Страница:
комплексы с улицами, акведуками, канализацией.
Но хотя изобретение сырцового кирпича позволяло избранным племенам
воздвигать исполинские солнечные храмы, развалины которых по сей день
высятся в лесах и пустынях, словно горы, им этого было мало. Они врубаются в
скалы, высекают и складывают вместе огромные каменные блоки с поразительным
искусством, подобного которому мы не найдем нигде, кроме все той же области
от Месопотамии и Египта до Солнечного града в Марокко.
Ольмеки у Мексиканского залива не знали недостатка ни в глине, ни в
древесине, и однако они упорно искали в заболоченном краю места, где можно
было добывать камень. Почти за тысячу лет до нашей эры они тащили за сто
километров через леса и болота каменные глыбы весом до двадцати пяти тонн к
святилищу вблизи залива, где уже было заготовлено так много сырцового
кирпича, что его хватило на ориентированную по Солнцу ступенчатую пирамиду
высотой 30 метров.
Кому в Европе три тысячи лет назад приходило в голову возводить
сооружения, равные десятиэтажному дому? В Египте строительство в честь
Солнца ступенчатых пирамид из кирпича-сырца давно прекратилось, когда
ольмеки затеяли то же самое. Но в Малой Азии, где жили финикийцы, люди
продолжали воздавать божественные почести Солнцу в храмах, венчавших
пирамиды зиккурат, и ведь именно эти, а не египетские пирамиды Гизы во всем
основном сходны с ольмекскими и доинкскими храмовыми пирамидами в Америке.
В рекордный срок те же индейцы мексиканских лесов до нашей эры познали
тайны календаря и накопили астрономические сведения, которые в Старом Свете
собирались тысячелетиями. Египтяне, вавилоняне и ассирийцы, обитатели
обширных низменностей, наблюдали большинство ночей в году вращающееся над их
головой звездное небо. Используя древнее культурное наследие, финикийцы
ходили по морям за пределами видимости берегов.
Как же лесные индейцы сумели всех их догнать и перегнать, живя под
влажной сенью могучих деревьев, где вся видимость подчас ограничивалась тем,
что расчистил топор? И однако у этих индейцев астрономический календарный
год был вычислен точнее, чем у испанцев, которые их "открыли". Даже наш
современный григорианский календарь точностью уступает тому, которым
пользовались майя на берегу Мексиканского залива до прихода Колумба. По их
подсчетам, длина астрономического года составляла 365,2420 суток, что дает
отставание на одни сутки за пять тысяч лет. Наш календарь определяет длину
года в 365,2425 суток, ошибка за пять тысяч лет достигает плюс полутора
суток. Вычислить все это было не так-то легко. Тем не менее майя в своих
подсчетах были на 8,64 секунды ближе к истине, чем наш календарь. Их соседи
и предшественники, захоронившие своего солнечного короля в осмотренной нами
пирамиде в Паленке, выбили на камне надпись о том, что 81 месяц составит
2392 дня, получается месяц длиной в 29,53086 дней, ошибка всего в 24
секунды.
Майя восприняли основы астрономических знаний от приморских ольмеков,
которые еще до нашей эры высекали точные даты на своих замечательных
каменных сооружениях. Европа тогда совсем не имела летосчисления. Наш
календарь ведет счет от 1 января года, к которому отнесено рождение Христа.
Мусульманский календарь начинается с года, когда Мухаммед бежал из Мекки в
Медину - это будет 622 год нашей эры. Летосчисление буддистов начинается с
рождения Будды, то есть с 563 года до нашей эры. Отправная точка древнего
календаря майя приходится на 12 августа 3113 года до нашей эры. Чем
знаменательна эта дата? Этого никто не знает. Одни считают, что она взята
случайно, лишь бы с чего-то начать, другие полагают, что индейцы связывали
ее с определенным расположением небесных светил, наблюдавшимся задолго до
расцвета культуры в Америке.
В Египте между 3200 и 3100 годами до нашей эры - время, которым
начинается календарь майя, - возникла первая династия фараонов, но,
насколько мы знаем, на американской стороне океана тогда еще не было никаких
цивилизаций. Если индейцы пришли в Мексику не меньше 15 тысяч лет назад, но
только за несколько столетий до нашей эры создали удивительную ольмекскую
цивилизацию, почему их календарь начинается с даты, которая совпадает с
временем возникновения древнейших известных цивилизаций земного шара в
Месопотамии, Египте, на Крите?
Как могло получиться, что майя унаследовали точнейший календарь, если
отправная дата взята наугад, да притом относится к поре, когда их предки еще
были варварами и даже ольмеки, насколько нам известно, не вели
астрономических наблюдений? Мы этого не знаем, знаем только, что
летосчисление майя начинается 4 Ахау 2 Кумху, а это и есть 12 августа 3113
года до нашей эры. Еще мы знаем, что у равнинных майя и их сородичей -
ацтеков мексиканского нагорья, были устные и письменные предания о том, что
цивилизация пришла в Мексику после того, как на берегу Мексиканского залива
высадился белый бородатый человек, потомок Солнца, которого сопровождала
свита из ученых, астрономов, зодчих, жрецов и музыкантов. Майя называли его
Кукулькан, ацтеки - Кецалькоатль, и то и другое означает "Крылатый Змей".
Мы не знаем, кто придумал это диковинное имя. Крылатый змей, подчас
огромных размеров, изображен в гробницах некоторых фараонов и в египетских
папирусах. Помесь птицы и змеи - божественный символ по обе стороны
Атлантики. Хищная птица, змея и кошка были символами солнечного короля в
Месопотамии, Египте, Мексике и Перу. Именно в этих странах венец и царские
регалии украшались частичными (голова) или полными изображениями названных
животных. Не менее важную роль в Месопотамии и Египте играли птицечеловеки,
которыми окружены символические фигуры солнечного короля и бога Солнца, и
этих же птицечеловеков мы видим в Мексике, не говоря уже о Перу, где, как и
в Египте, в свите царя, выходящего в плавание на серповидной камышовой
лодке, сплошь и рядом показаны люди с птичьей головой. Из Перу птицечеловеки
добрались до острова Пасхи, где их тоже изображали вместе с камышовыми
лодками.
Однако не эти фантастические фигуры принесли культуру в тропическую
Америку; майя, ацтеки и инки приписывают эту честь обыкновенным людям,
которых только усы, борода и белая кожа отличали от большинства индейцев.
Они не летали, а шли в плащах и сандалиях через дебри с посохом в руке и
учили коренных жителей писать, строить, ткать и поклоняться Солнцу.
Древнейшие историки Америки рассказывают, как эти люди высадились на берегу
Мексиканского залива, как поднялись на нагорье ацтеков и спустились на
лесистый полуостров майя, как двигались дальше на юг через тропические леса
Средней Америки. И то же рассказывают индейцы по всей империи инков - от
Эквадора до Перу и Боливии: культуру сюда принесли белые бородатые люди,
прибывшие на камышовых лодках. Предводительствуемые королем
Кон-Тики-Виракоча, они сперва обосновались на острове Солнца, на озере
Титикака, потом оттуда подошли на лодках к южному берегу, где воздвигли
солнечную пирамиду, мегалитические стены и антропоморфные монолиты, которые
по сей день можно увидеть среди развалин Тиауанако. Напор воинственных
племен вынудил в конце концов пришельцев отступить на север - через Куско до
порта Манта, расположенного там, где линия экватора сечет Эквадор, после
чего они ушли на запад, в Тихий океан, исчезли, как "морская пена" -
"виракоча"; это слово потом стало прозвищем испанских мореплавателей и
других белых.
Разумеется, не обязательно считать эти легенды достоверными, но тогда
еще более удивительно, что безбородым черноволосым индейцам вдруг пришло в
голову ваять, рисовать и описывать бородатых людей с белой кожей и светлыми
волосами - их мы видим изображенными в египетских гробницах и в трудах по
истории Марокко и Канарских островов. Мы признаем непревзойденное
каменотесное искусство индейцев и глубину их астрономических познаний, ибо
от фактов никуда не уйдешь, но отвергаем их устные предания, во-первых,
потому, что в них есть чуждая нам религия, во-вторых, потому, что верим
только писаному слову. Мы забываем, что у народов древних мексиканских
культур было свое письмо, они писали на бумаге, дереве, глине и камне и
иллюстрировали свои иероглифические тексты реалистичными картинками.
Ольмеки, которые до нашей эры воздвигли памятники с высеченными на них
датами, приложили буквально нечеловеческие усилия, чтобы оставить потомству
исполинские каменные изображения людей двух совершенно различных типов.
Несмотря на предельную реалистичность этих мастерских портретов, вы не
узнаете в них ни один из ныне существующих индейских типов. Один - явный
негроид: круглое лицо, толстые-претолстые губы и широкий, приплюснутый
короткий нос. Этот тип принято называть "бэбифэйс" (младенческое лицо). Для
второго типа характерен чеканный профиль, нос изогнутый с высокой спинкой,
рот маленький, губы тонкие, часто показаны усы и бородка или длинная борода.
Его археологи шутя окрестили "дядя Сэм". У "дяди Сэма" обычно богатый
головной убор, длинный плащ, пояс и сандалии. Семитское лицо, в руках посох
странника - таким изображали всюду (начиная с области ольмеков на севере),
где отмечены легенды о белых людях, этот тип, на который иные современные
религиозные секты охотно ссылаются, толкуя о "пропавших коленах Израиля" и
"священной" "Книге Мормона".
К северу от озера Титикака в Перу испанцы приняли статую
Кон-Тики-Виракоча с 20-сантиметровой бородой за Святого Варфоломея и
учредили монашеский орден в его честь, но потом ошибка выяснилась и изваяние
было разбито вдребезги.
"Дядя Сэм" изображался как миролюбивый странник.
Негроидному типу ольмеки придавали воинственные и примитивные черты,
часто изображали его скорченным горбуном, исполняющим гротескный танец.
Известны также огромные, весом до двадцати пяти тонн, шарообразные каменные
головы, которые лежали прямо на земле.
Так кто же они, "дядя Сэм" и его спутник "бэбифейс"? Кого из них можно
считать ольмеком? Никого. Ольмек - название, придуманное в наше время как
раз потому, что мы ровным счетом ничего не знаем о том, кем они были.
Ольмеки умели писать. У них научились письму ацтеки и майя, правда, они
употребляли совсем другие иероглифы, так что один мексиканский народ не
понимал письмо другого. Научиться писать легко, изобрести письменность
трудно. Трудно додуматься до того, что слово можно выразить немым символом и
закрепить во времени. А уж потом несложно изобретать новые знаки - буквы,
руны, клинопись или иероглифы.
В Средиземноморье народы перенимали друг у друга изобретение письма.
Может быть, ольмеки на берегу Мексиканского залива сами, без чьей-либо
помощи придумали письмо?
Так полагают ученые, подчеркивая что ольмекские знаки не похожи на
египетские и шумерские. Но вправе ли мы требовать, чтобы в Мексике
сохранились неизменными письмена Старого Света, если те же египтяне и
финикийцы, чья культура была так тесно связана, пользовались письменами,
совершенно непонятными для другой стороны? Или взять Шумер. Его клинопись в
корне отлична от египетской иероглифики, однако же нам известно, что эти две
культуры тысячи лет были связаны между собой.
Вряд ли можно утверждать, что изобретение бумаги непременно следует за
изобретением письменности. Тем не менее древние жители Мексики делали бумагу
для письма. Не из измельченной древесной массы, как мы, а так же, как
древние египтяне и финикийцы изготовляли папирус. Они молотили, вымачивали и
очищали от клетчатки камыш и другие волокнистые растения, затем уложенные
крест-накрест в несколько слоев влажные волокна отбивали особыми
колотушками, так что они спрессовывались. Изготовить таким способом бумагу -
дело настолько сложное, что в наше время Институт папируса в Каире
экспериментировал много лет, и только недавно Гасану Раджабу удалось
воспроизвести древний производственный процесс. А индейцы Мексики в
совершенстве овладели этим искусством до прихода испанцев и делали книги,
подобно древним финикийцам. Эти книги - испанцы называли их кодексами -
состояли не из разрезных, как в Европе, а из складных листов, и вся книга
растягивалась в сплошную широкую ленту, как папирусы Египта. И как в Египте,
текст был написан иероглифами и щедро иллюстрирован раскрашенными рисунками.
В книгах речь шла, в частности, о бородатых людях.
Тысячи племен на севере и на юге жили в каменном веке вплоть до прихода
европейцев; в отличие от них индейцы лесов и пустынь от Мексики до Перу
принялись с целеустремленностью людей, знающих металлы, искать месторождения
золота, серебра, меди и олова. Они сплавляли олово и медь и ковали бронзовые
орудия, в точности как народы древних культур по другую сторону Атлантики.
От Мексики на юг вплоть до Перу ювелиры делали филигранные изделия из золота
и серебра, часто с драгоценными камнями: броши, булавки, кольца, бубенчики,
не уступая самым лучшим мастерам Старого Света. Это искусство их и погубило,
ведь несметные сокровища Мексики, Месоамерики и Перу притягивали
последовавших за Колумбом конкистадоров куда сильнее, чем нехитрые каменные
и костяные изделия индейских племен остальной Америки, интересные только для
современных этнографов.
Те самые индейцы, которые неожиданно принялись обтесывать камень,
делать сырцовый кирпич, добывать металлы, изготовлять бумагу, проникать в
тайны календаря и записывать родовые предания, - они же придумали в Мексике
и Перу скрестить два диких вида хлопчатника и вывели искусственную
разновидность с таким длинным волокном, что ее стоило выращивать на
плантациях. Наладив производство хлопчатника, они начали сучить и прясть
волокно, как это делалось в Старом Свете, а изготовив достаточное количество
нити и окрасив ее прочной краской, собрали горизонтальные и вертикальные
ткацкие станки тех самых типов, какие в древности применялись во внутреннем
Средиземноморье, и принялись ткать узорные ткани, тонкостью петель и
изяществом превосходящие подчас все, что знал остальной мир.
До того как в Старом Свете изобрели гончарство, будущие творцы древних
культур Северной Африки выращивали бутылочные тыквы, которые они вычищали
изнутри и сушили над огнем, так что получались сосуды для воды. Это растение
приобрело такую роль, что его по сей день используют точно так же строители
папирусных лодок от Эфиопии до Чада. Каким-то образом африканское растение
стало достоянием Мексики и Перу, где нашло такое же применение и к приходу
испанцев стало одной из основных сельскохозяйственных культур. А ведь,
казалось бы, тыкву должны были по дороге прикончить акулы и черви, если она
сама плыла по течению через Атлантику, или во всяком случае она сгнила бы
раньше, чем индейцы подобрали бы ее на берегу и смекнули, что из нее можно
сделать. Так что скорее всего ее привезли на лодках.
Но хлопководы Америки не только обзавелись этим важным растением, они
развили гончарство по образцу древнего Средиземноморья. Находили нужную
глину, смешивали ее с песком в необходимой пропорции, месили, а затем
формовали, окрашивали и обжигали сосуды. Делали кувшины, горшки, блюда, вазы
с подставкой и без нее, чайники, пряслица, свистульки и фигурки, которые и в
целом, и в частностях сходны с изделиями древних Гончаров Месопотамии и
Египта. Даже такие своеобразные вещи, как тонкостенный кувшин в виде
четвероногого животного с носиком на спине, для которого нужно изготовить
разборную форму, делались по обе стороны океана. А также плоские и
цилиндрические матрицы для набивки и украшения тканей. Но всего
удивительнее, пожалуй, то, что керамические собачки на колесиках вроде
современных игрушек находят как в ольмекских погребениях первого тысячелетия
до нашей эры, так и в древних месопотамских могилах. Это тем более
примечательно, что до того, как была открыта эта параллель, одним из главных
аргументов изоляционизма было отсутствие колеса в Америке до Колумба. Но
теперь мы знаем, что колесо было известно во всяком случае основателям
древнейшей из мексиканских культур. Не будь игрушки с колесами сделаны из
долговечной керамики, мы бы и этого не знали. В лесах Мексики обнаружены
мощеные дороги доколумбовой эпохи, пригодные для колесного транспорта.
Железа здесь не использовали, из глины прочного колеса не сделаешь, поэтому
ольмеки могли пользоваться для повозок только деревянными колесами. А от
ольмекской эпохи до наших дней вообще не дошло никаких изделий из дерева,
оно слишком быстро разрушается.
Допустив, что колесо все-таки применялось в Америке, можно спросить,
почему же оно потом исчезло. Скажем, потому, что мексиканские леса с их
влажной почвой, при полном отсутствии коней и ослов, не благоприятствовали
колесному транспорту, и он постепенно сошел на нет.
Понятно, на лодках из папируса вряд ли можно было доставить в Америку
лошадей. Другое дело - собаки. Собака исстари была спутником человека в
Средиземноморье, она сопровождала его почти во всех странствиях. У ольмеков
были собаки, это видно по глиняным игрушкам. Майя, ацтеки и инки держали
собак, об этом говорит их искусство, это же засвидетельствовано в записках
испанских путешественников. В доинкском Перу собак мумифицировали и клали в
могилы вместе с их владельцами. В этих областях имелись по меньшей мере две
породы. Ни одна из них не может быть привязана к какому-либо дикому
американскому предку, и обе они совсем не похожи на эскимосскую собаку,
пришедшую с индейцами из Сибири. Зато мы видим несомненное сходство с
собаками древнего Египта, где обычай делать мумии собак и птиц был не менее
распространен, чем в Перу.
Влажного лесного климата никакая мумия не выдержит, но мы знаем, что
народы древних культур Америки бальзамировали останки знатных лиц для вечной
жизни, ведь сотни тщательно препарированных мумий сохранились в могилах
пустынной зоны Перу. Погребальный инвентарь говорит о высоком ранге
покойников. У одних перуанских мумий волосы жесткие и черные, у других -
рыжие, даже белокурые, мягкие и волнистые, причем они не только волосами, но
и ростом разительно отличаются от современных индейцев Перу - одного из
самых малорослых народов в мире. Способ изготовления доинкских мумий -
внутренности удалены, полости набиты хлопком и зашиты, кожа натерта особыми
составами, тело обмотано бинтами, лицо закрыто маской - отвечает
традиционному рецепту, в основных чертах известному по Египту.
У долговязого правителя, покоящегося со своими украшениями под
пятитонной крышкой каменного саркофага в пирамиде Паленке, тоже была маска
на лице, а тело обмотано красными бинтами. Истлевшие остатки бинтов лежали
на костях, когда вскрыли саркофаг, но в климате дождевого леса никакое
бальзамирование не могло спасти бренную плоть.
Нет ничего неожиданного в том, что мексиканского священного правителя
запеленали в красную ткань и саркофаг изнутри выкрасили красной краской.
Красный цвет был в Мексике символическим и священным. А в Перу специальные
экспедиции на бальсовых плотах и камышовых лодках ходили вдоль побережья на
север за красными ракушками, подобно тому, как финикийцы снаряжали
экспедиции и даже основали колонии на атлантическом побережье Африки, чтобы
удовлетворить свое фанатическое пристрастие к красной краске, добываемой из
морской пурпурной улитки.
Жители Мексики и Перу завели множество обычаев, неизвестных другим
индейцам, в том числе очень своеобразные. Они придумали делать мальчикам
обрезание, как этого требовала религия некоторых древних народов Малой Азии.
Они решили, что солнечные жрецы, не имеющие своей бороды, должны носить
накладную, как это было принято в Египте. Сколько на небе звезд, однако они
ждали, когда над горизонтом появится созвездие Плеяд, чтобы приступить к
ежегодным сельскохозяйственным работам. Врачи в Мексике, особенно в Перу,
делали операции на черепе, как для лечения переломов, так и в связи с
религиозными ритуалами. Ко времени прихода в Америку испанцев это сложнейшее
искусство за пределами Нового Света было распространено лишь в ограниченной
области от Месопотамии до Марокко и Канарских островов.
Не так уж резко отличался и их повседневный быт, несмотря на
расстояние, отделяющее Средиземное море от Мексиканского залива. Семейная
жизнь и общественный строй государств жреческой диктатуры были в основе
-сходны, предметы обихода различались главным образом в деталях. В Мексике и
Перу развивалось террасное земледелие средиземноморского типа с применением
акведуков, искусственного орошения и животных удобрений, и даже
изоляционисты отмечают удивительное сходство мотыг, корзин, серпов и
топоров. Тут и там рыбаки вязали одинаковые сети с грузилами и поплавками,
плели такие же верши, делали похожие лески и крючки, пользовались
одинаковыми лодками. Тут и там у музыкантов, были барабаны, обтянутые кожей
с обеих сторон, трубы с мундштуком, флейты, в том числе флейта Пана,
кларнеты и всевозможные бубенчики. Сами изоляционисты подчеркивали такие
параллели, как состав и организация войска, употребление матерчатых палаток
в походе, обычай изображать на щитах узор, указывающий на принадлежность к
тому или иному отряду, писали и про -тот факт, что праща, незнакомая
индейцам, пересекшим Берингов пролив, но характерная для древних воинов
Малой Азии, ВДРУГ появляется как один из главных видов оружия во всей
области доинкской культуры.
Как диффузионисты, так и изоляционисты говорят о явном сходстве
набедренных повязок, мужских плащей, женских тог с поясом и застежкой на
плече, сандалий, из кожи и веревки. Похожи броши, металлические зеркала,
пинцеты, гребни, способы татуировки; опахала, зонты и паланкины для знатных
лиц; деревянные подголовники; безмены и равноплечие весы; игральные кости и
шашки; ходули и юла. Бездна параллелей в узорах и мотивах искусства...
Словом, не так велико отличие между тем, что создали народы Малой Азии
и Египта, когда в Европе еще царило варварство, и тем, что застали испанцы,
когда через несколько тысяч лет пришли в Америку. Пришли под знаком креста,
чтобы принести новую религию из Малой Азии индейцам, которые жили на другом
конце океанского течения и поклонялись Солнцу.
Обо всем этом мы размышляли и беседовали в океане, пока наша
собственная папирусная лодка все ближе подходила к тропической Америке,
влекомая как раз тем же течением. Лодка, которая, быть может, являла собой
одну из самых примечательных параллелей.
Корма оседала все глубже и глубже - наша ахиллесова пята. Ребята из
Центральной Африки поначалу вовсе не хотели делать ахтерштевня в отличие от
древних жителей Египта и Месопотамии. Они не привыкли так строить, их никто
этому не учил. А индейцы Перу привыкли, там приемы вязки лодок переходили от
отца к сыну в неизменном виде с той далекой поры, когда древнейшие гончары
страны запечатлевали на своих изделиях первые серповидные камышовые лодки.
Озеро Титикака в Южной Америке - единственное место в мире, где камышовые
лодки по-прежнему оснащают парусом, и ведь что удивительно: в этой части
Южной Америки парус ставили на такой же двойной мачте, какую мы видим в
Древнем Египте. И только на озере Титикака по сей день вяжут большие и
крепкие камышовые лодки так, что нос и корма загнуты вверх, причем вязка
сплошная, веревки охватывают весь корпус, как это показано на древних
фресках в египетских гробницах.
Наши чадские друзья связали вместе снопы папируса в несколько слоев,
цепляя множество коротких веревок одна за другую, и хотя нам под конец
удалось все-таки убедить их надставить высокий ахтерштевень, соответствие
египетским фрескам было лишь внешним. Великие цивилизации древности
распространились морским путем вдоль берега Средиземного моря до Марокко, а
вот проникнуть в глубь материка, до Чада, оказалось труднее. И теперь я
впервые задумался, не сбила ли меня с толку карта мира. Я вывез лодочных
мастеров из Чада, потому что в Старом Свете лучше их не нашлось. Но если
культуры по обе стороны Атлантики восходят к общему корню? Тогда индейцы
озера Титикака, где находился самый древний и важный доинкский культурный
центр, могли унаследовать искусство строительства лодок от жителей
Средиземноморья по более прямой линии, чем жители глухих дебрей Африки -
будума. Вспомнилось утверждение изоляционистов, что внутреннее
Средиземноморье отделено от Перу неодолимым расстоянием. Кажется, и мне
заморочило голову это утверждение? Кажется, мы все забыли, что испанец
Франсиско Писарро без крыльев, без дорог, без рельсов прошел с отрядом
обыкновенных людей от Средиземного моря до Перу так же быстро, как Эрнандо
Кортес достиг мексиканского нагорья? На глазах одного поколения испанцы
покорили огромную область от Мексики до Перу. Есть ли у нас причины
отвергать возможность того, что и прежде пришельцы могли так же легко
пересечь Панамский перешеек и дойти до Перу? Испанцы сперва открыли острова,
окаймляющие Мексиканский залив, однако главные поселения они начали
учреждать только после того, как проникли в Мексику и Перу.
Но хотя изобретение сырцового кирпича позволяло избранным племенам
воздвигать исполинские солнечные храмы, развалины которых по сей день
высятся в лесах и пустынях, словно горы, им этого было мало. Они врубаются в
скалы, высекают и складывают вместе огромные каменные блоки с поразительным
искусством, подобного которому мы не найдем нигде, кроме все той же области
от Месопотамии и Египта до Солнечного града в Марокко.
Ольмеки у Мексиканского залива не знали недостатка ни в глине, ни в
древесине, и однако они упорно искали в заболоченном краю места, где можно
было добывать камень. Почти за тысячу лет до нашей эры они тащили за сто
километров через леса и болота каменные глыбы весом до двадцати пяти тонн к
святилищу вблизи залива, где уже было заготовлено так много сырцового
кирпича, что его хватило на ориентированную по Солнцу ступенчатую пирамиду
высотой 30 метров.
Кому в Европе три тысячи лет назад приходило в голову возводить
сооружения, равные десятиэтажному дому? В Египте строительство в честь
Солнца ступенчатых пирамид из кирпича-сырца давно прекратилось, когда
ольмеки затеяли то же самое. Но в Малой Азии, где жили финикийцы, люди
продолжали воздавать божественные почести Солнцу в храмах, венчавших
пирамиды зиккурат, и ведь именно эти, а не египетские пирамиды Гизы во всем
основном сходны с ольмекскими и доинкскими храмовыми пирамидами в Америке.
В рекордный срок те же индейцы мексиканских лесов до нашей эры познали
тайны календаря и накопили астрономические сведения, которые в Старом Свете
собирались тысячелетиями. Египтяне, вавилоняне и ассирийцы, обитатели
обширных низменностей, наблюдали большинство ночей в году вращающееся над их
головой звездное небо. Используя древнее культурное наследие, финикийцы
ходили по морям за пределами видимости берегов.
Как же лесные индейцы сумели всех их догнать и перегнать, живя под
влажной сенью могучих деревьев, где вся видимость подчас ограничивалась тем,
что расчистил топор? И однако у этих индейцев астрономический календарный
год был вычислен точнее, чем у испанцев, которые их "открыли". Даже наш
современный григорианский календарь точностью уступает тому, которым
пользовались майя на берегу Мексиканского залива до прихода Колумба. По их
подсчетам, длина астрономического года составляла 365,2420 суток, что дает
отставание на одни сутки за пять тысяч лет. Наш календарь определяет длину
года в 365,2425 суток, ошибка за пять тысяч лет достигает плюс полутора
суток. Вычислить все это было не так-то легко. Тем не менее майя в своих
подсчетах были на 8,64 секунды ближе к истине, чем наш календарь. Их соседи
и предшественники, захоронившие своего солнечного короля в осмотренной нами
пирамиде в Паленке, выбили на камне надпись о том, что 81 месяц составит
2392 дня, получается месяц длиной в 29,53086 дней, ошибка всего в 24
секунды.
Майя восприняли основы астрономических знаний от приморских ольмеков,
которые еще до нашей эры высекали точные даты на своих замечательных
каменных сооружениях. Европа тогда совсем не имела летосчисления. Наш
календарь ведет счет от 1 января года, к которому отнесено рождение Христа.
Мусульманский календарь начинается с года, когда Мухаммед бежал из Мекки в
Медину - это будет 622 год нашей эры. Летосчисление буддистов начинается с
рождения Будды, то есть с 563 года до нашей эры. Отправная точка древнего
календаря майя приходится на 12 августа 3113 года до нашей эры. Чем
знаменательна эта дата? Этого никто не знает. Одни считают, что она взята
случайно, лишь бы с чего-то начать, другие полагают, что индейцы связывали
ее с определенным расположением небесных светил, наблюдавшимся задолго до
расцвета культуры в Америке.
В Египте между 3200 и 3100 годами до нашей эры - время, которым
начинается календарь майя, - возникла первая династия фараонов, но,
насколько мы знаем, на американской стороне океана тогда еще не было никаких
цивилизаций. Если индейцы пришли в Мексику не меньше 15 тысяч лет назад, но
только за несколько столетий до нашей эры создали удивительную ольмекскую
цивилизацию, почему их календарь начинается с даты, которая совпадает с
временем возникновения древнейших известных цивилизаций земного шара в
Месопотамии, Египте, на Крите?
Как могло получиться, что майя унаследовали точнейший календарь, если
отправная дата взята наугад, да притом относится к поре, когда их предки еще
были варварами и даже ольмеки, насколько нам известно, не вели
астрономических наблюдений? Мы этого не знаем, знаем только, что
летосчисление майя начинается 4 Ахау 2 Кумху, а это и есть 12 августа 3113
года до нашей эры. Еще мы знаем, что у равнинных майя и их сородичей -
ацтеков мексиканского нагорья, были устные и письменные предания о том, что
цивилизация пришла в Мексику после того, как на берегу Мексиканского залива
высадился белый бородатый человек, потомок Солнца, которого сопровождала
свита из ученых, астрономов, зодчих, жрецов и музыкантов. Майя называли его
Кукулькан, ацтеки - Кецалькоатль, и то и другое означает "Крылатый Змей".
Мы не знаем, кто придумал это диковинное имя. Крылатый змей, подчас
огромных размеров, изображен в гробницах некоторых фараонов и в египетских
папирусах. Помесь птицы и змеи - божественный символ по обе стороны
Атлантики. Хищная птица, змея и кошка были символами солнечного короля в
Месопотамии, Египте, Мексике и Перу. Именно в этих странах венец и царские
регалии украшались частичными (голова) или полными изображениями названных
животных. Не менее важную роль в Месопотамии и Египте играли птицечеловеки,
которыми окружены символические фигуры солнечного короля и бога Солнца, и
этих же птицечеловеков мы видим в Мексике, не говоря уже о Перу, где, как и
в Египте, в свите царя, выходящего в плавание на серповидной камышовой
лодке, сплошь и рядом показаны люди с птичьей головой. Из Перу птицечеловеки
добрались до острова Пасхи, где их тоже изображали вместе с камышовыми
лодками.
Однако не эти фантастические фигуры принесли культуру в тропическую
Америку; майя, ацтеки и инки приписывают эту честь обыкновенным людям,
которых только усы, борода и белая кожа отличали от большинства индейцев.
Они не летали, а шли в плащах и сандалиях через дебри с посохом в руке и
учили коренных жителей писать, строить, ткать и поклоняться Солнцу.
Древнейшие историки Америки рассказывают, как эти люди высадились на берегу
Мексиканского залива, как поднялись на нагорье ацтеков и спустились на
лесистый полуостров майя, как двигались дальше на юг через тропические леса
Средней Америки. И то же рассказывают индейцы по всей империи инков - от
Эквадора до Перу и Боливии: культуру сюда принесли белые бородатые люди,
прибывшие на камышовых лодках. Предводительствуемые королем
Кон-Тики-Виракоча, они сперва обосновались на острове Солнца, на озере
Титикака, потом оттуда подошли на лодках к южному берегу, где воздвигли
солнечную пирамиду, мегалитические стены и антропоморфные монолиты, которые
по сей день можно увидеть среди развалин Тиауанако. Напор воинственных
племен вынудил в конце концов пришельцев отступить на север - через Куско до
порта Манта, расположенного там, где линия экватора сечет Эквадор, после
чего они ушли на запад, в Тихий океан, исчезли, как "морская пена" -
"виракоча"; это слово потом стало прозвищем испанских мореплавателей и
других белых.
Разумеется, не обязательно считать эти легенды достоверными, но тогда
еще более удивительно, что безбородым черноволосым индейцам вдруг пришло в
голову ваять, рисовать и описывать бородатых людей с белой кожей и светлыми
волосами - их мы видим изображенными в египетских гробницах и в трудах по
истории Марокко и Канарских островов. Мы признаем непревзойденное
каменотесное искусство индейцев и глубину их астрономических познаний, ибо
от фактов никуда не уйдешь, но отвергаем их устные предания, во-первых,
потому, что в них есть чуждая нам религия, во-вторых, потому, что верим
только писаному слову. Мы забываем, что у народов древних мексиканских
культур было свое письмо, они писали на бумаге, дереве, глине и камне и
иллюстрировали свои иероглифические тексты реалистичными картинками.
Ольмеки, которые до нашей эры воздвигли памятники с высеченными на них
датами, приложили буквально нечеловеческие усилия, чтобы оставить потомству
исполинские каменные изображения людей двух совершенно различных типов.
Несмотря на предельную реалистичность этих мастерских портретов, вы не
узнаете в них ни один из ныне существующих индейских типов. Один - явный
негроид: круглое лицо, толстые-претолстые губы и широкий, приплюснутый
короткий нос. Этот тип принято называть "бэбифэйс" (младенческое лицо). Для
второго типа характерен чеканный профиль, нос изогнутый с высокой спинкой,
рот маленький, губы тонкие, часто показаны усы и бородка или длинная борода.
Его археологи шутя окрестили "дядя Сэм". У "дяди Сэма" обычно богатый
головной убор, длинный плащ, пояс и сандалии. Семитское лицо, в руках посох
странника - таким изображали всюду (начиная с области ольмеков на севере),
где отмечены легенды о белых людях, этот тип, на который иные современные
религиозные секты охотно ссылаются, толкуя о "пропавших коленах Израиля" и
"священной" "Книге Мормона".
К северу от озера Титикака в Перу испанцы приняли статую
Кон-Тики-Виракоча с 20-сантиметровой бородой за Святого Варфоломея и
учредили монашеский орден в его честь, но потом ошибка выяснилась и изваяние
было разбито вдребезги.
"Дядя Сэм" изображался как миролюбивый странник.
Негроидному типу ольмеки придавали воинственные и примитивные черты,
часто изображали его скорченным горбуном, исполняющим гротескный танец.
Известны также огромные, весом до двадцати пяти тонн, шарообразные каменные
головы, которые лежали прямо на земле.
Так кто же они, "дядя Сэм" и его спутник "бэбифейс"? Кого из них можно
считать ольмеком? Никого. Ольмек - название, придуманное в наше время как
раз потому, что мы ровным счетом ничего не знаем о том, кем они были.
Ольмеки умели писать. У них научились письму ацтеки и майя, правда, они
употребляли совсем другие иероглифы, так что один мексиканский народ не
понимал письмо другого. Научиться писать легко, изобрести письменность
трудно. Трудно додуматься до того, что слово можно выразить немым символом и
закрепить во времени. А уж потом несложно изобретать новые знаки - буквы,
руны, клинопись или иероглифы.
В Средиземноморье народы перенимали друг у друга изобретение письма.
Может быть, ольмеки на берегу Мексиканского залива сами, без чьей-либо
помощи придумали письмо?
Так полагают ученые, подчеркивая что ольмекские знаки не похожи на
египетские и шумерские. Но вправе ли мы требовать, чтобы в Мексике
сохранились неизменными письмена Старого Света, если те же египтяне и
финикийцы, чья культура была так тесно связана, пользовались письменами,
совершенно непонятными для другой стороны? Или взять Шумер. Его клинопись в
корне отлична от египетской иероглифики, однако же нам известно, что эти две
культуры тысячи лет были связаны между собой.
Вряд ли можно утверждать, что изобретение бумаги непременно следует за
изобретением письменности. Тем не менее древние жители Мексики делали бумагу
для письма. Не из измельченной древесной массы, как мы, а так же, как
древние египтяне и финикийцы изготовляли папирус. Они молотили, вымачивали и
очищали от клетчатки камыш и другие волокнистые растения, затем уложенные
крест-накрест в несколько слоев влажные волокна отбивали особыми
колотушками, так что они спрессовывались. Изготовить таким способом бумагу -
дело настолько сложное, что в наше время Институт папируса в Каире
экспериментировал много лет, и только недавно Гасану Раджабу удалось
воспроизвести древний производственный процесс. А индейцы Мексики в
совершенстве овладели этим искусством до прихода испанцев и делали книги,
подобно древним финикийцам. Эти книги - испанцы называли их кодексами -
состояли не из разрезных, как в Европе, а из складных листов, и вся книга
растягивалась в сплошную широкую ленту, как папирусы Египта. И как в Египте,
текст был написан иероглифами и щедро иллюстрирован раскрашенными рисунками.
В книгах речь шла, в частности, о бородатых людях.
Тысячи племен на севере и на юге жили в каменном веке вплоть до прихода
европейцев; в отличие от них индейцы лесов и пустынь от Мексики до Перу
принялись с целеустремленностью людей, знающих металлы, искать месторождения
золота, серебра, меди и олова. Они сплавляли олово и медь и ковали бронзовые
орудия, в точности как народы древних культур по другую сторону Атлантики.
От Мексики на юг вплоть до Перу ювелиры делали филигранные изделия из золота
и серебра, часто с драгоценными камнями: броши, булавки, кольца, бубенчики,
не уступая самым лучшим мастерам Старого Света. Это искусство их и погубило,
ведь несметные сокровища Мексики, Месоамерики и Перу притягивали
последовавших за Колумбом конкистадоров куда сильнее, чем нехитрые каменные
и костяные изделия индейских племен остальной Америки, интересные только для
современных этнографов.
Те самые индейцы, которые неожиданно принялись обтесывать камень,
делать сырцовый кирпич, добывать металлы, изготовлять бумагу, проникать в
тайны календаря и записывать родовые предания, - они же придумали в Мексике
и Перу скрестить два диких вида хлопчатника и вывели искусственную
разновидность с таким длинным волокном, что ее стоило выращивать на
плантациях. Наладив производство хлопчатника, они начали сучить и прясть
волокно, как это делалось в Старом Свете, а изготовив достаточное количество
нити и окрасив ее прочной краской, собрали горизонтальные и вертикальные
ткацкие станки тех самых типов, какие в древности применялись во внутреннем
Средиземноморье, и принялись ткать узорные ткани, тонкостью петель и
изяществом превосходящие подчас все, что знал остальной мир.
До того как в Старом Свете изобрели гончарство, будущие творцы древних
культур Северной Африки выращивали бутылочные тыквы, которые они вычищали
изнутри и сушили над огнем, так что получались сосуды для воды. Это растение
приобрело такую роль, что его по сей день используют точно так же строители
папирусных лодок от Эфиопии до Чада. Каким-то образом африканское растение
стало достоянием Мексики и Перу, где нашло такое же применение и к приходу
испанцев стало одной из основных сельскохозяйственных культур. А ведь,
казалось бы, тыкву должны были по дороге прикончить акулы и черви, если она
сама плыла по течению через Атлантику, или во всяком случае она сгнила бы
раньше, чем индейцы подобрали бы ее на берегу и смекнули, что из нее можно
сделать. Так что скорее всего ее привезли на лодках.
Но хлопководы Америки не только обзавелись этим важным растением, они
развили гончарство по образцу древнего Средиземноморья. Находили нужную
глину, смешивали ее с песком в необходимой пропорции, месили, а затем
формовали, окрашивали и обжигали сосуды. Делали кувшины, горшки, блюда, вазы
с подставкой и без нее, чайники, пряслица, свистульки и фигурки, которые и в
целом, и в частностях сходны с изделиями древних Гончаров Месопотамии и
Египта. Даже такие своеобразные вещи, как тонкостенный кувшин в виде
четвероногого животного с носиком на спине, для которого нужно изготовить
разборную форму, делались по обе стороны океана. А также плоские и
цилиндрические матрицы для набивки и украшения тканей. Но всего
удивительнее, пожалуй, то, что керамические собачки на колесиках вроде
современных игрушек находят как в ольмекских погребениях первого тысячелетия
до нашей эры, так и в древних месопотамских могилах. Это тем более
примечательно, что до того, как была открыта эта параллель, одним из главных
аргументов изоляционизма было отсутствие колеса в Америке до Колумба. Но
теперь мы знаем, что колесо было известно во всяком случае основателям
древнейшей из мексиканских культур. Не будь игрушки с колесами сделаны из
долговечной керамики, мы бы и этого не знали. В лесах Мексики обнаружены
мощеные дороги доколумбовой эпохи, пригодные для колесного транспорта.
Железа здесь не использовали, из глины прочного колеса не сделаешь, поэтому
ольмеки могли пользоваться для повозок только деревянными колесами. А от
ольмекской эпохи до наших дней вообще не дошло никаких изделий из дерева,
оно слишком быстро разрушается.
Допустив, что колесо все-таки применялось в Америке, можно спросить,
почему же оно потом исчезло. Скажем, потому, что мексиканские леса с их
влажной почвой, при полном отсутствии коней и ослов, не благоприятствовали
колесному транспорту, и он постепенно сошел на нет.
Понятно, на лодках из папируса вряд ли можно было доставить в Америку
лошадей. Другое дело - собаки. Собака исстари была спутником человека в
Средиземноморье, она сопровождала его почти во всех странствиях. У ольмеков
были собаки, это видно по глиняным игрушкам. Майя, ацтеки и инки держали
собак, об этом говорит их искусство, это же засвидетельствовано в записках
испанских путешественников. В доинкском Перу собак мумифицировали и клали в
могилы вместе с их владельцами. В этих областях имелись по меньшей мере две
породы. Ни одна из них не может быть привязана к какому-либо дикому
американскому предку, и обе они совсем не похожи на эскимосскую собаку,
пришедшую с индейцами из Сибири. Зато мы видим несомненное сходство с
собаками древнего Египта, где обычай делать мумии собак и птиц был не менее
распространен, чем в Перу.
Влажного лесного климата никакая мумия не выдержит, но мы знаем, что
народы древних культур Америки бальзамировали останки знатных лиц для вечной
жизни, ведь сотни тщательно препарированных мумий сохранились в могилах
пустынной зоны Перу. Погребальный инвентарь говорит о высоком ранге
покойников. У одних перуанских мумий волосы жесткие и черные, у других -
рыжие, даже белокурые, мягкие и волнистые, причем они не только волосами, но
и ростом разительно отличаются от современных индейцев Перу - одного из
самых малорослых народов в мире. Способ изготовления доинкских мумий -
внутренности удалены, полости набиты хлопком и зашиты, кожа натерта особыми
составами, тело обмотано бинтами, лицо закрыто маской - отвечает
традиционному рецепту, в основных чертах известному по Египту.
У долговязого правителя, покоящегося со своими украшениями под
пятитонной крышкой каменного саркофага в пирамиде Паленке, тоже была маска
на лице, а тело обмотано красными бинтами. Истлевшие остатки бинтов лежали
на костях, когда вскрыли саркофаг, но в климате дождевого леса никакое
бальзамирование не могло спасти бренную плоть.
Нет ничего неожиданного в том, что мексиканского священного правителя
запеленали в красную ткань и саркофаг изнутри выкрасили красной краской.
Красный цвет был в Мексике символическим и священным. А в Перу специальные
экспедиции на бальсовых плотах и камышовых лодках ходили вдоль побережья на
север за красными ракушками, подобно тому, как финикийцы снаряжали
экспедиции и даже основали колонии на атлантическом побережье Африки, чтобы
удовлетворить свое фанатическое пристрастие к красной краске, добываемой из
морской пурпурной улитки.
Жители Мексики и Перу завели множество обычаев, неизвестных другим
индейцам, в том числе очень своеобразные. Они придумали делать мальчикам
обрезание, как этого требовала религия некоторых древних народов Малой Азии.
Они решили, что солнечные жрецы, не имеющие своей бороды, должны носить
накладную, как это было принято в Египте. Сколько на небе звезд, однако они
ждали, когда над горизонтом появится созвездие Плеяд, чтобы приступить к
ежегодным сельскохозяйственным работам. Врачи в Мексике, особенно в Перу,
делали операции на черепе, как для лечения переломов, так и в связи с
религиозными ритуалами. Ко времени прихода в Америку испанцев это сложнейшее
искусство за пределами Нового Света было распространено лишь в ограниченной
области от Месопотамии до Марокко и Канарских островов.
Не так уж резко отличался и их повседневный быт, несмотря на
расстояние, отделяющее Средиземное море от Мексиканского залива. Семейная
жизнь и общественный строй государств жреческой диктатуры были в основе
-сходны, предметы обихода различались главным образом в деталях. В Мексике и
Перу развивалось террасное земледелие средиземноморского типа с применением
акведуков, искусственного орошения и животных удобрений, и даже
изоляционисты отмечают удивительное сходство мотыг, корзин, серпов и
топоров. Тут и там рыбаки вязали одинаковые сети с грузилами и поплавками,
плели такие же верши, делали похожие лески и крючки, пользовались
одинаковыми лодками. Тут и там у музыкантов, были барабаны, обтянутые кожей
с обеих сторон, трубы с мундштуком, флейты, в том числе флейта Пана,
кларнеты и всевозможные бубенчики. Сами изоляционисты подчеркивали такие
параллели, как состав и организация войска, употребление матерчатых палаток
в походе, обычай изображать на щитах узор, указывающий на принадлежность к
тому или иному отряду, писали и про -тот факт, что праща, незнакомая
индейцам, пересекшим Берингов пролив, но характерная для древних воинов
Малой Азии, ВДРУГ появляется как один из главных видов оружия во всей
области доинкской культуры.
Как диффузионисты, так и изоляционисты говорят о явном сходстве
набедренных повязок, мужских плащей, женских тог с поясом и застежкой на
плече, сандалий, из кожи и веревки. Похожи броши, металлические зеркала,
пинцеты, гребни, способы татуировки; опахала, зонты и паланкины для знатных
лиц; деревянные подголовники; безмены и равноплечие весы; игральные кости и
шашки; ходули и юла. Бездна параллелей в узорах и мотивах искусства...
Словом, не так велико отличие между тем, что создали народы Малой Азии
и Египта, когда в Европе еще царило варварство, и тем, что застали испанцы,
когда через несколько тысяч лет пришли в Америку. Пришли под знаком креста,
чтобы принести новую религию из Малой Азии индейцам, которые жили на другом
конце океанского течения и поклонялись Солнцу.
Обо всем этом мы размышляли и беседовали в океане, пока наша
собственная папирусная лодка все ближе подходила к тропической Америке,
влекомая как раз тем же течением. Лодка, которая, быть может, являла собой
одну из самых примечательных параллелей.
Корма оседала все глубже и глубже - наша ахиллесова пята. Ребята из
Центральной Африки поначалу вовсе не хотели делать ахтерштевня в отличие от
древних жителей Египта и Месопотамии. Они не привыкли так строить, их никто
этому не учил. А индейцы Перу привыкли, там приемы вязки лодок переходили от
отца к сыну в неизменном виде с той далекой поры, когда древнейшие гончары
страны запечатлевали на своих изделиях первые серповидные камышовые лодки.
Озеро Титикака в Южной Америке - единственное место в мире, где камышовые
лодки по-прежнему оснащают парусом, и ведь что удивительно: в этой части
Южной Америки парус ставили на такой же двойной мачте, какую мы видим в
Древнем Египте. И только на озере Титикака по сей день вяжут большие и
крепкие камышовые лодки так, что нос и корма загнуты вверх, причем вязка
сплошная, веревки охватывают весь корпус, как это показано на древних
фресках в египетских гробницах.
Наши чадские друзья связали вместе снопы папируса в несколько слоев,
цепляя множество коротких веревок одна за другую, и хотя нам под конец
удалось все-таки убедить их надставить высокий ахтерштевень, соответствие
египетским фрескам было лишь внешним. Великие цивилизации древности
распространились морским путем вдоль берега Средиземного моря до Марокко, а
вот проникнуть в глубь материка, до Чада, оказалось труднее. И теперь я
впервые задумался, не сбила ли меня с толку карта мира. Я вывез лодочных
мастеров из Чада, потому что в Старом Свете лучше их не нашлось. Но если
культуры по обе стороны Атлантики восходят к общему корню? Тогда индейцы
озера Титикака, где находился самый древний и важный доинкский культурный
центр, могли унаследовать искусство строительства лодок от жителей
Средиземноморья по более прямой линии, чем жители глухих дебрей Африки -
будума. Вспомнилось утверждение изоляционистов, что внутреннее
Средиземноморье отделено от Перу неодолимым расстоянием. Кажется, и мне
заморочило голову это утверждение? Кажется, мы все забыли, что испанец
Франсиско Писарро без крыльев, без дорог, без рельсов прошел с отрядом
обыкновенных людей от Средиземного моря до Перу так же быстро, как Эрнандо
Кортес достиг мексиканского нагорья? На глазах одного поколения испанцы
покорили огромную область от Мексики до Перу. Есть ли у нас причины
отвергать возможность того, что и прежде пришельцы могли так же легко
пересечь Панамский перешеек и дойти до Перу? Испанцы сперва открыли острова,
окаймляющие Мексиканский залив, однако главные поселения они начали
учреждать только после того, как проникли в Мексику и Перу.