Меридит присвистнула: что-то новенькое! Обычно Хельги – существо цивилизованное, образованное и культурное – обращался с книгами бережно, будто с хрустальными.
   Энка подняла несчастный фолиант, зачитала вслух: «Бандарох Августус. Полнейший и новейший демонологический словарь. Издание второе, дополненное. Рекомендовано в качестве справочного пособия для учащихся средних, профессиональных и высших учебных заведений, а также для широкого круга читателей…»
   – Ну и что?
   – Ты дальше, дальше читай! На букву «И».
   Сильфида принялась листать страницы.
   – Прихожу это я в нашу библиотеку, – тем временем начал свой рассказ Хельги, – собираюсь почитать про старый замок, вдруг вижу – библиотекарша, старая гарпия, терпеть ее не могу, так странно на меня косится! А потом говорит: «Деточка, к нам вчера новый справочник поступил, возьми-ка, полюбопытствуй». Я и полюбопытствовал! Сперва, конечно, удивился, зачем она мне его подсунула, а потом… Ну что, нашла?
   – Нашла! – странным голосом подтвердила сильфида.
   – Читай!
   Энка прокашлялась и принялась читать нараспев, как на занятии по риторике:
   – «ИНГРЕМ ХЕЛЬГИ – подменный сын ярла Гальфдана Злого, урожденный спригган. Могущественный и опаснейший из современных демонов-убийц, причислен к кругу Великих. По силе сопоставим с таким властительными демонами, как то: Один, Зевс, Перун, Янус, а возможно, и превосходит оных; точные данные отсутствуют по причине недостаточной изученности объекта. Достоверно известно о таких возможностях И., как то: перемещение мощнейших магических потоков в астральном пространстве, поглощение сущностей, в т. ч. бессмертных /см. ИРРАКШАНА/, отворение границ миров и перемещение материальных тел через оные. Покровительствует тварям бессловесным и крамольным наукам. Имеются свидетельства почитания И. как бога аттаханскими сообществами Чёрных Моджахедов, известных своими жестокими и кровавыми ритуалами…»
   – А-а-а!!! – завопила Ильза, вскакивая. – Значит, Черные моджахеды могут тебе поклоняться, а я не могу?! Да?! И где справедливость?!!
   – !!!!!!
   – Ну, хватит уже! Уймитесь, уроды! Не вижу ничего смешного! – негодовал Хельги. – Всегда вы так! От вас ждешь сочувствия и сострадания, а вы – как лошади!
   Его не слушали. Все визжали, стонали, изнемогая от смеха. Даже воспитанный, возвышенный эльф вел себя ничуть не лучше других, вот что самое обидное!
   – Напрасно мы веселимся! – всхлипнул Аолен, отсмеявшись. – Хельги в самом деле могучий демон.
   – Но не убийца же! Зачем меня убийцей обозвали? Опозорили на весь свет… И заметьте, ничего позитивного! О спасении мира – ни слова! Сплошная Ирракшана и прочие страсти. Моджахедов приплели… Энка, твой Вампир свободен?
   – Свободен Вампир. А куда это ты собрался?
   – В Конвелл. Справочник издали в Конвелле. Узнаю, где искать Августуса, найду и убью. Жестоко и кроваво. Чтобы другим было неповадно клеветать на бедных мирных демонов.
   – Надеешься таким образом доказать, что не являешься демоном-убийцей? – усмехнулся Аолен.
   Хельги притормозил уже у порога.
   – Да. Нелогично. Ну хорошо, не стану его убивать… Но по крайней мере скажу все, что о нем думаю!
   – Подожди! Я с тобой! – вскочил с места Рагнар. – Мне интересно.
   Остальным тоже было не менее любопытно. Но число посадочных мест на грифоне резко ограничено, а Рагнар настаивал на своем праве первенства, сколько Энка ни спорила, ни доказывала, что вместо него одного смогут усесться на грифоне еще двое.
