Страница:
Одна из голов Химеры была повернута назад, и поэтому Незавершеный видел все, что творилось позади него.
Охотники слишком увлеклись преследованием жертвы и не сразу заметили бежавшую Химеру. Что касается Короля Жезлов, то он мгновенно забыл об охоте.
Тем не менее вначале Король не стал утруждать себя примитивным преследованием четвероногой твари. Вместо этого Химера подверглась его невидимому воздействию. Холод, сковавший движения, непроглядная тьма, бессилие и тяга к темному существу, оставшемуся позади, – все это она испытала разом. Но они находились на территории масти Мечей, и влияние чужого Короля не было сокрушительным. Во всяком случае, Химера отчаянно сопротивлялась.
Вдобавок Сенор почувствовал, что кто-то помогает ему, разрушая магические сети, которые плел Король Жезлов. Постепенно превращенный герцог выбирался из трясины; рвалась опутавшая его липкая паутина; к нему возвращались зрение, способность двигаться и осознавать себя. Химеру уже снесло далеко вниз по течению ручья, но утонуть в этой вязкой жидкости казалось невозможным…
Тем временем большая часть охотников оставила преследование дичи, развернулась и помчалась к ручью. Среди возвращавшихся были Повешенный, Император, Король и Дама Мечей, бароны Крелла в летающем экипаже, Красный Вдовец и Араван. Сенор понял, что дела его плохи. Объединенному влиянию Сущностей он вряд ли смог бы противостоять. Правда, был еще Сдалерн…
До берега оставалось совсем немного. Бродячий Монах ждал и широко ухмылялся. Глаза за круглыми стеклами лукаво поблескивали, но Химере было не до веселья. Король Жезлов увидел, что скоро лишится чего-то большего, нежели священное животное, и лично устремился в погоню.
Он был поражен тем, что его всепроникающая магия оказалась бесполезной, но, кроме того, прекрасно знал, что в случае поражения и вмешательства новой силы он сам станет жертвой мчавшейся за ним стаи шакалов, готовых растерзать проигравшего повелителя масти. Сейчас у него не было времени размышлять о том, в чью западню он угодил.
Он испытал безграничное отчаяние и ранее неведомую беспомощность, когда понял, что ему больше не подчиняются ни стихии, ни Изменения, ни слуги, ни даже тело, в котором он воплотился. Что-то превратило его из властелина в одну из жалких тварей Тени, обреченных на существование в одном-единственном ландшафте; он стал рабом своего положения.
Тогда он вдруг вспомнил о Зеркальном Амулете и сжал пальцами предмет, висевший у него на шее, в котором заключалась последняя надежда. Похоже, наступил тот кошмарный крайний случай, когда Король должен был воспользоваться амулетом.
В растерянности, охватившей его, он стал озираться по сторонам, но ему суждено было испытать новое потрясение – вокруг не оказалось зеркал, а он не мог даже создать их. Король сдавленно завыл, выпустив из рук бесполезную игрушку, и выскочил из остановившегося экипажа. Теперь им владело одно всепоглощающее желание – он хотел во что бы то ни стало догнать Химеру.
У Короля было единственное преимущество перед другими Сущностями, поскольку он первым устремился вслед за зверем. Он погрузился в вязкую жидкость и поплыл к другому берегу.
Вздрагивающая после перенесенной магической атаки Химера уже преодолела ручей, и беззаботный Бродячий Монах снял с нее ошейник с голубым кристаллом. Сенор не имел понятия о колдовстве, с помощью которого это было сделано, а в следующую секунду Сдалерн освободил его и от Следа Необратимой Смерти. Черный шарик всего на мгновение оказался в ладони Монаха. Потом тот дунул – и След исчез.
К ручью приближалась стая преследователей, которые были так или иначе заинтересованы в поимке мистического живого талисмана. Кое-кто хотел отомстить, кое-кто – обрести могущество, а кое-кто – просто сохранить независимость. Только трое из Семидесяти Семи знали о заговоре, но и они столкнулись с неожиданным поворотом событий. Что-то чужое и чрезвычайно сильное вторглось в привычный мир и нарушило ход Игры.
Сущности изменялись и разрушали окружающий ландшафт. Катастрофические искажения теперь надвигались на Химеру и Бродячего Монаха отовсюду. Они воздействовали на чувства, разум, последовательность событий, материю и законы движения… Сенор понял, что вскоре просто исчезнет в темном вихре обрушившегося на него Хаоса. В лучшем случае возвращение к жизни будет означать для Незавершенного начало нового рабства.
Но в какой-то момент стихии, бесновавшиеся вокруг, ослабили натиск, угрожающие твари отступили и потускнели, словно их окутал туман, а влияния, раздиравшие на части мозг, исчезли. Сенор увидел, что небольшой участок холмистой местности, на котором находились Химера, Бродячий Монах, ручей, протекающий среди холмов, и Король Жезлов, смещается в какой-то другой ландшафт, но о том, кто вызвал это Изменение, оставалось только догадываться. Если Сдалерн, то он обладал поистине беспредельным могуществом…
Исполинские тени Сущностей оказались размытыми, будто отражения в неспокойной воде. Потом и они пропали.
Образовался маленький круг света, в котором разыгрывалась мрачная драма… Ни звука не доносилось из окружающей «актеров» пустоты, и не было намека на то, что некто наблюдает за ними из темноты.
Только один преследователь успел переместиться в этот убогий ландшафт, но он не подавал признаков жизни. Тело Короля Жезлов всплыло на середине ручья лицом вниз, и его медленно сносило к берегу. Но кто умертвил Короля? И была ли это настоящая, необратимая смерть?
Вскоре Сдалерн Тринадцатый, а за ним и Химера спустились чуть ниже по течению ручья, туда, где прибило к излучине тело Короля. Еще не до конца поверив в избавление, превращенный герцог жадно смотрел, что же будет дальше.
Монах вошел в ручей по колено и схватил мертвеца за воротник. Затем он выволок его на берег и перевернул на спину.
Все три головы Химеры дернулись, словно по ним хлестнул ледяной ветер. Незавершенный ощутил, что его захлестывает волна липкого ужаса – неодолимого, необъяснимого, опустошающего. Сенор ожидал чего угодно, только не того, что увидел.
