– Я все испортила, да?
Сначала все шло отлично, и она вроде бы почти добилась своего, но потом – когда Макс попытался закончить разговор – сорвалась и растеряла завоеванное преимущество.
Господи, так тошно, что даже живот ноет.
– Ну-у, вы нагнали на него страху, – засмеялся ее спутник. – Если вас это утешит, могу сказать, что никогда не видел Макса таким перепуганным.
Джина открыла глаза. В мелькающем свете фонарей Джулз показался ей слишком юным для агента ФБР.
– Вы давно с ним работаете?
– Пару лет.
А, кроме того, Джина только сейчас заметила, что он очень красив. Можно сказать, красивее ее самой. Собственно, находились люди, которые отказывались считать Джину красавицей: у нее был крупный нос, выдающий итальянское происхождение, и слишком большой рот для лица, которое тоже нельзя было назвать маленьким. В Джине вообще не было ничего маленького. Только, пожалуй, уши. Изящные, женственные уши. Почти всегда прикрытые волосами.
– Вы были с ним в Казбекистане? – спросила она.
Джулз взглянул на нее большими темными глазами из-под густых ресниц.
– Был, но меня не было в наблюдательном центре, когда вас насиловали.
Bay! Неужели он произнес запрещенное слово вслух? Без всяких пауз и заиканий! Молодец!
– Спасибо, – сказала Джина.
– Наверное, вас это здорово достало, да? Всякие там ритуальные умолчания? А слон в углу комнаты тем временем все растет и растет…
– Я вас люблю, – призналась Джина. – Женитесь на мне.
Джулз расхохотался.
Он и серьезным был дивно хорош, а уж когда смеялся, становился в десять раз краше. И все-таки он в подметки не годился Максу, с его крючковатым носом, усталыми складками на лице и карими глазами, заглядывающими прямо в душу.
– Я бы с удовольствием, – сказал Джулз, – хотя бы ради того, чтобы напарить шефа.
– А-а, – отмахнулась Джина, – как будто его это волнует. – Вот и сейчас он отправил ее домой с этим молодым красавцем без обручального кольца на пальце, будто хотел сказать: иди, девочка, поиграй с мальчиками своего возраста.
Джулз еще раз оглянулся на нее:
– А вы в курсе, что в Казбекистане он пробил кулаком стену?
– Макс? – не поверила Джина.
Джулз кивнул:
– Да. В ночь перед тем, как ситуация реально протухла. Макс-то понимал, что должно произойти, и требовал захвата самолета, но Вашингтон, как всегда, решил подождать. Макс просто кипятком ссал. Вы уж простите за метафору, но по-другому и не скажешь. Вот тогда он на минутку соскочил с тормозов и расфигачил стену. – Еще один короткий взгляд. – Иногда с ним такое бывает.
Макс. Соскочил с тормозов? В это трудно поверить. Или все-таки…
– А можно заставитьего соскочить с тормозов?
– Ну, дорогуша, по-моему, сегодня вам это почти удалось.
«Почти» не считается.
– А вы знакомы с его подружкой? – спросила Джина, уже заранее представляя себе то, чего совсем не хотела представлять: Макс разговаривает с кем-то, смеется, обнимает за плечи, его глаза загораются…
Джулз почему-то засмеялся.
– Если Макс втюхивал вам, что у него есть подружка, то считайте это как бы гиперболой. Потому что он ни с кем сейчас не встречается. Ну, по крайней мере, в традиционном смысле.
– В традиционном?.. Он что, голубой?
Джулз оглянулся на нее:
– Я не это имел в виду. Нет, он точно не голубой. Знаете, вообще-то я не должен с вами все это обсуждать.
– А что вы имели в виду? Что значит не «в традиционном смысле»?
Джулз молчал.
– Пожалуйста! – взмолилась Джина.
Он вздохнул:
– Ну, вообще-то у него кое-кто есть. Они с Максом уже несколько лет кругами ходят друг вокруг друга. Пока у них ничего не получилось, и, скорее всего, ничего и не получится, потому что она его подчиненная, а Макс никогда не нарушает правила, но больше я вам ничего не скажу, потому что мы вроде как сплетничаем, а у нас не принято сплетничать о коллегах и особенно – о боссе. То же самое, что сплетничать о Боге. И тем, кто хочет задержаться в Райском саду, этого лучше не делать. А я хочу. Даже очень.
– Говорят, что он лучший переговорщик…
– Он лучший. Точка, – перебил ее Джулз. – У него уникальные мозги, он справедливый, он честный, и он умеет добиваться своего. И практически живет на работе, потому что она для него – все. И им движет не только честолюбие, но и принципы. Он лучший начальник из всех, с кем мне приходилось работать, потому что он сам всегда на линии огня. Я что угодно сделаю ради того, чтобы остаться в его отделе. И готов выполнить все, о чем он меня попросит. Все. Даже умереть.
Кажется, он говорит серьезно.
Некоторое время они ехали молча, но, когда Джулз остановился на светофоре, Джина не выдержала:
– Ее зовут Алисса, да?
Лицо Джулза ничего не выражало. Это-то его и выдало. Раз он так старается скрыть реакцию, значит, есть что скрывать.
– Можете не отвечать, я и так знаю. Я кое с кем говорила в прошлом году. – На самом деле Джина наводила справки у старшей сестры своего друга, которая работала в Пентагоне и пару раз встречала Макса Багата. Это случилось в тот самый момент, когда пересуды об их романе с Алиссой достигли апогея. – Вы ее знаете? Ничего не говорите! Просто кивните: да или нет?
На светофоре зажегся зеленый, а Джулз засмеялся.
Джина решила, что это означает «да».
– Она действительно такая классная, как говорят?
Джулз закатил глаза:
– Послушайте, а если я отвечу, вы скажете, куда собираетесь уехать?
Джина криво усмехнулась:
– Хотите, чтобы я поверила, будто Макс до сих пор не знает моего расписания, включая номер и серию билета?
– Не знает, но, разумеется, узнает. Просто вы облегчите нам задачу, если хотя бы намекнете, в какое полушарие собрались.
