Страница:
Поскольку они перемещались намного быстрее, чем даже слепые лошади из Мургуллы, Сенор счел наиболее благоразумным не пытаться уйти от них, а подготовиться к отражению возможного нападения. Если всадники были обитателями замка, возникшего на горизонте, то встреча с ними все равно неизбежна…
Карлик Люстиг, скакавший впереди, придержал лошадь и вернулся под защиту мечей Сенора и Суо, а в особенности – под защиту амулетов Незавершенного. Но кривая ухмылка не сходила с его лица, и испуганным он, конечно же, не выглядел…
Воины на крылатых собаках провели в Хаосе слишком много времени, чтобы сразу, без выяснения слабых и сильных сторон неизвестного противника, напасть на пришельцев, возникших из ниоткуда.
Первый из всадников остановился в десяти шагах от Сенора и Суо. Ведьма и карлик держались справа от придворного Башни и чуть позади. Холодный Затылок обернулся и посмотрел на Люстиг. Тот быстро закивал головой, словно подтверждая: «Я знаю, кто это».
Предводитель отряда всадников на крылатых псах произнес несколько слов на неизвестном в Кобаре языке. У него были холодные бесцветные глаза, серая кожа, волосы, отливающие серебром, и сильно выдающиеся вперед хищные челюсти. Кроме того, на голове человека не хватало одного уха.
Сенор показал раскрытую ладонь в знак добрых намерений, надеясь, что этот жест будет понятен незнакомцу, и послал отражения.
Ответа он не получил. Люди из замка не только не посылали отражений, но и оказались совершенно невосприимчивы к внешнему воздействию. Холодный Затылок наткнулся на абсолютно глухую стену. Никто не пытался манипулировать его сознанием. Однако он, Человек Безымянного Пальца, далеко не последний среди владеющих искусством отражений, также не мог проникнуть сквозь преграду, отделявшую от него чужое сознание.
С чем-то подобным ему приходилось сталкиваться в Мургулле, но Уроды были беззашщитны, а серые воины – идеально закрыты.
Тем не менее он ощущал неведомую угрозу, исходившую из единственного источника, но не от двуногого существа. Один из крылатых псов неуловимо отличался от всех остальных, Сенор не мог определить – чем именно, и это внушало опасения. В любом случае встречу с хозяином замка уже нельзя было отменить.
Несколько встревоженный сделанным открытием, он смотрел в тусклые, словно зимнее небо, глаза одноухого воина и думал, какую пользу можно извлечь из этой встречи. Здешнее оружие не слишком интересовало Сенора. Воевать в Тени было делом непредсказуемым. Стрелы, посланные во врага, иногда вонзались в спину самого выстрелившего – более того, само понятие «враг» было столь же зыбким, как весь окружающий мир, и могло очень быстро измениться. Холодный Затылок надеялся, что люди из Призрачного Замка разбираются в подобных тонкостях даже лучше, чем он, – ведь ему не понадобилось для этого много времени.
Они разбирались. За многие тысячи и десятки тысяч Изменений, проведенных ими в Младшем Хаосе, им удалось настичь и убить только тех, кто не умел свободно перемещаться сквозь изменяющиеся ландшафты и не мог скрыться от преследователей, – ведь для этого все-таки надо было иметь представление о пронизывающих сознание мирах Тени. Для странников, которые его не имели, существовала единственная, внушенная охотником, реальность. И они были обречены…
Остальные всадники расположились в линию за одноухим человеком. Некоторые из них носили взамен утраченных конечностей искусно изготовленные протезы. Еще один повод вспомнить об Уродах, населявших подземное королевство Мелхоэд! Впрочем, теперь путешествие в Мургуллу казалось Сенору давним сном…
Лица всех без исключения солдат выражали абсолютное и непоколебимое равнодушие. Незавершенный не знал, хорошо ли это, но сейчас ему казалось, что неплохо. Слишком часто он сталкивался с беспричинной ненавистью.
Потом он заметил, что человек с одним ухом смотрит как-то странно – будто внимательно изучает четверых чужаков, но в то же время видит сквозь них. Его взгляд вдруг стал крайне сосредоточенным. Затем в потемневших серо-стальных глазах отразилось нечто. Игра света и тени. Какое-то движение и силуэты… То, что появилось за спинами непрошенных гостей.
Сенор быстро обернулся, но не увидел ничего нового. Только унылая твердь по-прежнему растворялась в темноте…
А в глазах одноухого сменяли друг друга отражения текучих, как кисель, пейзажей, наполненных кошмарными существами, или – что было даже хуже – всего лишь намеками на кошмар.
Холодный пот выступил на лбу Незавершенного. Ему еще предстояло привыкнуть к здешним способам ведения боя. Тут сражались, изгоняя врага в мир, который создавался с помощью собственных представлений. Таким образом проверялась принадлежность противника к Хаосу или хотя бы способность существовать в нем.
Человек из Призрачного Замка предпочел не рисковать и не пускал в ход обыкновенное оружие. Для начала он изменил ландшафт – явно в расчете на то, что нелепые чужаки попросту исчезнут, смытые волнами перемешавшейся материи Тени.
И это почти удалось ему, но только на мгновение. Для Сенора Призрачный Замок действительно стал вдруг зыбким, а фигуры обитателей этого дикого мира подернулись тошнотворной рябью. В его сознании сменились видения тысяч вероятных миров, однако в ту же секунду Холодный Затылок отогнал их и заставил себя утвердиться в одном-единственном мире – том самом, из которого его пытались изгнать. Он «цеплялся» за ускользающий образ, как тонущий хватается за бревно, – и спасся в конце концов.
…Силуэт замка вновь обрел четкость и тяжесть – воплощение самой неоспоримой реальности, – а в зрачках одноухого перестал пульсировать Хаос.
Сенор обвел взглядом своих спутников и похолодел от ужаса. Существо Суо, принявшее облик придворного Башни, и превращенный карлик были рядом с ним, но ведьма Истар исчезла, причем исчезла без следа, вместе со слепой лошадью из Мургуллы.
