Фэнтон Джулия. Великосветский прием

   – Я лично едув другое место. – Джетта еле ворочала языком.
   Подруги замешкались на стоянке. Джетта повернулась к Александре:
 
   – Хочешь – отправляйся домой, но я свой случай не упущу.
   Она закружилась в танце, напевая мелодию «Роллингов». Мэри-Ли хохотала, а Александра терзалась сомнениями. Она не могла оставить подруг и в одиночку добираться до дома. Кроме того, все они слишком много выпили, и садиться за руль было опасно. Между тем парни обещали подвезти их на своем «роллс-ройсе». Питер Болдуин сказал, что он достаточно трезв, чтобы вести машину, и обещал, что они будут с ним «как за каменной стеной».
   Александра была готова бежать куда угодно из этого бедлама. Там, где бывают члены королевской семьи, как-никак должно быть более приличное общество.
   Парни шли к своей машине сами по себе, опередив девушек. «Роллс-ройс» был припаркован в самом дальнем конце стоянки; его капот скрывался за стволом необъятного дуба, отбрасывающего замысловатые черные тени. Рядом с автомобилем тускло поблескивал новехонький «Харлей-Дэвидсон».
   – Шампанского хотите? – предложил Саймон, когда подруги подошли к «роллс-ройсу». – У нас в машине его – залейся. И «колеса» есть... вы пробовали «колесики»?
   В салоне «роллс-ройса» пахло дорогой кожей и джином. Саймон откупорил сразу две бутылки шампанского. Александра не успела опомниться, как он сунул ей в рот какую-то таблетку, запрокинул ей голову и держал за подбородок, пока она не проглотила.
   Александра почти мгновенно почувствовала небывалый прилив сил. Значит, это и есть «колеса»? У нее было такое чувство, словно она взмывает в небо.
   Однако Александра очень быстро вернулась на землю. Ее отрезвили грубые прикосновения Джералда и Колина. Отчаянно сопротивляясь, она барахталась на заднем сиденье.
   Мэри-Ли оказалась на переднем сиденье. Она с трудом отдирала от себя руки Питера Болдуина.
   Джетта совсем опьянела. Она лежала, бессмысленно хихикая, пока Саймон поливал ее шампанским. Колин склонился над ней и слизывал игристую струйку, которая текла между ее грудей, стараясь достать языком как можно глубже. Потом он задрал ей юбку и сдвинул кружевные трусики.
   – Все, хватит... – твердила Александра, но голос ее звучал откуда-то издалека и словно принадлежал кому-то другому. – Да перестаньте же!.. Выпустите нас немедленно!
   – Сейчас, сейчас, маленькая моя, – бормотал Джералд и мял ее груди.
   Она оттолкнула его и дернула за руку Джетту.
   – Ну, вставай же! – теребила она подругу. – Джетта, пойдем скорее... умоляю тебя...
   – Хочу Мика, – тупо твердила Джетта заплетающимся языком, лежа с закрытыми глазами. – Я его хочу!
   – Вот он к тебе идет, куколка моя, – приговаривал Саймон, стягивая с Джетты трусы. – Я Мик Джеггер, видишь, малышка? Я твой Мик.
   Он повернулся к приятелям и кивком подал им условный сигнал. Они в мгновение ока вышвырнули Александру и Мэри-Ли из машины и перебрались на переднее сиденье, чтобы Саймону Хит-Коуту было просторнее.
   – Джетта! – беспокойно звала Александра, пытаясь стряхнуть с себя хмель. – Джетта, кончай эти глупости!
   – Она уже кончает, —прохрипел Саймон. Снаружи было видно, как голова Саймона ходит вверх-вниз.
   – Джетта, – что есть мочи закричала Александра. – Боже мой, Джетта!
   Обливаясь слезами, Александра рывком открыла дверцу и впрыгнула в «роллс-ройс». Саймон Хит-Коут вздыбился над Джеттой, а Колин, Джералд и Питер не отрываясь смотрели на них с переднего сиденья. Александра изо всех сил ударила Хит-Коута в нос металлическим уголком своей сумочки. Он тут же откатился в сторону; из разбитого носа хлынула кровь.