Лицо Короля Жезлов оказалось лицом придворного Башни.
И одновременно это было лицо трупа. Широко открытые глаза смотрели вверх, и в них гасли две багровые точки. На груди мертвеца переливался мертвенным отраженным светом Зеркальный Амулет. Осколки зеркал безмятежно скользили по своим орбитам.
Сдалерн поднял голову и посмотрел на Химеру с кривой ухмылкой.
– Забирай свое тело… и амулет в придачу, – сказал он, и вслед за этим Сенор услышал раскаты безумного смеха.
Но «безумец» владел магией, которая самому Незавершенному казалась привилегией Бога.
«Соглашайся!» – шепнул в одно из ушей Химеры невидимый Глупец, возникший неизвестно откуда, и тонко захихикал…
Сенор почувствовал приближение кошмара, который уже пережил однажды. Но тогда его мучителями были бароны Крелла, Араван из Долины Вечного Света и Красный Вдовец без имени. Теперь подобную работу предстояло выполнить Треттенсодду Сдалерну – только на этот раз не Превращение, а Переселение. Все существо Химеры восставало против повторения пытки, но после вспышки чудовищной боли на нее обрушилась милосердная тьма…
У него появились руки и ноги. Ладонями он нащупал под собою мягкую шерсть Поющей Шкуры. Поднес руку к глазам и увидел перстень на пальце… Тогда Сенор повернул голову и посмотрел на Бродячего Монаха.
Тот сидел на берегу ручья, опустив ноги в вязкую жидкость, и созерцал вспыхивавшие в ней серебряные искры. Тело Химеры, которое Холодный Затылок вначале даже не узнал, лежало тут же, но в нем больше не было жизни.
Заметив, что Сенор очнулся, Монах предостерегающе поднял руку.
– Не благодари меня! Когда-нибудь я приду, чтобы получить должок.
– Где мы? – Герцог еще не окончательно пришел в себя. В голове шумело так, словно ветер завывал ненастной ночью.
– Нас приютил один твой старый знакомый, – с хитрой улыбкой сказал Сдалерн и вытащил ноги из ручья. Склонность Монаха к драматическим эффектам сейчас особенно раздражала Сенора, хотя, по-видимому, он был обязан Сдалерну жизнью. Понимая, что ничего не добьется, он решил сменить тему:
– Что это за ручей?
– Ты помнишь одно из моих прозвищ? – ответил Треттенсодд вопросом на вопрос.
Даже небольшое умственное напряжение было сейчас мучительным для герцога. Поэтому он начал перечислять:
– Кормилец Небесных Детей, Собиратель Камней, Магистр Игры, Хранитель Космического Яда…
– Это и есть ручей Космического Яда! – торжествующе перебил его Бродячий Монах. – Он совершенно безвреден для смертных и не представляет никакой опасности для Хозяев Тени. Однако Яд оказался смертельным для Короля Жезлов. Значит…
– Значит, не он – Хозяин Тени, – закончил герцог.
– Блестяще, мой мальчик! – Монах откровенно издевался над ним.
Сенор коснулся рукой Зеркального Амулета, висевшего у него на шее. Загадочный предмет оставался холодным, сколько он ни пытался согреть его в ладони.
– Итак, ты отравил Короля Жезлов, – сказал герцог и внезапно засмеялся. Вновь обретенная относительная свобода опьяняла его. – Но откуда здесь взялся этот ручей?
Черная рука-протез вытянулась в том направлении, где зыбкий свет светильника серебрил голые возвышенности.
– Пойдем, кое-что покажу, – сказал Сдалерн, выбираясь на берег.
Сенор поднялся на ноги и, пошатываясь, побрел вслед за Монахом вверх по склону холма, из-за которого вытекал ручей.
Взобравшись на вершину, он увидел, что ручей берет свое начало сразу за противоположным склоном. Жидкость нескончаемой струей вытекала из горлышка небольшой мутно-зеленой бутылки, лежавшей в углублении почвы. На поверхности сосуда были видны символы, которые ни о чем не говорили придворному Башни.
Спустившись с холма, Монах поднял бутылку и заткнул горлышко пробкой.
– Кое-что еще осталось, – удовлетворенно сообщил он Сенору, поболтав бутылкой возле своего изуродованного уха. Конечно, в бутылке не могла поместиться и миллионная часть излившегося потока, но герцог совершенно не удивился происходящему. Ему казалось, что он вообще избавился от этой наивной способности.
Монах спрятал магический сосуд под рясу. Сенор бросил взгляд на последнюю дохлую струйку иссякнувшей жидкости. Вскоре обнажилось русло пересохшего ручья…
Послышались звуки легких шагов.
Изысканно одетый юноша (но с таким же успехом это могла быть и переодетая девушка) появился из темноты. Его длинные тонкие пальцы перебирали четки из драгоценных камней. Приглядевшись, Сенор увидел, что камни отделены друг от друга заметными промежутками. Возможно, они были нанизаны на невидимую нить. Он поймал себя на том, что придумывает нелепые объяснения, в которых сам уже давно не нуждался.
Он смотрел на камни и не сразу обратил внимание на лицо. Оно было идеальной, безмятежной, лишенной индивидуальных черт маской, которую могло выбрать лишь одно существо.
– Теперь я вас, пожалуй, оставлю, – заторопился Бродячий Монах в тот самый момент, когда Сенору показалось, что он близок к разгадке запутанной Игры Сущностей. Герцог обернулся и увидел, что ряса Монаха с одной стороны залита пурпурным светом, который был намного ярче лучей светильника, свисавшего из пустоты.
Спустя несколько мгновений Сдалерн Тринадцатый исчез, снова воспользовавшись колдовской силой, заключенной в его перстне. Пурпурный свет вспыхнул и погас.
Незавершенный остался наедине с Существом, Не Имеющим Пола.
– Да, это я, – произнес юноша в ответ на его мысли. – Я предоставило тебе возможность завладеть Зеркальным Амулетом и спрятаться от Семидесяти Семи. Добро пожаловать в мои владения! Они так далеки от любых обитаемых ландшафтов, что тут никогда никого не бывает. Из этой уединенной обители легко проникнуть в любое место Хаоса, но зато сюда почти невозможно попасть. Еще бы: нельзя тревожить Отшельника по пустякам!.. Допускаю, что здешние пейзажи покажутся тебе немного однообразными, но согласись – в этом есть смысл. Ничто не должно отвлекать Отшельника от медитаций…
– И как долго мне придется скрываться здесь? – спросил Сенор, испугавшись того, что судьба уготовила ему еще худшее рабство.
