Браун Саймон. Огонь и меч

   – Я не «величество», Гудон. Официально я «ваше высочество». По-моему, Арива все еще королева.
   Гудон, подобно Эйджеру, принялся сверлить взглядом землю. Линан поймал взгляд Камаля и удержал его.
   – Мой друг. Самый старый мой друг. О чем вы толковали?
   Камаль стиснул челюсти.
   – Это мы можем обсудить позже, Линан.
   – Нет, – отрезал тот ровным тоном.
   – Мы обсуждали, что нам следует делать дальше, – сказала вдруг Коригана и поднялась на ноги. Подойдя к Линану, она встала прямо перед ним. Линану пришлось поднять взгляд, чтобы посмотреть ей в лицо. – На самом-то деле мы СПОРИЛИ о том, что нам следует делать дальше.
   – Нам? Вы имели в виду – мне, не так ли?
   – Линан, тебе незачем из-за этого беспокоиться, – вмешался Камаль. – Мы с Эйджером собирались утром рассказать тебе обо всем, что здесь обсуждалось нынче ночью.
   Линан оставил его слова без внимания.
   – И о чем же шла речь – виноват, спор?
   – О том, следует ли нам оставаться здесь, на востоке Океанов Травы, и быть неподалеку от Хаксуса и Хьюма, или отправиться к Верхнему Суаку и привлечь к твоему делу весь народ четтов.
   – Камаль хотел, чтобы мы оставались здесь, – сказал Линан, не спрашивая, а утверждая.
   – Да.
   Линан посмотрел на Гудона.
   – А ты? На чьей ты стороне?
   – Веские доводы есть у обеих сторон, – пожал плечами Гудон. – Но я поддерживаю мою королеву.
   – А ты? – повернулся Линан к Эйджеру.
   – Я склоняюсь на сторону Камаля, ваше высочество.
   – А Дженроза? Она участвовала в этом обсуждении? На чьей она стороне?
   – У нее нет никакого опыта в подобных делах, – грубовато бухнул Камаль.
   – Видимо, так же, как и у меня – хотя и она, и я заслуживаем того, чтобы нас все же поставили в известность, не так ли?
   – Конечно, малыш, но мы не принимали никаких решений…
   – За исключением того, какой курс действий мне следует выбрать.
   – Все было совсем не так.
   – Да всегда было именно так, Камаль. Я помню свои разговоры с тобой и Эйджером до того, как меня похитил Джес Прадо. «Линан, мы думаем, эта тактика будет наилучшей. Если ты не согласен, мы тебя не поддержим».
   – Да никогда такого нe было! – возразил ошеломленный Камаль.
   – Именно так все и было, – без злобы повторил Линан. – Но я изменился, Камаль. Такое случается, когда тебя похитят, изрубят на куски и вернут с порога смерти. – Он повернулся и зашагал прочь, не оглядываясь бросив через плечо: – Утром мы отправляемся в Верхний Суак.
 
   После ухода других Камаль остался у костра. Эйджер заколебался было, но Камаль взмахом руки отослал его прочь, и он ушел, ничего не сказав.
   – Ну, это был поворотный пункт, – тихо произнес про себя Камаль. Он ощущал гнев и стыд – сочетание, приведшее его в замешательство. Он всегда был уверен, что Линан в один прекрасный день станет самостоятельным и как принц, и как мужчина; но это произошло так внезапно и на такой лад, что застало его врасплох.
   Он понял, что неправильно поступил, не подключив мальчика к обсуждению, но был уверен, что Линан принял решение в гневе. Если б только Камаль устроил все получше, Линан наверняка в конце концов склонился бы к его точке зрения.
   «Это не то решение, какое принял бы его отец, – удрученно подумал он. – Генерал бы понял, насколько разумно оставаться поблизости от врага».
