мотивации или похожей схемы совершения преступления, делается попытка
создания предвзятого мнения против обвиняемого.
- Я понимаю, Ваша Честь, но после того, как вы ознакомитесь с
представленными доказательствами, вы поймете, что они попадают в рамки
исключения, и что обвинение оправданно показало доказательства другого
преступления - убийства полицейского...
- Еще одно убийство?! - воскликнул судья Леннокс.
- Да, Ваша Честь.
- Обоими обвиняемыми?
- Нет, Ваша Честь. Обвиняемой Дайтон. То есть она была вовлечена в
убийство молодого полицейского и рассматриваемое преступление имело место
в связи с попыткой скрыть ее участие... Не исключено, что погибший Джордж
Файетт шантажировал ее в связи с тем убийством.
- Да, сложилась интересная ситуация, - заметил судья Леннокс. -
Давайте обсуждать все по порядку. Вы возражаете против того, чтобы Перри
Мейсон выступал адвокатом защиты?
- Да, Ваша Честь.
- Вы имеете что-либо сказать по этому поводу, мистер Мейсон?
- Только то, что это не его дело, - резко ответил Мейсон.
Судья Леннокс вспыхнул.
- Я не хотел выказывать никакого неуважения к Суду, - добавил Мейсон.
- Я занимаюсь своим делом, а господин окружной прокурор может заниматься
своим.
- Это неэтично, - возразил Гамильтон Бергер.
- Следите за своей этикой, а я буду следить за своей.
- Успокойтесь, господа, успокойтесь, - заговорил судья Леннокс. -
Давайте не переходить на личности. Господин окружной прокурор, вы
считаете, что мистер Мейсон неправоспособен выступать в качестве адвоката
защиты?
- Я думаю, что ему самому следует объявить себя неправоспособным.
- По этому поводу не существует никакого специального положения?
- Это дело хорошего тона и этических соображений.
- Давайте обсудим этику в свое время и в своем месте, - заметил
Мейсон. - А что касается хорошего тона, мне есть что сказать по этому
поводу. Я считаю, Ваша Честь, что когда окружной прокурор оказывает
давление на женщину, являющуюся одной из моих свидетельниц, чтобы она
уволилась с работы, выдвинула обвинения в адрес своего нанимателя в
попытке заставить ее совершить лжесвидетельство, организует все таким
образом, что во время ее разговора с нанимателем присутствуют
представители прессы, дает взятку этой женщине, предлагая ей работу в
одном из отделений прокуратуры за большее жалованье...
- Я возражаю против слова "взятка", - перебил Гамильтон Бергер.
- Простите, - с подчеркнутым сарказмом в голосе извинился Мейсон. -
Возможно, мне следовало сказать "оказал на нее влияние", чтобы она сделала
подобный шаг.
- Я не предпринимал ничего подобного, - заявил Гамильтон Бергер. -
Она приняла решение и поступила таким образом по доброй воле.
- Вы предложили ей работу в отделении прокуратуры до того, как она
подняла телефонную трубку, чтобы сообщить своему нанимателю, что не будет
больше у него работать?
- Чушь, - сказал Гамильтон Бергер.
- Вы намерены это отрицать? - бросил вызов Мейсон.
- Мне подобное не требуется.
- Вы просто не смеете.
Судья Леннокс постучал молоточком по столу.
- Господа, я не понимаю, о чем идет речь, - заявил судья. - Я не
читал газетных статей по этому делу, но совершенно очевидно, что
представители сторон выступают с резкими взаимными обвинениями. Я хотел бы
взять под контроль сложившуюся ситуацию. Я требую, чтобы вы ограничились
рассмотрением дела. Начинайте, господин окружной прокурор. Приглашайте
своего первого свидетеля, а Суд будет принимать решения по мере
поступления возражений.
- Я, в частности, протестую против того, чтобы мистер Мейсон выступал
в качестве адвоката защиты.
- Существует закон, который объявляет меня неправоспособным? -
спросил Мейсон.
- Как я уже ранее указывал Высокому Суду, это вопрос этики.
Мейсон повернулся к судье Ленноксу.
- Если окружной прокурор желает назначить себя судьей того, что
является хорошим тоном и нормами этики, я заявляю, что использование
предложения работы в отделении окружной прокуратуры, сделанное женщине для
того, чтобы она уволилась с настоящего места работы и публично выступила с
обвинениями...
- Мы не станем в это углубляться, мистер Мейсон, - постановил судья
Леннокс. - По мнению Суда, господин окружной прокурор, мистер Мейсон не
является неправоспособным. Вы вручили ему повестку о явке в Суд, как
свидетелю, следовательно, ему придется занять место дачи показаний. Его
допрос будет проводиться по тем же правилам, что и допрос любого другого
свидетеля. А теперь начинайте представление своей версии.
- Хорошо, Ваша Честь, - сказал Гамильтон Бергер. - В качестве моего
первого свидетеля выступит патологоанатом.
Гамильтон Бергер быстро, словно в калейдоскопе, вызвал нескольких
свидетелей, показания которых не играли существенной роли, однако,
заложили фундамент предъявления обвинения в убийстве. Он показал, как был
обнаружен труп Джорджа Файетта, характер пулевого ранения, извлеченную из
головы пулю и ее характеристики, необходимые для последующей идентификации
оружия.
- Я хотел бы пригласить Карлайла Е.Мотта.
Мотт занял место дачи свидетельских показаний и окружной прокурор
охарактеризовал его, как специалиста по различным видам оружия.
- Мистер Мотт, я обращаю ваше внимание на пулю, доказательство "А" со
стороны обвинения, приобщенное к делу, которая была идентифицирована, как
пуля, послужившая причиной смерти Джорджа Файетта. Вы осматривали эту
пулю?
- Да.
- Через микроскоп?
- Да, сэр.
- Вы ее фотографировали?
- Да, сэр.
- Вам удалось определить тип оружия, из которого была выпущена эта
пуля?
- Да, сэр.
- И что это за оружие?
- Оно у меня в руках. Револьвер тридцать восьмого калибра, системы
"Смит и Вессон", длина ствола три дюйма.
- Мы просим приобщить этот револьвер к делу, как доказательство "Б"
со стороны обвинения, - обратился Гамильтон Бергер к судье.
- Никаких возражений, - сказал Мейсон.
- Вы можете приступать к перекрестному допросу, - повернулся Бергер к
Мейсону.
- У меня нет вопросов.
Пораженный Гамильтон Бергер не смог сдержать удивления:
- Вы что, не собираетесь спрашивать его о...
Он резко замолчал, внезапно осознав, что говорит.
- Приглашайте следующего свидетеля, господин окружной прокурор, -
велел судья Леннокс.
Явно раздраженный Гамильтон Бергер вызывал для дачи показаний
полицейского, арестовавшего Морриса Албурга, когда тот выходил из такси
перед зданием, в котором располагался офис Мейсона.
