Страница:
Скорее благодаря везению, чем точному расчету, цепочка взлетела в воздух, зазвенела о степлер и намоталась вокруг него. На мгновение всех ослепила вспышка синего света. Меч с грохотом выпал из руки Хамфри, а сам он отлетел к стене, когда Джон Велингтон Уэлс (невысокий крепыш, похожий на актера Артура Лоу, но без очков) спрыгнул со стола.
– Благодарю вас, – вежливо сказал он Полу и щелкнул толстыми, похожими на сардельки пальцами.
Разом произошло несколько вещей. На матушке мистера Тэннера оказалось длинное платье темно-розового шелка с турнюром. Артур и Пип попадали со стульев и приземлились на пятую точку. Из ниоткуда возникла змея – удав или какая-то разновидность питона – и стала оборачиваться вокруг Хамфри, пока не остались видны только нос и кончики туфель. Софи уронила голову на грудь и гром ко захрапела. Джон Веллингтон нахмурился и выплюнул пригоршню скрепок. По полу покатилась пустая пластиковая бутылочка.
Пол, приподнявшись, уставился на нее во все глаза и рухнул на стул, закрыв лицо руками, но тут услышал над собой голос Джона Веллингтона.
– Не глупите, – сказал он, и Пол резко вскинул голову.
Джон Веллингтон смотрел на него, нахмурясь, и Полу показалось, он вот-вот скажет: «Глупый мальчишка». Однако вместо этого голос зазвучал у него в голове, тот самый голос, который он слышал минуту назад, только на сей раз громче. Джон Веллингтон явно был человеком тактичным.
«Все в порядке, – сказал Джон Веллингтон у него в голове, – пройдет не меньше двадцати минут, прежде чем она проснется, и если ты окажешься в нужном месте в нужное время, все будет в полном порядке. Даже лучше».
«Лучше?» – мысленно вопросил Пол.
«Именно так. Будьте реалистичны. Верно, эта молодая особа действительно вас любит, но ничто не длится вечно. При обычных обстоятельствах я дал бы ее любви самое большее год-полтора, а потом она увлечется кем-нибудь еще, кем-нибудь совершенно неподходящим, который к тому же сделает ее очень несчастной. А так лучше для вас обоих».
"Но это неправильно, – указал Пол. – Я не могу воспользоваться... "
«Дело не в том, чтобы воспользоваться. Дело в том, чтобы найти счастье. Внезапно и вопреки всякой вероятности найти счастье в мире, где любовь редко бывает верной и никогда бесконечной. То есть не бывает без помощи белой магии по семь фунтов шесть пенсов за пинту».
«Но разве вы ничего не можете сделать? – спросил Пол. – Разве нет никакого противоядия?»
«Нет».
"О, – вырвалось мысленно у Пола. – И все равно, мне кажется, что это нехорошо, это... "
Укол боли у него в голове вполне мог быть следствием того, что голос нахмурился. «Глупый мальчишка», – сказал он.
Софи проснулась.
– Пол? – спросила она.
– Привет.
Она прищурилась.
– Нуда, нуда, – сказала она. – Вот только ты почему-то выглядишь по-другому.
Пол сделал глубокий вдох.
– Да, – как с обрыва в омут ринулся он. – Я так и думал, что ты это скажешь. На то есть причина.
Софи выпрямилась и поморщилась.
– Шея затекла, – объяснила она. – Я что, заснула? Пол кивнул.
– Минут на двадцать.
– А. – Она нахмурилась. – Что тут произошло? Последнее, что я помню, это как тот гад вливал в меня любовное зелье. Только... – Она помедлила, пытаясь разобраться с тем, что творится у нее в голове. – Только он собирался заставить меня влюбиться в того смешного клерка с острым носом.
– Верно, – согласился Пол. – Но этого не произошло. Да, ты выпила зелье, но потом...
– И?.. Что было дальше? Пол вздохнул:
– Мистер Уэлс, старший мистер Уэлс, которого все считали пропавшим и который на самом деле был длинным степлером... Ну, знаешь, тем, который и пяти минут не мог пролежать на месте. Я увидел его в зеркале, которое показывает истинную суть вещей. И... ну... я его освободил, а он разобрался с другим мистером Уэлсом, с Хамфри, вот, собственно, и все. Ты, разумеется, это проспала.
– Похоже на то, – отозвалась Софи.
– Старый мистер Уэлс, – поспешил продолжить Пол, – Джон Веллингтон, вырубил Хамфри молнией или еще чем. А потом... ну, превратил его.
– Во что?
– Обратил в кое-что, – произнес Пол с оттенком благоговения. – Ты никогда ничего подобного не видела. Хамфри стоял у стены, а потом вдруг...
– Пол! – предостерегающе сказала Софи. – Во что он его превратил?
Пол, отвечая, слегка поежился.
– В ксерокс. Джон Веллингтон счел, что раз уж он все эти годы был степлером, то пусть и Хамфри побудет какой-нибудь офисной принадлежностью. А потом у него в глазах появился странный блеск, и он нас спросил: «Какой предмет в конторе больше всего ненавидят и проклинают?» – и все мы разом ответили: «Ксерокс». Тогда Джон Веллингтон сказал, что он тоже так думает и что поделом Хамфри, если его до скончания веков будут пинать, орать на него и винить всякий раз, когда что-то застрянет или зажуется. А потом раз – и Хамфри стал ксероксом.
– Ух ты! – вырвалось у Софи. – Но как насчет... Пол отвел взгляд.
– Все в порядке. Я спросил об этом Джона Веллингтона. Сначала он твердил, что тут ничего не поделаешь, но я все не отставал, и наконец он сказал, мол, да, противоядие есть. Мне нужно только...
– Тебе? – прервала его Софи. Пол кивнул:
– Мне нужно только поклясться самой страшной клятвой, что я покончил... ну, в основном с девушками. И с женщинами. И все такое. Потом мне придется куда-нибудь уехать, и через неделю-другую действие зелья выветрится.
Софи уставилась на него во все глаза.
– А что будет, если ты этого не сделаешь? Я хочу сказать, если нарушишь клятву.
– Тут он что-то недоговаривал. – Пол пожал плечами. – Насколько я понял, я вроде как распадусь на атомы, а мок душу заберет Князь Тьмы Ариман. – Он нахмурился. – Впрочем, это все из области фантастики, правда? Потому что, давай посмотрим правде в глаза, для меня отказаться от женщин и всего такого, все равно что отречься от английского престола. По тому, чего у тебя никогда не будет, и тосковать нельзя...
– О, – вырвалось у Софи. – Глупость какая!
– Нет, не глупость.
– Нет, глупость.