На мгновение Сенора ослепила ярость. Но кто был виноват в том, что ведьма не выдержала первого же Изменения, не сумела ЗАЦЕПИТЬСЯ и пропала, затерявшись в иллюзорных и одновременно реальных ландшафтах, которые вызвал к существованию одноухий из Тени?.. Ярость схлынула; осталась только горечь. И осознание собственной обреченности: сейчас – Истар, чуть позже – любой из троих…
Сенора не удивило даже то, насколько легко он это принял. Как абсолютную неизбежность.
Чувства притупились, когда он лишился возможности выбора. Сражаться против слепой природы – это слишком даже для Человека Пророчества, владеющего сверхъестественными амулетами. Но что, если природа вовсе не была слепой?!.
Однако уже ничто не могло изменить его отношения к одноухому. Сенор решил, что отомстит тому при первом же удобном случае. Тут – личные счеты, которые сильнее доводов рассудка…
Он подавил в себе сожаление, растерянность и ужас, которые завладели его сознанием в результате случившегося. Ему оставалось лишь упорно двигаться по пути, предначертанному судьбой, и учиться жить без надежды.
В какой-то момент у Сенора возникла необъяснимая уверенность в недолговечности его союза с Люстиг и Суо. Когда-нибудь (может быть, очень скоро) интересы спутников перестанут совпадать, и они исчезнут – каждый выберет себе реальность, наилучшим образом подходящую для достижения цели, удовлетворения желаний, осуществления тайных планов…
Он не хотел думать об этом. В конце концов, его ожидало полное тайн и неразрешимых загадок существование в ненормальном мире, где выживал тот, кто мог заставить противника сгинуть в ином ландшафте, а самому себе внушить, что окружающий мираж – больше, чем обманчивая видимость. До сих пор Сенор не подозревал, что его разум способен осознавать такие парадоксы. В любом случае это было за гранью всякой привычной логики…
Наконец одноухий пожал плечами, словно смирился с неизбежностью появления гостей. Если не сумел изменить мир – прими его как должное. Этот неписаный закон Тени был в крови у аборигена.
Одноухий поднял руку и показал в сторону замка.
Холодный Затылок кивнул и повторил жест человека из Тени. Камень в перстне Бродячего Монаха полыхал багровым огнем.
Воины на крылатых псах окружили пришельцев. Все вместе они двинулись к замку. Собаки подолгу парили, мягко отталкиваясь от тверди и расправляя кожистые крылья. Всадники укорачивали их прыжки, стараясь не опережать слепых бесшерстных лошадей.
Здесь уже не нужно было держать сознание в постоянном напряжении, ежесекундно собирая воедино распускающиеся нити реальности, – ведь Призрачный Замок сам по себе являлся Следом, Пребывающим Неизменным.
Сенор испытал огромное облегчение, ступив на узкую каменистую полосу естественной бесформенной суши, которая протянулась вдоль замшелых стен замка, вздымавшихся на невообразимую высоту.
В то же мгновение окружающий ландшафт стал меняться, освободившись от сковывающего влияния Следа Торра. Твердь, созданная магией Меча, исчезла. За спинами людей возникли бушующие вихри пламени; внизу, под воспарившим в пустоте замком, зажглись незнакомые небесные огни, а с обеих сторон разливались бесконечные ослепительные потоки жидкости, густой, как расплавленное стекло…
Слепые лошади из Мургуллы испуганно жались друг к другу. Инстинкт гнал их подальше от огня. Псы из Призрачного Замка, привычные ко всему, спокойно и уверенно взбирались по усыпанной обломками скал лестнице к узкому темному провалу в почти неприступной, изъеденной лишь ветрами Хаоса стене.
Глава четвертая
Глава пятая
Карлик Люстиг, скакавший впереди, придержал лошадь и вернулся под защиту мечей Сенора и Суо, а в особенности – под защиту амулетов Незавершенного. Но кривая ухмылка не сходила с его лица, и испуганным он, конечно же, не выглядел…
Воины на крылатых собаках провели в Хаосе слишком много времени, чтобы сразу, без выяснения слабых и сильных сторон неизвестного противника, напасть на пришельцев, возникших из ниоткуда.
Первый из всадников остановился в десяти шагах от Сенора и Суо. Ведьма и карлик держались справа от придворного Башни и чуть позади. Холодный Затылок обернулся и посмотрел на Люстиг. Тот быстро закивал головой, словно подтверждая: «Я знаю, кто это».
Предводитель отряда всадников на крылатых псах произнес несколько слов на неизвестном в Кобаре языке. У него были холодные бесцветные глаза, серая кожа, волосы, отливающие серебром, и сильно выдающиеся вперед хищные челюсти. Кроме того, на голове человека не хватало одного уха.
Сенор показал раскрытую ладонь в знак добрых намерений, надеясь, что этот жест будет понятен незнакомцу, и послал отражения.
Ответа он не получил. Люди из замка не только не посылали отражений, но и оказались совершенно невосприимчивы к внешнему воздействию. Холодный Затылок наткнулся на абсолютно глухую стену. Никто не пытался манипулировать его сознанием. Однако он, Человек Безымянного Пальца, далеко не последний среди владеющих искусством отражений, также не мог проникнуть сквозь преграду, отделявшую от него чужое сознание.
С чем-то подобным ему приходилось сталкиваться в Мургулле, но Уроды были беззашщитны, а серые воины – идеально закрыты.
Тем не менее он ощущал неведомую угрозу, исходившую из единственного источника, но не от двуногого существа. Один из крылатых псов неуловимо отличался от всех остальных, Сенор не мог определить – чем именно, и это внушало опасения. В любом случае встречу с хозяином замка уже нельзя было отменить.
Несколько встревоженный сделанным открытием, он смотрел в тусклые, словно зимнее небо, глаза одноухого воина и думал, какую пользу можно извлечь из этой встречи. Здешнее оружие не слишком интересовало Сенора. Воевать в Тени было делом непредсказуемым. Стрелы, посланные во врага, иногда вонзались в спину самого выстрелившего – более того, само понятие «враг» было столь же зыбким, как весь окружающий мир, и могло очень быстро измениться. Холодный Затылок надеялся, что люди из Призрачного Замка разбираются в подобных тонкостях даже лучше, чем он, – ведь ему не понадобилось для этого много времени.
