Страница:
Ни малейшей зацепки. И сам Данил, сколь ни напрягал тренированную память, не мог припомнить ни малейшего эпизода, вызвавшего бы профессиональную тревогу. Мужик как мужик. Разве что со Светкой вел себя, как последняя тряпка, но это многих бесславный путь…
Мелодично мяукнул селектор. Верная Митрадора сообщила:
– Данила Петрович, полчаса прошли. Каретников и Крамаренко в приемной.
– Пусть минутку еще подождут, я сам приглашу… – сказал Данил.
И взялся за недельную сводку, заранее зная, что не найдет там ничего чрезвычайного – иначе Митрадора непременно обратила бы внимание обожаемого шефа.
Ну да, так и есть – рутина.
…На «объекте двадцать два» (склад Второго Деревообрабатывающего) ночью отравлена овчарка из питомника отдела охраны «Интеркрайта». Бригадир ведет расследование собственными силами, помощи пока не требует, не исключая глупой случайности…
…На территории «объекта семнадцать» (радиозавод) охранник обнаружил хвостовик гранаты от реактивного противотанкового гранатомета модели РПК-7 отечественного производства. Ни крошки взрывчатых, а также горючих веществ в хвостовике не обнаружено…
…Попытка проникновения на третий склад торгового дома «Сибирский жемчуг». Охранник, сделав два выстрела из газового оружия, спугнул трех неизвестных, по облику – несомненных бомжей…
…В четверг двое молодых людей явились в контору туристической фирмы «Золотой тур», выдавая себя за рэкетиров, контролирующих данный район. Охраной проведена разъяснительная беседа, личности визитеров установлены, оба дали клятвенное заверение, что больше так делать не будут. Медпомощь обоим (пластырь, бинт, йод) оказана собственными силами, без привлечения посторонней медицины…
…Младший бухгалтер «Шантарского кредита» заявила бригадиру охраны о предпринятой в отношении ее попытке вербовки. Бригадир ведет проверку…
…В кабинете заместителя начальника шантарского филиала «Интеркрайт-Транспорт» при плановой проверке снято подслушивающее устройство, фирма-производитель не установлена. Устройство направлено для изучения в научно-технический отдел, кабинет поставлен на регулярную проверку по плану "I"…
…Информатор «Георгин» во время плановой встречи пожаловался куратору, что в последний месяц почувствовал недоброжелательное отношение к себе со стороны зам, начальника РОВД. Перекрестная проверка проводится. Одновременно куратор считает нужным заметить, что «Георгин» в последний месяц определенно злоупотребляет спиртным…
…Информатор «Дженни» рекомендована для операции подвода к объекту «Топаз»…
…Информатор «Чарли» сообщает, что объект «Око» встретился с объектом «Черный» и в осторожной форме обещал последнему определенную сумму для финансирования газеты…
Рутина, в принципе. «Клопов» извлекали достаточно часто из самых неожиданных мест – к тому же появились беспредельщики, вставлявшие так называемые «сучьи жучки», взрывавшиеся при попытке их снять, словно неизвлекаемые мины. Объект «Око», сиречь здешний представитель президента, уже второй раз обещал денежки студентикам из местного «Русского национального единства», да так ни копейки пока и не дал – политика-с…
Данил включил импортную бумагорезку, опустил туда листок и с ленивым любопытством наблюдал, как выползает тонюсенькая бумажная лапша. Потом нажал кнопку и распорядился:
– Давайте Каретникова.
Бывший майор шантарского КГБ вошел степенно, как всегда, помешкал пару секунд, выбирая, на какой из трех стульев приземлиться. Положил черную папочку на колени, изобразил всем видом почтительное внимание. У Данила было стойкое убеждение, что в почтительности начальник контрразведки «Интеркрайта» всегда чуточку переигрывает – демонстрируя таким образом некую тень независимости. Если еще откровеннее, Данил подозревал, что Каретников его недолюбливает – все-таки именно он должен был в свое время занять этот кабинет, но появился Данил, и все переиграли. Конечно, можно было побаловаться с микрофонами и стукачами, но Каретников – тот еще волчище и никакого компромата на себя не даст ни в трезвом виде, ни в пьяном. И коли уж он устраивает и Кузьмича, и самого Данила, придется терпеть, как с Митрадорой…
– У вас есть замечания по сводке?
– Нет, пожалуй, – сказал Данил. – Разве что псевдонимы для объектов порой выбираются очень уж прозрачные. «Око» – «око государево»… Очень уж несложная ассоциативная цепочка.
– Учтем. «Дженни» – это та рыженькая? Что делала полковника?
– Она.
Вот за такой выбор – хвалю, – сказал Данил. – Полковник был малость потверже нашего «Топазика». Пусть непременно лепит семнадцатилетнюю, «Топаз» их обожает. И – максимум осторожности. Как выразился шеф нам не нужен скомпрометированный начальник таможни, нам нужен ручной начальник таможни…
Каретников едва заметно усмехнулся:
– Данила Петрович, я занимался вербовочными операциями еще при Андропове…
– Пока я, стало быть, протирал штаны в шикарной машине Леонида Ильина? – небрежно спросил Данил со столь же мимолетной усмешкой.
– Ну что вы, я не это имел в виду…
– И вообще, нам ли, ветеранам, ссориться… Разминка была закончена с ничейным счетом, как обычно. Данил кратко изложил суть неприятных сюрпризов и пару минут без всякой нужды перебирал вынутые из стола бумажки, чтобы зам по контрразведке успел все обдумать. Наконец Каретников многозначительно кашлянул.
Данил поднял глаза:
– Итак?
– При скудости информации вариант «шизанутой бабули» представляется наиболее предпочтительным.
