Браун Саймон. Огонь и меч

   – Вот уж никак не думал услышать, что ты будешь так озабочен судьбой нескольких квадратных лиг грязи, – фыркнул Прадо.
   – Именно тем мы и кормимся, не забыл? – негодующе отозвался Фрейма и снова посмотрел на спутников Прадо. – Или забыл? Ты явно поднялся в мире.
   – Сколько ты здесь заколачиваешь, Фрейма?
   – Не твое дело.
   – После того, как уплатишь налоги, выплатишь за доставку своего молока, зерна и яиц. Сколько? С десяток золотых в год?
   – Опять же не твое дело.
   – А сколько ты заколачивал, когда ездил со мной? В иных компаниях ты заколачивал по десятку золотых в день.
   – Те дни давно минули, Джес. Я теперь просто фермер.
   Прадо усмехнулся и обнял Фрейму за плечи.
   – Я приехал сюда сообщить тебе, что те дни вернулись вновь.
 
   У Фреймы не хватило еды на всех семерых гостей, и поэтому Прадо с ходу заплатил ему три золотых за одну из коров. За такую сумму они, по словам Фреймы, могли получить молочного теленка. Через два часа вся компания поедала зажаренную на огне говядину, запивая ее несколькими кувшинами лучшего сидра и меда, какие имелись у Фреймы.
   – Так ты действительно работаешь теперь на Розетемов? – недоверчиво покачал головой Фрейма. – Никак не думал, что такое случится. Даже через тысячу лет.
   – Совершенно верно. Я даже получил от нее офицерский чин.
   – Тебя сделали капитаном?
   – Генералом, – поправил его Прадо. – Я хочу, чтобы ты был моим капитаном.
   Фрейма сузил глаза.
   – Я же тебе сказал, Джес, у меня есть моя ферма.
   – Я буду платить тебе вдвое больше того, что ты получаешь со своей фермы. И еще будет добыча.
   – Рабы?
   – Нет, – покачал головой Прадо. – Так далеко щедрость Аривы не простирается. Но в Хаксусе найдется много чего ценного, так же, как и в Суаке Странников.
   – Это верно, – признал Фрейма. – Сколько продлится это задание?
   – Шесть месяцев, год. Пока не выполним свою задачу.
   – Ты собираешься растянуть ее выполнение?
   Взгляд Прадо посуровел.
   – Я хочу убить Рендла. Хочу убить Линана. И единственное, что мне хочется растянуть, так это их шеи.
   Фрейма задумчиво наморщил лоб.
   – Знаю, о чем ты думаешь, старый пес. Ты можешь быть моим капитаном, разбогатеть и вернуться сюда еще до следующего лета. – Прадо хохотнул. – Ну, меня вполне устраивает, если ты хочешь разыграть все именно так. Но у меня такое ощущение, что после того, как мы выполним это задание, для нас найдется еще и другая работа.
   – Мне осталось не так уж много хороших лет, Джес. И не хотелось бы умереть с мечом в руке.
   – Да, все мы уже не так молоды. Я считаю, если мне удастся собрать большую часть бойцов прежнего отряда и принять в него их сыновей и дочерей, которые умеют ездить верхом и орудовать мечом, то мы почти восстановим прежнюю численность.
   – Чтобы разделаться с Рендлом, тебе понадобится побольше бойцов, особенно если его поддерживает Салокан.
   Прадо кивнул.
   – Как я слышал, Черный Петра поселился со своим отрядом неподалеку от Спарро.
   – Совершенно верно. Минувшей осенью я сталкивался с некоторыми из них на ярмарке в Спарро. Но Черный Петра мертв, Прадо.
   – Его, несомненно, поддел на рога один из его быков. Как мне помнится, он тоже любил заниматься сельским хозяйством.
   – Его зарезали. Получил нож в бок в драке с местным.
   Прадо с шипением втянул в себя воздух.
   – Не годится так умирать солдату.