– Нет, не глупость, – раздраженно ответил Пол. – Я ведь это и хочу сделать. Нет, совершенно очевидно, что я этого делать не хочу, но это правильный поступок. Совершенно очевидно.
– Почему?
Он любил ее всем сердцем, но иногда она кого угодно может довести.
– Потом что иначе... ну, ты будешь под властью этого чертова питья, и...
– Но я люблю тебя.
– Нет, – возразил Пол. – Это только зелье заставляет тебя так думать.
– Да нет же, идиот. Я правда тебя люблю. Еще до зелья любила.
Пол покачал головой.
– Нет, – сказал он, – ты только думала, что любила, но теперь скорее всего поняла, что не любила, что на тебя какая-то пятиминутная блажь нашла. Или, может, там, в Ланкастерширеты вдохнула испарения из бутылочки, или еще...
– Пол! – Софи начинала сердиться. – Помолчи, бога ради. Ты меня любишь или нет?
– Да, но...
– Так. Тогда все ясно, – сказала она, бросилась к нему и поцеловала. – Ох! – вырвалось у нее, когда они столкнулись зубами.
– Извини, – пробормотал Пол.
– Проклятие! Слушай, да постой же спокойно.
Пол стоял спокойно – и довольно долго. Потом, когда хотя бы отчасти прошло онемение в губах и языке, сказал:
– А ты уверена?
– Пол!!!
– Ладно-ладно, я только спросил.
Пять минут спустя в дверь постучали.
– Сюда... э-э-э... безопасно входить?
– Это Джон Веллингтон, – прошептал Пол. – Да, – сказал он громче. – Да, м-м-м... можно.
Дверь открылась, и вошел Джон Веллингтон, за которым следовали профессор Ваншпее, мистер Сусловиц, графиня ди Кастельбьянко, Рики Червеубивец и последним – мистер Тэннер.
– Прошу, садитесь, – сказал Джон Веллингтон. – И вы тоже, – добавил он Софи и Полу, которые виновато вскочили. – Нам нужно во многом разобраться, поэтому не будем терять времени.
Опустив руку в карман, он достал бумажный пакетик, который Пол безошибочно узнал.
– Мистер Карпентер, – продолжал Джон Веллингтон, – я взял на себя смелость, забрать вот это из ящика вашего стола. Вы узнаете пакет?
Пол кивнул: драконьи погадки, которые позволяют услышать, что скрывается за произнесенными вслух словами.
– Отлично, – сказал Джон Веллингтон. – Далее, все мы имеем некоторое представление о том, что тут случилось, и я принял соответствующие меры относительно моего племянника. Но боюсь, это еще не конец. – Нахмурившись, он оглядел сидящих за столом. – Из того, что я наблюдал, будучи степлером – любопытная перспектива, которая кое-кому из вас может показаться полезной, – и различных замечаний, которые слышал с тех пор, как вернулся, я предположил, что мой жалкий племянник действовал не один на свой страх и риск. Если уж на то пошло, представляется вполне вероятным, что еще один партнер этой фирмы или вступил с ним в сговор, или как минимум знал о происходящем, но ничего не сказал и не сделал.
Повисло очень неловкое молчание, во время которого все глядели в пол или рассматривали свои сложенные руки.
– Полагаю, – продолжал Джон Веллингтон, – я мог бы сам съесть несколько драконьих драже, потом расспросить каждого из вас по очереди и узнать правду. Если бы я так поступил, кое-кто из вас мог бы заподозрить, что я воспользовался ситуацией как предлогом избавиться от одного или нескольких партнеров, которые мне несимпатичны. У вас же нет никакого способа определить, правду я говорю или нет. Поэтому я попрошу съесть драже мисс Петтингел и мистера Карпентера. В конце концов они не знают, кого из вас мне бы не хотелось видеть на фирме, а потому у них нет причин лгать. Согласны?
Мгновение остальные партнеры сидели недвижимо, наконец медленно кивнули в знак согласия.
– Отлично. – Джон Веллингтон толкнул через стол пакетик. – Мисс Петтингел, мистер Карпентер, не окажете ли вы нам честь?
Софи поглядела на него подозрительно, но что-то в его лице убедило ее, что сейчас не лучшее время для пререканий, и она проглотила три драже, словно это было на редкость гадкое лекарство. Кода Пол сделал то же самое, Джон Веллингтон прокашлялся.
– Сперва попытаемся провести небольшой контрольный эксперимент. – Взяв карандаш, он написал что-то на двух листках бумаги, которые убрал в карман. – Сначала я скажу, что на одном из этих листков, думая при этом нечто совсем иное, а именно то, что я написал на втором. Потом мистер Карпентер и мисс Петтингел запишут то, что, как им показалось, они услышали, и мы сможем сравнить результаты. – Он оглядел стол. – Джуди, – сказал он, глядя в глаза графине, – мне когда-нибудь случалось вам говорить, что ваш нос напоминает вырезанный из корешка пастернака крючок для одежды?
Графиня сдержанно улыбнулась:
– Сам с собой поиграй, распутный старый козел. Джон Веллингтон с улыбкой повернулся к Пипу:
– Не могли бы вы повторить, что, по-вашему, я сейчас сказал графине и что она мне ответила?
– Разумеется, – отозвался тот. – Вы сказали графине, что сегодня она даже еще прекраснее, чем была сто тридцать лет назад, а она ответила, что вы всегда умели сделать приятный комплимент даме.
Джон Веллингтон удовлетворенно кивнул.
– Благодарю вас. А теперь не будут ли мисс Петтингел и мистер Карпентер так добры передать ему то, что они записали.
Вставая, чтобы отдать свой листок бумаги, Пол на мгновение невольно встретился взглядом с мистером Тэннером. Ничего приятного в этом не было, хотя вслух мистер Тэннер ничего не сказал.
Развернув листки, Пип на них поглядел.
– Ну? – подстегнул его Джон Веллингтон.
– М-м-м, – ответил Пип. – Честно говоря, мне немного трудно разобрать почерк.
– Сомневаюсь, – возразил Джон Веллингтон. – Давайте же, не чинитесь.
– Прошу прощения, – сказал Пип, и что-то в его тоне напомнило Полу кое-кого, кого он привык видеть в зеркале. – Это просто... несколько личное, если понимаете, что я имею ввиду.
– Уверен, ничего более личного, чем провести сто тридцать лет стаплером. Пошевеливайтесь!
Пожав плечами, Пип прочел слова, в точности, как Пол их расслышал. Версия Софи была идентичной. Графиня Джуди зарделась, а Джон Веллингтон рассмеялся.