Они разбирались. За многие тысячи и десятки тысяч Изменений, проведенных ими в Младшем Хаосе, им удалось настичь и убить только тех, кто не умел свободно перемещаться сквозь изменяющиеся ландшафты и не мог скрыться от преследователей, – ведь для этого все-таки надо было иметь представление о пронизывающих сознание мирах Тени. Для странников, которые его не имели, существовала единственная, внушенная охотником, реальность. И они были обречены…
Остальные всадники расположились в линию за одноухим человеком. Некоторые из них носили взамен утраченных конечностей искусно изготовленные протезы. Еще один повод вспомнить об Уродах, населявших подземное королевство Мелхоэд! Впрочем, теперь путешествие в Мургуллу казалось Сенору давним сном…
Лица всех без исключения солдат выражали абсолютное и непоколебимое равнодушие. Незавершенный не знал, хорошо ли это, но сейчас ему казалось, что неплохо. Слишком часто он сталкивался с беспричинной ненавистью.
Потом он заметил, что человек с одним ухом смотрит как-то странно – будто внимательно изучает четверых чужаков, но в то же время видит сквозь них. Его взгляд вдруг стал крайне сосредоточенным. Затем в потемневших серо-стальных глазах отразилось нечто. Игра света и тени. Какое-то движение и силуэты… То, что появилось за спинами непрошенных гостей.
Сенор быстро обернулся, но не увидел ничего нового. Только унылая твердь по-прежнему растворялась в темноте…
А в глазах одноухого сменяли друг друга отражения текучих, как кисель, пейзажей, наполненных кошмарными существами, или – что было даже хуже – всего лишь намеками на кошмар.
Холодный пот выступил на лбу Незавершенного. Ему еще предстояло привыкнуть к здешним способам ведения боя. Тут сражались, изгоняя врага в мир, который создавался с помощью собственных представлений. Таким образом проверялась принадлежность противника к Хаосу или хотя бы способность существовать в нем.
Человек из Призрачного Замка предпочел не рисковать и не пускал в ход обыкновенное оружие. Для начала он изменил ландшафт – явно в расчете на то, что нелепые чужаки попросту исчезнут, смытые волнами перемешавшейся материи Тени.
И это почти удалось ему, но только на мгновение. Для Сенора Призрачный Замок действительно стал вдруг зыбким, а фигуры обитателей этого дикого мира подернулись тошнотворной рябью. В его сознании сменились видения тысяч вероятных миров, однако в ту же секунду Холодный Затылок отогнал их и заставил себя утвердиться в одном-единственном мире – том самом, из которого его пытались изгнать. Он «цеплялся» за ускользающий образ, как тонущий хватается за бревно, – и спасся в конце концов.
…Силуэт замка вновь обрел четкость и тяжесть – воплощение самой неоспоримой реальности, – а в зрачках одноухого перестал пульсировать Хаос.
Сенор обвел взглядом своих спутников и похолодел от ужаса. Существо Суо, принявшее облик придворного Башни, и превращенный карлик были рядом с ним, но ведьма Истар исчезла, причем исчезла без следа, вместе со слепой лошадью из Мургуллы.
На мгновение Сенора ослепила ярость. Но кто был виноват в том, что ведьма не выдержала первого же Изменения, не сумела ЗАЦЕПИТЬСЯ и пропала, затерявшись в иллюзорных и одновременно реальных ландшафтах, которые вызвал к существованию одноухий из Тени?.. Ярость схлынула; осталась только горечь. И осознание собственной обреченности: сейчас – Истар, чуть позже – любой из троих…
Сенора не удивило даже то, насколько легко он это принял. Как абсолютную неизбежность.
Чувства притупились, когда он лишился возможности выбора. Сражаться против слепой природы – это слишком даже для Человека Пророчества, владеющего сверхъестественными амулетами. Но что, если природа вовсе не была слепой?!.
Однако уже ничто не могло изменить его отношения к одноухому. Сенор решил, что отомстит тому при первом же удобном случае. Тут – личные счеты, которые сильнее доводов рассудка…
Он подавил в себе сожаление, растерянность и ужас, которые завладели его сознанием в результате случившегося. Ему оставалось лишь упорно двигаться по пути, предначертанному судьбой, и учиться жить без надежды.
В какой-то момент у Сенора возникла необъяснимая уверенность в недолговечности его союза с Люстиг и Суо. Когда-нибудь (может быть, очень скоро) интересы спутников перестанут совпадать, и они исчезнут – каждый выберет себе реальность, наилучшим образом подходящую для достижения цели, удовлетворения желаний, осуществления тайных планов…
Он не хотел думать об этом. В конце концов, его ожидало полное тайн и неразрешимых загадок существование в ненормальном мире, где выживал тот, кто мог заставить противника сгинуть в ином ландшафте, а самому себе внушить, что окружающий мираж – больше, чем обманчивая видимость. До сих пор Сенор не подозревал, что его разум способен осознавать такие парадоксы. В любом случае это было за гранью всякой привычной логики…
Наконец одноухий пожал плечами, словно смирился с неизбежностью появления гостей. Если не сумел изменить мир – прими его как должное. Этот неписаный закон Тени был в крови у аборигена.
Одноухий поднял руку и показал в сторону замка.
Холодный Затылок кивнул и повторил жест человека из Тени. Камень в перстне Бродячего Монаха полыхал багровым огнем.
Воины на крылатых псах окружили пришельцев. Все вместе они двинулись к замку. Собаки подолгу парили, мягко отталкиваясь от тверди и расправляя кожистые крылья. Всадники укорачивали их прыжки, стараясь не опережать слепых бесшерстных лошадей.
* * *
Они взбирались по ступеням, вырубленным в скалах, которые когда-то находились в Срединном Мире, в древнем королевстве Ксантрия, а там обитали люди и племена хошинхо; потом скалы стали островом, который перемещался в изменчивом океане Зыбкой Тени, неся на себе замок Шаарн…Здесь уже не нужно было держать сознание в постоянном напряжении, ежесекундно собирая воедино распускающиеся нити реальности, – ведь Призрачный Замок сам по себе являлся Следом, Пребывающим Неизменным.