   Впрочем, путешествие пришлось отсрочить. Рассудительная Меридит заметила, что, если они двинутся в путь прямо сейчас, в Конвелле окажутся поздним вечером, надо будет где-то пережидать ночь. Никакого смысла. Куда разумнее завтра утром зайти на кафедру, отпроситься на день-другой и отправиться со спокойной душой.
   Меридит наивно предполагала, что за ночь страсти поулягутся и жажда мести Хельги уменьшится до разумных пределов. Но вышло все совсем наоборот.
   Удивительно, но к утру новость уже успела распространиться по всему университету. Казалось бы, культурное, просвещенное общество, а сплетни разлетаются, будто в дремучей деревне!
   Хельги спиной ощущал на себе косые взгляды. А иные и вовсе шарахались от него, как от привидения или прокаженного. Профессор Донаван вместо приветствия вручил ему злополучный справочник и карандаш.
   – Вот. Возьмите и подчеркните то, что соответствует действительности, – велел он.
   Яростно нажимая на карандаш, Хельги подчеркнул собственное имя. Потом тоскливо взглянул на профессора, вздохнул и еле заметной линией обвел абзац с Ирракшаной. Ему было стыдно до слез. Понятно, что его отношение к Бандароху Августусу не стало более снисходительным.
   Наверное, Вампир тоже был в курсе, что имеет дело с демоном-убийцей. Он не стал упрямиться (четверть часа – не в счет) и домчал седоков до Конвелла с рекордной скоростью. Рагнара даже укачало в полете, он уж и не рад был, что напросился.
   В Конвелле Хельги повел себя коварно. Купил в первой попавшейся торговой лавке эльфийский плащ – девственно-розовый, шелковистый, с большим капюшоном, нарядился, придал физиономии благостное выражение и в таком виде заявился в Издательский дом с расспросами. Как и во всем Староземье, после войны люди в Конвелле всеми силами демонстрировали свою лояльность по отношению к эльфам. Переодетому Хельги не только сообщили адрес Августуса, но даже предложили провожатого, от услуг которого ему пришлось долго вежливо отказываться.
   – Да-а! – глубокомысленно заявил Рагнар. – Конвелл – не то место, где можно разбогатеть, занимаясь наукой!
   Хельги согласно кивнул. Жилище Бандароха Августуса больше всего напоминало ему то самое пристанище, где прошли его собственные студенческие годы. Это была крошечная комнатушка на чердаке, узкая и полутемная. Единственное слепое окошко было затянуто не то пластинками слюды, не то и вовсе бычьим пузырем. По углам водились крупные пауки. Вокруг продавленного топчана громоздились пыльные пирамиды книг и рукописей. С потолочного крюка, предназначенного для лампы, свисало странное конусовидное сооружение из старых газет. Оказалось, что это – задрапированная от пыли парадная мантия ученого, а вовсе не удавленник, как поначалу показалось Рагнару. Кроме того, в доме имелись разношенные шлепанцы, табурет, маленький дорожный сундук с выцарапанной на крышке голой женщиной, сальная свеча в стакане с песком вместо подсвечника и дорогая бронзовая чернильница в виде черепахи, – и все.
   Рагнар горестно вздохнул, поглядывая на выбитую дверь: нелегко будет бедняге обзавестись новым замком. Ему, видать, и на хлеб-то едва хватает. Хельги перехватил взгляд рыцаря.
   – Ничего, – сказал он мрачно, – замок ему больше не понадобится. Он скоро переедет жить в приют для инвалидов.
   – Замок? – не понял Рагнар.
   – Бандарох.
   – А ты откуда знаешь?
   – Оттуда. После того как я с ним… гм… побеседую, ему волей-неволей придется переселиться в приют для инвалидов, не сомневайся.
   В этот момент с лестницы донеслись звуки шагов. Мелкие, торопливые, чуть пришаркивающие шаги человека, обутого в тапочки. Хельги кивком велел рыцарю встать у двери, сам шагнул в глубь комнаты, в темный угол. Теперь только желтые светящиеся глаза выдавали его присутствие. Рагнар тихо свистнул, предупреждающе провёл ладонью по лицу. Глаза погасли.