– Ты сможешь вернуться обратно, когда захочешь, – сказало Суо, и в его голосе звучали нотки презрения. – Тебе больше не угрожают Сущности. Ты вышел из Игры… Но если тебе взбредет в голову отомстить, Зеркальный Амулет станет орудием возмездия.
Некоторое время Человек Безымянного Пальца ошеломленно молчал, опасаясь какого-нибудь нового подвоха. Мерцающие камни, которые перебирало пальцами Существо из Мертвых Времен, приковывали к себе взгляд и мешали Сенору сосредоточиться.
– Ты тоже скрывалось здесь от Семидесяти Семи? – осторожно спросил он наконец.
– Ты ничего не понимаешь, Глупец, – с тихим смешком сказало Суо. – Они принимают меня за Утраченную Сущность. Когда-то их было Семьдесят Восемь – число Идеальной Гармонии, – но одна из Сущностей была потеряна. Они называют ее Отшельником и полагают, что я и есть Отшельник. Ведь я владею всем, чем владеют они, и без меня немыслимо Равновесие – по крайней мере не составляет большого труда убедить их в этом.
– Но зачем? – Странное поведение Суо не вызывало у Сенора ничего, кроме дурных предчувствий.
– Затем, что мне нравится здесь. Пока. Я сильнее их всех, вместе взятых! И кроме того, для них почему-то очень важно найти Утраченную Сущность. Я хочу знать – почему. Когда Сущности соединятся, должно произойти что-то значительное, и, может быть, я извлеку для себя некоторую пользу…
– Но ты ведь и так обладаешь всемогуществом в Мертвых Временах!
Лицо Суо вдруг изменилось и стало на мгновение лицом женщины со сверкающими драгоценными камнями в глазницах. В самом превращении не было ни малейшего намека на угрозу, но придворный Башни почувствовал себя так, словно кто-то зажал в кулаке трепещущую птичку его души, раздумывая, что делать с ней – придушить или отпустить…
– Я надеюсь приобрести гораздо больше, – произнесло наконец Суо. Ледяные пальцы разжались, оставив Сенора в живых. – Разве не за этим ты позвал меня сюда?
Холодный Затылок был уверен в том, что Существо, Не Имеющее Пола, всегда говорит меньше, чем знает, но то, что Суо до сих пор оставалось в Тени, свидетельствовало о многом. В любой момент оно могло прератиться из спасителя в палача, и, откровенно говоря, Сенор боялся этого больше, чем всех демонов Хаоса, вместе взятых.
– Пойдем со мной, и ты получишь то, что захочешь, – сказал он, теряя всякую надежду.
Суо издало холодный безжизненный смешок.
– Глупец, ты забыл, кто ты и кто я! – сказало оно потом. – Я отпускаю тебя с Зеркальным Амулетом, разве тебе этого мало? От тебя требуется всего лишь воспользоваться им, а я уж как-нибудь доиграю свою партию… Отныне я – Отшельник, Семьдесят Восьмая Сущность, и не советую тебе кого-либо разубеждать в этом!
Услышанное противоречило всему, что Сенор знал о Существе из Мертвых Времен, но спорить было бессмысленно и опасно. С самого начала никто никого ни к чему не принуждал. Никто никого не предал. Суо и так сделало для Незавершенного слишком многое, даже не желая этого.
Сейчас он лишился поддержки своего неуязвимого союзника и, может быть, приобрел смертельного врага. Все зависело от того, чего ожидало достичь Суо, когда Семьдесят Восемь Сущностей воссоединятся. Если произойдет катаклизм, который перевернет весь Хаос, Суо получит шанс присоединить к Мертвым Временам настоящее и будущее и создать Империю Вечности… Но не отменит ли это существования самой Тени? Суо – это окончательный приговор, вынесеный природе предопределенностью. Что тогда станет со смертными? Их жизнь промелькнет за один миг или застынет навеки – в любом случае Незавершенный потеряет все. Сенор не имел права жаловаться на судьбу, ведь в его руках оказался амулет, ради обладания которым Валет Пантаклей плел заговор против Короля Жезлов, а может быть, и против самого Хозяина Иллюзий…
– Тогда я возвращаюсь, – сказал Незавершенный вместо прощания. Он слишком очеловечил Существо, Не Имеющее Пола, и до сих пор не представлял себе глубину пропасти, которая разделяла их на самом деле. К тому же один край этой пропасти был неизмеримо ниже противоположного…
На бездумном и юном лице Суо не отразилось ничего, как будто он обращался к мраморной статуе. Больше говорить было не о чем.
Сенор повернулся и пошел прочь. У него на шее болтался тяжелый предмет из металлических нитей и обломков зеркал. Амулет всегда оставался холодным, и согреть его оказалось невозможно.
Никем не преследуемый герцог долго шел во мраке, где не было ни единого проблеска света, пытаясь вызвать Изменение ландшафта и каждое мгновение ожидая того, что неведомая твердь под ногами перестанет существовать. Он испытывал страх перед пустотой, но еще больший страх внушало ему Существо из Мертвых Времен.
Тень превратилась в стебель, торчавший из бездонной черной воронки, а на его вершине тяжелой бесформенной каплей висел Замок Крика.
Постепенно он снова был втянут в бесконечные войны, интриги и соития; стал свидетелем смертей, за которыми следовали воскрешения, и рождений, которые не означали начавшуюся жизнь. Воплощения извращенных замыслов Сущностей сражались в изменяющихся ландшафтах Тени, создавали и разрушали города и империи, но между герцогом Йердом и Богами Земли Мокриш возникла и больше уже не исчезала незримая стена, отделившая его как от враждебных влияний, так и от благих порывов… Теперь ничто не затрагивало его слишком сильно, и он оказался в довольно странном положении – посреди мира, которого не понимал, и без всякой надежды на Завершение собственных бесчисленных повторений.