   Александра подхватила Джетту и зашептала Мэри-Ли:
   – Что ты стоишь? Потащили ее в машину!
   Они вдвоем с большим трудом вытащили обмякшую Джетту из «роллс-ройса» и впихнули в свою машину, по счастью припаркованную рядом. Колин и Джералд суетились возле Саймона. Александра села за руль, а Мэри-Ли, рыдая, обежала машину спереди и тоже впрыгнула на переднее сиденье.
   – Сука! Ах ты, сука!
   Саймон Хит-Коут хотел их догнать. Его лицо и рубашка были залиты кровью. Александра в ужасе рванула ключ зажигания и включила задний ход.
   – Скорей! – закричала Мэри-Ли, увидев, что молодой аристократ подбежал к своему «Харлею» и лихорадочно давил на педаль. – Скорей, Александра! Ну, скорей же!

* * *

   Англичанин гнал на черном «Харлее», как дьявол.
   – Сучки! Твари поганые! – орал он, гонясь за их машиной. – Сейчас вы у меня получите, шлюхи дешевые!
   «Ауди», визжа тормозами, несся на красный свет. Александра делала отчаянные попытки оторваться от «Харлея» и его обезумевшего наездника.
   – Не отстает, – всхлипывала Мэри-Ли, оглядываясь в заднее окно.
   – Меня тошнит, – стонала Джетта. – Ой, меня сейчас вырвет.
   – Терпи, – резко бросила Александра. Тормоза снова завизжали на крутом повороте. Почемуон не отстает? Он же еле стоял на ногах, а сейчас чудом держится в седле...
   Александра свернула на боковую улочку, вдоль которой тянулись бывшие конюшни. Сзади ревел мотор «Харлея». Мотоцикл буквально висел у них на хвосте.
   И без того узкую дорогу перегородил мусорный бак. Александре пришлось сбросить газ. Хит-Коут поравнялся с ее окном. Она видела, как он запустил руку в сумку, закрепленную на багажнике, и вытащил огромную бутылку шампанского. Его левая рука с размаху запустила бутылку в окно.
   Стекло рядом с Александрой рассыпалось на тысячи мельчайших осколков. От бешеного броска Хит-Коут потерял равновесие и не справился с управлением. Мотоцикл отбросило в сторону.
   Раздался ужасающий глухой удар.
   – Боже мой! – закричала Мэри-Ли. – Боже мой, Александра! Он врезался в стену. Он разбился!
   Александра дала задний ход.
   – Что ты делаешь? – Мэри-Ли обезумела от страха.
   – Надо вернуться. – От волнения Александра охрипла. – Кажется, мы его убили.
   – Мы его не убивали, он сам разбился. Не удержал руль. – Мэри-Ли судорожно впилась в локоть Александры. – Не возвращайся, я боюсь на это смотреть. Вдруг он мертвый, Александра? Что тогда?
   – Тогда... Откуда я знаю? – огрызнулась Александра, останавливая машину. – Пойду посмотрю.
   По странному стечению обстоятельств, ни одно окно в квартирах над бывшими конюшнями пока не распахнулось, но Александра понимала, что их могут увидеть в любую минуту. Она выбралась из машины и подошла к Саймону, которого сверху придавил мотоцикл.
   – Он умер? Скажи, он умер? – Мэри-Ли была близка к истерике. – Я знаю, он умер! Я это чувствую! Что нам теперь делать? Мы не можем...
   Александра заставила себя посмотреть на безжизненное тело, распростертое на старинном мощеном тротуаре. Голова была неестественно свернута набок, а глаза широко открыты. Их медленно заливала кровь.
   – Господи... надо скорее уезжать... – Александра почувствовала, как Мэри-Ли трясущимися руками втаскивает ее в машину. – Да шевелись же ты! Надо бежать отсюда куда глаза глядят, иначе нам конец!