Полицейский рассказал о том, как производился арест, и о том, что он
нашел у Морриса Албурга револьвер, из которого была выпущена пуля,
послужившая причиной смерти Джорджа Файетта.
- Вы можете проводить перекрестный допрос, - обратился Бергер к
Мейсону.
- А откуда вам известно, что это тот же револьвер? - спросил Мейсон
полицейского.
- Я записал номер оружия, изъятого у обвиняемого, сэр.
- Куда?
- В блокнот, который у меня всегда при себе.
- Вы знаете этот номер?
- Конечно.
- Вы можете нам его сообщить?
- Да, сэр. "С шестьсот сорок восемь ноль пять".
- Вы помнили его все это время?
- Да, сэр.
- Значит, вам не требовалось записывать его, не так ли?
- Я записал его на всякий случай.
- И это тот же номер, что вы записали?
- Да, сэр.
- Вы можете знать, что это тот же номер, что на оружии, но откуда вы
можете знать, что это тот же номер, что вы записали в блокнот?
- Я заглянул в блокнот перед тем, как отправиться в Суд, чтобы
удостовериться.
- Значит, вы не были уверены?
- Я постарался избежать любой неточности.
- Вы арестовали Морриса Албурга утром третьего числа текущего месяца?
- Примерно в девять утра. Да, сэр.
- Тогда вы изъяли у него револьвер?
- Да, сэр.
- Когда вы записали номер револьвера в блокнот?
- Я уже говорил вам. Это номер того револьвера. Я записал его, чтобы
не произошло никакой ошибки.
- Вы записали его, когда арестовывали Морриса Албурга?
- Примерно тогда.
- Что вы имеете в виду под словом "примерно"?
- Почти в то время.
- Через пять секунд после ареста?
- Конечно, нет.
- Через сколько секунд?
- Я не могу вам ответить. Я так не считаю время. Это номер
револьвера, изъятого мной у обвиняемого Морриса Албурга.
- Что вы сделали с револьвером?
- Положил к себе в карман, как доказательство.
- А потом?
- Отдал его окружному прокурору, который, в свою очередь передал его
эксперту по баллистике Карлайлу Е.Мотту.
- И по предложению Мотта вы записали номер в блокнот? - спросил
Мейсон.
- Все правильно.
- В то время, когда вы передавали ему револьвер?
- Нет, когда он вернул его окружному прокурору с отчетом. Он сказал,
что потребуется идентифицировать это оружие на всех стадиях процесса.
- И тогда вы записали номер револьвера, переданного вам Моттом?
- Ну, это был тот же револьвер.
- Откуда вы знаете?
- Я мог определить, посмотрев на него.
- Какие имеются характеристики у этого револьвера, позволяющие вам
отличить его от любого другого револьвера системы "Смит и Вессон" того же
калибра и модели?
Свидетель молчал.
- Вы не знаете?
- Если бы я взглянул на револьвер, я думаю, что смог бы вам ответить.
- Естественно, - саркастически заметил Мейсон. - Вы возьмете его в
руки и станете вертеть, надеясь обнаружить какую-нибудь царапину, и
заявить, что именно по ней вы его и идентифицировали.
Полицейский явно пришел в замешательство. Он молчал с минуту перед
тем, как заявить:
- Я не помню.
Судья Леннокс повернулся к смущенному свидетелю:
- Вы изъяли револьвер у обвиняемого Албурга, не так ли?
- Да, сэр.
- И передали окружному прокурору?
- Да, сэр.
- Который, в свою очередь, передал его эксперту по баллистике?
- Да, сэр.
- И через какое-то время после того, как эксперт по баллистике вернул
оружие окружному прокурору с отчетом, что именно из него была выпущена
пуля, послужившая причиной смерти, экспертом по баллистике было замечено,
что необходима неоспоримая идентификация этого револьвера, чтобы приобщить
его к делу в качестве доказательства?
- Да, сэр.
- И тогда вас спросили, как вы сможете идентифицировать этот
револьвер?
- Ну, в общем, да.
- Так или нет?
- Мистер Мотт предложил мне записать его номер в блокнот.
- Так что вы достали блокнот и записали номер револьвера только
тогда?
- Да, сэр.
- И имело место обсуждение того, что будут представлять из себя ваши
показания?
- Не тогда, позднее.
- Приглашайте следующего свидетеля, - холодным тоном обратился судья
Леннокс к окружному прокурору. - А этот может покинуть место дачи
свидетельских показаний.
Гамильтон Бергер приготовился к новой атаке и объявил:
- Мой следующий свидетель - Артур Лерой Фулда.
Фулда занял место дачи показаний, принял присягу и рассказал о своем
разговоре с Моррисом Албургом, установке звукозаписывающей аппаратуры в
гостинице "Кеймонт", услышанных разговорах и сделанных записях.
Свидетель идентифицировал полдюжины ацетатных дисков и объяснил, как
они вводятся в аппаратуру и как происходит запись разговоров.
- Ваша Честь, - обратился Гамильтон Бергер к судье, - я прошу
приобщить эти диски к делу в качестве доказательств.
- Я хотел бы кратко допросить свидетеля по конкретно этому моменту, -
заявил Мейсон.
- Хорошо, - постановил судья Леннокс.
- Откуда вы знаете, что это те же диски, что были оставлены в
гостиничном номере?
- Фактически, мистер Мейсон, я могу давать показания только
относительно первого. Что касается остальных - они выглядят точно так же,
как диски, оставленные мной с аппаратурой. Меня информировали, что их
забрали из той комнаты, в которой осталось мое оборудование.
- Это все, - сказал Мейсон. - У меня нет возражений по приобщению
дисков к делу в качестве доказательства.
- Вы имеете в виду диск номер один? - уточнил судья Леннокс.
- Нет, весь набор, - ответил Мейсон. - Мнению такого правдивого
свидетеля я верю. Если он считает, что это те же диски, я готов
согласиться на их приобщение к делу, при условии, что за мной остается
право возражать против любого записанного на них разговора, как
несущественного, недопустимого в качестве доказательства и не имеющего
отношения к делу. Но сами диски могут быть допущены в качестве
доказательств.
Судья Леннокс улыбнулся и заявил:
- Приятно видеть такое чистосердечие со стороны адвоката и свидетеля.
Хорошо. Диски приобщаются к делу в качестве вещественного доказательства.
- Что касается этих дисков, - встал со своего места Гамильтон Бергер,
- на них записан разговор, во время которого Дикси Дайтон, обвиняемая,
прямо заявляет Перри Мейсону, что второй обвиняемый, Моррис Албург,
отправился убивать Джорджа Файетта. Я хотел бы, чтобы Высокий Суд
прослушал этот разговор. Я прошу Высокий Суд обратить внимание на то, что
мистер Мейсон, получив подобную информацию, не предпринял никаких шагов.