– Не собираюсь помогать ему шпионить за мной. Если хочет узнать, пусть действует так, как все нормальные люди, – позвонит и спросит.
– Макс не нормальный человек, – напомнил ей Джулз. – Куда теперь? Направо? Налево?
– Налево. – Ее отель стоял у самой дороги. – А потом остановитесь на правой стороне.
Джулз заехал на парковку, затормозил и, наклонившись к переднему стеклу, внимательно оглядел здание отеля. Он ничего не сказал, но Джина и так поняла, что ему не понравилось то, что он увидел: в комнаты можно было попасть прямо с пляжа через раздвижные двери. Человеку, мир которого сплошь населен террористами, убийцами и насильниками, такое жилье, наверное, представляется крайне небезопасным. Макс точно не обрадуется, когда Джулз доложит ему об этом.
А в том, что он доложит, Джина не сомневалась. Молодой человек протянул ей карточку:
– Звоните, если что-нибудь понадобится. Рад буду помочь всем, чем смогу.
Джина подняла на него глаза. Кажется, он говорил, что для Макса сделает что угодно?
– Всем! – переспросила она.
Джулз выдержал ее взгляд.
– Детка, я люблю разнообразие, и ты мне очень нравишься. Наверное, я смог бы на одну ночь поменять ориентацию и доставить тебе удовольствие, но все-таки это будет не совсем то, что нам обоим надо.
Вот оно как…
– Так ты?.. – Он смотрел на нее, явно ожидая чего-то. Поэтому Джина смело закончила: – Ты гей?
Наверное, большинство людей не решаются произнести это слово вслух. А уж ей-то известно, как от этого тошно.
– Спасибо, – Джулз в точности повторил ее реакцию. – Хотя мой слон здорово отличается от твоего. Он у меня ярко-розовый, и я люблю водить его за собой на веревочке и со всеми знакомить.
Джина кивнула:
– Жаль, но от свадьбы, похоже, придется отказаться. Иначе мы разоримся на семейных психологов. Спасибо, что подвез.
Джулз засмеялся.
Джина уже открыла дверь, когда он вложил ей в ладонь свою карточку и сжал пальцы.
– Она мне не понадобится, – покачала головой Джина.
– Я подумал, может, у тебя есть брат и ты меня с ним познакомишь?
Теперь засмеялась Джина:
– У меня три брата, но тебе не стоит к ним даже приближаться.
– А вот этого ты знать не можешь, – философски заметил Джулз. – Родные всегда узнают последними. – Он тоже выбрался наружу и сейчас смотрел на нее поверх машины. – Знаешь, Джина, на той стороне острова есть отели с нормальным входом через холл. Все-таки одинокой девушке безопаснее останавливаться в них.
Джина вытащила из кармана ключ.
– Мне здесь нравится. И пляж совсем близко. И цена меня устраивает. И я чувствую себя здесь в полной безопасности. Можешь сказать Максу, что сделал все возможное, чтобы уговорить меня переехать. – Она открыла дверь своего номера. – Спокойной ночи.
Когда, зайдя в комнату, Джина задергивала шторы, Джулз еще стоял на том же месте.
Но через несколько минут, когда она вышла, чтобы прогуляться по пляжу, его уже не было.
Сэм сидел в машине, купленной за гроши у одного из конкурентов Хоппера, и ждал, когда Алисса перезвонит.
С этого места хорошо просматривалась восточная развязка перед въездом в город, которой обязательно должен был воспользоваться тот, кто направлялся из Орландо в мотель «Сансет».
Бет Вейсс, дежурный администратор, до сих пор не вернулась в Гейнсвилл. Девушка, с которой они снимали квартиру, считала, что соседка вернется утром и поедет прямо на работу. К сожалению, она не знала адреса Бет в Орландо, но припомнила, что та, кажется, останавливается не в отеле, а у какой-то подруги из колледжа.
То, что девушка должна была направиться сразу на работу, здорово усложняло Сэму жизнь, потому что все подступы к мотелю надежно охранялись Алиссой и ее бандой.
Если ему не удастся перехватить светло-голубой «форд фокус» с южно-каролинскими номерами – спасибо соседке за информацию! – по дороге, Алисса поговорит с Бет первой и, разумеется, предупредит, чтобы та воздержалась от разговоров с незнакомцами, похожими на Старретта.
Скорее всего, Алиссе уже сообщили, или вот-вот сообщат, что кто-то интересовался девушкой по телефону.
И, конечно, она догадается, что это был Сэм. И тогда он ничего не узнает.
Хотя, если Бет Вейсс хоть немного похожа на свою соседку, заставить ее молчать будет непросто. Соседка оказалась разговорчивой.
Она, кроме всего прочего, поведала Сэму, что Бет всегда останавливается по дороге на работу, чтобы выпить кофе и съесть пончик.
Оставалось надеяться, что это утро не станет исключением и что за завтраком он ее и перехватит.
Правда, между развязкой и мотелем Сэм обнаружил две кондитерских и одну кофейню – он долго колесил по окрестностям и теперь знал их как свои пять пальцев – и, значит, ему придется пристроиться за машиной девушки и проследить, куда именно она направится.
Как сообщила все та же соседка, Бет не была особенно пунктуальной, следовательно, могла появиться на развязке и через семь, и через восемь часов.
До этого ждать ее бесполезно. Конечно, Сэму не мешало бы поспать: день выдался непростой, и особенно вымотала его ходьба по магазинам, которую он всегда ненавидел, Но беда в том, что телефон упорно молчал, а поэтому он никак не мог уснуть.
Ему не хотелось верить, что Алисса не перезвонит. После всего, что он ей рассказал.
Сэм открыл телефон, убедился, что находится в зоне доступа, проверил, работает ли зарядное устройство, которое тоже купил сегодня.
Устройство работало, связь имелась.
А значит, Алисса не звонит, потому что не хочет, ане потому что не может.
Звонок!
Но на экране высветился другой номер.
– Донни?
– Сэм, матч через полчаса кончается.