Потом бессмертие стало утомительным. Длинная череда событий протянулась сквозь вечность, в которой не было места даже покою небытия. Продолжалось движение по кругу, погоня за новыми наслаждениями или безнадежное бегство от скуки, медленно гложущей душу…
Ничто не давалось даром, но все утратило ценность. Он вдруг ощутил себя марионеткой, ускользнувшей от предначертанной судьбы, а заодно и от жизни. Так ли уж отличались друг от друга те, кого он любил? Таким ли уж важным было все, чего он добивался, и все, что он потерял? Рядом не осталось никого, кто был ему дорог. От любых благ он мог отказаться без малейших сожалений… Угасшие желания и муки, длившиеся вечно… Неисчерпаемая свалка ощущений… Никчемность всего, чем он владел, и бесцельность любого из путей… Бесконечное и, в конце концов, безрадостное колебание между полюсами ненависти и любви, нищеты и богатства, ничтожества и власти…
Ничто больше не имело настоящей цены.
Прошло время обмана.
Игра закончилась вничью.
И когда он понял это, коварные Боги вернули его в Землю Мокриш.
Часть третья
Глава девятнадцатая
Охотники слишком увлеклись преследованием жертвы и не сразу заметили бежавшую Химеру. Что касается Короля Жезлов, то он мгновенно забыл об охоте.
Тем не менее вначале Король не стал утруждать себя примитивным преследованием четвероногой твари. Вместо этого Химера подверглась его невидимому воздействию. Холод, сковавший движения, непроглядная тьма, бессилие и тяга к темному существу, оставшемуся позади, – все это она испытала разом. Но они находились на территории масти Мечей, и влияние чужого Короля не было сокрушительным. Во всяком случае, Химера отчаянно сопротивлялась.
Вдобавок Сенор почувствовал, что кто-то помогает ему, разрушая магические сети, которые плел Король Жезлов. Постепенно превращенный герцог выбирался из трясины; рвалась опутавшая его липкая паутина; к нему возвращались зрение, способность двигаться и осознавать себя. Химеру уже снесло далеко вниз по течению ручья, но утонуть в этой вязкой жидкости казалось невозможным…
Тем временем большая часть охотников оставила преследование дичи, развернулась и помчалась к ручью. Среди возвращавшихся были Повешенный, Император, Король и Дама Мечей, бароны Крелла в летающем экипаже, Красный Вдовец и Араван. Сенор понял, что дела его плохи. Объединенному влиянию Сущностей он вряд ли смог бы противостоять. Правда, был еще Сдалерн…
До берега оставалось совсем немного. Бродячий Монах ждал и широко ухмылялся. Глаза за круглыми стеклами лукаво поблескивали, но Химере было не до веселья. Король Жезлов увидел, что скоро лишится чего-то большего, нежели священное животное, и лично устремился в погоню.
Он был поражен тем, что его всепроникающая магия оказалась бесполезной, но, кроме того, прекрасно знал, что в случае поражения и вмешательства новой силы он сам станет жертвой мчавшейся за ним стаи шакалов, готовых растерзать проигравшего повелителя масти. Сейчас у него не было времени размышлять о том, в чью западню он угодил.
Он испытал безграничное отчаяние и ранее неведомую беспомощность, когда понял, что ему больше не подчиняются ни стихии, ни Изменения, ни слуги, ни даже тело, в котором он воплотился. Что-то превратило его из властелина в одну из жалких тварей Тени, обреченных на существование в одном-единственном ландшафте; он стал рабом своего положения.
Тогда он вдруг вспомнил о Зеркальном Амулете и сжал пальцами предмет, висевший у него на шее, в котором заключалась последняя надежда. Похоже, наступил тот кошмарный крайний случай, когда Король должен был воспользоваться амулетом.
В растерянности, охватившей его, он стал озираться по сторонам, но ему суждено было испытать новое потрясение – вокруг не оказалось зеркал, а он не мог даже создать их. Король сдавленно завыл, выпустив из рук бесполезную игрушку, и выскочил из остановившегося экипажа. Теперь им владело одно всепоглощающее желание – он хотел во что бы то ни стало догнать Химеру.
У Короля было единственное преимущество перед другими Сущностями, поскольку он первым устремился вслед за зверем. Он погрузился в вязкую жидкость и поплыл к другому берегу.
Вздрагивающая после перенесенной магической атаки Химера уже преодолела ручей, и беззаботный Бродячий Монах снял с нее ошейник с голубым кристаллом. Сенор не имел понятия о колдовстве, с помощью которого это было сделано, а в следующую секунду Сдалерн освободил его и от Следа Необратимой Смерти. Черный шарик всего на мгновение оказался в ладони Монаха. Потом тот дунул – и След исчез.
К ручью приближалась стая преследователей, которые были так или иначе заинтересованы в поимке мистического живого талисмана. Кое-кто хотел отомстить, кое-кто – обрести могущество, а кое-кто – просто сохранить независимость. Только трое из Семидесяти Семи знали о заговоре, но и они столкнулись с неожиданным поворотом событий. Что-то чужое и чрезвычайно сильное вторглось в привычный мир и нарушило ход Игры.
Сущности изменялись и разрушали окружающий ландшафт. Катастрофические искажения теперь надвигались на Химеру и Бродячего Монаха отовсюду. Они воздействовали на чувства, разум, последовательность событий, материю и законы движения… Сенор понял, что вскоре просто исчезнет в темном вихре обрушившегося на него Хаоса. В лучшем случае возвращение к жизни будет означать для Незавершенного начало нового рабства.
Но в какой-то момент стихии, бесновавшиеся вокруг, ослабили натиск, угрожающие твари отступили и потускнели, словно их окутал туман, а влияния, раздиравшие на части мозг, исчезли. Сенор увидел, что небольшой участок холмистой местности, на котором находились Химера, Бродячий Монах, ручей, протекающий среди холмов, и Король Жезлов, смещается в какой-то другой ландшафт, но о том, кто вызвал это Изменение, оставалось только догадываться. Если Сдалерн, то он обладал поистине беспредельным могуществом…
Исполинские тени Сущностей оказались размытыми, будто отражения в неспокойной воде. Потом и они пропали.