   Послышался звон ключей, потом тихий вскрик: «Ай! Ай-ай!» – Хозяин обнаружил взлом. Медленно, с истошным скрипом приотворилась дверь, в нее просунулся острый носик.
   – Эй! Кто здесь?! Эй, я стражу позову…
   Взломщики затаились.
   Пересиливая страх, Бандарох Августус шагнул в комнату… И ловушка захлопнулась.
 
   По документам – последнее Хельги убедило – Бандарох Августус числился человеком. Но поверить в это было трудно. Внешне это создание походило на немыслимую помесь горного эльфа с домовым гоблином или с кем-то вроде лепрекона: хрупкое до прозрачности, низкорослое, чуть кривоногое, с жиденькими серебристыми волосенками и огромными, прекрасными, выразительными глазами – не то эльфийскими, не то коровьими, совершенно лишними на маленьком птичьем личике, – такое оно было.
   Августус в смятении озирался. После яркого дневного света он не мог в чердачном сумраке толком разглядеть непрошеных гостей, поэтому не сразу осознал всю серьезность ситуации и не сразу утратил присутствие духа.
   – Вы кто? – воинственно пискнул он. – Как посмели вы нарушить неприкосновенность жилища? Вы грабители, да? А знаете ли, что я – магистр демонологии, действительный член Королевского общества магов и демонологов, кандидат в члены Верховной Коллегии магов Бандарох Августус собственной персоной? И горе вам…
   – А я – Ингрем Хельги, могущественнейший и опаснейший из современных демонов-убийц! – перебил его Хельги, выступая из тени.
   Августус отпрянул.
   – Э… Это такая шутка, да? Это плохая шутка…
   – Какая там шутка! – Демон в два шага настиг жертву и подцепил когтями за шиворот. – Хельги Ингрем, собственной персоной! Можешь не сомневаться.
   Рагнар смотрел на злорадно оскалившуюся физиономию Хельги, озаренную красным светом, струящимся из глаз, и ему самому становилось жутковато. Чего уж говорить о бедном Бандарохе? Колени ученого подогнулись, тельце беспомощно обвисло. Но дух еще не был окончательно сломлен!
   – Вы… вы не очень-то п… похожи на демона-убийцу, – пролепетал он. – Р… размеры не те… И вообще…
   – Неужели? – с наигранным удивлением воскликнул Хельги. – Не похож на демона-убийцу? Нисколько?
   – Нисколько! – согласно кивнул Бандарох. С перепугу он и сам не понимал, что и зачем несет. – Ничуточки!
   – Ах, ничуточки?! Тогда кто дал право тебе… – Голос Хельги гремел, он тряс жертву за шиворот так, что у нее лязгали зубы. – Кто дал тебе право позорить меня на все Староземье, обзывать демон знает чем, если ты сам признаешь, что на демона-убийцу я не похож? Отвечай!
   Но Бандарох Августус был не в состоянии дать ответ. Он пребывал в глубоком обмороке.
   Рагнар счел своим рыцарским долгом вмешаться.
   – Хельги, ну все, хватит. Ты же обещал не убивать его… смотри, он уже еле дышит! Ты его до смерти перепугал!
   – Ничего! Потерпит. Я еще даже бить не начал.
   – Силы Великие, Хельги! Неужели ты станешь бить это… этого…
   – А может, и не стану, – неожиданно миролюбиво согласился Хельги. – Какой-то он жалкий… Интересно, эльфы скрещиваются с домовыми гоблинами?
   Озадаченный таким переходом, Рагнар только крякнул и не нашел, что сказать. А Хельги швырнул магистра демонологии на топчан и уселся рядом.
   – Если хочешь, можешь побрызгать на него водой. Или сожги под носом перышко, говорят, это помогает при обмороках.
   Рагнар так и поступил. Помогло. Спустя некоторое время.
   Синеватые веки дрогнули, острый носик сморщился, Бандарох чихнул и рывком сел, дико озираясь. Над ним склонялся огромный, страшный – но человек!
