- Мама сказала, что уверена в этом,- добавил Майлс.
"О боже!" - произнес Валентин про себя.
- Послушай, сынок...- начал он.
- Да, дядя Вэл?- быстро отозвался Майлс, словно ожидая секретных приказов.
- Когда ты прошлой ночью выбежал сломя голову из той комнаты, увидев твоего дядю Джона лежащим на диване, на кого ты налетел в коридоре?
- На вас!- радостно ответил Майлс.- Вы меня поймали.
- Да, я тебя поймал. Так вот, тот, кто находился снаружи, когда ты выбежал, не мог быть в комнате, когда ракета взорвалась, верно?
Майлс уставился на него.
- Да, но ведь это была ракета, а не пистолет.
- Знаю, но...- Валентин осознал, что его теория о совпадении двух звуков является всего лишь предположением.- Значит, ты не думаешь, что выстрел произошел в тот же момент?
Майлс медленно покачал головой.
- Почему?- Валентин стиснул обе руки мальчика, но, испугавшись, что причиняет ему боль, ослабил хватку.
Майлс косился то направо, то налево, словно не желая отвечать.
- Мне кажется, дядя Джон уже был мертв, когда я вошел туда. Он лежал совсем неподвижно.- Мальчик посмотрел в глаза Валентину.- Но я никому об этом не скажу, если вы не хотите.
Валентин отпустил его так внезапно, что он едва не упал на стул.
- Вот что, парень. Иди прямо к суперинтенданту и расскажи ему все, что знаешь. Я действительно твой настоящий дядя Вэл, но я не... Ради бога, залезь на дерево или слепи снеговика, только перестань воображать невесть что!
Звук позади заставил обоих обернуться. В конце длинного прохода между нишами Люциус неуклюже закрывал тяжелую дверь, после чего заковылял к ним, опираясь на палки.
- Привет, Майлс. Уже познакомились, а?- Он повернулся к Валентину.- На Майлса вчера обрушилась целая куча новых родственников. Для него должно быть облегчением встретить одного настоящего. Думаю, тебя кое-кто ищет,- сказал он Майлсу с улыбкой, которая выглядела не слишком приятной.- Уроки будут проходить как обычно.
Майлс испуганно покосился на него, бросил на Валентина взгляд, говорящий: "Можете на меня положиться", и побежал к выходу.
Когда дверь за ним закрылась, Люциус осторожно опустился на стул и промолвил:
- Хорошо, что я застал вас одного. Я хотел поговорить с вами. Думаю, вам следует кое-что знать, если вы, как я полагаю, прибыли сюда выяснить, что в действительности произошло с вашим братом.
- Я не знаю...- начал Валентин.
- Потому что,- прервал его Люциус,- нет никаких сомнений, что эта новая трагедия каким-то образом связана со смертью двух других людей. Один из них - Чарли Полл, а другая - Джейн Скун.
Глава 11
Валентин смотрел на сидящую перед ним развалину, стараясь изгнать жалость из своего голоса и взгляда. Жалость в основном была эгоистической: он не знал Люциуса и едва ли мог сильно переживать из-за его состояния, но испытывал ужас при мысли, что такое когда-нибудь может случиться и с ним. Гораздо лучше умереть, думал он.
Хуже всего было то, что горб на спине, заставлявший Люциуса выпячивать голову вперед, и прочие физические деформации придавали ему необычайно злобный вид. Даже при самой добродушной улыбке тонкая кожа, натягиваясь на скулах, обнажала длинные зубы, а приятный вибрирующий голос казался насмешкой, исходя из цыплячьей груди. Длинные бледные руки тоже выглядели зловеще, как будто собирались кого-то задушить. Только глубокие карие глаза сохраняли прежний цвет и блеск.
- Я о вас ничего не знаю,- продолжал Люциус, аккуратно ставя рядом с собой обе палки, дабы они не соскользнули на пол,- но думаю, вы не имеете отношения к этой пальбе.
- Могу я спросить, почему?- осведомился Валентин.
- Моя жена сказала, что вы стояли в коридоре, когда взорвалась ракета, и я полагаю, что даже такой проворный человек, как вы, не мог оказаться там так быстро.- Не дождавшись комментариев, Люциус добавил: - Конечно, если бы не это, вы бы стали подозреваемым номер один.
В голове у Валентина зазвенело, словно ему дали пощечину. Люциус откинулся назад и засмеялся почти беззвучно.
- Не волнуйтесь. Дело в том, что я был прокурором, прежде чем стал... тем, кого вы видите.- Его лицо исказила судорога.- Как вам, возможно, известно, юристы в смысле отношения к преступлению являются полной противоположностью закону - они считают каждого виновным, пока он не докажет обратное.- Люциус посмотрел на книжные полки, окружавшие их с трех сторон.Мой основной интерес все еще сосредоточен на уголовном праве. Разумеется, теперь этот интерес чисто теоретический - по крайней мере, так было до прошлой ночи. Но когда преступление происходит в собственном доме... ну, это заставляет задуматься, не так ли? Я больше не могу следовать за преступлением, поэтому оно, очевидно, следует за мной.
Валентин, слушая вполуха, приводил в порядок свои мысли. Отвлеченно ли рассуждает Люциус, спрашивал он себя, или же его слова имеют непосредственное отношение к происшедшим событиям?
- Почему вы сказали, что, не окажись я в коридоре, то стал бы подозреваемым номер один?- напрямик спросил Валентин.
- Разве это не очевидно, старина?- медоточивым тоном отозвался Люциус.
- Боюсь, для меня - нет.
- Не стану досаждать вам аргументом post hoc ergo propter hoc {После этого, значит, вследствие этого (лат.)}. Для примитивного, неразвитого ума вы виновны потому, что являетесь здесь самым посторонним и что убийство произошло вскоре после вашего прибытия. Этих доводов достаточно для деревенских сплетен, а может быть, даже для некоторых полицейских. Ум более развитый, но все еще пребывающий в классной комнате - наподобие юного Майлса - выберет вас, потому что вы прибыли из другого полушария и, возможно, даже плавали под "веселым Роджером". С точки зрения твердолобого бизнесмена, вы могли считать себя преемником вашего брата в смысле благосклонности хозяина дома. Сэр Джордж очень богат и влиятелен - ему есть что вам предложить после кончины сына и наследника.
Валентин прервал Люциуса, явно наслаждавшегося собственным красноречием.
- Но, насколько я понимаю, у подлинно зрелого ума, вроде вашего, есть другая причина подозревать меня?
Люциус склонился вперед, уставившись своими блестящими глазами на лицо Валентина.
- Мне кажется, вы очень любили вашего брата.
- Да, конечно,- резко отозвался Валентин, недовольный тем, что коснулись его больного места. Чтобы скрыть раздражение, он добавил: - Чарли был на восемь лет старше меня. В юном возрасте это имеет большое значение.
