Страница:
Дейсейна охватило чувство сострадания к Паже, он отошел от забора и взял доктора за руку.
– Где находится кафе? Я обо всем позабочусь.
Кафе располагалось в узком кирпичном здании, втиснувшемся между хозяйственным магазином и темным небольшим магазинчиком с надписью «Обувь». Когда они вошли, за ними резко захлопнулась занавешенная дверь. Все заведение пропахло паром и вездесущим Джасперсом. Возле стойки слева сидел один из механиков Шелера – в темно-зеленой куртке и белой кепке – и пил кофе. У противоположного конца стойки сидел какой-то седовласый, с мозолистыми руками мужчина в кожаном переднике и ел сандвич.
Дейсейн провел Паже в кабинку напротив стойки и сел лицом к нему.
Служащий со станции техобслуживания у стойки повернулся и взглянул на них. Дейсейн понял, что перед ним еще один из семейства Шелеров – тот же самый разрез голубых глаз, та же самая коренастая фигура и смуглая кожа. Мужчина, глядя на Паже, поздоровался:
– Привет, док. Я слышал сирену.
Паже оторвал взгляд от стола и посмотрел на говорившего. Глаза Паже потеряли свой блеск. Он сделал два вздоха, отвел взгляд в сторону, а потом снова посмотрел на Шелера.
– Гарри, – с хриплым голосом простонал он, – я… не мог… – Он умолк.
Мужчина слез с высокого стула. Его лицо превратилось в бледную застывшую маску.
– Я сидел здесь… и вдруг почувствовал… – Он провел рукой по губам.
– Это был… Билл! – Он повернулся и бросился к выходу из кафе. Дверь хлопнула вслед за ним.
– Это второй сын Шелера, – сказал Паже.
– Он знал, – произнес Дейсейн и вспомнил то переживание на озере, когда он чувствовал связь с остальными людьми на пикнике.
«Жизнь существует, погруженная в океан бессознательного, – напомнил он себе. – Благодаря этому лекарству местные люди приобретают способность видеть этот океан».
Паже несколько секунд внимательно разглядывал Дейсейна, потом сказал:
– Конечно, он знал. Вам когда-нибудь удаляли зуб? Разве вы не ощущаете пустоту на том месте, где он когда-то был?
Стройная рыжеволосая женщина в белом переднике подошла к кабинке. Лицо ее выдавало беспокойство.
– Я принесу вам кофе, – сказала она. Она начала поворачиваться, но потом остановилась. – Я… почувствовала это… И Джим, сосед, пришел сюда с заднего входа и сообщил мне все. Я не знала, как рассказать это Гарри. Он просто продолжал сидеть здесь… плечи его опускались все ниже и ниже… Я… – Она пожала плечами. – Может быть, вы хотите еще что-нибудь, кроме кофе?
Паже покачал отрицательно головой. Потрясенный Дейсейн вдруг понял, что доктор на грани истерики.
Официантка ушла и вскоре вернулась с двумя чашками кофе, потом направилась на кухню… не сказав за все время ни слова. Она тоже почувствовала, как переживает Паже.
Дейсейн вздохнул, поднял свою чашку, поднес ее к губам и остановился. Он почувствовал еще какой-то горький аромат, помимо вездесущего запаха Джасперса. Дейсейн принюхался. Горький запах чувствовался явственно. Струйка пара, поднимавшаяся над темной жидкостью, показалась Дейсейну раздувшейся коброй, поднявшей свою голову с ядовитыми зубами для нанесения смертельного удара.
Дрожащими руками он поставил чашку на стол и посмотрел в глаза Паже. Тот вопросительно глядел на него.
– В этом кофе яд, – выдавил из себя Дейсейн.
Паже посмотрел на свою чашку.
Дейсейн взял у него чашку и понюхал ее. Того горького запаха у нее не было. Он коснулся жидкости языком – она была горячей, он ощутил успокоительное действие Джасперса… кофе…
– Что-то не так?
Дейсейн поднял глаза и увидел официантку, подошедшую к ним.
– В моем кофе яд, – сказал он.
– Чепуха. – Она взяла чашку из рук Дейсейна и собралась было пить из нее, но Паже остановил ее, коснувшись ее руки.
– Нет, Вина, – лучше из этой. – Он дал ей другую чашку.
Официантка внимательно посмотрела на нее, понюхала, потом поставила на стол и бросилась на кухню. Вскоре она вернулась с небольшим желтым коробком. Лицо ее было бледным, как мел, на щеках и носу высыпались веснушки, словно отметины какой-то болезни.
– Порошок для травли тараканов, – прошептала она. – Я… содержимое коробки рассыпалось на полке над прилавком. Я… – Она удрученно покачала головой.
Дейсейн посмотрел на Паже, но доктор старался не смотреть на него.
– Еще один несчастный случай! – произнес Дейсейн, стараясь говорить ровным голосом. – Верно, доктор?
Паже облизал губы.
Дейсейн поднялся из-за столика, отталкивая в сторону официантку. Он взял чашку отравленного кофе и медленно вылил его на пол.
– Ведь несчастные случае происходят, не так ли… Вина?
– Прошу вас, – сказала она. – Я… здесь ни при чем…
– Конечно, вы здесь ни при чем, – перебил ее Дейсейн.
– Вы не понимаете, – сказал Паже.
– Нет, я понимаю, – возразил Дейсейн. – Что же будет в следующий раз? Случайно выстреливший пистолет? А как насчет того, чтобы что-нибудь тяжелое упало мне на голову с крыши? Случайно, разумеется. – Он повернулся и вышел из кафе, потом остановился на тротуаре, чтобы осмотреться.
Такой обычный город. В парке росли такие обычные деревья. Молодая пара, прогуливающаяся по дорожке неподалеку, – тоже такая обычная. Городские звуки – грузовика, ехавшего справа по улице, автомобилей, соек, о чем-то спорящих между собой на верхушке дерева, двух женщин, болтающих на ступеньках дома, находившегося слева от него вниз по улице, – все это было так обыденно.
Занавешенная дверь хлопнула за его спиной. К нему подошел Паже.
– Я знаю, что вы думаете, – сказал он.
– Неужели?
– Я знаю, как вы себе это все представляете.
– Правда?
– Поверьте мне, – начал Паже, – все это просто ужасная цепочка случайных совпадений, которая…
– Совпадений! – Дейсейн повернулся к нему и окинул его пылающим взглядом. – Доктор, сколько еще вы будете играть роль невинного человека? Как долго вы будете продолжать вдаваться в рациональные объяснения, прежде чем признаете, что…
– Джилберт, я скорее отрубил бы себе правую руку, чем допустил бы, чтобы с вами что-нибудь случилось. Это разбило бы сердце Дженни…
– Так вы и вправду не видите это? – спросил Дейсейн голосом, полным страха. – Да, вы не видите это. Вы не хотите заметить это.