   Но Линан был не таким, как его отец – во всех смыслах. Проявивший себя в бою, но еще не на войне, наследник скверного наследия, но также и наследник самого великого трона на континенте Тиир, жертва несправедливого суда, объявленный вне закона, Линан был чем-то намного большим и намного меньшим, чем когда-либо бывал его отец. Там, где Элинд Чизел был прям и прост, Линан был загадкой.
   И все же Камаль подозревал, что Линан мог оказаться даже более великим. «Он также и мой сын».
   Камаль не мог больше смотреть в будущее с той же уверенностью, какой некогда обладал. Всякая уверенность ушла из его жизни, ее сменили лишь смутные надежды. Эта мысль обеспокоила Камаля; он знал, что некогда его взволновал бы такой вызов как необходимость идти навстречу неизвестному.
   И Линан – он впервые пренебрег его мнением. Это тяготило Камаля больше всего остального. Он чувствовал себя отвергнутым, и это ощущение вызывало у него гнев на собственную ребячливость и жалость к себе.
   Камаль подбросил дров в костер, наблюдая, как тот разгорается все ярче и ярче.
   Он мысленно покорился судьбе.
   «Да будет так. Будущее теперь темно для меня, но я не дам Линану вступить в него в одиночку».

ГЛАВА 4

   Солнце склонилось к закату, и Кендра сделалась золотым городом.
   – Это небо – цвета моей любви к тебе, – промолвил Сендарус.
   Арива покосилась в его сторону и увидела улыбку, которую он пытался скрыть.
   – Я слышала более благозвучные песни даже от ворон, – отозвалась она.
   – Но никакие вороны не любили тебя так, как я.
   – Ах, прекрати это, – покачала головой Арива. – Тебе не нужно доказывать мне, что у тебя есть чувство юмора.
   Сендарус поднялся с каменной скамьи, на которой они с ней сидели, и опустился на колени перед Аривой.
   – Но есть столько всего, что я хочу доказать тебе, – серьезно произнес он, взяв ее за руки.
   – У нас будет на это время. Целая жизнь.
   – Ее не хватит.
   Она поцеловала его в лоб и высвободила руки из его пальцев.
   – Придется ей быть долгой. Ты получил послание от своего отца?
   – Неужели мы всегда должны обсуждать дела, когда остаемся наедине друг с другом?
   – Лучше разобраться с делами, чтобы они нам не мешали.
   – Ты, бывало, относилась к ним более легкомысленно.
   – Прекрати, Сендарус, – коротко велела она. – Если ты хочешь сыграть свадьбу так сильно, как утверждаешь, то поможешь мне устранить последние препятствия. Совет хочет получить от Амана соглашение, подписанное твоим отцом, прежде чем его члены полностью поддержат наш союз. Особенно это волнует Двадцать Домов.
   – Да ты же нисколько не считаешься со своей знатью, – возразил Сендарус. – С чего вдруг возникла эта внезапная потребность умиротворить Двадцать Домов?
   – Я питаю большое уважение к ним и к их влиянию в королевстве.
   – А почему ты так озабочена поддержкой Совета? В конце концов, он же назначен тобой, а не кем-то. Ты можешь распустить его в любое время, когда захочешь. Я слышал, как ты заявляла об этом советникам прямо в лицо.
   Арива потрепала его по щеке.
   – Совет и ожидает от монарха, чтобы тот время от времени угрожал ему. Это считается хорошим тоном. Но вот оставлять без внимания его рекомендации – это уже дурной тон, а Совет рекомендует добиться от твоего отца гарантии, что мой брак с тобой не дает Аману никаких прав наследования престола кем-либо, кроме нашего с тобой потомства.
   – Ну что за судейское выражение для именования детей, которых мы будем растить! «Потомство»! Такое слово подходит для государственных дел.
   – А наши дети, нравится нам это или нет, и будут государственным делом.
   – Только не для меня, – покачал головой Сендарус.