– Согласен, – сказал Данил. – Сам того же мнения. И вся тяжесть ложится на ваши плечи, любезный Максим Иваныч. Я ведь не аналитик, признаюсь честно, я больше оперативник. В Байкальск нам неминуемо придется лететь вдвоем, потревожите ваших стукачей… они у вас есть независимо от меня, и не спорьте, я же не пытаюсь их выявить, я просто констатирую, что они у вас есть… Вот, кстати – как бы вы отреагировали на гипотезу, что Ивлев – внедренка государства? Или – не государства, но все равно внедренка…
– Как на бред, простите. Либо мой опыт ни гроша не стоит, либо… Второй Ким Филби, и где – у нас? Вздор…
– Хорошо, я чисто абстрактно теоретизировал… – сказал Данил. – И коли уж начали за абстракции… В такой ситуации я просто обязан выдвигать самые шальные гипотезы. Предположим, против нас действует кто-то вроде ЦРУ. Или личная разведка президента «Калифорниа электроникл». Мотивации просты, как перпендикуляр. Двадцать пять процентов электроники для иранского ядерного реактора должен поставить «Интеркрайт». А реактор монтировать все-таки будут, премьер выразился недвусмысленно, да и люди Скобкова за свои слова отвечают. Янкесы, по-моему, поняли, что сорвать контракт не удастся – но при этом варианте они все же могут отсечь нас хотя бы от электроники, благо «Калифорниа» на этот кусок весьма облизывалась…
– Я бы такую гипотезу шальной не называл, – сказал Каретников. – Только должен вам заметить: с тем же успехом на роль «бабули» может претендовать не Силиконовая Долина (район в Калифорнии, где сосредоточены мощные предприятия по производству всевозможной электроники – прим, авт.), а парочка отечественных фирм. Скажем, АО «Триггер». Или нижегородцы. Они нам подставят ножку без всяких моральных терзаний, как мы бы им подставили…
– Вот так живешь-живешь – и вдруг залетаешь на самые верхи… – сказал Данил. – Бросьте силы на отработку такой версии. По всем направлениям – «Триггер», Нижний, янкесы…
– С нашими будет не в пример проще. С янкесами посложнее. Это в Шантарске мы – монстр, Данила Петрович, а в дальнем зарубежье работать пока не наловчились. Придется проворачивать через «Кольчугу».
– Ваша проблема.
– А санкция шефа?
– Считайте, получили, – сказал Данил. – Разберемся с Байкальском, полетите в Москву и нажмете на все кнопки. В какую копеечку бы это нам ни влетело. Иранский контракт все покроет. Я не требую, чтобы вы бросили на это все силы, но постарайтесь как следует.
– В таком случае я попросил бы письменное подтверждение.
«Господи, тоскливо подумал Данил, – у нас это неистребимо. Он же не только возмечтал заиметь против меня козырь, каковым непременно пойдет, если окажется, что я ошибся и ни при чем тут „иранский контракт“… Он еще, по въевшейся привычке, требует письменный приказ исключительно потому, что в советские времена так в иных случаях полагалось.»
Он мысленно вздохнул, достал фирменный бланк, где его служба именовалась уклончиво-туманно «Аналитическим отделом», немного подумал и написал:
«М. И. Каретникову. Распоряжение. Настоящим предписываю провести в полном объеме комплекс мероприятий по проекту „Хаджи“. Начальник аналитического отдела АО „Интеркрайт“».
Расписался и двинул листок через стол.
– А почему «Хаджи»?
– Иран – ислам – паломники – хадж – хаджи.
– Понятно. Какие еще указания?
– К работе по байкальскому сюрпризу непременно привлеките Подснежника, – сказал Данил. – Пусть видит, что мы из кожи вон лезем, что здесь все честно, и мы всерьез удручены…
Каретников, ничуть не удивившись, кивнул. Подснежником среди своих именовался милейший молодой человек и ценный кадр частного бизнеса, оказавшийся милицейским капитаном, внедренным в «Интеркрайт» уже при Даниле. Случается. Дело житейское. Полностью обезопасить себя от «внедренок», как показала длинная череда сенсационных примеров, не в состоянии ни ФСБ, ни ЦРУ. И когда таких выявляют, убивают их лишь в бездарных романах. Даже прямые мафиози не спешат упаковать разоблаченного опера под строящуюся автостраду – во-первых, органы обидятся, во-вторых, на смену придет новый, а в-третьих, появляется великолепный канал для снабжения противника ювелирно подобранной дезой. А сдал Подснежника, между прочим, именно Георгин… Такие вот разборки среди цветов луговых и садовых. Слава богу, догоняем, похоже, Америку по запутанности и разветвленности интриг промышленного шпионажа, хотя нормальный заокеанский промышленный шпион у нас бы наверняка удавился…
– Теперь – мелочи, – сказал Данил и подал ему бумажку с номером крутой «Тойоты», прописавшейся у Светкиного подъезда. – Срочно установите, что это за тип, чем работает, на кого работает. Все, что только возможно. Сроки самые жесткие. Лет тридцати пяти, та самая склонность к полноте, которую терпеть не могут сочинители брачных объявлений, ниже меня сантиметров на пять, накачан, стрижка «Флоссе», волосы черные, глаза черные, но тип морды лица определенно славянский. И еще. Установите, опять-таки срочно, где сейчас штаб-квартира у Астральной Мамаши.
– Ага, после сегодняшнего… В разработку?
– Нет, – подумав, сказал Данил. – Просто соберите быстренько все, что сможете, я ею сам займусь. Желательно уже сегодня. Можете идти. И пригласите Стаса. Да, вот что… Посмотрите, есть ли у вас что-нибудь на Клебанова. Если нет, возьмите в разработку, но это не так спешно, подождет…
Проводив взглядом бывшего коллегу и по конторе, и по званию, он немного расслабился, вполне дружески ухмыльнулся вошедшему Стасу Крамаренко.
Вот с этим подтекстов и интриг не предвиделось. Его даже не было необходимости посвящать в последние сюрпризы. Стае, бывший армейский капитан, заведовал многочисленным отрядом оперативников (на жаргоне руководства «Интеркрайта» – «зондеркомандой»), склонностью к самостоятельному мышлению и логическому анализу ничуть не блистал – зато был незаменим как отличнейший исполнитель четко сформулированных приказов. За что и держали. О «заимке» и прочих суровых реалиях жизни экс-капитан и подозревать не мог – это Данил знал совершенно точно (после всех трудов «Катеньки», коллежки рыжей «Дженни»).
Бравый капитан, снявший форму лишь год назад, незаметно для себя вытянулся по-военному.
