Страница:
– Сам ты ишак! – обиделась девица. – Это победный клич эттелийских корсаров. Радость я таким образом выражаю! А ты, чем глупости говорить, лучше бы поискал скорпиона. Мир мы спасли, пора и о себе позаботиться.
Хельги принял неприступный вид.
– Сами ищите! Я храм двигал? Двигал! Имею полное право на заслуженный отдых! – И добавил невпопад: – Ударно работать – культурно отдыхать!
Макс удивленно моргнул, будто отгоняя наваждение: от слов демона-убийцы вдруг повеяло забытым социалистическим прошлым. Хельги заметил его удивление.
– Это я в твоем мире слышал, – объяснил он гордо. И похвастался: – Я еще знаю: «Ни сна ни отдыха измученной душе»!
И когда только успел нахвататься?!
– Да он все время про твой мир говорит, – наябедничал Эдуард. – То про лошадей, то Брутами всех обзывает.
– Угу. Еще про обезьян! – напомнила Ильза сурово.
Макс поспешил замять разговор и занялся поисками жертвенного ножа. Но преуспел в этом деле не сразу. Чтобы добраться до трупа короля, пришлось растащить целую груду останков, недавно принадлежавших тем, кто тоже стремился завладеть скорпионом. Сам же король оказался мертвее мертвого. Артефакт выжег его сущность начисто. Так утверждал Аолен. Макс долго рассматривал колдуна, силясь понять, чем, собственно, мертвец без сущности отличается от такового с оной. Но никакой разницы не узрел. Рагнар посоветовал ему не мучиться напрасно.
– Такие тонкости, – сказал он, – даже Хельги не умеет различать, а он как-никак все-таки демон-убийца и если захочет, может сам сколько угодно сущностей съесть.
– Не говори глупости! – рассердился упомянутый демон. – Я не могу есть сущности. От одной мысли тошнит!
– Не проголодался как следует, – решил рыцарь. – С голодухи, знаешь, чего только не смолотишь. Я и сам как-то… гм… неважно. Мы тогда в осаде сидели…
– Продолжай, продолжай! – тут же прицепилась сильфида. – Ты что, людоедствовал?!
Рыцарь поперхнулся от негодования:
– Да тьфу на тебя! Придет же в голову! Ворону я подстрелил. Сварил с отрубями из свинарника и съел. Всего-навсего.
Девица разочарованно фыркнула. Подумаешь! В голодный год от вороны никто не откажется, – стоило ли об этом упоминать? А Хельги возмутился: сравнил ворону с чужими сущностями! Пристыженный Рагнар умолк.
Скорпиона из мертвой руки колдуна пришлось вырывать силой, едва не ломая пальцы.
– Вот вцепился! – В голосе Орвуда звучало почти что восхищение. – Вот упырь! Умрет, но свое не отдаст!
– Да. У вас с ним есть нечто общее! – кивнула Энка серьезно.
Гном хотел заорать, но не успел. Вернее, он сорвался на крик, но по другой причине. Из всех окон, щелей и отверстий храма хлынули потоки морской воды. В пылу событий друзья упустили из виду такую очевидную вещь: отлив рано или поздно должен смениться приливом. И поплатились за легкомыслие – в считанные секунды промокли до последней нитки и продрогли до мозга костей. Конец марта в Староземье – не лучшее время для морских ванн.
– Хотели погибнуть героями, а помрем от воспаления легких, будто примитивные обыватели. Вот досада! – сетовал гном.
Аолен посмотрел на проблему с медицинской точки зрения.
– Не будет у тебя воспаления, можешь не беспокоиться. Мы замерзнем гораздо раньше, болезнь просто не успеет развиться.
Орвуд с чувством пожал ученому эльфу руку.
– Вот спасибо! Ты настоящий товарищ. Знаешь, как утешить в трудную минуту.
– Извини! – Лицо эльфа чуть порозовело от смущения. – Я не подумал…
– Пустяки! – махнул рукой гном. – В нашей компании думать вообще не заведено.
– Хватит вам ныть! Ишь, нежности какие! – Хельги чувствовал себя виноватым – не успел вовремя создать защитный пузырь, – а потому занял оборонительную позицию. – Подумаешь, промокли! Первый раз, что ли? Я однажды в океан с высоты рухнул, а потом на грифоне весь мокрый летел, и ничего, жив пока. Сейчас выберемся на берег, костер разведем, просушимся.
– Просушимся, как же! А орков забыли? Демоновы полчища, которым мы сорвали все планы! Как ты думаешь, что они с нами сделают?
– Вот и прекрасно! Тебе представится еще один шанс погибнуть героем, – огрызнулся демон. – Ты ведь об этом мечтал?
– Ой, а ведь там еще и упырята! – испуганно воскликнула Ильза.
– Уж упырята-то наверняка попрятались, – обнадежила Меридит. – Чары Балдура с них слетели, затмение кончилось. Не станут же они средь бела дня разгуливать?
– Не станут, – равнодушно кивнула девушка. Ей вдруг захотелось спать, да так страшно, что все остальное перестало волновать.
– Эй! Не вздумай! – Сильфида тряхнула ее за плечи. – Замерзнешь! – И зевнула сама.
– У нас есть минут двадцать, не больше, – сказал эльф упавшим голосом, ни к кому конкретно не обращаясь. – Если не успеем выбраться на берег… – Он не стал договаривать.
Хельги подошел к Максу, тихо, на ухо предложил:
– Пока я еще что-то соображаю, давай отправлю тебя домой?
– Ты за кого меня принимаешь?! – огрызнулся тот. – Сам бы согласился?
Демон обреченно вздохнул.
Мучительным и страшным оказался обратный путь. Воздушный пузырь, сотворенный ослабевшим от ран Хельги, получился раза в два меньше предыдущего. Дышать в нем было тяжело до рези в груди. Холод сковывал движения. Мутная толща воды плохо пропускала свет, так что двигались они почти на ощупь, то и дело спотыкаясь о трупы орков, мангорритов, дефтских воинов, – впотьмах не разберешь. Каждый шаг давался с неимоверными усилиями. Секунды тянулись, будто резиновые, минуты казались часами. Ильзу, Эдуарда, а с полпути и Аолена с Орвудом пришлось поддерживать под руки. «Удастся ли довести их до спасительного берега?» – спрашивал себя Хельги и не находил ответа. Он и насчет себя самого не был уверен: как долго будет в состоянии поддерживать защиту? Горе-демон с ужасом чувствовал, как иссякают его магические способности, тают силы. Колени начали противно дрожать, знакомая тошнота подступила к горлу, в носу забулькало что-то теплое…
– Дорого бы я дал, чтобы мы прямо сейчас оказались на суше! – в отчаянии прошептал он сестре по оружию.