- В таком случае,- продолжал Люциус безжалостным тоном прокурора, допрашивающего свидетеля,- вы не можете чувствовать расположения к тому, кто повинен в его смерти.
- Я бы с удовольствием...- Валентин вовремя остановился.
- Вот именно, вы бы с удовольствием убили его. Некоторые могли бы вбить себе в голову, что вы уже это сделали.
- Но почему?- сердито воскликнул Валентин.- До вчерашнего дня я ни разу не видел Джона Скуна. С какой стати мне питать к нему злобу из-за того, что случилось с Чарли?
Улыбка и пожатие плеч Люциуса были достаточно выразительными. Не будь этот человек калекой, Валентин мог бы потерять самообладание. Внутри у него все кипело от ярости.
- К чему вы клоните?- сказал он, пытаясь говорить спокойно.- Вы намекаете, что Скун столкнул с моста моего брата, чтобы расчистить себе путь?
- Не совсем,- серьезно ответил Люциус.- В цивилизованном обществе так дела не делаются, друг мой. Скун не совершал убийства. Задолго до прошлой ночи он также был жертвой, но стал орудием устранения вашего брата - притом орудием добровольным.
- Очевидно, вы думаете, что мой брат шагнул с моста намеренно. После моего приезда сюда я слышу это уже третий раз. Но откуда мне знать, что это не злобная сплетня, порожденная желанием во всем видеть самое худшее?Валентин вскочил со стула и начал ходить взад-вперед по персидскому ковру, лежащему возле окон.- У вас есть доказательства? Или вы просто выдумали все это по какой-то причине?
Люциус больше не смотрел на него. Он сидел в той же позе, выпятив вперед большую голову и почти касаясь подбородком стола.
- Я мог все превосходно видеть,- медленно произнес он.- Лежа на спине в моей коляске, я был вынужден смотреть вверх. И заявляю вам со всей уверенностью, что ваш брат сознательно шагнул с моста навстречу смерти. Причиной его поступка было то, что он знал...
Люциус сделал паузу, и Валентин предположил:
- О Еве и Джоне Скуне?
- Вижу, вы не понимаете, в чем дело. Чарли, как и все, знал о Еве и Джоне. Ева этого хотела. Ей нужно было скомпрометировать Джона, а он был как воск у нее в руках. Они демонстрировали свою взаимную страсть - по крайней мере, тогда это выглядело именно таким образом - вполне открыто. Находиться рядом с ними в то время было весьма неловко. Но Скуна это не заботило, так как он был слеп ко всему и ко всем, кроме Евы. Что касается Евы, то она сама добивалась такого эффекта.
Злоба в голосе Люциуса удивила и возмутила Валентина. Этот гнусный тип, подумал он, говорит так из явной ненависти к Еве. Что она ему сделала, чтобы внушить такое чувство? Возможно, Люциус сам был в нее влюблен, а она унизила его. Или же это связано с завистью, которую питает калека к здоровым и сильным. Ведь Ева буквально излучала жизненную энергию.
- Вы неправильно меня поняли,- продолжал Люциус.- Не ревность заставила Чарли так поступить. Из ревности мужчина может убить жену или ее любовника. Нет, это было нечто большее - отчаяние.- Теперь он говорил почти шепотом, но голос оставался четким и ясным.- Чарли Полл мог вынести все, кроме того, что он не нужен Еве, что ей хочется только убрать его с дороги. Она обладает колоссальной силой воли и считает, что все ее желания должны исполняться. Это единственное, во что она верит...
- Чарли тоже не был слабаком,- запротестовал Валентин.- Во всяком случае, в то время, когда я его знал.
- Да, но он не мог выстоять против силы внушения, которая исходила от Евы. Впрочем, это не по силам никому. Чарли любил ее и до самого конца делал все, что она хотела. Поэтому в день завершения своей работы он ушел из ее жизни - из жизни всех нас,- сделав напоследок эффектный жест. Это было в его духе.- Цыплячья грудь бурно вздымалась.- Таким было отношение Чарли к жизни и к смерти.
Последовало молчание. Валентин уставился в окно.
- Если помните,- вскоре заговорил Люциус,- мы должны учитывать и смерть Джейн Скун, происшедшую годом позже. Но едва ли можно ожидать, что она заинтересует вас в такой же степени, как гибель вашего брата.- Так как Валентин не ответил, он добавил: - Вы мне не верите?
- По-моему, вы безумны,- не поворачиваясь, отозвался Валентин.
Палки Люциуса стукнули о стол, когда он подобрал их и поднялся.
- Конечно вы мне не верите, друг мой. Такому романтику, как вы, трудно признать существование абсолютного зла. Я хорошо это понимаю, так как раньше сам был таким. Но учеба и острая наблюдательность помогли мне измениться. Впрочем, моя эволюция вам также не интересна. Мне не следовало столь свободно говорить с вами. Но я подумал, что это может вам помочь в ваших нынешних затруднениях.
Валентин круто повернулся.
- Вы пришли сюда подслушивать. Вы слышали, что говорил этот мальчик, и вам пришло в голову напугать меня тем, что я нахожусь под подозрением. Возможно, вы действительно думаете, будто я застрелил Джона Скуна. Один Бог знает, что творится в вашем извращенном уме.
Несколько секунд Люциус не сводил с Валентина блестящих глаз. Его щеки слегка покраснели, но, когда он заговорил, голос был спокойным.
- Нет,- промолвил он, покачав головой.- Я сомневаюсь, что вы застрелили Джона. Это означало бы заранее спланированную месть, а вы не способны планировать. Вы подчиняетесь импульсу. Но если...- Люциус двинулся по проходу между нишами, с трудом удерживая равновесие, так как палки скользили по лакированному полу.- Но если вы это сделали,- бросил он через плечо,- то я бы предположил, что вы застрелили не того человека.
Добравшись до двери, Люциус сунул под мышку одну палку, нащупал задвижку, открыл дверь и вышел, оставив Валентина в водовороте сомнения, негодования и страха.
Валентину было ясно одно: он должен немедленно повидать Маллета и положить конец этим слухам.
Глава 12
- Вы нисколько не продвинулись?- допытывался сэр Джордж.- Может быть, стоит обратиться в Скотленд-Ярд?- Он стоял на коврике перед камином в кабинете, агрессивно глядя на Маллета.
- Мы поступим так, как сочтем нужным,- бесстрастно ответил суперинтендант, держась одной рукой за полуоткрытую дверь.- Расследование продолжается.
- И вы уходите в такое время, оставив убийцу среди нас?- запротестовал сэр Джордж.- Неужели вы не понимаете, что моего единственного сына хладнокровно застрелили в этом доме? Возможно, если вы не постараетесь и не произведете арест, к следующему утру у вас на руках будет еще одно убийство!
Маллет взмахнул шляпой-котелком, которую держал в большой красной руке.