   Арива уже хотела согласиться с ним, но внезапно осознала: скажи она, что для нее это тоже будет делом личным, она солгала бы. Это осознание удивило и испугало ее. Она не сомневалась, что будет любить своих детей, но не было сомнений и в том, что как королева будет в полной мере использовать их для блага своего королевства. «Как поступала моя родная мать с Береймой, а под конец жизни, через Ключи Силы, пыталась использовать всех нас, даже Линана».
   – Так ты получил послание от своего отца? – снова спросила она. Сендарус присел рядом с ней, лицо его тоже сделалось серьезным.
   – Пока нет. Я ждал его на прошлой неделе, но оно еще не пришло.
   – Ты не думаешь, что твой отец…
   – Не согласится? Нет. Но, возможно, он попросит уступок в других областях. В душе он политик.
   – Каким ему и следует быть. Ведь он же правитель.
   Сендарус покосился на Ариву.
   – Думаю, он встретит в твоем лице достойного соперника.
   – По иронии судьбы.
   – Почему?
   – Потому что один из моих учителей – его брат, мой канцлер.
   Сендарус рассмеялся, и смех этот был таким заразительным, что его подхватила и Арива.
   – Рад видеть, что вы довольны, ваше величество, – произнес голос у них за спиной.
   Парочка обернулась и увидела Оркида, стоящего с таким же суровым видом как всегда. Оба рассмеялись еще сильнее.
   – Как приятно вашему скромному слуге быть источником веселья для ваших царственных особ, – произнес он деревянным голосом, без всякого следа сарказма.
   – Да полно, Оркид, не принимайте близко к сердцу, – легко отозвалась Арива, и подошла к нему. – Для меня вы больше, чем слуга.
   – Ах, какое облегчение, – вздохнул Оркид.
   – Ну и ну! Оркид, да вы, по-моему, действительно пытались сострить.
   – Пытался? – мрачно переспросил он. – Вообще-то, я служу у вас канцлером, а не шутом.
   – Идемте, присядьте с нами. – Она взяла его за руку и увлекла к каменной скамье. – На самом деле мы обсуждали государственные дела – в частности, относящиеся к твоему брату. Почему он не прислал свое согласие на условия Совета для заключения брака?
   – Как мне представляется, он придумывает какой-то способ заключить на этом выгодную сделку.
   – Именно так и сказал Сендарус. Вы, аманиты, все мыслите одинаково.
   – Я явился в связи с другим делом. Столь же безотлагательным.
   Арива подняла бровь:
   – Какое дело может быть таким же важным, как мой брак?
   – Дело вашего брата, ваше величество, отверженного принца Линана.
   – А!.. – Веселость ее как рукой сняло. Она осела на скамью рядом с Седарусом.
   – Вы просили меня заняться этим делом. Мне кажется, что появилась возможность его решения.
   – В каком смысле?
   Оркид громко позвал кого-то:
   – Можешь теперь подойти!
   Миг спустя откуда-то появился Джес Прадо и встал рядом с ним. Королева изучила его взглядом. Сейчас он выглядел в сто раз лучше, чем в первый раз, когда она увидела его у себя в покоях несколько недель назад, но в его глазах, в плотно сжатых губах по-прежнему проглядывало что-то суровое и жестокое; угроза ощущалась и в том, как он стоял – словно кот, готовый броситься на мышь.
   – Когда мы встретились впервые, ты принес мне плохие новости, – произнесла ровным тоном королева. – Надеюсь, на сей раз у тебя есть для меня нечто получше.
   – Желал бы не быть тем, кто принес вам такие дурные вести, – но думаю, я могу предложить вашему величеству лечение для этой особенной раны.
   Арива бросила взгляд на Оркида, но лицо того ничего не выдавало.
   – Продолжай.
   – Вам известно о моем прошлом?
   – Конечно, – ответила она, не скрывая отвращения.
   – Тогда я предлагаю вам воспользоваться им.
   – Я не потерплю воскрешения работорговли в моем королевстве, – негромко заявила она.
   – Вам и не нужно, – быстро ответил Прадо. – Но вот наемники все еще по-своему полезны. Вы даже сейчас берете их служить на границе с Хаксусом.
