Горбун изумленно уставился на него, но в темноте коридора так и не смог как следует рассмотреть лицо хозяина.
— Послушай, Бенн, — помолчав, прошептал он, — у тебя ничего не вышло с парнем, да?
— Не вышло? Да что ты понимаешь, болван?! Я выиграл. Сделал с полдюжины выстрелов с дальним прицелом и ни разу не промазал. — И, помолчав, заключил: — Только вот, боюсь, убытка будет больше, чем навара.
Глава 32
Глава 33
Глава 34
— Послушай, Бенн, — помолчав, прошептал он, — у тебя ничего не вышло с парнем, да?
— Не вышло? Да что ты понимаешь, болван?! Я выиграл. Сделал с полдюжины выстрелов с дальним прицелом и ни разу не промазал. — И, помолчав, заключил: — Только вот, боюсь, убытка будет больше, чем навара.
Глава 32
«ДОКТОР ОНАТЕ» ПОДКЛЮЧАЕТСЯ К ДЕЛУ
Провалявшись неделю в постели, Рикардо наконец встал и торжественно покинул Бэк-Крик.
Хозяйка гостиницы, пожимая ему на прощанье руку, страдальчески улыбнулась и напутствовала его такими словами:
— Гуляй, сынок, по зеленой травке. Лесные чащобы не для тебя!
С два десятка головорезов, повинных во всех преступлениях, какие только совершаются на свете, собрались на «центральной» улице проводить Рикардо и Лу, приветствуя их воплями и улюлюканьем.
Выехав из городка, путешественники поскакали по гористой местности. Их лошади, хорошо отдохнувшие, даже изнывавшие от длительного простоя, теперь неслись, как облака по ветреному небу, с одинаковой легкостью преодолевая крутые подъемы и глубокие впадины.
Несмотря на то, что выехали они довольно поздно, все же через некоторое время сделали короткий привал, чтобы перекусить тем, что прихватил с собой Лу. В последнее время между ним и Рикардо пробежал холодок, поэтому они почти не разговаривали. И вдруг услышали из-за камней звук приближающихся копыт.
— Посмотри-ка, кто это там, — велел Рикардо.
— Сам смотри, — отрезал горбун. — Я тебе не слуга. Меня приставили к тебе выполнять эту роль только для показухи да чтобы наставлять тебя на путь истинный.
Рикардо не стал реагировать на его слова, вышел из-за укрытия и увидел всадника, скачущего той же дорогой, что ехали и они. Он время от времени слегка наклонялся вперед, словно что-то рассматривая на земле. Незнакомец был одет по-мексикански. Голову его покрывало широченное сомбреро, а множество блестящих побрякушек украшало шляпу, куртку и боковые швы брюк. Подъехав к тому месту, где стоял Рикардо, всадник остановился и поздоровался:
— Доброе утро, сеньор!
Рикардо услышал знакомый голос. Он сделал несколько шагов навстречу незнакомцу и с изумлением воскликнул:
— Доктор Клаусон!
Доктор добродушно рассмеялся:
— Если мне удалось хоть на миг обмануть тебя моим маскарадом, то почему бы не проделать то же самое с людьми незнакомыми? Я еду на ранчо с тобой, Рикардо.
Парень не стал перечить. Ему и в голову никогда не приходило оспаривать то, что рождалось в умных головах Уильяма Бенна и доктора.
Хамфри Клаусон спешился и, кивнув Лу, присоединился к ним. Расправившись с ленчем, он объяснил положение дел:
— Значит, так, Рикардо. Я твой старинный друг из Мексики. Хорошо знаю тебя, твою семью и вообще все мелкие подробности из твоей жизни, о которых тебя могут расспрашивать. Я оказался в приграничной полосе, когда до меня дошли слухи о твоих славных деяниях в Бэк-Крике, и я сразу же поскакал туда, чтобы предложить тебе мою помощь. А теперь сопровождаю тебя в Эль-Реал.
Рикардо молча кивнул.
— Я нарочно решил представиться именно мексиканцем, — продолжал доктор. — Это сыграет тебе на руку. Я знаком с твоей матерью, американкой. Вот почему ты отлично говоришь по-английски. Сам я говорю по-английски так же хорошо, как и по-испански, потому что получил образование в Штатах. Я послужу тебе как бы фоном, на котором будет ярче выглядеть твоя роль, а кроме того, время от времени смогу давать тебе полезные советы.
— Да, лошадку иногда не мешает пришпорить, — бесцеремонно вставил Лу.
Доктор смерил его холодным взглядом.
— Доброты тебе не занимать. И мягок в обхождении, ничего не скажешь, — сухо произнес он. — Но ты много сделал для парня и не думай, что мы забыли.
— Да уж знаю, как не забыли! — огрызнулся горбун. — Обо мне, о китайце, о негре! Мы делаем всю черную работу, вы нами дырки затыкаете, а взамен ни шиша. Никогда лишней монеты не подкинете!
— Скажи это Уильяму Бенну, — отрезал доктор. — Я совсем забыл, что глупо совать пальцы в пасть волку.
Когда они тронулись в путь, горбун нарочно отстал, стараясь держаться на расстоянии.
— Может, не стоит его заводить? — начал Рикардо.
— Может, и не стоит, — согласился доктор. — Только с такими, как он, нельзя миндальничать. Погладь его по головке, он тебе враз руку оттяпает. А попробуй просто по-дружески подшутить над ним, так тут же вцепится тебе в глотку. Ему неведомо, что такое благодарность и порядочность. Он уважает только две вещи: мозги, способные придумать, как добывать деньги, и сильную руку, которая будет держать его в узде. Остальное его просто не интересует. Уж я-то знаю.
— Он может все расстроить.
— Может, — спокойно согласился Клаусон. — Только не забывай: все шатко в этом мире. Но мы должны рискнуть и попробовать. Хотя, должен признаться, меня тоже не совсем устраивает этот горбун с его отвратительным характером. Будь моя воля, я бы с такими ни за что не связывался. Это все Бенн. Он любит их.
— Любит? Кого? — не понял Рикардо.
— Опасных и необычных типов, — пояснил доктор. — Находит себе львов и тигров и заставляет их работать на него. Он чувствует себя дрессировщиком, входящим в клетку к хищникам, которые рычат, щерятся, так и норовят наброситься на него со спины!
Рикардо даже содрогнулся, представив себе такую картину, но, вспомнив Селима и китайца Вонга, мысленно согласился с доктором.
— А кто же тогда я? — поинтересовался он. — Волк или лев? А может, собака?
— Ни то, ни другое, ни третье, — переведя невозмутимый взгляд на него, ответил доктор. — Ты тигр, Рикардо. И не исключено, что в один прекрасный день вцепишься в глотку Уильяму Бенну… да и мне тоже, если уж на то пошло. — Он проговорил эти слова как ни в чем не бывало, столь же безразличным тоном, каким сказал бы, например, об особенностях местного ландшафта.