- Не бойтесь, сэр Джордж, второго убийства не произойдет. Преступник тщательно выбрал свою жертву. Несомненно, умереть должен был ваш сын и никто другой - к сожалению,- добавил он в последний момент, воздавая дань родительскому горю.
- Но у Джона, насколько я знаю, не было ни единого врага во всем мире!возразил сэр Джордж.- Я даже считал, что наличие врагов пошло бы ему на пользу - встряхнуло бы его немного и заставило проявить более активный интерес к окружающему. Не то чтобы он был плохим парнем - вовсе нет! Но иногда я думаю, что молодому поколению мужчин не хватает движущей силы и цели в жизни. Конечно, война многих изменила. Джон был моим сыном, но зачастую мне казалось, что я его совсем не знаю.- Судорога, исказившая лицо старика, была первым признаком каких-либо эмоций, помимо негодования.
Маллет медленно шагнул назад в комнату, закрыв за собой дверь, и положил шляпу на письменный стол, стоящий под прямым углом к камину.
- Это необычное дело, сэр Джордж,- сказал он.- Если наше расследование выглядит скучноватым, то потому, что оно не вполне обычное. Возможно, мне следует описать вам нынешнюю его стадию.- Суперинтендант опустился на стул.В некотором смысле снег облегчил нашу работу. Мы знаем, что вашего сына застрелил кто-то, находившийся в этом доме весь вечер. Нам точно известно, как это произошло: оружие, положение убийцы в момент выстрела, его отступление через вторую дверь к лестничной площадке. Мы также знаем, что стрелявший был осведомлен о существовании ракеты, которую должны были запустить в полночь, и что он на это рассчитывал - правда, мы еще не вполне уверены, с какой целью. Но ваша дочь, миссис Ревир, говорит - и ее муж это подтверждает,- что минут за десять до грохота ракеты, собравшего всех на месте происшествия, прозвучал более тихий звук, также похожий на взрыв. Теперь мы должны решить...
- Это вам рассказала Эммелайн?- прервал сэр Джордж.- Господи, как же глупа эта девчонка! Почему она сразу же не сообщила мне?
- У мистера и миссис Ревир была веская причина не придавать значения первому звуку,- объяснил Маллет.- Они говорят, что привыкли к шуму, так как их дети весь вечер взрывали пистоны. Тем не менее миссис Ревир, услышав этот звук, пошла проверить, спят ли дети. Потом она спустилась вниз за мужем, который допоздна работал в библиотеке. Он спросил ее, слышала ли она что-нибудь необычное, и тут наверху раздался второй взрыв. Затем послышались шаги и голоса, миссис Ревир поспешила наверх, а ее муж последовал за ней.
- Хм!- произнес сэр Джордж.- Значит, вы думаете, что моего сына застрелили под прикрытием первого звука.
- Я не могу этого утверждать,- ответил Маллет.- Но если это было так, алиби нет ни у кого - даже у тех, кто первыми оказались в коридоре.
В этот момент Валентин открыл дверь. Предварительно он постучал, но не был уверен, слыша внутри бормотание мужских голосов, ответили ли ему "Войдите!" При виде Маллета, разговаривающего с сэром Джорджем, он сказал: "Прошу прощения" и удалился, успев, однако, услышать последние слова суперинтенданта.
На лбу у него выступил холодный пот. Он шагал взад-вперед по коридору, стиснув в руках носовой платок и проклиная импульс, побудивший его присутствовать на свадьбе Евы.
Тем временем Маллет поднялся. Вторжение Валентина предоставило ему долгожданный шанс прекратить беседу. Но он удостоил сэра Джорджа еще несколькими словами:
- Более того, я говорил с Майлсом - сыном миссис Скун от первого брака. Он утверждает, что не запускал эту ракету, и у меня есть причины ему верить.
- Майлс Полл?- К сэру Джорджу мигом вернулась агрессивность.- Неужели вы поверили этому мальчишке? Все говорят, что он отъявленный врун! Нарушил обещание, данное Мейдженди, солгал матери...
- Майлс говорит, что не делал этого,- повторил Маллет.- И на сей раз он, кажется, не врет. Мисс Джози, ваша внучка, видела его проходящим мимо ее двери без двух минут двенадцать. Как вам известно, ее комната находится напротив будуара леди Скун. Она караулила мальчика, так как сама подбила его на эту выходку. Таким образом, если Майлс вошел в будуар чуть позже - где-то без одной минуты полночь,- это означает, что либо он не запускал ракету, либо это была не та ракета, которую изготовил для него Мейдженди.
- Как вы это выяснили?
- По словам Мейдженди, ракета, сделанная им для мальчика, была снабжена пятиминутным дистанционным взрывателем. Поэтому нам нужно точно определить, та ракета взорвалась в полночь или нет. Если та, то мальчик ее не запускал.
- А если не та?
- Ну, тогда в картине появляется новый элемент. Но мы не можем его разрабатывать, пока не решим этот вопрос. Мы возьмем Мейдженди с нами в Броксетер, чтобы он мог провести несколько лабораторных тестов. А дальше будем действовать в зависимости от результата.
Сэр Джордж взъерошил редкие седые волосы.
- Но если взорвалась ракета, изготовленная Мейдженди, значит, убийца мог уйти за пять минут до того?
- Вот именно. И здесь возникает еще один маленький пункт. Юный Майлс говорит, что когда он ощупывал стол в поисках ракеты, на нем ничего не было. Теперь нам известно, что на нем всегда стояла статуэтка из слоновой кости. Впоследствии ее нашли на полу. Если мальчик снова сказал правду и не сбросил со стола статуэтку, нам нужно выяснить, кто это сделал.
Маллет подобрал со стола шляпу и направился к двери. В коридоре его поджидал Валентин.
- Могу я поговорить с вами, суперинтендант?
Маллет окинул его взглядом с ног до головы.
- Позже. Сейчас я не могу задерживаться. В свое время мы, безусловно, с вами побеседуем.
- Но это срочно!
- Хорошо. Можете явиться в полицейский участок Чода к трем часам дня.
- Как, черт возьми, я туда доберусь?- сердито спросил Валентин.- По дорогам можно проехать только на ваших автомобилях с цепями на колесах. Прошлой ночью я уже проделал пешую прогулку, и она заняла почти три часа!
- Взгляните в окно,- посоветовал Маллет.- Разве вы не видите, что снег уже тает?
И он удалился, бесстрастный и неумолимый, как бог.
Глава 13
Снег действительно начал таять.
Поднимаясь по лестнице, Валентин слышал звуки воды, капающей с веток и водосточных труб, и тяжелый стук, когда очередная куча снега падала с крыши. Он задержался у окна, выходящего во двор, наблюдая за каплями, разрушающими снежный покров, и с удивлением ощутил жалость из-за того, что очарование зимнего пейзажа так быстро исчезает. Вспомнив о своем положении, он двинулся дальше, погрузившись в раздумье.