– Вольно, – сказал Данил. – Садись. Записывать ничего не будем, я на твою память всецело полагаюсь. Первое. Пусть на стоянку в Киржаче немедленно перегонят для меня «БМВ» и «Жигуль», любой. Второе. Начиная с этой минуты, в постоянной готовности должны находиться… – он прикинул, – шесть машин. В каждой – по четыре лба. Все с рациями, с оружием. Посменные дежурства, по восемь часов, круглосуточно. Когда они мне понадобятся, я и сам еще не знаю… Пять экипажей – на твое усмотрение, а вот шестой должен непременно комплектоваться кем-то из «дерганых». Третье. У дома сорок шесть по улице Королева примостился коммерческий ларек с романтическим названием «Кинг-Конг»… – он помедлил, тщательно обдумывая задание. – Мне нужно, чтобы парочка ребят под видом местных рэкетиров наехала на продавца. Немедленно. Отбери орлов с самыми жуткими мордами, пусть оденутся соответственно, тачку им подбери с прибамбасами… Меня интересует одно-единственное – реакция продавца на наезд. Пусть опишут потом во всех подробностях, как он держался, что говорив. Если они влипнут и придется вытаскивать, версия будет следующая: ребята поддали и захотелось им глупо пошутить, к тому же девочку кого-то из них в том комке намедни обсчитали… Водочкой от них должно явственно попахивать. Все. Вопросы есть?
Вопросов у капитана не было. Данил отправил его восвояси и какое-то время бессмысленно пялился в стену.
Насчет «Кинг-Конга» – всего-навсего догадка из категории шальных. Щепотка беспокоящих наблюдений. Комки, конечно, расползаются, как тараканы, и возникают в самых неожиданных местах, но все равно, очень уж неудачно выбрано место для обосновавшегося на Королева две недели назад лабаза. Любой, хоть немного озабоченный успехом торговли, поставил бы ларек метрах в двухстах дальше, там, где пролегает самотоптанная тропинка, по которой обитатели пяти домов курсируют плотным потоком к автобусной остановке и обратно. А «Кинг-Конга» влепили под окнами крайнего дома, фасадом к подъезду. Единственная выгода от такой дислокации – возможность следить за входящими в подъезд, а то и фотографировать их при нужде из-за частокола бутылок. Бывали прецеденты. Три месяца назад они сами ставили подобный наблюдательный пункт. Конечно, может отыскаться и объяснение попроще: прибыль владельца ничуть не заботит, ларек – всего лишь легальное прикрытие для отмывки черного налика, и все равно, проверить стоит…
Он включил селектор:
– Сексуального террориста откопали? Прелестно, сюда его, болезного…
Кудрявый красавчик Виталик, вьюноша невероятного обаяния и секс-эппила, вошел быстро, но с заметной невооруженным взглядом толикой расхлябанности. Данил все равно собирался устроить ему легонький втык, поэтому не было нужды имитировать грозу во взгляде, все получилось само собой. Продуманно упакованный красавчик уселся, и Данил тут же применил старый испытанный прием: уставился тяжелым взглядом на кончик носа заленившегося агента. Действует прекрасно – очень быстро нервирует из-за полной невозможности поймать твой взгляд…
Виталик забеспокоился довольно быстро:
– Нет, ну какие претензии, шеф?
Данил молчал, не отводя взгляда. Виталика они месяц назад подвели к одинокой дамочке, занимавшей довольно видное положение в «Бульварном листке». Работа там отнимала массу времени, а искать сексуальных утех прямо в редакции было бы затруднительно: среди посвященных «Листок» пользовался сомнительной славой одного из гнездовий шантарских гомиков (впрочем, лесбиюшки тоже попадались, так что бабе с нормальной сексуальной ориентацией крутить служебные романы было бы несколько хлопотно).
– Ну? – спросил Данил, решив, что выждал достаточно. – Ну и когда ты последний раз трахал звезду шантарской журналистики? Чего мнешься?
– Ну, две недели назад…
– Бог ты мой, – сказал Данил философски. – Эта чертова перестройка в молодежи убила всякое чувство ответственности… чего скалишься? Я тебе скалиться разрешал?
Кудряш вздрогнул и выпрямился в кресле. Данил обошел стол, навис над лентяем и положил ему ладонь на плечо, перенеся на эту руку почти всю тяжесть тела:
– Причины? Временная импотенция или новая лялька?
– Ну, лялька…
– Лялек будешь валять в свободное от работы время, – сказал Данил ласково-убедительно. – А работа твоя в том и заключается, чтобы ублажать Галочку Баш-кирцеву, как ей хочется. И качать информацию в паузах меж фрикциями – тебе, недоучке, известно, что такое фрикция? Молчать! Никто тебя, раздолбая, работать не приневоливал, сам напросился, все инструктажи прошел, клятвы давал… – он сжал двумя пальцами плечевой мускул так, что бедолага Виталик поневоле взвизгнул.
– Шеф…
– Я тебя последний раз предупреждаю, – сказал Данил примирительно. – Вот поллимона… глазки не закатывай, хватит выше крыши. Звони Галочке и устрой ей афинскую ночь… Мне нужно знать, кто накропал эту поганую статейку, кто ее проталкивал… словом, все. Учить не надо. Брысь!
Вышел в приемную следом за Виталиком, вопросительно глянул на товарища старшего прапорщика.
Соловей готов к встрече, – доложила Митрадона. – – «Кольчуга» заверяет, что никаких оснований для беспокойства нет.
– Ну, коли так… – проворчал Данил, ретируясь в кабинет.
Возможно, он и перемудрил с «иранским контрактом». Коли уж «Кольчуга», мощная столичная организация частного сыска, работавшая в первую очередь на Гильдию товаропроизводителей, заверяет… Ладно, казна «Интеркрайта» некоторое кровопускание стерпит, даже если след пустой, Кузьмич не обидится…
Ровно в пять со всегдашней своей пунктуальностью явился Самур – канал связи с «заимкой» и единственный оттуда человек, которого Данил знал и видел воочию. Чернявый кавказский человек непонятного возраста – то ли тридцать, то ли пятьдесят – и столь же непонятной национальной принадлежности. Данил в свое время осторожно применил парочку мелких тестов, пытаясь угадать хотя бы вероисповедание коменданта «заимки», но ничего не добился – предложенную ветчину Самур как ни в чем не бывало съел, а словесные крючки так и не позволили определить, христианин это, суннит или шиит. В конце концов Данил махнул рукой – еще просечет и пожалуется, от Кузьмича нагорит…
Встреча прошла в обычном режиме – Самур отведал приготовленного угощения, испил чая, выждал для приличия пару минут и подал Данилу, как всегда, список требуемого. Список был самый обычный – тушенка, чай, антикомарин, аккумуляторы для рации, прочие необходимые в тайге мелочи. Данил поставил в уголке условную закорючку для завскладом, вернул список (составленный, кстати, на отличном русском, без малейших ошибок). Поинтересовался из вежливости:
– Как дела?
– Работаем, – столь же безлично-вежливо ответил Самур.
– Все спокойно?
– Полная тишина.
– По фирме объявлен режим строгой охраны… Самур блеснул великолепными зубами:
– Майор, у нас всегда строгая охрана… Я поехал?
