Киз Грегори. Исчисление ангелов

   Он чуть не умер там, в этом ужасном подвале. А может, он еще и умрет, только чуть позже.
   Бросив взгляд назад, на ту сторону реки, такую ненавистную, он все же не заметил следовавшего за ним привидения.
   Оно сумело коснуться Бена и через эгиду, конечно, не без последствий и для себя, как можно было догадаться. Но все же оно пробило эгиду! А что если оно его найдет потом…
   Он стиснул зубы, отчего лицо его приобрело суровый вид, покрепче сжал к руке книгу. «Ну, теперь уж Ньютон обязан будет поговорить со мной откровенно», – решил он.
 
   – Ты говоришь, привидение тебя коснулось? – произнес Ньютон. Глаза его светились чем-то таким, что у любого другого человека можно было бы определить как любовь.
   – Не просто коснулось, а дотронулось до самого сердца!
   – И ты… Ты можешь сказать, что за природа у этого существа – огненная или тонко-воздушная? – Ньютон шагал взад и вперед по комнате, заложив за спину руки.
   Бен недоуменно заморгал.
   – Мне показалось, оно вообще ни из чего не состоит, – прошептал он. – У меня было такое ощущение, что это ангел смерти.
   – Да, но что сделало его природу видимой? Посредством какого элемента он воплотился?
   – У меня не было времени, чтобы изучать его природу, – ответил Бен. – Сэр, он может теперь искать меня повсюду, даже сюда прийти.
   – Ты считаешь, что он страж этой книги? – Ньютон потряс в воздухе «Сефер Ха-Разим».
   – Или могилы, или… да я не знаю. Я увидел его в тот момент, когда включил эгиду. До этого он оставался невидимым. Но я могу точно сказать, что действие, которое оказала на него эгида, ему очень не нравилось.
   – Эгида здесь ни при чем, – сказал Ньютон. – Он страж книги.
   – Вы… – Бен аж задохнулся от возмущения, но сдержался. – Вы хотите сказать, что знали о том, что это привидение появится, как только я возьму эту книгу?
   – Я не посылал тебя воровать книгу, Бенджамин. Я посылал тебя попросить ее на время. Ведь тебе хорошо известно, что воровство заслуживает наказания.
   – Так старик же не дал ее. Что же мне теперь, вернуть ее назад?
   Ньютон мгновение колебался, его взгляд вспыхивал, когда останавливался на книге, а потом вновь уходил в сторону.
   – Очень скоро придется это сделать, – произнес он.
   – Очень скоро… Тогда вам, сэр, не за что меня ругать, коль вы заинтересованы в плодах моего преступления. Получается, что и вы принимали участие в воровстве.
   – Я не хотел, чтобы ты ее воровал, – повторил Ньютон. – Я и словом об этом не обмолвился. Но уж поскольку преступление совершено, а мне очень нужна эта книга… Но в будущем не совершай ради меня никаких грехов, ты понял меня?! Делай то, о чем я тебя прошу, но не своевольничай! – Он провел рукой по золоченым буквам книги. – Посылая тебя за книгой, Бенджамин, я не знал, что подвергаю тебя опасности. Ты не должен думать, что я сделал это намеренно. И хотя ты немного перестарался, я все же весьма признателен тебе за оказанную услугу.
   – Спасибо на добром слове. Но, сэр Исаак, я должен вам еще кое-что сказать. После нашей вчерашней аудиенции у императора у меня состоялась очень важная беседа с принцем Савойским.
   – «Смерть обрушится на наши головы с небес», – повторил Ньютон слова принца.
   – Он с вами уже говорил об этом?
   – Говорил, после того, как ты ушел.
   – Я пошел в обсерваторию.
   Ньютон понимающе кивнул.
   – Бессмысленный поход. Как из бесчисленного множества узнать одну-единственную?
   – Вы тоже так думаете? Значит, московиты действительно хотят обрушить на Землю комету?
   – Возможно. У них было достаточно времени и, похоже, знаний тоже.
   – Но как же нам их остановить?
   Ньютон, сильно нахмурив лоб, сделал еще несколько шагов, держа перед собой книгу:
   – Я объясню тебе это через пару дней, а пока ты не забивай себе этим голову.
   – А что если у нас осталось мало времени?
   – Достаточно.
   – Откуда вам это известно, сэр?