К добру, к худу ли, но услышала его не только она. Диса, к слову, даже заорать не успела. Повелитель возжелал…
На сей раз никто, кроме Макса, особого шока не испытал. Как известно, ко всему рано или поздно можно привыкнуть. Но на выходца из иного мира случившееся произвело впечатление поистине неизгладимое.
Представьте себе ситуацию: вы, будучи при последнем издыхании, ковыляете во тьме по морскому дну и вдруг в мгновение ока оказываетесь… где бы вы думали? Ну разумеется, в самом центре орочьего походного стана! Не мог же Царь Народов изменить своему жизненному принципу!
Девять легковооруженных существ – против многотысячного войска. На что они рассчитывали, вступая в бой? Да ни на что, просто сработали рефлексы. Что помешало оркам прикончить неприятеля в первые же секунды? Как это ни парадоксально, но именно жажда убийства: каждому хотелось протиснуться вперед и самому поразить врага. В результате – неразбериха, толкотня… Свалка, переросшая в давку, унесла едва ли не больше проклятых жизней, чем собственно противник.
Сомкнувшись тесным кольцом, ощетинившись всем, что нашлось под рукой, наемники с лихой яростью смертников отражали вражеские удары. И чем дальше, тем веселее шло дело – плевать на все, будь что будет, зато согрелись напоследок!
К тому моменту, когда это свершилось, счет убитых с орочьей стороны шел на десятки, при этом никто из оборонявшихся даже не был серьезно ранен. А произошло невероятное…
Народная молва никогда не причисляла уроженцев Даан-Азара к выдающимся воинам. Между прочим, напрасно. Конечно, в искусстве владения мечом гному далеко до дисы или человека, он не такой меткий стрелок, как эльф или сильф, не столь силен, словно великан – уриаш или киклоп, не настолько проворен, если сравнивать его со снежным оборотнем – спригганом, – но что касается боевого топора – тут в целом Староземье нет ему равных!
Одна проблема – весит хороший боевой топор ох как немало! И если вам приходится постоянно таскать за собой по всему свету подобное оружие вкупе с тяжеленным золотым изделием, от одного из двух вы будете вынуждены отказаться. Но когда вы при этом являетесь не каким-нибудь оборванцем-наемником, а солидным, достойным гномом, от золота вы не откажетесь никогда!
Вот и почтенный Орвуд Канторлонг так поступил. Бросил боевой топор и отлично приспособился сражаться орочьим артефактом. А чем тот плох? Древко длинное, и не перерубишь его ничем, сам увесистый. Бей не хочу по башкам! Можно и в морду острием при случае ткнуть, и под дых – чем не копье?
Именно так гном и делал. До той секунды, когда с импровизированного оружия не слетела, зацепившись за кривой рог гоблинского шлема, тряпица, в которую оно было приличия ради завернуто.
И воссиял жезл, бесстыже и ярко, во всей своей непристойной красе!
Странную легкость почувствовал гном в руках. Артефакт будто ожил – воспарил и сам, стремительно и беспощадно, принялся наносить удар за ударом, – разил насмерть, и не было от него спасения.
Несколько секунд потребовалось оркам, чтобы осмыслить происходящее – не менее десятка успели за это время погибнуть. А потом вся многотысячная толпа вдруг отпрянула, замерла, и слышно было, как от центра к краям ее прокатился волной вздох потрясения. И пали ниц проклятые твари пред своим золотым идолом.
– Ой, а чего это с ними? – спросила Ильза наивно. – Застеснялись, да? А раньше вроде плясали…
Трое гоблинов, огромных, чуть не в полтора человечьих роста, с мощными ручищами ниже колен, с горбами, возвышающимися над жирными загривкам, выступили из коленопреклоненной толпы. По всему было видно – это вожаки самого высокого ранга. Одежда из роскошных Аполидийских и сехальских тканей вкупе с дорогими мехами смотрелась на них нелепо, но вызывающе богато, шлемы с рогами едва ли не полуметровой длины были инкрустированы драгоценными каменьями во столько каратов, что Орвуд невольно застонал. Их нагрудные панцири сверкали зеркальным блеском – большая редкость для не склонных к чистоте горных гоблинов, а седые космы, заплетенные в неопрятные косички, украшали толстые золотые нити. Темную кожу вожаков почти сплошь покрывала яркая татуировка. В общем, они имели весьма внушительный, не лишенный своеобразного колорита вид!
– Отдавать! – на плохом староземском рявкнул самый седой и горбатый. – Наше! Вернуть!
– Щас! – нагло усмехнулся гном прямо в страшную орочью рожу. – Было ваше – стало наше! Мое. Собственное.
Откуда только уверенность взялась? И никто ему не возразил, вот что главное! Не могут, значит, силой отобрать, не в их власти!
– Что хочешь за него? – силясь придать грубому голосу миролюбивые интонации, сказал второй. – Проси!
– Вот еще! Он мне самому нравится!
– Это святыня наша, – наступив на горло собственной гордости, тихо проговорил третий орк. – Богами заклинаем, отдай!
Но разве орочьи боги – авторитет для упрямого гнома?
– Сказал – самому нужен!
– Да какого демона он тебе нужен?! – не вытерпела Меридит. – Позорище на все Староземье! Просят тебя по-хорошему, как порядочного… Ну и отдай себе, что уперся как осел сехальский?!
Вот уж не думала девица, что придется ей однажды в жизни прочесть горячую благодарность в глазах проклятого гоблина!
Гном задумался. Орки замерли в ожидании. Тысячи пар желтых глаз уставились на него при полном молчании, слышалось лишь напряженное сопение плоских носов.
– Согласен! – провозгласил он наконец, и снова гулкий вздох прокатился по рядам. – Отдам. Но, разумеется, с условиями!
– Говорить! – едва сдерживая волнение, выдохнул седой.
Требований у Орвуда было целых три. Первое: орочье войско, за исключением единственного представителя, отходит на безопасное расстояние, а именно – на три часа пешего пути, только тогда состоится передача. Второе: немедленно после того, как орки получат назад свою святыню, они возвращаются в Аль-Оркан и обязуются не нападать на Староземье в течение трех и на Даан-Азар – пяти лет. Ну и последнее – разумеется, это кусок золота эквивалентный по весу набалдашнику артефакта. Все по справедливости!
Орки безропотно повиновались.
– Почему ты взял с них клятву на такой малый срок? – упрекал потом Эдуард. – Мог назвать и сто лет, и тысячу! Даже избавить Староземье от орков навсегда! Почему не сделал этого? Только о своем золоте думал!