   – Да и фермеру тоже не годится так умирать. Ты думаешь завербовать и его бойцов?
   – Скольких удастся привлечь.
   – Сэль Солвей расположилась со своим отрядом неподалеку от отряда Черного Петры. Это еще сотня или около того. Сама она, во всяком случае, присоединится. Как я слышал, ее трактир сгорел.
   – Мы сколотим самый большой отряд, какой когда-либо видел Тиир, – сверкнул глазами Прадо.
   – Мы? Я не сказал, что присоединяюсь к вам, Прадо.
   – Да, верно, не сказал.
   – Пятнадцать золотых, и я ухожу летом со всей добычей, какую смогу унести.
   – Всяк подумал бы, что ты был наемником.
   Фрейма рассмеялся, и старые приятели пожали друг другу руки.
 
   Прадо поселился во втором по величине трактире в наиболее крупном городке долины. Его бойцы терялись в догадках, почему он не остановился на самом большом постоялом дворе, но Прадо не стал им рассказывать, что именно там он и похитил Линана, убив по ходу дела трактирщика.
   Как только пошел гулять слух, что он набирает войско, к нему явилось свыше восьмидесяти бойцов из его прежнего отряда, и многие из них привели с собой записываться в бойцы и детей. К концу первой недели в его списке стояло уже свыше сотни имен.
   Прадо отправил Фрейму распространить известие среди любых других наемников, каких он мог найти поближе к столице Чандры, Спарро, и к концу второй недели численность его воинства увеличилась до четырехсот бойцов, в основном – ветеранов, и даже включала в себя немногих местных – бе всяких навыков воинской службы, но жаждущих приключений и легких денег. Фрейма оказался прав насчет Солвей, и у Прадо теперь был второй капитан. Он предоставил Фрейме и Сэль самим выбирать себе сержантов и лейтенантов, и через месяц с момента прибытия в Арранскую долину у Прадо образовалось воинство в пятьсот наемников, сплошь конных, разделенных на два отряда примерно равной силы. Фрейма хотел сразу же приступить к обучению, но Прадо велел ему подождать, пока они не окажутся на границе с Хаксусом.
   – Я хочу попасть на север и подыскать, где расквартировать бойцов до весны.
   – Зимой они не смогут обучаться, – пожаловалась Сэль.
   – Могут и будут, – отрезал Прадо. – Если они хотят остаться в моем отряде, то будут делать все, что должны.
   – Сколько мы еще пробудем тут, прежде чем покинем долину? – спросил Фрейма.
   – Еще день-два, а потом направимся в Спарро, набирая любых бойцов из прежних отрядов Сэль и Черного Петры, какие еще захотят присоединиться. А потом на север, вербуя где только можем, пока не доберемся до границы с Хьюмом. Надеюсь, под моим началом будет по меньшей мере две тысячи, прежде чем я начну обращаться к королеве Чарионе с призывами выделить мне какие-то из ее полков.
   Амбиции Прадо произвели сильное впечатление на Сэль.
   – Две тысячи! С двумя тысячами мы можем добиться многого.
   – Мы должны добиться только двух целей, – напомнил ей Прадо. – Убить Рендла и убить Линана. Если я смогу обойтись без регулярных войск Чарионы, то не воспользуюсь их помощью.
   – Ты говорил, что именно Арива-то как раз и наняла Рендла… – начал было Фрейма.
   – И что из этого?
   – …а не подрядила ли она одновременно и другие отряды? Не могли бы мы добиться их присоединения к нам?
   – Они уже получили золото от Аривы. Ей не слишком понравится, если мы станем снова платить им.
   – Ну, может и не целые отряды, – принялся рассуждать Фрейма, – но одного солдата здесь, другого там?
   – Ну, может одного солдата здесь, другого там, – усмехнулся Прадо. – Это я предоставлю тебе.
   – Удивляюсь, что с тобой сейчас нет по меньшей мере еще двоих, – заметила Сэль, обращаясь к Прадо.
   – Кого ты имеешь в виду?