   – Мне известно. В нашем распоряжении месяц или чуть больше.
   – Сэр, если бы вы сказали мне, откуда вам это известно, то я бы сразу же успокоился.
   – Успокаивать твою разгоряченную голову, Бенджамин, не моя первейшая задача. Все, что от тебя требуется сейчас, просто поверить мне на слово. Я обещаю, как только моя новая система будет завершена, я тебе все расскажу и объясню. А пока просто успокойся. Падение кометы на Прагу не застанет нас врасплох. Пока обстоятельства нас не принудят, я не хочу покидать этот город. Мне просто необходимо здесь находиться для решения моей нынешней…
   – Покидать? – перебил его Бен. – Вы сказали – покидать? Я думал, что ваша система может спасти Прагу!
   – Может, если у меня достанет времени настолько ее усовершенствовать и если у меня будет время ее применить. А если нет, то нам придется покинуть город.
   – Нет! Я не согласен! Одна комета уже разрушила Лондон, и какой громадный вред она нанесла всей Земле! Мы не может равнодушно стоять в стороне и позволить еще одной комете упасть на Землю.
   Ньютон спокойно наблюдал, как Бен распаляется.
   – Моя система еще не готова, – сказал он. – Она не совершенна, и пока она таковой не станет, применять ее нет смысла, никакой пользы не будет.
   – Ну, так позвольте мне вам помочь! Я мог бы рассортировать ваши записи, или взять на себя часть экспериментов, или…
   – Ты только что мне очень помог, и я выразил тебе свою признательность. Какой еще благодарности ты от меня требуешь?
   – Я не требую благодарности! – Бен почувствовал, что срывается на крик. – Я просто хочу спасти Прагу!
   Ньютон тяжело вздохнул, наградил Бена суровым взглядом и решительно направился в сторону своего кабинета.
   – На сегодня наш разговор окончен. Императорский корабельщик желает задать тебе несколько вопросов. Думаю, тебе нужно на них ответить. Всего хорошего, господин Франклин.
   Все дальнейшие протесты Бена оборвал стук закрывшейся двери.
   По дороге в свою комнату Бен почувствовал, как слезы текут у него по щекам. Казалось, что внутри что-то дрожит, того и гляди, он сейчас рассыплется – ужасное состояние, название которому он не знал. Бен ненавидел такие состояния, злился, считая это слабостью, детской беспомощностью. Он ускорил шаг, не желая сейчас попасться кому-нибудь на глаза.
   Войдя в комнату, он поспешно закрыл за собой дверь, шатаясь, подошел к кровати, почти ничего не видя от слез, и рухнул, и заревел в голос, и потокам слез не было конца, словно лились они из той же самой тучи, что поливала дождем Ноев ковчег. Но прошло время, и слезы иссякли, а в груди сделалось сладко и тепло. Быстрым движением он вытер глаза и нос, сел и задумался, что же ему делать. И только теперь, подняв глаза, он увидел горничную, которая сидела, не шелохнувшись, на стульчике в углу.
   – Ты здесь? Ты почему притаилась?
   – Я не хотела вас тревожить.
   – Нет, дорогуша, ты просто наблюдала за мной. Хотела посмотреть, как ученик великого Ньютона рыдает, словно ребенок, чтобы было потом о чем посудачить с подружками. Ну что сидишь? Иди, рассказывай! Что мне с того!
   – Да зачем же я буду делать такие недостойные вещи? – удивилась горничная.
   Бен снова вытер глаза.
   – Только не прикидывайся, что ты любишь меня, – буркнул он. – Ты достаточно ясно выразила свои чувства.
   – Разве? Конечно, я признаю, что не испытываю к вам любви, но для этого я вас плохо знаю…
   – Достаточно хорошо. Разве это не твои слова: «Я слышала, что о вас говорят…»
   – Но вы можете опровергнуть все слухи, которые о вас распускают, если это только слухи, а не истинная правда. – Она встала, уперев руки в бока. – Скажите мне, что вы не рассчитывали затащить меня в постель, а на утро сказать: «Спасибо, дорогая, что ты была моей шлюхой на одну ночь». Скажите мне, и я вам поверю.
   – А что мне лгать, – начал Бен. – У меня есть девчонка в Мале Стране, и она меня вполне устраивает. И я должен заметить, прошу прощения, конечно, но тебе с твоей внешностью с ней никак не сравниться.