– Никогда не бери заведомо невыполнимых клятв! – наставительно изрек мудрый гном. – Особенно если не знаешь серьезного магического подкрепления, вроде формулы Мельдаха. Хотя даже она – не панацея!..
Торжественная передача жезла состоялась.
– Только посмейте нарушить клятву, – напутствовал Орвуд, вручая сокровище седому. – Отберу назад! – И орк, похоже, ни на минуту не усомнился в его способности исполнить угрозу. Загадочная вещь – магические артефакты!
– Вот видите! – торжествовал гном. – Сколько вы меня клеймили, сколько надо мной издевались! А в итоге – именно моя предусмотрительность спасла наши жизни и Староземье в придачу!
– Согласна, – кивнула справедливая Меридит. – Но с оговоркой: это была твоя жадность!
– Что ни делается, все к лучшему! – нашла подходящее изречение сильфида.
А Ильзе было не до высоких материй.
– Мир спасен, – объявила она, – теперь хочется в тепло, есть и спать.
Это был тот редкий случай в их совместной деятельности, когда возражений ни у кого не имелось.
Разграбить Гвенский замок орки не успели. Они в него даже не вошли, увлеченные более важной целью. Бандарох Августус, горемычный потомок гордого народ сидов, лежал в целости и сохранности на том самом месте, где его оставили. И выглядел он, надо сказать, уже неплохо. Отдых, еда и жизнь в графских покоях явно пошли ему на пользу.
– Где же вы пропадали столько времени? – спросил магистр капризно. – Что за безответственность?! Я уже проголодался, и камин не топлен, и постель пора перестелить…
– Вот и прекрасно! – Сильфида с размаху плюхнулась поперек графского ложа, едва не придавив Бандароха. – Сейчас ты растопишь камин, сваришь суп и приготовишь нам постели. Потому что мы спасали мир, и лично я в ближайшие часы не сдвинусь с места!
Но сдвинуться с места ей все-таки пришлось. Хельги извлек из мешка Талисман сидов, чтобы рассмотреть его получше, – и любопытство взяло в девице верх над усталостью.
– Как посмотришь, швырни мне! – велела она.
– Ты что, дурочка? – искренне удивился демон.
– Ладно, не швыряй. Принеси.
– Вот еще! Буду я вставать! Тебе надо, ты и иди.
Что поделать, маловато в демонах-убийцах рыцарского духа. Пришлось ей вставать самой и плестись до диванчика, где расположился Хельги с артефактом.
Талисман сидов не понравился никому. В отличие от тонкой работы жертвенной чаши, он был сделан довольно топорно. Этакая грубая стилизация. Чтобы догадаться, что странная раскоряка является именно скорпионом, несведущему потребовалось бы включить воображение. Даже огромный каменный скорпион в руках храмового изваяния Мангоррата выглядел более натуралистично. Так что у Макса возникло подозрение: может, это и не скорпион вовсе?
Подобно черепахе, реликвия сидов не была отлита из цельного куска металла. Судя по весу, внутри у нее имелась крупная полость, а на брюхе просматривался шов с заклепками. Хельги, ссылаясь на собственное бессмертие, хотел расковырять и посмотреть, что там, изнутри. Ему, разумеется, не дали. Призраку может не понравиться, что его Талисман испорчен, да и бессмертность Хельги пока не доказана, выразил общую позицию Аолен. Он забрал артефакт, аккуратно упаковал в рогожу, уложил в мешок хвостом вниз и запихнул под банкетку.
И каково же было его потрясение, когда поутру мешок обнаружился пустым! Сперва эльф решил, что дело не обошлось без Хельги. Но скоро сообразил: «среди ночи» подменный сын ярла по собственной воле не станет вскакивать даже ради удовлетворения собственной жажды знаний. Тогда ему стало страшно…
Первый миг беспросветного отчаяния миновал. Наступила мрачная решимость. Он жив – и это уже многое значит. Сила была рядом, и он зачерпнул из нее. Больше, намного больше, чем в первый раз. Ведь он уже знал, как это делается.
Добрая часть полученного уйдет на поддержание собственного тела – теперь оно не то, что три тысячи лет назад. Зато не надо будет строить храмы, растрачиваться на магическую светопись… Людишек новых набрать – дело нехитрое. Они глупы и податливы – сами прибегут, и кровушку, и сущность отдадут… Что ж, пожалуй, и получится еще один срок протянуть, чем демон не шутит!
Он – теперь уже не Владыка, а безымянная тварь с перерожденной, изуродованной сущностью, зато помолодевшая и сильная, – медленно поднялся с мозаичного пола, раздвинув тела павших, плавно колыхающиеся в мутной воде, выдернул меч, торчащий из собственного живота, и, опираясь на него, как на посох, побрел к выходу. Это было новое, занимательное ощущение – идти под водой «аки посуху», не испытывая потребности в воздухе, – особенно приятное с учетом того, что последние триста лет он вообще не мог передвигаться самостоятельно. Ноги заново привыкали к движению, неловко подволакивались, но каждый последующий шаг был увереннее предыдущего. Глаза учились смотреть сквозь придонную муть.
Округлый металлический предмет чуть блеснул под ногами. Жертвенная чаша! Нагнулся, бережно поднял, припрятал под полами бурой хламиды. Пригодится с годами… И вспомнил про Талисман. Долго, долго он шарил впотьмах, прежде чем сообразил: реликвия похищена! Гадкие твари – те, что появились на его пути словно ниоткуда, вредили весь последний год, нарушали покой Престолов, убивали его людей – стали в конце концов причиной его краха – это они унесли скорпиона.
Представил, что сотворил бы с ними, будь они в его власти, и самому стало жутко. Но, увы… Не было пока возможностей для настоящей мести. Теперь требовалось, не теряя времени, собирать по свету остатки своего воинства, начинать жизнь сначала, почти с нуля. На это нужны силы, много сил. Зато потом…
Но о Талисмане следовало позаботиться сразу же, слишком велика его ценность, чтобы на нем экономить! И, подгоняемый этой мыслью, он заспешил к берегу. В родной стихии колдовать будет легче.
Хельги долго смотрел в пустой мешок, будто надеялся там хоть что-то отыскать.
– Это Владыка! – изрек он мрачно. – Больше некому. Он прямо отсюда его и забрал. Видите, след?.. Хотя ничего вы не видите. Ослы сехальские, не позаботились его как следует добить!
– След добить? – не понял Рагнар. И обиделся: – Мы ослы, а ты нет?
– Владыку! И я тоже осел.
– Я проверял, – откликнулся Макс. – Он был совершенно мертв. Я не мог ошибиться.
– А, – махнул рукой демон, – сегодня мертв, завтра жив… Что бы там Рагнар с Аоленом ни говорили, мы, с учетом нашего образа жизни, должны всегда иметь под рукой драконье серебро. Здравый смысл важнее законности.