Сенор испытал огромное облегчение, ступив на узкую каменистую полосу естественной бесформенной суши, которая протянулась вдоль замшелых стен замка, вздымавшихся на невообразимую высоту.
В то же мгновение окружающий ландшафт стал меняться, освободившись от сковывающего влияния Следа Торра. Твердь, созданная магией Меча, исчезла. За спинами людей возникли бушующие вихри пламени; внизу, под воспарившим в пустоте замком, зажглись незнакомые небесные огни, а с обеих сторон разливались бесконечные ослепительные потоки жидкости, густой, как расплавленное стекло…
Слепые лошади из Мургуллы испуганно жались друг к другу. Инстинкт гнал их подальше от огня. Псы из Призрачного Замка, привычные ко всему, спокойно и уверенно взбирались по усыпанной обломками скал лестнице к узкому темному провалу в почти неприступной, изъеденной лишь ветрами Хаоса стене.
Глава четвертая
Аудиенция
Поскольку необходимости говорить не было, ритуальные раковины Шаарна оглушительно ревели, отгоняя всякую нечисть, которой могли оказаться и сами странники Тени. От этого низкого рева закладывало уши, а невольно возникавшая дрожь мешала Сенору сосредоточиться.
Не располагало к приятному времяпровождению и лицо единственной женщины, которую он увидел в этом более чем странном месте, – та наблюдала за происходящим из глубокой ниши в стене. Воспользовавшись магическим зрением, Сенор рассмотрел ее во всех подробностях, и она произвела на него не лучшее впечатление.
Лицам здешних мужчин серый цвет кожи придавал лишь мрачность, но красивое лицо этой женщины было совершенным и чистым, как полированная сталь. Пустота, увязшая в зрачках, наводила на мысль о безжалостной и не ведающей угрызений совести натуре, а неправдоподобно гладкие руки, странным образом сложенные на бедрах и находившиеся в противоестественном покое, внушали необъяснимое отвращение…
Сенор лихорадочно искал причину своего интереса к этой женщине и не находил ничего, выходящего за туманные границы предчувствий. Но запах опасности, исходивший от нее, был настолько сильным, что придворный Башни просто не мог позволить себе от него отмахнуться. При этом он оставался внешне расслабленным, а его лицо сохраняло бесстрастность.
Затем ему пришлось отвлечься от таинственной незнакомки и общаться при помощи знаков со здешним королем. Костюм и мантия правителя были увешаны огромным количеством любопытных предметов – от амулетов из костей до сложнейших безделушек из металла и стекла. В довершение всего с плеч короля свисала синяя искрящаяся шкура, от которой исходил едва слышный, однако очень чистый и мелодичный звон. Странное существо, похожее на огромную летучую мышь, но без глаз, вцепилось когтями в поющую шкуру и уткнулось рылом в ухо хозяина.
Король вполне доходчиво объяснил, что трое странников не относятся к числу желанных гостей и им придется заплатить даже за ту скудную пищу и недолгий приют, которые они здесь получат. При этом король не будет убит горем, если пришельцы покинут Призрачный Замок как можно скорее. Холодный Затылок не осуждал его за суровость. Он уже понял, что странствие по Тени дурно влияет на характер. Оставалось заключить сделку, выгодную обеим сторонам.
Человек Безымянного Пальца перебирал в уме предметы и тайны, которые могли представлять интерес для правителя блуждающего королевства, – свои собственные амулеты, загадку возвращения Люстиг, искусство превращений Суо. Но амулеты стоили здесь слишком дорого – почти столько же, сколько стоила жизнь, – а тайны спутников были чужими тайнами. Отчасти Сенор рассчитывал на помощь превращенного карлика, которому замок и все происходящее здесь были подозрительно хорошо знакомы.
Сенор безуспешно бился над тем, чтобы выяснить, знает ли король о Храме Спящих Младенцев, Завесе Мрака, Мерцающем Саркофаге или просто о местах, которые обладают в Хаосе постоянством. Как передать жестами смысл подобных вопросов? И тут он вспомнил о своих собственных, почти безнадежных поисках в Кобаре…
Пленник шевельнулся внутри черепа, и ужасная боль коснулась нервов. Эта боль подстегнула Сенора. Он был готов на все что угодно, лишь бы пытки прекратились. Но король ничего не понимал в его отчаянной жестикуляции.
Абсурдные «переговоры» спасло от полного краха неожиданное вмешательство Люстиг. До этого карлик с хитрым видом взирал на представление и, кажется, посмеивался про себя.
В конце концов ему надоело наблюдать за тщетными потугами Сенора пробиться сквозь незримую стену, и Люстиг внезапно заговорил на древнем языке Ксантрии. Это возымело едва заметное, но все же не ускользнувшее от пристального взгляда Холодного Затылка действие.
Одна из побрякушек, укрепленных на мантии короля, распахнула свои створки. Спрятанная под темным стеклом спираль начала вращаться. Именно это вращение, приводившее к чередованию тьмы и тусклого света, который не мог бы сделать менее темной даже крысиную нору, оказалось первым косвенным признаком интереса к чужеземцам.
Кроме того, взгляд гладколицей женщины изменил направление и переместился на бородатого карлика, выкрикивающего фразы на ксантрийском с почти неизменным глумливым оскалом. При этом ее лицо осталось непроницаемым, а глаза – столь же пустыми, как мутные глаза змей, освещавших дома в Кобаре.
Сенор чувствовал себя крайне неуютно. Особое беспокойство вызывало то, что из-за отсутствия отражений намерения правителя Призрачного Замка все еще были неизвестными, а поведение его подданных – совершенно необъяснимым.
Придворному Башни оставалось утешать себя тем, что его собственные намерения – такая же неразрешимая загадка для обитателей каменного острова.