   – В небольшом числе.
   – Позвольте мне собрать прежний отряд и дайте ваше разрешение набрать еще бойцов. Я готов разыскать и захватить для вас в плен принца Линана.
   – Мне нужно чтобы его убили, а не захватывали в плен.
   – Это еще проще.
   От его слов по спине у Аривы пробежал холодок. Она справилась с дрожью, устыдившись своей реакции.
   – А вы какого мнения? – спросила она у Оркида. Тот просто кивнул. – У вас есть какие-то подробности?
   – Пока нет, – ответил канцлер. – Я хотел, чтобы вы сами выслушали это предложение, прежде чем вникать в детали.
   – Вникайте. Заседание Совета состоится через три дня; приготовьте к тому времени свой доклад, и я представлю его Совету.
   Оркид и Прадо поклонились и ушли.
   – Не нравится мне этот наемник, – сказал Сендарус.
   – Совсем не обязательно любить камень, чтобы раздавить им паука, – отозвалась она.
 
   Мальчику было года четыре. Он лежал на койке, сжавшись в тугой комок, затрудненно дыша, с лицом, блестящим от пота при свете факела.
   – Что это? – спросил Олио.
   Священник мягко прикоснулся ладонью ко лбу мальчика.
   – Астма. Он страдал ею с трехмесячного возраста. За последний год она сделалась хуже. Вот уж несколько дней он такой, как сейчас. Совсем не ест и извергает почти все выпитое.
   – Он умирает?
   – Да, ваше высочество, умирает. Он не доживет до утра.
   Олио глубоко вздохнул и посмотрел на Эдейтора Фэнхоу.
   – У меня нет выбора. Я не могу отказаться исцелить его, несмотря на мои заверения, что я не стану пользоваться ключом.
   – Да. – Эдейтор был мрачен. – Я понимаю.
   Олио кивнул священнику, который отступил от койки, а затем возложил правую руку на тяжело подымающуюся грудь мальчика. Левой рукой он извлек из под рубахи Ключ Сердца и крепко сжал его.
   – Порядок.
   Эдейтор возложил руки на плечи Олио и почти сразу же ощутил, как через принца хлынул поток магической силы. Сколько бы раз он ни проделывал это, его всегда удивляла мощь магии, но на этот раз его удивила и скорость, с которой она нахлынула. Ключ настраивался на своего владельца. Эдейтор гадал, не сможет ли Олио вскоре действовать вообще без помощимага. Эта мысль обеспокоила его.
   Принц начал оседать на пол, и Эдейтор оттащил его от койки. Олио слабо вскрикнул и бессильно оперся о прелата.
   – Ваше высочество? – озабоченно спросил священник. Его направили в приют недавно, и он еще ни разу не работал с принцем.
   – Со мной все в порядке, – подняв руку, успокоил его Олио. – Просто немного устал, вот и все.
   – Идемте, присядьте. – Священник и Эдейтор отвели его к деревянному табурету. – Хотите я вам что-нибудь принесу?
   – Нет, – ответил он, и тут же поправился: – Да. Вина.
   – Ваше высочество… – начал было возражать Эдейтор, но гневный взгляд Олио заставил его умолкнуть.
   – Всего одну чашу, прелат.
   Священник вернулся с вином. Олио жадно осушил чашу и отдал ее.
   – Еще, ваше высочество? – спросил священник.
   – Нет, – твердо заявил Эдейтор. Священник быстро перевел взгляд с прелата на принца и опять на прелата. – Нет, – повторил Эдейтор. – Спасибо. Мне надо поговорить с принцем. Наедине.
   Священник поспешил выйти.
   – Я бы и не стал просить еще, – сразу принялся оправдываться Олио, чуть ли не поскуливая.
   – Тогда я избавил вас от хлопот, сказав ему это сам.
   Принц нетвердо поднялся на ноги. Эдейтор протянул было руку поддержать его, но Олио отмахнулся.
