Герберт Фрэнк. Эффект Лазаря

   – Как грациозно, – заметил Бретт.
   – И холодно.
   Скади была права. Твисп и Тедж отбыли с заходом солнц. В воздухе уже носилась прохлада. Бретту мешала не жесткость палубы, а прикосновение холодного металла к разгоряченной коже. Когда они сели, он услышал, как их вспотевшие тела отделяются друг от друга со странным звуком. С этим же звуком приятель обдирал его обгоревшую на солнце кожу, когда он был еще ребенком.
   Бретт хотел обниматься со Скади целую вечность, но Скади уже пыталась встать, невзирая на неожиданные покачивания судна. Бретт взял ее за руку и помог ей подняться, но руку не отпустил.
   – Уже почти стемнело, – сказал он. – Это не помешает нам найти базу? Я хотел сказать, под водой всегда намного темнее.
   – Я знаю дорогу, – ответила девушка. – И у тебя есть ночное зрение, ты будешь видеть за нас обоих. А теперь нам пора…
   На этот раз он сам поцеловал ее. Она прижалась к нему на мгновение, такая нежная, ласковая, но затем снова отодвинулась. Скади все еще держала его за руку, но во взгляде ее была неуверенность, которую Бретт истолковал как страх.
   – Что? – спросил он.
   – Если мы останемся здесь, мы. ну, мы сделаем то, что нам хочется.
   У Бретта пересохло в горле, и он понял, что не сможет заговорить, не закашлявшись. Он промолчал, желая выслушать ее. Юноша не очень разбирался в том, что им обоим хотелось сделать, а если она даст ему парочку намеков, то он будет только рад. Он не хотел разочаровывать Скади и понятия не имел, чего она от него ожидает. Что еще важнее, он не знал, насколько девушка сама была опытна в таких делах, а сейчас это было очень важно выяснить.
   Скади сжала его руку.
   – Ты мне нравишься, – сказала она. – Ты мне ужасно нравишься. Если мне кто-то и нравится настолько, чтобы… чтобы вступить в такую близость, так это ты. Но ведь надо думать и насчет детей.
   Бретт покраснел, но не от смущения, а от злости на самого себя – за то, что не подумал об очевидном, не осознал, что зачать ребенка можно и с одного раза – а он тоже еще не был к этому готов.
   – Моей матери тоже было шестнадцать, – продолжала Скади. – Она все время занималась мной и не имела ни капли свободы. Она не знала, что это такое – свободно перемещаться, как другие. Она старалась изо всех сил, и я очень многое почерпнула от нее. Но с другими детьми я не виделась, разве что случайно.
   – Получается, что она лишилась взрослой жизни, а ты – детства?
   – Да Сожалеть об этом не стоит. Это единственная жизнь, которая мне знакома, и она была хорошей. А теперь, когда я встретила тебя, она стала вдвое лучше. Но я не хочу повторить материнский пример. Ни за что.
   Он кивнул, взял Скади за руку и снова поцеловал. На сей раз они не соприкоснулись грудью, но их руки крепко держались друг за друга, и Бретт ощутил облегчение.
   – Ты не сердишься? – спросила она.
   – По-моему, я и вообще не смогу на тебя разозлиться, – ответил он. – И кроме того, впереди у нас много времени, чтобы получше узнать друг друга. И я хочу быть рядом, когда ты скажешь «да».

   …самосознание порой имеет природу достигнутой цели, результата, того, что совершается постепенно и переживается мучительно.

К. Г. Юнг, из Корабельных архивов

   Ваате снилось, что в ее волосы заползло нечто. Оно щекотало затылок, хотя у него и не было ножек, и пристроилось возле ее правого уха. Тварь была черной, скользкой и жесткой, как насекомое.
   Ваата слышала крики боли во сне, как и во многих других снах прежде, и перебросила их Дьюку, где они приняли более осознанный характер. Теперь Ваата узнала в некоторых голосах обрывки других снов. Она часто бывала в этой бездне. Там была Скади Ванг – и тварь, заползшая в волосы Вааты, разинула кровожадные жвалы при звуках ее голоса.
   Дьюк понимал, что Ваате эта тварь не нравится. Она корчилась и трясла головой, чтобы избавиться от насекомого. А тварь вцепилась крепко, захватила жвалами волосы и принялась выкусывать их по одному. Ваата издала низкий глубокий стон, почти кашель. Она выловила мокрого жучка из волос и раздавила его.
   Обломки просыпались из ее пальцев; послышалось несколько приглушенных вскриков. Дьюк внезапно ощутил, что это приснившееся насекомое может оказаться и всамделишным. Он на мгновение ощутил исходящие от него мысли – перепуганные человеческие мысли. Ваата поудобнее устроилась и принялась менять этот сон на другой, более приятный. Как всегда, она перенеслась в самые первые дни долины, которую ее народ называл «Гнездо». Через пару мгновений она затерялась в густой растительности этого священного места, где она была рождена. Это было наилучшим, что могла даровать суша Пандоры – а теперь это место погребено на сотню метров вглубь беспокойного моря. Но во сне все может быть и иначе – а география снов была единственной ведомой Ваате. Она думала о том, как хорошо опять ходить, и не позволяла себе вспомнить, что это ведь только сон. Но Дьюк знал – он слышал те жуткие предсмертные мысли, и сны Вааты сделались для него не теми, что прежде.

   Неопределенность выбора – наша возможность быть благословенными.

У. Х. Оден, из Корабельных архивов

   За тот исчезающе краткий миг, когда последние лучи заката опускаются за горизонт, словно в море затушили горящий факел, Бретт увидел пусковую башню. Ее серая туша, словно мост, протянулась от моря до облака. Бретт указал в ее сторону.
   – Это она?
   Скади нагнулась вперед, всматриваясь в угасающие сумерки.
   – Я ее не вижу, – ответила девушка, – но приборы показывают, что до нее еще километров двадцать.
   – Мы промешкали с Твиспом и этим типом, Теджем. Что ты о нем скажешь?
   – О твоем Твиспе?
   – Нет, о втором.
   – У нас среди морян такие случаются, – фыркнула она.
   – Тебе он тоже не понравился.
   – Он нытик, а возможно, и убийца, – ответила Скади. – Нелегко испытывать симпатию к такому человеку.
   – А что ты думаешь о его рассказе? – спросил Бретт.
   – Не знаю, – ответила она. – А что, если он все это совершил сам, добровольно, а команда выбросила его за борт? Мы не можем верить или не верить ему – мы услышали так мало, и все притом из его собственных уст.
   Грузовоз скользнул вдоль ложа келпа, слегка замедлив ход, когда острые края подводных крыльев резанули густые заросли.
   – Я не разглядела этот келп, – ахнула Скади. – Освещение слабое… какая же я неуклюжая!
   – Это повредит судну? – осведомился Бретт.
   – Нет, – покачала головой девушка, – это я повредила келпу. В будущем нам придется отказаться от таких судов.
   – Повредила келпу? – удивился Бретт. – Как можно повредить растению?
   – Келп не просто растение, – возразила она. – Это разумное существо на стадии развития… ну, это трудно объяснить. Ты бы решил, что я рехнулась, как этот Тедж, расскажи я тебе все, что знаю о келпе.
   Скади уменьшила ход. Шипящий рев стих, и судно соскользнуло с очередной волны, закачавшись на воде. Двигатели издавали тихое мурлыканье.
   – Для нас опаснее прибыть на базу ночью, – сказала Скади. Алые огоньки на пульте управления включились автоматически, когда стемнело, и теперь, когда она взглянула на Бретта, красные отсветы лежали на его лице.
   – Нам лучше подождать здесь до деньстороны? – спросил он.
   – Мы можем погрузиться и пересидеть на дне, – предложила Скади. – Здесь всего-то шестьдесят фатомов.
   Бретт промолчал.
   – Тебе бы не хотелось погружаться? – спросила она.
   Бретт пожал плечами.
   – Здесь слишком глубоко, чтобы стать на якорь, – заметила Скади. – Но если мы будем следить за дрейфом, можно и обойтись. Здесь нам ничто не может повредить.
   – А рвачи?
   – Они не смогут проникнуть внутрь.
   – Тогда давай отключим двигатель и будем дрейфовать. Келп не даст нам уплыть далеко. Я согласен с тобой, и думаю, что нам и правда не стоит появляться там ночью. Нам нужно, чтобы нас все увидели, узнали, кто мы такие и зачем явились сюда.
   Скади совершенно заглушила мурлыкающие двигатели, и во внезапной тишине они оба услышали плеск волн о борт и слабое поскрипывание.
   – Я забыл, далеко еще до базы? – переспросил Бретт, вглядываясь сквозь сумрак в силуэт башни.
   – По меньшей мере двадцать километров.
   Бретт, привыкший определять расстояние по высоте Вашона над уровнем горизонта, присвистнул.
   – Тогда эта штуковина здорово длинная. Странно, что островитяне не замечали ее раньше.
   – По-моему, мы контролируем течения так, чтобы направлять острова подальше от этого места.
   – Контролируете течения, – пробормотал он. – Ну да, конечно, – затем он произнес. – Как ты думаешь, нас заметили?
   Скади нажала на кнопку посреди пульта, и из динамика над головой раздалась череда пощелкиваний и писка. Бретт уже слышал эти звуки несколько раз, пока они пересекали океан.
   – За нами никто не следит, – объявила Скади. – Если бы нас зацепили, раздался бы вой. Хотя они все равно могут и знать, что мы здесь. Тогда это попросту значит, что за нами не ведут наблюдения.
   Бретт нагнулся поближе к нажатой Скади кнопке и прочитал надпись под ней: «Проверка на С-луч».
   – Автоматика, – пояснила Скади. – Начинает выть, если нас цепляют следящим лучом.
   Грузовоз неожиданно качнуло на волне. Бретт, привычный к палубам острова и лодки, ходящим ходуном, первым восстановил равновесие. Скади пришлось ухватиться за его руку.
   – Келп, – сказал Бретт.
   – Наверное. Нам бы следовало… – она издала испуганный вскрик, смолкла и уставилась за спину Бретта в боковой люк.
   Бретт обернулся и увидел там морянина, с которого ручьем текла вода, чей костюм и лицо были размалеваны зеленым самым диковинным образом. Он держал лазерный пистолет наизготовку. За его спиной в проходе стоял другой морянин.
   – Гэллоу, – шепотом прошелестела Скади Бретту на ухо. – А позади него Накано.
   Бретт так изумился умению, с которым моряне подкрались так близко незамеченными, что потерял дар речи. Он лишь старался вникнуть в то, что прошептала ему Скади. Так вот он каков, этот морянин, которого Тедж обвиняет в потоплении Гуэмеса! Высокий, равномерно мускулистый, облаченный в подводный костюм, облегающий его, как вторая кожа. «Только почему он размалеван зеленым?» Бретт просто диву давался. Он не мог оторвать взгляд от дула лазерного пистолета.
   – Малышка Скади Ванг, – хохотнул морянин. – Вот уж это удача так удача. Последнее время удача нас не баловала, а, Накано?
   – Нас не удача спасла, когда этот тупой островитянин нас затопил, – буркнул Накано.
   – Как же, как же, – согласился Гэллоу. – Твоя сверхчеловеческая сила порвала путы, пленившие нас. Разумеется. – Он оглядел рубку. – Где команда? Нам нужен ваш доктор.
   Бретт, к которому Гэллоу и обратился, ответил на его вопросительный взгляд молчанием, думая, что реплики, которыми обменялись оба морянина, вроде бы подтверждают странную историю Теджа.
   – Ваш доктор! – настаивал Гэллоу.
   – У нас его нет, – ответил Бретт, сам поразившись силе собственного голоса.
   Гэллоу, уловив островной акцент, презрительно воззрился на Скади.
   – Кто этот мутик?
   – Э… это друг, – ответила Скади. – Бретт Нортон.
   Гэллоу в слабом красном свете оглядел Бретта, затем вновь повернулся к Скади.
   – Он выглядит почти нормально, но все же он муть. Тебе будет являться гневный призрак твоего папочки! – бросил он через плечо. – Погляди сам, Накано.
   Накано повернулся и исчез в коридоре, и за спиной Гэллоу прозвучало удаляющееся пошлепывание мокрых подошв.
   – Пусто, – объявил он, вернувшись спустя недолгое время.
   – Только наша парочка, – прокомментировал Гэллоу. – Выбрались на пикник на таком большом судне. Как мило.
   – Зачем вам доктор? – спросила Скади.
   – Да у нас полным-полно вопросов, верно? – съязвил Гэллоу.
   – По крайней мере мы заполучили грузовоз, – заметил второй морянин.
   – Это точно, Накано, – согласился Гэллоу.
   Накано протиснулся мимо Гэллоу в рубку, и Бретт смог разглядеть его целиком. Он был огромен, плечи у него были толщиной с туловище иного человека. Его исполосованное шрамами лицо напугало Бретта.
   Гэллоу подошел к сидениям возле пульта и склонился над ним, чтобы посмотреть а показания приборов.
   – Мы наблюдали за вашим приближением, – заявил он, обернулся и язвительно посмотрел на Скади. – Сначала вы ужасно спешили, а потом вдруг остановились. Очень интересный поступок для находящихся на пустом грузовозе. Так чем вы занимались?
   Скади посмотрела на Бретта, и он покраснел.
   – Ну надо же, – измывался Гэллоу. – Любовные гнездышки год от года становятся все изысканнее. Да, да.
   – Отвратительно, – расхохотался Накано и прищелкнул языком.
   – Этот грузовоз объявлен в розыск, Скади Ванг, – сообщил Гэллоу. Он посерьезнел настолько быстро, что Бретта это не могло не встревожить. – Вы украли его. Что скажешь, Накано? Похоже, зеленые рвачи изловили разбойную парочку.
   Бретт взглянул на причудливые зеленые костюмы обоих морян. Зеленые пятна, кляксы и линии красовались не только на их костюмах, но и на их лицах.
   – Зеленые рвачи? – переспросила Скади.
   – Мы – Зеленые Рвачи! – возгласил Гэллоу. – Эти костюмы – отличная маскировка под водой, особенно в зарослях келпа. А мы много времени проводим с келпом, да, Накано?
   – Нам следовало отдаться келпу, – хмыкнув, сказал Накано, – и пусть бы он нас заполучил. Мы…
   Гэллоу небрежным жестом заставил его замолчать.
   – Мы укрепили наш форпост одной субмариной и горсточкой людей. Жаль тратить такие таланты на келп.
   Бретт понял, что Гэллоу принадлежит к той породе людей, которым нравится слушать собственную болтовню – более того, им нравится слушать собственное хвастовство.
   – С одной субмариной и с этим грузовозом, – заявил Гэллоу, взмахнув рукой, – мы сможем добиться того, чтобы никогда не появилось никакой суши. Вовсе незачем отвечать за представление и участвовать в нем. Нужно просто его испортить для его участников. И людишки живо приплывут ко мне сами.
   Скади глубоко вздохнула едва ли не с облегчением.
   – Карин – одна из вас? – спросила она.
   – Она… наша страховка, – сказал Гэллоу, сощурясь, и едва не встретившись со Скади взглядом.
   – Наш депозитный сейф, – выпалил Накано, и оба они захохотали, громко, как обычно смеются над грубой шуткой.
   По глубокому вздоху Скади Бретт понял, что болтовня Гэллоу и впрямь принесла ей облегчение. Может, она успокоила сомнения девушки относительно соучастия ее отца в делишках Гэллоу?
   – Так как же насчет доктора?
   Темнота сгустилась над океаном, и рубка была освещена лишь алыми огоньками и светящимися на панели датчиками. Жутковатый красный свет заливал пространство между двумя морянами. Они стояли возле пульта, склонив головы друг к другу и шептались, не обращая внимания на Скади и Бретта. Бретт глаз не отрывал от люка, через который они вошли. Смогут ли они со Скади прорваться через него к главному люку? Да, но Гуэмес был уничтожен субмариной. Эти моряне сюда не с пусковой базы явились. Их субмарина где-то неподалеку, возможно, прямо под грузовозом. И им нужен доктор.
   – Я думаю, что мы нужны вам, – заявил Бретт.
   – Думаешь? – спросил Гэллоу, покровительственно взглянув на него. – Муть не думает.
   – У вас есть раненый, которому нужен доктор, – напомнил Бретт. – Как вы рассчитываете получить помощь?
   – Умненький какой мутик, – прокомментировал Гэллоу.
   – И у вас не хватит сил ворваться на пусковую базу и похитить доктора оттуда, – продолжал Бретт. – Но вы можете обменять нас на доктора.
   – Обменять мы можем дочь Райана Ванга, – поправил Гэллоу. – А ты просто кусок наживки для рвачей.
   – Если вы причините вред Бретту, я откажусь сотрудничать, – заявила Скади.
   – Сотрудничать? – фыркнул Гэллоу. – Да кому тут нужно сотрудничество?
   – Вам, – сказал Бретт.
   – Накано вас на мелкие кусочки разорвет, если я прикажу, – произнес Гэллоу. – Вот и все сотрудничество.
   Бретт примолк, разглядывая двоих морян, освещенных красными огоньками. Почему они медлят? Они сказали, что им нужен врач. Твисп всегда говорил, что с людьми, которые пыжатся и хвастаются, нужно всегда спрашивать себя, что стоит за их словами. Гэллоу подходил под описание полностью. Накано же представлял собой нечто другое – опасная неизвестная величина. Твисп любил испытывать подобных людей ошеломляющими вопросами или заявлениями.
   – Вам нужен не какой попало доктор, – заявил Бретт. – Вам нужен совершенно определенный доктор.
   Оба морянина испуганно воззрились на Бретта.
   – И как это понять? – пробормотал Гэллоу. Его улыбка, сверкнувшая в полутьме кабины, ничуть не обезоружила Бретта.
   «Нервничают», подумал Бретт. «Приглядываются.» Он знал, что моряне боятся, что среди островитян-мутантов есть и телепаты, и сыграл на этом страхе.
   – Ты думаешь? – начал было Накано.
   – Нет! – предупреждающе воскликнул Гэллоу.
   Бретт уловил на лице Гэллоу легкое замешательство, которое совершенно не проявилось в его голосе. Этот человек владел своим голосом в совершенстве. Это было его орудие манипуляции, равно как и улыбка наизготовку.
   – Тот, другой грузовоз скоро прибудет, – сказал Накано.
   «Определенный грузовоз с определенным доктором и определенным грузом», подумал Бретт. Он взглянул на Скади. Ее усталое лицо было для него отчетливо различимо в полусумраке рубки.
   – Мы нужны вам не для обмена, а для диверсии, – произнес Бретт. Он прижал пальцы к вискам, подавляя возбужденную улыбку.
   Гэллоу приподнял одну бровь – темную полоску в зелени камуфляжа.
   – Мне это не нравится, – заявил Накано. В голосе громадного морянина звучал страх.
   – Просто он кое до чего додумался, – отрезал Гэллоу. – Вот и все. Посмотри на него. Выглядит почти нормально. Может, у него все-таки есть мозги.
   – Да, но он верно сказал…
   – Прекрати, Накано! – Гэллоу обернулся к Бретту. – Почему ты решил, что вы нужны нам для диверсии?
   Бретт опустил руки и позволил себе улыбнуться.
   – Это же проще простого. Вы не знали, что мы на судне одни. Снаружи уже темно, и все, что вы увидели – это силуэт грузовоза. Точка.
   – Умно муть рассуждает, – вставил Гэллоу. – Может, для тебя еще есть надежда.
   – Вам пришлось подойти поближе и посмотреть на табличку с номерными знаками, и только тогда вы поняли, что это судно, объявленное в розыск.
   – Продолжай, – кивнул Гэллоу.
   – Вы надеялись, что это другое судно, совершенно конкретное, – сказал Бретт. – А на нем должны быть люди из Службы безопасности. Вы заявились вооруженными и готовыми к их присутствию.
   Накано расслабился с явным облегчением. Очевидно, подробные рассуждения успокоили его страх перед телепатией.
   – Интересно, – признал Гэллоу. – Еще что-нибудь скажешь?
   – Вот теперь мы и ждем того, второго судна, – продолжил Бретт. – А зачем бы вам еще тратить на нас время? Если Служба безопасности ворвется на судно, чтобы захватить меня и Скади, вам предоставится шанс.
   – Шанс для чего? – по тону Гэллоу было ясно, что он наслаждается происходящим. Накано снова помрачнел.
   – Вы хотите заполучить кого-то определенного с того судна, – заключил Бретт. – Доктора. И вам нужен груз. А теперь вы получили возможность захапать не только это, но и два целехоньких грузовоза. И вам не придется разрушать второй грузовоз, чтобы остановить его только потому, что у вас нет ничего, кроме субмарины.
   – Знаешь, я мог бы тебя использовать, – признал Гэллоу. – Не хочешь к нам присоединиться?
   – Да я лучше в дерьме утоплюсь, – не раздумывая, выпалил Бретт.
   Лицо Гэллоу напряглось, тело закаменело. Накано фыркнул. Мало-помалу лицо Гэллоу вновь сделалось прежней вежливой маской. Но в глазах его полыхал сумасшедший огонек, и его алый отблеск заставил Бретта пожалеть, что он и вообще раскрыл рот.
   Скади рванулась прочь от Бретта к пульту управления с таким видом, словно она до смерти боялась последствий его заявления.
   Накано пододвинулся поближе к Гэллоу и что-то зашептал ему на ухо – а пока шептал, пнул Скади в руку, которая уже протянулась к рукояти эжектора между сидениями.
   Скади отскочила, вскрикнув от боли, и прижала руку к груди.
   Бретт шагнул было к Накано, но громадный морянин предупреждающе поднял руку.
   – Полегче, парень, – сказал он. – Я ее просто стукнул. Ничего не сломано.
   – Она полезла к эжектору, – сказал Гэллоу с искренним удивлением в голосе. Он взглянул на Скади. Оба морянина стояли в полосе света, отделявшей рубку от коридора.
   – Нас бы на кусочки разнесло, если бы он рванул, – заметил Накано. – Гадость какая.
   – Вся в Райана Ванга, – сказал Гэллоу.
   – Теперь видите, зачем вам нужно наше сотрудничество, – ввернул Бретт.
   – Нам нужно связать вас и рты позатыкать, – рявкнул Гэллоу.
   – И что будет, когда то, второе судно, приблизится для досмотра? – поинтересовался Бретт. – Они будут очень осторожны, если не увидят нас. Один-два сотрудника службы безопасности поднимутся на борт, но остальные останутся на месте.
   – Сделку предлагаешь, муть? – осведомился Гэллоу.
   – Да.
   – Что ж, послушаем.
   – Скади остается со мной там, где нас будет видно. Мы ведем себя так, будто у нас на судне поломка. Тогда они ничего не заподозрят.
   – А потом?
   – Вы доставляете нас на станцию, откуда мы сможем вернуться к нашему народу.
   – Звучит разумно, Накано? – спросил Гэллоу.
   Накано хмыкнул.
   – По рукам, муть, – сказал Гэллоу. – Ты меня забавляешь.
   Бретт удивился тому, как неискренне это прозвучало. Неужели этот человек не понимает, что его намерения видны насквозь? Намалеванная улыбка не может скрывать ложь бесконечно.
   – Выгляни наружу, – обратился Гэллоу к Накано. – Проверь, все ли в порядке.
   Накано вышел через люк и вернулся только через несколько минут, а Гэллоу тем временем напевал что-то себе под нос, то и дело кивая. Выражение его лица было исполнено самодовольством. Скади пододвинулась к Бретту, все еще потирая запястье.
   – С тобой все в порядке? – спросил Бретт.
   – Просто синяк.
   – Размяк Накано, – заявил Гэллоу. – Придержал пинок. Он же может вам глотку раздавить запросто! – Гэллоу прищелкнул пальцами, чтобы продемонстрировать, как именно.
   Вернулся Накано, снова весь мокрый.
   – Мы находимся внутри келпа, и он держит нас основательно. Субмарина находится в стабильном положении прямо под нами, и в тени грузовоза ее никто не обнаружит, пока не станет слишком поздно.
   – Отлично, – заявил Гэллоу. – Так, а куда мы устроим этих двоих, пока не настанет время для их спектакля? – он призадумался на мгновение. – Мы выключим свет в рубке и запустим их в открытый коридор. Тогда их будет хорошо видно.
   – А мы спрячемся за люком, – добавил Накано. – Поняли, детки?
   – Поняли, – ответила Скади, когда Бретт промолчал.
   – Мы побежим вперед и выключим свет, – предложил Бретт. – Тогда сотрудники безопасности точно поднимутся на борт.
   – Хорошо! – одобрил Гэллоу. – Очень хорошо.
   «Он в восторге от звуков собственного голоса», подумал Бретт. Он взял Скади за руку как можно осторожнее, чтобы не задеть запястье.
   – Пойдем выключим свет и вернемся в к главному люку.
   – Накано, проводи наших гостей и проследи, чтобы их было отчетливо видно, – распорядился Гэллоу. Он подошел к пульту управления и нажал на несколько кнопок. Свет залил все помещение.
   Бретт внезапно заколебался. «Открытый люк?»
   – Рвачи, – промолвил он.
   Скади под руку повела его по коридору к люку.
   – С обычными рвачами у нас больше шансов выжить, – прошептала она.
   «Выживать – это значит делать вдох за вдохом, каждый в свой черед», подумал Бретт. Это была еще одна из поговорок Твиспа. И Бретт подумал, что если им со Скади доведется это пережить, Твисп должен узнать, как им помогла его наука. Способ наблюдать за предметами и правильно на них реагировать – то, чему невозможно научить, но можно научиться.
   – Поторапливайтесь, вы, оба! – распорядился Накано.
   Они последовали за ним по коридору к открытому люку, край которого так и купался в лучах света. Бретт уставился на колышущие келп темные волны, ударяющиеся о борт.
   – Вы двое будете ждать здесь, – сообщил Накано. – И лучше вам стоять так, чтобы вас было видно, когда я вернусь. – Он шагнул в коридор.
   – Что этот тип делает в рубке? – поинтересовался Бретт.
   – Вероятно, выводит из строя систему зажигания, – ответила Скади. – Они не собираются предоставить нам такой возможности удрать.
   – Конечно, нет.
   Она оглянулась на ящик, где Бретт отыскал аварийные пакеты.