Страница:
Одри наклонилась, чтобы послушать розу, и неожиданно услышала резкий шипящий свист и чье-то всхлипывание. Девушка выпрямилась и прислушалась. И снова – свистящий звук, удар и – стон. Что-то происходило в теплице. Одри поспешила туда, . Она отлично знала разницу между звуком, который раздается, когда Марч Фредерик пользуется кнутом поменьше и звуком бычьего кнута. Маленький кнут надсмотрщик постоянно носит с собой. Большой кнут свит из нескольких полос бычьей кожи с вплетенными металлическими наконечниками. При одном ударе этот кнут оставлял несколько кровавых ссадин.
Как Одри ненавидит Фредерика! Она понимает необходимость дисциплины, особенно в столь опасные времена. Но она чувствует, что иногда совершенно нет необходимости в такой жестокости. Надсмотрщик испытывает настоящее удовольствие, причиняя человеку боль. Его непомерная жестокость возмущала и раздражала Одри.
Девушка обогнула ограду и увидела Марча Фредерика, который стоял перед входом в теплицу. Перед ним опустился на колени старый Джордж. Негр был без рубашки. Спина старика была располосована до крови. Марч занес руку для нового удара.
– Прекратите! – приказала Одри.
Надсмотрщик заколебался и обернулся на оклик. Он оглядел хозяйку, как всегда снисходительно и оценивающе, отчего Одри стало не по себе. Как всегда, Марч плохо выбрит, рубашка промокла от пота под мышками. У него были голубые глаза, но не такие красивые, как у Ли. Бледно-голубые, холодные глаза. Под этим взглядом она ощущала себя словно обнаженной. Одри не любила надсмотрщика еще по одной причине, он явно не испытывал никакого уважения к своим хозяевам. Рьяно выполнял свои обязанности. Но, казалось, если бы ему представилась возможность, он со всеми бы расправился и завладел плантацией.
– Не смейте больше бить Джорджа, – приказала Одри, подходя ближе. – Не сейчас и никогда больше.
Марч медленно опустил кнут. Джордж все еще стоял на коленях, всхлипывая. Хозяйка подошла ближе. Марч зло засмеялся, оглядывая ее липким похотливым взглядом. Зубы у него были желтые, оттого что он постоянно жевал табак. От улыбки Марча Одри чуть не затошнило.
– Я застал его спящим, – сказал Марч. – Этот ленивый ниггер должен ухаживать за садом, а он лежал в теплице.
– Я… не спал… мисс Одри, – оправдывался старик, вытирая ладонью нос и глаза. – Было так жарко… Я вошел за инструментом и задержался, чтобы немного отдохнуть от жары.
Одри огляделась, увидела ведро с водой, стала поливать спину и голову Джорджа. Действительно, стоял невыносимо жаркий день, даже для Луизианы. Апрель оказался необычайно теплым.
– О, как хорошо, мисс Одри, – Джордж стоял на коленях, вытирая лицо. – Старый Джордж благодарит вас. Это правда, мисс Одри, я просто немного задержался в оранжерее. Вы же знаете, я никогда не сплю, если должен трудиться.
– Я знаю, Джордж. Иди в свою хижину и отдохни.
Негр медленно поднялся, а Одри обернулась к Марчу Фредерику. Если бы взглядом можно было убить человека, она была бы уже мертвой. С такой ненавистью смотрел на нее мужчина. Она хорошо осознавала, что бы он сделал прежде, чем задушить ее. Но она – Одри Бреннен. И этот подонок не осмелится дотронуться до нее. Тут Одри пришла в голову мысль о том, насколько сильнее она станет, если выйдет замуж за Поттера. Возможно, сумеет убедить Ричарда уволить этого негодяя.
– Я требую, – сказала она, – чтобы ты больше пальцем не трогал Джорджа.
– Он ленивый ниггер.
– Он старик. Он устает. Особенно в такую жару, как сегодня! И ты прекрасно знаешь, что Джордж не как все негры. Он живет рядом с тех пор, когда еще отец был маленьким мальчиком! Мы не требуем, чтобы он выполнял тяжелую работу. Папа держит его и не продает не потому, что его никто не купит, а потому что здесь родина Джорджа, его дом. Он будет жить здесь до самой смерти, – она обернулась к садовнику, который нерешительно стоял рядом.
– Иди, Джордж.
Негр перевел взгляд с нее на Марча, не решаясь оставить Одри наедине с надсмотрщиком. Но он понимал, что Фредерик слишком умен и не осмелится коснуться мисс Бреннен. Подумав немного, Джордж решил, что может уйти.
– Спасибо, мисс Одри, – старик поковылял прочь. Одри зло взглянула на Фредерика.
– Я потребую, чтобы тебя уволили.
– Ваш отец никогда не уволит меня, – усмехнулся Марч. – Я очень нужен ему. Я один из лучших надсмотрщиков в Луизиане.
– Есть и другие.
Он засмеялся, пытаясь казаться уверенным, но в глазах сквозило беспокойство. Марчу Фредерику здесь нравилось. Он обладал большой властью. Возможно, даже слишком большой. Хозяин хоро-шо платил.
– Вы только женщина. Все решают ваш отец и Ричард Поттер. Ваши слова не имеют никакого значения.
– Это мы еще посмотрим! – Одри гордо вздернула подбородок, – повернулась и быстро направилась к дому. Случившееся возмутило девушку до глубины души. Не хотелось расстраивать отца, но надо было что-то предпринять. Войдя в дом, Одри промчалась мимо Тусси и Лины, не отвечая на их тревожные вопросы.
– Мистер Поттер наверху с вашим отцом, если вы хотите их видеть, – сказала Лина. Одри заторопилась вверх по лестнице.
– Хорошо, – ответила она. – Я хочу поговорить с ними обоими!
– Они просили не беспокоить их, – крикнула вслед Лина.
Одри уже не слышала. Она быстро вошла в спальню отца. Ричард сидел рядом с кроватью. На постели были разложены бумаги, скорее всего, юридические документы. Одри предполагала, что мужчины обсуждали, на что будет иметь права Ричард, а на что – не будет, после женитьбы на Одри. Ей не раз приходила в голову мысль, что Ричард женится на ней, рассчитывая стать богаче и могущественнее. Но какое это имело теперь значение? Ей было безразлично.
Мужчины смотрели на нее удивленно и несколько растерянно, озадаченные ее внезапным появлением.
– Милая, – сказал Ричард, поднимаясь. Ты чем-то сильно расстроена.
Одри посмотрела в темные глаза жениха. Почему она сомневается в его искренности? Ричард нежно взял ее за руку.