   – Я думал, вы мне доверяли…
   Прежде чем Эдейтор успел ответить, раздался тихий голосок:
   – Хочу есть.
   Больной мальчик приподнялся и сел на койке. Он выглядел худым и бледным, но дышал нормально.
   – Есть хочу, – снова произнес он.
   – Я что-нибудь тебе принесу, – заверил Олио. – Как ты себя чувствуешь?
   Мальчик с миг подумал над вопросом.
   – Голодным.
   – Тогда мы скормим тебе целую гору. – Принц повернулся лицом к прелату. – Разве это не стоит всего?
   Эдейтор покраснел, стыдясь, что у него нет на это ответа.
 
   Теперь, когда королевский Совет заседал уже с полдюжины раз, его члены имели склонность занимать на каждом заседании одни и те же места за столом. Арива с Оркидом и Олио по бокам сидела в одном конце, далее, справа от нее – правительственные чинов-ники, такие, как Харнан Бересард, прелат Эдейтор Фэнхоу и мэр Кендры Шант Тенор, а также те члены Двадцати Домов, которым предоставили места в Совете, в первую очередь двоюродный брат Аривы Гален Амптра. С левой же стороны располагались различные представители гильдий и торговых домов королевства, а также примас Гирос Нортем, глава Церкви Подлинного Бога, и его секретарь, исповедник Аривы отец Поул. В противоположном конце стола по обеим сторонам от нового коннетабля Деджануса сидели адмирал флота Зоул Сечмар и маршал Триам Льеф.
   Помещение заливал солнечный свет, проникавший через длинные остекленные окна в одной из стен. Советники ждали, когда Арива откроет заседание, но та была занята совещанием с Оркидом. Некоторые советники делали заметки или погрузились в изучение документов, кто-то скучал, с трудом подавляя зевоту. Большинство же просто терпеливо ждали.
   – Вы все слышали, что мой брат все еще жив, – внезапно заговорила Арива. Один или два советника так и подскочили в своих креслах.
   – До нас доходили слухи, ваше величество, – сказал отец Поул, – но не полная история.
   – Линан не утонул. Он сбежал в Океаны Травы.
   По палате пробежал тихий шорох перешептываний, но – удовлетворенно отметила Арива – в голосах не слышалось ни чрезмерной взволнованности, ни паники.
   – Его по-прежнему сопровождают бывший коннетабль Камаль с Эйджером Пармером и студенткой магии… – Она справилась с лежавшей перед ней на столе бумагой.
   – Дженроза Алукар, – быстро и негромко подсказал Эдейтор Фэнхоу, словно стыдясь того, что она была его студенткой.
   – …Да, она из Теургии Звезд.
   – Была, – быстро поправил Эдейтор.
   – Да. Была. Они у четтов.
   – Значит, они безвредны, – сделал вывод маршал Льеф. – Из Океанов Травы они не смогут причинить вреда королевству.
   Со стороны Совета раздался ропот общего согласия.
   – Пока принц Линан жив, он опасен, – тихо проговорила Арива. Эти слова каким-то образом дошли сквозь гул голосов до всех – и все мгновенно умолкли. Олио посмотрел на нее с чем-то похожим на смятение.
   – Ваше величество? – переспросил маршал.
   – Чем он располагает? – спросила она.
   – Сейчас уже ничем, кроме травы, – пошутил Шант Тенор.
   – И Ключом Единения, – указала Арива.
   – Стоит ли тот чего-нибудь сам по себе? – осведомился мэр, приподнимая руки и переводя взгляд с одного советника на другого, словно адресуя вопрос им всем.
   – Для меня он кое-чего стоит, – строго сказала Арива. – Ключ Единения нужен мне для другой цели.
   – Сестра, у тебя уже есть два, – мягко указал Олио.
   – А у моего будущего мужа ни одного.
   Олио, казалось, удивился.
   – А, конечно, – промямлил он наконец.