– Было бы время, я бы с тобой поспорил, – от души выпалил рыцарь.
– Да уж, спорить – это мы умеем, – ехидно заметил Орвуд. – Нет бы что умное! И ведь говорил я вам про драконье серебро, причем не раз! Но разве вы станете слушать старшего товарища?..
В общем, пошло-поехало. Гном оседлал любимого конька. Хельги уж и не рад был, что завел разговор. Плюнул с досады, ушел в Астрал. И почти тотчас же наткнулся на скорпиона, огромного и малинового. Обретался он на обширной холмистой пустоши за восточными городскими воротами, вернее, перемещался по ней в сторону Дольнского тракта.
– Скорее! Мы его догоним!
Догнали, разумеется. Чего проще – настигнуть тварь, которая впервые за три тысячи лет встала на ноги. Да и убегать она, похоже, вовсе не собиралась.
Предводитель мангорритов стоял и смотрел на приближающихся врагов, поблескивал желтоватыми глазами с узким горизонтальным зрачком. О его прежнем облике теперь напоминали лишь бурый балахон и босые ступни. Ни на человека, ни даже на труп Владыка больше не походил. На упыря? Пожалуй. Но скорее – на проклятого младенца, дожившего до зрелых годов. Длинные паучьи конечности, серая пергаментная кожа, полное отсутствие волос – куда только девалась полутораметровая борода? Демон-убийца – вот кто это был! Конечно, не такой грозный и могучий, как Хельги, и даже до приснопамятной Ирракшаны ему было далеко. Обычный демон из низших, таких немало рыскает по свету на горе прочим его обитателям. И что с ним делать, если под рукой нет ни опытного мага, ни оружия из драконьего серебра, никто не знал. Впрочем… Все как по команде устремили взоры на «победителя Ирракшаны, да славится его имя в веках». Тот побледнел и попятился.
– Ни за что! Не стану я поглощать эту пакость! Ни под каким видом… – И добавил обреченно: – К тому же все равно не успею.
Серая тварь, радостно скалясь, нацелила на противников убийственный хвост.
– Вот вы какие, враги мои! Явились! – прошамкал Владыка странным шелестящим голосом. – Сами явились!.. Поделом же вам!..
За тысячелетия Талисман сидов успел почти совершенно иссякнуть, превратился из грозного оружия, разящего колдовским лучом, в кусок мертвого металла, пригодного лишь глотки резать. Но близость Силы оживила не только Владыку. Артефакт обрел прежнюю, испепеляющую мощь, противостоять которой в этом мире никто не способен. Одно движение руки, и…
Мангоррит не успел сделать это движение. Черная стрела с тускло серебрящимся наконечником пробила насквозь его иссохшее тело. Артефакт выпал из когтистых пальцев, звякнул о камень. Его, подскочив, тут же перехватил Хельги. От греха подальше! Прижимая руки к пронзенной груди, Владыка медленно осел, завалился набок, мерзко задергался в конвульсиях. Так пришел конец самому страшному убийце, какого знала народная молва.
А потом из-за холма показались всадники. Черными были их одежды, и кони под ними черны как ночь.
– Черные моджахеды! – шепнул Рагнар Максу.
Да, это были они. Долгие месяцы скитались они по свету в поисках достойной жертвы для своего нового бога… Тихо просвистел аркан. Петля захлестнула ногу Владыки, веревка напряглась.
– Чудесная жертва! Именно такие я люблю больше всего! – промурлыкал демон-убийца вслед удаляющемуся телу. – Может, в качестве демона я и не выдерживаю критики, но как бог не так уж и плох! От меня есть несомненная польза обществу!
– Талисман прибери, полезный ты наш, – усмехнулась Энка. – Сейчас ногу себе продырявишь!
– Угу. Будешь хромой бог Хельги, – хихикнула Ильза злорадно, припомнив давнюю обиду: Черным моджахедам разрешено поклоняться Хельги, а ей нет. – Есть же слепой бог Хед.
– Хромой тоже уже есть, – заметила Меридит. – Гефест. Его в Аполидий почитают.
– Что за интерес поклоняться калекам? – удивился Хельги. – Если они свои собственные проблемы решить не в состоянии, как же собираются справляться с чужими? Надо будет у Бандароха спросить, он крупный специалист по части богов.
Он и в самом деле спросил – прощальным вечером, у камина, в графских покоях. Назавтра спутникам предстояло расставание.
Перед закатом в Гвенскую гавань вошел боевой фрегат под сине-серебряным флагом. Из-за угрозы орков король Робер не смог выполнить обещание и поставить в дельте войско. Но в надежде на лучшее корабль за сыном выслал.
Теперь Рагнар с Орвудом собирались в Оттон: первый к родителям, второй к золотой ванне. Туда же для поправки здоровья было решено отправить магистра Августуса. Наемникам же предстоял путь в Уэллендорф. Аолен захотел проследовать дальше, навестить родной клан.
– Ненадолго, – объяснил он. – Просто, чтобы знали, что я пока живой. Вдруг беспокоятся? – Впрочем, в последнем он очень сомневался. Чувства эльфов обычно куда более возвышенны, чем примитивная тревога за родича.
А Макса ждал путь самый дальний, но и самый быстрый: «рано утром, часов в десять-одиннадцать», демон обещал вернуть его в родной мир.
– Не на ночь же глядя тебя отправлять? Мало ли, куда зашвырну! – обнадеживающе заметил он. А потом как раз и поинтересовался про калечных богов у Бандароха. Вспомнил в связи с какой-то своей, демонической ассоциацией…
Августус принялся долго и нудно бормотать о психологии сострадания и сопереживания, в конце концов его все просто перестали слушать и тихо переговаривались о своем.
– Ты правда хочешь скоро жениться? – пристала Ильза к Максу. – А когда? А как ее зовут? А она красивая? А сражаться умеет или вроде девы корриган? Эх, вот бы посмотреть! – размечталась она, и подтолкнула под локоть Хельги. Он единственный продолжал внимательно слушать Бандароха, и даже героически пытался хоть что-то понять. Правда, под конец весь героизм пришлось направить в другое русло – на борьбу со сном.
– Эй, слышишь! – позвала Ильза. – А ты хотел бы посмотреть на невесту Макса?
– Угу, – машинально кивнул полусонный демон.
Повелитель возжелал…
Первый момент она ничего не могла понять. Ошалело, затравленно оглядывалась, судорожно куталась в крошечный полупрозрачный халатик. А потом взгляд ее остановился на замершем в растерянности Максе.
– А-а-а! – Девушка с воплем кинулась ему на шею. – Максик! Миленький! Родной! Ну куда же ты пропал?! Я думала, тебя уби-и-ли!!!