– Да, я расстроена, – согласилась Одри.
– Что случилось, Одри? – спросил мистер Бреннен.
Одри посмотрела на отца и снова перевела взгляд на Ричарда.
– Я предполагаю, что отец говорит сейчас с вами о желании ускорить нашу свадьбу, из-за ухудшения его здоровья.
Ричард улыбнулся. У него была очаровательная улыбка. Да, конечно, он привлекательный мужчина, высокий, довольно крепкого телосложения для его возраста. Темные волосы аккуратно причесаны, ухожены, черные глаза красивы. Он воспитан и предупредителен. Одри постарается полюбить его, особенно если у нее от него будут дети. Однако сможет ли она полюбить его? Она считала, что любовь ушла из ее жизни. Выйдя замуж за Ричарда, она станет любить детей.
– Конечно, мы обсуждали именно это, – ответил Ричард. – Я мечтаю о том, чтобы свадьба состоялась как можно быстрее. Но, может быть, ты еще не готова…
– Я думаю, вы поедете на демократический съезд в Чарлстон в конце месяца? – прервала она.
Ричард неожиданно смутился.
– Да, а что? Мы должны быть уверены, что партия проголосует в поддержку рабовладельцев. Мы должны помешать Стефану Дугласу одержать победу. Этот человек верит в демократический суверенитет…
Она снова не дала ему договорить.
– В данный момент политика меня мало волнует. Я решила, Ричард, что только вы вернетесь со съезда, я выйду за вас замуж. Я уже продумала более точную дату. Вас устроит воскресенье, тринадцатого мая? Хочу, чтобы венчание прошло в католической церкви в Батон-Руже. Во время вашего отъезда я побуду у тети Джанин, чтобы она помогла мне подобрать подвенечное платье и разослать приглашения.
Ричард обрадованно улыбнулся. Одри взглянула на отца. Тот казался очень удивленным.
– Одри, это для меня такая честь, – Ричард взял ее за руку и поцеловал. Ей показалось, что у него очень холодные губы. Возможно, ей это только показалось, так как она разгорячилась от невыносимой жары и гнева. Ричард сжал ее ладонь.
– Я согласна выйти за вас замуж раньше, но при одном условии.
– Какое условие, дорогая?
– Я хочу, чтобы уволили Марча Фредерика!
– Уволить Фредерика! – воскликнул отец. – Одри, я не могу!
– Или вы, или Ричард сделаете то, что я прошу. Или я не выйду замуж за Ричарда. Это мое условие.
– Почему вы требуете этого, Одри? – удивился Ричард.
Она посмотрела на отца, вытянула руку из ладони Ричарда.
– Я застала Марча, когда он бил бедного старого Джорджа. Он обвинил старика, будто бы тот спал в оранжерее. Но Джордж сказал, что спрятался туда из-за жары. Я верю Джорджу. Марч знает, как мы относимся к садовнику. Я не люблю этого надсмотрщика, отец. Никогда не доверяла ему. Он дикий и жестокий человек, опасный. Я хочу, чтобы его уволили. Он много раз исчезал и отсутствовал по нескольку дней в то время, когда его помощь была особенно нужна. Я не стала бы доверять ему дела в отсутствии Ричарда. Уверена, что опасно оставаться с ним наедине. Сомневаюсь, что он стал бы выполнять мои распоряжения. Он не проявляет ко мне должного уважения.
Ричард взял ее за плечи.
– Одри, Одри, успокойся. Если для тебя столь важно, мы пойдем на компромисс. Марч хорошо выполняет свои обязанности. Но я согласен, что он не имел права бить старого Джорджа. А если я переведу его в Сайпресс-Холлоу? Мне нужна дополнительная помощь, ведь я буду проводить больше времени здесь, с тобой. Я найму нового человека для Бреннен-Мэнор. Ты согласна?
Одри повернулась, пристально взглянула на него.
– Я соглашусь с любым условием, лить бы мне больше не пришлось видеть этого человека или разговаривать с ним. Джой тоже ненавидит его. Считаю, что Марча следует наказать за то, что он сделал с Джорджем. Он воспользовался болезнью отца. Если вы не хотите увольнять его совсем, то, по крайней мере, необходимо уменьшить ему жалованье до конца года и удалить из Бреннен-Мэнор.
Ричард ласково улыбнулся.
– Договорились, – он снова нежно взял ее за руку. – И это все, что тебя тревожит?
«Нет, – хотелось ответить Одри. – Я не хочу спать с тобой. Надеюсь, что ты будешь терпелив и твои прикосновения будут такими же нежными, как и у Ли».
Несмотря на то, что она провела с Ли ночь, раздумья об интимной близости с мужчиной все еще смущали. Она испытала это только один раз, получив огромное наслаждение и удовлетворив любопытство. Когда Ли прикоснулся к ней, случилось что-то таинственное и необъяснимое. Неужели любой мужчина может доставить такое же удовольствие, если будет относиться к ней так же, как Ли?
Одри понимала, что должна попытаться полюбить этого человека, полюбить его прикосновения. Она собирается стать женой Ричарда. Когда она выйдет замуж, отец будет самым счастливым человеком на земле, а Джой будет защищен. Бреннен-Мэнор сохранится навсегда.
– Да, – ответила она. – Единственное, в чем я хочу быть уверенной, чтобы поместье всегда называлось Бреннен-Мэнор. Чтобы это название помнили всегда, даже после смерти Джоя.
– Конечно, дорогая. Мы уже обсудили это.
– И Джой, и я можем жить здесь. Лина, Тусси, Генриета и Джордж будут жить здесь всегда.
– Договорились.
– Я хочу, чтобы Марч Фредерик завтра уехал отсюда.
– Ты никогда больше не увидишь его, – заверил Ричард.
Одри почувствовала свою власть над Ричардом. Оказывается, не так уж плохо быть женой Поттера. Она будет играть более важную роль в управлении плантацией в качестве жены, нежели будучи только дочерью плантатора. И если невозможно выйти замуж за Ли, то какая разница, чьей женой становиться. Тем более, что Ричард наделен многими положительными качествами. На его месте мог быть кто-то другой.
– Тогда можете сообщить всем, что свадьба назначена на тринадцатое мая, – сказала Одри.
Ричард благодарно сжал ее руки.
– Я люблю тебя, Одри. У нас будет самая грандиозная свадьба! В деньгах не будет недостатка. Как только соберем урожай, отправимся путешествовать в Европу. Как ты относишься к такому предложению?