Он не связался с полицией. Он не...
- Вы теперь пытаетесь показать, что я еще и скрывал улики? - уточнил
Мейсон.
- Вы критиковали мои методы подготовки дела, - ответил Бергер. - Я
стараюсь донести до Высокого Суда, что произошло на самом деле.
- В таком случае вам лучше представлять доказательства, а не
выступать с заявлением.
- Но вы не станете отрицать, что этот разговор записан на диске?
- Я отрицаю, что Дикси Дайтон когда-либо говорила мне, что другой
обвиняемый, Моррис Албург, планирует убить Джорджа Файетта.
- Но диск находится в зале суда. Вы можете послушать запись.
- А откуда вы знаете, что это _е_е_ голос? - спросил Мейсон.
- Я в этом уверен.
- Тогда займите место для дачи свидетельских показаний и поклянитесь
в этом, а я проведу перекрестный допрос. А потом Высокий Суд придет к
мнению о вашем предположении, что это одно и то же лицо.
- Мне не требуется занимать свидетельскую ложу, - возразил Бергер. -
Я в состоянии все доказать по другому.
- Ну так доказывайте.
- Я прошу мисс Минерву Хамлин занять место для дачи показаний, -
объявил Гамильтон Бергер. - Мисс Хамлин, пройдите, пожалуйста, вперед и
примите присягу.
Минерва Хамлин проследовала в свидетельскую ложу. Весь ее облик и
манеры создавали впечатление чрезвычайно компетентной и уверенной в себе
молодой женщины.
Отвечая на вопросы Гамильтона Бергера, она давала показания, четко и
ясно произнося каждое слово, прямо отвечая и не уходя в сторону, что,
несомненно, произвело большое впечатление на судью Леннокса.
Она описала, как ее нанимателю срочно потребовалась оперативница и
что ей даже пришлось временно закрыть контору и оставить коммутатор, чтобы
отправиться в гостиницу "Кеймонт". Она договорилась с Полом Дрейком, что
подаст ему сигнал фонариком, когда интересующая их девушка направится к
выходу из гостиницы. Сама Минерва Хамлин изображала горничную, наблюдая за
семьсот двадцать первым номером. Она ждала женщину, которая должна была из
него появиться.
- И, в конце концов, кто-то появился? - спросил Гамильтон Бергер.
- Да, сэр.
- Мужчина или женщина?
- Женщина.
- Вам представилась возможность рассмотреть женщину?
- Именно для этого я там и находилась.
- Это не совсем ответ на вопрос, - заметил Гамильтон Бергер. - Вам...
- Да, сэр.
- Вы обратили на нее особое внимание?
- Да, сэр.
- И вы видели, как она выходила из семьсот двадцать первого номера?
- Да, сэр.
- Кто была та женщина?
- Мисс Дикси Дайтон, одна из обвиняемых по этому делу.
- Не могли бы вы указать на эту женщину?
- Я показываю на нее пальцем.
- В протокол нельзя занести то, что вы показываете на нее пальцем.
Мисс Дайтон, обвиняемая, встаньте, пожалуйста.
- Встаньте, - велел Мейсон своей клиентке.
Дикси Дайтон выполнила, что ей велели.
- Эта женщина?
- Да, эта.
- Пусть в протоколе будет отмечено, что идентифицирована женщина,
вставшая со своего места. Вставала Дикси Дайтон, одна из обвиняемых по
этому делу. Что вы сделали, когда эта женщина вышла из номера? - снова
обратился Гамильтон Бергер к свидетельнице.
- Последовала за ней.
- Куда?
- Она села в лифт. Кабина пошла наверх. Я бросилась к лестнице и
поднялась на один пролет. Я находилась на седьмом этаже, а их всего
восемь. Поэтому я знала, что она может подняться лишь туда. Я решила, что
доберусь до него почти в одно время с лифтом.
- Так и получилось?
- Да, сэр.
- И куда направилась эта женщина?
- В восемьсот пятнадцатый номер, где в дальнейшем полиция обнаружила
труп Джорджа Файетта.
- Та же женщина?
- Та же женщина.
- Вы уверены?
- Уверена.
- И кто была та женщина?
- Я вам уже говорила.
- Я имею в виду, которая вошла в восемьсот пятнадцатый номер?
- Обвиняемая Дикси Дайтон.
- Та же, что вставала со своего места? Которую вы ранее
идентифицировали?
- Да, сэр.
- Вы можете проводить перекрестный допрос, - обратился Бергер к
Мейсону.
Минерва Хамлин повернулась к адвокату защиты с неприязнью во взгляде.
Ее манеры ясно показывали, что она намерена ему отомстить, и что никакой
хитрый перекрестный допрос уж ее-то не смутит.
Мейсон заговорил, словно старший брат, который просит импульсивную
младшую сестру довериться ему.
- Мисс Хамлин, вы не знали Дикси Дайтон, не так ли?
- Я ни разу в жизни ее не видела до того, как она вышла из той
комнаты.
- Вы тогда не знали, кто она?
- Я видела ее, но имени не знала, нет.
- А полиция показала вам фотографию Дикси Дайтон и спросила, та ли
это женщина, не так ли?
- Да.
- Что вы им сказали?
- Что та женщина.
- Разве вы не говорили им, что вы думаете, что она выглядела, как та
женщина?
- Но если это была та же женщина, она и выглядит, как она, не так ли?
В зале послышался смех.
- Все правильно. А если уж вы задали мне вопрос, я с радостью на него
отвечу, мисс Хамлин. Простите меня, но я хочу заметить, что даже если это
и не была фотография мисс Дайтон, она все равно могла быть на нее похожа.
Фотографии часто приводят к недоразумениям.
- Я не могла ошибиться. У меня очень острый взгляд.
- И, тем не менее, вы не смогли с абсолютной уверенностью
идентифицировать женщину, когда вы в первый раз увидели фотографию, не так
ли?
- Я сказала им... Все зависит от того, что вы имеете в виду под
"уверенностью".
- А _в_ы_ что под ней имеете в виду? - улыбнулся Мейсон.
- Если я уверена, значит, уверена.
- Об этом можно догадаться. Но тогда вы не были так уверены, как
сейчас.
- С тех пор мне представилась возможность взглянуть на саму женщину.
Фотография не... ну, она...
- Вы имеете в виду, выглядела не совсем так, как она?
- Нет, именно как она.
- Но все равно у вас оставались сомнения?
- Я хотела быть абсолютно честной, мистер Мейсон.
- И до сих пор хотите?
- Да, сэр.
- Когда вы в первый раз увидели фотографию, вы не могли быть
абсолютно уверены. Вы не были абсолютно уверены. Вы сказали, что думаете,
что это может быть та же женщина, но вы не уверены.
- Когда я в первый раз взглянула на снимок.
- И вы стали изучать его, не так ли?
- Да, сэр.