– Доктор Дейсейн?
Голос раздался справа от него. Дейсейн повернулся и увидел Гарри – второго сына Шелера. В руке он держал кепку. Он казался моложе, чем в кафе – не больше девятнадцати. В его движениях была некоторая замедленность, вызванная тяжкой утратой.
– Я хотел… – Гарри запнулся. – Мой отец просил передать вам… Мы знаем, что вы не виноваты, что… – Он посмотрел в глаза Дейсейна; взгляд его молил помочь ему.
Дейсейн почувствовал, как близка ему боль этого молодого человека. Поступок Гарри был вполне уместен и понятен здесь. Даже в минуты горестных переживаний Шелеры нашли время, чтобы попытаться снять камень с души Дейсейна.
«Они считают, что я чувствую себя виновным во всем этом», – подумал Дейсейн. И то, что он не испытывал подобного чувства, заставило Дейсейна почему-то почувствовать угрызения совести.
«Если бы я не… – он оборвал эту мысль. – Если бы я не… Этот несчастный случай должен был произойти со мной».
– Не беспокойся, Гарри, – сказал Паже. – Мы все понимаем.
– Спасибо, док. – Он с облегчением посмотрел на Паже. – Папа просил передать вам… машина, грузовик доктора Дейсейна… Мы уже заменили фары. Это все, что мы смогли сделать. Рулевое управление… Вам придется ездить медленнее, пока вы не замените всю переднюю ходовую часть.
– Так вы уже все сделали? – спросил Дейсейн.
– Чтобы поставить новые фары, сэр, много времени не требуется.
Дейсейн перевел взгляд с юноши на Паже. Выражение лица доктора говорило красноречивее всех слов: «Они хотят, чтобы вы убрали грузовик оттуда как можно скорее. Он напоминает об…»
Дейсейн кивнул. Да. Грузовик напоминает им о трагедии. Это было ясно. Ни слова не говоря, он направился в гараж.
Паже прибавил шагу и догнал Дейсейна.
– Джилберт, – сказал он, – я настоятельно прошу, чтобы ты пришел к нам домой. Дженни может…
– Настоятельно?
– Вы ведете себя, как упрямый осел, Джилберт.
Дейсейн подавил вспышку гнева и сказал:
– Я желаю Дженни не больше зла, чем вы. Вот почему никто не будет управлять моими действиями, кроме меня самого. Я вообще не хочу, чтобы вы знали, каким будет мой следующий шаг. Я не хочу, чтобы на моем пути меня поджидал кто-то, подготавливая ваш… очередной несчастный случай.
– Джилберт, вы должны выбросить эту мысль из головы! Никто из нас не желает вам зла.
Сейчас они достигли стоянки, расположенной между станцией техобслуживания и гаражом. Дейсейн посмотрел на приоткрытую дверь гаража, и его внезапно охватило ощущение, что эта дверь – звериная пасть со смертоносными клыками, готовая сомкнуться на нем и проглотить.
Дейсейн не знал, что делать. Он сбавил шаг, потом остановился.
– Что в этот раз? – спросил Паже.
– Ваш грузовик внутри, – сказал Гарри Шелер. – Вы можете ехать на нем и…
– А как со счетом? – спросил Дейсейн, пытаясь затянуть время.
– Я займусь этим, – ответил Паже. – Забирайтесь в кабину, а я тем временем все улажу. А потом мы поедем…
– Я хочу, чтобы грузовик подогнали сюда из гаража, – сказал Дейсейн. Он шагнул в сторону, подальше от распахнутой двери-пасти и всего того, что могло появиться оттуда.
– Я понимаю ваше нежелание возвращаться туда, – заметил Паже, – но вообще-то…
– Гарри, выведи, пожалуйста, грузовик на площадку, – попросил Дейсейн.
Парень уставился на Дейсейна странным взглядом затравленного зверя.
– Ладно, но у меня есть…
– Выведи эту чертову машину сюда! – приказал Паже. – Чушь какая-то!
– Сэр? – Гарри посмотрел на Паже.
– Я же сказал: выведи эту чертову машину сюда! – повторил Паже. – Я уже сыт этим по горло!
Парень нерешительно повернулся к двери в гараж. Он еле волочил ноги по асфальту.
– Послушайте, Джилберт, – начал Паже, – не можете же вы в самом деле верить, что мы…
– Я верю в то, что вижу, – оборвал его Дейсейн.
Паже махнул рукой и отвернулся в раздражении.
Дейсейн прислушивался к звукам, доносившимся из гаража. Но был слышен только шум механических станков.
Хлопнула какая-то дверь. Кажется, дверца его грузовика. Дейсейн узнал звук вращения стартера. Двигатель издал характерный звук, который тут же утонул в грохоте взрыва. Через секунду из дверей гаража вырвались языки пламени.
Паже в ужасе прыгнул назад.
Дейсейн по диагонали побежал мимо него, чтобы заглянуть внутрь гаража. Он увидел, как через дверь в противоположном конце выбегают люди. Его грузовик стоял в среднем проходе в самом центре полыхавшего пламени. Когда он глядел на грузовик, оттуда выбралась фигура, объятая пламенем, споткнулась и упала.
За спиной Дейсейна кто-то пронзительно закричал:
– Гарри!
Ничего не осознавая, Дейсейн бросился сквозь дверь гаража, выхватил юношу из пламени и оттащил в безопасное место. Он успел почувствовать жар пламени и боль. Треск и рев огня заполнял все пространство. Дейсейн почувствовал резкий запах бензина и древесного угля. Он увидел, как огненная река поползла к нему по полу. Ослепительный язычок пламени лизнул то место, где лежал юноша. Послышались крики. Вокруг царила полная неразбериха.
Что-то белое накинули на охваченную пламенем фигуру, которую он тащил. Кто-то помогал ему сбоку. И тут он понял, что уже выбрался из гаража, и Паже своим белым халатом пытается сбить огонь с Гарри.
Кажется, кто-то хотел сделать то же самое с его объятыми пламенем обеими руками и курткой, набросив на них пиджак и спецовку. Потом, когда все закончилось, и одежду убрали, Дейсейн уставился на свои руки – покрасневшие руки, местами черные от копоти, со вздувшимися волдырями. Рукава рубашки и куртки обгорели по локоть.
Он почувствовал резкую боль – невыносимо жгло ладони и руки. Сквозь пелену тумана перед глазами он увидел, как, взвизгнув тормозами, рядом остановилась карета скорой помощи, как потом носилки, на которых на спине лежал Гарри, накрытый халатом, заносят в машину. Чьи-то руки помогли Дейсейну усесться на сиденье рядом с водителем.
Послышались голоса: «Осторожно здесь». «Вези их в клинику, Эд, и не теряй зря времени». «Держите здесь». «Здесь! В этом месте!».