– Я с удовольствием поеду в Европу, – согласилась девушка. Да, это замечательная идея. Она уедет далеко от Ли. К тому времени, когда они вернутся в Америку, Одри привыкнет считать себя миссис Ричард Поттер. Может быть, к тому времени она будет ожидать ребенка. Она хочет иметь детей. Будет жить в Бреннен-Мэнор, заботиться о Джое и отце. Все сложится хорошо.
Джозеф Бреннен радостно улыбался, чувствуя себя гораздо лучше. Может быть, приступ случился у него из-за письма, которое этот янки прислал Одри? Нет ничего хуже для человека с Юга, чем одна только мысль о том, что его дочь собирается выйти замуж за янки. Он не собирался показывать письмо Одри, как и те письма, которые мистер Ли Джеффриз прислал Джою. Даже Ричард ничего не знал о письмах. Джозеф Бреннен не хотел, чтобы у Ричарда Поттера появились какие-либо сомнения в отношении Одри. Он просто сжег все письма. Его дети не должны дружить с республиканскими аболиционистами! Последнее письмо Ли прислал на имя Одри, сообщая, что приедет в Луизиану в июне. Ли хотел поговорить с ней и ее отцом, Джозеф прекрасно понял, о чем собирается говорить этот янки. И надеялся, что, не получив ответа, тот не поедет на Юг. Одри скоро будет принадлежать Ричарду. К тому времени, когда Ли Джеффриз приедет сюда, она станет замужней женщиной. Он, конечно, не признается, что уничтожил письма. Ли Джеффриз вынужден будет уехать ни с чем.
Ричард поцеловал кольцо с бриллиантом на руке Одри.
– Тринадцатого мая 1860 года будет самым счастливым днем в моей жизни, – сказал он.
– И в моей, – добавил Джой.
Одри хотела сказать то же самое, но не смогла пересилить себя.
Ли вошел в дом, который так любила его мать. Воспоминания нахлынули со всех сторон. Он не собирался возвращаться сюда, зная, как больно ему будет здесь. Но не смог воспротивиться неожиданному желанию еще раз побывать в Мэпл-Шедоуз.
Показалось, что не удалось тогда, как следует, проститься с детством, с матерью, с тем восхитительным летом, которое он провел здесь с Одри.
Этим летом дом открывать не собирались. Он приехал один, чтобы еще раз взглянуть на него, возможно, найти ответы на мучившие вопросы. Он написал Одри письмо, но так и не дождался ответа. Вероятно, он сделал глупость, решив поехать к ней. Может быть, побывав здесь, он каким-то образом поймет, что делать дальше. Здесь он влюбился в Одри. Здесь же простился, как ему тогда казалось, навсегда.
Ли закрыл за собой переднюю дверь. Сырой, затхлый воздух ударил в ноздри. Тишина, глухая тишина была невыносима не только потому, что здесь всегда звучал голос матери, но и оттого, что он не услышит голоса Одри. Сладостные воспоминания сжимали сердце, когда он вошел в гостиную, взглянул на пианино, которое так любила мать. В комнате было темно, окна и балконные двери заперты, зашторены, чтобы защитить дом от сильных холодных ветров, дующих здесь зимой. Ли всегда верил, что у дома есть душа, хотя это было глупо. Ему очень жаль душу дома, который стал совсем одиноким. Энни Джеффриз, хозяйка, никогда не придет сюда, не приедет весной и не откроет окна и двери, чтобы впустить сладковатый запах цветущей сирени.
Ли закрыл глаза и представил, что слышит, как играет на пианино мама, что рядом стоит Одри и поет. Вспомнил, как ярко было тогда освещена солнцем гостиная, через распахнутые двери и окна в комнату проникал теплый ветер. Кругом стояли вазы с цветами.
Он прошел в гостиную, сел к пианино, открыл крышку, осторожно дотронулся до клавишей. Его охватило чувство безысходного горя, невозвратной потери. Ли замер, опустил голову и заплакал. Неожиданно по спине прокатилась теплая волна. Тепло было ощутимо и настолько явно, что Ли стал изумленно озираться по сторонам. Может быть, яркие лучи солнца проникли в гостиную сквозь неплотно зашторенные окна? Но день был пасмурный, прохладный, весна в Коннектикуте задалась поздняя, в доме было довольно прохладно.
Он не увидел ничего необычного. Поток теплого воздуха мягко и нежно коснулся лица. Ли мог поклясться, что слышал, как кто-то прошептал его имя. Молодой человек снова оглянулся, но опять не заметил ничего странного. Он встал, вытер глаза, отошел от инструмента, некоторое время молча смотрел на него, оглушенный, ошарашенный тем, что испытал.
Мама? Он ощутил ее присутствие и умиротворенно вздохнул. В доме было по-прежнему тихо, но молодой человек почувствовал тайную радость.' Возможно, Энни Джеффриз продолжает жить здесь и иногда садится за фортепьяно. Она, конечно же, рада, что сын вернулся сюда. Ли вздрогнул, закрыл крышку пианино, все еще потрясенный тем, что случилось. Он рад, что решился приехать сюда. Он должен был побывать здесь, чтобы погоревать и вспомнить. Хотелось верить, что Энни Джеффриз и ее музыка продолжают жить… где-то.
Ли вышел из гостиной, встал на лестничной площадке, посмотрел наверх. Сможет ли он войти в спальню? Может быть, там он найдет что-то важное. Он должен решить, что же теперь предпринять? Как быть с Одри? Он надеялся отыскать ключ к решению, стоит ли еще раз встречаться с Одри.
Ли поднялся по лестнице и вошел в комнату, где провел волшебную ночь с любимой женщиной. Посмотрел на аккуратно застланную кровать, дотронулся до подушки. И так ясно вспомнилось все – вкус и запах ее кожи, восторг, который он испытал с ней. Почему он полюбил ее? Почему только к Одри рвется его сердце? Почему полюбил женщину, с которой невозможно счастье?
Ли внимательно оглядел комнату. Он должен найти что-то… То, что принадлежало Одри. Посмотрел на туалетный столик, надеясь обнаружить забытую шпильку или сережку. Ничего. Почему ему внезапно стало страшно? Судорожными движениями распахнул дверцы платяного шкафа, проверил все полки, ясно осознавая, что если бы кто-то увидел его сейчас, то принял бы за сумасшедшего. И в шкафу ничего не было.
Молодой человек направился к письменному столу и выдвинул правый верхний ящик. Несколько потертых листов бумаги лежали в ящике. У Ли дрожали руки, когда он вынимал эти листки. Он решил, что, наверное, переутомился и бредит. Хорошо, что он решил отдохнуть от работы два месяца.
Сжимая в дрожащей руке помятые листки, он подошел к окну и отодвинул шторы, чтобы можно было прочесть.