- И становились все увереннее, пока его изучали?
- Да, сэр.
- Однако, только увидев фотографию, вы не были абсолютно уверены?
- Нет, сэр. Абсолютная уверенность появилась у меня, когда я увидела
обвиняемую в ряду других заключенных в Управлении полиции.
- Тогда у вас появилась полная уверенность?
- Я выбрала ее из пяти женщин. Причем без малейших колебаний.
- Это произошло после того, как вы изучали ее фотографию?
- Да, сэр.
- Давайте будем откровенны, мисс Хамлин. Нет ли шанса, что, после
того, как вы так внимательно изучали фотографию, сознательно пытаясь
определить, запечатлена ли на ней или нет та женщина, которую вы видели
выходящей из номера, что, когда вы увидели обвиняемую, вы подсознательно
совместили ее с фотографией, а, следовательно, произвели опознание?
- Когда я увидела ее в ряду других заключенных, у меня появилась
абсолютная уверенность, что это та женщина, что выходила из гостиничного
номера.
- Объясните, пожалуйста, Высокому Суду, где вы находились, когда та
женщина выходила из номера.
- Вы имеете в виду из семьсот двадцать первого?
- Да.
- В конце коридора рядом с пожарной лестницей, я притворялась
горничной.
- Чем вы занимались?
- Делала вид, что стучу в дверь, словно проверяю полотенца.
- По вашим манерам я предполагаю, что вы чрезвычайно компетентная и
знающая свое дело женщина, не так ли, мисс Хамлин?
- Пытаюсь быть.
- И, изображая горничную, вы сознательно приложили все усилия, чтобы
вести себя, как настоящая горничная при подобных обстоятельствах?
- Мистер Мейсон, я интересуюсь театром. Я изучала актерское
мастерство. Я считаю, что у меня есть данные, чтобы стать хорошей
актрисой. Я стараюсь компетентно делать все, за что берусь. Я понимаю, что
для того, чтобы изобразить кого-то и успешно сыграть эту роль, следует
представить, что ты и есть этот человек.
- И вы представили себя горничной?
- Да, сэр.
- И делали все, как делала бы горничная?
- Да, сэр.
- А горничная не стала бы слишком интересоваться лицом, выходящим из
комнаты и направляющимся по коридору к лифту, не так ли?
- Только раз взглянула бы и все.
- И вы, прекрасно играя роль горничной, только раз взглянули на ту
женщину.
- Да, сэр.
- Почему вы отправились в конец коридора к пожарной лестнице?
- Я думаю, это очевидно, мистер Мейсон. Я не хотела, чтобы выходящее
из комнаты лицо слишком хорошо меня разглядело. Поэтому я отправилась в
дальний конец коридора. Я знала, что, выйдя из номера, независимо от того,
куда она направится - к лифту, или к лестнице - ей все равно придется идти
по коридору. Так она не столкнулась бы со мной лицом к лицу.
- Другими словами, она повернулась к вам спиной?
- Да, но после того, как я взглянула на ее лицо, когда она выходила
из номера.
- Как далеко находилась дверь номера от того места, где вы стояли в
конце коридора?
- Не знаю. Возможно, в двадцати или тридцати футах.
- Как освещался коридор?
- Довольно тусклыми лампами, но я ее хорошо видела, мистер Мейсон. Я
намеревалась ее рассмотреть, и я ее рассмотрела.
- Вы только взглянули на нее, как сделала бы горничная, выполняющая
свою работу?
- Я... я хорошо ее видела.
- Несколько минут назад вы заявили, что только раз взглянули на нее.
- Для меня достаточно раз взглянуть на человека. И я его хорошо
рассмотрю.
- Понятно. Но этого оказалось недостаточно, что бы быть абсолютно
уверенной в ее идентификации, когда вы первый раз увидели фотографию?
- Человек обычно колеблется перед тем, как с абсолютной уверенностью
идентифицировать фотографию.
- Это все, - сказал Мейсон.
- А теперь я приглашаю своего главного свидетеля, - объявил Гамильтон
Бергер. - Мистер Перри Мейсон, займите, пожалуйста, место для дачи
показаний.
Мейсон без колебаний прошел вперед, поднял правую руку, принял
присягу и сел на стул, предназначенный для свидетелей.
- Это, конечно, крайне необычное положение вещей, - заметил судья
Леннокс.
- Я пытался избежать подобной ситуации, - возразил Гамильтон Бергер.
- Всеми доступными мне средствами.
- Просить адвоката защиты давать показания, которые приведут к
вынесению обвинительного приговора его клиентам - ненормально, - с
сомнением в голосе произнес судья Леннокс.
- Поэтому считается неэтичным выступление адвоката в двойной роли, -
сказал Бергер. - Я пытался избавить мистера Мейсона от такого неприятного
положения.
- Он совершенно необходим вам, как свидетель? - уточнил судья
Леннокс.
- Абсолютно, Ваша Честь. Рассмотрев доказательства, уже
представленный по этому делу, Высокий Суд должен понять, что мне
необходимо доказать, кто были люди, участвовавшие в разговоре, имевшем
место в том номере.
- Но сам разговор пока не был представлен.
- Я закладываю основу именно для этого, Ваша Честь.
- Ситуация, конечно, облегчилась бы, - заметил судья Леннокс, - если
бы обвиняемых представлял другой адвокат, сотрудничающий с мистером
Мейсоном, по крайней мере, на этой стадии процесса.
- Такой вариант не устраивает ни обвиняемых, ни меня, Ваша Честь, -
возразил Мейсон. - Здесь уже было произнесено достаточно речей об этике. Я
хотел бы процитировать решение из Сто восемьдесят седьмого Сборника
судебных решений штата Калифорния, дело шестьсот девяносто пять, которое
гласит: "Мы пришли к мнению, что слишком много значения уделяется и
слишком много раздражений вызывает тот факт, что большую часть
доказательств в пользу истца представил один из адвокатов, выступающий в
качестве свидетеля по слушаемому делу. Что касается Суда, мы считаем, что
подобные показания должны быть приняты и рассматриваться, как показания
любых других свидетелей, несмотря на заинтересованность адвоката в
конечном результате. Пристойность и правильность выступления адвоката в
двойной роли является вопросом этики, что, в основном, определяется
совестью самого адвоката. Хотя не стоит поощрять подобную практику, бывают
случаи, когда возникают такие условия, что адвокат не может оправданно и
честно отстраниться от своих обязанностей защищать клиента и выполнения
долга гражданина, выступая, как свидетель".
Произнесенная Мейсоном цитата оказала большое впечатление на судью
Леннокса.
- Прекрасно, мистер Мейсон, - сказал он. - Ваша позиция юридически
обоснована. Фактически, время от времени, вы оказываетесь в таком
положении, что вам приходится пользоваться необычными методами, которые, в
конце концов, оказываются неоспоримыми с точки зрения права. Суд считает,
создания предвзятого мнения против обвиняемого.
