Страница:
– Что вы сделали плохого? – оглянулся на него командир патруля. – Своим присутствием вы нанесли оскорбление городу! Сам факт вашего нечистоплотного существования подрывает моральные устои, это поистине насмешка над всем, что свято для нашего достойного общества!
– Э, шеф, полегче! – сказал Сквилл. – Ты че, намекаешь, что мы с чуваками – грязнули?
– Нет, – ответил крыс. – Не намекаю. Я прямо говорю, что вы ведете гадкий, предосудительный, грязный образ жизни. От вас ужасно пахнет, и ваши ноги оскверняют землю при каждом соприкосновении с ней. Что же касается вашего дыхания, то его не описать никакими словами!
Ниина наклонилась к брату.
– Похоже, этот хмырь намекает, что мы не совсем вписываемся в тутошние представления о чистоплотности.
– У вас будет возможность очиститься, насколько это возможно, прежде чем вы предстанете перед магистратом, – сообщил крыс, когда они повернули за угол.
Улица примыкала к скверу, заточенному в белый известняк. В центре, вокруг фонтана из белого мрамора, собралась толпа. Жители глазели, разинув рты, на импровизированный парад.
На другой стороне площади высилось большое здание. Туда-то и привели путников и велели ждать в просторном зале, пока командир советовался с сидящей за конторкой коллегой. Затем последовало требование сдать оружие и личные вещи. Возражать, разумеется, не было смысла. К великому огорчению Банкана, пришлось отдать и дуару. Сразу после этого большая часть эскорта удалилась. Оставшиеся отконвоировали путников, не очень вежливо подталкивая, по короткому коридору в просторную камеру с решетчатой стеной. Расположенные необычно, наискось, прутья решетки были выкрашены в белый цвет.
Если это и была тюрьма, то беспрецедентно чистая.
Сквилл вцепился в прутья и закричал вслед крысу и его спутнице, главной тюремщице:
– Э, начальнички, так-растак! Не советую держать нас тут дольше, чем нам самим захочется! Мы – могущественные волшебники, вот так!
Крысы оглянулись и ехидно заулыбались.
– Да, конечно. Но только ответь, чужеземец: если вы такие великие мастера тайных искусств, почему не воспользуетесь магией, чтобы хорошенько вымыться?
– Че? Ты кого назвал грязнулей, голохвостый?
Сквилл запрыгал от негодования.
– По цивилизованным меркам, вы нечистоплотны.
Офицеры скрылись. Ниина опустилась на одну из двух подвешенных коек. Очевидно, так легче было их мыть, предположил Банкан.
– Зато нет проблемы с ночлегом. – Юноша решил проявить оптимизм. – Все не так уж плохо. Непривычно, но, похоже, неопасно. Мы ответим на их вопросы, дадим, как предлагает Граджелут, на лапу, пополним запасы и уберемся из этой чистоплюйской Гигрии.
– Мой фургон, моя упряжка… – причитал купец.
Банкан сурово посмотрел на него.
– Кажется, это вы предложили подчиниться блюстителям порядка.
Ленивец ответил с нетипичной для него строгостью:
– Вы же видели, сколько их. В ближнем бою у нас не было бы ни единого шанса. Хороший стратег выбирает ситуацию, удобную для него, а не для противника.
– Эт точно. – Сквилл сложил лапы на груди. – И теперь, значица, самое подходящее время нам, обалденным стратегам, выбираться из этой клепаной кучи стерильного дерьма.
– Но мы, по крайней мере, живы. – Ленивец демонстрировал нехарактерное для него упрямство. – У нас не было права на ошибку.
– Ваще-то можно выбраться отсюда с помощью волшебства… – пробормотала Ниина, – да вот только…
– Дуару отобрали, – закончил за нее Банкан. – Делать нечего, остается только вымыться, чтобы соответствовать высоким стандартам.
– Чувак, ты не дослушал. – Сквилл провел лапой по косым прутьям. – После помывки нас обещали не отпустить, а отвести к тутошним законникам. Сдается мне, кореша, хоть из шкуры выпрыгни, все равно не дотянешь до ихних клепаных стандартов. – Он показал острые зубы. – И ваще не люблю я, когда всякие отбеленные поганцы мне в нос тычут.
– Может быть, им хватит только денег? – предположил Граджелут.
– Можа быть, можа быть, – пробормотал Сквилл. – А можа, эти морды хотят отобрать все, а нас самих сгноить в сучьей камере?
– Не сгноят, – возразила его сестра. – Это ж не очень чисто.
– Допустим, да тока неохота мне тут торчать и выяснять, че они затеяли.
Граджелут поднялся с нар и посмотрел в коридор.
– Сюда идут.
Явилась комендантша с парочкой странно одетых лесных сурков на флангах. Их наряды были щедро разукрашены загадочными символами.
Они остановились у камеры. Ближайший сурок поправил на носу бифокальные очки.
– Ну-с, и кто у нас тут?
– Выдают себя за волшебников.
Крысиные губы сложились в язвительную ухмылку.
– А на мой взгляд, больше похожи на бродяг, – поделился мнением второй сурок. Он был чуть повыше своего сородича.
Его коллега кивнул.
– Я Мультумот, главный магистр тайных искусств пречистой Гигрии. Я не верю вам, однако готов изменить свое мнение. Если вы – чародеи, продемонстрируйте свое мастерство.
– Шеф, ты хочешь сказать, что отпустишь нас? – возбудился Сквилл. – Ага?
– Для эффективной демонстрации недостаточно одного энтузиазма, – сухо произнес сурок.
– Просим прощения, если невольно оскорбили вас. – Граджелут приблизился к решетке. – Если соблаговолите вернуть наше имущество, мы незамедлительно уедем.
– Слишком поздно. – Комендантша улыбалась. – Вы совершили серьезное преступление и должны понести наказание.
Граджелут качнул косматой головой и пробормотал:
– Этого-то я и опасался.
– Ага, купеза, и ты был прав. – Ниина уставилась на крысу. – Вот че им надо было все это время. А ну-ка, лысохвостая, ответь, совесть у тебя такая же чистая, как задница?
– Не понимаю, о чем вы говорите.
Судя по тону, комендантша поняла очень хорошо.
– Отпадно. – Сквилл проявлял нетерпение. – Они хотят доказательств, таки дадим им доказательство.
– Может, проще заплатить штраф? – спросил расстроенный Граджелут.
– Ленивец, заткни пасть, – велел выдр. – Это уже личное.
– Мне понадобится мой инструмент.
Банкан изо всех сил изображал равнодушие.
– Магистру угодно видеть волшебство, а не слушать музыку, – с омерзением процедила крыса.