– Одри, – прошептал он тихо-тихо. Интересно, должно быть, она случайно оставила запись текста? Или бросила специально, потому что недовольна им? А может быть, хотела, чтобы он обнаружил листки? У нее не было времени и возможности показать стихи или спеть для него. Вероятно, она не видела в этом смысла.
Что же теперь делать с листочками? Выбросить? Сжечь? Послать ей? Нет. Она будет смущена, если он пошлет их ей. Вдруг мистер Бреннен увидит, прочитает и разгневается? Ли, конечно, не мог уничтожить стихи. Они смягчили боль в его душе. Может быть, то воля Божья? Она случайно оставила, чтобы он мог найти песню в тот миг, когда больше всего нуждался в ответе на вопрос, стоит ли ехать к Одри?
Ли свернул странички, положил в нагрудный карман и вышел из комнаты. Он уже побывал на могиле матери и не собирался оставаться в доме на ночь. Повидался со старым Томом. Если он решил ехать в Луизиану, чтобы узнать свое будущее, то не должен терять время. Предстоит долгое утомительное путешествие. Ли вышел из дома, запер на ключ входную дверь, поднял воротник плаща, закрываясь от пронизывающего, холодного весеннего ветра.
Молодой человек заторопился к нанятому экипажу, отвязал лошадь, устроился на сиденье. Может быть, он совершит самый сумасбродный поступок в жизни, но все-таки поедет в Луизиану. Он должен быть уверен, что сделал все возможное для спасения своей любви, для ее защиты. На душе было легко и свободно. Все-таки удачно сложилась поездка сюда. Наверное, ему сам Бог помог.
Ли встряхнул вожжами и замер на мгновение, словно услышав отдаленные журчащие звуки фортепьяно, оглянулся на дом, но ничего больше не услышал, кроме шума весеннего ветра в кронах деревьев, среди распускающихся кленовых веток.
– Ты сходишь с ума, Ли, – пробормотал он, тряхнул вожжами и направил лошадь на извилистую дорогу, вымощенную булыжником. Если все сложится удачно, к концу мая он доберется до Батон-Ружа. Вероятно, там ему любой человек подскажет, как добраться до Бреннен-Мэнор.
Глава 12
Как Одри ненавидит Фредерика! Она понимает необходимость дисциплины, особенно в столь опасные времена. Но она чувствует, что иногда совершенно нет необходимости в такой жестокости. Надсмотрщик испытывает настоящее удовольствие, причиняя человеку боль. Его непомерная жестокость возмущала и раздражала Одри.
Девушка обогнула ограду и увидела Марча Фредерика, который стоял перед входом в теплицу. Перед ним опустился на колени старый Джордж. Негр был без рубашки. Спина старика была располосована до крови. Марч занес руку для нового удара.
– Прекратите! – приказала Одри.
Надсмотрщик заколебался и обернулся на оклик. Он оглядел хозяйку, как всегда снисходительно и оценивающе, отчего Одри стало не по себе. Как всегда, Марч плохо выбрит, рубашка промокла от пота под мышками. У него были голубые глаза, но не такие красивые, как у Ли. Бледно-голубые, холодные глаза. Под этим взглядом она ощущала себя словно обнаженной. Одри не любила надсмотрщика еще по одной причине, он явно не испытывал никакого уважения к своим хозяевам. Рьяно выполнял свои обязанности. Но, казалось, если бы ему представилась возможность, он со всеми бы расправился и завладел плантацией.
– Не смейте больше бить Джорджа, – приказала Одри, подходя ближе. – Не сейчас и никогда больше.
Марч медленно опустил кнут. Джордж все еще стоял на коленях, всхлипывая. Хозяйка подошла ближе. Марч зло засмеялся, оглядывая ее липким похотливым взглядом. Зубы у него были желтые, оттого что он постоянно жевал табак. От улыбки Марча Одри чуть не затошнило.
– Я застал его спящим, – сказал Марч. – Этот ленивый ниггер должен ухаживать за садом, а он лежал в теплице.
– Я… не спал… мисс Одри, – оправдывался старик, вытирая ладонью нос и глаза. – Было так жарко… Я вошел за инструментом и задержался, чтобы немного отдохнуть от жары.
Одри огляделась, увидела ведро с водой, стала поливать спину и голову Джорджа. Действительно, стоял невыносимо жаркий день, даже для Луизианы. Апрель оказался необычайно теплым.
– О, как хорошо, мисс Одри, – Джордж стоял на коленях, вытирая лицо. – Старый Джордж благодарит вас. Это правда, мисс Одри, я просто немного задержался в оранжерее. Вы же знаете, я никогда не сплю, если должен трудиться.
– Я знаю, Джордж. Иди в свою хижину и отдохни.
Негр медленно поднялся, а Одри обернулась к Марчу Фредерику. Если бы взглядом можно было убить человека, она была бы уже мертвой. С такой ненавистью смотрел на нее мужчина. Она хорошо осознавала, что бы он сделал прежде, чем задушить ее. Но она – Одри Бреннен. И этот подонок не осмелится дотронуться до нее. Тут Одри пришла в голову мысль о том, насколько сильнее она станет, если выйдет замуж за Поттера. Возможно, сумеет убедить Ричарда уволить этого негодяя.
– Я требую, – сказала она, – чтобы ты больше пальцем не трогал Джорджа.
– Он ленивый ниггер.
– Он старик. Он устает. Особенно в такую жару, как сегодня! И ты прекрасно знаешь, что Джордж не как все негры. Он живет рядом с тех пор, когда еще отец был маленьким мальчиком! Мы не требуем, чтобы он выполнял тяжелую работу. Папа держит его и не продает не потому, что его никто не купит, а потому что здесь родина Джорджа, его дом. Он будет жить здесь до самой смерти, – она обернулась к садовнику, который нерешительно стоял рядом.
– Иди, Джордж.
Негр перевел взгляд с нее на Марча, не решаясь оставить Одри наедине с надсмотрщиком. Но он понимал, что Фредерик слишком умен и не осмелится коснуться мисс Бреннен. Подумав немного, Джордж решил, что может уйти.
– Спасибо, мисс Одри, – старик поковылял прочь. Одри зло взглянула на Фредерика.
– Я потребую, чтобы тебя уволили.
– Ваш отец никогда не уволит меня, – усмехнулся Марч. – Я очень нужен ему. Я один из лучших надсмотрщиков в Луизиане.
– Есть и другие.
Он засмеялся, пытаясь казаться уверенным, но в глазах сквозило беспокойство. Марчу Фредерику здесь нравилось. Он обладал большой властью. Возможно, даже слишком большой. Хозяин хоро-шо платил.
