Страница:
руководством советников из МВД уже шло полным ходом. Однако сначала оно не
имело конкретного направления, как это было принято в аналогичных случаях в
других странах Восточной Европы. Конкретизация пришла позднее. Поспешный
арест произошел за два месяца до отлучительной конференции Коминформа
(которая состоялась в "вычищенном" Бухарeстe) и обвинeния отражали только
состояниe конфликта Сталин - Тито в том видe, в каком он нашел отражение в
еще не опубликованной переписке между советским и югославским ЦК. Обвинения
Патраскану в том, что он проводит "националистически-шовинистическую линию"
и особенно нападки на его мнимую политику союза со всем крестьянством,
включая кулаков, уже представляли недвусмысленную связь с "титоизмом".
Однако Берия очень скоро исправил эти временные шатания и МВД получило
задание координировать "румынский сектор" с обширной сталинской чисткой в
других странах-сателлитах и вести расследование в новом направлении,
предписанном Москвой. Сценарий, который предстояло создать, точно следовал
схеме разработанной для Болгарии и Венгрии. Патраскану больше не мог
оставаться простым политическим уклонистом: его нужно было разобласить как
полицейского шпика, не одиночкой, но главой банды заговорщиков с
югославскими и империалистическими связями.
Для "доказательства" предательской роли Патраскану был арестован Ремус
Коффлер, друг и товарищ по подполью Стефана Фориса, бывшего Генерального
Секретаря партии, которого Георгиу-Деж в 1944 г. объявил "полицеским шпиком"
и спустя два года приказал убить. Коффлер вместе с Форисом якобы являлись
агентами Сигуранцы, монархо-фашистской полиции, и в 1944 г. якобы
завербовали и Патраскану на эту службу. Патраскану с этого времени выдал
много товарищей: например Джоржеску и Иона Георге Маурера, защитника Аны
Паукер в процессе коммунистов 1936 г.
Кроме Коффлера в "банду заговорщиков Патраскану", составленную
советско-румынской службой безопасности входили функционеры организации
югославского национального меньшинства и политически периферийная группа
интелектуалов. В нее входили экономист и философ Белу Зильбер, музыкант и
фольклорист Гарри Браунер, художница Лена Константе и архитектор
Кольманович. Бывший консул в Париже Торосян якобы обеспечивал связь
Патраскану с западными шпионскими службами: сначала с французской Deuxieme
Bureau, потом с английской Intelligence Service. Югославские функционеры
были превращены в "титоистских агентов" и сделаны ответственными за
предполагаемые контакты между Тито и Патраскану. И наконец в "банду
заговорщиков" был включен и Ион Мочони-Стирчея, бывший командир дворцовой
гвардии, который сыграл выдающуюся роль при аресте Антонеску. Он должен был
"доказать" сотрудничество Патраскану с монархо - фашистами. (см. Ionеscu
1976. с. 155).
Проведение сфабрикованного процесса Патраскану было запланировано на
весну 1950 г., когда Берия неожиданной дал указание отложить его. Причины
этого до сих пор не ясны. В Бухаресте ходили слухи, что Патраскану не может
предстать перед судом, поскольку после пыток у него произошло психическое
расстройство. Но более вероятно, что сразу же после процессов Райка и
Костова, в рамках которых, были арестованы сотни ведущих партийных и
правительственных функционеров, простая их копия в Бухаресте показалась
советским режиссерам явно недостаточной. Вероятнее всего они хотели
расширить размах чистки и поймать в свои сети "местных коммунистов",
"румынскую фракцию" вокруг Георгиу - Дежа.
Одновременно с этим Паукер и Лука начали компанию внутри партийного
руководства против примерно 300 румынских волонтеров интербригад во время
гражданской войны в Испании. Многие из них заняли ответственные посты, в том
числе в ЦК и в Политбюро, так например Петре Борила, начальник политического
директората армии; Леонте Рауту, начальник управления агитации и пропаганды
и идеологический шеф партии; Вальтер Роман, министр почт и телеграфа. Георге
Василичи, железнодорожник, который вместе с Георгеу-Дежем руководил стачкой
в Гривите и после захвата власти был избран в ЦК, находился в особенно
уязвимом положении. После своего освобождения из тюрьмы он направился
Испанию, годы войны провел в Франции и после возвращения стал другом
Патраскану. Для Берия и Паукер "испанцы" были "потенциальными шпионами",
которых нужно включить в сфабрикованный процесс. Почему их не тронули до сих
пор непонятно. Гораздо позднее, в 1961 г., Борила и Роман заявили, что
только сопротивление Георгиу-Дежа спасло их от ареста. (см. Протокол
заседания ЦК от 28.11.1961 г., цит. по Ionеscu 1976, c.53). Это утверждение
выглядит правдоподобным: Георгиу-Деж защищал их для того, чтобы защитить
себя и свою фракцию.
Расширение "дела Патраскану" можно было предотвратить, если бы ему,
большому манипулятору удалось расколоть фракцию московского "Бюро". Не
только ставшие мишенью для нападок Борила и Рауту, но и министр обороны
Боднарас и шеф службы госбезопасности Боднаренко присоединились к
Георгиу-Дежу и тем самым изолировали в партийном руководстве тройку Паукер -
Лука - Джорджеску. К тому времени, когда Сталин начал относиться с растущим
недоверием к партийным лидерам еврейского происхождения, связь дочери
раввина Паукер с советским диктатором, когда-то тесная, заметно ослабла. В
мае 1950 г. Берия еще раз потребовал отложить процесс Патраскану для того,
чтобы с помощью румынской торйки расширить списко жертв. Однако время для
этого оказалось неблагоприятным: московское "бюро" распалось, влияние его
ядра сильно ослабло. И когда в мае 1951 г. партия отмечала 30-ую годовщину
со дня своего основания, Георгиу-Деж при поддержке Сталина не только
номинально, но и фактически обладал всей полнотой власти. Год спустя, в мае
1952 г., началась ликвидации фракции Паукер - Лука - Джорджеску. Теперь
стало известно, что арестованный Лука будет включен в большой сфабрикованный
процесс как член или даже глава заговора Патраскану, как это произошло
несколькими месяцами раннее в Праге со Сланским. Однако этого не произошло и
группа Патраскану не была расширена по причинам, которые я сообщу при
изложении процесса Луки.