   – В-видели? – заикаясь, выговорил магистр. – Д-демо-на видели?
   – Видел, – охотно подтвердил Рагнар, – вон он, в книгах копается.
   – Ерунда, – откликнулся Хельги из угла, – сплошная магическая рухлядь. Макулатура!
   – Это раритеты! – возмущенно возопил Августус, секунду назад еле живой. – Ценнейшие прижизненные издания! Настоящий пергамент, между прочим! «Макулатура»! Подумайте, какое невежество…
   – А вот если я кое-кого убью, то «Новейший и полнейший демонологический словарь» тоже станет ценнейшим прижизненный изданием, – мстительно заметил Хельги.
   Августус рухнул на подушку, закатил глаза. Рагнар принялся обмахивать его газеткой, попутно читая Хельги нотации о том, что благородные существа, ведущие ученый спор, не должны использовать в качестве аргумента свое физическое превосходство и опускаться до примитивных угроз.
 
   – У нас не ученый спор, а я – не благородное существо, – возразил Хельги. – Оставь в покое хладное тело, иди сюда. Покажу кое-что интересное.
   Демон разложил на коленях огромный ветхий манускрипт. Рагнар без всякого увлечения взглянул на потемневшие страницы, испещренные неровными выцветшими письменами. Ничего интересного он в них не находил. Весь минувший год наследник Оттонского престола посвятил борьбе с собственной неграмотностью и преуспел настолько, что теперь мог громко, с выражением читать рунное письмо и умел красиво начертать свое имя. Он уже успел продемонстрировать свои успехи товарищам по спасению мира, – те были в восторге. Но сейчас от его учености проку не вышло – текст оказался неруническим.
   – Это мертвый язык латен, – пояснил Хельги. – Смотри: «Проприа кульпа… фати ирэ… бэллум… мори попули… эст дэлендам… перикулюм ин кауда…»
   – Я ничего не понял, – сообщил Рагнар, – нельзя ли по-староземски?
   – Нельзя. Я не знаю латен.
   – Тогда в чем тут интерес, если мы оба ничего не понимаем?
   – Вот в этой гравюре. – Хельги перевернул страницу.
   Рагнар внимательно стал рассматривать картинку: единорог, птица с хищным клювом, колонна в обрамлении еловых ветвей. Так себе нарисовано…
   – Неудачная, – заключил он, – качество плохое, нечеткая. Никакой красоты.
   – Тоже мне, эстет! – фыркнул Хельги. – При чем тут красота? Не видишь разве, это тот самый герб, что на тубусе из клада! А в тексте речь идет о чьей-то вине, о гневе Судьбы, о войне, разрушении и гибели народа. И еще об опасности в хвосте.
   – В каком хвосте? – удивился Рагнар.
   – Понятия не имею! Какие попались знакомые слова – я прочитал, а больше ничего не знаю. Ты вот что… Реанимируй-ка наше чудо природы, пусть он переведет. Неохота тащить этакую тяжесть в Уэллендорф.
   – Что сделать с чудом природы? – уточнил рыцарь.
   – Привести в чувства.
   – Так бы сразу и говорил, чем голову морочить.
   – Извини. Меня заклинило на латен. Наскунтур поэтэ, фиунт ораторэс.
   Рагнар плюнул, махнул рукой и занялся Бандарохом. Растолкал кое-как, реанимировал. Как раз вовремя, ибо дальнейшие события развивались неожиданно и крайне динамично.
   Злополучная дверь распахнулась с такой силой, что врезалась в стену и повисла на одной петле. Что-то черное, стремительное ворвалось в каморку…
   – Мамочки мои! – ахнул Хельги, выхватывая меч.
   К тому моменту, когда Рагнар успел обнажить свое оружие, интерьер уже украсился обезглавленным трупом.
   – Наемный убийца! – нервно прокомментировал демон. Правой рукой он вцепился в левое плечо, между пальцами струилась кровь.