Затем раздался вой сирены, а потом все перекрыл тяжелый грохот двигателей грузовиков.
Дейсейн услышал, как позади кареты скорой помощи донесся голос Паже:
– Хорошо, Эд. Поезжай.
Машина тронулась с места, выехала на улицу, развернулась и начала набирать скорость. Дейсейн посмотрел на водителя и узнал одного из служащих станции техобслуживания, потом бросил взгляд назад.
Там, согнувшись, Паже занимался ранами юноши.
– Он очень плох? – спросил Дейсейн.
– Одежда покрывала почти все тело, – ответил Паже. – Это и спасло. Похоже, благодаря кепке ему удалось защитить лицо от огня, но вот спина сильно обгорела, а также ноги и руки.
Дейсейн пристально посмотрел на юношу.
– Он…
– Мне кажется, мы подоспели вовремя, – поторопился ответить Паже. – Я усыпил его. – Он посмотрел на руки Дейсейна. – Хотите, я и вам сделаю укол?
Дейсейн отрицательно покачал головой.
– Нет.
«Что заставило меня броситься сломя голову спасать его?» – задал себе вопрос Дейсейн. Он действовал чисто инстинктивно. Спасая Гарри, он сам оказался в беспомощном положении. И вот теперь он нуждается в медицинской помощи и едет в машине с двумя сантарожанцами. Дейсейн попытался нащупать то зачаточное шестое чувство, возникавшее в нем благодаря Джасперсу, дававшее ему понимание ситуации, предупреждавшее его об опасности. Он не обнаружил ничего. Кажется, опасность миновала. «Может, именно поэтому я и бросился спасать Гарри! – спросил себя Дейсейн. – Неужели я надеялся умилостивить сантарожанцев, спасая одного из них даже тогда, когда они пытались убить меня?»
– Еще один несчастный случай, – сказал Паже, и вопросительная нотка в его голосе выдавала его сомнения.
Дейсейн встретился с испытующим взглядом доктора и кивнул.
Карета скорой помощи свернула на улицу, обсаженную деревьями, и Дейсейн узнал широкий фасад клиники Паже цвета коричневой гальки. Они проехали чуть дальше и Свернули на гравиевую дорожку, которая протянулась вдоль высокого забора и проходила под галереей, выступавшей из двухэтажного кирпичного здания.
Несмотря на боль, Дейсейн отметил, что это здание с улицы не видно за забором и зарослями вечнозеленых растений. Наверное, это часть комплекса, в который входит и дом Паже. Во всем этом, казалось, просматривался определенный смысл.
Санитары в белых халатах выкатили тележку из здания, осторожно вынесли обгоревшего юношу из кареты скорой помощи. Паже открыл дверцу со стороны Дейсейна и сказал:
– Вы сможете добраться сами, Джилберт?
– Я… думаю, что да.
Вытянув вперед руки, Дейсейн выбрался из машины. Все его внимание было поглощено этим действием и пронзившей его тело резкой болью. Лоб и правую сторону лица невыносимо жгло. Кирпичное здание, вертящиеся стеклянные двери, руки, осторожно направлявшие его, – все это внезапно показалось каким-то далеким и нереальным.
«Я теряю сознание», – подумал он. Он понимал, что опасно сейчас впасть в бессознательное состояние. Вздрогнув, он понял, что его усадили в кресло на колесиках и повезли через коридор, окрашенный в зеленый цвет. А после этой мысли все внутри него взорвалось от непереносимой боли. Ему казалось, что он погружается в благословенный покой забвения, физически ощущает невидимые стены своей темницы, которые были созданы то ли этим бессознательным состоянием, то ли болью.
Яркий свет!
Огни светили повсюду. Дейсейн услышал щелканье ножниц, бросил взгляд вниз и увидел ножницы в чьих-то руках, разрезавших рукава куртки и рубашки, удалявших кусочки ткани с обгоревшей плоти.
«Это же моя плоть», – подумал Дейсейн. Он оторвал взгляд от ножниц.
Дейсейн почувствовал, как к левому плечу прикоснулось что-то холодное, как что-то кольнуло его. Потом его кожу кто-то начал оттягивать. Он увидел руку, державшую шприц. Самым важным для Дейсейна в этот момент было следить за происходящим. Он видел свет, вернее, его туманное мерцание, в котором появлялись и исчезали руки и лица. Дейсейн почувствовал, что его начинают раздевать. К рукам и лицу приложили что-то холодное, успокаивающее, скользящее.
«Они сделали мне укол, чтобы я потерял сознание», – подумал Дейсейн. Он попытался думать о грозящей ему опасности, когда он окажется полностью беспомощным здесь. Однако он не мог больше оставаться в сознании, не в силах было ворочать мыслями в этом мерцающем тумане.
Он слышал какие-то голоса. Дейсейн попытался сосредоточить свое внимание на них. Кто-то сказал:
– О Господи! У него же в кармане пистолет!
Другой голос:
– Запиши!
По непонятной причине это развеселило Дейсейна, но тело его не хотело смеяться.
И тогда он подумал о своем грузовике, каким он запомнил его в последний раз, – объятом язычками оранжевого пламени. Он вспомнил, что там находились все его записи. Все улики, которые он с трудом собрал здесь, в Сантароге, исчезли в том огне. «Улики? – подумал он. – Записи… размышления…» Все это еще оставалось в его памяти, и это можно было восстановить.
«Но все воспоминания погибают вместе со смертью человека!» – подумал он.
Каждую частицу его «я» охватил страх. Он попытался закричать, но не смог выдавить из себя и звука. Он попытался шевельнуться. Мышцы не хотели подчиняться.
Когда наступила темнота, последним, что запомнил Дейсейн, была чья-то рука, поднявшаяся вверх и схватившая его.
11
– Где находится кафе? Я обо всем позабочусь.
Кафе располагалось в узком кирпичном здании, втиснувшемся между хозяйственным магазином и темным небольшим магазинчиком с надписью «Обувь». Когда они вошли, за ними резко захлопнулась занавешенная дверь. Все заведение пропахло паром и вездесущим Джасперсом. Возле стойки слева сидел один из механиков Шелера – в темно-зеленой куртке и белой кепке – и пил кофе. У противоположного конца стойки сидел какой-то седовласый, с мозолистыми руками мужчина в кожаном переднике и ел сандвич.
Дейсейн провел Паже в кабинку напротив стойки и сел лицом к нему.
Служащий со станции техобслуживания у стойки повернулся и взглянул на них. Дейсейн понял, что перед ним еще один из семейства Шелеров – тот же самый разрез голубых глаз, та же самая коренастая фигура и смуглая кожа. Мужчина, глядя на Паже, поздоровался:
– Привет, док. Я слышал сирену.
Паже оторвал взгляд от стола и посмотрел на говорившего. Глаза Паже потеряли свой блеск. Он сделал два вздоха, отвел взгляд в сторону, а потом снова посмотрел на Шелера.