   – Ваше величество, тут вы затронули деликатный вопрос, – заговорила Кселла Поввис, глава купеческой гильдии. – Мы все еще не получили ответа короля Амана касательно его гарантий по потомству, наследующему престол.
   – Поправка, – уточнила Арива и протянула руку ладонью кверху. Оркид вручил ей скатанный пергамент, который она развернула и расстелила на столе перед собой. – Его гонец прибыл вчера вечером. – Она помолчала, оглядела застывшие в ожидании лица. – И он согласен.
   Совет вздохнул словно одно большое животное.
   – При двух условиях, – закончила Арива.
   Животное снова затаило дыхание, пока Гален Амптра не спросил:
   – И каких же?
   – Он хочет, чтобы в порту построили еще один причал для аманитских торговых кораблей.
   – Это даст им столько же причалов, сколько у Луризии, и на два больше, чем у Чандры или Хьюма, – указала Кселла Поввис.
   – Несомненно, именно потому он их и хочет.
   – А второе условие, ваше величество?
   – Чтобы снова был введен Гелтский сбор.
   В ответ раздался дружный рев. Все заговорили разом. Во взгляде, который Арива бросила на Оркида и Олио, явственно просматривалось разочарование. Она подождала, пока не стихнет шум.
   – С этим какие-то сложности?
   В палате снова поднялся рев, на сей раз направленный против нее. Арива побледнела.
   – Довольно! – крикнула она, и бушующая в палате буря стихла так же быстро как и поднялась. – Так-то вы обращаетесь к своей королеве?
   – Сожалею, ваше величество, – извинилась Кселла Поввис, – но одной из причин войны Кендры с Аманом века назад был Гелтский сбор со всех кораблей, проплывающих мимо или через устье той реки – сбор, который они навязывали силой. Аман предлагает нам добровольно подчиниться этому пиратству?
   Арива почувствовала, как напрягся рядом с ней Оркид, но он сохранил самообладание и ничего не сказал. «Если б только все мои советники были такими же дисциплинированными».
   – Ничего столь жестокого, – ответила купеческой старшине Арива. – Они просят, чтобы все торговые корабли, проплывающие мимо или через реку Гелт, платили сбор стоимостью в одну сотую часть своего груза. Как я понимаю, прежний сбор равнялся одной трети стоимости груза.
   – Это верно, – признала несколько успокоенная Кселла Поввис, – но тут затронут принцип…
   – Затронутый принцип заключается в том, что в обмен на эти два условия Аман не только подпишет гарантии наследования, но и построит маяк на Треугольной Скале в устье Гелта и будет обслуживать его. Скажите, Кселла Поввис, разве не из-за той скалы мы даже сегодня теряем каждый год с полдюжины кораблей?
   Глава купеческой гильдии кивнула.
   – И по сравнению с этой потерей насколько велик сбор в одну сотую стоимости?
   – Это выгодная сделка, – признала Кселла Поввис и склонила голову перед королевой в знак извинения и капитуляции.
   Арива слегка улыбнулась.
   – Тогда, как я понимаю, больше нет никаких возражений против моего брака с принцем Сендарусом?
   Несогласных не нашлось. Гален Амптра и еще один или двое других казались не обрадованными, но ничего не могли поделать.
   – И, возвращаясь к первоначально обсуждаемому нами вопросу, будет ли честным и справедливым, что мой муж и консорт останется без одного из Ключей Силы, тогда как объявленный вне закона принц Линан по-прежнему обладает Ключом Единения? И кому же носить этот ключ, как не принцу Сендарусу, аманиту, который соединится в брачном союзе с вашей монархиней?
   – Все это хорошо и правильно, ваше величество, – грубовато бухнул маршал Льеф, – но как вы предлагаете заполучить тот Ключ?
   – Вы хотите сказать, что армия Гренды-Лир не способна совершить поход на союзную территорию и отыскать одинокую группу отверженных? – осведомилась Арива. – И особенно такую приметную группу? Один принц, не старше мальчишки, владеющий Ключом Силы, один бывший коннетабль гигантского роста, один горбатый бывший солдат и одна студентка?..