   – Давай завяжу, – предложил Рагнар, – у меня тряпочка есть.
   – Некогда! Сейчас второй явится. Они всегда парами ходят.
   Второй не заставил себя ждать. Сражался он яростно и умело, хотя и уступал Рагнару в силе, но гораздо лучше владел техникой боя в замкнутом пространстве, был увертлив и коварен. Неизвестно, чем завершилось бы сражение, не вмешайся в него Хельги. Метательный нож описал красивую дугу и впился точно промеж глаз убийцы.
   – Ты не должен был так поступать! – укорил Рагнар, перетягивая тряпочкой окровавленное бедро. – Это был мой противник.
   – Ерунда! Мы не на рыцарском турнире. Слышишь – бегут по лестнице!
   Рагнар выскочил на площадку, перевесившись через перила, заглянул вниз.
   – Силы Стихий!!! Да тут человек десять! Какого демона?!
   – Бежим! Хватай Бандароха – и на крышу! С десятком нам не справиться!
   – Книги! Мои книги! – Трепыхался магистр в мощных объятиях Рагнара.
   – Спятил? Какие книги – щас зарежут! Хельги, что ты возишься?!
   Хельги судорожно искал среди книжных развалов латенский манускрипт.
   – Чернильница!!! – завопил магистр истошно. – Без нее не пойду!!! А-а-а!!!
   Рагнар в остервенении схватил чернильницу, сунул в дрожащие руки ученого, схватил большую книгу, вручил Хельги и выпихнул обоих на чердак.
   Очень нелегко спасаться от погони с таким грузом, как брыкающийся магистр демонологии, тяжеленный средневековый фолиант и литрового объема бронзовая черепаха-непроливайка. Преследователи двигались по кроваво-чернильному следу, дыша в затылок. Счет шел на мгновения…
   К чести Вампира, тот прекрасно понимал, когда можно кобениться, а когда нельзя. Ни секунды не промедлив, грифон взмыл над крышей, безропотно унося троих седоков и поклажу. Вслед им свистели стрелы, но поздно. Черная крылатая тень растаяла в облаках.
 
   – Силы Великие! – всплеснула руками Энка. – Вы что, чернильную мануфактуру грабили? Хельги, это же были новые штаны!
   – К демону штаны! Я сейчас кровью истеку. Дайте кто-нибудь тряпочку, ради всех богов! И вот этого отмойте. – Он за шиворот выдвинул вперед магистра с чернильницей.
   – Фу-у! В чем это он? – брезгливо сморщилась Ильза. – Так кисло воняет.
   – А ты как думаешь, в чем? Укачало его на грифоне… Осторожно, в ней еще полно чернил! Они не сразу выливаются, конструкция такая.
   – Может, сперва объясните, кто это? – сурово спросила диса. – Непривычно как-то незнакомых дядек отмывать.
   – Бандарох Августус, разумеется, – с раздражением ответил демон. – Собственной персоной.
   Магистр вежливо шаркнул ножкой.
   – Зачем вы его приволокли? – наседали девицы.
   – Давайте все вопросы потом, а? – вконец разозлился Хельги. – Сперва разберемся с чернилами и прочими жидкими субстанциями. Есть в этом доме тряпки? Почистит нас кто-нибудь?
   – Вы посмотрите на них! – возмутилась сильфида. – Шляются демон знает где, заявляется демон знает в каком виде, с мерзким обрыгавшимся типом в придачу, уделывают весь пол чернилами, а мы их обслуживай! Жидкие субстанции у них!
   – Это она еще грифона не видела! – в смятении шепнул Рагнар на ухо Хельги. Скандал назревал грандиозный. Но тут Хельги побледнел, покачнулся, привалился к стене, и сразу же нашлись и тряпочки, и чистая рубашечка. – И плевать на штаны, новые купим, не расстраивайся!
 
   Наконец все кое-как утряслось.
