Страница:
Глаза ее расширились от удивления и страха. Деджанус увидел, что она борется с порывом бежать от него без оглядки, но ее взгляд был прикован к серебряной кроне.
– Тебе незачем бояться. Я не виню тебя за знакомство с Камалем. Даже я был его другом до того, как он стал изменником. – Он отдал ей монету, и она упрятала ее в блузу, между пышных грудей.
– Сведения, – продолжал он. – Мне нужно знать то же, что узнавал Камаль. Я хочу, чтобы всякий раз, когда происходит что-то, о чем, на твой взгляд, мне следует знать, ты сообщала мне об этом. Обо всем незаконном, обо всем идущем вразрез с интересами королевства. Обо всем, идущем вразрез с МОИМИ интересами. Обо всем необычном или неожиданном.
Икана кивнула. Он видел, что она все еще напугана, и это было хорошо. Весьма важно, чтобы Икана поняла – он такой; если она разозлит его, он может столь же легко наказать ее, как и вознаградить.
– Ты взяла мою монету. Теперь ты работаешь на меня. Я буду время от времени наведываться сюда, и ты будешь рассказывать мне обо всем, что увидишь и услышишь, и что мне тоже следовало бы видеть и слышать. Будешь работать хорошо – будут тебе новые кроны. Подведешь меня – убью.
Она снова кивнула и встала, собираясь уйти.
– Я не закончил, – негромко произнес он, и она упала обратно на место. – Мы можем начать прямо сейчас. Мне нужно знать, кому еще платил Камаль за сведения.
Через минуту она убралась, а Деджанус откинулся на спинку стула, расслабившийся и довольный ходом дела. Через несколько дней он полностью восстановит прежнюю сеть Камаля из нищих, пьяниц и шлюх, ту самую сеть, благодаря которой тот все время был в курсе происходящего в старом квартале города; это сыграло немалую роль в успешной деятельности Камаля на посту коннетабля. Эта была сеть, соперничавшая с сетью самого Оркида; она и позволит Деджанусу следить за деятельностью самого Оркида в Кендре – именно ради этого он главным образом и выискивал Икану и ей подобных. Деджанус допил вино и ушел, довольный собой и могуществом одной серебряной монеты.
Оркид и Марин стояли на небольшой террасе перед гостевыми покоями Марина. Сверкающий город уступил место темным, спокойным водам залива Пустельги. Они смотрели на запад, на свою родину, и Марин глубоко вздохнул.
– Ты скучаешь по горам, – определил Оркид.
– И по своему двору. Знаю, он жалкий по сравнению с двором Аривы, но там я чувствую себя уютней, чем здесь. В Кендре слишком многие борются за власть; дома я знаю, что удар в спину мне не грозит.
– Особенно теперь, когда ты так тесно связал нашу землю с королевством.
– Да, сделано было неплохо, – без малейшего высокомерия молвил король. Он потрепал брата по плечу. – Сделано нами. Но теперь мы должны извлечь из этого выгоду.
– Так скоро? Разве нам не следует подождать, пока все утрясется, прежде чем снова взяться за дело? Ведь Двадцати Домам – не говоря уже о правителях других провинций Гренда-Лира – понадобится некоторое время для восстановления своей уязвленной гордости.
– Да, знаю, план был именно таков, но обстоятельства предоставили нам возможность сослужить еще большую службу Гренде-Лир, укрепив тем самым свои позиции.
– Какие обстоятельства?
– Задуманное Салоканом нападение и бегство принца Линана в Океаны Травы – или к Салокану, если верить слухам.
– Какая нам с того польза?
– Ты слишком долго жил в Кендре, и твой мозг привык следовать самым извилистым путем. Давай сперва разберемся с проблемой Линана. Подумай, Оркид. Если он в Океанах Травы, под защитой четтов – что может выбить четтов из колеи больше, чем все прочее?
– Восстановление рабства.
– А кроме этого? Не думаю, что Арива позволит такое, да и нашему народу рабство всегда было отвратительно. Мы ведь сродни четтам, помнишь?
– Тогда я в растерянности…
– Я дал тебе подсказку. – Марин таинственно улыбнулся.
Канцлер нахмурился, но покачал головой, смирившись с неудачей.
– Аман был создан южными четтами, селившимися в долинах вокруг гор к востоку от пустыни. У нас до сих пор есть некоторые связи с ними. Мы можем с помощью крупных взяток и своего влияния подтолкнуть их к выступлению против северных четтов. Это по меньшей мере отвлечет их, облегчив задачу Джесу Прадо.
Оркид кивнул.
– Это может помочь. Такой ход ослабит любую поддержку, какую мог приобрести Линан. А что насчет Салокана?
– Помнишь, мы обсуждали, как бы поставить Сендаруса во главе армии Аривы? Я могу подсластить эту пилюлю. Для этого я отправлю для пополнения армии тысячу нашей лучшей легкой пехоты, и это в дополнение к тем войскам, которые она в любом случае призовет из Амана. Она будет рада получить профессиональных солдат.
– Это должно сработать, – задумчиво произнес Оркид. – Думаю, мне не составит труда убедить Олио, что так будет лучше для всех. А если он устранится, станет легче склонить к такому решению и Ариву. А коль скоро она согласится, за ней последует и Совет.
– И если Сендарус получит командование армией, – медленно проговорил Марин, – Арива даст ему Ключ Меча.
– Владыка Горы! Ты не мелочишься, верно?
Марин пожал плечами.
– Нам выпал случай существенно упрочить свое влияние в Кендре. Если все пройдет отлично, в Амане будут видеть спасителя королевства. А после этого возможно все.
Оркид молчал, ошеломленный мечтой брата.
– Скоро мне придется уехать, – продолжил в конце концов после паузы Марин. – Думаю, дня через два. Мне потребуется дней пять, чтобы добраться до Пиллы, и как только я доберусь – сразу отправлю пехоту. Можно отправить их вверх по Гелту до Чандры – это избавит Ариву от необходимости оплачивать доставку. А еще я свяжусь с теми племенами южных четтов, с которыми мы торгуем. Остальное будет зависеть от тебя.
– Я сделаю все от меня зависящее. – Оркид покачал головой. – Я-то надеялся, что когда Сендарус женится на Ариве, закончатся времена столь масштабных и рискованных планов.
– Мы рождены для подобных замыслов, – сказал Марин. – Думаю, мы оба никогда не сможем остановиться – ни я, ни ты.