Рикардо покачал головой:
— Я не понимаю ни вас, ни то, что вы говорите.
— Разумеется, не понимаешь, — утешающе подтвердил Хамфри Клаусон. — Ты не из тех, кто понимает подобные вещи. Ты не можешь разобраться даже в самом себе. Но когда-нибудь будешь очень удивлен, обнаружив, что я был прав!
— Вы действительно думаете, я мог бы напасть на вас?
— Кто знает? От тебя всего можно ожидать. Для нас ты как кусок динамита, к которому приделали шнур и запалили. А вот когда ты взорвешься, мой мальчик, даже я не знаю.
Рикардо покачал головой:
— Допустим, это действительно так. Но зачем вы говорите мне все это?
— На то есть две причины. Во-первых, человеку всегда хочется показать другим, какой он умный. А во-вторых, подобные рассуждения вряд ли как-нибудь повлияют на тебя, пока ты влюблен в эту девушку.
Рикардо залился краской.
— Похоже, тебе не очень нравится, когда я начинаю говорить о мисс Рейнджер, так ведь? — мягко улыбнулся доктор.
— Извините, но это так, — подтвердил Рикардо.
— Ну что ж, я уважаю твои желания… Э-э, да мы, кажется, приехали! Посмотри-ка, это и есть ранчо Рейнджеров?
Странная беседа с доктором полностью поглотила мысли Рикардо, так что он даже не заметил, как они выехали из небольшой долины и вдалеке перед ними возникло беспорядочное нагромождение дряхлых построек так называемого ранчо. Не в силах скрыть удивление, юноша вопросительно посмотрел на Клаусона, словно подозревая, что тот нарочно отвлекал его разговорами, чтобы не дать ему думать о том, что произойдет в ближайшем будущем.
Они невольно перешли на галоп и, миновав еще одну долину, вскоре были замечены ковбоем, который только что выехал из коровника, расположенного на другом конце поля. Он тут же развернул лошадь и поскакал к дому.
— Узнал тебя по лошади… или по повязке на голове, — заметил доктор. — Ну что УК, хорошо, пусть предупредит. Интересно, все ли сейчас дома?
Вопрос был задан явно с какой-то хитростью. Рикардо сглотнул ком в горле. Действительно, дома ли предмет его вожделений? Он пришпорил лошадь, доктор сделал то же самое, так что вскоре они оказались на месте. И не успели спешиться, утопая в клубах поднятой лошадьми пыли, как дверь открылась и навстречу им выбежала Мод Рейнджер, а за нею ее дядя.
— Я проведу их в дом, Мод! — торопливо и немного сердито кричал он.
Но девушка, не обращая на него внимания, подлетела к Рикардо, взяла его за руку и серьезно посмотрела ему в лицо — в основном взгляд ее был прикован к повязке на голове.
— Вы сильно ранены, — с нежностью проговорила она. — Мы не можем позволить вам ехать сегодня дальше. До Эль-Реала путь совсем не близкий. Ах, да что же я? Проходите, пожалуйста, в дом!
Клаусон, как и предупреждал, представился «доктором Онате». Он прошел в дом вместе с ними, при этом говорил много, экспансивно, все время размахивая руками, как настоящий латиноамериканец, и проявлял невероятную обходительность даже в самых ничтожных мелочах. И снова Рикардо искренне удивлялся, глядя на него, а в глубине души даже испытывал некий страх перед этим гениальным человеком.
Но сейчас в его голове оставалось слишком мало места для чего бы то ни было, кроме как для мыслей о Мод Рейнджер.
Ему показалось, что она каким-то сказочным образом изменилась. Он заметил перемену не только в ее манерах, которые, будто по волшебству, утратили все былое мальчишество и сделались совершенно женственными, но и в самой ее внешности. Рикардо мог поклясться, что в лице девушки появилась нежная утонченность, которой он прежде не замечал, а во взгляде — необычайная мягкость.
Хозяйка гостиницы, пожимая ему на прощанье руку, страдальчески улыбнулась и напутствовала его такими словами:
— Гуляй, сынок, по зеленой травке. Лесные чащобы не для тебя!
С два десятка головорезов, повинных во всех преступлениях, какие только совершаются на свете, собрались на «центральной» улице проводить Рикардо и Лу, приветствуя их воплями и улюлюканьем.
Выехав из городка, путешественники поскакали по гористой местности. Их лошади, хорошо отдохнувшие, даже изнывавшие от длительного простоя, теперь неслись, как облака по ветреному небу, с одинаковой легкостью преодолевая крутые подъемы и глубокие впадины.
Несмотря на то, что выехали они довольно поздно, все же через некоторое время сделали короткий привал, чтобы перекусить тем, что прихватил с собой Лу. В последнее время между ним и Рикардо пробежал холодок, поэтому они почти не разговаривали. И вдруг услышали из-за камней звук приближающихся копыт.
— Посмотри-ка, кто это там, — велел Рикардо.
— Сам смотри, — отрезал горбун. — Я тебе не слуга. Меня приставили к тебе выполнять эту роль только для показухи да чтобы наставлять тебя на путь истинный.
Рикардо не стал реагировать на его слова, вышел из-за укрытия и увидел всадника, скачущего той же дорогой, что ехали и они. Он время от времени слегка наклонялся вперед, словно что-то рассматривая на земле. Незнакомец был одет по-мексикански. Голову его покрывало широченное сомбреро, а множество блестящих побрякушек украшало шляпу, куртку и боковые швы брюк. Подъехав к тому месту, где стоял Рикардо, всадник остановился и поздоровался:
— Доброе утро, сеньор!
Рикардо услышал знакомый голос. Он сделал несколько шагов навстречу незнакомцу и с изумлением воскликнул:
— Доктор Клаусон!
Доктор добродушно рассмеялся:
— Если мне удалось хоть на миг обмануть тебя моим маскарадом, то почему бы не проделать то же самое с людьми незнакомыми? Я еду на ранчо с тобой, Рикардо.
Парень не стал перечить. Ему и в голову никогда не приходило оспаривать то, что рождалось в умных головах Уильяма Бенна и доктора.
Хамфри Клаусон спешился и, кивнув Лу, присоединился к ним. Расправившись с ленчем, он объяснил положение дел:
— Значит, так, Рикардо. Я твой старинный друг из Мексики. Хорошо знаю тебя, твою семью и вообще все мелкие подробности из твоей жизни, о которых тебя могут расспрашивать. Я оказался в приграничной полосе, когда до меня дошли слухи о твоих славных деяниях в Бэк-Крике, и я сразу же поскакал туда, чтобы предложить тебе мою помощь. А теперь сопровождаю тебя в Эль-Реал.