– Гарри, – с хриплым голосом простонал он, – я… не мог… – Он умолк.
Мужчина слез с высокого стула. Его лицо превратилось в бледную застывшую маску.
– Я сидел здесь… и вдруг почувствовал… – Он провел рукой по губам.
– Это был… Билл! – Он повернулся и бросился к выходу из кафе. Дверь хлопнула вслед за ним.
– Это второй сын Шелера, – сказал Паже.
– Он знал, – произнес Дейсейн и вспомнил то переживание на озере, когда он чувствовал связь с остальными людьми на пикнике.
«Жизнь существует, погруженная в океан бессознательного, – напомнил он себе. – Благодаря этому лекарству местные люди приобретают способность видеть этот океан».
Паже несколько секунд внимательно разглядывал Дейсейна, потом сказал:
– Конечно, он знал. Вам когда-нибудь удаляли зуб? Разве вы не ощущаете пустоту на том месте, где он когда-то был?
Стройная рыжеволосая женщина в белом переднике подошла к кабинке. Лицо ее выдавало беспокойство.
– Я принесу вам кофе, – сказала она. Она начала поворачиваться, но потом остановилась. – Я… почувствовала это… И Джим, сосед, пришел сюда с заднего входа и сообщил мне все. Я не знала, как рассказать это Гарри. Он просто продолжал сидеть здесь… плечи его опускались все ниже и ниже… Я… – Она пожала плечами. – Может быть, вы хотите еще что-нибудь, кроме кофе?
Паже покачал отрицательно головой. Потрясенный Дейсейн вдруг понял, что доктор на грани истерики.
Официантка ушла и вскоре вернулась с двумя чашками кофе, потом направилась на кухню… не сказав за все время ни слова. Она тоже почувствовала, как переживает Паже.
Дейсейн вздохнул, поднял свою чашку, поднес ее к губам и остановился. Он почувствовал еще какой-то горький аромат, помимо вездесущего запаха Джасперса. Дейсейн принюхался. Горький запах чувствовался явственно. Струйка пара, поднимавшаяся над темной жидкостью, показалась Дейсейну раздувшейся коброй, поднявшей свою голову с ядовитыми зубами для нанесения смертельного удара.
Дрожащими руками он поставил чашку на стол и посмотрел в глаза Паже. Тот вопросительно глядел на него.
– В этом кофе яд, – выдавил из себя Дейсейн.
Паже посмотрел на свою чашку.
Дейсейн взял у него чашку и понюхал ее. Того горького запаха у нее не было. Он коснулся жидкости языком – она была горячей, он ощутил успокоительное действие Джасперса… кофе…
– Что-то не так?
Дейсейн поднял глаза и увидел официантку, подошедшую к ним.
– В моем кофе яд, – сказал он.
– Чепуха. – Она взяла чашку из рук Дейсейна и собралась было пить из нее, но Паже остановил ее, коснувшись ее руки.
– Нет, Вина, – лучше из этой. – Он дал ей другую чашку.
Официантка внимательно посмотрела на нее, понюхала, потом поставила на стол и бросилась на кухню. Вскоре она вернулась с небольшим желтым коробком. Лицо ее было бледным, как мел, на щеках и носу высыпались веснушки, словно отметины какой-то болезни.
– Порошок для травли тараканов, – прошептала она. – Я… содержимое коробки рассыпалось на полке над прилавком. Я… – Она удрученно покачала головой.
Дейсейн посмотрел на Паже, но доктор старался не смотреть на него.
– Еще один несчастный случай! – произнес Дейсейн, стараясь говорить ровным голосом. – Верно, доктор?
Паже облизал губы.
Дейсейн поднялся из-за столика, отталкивая в сторону официантку. Он взял чашку отравленного кофе и медленно вылил его на пол.
– Ведь несчастные случае происходят, не так ли… Вина?
– Прошу вас, – сказала она. – Я… здесь ни при чем…
– Конечно, вы здесь ни при чем, – перебил ее Дейсейн.
– Вы не понимаете, – сказал Паже.
– Нет, я понимаю, – возразил Дейсейн. – Что же будет в следующий раз? Случайно выстреливший пистолет? А как насчет того, чтобы что-нибудь тяжелое упало мне на голову с крыши? Случайно, разумеется. – Он повернулся и вышел из кафе, потом остановился на тротуаре, чтобы осмотреться.
Такой обычный город. В парке росли такие обычные деревья. Молодая пара, прогуливающаяся по дорожке неподалеку, – тоже такая обычная. Городские звуки – грузовика, ехавшего справа по улице, автомобилей, соек, о чем-то спорящих между собой на верхушке дерева, двух женщин, болтающих на ступеньках дома, находившегося слева от него вниз по улице, – все это было так обыденно.
Занавешенная дверь хлопнула за его спиной. К нему подошел Паже.
– Я знаю, что вы думаете, – сказал он.
– Неужели?
– Я знаю, как вы себе это все представляете.
– Правда?
– Поверьте мне, – начал Паже, – все это просто ужасная цепочка случайных совпадений, которая…
– Совпадений! – Дейсейн повернулся к нему и окинул его пылающим взглядом. – Доктор, сколько еще вы будете играть роль невинного человека? Как долго вы будете продолжать вдаваться в рациональные объяснения, прежде чем признаете, что…
– Джилберт, я скорее отрубил бы себе правую руку, чем допустил бы, чтобы с вами что-нибудь случилось. Это разбило бы сердце Дженни…
– Так вы и вправду не видите это? – спросил Дейсейн голосом, полным страха. – Да, вы не видите это. Вы не хотите заметить это.
– Доктор Дейсейн?
Голос раздался справа от него. Дейсейн повернулся и увидел Гарри – второго сына Шелера. В руке он держал кепку. Он казался моложе, чем в кафе – не больше девятнадцати. В его движениях была некоторая замедленность, вызванная тяжкой утратой.
– Я хотел… – Гарри запнулся. – Мой отец просил передать вам… Мы знаем, что вы не виноваты, что… – Он посмотрел в глаза Дейсейна; взгляд его молил помочь ему.
Дейсейн почувствовал, как близка ему боль этого молодого человека. Поступок Гарри был вполне уместен и понятен здесь. Даже в минуты горестных переживаний Шелеры нашли время, чтобы попытаться снять камень с души Дейсейна.
«Они считают, что я чувствую себя виновным во всем этом», – подумал Дейсейн. И то, что он не испытывал подобного чувства, заставило Дейсейна почему-то почувствовать угрызения совести.
«Если бы я не… – он оборвал эту мысль. – Если бы я не… Этот несчастный случай должен был произойти со мной».
– Не беспокойся, Гарри, – сказал Паже. – Мы все понимаем.