– Все готово для полноценного отдыха, – кивнул Данил.
Мужик ему, откровенно говоря, нравился – ни тени зазнайства, спокойная деловитость. При нужде, правда, столь же деловито и обстоятельно намотает твои кишки на плетень, но тут уж ничего не поделаешь, такова «селя-ви», все лучше, чем дерганые шизики-идеалисты…
Глава 6
Мелодично мяукнул селектор. Верная Митрадора сообщила:
– Данила Петрович, полчаса прошли. Каретников и Крамаренко в приемной.
– Пусть минутку еще подождут, я сам приглашу… – сказал Данил.
И взялся за недельную сводку, заранее зная, что не найдет там ничего чрезвычайного – иначе Митрадора непременно обратила бы внимание обожаемого шефа.
Ну да, так и есть – рутина.
…На «объекте двадцать два» (склад Второго Деревообрабатывающего) ночью отравлена овчарка из питомника отдела охраны «Интеркрайта». Бригадир ведет расследование собственными силами, помощи пока не требует, не исключая глупой случайности…
…На территории «объекта семнадцать» (радиозавод) охранник обнаружил хвостовик гранаты от реактивного противотанкового гранатомета модели РПК-7 отечественного производства. Ни крошки взрывчатых, а также горючих веществ в хвостовике не обнаружено…
…Попытка проникновения на третий склад торгового дома «Сибирский жемчуг». Охранник, сделав два выстрела из газового оружия, спугнул трех неизвестных, по облику – несомненных бомжей…
…В четверг двое молодых людей явились в контору туристической фирмы «Золотой тур», выдавая себя за рэкетиров, контролирующих данный район. Охраной проведена разъяснительная беседа, личности визитеров установлены, оба дали клятвенное заверение, что больше так делать не будут. Медпомощь обоим (пластырь, бинт, йод) оказана собственными силами, без привлечения посторонней медицины…
…Младший бухгалтер «Шантарского кредита» заявила бригадиру охраны о предпринятой в отношении ее попытке вербовки. Бригадир ведет проверку…
…В кабинете заместителя начальника шантарского филиала «Интеркрайт-Транспорт» при плановой проверке снято подслушивающее устройство, фирма-производитель не установлена. Устройство направлено для изучения в научно-технический отдел, кабинет поставлен на регулярную проверку по плану "I"…
…Информатор «Георгин» во время плановой встречи пожаловался куратору, что в последний месяц почувствовал недоброжелательное отношение к себе со стороны зам, начальника РОВД. Перекрестная проверка проводится. Одновременно куратор считает нужным заметить, что «Георгин» в последний месяц определенно злоупотребляет спиртным…
…Информатор «Дженни» рекомендована для операции подвода к объекту «Топаз»…
…Информатор «Чарли» сообщает, что объект «Око» встретился с объектом «Черный» и в осторожной форме обещал последнему определенную сумму для финансирования газеты…
Рутина, в принципе. «Клопов» извлекали достаточно часто из самых неожиданных мест – к тому же появились беспредельщики, вставлявшие так называемые «сучьи жучки», взрывавшиеся при попытке их снять, словно неизвлекаемые мины. Объект «Око», сиречь здешний представитель президента, уже второй раз обещал денежки студентикам из местного «Русского национального единства», да так ни копейки пока и не дал – политика-с…
Данил включил импортную бумагорезку, опустил туда листок и с ленивым любопытством наблюдал, как выползает тонюсенькая бумажная лапша. Потом нажал кнопку и распорядился:
– Давайте Каретникова.
Бывший майор шантарского КГБ вошел степенно, как всегда, помешкал пару секунд, выбирая, на какой из трех стульев приземлиться. Положил черную папочку на колени, изобразил всем видом почтительное внимание. У Данила было стойкое убеждение, что в почтительности начальник контрразведки «Интеркрайта» всегда чуточку переигрывает – демонстрируя таким образом некую тень независимости. Если еще откровеннее, Данил подозревал, что Каретников его недолюбливает – все-таки именно он должен был в свое время занять этот кабинет, но появился Данил, и все переиграли. Конечно, можно было побаловаться с микрофонами и стукачами, но Каретников – тот еще волчище и никакого компромата на себя не даст ни в трезвом виде, ни в пьяном. И коли уж он устраивает и Кузьмича, и самого Данила, придется терпеть, как с Митрадорой…
– У вас есть замечания по сводке?
– Нет, пожалуй, – сказал Данил. – Разве что псевдонимы для объектов порой выбираются очень уж прозрачные. «Око» – «око государево»… Очень уж несложная ассоциативная цепочка.
– Учтем. «Дженни» – это та рыженькая? Что делала полковника?
– Она.
Вот за такой выбор – хвалю, – сказал Данил. – Полковник был малость потверже нашего «Топазика». Пусть непременно лепит семнадцатилетнюю, «Топаз» их обожает. И – максимум осторожности. Как выразился шеф нам не нужен скомпрометированный начальник таможни, нам нужен ручной начальник таможни…
Каретников едва заметно усмехнулся:
– Данила Петрович, я занимался вербовочными операциями еще при Андропове…
– Пока я, стало быть, протирал штаны в шикарной машине Леонида Ильина? – небрежно спросил Данил со столь же мимолетной усмешкой.
– Ну что вы, я не это имел в виду…
– И вообще, нам ли, ветеранам, ссориться… Разминка была закончена с ничейным счетом, как обычно. Данил кратко изложил суть неприятных сюрпризов и пару минут без всякой нужды перебирал вынутые из стола бумажки, чтобы зам по контрразведке успел все обдумать. Наконец Каретников многозначительно кашлянул.
Данил поднял глаза:
– Итак?
– При скудости информации вариант «шизанутой бабули» представляется наиболее предпочтительным.