Мультумот махнул лапой.
– Принесите, что он просит, но сначала загляните внутрь, нет ли там оружия или хитрых устройств. – Он оценивающе посмотрел на юношу. – Человек, надеюсь, ты не пошутил? Фокусничать не советую.
Банкан тщательно сохранял на лице безразличную мину. Появилась белка с дуарой. Юноша нежно прижал инструмент к груди, затем проверил, все ли цело. Успокоившись, повернулся к выдрам. Те подпрыгивали от нетерпения.
– Что-нибудь легонькое, – предложил он. – Напоказ, не более того.
– Че? Легонькое? Да я щас весь клепаный городишко в пыль раздолбаю! – вскипел выдр.
– А как насчет того, чтоб решетку расплавить? – Ниина ласково улыбнулась крысе. – Достаточно будет такого доказательства?
Комендантша слегка распрямила спину. Впервые она выглядела не слишком уверенной в себе. Сурки, напротив, никак не отреагировали.
– Пожалуй, это было бы интересно, – решил коллега Мультумота.
Банкан отвесил легкий поклон и заиграл. Через секунду-другую вступили певцы.
Стробоскопический луч выхватывал лица выдр и дуариста, превращая их в варварскую скульптуру. Комендантша заробела и отступила на шаг-другой, сурки остались на месте. В вестибюле виднелись растерянные слушатели: охрана и администрация.
Мультумот невозмутимо поднял короткие лапы и что-то лаконично пробормотал. Его коллега достал из-за пазухи фляжку и побрызгал на решетку. Жидкость сильно пахла лимоном и нашатырным спиртом.
У Банкана защипало в носу, он знал, что выдры, обладающие куда более чуткими ноздрями, не могли не заметить этот запах.
В коридоре появилось второе облако. Густое, ярко-белое, сверкающее серебром, непорочно-чистое и пышное. По приказу Мультумота оно целеустремленно поплыло к решетке. Банкан, стараясь не замечать его, аккомпанировал обеспокоенным выдрам. Белое облако соприкоснулось с распластавшейся на решетке тучкой. В местах контакта заполыхали изломанные молнии, помещение заполнил сильный запах озона. Темный сгусток, вызванный ниоткуда Банканом и его приятелями, распадался на крошечные безвредные клочки.
Засим последовала вспышка, вынудившая всех заморгать. В камере и коридоре господствовали ароматы лимона и потустороннего освежителя воздуха. Трио пело и играло с прежней решительностью, однако ему не удавалось восстановить темное облако.
– Вот и все ваше жалкое чародейство, – констатировал с довольным видом коллега Мультумота. – Мы, волшебники Гигрии, можем легко стереть его с лица земли, смыть, выбросить из этого измерения. Благодаря нашим дезинфекционным заклинаниям камера останется белой, как лебяжий пух, кристально чистой, несмотря на все ваши попытки замарать ее иноземным чаропением.
За его спиной ликовала комендантша.
– И че, им это сойдет? – выпалил негодующий выдр. – Давай-ка еще разок, шеф.
– Ну, Сквилл, я даже не знаю. – Усталые пальцы Банкана сползли со струн. – Я, кажется, немного не в форме. Может, лучше передохнуть, подумать над текстом?
– Банкиль, на нас не греши, – сказала Ниина. – В этот раз мы ни при чем.
Он заставил себя выпрямиться.
– Ладно, еще одна попытка.
– Ага, вздуем грязных педиков.
Сквилл наклонился к сестре – обменяться идеями. Как только они сочинили стихи, грянула песня. На сей раз исходивший из дуары туман был гневно-красным. Он повизгивал и лопотал, он буйно пульсировал.
Отточенные стихи выдр были под стать алым клинкам, что выскакивали из сгущающегося тумана. Клинки шарили вокруг, с шипением рассекали воздух, искали жертву. Тучка неотвратимо плыла к решетке.
Глава 9
– Э, шеф, полегче! – сказал Сквилл. – Ты че, намекаешь, что мы с чуваками – грязнули?
– Нет, – ответил крыс. – Не намекаю. Я прямо говорю, что вы ведете гадкий, предосудительный, грязный образ жизни. От вас ужасно пахнет, и ваши ноги оскверняют землю при каждом соприкосновении с ней. Что же касается вашего дыхания, то его не описать никакими словами!
Ниина наклонилась к брату.
– Похоже, этот хмырь намекает, что мы не совсем вписываемся в тутошние представления о чистоплотности.
– У вас будет возможность очиститься, насколько это возможно, прежде чем вы предстанете перед магистратом, – сообщил крыс, когда они повернули за угол.
Улица примыкала к скверу, заточенному в белый известняк. В центре, вокруг фонтана из белого мрамора, собралась толпа. Жители глазели, разинув рты, на импровизированный парад.
На другой стороне площади высилось большое здание. Туда-то и привели путников и велели ждать в просторном зале, пока командир советовался с сидящей за конторкой коллегой. Затем последовало требование сдать оружие и личные вещи. Возражать, разумеется, не было смысла. К великому огорчению Банкана, пришлось отдать и дуару. Сразу после этого большая часть эскорта удалилась. Оставшиеся отконвоировали путников, не очень вежливо подталкивая, по короткому коридору в просторную камеру с решетчатой стеной. Расположенные необычно, наискось, прутья решетки были выкрашены в белый цвет.
Если это и была тюрьма, то беспрецедентно чистая.
Сквилл вцепился в прутья и закричал вслед крысу и его спутнице, главной тюремщице:
– Э, начальнички, так-растак! Не советую держать нас тут дольше, чем нам самим захочется! Мы – могущественные волшебники, вот так!
Крысы оглянулись и ехидно заулыбались.
– Да, конечно. Но только ответь, чужеземец: если вы такие великие мастера тайных искусств, почему не воспользуетесь магией, чтобы хорошенько вымыться?
– Че? Ты кого назвал грязнулей, голохвостый?
Сквилл запрыгал от негодования.
– По цивилизованным меркам, вы нечистоплотны.
Офицеры скрылись. Ниина опустилась на одну из двух подвешенных коек. Очевидно, так легче было их мыть, предположил Банкан.
– Зато нет проблемы с ночлегом. – Юноша решил проявить оптимизм. – Все не так уж плохо. Непривычно, но, похоже, неопасно. Мы ответим на их вопросы, дадим, как предлагает Граджелут, на лапу, пополним запасы и уберемся из этой чистоплюйской Гигрии.
– Мой фургон, моя упряжка… – причитал купец.
Банкан сурово посмотрел на него.
– Кажется, это вы предложили подчиниться блюстителям порядка.