– Спасибо, док. – Он с облегчением посмотрел на Паже. – Папа просил передать вам… машина, грузовик доктора Дейсейна… Мы уже заменили фары. Это все, что мы смогли сделать. Рулевое управление… Вам придется ездить медленнее, пока вы не замените всю переднюю ходовую часть.
– Так вы уже все сделали? – спросил Дейсейн.
– Чтобы поставить новые фары, сэр, много времени не требуется.
Дейсейн перевел взгляд с юноши на Паже. Выражение лица доктора говорило красноречивее всех слов: «Они хотят, чтобы вы убрали грузовик оттуда как можно скорее. Он напоминает об…»
Дейсейн кивнул. Да. Грузовик напоминает им о трагедии. Это было ясно. Ни слова не говоря, он направился в гараж.
Паже прибавил шагу и догнал Дейсейна.
– Джилберт, – сказал он, – я настоятельно прошу, чтобы ты пришел к нам домой. Дженни может…
– Настоятельно?
– Вы ведете себя, как упрямый осел, Джилберт.
Дейсейн подавил вспышку гнева и сказал:
– Я желаю Дженни не больше зла, чем вы. Вот почему никто не будет управлять моими действиями, кроме меня самого. Я вообще не хочу, чтобы вы знали, каким будет мой следующий шаг. Я не хочу, чтобы на моем пути меня поджидал кто-то, подготавливая ваш… очередной несчастный случай.
– Джилберт, вы должны выбросить эту мысль из головы! Никто из нас не желает вам зла.
Сейчас они достигли стоянки, расположенной между станцией техобслуживания и гаражом. Дейсейн посмотрел на приоткрытую дверь гаража, и его внезапно охватило ощущение, что эта дверь – звериная пасть со смертоносными клыками, готовая сомкнуться на нем и проглотить.
Дейсейн не знал, что делать. Он сбавил шаг, потом остановился.
– Что в этот раз? – спросил Паже.
– Ваш грузовик внутри, – сказал Гарри Шелер. – Вы можете ехать на нем и…
– А как со счетом? – спросил Дейсейн, пытаясь затянуть время.
– Я займусь этим, – ответил Паже. – Забирайтесь в кабину, а я тем временем все улажу. А потом мы поедем…
– Я хочу, чтобы грузовик подогнали сюда из гаража, – сказал Дейсейн. Он шагнул в сторону, подальше от распахнутой двери-пасти и всего того, что могло появиться оттуда.
– Я понимаю ваше нежелание возвращаться туда, – заметил Паже, – но вообще-то…
– Гарри, выведи, пожалуйста, грузовик на площадку, – попросил Дейсейн.
Парень уставился на Дейсейна странным взглядом затравленного зверя.
– Ладно, но у меня есть…
– Выведи эту чертову машину сюда! – приказал Паже. – Чушь какая-то!
– Сэр? – Гарри посмотрел на Паже.
– Я же сказал: выведи эту чертову машину сюда! – повторил Паже. – Я уже сыт этим по горло!
Парень нерешительно повернулся к двери в гараж. Он еле волочил ноги по асфальту.
– Послушайте, Джилберт, – начал Паже, – не можете же вы в самом деле верить, что мы…
– Я верю в то, что вижу, – оборвал его Дейсейн.
Паже махнул рукой и отвернулся в раздражении.
Дейсейн прислушивался к звукам, доносившимся из гаража. Но был слышен только шум механических станков.
Хлопнула какая-то дверь. Кажется, дверца его грузовика. Дейсейн узнал звук вращения стартера. Двигатель издал характерный звук, который тут же утонул в грохоте взрыва. Через секунду из дверей гаража вырвались языки пламени.
Паже в ужасе прыгнул назад.
Дейсейн по диагонали побежал мимо него, чтобы заглянуть внутрь гаража. Он увидел, как через дверь в противоположном конце выбегают люди. Его грузовик стоял в среднем проходе в самом центре полыхавшего пламени. Когда он глядел на грузовик, оттуда выбралась фигура, объятая пламенем, споткнулась и упала.
За спиной Дейсейна кто-то пронзительно закричал:
– Гарри!
Ничего не осознавая, Дейсейн бросился сквозь дверь гаража, выхватил юношу из пламени и оттащил в безопасное место. Он успел почувствовать жар пламени и боль. Треск и рев огня заполнял все пространство. Дейсейн почувствовал резкий запах бензина и древесного угля. Он увидел, как огненная река поползла к нему по полу. Ослепительный язычок пламени лизнул то место, где лежал юноша. Послышались крики. Вокруг царила полная неразбериха.
Что-то белое накинули на охваченную пламенем фигуру, которую он тащил. Кто-то помогал ему сбоку. И тут он понял, что уже выбрался из гаража, и Паже своим белым халатом пытается сбить огонь с Гарри.
Кажется, кто-то хотел сделать то же самое с его объятыми пламенем обеими руками и курткой, набросив на них пиджак и спецовку. Потом, когда все закончилось, и одежду убрали, Дейсейн уставился на свои руки – покрасневшие руки, местами черные от копоти, со вздувшимися волдырями. Рукава рубашки и куртки обгорели по локоть.
Он почувствовал резкую боль – невыносимо жгло ладони и руки. Сквозь пелену тумана перед глазами он увидел, как, взвизгнув тормозами, рядом остановилась карета скорой помощи, как потом носилки, на которых на спине лежал Гарри, накрытый халатом, заносят в машину. Чьи-то руки помогли Дейсейну усесться на сиденье рядом с водителем.
Послышались голоса: «Осторожно здесь». «Вези их в клинику, Эд, и не теряй зря времени». «Держите здесь». «Здесь! В этом месте!».
Затем раздался вой сирены, а потом все перекрыл тяжелый грохот двигателей грузовиков.
Дейсейн услышал, как позади кареты скорой помощи донесся голос Паже:
– Хорошо, Эд. Поезжай.
Машина тронулась с места, выехала на улицу, развернулась и начала набирать скорость. Дейсейн посмотрел на водителя и узнал одного из служащих станции техобслуживания, потом бросил взгляд назад.
Там, согнувшись, Паже занимался ранами юноши.
– Он очень плох? – спросил Дейсейн.
– Одежда покрывала почти все тело, – ответил Паже. – Это и спасло. Похоже, благодаря кепке ему удалось защитить лицо от огня, но вот спина сильно обгорела, а также ноги и руки.
Дейсейн пристально посмотрел на юношу.
– Он…
– Мне кажется, мы подоспели вовремя, – поторопился ответить Паже. – Я усыпил его. – Он посмотрел на руки Дейсейна. – Хотите, я и вам сделаю укол?
Дейсейн отрицательно покачал головой.
– Нет.
