участие Эрмитажа и Дрезденской картинной галереи, незаконное приобретение трофейных картин, широкая известность их владельца — российского предпринимателя, депутата Госдумы и бывшего кандидата в президенты — и даже претендующая на сенсационность публикация на эту тему в солидной газете — „Московских новостях“.
И это был бы совсем хороший скандал, если бы не личность этого владельца-предпринимателя.
Речь идет о Владимире Брынцалове.
Его фамилия была упомянута в момент, который к этому никак не располагал, — на пресс-конференции перед открытием выставки «Шедевры европейского рисунка из частных собраний Германии». Директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский рассказал, что получил из Дрездена такой вопрос: правда ли, что Эрмитаж продал российскому предпринимателю Владимиру Брынцалову картины, которые, по некоторым сведениям, ранее принадлежали Дрезденской галерее?
Запрос пришел в Эрмитаж еще в мае. Дело в том, что 5 мая не только руководство Дрезденской галереи, но и простые немецкие бюргеры могли наблюдать по каналу RTL программу Spiegel TV Magazin. И был в ней сюжет «Wahlen in Moskau» («Выборы в Москве»). Вот его краткий пересказ.
В России грядут президентские выборы. Один из претендентов на этот пост — богатый русский предприниматель Herr Brynzalov. А вот свидетельства его богатства: большой кирпичный дом, где он живет, подземный гараж, где стоит его черный «мерседес», гардероб, где висят его красные пиджаки от Версаче, санузел с полозоченным кафелем.
Все это немецким журналистам демонстрирует Herr Brynzalov. Показывает он и свои картины: два пейзажа и обнаженная женщина. По его словам, они приобретены им в Эрмитаже за 150 тысяч долларов. А до того принадлежали Дрезденской галерее…
Тут-то Дрезденская галерея и забеспокоилась.
— Мы картин не продавали, — решительно заявил Пиотровский на пресс-конференции, а потом в интервью «Ъ». — Я Дрезденской галерее так и ответил. У нас вообще ничего из Дрездена не было. Все вывезенное оттуда было в Москве. Но я вполне допускаю, что брынцаловские картины могли быть, например, вывезены из Германии частным путем. Мало ли чего генералы после войны везли…
В целом же Пиотровский на Брынцалова обижен. Директор Эрмитажа несколько раз предлагал предпринимателю объясниться, но Брынцалов хранит молчание.
В Министерстве культуры России также считают, что слова Брынцалова не могут соответствовать действительности.
— Заявление Брынцалова о том, что он купил свои картины в Эрмитаже, — это ложь, — отчеканил «Ъ» замминистра культуры Михаил Швыдкой, курирующий вопросы реституции. — В последние 50 лет вещи из Эрмитажа на сторону не уходили. Может быть, он купил вещи, которые находились в частных руках. Может быть, на картинах стоит штамп «Императорский Эрмитаж» — я не знаю. Но я гарантирую: трофейные вещи из Эрмитажа и других государственных музеев не передавались. И краж их тоже не было, что важно.
Таким образом, вариантов два. Либо обманывает Брынцалов — и про Эрмитаж, и про Дрезденскую галерею, и про 150 тысяч долларов. И это малоинтересно. Либо обманули Брынцалова — и тогда это любопытно.
Коллекционер грубит
Хотелось поговорить с Брынцаловым. Но теперь это не так-то просто. Предвыборная кампания закончена, на дворе осень. Почетный председатель АО «Ферейн» и депутат Госдумы ведет замкнутый образ жизни. С журналистами, как и с директором Эрмитажа, предпочитает не общаться.
— Нет, Владимир Алексеевич к телефону не подходит. Он вообще у нас бывает наездами, — сказала бывшая пресс-служба, а ныне тривиальный отдел рекламы АО «Ферейн». — Вы пришлите письмо с вопросами, он, может, и ответит. Только не факс. Владимир Алексеевич считает, что это неуважительно…
Буквально то же самое сказали и в приемной депутата Брынцалова.
Письмо так письмо. Мы задали бизнесмену и депутату целый ряд вопросов. Какие именно у него картины? Как он их приобрел? Знал ли, покупая, что они из Дрездена? Почему на него обижен Пиотровский? И еще несколько других.
Его ответы (переданные через отдел рекламы) были лаконичны, недружелюбны и состояли всего из четырех пунктов. Вот они.