   – Бейзика и Эзора. Они ведь одно время были твоими лейтенантами, не так ли? Держались к тебе ближе, чем клещи к собаке.
   – Вот и я все гадал, когда же они появятся, – добавил Фрейма.
   – Их здесь не будет, – мрачно отозвался Прадо, и что-то в его тоне подсказало Сэль и Фрейме, что им лучше не будить лиха.
 
   В последний день пребывания в долине, когда их отряд собрался на главной улице, Прадо все еще держал вербовочный стол открытым для любых храбрецов, решивших записаться в последнюю минуту. И порадовался своей предусмотрительности. Покамест записалось еще пятеро местных, все вооруженные собственными луками и стрелами, и все еще ждала зачисления небольшая очередь других желающих. Он желал иметь столько лучников из Арранской долины, сколько вообще удастся заполучить в свои руки: лучших стрелков было не сыскать на всем Тиире.
   – Участвовал прежде в каких-нибудь боях? – спрашивал Фрейма следующего в очереди, паренька, явно совсем недавно начавшего бриться, но при оружии и с лошадью.
   – Нет, сударь.
   – Тогда тебе будут платить один золотой в день и одну долю добычи после каждого боя.
   – Годится.
   – Писать умеешь?
   – Нет, сударь.
   Фрейма пододвинул к пареньку страницу, которую исписывал, покуда задавал вопросы.
   – Поставь вот здесь свой знак, – показал он пареньку, передавая ему стило. Паренек так и поступил, а Фрейма затем передал стило Прадо для второй подписи. – Отлично, подойди к лейтенанту Овель в конце строя; это та, которая на чалой кобыле и со шрамом, как наконечник стрелы, на лбу.
   Паренек кивнул, чуть поклонился Прадо, который весело хлопнул его по спине, и уступил дорогу следующему в очереди – мужчине, знававшему лучшие времена и явившемуся с повязанным через плечо желтым шарфом грива и парадным мечом, не годящимся ни для чего, кроме нанизывания на него фруктов.
   «Ну, нельзя же ожидать, что все новобранцы будут воинами», – подумал про себя Прадо, но повеселел, увидев приближающуюся с северной стороны городка небольшую группу всадников. Все они ехали на отличных лошадях и были хорошо вооружены. Вот эти – именно такие новобранцы, какие ему требовались.
   – Имя? – спросил Фрейма у человека с желтым шарфом через плечо.
   – Йомен Этин.
   – Занятие?
   – Сукновал.
   – Какой-нибудь военный опыт?
   – Никакого. Но в настоящее время я здешний грив.
   Фрейма кивнул.
   – Подойдет. – Он показал на меч йомена Этина. – Мы не можем позволить себе вооружить тебя чем-нибудь получше. Будешь драться тем, что у тебя есть.
   – Я здесь не для того, чтобы записываться в отряд Джеса Прадо, – заявил грив.
   – Тогда зачем же ты, во имя господа, заставил меня зря терять время? – сплюнул с досады Фрейма.
   – Чтобы арестовать вашего генерала. – Грив повернулся к Джесу Прадо. – Сударь, я арестовываю вас по обвинению в убийстве и похищении.
   Пораженный Прадо уставился на грива во все глаза.
   – Чего-чего ты делаешь, любезный?
   – Я обвиняю вас в убийстве местного трактирщика, Айрана, и похищении юноши однажды ночью минувшим летом.
   – Ты, должно быть, шутишь! – посмеялся над гривом Фрейма.
   Некоторые из местных в очереди начали потихоньку расползаться. Лицо Прадо побагровело от гнева и удивления.
   – У вас есть какие-то свидетели либо убийства, либо похищения?
   – А вы отрицаете обвинения? – задал встречный вопрос грив.
   – У вас есть хоть какие-то доказательства? – настаивал Прадо.
   – У меня есть свидетельские показания посетителей трактира, что той ночью, когда произошли данные события, вы были в числе последних клиентов в таверне. В любом случае я арестовываю вас до тех пор, пока эти обвинения не будут доказаны или сняты.