- Я понимаю, Ваша Честь, но после того, как вы ознакомитесь с
представленными доказательствами, вы поймете, что они попадают в рамки
исключения, и что обвинение оправданно показало доказательства другого
преступления - убийства полицейского...
- Еще одно убийство?! - воскликнул судья Леннокс.
- Да, Ваша Честь.
- Обоими обвиняемыми?
- Нет, Ваша Честь. Обвиняемой Дайтон. То есть она была вовлечена в
убийство молодого полицейского и рассматриваемое преступление имело место
в связи с попыткой скрыть ее участие... Не исключено, что погибший Джордж
Файетт шантажировал ее в связи с тем убийством.
- Да, сложилась интересная ситуация, - заметил судья Леннокс. -
Давайте обсуждать все по порядку. Вы возражаете против того, чтобы Перри
Мейсон выступал адвокатом защиты?
- Да, Ваша Честь.
- Вы имеете что-либо сказать по этому поводу, мистер Мейсон?
- Только то, что это не его дело, - резко ответил Мейсон.
Судья Леннокс вспыхнул.
- Я не хотел выказывать никакого неуважения к Суду, - добавил Мейсон.
- Я занимаюсь своим делом, а господин окружной прокурор может заниматься
своим.
- Это неэтично, - возразил Гамильтон Бергер.
- Следите за своей этикой, а я буду следить за своей.
- Успокойтесь, господа, успокойтесь, - заговорил судья Леннокс. -
Давайте не переходить на личности. Господин окружной прокурор, вы
считаете, что мистер Мейсон неправоспособен выступать в качестве адвоката
защиты?
- Я думаю, что ему самому следует объявить себя неправоспособным.
- По этому поводу не существует никакого специального положения?
- Это дело хорошего тона и этических соображений.
- Давайте обсудим этику в свое время и в своем месте, - заметил
Мейсон. - А что касается хорошего тона, мне есть что сказать по этому
поводу. Я считаю, Ваша Честь, что когда окружной прокурор оказывает
давление на женщину, являющуюся одной из моих свидетельниц, чтобы она
уволилась с работы, выдвинула обвинения в адрес своего нанимателя в
попытке заставить ее совершить лжесвидетельство, организует все таким
образом, что во время ее разговора с нанимателем присутствуют
представители прессы, дает взятку этой женщине, предлагая ей работу в
одном из отделений прокуратуры за большее жалованье...
- Я возражаю против слова "взятка", - перебил Гамильтон Бергер.
- Простите, - с подчеркнутым сарказмом в голосе извинился Мейсон. -
Возможно, мне следовало сказать "оказал на нее влияние", чтобы она сделала
подобный шаг.
- Я не предпринимал ничего подобного, - заявил Гамильтон Бергер. -
Она приняла решение и поступила таким образом по доброй воле.
- Вы предложили ей работу в отделении прокуратуры до того, как она
подняла телефонную трубку, чтобы сообщить своему нанимателю, что не будет
больше у него работать?
- Чушь, - сказал Гамильтон Бергер.
- Вы намерены это отрицать? - бросил вызов Мейсон.
- Мне подобное не требуется.
- Вы просто не смеете.
Судья Леннокс постучал молоточком по столу.
- Господа, я не понимаю, о чем идет речь, - заявил судья. - Я не
читал газетных статей по этому делу, но совершенно очевидно, что
представители сторон выступают с резкими взаимными обвинениями. Я хотел бы
взять под контроль сложившуюся ситуацию. Я требую, чтобы вы ограничились
рассмотрением дела. Начинайте, господин окружной прокурор. Приглашайте
своего первого свидетеля, а Суд будет принимать решения по мере
поступления возражений.
- Я, в частности, протестую против того, чтобы мистер Мейсон выступал
в качестве адвоката защиты.
- Существует закон, который объявляет меня неправоспособным? -
спросил Мейсон.
- Как я уже ранее указывал Высокому Суду, это вопрос этики.
Мейсон повернулся к судье Ленноксу.
- Если окружной прокурор желает назначить себя судьей того, что
является хорошим тоном и нормами этики, я заявляю, что использование
предложения работы в отделении окружной прокуратуры, сделанное женщине для
того, чтобы она уволилась с настоящего места работы и публично выступила с
обвинениями...
- Мы не станем в это углубляться, мистер Мейсон, - постановил судья
Леннокс. - По мнению Суда, господин окружной прокурор, мистер Мейсон не
является неправоспособным. Вы вручили ему повестку о явке в Суд, как
свидетелю, следовательно, ему придется занять место дачи показаний. Его
допрос будет проводиться по тем же правилам, что и допрос любого другого
свидетеля. А теперь начинайте представление своей версии.
- Хорошо, Ваша Честь, - сказал Гамильтон Бергер. - В качестве моего
первого свидетеля выступит патологоанатом.
Гамильтон Бергер быстро, словно в калейдоскопе, вызвал нескольких
свидетелей, показания которых не играли существенной роли, однако,
заложили фундамент предъявления обвинения в убийстве. Он показал, как был
обнаружен труп Джорджа Файетта, характер пулевого ранения, извлеченную из
головы пулю и ее характеристики, необходимые для последующей идентификации
оружия.
- Я хотел бы пригласить Карлайла Е.Мотта.
Мотт занял место дачи свидетельских показаний и окружной прокурор
охарактеризовал его, как специалиста по различным видам оружия.
- Мистер Мотт, я обращаю ваше внимание на пулю, доказательство "А" со
стороны обвинения, приобщенное к делу, которая была идентифицирована, как
пуля, послужившая причиной смерти Джорджа Файетта. Вы осматривали эту
пулю?
- Да.
- Через микроскоп?
- Да, сэр.
- Вы ее фотографировали?
- Да, сэр.
- Вам удалось определить тип оружия, из которого была выпущена эта
пуля?
- Да, сэр.
- И что это за оружие?
- Оно у меня в руках. Револьвер тридцать восьмого калибра, системы
"Смит и Вессон", длина ствола три дюйма.
- Мы просим приобщить этот револьвер к делу, как доказательство "Б"
со стороны обвинения, - обратился Гамильтон Бергер к судье.
- Никаких возражений, - сказал Мейсон.
- Вы можете приступать к перекрестному допросу, - повернулся Бергер к
Мейсону.
- У меня нет вопросов.
Пораженный Гамильтон Бергер не смог сдержать удивления:
- Вы что, не собираетесь спрашивать его о...
Он резко замолчал, внезапно осознав, что говорит.
- Приглашайте следующего свидетеля, господин окружной прокурор, -
велел судья Леннокс.
Явно раздраженный Гамильтон Бергер вызывал для дачи показаний
полицейского, арестовавшего Морриса Албурга, когда тот выходил из такси
перед зданием, в котором располагался офис Мейсона.
