Дашков Андрей Георгиевич. Странствие Сенора

   Вечером он зашел в комнаты к своим телохранителям. Солдаты были явно недовольны тем, что находятся в башне Безумного Короля. Увы, Тантор должен был признать: у его отчаянных головорезов есть все основания чувствовать себя здесь неуютно. Тенга бесило то, что он никак не мог уловить причину этого разлитого в воздухе ужаса, парализующего мозг и волю. Он убеждал солдат и самого себя, что они имеют дело всего лишь с помешанным старцем, в котором едва теплится жизнь, да еще с его дурацкими куклами, безобидными и жалкими, – но что-то мешало до конца поверить в это.
   Раздраженный и угнетаемый дурными предчувствиями, он уединился в предоставленной ему спальне. Всю ночь его мучили кошмары, тревожили призрачные крики и странные запахи…
   Явившуюся за ним утром куклу он принял за продолжение одного из своих плохих снов. Гладкое бесполое лицо склонялось над ним, произнося слова пробуждения. Тантор вцепился в это лицо ногтями. Пальцы вошли в него легко, как в тесто.
   Он с криком выдернул руки – и глубокие черные отверстия на лице куклы сразу же затянулись.
   Тантор застонал. И понял наконец, что уже не спит. Губы куклы, пришедшей за ним, раздвинулись, изобразив приветливую улыбку. Эту улыбку Тантор видел все время, пока кукла помогала ему одеться и закрепить доспехи.