К его удивлению, познания карлика не вызвали у них даже легкого любопытства. Почти ничего не произошло. Только крылатая тварь зашевелилась на плече у короля, и Сенору удалось поймать слабый шлейф ее отражений, посланных хозяину. Слишком слабый, чтобы понять, о чем идет речь, но достаточный, чтобы заставить искушенного человека насторожиться. Безглазое существо умело защищало свой разум от проникновения извне. Сенор увидел в нем нового опасного соперника…
Когда это непонятное постороннему общение завершилось, король бросил несколько коротких фраз и, повернувшись, вышел. Силуэт загадочной женщины полностью растворился в темной глубине каменной ниши. Приближенные короля также владели искусством исчезать незаметно. В зале остались только те из них, кому было поручено присматривать за гостями.
– Он сказал, что нам придется подождать здесь, – объяснил Люстиг после ухода короля. – Этот тупица будет решать, что с нами делать… Между прочим, у меня есть в запасе десяток Изменений ландшафта…
– Не нравится мне это, – зевая и деликатно прикрыв рот перчаткой с отрезанным мизинцем, сказало Существо Суо. Оно явно намекало на слишком большую осведомленность карлика в здешних делах. Сенор предпочел сделать вид, будто не понял намека. С превращенным была связана единственная реальная надежда разузнать что-нибудь об обитателях Призрачного Замка.
– Пойду посмотрю, что здесь изменилось, – с загадочным видом произнес Люстиг, направляясь в один из темных коридоров и не обращая внимания на стражников. Солдат с морщинистым серым лицом и длинными серебристыми волосами, заплетенными в косу, бросился вслед за ним. Карлик обнаружил неожиданное проворство. Стражник что-то отрывисто крикнул, Люстиг ответил брошенной на бегу фразой и непонятным жестом, затем оба исчезли.
Сенор переглянулся с Человеком Мизинца Суором. Им оставалось только ждать.
Незавершенный положил перед собой Меч Торра и стал рассматривать стены зала, в котором они находились. При этом он попытался расслабиться, отдохнуть и подготовиться к возможной схватке. Он не обольщался – к ПОСЛЕДНЕЙ схватке…
В стенах не было швов. Замок производил впечатление полого каменного монолита. Как будто не ведомая никому из живущих чудовищная сила много столетий назад выдавила из скалы все лишнее.
Не располагало к приятному времяпровождению и лицо единственной женщины, которую он увидел в этом более чем странном месте, – та наблюдала за происходящим из глубокой ниши в стене. Воспользовавшись магическим зрением, Сенор рассмотрел ее во всех подробностях, и она произвела на него не лучшее впечатление.
Лицам здешних мужчин серый цвет кожи придавал лишь мрачность, но красивое лицо этой женщины было совершенным и чистым, как полированная сталь. Пустота, увязшая в зрачках, наводила на мысль о безжалостной и не ведающей угрызений совести натуре, а неправдоподобно гладкие руки, странным образом сложенные на бедрах и находившиеся в противоестественном покое, внушали необъяснимое отвращение…
Сенор лихорадочно искал причину своего интереса к этой женщине и не находил ничего, выходящего за туманные границы предчувствий. Но запах опасности, исходивший от нее, был настолько сильным, что придворный Башни просто не мог позволить себе от него отмахнуться. При этом он оставался внешне расслабленным, а его лицо сохраняло бесстрастность.
Затем ему пришлось отвлечься от таинственной незнакомки и общаться при помощи знаков со здешним королем. Костюм и мантия правителя были увешаны огромным количеством любопытных предметов – от амулетов из костей до сложнейших безделушек из металла и стекла. В довершение всего с плеч короля свисала синяя искрящаяся шкура, от которой исходил едва слышный, однако очень чистый и мелодичный звон. Странное существо, похожее на огромную летучую мышь, но без глаз, вцепилось когтями в поющую шкуру и уткнулось рылом в ухо хозяина.
Король вполне доходчиво объяснил, что трое странников не относятся к числу желанных гостей и им придется заплатить даже за ту скудную пищу и недолгий приют, которые они здесь получат. При этом король не будет убит горем, если пришельцы покинут Призрачный Замок как можно скорее. Холодный Затылок не осуждал его за суровость. Он уже понял, что странствие по Тени дурно влияет на характер. Оставалось заключить сделку, выгодную обеим сторонам.
Человек Безымянного Пальца перебирал в уме предметы и тайны, которые могли представлять интерес для правителя блуждающего королевства, – свои собственные амулеты, загадку возвращения Люстиг, искусство превращений Суо. Но амулеты стоили здесь слишком дорого – почти столько же, сколько стоила жизнь, – а тайны спутников были чужими тайнами. Отчасти Сенор рассчитывал на помощь превращенного карлика, которому замок и все происходящее здесь были подозрительно хорошо знакомы.
Сенор безуспешно бился над тем, чтобы выяснить, знает ли король о Храме Спящих Младенцев, Завесе Мрака, Мерцающем Саркофаге или просто о местах, которые обладают в Хаосе постоянством. Как передать жестами смысл подобных вопросов? И тут он вспомнил о своих собственных, почти безнадежных поисках в Кобаре…
Пленник шевельнулся внутри черепа, и ужасная боль коснулась нервов. Эта боль подстегнула Сенора. Он был готов на все что угодно, лишь бы пытки прекратились. Но король ничего не понимал в его отчаянной жестикуляции.
Абсурдные «переговоры» спасло от полного краха неожиданное вмешательство Люстиг. До этого карлик с хитрым видом взирал на представление и, кажется, посмеивался про себя.
В конце концов ему надоело наблюдать за тщетными потугами Сенора пробиться сквозь незримую стену, и Люстиг внезапно заговорил на древнем языке Ксантрии. Это возымело едва заметное, но все же не ускользнувшее от пристального взгляда Холодного Затылка действие.
Одна из побрякушек, укрепленных на мантии короля, распахнула свои створки. Спрятанная под темным стеклом спираль начала вращаться. Именно это вращение, приводившее к чередованию тьмы и тусклого света, который не мог бы сделать менее темной даже крысиную нору, оказалось первым косвенным признаком интереса к чужеземцам.
Кроме того, взгляд гладколицей женщины изменил направление и переместился на бородатого карлика, выкрикивающего фразы на ксантрийском с почти неизменным глумливым оскалом. При этом ее лицо осталось непроницаемым, а глаза – столь же пустыми, как мутные глаза змей, освещавших дома в Кобаре.