Прежде всего Валентину хотелось увидеть Еву. Насколько он знал, она не появлялась сегодня утром - ее присутствие было слишком ощутимым, чтобы остаться незамеченным. Но если Ева не желала покидать свою комнату, приход Валентина мог ее рассердить. Он понятия не имел, как она отнеслась к смерти Джона. Если бы ему удалось повидать ее, он бы чувствовал себя более уверенно.
Валентин отказывался задаваться вопросом, кто убил Джона Скуна. Самоубийство решало бы проблему, думал он. Оно соответствовало всему - кроме характера раны. Это объяснило бы загадочные слова Джона о том, что наследника может и не быть, возможно, по его вине, его странное поведение за обедом, обильные возлияния, отказ присоединиться к дамам. Валентин был готов поклясться, что Джон вел себя как человек, чьи действия обрекли его на мрачное будущее. Трудно было представить себе менее счастливого новобрачного. А как насчет всех этих слухов - скелетов в шкафах, которые скрывались, как только кто-то подбирался к замочной скважине? Как насчет возвращения Джона с войны - судя по всему, весьма неохотного - к жене и дочери, которые не слишком его интересовали, в дом, которым управляли властный отец и мать, не желающая или не умеющая защитить своих детей?
Кроме того, здесь была Ева, соблазнившая его и толкнувшая на предательство. Были воспоминания о смерти Чарли, которую Валентин теперь отказывался считать самоубийством. Джон Скун, думал он, был вполне достойным парнем, попавшим в ловушку той безрассудной страсти, об избавлении от которой всем мужчинам следовало бы молиться денно и нощно. Подозревая, что Чарли шагнул с моста намеренно, Джон должен был винить себя в его гибели. Но даже раскаяние не могло исцелить Джона от страсти к Еве.
Когда смерть Чарли освободила Еву, искушение, одолевавшее Джона Скуна, наверняка усилилось десятикратно. Но оставались его жена и дочь. Правда, дочери в подобных делах не слишком учитываются, но больная жена - насколько Валентин мог вспомнить, абсолютно невзрачная и, возможно, постоянно жалующаяся,- лежала солидным бременем на совести Джона, уже отягощенной гибелью Чарли. Когда Валентин стоял в коридоре наверху у одного из длинных окон, ему припомнились слова Джози в ответ на его вопрос, заботило ли ее мать поведение Джона и Евы: "Заботило? Еще как заботило! Но им на это было наплевать... Ева вместе с отцом убили ее своим желанием от нее избавиться".
В тот момент Валентин отверг эти обвинения, как фантастичные. Но не могли ли они казаться правдивыми Джону Скуну? Не мог ли он думать, когда его некрасивая и нелюбимая жена умерла, что судьба исполнила его греховное желание? То, что отец поощрял брак Джона и Евы, должно было лишь ухудшить ситуацию. Открытая враждебность дочери, молчание остальных могло до крайности раздражать такого внешне сдержанного, но внутренне глубоко ранимого человека. Если Джон решил отказаться от завоеванного приза, будучи не в силах перешагнуть через мертвые тела Чарли Полла и Джейн Скун, что ему оставалось делать, как не застрелиться из того оружия, которое было под рукой?
Но, как ни странно, Джон этого не сделал. Он пошел в будуар матери и лег на диван, очевидно собираясь провести ночь там, а не со своей женой. И тогда кто-то подкрался к нему сзади и даровал ему смерть, которую он, возможно, намеревался искать.
"Но почему?- думал Валентин.- Почему Джон Скун пошел именно туда?" То, что он не стал проводить ночь с Евой, могло быть ее решением. Джон покинул обеденный стол, переполненный алкоголем, и, судя по виду, скверно переносил это состояние. Возможно, Ева отказалась разделить с ним постель. Женщина может быть абсолютно лишенной щепетильности в одних областях и крайне привередливой в других. Интерес Евы успел переместиться на вновь прибывшего. "То есть на меня,- подумал Валентин с тревогой и радостью, которой сам стыдился.- Ей не хотелось лететь в Мадрид. Она была рада снегу, помешавшему мне уехать, и открыто заигрывала со мной во время обеда. Любопытно, заметил ли это Джон Скун? Если нет, то он оказался в единственном числе. А если да..."
Но это снова привело его в тупик - какой бы вероятной ни выглядела теория о суицидальных намерениях Джона, доказать ее было невозможно. "И слава богу!- думал Валентин, наблюдая за снежной плитой, нависшей над водосточным желобом, но все еще колеблющейся перед прыжком вниз.- Если бы Джон застрелился, я бы чувствовал, что мое пребывание здесь и отношение ко мне Евы явились последней каплей - тем более, если бедняга догадывался, что должно произойти. Разве он не просил меня остаться? Джон хорошо знал свою Еву и уже видел все это. Он побывал в моем положении новой жертвы и помнил, что случилось со старой".
Снова мысль о самоубийстве... Говорят, что эта идея заразительна. Не мог ли Джон Скун подхватить ее у своего предшественника, Чарли Полла? "Но Скун не покончил с собой!- в сотый раз напомнил себе Валентин.- Кто-то застрелил его, стоя в дверях. И говорят, что этот кто-то был я. При желании мне можно приписать множество мотивов: стремление отомстить за смерть брата, заполучить его жену или деньги отца..."
Абсурд! И все же, если такое уже было сказано, особенно полиции, доказательства найдутся - возможно, сфабрикованные. Секретарша - девушка в очках с толстыми стеклами - видела его с Евой в маленькой гостиной и могла слышать достаточно, чтобы прийти к очевидному выводу. "Дом полон шпионов",сказала Ева. Если этой истории дали старт, каждый охотно вложит свою долю, чтобы привести ее к финишу.
Но что или кто заманил Джона Скуна в будуар матери? Кто или что убедило его пойти туда и лечь на диван? Едва ли это была случайность. Кто-то хотел, чтобы он находился в той комнате, зная, что глупый мальчик явится туда в полночь за конфискованной ракетой. Кто же знал о намерении Майлса, кроме Джози, подговорившей его совершить этот "подвиг"? А Джози была дочерью Джона Скуна, которую собиралась выжить его новая хозяйка. Ибо Ева, будучи любовницей или женой, всегда оставалась в первую очередь хозяйкой - это было ее призвание. Горячая, бескомпромиссная Джози верила, что отец и Ева повинны в смерти ее матери. "Я ненавижу их обоих!" - кричала она. Он видел ненависть и презрение, на которые была способна Джози, когда пытался приписать ее обвинения вспышке истерии - ненависть к новобрачным, презрение к нему, Валентину. "Вы тоже в нее втрескались!.. Вы мне казались другим. Я жалею, что говорила с вами". Джози рассчитывала найти в нем союзника, а возможно, и защитника, но он разочаровал ее. Она думала, будто его не заботит то, что Ева ответственна за смерть не только ее матери, но и Чарли. "Вы все в нее влюбляетесь... Она очень злая".
