Брокманн Сюзанна. Запрет на любовь. Книга 1. На грани

   Это Алисса знала и без него.
   Он опять встретился с ней взглядом в зеркале, попробовал улыбнуться, но тут же отказался от этой попытки.
   – Прости меня. Я просто… просто до смерти боюсь за нее, понимаешь?
   Она знала, что ни в коем случае не должна прикасаться к нему. Такие, как Сэм Старретт, всегда понимают это по-своему. И все-таки Алисса протянула руку и дотронулась до его плеча, изо всех сил стараясь, чтобы прикосновение получилось коротким и чисто дружеским.
   Плечо под хлопковой тканью футболки было теплым и твердым. Сэм быстро накрыл ее пальцы своими, но даже не попытался пожать их. А когда Алисса попробовала убрать руку, не стал ее удерживать.
   – Мне очень жаль, – сказала она, будто извиняясь. Ей действительно было о чем пожалеть.
   – Хорошо, пошли. – Сэм забрал бейсболку с заднего сиденья.
   – Пошли, – согласилась Алисса. – Может быть, миссис Моррисон… Как ее зовут?
   – Дарлен.
   – Может, она знает, где сейчас Мэри-Лу и Хейли.
   – Да, – кивнул Сэм, и Алисса поняла, что он нисколько в это не верит.
   Он глубоко вдохнул, выдохнул и, выключив двигатель, выбрался наружу.
   Господи! Ну и запах! Будто в канализационной трубе.
   Перед фургоном красовалась огромная мусорная куча, в которой можно было разглядеть искореженный велосипед, какие-то полосатые металлические прутья, сломанную тележку из супермаркета, ржавый остов машины и массу других, уже не подлежащих опознанию вещей.
   Предварительно попробовав ногой подозрительного вида ступеньки, ведущие к маленькой двери, Алисса поднялась по ним и решительно постучала. Внутри немедленно раздался нестройный и очень неприветливый лай. Взяв Алиссу за локоть, Сэм отодвинул ее и вышел вперед как раз в тот момент, когда дверь распахнулась.
   – После двух ночи – никакой работы, – слегка заплетающимся языком сообщила вышедшая из нее женщина, еще не успев разглядеть, кто стоит перед ней. – Я соблюдаю режим. – В хриплом баритоне заядлого курильщика еще можно было расслышать медовую южную тягучесть.
   Сзади женщину освещала висящая на шнуре голая лампочка, поэтому они толком не видели ни ее лица, ни фигуры. Кажется, на ней был надет какой-то балахон, распахнутый спереди.
   – Дарлен Моррисон? – спросил Сэм.
   – Иногда меня и так зовут, красавчик. Нет, вы только поглядите на него! Для тебя, котик, я готова сделать исключение и немного поработать сверхурочно. Пятьдесят баксов за полное обслуживание, а за двадцать или бутылку скотча я тебе так подрочу, что у тебя глаза на лоб вылезут. Гондон твой.
   Какая прелесть! Похоже, миссис Моррисон ни разу не встречалась с собственным зятем. И, похоже, Сэм пребывал в неведении относительно того, чем его теща зарабатывает на жизнь. На какое-то время у него просто пропал дар речи.
   Алисса шагнула вперед:
   – Миссис Моррисон, боюсь, вы неправильно нас поняли. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов…
   – Чертовы копы! Убирайтесь отсюда и даже не пытайтесь вернуться без ордера! – Дарлен быстро шагнула назад и захлопнула дверь у них перед носом.
   Алисса удивленно посмотрела на Сэма:
   – Я ведь специально не сказала ей, что мы…
   – Даю вам три секунды, а потом спускаю собак! – раздался хриплый крик из фургона. – Раз!
   – Миссис Моррисон, мы ищем вашу дочь, – прокричала в ответ Алисса, хотя по голосу Дарлен было совершенно ясно, что она не пойдет ни на какие переговоры.
   – Два!
   Кажется, Сэм тоже это понял, потому что уже доставал из кучи мусора железные прутья.
   – Лови, Лис! – он бросил одну из них Алиссе.
   – Три!