   – Вы не можете этого сделать! – негодующе крикнул Фрейма. – Он ГЕНЕРАЛ на службе у королевы Аривы!
   Иомен Этин смерил его прохладным взглядом.
   – Даже королева не выше закона.
   – А вот тот юноша, о котором идет речь, был вне закона, – заявил Прадо.
   – Значит, вы признаете свою причастность! – провозгласил грив.
   – Джес, о чем ты толкуешь? – уставился на Прадо Фрейма.
   – Ничего я не признаю, – огрызнулся Прадо. – Я произвел задержание того юнца. Его требовалось доставить на суд к королеве.
   – К королеве, говорите! А с чего бы ей так интересоваться им?
   – Потому что это был принц Линан, убийца Береймы и изменник короне.
   Лицо грива побелело.
   – Нет.
   – О, да. Вы помните его спутников?
   – Конечно…
   – Камаль Аларн, бывший коннетабль королевской гвардии, Эйджер Пармер, бывший капитан королевской гвардии, и Дженроза Алукар, студентка-магичка. И все объявлены вне закона.
   – Тот рослый был Камаль Аларн? Камаль Красных Щитов? – Глаза грива чуть не выскочили из орбит. Он покачал головой. – Но как насчет Айрана? Вы отрицаете, что убили его?
   – Умертвил его? Нет, не отрицаю. Убил его? Да, отрицаю. Он пытался защитить принца Линана.
   – Это невероятно, – покачал головой грив и внимательно посмотрел на Прадо. – Тем не менее обвинения по-прежнему остаются в силе. Если вы говорите правду, то вас признают невиновным и вы сможете продолжать свое дело…
   – У меня нет на это времени. Я выполняю важное – жизненно важное! – задание королевы. И ничто не должно задержать меня.
   – На определенное время, – заявил грив, голос которого начинал дрожать, – вас, сударь, задержит закон.
   Прадо видел, как все больше и больше его потенциальных новобранцев убираются прочь, а затем увидел, как группа замеченных им ранее всадников собралась вокруг. Ему не хотелось потерять еще и их.
   – Фрейма, позаботься об этом лезущем не в свое дело дураке.
   – С удовольствием, – натянуто улыбнулся Фрейма и поднялся, обнажив меч. Грив отступил на два шага и обнажил собственное хлипкое оружие.
   – Это едва ли назовешь честным боем, – произнес один из новоприбывших. Взгляды всех обратились к заговорившему – высокому, худощавому мужчине с длинными седеющими волосами и глазами такими же темными, как у ястреба. Он сидел на вороном жеребце и был облачен в короткую кольчугу хорошей выделки с вмятинами и царапинами от многочисленных ударов. За спиной у него висел длинный меч в простых ножнах.
   – Может, ты хотел бы одолжить ему свой меч? – язвительно предложил Фрейма.
   – Бездушного не может коснуться никто, кроме меня.
   – Ты даешь своему мечу имя? – презрительно фыркнул Фрейма, и многие из наемников рассмеялись. – Да еще и БЕЗДУШНЫЙ!
   – Я не давал ему имени, – спокойно ответил незнакомец. – Бездушным его назвал отец моего отца. – Он положил руки на переднюю луку седла и оперся на них, выглядя со стороны так, словно его не особенно волновало, в каком направлении пойдет разговор.
   – Тебя это не касается, – вставил и свое слово Прадо. – Этот человек мешает делу королевы.
   – Он грив короля Томара. А поскольку король Томар – вассал королевы Аривы, то он здесь тоже по делу королевы.
   Прадо подбоченился и заявил самым властным тоном, на какой был способен:
   – Я выполняю задание королевы. Дело мое срочное и не терпящее помех.
   – Знаю, – отозвался ровным тоном незнакомец.
   Прадо и Фрейма обменялись быстрыми взглядами.