– Согласен, – сказал Данил. – Сам того же мнения. И вся тяжесть ложится на ваши плечи, любезный Максим Иваныч. Я ведь не аналитик, признаюсь честно, я больше оперативник. В Байкальск нам неминуемо придется лететь вдвоем, потревожите ваших стукачей… они у вас есть независимо от меня, и не спорьте, я же не пытаюсь их выявить, я просто констатирую, что они у вас есть… Вот, кстати – как бы вы отреагировали на гипотезу, что Ивлев – внедренка государства? Или – не государства, но все равно внедренка…
– Как на бред, простите. Либо мой опыт ни гроша не стоит, либо… Второй Ким Филби, и где – у нас? Вздор…
– Хорошо, я чисто абстрактно теоретизировал… – сказал Данил. – И коли уж начали за абстракции… В такой ситуации я просто обязан выдвигать самые шальные гипотезы. Предположим, против нас действует кто-то вроде ЦРУ. Или личная разведка президента «Калифорниа электроникл». Мотивации просты, как перпендикуляр. Двадцать пять процентов электроники для иранского ядерного реактора должен поставить «Интеркрайт». А реактор монтировать все-таки будут, премьер выразился недвусмысленно, да и люди Скобкова за свои слова отвечают. Янкесы, по-моему, поняли, что сорвать контракт не удастся – но при этом варианте они все же могут отсечь нас хотя бы от электроники, благо «Калифорниа» на этот кусок весьма облизывалась…
– Я бы такую гипотезу шальной не называл, – сказал Каретников. – Только должен вам заметить: с тем же успехом на роль «бабули» может претендовать не Силиконовая Долина (район в Калифорнии, где сосредоточены мощные предприятия по производству всевозможной электроники – прим, авт.), а парочка отечественных фирм. Скажем, АО «Триггер». Или нижегородцы. Они нам подставят ножку без всяких моральных терзаний, как мы бы им подставили…
– Вот так живешь-живешь – и вдруг залетаешь на самые верхи… – сказал Данил. – Бросьте силы на отработку такой версии. По всем направлениям – «Триггер», Нижний, янкесы…
– С нашими будет не в пример проще. С янкесами посложнее. Это в Шантарске мы – монстр, Данила Петрович, а в дальнем зарубежье работать пока не наловчились. Придется проворачивать через «Кольчугу».
– Ваша проблема.
– А санкция шефа?
– Считайте, получили, – сказал Данил. – Разберемся с Байкальском, полетите в Москву и нажмете на все кнопки. В какую копеечку бы это нам ни влетело. Иранский контракт все покроет. Я не требую, чтобы вы бросили на это все силы, но постарайтесь как следует.
– В таком случае я попросил бы письменное подтверждение.
«Господи, тоскливо подумал Данил, – у нас это неистребимо. Он же не только возмечтал заиметь против меня козырь, каковым непременно пойдет, если окажется, что я ошибся и ни при чем тут „иранский контракт“… Он еще, по въевшейся привычке, требует письменный приказ исключительно потому, что в советские времена так в иных случаях полагалось.»
Он мысленно вздохнул, достал фирменный бланк, где его служба именовалась уклончиво-туманно «Аналитическим отделом», немного подумал и написал:
«М. И. Каретникову. Распоряжение. Настоящим предписываю провести в полном объеме комплекс мероприятий по проекту „Хаджи“. Начальник аналитического отдела АО „Интеркрайт“».
Расписался и двинул листок через стол.
– А почему «Хаджи»?
– Иран – ислам – паломники – хадж – хаджи.
– Понятно. Какие еще указания?
– К работе по байкальскому сюрпризу непременно привлеките Подснежника, – сказал Данил. – Пусть видит, что мы из кожи вон лезем, что здесь все честно, и мы всерьез удручены…
Каретников, ничуть не удивившись, кивнул. Подснежником среди своих именовался милейший молодой человек и ценный кадр частного бизнеса, оказавшийся милицейским капитаном, внедренным в «Интеркрайт» уже при Даниле. Случается. Дело житейское. Полностью обезопасить себя от «внедренок», как показала длинная череда сенсационных примеров, не в состоянии ни ФСБ, ни ЦРУ. И когда таких выявляют, убивают их лишь в бездарных романах. Даже прямые мафиози не спешат упаковать разоблаченного опера под строящуюся автостраду – во-первых, органы обидятся, во-вторых, на смену придет новый, а в-третьих, появляется великолепный канал для снабжения противника ювелирно подобранной дезой. А сдал Подснежника, между прочим, именно Георгин… Такие вот разборки среди цветов луговых и садовых. Слава богу, догоняем, похоже, Америку по запутанности и разветвленности интриг промышленного шпионажа, хотя нормальный заокеанский промышленный шпион у нас бы наверняка удавился…
– Теперь – мелочи, – сказал Данил и подал ему бумажку с номером крутой «Тойоты», прописавшейся у Светкиного подъезда. – Срочно установите, что это за тип, чем работает, на кого работает. Все, что только возможно. Сроки самые жесткие. Лет тридцати пяти, та самая склонность к полноте, которую терпеть не могут сочинители брачных объявлений, ниже меня сантиметров на пять, накачан, стрижка «Флоссе», волосы черные, глаза черные, но тип морды лица определенно славянский. И еще. Установите, опять-таки срочно, где сейчас штаб-квартира у Астральной Мамаши.
– Ага, после сегодняшнего… В разработку?
– Нет, – подумав, сказал Данил. – Просто соберите быстренько все, что сможете, я ею сам займусь. Желательно уже сегодня. Можете идти. И пригласите Стаса. Да, вот что… Посмотрите, есть ли у вас что-нибудь на Клебанова. Если нет, возьмите в разработку, но это не так спешно, подождет…
Проводив взглядом бывшего коллегу и по конторе, и по званию, он немного расслабился, вполне дружески ухмыльнулся вошедшему Стасу Крамаренко.
Вот с этим подтекстов и интриг не предвиделось. Его даже не было необходимости посвящать в последние сюрпризы. Стае, бывший армейский капитан, заведовал многочисленным отрядом оперативников (на жаргоне руководства «Интеркрайта» – «зондеркомандой»), склонностью к самостоятельному мышлению и логическому анализу ничуть не блистал – зато был незаменим как отличнейший исполнитель четко сформулированных приказов. За что и держали. О «заимке» и прочих суровых реалиях жизни экс-капитан и подозревать не мог – это Данил знал совершенно точно (после всех трудов «Катеньки», коллежки рыжей «Дженни»).
Бравый капитан, снявший форму лишь год назад, незаметно для себя вытянулся по-военному.