"О боже!" - произнес Валентин про себя.
- Послушай, сынок...- начал он.
- Да, дядя Вэл?- быстро отозвался Майлс, словно ожидая секретных приказов.
- Когда ты прошлой ночью выбежал сломя голову из той комнаты, увидев твоего дядю Джона лежащим на диване, на кого ты налетел в коридоре?
- На вас!- радостно ответил Майлс.- Вы меня поймали.
- Да, я тебя поймал. Так вот, тот, кто находился снаружи, когда ты выбежал, не мог быть в комнате, когда ракета взорвалась, верно?
Майлс уставился на него.
- Да, но ведь это была ракета, а не пистолет.
- Знаю, но...- Валентин осознал, что его теория о совпадении двух звуков является всего лишь предположением.- Значит, ты не думаешь, что выстрел произошел в тот же момент?
Майлс медленно покачал головой.
- Почему?- Валентин стиснул обе руки мальчика, но, испугавшись, что причиняет ему боль, ослабил хватку.
Майлс косился то направо, то налево, словно не желая отвечать.
- Мне кажется, дядя Джон уже был мертв, когда я вошел туда. Он лежал совсем неподвижно.- Мальчик посмотрел в глаза Валентину.- Но я никому об этом не скажу, если вы не хотите.
Валентин отпустил его так внезапно, что он едва не упал на стул.
- Вот что, парень. Иди прямо к суперинтенданту и расскажи ему все, что знаешь. Я действительно твой настоящий дядя Вэл, но я не... Ради бога, залезь на дерево или слепи снеговика, только перестань воображать невесть что!
Звук позади заставил обоих обернуться. В конце длинного прохода между нишами Люциус неуклюже закрывал тяжелую дверь, после чего заковылял к ним, опираясь на палки.
- Привет, Майлс. Уже познакомились, а?- Он повернулся к Валентину.- На Майлса вчера обрушилась целая куча новых родственников. Для него должно быть облегчением встретить одного настоящего. Думаю, тебя кое-кто ищет,- сказал он Майлсу с улыбкой, которая выглядела не слишком приятной.- Уроки будут проходить как обычно.
Майлс испуганно покосился на него, бросил на Валентина взгляд, говорящий: "Можете на меня положиться", и побежал к выходу.
Когда дверь за ним закрылась, Люциус осторожно опустился на стул и промолвил:
- Хорошо, что я застал вас одного. Я хотел поговорить с вами. Думаю, вам следует кое-что знать, если вы, как я полагаю, прибыли сюда выяснить, что в действительности произошло с вашим братом.
- Я не знаю...- начал Валентин.
- Потому что,- прервал его Люциус,- нет никаких сомнений, что эта новая трагедия каким-то образом связана со смертью двух других людей. Один из них - Чарли Полл, а другая - Джейн Скун.
Глава 11
Валентин смотрел на сидящую перед ним развалину, стараясь изгнать жалость из своего голоса и взгляда. Жалость в основном была эгоистической: он не знал Люциуса и едва ли мог сильно переживать из-за его состояния, но испытывал ужас при мысли, что такое когда-нибудь может случиться и с ним. Гораздо лучше умереть, думал он.
Хуже всего было то, что горб на спине, заставлявший Люциуса выпячивать голову вперед, и прочие физические деформации придавали ему необычайно злобный вид. Даже при самой добродушной улыбке тонкая кожа, натягиваясь на скулах, обнажала длинные зубы, а приятный вибрирующий голос казался насмешкой, исходя из цыплячьей груди. Длинные бледные руки тоже выглядели зловеще, как будто собирались кого-то задушить. Только глубокие карие глаза сохраняли прежний цвет и блеск.
- Я о вас ничего не знаю,- продолжал Люциус, аккуратно ставя рядом с собой обе палки, дабы они не соскользнули на пол,- но думаю, вы не имеете отношения к этой пальбе.
- Могу я спросить, почему?- осведомился Валентин.
- Моя жена сказала, что вы стояли в коридоре, когда взорвалась ракета, и я полагаю, что даже такой проворный человек, как вы, не мог оказаться там так быстро.- Не дождавшись комментариев, Люциус добавил: - Конечно, если бы не это, вы бы стали подозреваемым номер один.
В голове у Валентина зазвенело, словно ему дали пощечину. Люциус откинулся назад и засмеялся почти беззвучно.
- Не волнуйтесь. Дело в том, что я был прокурором, прежде чем стал... тем, кого вы видите.- Его лицо исказила судорога.- Как вам, возможно, известно, юристы в смысле отношения к преступлению являются полной противоположностью закону - они считают каждого виновным, пока он не докажет обратное.- Люциус посмотрел на книжные полки, окружавшие их с трех сторон.Мой основной интерес все еще сосредоточен на уголовном праве. Разумеется, теперь этот интерес чисто теоретический - по крайней мере, так было до прошлой ночи. Но когда преступление происходит в собственном доме... ну, это заставляет задуматься, не так ли? Я больше не могу следовать за преступлением, поэтому оно, очевидно, следует за мной.
Валентин, слушая вполуха, приводил в порядок свои мысли. Отвлеченно ли рассуждает Люциус, спрашивал он себя, или же его слова имеют непосредственное отношение к происшедшим событиям?
- Почему вы сказали, что, не окажись я в коридоре, то стал бы подозреваемым номер один?- напрямик спросил Валентин.
- Разве это не очевидно, старина?- медоточивым тоном отозвался Люциус.
- Боюсь, для меня - нет.
- Не стану досаждать вам аргументом post hoc ergo propter hoc {После этого, значит, вследствие этого (лат.)}. Для примитивного, неразвитого ума вы виновны потому, что являетесь здесь самым посторонним и что убийство произошло вскоре после вашего прибытия. Этих доводов достаточно для деревенских сплетен, а может быть, даже для некоторых полицейских. Ум более развитый, но все еще пребывающий в классной комнате - наподобие юного Майлса - выберет вас, потому что вы прибыли из другого полушария и, возможно, даже плавали под "веселым Роджером". С точки зрения твердолобого бизнесмена, вы могли считать себя преемником вашего брата в смысле благосклонности хозяина дома. Сэр Джордж очень богат и влиятелен - ему есть что вам предложить после кончины сына и наследника.
Валентин прервал Люциуса, явно наслаждавшегося собственным красноречием.
- Но, насколько я понимаю, у подлинно зрелого ума, вроде вашего, есть другая причина подозревать меня?
Люциус склонился вперед, уставившись своими блестящими глазами на лицо Валентина.
- Мне кажется, вы очень любили вашего брата.
- Да, конечно,- резко отозвался Валентин, недовольный тем, что коснулись его больного места. Чтобы скрыть раздражение, он добавил: - Чарли был на восемь лет старше меня. В юном возрасте это имеет большое значение.