   Они ехали по ночному Лондону. Всех троих душили слезы. Только сейчас до них в полной мере стал доходить весь ужас их положения.
   – О-о-о, – стонала Джетта.
   Мэри-Ли взяла инициативу на себя. Она, как лоцман, направляла Александру в рабочие кварталы, где на задних двориках обычно сушится развешанное белье. Заметив выстиранные вещи, не убранные на ночь, они остановились. Мэри-Ли перелезла через забор и сорвала с веревки рабочий комбинезон и рубашку.
   Джетта не противилась, когда они натягивали на нее чужую одежду.
   – Нам нельзя задерживаться, – торопила Мэри-Ли. – Скоро рассветет. Господи, если это станет известно... Ты понимаешь, что нас ждет? Каждая бульварная газетенка будет трепать наши имена: дочери Клаудии Мишо, Джея Леонарда Уинтропа и Мариетты Уайлд.
   Александра глотала слезы.
   – Разве в этом дело, Мэри-Ли? Ты понимаешь, что он умер? Ему было всего двадцать лет!
   – О чем ты говоришь?! Он же изнасиловал Джетту. Ты просто не понимаешь, что с нами будет, если эта история выплывет на свет. Мы должны благодарить судьбу, что Джетту изнасиловали. В этом наше единственное спасение: ведь это значит, что они рта раскрыть не посмеют. Они не станут марать свою репутацию.
   Александру поразила холодная расчетливость Мэри-Ли.
   – Это подлость, – начала она.
   – Неужели? Тебе не терпится отправиться в английскую тюрьму? Ты хочешь, чтобы в Бостоне все, кому не лень, указывали на тебя пальцем? Тебе ведь предстоит в этом году выходить в свет, не так ли? В твою честь должен быть устроен бал. Думаешь, убийцу будут принимать в свете? Думаешь, убийца сможет поступить в престижный колледж Васcap? Думаешь, убийцу возьмет замуж человек из хорошей семьи? Ты в своем уме? У нас нет выбора, Александра. Мы вынужденыбежать отсюда. На карту поставлено наше будущее.
   Они не помнили, как добрались до квартиры Джоути и Гвен, чтобы забрать свои вещи. Там никого не было. В квартире стоял застарелый запах талька и духов. Секс-сувениры смотрели со стен нагло и непристойно. Подруги переоделись и спустили украденную рабочую одежду в мусоропровод.
   У Джетты только сейчас начала проясняться голова.
   – Боже, – всхлипывала она, – Господи Боже мой, какой ужас! Он... он... все мне разорвал насквозь. Так больно...
   – Тише, тише, – приговаривала Александра, обнимая ее. – Это скоро пройдет.
   – Нет, нет, это никогда не пройдет. Он мне... он... – Джетта залилась горькими слезами. – Он меня изнасиловал, Александра! Меня выворачивает наизнанку. – Джетта согнулась над мусорным ведром, доверху набитым окурками и рваными колготками. – О-о, – содрогалась она.
   – Это забудется, – Александра гладила ее спутанные черные кудри.
   Джетту сотрясали жестокие спазмы.
   – Мне никогда не отмыться, – смогла выговорить она. – Сама виновата. Я себя вела, как последняя потаскуха.
   – Ничего подобного, – Александра кривила душой. – Ты ни в чем не виновата.
   – Нет, виновата. Не успокаивай меня. Все этот чертов кокаин... о Господи... – Джетту еще раз вырвало.
   Александра и Мэри-Ли поспешно упаковали вещи и снесли чемоданы в багажник.
   Они выехали за черту города. Солнце поднималось над линией горизонта. Его розовые лучи тронули верхушки деревьев и высокие крыши каменных коттеджей.
   Джетта тихо плакала на заднем сиденье. Мэри-Ли молчала. Александра неотрывно смотрела на дорогу, не проронив ни слезинки. Какое прекрасное утро, думала она. До боли прекрасное. Изнасилована девушка, насмерть разбился парень, а рассвет, как ни в чем не бывало, лучится золотом. До школы «Уэст-Хис» оставалось двадцать минут пути. Впереди лежала небольшая рощица, где зеленели кусты ежевики и пестрели ранние цветы. Александра остановила машину под деревом и заглушила мотор.