Полицейский рассказал о том, как производился арест, и о том, что он
нашел у Морриса Албурга револьвер, из которого была выпущена пуля,
послужившая причиной смерти Джорджа Файетта.
- Вы можете проводить перекрестный допрос, - обратился Бергер к
Мейсону.
- А откуда вам известно, что это тот же револьвер? - спросил Мейсон
полицейского.
- Я записал номер оружия, изъятого у обвиняемого, сэр.
- Куда?
- В блокнот, который у меня всегда при себе.
- Вы знаете этот номер?
- Конечно.
- Вы можете нам его сообщить?
- Да, сэр. "С шестьсот сорок восемь ноль пять".
- Вы помнили его все это время?
- Да, сэр.
- Значит, вам не требовалось записывать его, не так ли?
- Я записал его на всякий случай.
- И это тот же номер, что вы записали?
- Да, сэр.
- Вы можете знать, что это тот же номер, что на оружии, но откуда вы
можете знать, что это тот же номер, что вы записали в блокнот?
- Я заглянул в блокнот перед тем, как отправиться в Суд, чтобы
удостовериться.
- Значит, вы не были уверены?
- Я постарался избежать любой неточности.
- Вы арестовали Морриса Албурга утром третьего числа текущего месяца?
- Примерно в девять утра. Да, сэр.
- Тогда вы изъяли у него револьвер?
- Да, сэр.
- Когда вы записали номер револьвера в блокнот?
- Я уже говорил вам. Это номер того револьвера. Я записал его, чтобы
не произошло никакой ошибки.
- Вы записали его, когда арестовывали Морриса Албурга?
- Примерно тогда.
- Что вы имеете в виду под словом "примерно"?
- Почти в то время.
- Через пять секунд после ареста?
- Конечно, нет.
- Через сколько секунд?
- Я не могу вам ответить. Я так не считаю время. Это номер
револьвера, изъятого мной у обвиняемого Морриса Албурга.
- Что вы сделали с револьвером?
- Положил к себе в карман, как доказательство.
- А потом?
- Отдал его окружному прокурору, который, в свою очередь передал его
эксперту по баллистике Карлайлу Е.Мотту.
- И по предложению Мотта вы записали номер в блокнот? - спросил
Мейсон.
- Все правильно.
- В то время, когда вы передавали ему револьвер?
- Нет, когда он вернул его окружному прокурору с отчетом. Он сказал,
что потребуется идентифицировать это оружие на всех стадиях процесса.
- И тогда вы записали номер револьвера, переданного вам Моттом?
- Ну, это был тот же револьвер.
- Откуда вы знаете?
- Я мог определить, посмотрев на него.
- Какие имеются характеристики у этого револьвера, позволяющие вам
отличить его от любого другого револьвера системы "Смит и Вессон" того же
калибра и модели?
Свидетель молчал.
- Вы не знаете?
- Если бы я взглянул на револьвер, я думаю, что смог бы вам ответить.
- Естественно, - саркастически заметил Мейсон. - Вы возьмете его в
руки и станете вертеть, надеясь обнаружить какую-нибудь царапину, и
заявить, что именно по ней вы его и идентифицировали.
Полицейский явно пришел в замешательство. Он молчал с минуту перед
тем, как заявить:
- Я не помню.
Судья Леннокс повернулся к смущенному свидетелю:
- Вы изъяли револьвер у обвиняемого Албурга, не так ли?
- Да, сэр.
- И передали окружному прокурору?
- Да, сэр.
- Который, в свою очередь, передал его эксперту по баллистике?
- Да, сэр.
- И через какое-то время после того, как эксперт по баллистике вернул
оружие окружному прокурору с отчетом, что именно из него была выпущена
пуля, послужившая причиной смерти, экспертом по баллистике было замечено,
что необходима неоспоримая идентификация этого револьвера, чтобы приобщить
его к делу в качестве доказательства?
- Да, сэр.
- И тогда вас спросили, как вы сможете идентифицировать этот
револьвер?
- Ну, в общем, да.
- Так или нет?
- Мистер Мотт предложил мне записать его номер в блокнот.
- Так что вы достали блокнот и записали номер револьвера только
тогда?
- Да, сэр.
- И имело место обсуждение того, что будут представлять из себя ваши
показания?
- Не тогда, позднее.
- Приглашайте следующего свидетеля, - холодным тоном обратился судья
Леннокс к окружному прокурору. - А этот может покинуть место дачи
свидетельских показаний.
Гамильтон Бергер приготовился к новой атаке и объявил:
- Мой следующий свидетель - Артур Лерой Фулда.
Фулда занял место дачи показаний, принял присягу и рассказал о своем
разговоре с Моррисом Албургом, установке звукозаписывающей аппаратуры в
гостинице "Кеймонт", услышанных разговорах и сделанных записях.
Свидетель идентифицировал полдюжины ацетатных дисков и объяснил, как
они вводятся в аппаратуру и как происходит запись разговоров.
- Ваша Честь, - обратился Гамильтон Бергер к судье, - я прошу
приобщить эти диски к делу в качестве доказательств.
- Я хотел бы кратко допросить свидетеля по конкретно этому моменту, -
заявил Мейсон.
- Хорошо, - постановил судья Леннокс.
- Откуда вы знаете, что это те же диски, что были оставлены в
гостиничном номере?
- Фактически, мистер Мейсон, я могу давать показания только
относительно первого. Что касается остальных - они выглядят точно так же,
как диски, оставленные мной с аппаратурой. Меня информировали, что их
забрали из той комнаты, в которой осталось мое оборудование.
- Это все, - сказал Мейсон. - У меня нет возражений по приобщению
дисков к делу в качестве доказательства.
- Вы имеете в виду диск номер один? - уточнил судья Леннокс.
- Нет, весь набор, - ответил Мейсон. - Мнению такого правдивого
свидетеля я верю. Если он считает, что это те же диски, я готов
согласиться на их приобщение к делу, при условии, что за мной остается
право возражать против любого записанного на них разговора, как
несущественного, недопустимого в качестве доказательства и не имеющего
отношения к делу. Но сами диски могут быть допущены в качестве
доказательств.
Судья Леннокс улыбнулся и заявил:
- Приятно видеть такое чистосердечие со стороны адвоката и свидетеля.
Хорошо. Диски приобщаются к делу в качестве вещественного доказательства.
- Что касается этих дисков, - встал со своего места Гамильтон Бергер,
- на них записан разговор, во время которого Дикси Дайтон, обвиняемая,
прямо заявляет Перри Мейсону, что второй обвиняемый, Моррис Албург,
отправился убивать Джорджа Файетта. Я хотел бы, чтобы Высокий Суд
прослушал этот разговор. Я прошу Высокий Суд обратить внимание на то, что
мистер Мейсон, получив подобную информацию, не предпринял никаких шагов.