Ленивец ответил с нетипичной для него строгостью:
– Вы же видели, сколько их. В ближнем бою у нас не было бы ни единого шанса. Хороший стратег выбирает ситуацию, удобную для него, а не для противника.
– Эт точно. – Сквилл сложил лапы на груди. – И теперь, значица, самое подходящее время нам, обалденным стратегам, выбираться из этой клепаной кучи стерильного дерьма.
– Но мы, по крайней мере, живы. – Ленивец демонстрировал нехарактерное для него упрямство. – У нас не было права на ошибку.
– Ваще-то можно выбраться отсюда с помощью волшебства… – пробормотала Ниина, – да вот только…
– Дуару отобрали, – закончил за нее Банкан. – Делать нечего, остается только вымыться, чтобы соответствовать высоким стандартам.
– Чувак, ты не дослушал. – Сквилл провел лапой по косым прутьям. – После помывки нас обещали не отпустить, а отвести к тутошним законникам. Сдается мне, кореша, хоть из шкуры выпрыгни, все равно не дотянешь до ихних клепаных стандартов. – Он показал острые зубы. – И ваще не люблю я, когда всякие отбеленные поганцы мне в нос тычут.
– Может быть, им хватит только денег? – предположил Граджелут.
– Можа быть, можа быть, – пробормотал Сквилл. – А можа, эти морды хотят отобрать все, а нас самих сгноить в сучьей камере?
– Не сгноят, – возразила его сестра. – Это ж не очень чисто.
– Допустим, да тока неохота мне тут торчать и выяснять, че они затеяли.
Граджелут поднялся с нар и посмотрел в коридор.
– Сюда идут.
Явилась комендантша с парочкой странно одетых лесных сурков на флангах. Их наряды были щедро разукрашены загадочными символами.
Они остановились у камеры. Ближайший сурок поправил на носу бифокальные очки.
– Ну-с, и кто у нас тут?
– Выдают себя за волшебников.
Крысиные губы сложились в язвительную ухмылку.
– А на мой взгляд, больше похожи на бродяг, – поделился мнением второй сурок. Он был чуть повыше своего сородича.
Его коллега кивнул.
– Я Мультумот, главный магистр тайных искусств пречистой Гигрии. Я не верю вам, однако готов изменить свое мнение. Если вы – чародеи, продемонстрируйте свое мастерство.
– Шеф, ты хочешь сказать, что отпустишь нас? – возбудился Сквилл. – Ага?
– Для эффективной демонстрации недостаточно одного энтузиазма, – сухо произнес сурок.
– Просим прощения, если невольно оскорбили вас. – Граджелут приблизился к решетке. – Если соблаговолите вернуть наше имущество, мы незамедлительно уедем.
– Слишком поздно. – Комендантша улыбалась. – Вы совершили серьезное преступление и должны понести наказание.
Граджелут качнул косматой головой и пробормотал:
– Этого-то я и опасался.
– Ага, купеза, и ты был прав. – Ниина уставилась на крысу. – Вот че им надо было все это время. А ну-ка, лысохвостая, ответь, совесть у тебя такая же чистая, как задница?
– Не понимаю, о чем вы говорите.
Судя по тону, комендантша поняла очень хорошо.
– Отпадно. – Сквилл проявлял нетерпение. – Они хотят доказательств, таки дадим им доказательство.
– Может, проще заплатить штраф? – спросил расстроенный Граджелут.
– Ленивец, заткни пасть, – велел выдр. – Это уже личное.
– Мне понадобится мой инструмент.
Банкан изо всех сил изображал равнодушие.
– Магистру угодно видеть волшебство, а не слушать музыку, – с омерзением процедила крыса.
Мультумот махнул лапой.
– Принесите, что он просит, но сначала загляните внутрь, нет ли там оружия или хитрых устройств. – Он оценивающе посмотрел на юношу. – Человек, надеюсь, ты не пошутил? Фокусничать не советую.
Банкан тщательно сохранял на лице безразличную мину. Появилась белка с дуарой. Юноша нежно прижал инструмент к груди, затем проверил, все ли цело. Успокоившись, повернулся к выдрам. Те подпрыгивали от нетерпения.
– Что-нибудь легонькое, – предложил он. – Напоказ, не более того.
– Че? Легонькое? Да я щас весь клепаный городишко в пыль раздолбаю! – вскипел выдр.
– А как насчет того, чтоб решетку расплавить? – Ниина ласково улыбнулась крысе. – Достаточно будет такого доказательства?
Комендантша слегка распрямила спину. Впервые она выглядела не слишком уверенной в себе. Сурки, напротив, никак не отреагировали.
– Пожалуй, это было бы интересно, – решил коллега Мультумота.
Банкан отвесил легкий поклон и заиграл. Через секунду-другую вступили певцы.
На сей раз туман был темным, грозным. Вскоре он превратился в настоящую тучу. Раздался приглушенный гром, по решетке заплясали миниатюрные молнии, обвивали металл, впивались в пол и стены.
Нету просвета в вонючей темнице.
Впору срываться. Не в жилу томиться!
Делаем ноги, канаем на волю.
Ветер следы заметет в чистом поле.
Ливни прикроют отход до границы.
Стробоскопический луч выхватывал лица выдр и дуариста, превращая их в варварскую скульптуру. Комендантша заробела и отступила на шаг-другой, сурки остались на месте. В вестибюле виднелись растерянные слушатели: охрана и администрация.
Мультумот невозмутимо поднял короткие лапы и что-то лаконично пробормотал. Его коллега достал из-за пазухи фляжку и побрызгал на решетку. Жидкость сильно пахла лимоном и нашатырным спиртом.
У Банкана защипало в носу, он знал, что выдры, обладающие куда более чуткими ноздрями, не могли не заметить этот запах.
В коридоре появилось второе облако. Густое, ярко-белое, сверкающее серебром, непорочно-чистое и пышное. По приказу Мультумота оно целеустремленно поплыло к решетке. Банкан, стараясь не замечать его, аккомпанировал обеспокоенным выдрам. Белое облако соприкоснулось с распластавшейся на решетке тучкой. В местах контакта заполыхали изломанные молнии, помещение заполнил сильный запах озона. Темный сгусток, вызванный ниоткуда Банканом и его приятелями, распадался на крошечные безвредные клочки.
Засим последовала вспышка, вынудившая всех заморгать. В камере и коридоре господствовали ароматы лимона и потустороннего освежителя воздуха. Трио пело и играло с прежней решительностью, однако ему не удавалось восстановить темное облако.