   – Я... еще не готова возвращаться... – запинаясь, сказала она. – Давайте посидим пять минут.
   Тишину росистого апрельского утра нарушал только щебет птиц. Где-то залаяла собака. Джетта подалась вперед с заднего сиденья, и подруги невольно сбились в кучку. Из школы «Уэст-Хис» уезжали три беззаботные девочки, искательницы приключений; теперь они возвращались повзрослевшими, в смятении чувств.
   – Я не знала, что так получится, – сдавленно прошептала Джетта. – Честное слово, не знала.
   Что они могли на это ответить? Что Джетта, самая неугомонная из них, затеяла эту поездку? Что она сама за это горько поплатилась?
   – Мы тебе верим, – помолчав, сказала Александра.
   – Что же теперь будет? – причитала Мэри-Ли. – Как мы вернемся в школу?
   – У нас нет выбора, – медленно произнесла Александра. Перед отъездом они сочинили, что отправляются проведать тетушку Александры, которая якобы как раз в это время прилетела в Лондон. Теперь этот предлог казался наивным и неправдоподобным. – Но думаю, нам нужно принести клятву. Давайте возьмемся за руки.
   Они сжали друг другу пальцы.
   – Клянемся никогда и никомуне рассказывать о том, что с нами случилось прошлой ночью, – произнесла Александра.
   – Никогда и никому, – эхом повторила Мэри-Ли. – Если мы проговоримся, то можно ставить крест на своем будущем.
   Они молчали, обдумывая эти пугающие слова. У каждой были совершенно определенные планы на будущее. Александра должна была вернуться в Бостон, где ей предстоял дебют в свете, а потом собиралась поступить в Вассар, один из лучших женских колледжей Америки. В этом же колледже мечтала учиться и Мэри-Ли. Джетту ждал Беверли-Хиллз; она была полна решимости «добиться в чем-нибудь потрясающих успехов». Но если хоть один из тех молодых аристократов проговорится...
   – И никогда не бросим друг друга, – добавила Джетта, – как вы меня не бросили в беде. Где бы мы ни были, чем бы ни занимались, за кого бы ни вышли замуж, что бы с нами ни случилось... достаточно будет позвать – и мы придем друг другу на помощь.
   Они все еще держались за руки.
   – Клянемся? – спросила наконец Александра дрогнувшим голосом.
   – Постойте! – воскликнула Джетта; к ней мало-помалу возвращалась природная живость. – На словах – не считается. Надо клясться на крови. У кого есть булавка?
   Мэри-Ли отколола от платья брошку. Каждая из них уколола подушечку указательного пальца и выдавила красную каплю. Они прижали друг к другу эти маленькие ранки и ощутили невидимую нить, которая связала их как кровное родство.
   – Вот так, – удовлетворенно сказала Джетта. – Это настоящая клятва – навек!
   Почему-то она расплакалась. В следующую минуту у Александры по щекам тоже побежали слезы. Мэри-Ли густо покраснела и крепко сжала их руки. Она одна не проронила ни слезинки.

III
АЛЕКСАНДРА, 1989

   Подруги юности, думала Александра, ставя на место маленькую выцветшую фотографию. Что мы без дружеского участия и поддержки? Муж может отдалиться, уйти с головой в дела; брак может оказаться шатким. Но старая дружба всегда остается с тобой.
   Одиннадцать лет минуло с того дня, когда они связали себя клятвой. Мысль о подругах согревала сердце Александры. На Джетту и Мэри-Ли всегда можно было рассчитывать.
   И на Диану. Хотя их разделяли долгие годы и многие мили, Диана была ей по-прежнему дорога.
   Повинуясь порыву, Александра сняла трубку и набрала приватный номер, который сообщила ей Диана. Из-за разницы во времени между Чикаго и Англией в Лондоне сейчас было девять часов вечера.