– Вы только женщина. Все решают ваш отец и Ричард Поттер. Ваши слова не имеют никакого значения.
– Это мы еще посмотрим! – Одри гордо вздернула подбородок, – повернулась и быстро направилась к дому. Случившееся возмутило девушку до глубины души. Не хотелось расстраивать отца, но надо было что-то предпринять. Войдя в дом, Одри промчалась мимо Тусси и Лины, не отвечая на их тревожные вопросы.
– Мистер Поттер наверху с вашим отцом, если вы хотите их видеть, – сказала Лина. Одри заторопилась вверх по лестнице.
– Хорошо, – ответила она. – Я хочу поговорить с ними обоими!
– Они просили не беспокоить их, – крикнула вслед Лина.
Одри уже не слышала. Она быстро вошла в спальню отца. Ричард сидел рядом с кроватью. На постели были разложены бумаги, скорее всего, юридические документы. Одри предполагала, что мужчины обсуждали, на что будет иметь права Ричард, а на что – не будет, после женитьбы на Одри. Ей не раз приходила в голову мысль, что Ричард женится на ней, рассчитывая стать богаче и могущественнее. Но какое это имело теперь значение? Ей было безразлично.
Мужчины смотрели на нее удивленно и несколько растерянно, озадаченные ее внезапным появлением.
– Милая, – сказал Ричард, поднимаясь. Ты чем-то сильно расстроена.
Одри посмотрела в темные глаза жениха. Почему она сомневается в его искренности? Ричард нежно взял ее за руку.
– Да, я расстроена, – согласилась Одри.
– Что случилось, Одри? – спросил мистер Бреннен.
Одри посмотрела на отца и снова перевела взгляд на Ричарда.
– Я предполагаю, что отец говорит сейчас с вами о желании ускорить нашу свадьбу, из-за ухудшения его здоровья.
Ричард улыбнулся. У него была очаровательная улыбка. Да, конечно, он привлекательный мужчина, высокий, довольно крепкого телосложения для его возраста. Темные волосы аккуратно причесаны, ухожены, черные глаза красивы. Он воспитан и предупредителен. Одри постарается полюбить его, особенно если у нее от него будут дети. Однако сможет ли она полюбить его? Она считала, что любовь ушла из ее жизни. Выйдя замуж за Ричарда, она станет любить детей.
– Конечно, мы обсуждали именно это, – ответил Ричард. – Я мечтаю о том, чтобы свадьба состоялась как можно быстрее. Но, может быть, ты еще не готова…
– Я думаю, вы поедете на демократический съезд в Чарлстон в конце месяца? – прервала она.
Ричард неожиданно смутился.
– Да, а что? Мы должны быть уверены, что партия проголосует в поддержку рабовладельцев. Мы должны помешать Стефану Дугласу одержать победу. Этот человек верит в демократический суверенитет…
Она снова не дала ему договорить.
– В данный момент политика меня мало волнует. Я решила, Ричард, что только вы вернетесь со съезда, я выйду за вас замуж. Я уже продумала более точную дату. Вас устроит воскресенье, тринадцатого мая? Хочу, чтобы венчание прошло в католической церкви в Батон-Руже. Во время вашего отъезда я побуду у тети Джанин, чтобы она помогла мне подобрать подвенечное платье и разослать приглашения.
Ричард обрадованно улыбнулся. Одри взглянула на отца. Тот казался очень удивленным.
– Одри, это для меня такая честь, – Ричард взял ее за руку и поцеловал. Ей показалось, что у него очень холодные губы. Возможно, ей это только показалось, так как она разгорячилась от невыносимой жары и гнева. Ричард сжал ее ладонь.
– Я согласна выйти за вас замуж раньше, но при одном условии.
– Какое условие, дорогая?
– Я хочу, чтобы уволили Марча Фредерика!
– Уволить Фредерика! – воскликнул отец. – Одри, я не могу!
– Или вы, или Ричард сделаете то, что я прошу. Или я не выйду замуж за Ричарда. Это мое условие.
– Почему вы требуете этого, Одри? – удивился Ричард.
Она посмотрела на отца, вытянула руку из ладони Ричарда.
– Я застала Марча, когда он бил бедного старого Джорджа. Он обвинил старика, будто бы тот спал в оранжерее. Но Джордж сказал, что спрятался туда из-за жары. Я верю Джорджу. Марч знает, как мы относимся к садовнику. Я не люблю этого надсмотрщика, отец. Никогда не доверяла ему. Он дикий и жестокий человек, опасный. Я хочу, чтобы его уволили. Он много раз исчезал и отсутствовал по нескольку дней в то время, когда его помощь была особенно нужна. Я не стала бы доверять ему дела в отсутствии Ричарда. Уверена, что опасно оставаться с ним наедине. Сомневаюсь, что он стал бы выполнять мои распоряжения. Он не проявляет ко мне должного уважения.
Ричард взял ее за плечи.
– Одри, Одри, успокойся. Если для тебя столь важно, мы пойдем на компромисс. Марч хорошо выполняет свои обязанности. Но я согласен, что он не имел права бить старого Джорджа. А если я переведу его в Сайпресс-Холлоу? Мне нужна дополнительная помощь, ведь я буду проводить больше времени здесь, с тобой. Я найму нового человека для Бреннен-Мэнор. Ты согласна?
Одри повернулась, пристально взглянула на него.
– Я соглашусь с любым условием, лить бы мне больше не пришлось видеть этого человека или разговаривать с ним. Джой тоже ненавидит его. Считаю, что Марча следует наказать за то, что он сделал с Джорджем. Он воспользовался болезнью отца. Если вы не хотите увольнять его совсем, то, по крайней мере, необходимо уменьшить ему жалованье до конца года и удалить из Бреннен-Мэнор.
Ричард ласково улыбнулся.
– Договорились, – он снова нежно взял ее за руку. – И это все, что тебя тревожит?
«Нет, – хотелось ответить Одри. – Я не хочу спать с тобой. Надеюсь, что ты будешь терпелив и твои прикосновения будут такими же нежными, как и у Ли».
Несмотря на то, что она провела с Ли ночь, раздумья об интимной близости с мужчиной все еще смущали. Она испытала это только один раз, получив огромное наслаждение и удовлетворив любопытство. Когда Ли прикоснулся к ней, случилось что-то таинственное и необъяснимое. Неужели любой мужчина может доставить такое же удовольствие, если будет относиться к ней так же, как Ли?