Черт! Он и забыл, что договорился со своим чокнутым соседом вместе смотреть, как «Падрес» сегодня сделают «Метсов».
– Ох, Дон, извини. Забыл тебе позвонить. Я все еще во Флориде.
– Как там Мэри-Лу и Хейли?
– По-моему, в полном порядке. – Сэм не мог рассказать Донни правду. У того и так серьезные проблемы с крышей.
Дон ДаКоста считал Мэри-Лу своим другом и сильно переживал, когда она с Хейли уехала из Сан-Диего. Сэм чувствовал себя отчасти виноватым и поэтому начал иногда завозить соседу продукты и заносить в дом почту, как это раньше делала Мэри-Лу: сам Дон ненавидел выходить из дома. А потом и просто так стал заходить к нему в гости, потому что, хотя периодически ДаКоста оборачивал голову алюминиевой фольгой, чтобы инопланетяне не могли прочитать его мыслей, в остальное время он был довольно смышленым и обладал своеобразным чувством юмора.
Сэм с удовольствием встречался с Доном пару раз в неделю, и они вместе смотрели футбол, баскетбол, хоккей и бейсбол.
Вообще-то, если вдуматься, это было даже смешно. После того как Непредсказуемый и Нильс женились и стали проводить большую часть времени с семьей, двумя лучшими друзьями Сэма стали гомосексуалист Джулз и псих Донни.
О чем это говорит?
Наверное, о том, что толерантность, по утверждению Джулза, – краеугольный камень нормального существования в современном обществе.
– Ты не забываешь принимать лекарства, Дон? – спросил Сэм.
– Нет, но…
«Но» в устах Донни всегда означало, что надо запастись терпением. Сэм запасся.
– Я опять его видел, – признался Дон. – Пришельца.
Телефон пискнул, сообщая, что кто-то пытается дозвониться Сэму. Черт! Наверняка это Алисса. Но прервать Дона, когда тот заговорил о пришельцах, хуже, чем обидеть младенца.
– Который явился на этот раз? – спросил Сэм, изо всех сил стараясь казаться заинтересованным и, не дай бог, не рассмеяться.
– Тот, который наблюдает за мной с вашего двора. Раньше он всегда прятался за машиной Мэри-Лу.
– И он вернулся? Опять в мой двор? – Мать честная! Только сейчас до Сэма дошло, чтоэто может означать. Наверное, Дон что-то подобное рассказывал и раньше, но сейчас его слова приобрели новый, тревожный смысл.
Значит, сосед видел, как кто-то отирается рядом с машиной Мэри-Лу. Той самой, на которой она ездила на работу. На базу ВМС. Где вскоре появились террористы и пытались убить президента из оружия с ее отпечатками.
Сэму с трудом удалось продолжать разговор все так же спокойно и лениво:
– Донни, а когда ты его первый раз увидел? Того, который прятался за машиной Мэри-Лу?
С понятием времени у Дона были большие проблемы.
– Ну-у… я…
– Раз он прятался за ее машиной, то, наверное, Мэри-Лу еще не уехала во Флориду, так?
– Да, – обрадовался Дон. – Вот именно.
– А ты часто его видел?
– Да все время.
– Каждый день? – уточнил Сэм. Может, парень прятался, чтобы никто не увидел, как он заходит в дом? Может, Мэри-Лу изменяла Сэму с каким-то вонючим террористом прямо в их супружеской спальне?
– Не знаю, – признался Дон. Он начинал волноваться, вероятно, почувствовав напряжение Сэма. – Прости, Сэм.
– Да ладно, это все неважно, – как можно более небрежно проронил тот, а потом очень глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Телефон пискнул опять, но Сэм решил не обращать на него внимание. – Просто мне было интересно. Но если не помнишь, не беда. Я лучше задам вопрос, на который ты точно ответишь.
Господи, пусть так и будет!
– Задавай.
– Ты мне как-то говорил, что пришельцы стараются выглядеть, как люди, верно?
– Верно. Да. Так и есть. Верно.
– Хорошо, но это еще не вопрос. Но хорошо, что мы понимаем друг друга. А вот вопрос… – Сэм помолчал, раздумывая, как получить словесный портрет пришельца, не подвергая при этом мозги Дона слишком тяжкому испытанию. – Какого цвета у него кожа?
– Белого. Как у меня.
– Прекрасно. А волосы?
– Светлые.
– Точно? Ты хорошо помнишь? – Нельзя, чтобы Дону показалось, будто Сэм ему не верит.
– Да. Даже светлее, чем у Хейли. Очень-очень светлые. И в темноте блестят.
Террорист-блондин?
А почему бы, черт возьми, и нет? Если Аль-Каида возникла на Востоке, это еще не значит, что у них не может быть ячейки где-нибудь в Стокгольме.
Хотя вполне возможно, что блондин – просто какой-нибудь случайный приятель Мэри-Лу, с которым она изменяла и Сэму, и своему дружку-террористу.
Попробуем зайти с другой стороны.
– И когда ты его снова увидел? Сегодня?
– Сегодня утром, – с необычной для него уверенностью ответил Донни, но потом все-таки добавил: – Кажется.
– Ты помнишь, что он делал?
– Да. – Опять очень уверенно.
Сэм уже достаточно давно общался с Доном, поэтому сразу понял, что продолжения не последует. Сам виноват: надо правильно формулировать вопрос.
Он закашлялся, чтобы скрыть смех.
– Дон, я тебя люблю.
– Правда? – Дон явно обрадовался.
– Правда, – подтвердил Сэм, а потом сформулировал правильно: – Что делал этот пришелец сегодня утром, когда ты его увидел?
– Он наблюдал за цветочным парнем.
– «Цветочным парнем»?
– Да, за цветочным парнем. Ну, знаешь, другом Мэри-Лу.
Еще один друг? Какой-то цветочный парень? Час от часу не легче. Сэм понятия не имел, о ком идет речь, но не хотел пугать вопросами Донни, который, кажется, считал, что он в курсе.
– А что делал этот… «цветочный парень»?