Рикардо молча кивнул.
— Я нарочно решил представиться именно мексиканцем, — продолжал доктор. — Это сыграет тебе на руку. Я знаком с твоей матерью, американкой. Вот почему ты отлично говоришь по-английски. Сам я говорю по-английски так же хорошо, как и по-испански, потому что получил образование в Штатах. Я послужу тебе как бы фоном, на котором будет ярче выглядеть твоя роль, а кроме того, время от времени смогу давать тебе полезные советы.
— Да, лошадку иногда не мешает пришпорить, — бесцеремонно вставил Лу.
Доктор смерил его холодным взглядом.
— Доброты тебе не занимать. И мягок в обхождении, ничего не скажешь, — сухо произнес он. — Но ты много сделал для парня и не думай, что мы забыли.
— Да уж знаю, как не забыли! — огрызнулся горбун. — Обо мне, о китайце, о негре! Мы делаем всю черную работу, вы нами дырки затыкаете, а взамен ни шиша. Никогда лишней монеты не подкинете!
— Скажи это Уильяму Бенну, — отрезал доктор. — Я совсем забыл, что глупо совать пальцы в пасть волку.
Когда они тронулись в путь, горбун нарочно отстал, стараясь держаться на расстоянии.
— Может, не стоит его заводить? — начал Рикардо.
— Может, и не стоит, — согласился доктор. — Только с такими, как он, нельзя миндальничать. Погладь его по головке, он тебе враз руку оттяпает. А попробуй просто по-дружески подшутить над ним, так тут же вцепится тебе в глотку. Ему неведомо, что такое благодарность и порядочность. Он уважает только две вещи: мозги, способные придумать, как добывать деньги, и сильную руку, которая будет держать его в узде. Остальное его просто не интересует. Уж я-то знаю.
— Он может все расстроить.
— Может, — спокойно согласился Клаусон. — Только не забывай: все шатко в этом мире. Но мы должны рискнуть и попробовать. Хотя, должен признаться, меня тоже не совсем устраивает этот горбун с его отвратительным характером. Будь моя воля, я бы с такими ни за что не связывался. Это все Бенн. Он любит их.
— Любит? Кого? — не понял Рикардо.
— Опасных и необычных типов, — пояснил доктор. — Находит себе львов и тигров и заставляет их работать на него. Он чувствует себя дрессировщиком, входящим в клетку к хищникам, которые рычат, щерятся, так и норовят наброситься на него со спины!
Рикардо даже содрогнулся, представив себе такую картину, но, вспомнив Селима и китайца Вонга, мысленно согласился с доктором.
— А кто же тогда я? — поинтересовался он. — Волк или лев? А может, собака?
— Ни то, ни другое, ни третье, — переведя невозмутимый взгляд на него, ответил доктор. — Ты тигр, Рикардо. И не исключено, что в один прекрасный день вцепишься в глотку Уильяму Бенну… да и мне тоже, если уж на то пошло. — Он проговорил эти слова как ни в чем не бывало, столь же безразличным тоном, каким сказал бы, например, об особенностях местного ландшафта.
Рикардо покачал головой:
— Я не понимаю ни вас, ни то, что вы говорите.
— Разумеется, не понимаешь, — утешающе подтвердил Хамфри Клаусон. — Ты не из тех, кто понимает подобные вещи. Ты не можешь разобраться даже в самом себе. Но когда-нибудь будешь очень удивлен, обнаружив, что я был прав!
— Вы действительно думаете, я мог бы напасть на вас?
— Кто знает? От тебя всего можно ожидать. Для нас ты как кусок динамита, к которому приделали шнур и запалили. А вот когда ты взорвешься, мой мальчик, даже я не знаю.
Рикардо покачал головой:
— Допустим, это действительно так. Но зачем вы говорите мне все это?
— На то есть две причины. Во-первых, человеку всегда хочется показать другим, какой он умный. А во-вторых, подобные рассуждения вряд ли как-нибудь повлияют на тебя, пока ты влюблен в эту девушку.
Рикардо залился краской.
— Похоже, тебе не очень нравится, когда я начинаю говорить о мисс Рейнджер, так ведь? — мягко улыбнулся доктор.
— Извините, но это так, — подтвердил Рикардо.
— Ну что ж, я уважаю твои желания… Э-э, да мы, кажется, приехали! Посмотри-ка, это и есть ранчо Рейнджеров?
Странная беседа с доктором полностью поглотила мысли Рикардо, так что он даже не заметил, как они выехали из небольшой долины и вдалеке перед ними возникло беспорядочное нагромождение дряхлых построек так называемого ранчо. Не в силах скрыть удивление, юноша вопросительно посмотрел на Клаусона, словно подозревая, что тот нарочно отвлекал его разговорами, чтобы не дать ему думать о том, что произойдет в ближайшем будущем.
Они невольно перешли на галоп и, миновав еще одну долину, вскоре были замечены ковбоем, который только что выехал из коровника, расположенного на другом конце поля. Он тут же развернул лошадь и поскакал к дому.
— Узнал тебя по лошади… или по повязке на голове, — заметил доктор. — Ну что УК, хорошо, пусть предупредит. Интересно, все ли сейчас дома?
Вопрос был задан явно с какой-то хитростью. Рикардо сглотнул ком в горле. Действительно, дома ли предмет его вожделений? Он пришпорил лошадь, доктор сделал то же самое, так что вскоре они оказались на месте. И не успели спешиться, утопая в клубах поднятой лошадьми пыли, как дверь открылась и навстречу им выбежала Мод Рейнджер, а за нею ее дядя.
— Я проведу их в дом, Мод! — торопливо и немного сердито кричал он.
Но девушка, не обращая на него внимания, подлетела к Рикардо, взяла его за руку и серьезно посмотрела ему в лицо — в основном взгляд ее был прикован к повязке на голове.
— Вы сильно ранены, — с нежностью проговорила она. — Мы не можем позволить вам ехать сегодня дальше. До Эль-Реала путь совсем не близкий. Ах, да что же я? Проходите, пожалуйста, в дом!
Клаусон, как и предупреждал, представился «доктором Онате». Он прошел в дом вместе с ними, при этом говорил много, экспансивно, все время размахивая руками, как настоящий латиноамериканец, и проявлял невероятную обходительность даже в самых ничтожных мелочах. И снова Рикардо искренне удивлялся, глядя на него, а в глубине души даже испытывал некий страх перед этим гениальным человеком.
Но сейчас в его голове оставалось слишком мало места для чего бы то ни было, кроме как для мыслей о Мод Рейнджер.