«Что заставило меня броситься сломя голову спасать его?» – задал себе вопрос Дейсейн. Он действовал чисто инстинктивно. Спасая Гарри, он сам оказался в беспомощном положении. И вот теперь он нуждается в медицинской помощи и едет в машине с двумя сантарожанцами. Дейсейн попытался нащупать то зачаточное шестое чувство, возникавшее в нем благодаря Джасперсу, дававшее ему понимание ситуации, предупреждавшее его об опасности. Он не обнаружил ничего. Кажется, опасность миновала. «Может, именно поэтому я и бросился спасать Гарри! – спросил себя Дейсейн. – Неужели я надеялся умилостивить сантарожанцев, спасая одного из них даже тогда, когда они пытались убить меня?»
– Еще один несчастный случай, – сказал Паже, и вопросительная нотка в его голосе выдавала его сомнения.
Дейсейн встретился с испытующим взглядом доктора и кивнул.
Карета скорой помощи свернула на улицу, обсаженную деревьями, и Дейсейн узнал широкий фасад клиники Паже цвета коричневой гальки. Они проехали чуть дальше и Свернули на гравиевую дорожку, которая протянулась вдоль высокого забора и проходила под галереей, выступавшей из двухэтажного кирпичного здания.
Несмотря на боль, Дейсейн отметил, что это здание с улицы не видно за забором и зарослями вечнозеленых растений. Наверное, это часть комплекса, в который входит и дом Паже. Во всем этом, казалось, просматривался определенный смысл.
Санитары в белых халатах выкатили тележку из здания, осторожно вынесли обгоревшего юношу из кареты скорой помощи. Паже открыл дверцу со стороны Дейсейна и сказал:
– Вы сможете добраться сами, Джилберт?
– Я… думаю, что да.
Вытянув вперед руки, Дейсейн выбрался из машины. Все его внимание было поглощено этим действием и пронзившей его тело резкой болью. Лоб и правую сторону лица невыносимо жгло. Кирпичное здание, вертящиеся стеклянные двери, руки, осторожно направлявшие его, – все это внезапно показалось каким-то далеким и нереальным.
«Я теряю сознание», – подумал он. Он понимал, что опасно сейчас впасть в бессознательное состояние. Вздрогнув, он понял, что его усадили в кресло на колесиках и повезли через коридор, окрашенный в зеленый цвет. А после этой мысли все внутри него взорвалось от непереносимой боли. Ему казалось, что он погружается в благословенный покой забвения, физически ощущает невидимые стены своей темницы, которые были созданы то ли этим бессознательным состоянием, то ли болью.
Яркий свет!
Огни светили повсюду. Дейсейн услышал щелканье ножниц, бросил взгляд вниз и увидел ножницы в чьих-то руках, разрезавших рукава куртки и рубашки, удалявших кусочки ткани с обгоревшей плоти.
«Это же моя плоть», – подумал Дейсейн. Он оторвал взгляд от ножниц.
Дейсейн почувствовал, как к левому плечу прикоснулось что-то холодное, как что-то кольнуло его. Потом его кожу кто-то начал оттягивать. Он увидел руку, державшую шприц. Самым важным для Дейсейна в этот момент было следить за происходящим. Он видел свет, вернее, его туманное мерцание, в котором появлялись и исчезали руки и лица. Дейсейн почувствовал, что его начинают раздевать. К рукам и лицу приложили что-то холодное, успокаивающее, скользящее.
«Они сделали мне укол, чтобы я потерял сознание», – подумал Дейсейн. Он попытался думать о грозящей ему опасности, когда он окажется полностью беспомощным здесь. Однако он не мог больше оставаться в сознании, не в силах было ворочать мыслями в этом мерцающем тумане.
Он слышал какие-то голоса. Дейсейн попытался сосредоточить свое внимание на них. Кто-то сказал:
– О Господи! У него же в кармане пистолет!
Другой голос:
– Запиши!
По непонятной причине это развеселило Дейсейна, но тело его не хотело смеяться.
И тогда он подумал о своем грузовике, каким он запомнил его в последний раз, – объятом язычками оранжевого пламени. Он вспомнил, что там находились все его записи. Все улики, которые он с трудом собрал здесь, в Сантароге, исчезли в том огне. «Улики? – подумал он. – Записи… размышления…» Все это еще оставалось в его памяти, и это можно было восстановить.
«Но все воспоминания погибают вместе со смертью человека!» – подумал он.
Каждую частицу его «я» охватил страх. Он попытался закричать, но не смог выдавить из себя и звука. Он попытался шевельнуться. Мышцы не хотели подчиняться.
Когда наступила темнота, последним, что запомнил Дейсейн, была чья-то рука, поднявшаяся вверх и схватившая его.
11
Проснувшись, Дейсейн начал вспоминать сон – разговор с безликими богами.
«Вздымается навозная куча, и рушатся замки», – вспомнил он фразу, которую говорило во сне какое-то существо, и голос его эхом разливался в замкнутом пространстве. «Вздымается навозная куча, и рушатся замки».
Дейсейну показалось очень важным вспомнить весь этот сон. Да. «Я – человек, который пробудился ото сна», – это он пытался втолковать безликим богам. «Я – человек, который пробудился ото сна».
Сон представлялся в его памяти чем-то текучим, каким-то процессом, который был неотделим от его «я», совершавшим в нем безупречные с точки зрения нравственности поступки, но при этом испытывавшим и жестокие муки. И постоянно он чувствовал себя раздраженным и разочарованным чем-то. Он пытался сделать что-то, что изначально было невозможно. И все-таки, что же он пытался сделать? Ответ ускользал от него.
Дейсейн припомнил руку из темноты, которая предшествовала его сну. У него перехватило дыхание, а глаза широко открылись. Он лежал на кровати в комнате все с теми же зелеными стенами. За окном слева от него он мог видеть изогнутую красную ветку мадроньи, маслянисто-зеленые листья, голубое небо. И только в этот момент он обрел ощущения собственного тела: перевязанные руки болезненно заныли, лоб и правая щека тоже были в бинтах. Горло пересохло, а во рту ощущался кислый привкус.
И все же сон цеплялся за него – это было как бы некое бестелесное существо. Бестелесное. Смерть! Вот он – ключ! Он понял это. Дейсейн вспомнил, как Паже говорил об «общем инстинктивном опыте». Что общего между инстинктом и сном? Инстинкт. Инстинкт. Что такое инстинкт? Врожденное качество, проявляющееся на уровне нервной системы. Смерть. Инстинкт.
«Смотри внутрь себя, смотри внутрь себя, о человек», – говорили ему безликие боги в его сне. Сейчас он вспомнил это и ему захотелось презрительно рассмеяться.
Это был старый синдром «самокопания», болезнь психологов. Внутрь себя, всегда внутрь. Инстинкт смерти присутствовал там наряду со всеми остальными инстинктами. Познать себя? И в этот момент Дейсейн понял, что не сможет познать себя, не умерев. Именно на фоне смерти жизнь и может познать себя самое.