– Звонил в вашу дверь. Но вас не было дома, поэтому никто не открыл.
– А потом он что делал?
– Стал звонить в мою дверь, – доложил Донни. – Но я ему тоже не открыл, потому что видел, как за ним следит пришелец, хотя сам цветочный парень этого не знал.
– А почему же он не видел пришельца?
– Потому что пришелец сидел в машине. А когда цветочный парень ушел, пришелец поехал за ним. Очень медленно. Я его хорошо рассмотрел. Это точно был он.
– А у «цветочного парня» какого цвета кожа? – спросил Сэм, уже не надеясь ничего понять.
– Коричневая.
– А волосы?
– Черные. Мэри-Лу говорила, что он из Саудовской Аравии.
Уже горячо!
– А раньше «цветочный парень» звонил в нашу дверь? Ну, понимаешь, до того, как Мэри-Лу уехала во Флориду?
– По-моему, нет.
– В смысле, он заходил без звонка?
– Нет, Мэри-Лу сама к нему выходила. Наверное, видела его машину. Или слышала, как работает газонокосилка. Он хороший. Жаль, что я не смог открыть ему дверь.
Кажется, Дон говорит о…
– А этот «цветочный парень» стриг газоны и ухаживал за клумбами во всем квартале, да? – уточнил Сэм. Ему смутно вспоминался худой смуглый человек с бородой и приятной улыбкой.
– Да.
Черт! Надо срочно сообщить обо всем Алиссе.
– А вообще у тебя все в порядке? – спросил он у Дона. – Ну, кроме этого пришельца?
– Не знаю, – неуверенно протянул тот. – Он меня напугал. Он посмотрел прямо на меня и даже ткнул пальцем. Он понял, что я за ним наблюдаю.
Сэм моментально представил себе Дона с дыркой в затылке, лежащего лицом вниз на полу кухни. Ах, твою мать…
– Донни, послушай меня: я хочу, чтобы ты не подходил ни к окнам, ни к дверям. – Сейчас он, вероятно, собственными руками разрушает все плоды труда психиатров, уже десять лет пытающихся побороть страх Донни перед инопланетным вторжением. – И не впускай никого в дом, ладно? Я позвоню твоей сестре и узнаю, вернулся ли Майк, ее муж. Если нет, я попрошу твоих бабушку и дедушку приехать и побыть с тобой. У них есть свои ключи, Дон, поэтому тебе не надо открывать им дверь. И еще тебе придется рассказать все, что ты рассказал мне, человеку из ФБР. Как ты думаешь, ты сможешь?
– А сам ты не можешь приехать? – спросил вконец перепуганный Донни.
– Я во Флориде, Дон, – объяснил Сэм. – Но обещаю, что приеду, как только смогу. Я тебе перезвоню позже, хорошо?
Он отключился и сразу же набрал номер Алиссы, одновременно заводя машину и трогаясь с места.
14
Сначала все шло отлично, и она вроде бы почти добилась своего, но потом – когда Макс попытался закончить разговор – сорвалась и растеряла завоеванное преимущество.
Господи, так тошно, что даже живот ноет.
– Ну-у, вы нагнали на него страху, – засмеялся ее спутник. – Если вас это утешит, могу сказать, что никогда не видел Макса таким перепуганным.
Джина открыла глаза. В мелькающем свете фонарей Джулз показался ей слишком юным для агента ФБР.
– Вы давно с ним работаете?
– Пару лет.
А, кроме того, Джина только сейчас заметила, что он очень красив. Можно сказать, красивее ее самой. Собственно, находились люди, которые отказывались считать Джину красавицей: у нее был крупный нос, выдающий итальянское происхождение, и слишком большой рот для лица, которое тоже нельзя было назвать маленьким. В Джине вообще не было ничего маленького. Только, пожалуй, уши. Изящные, женственные уши. Почти всегда прикрытые волосами.
– Вы были с ним в Казбекистане? – спросила она.
Джулз взглянул на нее большими темными глазами из-под густых ресниц.
– Был, но меня не было в наблюдательном центре, когда вас насиловали.
Bay! Неужели он произнес запрещенное слово вслух? Без всяких пауз и заиканий! Молодец!
– Спасибо, – сказала Джина.
– Наверное, вас это здорово достало, да? Всякие там ритуальные умолчания? А слон в углу комнаты тем временем все растет и растет…
– Я вас люблю, – призналась Джина. – Женитесь на мне.
Джулз расхохотался.
Он и серьезным был дивно хорош, а уж когда смеялся, становился в десять раз краше. И все-таки он в подметки не годился Максу, с его крючковатым носом, усталыми складками на лице и карими глазами, заглядывающими прямо в душу.
– Я бы с удовольствием, – сказал Джулз, – хотя бы ради того, чтобы напарить шефа.
– А-а, – отмахнулась Джина, – как будто его это волнует. – Вот и сейчас он отправил ее домой с этим молодым красавцем без обручального кольца на пальце, будто хотел сказать: иди, девочка, поиграй с мальчиками своего возраста.
Джулз еще раз оглянулся на нее:
– А вы в курсе, что в Казбекистане он пробил кулаком стену?
– Макс? – не поверила Джина.
Джулз кивнул:
– Да. В ночь перед тем, как ситуация реально протухла. Макс-то понимал, что должно произойти, и требовал захвата самолета, но Вашингтон, как всегда, решил подождать. Макс просто кипятком ссал. Вы уж простите за метафору, но по-другому и не скажешь. Вот тогда он на минутку соскочил с тормозов и расфигачил стену. – Еще один короткий взгляд. – Иногда с ним такое бывает.
Макс. Соскочил с тормозов? В это трудно поверить. Или все-таки…
– А можно заставитьего соскочить с тормозов?
– Ну, дорогуша, по-моему, сегодня вам это почти удалось.
«Почти» не считается.
– А вы знакомы с его подружкой? – спросила Джина, уже заранее представляя себе то, чего совсем не хотела представлять: Макс разговаривает с кем-то, смеется, обнимает за плечи, его глаза загораются…
Джулз почему-то засмеялся.