Ему показалось, что она каким-то сказочным образом изменилась. Он заметил перемену не только в ее манерах, которые, будто по волшебству, утратили все былое мальчишество и сделались совершенно женственными, но и в самой ее внешности. Рикардо мог поклясться, что в лице девушки появилась нежная утонченность, которой он прежде не замечал, а во взгляде — необычайная мягкость.
Глава 33
РИКАРДО И МОД
Рикардо и доктору отвели смежные комнаты. Через некоторое время, войдя к своему подопечному, Клаусон застал его сидящим задумавшись у окна. Когда он заговорил, юноша подпрыгнул на месте и взволнованно воскликнул:
— Ну что? Что там?
— Я зашел узнать, готов ли ты спуститься вниз, — объяснил доктор. — Но, увидев тебя в таком состоянии, вынужден отменить мой вопрос. Давай-ка выбирай: либо ты остаешься в горячке и снова заваливаешься в постель, либо все-таки собираешься с силами, чтобы как можно быстрее сделать девушке предложение.
Рикардо облизнул пересохшие губы. Первое предложение доктора ему совсем не подходило. Он спросил:
— Но как мне увидеться с ней наедине?
— Об этом не беспокойся, — улыбнулся Клаусон. — Поверь мне, не пройдет и получаса, как она сама устроит так, что вы останетесь наедине. Вот увидишь. И попробуй после этого сказать, что я не пророк. Она влюблена в тебя не меньше, чем ты в нее.
Однако Рикардо не верилось, что так может быть, хотя и высоко ценил недюжинный интеллект доктора, его знание человеческой натуры. Просто глубочайшим образом был убежден, что такая девушка, как Мод Рейнджер, должна смотреть на любого, даже самого достойного мужчину, лишь свысока.
Наконец он спустился вниз. Там его уже ждали Уильям Рейнджер и его супруга, которая пожала руку Рикардо очень-очень коротко, только один раз дернув ее вверх и вниз.
— Вы показали себя молодцом, молодой человек, — сказала она.
Они уселись за стол, где сразу же воцарилась неловкая тишина, которую поспешил нарушить доктор, начав цветистый рассказ о том, как он в свое время вместе с покойным ныне дядюшкой Рикардо Манкоса охотился в местах, своим ландшафтом весьма и весьма напоминающих те, где расположен Бэк-Крик.
Рикардо слушал все это с учтивым видом, однако думал о своем и даже не мог восхититься гладкими и довольно интересными историями, которые доктор сочинял, как говорится, на ходу.
Через некоторое время Мод Рейнджер вдруг поднялась из-за стола.
— Хочу выйти в сад, — заявила она. — Здесь невыносимо жарко. — В дверях она обернулась. — А вы не хотите выйти, Рикардо?
Юноша поднялся, сердце его чуть не выпрыгивало из груди. Да, доктор оказался прав! На все сто процентов! Надо же, он без тени сомнения утверждал, что она сама непременно найдет для них возможность оказаться наедине.
Молодые люди вышли в сад, который лишь условно оправдывал свое название, поскольку состоял всего лишь из шести фиговых деревьев. Три из них навсегда засохли, еще два находились в процессе засыхания, и только последнее, шестое, оставалось крепким и здоровым. Сломанная ограда из кольев как бы объясняла причину гибели сада. Голодные коровы и непослушные лошади забредали сюда через проломы в ограде и, вытаптывая все вокруг, объедали кору с деревьев.
Рикардо и Мод уселись на скамейке под сводом чахлой и пожухшей листвы, давно утратившей первозданную яркость и свежесть от палящих лучей солнца. Мод, казалось, не спешила начинать разговор, да и Рикардо, как ни старался, так и не мог найти ни одной мысли, которую можно было бы облечь в слова. Один или два раза он порывался начать говорить, но, чувствуя, как дрожат его губы, боялся, что и голос тоже сорвется, поэтому в последнее мгновение удерживался от порыва и лишь вопросительно смотрел на Мод, которая, сложив руки на коленях и устремив взгляд вдаль, загадочно улыбалась.
— А здесь прохладнее, — наконец проговорила она.
— Да, ветерок, — слабым голосом отозвался Рикардо.
И они снова замолчали.
— Когда в вас попала пуля, вы думали, что умираете, да? — вдруг спросила Мод, нарушив неловкую тишину.
— Нет, я так не думал. У меня просто не было на это времени.
В курятнике послышалось хлопанье крыльев.
— Ястреб! — воскликнула девушка. — Должно быть, ястреб где-то поблизости. Слышите, как куры всполошились?
— Вон он! Я вижу ястреба!
— Где?
— Посмотрите вон туда… прямо… Через просвет в листве.
— Где это?
— Да вон… Смотрите сюда. Видите?
Они вскочили на ноги и уставились в небо.
— Вон он парит… Идет наперекор ветру! — закричал Рикардо в неожиданном страстном порыве. — Вон, видите? Прямо под самыми облаками!
Всматриваясь ввысь, девушка приблизилась к нему, и ее волосы коснулись щеки Рикардо. Его охватила невольная дрожь.
— Вижу, — произнесла она.
Рикардо, неожиданно для самого себя, привлек ее к себе.
— Я люблю вас, — прошептал он.
Мод подняла руку, как бы защищаясь, но тут же уронила ее. И эта безвольно упавшая рука вызвала в Рикардо прилив необузданной радости, он снова воскликнул:
— Я люблю вас!
Девушка ничего не отвечала, а только, улыбаясь, скользила медленным изучающим взглядом по его лицу, словно ребенок, разглядывающий игрушку, или художник, старающийся запечатлеть в памяти то, что должно затем лечь на полотно.
— Велите мне не касаться вас и отойти подальше, — умоляюще простонал он. — Запретите мне касаться вас, только тогда я смогу взять себя в руки. Ведь если вы не запретите, я тысячу и тысячу раз буду твердить вам, что люблю вас! Вам смешно? Вы смеетесь надо мною?
Она и в самом деле смеялась, но каким-то странным, неповторимым смехом, какого Рикардо никогда прежде не слышал ни от мужчины, ни от женщины, ни от ребенка.
— Смеюсь ли я над вами? — переспросила Мод. — Ну конечно же нет! Я смеюсь над миром, в котором мы могли затеряться и никогда не встретиться. Но я нашла вас. Нашла и никому не отдам! Не отдам ни за что на свете, Рикардо!
Мысли юноши вдруг понеслись совершенно в другом направлении, и он представил себе дьявольскую усмешку Уильяма Бенна и лица всех остальных из его окружения. Но он решительно оттолкнул их от себя и совершенно серьезно заявил:
— Клянусь, что больше никогда не посмею признаться вам в моих чувствах, хотя бы только потому, что не имею права злоупотреблять вашим обещанием!
— Молчите! Что за чепуху вы несете?!