– Это только доказывает, – сказал он, – сколь ненадежный инструмент человеческая речь. Как бы то ни было, свое я доказал. Теперь можем начать расследование. – Повернувшись, он по очереди поглядел в упор на каждого партнера. – Думаю, мистера Червеубивца мы можем исключить сразу, поскольку к нам на фирму он пришел через много лет после моего исчезновения. Тео, – сказал он, и впервые на памяти Пола вид у профессора стал такой, словно ему определенно не по себе. – Конечно, мы никогда не питали друг к другу приязни, вы завидовали мне, а я вас презирал, все это вполне понятно. Но я никогда бы не подумал, что у вас хватит духу замышлять против меня, даже если казалось, будто мой идиот-племянник все же одержал верх. Что скажете?
Прежде чем ответить, профессор Ваншпее долго оглаживал бороду.
– Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем прикончить вас и продать ваш труп на корм для кошек, – торжественно ответил он. – Однако я искренне верил, что вы погибли.
– Благодарю вас, – столь же торжественно ответил Джон Веллингтон и обратился к следующей: – Джуди. Как-то раз мы, помнится, обсуждали вас со старым Джоном Холлингшедом, который заправлял «Гейэти»[27]. Когда в семидесятых годах девятнадцатого века вы поступили хористкой в труппу, Холлингшед сказал: «У нее честолюбие приходского священника и мораль уличной кошки, и все равно есть в ней что-то, что мне не совсем нравится». Это были вы? Графиня мрачно улыбнулась.
– Нет.
– Великолепно. Казимир, дружище, – ласково продолжил Джон Веллингтон, – большинство людей убеждены, что вы слишком глупы, чтобы быть коварным, но тут я не согласен. Да, вы недалекого ума, но ведь вы еще и жадный. Вы знали, что сделал со мной Хамфри?
Вид у мистера Сусловица стал такой, будто он вот-вот расплачется.
– Я приехал в эту страну без гроша за душой, и всем, что у меня есть, обязан вам. Благодарение Господу, что вы вернулись к нам, мой старый добрый друг Джон Уэлс.
– Замечательно, – кивнул Джон Веллингтон. – А значит, остаетесь вы, Деннис. Я не стал бы делать вид, что вы выше козней, даже если смог бы найти лестницу, чтобы так высоко залезть. Это были вы?
Мистер Тэннер усмехнулся – своей обычной рабочей ухмылкой.
– Ничего личного, ДжВ, – ответил он. – Да и откуда ему взяться? Я вас даже не знал. В конце концов, когда это произошло, меня и на свете-то не было. Только много позже, когда я уже некоторое время работал на фирме, я выяснил, что сделал Хамфри. Но я не мог вас спасти, потому что тогда пришлось бы выпустить и того отвратительного мелкого клерка, который обрюхатил мою матушку. Моего отца, – улыбнулся он, продемонстрировав множество острых зубов. – Будь какой-то способ освободить вас, не выпуская его, я бы это сделал, лишь бы избавиться от Хамфри.
– Спасибо, – сказал Джон Веллингтон, но мистер Тэннер на том не закончил – во всяком случае, его голос продолжал звучать в голове Пола: «А теперь, – говорил мистер Тэннер, – он снова вернулся, и мамаша опять взялась за старое, как будто мало того, что она гонялась за жалкой соплей из тролльего носа. Нуда мы с этим покончим, стоит вам только спиной повернуться. Но на сей раз не будет никаких талисманов и прочих глупостей».
– Да помолчите же! – оборвал Джон Веллингтон настолько вежливо, что Полу потребовалось несколько минут, чтобы сообразить: на самом деле он, наверное, сказал нечто совсем иное. Джон Веллингтон уже не походил на Артура Лоу. Что он был рассержен, это очевидно, но свой гнев он держал в узде, точно человек, который подхватил маленького, яростно лающего пса, и держит его высоко над землей, пока лапки барахтаются, никому не причиняя вреда. «Спасибо, – услышал Пол голос ДжВ. – Правду сказать, думаю, мы больше не нуждаемся в переводе миссис Петтингел и мистера Карпентера, суть и так достаточно ясна, не правда ли?»
Пол поглядел на остальных партнеров – они по-прежнему сидели неподвижно, и им явно было не по себе. Мистер Тэннер со свистом втянул воздух.
– Ладненько, – сказал он. – Вот оно и все. Надо думать, вы меня выгоняете. Нет нужды указывать, что это здание принадлежит моей семье?
Вид у Джона Веллингтона стал очень серьезный.
– Если вы пытаетесь меня шантажировать, забудьте об этом. Но вы, как всегда, меня недооцениваете. Нет, Деннис, никто не собирается вас выгонять. На самом деле мои симпатии на вашей стороне. С такой матерью любому пришлось бы несладко. И в конце концов это ведь вы настояли, чтобы фирма наняла двух наших молодых друзей. Если помните, я присутствовал в этой комнате во время собеседования, когда Хамфри забрал себе в голову, что их нельзя нанимать, а вы вынудили остальных переменить решение и проголосовать против него. Думаю, вы знали, что именно они могут все исправить. И ведь это вы послали им мечи в камнях и подстроили небольшую пантомиму, чтобы они оказались вместе в тот вечер, когда мистер Карпентер купил замороженную пиццу. Из вас вышла отличная сваха, – добавил он, подмигнув. – Им следовало бы благодарить вас до конца своих дней. Мистер Тэннер пожал плечами:
– Чистой воды самозащита. Я хотел сделать так, чтобы он держался подальше от матушки.
Вид у Софи сделался такой, будто она хочет что-то сказать. Джон Веллингтон ей подмигнул, и она даже не открыла рот.
– Хотя бы это мы прояснили, – продолжал он. – Что касается вас двоих, – добавил он, поворачиваясь к Полу и Софи, – думаю, если фирма и дальше собирается работать, как прежде, нам остается только положиться на вашу тактичность. Но ведь тут у нас проблем не будет, правда?
Софи пришлось пнуть Пола по коленке под столом, и лишь тогда он энергично закивал.
– Абсолютно, вот именно, – сказал он, или что-то в таком духе.
Джон Веллингтон встал.
– Великолепно. В таком случае мы уладили все, что требовало непосредственного внимания. Казимир, Джуди, на пару слов. В моем кабинете через десять минут, пожалуйста. Остальные... – Легкого пожатия плечами хватило, чтобы все они вскочили – точно в стаю уток на пруду кинули камнем. Мгновение спустя в конференц-зале остались только трое: Пол, Софи и мистер Тэннер.
Пол и Софи посмотрели на него, а он усмехнулся.
– Это правда, что он нам рассказывал? – спросила Софи. – Про то, что вы...