– Вольно, – сказал Данил. – Садись. Записывать ничего не будем, я на твою память всецело полагаюсь. Первое. Пусть на стоянку в Киржаче немедленно перегонят для меня «БМВ» и «Жигуль», любой. Второе. Начиная с этой минуты, в постоянной готовности должны находиться… – он прикинул, – шесть машин. В каждой – по четыре лба. Все с рациями, с оружием. Посменные дежурства, по восемь часов, круглосуточно. Когда они мне понадобятся, я и сам еще не знаю… Пять экипажей – на твое усмотрение, а вот шестой должен непременно комплектоваться кем-то из «дерганых». Третье. У дома сорок шесть по улице Королева примостился коммерческий ларек с романтическим названием «Кинг-Конг»… – он помедлил, тщательно обдумывая задание. – Мне нужно, чтобы парочка ребят под видом местных рэкетиров наехала на продавца. Немедленно. Отбери орлов с самыми жуткими мордами, пусть оденутся соответственно, тачку им подбери с прибамбасами… Меня интересует одно-единственное – реакция продавца на наезд. Пусть опишут потом во всех подробностях, как он держался, что говорив. Если они влипнут и придется вытаскивать, версия будет следующая: ребята поддали и захотелось им глупо пошутить, к тому же девочку кого-то из них в том комке намедни обсчитали… Водочкой от них должно явственно попахивать. Все. Вопросы есть?
Вопросов у капитана не было. Данил отправил его восвояси и какое-то время бессмысленно пялился в стену.
Насчет «Кинг-Конга» – всего-навсего догадка из категории шальных. Щепотка беспокоящих наблюдений. Комки, конечно, расползаются, как тараканы, и возникают в самых неожиданных местах, но все равно, очень уж неудачно выбрано место для обосновавшегося на Королева две недели назад лабаза. Любой, хоть немного озабоченный успехом торговли, поставил бы ларек метрах в двухстах дальше, там, где пролегает самотоптанная тропинка, по которой обитатели пяти домов курсируют плотным потоком к автобусной остановке и обратно. А «Кинг-Конга» влепили под окнами крайнего дома, фасадом к подъезду. Единственная выгода от такой дислокации – возможность следить за входящими в подъезд, а то и фотографировать их при нужде из-за частокола бутылок. Бывали прецеденты. Три месяца назад они сами ставили подобный наблюдательный пункт. Конечно, может отыскаться и объяснение попроще: прибыль владельца ничуть не заботит, ларек – всего лишь легальное прикрытие для отмывки черного налика, и все равно, проверить стоит…
Он включил селектор:
– Сексуального террориста откопали? Прелестно, сюда его, болезного…
Кудрявый красавчик Виталик, вьюноша невероятного обаяния и секс-эппила, вошел быстро, но с заметной невооруженным взглядом толикой расхлябанности. Данил все равно собирался устроить ему легонький втык, поэтому не было нужды имитировать грозу во взгляде, все получилось само собой. Продуманно упакованный красавчик уселся, и Данил тут же применил старый испытанный прием: уставился тяжелым взглядом на кончик носа заленившегося агента. Действует прекрасно – очень быстро нервирует из-за полной невозможности поймать твой взгляд…
Виталик забеспокоился довольно быстро:
– Нет, ну какие претензии, шеф?
Данил молчал, не отводя взгляда. Виталика они месяц назад подвели к одинокой дамочке, занимавшей довольно видное положение в «Бульварном листке». Работа там отнимала массу времени, а искать сексуальных утех прямо в редакции было бы затруднительно: среди посвященных «Листок» пользовался сомнительной славой одного из гнездовий шантарских гомиков (впрочем, лесбиюшки тоже попадались, так что бабе с нормальной сексуальной ориентацией крутить служебные романы было бы несколько хлопотно).
– Ну? – спросил Данил, решив, что выждал достаточно. – Ну и когда ты последний раз трахал звезду шантарской журналистики? Чего мнешься?
– Ну, две недели назад…
– Бог ты мой, – сказал Данил философски. – Эта чертова перестройка в молодежи убила всякое чувство ответственности… чего скалишься? Я тебе скалиться разрешал?
Кудряш вздрогнул и выпрямился в кресле. Данил обошел стол, навис над лентяем и положил ему ладонь на плечо, перенеся на эту руку почти всю тяжесть тела:
– Причины? Временная импотенция или новая лялька?
– Ну, лялька…
– Лялек будешь валять в свободное от работы время, – сказал Данил ласково-убедительно. – А работа твоя в том и заключается, чтобы ублажать Галочку Баш-кирцеву, как ей хочется. И качать информацию в паузах меж фрикциями – тебе, недоучке, известно, что такое фрикция? Молчать! Никто тебя, раздолбая, работать не приневоливал, сам напросился, все инструктажи прошел, клятвы давал… – он сжал двумя пальцами плечевой мускул так, что бедолага Виталик поневоле взвизгнул.
– Шеф…
– Я тебя последний раз предупреждаю, – сказал Данил примирительно. – Вот поллимона… глазки не закатывай, хватит выше крыши. Звони Галочке и устрой ей афинскую ночь… Мне нужно знать, кто накропал эту поганую статейку, кто ее проталкивал… словом, все. Учить не надо. Брысь!
Вышел в приемную следом за Виталиком, вопросительно глянул на товарища старшего прапорщика.
Соловей готов к встрече, – доложила Митрадона. – – «Кольчуга» заверяет, что никаких оснований для беспокойства нет.
– Ну, коли так… – проворчал Данил, ретируясь в кабинет.
Возможно, он и перемудрил с «иранским контрактом». Коли уж «Кольчуга», мощная столичная организация частного сыска, работавшая в первую очередь на Гильдию товаропроизводителей, заверяет… Ладно, казна «Интеркрайта» некоторое кровопускание стерпит, даже если след пустой, Кузьмич не обидится…
Ровно в пять со всегдашней своей пунктуальностью явился Самур – канал связи с «заимкой» и единственный оттуда человек, которого Данил знал и видел воочию. Чернявый кавказский человек непонятного возраста – то ли тридцать, то ли пятьдесят – и столь же непонятной национальной принадлежности. Данил в свое время осторожно применил парочку мелких тестов, пытаясь угадать хотя бы вероисповедание коменданта «заимки», но ничего не добился – предложенную ветчину Самур как ни в чем не бывало съел, а словесные крючки так и не позволили определить, христианин это, суннит или шиит. В конце концов Данил махнул рукой – еще просечет и пожалуется, от Кузьмича нагорит…
Встреча прошла в обычном режиме – Самур отведал приготовленного угощения, испил чая, выждал для приличия пару минут и подал Данилу, как всегда, список требуемого. Список был самый обычный – тушенка, чай, антикомарин, аккумуляторы для рации, прочие необходимые в тайге мелочи. Данил поставил в уголке условную закорючку для завскладом, вернул список (составленный, кстати, на отличном русском, без малейших ошибок). Поинтересовался из вежливости:
– Как дела?
– Работаем, – столь же безлично-вежливо ответил Самур.