— Это не чепуха.
— Да, мне бы хотелось кое-что узнать.
— Все, что угодно! — воскликнул Рикардо, но сердце его при этом дрогнуло, ибо то, что стояло за ним, не позволяло ему не то чтобы смотреть на любимую девушку, но даже мечтать о ней.
— Когда вы впервые поняли, что любите меня, Рикардо?
Он дрожал как в лихорадке.
— Скажите мне всю правду, — безжалостно продолжала она. — Ведь когда вы впервые приехали сюда со мной, вы были всего лишь простым охотником за удачей… надеялись, что вам посчастливится с моими деньгами. Скажите, ведь отчасти это так, да?
— Да, да! — со стоном выдохнул Рикардо. — Да простит меня, несчастного, Господь!
— Милый, милый Рикардо! — воскликнула девушка. — Да мне нет никакого дела до того, что было у вас на уме поначалу! Молодые люди всегда мечтают жениться на деньгах. Это так свойственно им, правда же?
— Вы святая! Вы все понимаете и прощаете! — отозвался Рикардо, чувствуя, как препоны, сдерживавшие его, вот-вот рухнут. Слова правды уже были готовы сорваться у него с губ, но он вовремя остановился, вспомнив об Уильяме Бенне.
— А сейчас я не сомневаюсь в ваших чувствах, — заявила она.
— Благослови вас Господь!
— Я только хочу знать, когда они зародились у вас?
— Не знаю. Трудно сказать. Чем дальше я отъезжал от вашего ранчо, когда направлялся в Бэк-Крик, тем больше чувствовал, что становлюсь ближе к вам.
— Я знала, я чувствовала это!
— Поверьте, это не был обычный путь. Мне казалось, я скачу навстречу смерти, хотя мне совершенно не хочется показаться вам хвастуном.
— Милый глупыш!
— Но когда все оказалось позади…
— Вы говорите о схватке, да, Рикардо? — уточнила она.
— Мне не хочется говорить об этом…
— Конечно, конечно! Я не стану мучить вас расспросами.
— Так вот потом, когда я лежал в постели и мне было плохо, я вспомнил про ваше обещание. Я знал, что вы сдержите слово. Но даже мысль об этом привела меня в ужас. Мне стало страшно, что я могу завладеть вами таким путем. Вот почему решил написать вам и тогда же понял, что отказываюсь от самого дорогого на свете. То письмо стало для меня самой настоящей пыткой.
— Вы совершили величайший поступок, — заметила Мод. — Я поняла это, прочтя ваше послание. Именно тогда все и поняла.
— И что я люблю вас?
— Да, я сразу догадалась, почувствовала… Словно ваша душа прилетела ко мне вместе с этим письмом и приняла в свои объятия.
— Я люблю вас, — с ясным спокойствием еще раз проговорил Рикардо.
Теперь они разговаривали почти шепотом и долго стояли обнявшись, пока пятнистый, как корова, мустанг не перепрыгнул через ограду и не принялся жевать пожухшую листву. Влюбленные смотрели на него полными радости глазами.
— Смешная лошадка, правда? — спросил Рикардо.
— Да, он очень милый.
— И похоже, умный, — продолжил он.
— Я никогда его не забуду.
— Мне кажется, я видел его раньше.
— Интересно, разрешит ли он нам себя погладить? — полюбопытствовала девушка.
Взявшись за руки, они, словно дети, приблизились к жеребцу. Рикардо протянул руку, но тот, испугавшись, тряхнул головой и, перескочив через ограду, помчался по полю. Грива его развевалась на ветру, словно плюмаж.
— Фу, какой невежливый! — засмеялась девушка.
Улыбаясь вслед уносящейся лошади, Рикардо сказал:
— По-моему, он этого не понимает.
— Нет, не понимает, — согласилась она. — А странно…
— Ну что? Что там?
— Я зашел узнать, готов ли ты спуститься вниз, — объяснил доктор. — Но, увидев тебя в таком состоянии, вынужден отменить мой вопрос. Давай-ка выбирай: либо ты остаешься в горячке и снова заваливаешься в постель, либо все-таки собираешься с силами, чтобы как можно быстрее сделать девушке предложение.
Рикардо облизнул пересохшие губы. Первое предложение доктора ему совсем не подходило. Он спросил:
— Но как мне увидеться с ней наедине?
— Об этом не беспокойся, — улыбнулся Клаусон. — Поверь мне, не пройдет и получаса, как она сама устроит так, что вы останетесь наедине. Вот увидишь. И попробуй после этого сказать, что я не пророк. Она влюблена в тебя не меньше, чем ты в нее.
Однако Рикардо не верилось, что так может быть, хотя и высоко ценил недюжинный интеллект доктора, его знание человеческой натуры. Просто глубочайшим образом был убежден, что такая девушка, как Мод Рейнджер, должна смотреть на любого, даже самого достойного мужчину, лишь свысока.
Наконец он спустился вниз. Там его уже ждали Уильям Рейнджер и его супруга, которая пожала руку Рикардо очень-очень коротко, только один раз дернув ее вверх и вниз.
— Вы показали себя молодцом, молодой человек, — сказала она.
Они уселись за стол, где сразу же воцарилась неловкая тишина, которую поспешил нарушить доктор, начав цветистый рассказ о том, как он в свое время вместе с покойным ныне дядюшкой Рикардо Манкоса охотился в местах, своим ландшафтом весьма и весьма напоминающих те, где расположен Бэк-Крик.
Рикардо слушал все это с учтивым видом, однако думал о своем и даже не мог восхититься гладкими и довольно интересными историями, которые доктор сочинял, как говорится, на ходу.
Через некоторое время Мод Рейнджер вдруг поднялась из-за стола.
— Хочу выйти в сад, — заявила она. — Здесь невыносимо жарко. — В дверях она обернулась. — А вы не хотите выйти, Рикардо?
Юноша поднялся, сердце его чуть не выпрыгивало из груди. Да, доктор оказался прав! На все сто процентов! Надо же, он без тени сомнения утверждал, что она сама непременно найдет для них возможность оказаться наедине.
Молодые люди вышли в сад, который лишь условно оправдывал свое название, поскольку состоял всего лишь из шести фиговых деревьев. Три из них навсегда засохли, еще два находились в процессе засыхания, и только последнее, шестое, оставалось крепким и здоровым. Сломанная ограда из кольев как бы объясняла причину гибели сада. Голодные коровы и непослушные лошади забредали сюда через проломы в ограде и, вытаптывая все вокруг, объедали кору с деревьев.