ГЛАВА 15
– Тебе незачем бояться. Я не виню тебя за знакомство с Камалем. Даже я был его другом до того, как он стал изменником. – Он отдал ей монету, и она упрятала ее в блузу, между пышных грудей.
– Сведения, – продолжал он. – Мне нужно знать то же, что узнавал Камаль. Я хочу, чтобы всякий раз, когда происходит что-то, о чем, на твой взгляд, мне следует знать, ты сообщала мне об этом. Обо всем незаконном, обо всем идущем вразрез с интересами королевства. Обо всем, идущем вразрез с МОИМИ интересами. Обо всем необычном или неожиданном.
Икана кивнула. Он видел, что она все еще напугана, и это было хорошо. Весьма важно, чтобы Икана поняла – он такой; если она разозлит его, он может столь же легко наказать ее, как и вознаградить.
– Ты взяла мою монету. Теперь ты работаешь на меня. Я буду время от времени наведываться сюда, и ты будешь рассказывать мне обо всем, что увидишь и услышишь, и что мне тоже следовало бы видеть и слышать. Будешь работать хорошо – будут тебе новые кроны. Подведешь меня – убью.
Она снова кивнула и встала, собираясь уйти.
– Я не закончил, – негромко произнес он, и она упала обратно на место. – Мы можем начать прямо сейчас. Мне нужно знать, кому еще платил Камаль за сведения.
Через минуту она убралась, а Деджанус откинулся на спинку стула, расслабившийся и довольный ходом дела. Через несколько дней он полностью восстановит прежнюю сеть Камаля из нищих, пьяниц и шлюх, ту самую сеть, благодаря которой тот все время был в курсе происходящего в старом квартале города; это сыграло немалую роль в успешной деятельности Камаля на посту коннетабля. Эта была сеть, соперничавшая с сетью самого Оркида; она и позволит Деджанусу следить за деятельностью самого Оркида в Кендре – именно ради этого он главным образом и выискивал Икану и ей подобных. Деджанус допил вино и ушел, довольный собой и могуществом одной серебряной монеты.
Оркид и Марин стояли на небольшой террасе перед гостевыми покоями Марина. Сверкающий город уступил место темным, спокойным водам залива Пустельги. Они смотрели на запад, на свою родину, и Марин глубоко вздохнул.
– Ты скучаешь по горам, – определил Оркид.
– И по своему двору. Знаю, он жалкий по сравнению с двором Аривы, но там я чувствую себя уютней, чем здесь. В Кендре слишком многие борются за власть; дома я знаю, что удар в спину мне не грозит.
– Особенно теперь, когда ты так тесно связал нашу землю с королевством.
– Да, сделано было неплохо, – без малейшего высокомерия молвил король. Он потрепал брата по плечу. – Сделано нами. Но теперь мы должны извлечь из этого выгоду.
– Так скоро? Разве нам не следует подождать, пока все утрясется, прежде чем снова взяться за дело? Ведь Двадцати Домам – не говоря уже о правителях других провинций Гренда-Лира – понадобится некоторое время для восстановления своей уязвленной гордости.
– Да, знаю, план был именно таков, но обстоятельства предоставили нам возможность сослужить еще большую службу Гренде-Лир, укрепив тем самым свои позиции.
– Какие обстоятельства?
– Задуманное Салоканом нападение и бегство принца Линана в Океаны Травы – или к Салокану, если верить слухам.
– Какая нам с того польза?
– Ты слишком долго жил в Кендре, и твой мозг привык следовать самым извилистым путем. Давай сперва разберемся с проблемой Линана. Подумай, Оркид. Если он в Океанах Травы, под защитой четтов – что может выбить четтов из колеи больше, чем все прочее?
– Восстановление рабства.
– А кроме этого? Не думаю, что Арива позволит такое, да и нашему народу рабство всегда было отвратительно. Мы ведь сродни четтам, помнишь?
– Тогда я в растерянности…
– Я дал тебе подсказку. – Марин таинственно улыбнулся.
Канцлер нахмурился, но покачал головой, смирившись с неудачей.
– Аман был создан южными четтами, селившимися в долинах вокруг гор к востоку от пустыни. У нас до сих пор есть некоторые связи с ними. Мы можем с помощью крупных взяток и своего влияния подтолкнуть их к выступлению против северных четтов. Это по меньшей мере отвлечет их, облегчив задачу Джесу Прадо.
Оркид кивнул.
– Это может помочь. Такой ход ослабит любую поддержку, какую мог приобрести Линан. А что насчет Салокана?
– Помнишь, мы обсуждали, как бы поставить Сендаруса во главе армии Аривы? Я могу подсластить эту пилюлю. Для этого я отправлю для пополнения армии тысячу нашей лучшей легкой пехоты, и это в дополнение к тем войскам, которые она в любом случае призовет из Амана. Она будет рада получить профессиональных солдат.
– Это должно сработать, – задумчиво произнес Оркид. – Думаю, мне не составит труда убедить Олио, что так будет лучше для всех. А если он устранится, станет легче склонить к такому решению и Ариву. А коль скоро она согласится, за ней последует и Совет.
– И если Сендарус получит командование армией, – медленно проговорил Марин, – Арива даст ему Ключ Меча.
– Владыка Горы! Ты не мелочишься, верно?
Марин пожал плечами.
– Нам выпал случай существенно упрочить свое влияние в Кендре. Если все пройдет отлично, в Амане будут видеть спасителя королевства. А после этого возможно все.
Оркид молчал, ошеломленный мечтой брата.
– Скоро мне придется уехать, – продолжил в конце концов после паузы Марин. – Думаю, дня через два. Мне потребуется дней пять, чтобы добраться до Пиллы, и как только я доберусь – сразу отправлю пехоту. Можно отправить их вверх по Гелту до Чандры – это избавит Ариву от необходимости оплачивать доставку. А еще я свяжусь с теми племенами южных четтов, с которыми мы торгуем. Остальное будет зависеть от тебя.
– Я сделаю все от меня зависящее. – Оркид покачал головой. – Я-то надеялся, что когда Сендарус женится на Ариве, закончатся времена столь масштабных и рискованных планов.
– Мы рождены для подобных замыслов, – сказал Марин. – Думаю, мы оба никогда не сможем остановиться – ни я, ни ты.
ГЛАВА 15
Два человека вывели своих лошадей из ущелья и остановились. Перед ними раскинулись Океаны Травы, и они с большим чувством облегчения поняли, что выполнили свою задачу. Младший хотел ехать дальше.
– Рендл будет вдвойне доволен, если мы найдем поблизости реку или суак. При переходе через горы отряд израсходует почти всю воду.