   Дверь распахнулась, и из нее вылетели два ощерившихся, рычащих клубка шерсти.
   Бросившись им наперерез, Сэм ударил первую собаку прутом и отшвырнул другую ногой, не давая им приблизиться к Алиссе. Его бейсболка свалилась на землю, и длинные волосы летали по воздуху, пока он крутился вокруг своей оси, точно угадывая, где в следующую секунду окажется разъяренный пес.
   Алисса пока не вмешивалась, понимая, что больше поможет ему, если не станет мешать. Ей и самой приходилось бывать в подобных ситуациях, и она знала, что нет ничего хуже, чем отражать нападение, когда кто-то путается у тебя под ногами.
   Одна из собак выглядела опаснее и крупнее, но и у маленькой была полная пасть острых зубов. Получать удары им обеим очень не нравилось, но та, что поменьше, оказалась злее и каждый раз возвращалась за новой порцией.
   Отбиваясь от нее, Сэм левой рукой вытащил из кучи искореженный велосипед и швырнул его в большую собаку. Та немедленно поджала хвост и убежала.
   Маленькая припала к земле и, прижав к голове уши, с низким угрожающим рычанием следила за железякой, которой размахивал Сэм.
   – Я не хочу причинять вред вашей собаке, – крикнул он Дарлен Моррисон, наблюдавшей за ними из своей консервной банки. – Отзовите ее!
   Тень за окном пошевелилась, но осталась на месте.
   Убедившись, что хозяйка видит ее, Алисса неторопливо расстегнула кобуру и, взяв пистолет двумя руками – ненужный, но впечатляющий прием, – навела его точно меж глаз рычащего пса.
   – А мне плевать на вашу собаку, но совершенно не хочется заниматься ненужной писаниной, – громко сообщила она Дарлен. – Нам надо просто поговорить с вами. Вам ничего не грозит. Пока. Но если ваш пес еще раз попробует напасть на моего напарника, я его застрелю.
   – Надеюсь, пса, а не напарника, – вполголоса пробормотал Сэм, не сводя глаз с собаки.
   Алисса не обратила на него внимания.
   – Если я произведу хоть один выстрел, мне придется заполнять кучу бумаг. И уж если я этим займусь, будьте уверены, я сумею припаять вам нападение при отягчающих обстоятельствах.
   – Я ведь только защищаю свою собственность! – раздался голос из фургона. – Против этого нет закона!
   – Зато в этом штате существует закон против приставания к мужчинам, – напомнила Алисса.
   Дверь фургона со скрипом отворилась.
   – Трэппер! – рявкнула Дарлен. – Домой!
   Пес взлетел по ступенькам и, в последний раз тявкнув на Сэма, скрылся внутри.
   – Спуститесь к нам, мэм, – потребовала Алисса. Пистолет она опустила, но не спешила убирать в кобуру.
   – Вы сказали, что хотите просто поговорить.
   – Так и есть. Но только не в фургоне. – Она оглянулась на Сэма: – Ты в порядке?
   – Да. А ты?
   – В полном. – А что с ней сделается, если она только стояла и смотрела? Интересно, сколько еще собак должно было выскочить из фургона, прежде чем Сэму потребовалась бы ее помощь?
   – Что вы сделали с Хоуком? – обиженно спросила миссис Моррисон, спускаясь по ступенькам. – Хоуки! Мальчик! – завопила она. – Иди сюда, трусишка!
   – Он умчался отсюда на такой скорости, – объяснил ей Сэм, подбирая с земли свою бейсболку и отряхивая ее о колено, – что вряд ли вернется до завтрашнего утра.
   Теперь, когда на Дарлен падал свет уличного фонаря, Алисса заметила ее несомненное сходство с дочерью. И впервые в жизни искренне пожалела Мэри-Лу Моррисон Старретт.
   Только представить себе, что твоя мать… за бутылку виски…
   Матерь божья, как сказал бы Сэм!
   – Я лейтенант Сэм Старретт, мэм. Бывший муж вашей дочери Мэри-Лу.
   Дарлен Моррисон издала звук, похожий на смех:
   – Вот так раз, красавчик! Что ж ты сразу не представился?