Одри понимала, что должна попытаться полюбить этого человека, полюбить его прикосновения. Она собирается стать женой Ричарда. Когда она выйдет замуж, отец будет самым счастливым человеком на земле, а Джой будет защищен. Бреннен-Мэнор сохранится навсегда.
– Да, – ответила она. – Единственное, в чем я хочу быть уверенной, чтобы поместье всегда называлось Бреннен-Мэнор. Чтобы это название помнили всегда, даже после смерти Джоя.
– Конечно, дорогая. Мы уже обсудили это.
– И Джой, и я можем жить здесь. Лина, Тусси, Генриета и Джордж будут жить здесь всегда.
– Договорились.
– Я хочу, чтобы Марч Фредерик завтра уехал отсюда.
– Ты никогда больше не увидишь его, – заверил Ричард.
Одри почувствовала свою власть над Ричардом. Оказывается, не так уж плохо быть женой Поттера. Она будет играть более важную роль в управлении плантацией в качестве жены, нежели будучи только дочерью плантатора. И если невозможно выйти замуж за Ли, то какая разница, чьей женой становиться. Тем более, что Ричард наделен многими положительными качествами. На его месте мог быть кто-то другой.
– Тогда можете сообщить всем, что свадьба назначена на тринадцатое мая, – сказала Одри.
Ричард благодарно сжал ее руки.
– Я люблю тебя, Одри. У нас будет самая грандиозная свадьба! В деньгах не будет недостатка. Как только соберем урожай, отправимся путешествовать в Европу. Как ты относишься к такому предложению?
– Я с удовольствием поеду в Европу, – согласилась девушка. Да, это замечательная идея. Она уедет далеко от Ли. К тому времени, когда они вернутся в Америку, Одри привыкнет считать себя миссис Ричард Поттер. Может быть, к тому времени она будет ожидать ребенка. Она хочет иметь детей. Будет жить в Бреннен-Мэнор, заботиться о Джое и отце. Все сложится хорошо.
Джозеф Бреннен радостно улыбался, чувствуя себя гораздо лучше. Может быть, приступ случился у него из-за письма, которое этот янки прислал Одри? Нет ничего хуже для человека с Юга, чем одна только мысль о том, что его дочь собирается выйти замуж за янки. Он не собирался показывать письмо Одри, как и те письма, которые мистер Ли Джеффриз прислал Джою. Даже Ричард ничего не знал о письмах. Джозеф Бреннен не хотел, чтобы у Ричарда Поттера появились какие-либо сомнения в отношении Одри. Он просто сжег все письма. Его дети не должны дружить с республиканскими аболиционистами! Последнее письмо Ли прислал на имя Одри, сообщая, что приедет в Луизиану в июне. Ли хотел поговорить с ней и ее отцом, Джозеф прекрасно понял, о чем собирается говорить этот янки. И надеялся, что, не получив ответа, тот не поедет на Юг. Одри скоро будет принадлежать Ричарду. К тому времени, когда Ли Джеффриз приедет сюда, она станет замужней женщиной. Он, конечно, не признается, что уничтожил письма. Ли Джеффриз вынужден будет уехать ни с чем.
Ричард поцеловал кольцо с бриллиантом на руке Одри.
– Тринадцатого мая 1860 года будет самым счастливым днем в моей жизни, – сказал он.
– И в моей, – добавил Джой.
Одри хотела сказать то же самое, но не смогла пересилить себя.
Ли вошел в дом, который так любила его мать. Воспоминания нахлынули со всех сторон. Он не собирался возвращаться сюда, зная, как больно ему будет здесь. Но не смог воспротивиться неожиданному желанию еще раз побывать в Мэпл-Шедоуз.
Показалось, что не удалось тогда, как следует, проститься с детством, с матерью, с тем восхитительным летом, которое он провел здесь с Одри.
Этим летом дом открывать не собирались. Он приехал один, чтобы еще раз взглянуть на него, возможно, найти ответы на мучившие вопросы. Он написал Одри письмо, но так и не дождался ответа. Вероятно, он сделал глупость, решив поехать к ней. Может быть, побывав здесь, он каким-то образом поймет, что делать дальше. Здесь он влюбился в Одри. Здесь же простился, как ему тогда казалось, навсегда.
Ли закрыл за собой переднюю дверь. Сырой, затхлый воздух ударил в ноздри. Тишина, глухая тишина была невыносима не только потому, что здесь всегда звучал голос матери, но и оттого, что он не услышит голоса Одри. Сладостные воспоминания сжимали сердце, когда он вошел в гостиную, взглянул на пианино, которое так любила мать. В комнате было темно, окна и балконные двери заперты, зашторены, чтобы защитить дом от сильных холодных ветров, дующих здесь зимой. Ли всегда верил, что у дома есть душа, хотя это было глупо. Ему очень жаль душу дома, который стал совсем одиноким. Энни Джеффриз, хозяйка, никогда не придет сюда, не приедет весной и не откроет окна и двери, чтобы впустить сладковатый запах цветущей сирени.
Ли закрыл глаза и представил, что слышит, как играет на пианино мама, что рядом стоит Одри и поет. Вспомнил, как ярко было тогда освещена солнцем гостиная, через распахнутые двери и окна в комнату проникал теплый ветер. Кругом стояли вазы с цветами.
Он прошел в гостиную, сел к пианино, открыл крышку, осторожно дотронулся до клавишей. Его охватило чувство безысходного горя, невозвратной потери. Ли замер, опустил голову и заплакал. Неожиданно по спине прокатилась теплая волна. Тепло было ощутимо и настолько явно, что Ли стал изумленно озираться по сторонам. Может быть, яркие лучи солнца проникли в гостиную сквозь неплотно зашторенные окна? Но день был пасмурный, прохладный, весна в Коннектикуте задалась поздняя, в доме было довольно прохладно.
Он не увидел ничего необычного. Поток теплого воздуха мягко и нежно коснулся лица. Ли мог поклясться, что слышал, как кто-то прошептал его имя. Молодой человек снова оглянулся, но опять не заметил ничего странного. Он встал, вытер глаза, отошел от инструмента, некоторое время молча смотрел на него, оглушенный, ошарашенный тем, что испытал.
Мама? Он ощутил ее присутствие и умиротворенно вздохнул. В доме было по-прежнему тихо, но молодой человек почувствовал тайную радость.' Возможно, Энни Джеффриз продолжает жить здесь и иногда садится за фортепьяно. Она, конечно же, рада, что сын вернулся сюда. Ли вздрогнул, закрыл крышку пианино, все еще потрясенный тем, что случилось. Он рад, что решился приехать сюда. Он должен был побывать здесь, чтобы погоревать и вспомнить. Хотелось верить, что Энни Джеффриз и ее музыка продолжают жить… где-то.