   При этих словах горничная чуть покраснела.
   – Но мои слова вы все же не хотите опровергать. Вы считаете меня уродиной, и пусть, думаете вы, она не может быть достойной победой, но по крайней мере – легкая добыча. Что, не так разве?
   Бен открыл рот, но выражение ее лица или что-то иное заставило увидеть себя самого со стороны: разгуливающего в одной рубашке, без штанов, и отпускающего какие-то робкие намеки. И эта девчонка увидела его таким, каков он есть на самом деле, а не тем, кем он хотел казаться и каким видели его большинство его «побед». И это было невыносимо.
   – Я и не отрицаю, – наконец сказал он. – Я бы хотел тебя уговорить, но это не…
   – Что – не?..
   Бен потер переносицу.
   – Мне кое-что от тебя нужно, что-то такое, на что мне тебя действительно надо уговаривать.
   – Да что такое существует на свете, кроме моей невинности, чего бы вы не могли от меня получить без моего на то согласия?
   – Ключи. Ключи от комнат сэра Исаака.
   Она оторопело уставилась на него:
   – Что? Вы же его ученик. Что же заставляет вас за ним шпионить?
   – Он скрывает от меня нечто жизненно важное.
   – Понятно. Ну, если все дело только в этом… – Она развернулась, чтобы уйти.
   – Нет, пожалуйста, подожди, – взмолился Бен. – Прости, в тот день я вел себя совершенно неправильно. Даже неприлично, я приношу свои извинения. Но мне действительно нужна твоя помощь.
   – Сэр, вы просите, чтобы я рисковала своей жизнью, но вы ни за что не заставите меня сделать это. Вот если бы вы объяснили, каким боком это меня касается…
   Бен потряс головой:
   – Ты совершенно не похожа на обычную горничную. Откуда ты? Как тебя зовут?
   Она вздохнула:
   – Всего хорошего.
   – Нет, подожди. Я очень хочу тебе все объяснить, но… я не могу.
   – Ага. Значит, сэр Исаак вам не доверяет, вы не доверяете мне, и потому все секреты останутся в своих тайных ящичках. Может, это даже и к лучшему, если вспомнить, что случилось, когда Пандора открыла свой ящик.
   – Ну постой же, постой. – Бен тяжело вздохнул и снова опустился на кровать. – Праге угрожает смертельная опасность. Мой учитель утверждает, что он обладает знаниями, с помощью которых беду можно было бы предотвратить. Но он не хочет со мной ими поделиться, а я не могу сам ничего сделать, не заглянув в его бумаги.
   – Смертельная опасность? – переспросила она в некотором замешательстве. – Но чем же вы можете помочь, если даже ваш учитель бессилен?
   – Подойди сюда. Поближе.
   Она постояла в нерешительности, потом все же подошла.
   – Еще ближе. Наклонись. – Он немного разозлился, увидев выражение ее лица. – Да подойди же, я не кусаюсь.
   Она подошла и наклонилась, так что расстояние между их лицами было не более фута. Бен заметил, что у нее зеленые глаза.
   – Для начала тебе вот что следует знать, – прошептал он едва слышно, – мой учитель в целях спасения своей жизни может в самое ближайшее время покинуть Прагу. Но при этом он не станет предупреждать население города о грозящей опасности. Я же хочу, чтобы все было по-другому. Как только я узнаю, что больше не осталось никакой надежды на спасение, я подниму тревогу. И если ты любишь этот город, ты должна помочь мне.
   Она продолжала, не мигая, смотреть в его глаза. Затем наклонилась к самому его уху и выдохнула так, что ему сделалось щекотно:
   – У меня нет ключа. Но я могу его достать.
   – Умоляю тебя, сделай это!
   – Условия усложняются, – сказала она.
   – Назови свои условия.
   – Я войду в комнату с вами вместе, чтобы удостовериться, что вы там ничего не украдете.
   – Хорошо. Что еще?
   – Я очень хочу посмотреть в телескоп.
   Бен отодвинулся и оторопело уставился на нее. Она как-то по-особенному поджала губы, так что они у нее чуть растянулись в стороны, и ему нестерпимо захотелось ее поцеловать. Но он взял себя в руки и отогнал некстати возникшее желание, его осуществление грозило отнять у него все, чего он сейчас добился. И он только молча кивнул в ответ на ее просьбу.