– Все спокойно?
– Полная тишина.
– По фирме объявлен режим строгой охраны… Самур блеснул великолепными зубами:
– Майор, у нас всегда строгая охрана… Я поехал?
– Все готово для полноценного отдыха, – кивнул Данил.
Мужик ему, откровенно говоря, нравился – ни тени зазнайства, спокойная деловитость. При нужде, правда, столь же деловито и обстоятельно намотает твои кишки на плетень, но тут уж ничего не поделаешь, такова «селя-ви», все лучше, чем дерганые шизики-идеалисты…
Глава 6
Разговоры запросто
Автостоянка на Киржаче процентов на пятьдесят была самой настоящей стоянкой, где любой обыватель мог оставить тачку – и, между прочим, о чем он не подозревал, берегли его машину не в пример бдительнее, чем в иных местах. Потому что стоянка параллельно служила еще явкой для «Аналитического отдела» и охранялась по-настоящему. Очень удобное место – здесь многое можно проворачивать, не привлекая никакого внимания, если не следить специально, никто и не заметит, что человек приехал на «Фольксвагене», а уехал на «Жигулях»… Ну, и тому подобное. Не зря у подавляющего большинства автостоянок, стоит копнуть поглубже, непременно сыщется двойное дно – вплоть до порошочка с травкой…
Данил положил ключи от «Гольфа» в бардачок, вылез и направился к высокой будке, крытой волнистой жестью. Из-за соседней «Волги» бесшумно вышла здоровущая, бело-рыжая кавказская овчарка и двинулась за ним на некоторой дистанции. При необходимости достаточно условного свистка из будки – и полетят клочки по закоулочкам…
Вторая дрыхла в конуре, посаженная на цепь по причине светлого времени – впрочем, услышав хруст подошв по гравию, бдительно приоткрыла глаза, посопела носом и вновь зажмурилась.
Данил поднялся по шаткой лесенке ко «второму этажу», склонился к окошечку и тихо спросил:
– Готово?
– «Немец» под шестнадцатым. «Жига» – у двадцать первого.
– «Жигули», – сказал Данил. – Все тихо?
– Как на морском дне…
Он забрал ключи и под эскортом бело-рыжей зверюги пошел к висевшему на проволочной ограде квадратику с цифрами «21» где ждала его темно-вишневая «шестерка». Педантично просмотрел извлеченную из бардачка доверенность на его имя, выданную, понятное дело, аналитическим отделом АО «Интеркрайт». Полюбовался, как овчарища сопровождает боязливо косившегося на нее мужичка пенсионного возраста, доверившего стоянке антикварный «Москвич-403», включил мотор и не спеша выехал в ворота.
«Третьей точкой» именовался парк культуры и отдыха, до сих пор ностальгически носивший имя товарища Ник. Островского – хотя «Голос демократии» за неимением лучшего занятия до сих пор регулярно требовал изничтожить на карте города «одиозные имена, символизирующие тоталитарную систему» (как всякие ярые демократы, лысые сорокалетние мальчики из «Голоса» представления не имели, в какую копеечку все эти переименования встанут при нынешних ценах).
Конечно, со времен большевистского владычества произошли некоторые перемены – у входа рядом с гигантской, сработанной на века стелой «Шантарск орденоносный» примостился киоск с богатым ассортиментом импортных мороженок, вход был платный, а внутри дымились обломки досок под полусырыми шашлыками («баранинка», уверяли завзятые пессимисты, вчера еще лаяла и виляла хвостиком), стояли потертые плюшевые Чебурашка с Тигрой, живой молодой верблюд столь же плюшево-потертого облика, и расхаживал вперевалочку медвежонок – все это была вотчина фотографов.
У мангала остановилась изрядно поддавшая компания с трезвым ротвейлером на поводке. Стриженые по-качковски ребята оживленно дискутировали: нужно взять шашлычок на пробу и дать ротвейлеру, если он сожрет, можно спокойно брать самим, а если побрезгует, значит, это точно собачина, и шашлычника нужно тут же мочить… Пузатый «шашлычник» в грязном белом фартуке с восточным фатализмом ждал результатов дискуссии и дегустации, приговаривая, впрочем:
– Слушай, а если он нэ станет жрать из-за того что уже покушал, да? Я виноват, что он накушанный, да?
Данил прошел мимо, отмахнулся от фотографов, свернул налево и не спеша добрел до невидного бронзового бюстика товарища Ник. Островского, каким-то чудом не замеченного охотниками за цветным металлом (правда, только старожилы помнили, что под толстым слоем синюшно-бледной краски кроется бронза).
Соловей уже сидел на скамейке, философским взором провожая акселераток в чисто символических юбчонках – что свидетельствовало о его нормальной сексуальной ориентации, резко расходившейся со вкусами большинства его сослуживцев мужского пола. Этакий современный джинсовый мальчик, журналист новейшей формации, сформировавшейся как-то незаметно с крахом коммунизма. Из тех, что заметочку о самоубийстве бросившегося из окна пенсионера непременно сопроводят заголовком типа «Птенчик выпал из гнезда», за пару зеленых бумажек пробьют что угодно «на правах рекламы», сенсацию выкопают из-под земли. Данил относился к ним, в общем, спокойно. Они попросту были другие. Совсем не такие, как он и его сверстники в молодости. Самое забавное, что по юности лет эти сопляки, полагавшие себя крутыми репортерами а-ля Юнайтед Стейтс, не понимал одной простой истины: за каждым молодым поколением непременно идет следующее, со своими модами, вкусами и обычаями, и предыдущее автоматически попадает в разряд «стариков»…
А в качестве информатора Данила этот мальчик полностью устраивал – деньги брал не зазря, поток сплетен и новостей гнал приличный. Пожалуй, если нарисуются обещанные налоговые льготы, можно и в самом деле заложить свою газету, поставив Соловья редактором – впрочем, когда это власти выполняли обещания о снижении налогов? Ладно, в любом случае своя газета, похоже, необходима, Кузьмич явственно намекал пару раз, что собирается-таки готовить штурм Госдумы…
– Здорово, Толик, – сказал Данил, усаживаясь.
– Привет, шеф. Попкорна хотите?