 
    17 июня 2003 года. Вторник.
 
   Том Паолетти успел проснуться и уже натягивал брюки, когда дверь в его комнату распахнулась.
   Минуту назад его разбудил шум, доносящийся из вестибюля. Люди, вошедшие в здание, не пытались соблюдать тишину. И, кажется, их было много, целая толпа.
   Том почему-то сразу же вспомнил о суде Линча.
   А потом подумал, что шестнадцатый отряд вернулся на базу и сейчас идет освобождать его.
   Обе мысли были одинаково абсурдными.
   Однако, что бы там ни происходило, Том решил, что надеть штаны не помешает.
   Застегивая молнию, он быстро взглянул на часы: шесть двенадцать. В ВМС это не считалось ранним утром, но все-таки Том удивился, обнаружив, что большинство вошедших одеты в костюмы. Он узнал несколько человек из ФБР и огляделся в поисках Макса Багата. Однако среди пришедших его не оказалось. А вот адвокат из военно-юридического отдела был тут, и Том решил, что это не предвещает ничего хорошего. Хотя о линчевании, похоже, речь не шла.
   Наверное, вся эта толпа опять собирается его допрашивать. А в шесть двенадцать утра это может означать только одно: за ночь они нарыли какой-то след, который показался им горячим.
   – Что происходит? – спросил он у адвоката в форме лейтенанта, но тот лишь покачал головой. Непонятно – не знает или не хочет говорить. Скорее всего, не знает, решил Том.
   Им пришлось подождать, пока он занимался туалетом, брился и облачался в парадную форму. У Тома было такое чувство, что он одевается на собственные похороны, чему немало способствовало зловещее молчание, царившее в комнате.
   Потом, в сопровождении охраны, следящей за ним так пристально, словно он был самим Усамой Бен Ладеном, Том спустился вниз и был посажен в автомобиль, который довез их до ближайшего административного здания. Зайдя внутрь, все расселись в большом конференц-зале.
   Там их дожидались еще люди из ФБР, но Макса среди них он по-прежнему не видел.
   Том сел за стол и положил перед собой блокнот. Потом достал из кармана карандаш и аккуратно пристроил его рядом с блокнотом. За ночь ему удалось припомнить почти все подробности той давней операции по уничтожению упавшего в озеро вертолета, о которой его так дотошно расспрашивали вчера. Теперь у него имелся почти поминутный отчет, начиная с вылета отряда из Коронадо и заканчивая их возвращением на базу. И он был готов к любым вопросам.
   Однако первый из них совершенно его ошеломил.
   – В каких отношениях вы состоите с Мэри-Лу Старретт?
   Он даже засмеялся от удивления. С кем?
   – Простите?
   – В каких отношениях вы состоите с Мэри-Лу Старретт?
   Том покачал головой:
   – У меня нет никаких отношений с… Вы спрашиваете о жене лейтенанта Старретта, так ведь? – Наверное, правильнее было бы сказать «о бывшей жене». Ее ведь, кажется, действительно звали Мэри-Лу.
   – Как давно вы знакомы с Мэри-Лу Старретт?
   Боже милостивый, чего они от него хотят? Это ведь не случайные вопросы?
   – Не знаю, – признался Том. – Надо вспомнить. Я не уверен, но, кажется, мы познакомились вскоре после того, как она вышла замуж за моего лейтенанта.
   – Вам известно, где Мэри-Лу Старретт находится в настоящий момент?
   На этот вопрос он мог ответить, не раздумывая:
   – Нет. Мне известно, что она уехала из Сан-Диего примерно полгода назад. Кажется, во Флориду. Лейтенант Старретт сообщил мне тогда, что они расходятся и что она подала на развод. Честно говоря, я даже обрадовался этому. И мне, и моему заместителю было совершенно ясно, что их брак не удался и что это плохо сказывается на выполнении офицером Старреттом служебных обязанностей.
   – Когда вы последний раз говорили с Мэри-Лу Старретт?
   – Я не помню, чтобы вообще говорил с ней. Ну, то есть здоровался, спрашивал, как дела, и все. А как это все связано с…
   – Вопросы здесь задаем мы. Когда вы последний раз видели Мэри-Лу Старретт?