С решением ограничиться первоначальным составом группы Патраскану
пропадали мысл и цель открытого процесса. По сравнению с венгерским,
болгарским и чехословацким процессами румынский был гораздо менее
представительным. Он не вносил в сталинскую концепцию терорра новых аспектов
и Георгиу-Деж всегда мог сослаться на то, что "титоизм" в Румынии арестом
Патраскану был ликвидирован раньше, чем во всех других странах народной
демократии.
Начало процесса снова задерживалось: на этот раз из-за медленного
осторожного отстранения от власти тройки Паукер - Лука - Джорджеску, которое
длилось с февраля до сентября 1952 г. Позднее растущие слухи из Москвы о
телесном упадке Сталина и идущей за кулисами борьбы за власть заставили
Георгиу-Дежа занять выжидательную позицию. Наконец смерть Сталина, казнь
Берия, нормализация советско-югославских отношений, ставшая заметной уже
летом компания десталинизации Хрущева и его давление на сателлиты с тем,
чтобы и они провели ревизию сфабрикованных процессов и реабилитировали их
жертв, поставили румынское руководство в совершенно новое положение.
Опрометчиво начатое "дело Патраскану" нужно было как можно быстрее
закончить.
В мае 1948 г. Георгиу-Деж, опережая Берия приказал арестовать
Патраскану для того, чтобы отвести от себя подозрения в "титоизме". Теперь,
почти шесть лет спустя, опережая Хрущева, убийством Патраскану он спасался
от реабилитации коммуниста, который во время десталинизации мог угрожать его
власти.
В марте 1954 г. обвинительный акт был готов. Теперь в нем не было
больше "признаний" обвиняемых в связях с "Тито и его кликой". Секретный
процесс против Патраскану и восьми его соучастников проходил с 6 по 14
апреля 1954 г. перед Бухарестским военным судом под председательством
полковника Илие Моизеску. По новой детитоизированой версии Патраскану был
главой группы шпионов и заговорщиков. При посредничестве Фориса и Коффлера
он якобы во время войны поступил на службу фашистской Сигуранцы и выдавал
полиции ведущих коммунистов. Его шпионская деятельность, скрытая от партии,
позволила империалистической шпионской организации завербовать его в свои
агенты, для того, чтобы внутри ЦК национально-шовинистической политикой
подорвать единство партии и помочь буржуазии и крупным феодалам
землевладельцам вернуть себе власть. Георге Татареску, бывший лидер левых
либералов был извлечен из своей тюремной камеры для того, чтобы как
"свидетель" произнести свой заранее написанный и тщательно заученный текст:
во время парижской мирной конференции в июле 1946 г. Патраскану получил от
западной шпионской агентуры задание оторвать Румынию от Советского Союза и
перевести ее в империалистический лагерь. Обвиняемый, полностью сломленный
после шести лет тюремного заключения и пыток, во время показаний этого
"свидетеля" внезапно выбился из своей роли сознавшегося преступника и
прервал Татареску. Один из присутствовавших на суде очедцев так изложил в
эмигрантском журнале "Vocea Libertati" выступление Патраскану: "Если против
меня, коммуниста. для того, чтобы доказать, что я не коммунист, выставляются
такие отбросы истории, то это доказывает только то, как глубоко пала
румынская партия, если в таком позорном процессе отсутствуют даже малейшие
доказательства и приходится обращаться к услугам такого низкого свидетеля".
(цит. по Ionescu 1976, с. 156).
Гневно-отчаявшееся выступление Патраскану конечно не изменило зараннее
предписанного Георгиу-Дежем и его Политбюро хода процесса. Военный суд
признал всех обвиняемых виновными и приговорил Лукрециу Патраскану и Ремуса
Коффлера к смертной казни. Обвиняемые Белу Зильбер, А. Стефанеску и Е.
Кальмановичи - к пожизненным каторжным работам, Иона Мосони-Стирчея и Х.
Торосяна к 15 годам, а Гарри Браунера и Лену Константе к 12 годам тюремного
заключения.
Поспешный арест Патраскану только обострил скрытое напряжение между
фракциями Георгиу-Дежа и Паукер[46] Речь шла, несмотря на поздние
оправдания и официальные сообщения не о "правильной" политической линии и
даже не о первой попытки освободиться от советского влияния, как часто
утверждается в западной литературе, давая ретроспективный анализ из
совершенно другой ситуации. Между обеими сталинистскими фракциями не было
идеологических разногласий - их и не могло быть в государстве-сателлите, где
все решения принимались как минимум московскими "советниками" на месте, но в
основном в Москве.
Георгиу-Деж, если это возможно, был еще большим сталинистом, чем Паукер
или Лука. На бухаресткой конференции Коминформа в июле 1948 г. он получил
почетное задание составить обличительное заключение против Тито. В ноябре
1949 г. на последнем заседании Коминформа он был самым яростным выступающим
против югославской партии, которая, по его словам, "попала в руки убийц и
шпионов". В последующие годы он выслал почти все сербское и хорватское
нацменьшинства, как "агентов Тито" в отдаленные районы. Он стоял во главе
насильственной коллективизации во время которой 80 000 крестьян были
повешены или арестованы как "саботажники" и еще больше было без приговора
суда брошено в концлагерь.
В его интригах речь шла только о том, чтобы вычистить секретариат
Политбюро от трех его соперников: Аны Паукер, Василе Луки и Теогари
Джорджеску и обеспечить единовластие над партией. Венгерское происхождение
Луки и еврейское Паукер несомненно были счастливым случаем, который
Георгиу-Деж мог демагогически использовать в свою пользу в борьбе за власть.
Однако то, что во время московской эмиграции все трое поддерживали тесные
личные связи со Сталиным, Молотовым и Берия было препятствием, которое до
процесса Сланского казалось непреодолимым. Только когда в Праге бывшие до
сих пор "неприкасаемыми" "москвичи" Сланский, Геминдер и Рейчин были
принесены в жертву, этот барьер упал и в Бухаресте. Теперь Георгиу-Деж мог
объявить "венгерский национализм" Луки румынским аналогом "словацкого
национализма" Клементиса, а Ану Паукер потенциальным агентов сионизма в
Румынии.
Однако было примечательное различие. В Праге Сталин и Берия заставили
Готтвальда арестовать "словацких националистов" и "сионистских агентов"; в
Бухаресте Георгиу-Дежу, мастеру манипуляций удалось опредить Сталина и
Берия, так же как и в случае Патраскану. Он использовал новую фазу
сталинских ликвидаций, как предлог для того, чтобы в Москве провести
сфабрикованный процесс против Луки и осуществить свержение Паукер и
Джорджеску и т. о. использовать советского господина как орудин для
достижения неограниченной власти.