   Она кивнула в знак того, что они уговорились, и выпрямилась.
   – Я приду завтра вечером… скажем, в полночь. И вы позволите мне посмотреть в телескоп. А потом мы поговорим о ключе. – Она сделала реверанс, развернулась и направилась к двери. Уже взявшись за ручку двери, она оглянулась. – Ленка, – сказала она тихо, – меня зовут Ленка.

4
Рассказ Креси

   Креси перестала кашлять и попыталась улыбнуться.
   – Ангел даровал новую руку, – вслед за Адрианой повторила она.
   – Расскажи, прошу тебя.
   – Ну вот, тебе известно, что это был ангел, – вздохнула Креси. – Очень хорошо. Посмотри, здесь никого нет? Нас никто не подслушивает?
   Адриана подошла к двери и выглянула в коридор – там было пусто. Закрыв поплотнее тяжелую дубовую дверь, она вернулась к постели Креси.
   – Мы одни, – заверила Адриана.
   Креси, морщась от боли, попыталась сесть повыше, и это ей удалось.
   – Ты никогда не была посвящена в тайные господинии «Корая»? – начала она.
   – Тайные господинии? Я даже никогда о них и не слышала.
   – Да. После того, как я предсказала твой брак с королем, мы решили посвятить тебя сразу же после венчания.
   – Теперь мне понятно – я никогда не была действительным членом «Корая».
   – Вовсе нет, ты была членом «Корая», но ты не принимала участия в тайных господиниях. Господинии восходят ко времени образования нашего ордена. И у них такая длинная история, но я постараюсь изложить ее как можно короче.
   – Ничего, пусть рассказ будет длинным. За последние два года мы впервые заговорили о «Корае».
   Креси открыла рот, но тут лицо ее исказилось от боли, она снова откашлялась, а затем продолжила:
   – «Корай» учил нас: для того чтобы создать наш мир, Бог вначале должен был из него удалиться, то есть он должен был создать мир, в котором его нет, с тем чтобы в нем могла существовать конечная материя. Создав такой мир, он уже не мог в него войти, не разрушив его, поэтому он сотворил слуг, которые могли бы в нашем мире осуществлять его волю. И были созданы существа из стихий воздуха и огня – офанимы, херувимы, серафимы, одним словом, ангелы. Посредством их он сотворил – весь наш физический мир – животных и растения, мужчину и женщину. Женщина получила имя Лилит.
   – Очень интересно, – промолвила Адриана.
   Креси закрыла глаза.
   – Я знаю, ты все воспринимаешь скептически, но выслушай меня до конца. Лилит во всех смыслах была совершеннее Адама. Ее страсть к плотским наслаждениям превышала страсть Адама, и ей не хватало того, что он мог ей дать. Адам не был ее единственным любовником. Она соблазняла ангелов, и они посвятили ее в тайные законы, в соответствии с которыми существует Вселенная. За то, что она была свободной женщиной, за то, что она во всех смыслах превосходила Адама, она была заключена в тюрьму. А Адаму была дана новая, милая и послушная жена – Ева.
   Но Лилит успела нарожать много детей. И хотя часть из них была, как и их отец, примитивными созданиями, другие же, подобные Лилит, смешались с потомками Адама и Евы и со временем выросли смелыми и свободными, они заключали браки между собой и передавали силу Лилит из поколения в поколение. Афина была дочерью Лилит, ее все почитали богиней. И в тебе, и во мне также течет ее божественная кровь.
   – Возможно, но только в метафорическом смысле, – ответила Адриана. – Я должна признаться, что твой рассказ отличается от того, что я слышала раньше. Разве Лилит не мать демонов? И тогда получается, что мы с тобой тоже демоны?
   – Эта ложь пошла от Адама и Евы. Конечно же, у них были причины пускать в Лилит отравленные стрелы. Но, Адриана, подумай хорошенько, ведь Лилит была сотворена в соответствии с замыслом Бога. Почему же ее нужно считать ошибкой Бога? И почему он заключил ее в тюрьму?
   – У «Корая» есть ответы на эти вопросы?
   Креси утвердительно кивнула:
   – Разумеется. Тот, кто изгнал с Земли Лилит и создал Еву, не был богом, это был самозванец, один из ангелов по имени Люцифер. Он захватил наш мир – мир, в котором не было Бога, и провозгласил его своим царством.