* * *

   С помятым и серым лицом появился он в трапезной башни. Зато приободрившийся Гугим был уже здесь и раскатывал в коляске по мозаичному полу. Тенга с ненавистью уставился на него. Ему показалось, что Хозяин Башни заметно увеличился в размерах. Жирные птицы копошились у кровавого фонтана, склевывая что-то похожее на червей…
   – Должен поздравить нас обоих, – сказал Гугим сильным и словно помолодевшим голосом. – У меня появилось много настоящей еды!
   Фразы эти, как булыжники, тяжело ворочались в переутомленном мозгу Тантора, не вызывая ничего, кроме злобы.
   – Где Хильда? – спросил он хрипло.
   – Задержалась у себя. Она выйдет к нам чуть позже. Я хочу угостить тебя напоследок, прежде чем ты получишь мою помощь и уберешься отсюда.
   Безумный Король подъехал к нему вплотную. Неожиданно сильная шестипалая рука уперлась в доспехи барона, подталкивая того к столу.
   С отвращением и недоумением глядя на безумца, барон тем не менее послушно отступил к своему стулу и занял место перед длинным рядом тарелок и кувшинов.
   – Скоро принесут главные блюда, – объявил Гугим, наливая себе большой бокал красного вина. – Надеюсь, ты извинишь меня за то, что я уже немного подкрепился утром, – ведь ты так долго спал…
   Тантор непроизвольно бросил взгляд на песочные часы, пересыпавшиеся полностью за половину суток. Сейчас в верхнем сосуде едва ли оставалось больше одной трети песка…
   Он зажмурил глаза, но все еще не мог сосредоточиться, словно чьи-то липкие пальцы копошились в его мозгу и растаскивали его по кусочкам, воруя мысли, мешая видеть очевидное, сложить в одно целое фрагменты рассыпающейся реальности.
   Совершенно непроизвольно он отправил себе в рот несколько листьев салата, приготовленного необычным образом… Вскоре ему начало казаться, что трапеза слишком уж затягивается. Десятки колоколов гудели в его голове, туманная пелена застилала глаза.
   – Где же Хильда?! – почти взвизгнул он наконец.
   – Терпение, мой друг, терпение. – В голосе Безумного Короля появилась властность. – Скоро она выйдет…
   Барон не заметил, когда именно Гугим сделал знак, по которому слуги внесли в трапезную подносы с дымящимся мясом. Подносы расставили на столе прямо перед Тантором.
   Вслед за этим в зале появилась Хильда. Тантор обвел мутным взором платье, волосы, пятно смазливого личика, но лучше разглядеть любовницу ему мешал поднимающийся над мясом пар.
   Тенга вдохнул его запах и почувствовал, что тоже голоден (просто зверски голоден!) и хочет мяса. Хильда оказалась за столом прямо напротив барона.
   – Теперь попробуй настоящей еды, – предложил ему Гугим, тыкая в подносы костяной иглой. – Вот это пожестче, а это – совсем нежное. Но и то, и другое исключительно хорошо приготовлено. Я сам следил за этим, а я большой ценитель и знаток подобных вещей…
   Тантор поедал мясо и смотрел, как жадно ест Гугим, становясь все больше и все сильнее. Голубой глаз ярко засверкал под надвинутым капюшоном.
   Хильда сидела неподвижно и вежливо улыбалась. Тенга почуял что-то недоброе.
   Собрав остатки воли, он рывком поднялся и перегнулся через стол. Пелена спала с его глаз.
   Он протянул руку и схватил Хильду за волосы.
   Все звуки утонули в хохоте Гугима… Тантор сорвал парик с головы куклы, одетой в платье Хильды, – той самой куклы, что разбудила его утром, или как две капли воды похожей на нее.
   Багровый туман застлал его мозг. Тенга рухнул в свое кресло. Если бы он мог совершить хоть одно движение, то, наверное, вывернулся бы наизнанку. В его голове взрывались отражения Гугима: «Я сам возьму свою награду!..»
   Когда он смог поднять голову, то увидел, как мясо кусок за куском исчезает под капюшоном Безумного Короля.
   Загипнотизированный ужасом, Тантор тупо взирал на эту чудовищную трапезу. Скопившаяся злоба постепенно освободила его от невидимых оков – и он вскочил на ноги.
   Гугим вновь захохотал.
   – Где моя женщина?! – заорал барон, хотя знал уже все ответы. – Где мои слуги?!
   Он вытащил из ножен меч и рванулся к Безумному Королю, готовый зарубить смеющегося безумца.
   Хохот Гугима стих.
   Он медленно поднялся на ноги из глубин своего кресла, но теперь это было огромное и страшное существо с единственным сверкающим глазом – настоящий Хозяин Башни, во всей своей непостижимой магической силе; хозяин плоти и отражений – и «запах» ужаса исходил от него во все стороны, уничтожая всякую враждебную ярость.
   Тенга почувствовал, что не может больше сделать ни шага. Его рука застыла в воздухе, словно отлитая из стекла.
   – Вон! – прогремел в его мозгу могучий голос. – Жалкий идиот, ты хотел получить мою помощь, не отдав взамен ничего стоящего?! Я мог бы сожрать и тебя, если бы хотел помешать осуществлению старых пророчеств! Мне ты не нужен; я снова обрел свою силу… Но у нас был договор с тобой – и ты получишь моего слугу. Даже я никогда не нарушаю хода вещей… А теперь – вон, грязная собака! И запомни: я обреку тебя на вечный ужас, на непрерывные пытки в аду, который тебе и не снился, если ты еще когда-нибудь поднимешь руку на Хозяина Башни! Вон!!!
   И колдовской ветер, похожий то на ураган, то на безжалостную плеть, погнал Тантора прочь, ударяя и подталкивая в спину, – вниз по ступеням, вниз, через комнаты с равнодушно улыбающимися куклами, во двор башни, где его уже ждала запряженная карета. Он и не нуждался в этом кнуте – ужас гнал его отсюда, подальше от безумного и проклятого места.
   Тантор прыгнул на сиденье кучера и принялся яростно стегать лошадей хлыстом, оказавшимся под рукой. Те с усилием перебирали ногами, но не могли сдвинуть карету с места.
   Сверху, с самых высот башни, донесся до барона грозный голос:
   – Ты забыл здесь то, о чем просил! Убей человека с Древним Мечом и, может быть, этим ты заслужишь мое прощение…
   Из темного зева в стене башни выскочило какое-то существо – Тантор не сумел как следует разглядеть его, ощутив только запах металла и отражения абсолютно чуждого происхождения. Заколдованный Зверь Уремзару подбежал к карете и прыгнул в нее.
   В тот же миг магическая сила отпустила лошадей, и они понесли карету из башни Безумного Короля но каменистой пустыне, мимо трупов слепых гиен и мимо спящих гиен, похожих на замшелые валуны.