* * *
Вокруг было сумрачное пространство, освещенное тусклым светильником, свисавшим откуда-то сверху. Его мерцающих лучей хватало только на то, чтобы из мрака проступили посеребренные контуры близлежащих холмов, лениво струившийся ручей и неподвижно застывшие фигуры Химеры и Сдалерна.Образовался маленький круг света, в котором разыгрывалась мрачная драма… Ни звука не доносилось из окружающей «актеров» пустоты, и не было намека на то, что некто наблюдает за ними из темноты.
Только один преследователь успел переместиться в этот убогий ландшафт, но он не подавал признаков жизни. Тело Короля Жезлов всплыло на середине ручья лицом вниз, и его медленно сносило к берегу. Но кто умертвил Короля? И была ли это настоящая, необратимая смерть?
Вскоре Сдалерн Тринадцатый, а за ним и Химера спустились чуть ниже по течению ручья, туда, где прибило к излучине тело Короля. Еще не до конца поверив в избавление, превращенный герцог жадно смотрел, что же будет дальше.
Монах вошел в ручей по колено и схватил мертвеца за воротник. Затем он выволок его на берег и перевернул на спину.
Все три головы Химеры дернулись, словно по ним хлестнул ледяной ветер. Незавершенный ощутил, что его захлестывает волна липкого ужаса – неодолимого, необъяснимого, опустошающего. Сенор ожидал чего угодно, только не того, что увидел.
Лицо Короля Жезлов оказалось лицом придворного Башни.
И одновременно это было лицо трупа. Широко открытые глаза смотрели вверх, и в них гасли две багровые точки. На груди мертвеца переливался мертвенным отраженным светом Зеркальный Амулет. Осколки зеркал безмятежно скользили по своим орбитам.
Сдалерн поднял голову и посмотрел на Химеру с кривой ухмылкой.
– Забирай свое тело… и амулет в придачу, – сказал он, и вслед за этим Сенор услышал раскаты безумного смеха.
Но «безумец» владел магией, которая самому Незавершенному казалась привилегией Бога.
«Соглашайся!» – шепнул в одно из ушей Химеры невидимый Глупец, возникший неизвестно откуда, и тонко захихикал…
Сенор почувствовал приближение кошмара, который уже пережил однажды. Но тогда его мучителями были бароны Крелла, Араван из Долины Вечного Света и Красный Вдовец без имени. Теперь подобную работу предстояло выполнить Треттенсодду Сдалерну – только на этот раз не Превращение, а Переселение. Все существо Химеры восставало против повторения пытки, но после вспышки чудовищной боли на нее обрушилась милосердная тьма…
* * *
Он очнулся под светильником, истекавшим белесым светом, и до его слуха донесся тихий плеск ручья. Некоторое время он лежал, прислушиваясь к этим звукам, и заново привыкал к человеческому телу.У него появились руки и ноги. Ладонями он нащупал под собою мягкую шерсть Поющей Шкуры. Поднес руку к глазам и увидел перстень на пальце… Тогда Сенор повернул голову и посмотрел на Бродячего Монаха.
Тот сидел на берегу ручья, опустив ноги в вязкую жидкость, и созерцал вспыхивавшие в ней серебряные искры. Тело Химеры, которое Холодный Затылок вначале даже не узнал, лежало тут же, но в нем больше не было жизни.
Заметив, что Сенор очнулся, Монах предостерегающе поднял руку.
– Не благодари меня! Когда-нибудь я приду, чтобы получить должок.
– Где мы? – Герцог еще не окончательно пришел в себя. В голове шумело так, словно ветер завывал ненастной ночью.
– Нас приютил один твой старый знакомый, – с хитрой улыбкой сказал Сдалерн и вытащил ноги из ручья. Склонность Монаха к драматическим эффектам сейчас особенно раздражала Сенора, хотя, по-видимому, он был обязан Сдалерну жизнью. Понимая, что ничего не добьется, он решил сменить тему:
– Что это за ручей?
– Ты помнишь одно из моих прозвищ? – ответил Треттенсодд вопросом на вопрос.
Даже небольшое умственное напряжение было сейчас мучительным для герцога. Поэтому он начал перечислять:
– Кормилец Небесных Детей, Собиратель Камней, Магистр Игры, Хранитель Космического Яда…
– Это и есть ручей Космического Яда! – торжествующе перебил его Бродячий Монах. – Он совершенно безвреден для смертных и не представляет никакой опасности для Хозяев Тени. Однако Яд оказался смертельным для Короля Жезлов. Значит…
– Значит, не он – Хозяин Тени, – закончил герцог.
– Блестяще, мой мальчик! – Монах откровенно издевался над ним.
Сенор коснулся рукой Зеркального Амулета, висевшего у него на шее. Загадочный предмет оставался холодным, сколько он ни пытался согреть его в ладони.
– Итак, ты отравил Короля Жезлов, – сказал герцог и внезапно засмеялся. Вновь обретенная относительная свобода опьяняла его. – Но откуда здесь взялся этот ручей?
Черная рука-протез вытянулась в том направлении, где зыбкий свет светильника серебрил голые возвышенности.
– Пойдем, кое-что покажу, – сказал Сдалерн, выбираясь на берег.
Сенор поднялся на ноги и, пошатываясь, побрел вслед за Монахом вверх по склону холма, из-за которого вытекал ручей.
Взобравшись на вершину, он увидел, что ручей берет свое начало сразу за противоположным склоном. Жидкость нескончаемой струей вытекала из горлышка небольшой мутно-зеленой бутылки, лежавшей в углублении почвы. На поверхности сосуда были видны символы, которые ни о чем не говорили придворному Башни.
Спустившись с холма, Монах поднял бутылку и заткнул горлышко пробкой.
– Кое-что еще осталось, – удовлетворенно сообщил он Сенору, поболтав бутылкой возле своего изуродованного уха. Конечно, в бутылке не могла поместиться и миллионная часть излившегося потока, но герцог совершенно не удивился происходящему. Ему казалось, что он вообще избавился от этой наивной способности.
Монах спрятал магический сосуд под рясу. Сенор бросил взгляд на последнюю дохлую струйку иссякнувшей жидкости. Вскоре обнажилось русло пересохшего ручья…
Послышались звуки легких шагов.
Изысканно одетый юноша (но с таким же успехом это могла быть и переодетая девушка) появился из темноты. Его длинные тонкие пальцы перебирали четки из драгоценных камней. Приглядевшись, Сенор увидел, что камни отделены друг от друга заметными промежутками. Возможно, они были нанизаны на невидимую нить. Он поймал себя на том, что придумывает нелепые объяснения, в которых сам уже давно не нуждался.