– Достойная девушка! – сделал вывод Рагнар. – Можем быть спокойны.
Хельги принял неприступный вид.
– Сами ищите! Я храм двигал? Двигал! Имею полное право на заслуженный отдых! – И добавил невпопад: – Ударно работать – культурно отдыхать!
Макс удивленно моргнул, будто отгоняя наваждение: от слов демона-убийцы вдруг повеяло забытым социалистическим прошлым. Хельги заметил его удивление.
– Это я в твоем мире слышал, – объяснил он гордо. И похвастался: – Я еще знаю: «Ни сна ни отдыха измученной душе»!
И когда только успел нахвататься?!
– Да он все время про твой мир говорит, – наябедничал Эдуард. – То про лошадей, то Брутами всех обзывает.
– Угу. Еще про обезьян! – напомнила Ильза сурово.
Макс поспешил замять разговор и занялся поисками жертвенного ножа. Но преуспел в этом деле не сразу. Чтобы добраться до трупа короля, пришлось растащить целую груду останков, недавно принадлежавших тем, кто тоже стремился завладеть скорпионом. Сам же король оказался мертвее мертвого. Артефакт выжег его сущность начисто. Так утверждал Аолен. Макс долго рассматривал колдуна, силясь понять, чем, собственно, мертвец без сущности отличается от такового с оной. Но никакой разницы не узрел. Рагнар посоветовал ему не мучиться напрасно.
– Такие тонкости, – сказал он, – даже Хельги не умеет различать, а он как-никак все-таки демон-убийца и если захочет, может сам сколько угодно сущностей съесть.
– Не говори глупости! – рассердился упомянутый демон. – Я не могу есть сущности. От одной мысли тошнит!
– Не проголодался как следует, – решил рыцарь. – С голодухи, знаешь, чего только не смолотишь. Я и сам как-то… гм… неважно. Мы тогда в осаде сидели…
– Продолжай, продолжай! – тут же прицепилась сильфида. – Ты что, людоедствовал?!
Рыцарь поперхнулся от негодования:
– Да тьфу на тебя! Придет же в голову! Ворону я подстрелил. Сварил с отрубями из свинарника и съел. Всего-навсего.
Девица разочарованно фыркнула. Подумаешь! В голодный год от вороны никто не откажется, – стоило ли об этом упоминать? А Хельги возмутился: сравнил ворону с чужими сущностями! Пристыженный Рагнар умолк.
Скорпиона из мертвой руки колдуна пришлось вырывать силой, едва не ломая пальцы.
– Вот вцепился! – В голосе Орвуда звучало почти что восхищение. – Вот упырь! Умрет, но свое не отдаст!
– Да. У вас с ним есть нечто общее! – кивнула Энка серьезно.
Гном хотел заорать, но не успел. Вернее, он сорвался на крик, но по другой причине. Из всех окон, щелей и отверстий храма хлынули потоки морской воды. В пылу событий друзья упустили из виду такую очевидную вещь: отлив рано или поздно должен смениться приливом. И поплатились за легкомыслие – в считанные секунды промокли до последней нитки и продрогли до мозга костей. Конец марта в Староземье – не лучшее время для морских ванн.
– Хотели погибнуть героями, а помрем от воспаления легких, будто примитивные обыватели. Вот досада! – сетовал гном.
Аолен посмотрел на проблему с медицинской точки зрения.
– Не будет у тебя воспаления, можешь не беспокоиться. Мы замерзнем гораздо раньше, болезнь просто не успеет развиться.
Орвуд с чувством пожал ученому эльфу руку.
– Вот спасибо! Ты настоящий товарищ. Знаешь, как утешить в трудную минуту.
– Извини! – Лицо эльфа чуть порозовело от смущения. – Я не подумал…
– Пустяки! – махнул рукой гном. – В нашей компании думать вообще не заведено.
– Хватит вам ныть! Ишь, нежности какие! – Хельги чувствовал себя виноватым – не успел вовремя создать защитный пузырь, – а потому занял оборонительную позицию. – Подумаешь, промокли! Первый раз, что ли? Я однажды в океан с высоты рухнул, а потом на грифоне весь мокрый летел, и ничего, жив пока. Сейчас выберемся на берег, костер разведем, просушимся.
– Просушимся, как же! А орков забыли? Демоновы полчища, которым мы сорвали все планы! Как ты думаешь, что они с нами сделают?
– Вот и прекрасно! Тебе представится еще один шанс погибнуть героем, – огрызнулся демон. – Ты ведь об этом мечтал?
– Ой, а ведь там еще и упырята! – испуганно воскликнула Ильза.
– Уж упырята-то наверняка попрятались, – обнадежила Меридит. – Чары Балдура с них слетели, затмение кончилось. Не станут же они средь бела дня разгуливать?
– Не станут, – равнодушно кивнула девушка. Ей вдруг захотелось спать, да так страшно, что все остальное перестало волновать.
– Эй! Не вздумай! – Сильфида тряхнула ее за плечи. – Замерзнешь! – И зевнула сама.
– У нас есть минут двадцать, не больше, – сказал эльф упавшим голосом, ни к кому конкретно не обращаясь. – Если не успеем выбраться на берег… – Он не стал договаривать.
Хельги подошел к Максу, тихо, на ухо предложил:
– Пока я еще что-то соображаю, давай отправлю тебя домой?
– Ты за кого меня принимаешь?! – огрызнулся тот. – Сам бы согласился?
Демон обреченно вздохнул.
Мучительным и страшным оказался обратный путь. Воздушный пузырь, сотворенный ослабевшим от ран Хельги, получился раза в два меньше предыдущего. Дышать в нем было тяжело до рези в груди. Холод сковывал движения. Мутная толща воды плохо пропускала свет, так что двигались они почти на ощупь, то и дело спотыкаясь о трупы орков, мангорритов, дефтских воинов, – впотьмах не разберешь. Каждый шаг давался с неимоверными усилиями. Секунды тянулись, будто резиновые, минуты казались часами. Ильзу, Эдуарда, а с полпути и Аолена с Орвудом пришлось поддерживать под руки. «Удастся ли довести их до спасительного берега?» – спрашивал себя Хельги и не находил ответа. Он и насчет себя самого не был уверен: как долго будет в состоянии поддерживать защиту? Горе-демон с ужасом чувствовал, как иссякают его магические способности, тают силы. Колени начали противно дрожать, знакомая тошнота подступила к горлу, в носу забулькало что-то теплое…
– Дорого бы я дал, чтобы мы прямо сейчас оказались на суше! – в отчаянии прошептал он сестре по оружию.