– Если Макс втюхивал вам, что у него есть подружка, то считайте это как бы гиперболой. Потому что он ни с кем сейчас не встречается. Ну, по крайней мере, в традиционном смысле.
– В традиционном?.. Он что, голубой?
Джулз оглянулся на нее:
– Я не это имел в виду. Нет, он точно не голубой. Знаете, вообще-то я не должен с вами все это обсуждать.
– А что вы имели в виду? Что значит не «в традиционном смысле»?
Джулз молчал.
– Пожалуйста! – взмолилась Джина.
Он вздохнул:
– Ну, вообще-то у него кое-кто есть. Они с Максом уже несколько лет кругами ходят друг вокруг друга. Пока у них ничего не получилось, и, скорее всего, ничего и не получится, потому что она его подчиненная, а Макс никогда не нарушает правила, но больше я вам ничего не скажу, потому что мы вроде как сплетничаем, а у нас не принято сплетничать о коллегах и особенно – о боссе. То же самое, что сплетничать о Боге. И тем, кто хочет задержаться в Райском саду, этого лучше не делать. А я хочу. Даже очень.
– Говорят, что он лучший переговорщик…
– Он лучший. Точка, – перебил ее Джулз. – У него уникальные мозги, он справедливый, он честный, и он умеет добиваться своего. И практически живет на работе, потому что она для него – все. И им движет не только честолюбие, но и принципы. Он лучший начальник из всех, с кем мне приходилось работать, потому что он сам всегда на линии огня. Я что угодно сделаю ради того, чтобы остаться в его отделе. И готов выполнить все, о чем он меня попросит. Все. Даже умереть.
Кажется, он говорит серьезно.
Некоторое время они ехали молча, но, когда Джулз остановился на светофоре, Джина не выдержала:
– Ее зовут Алисса, да?
Лицо Джулза ничего не выражало. Это-то его и выдало. Раз он так старается скрыть реакцию, значит, есть что скрывать.
– Можете не отвечать, я и так знаю. Я кое с кем говорила в прошлом году. – На самом деле Джина наводила справки у старшей сестры своего друга, которая работала в Пентагоне и пару раз встречала Макса Багата. Это случилось в тот самый момент, когда пересуды об их романе с Алиссой достигли апогея. – Вы ее знаете? Ничего не говорите! Просто кивните: да или нет?
На светофоре зажегся зеленый, а Джулз засмеялся.
Джина решила, что это означает «да».
– Она действительно такая классная, как говорят?
Джулз закатил глаза:
– Послушайте, а если я отвечу, вы скажете, куда собираетесь уехать?
Джина криво усмехнулась:
– Хотите, чтобы я поверила, будто Макс до сих пор не знает моего расписания, включая номер и серию билета?
– Не знает, но, разумеется, узнает. Просто вы облегчите нам задачу, если хотя бы намекнете, в какое полушарие собрались.
– Не собираюсь помогать ему шпионить за мной. Если хочет узнать, пусть действует так, как все нормальные люди, – позвонит и спросит.
– Макс не нормальный человек, – напомнил ей Джулз. – Куда теперь? Направо? Налево?
– Налево. – Ее отель стоял у самой дороги. – А потом остановитесь на правой стороне.
Джулз заехал на парковку, затормозил и, наклонившись к переднему стеклу, внимательно оглядел здание отеля. Он ничего не сказал, но Джина и так поняла, что ему не понравилось то, что он увидел: в комнаты можно было попасть прямо с пляжа через раздвижные двери. Человеку, мир которого сплошь населен террористами, убийцами и насильниками, такое жилье, наверное, представляется крайне небезопасным. Макс точно не обрадуется, когда Джулз доложит ему об этом.
А в том, что он доложит, Джина не сомневалась. Молодой человек протянул ей карточку:
– Звоните, если что-нибудь понадобится. Рад буду помочь всем, чем смогу.
Джина подняла на него глаза. Кажется, он говорил, что для Макса сделает что угодно?
– Всем! – переспросила она.
Джулз выдержал ее взгляд.
– Детка, я люблю разнообразие, и ты мне очень нравишься. Наверное, я смог бы на одну ночь поменять ориентацию и доставить тебе удовольствие, но все-таки это будет не совсем то, что нам обоим надо.
Вот оно как…
– Так ты?.. – Он смотрел на нее, явно ожидая чего-то. Поэтому Джина смело закончила: – Ты гей?
Наверное, большинство людей не решаются произнести это слово вслух. А уж ей-то известно, как от этого тошно.
– Спасибо, – Джулз в точности повторил ее реакцию. – Хотя мой слон здорово отличается от твоего. Он у меня ярко-розовый, и я люблю водить его за собой на веревочке и со всеми знакомить.
Джина кивнула:
– Жаль, но от свадьбы, похоже, придется отказаться. Иначе мы разоримся на семейных психологов. Спасибо, что подвез.
Джулз засмеялся.
Джина уже открыла дверь, когда он вложил ей в ладонь свою карточку и сжал пальцы.
– Она мне не понадобится, – покачала головой Джина.
– Я подумал, может, у тебя есть брат и ты меня с ним познакомишь?
Теперь засмеялась Джина:
– У меня три брата, но тебе не стоит к ним даже приближаться.
– А вот этого ты знать не можешь, – философски заметил Джулз. – Родные всегда узнают последними. – Он тоже выбрался наружу и сейчас смотрел на нее поверх машины. – Знаешь, Джина, на той стороне острова есть отели с нормальным входом через холл. Все-таки одинокой девушке безопаснее останавливаться в них.
Джина вытащила из кармана ключ.
– Мне здесь нравится. И пляж совсем близко. И цена меня устраивает. И я чувствую себя здесь в полной безопасности. Можешь сказать Максу, что сделал все возможное, чтобы уговорить меня переехать. – Она открыла дверь своего номера. – Спокойной ночи.
Когда, зайдя в комнату, Джина задергивала шторы, Джулз еще стоял на том же месте.
Но через несколько минут, когда она вышла, чтобы прогуляться по пляжу, его уже не было.