   – Четтам это не понравится. И отправка солдат в Океаны Травы может вызвать еще большую напряженность в отношениях с Хаксусом. Король Салокан обязательно призадумается, не готовимся ли мы выступить против него.
   – С четтами мы сможем договориться – они не возражали против прохода наших армий по их территории, когда мы очищали их степь от работорговцев. И меня нисколько не волнует, встревожит ли этот шаг короля Салокана; я желаю лишь, чтобы все мои действия тревожили короля Салокана.
   – Я поведу отряд, – быстро вызвался Деджанус. – Я не боюсь четтов.
   – Меня волновало не это… – запальчиво начал было маршал, но Арива подняла руку.
   – Коннетабль, насколько хорошо вы знаете Океаны Травы? – спросила она.
   Деджанус замедлил с ответом, внезапно испугавшись. Уж не прознала ли она о его предыдущей жизни в качестве работорговца? Не рассказал ли ей Оркид? С миг он отчаянно размышлял, что ответить.
   – Коннетабль? – поторопила его с ответом Арива.
   «Нет, она не могла узнать, иначе я уже сидел бы в тюрьме».
   – Не слишком хорошо, ваше величество. Но у нас есть карты…
   – Ни к чему, Деджанус, хоть я и хвалю вас за рвение, – отмахнулась она, бросив взгляд на маршала, который покраснел и отвел глаза.
   – Что же тогда предлагает ваше величество? – спросил Деджанус.
   – Мы отправим тех, кто знает Океаны Травы и четтов лучше всех здесь сидящих. Возьмем на службу капитана наемников, одного из тех, кто сражался в последней войне.
   – Работорговца? – возмущенно переспросил маршал. – К примеру, того же Джеса Прадо? Того, который, говорят, и принес вам новости о Линане?
   – Уже не работорговца. И да, я думаю о Джесе Прадо.
   – И что же он сделает? – спросил Олио.
   – Наберет отряд наемников, чтобы изловить Линана.
   – И захватить его в плен, – закончил за нее Олио.
   – Нет. Убить его.
   Все присутствующие в палате Совета притихли.
   – С-сестра, ведь н-нашего б-брата не судили за якобы со-совер-шенные им преступления.
   – А разве его бегства не достаточно? – повысила голос Арива. – Разве против него мало неопровержимых улик? – потребовала ответа она.
   – Н-но его все-таки м-можно взять в п-плен, – настаивал Олио.
   Тут к Совету в первый раз за все заседание обратился Оркид.
   – Мы не можем рисковать, ваше высочество. Если он будет захвачен в плен и сбежит, то насколько прочнее станет его положение?
   – Среди кого, канцлер? У него наверняка нет никаких сторонников среди нас, и никаких – в других провинциях, о которых я слышал. Н-народ п-почти забыл о нем.
   – А если он будет убит, оставшись в одиночестве и всеми покинутый в Океанах Травы, то про него вообще забудут, – пояснила Арива Олио, а затем обратилась к Совету: – Он изменник, объявлен вне закона и совершил цареубийство. Он заслуживает смерти.
   – И набор достаточно большого отряда наемников для его поимки обойдется королевству не так уж дорого, – заметил Шант Тенор.
   – Задача перед Прадо будет поставлена более широкая, – уведомила Арива членов Совета. – Он рассказал мне о наемнике, которому мы недавно поручили патрулировать границу с Хаксусом – неком Рендле, который взял наше золото, а затем сбежал в Хаксус служить его королю. Я убеждена, что он тоже должен быть найден, иначе другие наемные отряды могут счесть, что и они вольны безнаказанно сделать то же самое.
   – Зачем же тогда доверять этому Прадо? – спросил Деджанус. – Ведь он всего лишь такой же наемник. Ваше величество, дозвольте мне повести в Океаны Травы полк нашей собственной кавалерии. Если хотите, Прадо может послужить проводником, а уж наша преданность не подлежит сомнению.