К добру, к худу ли, но услышала его не только она. Диса, к слову, даже заорать не успела. Повелитель возжелал…
На сей раз никто, кроме Макса, особого шока не испытал. Как известно, ко всему рано или поздно можно привыкнуть. Но на выходца из иного мира случившееся произвело впечатление поистине неизгладимое.
Представьте себе ситуацию: вы, будучи при последнем издыхании, ковыляете во тьме по морскому дну и вдруг в мгновение ока оказываетесь… где бы вы думали? Ну разумеется, в самом центре орочьего походного стана! Не мог же Царь Народов изменить своему жизненному принципу!
Девять легковооруженных существ – против многотысячного войска. На что они рассчитывали, вступая в бой? Да ни на что, просто сработали рефлексы. Что помешало оркам прикончить неприятеля в первые же секунды? Как это ни парадоксально, но именно жажда убийства: каждому хотелось протиснуться вперед и самому поразить врага. В результате – неразбериха, толкотня… Свалка, переросшая в давку, унесла едва ли не больше проклятых жизней, чем собственно противник.
Сомкнувшись тесным кольцом, ощетинившись всем, что нашлось под рукой, наемники с лихой яростью смертников отражали вражеские удары. И чем дальше, тем веселее шло дело – плевать на все, будь что будет, зато согрелись напоследок!
К тому моменту, когда это свершилось, счет убитых с орочьей стороны шел на десятки, при этом никто из оборонявшихся даже не был серьезно ранен. А произошло невероятное…
Народная молва никогда не причисляла уроженцев Даан-Азара к выдающимся воинам. Между прочим, напрасно. Конечно, в искусстве владения мечом гному далеко до дисы или человека, он не такой меткий стрелок, как эльф или сильф, не столь силен, словно великан – уриаш или киклоп, не настолько проворен, если сравнивать его со снежным оборотнем – спригганом, – но что касается боевого топора – тут в целом Староземье нет ему равных!
Одна проблема – весит хороший боевой топор ох как немало! И если вам приходится постоянно таскать за собой по всему свету подобное оружие вкупе с тяжеленным золотым изделием, от одного из двух вы будете вынуждены отказаться. Но когда вы при этом являетесь не каким-нибудь оборванцем-наемником, а солидным, достойным гномом, от золота вы не откажетесь никогда!
Вот и почтенный Орвуд Канторлонг так поступил. Бросил боевой топор и отлично приспособился сражаться орочьим артефактом. А чем тот плох? Древко длинное, и не перерубишь его ничем, сам увесистый. Бей не хочу по башкам! Можно и в морду острием при случае ткнуть, и под дых – чем не копье?
Именно так гном и делал. До той секунды, когда с импровизированного оружия не слетела, зацепившись за кривой рог гоблинского шлема, тряпица, в которую оно было приличия ради завернуто.
И воссиял жезл, бесстыже и ярко, во всей своей непристойной красе!
Странную легкость почувствовал гном в руках. Артефакт будто ожил – воспарил и сам, стремительно и беспощадно, принялся наносить удар за ударом, – разил насмерть, и не было от него спасения.
Несколько секунд потребовалось оркам, чтобы осмыслить происходящее – не менее десятка успели за это время погибнуть. А потом вся многотысячная толпа вдруг отпрянула, замерла, и слышно было, как от центра к краям ее прокатился волной вздох потрясения. И пали ниц проклятые твари пред своим золотым идолом.
– Ой, а чего это с ними? – спросила Ильза наивно. – Застеснялись, да? А раньше вроде плясали…
Трое гоблинов, огромных, чуть не в полтора человечьих роста, с мощными ручищами ниже колен, с горбами, возвышающимися над жирными загривкам, выступили из коленопреклоненной толпы. По всему было видно – это вожаки самого высокого ранга. Одежда из роскошных Аполидийских и сехальских тканей вкупе с дорогими мехами смотрелась на них нелепо, но вызывающе богато, шлемы с рогами едва ли не полуметровой длины были инкрустированы драгоценными каменьями во столько каратов, что Орвуд невольно застонал. Их нагрудные панцири сверкали зеркальным блеском – большая редкость для не склонных к чистоте горных гоблинов, а седые космы, заплетенные в неопрятные косички, украшали толстые золотые нити. Темную кожу вожаков почти сплошь покрывала яркая татуировка. В общем, они имели весьма внушительный, не лишенный своеобразного колорита вид!
– Отдавать! – на плохом староземском рявкнул самый седой и горбатый. – Наше! Вернуть!
– Щас! – нагло усмехнулся гном прямо в страшную орочью рожу. – Было ваше – стало наше! Мое. Собственное.
Откуда только уверенность взялась? И никто ему не возразил, вот что главное! Не могут, значит, силой отобрать, не в их власти!
– Что хочешь за него? – силясь придать грубому голосу миролюбивые интонации, сказал второй. – Проси!
– Вот еще! Он мне самому нравится!
– Это святыня наша, – наступив на горло собственной гордости, тихо проговорил третий орк. – Богами заклинаем, отдай!
Но разве орочьи боги – авторитет для упрямого гнома?
– Сказал – самому нужен!
– Да какого демона он тебе нужен?! – не вытерпела Меридит. – Позорище на все Староземье! Просят тебя по-хорошему, как порядочного… Ну и отдай себе, что уперся как осел сехальский?!
Вот уж не думала девица, что придется ей однажды в жизни прочесть горячую благодарность в глазах проклятого гоблина!
Гном задумался. Орки замерли в ожидании. Тысячи пар желтых глаз уставились на него при полном молчании, слышалось лишь напряженное сопение плоских носов.
– Согласен! – провозгласил он наконец, и снова гулкий вздох прокатился по рядам. – Отдам. Но, разумеется, с условиями!
– Говорить! – едва сдерживая волнение, выдохнул седой.
Требований у Орвуда было целых три. Первое: орочье войско, за исключением единственного представителя, отходит на безопасное расстояние, а именно – на три часа пешего пути, только тогда состоится передача. Второе: немедленно после того, как орки получат назад свою святыню, они возвращаются в Аль-Оркан и обязуются не нападать на Староземье в течение трех и на Даан-Азар – пяти лет. Ну и последнее – разумеется, это кусок золота эквивалентный по весу набалдашнику артефакта. Все по справедливости!
Орки безропотно повиновались.
– Почему ты взял с них клятву на такой малый срок? – упрекал потом Эдуард. – Мог назвать и сто лет, и тысячу! Даже избавить Староземье от орков навсегда! Почему не сделал этого? Только о своем золоте думал!
– Никогда не бери заведомо невыполнимых клятв! – наставительно изрек мудрый гном. – Особенно если не знаешь серьезного магического подкрепления, вроде формулы Мельдаха. Хотя даже она – не панацея!..