- В таком случае,- продолжал Люциус безжалостным тоном прокурора, допрашивающего свидетеля,- вы не можете чувствовать расположения к тому, кто повинен в его смерти.
- Я бы с удовольствием...- Валентин вовремя остановился.
- Вот именно, вы бы с удовольствием убили его. Некоторые могли бы вбить себе в голову, что вы уже это сделали.
- Но почему?- сердито воскликнул Валентин.- До вчерашнего дня я ни разу не видел Джона Скуна. С какой стати мне питать к нему злобу из-за того, что случилось с Чарли?
Улыбка и пожатие плеч Люциуса были достаточно выразительными. Не будь этот человек калекой, Валентин мог бы потерять самообладание. Внутри у него все кипело от ярости.
- К чему вы клоните?- сказал он, пытаясь говорить спокойно.- Вы намекаете, что Скун столкнул с моста моего брата, чтобы расчистить себе путь?
- Не совсем,- серьезно ответил Люциус.- В цивилизованном обществе так дела не делаются, друг мой. Скун не совершал убийства. Задолго до прошлой ночи он также был жертвой, но стал орудием устранения вашего брата - притом орудием добровольным.
- Очевидно, вы думаете, что мой брат шагнул с моста намеренно. После моего приезда сюда я слышу это уже третий раз. Но откуда мне знать, что это не злобная сплетня, порожденная желанием во всем видеть самое худшее?Валентин вскочил со стула и начал ходить взад-вперед по персидскому ковру, лежащему возле окон.- У вас есть доказательства? Или вы просто выдумали все это по какой-то причине?
Люциус больше не смотрел на него. Он сидел в той же позе, выпятив вперед большую голову и почти касаясь подбородком стола.
- Я мог все превосходно видеть,- медленно произнес он.- Лежа на спине в моей коляске, я был вынужден смотреть вверх. И заявляю вам со всей уверенностью, что ваш брат сознательно шагнул с моста навстречу смерти. Причиной его поступка было то, что он знал...
Люциус сделал паузу, и Валентин предположил:
- О Еве и Джоне Скуне?
- Вижу, вы не понимаете, в чем дело. Чарли, как и все, знал о Еве и Джоне. Ева этого хотела. Ей нужно было скомпрометировать Джона, а он был как воск у нее в руках. Они демонстрировали свою взаимную страсть - по крайней мере, тогда это выглядело именно таким образом - вполне открыто. Находиться рядом с ними в то время было весьма неловко. Но Скуна это не заботило, так как он был слеп ко всему и ко всем, кроме Евы. Что касается Евы, то она сама добивалась такого эффекта.
Злоба в голосе Люциуса удивила и возмутила Валентина. Этот гнусный тип, подумал он, говорит так из явной ненависти к Еве. Что она ему сделала, чтобы внушить такое чувство? Возможно, Люциус сам был в нее влюблен, а она унизила его. Или же это связано с завистью, которую питает калека к здоровым и сильным. Ведь Ева буквально излучала жизненную энергию.
- Вы неправильно меня поняли,- продолжал Люциус.- Не ревность заставила Чарли так поступить. Из ревности мужчина может убить жену или ее любовника. Нет, это было нечто большее - отчаяние.- Теперь он говорил почти шепотом, но голос оставался четким и ясным.- Чарли Полл мог вынести все, кроме того, что он не нужен Еве, что ей хочется только убрать его с дороги. Она обладает колоссальной силой воли и считает, что все ее желания должны исполняться. Это единственное, во что она верит...
- Чарли тоже не был слабаком,- запротестовал Валентин.- Во всяком случае, в то время, когда я его знал.
- Да, но он не мог выстоять против силы внушения, которая исходила от Евы. Впрочем, это не по силам никому. Чарли любил ее и до самого конца делал все, что она хотела. Поэтому в день завершения своей работы он ушел из ее жизни - из жизни всех нас,- сделав напоследок эффектный жест. Это было в его духе.- Цыплячья грудь бурно вздымалась.- Таким было отношение Чарли к жизни и к смерти.
Последовало молчание. Валентин уставился в окно.
- Если помните,- вскоре заговорил Люциус,- мы должны учитывать и смерть Джейн Скун, происшедшую годом позже. Но едва ли можно ожидать, что она заинтересует вас в такой же степени, как гибель вашего брата.- Так как Валентин не ответил, он добавил: - Вы мне не верите?
- По-моему, вы безумны,- не поворачиваясь, отозвался Валентин.
Палки Люциуса стукнули о стол, когда он подобрал их и поднялся.
- Конечно вы мне не верите, друг мой. Такому романтику, как вы, трудно признать существование абсолютного зла. Я хорошо это понимаю, так как раньше сам был таким. Но учеба и острая наблюдательность помогли мне измениться. Впрочем, моя эволюция вам также не интересна. Мне не следовало столь свободно говорить с вами. Но я подумал, что это может вам помочь в ваших нынешних затруднениях.
Валентин круто повернулся.
- Вы пришли сюда подслушивать. Вы слышали, что говорил этот мальчик, и вам пришло в голову напугать меня тем, что я нахожусь под подозрением. Возможно, вы действительно думаете, будто я застрелил Джона Скуна. Один Бог знает, что творится в вашем извращенном уме.
Несколько секунд Люциус не сводил с Валентина блестящих глаз. Его щеки слегка покраснели, но, когда он заговорил, голос был спокойным.
- Нет,- промолвил он, покачав головой.- Я сомневаюсь, что вы застрелили Джона. Это означало бы заранее спланированную месть, а вы не способны планировать. Вы подчиняетесь импульсу. Но если...- Люциус двинулся по проходу между нишами, с трудом удерживая равновесие, так как палки скользили по лакированному полу.- Но если вы это сделали,- бросил он через плечо,- то я бы предположил, что вы застрелили не того человека.
Добравшись до двери, Люциус сунул под мышку одну палку, нащупал задвижку, открыл дверь и вышел, оставив Валентина в водовороте сомнения, негодования и страха.
Валентину было ясно одно: он должен немедленно повидать Маллета и положить конец этим слухам.
Глава 12
- Вы нисколько не продвинулись?- допытывался сэр Джордж.- Может быть, стоит обратиться в Скотленд-Ярд?- Он стоял на коврике перед камином в кабинете, агрессивно глядя на Маллета.
- Мы поступим так, как сочтем нужным,- бесстрастно ответил суперинтендант, держась одной рукой за полуоткрытую дверь.- Расследование продолжается.
- И вы уходите в такое время, оставив убийцу среди нас?- запротестовал сэр Джордж.- Неужели вы не понимаете, что моего единственного сына хладнокровно застрелили в этом доме? Возможно, если вы не постараетесь и не произведете арест, к следующему утру у вас на руках будет еще одно убийство!
Маллет взмахнул шляпой-котелком, которую держал в большой красной руке.