Глава восемнадцатая
Пленник шара

   По странному стечению обстоятельств в те дни началось невиданное ранее наступление Тени. Большинство носящих меч вынуждены были отправиться к Преграде, на которую обрушился главный удар сил Хаоса.
   Улицы Кобара опустели. Это было на руку барону Тенга. Вне шума и суеты он готовился к самому важному в своей жизни убийству. На этот раз он просто не имел права ошибиться.
   Кобарская знать по-прежнему не упускала времени для трапез и развлечений. Стражники, остававшиеся покуда в городе, были главным образом озабочены тем, чтобы вовремя распознать и уничтожить пробравшихся на улицы существ из Тени.
   Спустя неделю после возвращения Тантора из башни Безумного Короля одна из оборонительных линий Преграды была прорвана волками-оборотнями и затоплена жидкостью, разъедающей плоть. Тень извергала из своего чрева сотни красных, покрытых металлической щетиной существ, которые тут же оборачивались людьми, неотличимыми от тех, что защищали город.
   Многие погибли, прежде чем воины Кобара разобрались в запутанном клубке отражений, излучаемых на месте битвы.
   Тантор, едва оправившийся от потрясения, пережитого в башне Гугима, выбрал день и час для осуществления своего плана. Ведьма Истар по-прежнему пряталась в доме Сенора, а во время сражения с оборотнями Тени тот потерял из виду Человека Мизинца Суора. Холодный Затылок лишился союзника. Разве он не был сейчас наиболее уязвим? Барону Тенга оставалось только выследить Человека Безымянного Пальца, выбрать момент, когда тот будет один, и спустить на него заколдованного Зверя Уремзару.
   Стемнело. Магия и мечи Кобара стали одерживать верх. Среди сражающихся Сенор увидел несколько фигур в серых рясах Хозяев Башни. Разъедающая Вода отступила и ушла в землю, сделав ее бесплодной на многие годы; часть этой смертоносной жидкости ручьями потекла в гору и влилась обратно под зыбкий занавес Тени. Красные оборотни умирали под ливнем стрел с серебряными наконечниками и ударами заговоренных мечей, не успевая превратиться в людей…
   Но и трупов в хитиновых доспехах оказалось слишком много. Кроме того, Тень в очередной раз приблизилась к городу, поглотив еще одну оборонительную линию Преграды.
   Когда последние из оборотней были уничтожены, Сенор отправился на поиски Суора. Он бродил по закоулкам Преграды, не рассчитывая, конечно, увидеть Существо из Мертвых Времен среди погибших, однако нигде не встретил никого, хотя бы отдаленно похожего на Человека Мизинца. В конце концов, это была чужая война для Суо, и оно вполне могло находиться теперь за много часов езды отсюда. Сенор недоумевал, как вообще он мог всерьез рассчитывать на его помощь.

* * *

   Разбитый и усталый, брел он среди других воинов, пеших и конных, возвращавшихся в Кобар. Его конь пал, пронзенный рогами существа с металлической шерстью и кабаньим рылом.
   Сенор не испытывал радости от того, что и на этот раз Преграда устояла. Осталось только инстинктивное удовлетворение животного, избежавшего смерти. Отсрочка – вот что это было, и временные победы не могли задержать надолго неотвратимое наступление Тени.
   Вскоре его спутники разбрелись по переулкам. Он шел по гулким и пустынным улицам, освещенным редкими факелами и призрачным сиянием светящихся змей. Где-то вдали выли собаки, почуявшие забравшегося в город пришельца. Мимо Сенора с шумом пронесся отряд ночной стражи. В эту ночь мало кому придется спать…
   Он свернул в узкий переулок, ведущий в Верхний город, – и увидел Зверя Уремзару.
   Тот стоял, впившись стальными когтями в каменные плиты, покачиваясь на своих металлических лапах и издавая резкий незнакомый запах. Чужие гипнотизирующие отражения затопили мозг Сенора. Он принял это создание за существо из Тени.
   Дневная битва истощила последние силы. Кроме того, кольцо враждебности сжималось вокруг него. Не раз уже он ловил на своем Мече косые взгляды придворных Башни. Сенор почувствовал мгновенное отчаяние. Затравленные звери умирают в одиночку.
   Он испытал искушение бросить все, любой ценой избежать схватки. Пусть пришельцем из Тени займутся ночные стражники. В конце концов, им было за что сражаться.
   Сенор повернулся, чтобы уйти.
   Заколдованный зверь Гугима бросился на него.
   Холодный Затылок резко обернулся, услышав лязгающий звук, и увидел размытое бесформенное пятно на фоне густо-фиолетового неба. Уремзару приземлился на то место, где Сенор стоял за мгновение до этого. Спустя еще одно мгновение на чудовище обрушился удар Древнего Меча. Но это было все равно что рубить сгусток тьмы. Меч прошел сквозь него, хотя Сенор ясно видел перед собой матовую поверхность металла.
   Зверь отбежал (отлетел? откатился?) на несколько шагов и начал увеличиваться в размерах. У него появились два крыла, растущих по бокам; они вытянулись вперед и стали стенами металлического коридора, в конце которого оказался Сенор. Затем стены сомкнулись за его спиной; теперь он находился в объятиях колдовского создания.
   Меч Торра только царапал сжимающиеся стены. Сенор не знал, как разбудить дремлющую в нем силу. Знаки на Мече сияли голубым светом и были немы, будто каменные плиты. Сенор лихорадочно вспоминал:

 
«…оставляющий неизменным
В обители Хаоса и сердце Покоя.
Меч исчезающей силы –
Когда пройдены знаки…»
 

   Если он вообще собирался воспользоваться исчезающей силой, то такой момент настал. Но Сенор не прошел еще ни одного знака и не имел понятия о том, как это сделать.
   Сжимающиеся за спиной стены гнали его вперед – в самое вывернутое чрево колдовского создания. Сенор подумал, что его просто раздавит внутри зверя, но что-то мешало этому. Только потом он узнал – что.
   Уремзару заключил его в себя и стал превращаться в металлический шар…
   Шар лежал на камнях в каком-то темном безлюдном переулке Кобара и постепенно сжимался до размеров человеческого кулака. Уменьшившись, он приобрел прозрачность.
   Образовался новый замкнутый мир с единственным обитателем…
   Сенор не подозревал об этом. Он стал пленником шара…
   Внутри шара оказалась своя твердь и здесь было свое «небо», однако сюда не проникали отражения. Сенор бродил по золотым холмам и спускался в железные долины. На здешнем горизонте он видел башни из серебристого металла, но у него не хватило бы ни времени, ни сил добраться до них…
   Вокруг были только оттенки серого и желтого. То, что казалось небом, никогда не менялось. Рассеянный свет исходил неизвестно откуда. Лишь однажды Сенор увидел два огромных человеческих глаза, приблизившихся и заполнивших небо на долгие минуты. Потом глаза исчезли, а небеса померкли.
   Сенор знал, что, если не найдет выхода, то через несколько дней (секунд? лет? – как здесь текло время?) умрет.

* * *

   Тихий смех раздался из-под темной, покосившейся от времени арки неподалеку от того места, где Сенор встретился со зверем Гугима. В этом смехе слышалось одновременно разочарование и радость.
   Барон Тантор Тенга вышел из своего укрытия и приблизился к полупрозрачному шару, лежащему на камнях. Он поднял его и посмотрел внутрь. Барон увидел своего врага в глубине шара, среди мутно-желтых холмов. На поясе Холодного Затылка болтался Меч Торра.
   – Проклятие! – произнес барон сквозь зубы. – Похоже, мне действительно не уничтожить тебя. Но зато теперь ты мой!.. И когда-нибудь сдохнешь от голода!..
   Эта мысль избавила Тантора от последних сомнений. С улыбкой победителя он потряс шариком, заключавшим в себе целую вселенную и его пойманного врага, а потом спрятал подарок Безумного Короля в карман плаща из кожи гиены. Ему оставалось ждать всего лишь несколько дней. Потом он сможет дать ответ Силам Хаоса, раздирающим его спрятанную далеко отсюда душу.

* * *

   Измученный и обессиленный, лежал Сенор на вершине холодного металлического холма. Его чувства притупились от голода и жажды.
   Идти было некуда. Во все стороны тянулись однообразные золотые горы. Далекие башни остались столь же далекими и спустя много часов изнурительного пути.
   Медленно, но неотвратимо погружался он в предсмертную апатию. Его сознание подстерегали демоны ада. Он пытался вспомнить Формулу Великого Перехода, чтобы избежать их злого хоровода. Тщетно. Какая неудобная смерть! Смерть, потребовавшая от него чересчур больших усилий. Он был слишком слаб для этого последнего испытания абсолютной изоляцией. Слова Формулы редкими каплями падали в черную пропасть его опустошенного мозга…