– Если поблизости есть река или суак, то есть и четты, – хмуро ответил старший товарищ, смахивая снег с подбитой мехом кожаной куртки и шлема. – Мы свое дело сделали. Давай-ка очистим подковы лошадей и поедем обратно. Мы и так-то доберемся до лагеря не раньше, чем еще через неделю.
– Да ведь зима, сержант, – насмешливо бросил младший. – Все четты сейчас в Верхнем Суаке.
Сержант поднял одну из ног своей лошади и принялся ножом выковыривать камешки из стершейся подковы.
– Поступай как знаешь, но я тут болтаться не собираюсь. Тебе придется нагонять меня.
Младший вполголоса выругал сержанта. Несмотря на показную легкомысленность и браваду, ему не улыбалось одному заезжать в Океаны Травы – но и показаться трусом или дураком не хотелось.
– Я недалеко, – пообещал он и пришпорил коня.
Сержант ничего не сказал, но покачал головой. Когда он закончил заниматься лошадью, то нашел незаснеженный камень, уселся на него и принялся жевать длинную полосу вяленого мяса. Четыре последних ночи ему снилось горячее тушеное мясо и свежее пиво. Ло-шадь его щипала поблизости желтую траву. Он посмотрел на небо. Бледному солнцу еще час оставалось ползти до зенита. До полудня он подождет, а потом…
Воздух разорвал страшный пронзительный вой, и сердце замерло у сержанта в груди. Он влез на камень и, стоя на нем, встревожен-но обшарил взглядом расстилавшуюся перед ним траву, но ничего не увидел. А затем услышал еще один звук – долгий победный вой степного волка. Миг спустя в поле зрения появился галопом мчащийся конь его спутника; пустые стремена шлепали жеребца по бокам.
– Ну, все, – прошипел сержант и вскочил на собственную лошадь. Он хлестнул ее поводьями и пришпорил, направив обратно по ущелью, наплевав на опасность непрочно держащихся камней и крутого склона. Лошадь бежала неохотно – пока мимо не промчался конь без седока, – зато уж потом не нуждалась в понуканиях всадника.
Перепуганный наемник почти не мог дышать. Дикого вида четт уперся коленом ему в грудь и приставил к его горлу короткий нож. Четт, казалось, к чему-то прислушивался, а через некоторое время усмехнулся и встал.
– Не уби-би-бивай меня! – взмолился наемник.
Четт с пренебрежением взглянул на него.
– Не буду. Во всяком случае, пока. – А затем снова усмехнулся. – Пока не буду. – Он откинул голову и снова издал протяжный вой.
Наемник обмочился, но был слишком напуган, чтобы устыдиться.
В четырехстах лигах от ущелья Гудон трудился на причалах Даависа. По опыту работы лоцманом на реке Барда он знал, насколько деловитой бывает зимой столица Хьюма, но раньше не замечал ничего похожего на нынешнюю активность. Корабли из Спарро постоянно подвозили огромные корзины с зерном, бочки с вином и ящики сушеного мяса. Кроме того, наблюдалось больше обычного солдат, и все они выглядели мрачными. От других рабочих он узнавал слухи о грядущей войне с Хаксусом, слухи, которые не менялись по существу, из какого бы источника ни исходили; а вот о том, что именно предпринимает в сложившейся ситуации королева Арива, слухи ходили разные. Зачастую они звучали весьма дико – и почти наверняка были ненадежны.
К причалу подвалила еще одна баржа, и Гудон вместе с кучкой других рабочих поспешил помочь разгружать ее, пока бригадир не сделал ему выволочку. А затем он вздрогнул, узнав нетерпеливо стоящую на носу фигуру, и быстро пригнул голову. Спрятавшись за одним особенно рослым портовым грузчиком с веревкой на плечах, Гудон помог ему поднять над головой кипу фуража для лошадей и сунуть ее в веревочную петлю. Затем он проскользнул, прячась за ящиками с зерном и капустой, на корму баржи. На мгновение подняв взгляд, он увидел, как Джес Прадо быстро отдал бригадиру распоряжения и исчез в портовой толпе.
Гудон испустил глубокий вздох облегчения; шок, испытанный им при виде Джеса Прадо, постепенно растаял.
– Эй, ты! Чалат! Шагай вон туда! Я тебе плачу не за то, чтоб ты пялился на свои ноги!
Гудон быстро поклонился бригадиру и присоединился к цепочке рабочих, дожидающихся на корме разгрузки товаров. Через несколько минут баржа опустела, отчалила, и ее место тут же заняла другая. Она была заполнена усталыми, измотанными наемниками, вместе с ними плыло шесть лошадей, выглядевших так же плохо, как и их хозяева. Через планшир этой баржи перекинули более широкие сходни, и наемники начали выходить на берег, ведя лошадей.
С этой части причала Гудон видел происходящее намного ниже по течению реки, и видел он там только нескончаемую цепь барж, набитых солдатами и лошадьми.
– Что происходит? – спросил он стоящего рядом рабочего.
Тот пожал плечами.
– Новые подкрепления для предстоящей войны. Королева Чариона сильно рассердится. Ей нужны регулярные войска, а не эта наемная шваль. – Рабочий сплюнул. – По крайней мере, это означает, что выгружать нам придется меньше.
Выгружать, может, пришлось и меньше, но количество барж более чем сглаживало разницу. Гудон не мог припомнить, чтобы ему когда-либо в жизни приходилось так тяжело трудиться. Бедра и плечи гудели от предельного напряжения, а ладони начали покрываться волдырями.
К вечеру баржи прекратили подплывать, но активность в порту вместо того, чтобы ослабнуть, возросла. Пустые баржи связали друг с другом по две, начиная от конца причала, пока они не соединились с паромным причалом на другой стороне реки. На баржах настелили огромные толстые доски и закрепили их толстыми, как канаты, веревками. Когда этот понтонный мост закончили, он был двадцать шагов в ширину и двести в длину; течение тащило его, заставляя выгибаться посередине, словно лук. Гудон и рабочие сначала помогали сооружать мост, а затем принялись привязывать веревки к железным петлям каменных якорей и сбрасывать их – по два с каждой баржи. Как только работа была завершена, рабочих поспешно выдворили, и у паромного причала противоположного берега появилась колонна солдат, ведущих в поводу лошадей.
Хотя примерно в полночь рабочих отпустили по домам, некоторые, в том числе и Гудон, остались посмотреть, как эта процессия переправится через Барду и войдет в город. Каждый десяток солдат Гудон отмечал зарубкой на ящике. Он добрался до сотни, а колонне все не было конца. Ему никогда раньше не доводилось видеть столько наемников, подчиненных одному командиру.