– Да, – кивнул мистер Тэннер. – Оденьте меня в подгузник, дайте мне лук и стрелы, и я вылитый Купидон. Верно, это я настоял, чтобы вас наняли. Но в одном он ошибся: я сделал это только потому, что увидел: для нашего дела вы самые подходящие. У вас обоих это в крови. – Тут он вдруг рассмеялся. – Но это же лежало на поверхности, даже если остальные идиоты не разглядели. Считаются магами и колдунами, а не способны увидеть очевидного. Нет, для этого понадобился чертов гоблин!
– Не понимаю, – нахмурилась Софи. – Что тут такого очевидного?
Ухмылка мистера Тэннера стала еще шире обычного.
– Ага, тот еще будет сюрприз. Но вам совсем не нужно все разжевывать, вы более чем в состоянии сами обо всем догадаться.
– Ну, как хотите, – бросила Софи. – И... – Что?
– Спасибо, – неловко сказала она. – Да, конечно, я знаю, что про нас вы не думали. Но, – добавила она, беря Пола за руку, – все равно спасибо.
Мистер Тэннер рассмеялся, как будто услышал поистине смешной анекдот.
– Подождите и посмотрите, что у вас получится, потом будете благодарить. Очень может быть, что через год вы станете втыкать иголки в изображающую меня восковую куклу.
Софи покачала головой.
– Сомневаюсь, – негромко сказала она.
– Сомневаетесь? Что ж, возможно, вы правы, – пожал плечами мистер Тэннер. – Так или иначе, увидим. Но одно ясно: предоставленные самим себе, вы ни за что не нашли бы хеппи-энд. Когда дело доходит до того, что вам полезно, я знавал леммингов умнее вас. Но теперь дело ваше, разве что старый хрыч намерен за вами приглядывать. А в таком случае, – добавил он, – у вас скорее всего будет все путем. Не могу сказать, что я от него без ума, но он не дурак. – Мистер Тэннер повернулся, собираясь уходить, но потом остановился. – И последнее. Ну, на самом деле две вещи. Во-первых, добро пожаловать в нашу профессию, и думаю, как только вы выкинете все дерьмо из головы, мы неплохо сработаемся. И во-вторых, – добавил он, наградив Пола долгим холодным взглядом, – держитесь подальше, черт побери, от моей матушки, понятно? Потому что иначе, если Софи вас не убьет, это, мать вашу, сделаю я.
Пол быстро кивнул – не один раз, а целых три – и поспешил к двери. Но было кое-что, что ему необходимо было у кого-то спросить, и скорее всего этим кем-то был мистер Тэннер. Он повернулся.
– Извините, – начал он. – Можно у вас кое-что спросить?
– Смотря что, – нахмурился мистер Тэннер. Пол прикусил губу.
– Понимаете, если я задам вопрос «Бога ради, но почему Гилберт и Салливан?» – он вам покажется логичным?
Мистер Тэннер поднял бровь, а потом вдруг рассмеялся.
– Совершенно логичным, – сказал он. – Если не ошибаюсь, вы оба не любители мюзиклов?
– Нет.
– И я тоже. Но если хотите знать, загляните в ящик вон того стола, там лежит собрание сочинений Гилберта и Салливана. Насколько мне помнится, искомое вы найдете на странице пятьсот пятьдесят шестой. Скорее всего там есть закладка. Прочтите – и увидите почему.
Книга была в точности там, где велел ее искать мистер Тэннер. На странице пятьсот пятьдесят шестой оказалась сценка из чего-то под названием «Чародей» (мюзикла, согласно заглавной странице, впервые поставленного 17 ноября 1877 года).
Песенка, которую, вероятно, имел в виду мистер Тэннер, звучала так:
Когда он открыл дверь, его внимание привлекли две вещи. Во-первых, в квартире больше не было меча в камне, но он помнил почему. Во-вторых, от окна повернулась и бросилась ему в объятия Софи, точно мягкое ядро из пушки.
Поцелуй был, разумеется, чудесным, но Пол все разно поймал себя на неспокойных мыслях. «Очень уж это странно». Во-первых, она как будто ничуть не устала. Во-вторых, как она сумела попасть внутрь? В-третьих, не было никакого неловкого столкновения зубами или протестов: «Ох, у меня из-за тебя шея заболела!» Мягко отстранив ее, он сказал:
– Подожди-ка.
Она отмахнулась от его руки, но Пол сделал шаг назад. Тогда она усмехнулась.
– О! – вырвалась у Пола. – Это ты.
– Угадал. – Она со вздохом снова превратилась в матушку мистера Тэннера.
– Не так уж это было и сложно, – раздраженно ответил Пол.
– Чертяка. И тем не менее нельзя же винить девушку за попытку.
– На самом деле можно. Как насчет, как там его зовут? Ах да, Артур, – вспомнил он. – Я думал, вы...
– Нуда, конечно. – Матушка мистера Тэннера зевнула. – Но он всего лишь человек, а потому заснул. А я вот совсем не устала и решила, почему бы и нет? В конце-то концов, – продолжала она, несмотря на нахмуренные брови Пола, – какой смысл быть гоблином, если не можешь быть поверхностной и на уме иметь только одно? Этим ведь гоблины заняты. Веселятся, всего лишь.
Пол отошел к двери.
– До свидания, – сказал он. – Твоему сыну на сей раз я ничего говорить не стану.
Показав ему язык, гоблинша уселась в кресло.
– Знаешь, что я тебе скажу? От тебя радости столько, сколько от чирья на заднице. Одному богу известно, что я в тебе нашла.
– Хорошо, – сказал Пол. – А теперь уходи, пожалуйста.
– Минуточку, – возразила матушка мистера Тэннера и вдруг извлекла из воздуха маленький стеклянный шарик. – Или ты не хочешь увидеть, чем для тебя все обернется? Будет ли все хорошо или завтра утром она тебя встретит словами: «С первым апреля, это была только шутка»?
– Если уж на то пошло, – отозвался Пол, – не хочу. Гоблинша рассмеялась:
– Боишься?
Он покачал головой:
– Не особенно. Просто в нее я верю чуть больше, чем в тебя, вот и все.
Ей это не понравилось.
– Обидно, – сказала она, – но ты все равно узнаешь. И надеюсь, она... О! – Матушка мистера Тэннера положила стеклянный шар на стол. – Вот черт!
Тут любопытство взяло верх, и Пол осторожно заглянул в шар. А потом отскочил, схватил со спинки дивана чистую рубашку и набросил на магический предмет.
– Опять настроение портишь, – свирепо усмехнулась матушка мистера Тэннера. – А мне так понравилось.
– Благодарю вас, – вежливо сказал он Полу и щелкнул толстыми, похожими на сардельки пальцами.