   – Алло! Это Диана. Я вас слушаю, – раздался знакомый голос. Где-то рядом звучал женский смех.
   – Диана! Это Александра.
   – О, Александра, как хорошо! – искренне обрадовалась Диана. – Я как раз думала о тебе и о нашей предстоящей встрече.
   – Я решила, что надо тебе позвонить. Подготовка идет полным ходом!
   – Чудесно, – сказала принцесса своим мягким, теплым голосом. – Александра, мне не терпится узнать, кого из знаменитостей ты пригласила. Мне так нравятся Дон Джонсон и Мелани Гриффит. Она прекрасно сыграла в фильме «Рабочая девушка». А Фил Коллинз из группы «Дженезис»? Да, кстати, а Джоан Коллинз? Я записываю все ее программы, – зачастила она. – В ней столько шика, правда? Она, между прочим, пользуется услугами Брюса Олдфилда, одного из моих модельеров – ну, ты знаешь. Если ты ее еще не включила в список, непременно пошли ей приглашение, очень тебя прошу.
   Александру всегда покоряла удивительная теплота Дианы. Ее не охладило ни безжалостное внимание прессы, ни бульварные сплетни, ни бесчисленные протокольные мероприятия.
   Они еще поговорили о кинозвездах, которых Диана жаждала увидеть на предстоящем приеме. Потом Диана сказала:
   – Александра, ты не представляешь, как мне приятно с тобой поболтать. Мы так давно не виделись! Скажи, не могли бы вы с Ричардом прилететь к нам в гости, в Хайгроув? В конце недели мы обычно сбегаем из Кенсингтона. Чарлз терпеть не может Лондон. А в Хайгроуве такая красота в это время года! И потом, как ты знаешь, в следующие выходные состоятся скачки в Эскоте. Не забудь захватить шляпку – туда непременно надо являться в шляпке.
   Александра затаила дыхание от восторга. Но нет, сейчас она не может оставить детей. Это просто немыслимо. Диана словно читала ее мысли:
   – Привози с собой детей. Они здесь поиграют – Уилс и Гарри будут счастливы. Можно будет устроить для них детский праздник. Александра, это будет так здорово!
   Диана уточнила, что секретарша Александры должна связаться с дворцовой фрейлиной и сообщить, сколько сопровождающих прибудет с Коксами в Англию. Предполагалось, что Александра с семьей погостит у Дианы дней пять-шесть.
   Повесив трубку, Александра мечтательно задумалась. Подумать только, она будет представлена королеве! Что полагается надевать в таких случаях? Надо ли делать реверанс или можно, по примеру Нэнси Рейган, обойтись и без этого?
   Приглашение было как нельзя более своевременным. Дети будут недосягаемы для любых провокаций, а к моменту их возвращения уже будут приняты все меры безопасности.
   Выйдя из кабинета, она прошла по коридору в детскую. Когда отделывали эту комнату, Александра дала волю фантазии. Сюда свободно лился солнечный свет, на полу лежал зеленый ковер, а стены были расписаны тропическими лианами и диковинными зверюшками.
   – Мама, смотри, я рисую пришельца! – радостно сообщил шестилетний Трип, бросаясь ей навстречу. – Видишь, какой он большой, занимает целый лист, а сзади у него разрушительные крылья.
   Александра похвалила несусветное творение сына, навеянное утренним мультфильмом.
   – Я тоже рисую такого пришельца. – Эндрю, как всегда, обезьянничал.
   – А я рисую девочку, – гордо объявила Стефани.
   Гувернантка, Элизабет Клиффорд-Браун, с достоинством поднялась навстречу Александре. Ее открытое лицо обрамляли коротко стриженные каштановые волосы. У нее был безупречный послужной список. В молодости она получила профессию медсестры в колледже при клинике св. Варфоломея в Лондоне, затем несколько лет служила у принцессы Кентской и помогала воспитывать двух ее детей: лорда Фредерика и леди Габриэлу.