* * *

   Барон Тенга пил веселящий настой из болотных грибов в трапезной башни Криала, ощущая приятную легкость в голове и не менее приятную тяжесть волшебного шара в кармане. Он мог позволить себе расслабиться.
   За последующие несколько часов он значительно сблизился с вдовой графа Юф, погибшего два дня назад в битве с легионом Тени. Никто, кроме Тантора, не знал, куда исчезла Хильда Биорг, но графине Юф, кажется, было вполне достаточно того, что она исчезла.
   Уже целые сутки в башне герцога Криала веселились его подданные и друзья, отмечая победу над Тенью. И хотя стражники герцога в эту ночь были наготове, как и в любую из ночей, а Птица Варпов, по обыкновению, кружила над городом, высматривая существ из Тени и вслушиваясь в отражения, – никто из них не заметил, что в одно из высоких зарешеченных окон башни Криала проникла летучая мышь, не посылавшая отражений. Она упала на пол пустынного зала и превратилась в пушистое существо, мягко ступавшее по коврам своими лапами, которые были покрыты густым мехом.
   Его не остановили заговоренные двери; оно прокралось на нижние этажи и у дверей трапезной уменьшилось во много раз, стало насекомым, почти невидимым для человеческого глаза.
   Оно ползало по телу и одежде барона Тенга, пока не наткнулось в кармане плаща на заколдованный шар, заключавший в себе свернутый мир, и не проникло в него одному лишь ему ведомым способом.
   Оказавшись внутри шара, оно превратилось в огромную птицу и, тяжело взмахивая крыльями, поплыло над золотыми холмами, высматривая затерявшегося среди них человека.

Глава девятнадцатая
Демон из Тени

   Уже несколько часов его осаждали миражи. Он видел марширующие за холмами орды красных оборотней, лицо Истар, искаженное мукой, озера из хрусталя и серые рясы Хозяев Башни, пришедших лишь затем, чтобы погрузить его в еще более глубокий кошмар…
   Черная точка появилась над безрадостными холмами в стороне, противоположной той, в которой находились железные башни. Сенор вначале принял ее за один из своих миражей. Точка приближалась, увеличиваясь в размерах; сначала она превратилась в размытую полоску, а потом – в птицу, мерно взмахивающую огромными крыльями.
   Боясь поверить в то, что это не очередная иллюзия, Сенор закрыл глаза и откинулся на холодный металл, который заменил здесь привычную твердь. Его сердце бешено колотилось, как ни старался он не поддаться последнему издевательскому обману чувств.
   Птица опустилась рядом с ним, обдав его ветром от своих огромных крыльев – таким освежающим в мире неподвижности и мертвого воздуха. Потом она начала превращаться и распалась надвое. Большая ее часть стала женщиной с драгоценными камнями вместо глаз, а меньшая – пищей и вином в глиняном сосуде.
   Существо Суо склонилось над Сенором и взяло его лицо в свои холодные ладони.
   – Пей и ешь, – сказало оно. – Мы должны вернуться и закончить одно дело…

* * *

   – Почему я до сих пор жив? – спросил Сенор чуть позже, когда снова мог говорить и набрался сил, чтобы стоять на ногах.
   – Ты должен был бы стать одним из золотых холмов, как все смертные, попавшие сюда до тебя. Но ты избежал этой участи благодаря Мечу Торра. Он делает своего Хозяина неизменным в любом из миров, в Мертвых Временах – может быть, даже в самой Тени. Неоценимая штука для того, кто знает толк в Перемещениях. Но пока тебе придется всего лишь убить им барона Тенга…
   И вокруг него вспыхнули и погасли рассыпающиеся осколки хрустального смеха.

* * *

   Тантор не заметил, ЧТО из кармана его плаща вылетела крохотная птица. Однако она стремительно увеличивалась в размерах – как и сидящий на ее шее человек. Спустя мгновение заколдованный шар прожег карман барона и, упав на пол, превратился в бесформенный обугленный комок. Зверь Уремзару перестал существовать.
   В глубине огромного зала птица опустилась на пол; человек, которого она вынесла из мрачной ловушки Гугима, был Сенор Холодный Затылок – и он держал в руке Меч Торра.
   Барон взвыл от бешенства и вскочил на ноги. Реакция гостей Криала, ошеломленных, но все же видавших и не такое возле стен Преграды, была мгновенной – стук опрокидываемых стульев смешался с лязгом мечей, извлекаемых из ножен.
   Сенор находился в самом сердце вражеской цитадели и ждал нападения придворных Башни. Суо, ничего не объяснив спасенному, пронеслось над людьми черной тенью и вылетело в распахнутую дверь. Где-то на верхних этажах оно покинуло башню герцога прямо сквозь решетку окна – распавшись для этого на части и вновь собрав себя в воздухе. Затем оно отправилось в одному ему ведомое место.
   Меч Торра очертил сверкающий круг и проломил доспехи воина, напавшего первым.
   Для Сенора это была легкая битва. Он не знал, откуда берутся силы, но ведь внутри волшебного Зверя Гугима он отведал «плоти» и «крови» Существа из Мертвых Времен. Меч из небесного металла делал за него кровавую работу. Он раскалывал шлемы вместе с черепами, рубил доспехи, отбивал летящие в хозяина арбалетные стрелы, рвался из руки, сжимавшей его рукоять, вонзался в такие мягкие, податливые тела – и вскоре стал малиновым от крови…
   Вся стража Криала была поднята на ноги. Трапезная и коридоры, ведущие к месту схватки, заполнились вооруженными людьми герцога. Каким бы совершенным оружием ни оказался Древний Меч, Сенор был обречен. Трупы и лужи крови на полу уже мешали ему сражаться. Его прижали к стене, и на него сыпался град ударов. Он жалел лишь о том, что не добрался напоследок до барона Тенга, да еще о том, что так и не обрел Завершения.
   Маленький капризный божок в его голове вновь завел старую песенку. Вспышки неизъяснимой боли пронзали тело, но придворным Башни казалось, что лицо Человека Безымянного Пальца перекошено от ярости…