Разом произошло несколько вещей. На матушке мистера Тэннера оказалось длинное платье темно-розового шелка с турнюром. Артур и Пип попадали со стульев и приземлились на пятую точку. Из ниоткуда возникла змея – удав или какая-то разновидность питона – и стала оборачиваться вокруг Хамфри, пока не остались видны только нос и кончики туфель. Софи уронила голову на грудь и гром ко захрапела. Джон Веллингтон нахмурился и выплюнул пригоршню скрепок. По полу покатилась пустая пластиковая бутылочка.
Пол, приподнявшись, уставился на нее во все глаза и рухнул на стул, закрыв лицо руками, но тут услышал над собой голос Джона Веллингтона.
– Не глупите, – сказал он, и Пол резко вскинул голову.
Джон Веллингтон смотрел на него, нахмурясь, и Полу показалось, он вот-вот скажет: «Глупый мальчишка». Однако вместо этого голос зазвучал у него в голове, тот самый голос, который он слышал минуту назад, только на сей раз громче. Джон Веллингтон явно был человеком тактичным.
«Все в порядке, – сказал Джон Веллингтон у него в голове, – пройдет не меньше двадцати минут, прежде чем она проснется, и если ты окажешься в нужном месте в нужное время, все будет в полном порядке. Даже лучше».
«Лучше?» – мысленно вопросил Пол.
«Именно так. Будьте реалистичны. Верно, эта молодая особа действительно вас любит, но ничто не длится вечно. При обычных обстоятельствах я дал бы ее любви самое большее год-полтора, а потом она увлечется кем-нибудь еще, кем-нибудь совершенно неподходящим, который к тому же сделает ее очень несчастной. А так лучше для вас обоих».
"Но это неправильно, – указал Пол. – Я не могу воспользоваться... "
«Дело не в том, чтобы воспользоваться. Дело в том, чтобы найти счастье. Внезапно и вопреки всякой вероятности найти счастье в мире, где любовь редко бывает верной и никогда бесконечной. То есть не бывает без помощи белой магии по семь фунтов шесть пенсов за пинту».
«Но разве вы ничего не можете сделать? – спросил Пол. – Разве нет никакого противоядия?»
«Нет».
"О, – вырвалось мысленно у Пола. – И все равно, мне кажется, что это нехорошо, это... "
Укол боли у него в голове вполне мог быть следствием того, что голос нахмурился. «Глупый мальчишка», – сказал он.
Софи проснулась.
– Пол? – спросила она.
– Привет.
Она прищурилась.
– Нуда, нуда, – сказала она. – Вот только ты почему-то выглядишь по-другому.
Пол сделал глубокий вдох.
– Да, – как с обрыва в омут ринулся он. – Я так и думал, что ты это скажешь. На то есть причина.
Софи выпрямилась и поморщилась.
– Шея затекла, – объяснила она. – Я что, заснула? Пол кивнул.
– Минут на двадцать.
– А. – Она нахмурилась. – Что тут произошло? Последнее, что я помню, это как тот гад вливал в меня любовное зелье. Только... – Она помедлила, пытаясь разобраться с тем, что творится у нее в голове. – Только он собирался заставить меня влюбиться в того смешного клерка с острым носом.
– Верно, – согласился Пол. – Но этого не произошло. Да, ты выпила зелье, но потом...
– И?.. Что было дальше? Пол вздохнул:
– Мистер Уэлс, старший мистер Уэлс, которого все считали пропавшим и который на самом деле был длинным степлером... Ну, знаешь, тем, который и пяти минут не мог пролежать на месте. Я увидел его в зеркале, которое показывает истинную суть вещей. И... ну... я его освободил, а он разобрался с другим мистером Уэлсом, с Хамфри, вот, собственно, и все. Ты, разумеется, это проспала.
– Похоже на то, – отозвалась Софи.
– Старый мистер Уэлс, – поспешил продолжить Пол, – Джон Веллингтон, вырубил Хамфри молнией или еще чем. А потом... ну, превратил его.
– Во что?
– Обратил в кое-что, – произнес Пол с оттенком благоговения. – Ты никогда ничего подобного не видела. Хамфри стоял у стены, а потом вдруг...
– Пол! – предостерегающе сказала Софи. – Во что он его превратил?
Пол, отвечая, слегка поежился.
– В ксерокс. Джон Веллингтон счел, что раз уж он все эти годы был степлером, то пусть и Хамфри побудет какой-нибудь офисной принадлежностью. А потом у него в глазах появился странный блеск, и он нас спросил: «Какой предмет в конторе больше всего ненавидят и проклинают?» – и все мы разом ответили: «Ксерокс». Тогда Джон Веллингтон сказал, что он тоже так думает и что поделом Хамфри, если его до скончания веков будут пинать, орать на него и винить всякий раз, когда что-то застрянет или зажуется. А потом раз – и Хамфри стал ксероксом.
– Ух ты! – вырвалось у Софи. – Но как насчет... Пол отвел взгляд.
– Все в порядке. Я спросил об этом Джона Веллингтона. Сначала он твердил, что тут ничего не поделаешь, но я все не отставал, и наконец он сказал, мол, да, противоядие есть. Мне нужно только...
– Тебе? – прервала его Софи. Пол кивнул:
– Мне нужно только поклясться самой страшной клятвой, что я покончил... ну, в основном с девушками. И с женщинами. И все такое. Потом мне придется куда-нибудь уехать, и через неделю-другую действие зелья выветрится.
Софи уставилась на него во все глаза.
– А что будет, если ты этого не сделаешь? Я хочу сказать, если нарушишь клятву.
– Тут он что-то недоговаривал. – Пол пожал плечами. – Насколько я понял, я вроде как распадусь на атомы, а мок душу заберет Князь Тьмы Ариман. – Он нахмурился. – Впрочем, это все из области фантастики, правда? Потому что, давай посмотрим правде в глаза, для меня отказаться от женщин и всего такого, все равно что отречься от английского престола. По тому, чего у тебя никогда не будет, и тосковать нельзя...
– О, – вырвалось у Софи. – Глупость какая!
– Нет, не глупость.
– Нет, глупость.
– Нет, не глупость, – раздраженно ответил Пол. – Я ведь это и хочу сделать. Нет, совершенно очевидно, что я этого делать не хочу, но это правильный поступок. Совершенно очевидно.
– Почему?
Он любил ее всем сердцем, но иногда она кого угодно может довести.
– Потом что иначе... ну, ты будешь под властью этого чертова питья, и...
– Но я люблю тебя.
– Нет, – возразил Пол. – Это только зелье заставляет тебя так думать.
– Да нет же, идиот. Я правда тебя люблю. Еще до зелья любила.
Пол покачал головой.
– Нет, – сказал он, – ты только думала, что любила, но теперь скорее всего поняла, что не любила, что на тебя какая-то пятиминутная блажь нашла. Или, может, там, в Ланкастерширеты вдохнула испарения из бутылочки, или еще...