Рикардо и Мод уселись на скамейке под сводом чахлой и пожухшей листвы, давно утратившей первозданную яркость и свежесть от палящих лучей солнца. Мод, казалось, не спешила начинать разговор, да и Рикардо, как ни старался, так и не мог найти ни одной мысли, которую можно было бы облечь в слова. Один или два раза он порывался начать говорить, но, чувствуя, как дрожат его губы, боялся, что и голос тоже сорвется, поэтому в последнее мгновение удерживался от порыва и лишь вопросительно смотрел на Мод, которая, сложив руки на коленях и устремив взгляд вдаль, загадочно улыбалась.
— А здесь прохладнее, — наконец проговорила она.
— Да, ветерок, — слабым голосом отозвался Рикардо.
И они снова замолчали.
— Когда в вас попала пуля, вы думали, что умираете, да? — вдруг спросила Мод, нарушив неловкую тишину.
— Нет, я так не думал. У меня просто не было на это времени.
В курятнике послышалось хлопанье крыльев.
— Ястреб! — воскликнула девушка. — Должно быть, ястреб где-то поблизости. Слышите, как куры всполошились?
— Вон он! Я вижу ястреба!
— Где?
— Посмотрите вон туда… прямо… Через просвет в листве.
— Где это?
— Да вон… Смотрите сюда. Видите?
Они вскочили на ноги и уставились в небо.
— Вон он парит… Идет наперекор ветру! — закричал Рикардо в неожиданном страстном порыве. — Вон, видите? Прямо под самыми облаками!
Всматриваясь ввысь, девушка приблизилась к нему, и ее волосы коснулись щеки Рикардо. Его охватила невольная дрожь.
— Вижу, — произнесла она.
Рикардо, неожиданно для самого себя, привлек ее к себе.
— Я люблю вас, — прошептал он.
Мод подняла руку, как бы защищаясь, но тут же уронила ее. И эта безвольно упавшая рука вызвала в Рикардо прилив необузданной радости, он снова воскликнул:
— Я люблю вас!
Девушка ничего не отвечала, а только, улыбаясь, скользила медленным изучающим взглядом по его лицу, словно ребенок, разглядывающий игрушку, или художник, старающийся запечатлеть в памяти то, что должно затем лечь на полотно.
— Велите мне не касаться вас и отойти подальше, — умоляюще простонал он. — Запретите мне касаться вас, только тогда я смогу взять себя в руки. Ведь если вы не запретите, я тысячу и тысячу раз буду твердить вам, что люблю вас! Вам смешно? Вы смеетесь надо мною?
Она и в самом деле смеялась, но каким-то странным, неповторимым смехом, какого Рикардо никогда прежде не слышал ни от мужчины, ни от женщины, ни от ребенка.
— Смеюсь ли я над вами? — переспросила Мод. — Ну конечно же нет! Я смеюсь над миром, в котором мы могли затеряться и никогда не встретиться. Но я нашла вас. Нашла и никому не отдам! Не отдам ни за что на свете, Рикардо!
Мысли юноши вдруг понеслись совершенно в другом направлении, и он представил себе дьявольскую усмешку Уильяма Бенна и лица всех остальных из его окружения. Но он решительно оттолкнул их от себя и совершенно серьезно заявил:
— Клянусь, что больше никогда не посмею признаться вам в моих чувствах, хотя бы только потому, что не имею права злоупотреблять вашим обещанием!
— Молчите! Что за чепуху вы несете?!
— Это не чепуха.
— Да, мне бы хотелось кое-что узнать.
— Все, что угодно! — воскликнул Рикардо, но сердце его при этом дрогнуло, ибо то, что стояло за ним, не позволяло ему не то чтобы смотреть на любимую девушку, но даже мечтать о ней.
— Когда вы впервые поняли, что любите меня, Рикардо?
Он дрожал как в лихорадке.
— Скажите мне всю правду, — безжалостно продолжала она. — Ведь когда вы впервые приехали сюда со мной, вы были всего лишь простым охотником за удачей… надеялись, что вам посчастливится с моими деньгами. Скажите, ведь отчасти это так, да?
— Да, да! — со стоном выдохнул Рикардо. — Да простит меня, несчастного, Господь!
— Милый, милый Рикардо! — воскликнула девушка. — Да мне нет никакого дела до того, что было у вас на уме поначалу! Молодые люди всегда мечтают жениться на деньгах. Это так свойственно им, правда же?
— Вы святая! Вы все понимаете и прощаете! — отозвался Рикардо, чувствуя, как препоны, сдерживавшие его, вот-вот рухнут. Слова правды уже были готовы сорваться у него с губ, но он вовремя остановился, вспомнив об Уильяме Бенне.
— А сейчас я не сомневаюсь в ваших чувствах, — заявила она.
— Благослови вас Господь!
— Я только хочу знать, когда они зародились у вас?
— Не знаю. Трудно сказать. Чем дальше я отъезжал от вашего ранчо, когда направлялся в Бэк-Крик, тем больше чувствовал, что становлюсь ближе к вам.
— Я знала, я чувствовала это!
— Поверьте, это не был обычный путь. Мне казалось, я скачу навстречу смерти, хотя мне совершенно не хочется показаться вам хвастуном.
— Милый глупыш!
— Но когда все оказалось позади…
— Вы говорите о схватке, да, Рикардо? — уточнила она.
— Мне не хочется говорить об этом…
— Конечно, конечно! Я не стану мучить вас расспросами.
— Так вот потом, когда я лежал в постели и мне было плохо, я вспомнил про ваше обещание. Я знал, что вы сдержите слово. Но даже мысль об этом привела меня в ужас. Мне стало страшно, что я могу завладеть вами таким путем. Вот почему решил написать вам и тогда же понял, что отказываюсь от самого дорогого на свете. То письмо стало для меня самой настоящей пыткой.
— Вы совершили величайший поступок, — заметила Мод. — Я поняла это, прочтя ваше послание. Именно тогда все и поняла.
— И что я люблю вас?
— Да, я сразу догадалась, почувствовала… Словно ваша душа прилетела ко мне вместе с этим письмом и приняла в свои объятия.
— Я люблю вас, — с ясным спокойствием еще раз проговорил Рикардо.
Теперь они разговаривали почти шепотом и долго стояли обнявшись, пока пятнистый, как корова, мустанг не перепрыгнул через ограду и не принялся жевать пожухшую листву. Влюбленные смотрели на него полными радости глазами.
— Смешная лошадка, правда? — спросил Рикардо.
— Да, он очень милый.
— И похоже, умный, — продолжил он.
— Я никогда его не забуду.
— Мне кажется, я видел его раньше.
— Интересно, разрешит ли он нам себя погладить? — полюбопытствовала девушка.
Взявшись за руки, они, словно дети, приблизились к жеребцу. Рикардо протянул руку, но тот, испугавшись, тряхнул головой и, перескочив через ограду, помчался по полю. Грива его развевалась на ветру, словно плюмаж.