Он смотрел на камни и не сразу обратил внимание на лицо. Оно было идеальной, безмятежной, лишенной индивидуальных черт маской, которую могло выбрать лишь одно существо.
– Теперь я вас, пожалуй, оставлю, – заторопился Бродячий Монах в тот самый момент, когда Сенору показалось, что он близок к разгадке запутанной Игры Сущностей. Герцог обернулся и увидел, что ряса Монаха с одной стороны залита пурпурным светом, который был намного ярче лучей светильника, свисавшего из пустоты.
Спустя несколько мгновений Сдалерн Тринадцатый исчез, снова воспользовавшись колдовской силой, заключенной в его перстне. Пурпурный свет вспыхнул и погас.
Незавершенный остался наедине с Существом, Не Имеющим Пола.
– Да, это я, – произнес юноша в ответ на его мысли. – Я предоставило тебе возможность завладеть Зеркальным Амулетом и спрятаться от Семидесяти Семи. Добро пожаловать в мои владения! Они так далеки от любых обитаемых ландшафтов, что тут никогда никого не бывает. Из этой уединенной обители легко проникнуть в любое место Хаоса, но зато сюда почти невозможно попасть. Еще бы: нельзя тревожить Отшельника по пустякам!.. Допускаю, что здешние пейзажи покажутся тебе немного однообразными, но согласись – в этом есть смысл. Ничто не должно отвлекать Отшельника от медитаций…
– И как долго мне придется скрываться здесь? – спросил Сенор, испугавшись того, что судьба уготовила ему еще худшее рабство.
– Ты сможешь вернуться обратно, когда захочешь, – сказало Суо, и в его голосе звучали нотки презрения. – Тебе больше не угрожают Сущности. Ты вышел из Игры… Но если тебе взбредет в голову отомстить, Зеркальный Амулет станет орудием возмездия.
Некоторое время Человек Безымянного Пальца ошеломленно молчал, опасаясь какого-нибудь нового подвоха. Мерцающие камни, которые перебирало пальцами Существо из Мертвых Времен, приковывали к себе взгляд и мешали Сенору сосредоточиться.
– Ты тоже скрывалось здесь от Семидесяти Семи? – осторожно спросил он наконец.
– Ты ничего не понимаешь, Глупец, – с тихим смешком сказало Суо. – Они принимают меня за Утраченную Сущность. Когда-то их было Семьдесят Восемь – число Идеальной Гармонии, – но одна из Сущностей была потеряна. Они называют ее Отшельником и полагают, что я и есть Отшельник. Ведь я владею всем, чем владеют они, и без меня немыслимо Равновесие – по крайней мере не составляет большого труда убедить их в этом.
– Но зачем? – Странное поведение Суо не вызывало у Сенора ничего, кроме дурных предчувствий.
– Затем, что мне нравится здесь. Пока. Я сильнее их всех, вместе взятых! И кроме того, для них почему-то очень важно найти Утраченную Сущность. Я хочу знать – почему. Когда Сущности соединятся, должно произойти что-то значительное, и, может быть, я извлеку для себя некоторую пользу…
– Но ты ведь и так обладаешь всемогуществом в Мертвых Временах!
Лицо Суо вдруг изменилось и стало на мгновение лицом женщины со сверкающими драгоценными камнями в глазницах. В самом превращении не было ни малейшего намека на угрозу, но придворный Башни почувствовал себя так, словно кто-то зажал в кулаке трепещущую птичку его души, раздумывая, что делать с ней – придушить или отпустить…
– Я надеюсь приобрести гораздо больше, – произнесло наконец Суо. Ледяные пальцы разжались, оставив Сенора в живых. – Разве не за этим ты позвал меня сюда?
Холодный Затылок был уверен в том, что Существо, Не Имеющее Пола, всегда говорит меньше, чем знает, но то, что Суо до сих пор оставалось в Тени, свидетельствовало о многом. В любой момент оно могло прератиться из спасителя в палача, и, откровенно говоря, Сенор боялся этого больше, чем всех демонов Хаоса, вместе взятых.
– Пойдем со мной, и ты получишь то, что захочешь, – сказал он, теряя всякую надежду.
Суо издало холодный безжизненный смешок.
– Глупец, ты забыл, кто ты и кто я! – сказало оно потом. – Я отпускаю тебя с Зеркальным Амулетом, разве тебе этого мало? От тебя требуется всего лишь воспользоваться им, а я уж как-нибудь доиграю свою партию… Отныне я – Отшельник, Семьдесят Восьмая Сущность, и не советую тебе кого-либо разубеждать в этом!
Услышанное противоречило всему, что Сенор знал о Существе из Мертвых Времен, но спорить было бессмысленно и опасно. С самого начала никто никого ни к чему не принуждал. Никто никого не предал. Суо и так сделало для Незавершенного слишком многое, даже не желая этого.
Сейчас он лишился поддержки своего неуязвимого союзника и, может быть, приобрел смертельного врага. Все зависело от того, чего ожидало достичь Суо, когда Семьдесят Восемь Сущностей воссоединятся. Если произойдет катаклизм, который перевернет весь Хаос, Суо получит шанс присоединить к Мертвым Временам настоящее и будущее и создать Империю Вечности… Но не отменит ли это существования самой Тени? Суо – это окончательный приговор, вынесеный природе предопределенностью. Что тогда станет со смертными? Их жизнь промелькнет за один миг или застынет навеки – в любом случае Незавершенный потеряет все. Сенор не имел права жаловаться на судьбу, ведь в его руках оказался амулет, ради обладания которым Валет Пантаклей плел заговор против Короля Жезлов, а может быть, и против самого Хозяина Иллюзий…
– Тогда я возвращаюсь, – сказал Незавершенный вместо прощания. Он слишком очеловечил Существо, Не Имеющее Пола, и до сих пор не представлял себе глубину пропасти, которая разделяла их на самом деле. К тому же один край этой пропасти был неизмеримо ниже противоположного…
На бездумном и юном лице Суо не отразилось ничего, как будто он обращался к мраморной статуе. Больше говорить было не о чем.