Сенор чувствовал себя крайне неуютно. Особое беспокойство вызывало то, что из-за отсутствия отражений намерения правителя Призрачного Замка все еще были неизвестными, а поведение его подданных – совершенно необъяснимым.
Придворному Башни оставалось утешать себя тем, что его собственные намерения – такая же неразрешимая загадка для обитателей каменного острова.
К его удивлению, познания карлика не вызвали у них даже легкого любопытства. Почти ничего не произошло. Только крылатая тварь зашевелилась на плече у короля, и Сенору удалось поймать слабый шлейф ее отражений, посланных хозяину. Слишком слабый, чтобы понять, о чем идет речь, но достаточный, чтобы заставить искушенного человека насторожиться. Безглазое существо умело защищало свой разум от проникновения извне. Сенор увидел в нем нового опасного соперника…
Когда это непонятное постороннему общение завершилось, король бросил несколько коротких фраз и, повернувшись, вышел. Силуэт загадочной женщины полностью растворился в темной глубине каменной ниши. Приближенные короля также владели искусством исчезать незаметно. В зале остались только те из них, кому было поручено присматривать за гостями.
– Он сказал, что нам придется подождать здесь, – объяснил Люстиг после ухода короля. – Этот тупица будет решать, что с нами делать… Между прочим, у меня есть в запасе десяток Изменений ландшафта…
– Не нравится мне это, – зевая и деликатно прикрыв рот перчаткой с отрезанным мизинцем, сказало Существо Суо. Оно явно намекало на слишком большую осведомленность карлика в здешних делах. Сенор предпочел сделать вид, будто не понял намека. С превращенным была связана единственная реальная надежда разузнать что-нибудь об обитателях Призрачного Замка.
– Пойду посмотрю, что здесь изменилось, – с загадочным видом произнес Люстиг, направляясь в один из темных коридоров и не обращая внимания на стражников. Солдат с морщинистым серым лицом и длинными серебристыми волосами, заплетенными в косу, бросился вслед за ним. Карлик обнаружил неожиданное проворство. Стражник что-то отрывисто крикнул, Люстиг ответил брошенной на бегу фразой и непонятным жестом, затем оба исчезли.
Сенор переглянулся с Человеком Мизинца Суором. Им оставалось только ждать.
Незавершенный положил перед собой Меч Торра и стал рассматривать стены зала, в котором они находились. При этом он попытался расслабиться, отдохнуть и подготовиться к возможной схватке. Он не обольщался – к ПОСЛЕДНЕЙ схватке…
В стенах не было швов. Замок производил впечатление полого каменного монолита. Как будто не ведомая никому из живущих чудовищная сила много столетий назад выдавила из скалы все лишнее.
Глава пятая
Путь вниз
Спустя некоторое время в зале, где остались Сенор, Суо и их молчаливые стражи, сгустилась тьма. Чадящие светильники погасли. Никто не позаботился о том, чтобы разжечь их снова. В Призрачном Замке, блуждающем по Тени, наступила ночь.
Холодный Затылок долго смотрел на белеющие во мраке и немигающие глаза Существа из Мертвых Времен. Хотя ощущение было жутковатым, сейчас он почти завидовал Суо. Оно не ведало сомнений, для него не существовало томительного ожидания, липкого страха, тягучего, будто смола, времени – как не существовало и многого другого. Даже необходимости спать…
Сам Сенор уснул сидя. Прежде чем в его мозгу угасла последняя мысль, он почувствовал бесконечную усталость.
Люстиг не мог бы сейчас уснуть, даже если бы захотел. Слишком велико было его возбуждение. Жажда мести бушевала в его уродливой щуплой груди жарким неугасимым пламенем, разгоревшимся еще ярче от близости осуществления. Обманув Незавершенного, Люстиг нашел тех, кого так хотел встретить. Теперь он не мог удержаться от сладостных мыслей о возмездии. А еще он мечтал о том, чего сможет достичь, когда наконец получит назад свое прекрасное женское тело…
Но это относилось к области сокровенного. Люстиг не делился подобными мечтами ни с кем. Более того – следовало скрывать свои намерения даже от придворного Башни. Однако карлик понимал, что рано или поздно ему придется открыться. Терпения человека, владеющего Древним Мечом, хватит ненадолго, а от того, чью сторону он примет, зависело слишком многое.
Впрочем, столь же многое зависело от этого ходячего муляжа – Существа Суо, которое, похоже, не ставило карлика ни во что и терпело его лишь до поры до времени. Ледяной беспощадности Суо Люстиг опасался больше всего…
Он обдумывал также, как поступит с обоими союзниками, когда осуществит свои далеко идущие замыслы.
Если бы Сенор взял себе за труд разобраться в отражениях карлика, то мог бы узнать много интересного. Но Люстиг был осторожен, осторожен, как всякий маньяк, и глубоко скрывал самые черные из своих мыслей. А Человеку Безымянного Пальца сейчас было не до того. Парадоксы Зыбкой Тени поглощали его внимание и понемногу отбирали силы. В Кобаре Сенор был куда более подозрительным – к этому обязывали жестокие нравы, которые господствовали в замкнутом мире Башни.
Темный непостижимый инстинкт заставлял его изворачиваться, превращаться, идти на сомнительные сделки, лгать, уступать, интриговать, убивать и терпеливо ждать своего часа… Двое жалких существ из постепенно распадающейся плоти, которые стали его спутниками на очень краткий, с точки зрения Суо, срок, были лишь смутными тенями на внутреннем горизонте. Оно даже не понимало, о чем договорилось с ними, – эту заботу тоже взял на себя гнездившийся в нем тайный инстинкт.
Одного из них Существо Суо ждало в Мертвых Временах – ждало долго, перебирая длинную череду созданий, попадавших к нему во владения, которые оказались владениями изгнанника. Пресытившись, оно уничтожало этот живой материал, предварительно извлекая из него все что можно – от тайных знаний до самого изощренного коварства.
Таким образом оно познало сны, упоение смертью, наслаждение властью, леденящий ужас, туман рождения, любовь, утрату, азарт игры и чувства, вообще не знакомые людям…
Великое множество существ – от самых примитивных до самых сложных и искушенных, обитавших в угасающей вселенной, – растворилось в нем, но среди них не было ни одного бога.