   Пришел из библиотеки Аолен, исцелил раны. Ильза ножом отскоблила чернильные следы с полов, Эдуард сгонял в лавку за новой одеждой, Энка привела в божеский вид грифона, Меридит – Бандароха Августуса, Орвуд исчерпал запасы ехидства. Потом Рагнар, за год изрядно поднаторевший в ораторском искусстве, дал красочное описание происшествия в Конвелле. Хельги же скромно отмолчался.
   – Одного не понимаю, – заговорила Энка, – вы отправились в Конвелл, чтобы убить Августуса. С какой же радости стали его спасать, причем ценой собственной крови?
   – Ну… так получилось. Нечаянно, – потупившись, ответил Хельги.
   Он чувствовал себя довольно глупо.
   – А чернильница, чернильница зачем вам понадобилась? – не переставал удивляться Эдуард. – На них убийцы нападают, а они с чернилами бегают! Вот психи!
   – Мы виноваты, что этот Августус не пожелал с ней расстаться? – проворчал в ответ рыцарь. – Визжал как резаный… Хельги, ты уйми своего ученика, он совсем распустился. Далась всем эта чернильница!
   Бандарох слушал и только крепче прижимал к груди свое бронзовое сокровище.
 
   – Думай! – велел Хельги. – Вспоминай, кого еще, кроме меня, ты оболгал и оскорбил настолько, что несчастный был вынужден обратиться к убийцам?
   Августус вздернул носик с надменностью, совершенно неуместной в его положении:
   – Я никого не оскорблял, лишь констатировал непреложные факты.
   – По-твоему, непреложный факт, что я – демон-убийца? – Глаза Хельги нехорошо вспыхнули.
   – Разумеется! Это же простое логическое построение. Чужие сущности поглощают только демоны-убийцы. Хельги Ингрем способен поглощать чужие сущности. Вывод: он – демон-убийца.
   – Глупости! Демоны-убийцы питаются чужими сущностями. А я один раз в жизни, нечаянно, с перепугу поглотил – до сих пор тошнит, как вспомню!
   – Не имеет значения. Вы способны ими питаться – вот главное!
   – Как это – не имеет значения? А если, например, человек ест яблоко и случайно проглотит червяка – следует вывод, что люди способны питаться червяками? Так по-вашему?
   – Хватит софистику разводить! – потеряла терпение Меридит. – Разве нету вопросов поважнее? Мне, к примеру, непонятно, зачем против одного-единственного паршивого… – Аолен сделал страшные глаза, но Меридит не смутилась, она была обижена за любимого брата по оружию. – Как есть, так говорю! Против одного-единственного паршивого ученого выставили целый десяток наемных убийц – к чему? Это же какие деньги! Одной пары за глаза хватило бы.
   – А может, знали, что не один будет? – радостно предположила Энка.
   – Откуда? Мы сами не предполагали, что там окажемся!
   – А пророчества на что? Нам не впервой в пророчества попадать. Мы еще ни сном ни духом, а в какой-нибудь древней книге давным-давно прописано: «…и да устремятся в день оный злой демон со товарищем рыцарем во град Конвелл, дабы извести постылого магистра Августуса…»
   – Ну, это уже паранойя, – заявил Хельги. – Пророчества никогда не бывают такими точными. Просто Августус – не обычный ученый, а маг. Против могущественных магов всегда ходят толпой, иначе с ними не справиться.
   – Не слишком твой Августус похож на могущественного мага.
   – Я кандидат в Верховную Коллегию! – обиженно встрял Августус.
   Хельги взглянул на него через Астрал, но особого могущества действительно не узрел. Да, убийцы явно перестраховались. Если только…
   – Если только это были убийцы! – сказал он вслух.
   – А кто же?!
   – Кто-то переодетый наемными убийцами. Мне сразу показалось странным, что они средь бела дня вышли на работу в полной ночной маскировке, как придурки. Днем для убийц главное – не выделяться из толпы, а эти будто нарочно проафишировались.
   – Слушай, почему ты так много смыслишь в наемных убийцах? – заинтересовался Орвуд. – Это настораживает.
   – Один мой знакомый перешел в Кансалонскую гильдию из убийц. Однажды он напился и разоткровенничался.