– Пол! – Софи начинала сердиться. – Помолчи, бога ради. Ты меня любишь или нет?
– Да, но...
– Так. Тогда все ясно, – сказала она, бросилась к нему и поцеловала. – Ох! – вырвалось у нее, когда они столкнулись зубами.
– Извини, – пробормотал Пол.
– Проклятие! Слушай, да постой же спокойно.
Пол стоял спокойно – и довольно долго. Потом, когда хотя бы отчасти прошло онемение в губах и языке, сказал:
– А ты уверена?
– Пол!!!
– Ладно-ладно, я только спросил.
Пять минут спустя в дверь постучали.
– Сюда... э-э-э... безопасно входить?
– Это Джон Веллингтон, – прошептал Пол. – Да, – сказал он громче. – Да, м-м-м... можно.
Дверь открылась, и вошел Джон Веллингтон, за которым следовали профессор Ваншпее, мистер Сусловиц, графиня ди Кастельбьянко, Рики Червеубивец и последним – мистер Тэннер.
– Прошу, садитесь, – сказал Джон Веллингтон. – И вы тоже, – добавил он Софи и Полу, которые виновато вскочили. – Нам нужно во многом разобраться, поэтому не будем терять времени.
Опустив руку в карман, он достал бумажный пакетик, который Пол безошибочно узнал.
– Мистер Карпентер, – продолжал Джон Веллингтон, – я взял на себя смелость, забрать вот это из ящика вашего стола. Вы узнаете пакет?
Пол кивнул: драконьи погадки, которые позволяют услышать, что скрывается за произнесенными вслух словами.
– Отлично, – сказал Джон Веллингтон. – Далее, все мы имеем некоторое представление о том, что тут случилось, и я принял соответствующие меры относительно моего племянника. Но боюсь, это еще не конец. – Нахмурившись, он оглядел сидящих за столом. – Из того, что я наблюдал, будучи степлером – любопытная перспектива, которая кое-кому из вас может показаться полезной, – и различных замечаний, которые слышал с тех пор, как вернулся, я предположил, что мой жалкий племянник действовал не один на свой страх и риск. Если уж на то пошло, представляется вполне вероятным, что еще один партнер этой фирмы или вступил с ним в сговор, или как минимум знал о происходящем, но ничего не сказал и не сделал.
Повисло очень неловкое молчание, во время которого все глядели в пол или рассматривали свои сложенные руки.
– Полагаю, – продолжал Джон Веллингтон, – я мог бы сам съесть несколько драконьих драже, потом расспросить каждого из вас по очереди и узнать правду. Если бы я так поступил, кое-кто из вас мог бы заподозрить, что я воспользовался ситуацией как предлогом избавиться от одного или нескольких партнеров, которые мне несимпатичны. У вас же нет никакого способа определить, правду я говорю или нет. Поэтому я попрошу съесть драже мисс Петтингел и мистера Карпентера. В конце концов они не знают, кого из вас мне бы не хотелось видеть на фирме, а потому у них нет причин лгать. Согласны?
Мгновение остальные партнеры сидели недвижимо, наконец медленно кивнули в знак согласия.
– Отлично. – Джон Веллингтон толкнул через стол пакетик. – Мисс Петтингел, мистер Карпентер, не окажете ли вы нам честь?
Софи поглядела на него подозрительно, но что-то в его лице убедило ее, что сейчас не лучшее время для пререканий, и она проглотила три драже, словно это было на редкость гадкое лекарство. Кода Пол сделал то же самое, Джон Веллингтон прокашлялся.
– Сперва попытаемся провести небольшой контрольный эксперимент. – Взяв карандаш, он написал что-то на двух листках бумаги, которые убрал в карман. – Сначала я скажу, что на одном из этих листков, думая при этом нечто совсем иное, а именно то, что я написал на втором. Потом мистер Карпентер и мисс Петтингел запишут то, что, как им показалось, они услышали, и мы сможем сравнить результаты. – Он оглядел стол. – Джуди, – сказал он, глядя в глаза графине, – мне когда-нибудь случалось вам говорить, что ваш нос напоминает вырезанный из корешка пастернака крючок для одежды?
Графиня сдержанно улыбнулась:
– Сам с собой поиграй, распутный старый козел. Джон Веллингтон с улыбкой повернулся к Пипу:
– Не могли бы вы повторить, что, по-вашему, я сейчас сказал графине и что она мне ответила?
– Разумеется, – отозвался тот. – Вы сказали графине, что сегодня она даже еще прекраснее, чем была сто тридцать лет назад, а она ответила, что вы всегда умели сделать приятный комплимент даме.
Джон Веллингтон удовлетворенно кивнул.
– Благодарю вас. А теперь не будут ли мисс Петтингел и мистер Карпентер так добры передать ему то, что они записали.
Вставая, чтобы отдать свой листок бумаги, Пол на мгновение невольно встретился взглядом с мистером Тэннером. Ничего приятного в этом не было, хотя вслух мистер Тэннер ничего не сказал.
Развернув листки, Пип на них поглядел.
– Ну? – подстегнул его Джон Веллингтон.
– М-м-м, – ответил Пип. – Честно говоря, мне немного трудно разобрать почерк.
– Сомневаюсь, – возразил Джон Веллингтон. – Давайте же, не чинитесь.
– Прошу прощения, – сказал Пип, и что-то в его тоне напомнило Полу кое-кого, кого он привык видеть в зеркале. – Это просто... несколько личное, если понимаете, что я имею ввиду.
– Уверен, ничего более личного, чем провести сто тридцать лет стаплером. Пошевеливайтесь!
Пожав плечами, Пип прочел слова, в точности, как Пол их расслышал. Версия Софи была идентичной. Графиня Джуди зарделась, а Джон Веллингтон рассмеялся.
– Это только доказывает, – сказал он, – сколь ненадежный инструмент человеческая речь. Как бы то ни было, свое я доказал. Теперь можем начать расследование. – Повернувшись, он по очереди поглядел в упор на каждого партнера. – Думаю, мистера Червеубивца мы можем исключить сразу, поскольку к нам на фирму он пришел через много лет после моего исчезновения. Тео, – сказал он, и впервые на памяти Пола вид у профессора стал такой, словно ему определенно не по себе. – Конечно, мы никогда не питали друг к другу приязни, вы завидовали мне, а я вас презирал, все это вполне понятно. Но я никогда бы не подумал, что у вас хватит духу замышлять против меня, даже если казалось, будто мой идиот-племянник все же одержал верх. Что скажете?
Прежде чем ответить, профессор Ваншпее долго оглаживал бороду.
– Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем прикончить вас и продать ваш труп на корм для кошек, – торжественно ответил он. – Однако я искренне верил, что вы погибли.
– Благодарю вас, – столь же торжественно ответил Джон Веллингтон и обратился к следующей: – Джуди. Как-то раз мы, помнится, обсуждали вас со старым Джоном Холлингшедом, который заправлял «Гейэти»[27]. Когда в семидесятых годах девятнадцатого века вы поступили хористкой в труппу, Холлингшед сказал: «У нее честолюбие приходского священника и мораль уличной кошки, и все равно есть в ней что-то, что мне не совсем нравится». Это были вы? Графиня мрачно улыбнулась.
– Нет.
– Великолепно. Казимир, дружище, – ласково продолжил Джон Веллингтон, – большинство людей убеждены, что вы слишком глупы, чтобы быть коварным, но тут я не согласен. Да, вы недалекого ума, но ведь вы еще и жадный. Вы знали, что сделал со мной Хамфри?
Вид у мистера Сусловица стал такой, будто он вот-вот расплачется.
– Я приехал в эту страну без гроша за душой, и всем, что у меня есть, обязан вам. Благодарение Господу, что вы вернулись к нам, мой старый добрый друг Джон Уэлс.
– Замечательно, – кивнул Джон Веллингтон. – А значит, остаетесь вы, Деннис. Я не стал бы делать вид, что вы выше козней, даже если смог бы найти лестницу, чтобы так высоко залезть. Это были вы?
Мистер Тэннер усмехнулся – своей обычной рабочей ухмылкой.
– Ничего личного, ДжВ, – ответил он. – Да и откуда ему взяться? Я вас даже не знал. В конце концов, когда это произошло, меня и на свете-то не было. Только много позже, когда я уже некоторое время работал на фирме, я выяснил, что сделал Хамфри. Но я не мог вас спасти, потому что тогда пришлось бы выпустить и того отвратительного мелкого клерка, который обрюхатил мою матушку. Моего отца, – улыбнулся он, продемонстрировав множество острых зубов. – Будь какой-то способ освободить вас, не выпуская его, я бы это сделал, лишь бы избавиться от Хамфри.
– Спасибо, – сказал Джон Веллингтон, но мистер Тэннер на том не закончил – во всяком случае, его голос продолжал звучать в голове Пола: «А теперь, – говорил мистер Тэннер, – он снова вернулся, и мамаша опять взялась за старое, как будто мало того, что она гонялась за жалкой соплей из тролльего носа. Нуда мы с этим покончим, стоит вам только спиной повернуться. Но на сей раз не будет никаких талисманов и прочих глупостей».
– Да помолчите же! – оборвал Джон Веллингтон настолько вежливо, что Полу потребовалось несколько минут, чтобы сообразить: на самом деле он, наверное, сказал нечто совсем иное. Джон Веллингтон уже не походил на Артура Лоу. Что он был рассержен, это очевидно, но свой гнев он держал в узде, точно человек, который подхватил маленького, яростно лающего пса, и держит его высоко над землей, пока лапки барахтаются, никому не причиняя вреда. «Спасибо, – услышал Пол голос ДжВ. – Правду сказать, думаю, мы больше не нуждаемся в переводе миссис Петтингел и мистера Карпентера, суть и так достаточно ясна, не правда ли?»
Пол поглядел на остальных партнеров – они по-прежнему сидели неподвижно, и им явно было не по себе. Мистер Тэннер со свистом втянул воздух.
– Ладненько, – сказал он. – Вот оно и все. Надо думать, вы меня выгоняете. Нет нужды указывать, что это здание принадлежит моей семье?
Вид у Джона Веллингтона стал очень серьезный.
– Если вы пытаетесь меня шантажировать, забудьте об этом. Но вы, как всегда, меня недооцениваете. Нет, Деннис, никто не собирается вас выгонять. На самом деле мои симпатии на вашей стороне. С такой матерью любому пришлось бы несладко. И в конце концов это ведь вы настояли, чтобы фирма наняла двух наших молодых друзей. Если помните, я присутствовал в этой комнате во время собеседования, когда Хамфри забрал себе в голову, что их нельзя нанимать, а вы вынудили остальных переменить решение и проголосовать против него. Думаю, вы знали, что именно они могут все исправить. И ведь это вы послали им мечи в камнях и подстроили небольшую пантомиму, чтобы они оказались вместе в тот вечер, когда мистер Карпентер купил замороженную пиццу. Из вас вышла отличная сваха, – добавил он, подмигнув. – Им следовало бы благодарить вас до конца своих дней. Мистер Тэннер пожал плечами:
– Чистой воды самозащита. Я хотел сделать так, чтобы он держался подальше от матушки.
Вид у Софи сделался такой, будто она хочет что-то сказать. Джон Веллингтон ей подмигнул, и она даже не открыла рот.
– Хотя бы это мы прояснили, – продолжал он. – Что касается вас двоих, – добавил он, поворачиваясь к Полу и Софи, – думаю, если фирма и дальше собирается работать, как прежде, нам остается только положиться на вашу тактичность. Но ведь тут у нас проблем не будет, правда?
Софи пришлось пнуть Пола по коленке под столом, и лишь тогда он энергично закивал.
– Абсолютно, вот именно, – сказал он, или что-то в таком духе.
Джон Веллингтон встал.
– Великолепно. В таком случае мы уладили все, что требовало непосредственного внимания. Казимир, Джуди, на пару слов. В моем кабинете через десять минут, пожалуйста. Остальные... – Легкого пожатия плечами хватило, чтобы все они вскочили – точно в стаю уток на пруду кинули камнем. Мгновение спустя в конференц-зале остались только трое: Пол, Софи и мистер Тэннер.
Пол и Софи посмотрели на него, а он усмехнулся.
– Это правда, что он нам рассказывал? – спросила Софи. – Про то, что вы...
– Да, – кивнул мистер Тэннер. – Оденьте меня в подгузник, дайте мне лук и стрелы, и я вылитый Купидон. Верно, это я настоял, чтобы вас наняли. Но в одном он ошибся: я сделал это только потому, что увидел: для нашего дела вы самые подходящие. У вас обоих это в крови. – Тут он вдруг рассмеялся. – Но это же лежало на поверхности, даже если остальные идиоты не разглядели. Считаются магами и колдунами, а не способны увидеть очевидного. Нет, для этого понадобился чертов гоблин!
– Не понимаю, – нахмурилась Софи. – Что тут такого очевидного?
Ухмылка мистера Тэннера стала еще шире обычного.
– Ага, тот еще будет сюрприз. Но вам совсем не нужно все разжевывать, вы более чем в состоянии сами обо всем догадаться.