   – А кто вы, собственно, такой? – потребовал ответа Прадо.
   – Меня зовут Барис Малайка.
   – Это имя мне знакомо, – сузил глаза Прадо.
   – Как и следовало бы, Джес Прадо. Я – поединщик короля Томара. Именно я возглавлял атаку чандрийской кавалерии на ваш отряд в битве под Спарро.
   По рядам наемников постарше пробежал тихий ропот.
   – Да, помню. Вы нанесли мне немалый урон.
   – А вы и ваш отряд нанесли огромный урон Чандре во время Невольничьей войны. Я пытался добраться до вашего знамени. Хотел снести вам голову и отдать ее королю Томару.
   Все посмотрели на Прадо, ожидая, что тот вспыхнет гневом, но тот вместо этого непринужденно улыбнулся.
   – Это было тогда. А теперь мы на одной стороне.
   Барис обдумал данное заявление.
   – К сожалению.
   – Вы приехали сюда записаться в отряд? – спросил Фрейма. Прадо хохотнул.
   – Я здесь по официальному делу, – покачал головой Барис.
   – И что же это будет за дело?
   – Король Томар услышал от королевы, что вы будете вербовать здесь солдат, и отправил меня убедиться, что ваши методы изменились с тех пор, как вы последний раз занимались в Чандре вербовкой.
   – А почему король сам не явился, если он так озабочен этим? – ворчливо спросил Фрейма, заработав еще один смешок со стороны Прадо.
   – Король явился, – произнес новый голос, и один из всадников позади Бариса тронул коня, отделившись от группы.
   Прадо выпучил глаза. Не могло быть никаких сомнений в том, кто такой этот рослый бородатый мужчина, выступивший из группы своих телохранителей. В волосах у него прибавилось седины с тех пор, как Прадо в последний раз видел короля Томара, но его карие глаза по-прежнему оставались самыми печальными из всех, какие доводилось видеть Джесу; казалось, их наполняла боль всего мира.
   Местные сразу преклонили колено, в том числе и грив. Йомен Этин к этому времени весь обливался потом, чувствуя себя словно крыса, угодившая между двумя очень голодными змеями. И сильно сожалел, что не остался сукновалом.
   Наемники колен не преклоняли, но, за исключением Прадо, отвели глаза, избегая встречаться взглядом с королем. Прадо лишь самую малость склонил голову. Король проигнорировал его и обратился к йомену Этину.
   – Свой долг грива ты выполнял с похвальной храбростью, – сказал Томар. – К несчастью, то, о чем тебе говорил Прадо, правда. Королеве Ариве отлично известно о его действиях в этой долине прошлым летом, и она дала ему особое задание, которое не терпит задержки. Все обвинения против него сняты.
   Не смея прямо посмотреть на своего короля, грив энергично кивнул.
   – Понимаю, ваше величество.
   – Встань, – велел король, и грив поднялся на ноги. Томар извлек из пристегнутых к седлу ножен собственный меч и подал его рукоятью вперед гриву. Грив принял его, руки у него при этом дрожали, словно осенние листья на дереве. – В знак моего доверия этому человеку и моей решимости видеть подобную преданность своему делу вознагражденной, он будет отныне, действуя в качестве грива Арранской долины, носить мой меч. Если ему будет нанесен какой-либо вред или учинены какие-либо помехи, я гарантирую, что совершившие это будут найдены и наказаны.
   Король Томар посмотрел прямо в глаза Прадо.
   – Всем понятно?
   Прадо напряженно кивнул. Никто другой больше не сказал ни слова.
   – Сколько еще вы намерены пробыть в Чандре? – спросил его Томар.
   – Долину мы покидаем сегодня. Проедем в дне пути от Спарро, а потом на север в Хьюм.
   – Это должно занять не более трех-четырех недель.
   – Четырех-пяти, в зависимости от того, как пойдет вербовка.
   – Четырех, – стоял на своем Томар.
   – Ладно, – вздохнул Прадо.