«Куда они направляются? – не переставал гадать он. – На войну? Или же Прадо снова отправился ловить Линана?»
Гудон увидел у соединения моста с причалом бригадира и подошел к нему.
– Сколько мы еще будем держать понтонный мост? – спросил он. – Пока он тут, у нас не будет новых барж.
– Не знаю, – неопределенно хмыкнул бригадир. – И мне все равно. А покуда нам платят за простой, тебе тоже должно быть все равно.
– Думаю, они идут на войну.
– Надо полагать, хотя зачем нам нужна какая-то кавалерия на границе – мне никак не понять. Нам нужна пехота, пехота для усиления гарнизона Даависа. А кавалерия при осаде на хрен не нужна.
– Да, – сочувственно согласился Гудон. – Но слухи-то о войне ходят уже неделями, так как же вышло, что Кендра не присылает пехоту?
– Неделями? – бригадир посмотрел на Гудона с легким отвращением. – Уж не знаю, с кем ты болтал, но я впервые об этом услышал меньше пяти дней назад.
Гудон поспешил убраться. На лбу у него выступил холодный пот. Прадо не мог организовать такой большой отряд меньше чем за месяц. Наемники явились сюда не воевать.
Он быстро зашагал к тесной каморке, которую снимал на захудалом приречном постоялом дворе. Зайдя туда через черный ход, он быстро собрал свои немногочисленные пожитки, в том числе и припрятанный под отодранной половицей меч. Оттуда он направился к конюшне, разбудил раздраженного владельца и, уплатив за содержание двух своих лошадей, быстрой рысью поскакал из Даависа на север. К рассвету он оставил город и реку далеко позади. Он пересаживался с лошади на лошадь и сохранял хороший темп, но испытывал невольное желание иметь на ногах крылья. Даже при самой лучшей скорости он доберется до Верхнего Суака не раньше начала весны, а к тому времени может оказаться уже слишком поздно.
Прадо обыкновенно выходил из себя, когда ему приходилось ждать у моря погоды, но ради данного случая он приложил особые усилия; зайдя так далеко в осуществлении своего плана, он не собирался позволять чему бы то ни было останавливать его продвижение к цели. Служащие при дворе королевы Чарионы чиновники сновали мимо Джеса по своим делам, почти не обращая на него внимания. Сперва он докучал каждому из них, пытаясь выяснить, когда же королева соизволит принять его, но те беспомощно пожимали плечами и старательно обходили его стороной, поэтому он в конце концов махнул рукой.
От придворного пристава он услышал новость о мобилизации Ари-вой войск для войны с Хаксусом и испугался, как бы она не прислала его отряду приказ укрепить собой оборону Даависа. Данная новость определенно заставляла забыть о намерении попросить у Чарионы один-два эскадрона ее регулярной конницы, чтобы помочь в выполнении его задачи.
«Не имеет значения, – сказал он себе. – Я справлюсь и с теми двадцатью пятью сотнями, которые у меня есть, лишь бы никто не ставил мне палки в колеса».
Примерно к середине утра к нему присоединились Фрейма и Сэль.
– Ты слышал? – взволнованно начал было Фрейма.
– О войне? – Прадо сплюнул. – Конечно, слышал.
– А другой слух? – спросила Сэль.
– Какой другой слух? – сузил глаза Прадо.
– Что армии Хаксуса ведет Линан.
Прадо не мог скрыть удивления. Если это правда, то Арива почти наверняка прикажет Чарионе мобилизовать его отряд, присоединив к своему. Он принялся бешено соображать, расхаживая взад-вперед по изукрашенному мозаикой атриуму и нервно поглядывая на бронзовые двери, ведшие в тронный зал королевы. Теперь он уже не был уверен в том, что ему хочется аудиенции у нее.
Если слух верен, значит, Рендл вернулся в Океаны Травы и захватил Линана в плен. Но каким образом? Прадо был с Рендлом, когда провалилась первая попытка захватить принца в плен – сорванная, надо полагать, четами. Если дело обстояло именно так, то четты наверняка позаботились о дальнейшей безопасности Линана, а это, в свою очередь, означало, что для поимки Линана Рендлу пришлось бы углубиться далеко в степь поздней осенью – или того хуже, зимой.
Он покачал головой. Нет, это невозможно. Должно быть, это всего лишь слух.
– Линан по-прежнему у четтов, – произнес он вслух, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Откуда у тебя такая уверенность? – спросила Сэль.
Он строго посмотрел на нее.
– Я просто знаю.
За последние два месяца Сэль усвоила, что означало такое выражение, и не стала спорить.
Бронзовые двери открылись, и к Прадо шмыгнул усталый на вид чиновник.
– Сейчас королева примет вас. – Чиновник неодобрительно взглянул на одежду наемника. – И будьте кратки.
Он провел троицу в тронный зал. После тронного зала Аривы в Кендре он казался не слишком просторным, но был богато изукрашен. Повсюду виднелись придворные, солдаты и секретари, то и дело тявкающие друг на друга, тычущие пальцами в документы на переносных столах; все они выглядели напряженными. Сама Чариона сидела на троне, окруженная обеспокоенной толпой свитских, и выглядела среди них подобной оазису спокойствия.
Это была невысокая женщина, изящная, словно резная фигурка. Ее округлое бледное лицо обрамляли свободно спадающие на плечи черные волосы. Карие глаза равнодушно разглядывали наемников, пока те приближались к ней.
– Ваше величество… – начал, низко кланяясь, Прадо.
– Я получила от королевы Аривы послание, касающееся вашего задания, – перебила Чариона. Голос ее казался неестественно низким для такой маленькой женщины. – Это досадно.
– Сожалею, государыня, что мы явились в такой неудоб…
– В посланиях подчеркивалось, что я не должна препятствовать вам, – продолжала она. – Под этим, как я понимаю, она подразумевает, что нельзя на время присоединить ваш отряд к моим силам.
– Отряд состоит главным образом из кавалерии, ваше величество. При осаде от нее мало толку.
– Осаде? А кто говорил что-то об осаде? – Голос ее сделался твердым как сталь.
– О ней все говорят, государыня, – поторопился уверить королеву Прадо. – И припасы, которые мы видели…
– Фарбен? – обратилась она к кому-то.
Проводивший наемников в тронный зал чиновник спешно покинул их и опустился на колени перед Чарионой.
– Ваше величество?