Торжественная передача жезла состоялась.
– Только посмейте нарушить клятву, – напутствовал Орвуд, вручая сокровище седому. – Отберу назад! – И орк, похоже, ни на минуту не усомнился в его способности исполнить угрозу. Загадочная вещь – магические артефакты!
– Вот видите! – торжествовал гном. – Сколько вы меня клеймили, сколько надо мной издевались! А в итоге – именно моя предусмотрительность спасла наши жизни и Староземье в придачу!
– Согласна, – кивнула справедливая Меридит. – Но с оговоркой: это была твоя жадность!
– Что ни делается, все к лучшему! – нашла подходящее изречение сильфида.
А Ильзе было не до высоких материй.
– Мир спасен, – объявила она, – теперь хочется в тепло, есть и спать.
Это был тот редкий случай в их совместной деятельности, когда возражений ни у кого не имелось.
Разграбить Гвенский замок орки не успели. Они в него даже не вошли, увлеченные более важной целью. Бандарох Августус, горемычный потомок гордого народ сидов, лежал в целости и сохранности на том самом месте, где его оставили. И выглядел он, надо сказать, уже неплохо. Отдых, еда и жизнь в графских покоях явно пошли ему на пользу.
– Где же вы пропадали столько времени? – спросил магистр капризно. – Что за безответственность?! Я уже проголодался, и камин не топлен, и постель пора перестелить…
– Вот и прекрасно! – Сильфида с размаху плюхнулась поперек графского ложа, едва не придавив Бандароха. – Сейчас ты растопишь камин, сваришь суп и приготовишь нам постели. Потому что мы спасали мир, и лично я в ближайшие часы не сдвинусь с места!
Но сдвинуться с места ей все-таки пришлось. Хельги извлек из мешка Талисман сидов, чтобы рассмотреть его получше, – и любопытство взяло в девице верх над усталостью.
– Как посмотришь, швырни мне! – велела она.
– Ты что, дурочка? – искренне удивился демон.
– Ладно, не швыряй. Принеси.
– Вот еще! Буду я вставать! Тебе надо, ты и иди.
Что поделать, маловато в демонах-убийцах рыцарского духа. Пришлось ей вставать самой и плестись до диванчика, где расположился Хельги с артефактом.
Талисман сидов не понравился никому. В отличие от тонкой работы жертвенной чаши, он был сделан довольно топорно. Этакая грубая стилизация. Чтобы догадаться, что странная раскоряка является именно скорпионом, несведущему потребовалось бы включить воображение. Даже огромный каменный скорпион в руках храмового изваяния Мангоррата выглядел более натуралистично. Так что у Макса возникло подозрение: может, это и не скорпион вовсе?
Подобно черепахе, реликвия сидов не была отлита из цельного куска металла. Судя по весу, внутри у нее имелась крупная полость, а на брюхе просматривался шов с заклепками. Хельги, ссылаясь на собственное бессмертие, хотел расковырять и посмотреть, что там, изнутри. Ему, разумеется, не дали. Призраку может не понравиться, что его Талисман испорчен, да и бессмертность Хельги пока не доказана, выразил общую позицию Аолен. Он забрал артефакт, аккуратно упаковал в рогожу, уложил в мешок хвостом вниз и запихнул под банкетку.
И каково же было его потрясение, когда поутру мешок обнаружился пустым! Сперва эльф решил, что дело не обошлось без Хельги. Но скоро сообразил: «среди ночи» подменный сын ярла по собственной воле не станет вскакивать даже ради удовлетворения собственной жажды знаний. Тогда ему стало страшно…
Первый миг беспросветного отчаяния миновал. Наступила мрачная решимость. Он жив – и это уже многое значит. Сила была рядом, и он зачерпнул из нее. Больше, намного больше, чем в первый раз. Ведь он уже знал, как это делается.
Добрая часть полученного уйдет на поддержание собственного тела – теперь оно не то, что три тысячи лет назад. Зато не надо будет строить храмы, растрачиваться на магическую светопись… Людишек новых набрать – дело нехитрое. Они глупы и податливы – сами прибегут, и кровушку, и сущность отдадут… Что ж, пожалуй, и получится еще один срок протянуть, чем демон не шутит!
Он – теперь уже не Владыка, а безымянная тварь с перерожденной, изуродованной сущностью, зато помолодевшая и сильная, – медленно поднялся с мозаичного пола, раздвинув тела павших, плавно колыхающиеся в мутной воде, выдернул меч, торчащий из собственного живота, и, опираясь на него, как на посох, побрел к выходу. Это было новое, занимательное ощущение – идти под водой «аки посуху», не испытывая потребности в воздухе, – особенно приятное с учетом того, что последние триста лет он вообще не мог передвигаться самостоятельно. Ноги заново привыкали к движению, неловко подволакивались, но каждый последующий шаг был увереннее предыдущего. Глаза учились смотреть сквозь придонную муть.
Округлый металлический предмет чуть блеснул под ногами. Жертвенная чаша! Нагнулся, бережно поднял, припрятал под полами бурой хламиды. Пригодится с годами… И вспомнил про Талисман. Долго, долго он шарил впотьмах, прежде чем сообразил: реликвия похищена! Гадкие твари – те, что появились на его пути словно ниоткуда, вредили весь последний год, нарушали покой Престолов, убивали его людей – стали в конце концов причиной его краха – это они унесли скорпиона.
Представил, что сотворил бы с ними, будь они в его власти, и самому стало жутко. Но, увы… Не было пока возможностей для настоящей мести. Теперь требовалось, не теряя времени, собирать по свету остатки своего воинства, начинать жизнь сначала, почти с нуля. На это нужны силы, много сил. Зато потом…
Но о Талисмане следовало позаботиться сразу же, слишком велика его ценность, чтобы на нем экономить! И, подгоняемый этой мыслью, он заспешил к берегу. В родной стихии колдовать будет легче.
Хельги долго смотрел в пустой мешок, будто надеялся там хоть что-то отыскать.
– Это Владыка! – изрек он мрачно. – Больше некому. Он прямо отсюда его и забрал. Видите, след?.. Хотя ничего вы не видите. Ослы сехальские, не позаботились его как следует добить!
– След добить? – не понял Рагнар. И обиделся: – Мы ослы, а ты нет?
– Владыку! И я тоже осел.
– Я проверял, – откликнулся Макс. – Он был совершенно мертв. Я не мог ошибиться.
– А, – махнул рукой демон, – сегодня мертв, завтра жив… Что бы там Рагнар с Аоленом ни говорили, мы, с учетом нашего образа жизни, должны всегда иметь под рукой драконье серебро. Здравый смысл важнее законности.
– Было бы время, я бы с тобой поспорил, – от души выпалил рыцарь.