Сейчас очень трудно восстановить без легенд и фальсификаций ход
событий, приведших к ликвидации московской группы, которым после 1953 г.
Георгиу-Деж давал новые объяснения. Сначала он утверждал, что этим он провел
десталинизацию румынской партии еще до смерти Сталина, однако позднее он
заявил, что восстановил независимость партии и государства от "чужого" т.е.
советского, венгерского и еврейского влияния. (см. Ionescu 1976, c. 213ff,
Lendvаi 1968, с. 310ff).
Вторая фаза чистки в действительно не имела ничего общего ни с
десталинизацией, ни с "десоветизацией" . Георгиу-Деж очень тщательно начал
борьбу за власть. После того, как ему удалось, как уже говорилось, расколоть
московскую группу и тем самым изолировать в партии тройку Паукер - Луку -
Джорджеску, он летом 1950 г. осмелился нанести первый удар. 23 июня он
опубликовал в газете Коминформа "За прочный мир" статью об ошибках,
сделанных при приеме новых членов партии: товарищ, ответственный за массовую
агитацию, Паукер не была названа по имени, однако почти каждый знал о ком
шла речь, способствовал проникновению в партию почти 200 000 классово
чуждых, морально коррумпированных элементов, карьеристов, фашистов,
буржуазных националистов и эксплуататоров и тем самым причинил партии
большой вред.
Вскоре был нанесен новый удар, последовавший за проводимой в Советском
Союзе кампанией против космополитизма, национализма и сионизма: чистка и
аресты в организациях венгерских и еврейских меньшинств. Василе Лука,
трансильванец по имени Ласло Лукач, совсем еще недавно, как Президент Союза
венгерского народа открыто обвинял Патраскану в антивенгерском шовинизме
теперь сам стал выразителем венгерских националистических тенденций и
Георгиу-Деж поручил своему протеже Александру Могиоросу присматривать за
Лукой. Охота на сионистов началась еще в 1949 г. и прежде всего затронула
Еврейский Демократический Комитет. На следующий год были арестованы десятки
еврейских лидеров, включая родственников Аны Паукер, которые еще совсем
недавно из-за связи со всемогущим секретарем Политбюро считались
неприкасаемыми.
Паукер и Лука, вынужденные постепенно перейти к обороне, попытались
мобилизовать своих старых друзей по аппарату Коминтерна и НКВД и обвинили
Георгиу-Дежа в том, что он скрытый титоист, который пытается за сталинским
фасадом проводить антисоветскую линию. Еще год-два тому назад это
разоблачение могло привести Генерального Секретаря на скамью подсудимых, но
в 1950/1951 гг. Паукер и Лука стали новыми подозрительными и путь к Сталину
был для них закрыт. Георгиу-Деж тоже обратился в Москву и обвинил тройку
Паукер - Луку - Джорджеску во фракционной деятельности и в саботаже
социалистического преобразования румынского хозяйства.
Не может быть сомнений в том, что Сталин решил сделать победитедем в
этой борьбе Георгиу-Дежа. Без всесторонней поддержки он не оставил бы свою
осторожную тактику обессиливания и не перешел бы в прямую атаку. При
разоблачении изолированного интеллектуала Патраскану не возникала
необходимость разоблачить врага, проникшего в партийную верхушку и
Георгиу-Деж во время предложил Москве трех выдающихся кандидатов в жертвы.
Однако Молотов пришел на помощь Ане Паукер, а Берия защитил Джорджеску. Хотя
их и сняли со всех постов, они спаслись от физической ликвидации. Василе
Лука был оставлен на произвол ритуала сфабрикованных процессов.
Открытая атака против тройки началась 29 февраля 1952 г. через три
месяца после ареста Сланского в Праге. [47] На заседании ЦК
Георгиу-Деж обвинил Министерство Финансов и Национальный Банк, которыми
руководил Лука, в серьезных ошибках при планировании экономического развития
Румынии. Лука не принял во внимание предостережение Центрального Комитета и
проводил в контролируемых им организациях политику, подрывавшую диктатуру
пролетариата. Паукер и Джорджеску также подверглись резкой критике. Они
заняли примирительную позицию в отношении Луки, вследствие чего классовые
враги получили возможность занять важные экономические позиции и создались
препятствия для своевременного устранения вреда. Лука выступил с
самокритикой и признался в том, что проводил правоуклонистскую политику, что
он осознал только сегодня и пообещал исправить свои ошибки и строго
придерживаться линии партии.
Однако ЦК, полностью контролируемый Георгиу-Дежем, этим не
удовлетворился. и повторил обвинения в циркулярном письме партийным
организациям. Тем самым широкая партийная общественность была поставлена в
известность о разрыве с Лукой, Паукер и Джорджеску и психологически
готовилась атмосфера для сфабрикованного процесса. Потом ЦК принял решение о
создании особой комиссии для расследования деятельности обвиняемых. Когла 13
марта тройку пригласили на заседание комиссии, Лука при поддержке Джорджеску
и Паукер отказался от самокритики. Он понял, что компромисс с Георгиу-Дежем
больше не возможен и попытался оказать сопротивление. Однако, уже было
слишком поздно. Пленум ЦК, созванный 26 мая 1952 г. принял решение снять
Луку с поста министра финансов, а Джорджеску - с поста министра внутренних
дел. В своем заявлении ЦК обвинил Луку в том, что своим отказом от
самокритики, признания своих проступков он поставил себя вне партии; своим
ожесточившимся поведением перед комиссией по расследованию он
противопоставил себя партийному руководству и пытался его расколоть,
поскольку хотел и других членов ЦК перетянуть на свою
правооппортунистическую позицию. Комиссия по расследованию констатировала,
что он саботировал денежную реформу, подрывает коллективизацию сельского
хозяйства и защищает пережитки капиталистической рыночной экономики. ЦК
единогласно решил исключить Луку из партии и одновременно передать его
"дело" в Центральную Комиссию Партийного Контроля.
Решение ЦК также содержало резкую критику двух других членов тройки.