- Не бойтесь, сэр Джордж, второго убийства не произойдет. Преступник тщательно выбрал свою жертву. Несомненно, умереть должен был ваш сын и никто другой - к сожалению,- добавил он в последний момент, воздавая дань родительскому горю.
- Но у Джона, насколько я знаю, не было ни единого врага во всем мире!возразил сэр Джордж.- Я даже считал, что наличие врагов пошло бы ему на пользу - встряхнуло бы его немного и заставило проявить более активный интерес к окружающему. Не то чтобы он был плохим парнем - вовсе нет! Но иногда я думаю, что молодому поколению мужчин не хватает движущей силы и цели в жизни. Конечно, война многих изменила. Джон был моим сыном, но зачастую мне казалось, что я его совсем не знаю.- Судорога, исказившая лицо старика, была первым признаком каких-либо эмоций, помимо негодования.
Маллет медленно шагнул назад в комнату, закрыв за собой дверь, и положил шляпу на письменный стол, стоящий под прямым углом к камину.
- Это необычное дело, сэр Джордж,- сказал он.- Если наше расследование выглядит скучноватым, то потому, что оно не вполне обычное. Возможно, мне следует описать вам нынешнюю его стадию.- Суперинтендант опустился на стул.В некотором смысле снег облегчил нашу работу. Мы знаем, что вашего сына застрелил кто-то, находившийся в этом доме весь вечер. Нам точно известно, как это произошло: оружие, положение убийцы в момент выстрела, его отступление через вторую дверь к лестничной площадке. Мы также знаем, что стрелявший был осведомлен о существовании ракеты, которую должны были запустить в полночь, и что он на это рассчитывал - правда, мы еще не вполне уверены, с какой целью. Но ваша дочь, миссис Ревир, говорит - и ее муж это подтверждает,- что минут за десять до грохота ракеты, собравшего всех на месте происшествия, прозвучал более тихий звук, также похожий на взрыв. Теперь мы должны решить...
- Это вам рассказала Эммелайн?- прервал сэр Джордж.- Господи, как же глупа эта девчонка! Почему она сразу же не сообщила мне?
- У мистера и миссис Ревир была веская причина не придавать значения первому звуку,- объяснил Маллет.- Они говорят, что привыкли к шуму, так как их дети весь вечер взрывали пистоны. Тем не менее миссис Ревир, услышав этот звук, пошла проверить, спят ли дети. Потом она спустилась вниз за мужем, который допоздна работал в библиотеке. Он спросил ее, слышала ли она что-нибудь необычное, и тут наверху раздался второй взрыв. Затем послышались шаги и голоса, миссис Ревир поспешила наверх, а ее муж последовал за ней.
- Хм!- произнес сэр Джордж.- Значит, вы думаете, что моего сына застрелили под прикрытием первого звука.
- Я не могу этого утверждать,- ответил Маллет.- Но если это было так, алиби нет ни у кого - даже у тех, кто первыми оказались в коридоре.
В этот момент Валентин открыл дверь. Предварительно он постучал, но не был уверен, слыша внутри бормотание мужских голосов, ответили ли ему "Войдите!" При виде Маллета, разговаривающего с сэром Джорджем, он сказал: "Прошу прощения" и удалился, успев, однако, услышать последние слова суперинтенданта.
На лбу у него выступил холодный пот. Он шагал взад-вперед по коридору, стиснув в руках носовой платок и проклиная импульс, побудивший его присутствовать на свадьбе Евы.
Тем временем Маллет поднялся. Вторжение Валентина предоставило ему долгожданный шанс прекратить беседу. Но он удостоил сэра Джорджа еще несколькими словами:
- Более того, я говорил с Майлсом - сыном миссис Скун от первого брака. Он утверждает, что не запускал эту ракету, и у меня есть причины ему верить.
- Майлс Полл?- К сэру Джорджу мигом вернулась агрессивность.- Неужели вы поверили этому мальчишке? Все говорят, что он отъявленный врун! Нарушил обещание, данное Мейдженди, солгал матери...
- Майлс говорит, что не делал этого,- повторил Маллет.- И на сей раз он, кажется, не врет. Мисс Джози, ваша внучка, видела его проходящим мимо ее двери без двух минут двенадцать. Как вам известно, ее комната находится напротив будуара леди Скун. Она караулила мальчика, так как сама подбила его на эту выходку. Таким образом, если Майлс вошел в будуар чуть позже - где-то без одной минуты полночь,- это означает, что либо он не запускал ракету, либо это была не та ракета, которую изготовил для него Мейдженди.
- Как вы это выяснили?
- По словам Мейдженди, ракета, сделанная им для мальчика, была снабжена пятиминутным дистанционным взрывателем. Поэтому нам нужно точно определить, та ракета взорвалась в полночь или нет. Если та, то мальчик ее не запускал.
- А если не та?
- Ну, тогда в картине появляется новый элемент. Но мы не можем его разрабатывать, пока не решим этот вопрос. Мы возьмем Мейдженди с нами в Броксетер, чтобы он мог провести несколько лабораторных тестов. А дальше будем действовать в зависимости от результата.
Сэр Джордж взъерошил редкие седые волосы.
- Но если взорвалась ракета, изготовленная Мейдженди, значит, убийца мог уйти за пять минут до того?
- Вот именно. И здесь возникает еще один маленький пункт. Юный Майлс говорит, что когда он ощупывал стол в поисках ракеты, на нем ничего не было. Теперь нам известно, что на нем всегда стояла статуэтка из слоновой кости. Впоследствии ее нашли на полу. Если мальчик снова сказал правду и не сбросил со стола статуэтку, нам нужно выяснить, кто это сделал.
Маллет подобрал со стола шляпу и направился к двери. В коридоре его поджидал Валентин.
- Могу я поговорить с вами, суперинтендант?
Маллет окинул его взглядом с ног до головы.
- Позже. Сейчас я не могу задерживаться. В свое время мы, безусловно, с вами побеседуем.
- Но это срочно!
- Хорошо. Можете явиться в полицейский участок Чода к трем часам дня.
- Как, черт возьми, я туда доберусь?- сердито спросил Валентин.- По дорогам можно проехать только на ваших автомобилях с цепями на колесах. Прошлой ночью я уже проделал пешую прогулку, и она заняла почти три часа!
- Взгляните в окно,- посоветовал Маллет.- Разве вы не видите, что снег уже тает?
И он удалился, бесстрастный и неумолимый, как бог.
Глава 13
Снег действительно начал таять.
Поднимаясь по лестнице, Валентин слышал звуки воды, капающей с веток и водосточных труб, и тяжелый стук, когда очередная куча снега падала с крыши. Он задержался у окна, выходящего во двор, наблюдая за каплями, разрушающими снежный покров, и с удивлением ощутил жалость из-за того, что очарование зимнего пейзажа так быстро исчезает. Вспомнив о своем положении, он двинулся дальше, погрузившись в раздумье.