Справа от Дейсейна послышалось покашливание.
Он напрягся и повернул голову в сторону этого звука.
Уинстон Бурдо сидел в кресле рядом с дверью. Карие глаза мавра смотрели с тревогой.
«Зачем здесь Бурдо?» – подумал Дейсейн.
– Я рад, что вы проснулись, сэр, – произнес Бурдо.
В его раскатистом голосе послышались успокоительные нотки любящего поболтать в компании друзей. «Уж не поэтому ли Бурдо и находится здесь? – спросил себя Дейсейн. – Может, Бурдо выбрали для того, чтобы он успокоил и убаюкал жертву?
Но ведь я все еще живой», – подумал Дейсейн.
Если бы они хотели ему зла, то у них перед этим была прекрасная возможность для этого – когда он был беспомощным, без сознания…
– Который час? – спросил Дейсейн, и тут же болью напомнила о себе обожженная щека.
– Уже почти десять. Утро просто великолепное, – заметил Бурдо. Он улыбнулся, обнажая белые зубы на фоне темного лица. – Вы что-нибудь хотите?
При этом вопросе от возникшего внезапно чувства голода скрутило живот. Дейсейн не решался попросить завтрак. «Что может оказаться в любой еде, подаваемой здесь? – спросил он себя.
Голод – это нечто большее, чем просто пустой желудок, – заметил про себя Дейсейн. – Я могу обойтись и без пищи».
– Я хочу узнать, – начал Дейсейн, – почему вы оказались здесь.
– Доктору я показался самым безопасным, – ответил Бурдо. – Я ведь сам когда-то был чужаком из внешнего мира. И могу вспомнить, что это значит.
– Они и вас пытались убить?
– Сэр!
– Ладно… с вами происходили несчастные случаи? – Дейсейн задал вопрос по-другому.
– Я не разделяю мнение доктора относительно… несчастных случаев, – сказал Бурдо. – Когда-то… я считал… Но теперь я понимаю, что ошибался. Люди этой долины не желают зла никому.
– И все же вы здесь, потому что доктор решил, что вы – самый безопасный, – подчеркнул Дейсейн. – И вы не ответили на мой вопрос: с вами происходили несчастные случаи?
– Вы должны понять, – сказал Бурдо, – что когда вы не знаете, что происходит в долине, то вы можете попасть в… ситуации, когда…
– Значит, с вами действительно происходили несчастные случаи. Уж не для этого ли вы просили прислать вам в тайне от всех посылки из Луизианы?
– Посылки в тайне от всех?
– Да. А как еще расценить то, что вы ездили за ними в Портервилль.
– А, вы узнали об этом. – Бурдо покачал головой и захихикал. – Неужели вы никогда не испытывали ностальгии по сладостям, которые ели в детстве? Я полагал, что мои новые друзья вряд ли поймут меня.
– Так что, все дело только в этом? – усомнился Дейсейн. – А может, однажды утром вы проснулись, трясясь от страха, испугавшись того, что Джасперс, входящий в состав местной пищи, делает с вами?
Бурдо нахмурил брови, потом произнес:
– Сэр, когда я только прибыл сюда, я был невежественным ниггером. Теперь же я образованный негр… и сантарожанец. Я больше не заблуждаюсь, что я…
– Значит, вы все же пытались бороться!
– Да… я боролся. Но вскоре я понял, насколько это глупо.
– Заблуждение.
– Да, действительно: заблуждение.
«Вывести человека из заблуждения, – подумал Дейсейн, – значит создать вакуум. Но чем же тогда заполнить этот вакуум?»
– Скажем так, – начал Бурдо, – что когда-то я разделял ваши заблуждения.
– Это вполне нормально – разделять заблуждения общества, в котором ты живешь, – тихо заметил Дейсейн, скорее, больше самому себе. – Ненормально развивать придуманные тобой заблуждения.
– Хорошо сказано, – похвалил Бурдо.
Дейсейн снова подумал: «Чем же тогда заполнить вакуум? Какие заблуждения у сантарожанцев?»
С одной стороны, он уже понял, что они не способны заметить бессознательное насилие, создавшее несчастные случаи для чужаков. Вернее, большинство из них не способно на это, поправил он себя. Существовала вероятность, что Паже уже начал понимать это. В конце концов, он-то и дал указание Бурдо находиться в этой комнате. И Дженни… – «Не подходи ко мне! Я люблю тебя!»
Дейсейн начал видеть сантарожанцев в новом свете. В них была вычурность древних римлян… и спартанцев. Они были замкнуты в себе, недружелюбны, сдержанны, горды, пресекают любые попытки обмена идеями, которые могли бы… Он остановился на этой мысли, вспомнив о телевизионной комнате в гостинице.
– Та комната, которую вы пытались скрыть от меня, – начал Дейсейн. – В гостинице – комната с телевизионными приемниками…
– На самом деле мы не хотели скрывать ее от вас, – перебил его Бурдо. – В некотором смысле мы скрываем ее от самих себя… и от случайно попадающих в Сантарогу чужаков. Вот почему мы тщательно отбираем наблюдателей. Мы не можем игнорировать телевидение – ведь это ключ к внешнему миру и оно дает богов.
– Богов? – Дейсейн внезапно вспомнил свой сон.
– У них во внешнем мире очень полезные боги, – заметил Бурдо.
– А что такое полезный бог? – спросил Дейсейн.
– Полезный Бог? Это бог, который соглашается со своими почитателями. Понимаете, это дает возможность не быть завоеванным, побежденным.
Дейсейн, отвернувшись от Бурдо, уставился в зеленый потолок. «Победить богов? Может, именно поэтому, из-за неудачных попыток победить богов он и испытывал в своем сне постоянное разочарование?
«Вздымается навозная куча, и рушатся замки», – вспомнил он фразу, которую говорило во сне какое-то существо, и голос его эхом разливался в замкнутом пространстве. «Вздымается навозная куча, и рушатся замки».
Дейсейну показалось очень важным вспомнить весь этот сон. Да. «Я – человек, который пробудился ото сна», – это он пытался втолковать безликим богам. «Я – человек, который пробудился ото сна».
Сон представлялся в его памяти чем-то текучим, каким-то процессом, который был неотделим от его «я», совершавшим в нем безупречные с точки зрения нравственности поступки, но при этом испытывавшим и жестокие муки. И постоянно он чувствовал себя раздраженным и разочарованным чем-то. Он пытался сделать что-то, что изначально было невозможно. И все-таки, что же он пытался сделать? Ответ ускользал от него.
Дейсейн припомнил руку из темноты, которая предшествовала его сну. У него перехватило дыхание, а глаза широко открылись. Он лежал на кровати в комнате все с теми же зелеными стенами. За окном слева от него он мог видеть изогнутую красную ветку мадроньи, маслянисто-зеленые листья, голубое небо. И только в этот момент он обрел ощущения собственного тела: перевязанные руки болезненно заныли, лоб и правая щека тоже были в бинтах. Горло пересохло, а во рту ощущался кислый привкус.