   – Из этого следует, что нашим миром правит дьявол, а вовсе не Бог. Получается славная философия, которая очень просто объясняет существование греха на Земле, – сказала Адриана. – Я не могу допустить, чтобы умнейшие женщины, что составляли «Корай», могли верить в такие глупости.
   – Я не стану утверждать, что они действительно в это верили. Но это то, чему меня там учили. Я допускаю, что все это – чистейшая ложь, легенда, придуманная для того, чтобы усилить нашу собственную значимость. Но, Адриана, в этой легенде может быть крупица правды. Ангелы… ты знаешь, что в древней Иудее их называли malakim?Ты знаешь, что означает это слово?
   Адриана вздохнула:
   – Мои интересы не выходят за пределы физики и математики.
   – Оно переводится как «тень бога». Древние евреи знали, с кем они имеют дело, хотя Церковь сегодня напрочь об этом забыла. И они, Адриана, реально существуют. И ты их видела, один из них испепелил твою руку, другой тебе ее вернул.
   Адриана, нахмурившись, кивнула.
   – Во что ты веришь, Адриана? Ты веришь в Бога?
   Адриана оторопело посмотрела в лицо рыжеволосой красавицы.
   – Конечно. Креси, разве ты не понимаешь, как хрупка наша Вселенная? Как в ней все взаимосвязано? Исчезни гравитация и другие виды сродства, вместе с ними исчезнет и порядок, воцарится хаос. И если есть главный закон Вселенной, Вероника, то есть и тот, кто этот закон создал.
   – Я не философ, но я с тобой согласна. Скажи мне, вы, философы, открываете законы, посредством которых Бог управляет миром, и вы ищете способы, как овладеть этими законами?
   – Да, именно так.
   – Тогда почему я должна убеждать тебя в том, что ангелы действительно существуют?
   – Креси, я никогда не сомневалась в их существовании, поскольку и в Библии о них рассказывается. Но Библия часто прячет реальность под покровом очень непонятных символов. Когда-то мне думалось, что под ангелами нужно понимать стихии, такие как воздух, вода, огонь, земля, а также и гравитацию, траекторию, гармонию звука. Но ты права, я ошибалась. Существо, которое охраняло короля, было… не знаю кем – ангелом ли, дьяволом, духом загробного мира, джинном. Но я знаю, что это было разумное существо и злобное. Но, Вероника, я должна узнать, кто они на самом деле. Я не могу ограничиться теми знаниями, которые дают тайные господинии. Живут ли эти существа жизнью или только ее имитируют? Есть у них душа? Из чего они сотворены, из материи или из чего другого?
   Креси кивнула:
   – Я знала, что ты будешь задавать мне все эти вопросы, но я не могу тебе на них ответить. Я могу лишь сказать, что эти существа, по всей видимости, сотворены Богом.
   – Если так, то они должны подчиняться Его законам. И в таком случае их можно понять посредством математических формул. И если они кажутся нам чем-то сверхъестественным, мистическим, то это только потому, что мы не умеем правильно поставить вопросы и правильно провести эксперименты.
   – Ну и какие же ты, моя дорогая, собираешься ставить эксперименты, чтобы изучить их природу? Как ты заманишь ангела в свою лабораторию, чтобы подвергнуть его анатомическим опытам? – Креси снова закашлялась. – Нет, подожди, сейчас все пройдет. Мне нужно тебе еще кое-что сказать, пока я окончательно не лишилась сил.
   – Я не хочу тебя утомлять, – заботливо и немного взволнованно сказала Адриана. – Если ты дашь мне слово, что будешь жить, то мы завершим этот разговор позже. Ты и так уже много мне рассказала, мне есть над чем подумать.
   – Я еще не ответила на твой первый вопрос – кто подарил тебе новую руку.
   – Ты потом ответишь.
   – Хорошо, потом, но сейчас скажу только одно. Существует много различных видов malakim.Одних ты видела вокруг Густава, они в виде облака, с мерцающим в центре пламенем. Этого же рода malakusохранял короля и сжег твою руку. Существуют и те, кто в нашем мире остается невидимым для нашего глаза, но из этого не следует, что их вовсе нет. Но все malakimделятся на два вида: тех, которые хотят уничтожить человечество, и тех, кто этого не желает.