   Томар повернулся к Барису.
   – Оставайся с наемниками, пока они не покинут Чандру.
   – Ваше величество…
   – Надеюсь, мы никогда больше не встретимся, Джес Прадо, – промолвил Томар и повернул коня. Охрана последовала за ним, за исключением Бариса, который спешился и встал рядом с йоменом Этином.
   Прадо крякнул разок, а затем приказал Фрейме продолжать запись новобранцев.
   – Но никаких новобранцев больше нет, – указал Фрейма, и это было правдой. Все местные, выстроившиеся в очередь на запись в отряд, куда-то пропали.
   – Думаю, пора покидать долину, генерал Прадо, – непринужденно обронил Барис.

ГЛАВА 9

   Олио сидел, прислонившись к стене дома. Старая древесина стен обветшала, и он почувствовал, как какая-то щепка впивается ему в спину сквозь рубашку. Это заставило его открыть глаза. Он попытался сглотнуть, затем выпрямился, подымаясь на ноги – и снова осел, привалившись к стене. В правой руке Олио держал пустую кожаную флягу. Он перевернул ее, и на ладонь ему упало несколько капель.
   – Ничего не осталось? – вслух подивился он.
   Ему смутно помнилось, как он после вечерней трапезы стащил эту флягу с одной из кухонь дворца. Если ему предстояло быть генералом, он вполне мог выпить разок – напоследок. Никто не видел, как он стянул ее, и никто не помешал ему покинуть после этого дворец. Потом он, казалось, много часов бродил по городу, посетив по пути по меньшей мере две таверны для пополнения опорожненной фляги.
   Олио огляделся по сторонам. Было темно, и он не особенно разглядел улицу, на которой находился. Судя по тому, как нависали над улицей дома, его, надо полагать, занесло в старый квартал города. Кругом не было ни души. В десяти шагах от его ног валялась дохлая собака, маленькая и облезлая, с белесыми глазами, и что-то внутри нее копошилось там, где у псины был желудок, вызывая рябь на собачьей шкуре.
   Он снова попытался встать, но смог справиться с этим, только держась свободной рукой за стену. Олио сделал шаг, затем другой и вынужден был остановиться. Земля у него под ногами закружилась, и он упал. Он снова попытался сглотнуть, но возникало такое ощущение, словно его язык прилип к небу.
   Олио услышал позади шаги и обернулся. Мимо него пыталась незаметно пройти молодая женщина с закутанной в шаль головой. Она тащила за собой босоногого мальчика с сопливым носом.
   – Мама…
   – Не смотри. Нам надо домой.
   – Он болен, мама.
   – Я не болен, – произнес вслух Олио. – Я генерал. Подать мне моего коня. – Он попытался встать, но безуспешно. – А еще лучше – подать мне мою карету.
   – Мама?
   Но мама лишь ускорила шаг, буквально оторвав мальчика от земли, таща его мимо пьяного.
   Олио поглядел им вслед, чувствуя себя немного униженным.
   – И кроме того, я принц! – крикнул он им вдогонку, но они лишь продолжали уходить.
   – Мне следовало надеть корону, – сказал себе Олио. Он сидел прямо рядом с дохлой собакой. Из дыры в собачьем брюхе высунулась крысиная голова, понюхала воздух и снова исчезла.
   Хоть он теперь и сидел, земля под ним, казалось, по-прежнему вращалась. Он опустил руки, оперся о землю ладонями, но они будто ничего не нащупали. Олио рухнул набок и лежал согнувшись, выпустив наконец из руки кожаную флягу. Миг спустя около него остановились двое мужчин в капюшонах. Один склонился над ним и слегка потряс его за плечо.
   – Он болен, – сказал не нагнувшийся к нему.
   – Он напился, – поправил его склонившийся. Он нащупал под рукой у себя дорогую ткань. – Наверно, какой-то аристократ. – Он ухватил Олио за подбородок и повернул его лицом к себе. – Не может этого быть.
   – Кто это?