Как Паукер, так и Джорджеску отошли от правильной ленинско-сталинской линии
партии; этот уклон связан с их аристократичесиким образом жизни и отрывом от
масс. Ана Паукер была выведена из секретариата и Политбюро. Однако,
учитывая, что она признала некоторые свои ошибки, ее оставили в Оргбюро и во
главе Министерства иностранных дел. Джорджеску также обвинялся в том, что
его примиренческое отношение к Луке является выражением
правооппортунистической идеологии, что его недостаток пролетарской
бдительности позволил врагам социализма и спекулянтам безнаказанно проводить
свою подрывную работу. В наказание Джорджеску был выведен из Политбюро и ЦК.
Когда именно был арестован Василе Лука мы больше не сможем установить.
Во всяком случае арест произошел до следующего заседания ЦК, состоявшегося
29 июня, когда Георгиу-Деж расширил список грехов до степени уголовных
преступлений и тем самым показал основное направление планируемого
сфабрикованного процесса: Лука саботировал развитие тяжелой промышленности,
способствовал проникновению в финансовый и банковский аппарат враждебных
элементов, десятки тысяч кулаков оформил середняками и тем самым обеспечил
для них освобождение от налогов и открыл двери для капиталистической
торговли и спекуляции. С арестом Луки Георгиу-Деж наконец пожертвовал видным
деятелем и бросил в восточно-европейскую сеть Сталина большую румынскую
рыбу.
Лука еще молодым столяром в 1919 г. участвовол в Венгерской Советской
Республике, потом бежал в Румынию и там стал однним из основателей партии.
Он всегда избирался в ЦК, в общей сложности провел десять лет в различных
тюрьмах, пока в 1940 г. не сумел эмигрировать в Москву. Там, вместе с Паукер
он вошел в заграничное руководство партии.
В тюрьме директората госбезопасности жизненный путь Луки получил
совершенно другую окраску. Ему пришлось подписать протокол, в соответствии с
которым он уже в 1929 г. поступил на службу монархической Сигуранцы и как
платный полицейский агент получил задание поддерживать изменническую клику
троцкиста Марселя Паукера. С тех пор он никогда не прекращал фракционную
борьбу против ленинскойй линии партии, особенно во время войны, когда вместе
с изменником и агентом Сигуранцы Стефаном Форисом интеисифицировал свою
предательскую и вредительскую деятельность. После освобождения страны он на
службе своих империалистических господ саботировал развитие экономики и
пытался вернуть капитализм в Румынию.
Вместе с Лукой были арестованы его заместитель в министерстве финансов
Александру Якоб, а также два высоких партийных функционера: Иван Солимос и
Думитру Черничикс (см. Friecke 1974, с. 45). Они должны были вместе с
томившейся уже три года в следственной тюрьме "группой Патраскану" стать
обвиняемыми для "румынского процесса Сланского".
В то время, как в камерах директората госбезопасности шли допросы с
пристрастием Луки и членов его группы, продолжался процесс отстранения от
власти Аны Паукер. Целенаправлено распространяемые слухи позволяли думать о
том, что она переводит свои деньги в швейцарские банки и что она через своих
родственников в Израиле связана с западными шпионскими службами. 5 июня 1952
г. ее сняли с поста министра иностранных дел, 12 сентября она потеряла свой
последний пост в государственном аппарате - заместителя председателя Совета
Министров, а вскоре была выведена и из Оргбюро партии. Однако в тюрьму она
не попала - могучая рука Сталина спасла ее от последнего низвержения. Она
исчезла для широкой общественности, стала никем. Ее смерть в 1960 г. прошла
незамеченной.
Георгиу - Деж никогда не связыывал "дело Паукер" с антиеврейской
охотой, бушевавшей в это время в советском блоке: обвинения в "сионизме" ни
разу не выдвигались. В отличии от Чехословакии, в которой кровавая чистка
партии от евреев достигла своей кульминации, преемником Паукер и новым
министром иностранных дел был назначен Симон Бугличи, также еврейского
происхождения. Иосиф Кишиневчи, бессарабский еврей, после падения Паукер
попал в Политбюро и даже самый могущественный внутренний орган партии, а
Леонте Рауту, другой "бессарабец" остался руководителем агитации и
пропаганды ЦК и идеологическим вождем партии. (о антисемитском аспекте см.
Ionescu 1976, c. 213; Lendvai 1972, c. 289 ff).
Допросы с пристрастием Луки и его "группы заговорщиков" еще не
закончились, когда в марте 1953 г. умер Сталин. После его смерти Георгиу-Деж
отказался от плана проведения большого сфабрикованного процесса. "Группа
Патраскану" снова была отделена от "группы Луки" и в марте 1954 г. предстала
перед военным судом. Об этом процессе уже сообщалось. Через шесть месяцев,
10 октября подошда очередь Луки. Это было время, когда в Венгрии пережившие
сталинскую чистку устремились из тюрем на свободу и появились требования
открытой реабилитации. Райка и других казненных. В отличии от венгерского
Ракоши в Румынии убийца прочно держал власть. Освобождение и готовая
реабилитация Луки означали свержение Георгиу-Дежа. Для того, чтобы
политически выжить у него не было пути назад. Процесс должен был состояться,
конечно бе сенсаций, в полной тишине, не для того, чтобы приобрести
политический капитал, а для того чтобы скрыть проблему Луки.
В секретном процессе военный суд вынес Луке смертный приговор, который
после прошения о помиловании был заменен на пожизненное заключение. Его
соучастники получили до 25 лет каторжных работ. Лука умер в тюрьме в 1960 г.
в возрасте 62 лет.
"Как только Паукер, Лука и Джорджеску были исключены из партии, Румыния
освободилась от свинцовой гири сталинизма,"- сказал Георгиу - Деж в октябре
1961 г. "Мы уже тогда десталинизировали нашу партию, мы больше не совершали
больших несправедливостей и никого не реабилитировали посмертно." (Цит. по
Scinteia от 07.12.1961).
Георгиу- Деж умер в марте 1969 г. Через полгода после его смерти была
создана специальная комиссия для расследования сфабрикованных процессов.
Казненные Форис, Патраскану, Кофлер, умерший в тюрьме Лука, а также выжившие
были полностью реабилитированы партией и Верховным Судом. "Все обвинения,
выдвинутые против них, были необоснованы и во время расследования были
признаны грубой фальсификацией" - констатировал ЦК в 1969 г.