– По-моему, я приказала, чтобы припасы отправляли на склады, как только их доставят. Я не хочу, чтобы шпионы Салокана знали о наших планах.
Фарбен, оправдываясь, пожал плечами.
– Мы отправляем их на склады как можно скорей, но прошлой ночью эта работа была прервана из-за… – Он взглянул на Прадо, – …прибытия генерала и его отряда.
Чариона кисло посмотрела на Прадо.
– Еще одна причина не радоваться вам.
– Да мы понятия не имели, ваше величество, – взмолился Прадо. – Если б мы были в…
– То все равно вошли бы в город со всей помпой. Я знаю таких, как вы, генерал. И знаю Ариву.
Прадо не знал, что сказать на это, да и все равно она перебила бы, и поэтому он снова поклонился. Фрейма и Сэль благоразумно держались позади, старательно разглядывая носки своих сапог.
– Так зачем вы здесь? – потребовала ответа королева.
– Забрать припасы, – сказал Прадо.
– Невозможно, – отрезала она. – Как видите, нам самим нужны все припасы. Салокан выступит, как только начнется оттепель. – Она снова посмотрела на Фарбена. – Когда, по словам наших магов, это произойдет?
– Через четыре или может, пять недель, ваше величество, – ответил он.
– Так что, сами видите, генерал, о припасах не может быть и речи.
Прадо провел языком по губам.
– Ваше величество, я понимаю ваше затруднительное положение, но моя задача крайне важна.
– И в чем же именно состоит ваша задача? – наклонилась вперед Чариона.
Прадо моргнул. Этого он не ожидал.
– Ваше величество?
– Да ради бога, генерал, не прикидывайтесь дурачком. Вопрос был достаточно прост.
– Я полагал, королева Арива уведомит вас об этом.
Чариона снова выпрямилась на троне, и ее бледное лицо залилось краской гнева.
– Очевидно, какой-то недосмотр с ее стороны. В нынешние времена мы все крайне заняты, и нечто столь очевидное могли и проглядеть. Итак, какая у вас задача?
– Я далек от того, чтобы утаивать от вашего величества какие-то сведения, но королева велела мне не обсуждать цель моего похода. – Он надеялся, что лжет убедительно. Если Арива ничего не сообщила Чарионе, значит, у нее были на то свои причины. Или, скорее, на то были свои причины у Оркида. Не опасался ли канцлер, что Чариона станет мешать? Или возьмет выполнение задачи на себя? Да, вот в чем все дело. В своей борьбе с Чандрой она готова что угодно сделать, лишь бы снискать расположение Аривы.
– Понимаю, – ледяным тоном промолвила Чариона. – Тогда вам лучше приступить к выполнению своей задачи.
– Мне нужны припасы, государыня.
– Я уже сказала, что ничего не могу вам выделить.
– Но мое задание…
– Если б я знала, в чем заключается ваше задание, генерал, то, возможно, и нашла бы какой-то способ дать то, что требуется вашему отряду.
– Но можно послать в Кендру почтового голубя и прояснить положение, – нашелся Прадо и в третий раз склонил голову, но на сей раз с целью скрыть, как нервно сглотнул. И задержал дыхание, ожидая вспышки возмущения.
Наступила страшная тишина. Она распространялась от трона по всему залу, словно рябь в пруду. Прадо осмелился поднять взгляд. Лицо Чарионы сделалось почти таким же бледным, как у Аривы.
«Но она не из Розетемов, – напомнил он себе. – Она разгневана, потому что проиграла». И удержался от порыва облегченно вздохнуть.
– Фарбен. – Чариона произнесла это имя голосом, подобным льду, – Проводи этого человека на главные склады. Выдать ему те припасы, в каких он нуждается. Он должен расписаться за них.
Фарбен поклонился и попятился, потянув за собой за рукав и Прадо. Когда Прадо отступил, Чариона заявила:
– Я больше никогда не желаю вас видеть, генерал. А если все же увижу, то распоряжусь отрубить вам голову и отправить ее Ариве вместо голубя.
Прадо повернулся к ней спиной и вышел из тронного зала следом за Фарбеном.
Рендл терпеливо выслушал сержанта; этот боец служил с ним почти двадцать лет и он знал его как человека, храброго настолько, насколько это вообще нужно любому наемнику. А также как человека ответственного, что Рендл встречал реже, чем смелость. Когда сержант закончил, Рендл одобрительно потрепал его по плечу.
– Ты правильно поступил. Если б тот молодой дурак сделал, как ты советовал, он был бы все еще жив.
Сержант беспомощно кивнул.
– Да, капитан, знаю.
– И самое главное, вы обнаружили, что путь этот проходим.
– Он крутой и холодный, капитан. Быстро не пройти. Даже если мы двинемся сейчас же, то весь отряд к весне не провести.
– Ладно. Иди отдохни.
Сержант вышел, по-прежнему с опущенной головой.
Рендл зашел в палатку и сверился с картой, с которой работал вот уже несколько недель. На ней было отмечено несколько горных троп, ведущих в Океаны Травы – его всадники разведали их еще летом. Синими чернилами он старательно провел от своего лагеря к Океанам Травы линию, проходящую через ущелье, которым следовали сержант и его покойный товарищ. К этому времени у него было уже три линии, ведущие через горы – главным образом старые тропы, образовавшиеся естественным образом. Все прочие линии были отмечены красным цветом – сплошь тупики или места, непроходимые зимой для конницы. И самое важное: три проходимые тропы находились не более чем в сорока лигах друг от друга, в двух днях удобной езды по Океанам Травы. Он мог перебросить в Океаны Травы все войско и ударить по четтам, когда они, усталые и голодные, вернутся на летние пастбища. Он не ожидал, что ему посчастливится обнаружить Линана в первом же атакованном клане, но хоть один из четтов да будет располагать сведениями о том, какой именно клан защищал принца. Если повезет, он сможет напасть на тот клан, захватить в плен принца и отступить обратно в Хаксус прежде, чем четты сумеют организовать сколь-ни-будь действенное сопротивление. План это выглядел весьма рискованным, но риск был частью жизни любого наемника: выберешь не ту сторону в войне – и даже если спасешь свою жизнь, то не получишь с войны никакой выгоды. Если б не прибыль, полученная им от торговли рабами, последняя война оставила бы его на мели и без отряда. За спиной у него кто-то вежливо кашлянул.
– Что такое? – проворчал он. – Разве не видно, что я занят?
– В нынешние времена все заняты, – ответил негромкий голос.
Рендл внутренне застонал.
– Рендл будет вдвойне доволен, если мы найдем поблизости реку или суак. При переходе через горы отряд израсходует почти всю воду.