Ли вышел из гостиной, встал на лестничной площадке, посмотрел наверх. Сможет ли он войти в спальню? Может быть, там он найдет что-то важное. Он должен решить, что же теперь предпринять? Как быть с Одри? Он надеялся отыскать ключ к решению, стоит ли еще раз встречаться с Одри.
Ли поднялся по лестнице и вошел в комнату, где провел волшебную ночь с любимой женщиной. Посмотрел на аккуратно застланную кровать, дотронулся до подушки. И так ясно вспомнилось все – вкус и запах ее кожи, восторг, который он испытал с ней. Почему он полюбил ее? Почему только к Одри рвется его сердце? Почему полюбил женщину, с которой невозможно счастье?
Ли внимательно оглядел комнату. Он должен найти что-то… То, что принадлежало Одри. Посмотрел на туалетный столик, надеясь обнаружить забытую шпильку или сережку. Ничего. Почему ему внезапно стало страшно? Судорожными движениями распахнул дверцы платяного шкафа, проверил все полки, ясно осознавая, что если бы кто-то увидел его сейчас, то принял бы за сумасшедшего. И в шкафу ничего не было.
Молодой человек направился к письменному столу и выдвинул правый верхний ящик. Несколько потертых листов бумаги лежали в ящике. У Ли дрожали руки, когда он вынимал эти листки. Он решил, что, наверное, переутомился и бредит. Хорошо, что он решил отдохнуть от работы два месяца.
Сжимая в дрожащей руке помятые листки, он подошел к окну и отодвинул шторы, чтобы можно было прочесть.
Ли дочитал последнюю строфу. На других страничках Одри написала ноты. Очевидно, сочиняла на эти слова мелодию. Теперь молодой человек думал, может быть, это знак ему, чтобы он поехал в Луизиану и нашел девушку? Он перечитал стихи и ему показалось, что Одри вошла в дверь и сама читает нежные слова признания.
Ли, любовь моя,
Солнце сияет,
С океана дует сильный
И влажный ветер.
Я люблю тебя как женщина.
Но ты видишь во мне
Только ребенка.
Ли, любовь моя.
Когда мы рядом,
Хочется, чтобы день не кончался.
Я люблю тебя как женщина,
Но ты считаешь меня только другом.
Ли, любовь моя,
Ты стоишь рядом,
Высокий и сильный.
У тебя голые глаза.
Я мечтаю, чтобы ты обнял меня.
Хочу услышать:
Я люблю тебя.
– Одри, – прошептал он тихо-тихо. Интересно, должно быть, она случайно оставила запись текста? Или бросила специально, потому что недовольна им? А может быть, хотела, чтобы он обнаружил листки? У нее не было времени и возможности показать стихи или спеть для него. Вероятно, она не видела в этом смысла.
Что же теперь делать с листочками? Выбросить? Сжечь? Послать ей? Нет. Она будет смущена, если он пошлет их ей. Вдруг мистер Бреннен увидит, прочитает и разгневается? Ли, конечно, не мог уничтожить стихи. Они смягчили боль в его душе. Может быть, то воля Божья? Она случайно оставила, чтобы он мог найти песню в тот миг, когда больше всего нуждался в ответе на вопрос, стоит ли ехать к Одри?
Ли свернул странички, положил в нагрудный карман и вышел из комнаты. Он уже побывал на могиле матери и не собирался оставаться в доме на ночь. Повидался со старым Томом. Если он решил ехать в Луизиану, чтобы узнать свое будущее, то не должен терять время. Предстоит долгое утомительное путешествие. Ли вышел из дома, запер на ключ входную дверь, поднял воротник плаща, закрываясь от пронизывающего, холодного весеннего ветра.
Молодой человек заторопился к нанятому экипажу, отвязал лошадь, устроился на сиденье. Может быть, он совершит самый сумасбродный поступок в жизни, но все-таки поедет в Луизиану. Он должен быть уверен, что сделал все возможное для спасения своей любви, для ее защиты. На душе было легко и свободно. Все-таки удачно сложилась поездка сюда. Наверное, ему сам Бог помог.
Ли встряхнул вожжами и замер на мгновение, словно услышав отдаленные журчащие звуки фортепьяно, оглянулся на дом, но ничего больше не услышал, кроме шума весеннего ветра в кронах деревьев, среди распускающихся кленовых веток.
– Ты сходишь с ума, Ли, – пробормотал он, тряхнул вожжами и направил лошадь на извилистую дорогу, вымощенную булыжником. Если все сложится удачно, к концу мая он доберется до Батон-Ружа. Вероятно, там ему любой человек подскажет, как добраться до Бреннен-Мэнор.
Глава 12
Веселая и счастливая Одри позволила Ричарду обнять ее за талию и помочь подняться по лестнице. Новобрачные направлялись в роскошные апартаменты, снятые для брачной ночи. На грандиозном балу, устроенном в честь нее и Ричарда тетей Джанни в Батон-Руже, она выпила немного больше вина, чем следовало. Хотелось казаться беззаботной и веселой? А, может быть, не хотелось ничего чувствовать? Нужно как-то пережить, перетерпеть ночь с мужем.
Все было великолепно, замечательно, грандиозно, от почти королевской свадьбы до поездки в белой коляске с белой лошадью в упряжке по всему Батон-Ружу, чтобы продемонстрировать новобрачных жителям городка.
Одри засмеялась, споткнувшись. Ричард усмехнулся и поддержал ее. Они неспешно поднимались по лестнице. Да, это было грандиозно! Дом тети Джанин – самый большой в Батон-Руже. Тетя Джанин и мать Одри принадлежали богатой плантаторской семье в Миссисипи. Поэтому обе женщины были богатыми еще до того, как мать Одри вышла замуж и перебралась жить в Бреннен-Мэнор, а тетя Джанин вышла замуж за дядю Джона, владельца банка в Батон-Руже. В их доме был огромный танцевальный зал, какого не было ни в одном доме. Одри танцевала с мужем, глядела в его темные глаза, искренне сожалея, что глаза у него не голубые. В Сайпресс-Холлоу будет устроен прием, когда новобрачные вернутся на плантацию. А затем прием будет и в Бреннен-Мэнор. Приемы, балы, танцы, веселый смех. Одри следовала рекомендациям мисс Джереси, объяснившей, как должна вести себя первая леди, хозяйка двух крупных поместий. Теперь Одри придется все решать самой… Всегда. Ричард уволил мисс Джереси, совершенно уверенный, что его невеста подготовлена к новой жизни. Воспитательница присутствовала на свадьбе, и больше Одри ее никогда не увидит. Раз Ричард Поттер так решил, значит, так и будет.