. ГЛАВА 10 ПРЕРВАННЫЕ СФАБРИКОВАННЫЕ ПРОЦЕССЫ В ВОСТОЧНОЙ ГЕРМАНИИ
19 сентября 1949 г. Тибор Соньи на Будапештском процессе Райка заявил,
имело конкретного направления, как это было принято в аналогичных случаях в
других странах Восточной Европы. Конкретизация пришла позднее. Поспешный
арест произошел за два месяца до отлучительной конференции Коминформа
(которая состоялась в "вычищенном" Бухарeстe) и обвинeния отражали только
состояниe конфликта Сталин - Тито в том видe, в каком он нашел отражение в
еще не опубликованной переписке между советским и югославским ЦК. Обвинения
Патраскану в том, что он проводит "националистически-шовинистическую линию"
и особенно нападки на его мнимую политику союза со всем крестьянством,
включая кулаков, уже представляли недвусмысленную связь с "титоизмом".
Однако Берия очень скоро исправил эти временные шатания и МВД получило
задание координировать "румынский сектор" с обширной сталинской чисткой в
других странах-сателлитах и вести расследование в новом направлении,
предписанном Москвой. Сценарий, который предстояло создать, точно следовал
схеме разработанной для Болгарии и Венгрии. Патраскану больше не мог
оставаться простым политическим уклонистом: его нужно было разобласить как
полицейского шпика, не одиночкой, но главой банды заговорщиков с
югославскими и империалистическими связями.
Для "доказательства" предательской роли Патраскану был арестован Ремус
Коффлер, друг и товарищ по подполью Стефана Фориса, бывшего Генерального
Секретаря партии, которого Георгиу-Деж в 1944 г. объявил "полицеским шпиком"
и спустя два года приказал убить. Коффлер вместе с Форисом якобы являлись
агентами Сигуранцы, монархо-фашистской полиции, и в 1944 г. якобы
завербовали и Патраскану на эту службу. Патраскану с этого времени выдал
много товарищей: например Джоржеску и Иона Георге Маурера, защитника Аны
Паукер в процессе коммунистов 1936 г.
Кроме Коффлера в "банду заговорщиков Патраскану", составленную
советско-румынской службой безопасности входили функционеры организации
югославского национального меньшинства и политически периферийная группа
интелектуалов. В нее входили экономист и философ Белу Зильбер, музыкант и
фольклорист Гарри Браунер, художница Лена Константе и архитектор
Кольманович. Бывший консул в Париже Торосян якобы обеспечивал связь
Патраскану с западными шпионскими службами: сначала с французской Deuxieme
Bureau, потом с английской Intelligence Service. Югославские функционеры
были превращены в "титоистских агентов" и сделаны ответственными за
предполагаемые контакты между Тито и Патраскану. И наконец в "банду
заговорщиков" был включен и Ион Мочони-Стирчея, бывший командир дворцовой
гвардии, который сыграл выдающуюся роль при аресте Антонеску. Он должен был
"доказать" сотрудничество Патраскану с монархо - фашистами. (см. Ionеscu
1976. с. 155).
Проведение сфабрикованного процесса Патраскану было запланировано на
весну 1950 г., когда Берия неожиданной дал указание отложить его. Причины
этого до сих пор не ясны. В Бухаресте ходили слухи, что Патраскану не может
предстать перед судом, поскольку после пыток у него произошло психическое
расстройство. Но более вероятно, что сразу же после процессов Райка и
Костова, в рамках которых, были арестованы сотни ведущих партийных и
правительственных функционеров, простая их копия в Бухаресте показалась
советским режиссерам явно недостаточной. Вероятнее всего они хотели
расширить размах чистки и поймать в свои сети "местных коммунистов",
"румынскую фракцию" вокруг Георгиу - Дежа.
Одновременно с этим Паукер и Лука начали компанию внутри партийного
руководства против примерно 300 румынских волонтеров интербригад во время
гражданской войны в Испании. Многие из них заняли ответственные посты, в том
числе в ЦК и в Политбюро, так например Петре Борила, начальник политического
директората армии; Леонте Рауту, начальник управления агитации и пропаганды
и идеологический шеф партии; Вальтер Роман, министр почт и телеграфа. Георге
Василичи, железнодорожник, который вместе с Георгеу-Дежем руководил стачкой
в Гривите и после захвата власти был избран в ЦК, находился в особенно
уязвимом положении. После своего освобождения из тюрьмы он направился
Испанию, годы войны провел в Франции и после возвращения стал другом
Патраскану. Для Берия и Паукер "испанцы" были "потенциальными шпионами",
которых нужно включить в сфабрикованный процесс. Почему их не тронули до сих
пор непонятно. Гораздо позднее, в 1961 г., Борила и Роман заявили, что
только сопротивление Георгиу-Дежа спасло их от ареста. (см. Протокол
заседания ЦК от 28.11.1961 г., цит. по Ionеscu 1976, c.53). Это утверждение
выглядит правдоподобным: Георгиу-Деж защищал их для того, чтобы защитить
себя и свою фракцию.
Расширение "дела Патраскану" можно было предотвратить, если бы ему,
большому манипулятору удалось расколоть фракцию московского "Бюро". Не
только ставшие мишенью для нападок Борила и Рауту, но и министр обороны
Боднарас и шеф службы госбезопасности Боднаренко присоединились к
Георгиу-Дежу и тем самым изолировали в партийном руководстве тройку Паукер -
Лука - Джорджеску. К тому времени, когда Сталин начал относиться с растущим
недоверием к партийным лидерам еврейского происхождения, связь дочери
раввина Паукер с советским диктатором, когда-то тесная, заметно ослабла. В
мае 1950 г. Берия еще раз потребовал отложить процесс Патраскану для того,
чтобы с помощью румынской торйки расширить списко жертв. Однако время для
этого оказалось неблагоприятным: московское "бюро" распалось, влияние его
ядра сильно ослабло. И когда в мае 1951 г. партия отмечала 30-ую годовщину
со дня своего основания, Георгиу-Деж при поддержке Сталина не только
номинально, но и фактически обладал всей полнотой власти. Год спустя, в мае
1952 г., началась ликвидации фракции Паукер - Лука - Джорджеску. Теперь
стало известно, что арестованный Лука будет включен в большой сфабрикованный
процесс как член или даже глава заговора Патраскану, как это произошло
несколькими месяцами раннее в Праге со Сланским. Однако этого не произошло и
группа Патраскану не была расширена по причинам, которые я сообщу при
изложении процесса Луки.