Сенор повернулся и пошел прочь. У него на шее болтался тяжелый предмет из металлических нитей и обломков зеркал. Амулет всегда оставался холодным, и согреть его оказалось невозможно.
Никем не преследуемый герцог долго шел во мраке, где не было ни единого проблеска света, пытаясь вызвать Изменение ландшафта и каждое мгновение ожидая того, что неведомая твердь под ногами перестанет существовать. Он испытывал страх перед пустотой, но еще больший страх внушало ему Существо из Мертвых Времен.
* * *
…Через много тысяч шагов темноту впереди разорвали искры. Сенор приближался к мерцающей пелене, подернутой рябью. Пройдя сквозь нее, он попал в совершенно другой мир. Однородные голые ландшафты, сквозь которые он двигался, сменились несколько десятков раз, прежде чем Сенор увидел вдали неясную колеблющуюся тень.Тень превратилась в стебель, торчавший из бездонной черной воронки, а на его вершине тяжелой бесформенной каплей висел Замок Крика.
* * *
Итак, он вернулся в свои владения и долго жил в сильнейшей тревоге, ожидая мести Семидесяти Семи и того часа, когда Валет Пантаклей, Красный Вдовец и Араван явятся за Зеркалами Короля Жезлов. Но мести не последовало, и никто не побеспокоил герцога в его замке у самых границ королевства, потерявшего властелина.Постепенно он снова был втянут в бесконечные войны, интриги и соития; стал свидетелем смертей, за которыми следовали воскрешения, и рождений, которые не означали начавшуюся жизнь. Воплощения извращенных замыслов Сущностей сражались в изменяющихся ландшафтах Тени, создавали и разрушали города и империи, но между герцогом Йердом и Богами Земли Мокриш возникла и больше уже не исчезала незримая стена, отделившая его как от враждебных влияний, так и от благих порывов… Теперь ничто не затрагивало его слишком сильно, и он оказался в довольно странном положении – посреди мира, которого не понимал, и без всякой надежды на Завершение собственных бесчисленных повторений.
Потом бессмертие стало утомительным. Длинная череда событий протянулась сквозь вечность, в которой не было места даже покою небытия. Продолжалось движение по кругу, погоня за новыми наслаждениями или безнадежное бегство от скуки, медленно гложущей душу…
Ничто не давалось даром, но все утратило ценность. Он вдруг ощутил себя марионеткой, ускользнувшей от предначертанной судьбы, а заодно и от жизни. Так ли уж отличались друг от друга те, кого он любил? Таким ли уж важным было все, чего он добивался, и все, что он потерял? Рядом не осталось никого, кто был ему дорог. От любых благ он мог отказаться без малейших сожалений… Угасшие желания и муки, длившиеся вечно… Неисчерпаемая свалка ощущений… Никчемность всего, чем он владел, и бесцельность любого из путей… Бесконечное и, в конце концов, безрадостное колебание между полюсами ненависти и любви, нищеты и богатства, ничтожества и власти…
Ничто больше не имело настоящей цены.
Прошло время обмана.
Игра закончилась вничью.
И когда он понял это, коварные Боги вернули его в Землю Мокриш.
Часть третья
Земля Мокриш
Глава девятнадцатая
Глонги
Он очнулся от холода и увидел над собой небо, в котором стремительно проносились серые рваные облака. Он лежал на спине и ощущал под собой камни. Свежий ветер струился по его лицу холодным ручьем и играл длинной синей шерстью Поющей Шкуры. Ее негромкая песня да еще завывания ветра оставались единственными звуками вокруг.
Он долго смотрел на тусклое лиловое пятно в облаках – светило Земли Мокриш. Светило, которое должно быть ему знакомо. Но он не помнил его.
Сенор тяжело поднялся на ноги и осмотрелся. Он стоял на неприветливом каменном берегу, и перед ним расстилался застывший свинцовый океан. Неподвижный, несмотря на сильный ветер. Только потом Сенор понял, что видит в лиловом свете небес уходящее к горизонту ледяное поле. У него за спиной оказались высокие скалы, в которых он тщетно пытался отыскать взглядом проход.
Он внимательно всматривался в этот унылый ландшафт, невольно пытаясь обнаружить признаки приближающихся Изменений и малейшие свидетельства подделки. Но незыблемыми оставались лед, камни и скалы его нового (или старого?) мира, намертво впечатанные в серо-лиловое пространство.
Лишь немного позже он осознал, насколько ему не хотелось бы опять оказаться жертвой иллюзий. Снова и снова проверял он себя и свои ощущения, надеясь убедиться в том, что обрел истинную родину окончательно и бесповоротно, нашел дорогу домой, а также – к самому себе. Но вот уверенности в этом ему как раз и не доставало. Злобный божок в голове не подавал признаков жизни…
На герцоге по-прежнему были его хитиновые доспехи из Кобара, а поверх доспехов наброшена подаренная Сдалерном шкура синего кота. Меч Торра в ножнах висел на боку, и, как всегда, оружие действовало на Сенора успокаивающе. На безымянном пальце правой руки тускло поблескивал перстень, а голову охватывал Стеклянный Обруч Мелхоэд, который можно было снять, только обрезав волосы.
Однако что-то было не так в этом мире, возможно – в самом герцоге; во всяком случае, ничто не шевельнулось в его памяти с тех пор, как он открыл глаза на берегу замерзшего океана. К тому же он лишился слепой лошади из Мургуллы… Впрочем, зачем ему нужна лошадь из кобарского подземелья в своем собственном герцогстве?
Сенор побрел вдоль берега, надеясь в конце концов отыскать тропу, которая вывела бы его к какому-нибудь селению. Он шел долго и нигде не заметил признаков жизни. Только раз высоко в небе промелькнула черная точка – кажется, то была птица, покидавшая Землю Мокриш…
Потом он наткнулся на узкий проход между скалами, уводивший от берега ледяного океана, и погрузился в темное ущелье. Теперь каменные стены тянулись с двух сторон, и только вверху осталась узкая извилистая полоска лилового неба.
Земля Мокриш действительно была не самым приятным местом во Вселенной, и в этом Сенору пришлось убедиться довольно скоро.