Сэм сидел в машине, купленной за гроши у одного из конкурентов Хоппера, и ждал, когда Алисса перезвонит.
С этого места хорошо просматривалась восточная развязка перед въездом в город, которой обязательно должен был воспользоваться тот, кто направлялся из Орландо в мотель «Сансет».
Бет Вейсс, дежурный администратор, до сих пор не вернулась в Гейнсвилл. Девушка, с которой они снимали квартиру, считала, что соседка вернется утром и поедет прямо на работу. К сожалению, она не знала адреса Бет в Орландо, но припомнила, что та, кажется, останавливается не в отеле, а у какой-то подруги из колледжа.
То, что девушка должна была направиться сразу на работу, здорово усложняло Сэму жизнь, потому что все подступы к мотелю надежно охранялись Алиссой и ее бандой.
Если ему не удастся перехватить светло-голубой «форд фокус» с южно-каролинскими номерами – спасибо соседке за информацию! – по дороге, Алисса поговорит с Бет первой и, разумеется, предупредит, чтобы та воздержалась от разговоров с незнакомцами, похожими на Старретта.
Скорее всего, Алиссе уже сообщили, или вот-вот сообщат, что кто-то интересовался девушкой по телефону.
И, конечно, она догадается, что это был Сэм. И тогда он ничего не узнает.
Хотя, если Бет Вейсс хоть немного похожа на свою соседку, заставить ее молчать будет непросто. Соседка оказалась разговорчивой.
Она, кроме всего прочего, поведала Сэму, что Бет всегда останавливается по дороге на работу, чтобы выпить кофе и съесть пончик.
Оставалось надеяться, что это утро не станет исключением и что за завтраком он ее и перехватит.
Правда, между развязкой и мотелем Сэм обнаружил две кондитерских и одну кофейню – он долго колесил по окрестностям и теперь знал их как свои пять пальцев – и, значит, ему придется пристроиться за машиной девушки и проследить, куда именно она направится.
Как сообщила все та же соседка, Бет не была особенно пунктуальной, следовательно, могла появиться на развязке и через семь, и через восемь часов.
До этого ждать ее бесполезно. Конечно, Сэму не мешало бы поспать: день выдался непростой, и особенно вымотала его ходьба по магазинам, которую он всегда ненавидел, Но беда в том, что телефон упорно молчал, а поэтому он никак не мог уснуть.
Ему не хотелось верить, что Алисса не перезвонит. После всего, что он ей рассказал.
Сэм открыл телефон, убедился, что находится в зоне доступа, проверил, работает ли зарядное устройство, которое тоже купил сегодня.
Устройство работало, связь имелась.
А значит, Алисса не звонит, потому что не хочет, ане потому что не может.
Звонок!
Но на экране высветился другой номер.
– Донни?
– Сэм, матч через полчаса кончается.
Черт! Он и забыл, что договорился со своим чокнутым соседом вместе смотреть, как «Падрес» сегодня сделают «Метсов».
– Ох, Дон, извини. Забыл тебе позвонить. Я все еще во Флориде.
– Как там Мэри-Лу и Хейли?
– По-моему, в полном порядке. – Сэм не мог рассказать Донни правду. У того и так серьезные проблемы с крышей.
Дон ДаКоста считал Мэри-Лу своим другом и сильно переживал, когда она с Хейли уехала из Сан-Диего. Сэм чувствовал себя отчасти виноватым и поэтому начал иногда завозить соседу продукты и заносить в дом почту, как это раньше делала Мэри-Лу: сам Дон ненавидел выходить из дома. А потом и просто так стал заходить к нему в гости, потому что, хотя периодически ДаКоста оборачивал голову алюминиевой фольгой, чтобы инопланетяне не могли прочитать его мыслей, в остальное время он был довольно смышленым и обладал своеобразным чувством юмора.
Сэм с удовольствием встречался с Доном пару раз в неделю, и они вместе смотрели футбол, баскетбол, хоккей и бейсбол.
Вообще-то, если вдуматься, это было даже смешно. После того как Непредсказуемый и Нильс женились и стали проводить большую часть времени с семьей, двумя лучшими друзьями Сэма стали гомосексуалист Джулз и псих Донни.
О чем это говорит?
Наверное, о том, что толерантность, по утверждению Джулза, – краеугольный камень нормального существования в современном обществе.
– Ты не забываешь принимать лекарства, Дон? – спросил Сэм.
– Нет, но…
«Но» в устах Донни всегда означало, что надо запастись терпением. Сэм запасся.
– Я опять его видел, – признался Дон. – Пришельца.
Телефон пискнул, сообщая, что кто-то пытается дозвониться Сэму. Черт! Наверняка это Алисса. Но прервать Дона, когда тот заговорил о пришельцах, хуже, чем обидеть младенца.
– Который явился на этот раз? – спросил Сэм, изо всех сил стараясь казаться заинтересованным и, не дай бог, не рассмеяться.
– Тот, который наблюдает за мной с вашего двора. Раньше он всегда прятался за машиной Мэри-Лу.
– И он вернулся? Опять в мой двор? – Мать честная! Только сейчас до Сэма дошло, чтоэто может означать. Наверное, Дон что-то подобное рассказывал и раньше, но сейчас его слова приобрели новый, тревожный смысл.
Значит, сосед видел, как кто-то отирается рядом с машиной Мэри-Лу. Той самой, на которой она ездила на работу. На базу ВМС. Где вскоре появились террористы и пытались убить президента из оружия с ее отпечатками.
Сэму с трудом удалось продолжать разговор все так же спокойно и лениво:
– Донни, а когда ты его первый раз увидел? Того, который прятался за машиной Мэри-Лу?
С понятием времени у Дона были большие проблемы.
– Ну-у… я…
– Раз он прятался за ее машиной, то, наверное, Мэри-Лу еще не уехала во Флориду, так?
– Да, – обрадовался Дон. – Вот именно.
– А ты часто его видел?
– Да все время.
– Каждый день? – уточнил Сэм. Может, парень прятался, чтобы никто не увидел, как он заходит в дом? Может, Мэри-Лу изменяла Сэму с каким-то вонючим террористом прямо в их супружеской спальне?
– Не знаю, – признался Дон. Он начинал волноваться, вероятно, почувствовав напряжение Сэма. – Прости, Сэм.
– Да ладно, это все неважно, – как можно более небрежно проронил тот, а потом очень глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Телефон пискнул опять, но Сэм решил не обращать на него внимание. – Просто мне было интересно. Но если не помнишь, не беда. Я лучше задам вопрос, на который ты точно ответишь.
Господи, пусть так и будет!
– Задавай.
– Ты мне как-то говорил, что пришельцы стараются выглядеть, как люди, верно?
– Верно. Да. Так и есть. Верно.
– Хорошо, но это еще не вопрос. Но хорошо, что мы понимаем друг друга. А вот вопрос… – Сэм помолчал, раздумывая, как получить словесный портрет пришельца, не подвергая при этом мозги Дона слишком тяжкому испытанию. – Какого цвета у него кожа?
– Белого. Как у меня.
– Прекрасно. А волосы?
– Светлые.
– Точно? Ты хорошо помнишь? – Нельзя, чтобы Дону показалось, будто Сэм ему не верит.
– Да. Даже светлее, чем у Хейли. Очень-очень светлые. И в темноте блестят.
Террорист-блондин?
А почему бы, черт возьми, и нет? Если Аль-Каида возникла на Востоке, это еще не значит, что у них не может быть ячейки где-нибудь в Стокгольме.
Хотя вполне возможно, что блондин – просто какой-нибудь случайный приятель Мэри-Лу, с которым она изменяла и Сэму, и своему дружку-террористу.
Попробуем зайти с другой стороны.
– И когда ты его снова увидел? Сегодня?
– Сегодня утром, – с необычной для него уверенностью ответил Донни, но потом все-таки добавил: – Кажется.
– Ты помнишь, что он делал?
– Да. – Опять очень уверенно.
Сэм уже достаточно давно общался с Доном, поэтому сразу понял, что продолжения не последует. Сам виноват: надо правильно формулировать вопрос.
Он закашлялся, чтобы скрыть смех.
– Дон, я тебя люблю.
– Правда? – Дон явно обрадовался.
– Правда, – подтвердил Сэм, а потом сформулировал правильно: – Что делал этот пришелец сегодня утром, когда ты его увидел?
– Он наблюдал за цветочным парнем.
– «Цветочным парнем»?
– Да, за цветочным парнем. Ну, знаешь, другом Мэри-Лу.
Еще один друг? Какой-то цветочный парень? Час от часу не легче. Сэм понятия не имел, о ком идет речь, но не хотел пугать вопросами Донни, который, кажется, считал, что он в курсе.
– А что делал этот… «цветочный парень»?
– Звонил в вашу дверь. Но вас не было дома, поэтому никто не открыл.
– А потом он что делал?
– Стал звонить в мою дверь, – доложил Донни. – Но я ему тоже не открыл, потому что видел, как за ним следит пришелец, хотя сам цветочный парень этого не знал.
– А почему же он не видел пришельца?
– Потому что пришелец сидел в машине. А когда цветочный парень ушел, пришелец поехал за ним. Очень медленно. Я его хорошо рассмотрел. Это точно был он.
– А у «цветочного парня» какого цвета кожа? – спросил Сэм, уже не надеясь ничего понять.
– Коричневая.
– А волосы?
– Черные. Мэри-Лу говорила, что он из Саудовской Аравии.
Уже горячо!
– А раньше «цветочный парень» звонил в нашу дверь? Ну, понимаешь, до того, как Мэри-Лу уехала во Флориду?
– По-моему, нет.
– В смысле, он заходил без звонка?
– Нет, Мэри-Лу сама к нему выходила. Наверное, видела его машину. Или слышала, как работает газонокосилка. Он хороший. Жаль, что я не смог открыть ему дверь.
Кажется, Дон говорит о…
– А этот «цветочный парень» стриг газоны и ухаживал за клумбами во всем квартале, да? – уточнил Сэм. Ему смутно вспоминался худой смуглый человек с бородой и приятной улыбкой.
– Да.
Черт! Надо срочно сообщить обо всем Алиссе.
– А вообще у тебя все в порядке? – спросил он у Дона. – Ну, кроме этого пришельца?
– Не знаю, – неуверенно протянул тот. – Он меня напугал. Он посмотрел прямо на меня и даже ткнул пальцем. Он понял, что я за ним наблюдаю.
Сэм моментально представил себе Дона с дыркой в затылке, лежащего лицом вниз на полу кухни. Ах, твою мать…
– Донни, послушай меня: я хочу, чтобы ты не подходил ни к окнам, ни к дверям. – Сейчас он, вероятно, собственными руками разрушает все плоды труда психиатров, уже десять лет пытающихся побороть страх Донни перед инопланетным вторжением. – И не впускай никого в дом, ладно? Я позвоню твоей сестре и узнаю, вернулся ли Майк, ее муж. Если нет, я попрошу твоих бабушку и дедушку приехать и побыть с тобой. У них есть свои ключи, Дон, поэтому тебе не надо открывать им дверь. И еще тебе придется рассказать все, что ты рассказал мне, человеку из ФБР. Как ты думаешь, ты сможешь?
– А сам ты не можешь приехать? – спросил вконец перепуганный Донни.
– Я во Флориде, Дон, – объяснил Сэм. – Но обещаю, что приеду, как только смогу. Я тебе перезвоню позже, хорошо?
Он отключился и сразу же набрал номер Алиссы, одновременно заводя машину и трогаясь с места.
14
Алисса вздрогнула и испуганно подскочила, когда Макс тихо стукнул в боковое стекло.
– Откуда ты взялся? – сердито спросила она, открывая дверь. Непонятно, как ему удалось подкрасться незамеченным, если она ни на минуту не смыкала глаз.
Сердце еще продолжало колотиться, когда Макс уселся на пассажирское сиденье и закрыл дверь. Услышав стук в окно, Алисса на мгновение подумала, что это Сэм.
Конечно, глупо было надеяться.
– Просто подошел, – ответил Макс.
– Черта с два ты «просто подошел»!
– Ты, наверное, спала.
– Черта с два я спала!
Макс улыбнулся:
– Ну, значит, после стольких лет кабинетной работы я еще не растерял полевых навыков.
– Кабинетной работы? – улыбнулась в ответ Алисса. – Надо сказать, ты ее понимаешь довольно своеобразно. Не забыл, что мы работаем вместе?
Он засмеялся.
– Так что ты здесь делаешь? – поинтересовалась она.
Несмотря на короткий и какой-то натужный смех, Макс выглядел усталым и непривычно мрачным. Последний раз Алисса видела его таким в Казбекистане, после штурма злополучного самолета.
И, учитывая то, что рассказал ей Джулз, это, вероятно, не просто совпадение.
– Прилетел на вертушке из Сарасоты, – объяснил он. – Хочу из первых рук узнать, что здесь творится.
Алисса продемонстрировала ему свой мобильный телефон:
– Не слышали о такой технической новинке, босс? Можно узнать все из первых рук, не выходя из отеля, а потом уснуть, не теряя времени.
– Со сном у меня последнее время проблемы, – пожаловался Макс.
– Последнее время? – недоверчиво глянула на него Алисса. – Вернее сказать, последние два года. С Казбекистана.
Макс вздохнул.
Будь на его месте кто-нибудь другой, в этот момент Алисса обязательно взяла бы его за руку. Но это был Макс, а значит, физические контакты под запретом.
– Я могу тебе чем-нибудь помочь? – как можно мягче спросила она.
– Ну, – еще раз вздохнул он, – раз уж ты спросила…
У нее зазвонил мобильник, и, скосив глаза, Алисса проверила высветившийся номер.
– Что-нибудь важное?
Звонил Сэм.
– Нет, – покачала она головой, солгав лишь отчасти, потому что важным звонок был только для нее, а не для дела. – Может подождать.
Сэм сегодня ночью никуда не денется. И она тоже. Несколько минут назад она сама звонила ему, а он не снял трубку. Теперь его очередь поволноваться. Алисса выключила звонок, оставив лишь вибросигнал, и подняла глаза на Макса. Тот пристально наблюдал за ней и был очень серьезен.
– Наверное, то, что я скажу, покажется тебе довольно странным, поэтому не отвечай сразу, ладно? Просто пообещай, что подумаешь об этом.
Алисса неуверенно кивнула. Интересно, это он о работе или…
Вдруг Макс протянул руку и сжал ее пальцы. И это был еще не главный сюрприз.
– Я тут вспоминал о той ночи, когда мы… м-мм… чуть не занялись любовью, – тихо заговорил он, – и мне пришло в голову, что как раз с тех пор у меня и началась бессонница, и я решил, что… ты должна выйти за меня замуж.
– Откуда ты взялся? – сердито спросила она, открывая дверь. Непонятно, как ему удалось подкрасться незамеченным, если она ни на минуту не смыкала глаз.
Сердце еще продолжало колотиться, когда Макс уселся на пассажирское сиденье и закрыл дверь. Услышав стук в окно, Алисса на мгновение подумала, что это Сэм.
Конечно, глупо было надеяться.
– Просто подошел, – ответил Макс.
– Черта с два ты «просто подошел»!
– Ты, наверное, спала.
– Черта с два я спала!
Макс улыбнулся:
– Ну, значит, после стольких лет кабинетной работы я еще не растерял полевых навыков.
– Кабинетной работы? – улыбнулась в ответ Алисса. – Надо сказать, ты ее понимаешь довольно своеобразно. Не забыл, что мы работаем вместе?
Он засмеялся.
– Так что ты здесь делаешь? – поинтересовалась она.
Несмотря на короткий и какой-то натужный смех, Макс выглядел усталым и непривычно мрачным. Последний раз Алисса видела его таким в Казбекистане, после штурма злополучного самолета.
И, учитывая то, что рассказал ей Джулз, это, вероятно, не просто совпадение.
– Прилетел на вертушке из Сарасоты, – объяснил он. – Хочу из первых рук узнать, что здесь творится.
Алисса продемонстрировала ему свой мобильный телефон:
– Не слышали о такой технической новинке, босс? Можно узнать все из первых рук, не выходя из отеля, а потом уснуть, не теряя времени.
– Со сном у меня последнее время проблемы, – пожаловался Макс.
– Последнее время? – недоверчиво глянула на него Алисса. – Вернее сказать, последние два года. С Казбекистана.
Макс вздохнул.
Будь на его месте кто-нибудь другой, в этот момент Алисса обязательно взяла бы его за руку. Но это был Макс, а значит, физические контакты под запретом.
– Я могу тебе чем-нибудь помочь? – как можно мягче спросила она.
– Ну, – еще раз вздохнул он, – раз уж ты спросила…
У нее зазвонил мобильник, и, скосив глаза, Алисса проверила высветившийся номер.
– Что-нибудь важное?
Звонил Сэм.
– Нет, – покачала она головой, солгав лишь отчасти, потому что важным звонок был только для нее, а не для дела. – Может подождать.
Сэм сегодня ночью никуда не денется. И она тоже. Несколько минут назад она сама звонила ему, а он не снял трубку. Теперь его очередь поволноваться. Алисса выключила звонок, оставив лишь вибросигнал, и подняла глаза на Макса. Тот пристально наблюдал за ней и был очень серьезен.
– Наверное, то, что я скажу, покажется тебе довольно странным, поэтому не отвечай сразу, ладно? Просто пообещай, что подумаешь об этом.
Алисса неуверенно кивнула. Интересно, это он о работе или…
Вдруг Макс протянул руку и сжал ее пальцы. И это был еще не главный сюрприз.
– Я тут вспоминал о той ночи, когда мы… м-мм… чуть не занялись любовью, – тихо заговорил он, – и мне пришло в голову, что как раз с тех пор у меня и началась бессонница, и я решил, что… ты должна выйти за меня замуж.