– Если поблизости есть река или суак, то есть и четты, – хмуро ответил старший товарищ, смахивая снег с подбитой мехом кожаной куртки и шлема. – Мы свое дело сделали. Давай-ка очистим подковы лошадей и поедем обратно. Мы и так-то доберемся до лагеря не раньше, чем еще через неделю.
– Да ведь зима, сержант, – насмешливо бросил младший. – Все четты сейчас в Верхнем Суаке.
Сержант поднял одну из ног своей лошади и принялся ножом выковыривать камешки из стершейся подковы.
– Поступай как знаешь, но я тут болтаться не собираюсь. Тебе придется нагонять меня.
Младший вполголоса выругал сержанта. Несмотря на показную легкомысленность и браваду, ему не улыбалось одному заезжать в Океаны Травы – но и показаться трусом или дураком не хотелось.
– Я недалеко, – пообещал он и пришпорил коня.
Сержант ничего не сказал, но покачал головой. Когда он закончил заниматься лошадью, то нашел незаснеженный камень, уселся на него и принялся жевать длинную полосу вяленого мяса. Четыре последних ночи ему снилось горячее тушеное мясо и свежее пиво. Ло-шадь его щипала поблизости желтую траву. Он посмотрел на небо. Бледному солнцу еще час оставалось ползти до зенита. До полудня он подождет, а потом…
Воздух разорвал страшный пронзительный вой, и сердце замерло у сержанта в груди. Он влез на камень и, стоя на нем, встревожен-но обшарил взглядом расстилавшуюся перед ним траву, но ничего не увидел. А затем услышал еще один звук – долгий победный вой степного волка. Миг спустя в поле зрения появился галопом мчащийся конь его спутника; пустые стремена шлепали жеребца по бокам.
– Ну, все, – прошипел сержант и вскочил на собственную лошадь. Он хлестнул ее поводьями и пришпорил, направив обратно по ущелью, наплевав на опасность непрочно держащихся камней и крутого склона. Лошадь бежала неохотно – пока мимо не промчался конь без седока, – зато уж потом не нуждалась в понуканиях всадника.
Перепуганный наемник почти не мог дышать. Дикого вида четт уперся коленом ему в грудь и приставил к его горлу короткий нож. Четт, казалось, к чему-то прислушивался, а через некоторое время усмехнулся и встал.
– Не уби-би-бивай меня! – взмолился наемник.
Четт с пренебрежением взглянул на него.
– Не буду. Во всяком случае, пока. – А затем снова усмехнулся. – Пока не буду. – Он откинул голову и снова издал протяжный вой.
Наемник обмочился, но был слишком напуган, чтобы устыдиться.
В четырехстах лигах от ущелья Гудон трудился на причалах Даависа. По опыту работы лоцманом на реке Барда он знал, насколько деловитой бывает зимой столица Хьюма, но раньше не замечал ничего похожего на нынешнюю активность. Корабли из Спарро постоянно подвозили огромные корзины с зерном, бочки с вином и ящики сушеного мяса. Кроме того, наблюдалось больше обычного солдат, и все они выглядели мрачными. От других рабочих он узнавал слухи о грядущей войне с Хаксусом, слухи, которые не менялись по существу, из какого бы источника ни исходили; а вот о том, что именно предпринимает в сложившейся ситуации королева Арива, слухи ходили разные. Зачастую они звучали весьма дико – и почти наверняка были ненадежны.
К причалу подвалила еще одна баржа, и Гудон вместе с кучкой других рабочих поспешил помочь разгружать ее, пока бригадир не сделал ему выволочку. А затем он вздрогнул, узнав нетерпеливо стоящую на носу фигуру, и быстро пригнул голову. Спрятавшись за одним особенно рослым портовым грузчиком с веревкой на плечах, Гудон помог ему поднять над головой кипу фуража для лошадей и сунуть ее в веревочную петлю. Затем он проскользнул, прячась за ящиками с зерном и капустой, на корму баржи. На мгновение подняв взгляд, он увидел, как Джес Прадо быстро отдал бригадиру распоряжения и исчез в портовой толпе.
Гудон испустил глубокий вздох облегчения; шок, испытанный им при виде Джеса Прадо, постепенно растаял.
– Эй, ты! Чалат! Шагай вон туда! Я тебе плачу не за то, чтоб ты пялился на свои ноги!
Гудон быстро поклонился бригадиру и присоединился к цепочке рабочих, дожидающихся на корме разгрузки товаров. Через несколько минут баржа опустела, отчалила, и ее место тут же заняла другая. Она была заполнена усталыми, измотанными наемниками, вместе с ними плыло шесть лошадей, выглядевших так же плохо, как и их хозяева. Через планшир этой баржи перекинули более широкие сходни, и наемники начали выходить на берег, ведя лошадей.
С этой части причала Гудон видел происходящее намного ниже по течению реки, и видел он там только нескончаемую цепь барж, набитых солдатами и лошадьми.
– Что происходит? – спросил он стоящего рядом рабочего.
Тот пожал плечами.
– Новые подкрепления для предстоящей войны. Королева Чариона сильно рассердится. Ей нужны регулярные войска, а не эта наемная шваль. – Рабочий сплюнул. – По крайней мере, это означает, что выгружать нам придется меньше.
Выгружать, может, пришлось и меньше, но количество барж более чем сглаживало разницу. Гудон не мог припомнить, чтобы ему когда-либо в жизни приходилось так тяжело трудиться. Бедра и плечи гудели от предельного напряжения, а ладони начали покрываться волдырями.
К вечеру баржи прекратили подплывать, но активность в порту вместо того, чтобы ослабнуть, возросла. Пустые баржи связали друг с другом по две, начиная от конца причала, пока они не соединились с паромным причалом на другой стороне реки. На баржах настелили огромные толстые доски и закрепили их толстыми, как канаты, веревками. Когда этот понтонный мост закончили, он был двадцать шагов в ширину и двести в длину; течение тащило его, заставляя выгибаться посередине, словно лук. Гудон и рабочие сначала помогали сооружать мост, а затем принялись привязывать веревки к железным петлям каменных якорей и сбрасывать их – по два с каждой баржи. Как только работа была завершена, рабочих поспешно выдворили, и у паромного причала противоположного берега появилась колонна солдат, ведущих в поводу лошадей.