– Давай, что ли, – Данил запустил три пальца в его бумажный пакетик, старательно прожевал. – Бог ты мой, на каждом углу эта кукуруза, вот бы Никитка порадовался…
На сей раз он был само благожелательство – мирно беседовали два деловых человека, делавших свой маленький бизнес. Данил в свое время назубок заучил «Инструкции о секретных сотрудниках», составленные некогда отнюдь не бесталанными чинами Отдельного корпуса жандармов – что там ни говори, а господа в лазоревых мундирах работать умели, за что их товарищ Феликс отстреливал потом с поразительным рвением (обидевшись еще и на то, что лазоревые не стали помогать ему ставить Чека, пришлось призывать на помощь генерала Джунковского из бывшего царского МВД, благодаря чему генерал и дожил аж до тридцать шестого, когда его достал-таки Сталин, наводивший глянец на историю ВКП(б) и убиравший всех, кто мог своими воспоминаниями подпортить имидж дедушки Ильича…).
Данил положил ключи от «Гольфа» в бардачок, вылез и направился к высокой будке, крытой волнистой жестью. Из-за соседней «Волги» бесшумно вышла здоровущая, бело-рыжая кавказская овчарка и двинулась за ним на некоторой дистанции. При необходимости достаточно условного свистка из будки – и полетят клочки по закоулочкам…
Вторая дрыхла в конуре, посаженная на цепь по причине светлого времени – впрочем, услышав хруст подошв по гравию, бдительно приоткрыла глаза, посопела носом и вновь зажмурилась.
Данил поднялся по шаткой лесенке ко «второму этажу», склонился к окошечку и тихо спросил:
– Готово?
– «Немец» под шестнадцатым. «Жига» – у двадцать первого.
– «Жигули», – сказал Данил. – Все тихо?
– Как на морском дне…
Он забрал ключи и под эскортом бело-рыжей зверюги пошел к висевшему на проволочной ограде квадратику с цифрами «21» где ждала его темно-вишневая «шестерка». Педантично просмотрел извлеченную из бардачка доверенность на его имя, выданную, понятное дело, аналитическим отделом АО «Интеркрайт». Полюбовался, как овчарища сопровождает боязливо косившегося на нее мужичка пенсионного возраста, доверившего стоянке антикварный «Москвич-403», включил мотор и не спеша выехал в ворота.
«Третьей точкой» именовался парк культуры и отдыха, до сих пор ностальгически носивший имя товарища Ник. Островского – хотя «Голос демократии» за неимением лучшего занятия до сих пор регулярно требовал изничтожить на карте города «одиозные имена, символизирующие тоталитарную систему» (как всякие ярые демократы, лысые сорокалетние мальчики из «Голоса» представления не имели, в какую копеечку все эти переименования встанут при нынешних ценах).
Конечно, со времен большевистского владычества произошли некоторые перемены – у входа рядом с гигантской, сработанной на века стелой «Шантарск орденоносный» примостился киоск с богатым ассортиментом импортных мороженок, вход был платный, а внутри дымились обломки досок под полусырыми шашлыками («баранинка», уверяли завзятые пессимисты, вчера еще лаяла и виляла хвостиком), стояли потертые плюшевые Чебурашка с Тигрой, живой молодой верблюд столь же плюшево-потертого облика, и расхаживал вперевалочку медвежонок – все это была вотчина фотографов.
У мангала остановилась изрядно поддавшая компания с трезвым ротвейлером на поводке. Стриженые по-качковски ребята оживленно дискутировали: нужно взять шашлычок на пробу и дать ротвейлеру, если он сожрет, можно спокойно брать самим, а если побрезгует, значит, это точно собачина, и шашлычника нужно тут же мочить… Пузатый «шашлычник» в грязном белом фартуке с восточным фатализмом ждал результатов дискуссии и дегустации, приговаривая, впрочем:
– Слушай, а если он нэ станет жрать из-за того что уже покушал, да? Я виноват, что он накушанный, да?
Данил прошел мимо, отмахнулся от фотографов, свернул налево и не спеша добрел до невидного бронзового бюстика товарища Ник. Островского, каким-то чудом не замеченного охотниками за цветным металлом (правда, только старожилы помнили, что под толстым слоем синюшно-бледной краски кроется бронза).
Соловей уже сидел на скамейке, философским взором провожая акселераток в чисто символических юбчонках – что свидетельствовало о его нормальной сексуальной ориентации, резко расходившейся со вкусами большинства его сослуживцев мужского пола. Этакий современный джинсовый мальчик, журналист новейшей формации, сформировавшейся как-то незаметно с крахом коммунизма. Из тех, что заметочку о самоубийстве бросившегося из окна пенсионера непременно сопроводят заголовком типа «Птенчик выпал из гнезда», за пару зеленых бумажек пробьют что угодно «на правах рекламы», сенсацию выкопают из-под земли. Данил относился к ним, в общем, спокойно. Они попросту были другие. Совсем не такие, как он и его сверстники в молодости. Самое забавное, что по юности лет эти сопляки, полагавшие себя крутыми репортерами а-ля Юнайтед Стейтс, не понимал одной простой истины: за каждым молодым поколением непременно идет следующее, со своими модами, вкусами и обычаями, и предыдущее автоматически попадает в разряд «стариков»…
А в качестве информатора Данила этот мальчик полностью устраивал – деньги брал не зазря, поток сплетен и новостей гнал приличный. Пожалуй, если нарисуются обещанные налоговые льготы, можно и в самом деле заложить свою газету, поставив Соловья редактором – впрочем, когда это власти выполняли обещания о снижении налогов? Ладно, в любом случае своя газета, похоже, необходима, Кузьмич явственно намекал пару раз, что собирается-таки готовить штурм Госдумы…
– Здорово, Толик, – сказал Данил, усаживаясь.
– Привет, шеф. Попкорна хотите?
– Давай, что ли, – Данил запустил три пальца в его бумажный пакетик, старательно прожевал. – Бог ты мой, на каждом углу эта кукуруза, вот бы Никитка порадовался…
На сей раз он был само благожелательство – мирно беседовали два деловых человека, делавших свой маленький бизнес. Данил в свое время назубок заучил «Инструкции о секретных сотрудниках», составленные некогда отнюдь не бесталанными чинами Отдельного корпуса жандармов – что там ни говори, а господа в лазоревых мундирах работать умели, за что их товарищ Феликс отстреливал потом с поразительным рвением (обидевшись еще и на то, что лазоревые не стали помогать ему ставить Чека, пришлось призывать на помощь генерала Джунковского из бывшего царского МВД, благодаря чему генерал и дожил аж до тридцать шестого, когда его достал-таки Сталин, наводивший глянец на историю ВКП(б) и убиравший всех, кто мог своими воспоминаниями подпортить имидж дедушки Ильича…).