— Фу, какой невежливый! — засмеялась девушка.
Улыбаясь вслед уносящейся лошади, Рикардо сказал:
— По-моему, он этого не понимает.
— Нет, не понимает, — согласилась она. — А странно…
Глава 34
СЕНЬОР АЛЬВАРАДО ГУАДАЛЬВА
Когда они вернулись в дом, им не было необходимости объяснять что-либо окружающим. Их глаза были полны счастья, молодые люди любовались друг другом, словно каждый из них был сияющим солнцем. Увидев их, Теодора Рейнджер с присущей ей резковатостью заявила:
— Вижу, юноша, вы не теряли времени даром. Да и ты, Мод, тоже. Не сомневаюсь, что вы имели глупость заключить помолвку.
— А я рад этому, — высказался ее муж. — Теперь я смогу отойти от дел. Из меня так и не получился ранчер или банкир и, кажется, уже не получится. Надеюсь, Мод, ты счастлива? — Однако интонация, с какой он произнес эти слова, позволяла заподозрить его в том, что он не очень-то верит, что его надежда скоро сбудется.
— Я, честно говоря, думала, будут трудности, — чистосердечно призналась девушка.
— А зачем создавать трудности? — снова вмешалась ее тетя. — Разве можно скакать на дикой лошади, накинув на нее уздечку? И где же вы собираетесь жить: здесь или… в родовом поместье Манкосов?
— Где Рикардо захочет, — сказала Мод.
— Где Мод захочет, — вторя ей, проговорил Рикардо.
Молодые люди обменялись взглядами, полными обожания.
— Ну и когда же свадьба? — поинтересовался дядя.
— Скоро, — ответила девушка. — Не люблю долгие сборы.
— Я тоже, — поддержал ее Рикардо.
— Я знала, что с этим у вас споров не будет, — мрачно заключила тетушка. — Стало быть, мы можем умыть руки. Чем скорее свадьба, тем лучше, тогда мы с Уильямом сможем уехать домой.
— Так, что у нас сегодня?
— Кажется, вторник.
— Тогда почему бы не устроить свадьбу в четверг?
— В четверг так в четверг, — согласился Уильям Рейнджер. — Стало быть, в четверг ты станешь мексиканской подданной, Мод. — Лицо его при этом чуточку скривилось, словно такая перспектива ему не нравится.
И тут на пороге появился слуга, объявивший, что некий джентльмен желает увидеться с сеньором Манкосом.
— Я ни с кем не желаю видеться, — отозвался Рикардо.
— Этот джентльмен приехал издалека, — пояснил слуга, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. В глазах его читалось явное беспокойство.
— Хорошо, я поговорю с ним в другой комнате, — согласился юноша.
— Ни в коем случае! — вмешался Уильям Рейнджер. — Пусть идет сюда. Теперь твои друзья — наши друзья, мой мальчик!
Рикардо потупился, однако согласно кивнул. Он понимал, что никто не должен разыскивать его под именем Манкоса, кроме лишь тех, кого мог послать Уильям Бенн. И почти сразу же в комнату вошел мексиканец со шрамом на лице. Своим внешним видом он напоминал пирата из шестнадцатого столетия, однако манеры и голос имел вполне как у джентльмена.
— Вы, наверное, не помните меня, Рикардо? — мягко поинтересовался он.
Юноша недоумевающе смотрел на него, он был уверен, что никогда прежде не видел этого человека.
— Ну… что-то припоминаю смутно, только… — на всякий случай пробормотал он.
— Конечно же вы были очень маленьким, — доброжелательно продолжил незнакомец. — А если я скажу вам, что меня зовут Альварадо Гуадальва?
С этими словами он едва заметно подмигнул Рикардо, и тот, стараясь вложить в голос все изумление, на какое был способен, воскликнул:
— Да возможно ли это?!
Мексиканец простер к нему обе руки, и юноша, не переставая лихорадочно соображать, что же ему делать, крепко пожал их.
Альварадо Гуадальва повернулся к присутствующим.
— Мы с его отцом были соседями, — улыбаясь, пояснил он. — И все же меня совсем не удивляет, что он не узнал меня сразу, В последний раз, когда я видел его, он был еще ребенком. И вот недавно до меня дошли слухи о его деяниях в Бэк-Крике. Находясь поблизости, я не мог не заехать повидаться с ним. Гуадальва не мог не поздравить Манкоса!
Ах вот оно что! Сосед! Рикардо мог бы расхохотаться этому человеку в лицо, но тут его осенило. От Манкоса из Эль-Реала он знал о старом доме в Мексике, о котором, по всей видимости, теперь и шла речь. Так что этот Гуадальва просто чудом не обнаружил на лице мнимого Манкоса ни тени удивления.
Мод Рейнджер, предположив, что обоим, должно быть, есть что сказать друг другу, пригласила остальных выйти в сад прогуляться. Рикардо остался один на один с незнакомцем, который, как только дверь закрылась, сразу же опустился на стул и бросил на него насмешливый взгляд.
— Вы уже, наверное, поняли, что я не собираюсь вредить вам, — начал он.
При этих словах все надежды Рикардо рухнули разом. Он стоял словно пронзенный пулей.
— Не тревожьтесь, — успокоил его незнакомец. — У меня достаточно жизненного опыта, и я прекрасно знаю, что любое, даже самое незначительное событие зачастую может поломать самые грандиозные планы. Судьба частенько рушит наши карточные домики. Скажите, почему из всех мексиканских имен вы выбрали имя Манкоса? Почему не какую-нибудь другую семью? Ведь есть множество семей, где голубые глаза и светлые волосы никого не удивляют. Но вы избрали Манкосов. Тут вам, знаете ли, не повезло. Не повезло еще и потому, что до моих ушей дошел слух о прославившемся в Бэк-Крике голубоглазом и светловолосом Манкосе, у которого есть уважаемый всеми дядюшка в Эль-Реале. — Он тихонько рассмеялся. — Вам, должно быть, пришлось хорошо заплатить ему за протекцию, так ведь?
Рикардо сел и неторопливо скрутил цигарку. Нужно было чем-то занять руки, да и голову тоже. Больше всего на свете ему сейчас хотелось, чтобы Уильям Бенн или доктор оказались в этой комнате и приняли участие в разговоре. Но это, увы, было невозможно, и вся тяжесть положения легла на его плечи. К счастью, ему не пришлось ничего отвечать, потому что его собеседник продолжал говорить сам:
— Да, да, судьба нередко преподносит нам неприятные сюрпризы. Вот, помнится, довелось мне однажды играть в покер по-крупному. Была моя очередь сдавать. Я взял колоду и сдал, как потом выяснилось, одному — стрит, другому — флешь-рояль, третьему — королевскую масть, а себе просто масть. Ставки взлетели до небес. На столе оказалось целое состояние. Я выложил все, что у меня было. Но мою простую масть побила королевская! Вот так-. то! — Он весело рассмеялся.