   – Брауни, у меня замечательные новости! Мы едем в Лондон, все вместе, включая вас и детей.
   – Неужели, миссис Кокс? – Она порозовела от радости.
   – Разумеется, дорога и проживание вам будут оплачены. Я также выдам вам небольшую премию на карманные расходы. – Александра назвала сумму, от которой румянец англичанки сделался еще ярче. – Кроме того, я хочу предложить вам взять двухнедельный отпуск, чтобы вы могли из Лондона съездить в гости к своей маме. Насколько мне известно, вы давно у нее не были.
   – О, благодарю вас, миссис Кокс, но на две недели я уехать не смогу. Дети ко мне слишком привыкли.
   – Хорошо, тогда я отпущу вас на то время, что мы будем гостить в Хайгроуве.
   По правде говоря, Александра испытала облегчение, когда гувернантка отказалась от отпуска. Дети действительно без нее скучали. Когда были обсуждены все требования службы безопасности, воспитательница деликатно прочистила горло.
   – Извините, мэм, но, по-видимому, вы полагаете, что я недобросовестно отнеслась к своим обязанностям. В меру своих возможностей я стараюсь не допускать просчетов. Я бы никогда в жизни не позволила посторонним фотографировать детей. Если вам кажется... если вы считаете... – Впервые ей изменила выдержка. – Если я, по вашему мнению, пренебрегала своим долгом, я готова просить у вас расчет.
   – Просить расчет? – Совестливость гувернантки тронула Александру. – Ни в коем случае, Брауни. Как вам такое пришло в голову?! Вы понятия не имели о происходящем. Как, собственно, и все мы. Я прекрасно знаю, как вы привязаны к детям. Прошу вас, не убивайтесь.
   – Ну, слава Богу. – Няня не скрывала облегчения.
   – Я сообщу вам дату отъезда, – пообещала Александра.

* * *

   На другой день Александра беседовала с домашней прислугой, а также с охранниками, которых неохотно согласилась терпеть в своих апартаментах.
   – Но учти, это только временная мера, – заявила она Ричарду, когда они встретились в его офисе, чтобы на скорую руку пообедать вместе. – Я не хочу, чтобы дети жили в страхе.
   Губы Ричарда были плотно сжаты. Он заставил себя улыбнуться жене:
   – Лекси, через неделю мы об этом и не вспомним. – Его лицо смягчилось.
   Она пристально смотрела ему в глаза.
   – Дай мне неделю, детка, а там сама увидишь.
   Она кивнула.
   – Дорогой, у меня для тебя есть чудесная новость. Диана пригласила нас погостить у них с Чарлзом в Хайгроуве. Нам необходимо развеяться после всего, что было. К тому же детей надо увезти из города, пока не будут приняты меры безопасности.
   На лицо Ричарда легла легкая тень.
   – Понимаю, это очень важно для тебя и детей, но у меня масса дел в городе.
   – То есть... ты, скорее всего, не поедешь?.. Ричард, мы совсем не бываем вместе!
   – Гномик мой, я приложу все усилия.
   В эту самую минуту зазвонил телефон. Начиналось селекторное совещание с участием Дэвида Квона из Гонконга. Александра извинилась и ушла. Все равно Ричард уже забыл о ней.

* * *

   Перед сном Александра долго лежала в горячей ванне, стараясь снять напряжение прошедшего дня. Она попыталась полностью расслабиться. Просторная ванная комната сама по себе всегда благотворно действовала на нее. Стены и пол были отделаны розово-серым мрамором. На полках красовались тропические растения самых разнообразных оттенков. Огромная массажная ванна была отгорожена нежно-лиловыми шторами, которые создавали особый уют и атмосферу уединения. Они с Ричардом не раз вместе нежились под колючими струйками водного массажа, а выйдя из ванны, опускались на самый теплый, самый пушистый ковер и неторопливо предавались ласкам.
   Александра вздохнула, переступила через бортик ванны и не одеваясь прошла в примыкающую гардеробную, где выбрала ночную рубашку из белого шелка с морем кружев на груди.