– Вот и все ваше жалкое чародейство, – констатировал с довольным видом коллега Мультумота. – Мы, волшебники Гигрии, можем легко стереть его с лица земли, смыть, выбросить из этого измерения. Благодаря нашим дезинфекционным заклинаниям камера останется белой, как лебяжий пух, кристально чистой, несмотря на все ваши попытки замарать ее иноземным чаропением.
За его спиной ликовала комендантша.
– И че, им это сойдет? – выпалил негодующий выдр. – Давай-ка еще разок, шеф.
– Ну, Сквилл, я даже не знаю. – Усталые пальцы Банкана сползли со струн. – Я, кажется, немного не в форме. Может, лучше передохнуть, подумать над текстом?
– Банкиль, на нас не греши, – сказала Ниина. – В этот раз мы ни при чем.
Он заставил себя выпрямиться.
– Ладно, еще одна попытка.
– Ага, вздуем грязных педиков.
Сквилл наклонился к сестре – обменяться идеями. Как только они сочинили стихи, грянула песня. На сей раз исходивший из дуары туман был гневно-красным. Он повизгивал и лопотал, он буйно пульсировал.
Отточенные стихи выдр были под стать алым клинкам, что выскакивали из сгущающегося тумана. Клинки шарили вокруг, с шипением рассекали воздух, искали жертву. Тучка неотвратимо плыла к решетке.
Глава 9
Комендантша не выдержала и попятилась, скрываясь в конце коридора.
Сурки дрогнули, но устояли на месте. Глядя на приближающееся грозовое облако, они воздели лапы и дружно забубнили заклинание. Из тучи появились хваткие руки, потянулись вперед. Но тут материализовалось второе белое облако. Оно было гораздо активнее своего предшественника, оно вертелось и клубилось, пока не обрело очертания песчаного смерча. Банкан только рот разинул от изумления, глядя, как оно, крутясь вокруг своей оси, несется к решетке. На сей раз при соприкосновении враждующих чар не возникало жуткого сполоха и кривых молний – лишь тихое горловое бульканье. Банкан играл, выдры пели, а лесные сурки в белых одеждах размахивали лапами и бормотали как умалишенные.
Граджелут сидел в углу, подперев лапами лохматую серую голову. На его морде застыло выражение безнадежности.
Завибрировали прутья решетки. Вскоре их поддержали тюремные стены.
Банкан щипал струны и гадал, не перестарался ли он. Известковый раствор, скреплявший камни, превращался в пыль, она клубилась в воздухе.
Как ни яростен был выдров рэп, он не мог состязаться с творением сурков – циклонным пылесосом. Смерчик разорвал в клочья красное облако, раскрошил уродливые клинки и руки, затянул их в себя. Когда исчез последний алый обрывок, смерч съежился и с тихим «пуфф» прекратил свое существование.
Боль в глотках заставила выдр сдаться. Последний бессвязный перебор – и Банкан тоже умолк. Пропало сияние. В камеру вернулась тишина. И чистота. Исключительная чистота.
– Как видите, – подал голос Мультумот, – весь гнев, вся ярость Запределья не в силах противостоять качественной гигиене, особенно волшебной. – Под мышками у сурка виднелись влажные пятна.
– Да ведь мы ничего предосудительного не совершили, – возразил Банкан. – Не за что держать нас взаперти.
К Мультумоту быстро возвращались силы.
– Либо Киммельпат, либо я постоянно будем дежурить возле вашей камеры. Предупреждаю, не вздумайте что-нибудь выкинуть. – Он состроил самую грозную мину, на какую только способен трехфутовый лесной сурок.
– Пока мы с коллегой только противостояли чародейству, не обращая свое оружие непосредственно против вас. Но если это случится, поверьте, вы вряд ли получите удовольствие. А следовательно, рекомендую хорошенько следить за своим поведением.
– Шеф, да ты нас не боись. – Сквилл прижался мордой к решетке. – Ладно, Банкан, давай-ка еще разок…
– Нет. – Банкан успокаивающе положил руку на плечо выдра. – Хватит.
Пока воздержимся. Я еще не готов к новой попытке. Погодим. Эх, был бы здесь Клотагорб… – добавил юноша. – Я своими глазами видел, как он управлял заколдованным ветром, только не белым. – Он окинул взором ряд камер по другую сторону коридора. – Может, найдется другой способ, получше…
Подошел Граджелут.
– Что с нами будет? – печально спросил ленивец тюремщиков.
– Вашу судьбу решит суд магистрата, – ответил Мультумот. – Предполагаю, что вы подвергнетесь очистке, а вот до какой степени – этого сказать не берусь. Одно знаю наверняка: прежде чем вы предстанете перед судом, вам велят избавиться от грязной одежды.
– Что-то мне надоело слушать, как я грязен, – пробормотал Банкан.
– А я никуда не собираюсь шлепать без порток, – добавил Сквилл.
– Маджа это не смутило бы, – заметила его сестра. – Он, поди, полжизни без штанов провел.
Два пухлых волшебника в белом удалились. Комендантша глянула на узников с самодовольной ухмылкой и последовала за сурками.
Вечерняя трапеза ничуть не повысила настроение приговоренных. Еда была стерильной и пресной, как все кругом.
Сквилл наполнил раз-другой пасть и брезгливо оттолкнул тарелку.
– Сучьи помои! Не лезут в глотку.
Ниина еще раньше пришла к такому же выводу. У нее вздрагивали от омерзения нос и усы.
– Еда вполне питательная, мне случалось пробовать и похуже.
Граджелут без видимых усилий подчищал посудину. Выдры, не веря своим глазам, уставились на него.
– Боюсь, у меня не такой крепкий желудок. – Банкан отодвинул свою порцию и окинул взглядом пустующий коридор. – Еще денек на подобных харчах, и мы так ослабеем, что перестанем даже помышлять о бегстве.
– Чуваки, вы заметили? Никто не обмолвился, скока нас тут продержат, прежде чем потащат в чертов магистрат, – сказала Ниина. – Можа, неделю, а то и месяц.
Сквилл опустился на пол, прислонившись к стене.
– Гады, пусть хоть пытают. Все равно не отдам штаны.
– Сейчас только один волшебник на посту, – прошептал Банкан. – Если внезапно грянем новую песенку…
– У меня есть подозрение, что его коллега находится недалеко.
Банкан повернулся к Граджелуту. Ленивец терпеливо добавил:
– Вы очень, если не чрезмерно убедительно продемонстрировали свои чаропевческие способности. Возможно, наши перекормленные противники готовы в случае необходимости призвать на помощь других колдунов. Мне кажется, надо поискать иной путь к спасению.
Банкан старался не замечать исходящий из тарелки запах.
– Джон-Том придумал бы, как отсюда выбраться.
– Эт точно, – с готовностью подтвердил Сквилл. – На худой конец сровнял бы с землей вонючее логово.