Подозрение, что существуют боги, Суо впитало, растворив в себе разум одной из жертв, которых оно поглотило в бесчисленном количестве, – и этого не предусмотрели те, кто упрятал Существо, Не Имеющее Пола, в Мертвых Временах. Еще менее вероятным казалось им то, что Суо само покинет свои владения, где оно обладало безраздельной властью.
Однако именно так и случилось, и теперь оно действовало, не осознав своей цели, но ни на миг не усомнившись в том, что в конце концов его ожидает истинное Завершение…
Когда превращенный карлик выскочил из комнаты, преследуемый солдатом с серебристой косой, оно осталось неподвижным.
Более того, спустя некоторое время Человек Мизинца Суор закрыл глаза, имитируя сон. Оба пришельца вели себя спокойно и не причиняли стражникам никаких хлопот. Никто из солдат не заметил, как от затылка Существа Суо отделился маленький темный сгусток и отправился в самостоятельное путешествие по Призрачному Замку.
Сгусток не имел постоянной формы: иногда это был просто упругий черный шар, иногда – плотное туманное облачко или липкий ручеек; он проникал куда угодно и не утратил способности убивать. Он мог залепить ноздри или обвиться вокруг шеи, сожрать мозг, с воздухом проникнуть в легкие и вспороть их, с кровью просочиться в сердце и разорвать его изнутри…
Этот сгусток имел в себе все, чем обладало Существо из Мертвых Времен.
Она предавалась чистому созерцанию. В такие минуты все чувства Обрученной Со Смертью умирали, она почти достигала прозрачности, ясности и пустоты, но ее изощренный ум никогда не позволял ей достичь совершенной свободы и ощутить незамутненную радость…
Холодный рассудок начинал действовать с механической настойчивостью, и переливающиеся течения света, которые завораживали Эрлану, становились всего лишь фоном для его гипнотически безошибочной работы. Затем не находящий покоя ум вытаскивал из временного небытия целую свору желаний и сжигающих душу страстей, а Изумрудное Озеро превращалось в средоточие всех мыслимых наслаждений.
Несмотря на свое мрачное предназначение, Эрлана отнюдь не была им подавлена. Напротив, оно давало ей темную силу колдуньи, и до сих пор Обрученная Со Смертью имела в Призрачном королевстве все, что хотела. Сейчас она вплотную приблизилась к достижению конечной цели…
Но приход чужих спутал карты. В них было что-то необычное. В последний раз Эрлана видела странствующих по Хаосу так давно, что почти забыла об этом. Теперь она перебирала в памяти мельчайшие подробности тех встреч; выплывали из забвения существа и события… Неясная тревога охватила Вдову короля.
Причину этой тревоги она не могла осознать; ей было недостаточно одних только смутных предчувствий, и такая неопределенность подталкивала к неверному шагу. Но Эрлана не позволила себе ни на мгновение ослабить волю. Она быстро взяла себя в руки и принялась обдумывать последствия появления посторонних в замке Шаарн и возможную угрозу, которую представляли собой пришельцы.
До сих пор вдове мешал только Желуг, крылатый недоносок, слепой шпион Гишаарна. Эрлане приходилось тщательно скрывать в его присутствии не только свои чувства, но и мысли. Она бы давно и с удовольствием избавилась от Желуга, если бы не болезненная привязанность короля к уродливому слуге. Эти двое охраняли друг друга так, словно в каждом была заключена частица их нераздельной жизни.
Эрлана сосредоточилась, отогнав воспоминания обо всем лишнем, и – в который уже раз! – Озеро Изумрудного Света помогло ей. Из полнейшего отсутствия форм в его глубине вдруг родились смутные образы, едва уловимые, ускользающие, как утренний сон, но для Вдовы этого было достаточно.
Она вспомнила.
Ее еще сильные руки напряглись и стали костлявыми.
Уловив настроение своей хозяйки, Изумрудное Озеро сжалось, уплыло в угол комнаты и повисло под потолком, превратившись в мертвое зеленое пятно.
Холодный Затылок долго смотрел на белеющие во мраке и немигающие глаза Существа из Мертвых Времен. Хотя ощущение было жутковатым, сейчас он почти завидовал Суо. Оно не ведало сомнений, для него не существовало томительного ожидания, липкого страха, тягучего, будто смола, времени – как не существовало и многого другого. Даже необходимости спать…
Сам Сенор уснул сидя. Прежде чем в его мозгу угасла последняя мысль, он почувствовал бесконечную усталость.
* * *
Пока Незавершенный спал, а за пределами Шаарна сменяли друг друга ландшафты Младшего Хаоса, Существо Суо и превращенный карлик занялись своими делами.Люстиг не мог бы сейчас уснуть, даже если бы захотел. Слишком велико было его возбуждение. Жажда мести бушевала в его уродливой щуплой груди жарким неугасимым пламенем, разгоревшимся еще ярче от близости осуществления. Обманув Незавершенного, Люстиг нашел тех, кого так хотел встретить. Теперь он не мог удержаться от сладостных мыслей о возмездии. А еще он мечтал о том, чего сможет достичь, когда наконец получит назад свое прекрасное женское тело…
Но это относилось к области сокровенного. Люстиг не делился подобными мечтами ни с кем. Более того – следовало скрывать свои намерения даже от придворного Башни. Однако карлик понимал, что рано или поздно ему придется открыться. Терпения человека, владеющего Древним Мечом, хватит ненадолго, а от того, чью сторону он примет, зависело слишком многое.
Впрочем, столь же многое зависело от этого ходячего муляжа – Существа Суо, которое, похоже, не ставило карлика ни во что и терпело его лишь до поры до времени. Ледяной беспощадности Суо Люстиг опасался больше всего…
Он обдумывал также, как поступит с обоими союзниками, когда осуществит свои далеко идущие замыслы.