– Ну, как хотите, – бросила Софи. – И... – Что?
– Спасибо, – неловко сказала она. – Да, конечно, я знаю, что про нас вы не думали. Но, – добавила она, беря Пола за руку, – все равно спасибо.
Мистер Тэннер рассмеялся, как будто услышал поистине смешной анекдот.
– Подождите и посмотрите, что у вас получится, потом будете благодарить. Очень может быть, что через год вы станете втыкать иголки в изображающую меня восковую куклу.
Софи покачала головой.
– Сомневаюсь, – негромко сказала она.
– Сомневаетесь? Что ж, возможно, вы правы, – пожал плечами мистер Тэннер. – Так или иначе, увидим. Но одно ясно: предоставленные самим себе, вы ни за что не нашли бы хеппи-энд. Когда дело доходит до того, что вам полезно, я знавал леммингов умнее вас. Но теперь дело ваше, разве что старый хрыч намерен за вами приглядывать. А в таком случае, – добавил он, – у вас скорее всего будет все путем. Не могу сказать, что я от него без ума, но он не дурак. – Мистер Тэннер повернулся, собираясь уходить, но потом остановился. – И последнее. Ну, на самом деле две вещи. Во-первых, добро пожаловать в нашу профессию, и думаю, как только вы выкинете все дерьмо из головы, мы неплохо сработаемся. И во-вторых, – добавил он, наградив Пола долгим холодным взглядом, – держитесь подальше, черт побери, от моей матушки, понятно? Потому что иначе, если Софи вас не убьет, это, мать вашу, сделаю я.
Пол быстро кивнул – не один раз, а целых три – и поспешил к двери. Но было кое-что, что ему необходимо было у кого-то спросить, и скорее всего этим кем-то был мистер Тэннер. Он повернулся.
– Извините, – начал он. – Можно у вас кое-что спросить?
– Смотря что, – нахмурился мистер Тэннер. Пол прикусил губу.
– Понимаете, если я задам вопрос «Бога ради, но почему Гилберт и Салливан?» – он вам покажется логичным?
Мистер Тэннер поднял бровь, а потом вдруг рассмеялся.
– Совершенно логичным, – сказал он. – Если не ошибаюсь, вы оба не любители мюзиклов?
– Нет.
– И я тоже. Но если хотите знать, загляните в ящик вон того стола, там лежит собрание сочинений Гилберта и Салливана. Насколько мне помнится, искомое вы найдете на странице пятьсот пятьдесят шестой. Скорее всего там есть закладка. Прочтите – и увидите почему.
Книга была в точности там, где велел ее искать мистер Тэннер. На странице пятьсот пятьдесят шестой оказалась сценка из чего-то под названием «Чародей» (мюзикла, согласно заглавной странице, впервые поставленного 17 ноября 1877 года).
Песенка, которую, вероятно, имел в виду мистер Тэннер, звучала так:
Вот только Пол и Софи, которым пришлось уйти из конторы, поскольку было уже далеко за половину шестого, еще побродили, по улицам говоря о том и о сем, а затем Софи с присущим ей тактом объяснила, что хотя она очень его любит, но после такого дня валится с ног, и, невзирая на все приключения, завтра ровно в девять им нужно быть на работе. Поэтому Пол с ней попрощался и еще немного побродил в одиночестве, пока наконец окольным путем не очутился возле своего дома.
Зовусь я Джон Веллингтон Уэлс,
Торгую я волшебством и заклятиями,
Благословениями и проклятиями.
Из магической «Книги Келс»
Вам денег добудет мистер Уэлс.
Чтобы враг гордый поджал скорей хвост,
Чтобы дедуля истаял, как воск,
Загляните просто,
К кудеснику, но не прохвосту:
Дом семьдесят по Сент-Мэри-Экс.
После произошло не так уж многое.
Когда он открыл дверь, его внимание привлекли две вещи. Во-первых, в квартире больше не было меча в камне, но он помнил почему. Во-вторых, от окна повернулась и бросилась ему в объятия Софи, точно мягкое ядро из пушки.
Поцелуй был, разумеется, чудесным, но Пол все разно поймал себя на неспокойных мыслях. «Очень уж это странно». Во-первых, она как будто ничуть не устала. Во-вторых, как она сумела попасть внутрь? В-третьих, не было никакого неловкого столкновения зубами или протестов: «Ох, у меня из-за тебя шея заболела!» Мягко отстранив ее, он сказал:
– Подожди-ка.
Она отмахнулась от его руки, но Пол сделал шаг назад. Тогда она усмехнулась.
– О! – вырвалась у Пола. – Это ты.
– Угадал. – Она со вздохом снова превратилась в матушку мистера Тэннера.
– Не так уж это было и сложно, – раздраженно ответил Пол.
– Чертяка. И тем не менее нельзя же винить девушку за попытку.
– На самом деле можно. Как насчет, как там его зовут? Ах да, Артур, – вспомнил он. – Я думал, вы...
– Нуда, конечно. – Матушка мистера Тэннера зевнула. – Но он всего лишь человек, а потому заснул. А я вот совсем не устала и решила, почему бы и нет? В конце-то концов, – продолжала она, несмотря на нахмуренные брови Пола, – какой смысл быть гоблином, если не можешь быть поверхностной и на уме иметь только одно? Этим ведь гоблины заняты. Веселятся, всего лишь.
Пол отошел к двери.
– До свидания, – сказал он. – Твоему сыну на сей раз я ничего говорить не стану.
Показав ему язык, гоблинша уселась в кресло.
– Знаешь, что я тебе скажу? От тебя радости столько, сколько от чирья на заднице. Одному богу известно, что я в тебе нашла.
– Хорошо, – сказал Пол. – А теперь уходи, пожалуйста.
– Минуточку, – возразила матушка мистера Тэннера и вдруг извлекла из воздуха маленький стеклянный шарик. – Или ты не хочешь увидеть, чем для тебя все обернется? Будет ли все хорошо или завтра утром она тебя встретит словами: «С первым апреля, это была только шутка»?
– Если уж на то пошло, – отозвался Пол, – не хочу. Гоблинша рассмеялась:
– Боишься?
Он покачал головой:
– Не особенно. Просто в нее я верю чуть больше, чем в тебя, вот и все.
Ей это не понравилось.
– Обидно, – сказала она, – но ты все равно узнаешь. И надеюсь, она... О! – Матушка мистера Тэннера положила стеклянный шар на стол. – Вот черт!
Тут любопытство взяло верх, и Пол осторожно заглянул в шар. А потом отскочил, схватил со спинки дивана чистую рубашку и набросил на магический предмет.
– Опять настроение портишь, – свирепо усмехнулась матушка мистера Тэннера. – А мне так понравилось.