   – Это Бунандер, что ли? – скривилась Меридит. – Нашел с кем пить!
   – Я с ним не пил, просто случайно оказался рядом в нужный момент.
   – Ну и знакомства у вас, – присвистнул Орвуд, – некроманты, наемные убийцы…
   – Гномы опять же… – ядовито подхватила Энка. Ильза хихикнула.
   – Вернемся к нашей теме! – воззвал эльф.
   К теме вернулись, но так ни до чего не договорились. Августус решительно не представлял, что за врагов себе нажил и какими судьбами. Он клятвенно заверял, будто Хельги был единственным дополнением в справочнике, и больше ничего путного сказать не мог. Бурные события минувшего дня ввергли мирного кабинетного ученого в состояние прострации, он еще не успел осознать всю серьезность происходящего, не понимал, в какую беду попал. Отчаявшись добиться от него толку, Меридит с Аоленом уложили магистра в ванне на одеяле.
   Убедившись, что тот заснул, приступили к изучению манускрипта. Но и тут их ждало разочарование. Это оказалась не та книга. Похожая, очень похожая, но в ней не было ни герба с единорогом, ни текста про опасности в хвосте.
   Рыцарь второпях перепутал обложки…
   – А все ты! «Что возишься, что возишься»! – Хельги бессовестно срывал досаду на Рагнаре. – В руках держали разгадку! Из-за тебя упустили!
   – Подумаешь! Завтра слетаем и обменяем, – утешил его нимало не обескураженный рыцарь.
   – А если там засада?
   – Пробьемся как-нибудь. Не впервой.
   На том и порешили.
 
   Наутро Бандарох Августус категорически потребовал взять его в Конвелл. Рагнар и слышать ничего не хотел – зачем им в бою такая обуза? Но неожиданно вступился Хельги.
   – Пусть сам за себя решает, не маленький. В конце концов, это же его книги… Только возьми на кухне мешочек от крупы – вдруг опять укачает. И не обессудь, если тебя все-таки убьют.
   – Похоже, именно на это ты и рассчитываешь! – цинично фыркнул гном.
 
   Засады в квартире Бандароха не было. Книг – тоже. Ни единой.
   Из всей скудной обстановки магистрова жилища сохранились лишь старые шлепанцы, они сиротливо стояли у порога, рядом валялись стельки и помпоны, вырванные с мясом.
   – Вчерась вывезли! – охотно рассказывал дворовый мальчишка, невероятно лопоухий и замызганный, с зеленой соплей под веснушчатым носом. – Подкатили телегу, загрузили – и с приветом. Не иначе за долги. Вот когда мой папанька в кости продулся…
   – Какие долги?! – взвизгнул Августус. – Не было у меня долгов! Кто вывез, говори!!! – Он схватил мальчишку за плечи, тряхнул.
   – А я почем знаю?! – возмутился тот. – Они мне ксивы не казали, я твоему барахлу не стражник. Я на липе сидел, видел издаля, и все. Другой бы спасибо сказал, а энтот трясет… Щас как пну!
   Хельги за шкирки растащил собеседников.
   – Можешь сказать, как они выглядели? Люди, нелюди? Во что одеты?
   – Ничего больше не скажу! – надулся ребенок. – Нету от вас благодарности.
   – Вот тебе благодарность. – Демон вручил ему медяк.
   Ребенок сменил гнев на милость, но знал он немного. Грабители были людьми, а может, и не были. Под капюшонами не видно.
   – А капюшоны какие?
   – Зеленые. Вроде военные, как у стражников, только без значков. А штаны черные. И сапоги черные. И морды тоже черные. Точно, черные, зуб даю! А может, и вообще морд не было, вот так-то!
 
   Августус был безутешен. Пропали его книги! Его драгоценные манускрипты похищены! Он жил в трущобах, ходил в рубище, питался отбросами, трудился как сехальский раб, отказывал себе в насущном, – все ради них, любимых! А теперь их нет! О горе, горе!