Если бы Сенор взял себе за труд разобраться в отражениях карлика, то мог бы узнать много интересного. Но Люстиг был осторожен, осторожен, как всякий маньяк, и глубоко скрывал самые черные из своих мыслей. А Человеку Безымянного Пальца сейчас было не до того. Парадоксы Зыбкой Тени поглощали его внимание и понемногу отбирали силы. В Кобаре Сенор был куда более подозрительным – к этому обязывали жестокие нравы, которые господствовали в замкнутом мире Башни.
* * *
В отличие от превращенного карлика Существо, Не Имеющее Пола, не руководствовалось никакими соображениями. У Суо вообще не было соображений. Оно действовало, выполняя свое зловещее предназначение. При этом у него могли возникать иллюзии относительно собственных намерений и желаний. Но и они не имели ничего общего с человеческими.Темный непостижимый инстинкт заставлял его изворачиваться, превращаться, идти на сомнительные сделки, лгать, уступать, интриговать, убивать и терпеливо ждать своего часа… Двое жалких существ из постепенно распадающейся плоти, которые стали его спутниками на очень краткий, с точки зрения Суо, срок, были лишь смутными тенями на внутреннем горизонте. Оно даже не понимало, о чем договорилось с ними, – эту заботу тоже взял на себя гнездившийся в нем тайный инстинкт.
Одного из них Существо Суо ждало в Мертвых Временах – ждало долго, перебирая длинную череду созданий, попадавших к нему во владения, которые оказались владениями изгнанника. Пресытившись, оно уничтожало этот живой материал, предварительно извлекая из него все что можно – от тайных знаний до самого изощренного коварства.
Таким образом оно познало сны, упоение смертью, наслаждение властью, леденящий ужас, туман рождения, любовь, утрату, азарт игры и чувства, вообще не знакомые людям…
Великое множество существ – от самых примитивных до самых сложных и искушенных, обитавших в угасающей вселенной, – растворилось в нем, но среди них не было ни одного бога.
Подозрение, что существуют боги, Суо впитало, растворив в себе разум одной из жертв, которых оно поглотило в бесчисленном количестве, – и этого не предусмотрели те, кто упрятал Существо, Не Имеющее Пола, в Мертвых Временах. Еще менее вероятным казалось им то, что Суо само покинет свои владения, где оно обладало безраздельной властью.
Однако именно так и случилось, и теперь оно действовало, не осознав своей цели, но ни на миг не усомнившись в том, что в конце концов его ожидает истинное Завершение…
* * *
От внимания Суо не ускользало ничего.Когда превращенный карлик выскочил из комнаты, преследуемый солдатом с серебристой косой, оно осталось неподвижным.
Более того, спустя некоторое время Человек Мизинца Суор закрыл глаза, имитируя сон. Оба пришельца вели себя спокойно и не причиняли стражникам никаких хлопот. Никто из солдат не заметил, как от затылка Существа Суо отделился маленький темный сгусток и отправился в самостоятельное путешествие по Призрачному Замку.
Сгусток не имел постоянной формы: иногда это был просто упругий черный шар, иногда – плотное туманное облачко или липкий ручеек; он проникал куда угодно и не утратил способности убивать. Он мог залепить ноздри или обвиться вокруг шеи, сожрать мозг, с воздухом проникнуть в легкие и вспороть их, с кровью просочиться в сердце и разорвать его изнутри…
Этот сгусток имел в себе все, чем обладало Существо из Мертвых Времен.
* * *
Эрлана, Обрученная Со Смертью, Вдова короля Гишаарна, принужденная в соответствии с древним ксантрийским обычаем оплакивать венценосного супруга еще при его жизни, смотрела в Озеро Изумрудного Света, которое было поймано охотниками в одном из ландшафтов Тени и плавало теперь под скругленным потолком ее покоев.Она предавалась чистому созерцанию. В такие минуты все чувства Обрученной Со Смертью умирали, она почти достигала прозрачности, ясности и пустоты, но ее изощренный ум никогда не позволял ей достичь совершенной свободы и ощутить незамутненную радость…
Холодный рассудок начинал действовать с механической настойчивостью, и переливающиеся течения света, которые завораживали Эрлану, становились всего лишь фоном для его гипнотически безошибочной работы. Затем не находящий покоя ум вытаскивал из временного небытия целую свору желаний и сжигающих душу страстей, а Изумрудное Озеро превращалось в средоточие всех мыслимых наслаждений.
Несмотря на свое мрачное предназначение, Эрлана отнюдь не была им подавлена. Напротив, оно давало ей темную силу колдуньи, и до сих пор Обрученная Со Смертью имела в Призрачном королевстве все, что хотела. Сейчас она вплотную приблизилась к достижению конечной цели…
Но приход чужих спутал карты. В них было что-то необычное. В последний раз Эрлана видела странствующих по Хаосу так давно, что почти забыла об этом. Теперь она перебирала в памяти мельчайшие подробности тех встреч; выплывали из забвения существа и события… Неясная тревога охватила Вдову короля.
Причину этой тревоги она не могла осознать; ей было недостаточно одних только смутных предчувствий, и такая неопределенность подталкивала к неверному шагу. Но Эрлана не позволила себе ни на мгновение ослабить волю. Она быстро взяла себя в руки и принялась обдумывать последствия появления посторонних в замке Шаарн и возможную угрозу, которую представляли собой пришельцы.
До сих пор вдове мешал только Желуг, крылатый недоносок, слепой шпион Гишаарна. Эрлане приходилось тщательно скрывать в его присутствии не только свои чувства, но и мысли. Она бы давно и с удовольствием избавилась от Желуга, если бы не болезненная привязанность короля к уродливому слуге. Эти двое охраняли друг друга так, словно в каждом была заключена частица их нераздельной жизни.
Эрлана сосредоточилась, отогнав воспоминания обо всем лишнем, и – в который уже раз! – Озеро Изумрудного Света помогло ей. Из полнейшего отсутствия форм в его глубине вдруг родились смутные образы, едва уловимые, ускользающие, как утренний сон, но для Вдовы этого было достаточно.
Она вспомнила.
Ее еще сильные руки напряглись и стали костлявыми.
Уловив настроение своей хозяйки, Изумрудное Озеро сжалось, уплыло в угол комнаты и повисло под потолком, превратившись в мертвое зеленое пятно.