Рикардо наблюдал за ним с интересом. Явившийся к нему человек был явным мошенником и всячески старался это показать.
— Вижу, юноша, вы не теряли времени даром. Да и ты, Мод, тоже. Не сомневаюсь, что вы имели глупость заключить помолвку.
— А я рад этому, — высказался ее муж. — Теперь я смогу отойти от дел. Из меня так и не получился ранчер или банкир и, кажется, уже не получится. Надеюсь, Мод, ты счастлива? — Однако интонация, с какой он произнес эти слова, позволяла заподозрить его в том, что он не очень-то верит, что его надежда скоро сбудется.
— Я, честно говоря, думала, будут трудности, — чистосердечно призналась девушка.
— А зачем создавать трудности? — снова вмешалась ее тетя. — Разве можно скакать на дикой лошади, накинув на нее уздечку? И где же вы собираетесь жить: здесь или… в родовом поместье Манкосов?
— Где Рикардо захочет, — сказала Мод.
— Где Мод захочет, — вторя ей, проговорил Рикардо.
Молодые люди обменялись взглядами, полными обожания.
— Ну и когда же свадьба? — поинтересовался дядя.
— Скоро, — ответила девушка. — Не люблю долгие сборы.
— Я тоже, — поддержал ее Рикардо.
— Я знала, что с этим у вас споров не будет, — мрачно заключила тетушка. — Стало быть, мы можем умыть руки. Чем скорее свадьба, тем лучше, тогда мы с Уильямом сможем уехать домой.
— Так, что у нас сегодня?
— Кажется, вторник.
— Тогда почему бы не устроить свадьбу в четверг?
— В четверг так в четверг, — согласился Уильям Рейнджер. — Стало быть, в четверг ты станешь мексиканской подданной, Мод. — Лицо его при этом чуточку скривилось, словно такая перспектива ему не нравится.
И тут на пороге появился слуга, объявивший, что некий джентльмен желает увидеться с сеньором Манкосом.
— Я ни с кем не желаю видеться, — отозвался Рикардо.
— Этот джентльмен приехал издалека, — пояснил слуга, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. В глазах его читалось явное беспокойство.
— Хорошо, я поговорю с ним в другой комнате, — согласился юноша.
— Ни в коем случае! — вмешался Уильям Рейнджер. — Пусть идет сюда. Теперь твои друзья — наши друзья, мой мальчик!
Рикардо потупился, однако согласно кивнул. Он понимал, что никто не должен разыскивать его под именем Манкоса, кроме лишь тех, кого мог послать Уильям Бенн. И почти сразу же в комнату вошел мексиканец со шрамом на лице. Своим внешним видом он напоминал пирата из шестнадцатого столетия, однако манеры и голос имел вполне как у джентльмена.
— Вы, наверное, не помните меня, Рикардо? — мягко поинтересовался он.
Юноша недоумевающе смотрел на него, он был уверен, что никогда прежде не видел этого человека.
— Ну… что-то припоминаю смутно, только… — на всякий случай пробормотал он.
— Конечно же вы были очень маленьким, — доброжелательно продолжил незнакомец. — А если я скажу вам, что меня зовут Альварадо Гуадальва?
С этими словами он едва заметно подмигнул Рикардо, и тот, стараясь вложить в голос все изумление, на какое был способен, воскликнул:
— Да возможно ли это?!
Мексиканец простер к нему обе руки, и юноша, не переставая лихорадочно соображать, что же ему делать, крепко пожал их.
Альварадо Гуадальва повернулся к присутствующим.
— Мы с его отцом были соседями, — улыбаясь, пояснил он. — И все же меня совсем не удивляет, что он не узнал меня сразу, В последний раз, когда я видел его, он был еще ребенком. И вот недавно до меня дошли слухи о его деяниях в Бэк-Крике. Находясь поблизости, я не мог не заехать повидаться с ним. Гуадальва не мог не поздравить Манкоса!
Ах вот оно что! Сосед! Рикардо мог бы расхохотаться этому человеку в лицо, но тут его осенило. От Манкоса из Эль-Реала он знал о старом доме в Мексике, о котором, по всей видимости, теперь и шла речь. Так что этот Гуадальва просто чудом не обнаружил на лице мнимого Манкоса ни тени удивления.
Мод Рейнджер, предположив, что обоим, должно быть, есть что сказать друг другу, пригласила остальных выйти в сад прогуляться. Рикардо остался один на один с незнакомцем, который, как только дверь закрылась, сразу же опустился на стул и бросил на него насмешливый взгляд.
— Вы уже, наверное, поняли, что я не собираюсь вредить вам, — начал он.
При этих словах все надежды Рикардо рухнули разом. Он стоял словно пронзенный пулей.
— Не тревожьтесь, — успокоил его незнакомец. — У меня достаточно жизненного опыта, и я прекрасно знаю, что любое, даже самое незначительное событие зачастую может поломать самые грандиозные планы. Судьба частенько рушит наши карточные домики. Скажите, почему из всех мексиканских имен вы выбрали имя Манкоса? Почему не какую-нибудь другую семью? Ведь есть множество семей, где голубые глаза и светлые волосы никого не удивляют. Но вы избрали Манкосов. Тут вам, знаете ли, не повезло. Не повезло еще и потому, что до моих ушей дошел слух о прославившемся в Бэк-Крике голубоглазом и светловолосом Манкосе, у которого есть уважаемый всеми дядюшка в Эль-Реале. — Он тихонько рассмеялся. — Вам, должно быть, пришлось хорошо заплатить ему за протекцию, так ведь?
Рикардо сел и неторопливо скрутил цигарку. Нужно было чем-то занять руки, да и голову тоже. Больше всего на свете ему сейчас хотелось, чтобы Уильям Бенн или доктор оказались в этой комнате и приняли участие в разговоре. Но это, увы, было невозможно, и вся тяжесть положения легла на его плечи. К счастью, ему не пришлось ничего отвечать, потому что его собеседник продолжал говорить сам:
— Да, да, судьба нередко преподносит нам неприятные сюрпризы. Вот, помнится, довелось мне однажды играть в покер по-крупному. Была моя очередь сдавать. Я взял колоду и сдал, как потом выяснилось, одному — стрит, другому — флешь-рояль, третьему — королевскую масть, а себе просто масть. Ставки взлетели до небес. На столе оказалось целое состояние. Я выложил все, что у меня было. Но мою простую масть побила королевская! Вот так-. то! — Он весело рассмеялся.
Рикардо наблюдал за ним с интересом. Явившийся к нему человек был явным мошенником и всячески старался это показать.