   – Не помню. Повторяю, я почти не знал ее. Она не являлась подругой… – Том собирался сказать «Келли», но передумал, не желая упоминать ее имя в этой обстановке. – Наши круги общения никак не пересекались. Я только несколько раз видел ее, когда она приезжала на базу навестить Сэма – лейтенанта Старретта.
   – Вы когда-нибудь вели с Мэри-Лу Старретт переписку по обычной или электронной почте?
   Мать честная! Терпение Тома быстро подходило к концу, а он знал, что оно ему еще понадобится. Потому что это утро, похоже, будет чертовски долгим.
 
   Телефон Алиссы зазвонил в восемь сорок пять.
   – Локке слушает, – сонным голосом пробормотала она, изо всех сил надеясь, что кто-то ошибся номером.
   – Без пятнадцати девять утра, а ты еще спишь? Или я опять перепутал часовые пояса?
   Ее напарник, Джулз Кэссиди.
   – Уже не сплю, – вздохнула Алисса.
   Джулз был не первым ее напарником после выпуска из Куантико. Но уже через три недели после начала работы, познакомившись более чем с дюжиной потенциальных партнеров и подивившись удивительному разнообразию особей (ей попалось два Джеймса Бонда, четыре самодовольных сноба из Управления Разведки, один оживший благородный герой старых вестернов, по десять раз на дню говоривший: «Позвольте мне помочь вам, маленькая леди», и десяток экземпляров, считающих, что «напарники должны быть близкими людьми. По-настоящемублизкими. Поэтому давай после работы зайдем куда-нибудь выпить», Алисса буквально взмолилась, чтобы ей дали в напарники Джулза Кэссиди.
   Он был хорошеньким, как картинка, с точеным лицом, стильно подстриженными волосами, которые, по настроению, то красил, то обесцвечивал, и с тренированным, гибким телом. Свои первые несколько лет в ФБР Джулз провел, внедряясь в подростковые банды и расследуя все – от убийств до трафика наркотиков. О таком партнере – ловком, хитром, опытном, наделенном острым умом и еще более острым языком – Алисса могла только мечтать.
   И, вдобавок ко всему, он был геем.
   Откровенным и жизнерадостным геем.
   Джулз оказался идеальным напарником, а вскоре стал ей и близким другом.
   – Ты где? – все еще сонным голосом поинтересовалась Алисса. – На Гавайях? На Гавайях сейчас, наверное, около четырех утра.
   – Нет, душа моя, я в самолете где-то над Мексиканским заливом, – доложил Джулз. – Лечу к тебе на высоте десяти тысяч метров. И трачу сорок баксов в минуту, для того чтобы поболтать с тобой по смешному маленькому телефончику, приделанному к спинке кресла.
   Алисса, наконец-то, проснулась:
   – Ты же не должен был возвращаться до… До пятницы?
   – Вот именно, но вчера мне позвонила Ларонда и объявила, что я срочно понадобился боссу. Макс, романтичный дурачок, хотел, чтобы я вылетел сразу после мамочкиной свадьбы. Он же не знал, что у нас в семье все не как у людей. Мы просто не можем без психодрам. Мамаша сбежала за два дня до свадьбы, Фил кинулся за ней и, в конце концов, они окольцевали друг друга в Токио. Почему в Токио? А хрен его знает. Присутствовал ли я на церемонии, после того как преодолел специально ради этого хренову кучу миль? Ничего подобного. Меня даже близко не было. Молодожены решили не возвращаться на Гавайи, а мне ничего не оставалось, кроме как сесть в первый же самолет и полететь домой. Что я сейчас и делаю. Встретишь меня в аэропорту, любовь моя?
   – Джулз, я ведь не в Вашингтоне.
   – Я в курсе, Шерлок. Я и сам лечу в Сарасоту. Если я правильно понял, наш маленький дружок Сэм Старретт отыскал себе на задницу неприятностей в солнечной Флориде?
   Алисса села в постели:
   – Ты летишь в Сарасоту?