И все же сон цеплялся за него – это было как бы некое бестелесное существо. Бестелесное. Смерть! Вот он – ключ! Он понял это. Дейсейн вспомнил, как Паже говорил об «общем инстинктивном опыте». Что общего между инстинктом и сном? Инстинкт. Инстинкт. Что такое инстинкт? Врожденное качество, проявляющееся на уровне нервной системы. Смерть. Инстинкт.
«Смотри внутрь себя, смотри внутрь себя, о человек», – говорили ему безликие боги в его сне. Сейчас он вспомнил это и ему захотелось презрительно рассмеяться.
Это был старый синдром «самокопания», болезнь психологов. Внутрь себя, всегда внутрь. Инстинкт смерти присутствовал там наряду со всеми остальными инстинктами. Познать себя? И в этот момент Дейсейн понял, что не сможет познать себя, не умерев. Именно на фоне смерти жизнь и может познать себя самое.
Справа от Дейсейна послышалось покашливание.
Он напрягся и повернул голову в сторону этого звука.
Уинстон Бурдо сидел в кресле рядом с дверью. Карие глаза мавра смотрели с тревогой.
«Зачем здесь Бурдо?» – подумал Дейсейн.
– Я рад, что вы проснулись, сэр, – произнес Бурдо.
В его раскатистом голосе послышались успокоительные нотки любящего поболтать в компании друзей. «Уж не поэтому ли Бурдо и находится здесь? – спросил себя Дейсейн. – Может, Бурдо выбрали для того, чтобы он успокоил и убаюкал жертву?
Но ведь я все еще живой», – подумал Дейсейн.
Если бы они хотели ему зла, то у них перед этим была прекрасная возможность для этого – когда он был беспомощным, без сознания…
– Который час? – спросил Дейсейн, и тут же болью напомнила о себе обожженная щека.
– Уже почти десять. Утро просто великолепное, – заметил Бурдо. Он улыбнулся, обнажая белые зубы на фоне темного лица. – Вы что-нибудь хотите?
При этом вопросе от возникшего внезапно чувства голода скрутило живот. Дейсейн не решался попросить завтрак. «Что может оказаться в любой еде, подаваемой здесь? – спросил он себя.
Голод – это нечто большее, чем просто пустой желудок, – заметил про себя Дейсейн. – Я могу обойтись и без пищи».
– Я хочу узнать, – начал Дейсейн, – почему вы оказались здесь.
– Доктору я показался самым безопасным, – ответил Бурдо. – Я ведь сам когда-то был чужаком из внешнего мира. И могу вспомнить, что это значит.
– Они и вас пытались убить?
– Сэр!
– Ладно… с вами происходили несчастные случаи? – Дейсейн задал вопрос по-другому.
– Я не разделяю мнение доктора относительно… несчастных случаев, – сказал Бурдо. – Когда-то… я считал… Но теперь я понимаю, что ошибался. Люди этой долины не желают зла никому.
– И все же вы здесь, потому что доктор решил, что вы – самый безопасный, – подчеркнул Дейсейн. – И вы не ответили на мой вопрос: с вами происходили несчастные случаи?
– Вы должны понять, – сказал Бурдо, – что когда вы не знаете, что происходит в долине, то вы можете попасть в… ситуации, когда…
– Значит, с вами действительно происходили несчастные случаи. Уж не для этого ли вы просили прислать вам в тайне от всех посылки из Луизианы?
– Посылки в тайне от всех?
– Да. А как еще расценить то, что вы ездили за ними в Портервилль.
– А, вы узнали об этом. – Бурдо покачал головой и захихикал. – Неужели вы никогда не испытывали ностальгии по сладостям, которые ели в детстве? Я полагал, что мои новые друзья вряд ли поймут меня.
– Так что, все дело только в этом? – усомнился Дейсейн. – А может, однажды утром вы проснулись, трясясь от страха, испугавшись того, что Джасперс, входящий в состав местной пищи, делает с вами?
Бурдо нахмурил брови, потом произнес:
– Сэр, когда я только прибыл сюда, я был невежественным ниггером. Теперь же я образованный негр… и сантарожанец. Я больше не заблуждаюсь, что я…
– Значит, вы все же пытались бороться!
– Да… я боролся. Но вскоре я понял, насколько это глупо.
– Заблуждение.
– Да, действительно: заблуждение.
«Вывести человека из заблуждения, – подумал Дейсейн, – значит создать вакуум. Но чем же тогда заполнить этот вакуум?»
– Скажем так, – начал Бурдо, – что когда-то я разделял ваши заблуждения.
– Это вполне нормально – разделять заблуждения общества, в котором ты живешь, – тихо заметил Дейсейн, скорее, больше самому себе. – Ненормально развивать придуманные тобой заблуждения.
– Хорошо сказано, – похвалил Бурдо.
Дейсейн снова подумал: «Чем же тогда заполнить вакуум? Какие заблуждения у сантарожанцев?»
С одной стороны, он уже понял, что они не способны заметить бессознательное насилие, создавшее несчастные случаи для чужаков. Вернее, большинство из них не способно на это, поправил он себя. Существовала вероятность, что Паже уже начал понимать это. В конце концов, он-то и дал указание Бурдо находиться в этой комнате. И Дженни… – «Не подходи ко мне! Я люблю тебя!»
Дейсейн начал видеть сантарожанцев в новом свете. В них была вычурность древних римлян… и спартанцев. Они были замкнуты в себе, недружелюбны, сдержанны, горды, пресекают любые попытки обмена идеями, которые могли бы… Он остановился на этой мысли, вспомнив о телевизионной комнате в гостинице.
– Та комната, которую вы пытались скрыть от меня, – начал Дейсейн. – В гостинице – комната с телевизионными приемниками…
– На самом деле мы не хотели скрывать ее от вас, – перебил его Бурдо. – В некотором смысле мы скрываем ее от самих себя… и от случайно попадающих в Сантарогу чужаков. Вот почему мы тщательно отбираем наблюдателей. Мы не можем игнорировать телевидение – ведь это ключ к внешнему миру и оно дает богов.
– Богов? – Дейсейн внезапно вспомнил свой сон.
– У них во внешнем мире очень полезные боги, – заметил Бурдо.
– А что такое полезный бог? – спросил Дейсейн.
– Полезный Бог? Это бог, который соглашается со своими почитателями. Понимаете, это дает возможность не быть завоеванным, побежденным.
Дейсейн, отвернувшись от Бурдо, уставился в зеленый потолок. «Победить богов? Может, именно поэтому, из-за неудачных попыток победить богов он и испытывал в своем сне постоянное разочарование?