Он не связался с полицией. Он не...
- Вы теперь пытаетесь показать, что я еще и скрывал улики? - уточнил
Мейсон.
- Вы критиковали мои методы подготовки дела, - ответил Бергер. - Я
стараюсь донести до Высокого Суда, что произошло на самом деле.
- В таком случае вам лучше представлять доказательства, а не
выступать с заявлением.
- Но вы не станете отрицать, что этот разговор записан на диске?
- Я отрицаю, что Дикси Дайтон когда-либо говорила мне, что другой
обвиняемый, Моррис Албург, планирует убить Джорджа Файетта.
- Но диск находится в зале суда. Вы можете послушать запись.
- А откуда вы знаете, что это _е_е_ голос? - спросил Мейсон.
- Я в этом уверен.
- Тогда займите место для дачи свидетельских показаний и поклянитесь
в этом, а я проведу перекрестный допрос. А потом Высокий Суд придет к
мнению о вашем предположении, что это одно и то же лицо.
- Мне не требуется занимать свидетельскую ложу, - возразил Бергер. -
Я в состоянии все доказать по другому.
- Ну так доказывайте.
- Я прошу мисс Минерву Хамлин занять место для дачи показаний, -
объявил Гамильтон Бергер. - Мисс Хамлин, пройдите, пожалуйста, вперед и
примите присягу.
Минерва Хамлин проследовала в свидетельскую ложу. Весь ее облик и
манеры создавали впечатление чрезвычайно компетентной и уверенной в себе
молодой женщины.
Отвечая на вопросы Гамильтона Бергера, она давала показания, четко и
ясно произнося каждое слово, прямо отвечая и не уходя в сторону, что,
несомненно, произвело большое впечатление на судью Леннокса.
Она описала, как ее нанимателю срочно потребовалась оперативница и
что ей даже пришлось временно закрыть контору и оставить коммутатор, чтобы
отправиться в гостиницу "Кеймонт". Она договорилась с Полом Дрейком, что
подаст ему сигнал фонариком, когда интересующая их девушка направится к
выходу из гостиницы. Сама Минерва Хамлин изображала горничную, наблюдая за
семьсот двадцать первым номером. Она ждала женщину, которая должна была из
него появиться.
- И, в конце концов, кто-то появился? - спросил Гамильтон Бергер.
- Да, сэр.
- Мужчина или женщина?
- Женщина.
- Вам представилась возможность рассмотреть женщину?
- Именно для этого я там и находилась.
- Это не совсем ответ на вопрос, - заметил Гамильтон Бергер. - Вам...
- Да, сэр.
- Вы обратили на нее особое внимание?
- Да, сэр.
- И вы видели, как она выходила из семьсот двадцать первого номера?
- Да, сэр.
- Кто была та женщина?
- Мисс Дикси Дайтон, одна из обвиняемых по этому делу.
- Не могли бы вы указать на эту женщину?
- Я показываю на нее пальцем.
- В протокол нельзя занести то, что вы показываете на нее пальцем.
Мисс Дайтон, обвиняемая, встаньте, пожалуйста.
- Встаньте, - велел Мейсон своей клиентке.
Дикси Дайтон выполнила, что ей велели.
- Эта женщина?
- Да, эта.
- Пусть в протоколе будет отмечено, что идентифицирована женщина,
вставшая со своего места. Вставала Дикси Дайтон, одна из обвиняемых по
этому делу. Что вы сделали, когда эта женщина вышла из номера? - снова
обратился Гамильтон Бергер к свидетельнице.
- Последовала за ней.
- Куда?
- Она села в лифт. Кабина пошла наверх. Я бросилась к лестнице и
поднялась на один пролет. Я находилась на седьмом этаже, а их всего
восемь. Поэтому я знала, что она может подняться лишь туда. Я решила, что
доберусь до него почти в одно время с лифтом.
- Так и получилось?
- Да, сэр.
- И куда направилась эта женщина?
- В восемьсот пятнадцатый номер, где в дальнейшем полиция обнаружила
труп Джорджа Файетта.
- Та же женщина?
- Та же женщина.
- Вы уверены?
- Уверена.
- И кто была та женщина?
- Я вам уже говорила.
- Я имею в виду, которая вошла в восемьсот пятнадцатый номер?
- Обвиняемая Дикси Дайтон.
- Та же, что вставала со своего места? Которую вы ранее
идентифицировали?
- Да, сэр.
- Вы можете проводить перекрестный допрос, - обратился Бергер к
Мейсону.
Минерва Хамлин повернулась к адвокату защиты с неприязнью во взгляде.
Ее манеры ясно показывали, что она намерена ему отомстить, и что никакой
хитрый перекрестный допрос уж ее-то не смутит.
Мейсон заговорил, словно старший брат, который просит импульсивную
младшую сестру довериться ему.
- Мисс Хамлин, вы не знали Дикси Дайтон, не так ли?
- Я ни разу в жизни ее не видела до того, как она вышла из той
комнаты.
- Вы тогда не знали, кто она?
- Я видела ее, но имени не знала, нет.
- А полиция показала вам фотографию Дикси Дайтон и спросила, та ли
это женщина, не так ли?
- Да.
- Что вы им сказали?
- Что та женщина.
- Разве вы не говорили им, что вы думаете, что она выглядела, как та
женщина?
- Но если это была та же женщина, она и выглядит, как она, не так ли?
В зале послышался смех.
- Все правильно. А если уж вы задали мне вопрос, я с радостью на него
отвечу, мисс Хамлин. Простите меня, но я хочу заметить, что даже если это
и не была фотография мисс Дайтон, она все равно могла быть на нее похожа.
Фотографии часто приводят к недоразумениям.
- Я не могла ошибиться. У меня очень острый взгляд.
- И, тем не менее, вы не смогли с абсолютной уверенностью
идентифицировать женщину, когда вы в первый раз увидели фотографию, не так
ли?
- Я сказала им... Все зависит от того, что вы имеете в виду под
"уверенностью".
- А _в_ы_ что под ней имеете в виду? - улыбнулся Мейсон.
- Если я уверена, значит, уверена.
- Об этом можно догадаться. Но тогда вы не были так уверены, как
сейчас.
- С тех пор мне представилась возможность взглянуть на саму женщину.
Фотография не... ну, она...
- Вы имеете в виду, выглядела не совсем так, как она?
- Нет, именно как она.
- Но все равно у вас оставались сомнения?
- Я хотела быть абсолютно честной, мистер Мейсон.
- И до сих пор хотите?
- Да, сэр.
- Когда вы в первый раз увидели фотографию, вы не могли быть
абсолютно уверены. Вы не были абсолютно уверены. Вы сказали, что думаете,
что это может быть та же женщина, но вы не уверены.
- Когда я в первый раз взглянула на снимок.
- И вы стали изучать его, не так ли?
- Да, сэр.
- И становились все увереннее, пока его изучали?