Прежде всего Валентину хотелось увидеть Еву. Насколько он знал, она не появлялась сегодня утром - ее присутствие было слишком ощутимым, чтобы остаться незамеченным. Но если Ева не желала покидать свою комнату, приход Валентина мог ее рассердить. Он понятия не имел, как она отнеслась к смерти Джона. Если бы ему удалось повидать ее, он бы чувствовал себя более уверенно.
Валентин отказывался задаваться вопросом, кто убил Джона Скуна. Самоубийство решало бы проблему, думал он. Оно соответствовало всему - кроме характера раны. Это объяснило бы загадочные слова Джона о том, что наследника может и не быть, возможно, по его вине, его странное поведение за обедом, обильные возлияния, отказ присоединиться к дамам. Валентин был готов поклясться, что Джон вел себя как человек, чьи действия обрекли его на мрачное будущее. Трудно было представить себе менее счастливого новобрачного. А как насчет всех этих слухов - скелетов в шкафах, которые скрывались, как только кто-то подбирался к замочной скважине? Как насчет возвращения Джона с войны - судя по всему, весьма неохотного - к жене и дочери, которые не слишком его интересовали, в дом, которым управляли властный отец и мать, не желающая или не умеющая защитить своих детей?
Кроме того, здесь была Ева, соблазнившая его и толкнувшая на предательство. Были воспоминания о смерти Чарли, которую Валентин теперь отказывался считать самоубийством. Джон Скун, думал он, был вполне достойным парнем, попавшим в ловушку той безрассудной страсти, об избавлении от которой всем мужчинам следовало бы молиться денно и нощно. Подозревая, что Чарли шагнул с моста намеренно, Джон должен был винить себя в его гибели. Но даже раскаяние не могло исцелить Джона от страсти к Еве.
Когда смерть Чарли освободила Еву, искушение, одолевавшее Джона Скуна, наверняка усилилось десятикратно. Но оставались его жена и дочь. Правда, дочери в подобных делах не слишком учитываются, но больная жена - насколько Валентин мог вспомнить, абсолютно невзрачная и, возможно, постоянно жалующаяся,- лежала солидным бременем на совести Джона, уже отягощенной гибелью Чарли. Когда Валентин стоял в коридоре наверху у одного из длинных окон, ему припомнились слова Джози в ответ на его вопрос, заботило ли ее мать поведение Джона и Евы: "Заботило? Еще как заботило! Но им на это было наплевать... Ева вместе с отцом убили ее своим желанием от нее избавиться".
В тот момент Валентин отверг эти обвинения, как фантастичные. Но не могли ли они казаться правдивыми Джону Скуну? Не мог ли он думать, когда его некрасивая и нелюбимая жена умерла, что судьба исполнила его греховное желание? То, что отец поощрял брак Джона и Евы, должно было лишь ухудшить ситуацию. Открытая враждебность дочери, молчание остальных могло до крайности раздражать такого внешне сдержанного, но внутренне глубоко ранимого человека. Если Джон решил отказаться от завоеванного приза, будучи не в силах перешагнуть через мертвые тела Чарли Полла и Джейн Скун, что ему оставалось делать, как не застрелиться из того оружия, которое было под рукой?
Но, как ни странно, Джон этого не сделал. Он пошел в будуар матери и лег на диван, очевидно собираясь провести ночь там, а не со своей женой. И тогда кто-то подкрался к нему сзади и даровал ему смерть, которую он, возможно, намеревался искать.
"Но почему?- думал Валентин.- Почему Джон Скун пошел именно туда?" То, что он не стал проводить ночь с Евой, могло быть ее решением. Джон покинул обеденный стол, переполненный алкоголем, и, судя по виду, скверно переносил это состояние. Возможно, Ева отказалась разделить с ним постель. Женщина может быть абсолютно лишенной щепетильности в одних областях и крайне привередливой в других. Интерес Евы успел переместиться на вновь прибывшего. "То есть на меня,- подумал Валентин с тревогой и радостью, которой сам стыдился.- Ей не хотелось лететь в Мадрид. Она была рада снегу, помешавшему мне уехать, и открыто заигрывала со мной во время обеда. Любопытно, заметил ли это Джон Скун? Если нет, то он оказался в единственном числе. А если да..."
Но это снова привело его в тупик - какой бы вероятной ни выглядела теория о суицидальных намерениях Джона, доказать ее было невозможно. "И слава богу!- думал Валентин, наблюдая за снежной плитой, нависшей над водосточным желобом, но все еще колеблющейся перед прыжком вниз.- Если бы Джон застрелился, я бы чувствовал, что мое пребывание здесь и отношение ко мне Евы явились последней каплей - тем более, если бедняга догадывался, что должно произойти. Разве он не просил меня остаться? Джон хорошо знал свою Еву и уже видел все это. Он побывал в моем положении новой жертвы и помнил, что случилось со старой".
Снова мысль о самоубийстве... Говорят, что эта идея заразительна. Не мог ли Джон Скун подхватить ее у своего предшественника, Чарли Полла? "Но Скун не покончил с собой!- в сотый раз напомнил себе Валентин.- Кто-то застрелил его, стоя в дверях. И говорят, что этот кто-то был я. При желании мне можно приписать множество мотивов: стремление отомстить за смерть брата, заполучить его жену или деньги отца..."
Абсурд! И все же, если такое уже было сказано, особенно полиции, доказательства найдутся - возможно, сфабрикованные. Секретарша - девушка в очках с толстыми стеклами - видела его с Евой в маленькой гостиной и могла слышать достаточно, чтобы прийти к очевидному выводу. "Дом полон шпионов",сказала Ева. Если этой истории дали старт, каждый охотно вложит свою долю, чтобы привести ее к финишу.
Но что или кто заманил Джона Скуна в будуар матери? Кто или что убедило его пойти туда и лечь на диван? Едва ли это была случайность. Кто-то хотел, чтобы он находился в той комнате, зная, что глупый мальчик явится туда в полночь за конфискованной ракетой. Кто же знал о намерении Майлса, кроме Джози, подговорившей его совершить этот "подвиг"? А Джози была дочерью Джона Скуна, которую собиралась выжить его новая хозяйка. Ибо Ева, будучи любовницей или женой, всегда оставалась в первую очередь хозяйкой - это было ее призвание. Горячая, бескомпромиссная Джози верила, что отец и Ева повинны в смерти ее матери. "Я ненавижу их обоих!" - кричала она. Он видел ненависть и презрение, на которые была способна Джози, когда пытался приписать ее обвинения вспышке истерии - ненависть к новобрачным, презрение к нему, Валентину. "Вы тоже в нее втрескались!.. Вы мне казались другим. Я жалею, что говорила с вами". Джози рассчитывала найти в нем союзника, а возможно, и защитника, но он разочаровал ее. Она думала, будто его не заботит то, что Ева ответственна за смерть не только ее матери, но и Чарли. "Вы все в нее влюбляетесь... Она очень злая".