   – Не может этого быть. – Склонившийся над Олио встал. – Приведи отца Поула. А я останусь здесь с ним.
   – Отца Поула?
   – Живо! Со всех ног!
 
   Брат-мирянин разбудил примаса Гироса Нортема.
   – Ваша милость, у меня срочное сообщение от отца Поула.
   Нортем помотал головой, стряхивая последние остатки сна, и поднялся в сидячее положение. Брат-мирянин подал ему чашу с подогретым вином. Примас жадно осушил ее.
   – Сообщение принес он сам?
   – Его оставил другой брат-мирянин у отца Тери, который сегодня ночью на бдении.
   – Дай-ка мне его.
   Брат-мирянин забрал пустую чашку и передал ему записку. Нортем быстро прочел ее, и прочитанное заставило его застонать вслух.
   – Плохие вести, ваша милость?
   – Принесший ее брат-мирянин все еще здесь?
   – Да. Он должен идти к отцу Поулу и передать ему, что я тотчас же прибуду. Отец Поул должен меня ждать.
   – Да, ваша милость.
   Брат-мирянин вышел, и Нортем быстро оделся.
   – Я знал, что дойдет и до этого, – пробормотал он себе под нос. – Я знал, что это плохо кончится. ЗНАЛ.
   Позже, когда он покидал дворец, стражники услышали, как он все еще что-то бормотал про себя.
 
   Отец Поул сидел в комнате, где двое его учеников-священников уложили принца Олио. Учеников он отослал и сидел теперь с принцем один, опершись подбородком о ладонь и гадая, что же подкинул ему бог – великолепную возможность или великое бремя.
   До Поула, конечно же, доходили слухи о принце Олио, но он считал их не более чем сплетнями о человеке, у которого, казалось, не было никаких очевидных пороков. Но вот же он, Олио, лежит тут, от него вовсю разит вином, и, что еще больше расстроило Поула, когда он это обнаружил – мочой. Мысль, что принц мог настолько напиться, что перестал справляться с собственным мочевым пузырем, оказалась для священника и потрясением, и откровением.
   Это могло стать тем нужным Поулу рычагом для восстановления доверительных отношений с примасом, который с тех пор, как умерла Ашарна, сильно отдалился от него. Поула ранило такое охлаждение отношений с начальником, отношений, которые прежде были столь теплыми. Но он отмахнулся от этих чувств и с головой ушел в выполнение своих обязанностей. А данное происшествие могло создать между ними новую близость, это совместное обладание тайным – на самом деле почти священным – знанием.
   Бремя, вызванное падением Олио, будет, конечно, отягощать ему душу и сердце. Тут Поул остановился. Он ведь не Подлинный Бог, и не ему судить собрата-человека, не говоря уже о принце крови. Тем не менее, произошедшее поколебало убежденность Поула в основной правильности структуры общества. Ему хотелось бы верить, что члены королевской семьи – нечто большее, чем просто люди, что они содержат в себе какую-то искру божественного. Естественно, такого нельзя было ожидать от этого отверженного Линана, королевская кровь в жилах которого была в лучшем случае сильно разбавленной, а в худшем – испорченной. Но здесь лежал сам принц Олио собственной персоной, самый кроткий из всех Розетемов, сваленный самым обыкновенным из всех пороков – невоздержанностью в питье.
   Он услышал, как примас вошел в часовню, перебросился несколькими торопливыми словами с местным священником, а затем направился к комнате. Отец Поул встал, собираясь приветствовать его. Дверь открылась и вошел примас. Он даже не взглянул на Поула, а сразу направился к принцу. Склонившись над ним, он принюхался к дыханию Олио, а затем сделал нечто, показавшееся Поулу весьма странным: вытащил из под рубашки Олио Ключ Сердца и мгновение осторожно подержал его, прежде чем положить обратно.
   – Ваша милость? – кашлянул Поул.
   Похоже, занятый своими мыслями, Нортон бросил на него беглый взгляд.