- Да, сэр.
- Однако, только увидев фотографию, вы не были абсолютно уверены?
- Нет, сэр. Абсолютная уверенность появилась у меня, когда я увидела
обвиняемую в ряду других заключенных в Управлении полиции.
- Тогда у вас появилась полная уверенность?
- Я выбрала ее из пяти женщин. Причем без малейших колебаний.
- Это произошло после того, как вы изучали ее фотографию?
- Да, сэр.
- Давайте будем откровенны, мисс Хамлин. Нет ли шанса, что, после
того, как вы так внимательно изучали фотографию, сознательно пытаясь
определить, запечатлена ли на ней или нет та женщина, которую вы видели
выходящей из номера, что, когда вы увидели обвиняемую, вы подсознательно
совместили ее с фотографией, а, следовательно, произвели опознание?
- Когда я увидела ее в ряду других заключенных, у меня появилась
абсолютная уверенность, что это та женщина, что выходила из гостиничного
номера.
- Объясните, пожалуйста, Высокому Суду, где вы находились, когда та
женщина выходила из номера.
- Вы имеете в виду из семьсот двадцать первого?
- Да.
- В конце коридора рядом с пожарной лестницей, я притворялась
горничной.
- Чем вы занимались?
- Делала вид, что стучу в дверь, словно проверяю полотенца.
- По вашим манерам я предполагаю, что вы чрезвычайно компетентная и
знающая свое дело женщина, не так ли, мисс Хамлин?
- Пытаюсь быть.
- И, изображая горничную, вы сознательно приложили все усилия, чтобы
вести себя, как настоящая горничная при подобных обстоятельствах?
- Мистер Мейсон, я интересуюсь театром. Я изучала актерское
мастерство. Я считаю, что у меня есть данные, чтобы стать хорошей
актрисой. Я стараюсь компетентно делать все, за что берусь. Я понимаю, что
для того, чтобы изобразить кого-то и успешно сыграть эту роль, следует
представить, что ты и есть этот человек.
- И вы представили себя горничной?
- Да, сэр.
- И делали все, как делала бы горничная?
- Да, сэр.
- А горничная не стала бы слишком интересоваться лицом, выходящим из
комнаты и направляющимся по коридору к лифту, не так ли?
- Только раз взглянула бы и все.
- И вы, прекрасно играя роль горничной, только раз взглянули на ту
женщину.
- Да, сэр.
- Почему вы отправились в конец коридора к пожарной лестнице?
- Я думаю, это очевидно, мистер Мейсон. Я не хотела, чтобы выходящее
из комнаты лицо слишком хорошо меня разглядело. Поэтому я отправилась в
дальний конец коридора. Я знала, что, выйдя из номера, независимо от того,
куда она направится - к лифту, или к лестнице - ей все равно придется идти
по коридору. Так она не столкнулась бы со мной лицом к лицу.
- Другими словами, она повернулась к вам спиной?
- Да, но после того, как я взглянула на ее лицо, когда она выходила
из номера.
- Как далеко находилась дверь номера от того места, где вы стояли в
конце коридора?
- Не знаю. Возможно, в двадцати или тридцати футах.
- Как освещался коридор?
- Довольно тусклыми лампами, но я ее хорошо видела, мистер Мейсон. Я
намеревалась ее рассмотреть, и я ее рассмотрела.
- Вы только взглянули на нее, как сделала бы горничная, выполняющая
свою работу?
- Я... я хорошо ее видела.
- Несколько минут назад вы заявили, что только раз взглянули на нее.
- Для меня достаточно раз взглянуть на человека. И я его хорошо
рассмотрю.
- Понятно. Но этого оказалось недостаточно, что бы быть абсолютно
уверенной в ее идентификации, когда вы первый раз увидели фотографию?
- Человек обычно колеблется перед тем, как с абсолютной уверенностью
идентифицировать фотографию.
- Это все, - сказал Мейсон.
- А теперь я приглашаю своего главного свидетеля, - объявил Гамильтон
Бергер. - Мистер Перри Мейсон, займите, пожалуйста, место для дачи
показаний.
Мейсон без колебаний прошел вперед, поднял правую руку, принял
присягу и сел на стул, предназначенный для свидетелей.
- Это, конечно, крайне необычное положение вещей, - заметил судья
Леннокс.
- Я пытался избежать подобной ситуации, - возразил Гамильтон Бергер.
- Всеми доступными мне средствами.
- Просить адвоката защиты давать показания, которые приведут к
вынесению обвинительного приговора его клиентам - ненормально, - с
сомнением в голосе произнес судья Леннокс.
- Поэтому считается неэтичным выступление адвоката в двойной роли, -
сказал Бергер. - Я пытался избавить мистера Мейсона от такого неприятного
положения.
- Он совершенно необходим вам, как свидетель? - уточнил судья
Леннокс.
- Абсолютно, Ваша Честь. Рассмотрев доказательства, уже
представленный по этому делу, Высокий Суд должен понять, что мне
необходимо доказать, кто были люди, участвовавшие в разговоре, имевшем
место в том номере.
- Но сам разговор пока не был представлен.
- Я закладываю основу именно для этого, Ваша Честь.
- Ситуация, конечно, облегчилась бы, - заметил судья Леннокс, - если
бы обвиняемых представлял другой адвокат, сотрудничающий с мистером
Мейсоном, по крайней мере, на этой стадии процесса.
- Такой вариант не устраивает ни обвиняемых, ни меня, Ваша Честь, -
возразил Мейсон. - Здесь уже было произнесено достаточно речей об этике. Я
хотел бы процитировать решение из Сто восемьдесят седьмого Сборника
судебных решений штата Калифорния, дело шестьсот девяносто пять, которое
гласит: "Мы пришли к мнению, что слишком много значения уделяется и
слишком много раздражений вызывает тот факт, что большую часть
доказательств в пользу истца представил один из адвокатов, выступающий в
качестве свидетеля по слушаемому делу. Что касается Суда, мы считаем, что
подобные показания должны быть приняты и рассматриваться, как показания
любых других свидетелей, несмотря на заинтересованность адвоката в
конечном результате. Пристойность и правильность выступления адвоката в
двойной роли является вопросом этики, что, в основном, определяется
совестью самого адвоката. Хотя не стоит поощрять подобную практику, бывают
случаи, когда возникают такие условия, что адвокат не может оправданно и
честно отстраниться от своих обязанностей защищать клиента и выполнения
долга гражданина, выступая, как свидетель".
Произнесенная Мейсоном цитата оказала большое впечатление на судью
Леннокса.
- Прекрасно, мистер Мейсон, - сказал он. - Ваша позиция юридически
обоснована. Фактически, время от времени, вы оказываетесь в таком
положении, что вам приходится пользоваться необычными методами, которые, в
конце концов, оказываются неоспоримыми с точки зрения права. Суд считает,