1. Прежде чем публиковать что-нибудь, надо удостовериться.
2. Все, что написано, фальшивка.
3. Пиотровского никогда не видел.
4. При встрече набью морду.
Цены кусаются
… Мы показали «Wahlen in Moskau» искусствоведу, специализирующемуся на атрибуции картин западноевропейских художников. Вот его заключение:
«Судя по тому, что можно разглядеть по телезаписи, эти картины не могут относиться к знаменитому собранию старой живописи Дрезденской галереи, поскольку время их написания не может быть ранее начала XIX века. Это в лучшем случае: они могут быть и новоделом, но по телевизору точнее не определить…
… Названная в передаче цена — 150 тысяч долларов — явно завышена. Цена на римский пейзаж не может быть более 50 тысяч долларов; но скорее всего это 8-10 тысяч долларов (трудно более точно атрибутировать картину). Второй пейзаж стоит 5-8 тысяч, обнаженная — вряд ли дороже 5 тысяч».
Аналогичного мнения придерживаются и немецкие искусствоведы. Вскоре после того, как наш эксперт просмотрел запись, в «Ъ» пришел факс из Германии (мы запрашивали Государственное собрание музеев Дрездена, подтвердилась ли информация о том, что брынцаловские полотна некогда принадлежали Дрезденской галерее).
«Эксперты Дрезденской галереи ни одну из картин, показанных телевидением в доме г-на Брынцалова, не смогли идентифицировать как пропавшую из Дрезденской галереи», — написал нам доктор Вернер Шмидт, генеральный директор Государственного собрания музеев Дрездена.
А теперь вернемся к вопросу о том, кому собирается набить морду Владимир Брынцалов.
Судя по всему, тому, кто продал ему эти злополучные картины, убедив при этом, что они из Эрмитажа, а «вообще-то из Дрезденской галереи», то есть тому, кто нагрел Владимира Брынцалова, предпринимателя, депутата Государственной Думы, экс-кандидата в президенты, минимум на 90 тысяч долларов».
К чему, собственно, столь длинный, подробный рассказ о «сокровищах» В.А. Брынцалова? Ну ясно же — чтоб лишний раз убедить любопытствующую публику в том, что богач-то необразован, глуповат, доверчив донельзя, и что его, стало быть, не стоит принимать всерьез…
Или кому-то показалось, будто статья эта творилась во славу скоропалительного во многих отношениях миллиардера?.. Вообще, как известно, маленькие, незнатные люди «из подполья» ужасно любят ругать и поносить известных, находить на очередном «солнце» пятна и подпалины — так ведь себя начинаешь ощущать куда значительнее, куда чище и даже слаще… Потому-то из поколения в поколение передаются сведения под аккомпанемент хихиканья: «Пушкин-то со сколькими бабами спал! А еще про чистую любовь пишет! Постыдился бы!» Или: «Лев Толстой — хорош гусь! Все будто о душе, а сколько детей заставил свою Софью в животе оттаскать! Ужас!»
А как без подобного сладостного воркования в ухо обывателю существовали бы газеты? Гляньте, оказывается, даже англичане преуспели в поисках «компромата» на своих кумиров! И трогательнейшую историю любви бывшего короля Эдуарда и американки Уоллис Симпсон растоптали, подожгли, развеяли в дым… Его возлюбленная, оказалось, — совсем не полноценная женщина…
Ах-ти! Ох-ти! А великолепный археолог Генрих Шлиман, которому удалось сыскать легендарные сокровища царя Приама, — вовсе прохиндей. По одной из газетных версий-«уток», все «сокровища» он собрал где-то в Турции на базарах, а част из них подделали его знакомые парижские ювелиры…
Так или иначе Владимир Алексеевич Брынцалов сегодня в большей чести у тех, кто вывязывает узоры в рубрике «се ля ви» и подобных ей. Они все, что связано с ним дают корм делателям хоть мизерных, но сенсаций.
Кстати, этим старателям можно посочувствовать — нынче читателя очень и очень трудно удивить! Все вроде было, все случилось, все доставлено, все в ходу… та же история с ценностями Эрмитажа… Его директор Михаил Пиотровский, утверждая, что Брынцалов навредить Эрмитажу не мог, тут же раскрывает «тайны», от которых мурашки по коже: