Страница:
– Я бы не стал ни за кого ручаться, – хмыкнул Костерок.
– А если несколько колдунов собрать? К примеру, молодняк… – спросил Медонос.
«Юл! Олег!» – Роман едва не выкрикнул имена учеников.
Неужели Гавриил обвел водного колдуна вокруг пальца? Правду, правду говорят: нельзя повелителю Темных сил стоять во главе Синклита.
– Ну и что вы предлагаете? – спросил Большерук. – У вас ведь есть какие-то предложения, Микола?
– Предлагаю открыть кейс, знак Гавриила загасить, а меня сделать главой Синклита.
И Медонос водрузил на стол черный кейс с красной кнопкой на боку. Еще имелись на кейсе три кляксы, похожие на три сгустка засохшей крови. Три колдовские запирающие печати. Три темные волны…
– Он самый! – хмыкнул Слаевич.
– Главу Синклита выбирает Синклит, – напомнил Роман.
– Бросьте! – отмахнулся Медонос. – Вы, четверо, самые уважаемые колдуны, члены Совета. Я – во главе. И незачем разводить бодягу. Думаю, вы и сами сознаете: я для вас – наилучшая кандидатура.
«Как же этот тип умудрился стянуть кейс?» – подумал Роман.
Он попытался принять в кресле такую позу, чтобы бок не болел. Но не получалось.
– Максим Костерок – не член Совета, нужен другой огненный колдун, – сказал Роман. – И мы должны пригласить Гавриила.
– Да ладно вам, Роман Васильевич! – Костерок снисходительно потрепал его по плечу. – Синклит, председатель, члены Совета – фигня все это. Нужны четыре колдуна, повелители четырех стихий. Вот это обязательное условие. Все остальное – мишура.
– Зачем вам личные знаки? – Роман оттолкнул руку Костерка.
– Не догадываешься? – Это фамильярное «ты» Медоноса практически все разъяснило. – Что ты можешь делать, когда один? Ну, пропавший кошелек найти, мужа сбежавшего или что там еще. Излечивать можешь или красоту наводить на манер визажиста. И все. Большое дело задумаешь – пупок надорвешь. Но стоит нескольким ко\дунам объединиться – и мы сможем все.
– Все? – Роман, впрочем, мог и не переспрашивать, план Медоноса в общих чертах был ему понятен. – Что подразумевать под этим «все»?
– Любого вознести наверх и любого низвергнуть.
– Объединиться можно. Это не проблема. Закавыка в другом: кто цель поставит и кто поручится, что цель – истинная, а не ложная.
– Хватит болтать, открывайте чемоданчик! – оборвал его Медонос.
– Да что там… – Роман попытался изобразить улыбку. – У Слаевича Звездный час еще не грянул. Есть время поболтать.
– Мэр Гукин должен контролировать Синклит, – заявил стоявший за спиной повелителя вод колдован.
– Видите ли, это только на первый взгляд кажется, что контролировать Синклит – задача простая, – заметил Роман.
– Вы не понимаете ситуацию, – усмехнулся Медонос. – Неужели думаете, что вам позволят совершенно бесконтрольно распоряжаться вашей сомнительной силой? Колдовать, как захочется, порчу насылать…
– Мы не насылали порчу… – начал Роман и смолк.
– Ой ли? – насмешливо прищурился Медонос.
Надо сказать, что Гукин, еще будучи замом прежнего мэра, относился к колдовскому Синклиту с подозрением, по той простой причине, что считал каждого, наделенного даром, потенциально опасным. Безопасными, по мнению Гукина, были лишь те, кого можно держать под постоянным контролем. К этим утверждениям Гукина колдуны относились поначалу как к трескучим фразам, в надежде, что мэр, как и многие прежние руководители, делает одно, а говорит другое. Требуя поставить Синклит под полный контроль власти, всего лишь сотрясает воздух, набирая очки перед избирателями. Ошиблись, однако.
– Чего вы хотите? – очень тихо спросил Роман.
– Использовать силу Синклита на пользу Темногорска и власти. Без власти вы – никто. Мелкие шарлатаны. Только и всего. Но если у нас будут общие цели, мы многого добьемся, – завел прежнюю песню Медонос.
– Да с чего ты взял, что нам власть истинную цель укажет?! – возмутился Слаевич.
– Если на горе стоять, все окрест видать, – заявил Медонос. – А всяким тявкающим из подвала и отвечать не след.
– Что же получается, господа колдуны? – Роман опустил голову на сцепленные пальцы рук – она казалась ему чересчур тяжелой. – Мы сами себе ошейник наденем да еще на цепь себя посадим?
– Если хотите остаться в Темногорске и работать ради своего города, – ударился в пафос Медонос, – вам придется сделать выбор.
– Ты же повелитель четырех стихий, Микола, вот бы и открыл кейс. Зачем мы тебе? – спросил Слаевич, очень обидевшийся на «тявкающих из подвала».
– Вы что, так ничего и не поняли? – Роману показалось, что Медонос сейчас захихикает от удовольствия, как ребенок, который узнал про какую-то пакость и может теперь всем своим недругам досадить, наябедничав учителю. – Не сообразили, откуда пошли эти три волны порчи? Или вы никогда не слышали про колдовские печати? И про то, какая в таких случаях бывает отдача?
– Сволочь! – Слаевич попробовал встать, но колдованы тут же впихнули его назад в кресло. – Какие же вы все сволочи, и ты, Микола, и Гаврик…
– Или вы ничего не знали про печати? И накладывать их не умеете? – продолжал потешаться Медонос. – Ну, теперь вы наконец все узнали: Гавриил успел тремя печатями кейс скрепить, когда три волны порчи по городу пускал. Не забудьте, он двенадцать человек при этом убил…
«Ого, цифры растут, скоро будут говорить, что не двое умерли, а двести!» – отметил про себя водный колдун. Только и оставалось, что пошутить. Что еще делать, когда твой враг сообщает тебе, что твой друг тебя предал?
– Так что придется и вам силушку свою приложить, – продолжал куражиться Медонос. – И не вздумайте халтурить. Или, чего доброго, препятствовать. Это я тебе говорю, Роман.
– Я сейчас не в форме. Совсем. Любой новичок меня сильнее. Честно. Вы же видите… – Повелитель воды рассмеялся. В самом деле, положение было нелепое, насчет слабости своей он не врал.
– У тебя помощник есть. Так что насчет своего жалкого состояния не беспокойся.
Вновь хлопнула дверь.
Роман услышал шаги. Мужские и женские. Чуть повернулся. Низкорослый колдован ввел Тину. Девушка была все в том же темном платье и белом платке, что и в квартире у Юла.
– Эта милая девочка нам поможет, не так ли? – проворковал Медонос наисладчайшим голоском и приказал одному из своих помощников: – Придвиньте кресло для дамы. Ее сила – твое умение, повелитель вод. А у нее сейчас очень мно-ого силы…
Тина дернулась, глянула на Романа. Ужас отразился в ее глазах.
– Вы тут сообща натворили черт знает что, придется исправлять свои ошибки. – Медонос торжествовал.
– Что ж я такого натворил? – Роману не то чтобы хотелось спорить с наглецом, но он отчаянно тянул время, надеясь, что судьба предоставит ему шанс. Слишком много очень разных игроков на одном поле: Слаевич, Большерук, Костерок и сам Роман… опять же Медонос.
– …А то не знаешь! – Возглас Медоноса долетел как будто издалека. – Это же ты устроил осенью на заседании Синклита глупый демарш. А встал бы на мою сторону – был бы сейчас полный порядок. Сам понимаешь, выбора у тебя нет…
«Если там, в доме… если вправду произошло зачатие… и сейчас я начну отбирать у Тины силу, то ребенок, мой и ее, он же родится обделенным». – Роман подумал об этом почти равнодушно.
Выбора в самом деле не было. Его единственный ребенок в будущем – ничтожный тупица. Он сам – на побегушках то ли Медоноса, то ли Гукина. Не разберешь, кто будет швырять ему кость и кто – пинать ботинком под ребра. Синклиту конец… Темногорск… река… он все терял в одной этой проигранной партии.
Но власти – любой власти – всегда плевать, что она отбирает у людей самое ценное. Какое Гукину дело до чьих-то детей и до чьего-то дара? Ответ таких, как Гукин, прост: ничего не изменится, если твой ребенок превратится в ничтожество, никому нет дела до того, что ты перестанешь уважать себя. И нам плевать на то, что дорого тебе.
А если Роман откажется? Что они тогда сделают с Тиной? Тут не нужно богатой фантазии, чтобы представить. Против воли в мозгу промелькнула картина – разорванное платье, белое тело, еще недавно виденное им на ледяных простынях в покинутом доме, теперь опрокинутое на черный полированный стол. Они все здесь колдованы, Тина – даже учитывая ее возросший дар – все равно не сможет одна защититься. А Роман… какой из него защитник, когда тело пробито заговоренной пулей, а на пальце нет оберега. Только ожерелье… Оно может задушить владельца, если тот уж очень захочет. Но разве это спасет Тину?
Уж лучше бы его застрелили на улице. Тогда никому бы уже не удалось открыть кейс, чемоданчик так бы и остался запечатан навечно. Или хотя бы на несколько лет. Потому что ни Юлу, ни Тине печати не снять… И Гавриил это знал. Потому и заказал старого друга.
Романа затрясло.
– Дайте хоть чаю, – попросил он едва слышно.
Слово «воды» побоялся произнести. «Вода» в устах водного колдуна звучало как оружие.
Кто-то принес чашку с чаем, поставил перед Романом. Водный колдун сделал глоток. И увидел, что лицо Слаевича странно морщится. Приближался Звездный час земляного колдуна. Но он всеми силами его пытался отдалить. Минуту, две Слаевич мог выиграть. Что это может дать? Ничего…
Глава 3
– А если несколько колдунов собрать? К примеру, молодняк… – спросил Медонос.
«Юл! Олег!» – Роман едва не выкрикнул имена учеников.
Неужели Гавриил обвел водного колдуна вокруг пальца? Правду, правду говорят: нельзя повелителю Темных сил стоять во главе Синклита.
– Ну и что вы предлагаете? – спросил Большерук. – У вас ведь есть какие-то предложения, Микола?
– Предлагаю открыть кейс, знак Гавриила загасить, а меня сделать главой Синклита.
И Медонос водрузил на стол черный кейс с красной кнопкой на боку. Еще имелись на кейсе три кляксы, похожие на три сгустка засохшей крови. Три колдовские запирающие печати. Три темные волны…
– Он самый! – хмыкнул Слаевич.
– Главу Синклита выбирает Синклит, – напомнил Роман.
– Бросьте! – отмахнулся Медонос. – Вы, четверо, самые уважаемые колдуны, члены Совета. Я – во главе. И незачем разводить бодягу. Думаю, вы и сами сознаете: я для вас – наилучшая кандидатура.
«Как же этот тип умудрился стянуть кейс?» – подумал Роман.
Он попытался принять в кресле такую позу, чтобы бок не болел. Но не получалось.
– Максим Костерок – не член Совета, нужен другой огненный колдун, – сказал Роман. – И мы должны пригласить Гавриила.
– Да ладно вам, Роман Васильевич! – Костерок снисходительно потрепал его по плечу. – Синклит, председатель, члены Совета – фигня все это. Нужны четыре колдуна, повелители четырех стихий. Вот это обязательное условие. Все остальное – мишура.
– Зачем вам личные знаки? – Роман оттолкнул руку Костерка.
– Не догадываешься? – Это фамильярное «ты» Медоноса практически все разъяснило. – Что ты можешь делать, когда один? Ну, пропавший кошелек найти, мужа сбежавшего или что там еще. Излечивать можешь или красоту наводить на манер визажиста. И все. Большое дело задумаешь – пупок надорвешь. Но стоит нескольким ко\дунам объединиться – и мы сможем все.
– Все? – Роман, впрочем, мог и не переспрашивать, план Медоноса в общих чертах был ему понятен. – Что подразумевать под этим «все»?
– Любого вознести наверх и любого низвергнуть.
– Объединиться можно. Это не проблема. Закавыка в другом: кто цель поставит и кто поручится, что цель – истинная, а не ложная.
– Хватит болтать, открывайте чемоданчик! – оборвал его Медонос.
– Да что там… – Роман попытался изобразить улыбку. – У Слаевича Звездный час еще не грянул. Есть время поболтать.
– Мэр Гукин должен контролировать Синклит, – заявил стоявший за спиной повелителя вод колдован.
– Видите ли, это только на первый взгляд кажется, что контролировать Синклит – задача простая, – заметил Роман.
– Вы не понимаете ситуацию, – усмехнулся Медонос. – Неужели думаете, что вам позволят совершенно бесконтрольно распоряжаться вашей сомнительной силой? Колдовать, как захочется, порчу насылать…
– Мы не насылали порчу… – начал Роман и смолк.
– Ой ли? – насмешливо прищурился Медонос.
Надо сказать, что Гукин, еще будучи замом прежнего мэра, относился к колдовскому Синклиту с подозрением, по той простой причине, что считал каждого, наделенного даром, потенциально опасным. Безопасными, по мнению Гукина, были лишь те, кого можно держать под постоянным контролем. К этим утверждениям Гукина колдуны относились поначалу как к трескучим фразам, в надежде, что мэр, как и многие прежние руководители, делает одно, а говорит другое. Требуя поставить Синклит под полный контроль власти, всего лишь сотрясает воздух, набирая очки перед избирателями. Ошиблись, однако.
– Чего вы хотите? – очень тихо спросил Роман.
– Использовать силу Синклита на пользу Темногорска и власти. Без власти вы – никто. Мелкие шарлатаны. Только и всего. Но если у нас будут общие цели, мы многого добьемся, – завел прежнюю песню Медонос.
– Да с чего ты взял, что нам власть истинную цель укажет?! – возмутился Слаевич.
– Если на горе стоять, все окрест видать, – заявил Медонос. – А всяким тявкающим из подвала и отвечать не след.
– Что же получается, господа колдуны? – Роман опустил голову на сцепленные пальцы рук – она казалась ему чересчур тяжелой. – Мы сами себе ошейник наденем да еще на цепь себя посадим?
– Если хотите остаться в Темногорске и работать ради своего города, – ударился в пафос Медонос, – вам придется сделать выбор.
– Ты же повелитель четырех стихий, Микола, вот бы и открыл кейс. Зачем мы тебе? – спросил Слаевич, очень обидевшийся на «тявкающих из подвала».
– Вы что, так ничего и не поняли? – Роману показалось, что Медонос сейчас захихикает от удовольствия, как ребенок, который узнал про какую-то пакость и может теперь всем своим недругам досадить, наябедничав учителю. – Не сообразили, откуда пошли эти три волны порчи? Или вы никогда не слышали про колдовские печати? И про то, какая в таких случаях бывает отдача?
– Сволочь! – Слаевич попробовал встать, но колдованы тут же впихнули его назад в кресло. – Какие же вы все сволочи, и ты, Микола, и Гаврик…
– Или вы ничего не знали про печати? И накладывать их не умеете? – продолжал потешаться Медонос. – Ну, теперь вы наконец все узнали: Гавриил успел тремя печатями кейс скрепить, когда три волны порчи по городу пускал. Не забудьте, он двенадцать человек при этом убил…
«Ого, цифры растут, скоро будут говорить, что не двое умерли, а двести!» – отметил про себя водный колдун. Только и оставалось, что пошутить. Что еще делать, когда твой враг сообщает тебе, что твой друг тебя предал?
– Так что придется и вам силушку свою приложить, – продолжал куражиться Медонос. – И не вздумайте халтурить. Или, чего доброго, препятствовать. Это я тебе говорю, Роман.
– Я сейчас не в форме. Совсем. Любой новичок меня сильнее. Честно. Вы же видите… – Повелитель воды рассмеялся. В самом деле, положение было нелепое, насчет слабости своей он не врал.
– У тебя помощник есть. Так что насчет своего жалкого состояния не беспокойся.
Вновь хлопнула дверь.
Роман услышал шаги. Мужские и женские. Чуть повернулся. Низкорослый колдован ввел Тину. Девушка была все в том же темном платье и белом платке, что и в квартире у Юла.
– Эта милая девочка нам поможет, не так ли? – проворковал Медонос наисладчайшим голоском и приказал одному из своих помощников: – Придвиньте кресло для дамы. Ее сила – твое умение, повелитель вод. А у нее сейчас очень мно-ого силы…
Тина дернулась, глянула на Романа. Ужас отразился в ее глазах.
– Вы тут сообща натворили черт знает что, придется исправлять свои ошибки. – Медонос торжествовал.
– Что ж я такого натворил? – Роману не то чтобы хотелось спорить с наглецом, но он отчаянно тянул время, надеясь, что судьба предоставит ему шанс. Слишком много очень разных игроков на одном поле: Слаевич, Большерук, Костерок и сам Роман… опять же Медонос.
– …А то не знаешь! – Возглас Медоноса долетел как будто издалека. – Это же ты устроил осенью на заседании Синклита глупый демарш. А встал бы на мою сторону – был бы сейчас полный порядок. Сам понимаешь, выбора у тебя нет…
«Если там, в доме… если вправду произошло зачатие… и сейчас я начну отбирать у Тины силу, то ребенок, мой и ее, он же родится обделенным». – Роман подумал об этом почти равнодушно.
Выбора в самом деле не было. Его единственный ребенок в будущем – ничтожный тупица. Он сам – на побегушках то ли Медоноса, то ли Гукина. Не разберешь, кто будет швырять ему кость и кто – пинать ботинком под ребра. Синклиту конец… Темногорск… река… он все терял в одной этой проигранной партии.
Но власти – любой власти – всегда плевать, что она отбирает у людей самое ценное. Какое Гукину дело до чьих-то детей и до чьего-то дара? Ответ таких, как Гукин, прост: ничего не изменится, если твой ребенок превратится в ничтожество, никому нет дела до того, что ты перестанешь уважать себя. И нам плевать на то, что дорого тебе.
А если Роман откажется? Что они тогда сделают с Тиной? Тут не нужно богатой фантазии, чтобы представить. Против воли в мозгу промелькнула картина – разорванное платье, белое тело, еще недавно виденное им на ледяных простынях в покинутом доме, теперь опрокинутое на черный полированный стол. Они все здесь колдованы, Тина – даже учитывая ее возросший дар – все равно не сможет одна защититься. А Роман… какой из него защитник, когда тело пробито заговоренной пулей, а на пальце нет оберега. Только ожерелье… Оно может задушить владельца, если тот уж очень захочет. Но разве это спасет Тину?
Уж лучше бы его застрелили на улице. Тогда никому бы уже не удалось открыть кейс, чемоданчик так бы и остался запечатан навечно. Или хотя бы на несколько лет. Потому что ни Юлу, ни Тине печати не снять… И Гавриил это знал. Потому и заказал старого друга.
Романа затрясло.
– Дайте хоть чаю, – попросил он едва слышно.
Слово «воды» побоялся произнести. «Вода» в устах водного колдуна звучало как оружие.
Кто-то принес чашку с чаем, поставил перед Романом. Водный колдун сделал глоток. И увидел, что лицо Слаевича странно морщится. Приближался Звездный час земляного колдуна. Но он всеми силами его пытался отдалить. Минуту, две Слаевич мог выиграть. Что это может дать? Ничего…
Глава 3
БРАТ МОЙ…
– Куда теперь? – спросил Мишка, когда беглецы очутились на улице.
– Откуда я знаю?! – огрызнулся Юл.
Если честно, он мало что понимал в происходящем. Ему казалось, что город превратился в место непрерывной сечи. Все дерутся со всеми, наскакивают, бьют из-за угла, тут же исчезают. Кто на чьей стороне – не разобрать. Двое парней, попавшихся навстречу, катили по тротуару громыхающую стальную тележку, на каких развозят товары в магазинах. Верно, подались за добычей!
Если бы рядом был Роман!.. Но куда исчез колдун, его ученик понятия не имел. К кому обратиться? Кто поможет? Юл вдруг подумал про Гавриила. В самом деле, к кому, как не главе Синклита, бежать за помощью? К тому же Гавриил звал Юла в ученики…
«На кой черт я ему сдался? – сам себя насмешливо спросил мальчишка. – Я был нужен как карта в игре. Мелкая такая шестерка… Идиот!»
– Пойдем ко мне! – предложил «телохранитель» «графу».
Юл затряс головой: меньше всего ему сейчас хотелось вновь идти к Мишке.
– Вот они! – вдруг завопил тонкий пронзительный голос.
Чародей обернулся. В него тыкал пальцем какой-то низенький тощий пацан. Толпа человек в двенадцать надвигалась с другого конца улицы. Очень нехорошая толпа – дар эмпата подсказывал, что от идущих за версту песет ненавистью.
– Это колдун! – взвизгнул тощий ненова ткнул в Юла пальцем.
– Мочи гадов! – заорал другой.
– Сдохни, сука! – Этот выкрик тощего прозвучал слоганом.
– Бежим! – выдохнул Мишка и потянул «графа» за рукав.
В эту минуту вывернул из-за угла синий «Форд». Бесшумно свернул к обочине, замер точнехонько рядом с Юлом и его «телохранителем». Дверца распахнулась.
– Скорее! Юл! – раздался голос Стена.
Мальчишки нырнули на заднее сиденье.
Дом в спальном районе, куда Гавриил привез ребят, ничем не был примечателен. Серые панели, самодельные лоджии. На боку – нарисованная масляной краской огромная девятка. Только эта несоразмерная цифра и отличала его от прочих. Подъезд, однако, выглядел вполне прилично, и даже лифт был не слишком ободран.
Поднялись на третий этаж. Обстановка квартиры, куда привел своих гостей глава Синклита, была самая непрезентабельная. Прихожая с потертым линолеумом и огромным допотопным шкафом, оставлявшим лишь узкий проход между своим могучим боком и стеною. Не верилось, что Гавриил мог обитать в подобной квартире.
«Да не живет здесь никто, – сообразила Томка, подозрительно принюхиваясь к затхлому нежилому запаху, сочащемуся из глубины квартиры, – прежде жили, а теперь переехали. Квартиру для тайных встреч держат».
Гавриил указал гостям на дверь в комнату. Томка вошла первой, огляделась. Серый щелястый паркет, диван под старым линялым желто-коричневым покрывалом. Покрывала таких унылых цветов выпускали еще до перестройки. Все эти вещи были брошенные, никому не нужные. В комнате за столом сидел черноволосый худой парнишка лет четырнадцати. Лицо паренька было знакомо. Похоже, этот мальчишка учится в их школе. Только как его зовут, Томка не знала, а хозяин не пожелал черноволосого представить.
– Располагайтесь, господа, будьте как дома! – Гавриил вышел и прикрыл за собой дверь.
Ребята переглянулись.
– Ты кто? – спросил Олег, глядя на парня, сидящего за столом.
– Земля, – ответил тот.
– Да ну. Глобус? Настоящий? – хмыкнул Олег. – Прикольно!
– Землемеров моя фамилия, – обиделся парень. – Земля – прозвище. Этот, ну… Колдун этот черный говорит, что талант у меня какой-то офигенный, а я вообще-то считаю…
– Лучше заткнись, – оборвал его Сидоренко и уселся в кресло рядом с Землемеровым. – Чего стоите? Садитесь. – Он освоился быстрее других.
В комнату вошла немолодая женщина в платье из блестящей зеленой ткани (парчи, что ли? Такие и не носит теперь никто), поставила перед ребятами поднос с бокалами и двумя тарелками. В бокалах был сок, а на тарелках – бутерброды.
– Я – Тамара Успокоительница, – представилась дама в зеленом. – Вы наверняка обо мне слышали. Я – самая сильная колдунья в Синклите.
– Офигеть! – сказал Землемеров громко.
– С чем бутеры? – спешно спросила Томка.
– Ветчина, колбаска, сыр… Сок апельсиновый. – От сладкого фальшивого тона дамы в зеленом коробило.
– Апельсиновый я люблю, – сказал Олег.
Они принялись есть.
– Хиленькая закуска, – заметил Сидоренко. – Могли бы и раскошелиться, если им от нас что-то надо.
– Да ладно, мы ж не жрать сюда пришли, – буркнул Олег, залпом выпил сок и повернулся к двери. – Ну, давайте, что там у вас, мы уже поели.
Женщина в зеленом убрала тарелки. Вошел Гавриил и водрузил на стол черный кейс. Олегу кейс показался странным: как будто он был сделан зацело, и к черному параллелепипеду кто-то попросту приделал ручку. Олегу захотелось потрогать кейс, но он не решился. Зато Земля тут же ткнул в черный предмет пальцем. Ничего не произошло. То есть совсем ничего – несмотря на ощутимый тычок, кейс не сдвинулся с места.
– Ваша задача… – начал глава Синклита.
– Открыть чемоданчик? – тут же высунулась Томка.
– Нет! Напротив – вы должны приложить все силы, чтобы не дать этому кейсу открыться.
Земля попытался толкнуть кейс куда сильнее. Но опять с тем же результатом: тот не сдвинулся.
– Он что, из куска гранита?
– Это самый обычный кейс, – возразил Гавриил. – Только запертый магическим заклинанием. Потому и кажется монолитным.
– Что там внутри? – спросил Олег.
– Ничего.
– Как так? – не поняла Томка.
– Это дубликат. Принадлежащий Синклиту кейс с важными… документами сейчас в другом месте. Но если вы будете своим даром этот кейс держать закрытым, тот, другой, ни за что не смогут открыть.
– Но мы же не профессиональные колдуны! – усомнилась в своих силах Томка.
– Ну что вы, ребята! Еще какие колдуны! Вон Олегу ожерелье даровано. Он – водный колдун. У нас есть земляной. – Гавриил выразительно глянул на Землемерова. – Сидоренко после своего падения в колдовскую воронку переменился и стал принадлежать огненной стихии. Недаром у него с Романом Верноном теперь во всем антагонизм.
– А я? – спросила Томка.
– Ты можешь быть кем угодно. Кем хочешь. Или кем я захочу тебя сделать. Ты сейчас будешь повелителем воздуха. Тебя устроит?
– Вполне! – Томка рассмеялась, чтобы скрыть смущение.
– Тогда начинайте. У нас есть повелители всех четырех стихий. Я буду вами руководить, а…
– Мы не будем! – перебил главу Синклита Сидоренко.
– То есть как? Вы же собирались помочь мне спасти Романа Вернона, а теперь отказываетесь?
– Арк, ты что! – зашипела на приятеля Томка.
Парнишка поднял руку, давая понять: он знает, что делает.
– Мы ничего не будем делать бесплатно. – Сидоренко старался говорить как можно более веско.
– То есть как… – Гавриил растерянно моргнул.
– За любую работу надо платить. Вот и вы нам заплатите. Каждому – тысячу зеленых.
– В-вы… шутите? – Гавриил попытался улыбнуться.
– Нет. Роман Васильевич сказал, что хорошая работа стоит денег. Мы не члены Синклита. Эти проблемы с кейсом – ваши, а не мои и не Олега. Без нас вам не справиться. Значит, мы стоим очень дорого, – продолжал развивать свою мысль Сидоренко.
– Арк, ты спятил… Роман Васильевич… мы его спасти должны… – зашептала Томка.
– Не мешай! – опять одернул ее Аркадий. – Про Романа Васильевича мне ничего не известно. Да и поможет ли ему то, что мы сейчас делаем, тоже не факт. Я вижу конкретную задачу: держать кейс закрытым. Это нужно Гавриилу Ахмановичу. У Синклита есть зелень. Пускай платят. По-моему, так будет честно.
– Мне деньги не нужны, – заявил Олег хмуро. – Я просто так согласен. Ради учителя.
– Ну и дурак! – Сидоренко чувствовал себя все более уверенно. – Значит, твои бабки возьмет кто-то другой.
– У меня с собой и денег таких нет, – усмехнулся Гавриил, все еще полагая, что его разыгрывают. – К тому же каждая минута на счету…
– Тем более не стоит торговаться! – заявил Аркадий. – Заплатите, и мы тут же начнем работать.
– Аванс! – нашелся Гавриил. – Пятьсот каждому.
– Хорошо! Пятьсот! – спешно сказал Олег. – Остальное потом.
Гавриил выскочил из комнаты.
Услышал, как Аркадий прошипел:
– Олег, ты идиот? Какой аванс? Остальное ты никогда не получишь.
– У тебя деньги при себе? – спросил Гавриил у Тамары, мывшей на кухне посуду.
– А то как же!
– Дай две тысячи зеленых. В долг, – потребовал глава Синклита.
– Ты чего это… зачем?
– Некогда объяснять. После сочтемся.
Тамара полезла за пазуху. Нахмурилась, глянула исподлобья, приказала:
– Отвернись!
Гавриил послушался. Драгоценные секунды уходили впустую. Еще неизвестно, сумеют ли эти салаги сделать то, что он от них требовал… Или они думают, что повелитель Темных сил не взыщет с них сполна?
Он повернулся. Тамара принялась пересчитывать деньги!
– Давай сюда! – Гавриил вырвал из ее мокрых пальцев купюры.
– Гаврюша, а что с ребятами будет?
– Да ничего… ну, получится четверка обделенных… так разве мало подобных уродов по городу бегает?! К тому же я им за это заплачу… – Он ухмыльнулся. Похоже, мысль заплатить за погашенный дар показалась ему удачной. За две тысячи зеленых он покупал себе индульгенцию.
Темный маг ворвался в комнату, засунул деньги в нагрудный карман Аркадию и рявкнул:
– А теперь начинайте, сукины дети!
Освободившись от заклинания недвижности, Сафронов первым делом отыскал подходящую одежду. Как ни странно, среди выброшенных из шкафа вещей нашлись мужской физкультурный костюм и кроссовки сорок четвертого размера, хотя мужчина, судя по всему, в этом доме не проживал, а мальчишке подобная одежда явно была велика. И костюм, и кроссовки были довольно новыми, и, судя по всему, их давно никто не надевал. Разумеется, Антону Николаевичу было невдомек, что эти вещи принадлежали убитому отцу Юла, в этом костюме и кроссовках он по воскресеньям отправлялся с сыном в ближайший парк побегать по дорожкам, а потом поиграть на школьной площадке в футбол.
Переодевшись, Сафронов на миг задумался, прикидывая, что делать. Размышлять было особенно не о чем: нужно было отправляться к мэру Гукину и просить помощи – все-таки Антон Николаевич два камина реставрировал в резиденции мэра недавно, да и взнос на реконструкцию самого особняка был немаленьким… С мэром Сафронов встречался несколько раз, так что, можно сказать, мэр знал его лично. Антона Николаевича нельзя было назвать человеком наивным, вдруг вообразившим, что мэр Гукин станет ему помогать из альтруистских соображений. С Гукиным на равных мог разговаривать лишь сильный человек, неуязвимый. Просить у Гукина было ничего нельзя. Если этот тип увидит, что ты слаб или что ранен… он засунет в рану руку по локоть и вырвет кусок живого мяса побольше. С Гукиным можно только баш на баш: ты – мне, я – тебе. Иначе – все ему, а тебе – ничего.
«Власть у нас, как и бунт, бессмысленная и беспощадная», – любил повторять Сафронов.
Но принцип Сафронова был такой: твою проблему может решить только сильный, слабый возьмет деньги и ничего не сделает, а ты потеряешь деньги и время. Сейчас время решало всё. Но все равно нельзя являться к Гукину в спортивном костюме.
Сафронов вынул из пиджака бумажник и вышел из квартиры. В ближайшем магазинчике купил два подходящих по размеру костюма – для себя и для Глеба. С его прежней одеждой, что влажной грудой осталась лежать в квартире, этот ширпотреб не шел ни в какое сравнение, но искать что-то приличное было некогда. Сафронов вернулся в квартиру, стащил с водителя мокрое тряпье, растер полотенцем и переодел в сухое. После чего буквально на себе вытащил парня на улицу. Здесь Глебу малость полегчало. Но все равно машину вести он не мог.
За руль BMW пришлось усесться самому Сафронову.
– Ты знаешь, где Роман? – спросил Юл у старшего брата.
Стен сидел за рулем. Мальчишки поместились на заднем сиденье вместе с… Иринкой Сафроновой. Она была в больничном халате и тапочках, голые коленки прикрывала пледом. Но выглядела девчонка здоровой. Или почти здоровой. Разве что щеки бледнее обычного.
– Ты? – выдохнул Юл. – Как…
– У твоего брата классная тачка.
– Его похитили, – сказал Алексей.
– Что? – не понял Юл, успевший позабыть свой вопрос.
– Говорю: Романа и Тину похитили.
– И ты не помешал?
– Я отбил Иринку. К Роману не успел. Если честно, я не предвидел это похищение.
– А убийство Романа предвидел? – зло спросил Юл.
– Убийство предвидел. Если бы ты не носился по улице, как сумасшедший, и Роман доехал бы до своего дома, я бы успел. Покушение должно было произойти как раз напротив дома Романа. Я бы успел. А так примчался, когда первый выстрел был сделан…
– Так это вы… – ахнул Мишка.
– Да, я застрелил киллера, – не стал отпираться Стен.
– Убью! – Мишка вдруг рванулся вперед, и Юл в ужасе увидел, что в руках у «телохранителя» кусок стальной струны, на каких вешают шторы.
Стен успел подставить ладонь, защищая горло, но удержать свободной рукой руль при этом не сумел.
– Не надо! – заорал «граф» «телохранителю».
Но было поздно.
Машина вильнула. Перед лобовым стеклом возникло крепостной стеной рыло КамАЗа. Юл закричал и выставил руку в запретном жесте, выкрикнул заклинания. Все силы бросил, чтобы защитить!..
Кабина КамАЗа, уже таранящая нос их машины, вдруг рассыпалась ржою. Водитель грузовика, лишенный своей металлической брони, перекатился по крыше их «Форда». Юл выкрикивал заклинания, пока вокруг скрежетало, ревело, хрипело, ржавое облако окутывало иномарку, падали какие-то ящики, сыпались детали… Юный чародей повернулся, изо всей силы ударил ногами в дверцу, вылетел из машины.
Когда вскочил на ноги, то увидел, что изуродованный синий «Форд» стоит на обочине. Подле него сидит на корточках Иринка. Юл уловил ее запоздалый страх, но боли не почувствовал. Значит, не пострадала. От кабины грузовика ничего не осталось, кроме изуродованного сиденья. Фура стояла поперек дороги, и все вокруг было засыпано ящиками с каким-то ржавым хламом.
На земле подле машины лицом вниз лежал Стен. Юл подбежал, принялся трясти брата за плечо. Мишка сам выбрался из машины, подошел.
– Идиот! Ты нас всех чуть не угробил! – заорал Юл и влепил «телохранителю» пощечину.
– Он убил Генку, – ответил Мишка, но даже не поднял руки, чтобы защититься.
– А я тебя прикончу! – заорал Юл и выбросил вперед руку с оберегом.
Еще миг, он бы применил формулу изгнания воды.
Мишка не сопротивлялся. Даже не отступил. Изумленно спросил:
– За что?
– Это мой брат!
В этот миг Стен застонал. Жив, придурок. Юл ощутил его боль – и даже смог назвать точки, где эта боль вспыхнула: скула, колено, локоть. Опустил руку.
– Я не знал… – сказал Мишка. Но в тоне его не было раскаяния.
Брат за брата. Кровная месть.
Стен сел, оглядел «поле боя», сморщился, провел пальцами по лицу, поглядел на кровь. Потом перевел взгляд на Мишку:
– Ты что, чокнутый?
– Я потом все объясню, – пообещал Юл таким тоном, будто говорил: «Тебе лучше не знать».
Стен поднялся и посмотрел мимо чародея на дорогу.
Там затормозила «шестерка». Парень лет тридцати, высунувшись из машины, крикнул:
– «Скорую» вызвать?
– Нам без надобности. – Стен пошатнулся, но устоял на ногах. – Будь добр, посмотри, что с шофером КамАЗа.
Фраза прозвучала как приказ. Водитель «шестерки» потрусил к лежащему на обочине человеку.
– Идем, братец, – процедил сквозь зубы Стен и направился к «шестерке».
– Мы что, угоняем тачку? – шепотом спросил Юл.
– Наша еще на что-то способна? Как ты думаешь?
– Вряд ли.
– Тогда поедем на этой. Сегодня менты не будут искать «жигуленка», не до этого им! – заявил Стен. И небрежным жестом отстранил Мишку. – Он с нами не едет. Мне новые сюрпризы не нужны.
– Откуда я знаю?! – огрызнулся Юл.
Если честно, он мало что понимал в происходящем. Ему казалось, что город превратился в место непрерывной сечи. Все дерутся со всеми, наскакивают, бьют из-за угла, тут же исчезают. Кто на чьей стороне – не разобрать. Двое парней, попавшихся навстречу, катили по тротуару громыхающую стальную тележку, на каких развозят товары в магазинах. Верно, подались за добычей!
Если бы рядом был Роман!.. Но куда исчез колдун, его ученик понятия не имел. К кому обратиться? Кто поможет? Юл вдруг подумал про Гавриила. В самом деле, к кому, как не главе Синклита, бежать за помощью? К тому же Гавриил звал Юла в ученики…
«На кой черт я ему сдался? – сам себя насмешливо спросил мальчишка. – Я был нужен как карта в игре. Мелкая такая шестерка… Идиот!»
– Пойдем ко мне! – предложил «телохранитель» «графу».
Юл затряс головой: меньше всего ему сейчас хотелось вновь идти к Мишке.
– Вот они! – вдруг завопил тонкий пронзительный голос.
Чародей обернулся. В него тыкал пальцем какой-то низенький тощий пацан. Толпа человек в двенадцать надвигалась с другого конца улицы. Очень нехорошая толпа – дар эмпата подсказывал, что от идущих за версту песет ненавистью.
– Это колдун! – взвизгнул тощий ненова ткнул в Юла пальцем.
– Мочи гадов! – заорал другой.
– Сдохни, сука! – Этот выкрик тощего прозвучал слоганом.
– Бежим! – выдохнул Мишка и потянул «графа» за рукав.
В эту минуту вывернул из-за угла синий «Форд». Бесшумно свернул к обочине, замер точнехонько рядом с Юлом и его «телохранителем». Дверца распахнулась.
– Скорее! Юл! – раздался голос Стена.
Мальчишки нырнули на заднее сиденье.
* * *
Дом в спальном районе, куда Гавриил привез ребят, ничем не был примечателен. Серые панели, самодельные лоджии. На боку – нарисованная масляной краской огромная девятка. Только эта несоразмерная цифра и отличала его от прочих. Подъезд, однако, выглядел вполне прилично, и даже лифт был не слишком ободран.
Поднялись на третий этаж. Обстановка квартиры, куда привел своих гостей глава Синклита, была самая непрезентабельная. Прихожая с потертым линолеумом и огромным допотопным шкафом, оставлявшим лишь узкий проход между своим могучим боком и стеною. Не верилось, что Гавриил мог обитать в подобной квартире.
«Да не живет здесь никто, – сообразила Томка, подозрительно принюхиваясь к затхлому нежилому запаху, сочащемуся из глубины квартиры, – прежде жили, а теперь переехали. Квартиру для тайных встреч держат».
Гавриил указал гостям на дверь в комнату. Томка вошла первой, огляделась. Серый щелястый паркет, диван под старым линялым желто-коричневым покрывалом. Покрывала таких унылых цветов выпускали еще до перестройки. Все эти вещи были брошенные, никому не нужные. В комнате за столом сидел черноволосый худой парнишка лет четырнадцати. Лицо паренька было знакомо. Похоже, этот мальчишка учится в их школе. Только как его зовут, Томка не знала, а хозяин не пожелал черноволосого представить.
– Располагайтесь, господа, будьте как дома! – Гавриил вышел и прикрыл за собой дверь.
Ребята переглянулись.
– Ты кто? – спросил Олег, глядя на парня, сидящего за столом.
– Земля, – ответил тот.
– Да ну. Глобус? Настоящий? – хмыкнул Олег. – Прикольно!
– Землемеров моя фамилия, – обиделся парень. – Земля – прозвище. Этот, ну… Колдун этот черный говорит, что талант у меня какой-то офигенный, а я вообще-то считаю…
– Лучше заткнись, – оборвал его Сидоренко и уселся в кресло рядом с Землемеровым. – Чего стоите? Садитесь. – Он освоился быстрее других.
В комнату вошла немолодая женщина в платье из блестящей зеленой ткани (парчи, что ли? Такие и не носит теперь никто), поставила перед ребятами поднос с бокалами и двумя тарелками. В бокалах был сок, а на тарелках – бутерброды.
– Я – Тамара Успокоительница, – представилась дама в зеленом. – Вы наверняка обо мне слышали. Я – самая сильная колдунья в Синклите.
– Офигеть! – сказал Землемеров громко.
– С чем бутеры? – спешно спросила Томка.
– Ветчина, колбаска, сыр… Сок апельсиновый. – От сладкого фальшивого тона дамы в зеленом коробило.
– Апельсиновый я люблю, – сказал Олег.
Они принялись есть.
– Хиленькая закуска, – заметил Сидоренко. – Могли бы и раскошелиться, если им от нас что-то надо.
– Да ладно, мы ж не жрать сюда пришли, – буркнул Олег, залпом выпил сок и повернулся к двери. – Ну, давайте, что там у вас, мы уже поели.
Женщина в зеленом убрала тарелки. Вошел Гавриил и водрузил на стол черный кейс. Олегу кейс показался странным: как будто он был сделан зацело, и к черному параллелепипеду кто-то попросту приделал ручку. Олегу захотелось потрогать кейс, но он не решился. Зато Земля тут же ткнул в черный предмет пальцем. Ничего не произошло. То есть совсем ничего – несмотря на ощутимый тычок, кейс не сдвинулся с места.
– Ваша задача… – начал глава Синклита.
– Открыть чемоданчик? – тут же высунулась Томка.
– Нет! Напротив – вы должны приложить все силы, чтобы не дать этому кейсу открыться.
Земля попытался толкнуть кейс куда сильнее. Но опять с тем же результатом: тот не сдвинулся.
– Он что, из куска гранита?
– Это самый обычный кейс, – возразил Гавриил. – Только запертый магическим заклинанием. Потому и кажется монолитным.
– Что там внутри? – спросил Олег.
– Ничего.
– Как так? – не поняла Томка.
– Это дубликат. Принадлежащий Синклиту кейс с важными… документами сейчас в другом месте. Но если вы будете своим даром этот кейс держать закрытым, тот, другой, ни за что не смогут открыть.
– Но мы же не профессиональные колдуны! – усомнилась в своих силах Томка.
– Ну что вы, ребята! Еще какие колдуны! Вон Олегу ожерелье даровано. Он – водный колдун. У нас есть земляной. – Гавриил выразительно глянул на Землемерова. – Сидоренко после своего падения в колдовскую воронку переменился и стал принадлежать огненной стихии. Недаром у него с Романом Верноном теперь во всем антагонизм.
– А я? – спросила Томка.
– Ты можешь быть кем угодно. Кем хочешь. Или кем я захочу тебя сделать. Ты сейчас будешь повелителем воздуха. Тебя устроит?
– Вполне! – Томка рассмеялась, чтобы скрыть смущение.
– Тогда начинайте. У нас есть повелители всех четырех стихий. Я буду вами руководить, а…
– Мы не будем! – перебил главу Синклита Сидоренко.
– То есть как? Вы же собирались помочь мне спасти Романа Вернона, а теперь отказываетесь?
– Арк, ты что! – зашипела на приятеля Томка.
Парнишка поднял руку, давая понять: он знает, что делает.
– Мы ничего не будем делать бесплатно. – Сидоренко старался говорить как можно более веско.
– То есть как… – Гавриил растерянно моргнул.
– За любую работу надо платить. Вот и вы нам заплатите. Каждому – тысячу зеленых.
– В-вы… шутите? – Гавриил попытался улыбнуться.
– Нет. Роман Васильевич сказал, что хорошая работа стоит денег. Мы не члены Синклита. Эти проблемы с кейсом – ваши, а не мои и не Олега. Без нас вам не справиться. Значит, мы стоим очень дорого, – продолжал развивать свою мысль Сидоренко.
– Арк, ты спятил… Роман Васильевич… мы его спасти должны… – зашептала Томка.
– Не мешай! – опять одернул ее Аркадий. – Про Романа Васильевича мне ничего не известно. Да и поможет ли ему то, что мы сейчас делаем, тоже не факт. Я вижу конкретную задачу: держать кейс закрытым. Это нужно Гавриилу Ахмановичу. У Синклита есть зелень. Пускай платят. По-моему, так будет честно.
– Мне деньги не нужны, – заявил Олег хмуро. – Я просто так согласен. Ради учителя.
– Ну и дурак! – Сидоренко чувствовал себя все более уверенно. – Значит, твои бабки возьмет кто-то другой.
– У меня с собой и денег таких нет, – усмехнулся Гавриил, все еще полагая, что его разыгрывают. – К тому же каждая минута на счету…
– Тем более не стоит торговаться! – заявил Аркадий. – Заплатите, и мы тут же начнем работать.
– Аванс! – нашелся Гавриил. – Пятьсот каждому.
– Хорошо! Пятьсот! – спешно сказал Олег. – Остальное потом.
Гавриил выскочил из комнаты.
Услышал, как Аркадий прошипел:
– Олег, ты идиот? Какой аванс? Остальное ты никогда не получишь.
* * *
– У тебя деньги при себе? – спросил Гавриил у Тамары, мывшей на кухне посуду.
– А то как же!
– Дай две тысячи зеленых. В долг, – потребовал глава Синклита.
– Ты чего это… зачем?
– Некогда объяснять. После сочтемся.
Тамара полезла за пазуху. Нахмурилась, глянула исподлобья, приказала:
– Отвернись!
Гавриил послушался. Драгоценные секунды уходили впустую. Еще неизвестно, сумеют ли эти салаги сделать то, что он от них требовал… Или они думают, что повелитель Темных сил не взыщет с них сполна?
Он повернулся. Тамара принялась пересчитывать деньги!
– Давай сюда! – Гавриил вырвал из ее мокрых пальцев купюры.
– Гаврюша, а что с ребятами будет?
– Да ничего… ну, получится четверка обделенных… так разве мало подобных уродов по городу бегает?! К тому же я им за это заплачу… – Он ухмыльнулся. Похоже, мысль заплатить за погашенный дар показалась ему удачной. За две тысячи зеленых он покупал себе индульгенцию.
Темный маг ворвался в комнату, засунул деньги в нагрудный карман Аркадию и рявкнул:
– А теперь начинайте, сукины дети!