Хотя примерно в полночь рабочих отпустили по домам, некоторые, в том числе и Гудон, остались посмотреть, как эта процессия переправится через Барду и войдет в город. Каждый десяток солдат Гудон отмечал зарубкой на ящике. Он добрался до сотни, а колонне все не было конца. Ему никогда раньше не доводилось видеть столько наемников, подчиненных одному командиру.
«Куда они направляются? – не переставал гадать он. – На войну? Или же Прадо снова отправился ловить Линана?»
Гудон увидел у соединения моста с причалом бригадира и подошел к нему.
– Сколько мы еще будем держать понтонный мост? – спросил он. – Пока он тут, у нас не будет новых барж.
– Не знаю, – неопределенно хмыкнул бригадир. – И мне все равно. А покуда нам платят за простой, тебе тоже должно быть все равно.
– Думаю, они идут на войну.
– Надо полагать, хотя зачем нам нужна какая-то кавалерия на границе – мне никак не понять. Нам нужна пехота, пехота для усиления гарнизона Даависа. А кавалерия при осаде на хрен не нужна.
– Да, – сочувственно согласился Гудон. – Но слухи-то о войне ходят уже неделями, так как же вышло, что Кендра не присылает пехоту?
– Неделями? – бригадир посмотрел на Гудона с легким отвращением. – Уж не знаю, с кем ты болтал, но я впервые об этом услышал меньше пяти дней назад.
Гудон поспешил убраться. На лбу у него выступил холодный пот. Прадо не мог организовать такой большой отряд меньше чем за месяц. Наемники явились сюда не воевать.
Он быстро зашагал к тесной каморке, которую снимал на захудалом приречном постоялом дворе. Зайдя туда через черный ход, он быстро собрал свои немногочисленные пожитки, в том числе и припрятанный под отодранной половицей меч. Оттуда он направился к конюшне, разбудил раздраженного владельца и, уплатив за содержание двух своих лошадей, быстрой рысью поскакал из Даависа на север. К рассвету он оставил город и реку далеко позади. Он пересаживался с лошади на лошадь и сохранял хороший темп, но испытывал невольное желание иметь на ногах крылья. Даже при самой лучшей скорости он доберется до Верхнего Суака не раньше начала весны, а к тому времени может оказаться уже слишком поздно.
Прадо обыкновенно выходил из себя, когда ему приходилось ждать у моря погоды, но ради данного случая он приложил особые усилия; зайдя так далеко в осуществлении своего плана, он не собирался позволять чему бы то ни было останавливать его продвижение к цели. Служащие при дворе королевы Чарионы чиновники сновали мимо Джеса по своим делам, почти не обращая на него внимания. Сперва он докучал каждому из них, пытаясь выяснить, когда же королева соизволит принять его, но те беспомощно пожимали плечами и старательно обходили его стороной, поэтому он в конце концов махнул рукой.
От придворного пристава он услышал новость о мобилизации Ари-вой войск для войны с Хаксусом и испугался, как бы она не прислала его отряду приказ укрепить собой оборону Даависа. Данная новость определенно заставляла забыть о намерении попросить у Чарионы один-два эскадрона ее регулярной конницы, чтобы помочь в выполнении его задачи.
«Не имеет значения, – сказал он себе. – Я справлюсь и с теми двадцатью пятью сотнями, которые у меня есть, лишь бы никто не ставил мне палки в колеса».
Примерно к середине утра к нему присоединились Фрейма и Сэль.
– Ты слышал? – взволнованно начал было Фрейма.
– О войне? – Прадо сплюнул. – Конечно, слышал.
– А другой слух? – спросила Сэль.
– Какой другой слух? – сузил глаза Прадо.
– Что армии Хаксуса ведет Линан.
Прадо не мог скрыть удивления. Если это правда, то Арива почти наверняка прикажет Чарионе мобилизовать его отряд, присоединив к своему. Он принялся бешено соображать, расхаживая взад-вперед по изукрашенному мозаикой атриуму и нервно поглядывая на бронзовые двери, ведшие в тронный зал королевы. Теперь он уже не был уверен в том, что ему хочется аудиенции у нее.
Если слух верен, значит, Рендл вернулся в Океаны Травы и захватил Линана в плен. Но каким образом? Прадо был с Рендлом, когда провалилась первая попытка захватить принца в плен – сорванная, надо полагать, четами. Если дело обстояло именно так, то четты наверняка позаботились о дальнейшей безопасности Линана, а это, в свою очередь, означало, что для поимки Линана Рендлу пришлось бы углубиться далеко в степь поздней осенью – или того хуже, зимой.
Он покачал головой. Нет, это невозможно. Должно быть, это всего лишь слух.
– Линан по-прежнему у четтов, – произнес он вслух, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Откуда у тебя такая уверенность? – спросила Сэль.
Он строго посмотрел на нее.
– Я просто знаю.
За последние два месяца Сэль усвоила, что означало такое выражение, и не стала спорить.
Бронзовые двери открылись, и к Прадо шмыгнул усталый на вид чиновник.
– Сейчас королева примет вас. – Чиновник неодобрительно взглянул на одежду наемника. – И будьте кратки.
Он провел троицу в тронный зал. После тронного зала Аривы в Кендре он казался не слишком просторным, но был богато изукрашен. Повсюду виднелись придворные, солдаты и секретари, то и дело тявкающие друг на друга, тычущие пальцами в документы на переносных столах; все они выглядели напряженными. Сама Чариона сидела на троне, окруженная обеспокоенной толпой свитских, и выглядела среди них подобной оазису спокойствия.
Это была невысокая женщина, изящная, словно резная фигурка. Ее округлое бледное лицо обрамляли свободно спадающие на плечи черные волосы. Карие глаза равнодушно разглядывали наемников, пока те приближались к ней.
– Ваше величество… – начал, низко кланяясь, Прадо.
– Я получила от королевы Аривы послание, касающееся вашего задания, – перебила Чариона. Голос ее казался неестественно низким для такой маленькой женщины. – Это досадно.
– Сожалею, государыня, что мы явились в такой неудоб…
– В посланиях подчеркивалось, что я не должна препятствовать вам, – продолжала она. – Под этим, как я понимаю, она подразумевает, что нельзя на время присоединить ваш отряд к моим силам.
– Отряд состоит главным образом из кавалерии, ваше величество. При осаде от нее мало толку.
– Осаде? А кто говорил что-то об осаде? – Голос ее сделался твердым как сталь.
– О ней все говорят, государыня, – поторопился уверить королеву Прадо. – И припасы, которые мы видели…
– Фарбен? – обратилась она к кому-то.
Проводивший наемников в тронный зал чиновник спешно покинул их и опустился на колени перед Чарионой.