С решением ограничиться первоначальным составом группы Патраскану
пропадали мысл и цель открытого процесса. По сравнению с венгерским,
болгарским и чехословацким процессами румынский был гораздо менее
представительным. Он не вносил в сталинскую концепцию терорра новых аспектов
и Георгиу-Деж всегда мог сослаться на то, что "титоизм" в Румынии арестом
Патраскану был ликвидирован раньше, чем во всех других странах народной
демократии.
Начало процесса снова задерживалось: на этот раз из-за медленного
осторожного отстранения от власти тройки Паукер - Лука - Джорджеску, которое
длилось с февраля до сентября 1952 г. Позднее растущие слухи из Москвы о
телесном упадке Сталина и идущей за кулисами борьбы за власть заставили
Георгиу-Дежа занять выжидательную позицию. Наконец смерть Сталина, казнь
Берия, нормализация советско-югославских отношений, ставшая заметной уже
летом компания десталинизации Хрущева и его давление на сателлиты с тем,
чтобы и они провели ревизию сфабрикованных процессов и реабилитировали их
жертв, поставили румынское руководство в совершенно новое положение.
Опрометчиво начатое "дело Патраскану" нужно было как можно быстрее
закончить.
В мае 1948 г. Георгиу-Деж, опережая Берия приказал арестовать
Патраскану для того, чтобы отвести от себя подозрения в "титоизме". Теперь,
почти шесть лет спустя, опережая Хрущева, убийством Патраскану он спасался
от реабилитации коммуниста, который во время десталинизации мог угрожать его
власти.
В марте 1954 г. обвинительный акт был готов. Теперь в нем не было
больше "признаний" обвиняемых в связях с "Тито и его кликой". Секретный
процесс против Патраскану и восьми его соучастников проходил с 6 по 14
апреля 1954 г. перед Бухарестским военным судом под председательством
полковника Илие Моизеску. По новой детитоизированой версии Патраскану был
главой группы шпионов и заговорщиков. При посредничестве Фориса и Коффлера
он якобы во время войны поступил на службу фашистской Сигуранцы и выдавал
полиции ведущих коммунистов. Его шпионская деятельность, скрытая от партии,
позволила империалистической шпионской организации завербовать его в свои
агенты, для того, чтобы внутри ЦК национально-шовинистической политикой
подорвать единство партии и помочь буржуазии и крупным феодалам
землевладельцам вернуть себе власть. Георге Татареску, бывший лидер левых
либералов был извлечен из своей тюремной камеры для того, чтобы как
"свидетель" произнести свой заранее написанный и тщательно заученный текст:
во время парижской мирной конференции в июле 1946 г. Патраскану получил от
западной шпионской агентуры задание оторвать Румынию от Советского Союза и
перевести ее в империалистический лагерь. Обвиняемый, полностью сломленный
после шести лет тюремного заключения и пыток, во время показаний этого
"свидетеля" внезапно выбился из своей роли сознавшегося преступника и
прервал Татареску. Один из присутствовавших на суде очедцев так изложил в
эмигрантском журнале "Vocea Libertati" выступление Патраскану: "Если против
меня, коммуниста. для того, чтобы доказать, что я не коммунист, выставляются
такие отбросы истории, то это доказывает только то, как глубоко пала
румынская партия, если в таком позорном процессе отсутствуют даже малейшие
доказательства и приходится обращаться к услугам такого низкого свидетеля".
(цит. по Ionescu 1976, с. 156).
Гневно-отчаявшееся выступление Патраскану конечно не изменило зараннее
предписанного Георгиу-Дежем и его Политбюро хода процесса. Военный суд
признал всех обвиняемых виновными и приговорил Лукрециу Патраскану и Ремуса
Коффлера к смертной казни. Обвиняемые Белу Зильбер, А. Стефанеску и Е.
Кальмановичи - к пожизненным каторжным работам, Иона Мосони-Стирчея и Х.
Торосяна к 15 годам, а Гарри Браунера и Лену Константе к 12 годам тюремного
заключения.
Поспешный арест Патраскану только обострил скрытое напряжение между
фракциями Георгиу-Дежа и Паукер[46] Речь шла, несмотря на поздние
оправдания и официальные сообщения не о "правильной" политической линии и
даже не о первой попытки освободиться от советского влияния, как часто
утверждается в западной литературе, давая ретроспективный анализ из
совершенно другой ситуации. Между обеими сталинистскими фракциями не было
идеологических разногласий - их и не могло быть в государстве-сателлите, где
все решения принимались как минимум московскими "советниками" на месте, но в
основном в Москве.
Георгиу-Деж, если это возможно, был еще большим сталинистом, чем Паукер
или Лука. На бухаресткой конференции Коминформа в июле 1948 г. он получил
почетное задание составить обличительное заключение против Тито. В ноябре
1949 г. на последнем заседании Коминформа он был самым яростным выступающим
против югославской партии, которая, по его словам, "попала в руки убийц и
шпионов". В последующие годы он выслал почти все сербское и хорватское
нацменьшинства, как "агентов Тито" в отдаленные районы. Он стоял во главе
насильственной коллективизации во время которой 80 000 крестьян были
повешены или арестованы как "саботажники" и еще больше было без приговора
суда брошено в концлагерь.
В его интригах речь шла только о том, чтобы вычистить секретариат
Политбюро от трех его соперников: Аны Паукер, Василе Луки и Теогари
Джорджеску и обеспечить единовластие над партией. Венгерское происхождение
Луки и еврейское Паукер несомненно были счастливым случаем, который
Георгиу-Деж мог демагогически использовать в свою пользу в борьбе за власть.
Однако то, что во время московской эмиграции все трое поддерживали тесные
личные связи со Сталиным, Молотовым и Берия было препятствием, которое до
процесса Сланского казалось непреодолимым. Только когда в Праге бывшие до
сих пор "неприкасаемыми" "москвичи" Сланский, Геминдер и Рейчин были
принесены в жертву, этот барьер упал и в Бухаресте. Теперь Георгиу-Деж мог
объявить "венгерский национализм" Луки румынским аналогом "словацкого
национализма" Клементиса, а Ану Паукер потенциальным агентов сионизма в
Румынии.
Однако было примечательное различие. В Праге Сталин и Берия заставили
Готтвальда арестовать "словацких националистов" и "сионистских агентов"; в
Бухаресте Георгиу-Дежу, мастеру манипуляций удалось опредить Сталина и
Берия, так же как и в случае Патраскану. Он использовал новую фазу
сталинских ликвидаций, как предлог для того, чтобы в Москве провести
сфабрикованный процесс против Луки и осуществить свержение Паукер и
Джорджеску и т. о. использовать советского господина как орудин для
достижения неограниченной власти.
Сейчас очень трудно восстановить без легенд и фальсификаций ход
событий, приведших к ликвидации московской группы, которым после 1953 г.
Георгиу-Деж давал новые объяснения. Сначала он утверждал, что этим он провел
десталинизацию румынской партии еще до смерти Сталина, однако позднее он
заявил, что восстановил независимость партии и государства от "чужого" т.е.
советского, венгерского и еврейского влияния. (см. Ionescu 1976, c. 213ff,
Lendvаi 1968, с. 310ff).
Вторая фаза чистки в действительно не имела ничего общего ни с
десталинизацией, ни с "десоветизацией" . Георгиу-Деж очень тщательно начал
борьбу за власть. После того, как ему удалось, как уже говорилось, расколоть
московскую группу и тем самым изолировать в партии тройку Паукер - Луку -
Джорджеску, он летом 1950 г. осмелился нанести первый удар. 23 июня он
опубликовал в газете Коминформа "За прочный мир" статью об ошибках,
сделанных при приеме новых членов партии: товарищ, ответственный за массовую
агитацию, Паукер не была названа по имени, однако почти каждый знал о ком
шла речь, способствовал проникновению в партию почти 200 000 классово
чуждых, морально коррумпированных элементов, карьеристов, фашистов,
буржуазных националистов и эксплуататоров и тем самым причинил партии
большой вред.
Вскоре был нанесен новый удар, последовавший за проводимой в Советском
Союзе кампанией против космополитизма, национализма и сионизма: чистка и
аресты в организациях венгерских и еврейских меньшинств. Василе Лука,
трансильванец по имени Ласло Лукач, совсем еще недавно, как Президент Союза
венгерского народа открыто обвинял Патраскану в антивенгерском шовинизме
теперь сам стал выразителем венгерских националистических тенденций и
Георгиу-Деж поручил своему протеже Александру Могиоросу присматривать за
Лукой. Охота на сионистов началась еще в 1949 г. и прежде всего затронула
Еврейский Демократический Комитет. На следующий год были арестованы десятки
еврейских лидеров, включая родственников Аны Паукер, которые еще совсем
недавно из-за связи со всемогущим секретарем Политбюро считались
неприкасаемыми.
Паукер и Лука, вынужденные постепенно перейти к обороне, попытались
мобилизовать своих старых друзей по аппарату Коминтерна и НКВД и обвинили
Георгиу-Дежа в том, что он скрытый титоист, который пытается за сталинским
фасадом проводить антисоветскую линию. Еще год-два тому назад это
разоблачение могло привести Генерального Секретаря на скамью подсудимых, но
в 1950/1951 гг. Паукер и Лука стали новыми подозрительными и путь к Сталину
был для них закрыт. Георгиу-Деж тоже обратился в Москву и обвинил тройку
Паукер - Луку - Джорджеску во фракционной деятельности и в саботаже
социалистического преобразования румынского хозяйства.
Не может быть сомнений в том, что Сталин решил сделать победитедем в
этой борьбе Георгиу-Дежа. Без всесторонней поддержки он не оставил бы свою
осторожную тактику обессиливания и не перешел бы в прямую атаку. При
разоблачении изолированного интеллектуала Патраскану не возникала
необходимость разоблачить врага, проникшего в партийную верхушку и
Георгиу-Деж во время предложил Москве трех выдающихся кандидатов в жертвы.
Однако Молотов пришел на помощь Ане Паукер, а Берия защитил Джорджеску. Хотя
их и сняли со всех постов, они спаслись от физической ликвидации. Василе
Лука был оставлен на произвол ритуала сфабрикованных процессов.
Открытая атака против тройки началась 29 февраля 1952 г. через три
месяца после ареста Сланского в Праге. [47] На заседании ЦК
Георгиу-Деж обвинил Министерство Финансов и Национальный Банк, которыми
руководил Лука, в серьезных ошибках при планировании экономического развития
Румынии. Лука не принял во внимание предостережение Центрального Комитета и
проводил в контролируемых им организациях политику, подрывавшую диктатуру
пролетариата. Паукер и Джорджеску также подверглись резкой критике. Они
заняли примирительную позицию в отношении Луки, вследствие чего классовые
враги получили возможность занять важные экономические позиции и создались
препятствия для своевременного устранения вреда. Лука выступил с
самокритикой и признался в том, что проводил правоуклонистскую политику, что
он осознал только сегодня и пообещал исправить свои ошибки и строго
придерживаться линии партии.
Однако ЦК, полностью контролируемый Георгиу-Дежем, этим не
удовлетворился. и повторил обвинения в циркулярном письме партийным
организациям. Тем самым широкая партийная общественность была поставлена в
известность о разрыве с Лукой, Паукер и Джорджеску и психологически
готовилась атмосфера для сфабрикованного процесса. Потом ЦК принял решение о
создании особой комиссии для расследования деятельности обвиняемых. Когла 13
марта тройку пригласили на заседание комиссии, Лука при поддержке Джорджеску
и Паукер отказался от самокритики. Он понял, что компромисс с Георгиу-Дежем
больше не возможен и попытался оказать сопротивление. Однако, уже было
слишком поздно. Пленум ЦК, созванный 26 мая 1952 г. принял решение снять
Луку с поста министра финансов, а Джорджеску - с поста министра внутренних
дел. В своем заявлении ЦК обвинил Луку в том, что своим отказом от
самокритики, признания своих проступков он поставил себя вне партии; своим
ожесточившимся поведением перед комиссией по расследованию он
противопоставил себя партийному руководству и пытался его расколоть,
поскольку хотел и других членов ЦК перетянуть на свою
правооппортунистическую позицию. Комиссия по расследованию констатировала,
что он саботировал денежную реформу, подрывает коллективизацию сельского
хозяйства и защищает пережитки капиталистической рыночной экономики. ЦК
единогласно решил исключить Луку из партии и одновременно передать его
"дело" в Центральную Комиссию Партийного Контроля.
Решение ЦК также содержало резкую критику двух других членов тройки.
Как Паукер, так и Джорджеску отошли от правильной ленинско-сталинской линии
партии; этот уклон связан с их аристократичесиким образом жизни и отрывом от
масс. Ана Паукер была выведена из секретариата и Политбюро. Однако,
учитывая, что она признала некоторые свои ошибки, ее оставили в Оргбюро и во
главе Министерства иностранных дел. Джорджеску также обвинялся в том, что
его примиренческое отношение к Луке является выражением
правооппортунистической идеологии, что его недостаток пролетарской
бдительности позволил врагам социализма и спекулянтам безнаказанно проводить
свою подрывную работу. В наказание Джорджеску был выведен из Политбюро и ЦК.
Когда именно был арестован Василе Лука мы больше не сможем установить.
Во всяком случае арест произошел до следующего заседания ЦК, состоявшегося
29 июня, когда Георгиу-Деж расширил список грехов до степени уголовных
преступлений и тем самым показал основное направление планируемого
сфабрикованного процесса: Лука саботировал развитие тяжелой промышленности,
способствовал проникновению в финансовый и банковский аппарат враждебных
элементов, десятки тысяч кулаков оформил середняками и тем самым обеспечил
для них освобождение от налогов и открыл двери для капиталистической
торговли и спекуляции. С арестом Луки Георгиу-Деж наконец пожертвовал видным
деятелем и бросил в восточно-европейскую сеть Сталина большую румынскую
рыбу.
Лука еще молодым столяром в 1919 г. участвовол в Венгерской Советской
Республике, потом бежал в Румынию и там стал однним из основателей партии.
Он всегда избирался в ЦК, в общей сложности провел десять лет в различных
тюрьмах, пока в 1940 г. не сумел эмигрировать в Москву. Там, вместе с Паукер
он вошел в заграничное руководство партии.
В тюрьме директората госбезопасности жизненный путь Луки получил
совершенно другую окраску. Ему пришлось подписать протокол, в соответствии с
которым он уже в 1929 г. поступил на службу монархической Сигуранцы и как
платный полицейский агент получил задание поддерживать изменническую клику
троцкиста Марселя Паукера. С тех пор он никогда не прекращал фракционную
борьбу против ленинскойй линии партии, особенно во время войны, когда вместе
с изменником и агентом Сигуранцы Стефаном Форисом интеисифицировал свою
предательскую и вредительскую деятельность. После освобождения страны он на
службе своих империалистических господ саботировал развитие экономики и
пытался вернуть капитализм в Румынию.
Вместе с Лукой были арестованы его заместитель в министерстве финансов
Александру Якоб, а также два высоких партийных функционера: Иван Солимос и
Думитру Черничикс (см. Friecke 1974, с. 45). Они должны были вместе с
томившейся уже три года в следственной тюрьме "группой Патраскану" стать
обвиняемыми для "румынского процесса Сланского".
В то время, как в камерах директората госбезопасности шли допросы с
пристрастием Луки и членов его группы, продолжался процесс отстранения от
власти Аны Паукер. Целенаправлено распространяемые слухи позволяли думать о
том, что она переводит свои деньги в швейцарские банки и что она через своих
родственников в Израиле связана с западными шпионскими службами. 5 июня 1952
г. ее сняли с поста министра иностранных дел, 12 сентября она потеряла свой
последний пост в государственном аппарате - заместителя председателя Совета
Министров, а вскоре была выведена и из Оргбюро партии. Однако в тюрьму она
не попала - могучая рука Сталина спасла ее от последнего низвержения. Она
исчезла для широкой общественности, стала никем. Ее смерть в 1960 г. прошла
незамеченной.
Георгиу - Деж никогда не связыывал "дело Паукер" с антиеврейской
охотой, бушевавшей в это время в советском блоке: обвинения в "сионизме" ни
разу не выдвигались. В отличии от Чехословакии, в которой кровавая чистка
партии от евреев достигла своей кульминации, преемником Паукер и новым
министром иностранных дел был назначен Симон Бугличи, также еврейского
происхождения. Иосиф Кишиневчи, бессарабский еврей, после падения Паукер
попал в Политбюро и даже самый могущественный внутренний орган партии, а
Леонте Рауту, другой "бессарабец" остался руководителем агитации и
пропаганды ЦК и идеологическим вождем партии. (о антисемитском аспекте см.
Ionescu 1976, c. 213; Lendvai 1972, c. 289 ff).
Допросы с пристрастием Луки и его "группы заговорщиков" еще не
закончились, когда в марте 1953 г. умер Сталин. После его смерти Георгиу-Деж
отказался от плана проведения большого сфабрикованного процесса. "Группа
Патраскану" снова была отделена от "группы Луки" и в марте 1954 г. предстала
перед военным судом. Об этом процессе уже сообщалось. Через шесть месяцев,
10 октября подошда очередь Луки. Это было время, когда в Венгрии пережившие
сталинскую чистку устремились из тюрем на свободу и появились требования
открытой реабилитации. Райка и других казненных. В отличии от венгерского
Ракоши в Румынии убийца прочно держал власть. Освобождение и готовая
реабилитация Луки означали свержение Георгиу-Дежа. Для того, чтобы
политически выжить у него не было пути назад. Процесс должен был состояться,
конечно бе сенсаций, в полной тишине, не для того, чтобы приобрести
политический капитал, а для того чтобы скрыть проблему Луки.
В секретном процессе военный суд вынес Луке смертный приговор, который
после прошения о помиловании был заменен на пожизненное заключение. Его
соучастники получили до 25 лет каторжных работ. Лука умер в тюрьме в 1960 г.
в возрасте 62 лет.
"Как только Паукер, Лука и Джорджеску были исключены из партии, Румыния
освободилась от свинцовой гири сталинизма,"- сказал Георгиу - Деж в октябре
1961 г. "Мы уже тогда десталинизировали нашу партию, мы больше не совершали
больших несправедливостей и никого не реабилитировали посмертно." (Цит. по
Scinteia от 07.12.1961).
Георгиу- Деж умер в марте 1969 г. Через полгода после его смерти была
создана специальная комиссия для расследования сфабрикованных процессов.
Казненные Форис, Патраскану, Кофлер, умерший в тюрьме Лука, а также выжившие
были полностью реабилитированы партией и Верховным Судом. "Все обвинения,
выдвинутые против них, были необоснованы и во время расследования были
признаны грубой фальсификацией" - констатировал ЦК в 1969 г.
. ГЛАВА 10 ПРЕРВАННЫЕ СФАБРИКОВАННЫЕ ПРОЦЕССЫ В ВОСТОЧНОЙ ГЕРМАНИИ
19 сентября 1949 г. Тибор Соньи на Будапештском процессе Райка заявил,