   Она легла в постель и взялась за биографию Эллы Фитцджералд, но не одолела и десяти страниц. Слова не складывались во фразы. Книгу пришлось отложить.
   Куда же запропастился Ричард? Когда подали ужин, он даже не сел за стол, а уединился с Джеком Слэттери, начальником службы безопасности. Дети и то почувствовали неладное. Стефани перед сном долго капризничала, чего с ней прежде не бывало.
   Сегодня Ричард был нужен ей как никогда. Временами одиночество становилось невыносимым. Александра забылась тревожным сном.
   Через некоторое время ее разбудил звук осторожно закрываемой двери. Она сквозь сон прислушивалась к его движениям, каждое из которых было ей до боли знакомо. Вот он вынул содержимое своих карманов и разложил на ночном столике, как делал перед сном все семь лет их совместной жизни. Бумажник. Мелочь. Ключи. Наверно, эта привычка свойственна всем мужьям.
   Александра зашевелилась и сонно промурлыкала:
   – Ричард, дорогой, сколько времени?
   – Четвертый час.
   – Не может быть!
   – Надо было позвонить в Лондон и в Гонконг, – объяснил он. – Из-за разницы в часовых поясах возникают всякие сложности. И потом Слэттери ушел только в два.
   Она молча ждала, пока он уляжется на середину необъятной кровати и займет привычную позу.
   – М-м-м, – протянул он, поглаживая ее волосы. – Как от тебя вкусно пахнет, гномик. От тебя необыкновенно пахнет, когда ты спишь.
   – Я не спала, – возразила она, пытаясь стряхнуть дремоту.
   Когда Ричард лежал вот так рядом с ней, Александра не могла долго сердиться. Она свернулась калачиком, прижавшись к нему.
   – Пахнет магнолией. Или розой. Да, скорее розой. Изумительно.
   Он провел рукой по мягкому шелку ее рубашки, потом его рука скользнула под кружева.
   Только теперь Александра по-настоящему проснулась. Ричард медленно опустил с ее плеч тонкие шелковые бретельки и обнажил полную грудь. Он целовал и ласкал языком ее соски, и они оживали от каждого прикосновения.
   Их супружеские отношения всегда доставляли им счастье. Ричард многому научил Александру, и она не противилась. Даже сейчас она чувствовала, что растворяется в нем. Он покрывал поцелуями ее тело, знакомое до каждого нежного изгиба, до мельчайшей клеточки. Его руки ласкали ее тело, опускаясь все ниже, находя желанные округлости и ложбинки. Александра невольно застонала.
   – Мне никогда не надоест тебя любить, – шептал он. – Никогда.
   Его пальцы осторожно раскрывали ее, как розовый бутон. Ричард угадывал самые потаенные ее желания и всегда исполнял их. Он задыхался от страсти.
   Александра в который раз поразилась силе его мужского естества. Тысячи женщин могли бы ей только позавидовать. Она любила его до боли, до помрачения рассудка. Порой ей становилось страшно от этой неистовой тяги. Она привыкла к его телу, как к наркотику, и не могла без него обходиться.
   – Ричард, – повторяла она, увлекаемая его движениями.
   – Моя Лекси, – глухо стонал он. – Любимая, любимая.

* * *

   Когда они завтракали, косые лучи солнца ярко освещали столовую. Хрустальные бокалы, в которые Александра наливала апельсиновый сок, сверкали всеми гранями. Но нежность прошлой ночи растворилась в воздухе, как пар, поднимающийся от их кофейных чашек.
   Дети с аппетитом поели и отправились с гувернанткой на прогулку. Ричард был полностью погружен в свои мысли, но Александра решила его потревожить.
   – Рич, так что ты скажешь насчет поездки в Англию? – начала она.
   – Лекси, на меня не рассчитывай, – мягко сказал он. – Ты же знаешь, сколько у меня дел.
   – Значит, ты никак не сможешь поехать? – огорченно спросила она дрогнувшим голосом и устыдилась своей слабости.