   – И я, и Джордж, и Деб, и Яши, и Франни, и новый парень, не помню, как звать. Даже Ларонда летит к вам со скоростью звука.
   Алисса включила свет.
   – Я ничего не понимаю… Почему все… Что происходит?
   – М-да, завеса тайны становится все более непроницаемой. Я думал, это ты мне хоть что-то объяснишь.
   – Я сейчас не Сарасоте. Я в Гейнсвилле. Мы с Сэмом приехали сюда ночью.
   – Чтобы поговорить с торговцем подержанными автомобилями?
   – Вот именно. Значит, ты в курсе?
   – Мертвая бывшая жена три недели печется на кухне, – начал быстро перечислять Джулз. – Нет, стоп, стоп, не жена, а свояченица. Мэри-Лу Старретт и Клайд Ригли в розыске. Ригли обнаружен. Мэри-Лу, судя по всему, косит под свою сестру, загнала ее машину какому-то хрену в Гейнсвилле три недели назад и тогда же отоварила кредитку в универмаге «Оранж Парк» в Джексонвилле. Вот все, что я знаю, и если тебе нечего добавить, давай перейдем к личным вопросам, куколка. Если я правильно понял, вы с Сэмми отправились на ночь глядя в Гейнсвилл и провели эту ночь… Интересно, где? Ты же знаешь, что я люблю Роджера Старретта, как брата, но… Ты что, совсем съехала с резьбы, Алисса?
   – В мотеле, в разных комнатах, – поспешно ответила она.
   – Слава богу! Потому что, если ты собираешься разбить сердце Макса Багата, я хочу, по крайней мере, быть где-нибудь поблизости, чтобы не упустить возможности его утешить.
   – Знаешь, что меня сейчас радует? Что этот разговор обходится тебе в сорок долларов за минуту.
   Джулз отлично знал, что у Алиссы с Максом нет – и никогда не было – романа. Сначала он, как и все, верил слухам, но потом начал замечать всякие мелочи. Например, что Макс никогда не прикасается к ней. И не только на службе, но и когда однажды они втроем ходили вечером в китайский ресторан. Или когда Джулз как-то зашел к Алиссе домой и обнаружил там Макса, смотрящего бейсбол по телевизору.
   И тогда он задал ей прямой вопрос, и Алисса не смогла ему солгать. Она вообще не умела лгать Джулзу.
   И все-таки, зная все это, Джулз надеялся, что когда-нибудь у Алиссы с Максом все получится.
   – Нет, серьезно, любимая, согласись, что очень неосторожно с твоей стороны проводить столько часов наедине с Сэмом Старреттом, которого я, кстати, намерен убить за то, что он мне ни слова не сказал о своем разводе. Прикинь, я всего две недели назад говорил с ним по телефону, и он мне ничегоне сообщил. Ну, ладно, теперь все равно все тайное стало явным. Сэм опять свободен. Сигнал тревоги! Всем в укрытие! Не смей садиться с ним в одну машину! Неужели ни твой папа, ни я так ничему тебя и не научили? То есть, я, конечно, не спорю: хороший секс – это хороший секс, и я не собираюсь гнобить тебя за стремление удовлетворить свои естественные потребности. Но ведь на свете существуют тысячи, нет, миллионы вполне свободных, достойных мужчин, и среди них – Макс Багат, которые будут просто счастливы оказать тебе маленькую услугу и при этом не разобьют твое сердце.
   – Я не намерена спать с Сэмом Старреттом, – твердо сказала Алисса. Кажется, пару лет назад она уже обещала Джулзу нечто подобное, а потом не сдержала своего обещания. Поэтому и слышит сейчас его скептическое молчание. – На этот раз я говорю серьезно, Джулз. В прошлый раз я говорила не серьезно, а сейчас… Этого не будет. Слишком много плохого произошло с тех пор.
   – Ну-ну, – пробормотал Джулз тоном психоаналитика.