Ричард открыл дверь. Одри ни разу не была в этом отеле. Муж поднял ее на руки и внес в комнату. О, какой же сегодня удивительный день! В местной газете, наверное, посвятят такому событию целую страницу. Может быть, и в других газетах страны напишут об этой свадьбе. Такое грандиозное событие. Богатая мисс Одри Бреннен вышла замуж за еще более богатого мистера Ричарда Поттера. Они составили самую завидную пару в Луизиане, богатую и красивую. Принцесса Луизианы стала королевой штата. А при объединении обеих плантаций Ричарда, конечно, можно считать королем.
Муж снял с нее шляпку и вуаль. Он что-то говорил. Но голос доносился словно издалека. Не хотелось ни о чем думать, ни о его голосе, ни о его прикосновениях. Она будет думать о чем-нибудь другом, вот и все. Нужно чем-то занять мысли, потому что Ричард принялся расстегивать платье на спине, пошучивая и сетуя на огромное количество пуговиц.
«Думай, – мысленно убеждала себя Одри. – Думай о чем-нибудь. Хотя бы о политике».
Правда, она уже устала от политики и хорошо понимала важность выборов и всего прочего. Их свадьба пришлась кстати. Люди хоть на короткое время могут отвлечься от обсуждения проблем Юга и неудачи на съезде Демократической партии в Чалстоне. Резолюция в поддержку рабовладельцев отклонена. Делегаты восьми южных штатов покинули зал заседаний. Ричард, конечно же, был среди них. Съезд раскололся, потому что так и не смог прийти к единой кандидатуре в президенты страны. Для Юга это только осложнило ситуацию, так как сейчас южане должны держаться единого мнения.
Объединенный Юг. Ее свадьба каким-то образом должна помочь объединению Юга. Так казалось Одри. У Ричарда теперь достаточно власти, чтобы поговорить с нужными людьми и прийти к единому мнению. Южные штаты должны выдвинуть кандидата, поддерживающего существование рабства и этим продемонстрировать Северу, что они едины и сильны.
Ричард стоял за спиной у Одри, снимая платье с ее плеч. Он говорил, что у нее нежная кожа, молочного цвета. Руки мужа гладили обнаженные плечи Одри. Она съежилась, когда его ладони опустились ниже и принялись ласкать грудь. Она постаралась притвориться, что ей нравятся его ласки. И уверяла себя, что со временем ей это и в самом деле понравится. Она однажды получила наслаждение, но тогда ее тело ласкал Ли, и Одри хотела его.
Все было великолепно, замечательно, грандиозно, от почти королевской свадьбы до поездки в белой коляске с белой лошадью в упряжке по всему Батон-Ружу, чтобы продемонстрировать новобрачных жителям городка.
Одри засмеялась, споткнувшись. Ричард усмехнулся и поддержал ее. Они неспешно поднимались по лестнице. Да, это было грандиозно! Дом тети Джанин – самый большой в Батон-Руже. Тетя Джанин и мать Одри принадлежали богатой плантаторской семье в Миссисипи. Поэтому обе женщины были богатыми еще до того, как мать Одри вышла замуж и перебралась жить в Бреннен-Мэнор, а тетя Джанин вышла замуж за дядю Джона, владельца банка в Батон-Руже. В их доме был огромный танцевальный зал, какого не было ни в одном доме. Одри танцевала с мужем, глядела в его темные глаза, искренне сожалея, что глаза у него не голубые. В Сайпресс-Холлоу будет устроен прием, когда новобрачные вернутся на плантацию. А затем прием будет и в Бреннен-Мэнор. Приемы, балы, танцы, веселый смех. Одри следовала рекомендациям мисс Джереси, объяснившей, как должна вести себя первая леди, хозяйка двух крупных поместий. Теперь Одри придется все решать самой… Всегда. Ричард уволил мисс Джереси, совершенно уверенный, что его невеста подготовлена к новой жизни. Воспитательница присутствовала на свадьбе, и больше Одри ее никогда не увидит. Раз Ричард Поттер так решил, значит, так и будет.
Ричард открыл дверь. Одри ни разу не была в этом отеле. Муж поднял ее на руки и внес в комнату. О, какой же сегодня удивительный день! В местной газете, наверное, посвятят такому событию целую страницу. Может быть, и в других газетах страны напишут об этой свадьбе. Такое грандиозное событие. Богатая мисс Одри Бреннен вышла замуж за еще более богатого мистера Ричарда Поттера. Они составили самую завидную пару в Луизиане, богатую и красивую. Принцесса Луизианы стала королевой штата. А при объединении обеих плантаций Ричарда, конечно, можно считать королем.
Муж снял с нее шляпку и вуаль. Он что-то говорил. Но голос доносился словно издалека. Не хотелось ни о чем думать, ни о его голосе, ни о его прикосновениях. Она будет думать о чем-нибудь другом, вот и все. Нужно чем-то занять мысли, потому что Ричард принялся расстегивать платье на спине, пошучивая и сетуя на огромное количество пуговиц.
«Думай, – мысленно убеждала себя Одри. – Думай о чем-нибудь. Хотя бы о политике».
Правда, она уже устала от политики и хорошо понимала важность выборов и всего прочего. Их свадьба пришлась кстати. Люди хоть на короткое время могут отвлечься от обсуждения проблем Юга и неудачи на съезде Демократической партии в Чалстоне. Резолюция в поддержку рабовладельцев отклонена. Делегаты восьми южных штатов покинули зал заседаний. Ричард, конечно же, был среди них. Съезд раскололся, потому что так и не смог прийти к единой кандидатуре в президенты страны. Для Юга это только осложнило ситуацию, так как сейчас южане должны держаться единого мнения.
Объединенный Юг. Ее свадьба каким-то образом должна помочь объединению Юга. Так казалось Одри. У Ричарда теперь достаточно власти, чтобы поговорить с нужными людьми и прийти к единому мнению. Южные штаты должны выдвинуть кандидата, поддерживающего существование рабства и этим продемонстрировать Северу, что они едины и сильны.
Ричард стоял за спиной у Одри, снимая платье с ее плеч. Он говорил, что у нее нежная кожа, молочного цвета. Руки мужа гладили обнаженные плечи Одри. Она съежилась, когда его ладони опустились ниже и принялись ласкать грудь. Она постаралась притвориться, что ей нравятся его ласки. И уверяла себя, что со временем ей это и в самом деле понравится. Она однажды получила наслаждение, но тогда ее тело ласкал Ли, и Одри хотела его.