– Да уж, спорить – это мы умеем, – ехидно заметил Орвуд. – Нет бы что умное! И ведь говорил я вам про драконье серебро, причем не раз! Но разве вы станете слушать старшего товарища?..
В общем, пошло-поехало. Гном оседлал любимого конька. Хельги уж и не рад был, что завел разговор. Плюнул с досады, ушел в Астрал. И почти тотчас же наткнулся на скорпиона, огромного и малинового. Обретался он на обширной холмистой пустоши за восточными городскими воротами, вернее, перемещался по ней в сторону Дольнского тракта.
– Скорее! Мы его догоним!
Догнали, разумеется. Чего проще – настигнуть тварь, которая впервые за три тысячи лет встала на ноги. Да и убегать она, похоже, вовсе не собиралась.
Предводитель мангорритов стоял и смотрел на приближающихся врагов, поблескивал желтоватыми глазами с узким горизонтальным зрачком. О его прежнем облике теперь напоминали лишь бурый балахон и босые ступни. Ни на человека, ни даже на труп Владыка больше не походил. На упыря? Пожалуй. Но скорее – на проклятого младенца, дожившего до зрелых годов. Длинные паучьи конечности, серая пергаментная кожа, полное отсутствие волос – куда только девалась полутораметровая борода? Демон-убийца – вот кто это был! Конечно, не такой грозный и могучий, как Хельги, и даже до приснопамятной Ирракшаны ему было далеко. Обычный демон из низших, таких немало рыскает по свету на горе прочим его обитателям. И что с ним делать, если под рукой нет ни опытного мага, ни оружия из драконьего серебра, никто не знал. Впрочем… Все как по команде устремили взоры на «победителя Ирракшаны, да славится его имя в веках». Тот побледнел и попятился.
– Ни за что! Не стану я поглощать эту пакость! Ни под каким видом… – И добавил обреченно: – К тому же все равно не успею.
Серая тварь, радостно скалясь, нацелила на противников убийственный хвост.
– Вот вы какие, враги мои! Явились! – прошамкал Владыка странным шелестящим голосом. – Сами явились!.. Поделом же вам!..
За тысячелетия Талисман сидов успел почти совершенно иссякнуть, превратился из грозного оружия, разящего колдовским лучом, в кусок мертвого металла, пригодного лишь глотки резать. Но близость Силы оживила не только Владыку. Артефакт обрел прежнюю, испепеляющую мощь, противостоять которой в этом мире никто не способен. Одно движение руки, и…
Мангоррит не успел сделать это движение. Черная стрела с тускло серебрящимся наконечником пробила насквозь его иссохшее тело. Артефакт выпал из когтистых пальцев, звякнул о камень. Его, подскочив, тут же перехватил Хельги. От греха подальше! Прижимая руки к пронзенной груди, Владыка медленно осел, завалился набок, мерзко задергался в конвульсиях. Так пришел конец самому страшному убийце, какого знала народная молва.
А потом из-за холма показались всадники. Черными были их одежды, и кони под ними черны как ночь.
– Черные моджахеды! – шепнул Рагнар Максу.
Да, это были они. Долгие месяцы скитались они по свету в поисках достойной жертвы для своего нового бога… Тихо просвистел аркан. Петля захлестнула ногу Владыки, веревка напряглась.
– Чудесная жертва! Именно такие я люблю больше всего! – промурлыкал демон-убийца вслед удаляющемуся телу. – Может, в качестве демона я и не выдерживаю критики, но как бог не так уж и плох! От меня есть несомненная польза обществу!
– Талисман прибери, полезный ты наш, – усмехнулась Энка. – Сейчас ногу себе продырявишь!
– Угу. Будешь хромой бог Хельги, – хихикнула Ильза злорадно, припомнив давнюю обиду: Черным моджахедам разрешено поклоняться Хельги, а ей нет. – Есть же слепой бог Хед.
– Хромой тоже уже есть, – заметила Меридит. – Гефест. Его в Аполидий почитают.
– Что за интерес поклоняться калекам? – удивился Хельги. – Если они свои собственные проблемы решить не в состоянии, как же собираются справляться с чужими? Надо будет у Бандароха спросить, он крупный специалист по части богов.
Он и в самом деле спросил – прощальным вечером, у камина, в графских покоях. Назавтра спутникам предстояло расставание.
Перед закатом в Гвенскую гавань вошел боевой фрегат под сине-серебряным флагом. Из-за угрозы орков король Робер не смог выполнить обещание и поставить в дельте войско. Но в надежде на лучшее корабль за сыном выслал.
Теперь Рагнар с Орвудом собирались в Оттон: первый к родителям, второй к золотой ванне. Туда же для поправки здоровья было решено отправить магистра Августуса. Наемникам же предстоял путь в Уэллендорф. Аолен захотел проследовать дальше, навестить родной клан.
– Ненадолго, – объяснил он. – Просто, чтобы знали, что я пока живой. Вдруг беспокоятся? – Впрочем, в последнем он очень сомневался. Чувства эльфов обычно куда более возвышенны, чем примитивная тревога за родича.
А Макса ждал путь самый дальний, но и самый быстрый: «рано утром, часов в десять-одиннадцать», демон обещал вернуть его в родной мир.
– Не на ночь же глядя тебя отправлять? Мало ли, куда зашвырну! – обнадеживающе заметил он. А потом как раз и поинтересовался про калечных богов у Бандароха. Вспомнил в связи с какой-то своей, демонической ассоциацией…
Августус принялся долго и нудно бормотать о психологии сострадания и сопереживания, в конце концов его все просто перестали слушать и тихо переговаривались о своем.
– Ты правда хочешь скоро жениться? – пристала Ильза к Максу. – А когда? А как ее зовут? А она красивая? А сражаться умеет или вроде девы корриган? Эх, вот бы посмотреть! – размечталась она, и подтолкнула под локоть Хельги. Он единственный продолжал внимательно слушать Бандароха, и даже героически пытался хоть что-то понять. Правда, под конец весь героизм пришлось направить в другое русло – на борьбу со сном.
– Эй, слышишь! – позвала Ильза. – А ты хотел бы посмотреть на невесту Макса?
– Угу, – машинально кивнул полусонный демон.
Повелитель возжелал…
Первый момент она ничего не могла понять. Ошалело, затравленно оглядывалась, судорожно куталась в крошечный полупрозрачный халатик. А потом взгляд ее остановился на замершем в растерянности Максе.
– А-а-а! – Девушка с воплем кинулась ему на шею. – Максик! Миленький! Родной! Ну куда же ты пропал?! Я думала, тебя уби-и-ли!!!
– Достойная девушка! – сделал вывод Рагнар. – Можем быть спокойны.