   – Не стану отрицать – он ко мне подкатывался. Довольно откровенно, надо сказать. Но я не повторяю одних и тех же ошибок дважды. Ошибкой было уже то, что я когда-то связалась с белым, самодовольным и примитивным «морским котиком», а уж теперь, когда в придачу к нему имеются бывшая жена и дочь… Мне этого не надо, Джулз. Мне не надо, чтобы Мэри-Лу звонила в любое время дня и ночи, потому что у нее спустило колесо или потерялся ключ. И я не собираюсь бросаться на поиски всякий раз, когда ей взбредет в голову исчезнуть. И мне не надо, чтобы Хейли торчала в моем доме каждые выходные, потому что я точно знаю, как это будет происходить: Сэма отправят на задание, он позвонит мне и скажет что-нибудь типа: «Послушай, Лис, ты не против присмотреть за девочкой пару дней, пока Мэри-Лу не освободится?» Нет, нет и нет. Такая жизнь не для меня.
   – Ну, хорошо, если так, – согласился Джулз. – Надеюсь. Но если ты не пудришь мне мозги, не могу понять, какого черта ты делаешь с ним в Гейнсвилле.
   – Он с ума сходит из-за Хейли. Ох, Джулз, я просто не представляю, что с ним будет, если окажется, что девочка мертва. Он все время спрашивает меня, верю ли я, что она жива, а я не знаю, что отвечать. Как он это переживет?
   – Так же, как ты пережила смерть сестры. С помощью друзей.
   – Но ведь это его ребенок…
   – Послушай, мы ведь еще ничего не знаем. Может быть, Мэри-Лу взяла девочку и укатила в отпуск. И ничего не знает об убийстве сестры.
   – Знает. Мы ведь сорвались сюда ночью специально, чтобы поговорить с Дарлен, матерью Мэри-Лу. Она живет недалеко отсюда, в Уалдо, и в свободное от работы в пляжном киоске время подрабатывает городской шлюхой. Я серьезно. Кстати, знаешь, какой здесь тариф на ручную дрочку? Бутылка скотча.
   – Ох! – испугался Джулз. – Даже не хочу спрашивать, откуда тебе это известно.
   – Мы спросили у нее, не знает ли она, где сейчас Мэри-Лу и Хейли, а она сказала, что недели три назад ей звонила Джанини сообщила, что Мэри-Лу мертва.
   – О как!
   – Да, – подтвердила Алисса. – Правда, Дарлен призналась, что была «немного выпивши» – по-моему, это ее постоянное состояние – поэтому не может утверждать, что ей звонила не Мэри-Лу, притворяющаяся Джанин. У сестер, вроде бы, голоса очень похожи, особенно по телефону. Эту Дарлен никак нельзя назвать заботливой мамашей, с дочерьми она говорила редко, поэтому вполне могла спутать. В общем, та, что звонила, сказала, что она – Джанин, и уезжает на Аляску, а Мэри-Лу мертва. О Хейли она ни разу не упомянула.
   – На Аляску, – повторил Джулз.
   – Да, чтобы начать жизнь заново.
   – Хрень какая-то.
   – Подожди, это еще не все. Оказывается, мы не единственные, кто пытается найти Мэри-Лу. Дарлен говорит, что неделю назад к ней заходила с расспросами пара мужиков. Она рассказала им то же самое, что и нам.
   – Вот блин! Ты уверена? Получается, Мэри-Лу знает, что ее кто-то разыскивает, возможно, для того, чтобы сделать с ней то же, что и с сестричкой, и использовала свою мать, чтобы сбить их со следа?
   – Да, мы подумали то же самое. – Телефон Алиссы несколько раз коротко пискнул. – Извини, меня еще кто-то вызывает. Я должна ответить.
   – Наверное, это душка Макс хочет проверить, как у тебя дела.
   Отключив Джулза, Алисса приняла новый вызов:
   – Локке слушает.
   – Куда ты запропастилась? – это был голос Ларонды, помощницы Макса.
   Всем было известно, что своими несомненными успехами Отдел по борьбе с терроризмом обязан блестящим способностям своего руководителя, Макса Багата. Но находилось немало и таких, которые считали, что все дело в Ларонде – незамужней матери двоих сыновей, которую много лет назад Макс отыскал в каком-то машинописном бюро и с тех пор таскал за собой по всем ступеням служебной лестницы.