– Черт бы побрал фанатиков, – добавила Ниина. – Для них грязно все чужое, и от одного нашего вида их тошнит.
– Разве можно чаропесенками бороться с манией чистоты? – поинтересовался обескураженный Банкан.
Сквилл почесал затылок, затем колено, затем ягодицу. Вдруг он прекратил это занятие и резко выпрямился.
– А можа, прав купчишка. Кажись, есть способ получше.
– Получше чаропения? – покосилась на него Ниина. – Брательник, ты всегда ходил с мозгой набекрень.
– Ошибаешься, милая сестрица, ошибаешься. – Выдра охватило возбуждение. – Слушайте сюда! Эти педрилки ненавидят все, че плохо пахнет или плохо выглядит, и ваще беспорядок. Правильно я говорю?
Выражение лица Банкана говорило о том, что он ничего не понимает.
Рекордное недоумение читалось на морде Граджелута.
– Я не улавливаю нить ваших рассуждений, – признался купец.
– Да неужто не просекаете? Мы ж с сеструхой эксперты по части бардака.
У Ниины блеснули глаза, усы приподнялись, губы расплылись в улыбке.
– Эй, а ведь он прав! Выдры – мастера шкодить, для них это совершенно естественное занятие.
– И мы учились у лучших наставников! – добавил Сквилл, имея в виду своего знаменитого и, увы, не всегда добрым словом поминаемого отца.
– Теперь я понимаю, к чему вы клоните. – Граджелут почесал шею толстым когтем. – Но это все же рискованно. Наши тюремщики могут обезуметь от злости.
– В задницу наших тюремщиков! – рявкнул Сквилл. – Они и так психи, в натуре. – Он повертел пальцем у виска. – Че еще они могут нам сделать?
– Убить, – спокойно ответил Граджелут.
– Ну, допустим, – согласился выдр. – Тока ежели получится, в чем я лично сомневаюсь.
– Но и в обратном вы не уверены. – Ленивец вернулся в угол камеры и сложил лапы на груди. – Надеюсь, вы окажете услугу вашему покорному слуге, избавите его от необходимости участвовать в этой явной авантюре.
– Да ладно, шеф, обмякни. – Ниина безошибочно разгадала его страх.
– Не пострадает твоя драгоценная шкура. От тебя ж за версту несет придурковатым чистоплюем.
– Спасибо, – сухо заметил Граджелут.
– А ты, Банкли, будь на подхвате, – продолжала выдра. – Встань в уголке рядышком с нашим проводником и предоставь нам с братцем всю грязную работу. Ежели понадобится твоя помощь, скажем.
Банкан вдруг обнаружил, что заразился выдровым азартом.
– Пожалуй, я бы мог кое-что сделать…
Сквилл, потирая ладони, осматривал камеру.
– Да, чуваки, работенка намечается не из легких. – Его взгляд упал на тарелки с едой. – Кажись, я дозрел перекусить чем бог послал.
Один из надзирателей, заслышав шум, пошел посмотреть, в чем дело. А когда увидел, у него глаза полезли на лоб.
– Прекратите! Немедленно прекратите!
Потрясая копьем, он бросился к камере. Сквилл, мочась на ходу, вразвалочку приблизился к решетке, ухватился за прутья и окропил безупречно белую обувь грызуна. Гримаса изумления на морде вертухая сменилась ужасом, словно его переехала груженая подвода. Он взвизгнул, выронил оружие и во всю прыть помчался к выходу.
Выдр улыбнулся товарищам, не прекращая своего занятия. Близнецы методично превращали камеру в свинарник, а Граджелут с Банканом не покидали свой девственно чистый угол и наблюдали, мешая любопытство с тревогой.
По коридору вышагивал Киммельпат, прикрываемый двумя белками с мечами наголо и заспанной комендантшей.
– Что такое? Что здесь происходит? – выкрикивал, приближаясь к камере, чародей. – Что за суматоха! Вам это с лап не сойдет! Не успел я уснуть, как меня разбудили, и за это…
И вдруг он застыл как вкопанный, челюсть его отвисла. То же самое произошло и с его свитой.
Сквилл и Ниина разделись и разбросали одежду по камере. Их примеру последовали Банкан и – неохотно – Граджелут. Оба, совершенно голые, прислонились к стене напротив решетки. Казалось, в прачечной взорвался бак с грязным бельем. Параша была опрокинута, ее зловонное содержимое выплеснулось в коридор, кое-что осталось и на решетке. Повсюду валялись осколки посуды вперемешку с ватой из изодранных матрасов.
Добрая половина еды очутилась на стенах, кусочки мяса и овощей скользили по белоснежной поверхности.
У сурка внутри все задрожало, но голос остался твердым:
– Я понял, что вы затеяли, только ничего не выйдет!
Не успел он договорить, как двое надзирателей, зажимая ладонями пасти, бросились наутек. Комендантша осталась – крепкий орешек. Но выглядела она крайне жалко.
– Че не выйдет, начальник?
Сквилл прижался к решетке и высунул язык. С оттопыренной нижней губы потекла слюна.
Комендантша съежилась.
– Эту грязь придется убирать чистоплотным горожанам! – запротестовал волшебник. – Но сначала мы будем вынуждены долго их уговаривать. Требую немедленно прекратить безобразие!
– Че за безобразие?
Ниина подошла к брату, наклонилась и слизала грязь с пола.
– Хррр… Я вас предупреждал!
Киммельпат поднял лапы и забубнил.
Сквилл повернулся к сестре.
– Нехилый голос, правда? Хотя, на мой вкус, чуток пискляв.
Он просунул морду как можно дальше между прутьями, погрузил в рот мохнатый палец и с поразительной силой осквернил непорочно чистую, прихотливо и тщательно расшитую мантию волшебника.
Ошеломленный Киммельпат умолк на середине заклинания и оглядел себя. В следующий миг его ноздри уловили аромат пищи, которая из желудка выдра перекочевала на одежду достойного чародея. Понятно, устоять под натиском рвотных миазмов его невинный организм никак не мог. Киммельпат круто повернулся и облевал пол у ног комендантши, только чудом не испачкав ее подол.
Между тем в вестибюле воцарился подлинный бедлам. Перепуганные, ничего не понимающие надзиратели бестолково метались и галдели.
Происходящее в коридоре и камере было скрыто от их глаз. Но не от ушей. И услышанное вовсе не придавало им отваги.
– Ну, спасибочки, шеф. – С губы Сквилла обильно текла слюна. – Теперь у нас хороший пример, здорово вдохновляет. Так и быть, давай почищу. – Он набрал полную пасть воды из уцелевшего кувшина и обрызгал, не потеряв ни капли, физиономию не подозревающего о подвохе волшебника.
Потрясенный сурок лишился чувств, а Сквилл заглянул в почти опустевший кувшин.
– Трудно созидать шедевры, када материала в обрез. А ну, – крикнул он комендантше, – тащи еще жратвы, а то мы едва распробовали, вот так!
Горстка надзирателей робко проникла в коридор. Они собирались помочь своей начальнице, но зрелище и запах заставили авангард развернуться и в панике смять следующий ряд.
Зажимая нос пальцами, Банкан гнусаво сказал Граджелуту:
– Видите, Сквилл был прав. Этот народ так привык к чистоте, что совершенно теряется, сталкиваясь с настоящей грязью.
– Все-таки они способны нас умертвить.
Ленивец сделал все от него зависящее, чтобы нейтрализовать собственный сверхчуткий нос.
– Только если пригрозим снова устроить беспорядок.
– А вдруг они владеют какой-нибудь стерилизационной магией, о которой мы не знаем?
– Граджелут, я смотрю, в серьезных переделках оптимизм из вас так и хлещет.
– Я реалист, – возразил торговец, – и у меня есть серьезная причина для пессимизма.
Он указал на толпу охваченных паникой вертухаев. Через нее пробивался главный гигрийский колдун Мультумот, сверкая белой с золотым шитьем служебной мантией. Однако достоинство, украшавшее его широкую, мохнатую и усатую морду, как ветром сдуло, когда он оттолкнул комендантшу и остановился рядом с коллегой.
– Что это за… мерзость?
– Провокация! – слабо пропищал в высшей степени расстроенный Киммельпат. – Они добиваются, чтобы мы их отпустили.
Мультумот гневно уставился на узников и помог коллеге утвердиться на ногах.
– Этому не бывать. Не бывать, пока в моих членах не иссякла праведная сила!
Прикрывая лапой крупный нос, он решительно устремился к зловонной решетке. Вторая лапа была воздета над головой, между растопыренными пальцами посверкивали миниатюрные молнии. Низким грудным голосом он бормотал заклинание, судя по тону, нешуточное.
Но не успел маг закончить первое предложение, как Сквилл, используя преимущество внезапности и демонстрируя исключительную точность, обрызгал его оставшейся водой из кувшина. Под этим душем Мультумот вмиг лишился дара речи. Он ошалело поморгал и, полностью осознав, что произошло, потерял сознание.
Ни униженный Киммельпат, ни комендантша, никто из рядовых надзирателей не набрался храбрости, чтобы прийти на помощь магу. Тем временем выдры, вооруженные неисчерпаемой энергией и природным энтузиазмом, не жалели сил для загрязнения как камеры, так и примыкающего к ней коридора. Банкан, заразясь их азартом, принимал посильное участие. У Граджелута хватало сил и смелости лишь на то, чтобы изредка плевать на пол. Гораздо охотнее он сидел на корточках, закрывая морду лапами, и стонал.
Наконец в коридор прокралась троица охранников, рты и ноздри они защищали импровизированными масками. Вытолкав полуобморочного Киммельпата, надзиратели вернулись за коматозными коллегами. В вестибюле царил сущий хаос, паническая какофония была слышна даже в камере.
Выдры, измученные, но возбужденные, решили передохнуть.
– Это заставит клепаных сурков задуматься! – воскликнул удовлетворенный Сквилл. – Интересно, как они собираются реагировать на нашу маленькую вечеринку?
Банкан крепко зажимал нос, а ртом старался дышать через раз.
Выглянув в коридор, он сказал:
– Как бы ни реагировали, надеюсь, они не заставят себя ждать. Здесь жарко, и у меня проблемы с вестибулярным аппаратом.
– Эй, Банкинс, – встревоженно окликнула его Ниина, – тока не говори, что это из-за нас.
– Признаться, я сомневаюсь, – раздался из угла голос растерянного купца, – что такого же ужасающего результата можно добиться чаропением.
Сурки дрогнули, но устояли на месте. Глядя на приближающееся грозовое облако, они воздели лапы и дружно забубнили заклинание. Из тучи появились хваткие руки, потянулись вперед. Но тут материализовалось второе белое облако. Оно было гораздо активнее своего предшественника, оно вертелось и клубилось, пока не обрело очертания песчаного смерча. Банкан только рот разинул от изумления, глядя, как оно, крутясь вокруг своей оси, несется к решетке. На сей раз при соприкосновении враждующих чар не возникало жуткого сполоха и кривых молний – лишь тихое горловое бульканье. Банкан играл, выдры пели, а лесные сурки в белых одеждах размахивали лапами и бормотали как умалишенные.
Граджелут сидел в углу, подперев лапами лохматую серую голову. На его морде застыло выражение безнадежности.
Завибрировали прутья решетки. Вскоре их поддержали тюремные стены.
Банкан щипал струны и гадал, не перестарался ли он. Известковый раствор, скреплявший камни, превращался в пыль, она клубилась в воздухе.
Как ни яростен был выдров рэп, он не мог состязаться с творением сурков – циклонным пылесосом. Смерчик разорвал в клочья красное облако, раскрошил уродливые клинки и руки, затянул их в себя. Когда исчез последний алый обрывок, смерч съежился и с тихим «пуфф» прекратил свое существование.
Боль в глотках заставила выдр сдаться. Последний бессвязный перебор – и Банкан тоже умолк. Пропало сияние. В камеру вернулась тишина. И чистота. Исключительная чистота.
– Как видите, – подал голос Мультумот, – весь гнев, вся ярость Запределья не в силах противостоять качественной гигиене, особенно волшебной. – Под мышками у сурка виднелись влажные пятна.
– Да ведь мы ничего предосудительного не совершили, – возразил Банкан. – Не за что держать нас взаперти.
К Мультумоту быстро возвращались силы.
– Либо Киммельпат, либо я постоянно будем дежурить возле вашей камеры. Предупреждаю, не вздумайте что-нибудь выкинуть. – Он состроил самую грозную мину, на какую только способен трехфутовый лесной сурок.
– Пока мы с коллегой только противостояли чародейству, не обращая свое оружие непосредственно против вас. Но если это случится, поверьте, вы вряд ли получите удовольствие. А следовательно, рекомендую хорошенько следить за своим поведением.
– Шеф, да ты нас не боись. – Сквилл прижался мордой к решетке. – Ладно, Банкан, давай-ка еще разок…
– Нет. – Банкан успокаивающе положил руку на плечо выдра. – Хватит.
Пока воздержимся. Я еще не готов к новой попытке. Погодим. Эх, был бы здесь Клотагорб… – добавил юноша. – Я своими глазами видел, как он управлял заколдованным ветром, только не белым. – Он окинул взором ряд камер по другую сторону коридора. – Может, найдется другой способ, получше…
Подошел Граджелут.
– Что с нами будет? – печально спросил ленивец тюремщиков.
– Вашу судьбу решит суд магистрата, – ответил Мультумот. – Предполагаю, что вы подвергнетесь очистке, а вот до какой степени – этого сказать не берусь. Одно знаю наверняка: прежде чем вы предстанете перед судом, вам велят избавиться от грязной одежды.
– Что-то мне надоело слушать, как я грязен, – пробормотал Банкан.
– А я никуда не собираюсь шлепать без порток, – добавил Сквилл.
– Маджа это не смутило бы, – заметила его сестра. – Он, поди, полжизни без штанов провел.
Два пухлых волшебника в белом удалились. Комендантша глянула на узников с самодовольной ухмылкой и последовала за сурками.
Вечерняя трапеза ничуть не повысила настроение приговоренных. Еда была стерильной и пресной, как все кругом.
Сквилл наполнил раз-другой пасть и брезгливо оттолкнул тарелку.
– Сучьи помои! Не лезут в глотку.
Ниина еще раньше пришла к такому же выводу. У нее вздрагивали от омерзения нос и усы.
– Еда вполне питательная, мне случалось пробовать и похуже.
Граджелут без видимых усилий подчищал посудину. Выдры, не веря своим глазам, уставились на него.
– Боюсь, у меня не такой крепкий желудок. – Банкан отодвинул свою порцию и окинул взглядом пустующий коридор. – Еще денек на подобных харчах, и мы так ослабеем, что перестанем даже помышлять о бегстве.
– Чуваки, вы заметили? Никто не обмолвился, скока нас тут продержат, прежде чем потащат в чертов магистрат, – сказала Ниина. – Можа, неделю, а то и месяц.
Сквилл опустился на пол, прислонившись к стене.
– Гады, пусть хоть пытают. Все равно не отдам штаны.
– Сейчас только один волшебник на посту, – прошептал Банкан. – Если внезапно грянем новую песенку…
– У меня есть подозрение, что его коллега находится недалеко.
Банкан повернулся к Граджелуту. Ленивец терпеливо добавил:
– Вы очень, если не чрезмерно убедительно продемонстрировали свои чаропевческие способности. Возможно, наши перекормленные противники готовы в случае необходимости призвать на помощь других колдунов. Мне кажется, надо поискать иной путь к спасению.
Банкан старался не замечать исходящий из тарелки запах.
– Джон-Том придумал бы, как отсюда выбраться.
– Эт точно, – с готовностью подтвердил Сквилл. – На худой конец сровнял бы с землей вонючее логово.
– Черт бы побрал фанатиков, – добавила Ниина. – Для них грязно все чужое, и от одного нашего вида их тошнит.
– Разве можно чаропесенками бороться с манией чистоты? – поинтересовался обескураженный Банкан.
Сквилл почесал затылок, затем колено, затем ягодицу. Вдруг он прекратил это занятие и резко выпрямился.
– А можа, прав купчишка. Кажись, есть способ получше.
– Получше чаропения? – покосилась на него Ниина. – Брательник, ты всегда ходил с мозгой набекрень.
– Ошибаешься, милая сестрица, ошибаешься. – Выдра охватило возбуждение. – Слушайте сюда! Эти педрилки ненавидят все, че плохо пахнет или плохо выглядит, и ваще беспорядок. Правильно я говорю?
Выражение лица Банкана говорило о том, что он ничего не понимает.
Рекордное недоумение читалось на морде Граджелута.
– Я не улавливаю нить ваших рассуждений, – признался купец.
– Да неужто не просекаете? Мы ж с сеструхой эксперты по части бардака.
У Ниины блеснули глаза, усы приподнялись, губы расплылись в улыбке.
– Эй, а ведь он прав! Выдры – мастера шкодить, для них это совершенно естественное занятие.
– И мы учились у лучших наставников! – добавил Сквилл, имея в виду своего знаменитого и, увы, не всегда добрым словом поминаемого отца.
– Теперь я понимаю, к чему вы клоните. – Граджелут почесал шею толстым когтем. – Но это все же рискованно. Наши тюремщики могут обезуметь от злости.
– В задницу наших тюремщиков! – рявкнул Сквилл. – Они и так психи, в натуре. – Он повертел пальцем у виска. – Че еще они могут нам сделать?
– Убить, – спокойно ответил Граджелут.
– Ну, допустим, – согласился выдр. – Тока ежели получится, в чем я лично сомневаюсь.
– Но и в обратном вы не уверены. – Ленивец вернулся в угол камеры и сложил лапы на груди. – Надеюсь, вы окажете услугу вашему покорному слуге, избавите его от необходимости участвовать в этой явной авантюре.
– Да ладно, шеф, обмякни. – Ниина безошибочно разгадала его страх.
– Не пострадает твоя драгоценная шкура. От тебя ж за версту несет придурковатым чистоплюем.
– Спасибо, – сухо заметил Граджелут.
– А ты, Банкли, будь на подхвате, – продолжала выдра. – Встань в уголке рядышком с нашим проводником и предоставь нам с братцем всю грязную работу. Ежели понадобится твоя помощь, скажем.
Банкан вдруг обнаружил, что заразился выдровым азартом.
– Пожалуй, я бы мог кое-что сделать…
Сквилл, потирая ладони, осматривал камеру.
– Да, чуваки, работенка намечается не из легких. – Его взгляд упал на тарелки с едой. – Кажись, я дозрел перекусить чем бог послал.
Один из надзирателей, заслышав шум, пошел посмотреть, в чем дело. А когда увидел, у него глаза полезли на лоб.
– Прекратите! Немедленно прекратите!
Потрясая копьем, он бросился к камере. Сквилл, мочась на ходу, вразвалочку приблизился к решетке, ухватился за прутья и окропил безупречно белую обувь грызуна. Гримаса изумления на морде вертухая сменилась ужасом, словно его переехала груженая подвода. Он взвизгнул, выронил оружие и во всю прыть помчался к выходу.
Выдр улыбнулся товарищам, не прекращая своего занятия. Близнецы методично превращали камеру в свинарник, а Граджелут с Банканом не покидали свой девственно чистый угол и наблюдали, мешая любопытство с тревогой.
По коридору вышагивал Киммельпат, прикрываемый двумя белками с мечами наголо и заспанной комендантшей.
– Что такое? Что здесь происходит? – выкрикивал, приближаясь к камере, чародей. – Что за суматоха! Вам это с лап не сойдет! Не успел я уснуть, как меня разбудили, и за это…
И вдруг он застыл как вкопанный, челюсть его отвисла. То же самое произошло и с его свитой.
Сквилл и Ниина разделись и разбросали одежду по камере. Их примеру последовали Банкан и – неохотно – Граджелут. Оба, совершенно голые, прислонились к стене напротив решетки. Казалось, в прачечной взорвался бак с грязным бельем. Параша была опрокинута, ее зловонное содержимое выплеснулось в коридор, кое-что осталось и на решетке. Повсюду валялись осколки посуды вперемешку с ватой из изодранных матрасов.
Добрая половина еды очутилась на стенах, кусочки мяса и овощей скользили по белоснежной поверхности.
У сурка внутри все задрожало, но голос остался твердым:
– Я понял, что вы затеяли, только ничего не выйдет!
Не успел он договорить, как двое надзирателей, зажимая ладонями пасти, бросились наутек. Комендантша осталась – крепкий орешек. Но выглядела она крайне жалко.
– Че не выйдет, начальник?
Сквилл прижался к решетке и высунул язык. С оттопыренной нижней губы потекла слюна.
Комендантша съежилась.
– Эту грязь придется убирать чистоплотным горожанам! – запротестовал волшебник. – Но сначала мы будем вынуждены долго их уговаривать. Требую немедленно прекратить безобразие!
– Че за безобразие?
Ниина подошла к брату, наклонилась и слизала грязь с пола.
– Хррр… Я вас предупреждал!
Киммельпат поднял лапы и забубнил.
Сквилл повернулся к сестре.
– Нехилый голос, правда? Хотя, на мой вкус, чуток пискляв.
Он просунул морду как можно дальше между прутьями, погрузил в рот мохнатый палец и с поразительной силой осквернил непорочно чистую, прихотливо и тщательно расшитую мантию волшебника.
Ошеломленный Киммельпат умолк на середине заклинания и оглядел себя. В следующий миг его ноздри уловили аромат пищи, которая из желудка выдра перекочевала на одежду достойного чародея. Понятно, устоять под натиском рвотных миазмов его невинный организм никак не мог. Киммельпат круто повернулся и облевал пол у ног комендантши, только чудом не испачкав ее подол.
Между тем в вестибюле воцарился подлинный бедлам. Перепуганные, ничего не понимающие надзиратели бестолково метались и галдели.
Происходящее в коридоре и камере было скрыто от их глаз. Но не от ушей. И услышанное вовсе не придавало им отваги.
– Ну, спасибочки, шеф. – С губы Сквилла обильно текла слюна. – Теперь у нас хороший пример, здорово вдохновляет. Так и быть, давай почищу. – Он набрал полную пасть воды из уцелевшего кувшина и обрызгал, не потеряв ни капли, физиономию не подозревающего о подвохе волшебника.
Потрясенный сурок лишился чувств, а Сквилл заглянул в почти опустевший кувшин.
– Трудно созидать шедевры, када материала в обрез. А ну, – крикнул он комендантше, – тащи еще жратвы, а то мы едва распробовали, вот так!
Горстка надзирателей робко проникла в коридор. Они собирались помочь своей начальнице, но зрелище и запах заставили авангард развернуться и в панике смять следующий ряд.
Зажимая нос пальцами, Банкан гнусаво сказал Граджелуту:
– Видите, Сквилл был прав. Этот народ так привык к чистоте, что совершенно теряется, сталкиваясь с настоящей грязью.
– Все-таки они способны нас умертвить.
Ленивец сделал все от него зависящее, чтобы нейтрализовать собственный сверхчуткий нос.
– Только если пригрозим снова устроить беспорядок.
– А вдруг они владеют какой-нибудь стерилизационной магией, о которой мы не знаем?
– Граджелут, я смотрю, в серьезных переделках оптимизм из вас так и хлещет.
– Я реалист, – возразил торговец, – и у меня есть серьезная причина для пессимизма.
Он указал на толпу охваченных паникой вертухаев. Через нее пробивался главный гигрийский колдун Мультумот, сверкая белой с золотым шитьем служебной мантией. Однако достоинство, украшавшее его широкую, мохнатую и усатую морду, как ветром сдуло, когда он оттолкнул комендантшу и остановился рядом с коллегой.
– Что это за… мерзость?
– Провокация! – слабо пропищал в высшей степени расстроенный Киммельпат. – Они добиваются, чтобы мы их отпустили.
Мультумот гневно уставился на узников и помог коллеге утвердиться на ногах.
– Этому не бывать. Не бывать, пока в моих членах не иссякла праведная сила!
Прикрывая лапой крупный нос, он решительно устремился к зловонной решетке. Вторая лапа была воздета над головой, между растопыренными пальцами посверкивали миниатюрные молнии. Низким грудным голосом он бормотал заклинание, судя по тону, нешуточное.
Но не успел маг закончить первое предложение, как Сквилл, используя преимущество внезапности и демонстрируя исключительную точность, обрызгал его оставшейся водой из кувшина. Под этим душем Мультумот вмиг лишился дара речи. Он ошалело поморгал и, полностью осознав, что произошло, потерял сознание.
Ни униженный Киммельпат, ни комендантша, никто из рядовых надзирателей не набрался храбрости, чтобы прийти на помощь магу. Тем временем выдры, вооруженные неисчерпаемой энергией и природным энтузиазмом, не жалели сил для загрязнения как камеры, так и примыкающего к ней коридора. Банкан, заразясь их азартом, принимал посильное участие. У Граджелута хватало сил и смелости лишь на то, чтобы изредка плевать на пол. Гораздо охотнее он сидел на корточках, закрывая морду лапами, и стонал.
Наконец в коридор прокралась троица охранников, рты и ноздри они защищали импровизированными масками. Вытолкав полуобморочного Киммельпата, надзиратели вернулись за коматозными коллегами. В вестибюле царил сущий хаос, паническая какофония была слышна даже в камере.
Выдры, измученные, но возбужденные, решили передохнуть.
– Это заставит клепаных сурков задуматься! – воскликнул удовлетворенный Сквилл. – Интересно, как они собираются реагировать на нашу маленькую вечеринку?
Банкан крепко зажимал нос, а ртом старался дышать через раз.
Выглянув в коридор, он сказал:
– Как бы ни реагировали, надеюсь, они не заставят себя ждать. Здесь жарко, и у меня проблемы с вестибулярным аппаратом.
– Эй, Банкинс, – встревоженно окликнула его Ниина, – тока не говори, что это из-за нас.
– Признаться, я сомневаюсь, – раздался из угла голос растерянного купца, – что такого же ужасающего результата можно добиться чаропением.