Он пересекал дорогу на самом краю леса, когда до его ушей донесся истошный женский крик, в котором звучали неподдельный ужас и отчаяние загнанного в угол существа. В этих делах у него был кое-какой опыт. Похоже, кому-то угрожала смертельная опасность.
Вероятно, в его положении более разумным было не вмешиваться, но он двинулся в том направлении, откуда донесся крик, и вскоре заметил фигуру в белом, мелькавшую среди деревьев. Преследователей он не видел, хотя и слышал неясный шум в глубине леса.
Жертва бежала прямо на него. Он распахнул синюю шкуру, чтобы не стесняла движений, и вытащил из ножен меч.
Когда женщина оказалась перед ним, он наткнулся на ее затравленный взгляд. Она отшатнулась и едва не закричала снова. Но, как видно, незнакомка все же выбрала меньшее из двух зол. Во всяком случае, она сдержалась и не стала убегать.
Уже гораздо медленнее она приблизилась к нему. В ее взгляде можно было прочесть робкую надежду. Сенор вдруг понял, что она хорошо рассмотрела и даже узнала его.
Становилось очень холодно, но на женщине было только платье с оборванным подолом. Пара царапин, сочившихся кровью, не испортили ее красоты. Потрясение, написанное на породистом лице, вряд ли можно было приписать только пережитому ужасу.
Герцог рассматривал ее очень внимательно и почему-то именно в этот, совсем неподходящий, момент подумал о том, как давно у него не было женщины. Все, что происходило с ним в Обители Семидесяти Семи, теперь казалось не более чем туманным сном.
Он долго смотрел на тусклое лиловое пятно в облаках – светило Земли Мокриш. Светило, которое должно быть ему знакомо. Но он не помнил его.
Сенор тяжело поднялся на ноги и осмотрелся. Он стоял на неприветливом каменном берегу, и перед ним расстилался застывший свинцовый океан. Неподвижный, несмотря на сильный ветер. Только потом Сенор понял, что видит в лиловом свете небес уходящее к горизонту ледяное поле. У него за спиной оказались высокие скалы, в которых он тщетно пытался отыскать взглядом проход.
Он внимательно всматривался в этот унылый ландшафт, невольно пытаясь обнаружить признаки приближающихся Изменений и малейшие свидетельства подделки. Но незыблемыми оставались лед, камни и скалы его нового (или старого?) мира, намертво впечатанные в серо-лиловое пространство.
Лишь немного позже он осознал, насколько ему не хотелось бы опять оказаться жертвой иллюзий. Снова и снова проверял он себя и свои ощущения, надеясь убедиться в том, что обрел истинную родину окончательно и бесповоротно, нашел дорогу домой, а также – к самому себе. Но вот уверенности в этом ему как раз и не доставало. Злобный божок в голове не подавал признаков жизни…
На герцоге по-прежнему были его хитиновые доспехи из Кобара, а поверх доспехов наброшена подаренная Сдалерном шкура синего кота. Меч Торра в ножнах висел на боку, и, как всегда, оружие действовало на Сенора успокаивающе. На безымянном пальце правой руки тускло поблескивал перстень, а голову охватывал Стеклянный Обруч Мелхоэд, который можно было снять, только обрезав волосы.
Однако что-то было не так в этом мире, возможно – в самом герцоге; во всяком случае, ничто не шевельнулось в его памяти с тех пор, как он открыл глаза на берегу замерзшего океана. К тому же он лишился слепой лошади из Мургуллы… Впрочем, зачем ему нужна лошадь из кобарского подземелья в своем собственном герцогстве?
Сенор побрел вдоль берега, надеясь в конце концов отыскать тропу, которая вывела бы его к какому-нибудь селению. Он шел долго и нигде не заметил признаков жизни. Только раз высоко в небе промелькнула черная точка – кажется, то была птица, покидавшая Землю Мокриш…
Потом он наткнулся на узкий проход между скалами, уводивший от берега ледяного океана, и погрузился в темное ущелье. Теперь каменные стены тянулись с двух сторон, и только вверху осталась узкая извилистая полоска лилового неба.
* * *
Пятно, обозначавшее заоблачный огненный круг, уже скрылось за горизонтом, когда Сенор выбрался на обширное плато, едва освещенное взошедшим ночным светилом, гораздо более тусклым, чем дневное. Оно мелькало в разрывах туч, словно горящий глаз гигантского существа, которое пыталось рассмотреть что-то на земле, погруженной во тьму… Вдали чернел лес, а за ним была видна зазубренная полоска горной цепи. Слабое свечение над лесом вполне могло обозначать место, где находится поселение, и герцог решил идти в ту сторону. Наступала морозная ночь, о продолжительности которой он не имел понятия…Земля Мокриш действительно была не самым приятным местом во Вселенной, и в этом Сенору пришлось убедиться довольно скоро.
Он пересекал дорогу на самом краю леса, когда до его ушей донесся истошный женский крик, в котором звучали неподдельный ужас и отчаяние загнанного в угол существа. В этих делах у него был кое-какой опыт. Похоже, кому-то угрожала смертельная опасность.
Вероятно, в его положении более разумным было не вмешиваться, но он двинулся в том направлении, откуда донесся крик, и вскоре заметил фигуру в белом, мелькавшую среди деревьев. Преследователей он не видел, хотя и слышал неясный шум в глубине леса.
Жертва бежала прямо на него. Он распахнул синюю шкуру, чтобы не стесняла движений, и вытащил из ножен меч.
Когда женщина оказалась перед ним, он наткнулся на ее затравленный взгляд. Она отшатнулась и едва не закричала снова. Но, как видно, незнакомка все же выбрала меньшее из двух зол. Во всяком случае, она сдержалась и не стала убегать.
Уже гораздо медленнее она приблизилась к нему. В ее взгляде можно было прочесть робкую надежду. Сенор вдруг понял, что она хорошо рассмотрела и даже узнала его.
Становилось очень холодно, но на женщине было только платье с оборванным подолом. Пара царапин, сочившихся кровью, не испортили ее красоты. Потрясение, написанное на породистом лице, вряд ли можно было приписать только пережитому ужасу.
Герцог рассматривал ее очень внимательно и почему-то именно в этот, совсем неподходящий, момент подумал о том, как давно у него не было женщины. Все, что происходило с ним в Обители Семидесяти Семи, теперь казалось не более чем туманным сном.