– Ваше величество?
– По-моему, я приказала, чтобы припасы отправляли на склады, как только их доставят. Я не хочу, чтобы шпионы Салокана знали о наших планах.
Фарбен, оправдываясь, пожал плечами.
– Мы отправляем их на склады как можно скорей, но прошлой ночью эта работа была прервана из-за… – Он взглянул на Прадо, – …прибытия генерала и его отряда.
Чариона кисло посмотрела на Прадо.
– Еще одна причина не радоваться вам.
– Да мы понятия не имели, ваше величество, – взмолился Прадо. – Если б мы были в…
– То все равно вошли бы в город со всей помпой. Я знаю таких, как вы, генерал. И знаю Ариву.
Прадо не знал, что сказать на это, да и все равно она перебила бы, и поэтому он снова поклонился. Фрейма и Сэль благоразумно держались позади, старательно разглядывая носки своих сапог.
– Так зачем вы здесь? – потребовала ответа королева.
– Забрать припасы, – сказал Прадо.
– Невозможно, – отрезала она. – Как видите, нам самим нужны все припасы. Салокан выступит, как только начнется оттепель. – Она снова посмотрела на Фарбена. – Когда, по словам наших магов, это произойдет?
– Через четыре или может, пять недель, ваше величество, – ответил он.
– Так что, сами видите, генерал, о припасах не может быть и речи.
Прадо провел языком по губам.
– Ваше величество, я понимаю ваше затруднительное положение, но моя задача крайне важна.
– И в чем же именно состоит ваша задача? – наклонилась вперед Чариона.
Прадо моргнул. Этого он не ожидал.
– Ваше величество?
– Да ради бога, генерал, не прикидывайтесь дурачком. Вопрос был достаточно прост.
– Я полагал, королева Арива уведомит вас об этом.
Чариона снова выпрямилась на троне, и ее бледное лицо залилось краской гнева.
– Очевидно, какой-то недосмотр с ее стороны. В нынешние времена мы все крайне заняты, и нечто столь очевидное могли и проглядеть. Итак, какая у вас задача?
– Я далек от того, чтобы утаивать от вашего величества какие-то сведения, но королева велела мне не обсуждать цель моего похода. – Он надеялся, что лжет убедительно. Если Арива ничего не сообщила Чарионе, значит, у нее были на то свои причины. Или, скорее, на то были свои причины у Оркида. Не опасался ли канцлер, что Чариона станет мешать? Или возьмет выполнение задачи на себя? Да, вот в чем все дело. В своей борьбе с Чандрой она готова что угодно сделать, лишь бы снискать расположение Аривы.
– Понимаю, – ледяным тоном промолвила Чариона. – Тогда вам лучше приступить к выполнению своей задачи.
– Мне нужны припасы, государыня.
– Я уже сказала, что ничего не могу вам выделить.
– Но мое задание…
– Если б я знала, в чем заключается ваше задание, генерал, то, возможно, и нашла бы какой-то способ дать то, что требуется вашему отряду.
– Но можно послать в Кендру почтового голубя и прояснить положение, – нашелся Прадо и в третий раз склонил голову, но на сей раз с целью скрыть, как нервно сглотнул. И задержал дыхание, ожидая вспышки возмущения.
Наступила страшная тишина. Она распространялась от трона по всему залу, словно рябь в пруду. Прадо осмелился поднять взгляд. Лицо Чарионы сделалось почти таким же бледным, как у Аривы.
«Но она не из Розетемов, – напомнил он себе. – Она разгневана, потому что проиграла». И удержался от порыва облегченно вздохнуть.
– Фарбен. – Чариона произнесла это имя голосом, подобным льду, – Проводи этого человека на главные склады. Выдать ему те припасы, в каких он нуждается. Он должен расписаться за них.
Фарбен поклонился и попятился, потянув за собой за рукав и Прадо. Когда Прадо отступил, Чариона заявила:
– Я больше никогда не желаю вас видеть, генерал. А если все же увижу, то распоряжусь отрубить вам голову и отправить ее Ариве вместо голубя.
Прадо повернулся к ней спиной и вышел из тронного зала следом за Фарбеном.
Рендл терпеливо выслушал сержанта; этот боец служил с ним почти двадцать лет и он знал его как человека, храброго настолько, насколько это вообще нужно любому наемнику. А также как человека ответственного, что Рендл встречал реже, чем смелость. Когда сержант закончил, Рендл одобрительно потрепал его по плечу.
– Ты правильно поступил. Если б тот молодой дурак сделал, как ты советовал, он был бы все еще жив.
Сержант беспомощно кивнул.
– Да, капитан, знаю.
– И самое главное, вы обнаружили, что путь этот проходим.
– Он крутой и холодный, капитан. Быстро не пройти. Даже если мы двинемся сейчас же, то весь отряд к весне не провести.
– Ладно. Иди отдохни.
Сержант вышел, по-прежнему с опущенной головой.
Рендл зашел в палатку и сверился с картой, с которой работал вот уже несколько недель. На ней было отмечено несколько горных троп, ведущих в Океаны Травы – его всадники разведали их еще летом. Синими чернилами он старательно провел от своего лагеря к Океанам Травы линию, проходящую через ущелье, которым следовали сержант и его покойный товарищ. К этому времени у него было уже три линии, ведущие через горы – главным образом старые тропы, образовавшиеся естественным образом. Все прочие линии были отмечены красным цветом – сплошь тупики или места, непроходимые зимой для конницы. И самое важное: три проходимые тропы находились не более чем в сорока лигах друг от друга, в двух днях удобной езды по Океанам Травы. Он мог перебросить в Океаны Травы все войско и ударить по четтам, когда они, усталые и голодные, вернутся на летние пастбища. Он не ожидал, что ему посчастливится обнаружить Линана в первом же атакованном клане, но хоть один из четтов да будет располагать сведениями о том, какой именно клан защищал принца. Если повезет, он сможет напасть на тот клан, захватить в плен принца и отступить обратно в Хаксус прежде, чем четты сумеют организовать сколь-ни-будь действенное сопротивление. План это выглядел весьма рискованным, но риск был частью жизни любого наемника: выберешь не ту сторону в войне – и даже если спасешь свою жизнь, то не получишь с войны никакой выгоды. Если б не прибыль, полученная им от торговли рабами, последняя война оставила бы его на мели и без отряда. За спиной у него кто-то вежливо кашлянул.
– Что такое? – проворчал он. – Разве не видно, что я занят?
– В нынешние времена все заняты, – ответил негромкий голос.
Рендл внутренне застонал.