   – Я в Гейнсвилле, – объяснила Алисса. – Макс знает, что я…
   – Где именно?
   – В мотеле «Шесть звезд» на трассе 75…
   – Почему ты вчера не позвонила и не сообщила, где тебя искать? – перебила Ларонда. – У нас с пяти тридцати выключены все мобильники, и мы не знали, как связаться с тобой. Макс злится. Я злюсь. Все злятся…
   – Я пыталась сообщить, – начала оправдываться Алисса, – но было пять утра, и я все время попадала на факс и решила, что лучше немного поспать, чем до рассвета бороться с телефоном.
   – Где лейтенант Старретт?
   – В соседнем номере. Наверное, еще спит.
   – Буди его, – скомандовала Ларонда, – и не отходи от него ни на шаг. И немедленно вези его в Сарасоту.
   – Объясни, что случилось, – взмолилась Алисса. – Я только что говорила с Джулзом, и он сказал, что весь отдел летит сюда.
   – Разве мне кто-нибудь что-нибудь рассказывает? – пожаловалась Ларонда. – Сегодня я только передаю сообщения. Я работаю с ним восемнадцать лет, а он меня по-прежнему использует как говорящий почтовый ящик. Давай я тебе слово в слово прочитаю, что велел передать Макс: «Скажи ей, чтобы немедленно доставила этого сукина сына – это он про лейтенанта Старретта – в Сарасоту. Скажи, чтобы не спускала с него глаз. Скажи, что я позвоню ей, как только закончится эта – бип-бип – встреча». Должна добавить, что это он говорит о «бип-бип встрече» с президентом Соединенных Штатов. Теперь ты знаешь приказ босса, Локке, поэтому быстренько хватай сукина сына и волоки его в Сарасоту. Пока.
 
   Мэри-Лу едва успела отмыть Аманду и Хейли после завтрака и поставить им диск с «Русалочкой», когда услышала звуки рыданий.
   Она поспешила в спальню Уитни – бело-розовое шелковое гнездышко, созданное каким-то знаменитым дизайнером.
   Дверь была приоткрыта и, коротко постучавшись, Мэри-Лу распахнула ее настежь.
   – Убирайся! – всхлипнула Уитни. – Оставь меня в покое!
   Наверное, Мэри-Лу так и сделала, если бы не увидела в зеркале отражение ее лица.
   Кто-то расквасил Уитни рот.
   Кто-то? Не «кто-то», а, разумеется, этот придурок Питер Янг.
   Зайдя в ванную, Мэри-Лу намочила в холодной воде полотенце, вернулась в спальню и села рядом с Уитни на позолоченную кровать.
   – Ну, перестань, милая, – она погладила девушку по голове, как делала, когда утешала Хейли или Аманду. – Давай я тебя умою.
   После чего Уитни обхватила ее за шею, уткнулась в плечо и зарыдала с удвоенной силой, точно так же, как это делала ее двухлетняя дочь.
   Мэри-Лу не мешала ей плакать, машинально баюкала и приговаривала, что все будет хорошо, все обязательно будет хорошо. Она и сама знала, каково это – чувствовать себя одинокой и никому не нужной. И ей тоже иногда так не хватало любви, что она была рада принять за любовь самый незначительный знак внимания со стороны случайного мужчины. И если любовь делает человека только слепым, то одиночество и отчаяние делают его и слепым, и глухим, и безголовым. Настолько безголовым, что иногда ты готова переспать с незнакомцем в благодарность за один только заинтересованный взгляд с его стороны.
   Когда, в конце концов, у Уитни иссякли слезы, Мэри-Лу спросила:
   – Хочешь рассказать мне, что случилось?
   – А тебе-то что за дело? Ты просто подлизываешься ко мне, чтобы я не рассказала папе, что на самом деле ты не Конни Грант.
   Мэри-Лу пожала плечами:
   – Думай, что хочешь. К тому же, я и так знаю, что случилось. Питер решил с тобой порвать, ты попыталась выцарапать ему глаза, и он тебя ударил. – Она осторожно прижала мокрое полотенце к распухшей губе девушки.