* * *

   Его силы были на исходе. Древний Меч мог бы спасти Сенора, если бы он знал, как заставить проснуться дремлющую смерть. Но он владел лишь словами человеческого языка, не властными над предметом из чужого мира.
   Все чаще среди лиц нападавших он видел лицо Тантора. Глаза барона сияли безумным мстительным огнем. Сенор узнал эти глаза – он видел их когда-то в небесах Металлической Вселенной шара…
   В какое-то мгновение из-за спин сражающихся донеслись крики ужаса и боли. Запахло горящим мясом и тлеющей тканью. Ряд атакующих придворных Башни распался, и глазам Сенора открылась жуткая и одновременно завораживающая картина буйства огненной стихии.
   По залу метались люди, превратившиеся в факелы, живое пламя и оплывающие огненные столбы. Другие, уже обуглившиеся, тела беспорядочно летали, сталкивались в воздухе, разбивались о колонны и лестницы башни Криала. Светящиеся змеи судорожно извивались в лужах горячей дымящейся крови…
   У дверей Сенор увидел темную фигуру Истар с черной короной волос вокруг головы. Встретиться сейчас с ней взглядом означало умереть – и он, содрогнувшись, отвел глаза в сторону. Сверкающая коса, которая появилась неизвестно откуда, плясала среди людей Криала, снося головы и рассекая тела.
   Трапезная наполнилась запахом крови, горящей плоти и смердящим багровым дымом. Сквозь этот дым Сенор разглядел барона Тенга, стоявшего на лестнице, которая вела в верхние пределы башни Криала. Холодный Затылок хотел броситься к нему, но что-то остановило его. Он увидел лицо барона, искаженное такой же мукой, которая терзала его самого. Губы Тантора шевелились, к Сенору пришли отражения – и волосы на его голове увлажнились от ужаса.
   Барон произносил слова заклинания на языке, которого Сенор не мог, не имел права знать. Это даже не было языком, а скорее – завываниями колдовского ветра, дующего в адских мирах Тени из глоток Богов Неподвижности. Но почему он, Незавершенный из Кобара, помнил о них? Откуда пришло запретное знание? Кто нарушил табу?.. Заклинания содержали лишь намек на нездешний кошмар, всего лишь намек – иначе бы его сердце остановилось…

* * *

   Тенга, лицо которого было искажено мукой, призывал на помощь силы из Тени.
   И каменная кладка одной из стен башни герцога дрогнула, скрываясь в зыбком мареве. Потом стена просто исчезла.
   В образовавшемся проеме появилось нечто, не имевшее названия в мире Кобара. Дыра, в которой открылся дрожащий студень адских миров, гибнущих по воле танцующих демонов и столь же непредсказуемо рождающихся вновь. В их отвратительном, словно вывалившиеся внутренности, месиве возникла и стала, пульсируя, сгущаться в темную туманность тень того, кого смертный Кобара вызвал из Хаоса силой великого, древнего и неодолимого заклятия.
   В бессильном перед этим ужасом мозгу Сенора колоколом гудела только одна мысль – откуда барон узнал язык богов и демонов; откуда ему самому, Человеку Безымянного Пальца, был знаком этот язык?!.
   Потом он ничего не видел и не слышал. На некоторое время он стал глух и слеп. Демон из Тени действовал в тех областях жизни, где бессильны зрение, отражения и ничего не значат звуки. Как червей с дороги, как пылинки с гладкой поверхности камня, смел он смехотворную защиту, преодолел сопротивление Истар и Суо, превратившегося в сверкающую косу. Вернее, он даже не заметил их сопротивления – они были слишком ничтожны для этой битвы.