* * *
Освободившись от заклинания недвижности, Сафронов первым делом отыскал подходящую одежду. Как ни странно, среди выброшенных из шкафа вещей нашлись мужской физкультурный костюм и кроссовки сорок четвертого размера, хотя мужчина, судя по всему, в этом доме не проживал, а мальчишке подобная одежда явно была велика. И костюм, и кроссовки были довольно новыми, и, судя по всему, их давно никто не надевал. Разумеется, Антону Николаевичу было невдомек, что эти вещи принадлежали убитому отцу Юла, в этом костюме и кроссовках он по воскресеньям отправлялся с сыном в ближайший парк побегать по дорожкам, а потом поиграть на школьной площадке в футбол.
Переодевшись, Сафронов на миг задумался, прикидывая, что делать. Размышлять было особенно не о чем: нужно было отправляться к мэру Гукину и просить помощи – все-таки Антон Николаевич два камина реставрировал в резиденции мэра недавно, да и взнос на реконструкцию самого особняка был немаленьким… С мэром Сафронов встречался несколько раз, так что, можно сказать, мэр знал его лично. Антона Николаевича нельзя было назвать человеком наивным, вдруг вообразившим, что мэр Гукин станет ему помогать из альтруистских соображений. С Гукиным на равных мог разговаривать лишь сильный человек, неуязвимый. Просить у Гукина было ничего нельзя. Если этот тип увидит, что ты слаб или что ранен… он засунет в рану руку по локоть и вырвет кусок живого мяса побольше. С Гукиным можно только баш на баш: ты – мне, я – тебе. Иначе – все ему, а тебе – ничего.
«Власть у нас, как и бунт, бессмысленная и беспощадная», – любил повторять Сафронов.
Но принцип Сафронова был такой: твою проблему может решить только сильный, слабый возьмет деньги и ничего не сделает, а ты потеряешь деньги и время. Сейчас время решало всё. Но все равно нельзя являться к Гукину в спортивном костюме.
Сафронов вынул из пиджака бумажник и вышел из квартиры. В ближайшем магазинчике купил два подходящих по размеру костюма – для себя и для Глеба. С его прежней одеждой, что влажной грудой осталась лежать в квартире, этот ширпотреб не шел ни в какое сравнение, но искать что-то приличное было некогда. Сафронов вернулся в квартиру, стащил с водителя мокрое тряпье, растер полотенцем и переодел в сухое. После чего буквально на себе вытащил парня на улицу. Здесь Глебу малость полегчало. Но все равно машину вести он не мог.
За руль BMW пришлось усесться самому Сафронову.
* * *
– Ты знаешь, где Роман? – спросил Юл у старшего брата.
Стен сидел за рулем. Мальчишки поместились на заднем сиденье вместе с… Иринкой Сафроновой. Она была в больничном халате и тапочках, голые коленки прикрывала пледом. Но выглядела девчонка здоровой. Или почти здоровой. Разве что щеки бледнее обычного.
– Ты? – выдохнул Юл. – Как…
– У твоего брата классная тачка.
– Его похитили, – сказал Алексей.
– Что? – не понял Юл, успевший позабыть свой вопрос.
– Говорю: Романа и Тину похитили.
– И ты не помешал?
– Я отбил Иринку. К Роману не успел. Если честно, я не предвидел это похищение.
– А убийство Романа предвидел? – зло спросил Юл.
– Убийство предвидел. Если бы ты не носился по улице, как сумасшедший, и Роман доехал бы до своего дома, я бы успел. Покушение должно было произойти как раз напротив дома Романа. Я бы успел. А так примчался, когда первый выстрел был сделан…
– Так это вы… – ахнул Мишка.
– Да, я застрелил киллера, – не стал отпираться Стен.
– Убью! – Мишка вдруг рванулся вперед, и Юл в ужасе увидел, что в руках у «телохранителя» кусок стальной струны, на каких вешают шторы.
Стен успел подставить ладонь, защищая горло, но удержать свободной рукой руль при этом не сумел.
– Не надо! – заорал «граф» «телохранителю».
Но было поздно.
Машина вильнула. Перед лобовым стеклом возникло крепостной стеной рыло КамАЗа. Юл закричал и выставил руку в запретном жесте, выкрикнул заклинания. Все силы бросил, чтобы защитить!..
Кабина КамАЗа, уже таранящая нос их машины, вдруг рассыпалась ржою. Водитель грузовика, лишенный своей металлической брони, перекатился по крыше их «Форда». Юл выкрикивал заклинания, пока вокруг скрежетало, ревело, хрипело, ржавое облако окутывало иномарку, падали какие-то ящики, сыпались детали… Юный чародей повернулся, изо всей силы ударил ногами в дверцу, вылетел из машины.
Когда вскочил на ноги, то увидел, что изуродованный синий «Форд» стоит на обочине. Подле него сидит на корточках Иринка. Юл уловил ее запоздалый страх, но боли не почувствовал. Значит, не пострадала. От кабины грузовика ничего не осталось, кроме изуродованного сиденья. Фура стояла поперек дороги, и все вокруг было засыпано ящиками с каким-то ржавым хламом.
На земле подле машины лицом вниз лежал Стен. Юл подбежал, принялся трясти брата за плечо. Мишка сам выбрался из машины, подошел.
– Идиот! Ты нас всех чуть не угробил! – заорал Юл и влепил «телохранителю» пощечину.
– Он убил Генку, – ответил Мишка, но даже не поднял руки, чтобы защититься.
– А я тебя прикончу! – заорал Юл и выбросил вперед руку с оберегом.
Еще миг, он бы применил формулу изгнания воды.
Мишка не сопротивлялся. Даже не отступил. Изумленно спросил:
– За что?
– Это мой брат!
В этот миг Стен застонал. Жив, придурок. Юл ощутил его боль – и даже смог назвать точки, где эта боль вспыхнула: скула, колено, локоть. Опустил руку.
– Я не знал… – сказал Мишка. Но в тоне его не было раскаяния.
Брат за брата. Кровная месть.
Стен сел, оглядел «поле боя», сморщился, провел пальцами по лицу, поглядел на кровь. Потом перевел взгляд на Мишку:
– Ты что, чокнутый?
– Я потом все объясню, – пообещал Юл таким тоном, будто говорил: «Тебе лучше не знать».
Стен поднялся и посмотрел мимо чародея на дорогу.
Там затормозила «шестерка». Парень лет тридцати, высунувшись из машины, крикнул:
– «Скорую» вызвать?
– Нам без надобности. – Стен пошатнулся, но устоял на ногах. – Будь добр, посмотри, что с шофером КамАЗа.
Фраза прозвучала как приказ. Водитель «шестерки» потрусил к лежащему на обочине человеку.
– Идем, братец, – процедил сквозь зубы Стен и направился к «шестерке».
– Мы что, угоняем тачку? – шепотом спросил Юл.
– Наша еще на что-то способна? Как ты думаешь?
– Вряд ли.
– Тогда поедем на этой. Сегодня менты не будут искать «жигуленка», не до этого им! – заявил Стен. И небрежным жестом отстранил Мишку. – Он с нами не едет. Мне новые сюрпризы не нужны.