   – Ангелы и слуги дьявола.
   – Нет, все не так просто. Не имеет значения, как ты их назовешь – слугами дьявола или ангелами. Значение имеет то, кем они сами себя считают, в соответствии со своими желаниями или планами, которые осуществляются в мире, которому они принадлежат. Все они отрезаны от Бога. И я не знаю, возможно, они даже забыли о Его существовании или не признают Его. Они и нас, людей, не признают, мы для них – что минута для вечности или что для нас пылинки в воздухе. Но приходит время, и появляются философы, то есть пыль уплотняется и начинает мешать. Люди принимаются активно изучать законы Бога, истинные законы, которыми управляется Вселенная. Это, Адриана, приводит malakimв ярость, и, что еще хуже, это их пугает. И они борются с людьми. Зачастую они их просто убивают.
   – Если все это так, то как же они допустили, что Гюйгенс, Лейбниц, Ньютон и… и я живем и еще публикуем то, что узнаем о законах Вселенной? Почему они никого из нас не убили?
   – На то есть две причины. Во-первых, им не так легко нас убить, им трудно до нас дотянуться из того мира, где они обитают.
   – Но ведь ты только что рассказала мне захватывающую историю о любовных связях земной женщины с ангелами, от которых она рожала детей. Библия повествует об Иакове, борющемся с ангелом, и о городах, превращенных ангелами в пепел.
   Креси так стиснула руку Адрианы, что той стало больно.
   – Представь на мгновение, что ты Бог. Ты оставила мир для того, чтобы создать его. Ты создала его на основе закона, используя определенное количество слов и ограничившись математическими сродствами. А затем те самые слуги, которых ты отправила в мир, чтобы они осуществляли твою волю, отделились от тебя и начали править, как им заблагорассудится. Что бы ты предприняла в такой ситуации?
   – Я бы разрушила такой мир и создала новый.
   – Но допустим, что ты есть тот самый Бог-любовь, о котором говорил Христос, и ты не можешь уничтожить свое творение.
   – Тогда я бы сотворила новых слуг, чтобы они устранили отступивших.
   – Ну а как уберечь этих новых слуг от соблазна проявить свою собственную волю в мире, недоступном Богу?
   Адриана беспомощно развела руками.
   – Ну хорошо, Креси, давай поменяемся местами, что бы ты сделала, будь ты Богом?
   – Я нахожусь за пределами мира, который создан моими собственными руками и в соответствии с моей волей. Ты только что упомянула, что наш мир очень хрупкая конструкция. Что мне стоит чуть-чуть подкорректировать закон: здесь немного изменить гармонию, там подправить циферку, мир от этого не рухнет, но этого будет достаточно, чтобы лишить отступников некоторой силы и сделать их призраками в том мире, который они у меня украли. И что если эта крошечная поправка позволит моему любимому детищу – Человеку – однажды восстать против своих ложных учителей и изгнать их из мира?
   И вновь перед глазами Адрианы возник рисунок, виденный ею в книге: из облака высовывается рука Бога и держит ключ космической настройки. Может ли Он повернуть его так, что Вселенная изменится?
   Она покачала головой:
   – Но они могут уничтожить нас.
   – Это непросто. Им легче всего бороться с нами через посредников, которых они находят среди людей.
   – Ну а какова вторая причина, по которой они нас всех еще не перебили?
   Креси откинула голову на подушку.
   – Они уже устали вас убивать. Потомки Лилит повсюду, и они не сидят сложа руки. Вы рождаетесь в каждом новом поколении и продолжаете неустанно изучать законы Вселенной. Некоторые malakimсчитают, что надо всех людей уничтожить, потому что на первый взгляд дети Лилит и Евы очень похожи.
   – Но как уничтожить?
   – Просто стравить людей, и они друг друга перебьют. Лондон, моя дорогая, это только начало.
   У Адрианы возникло какое-то ужасное чувство, на мгновение ей показалось, что странная теория Креси совершенна, похожа на идеальную формулу. Но в следующую минуту что-то в этой идеальной формуле начало раздражать Адриану. Она никак не могла понять что. Где-то было поставлено неверное целое число, где-то совершалось неправильное действие. В самой основе она не верила Креси, но было что-то еще.
   – Креси, откуда тебе все это известно? Это все тебе «Корай» открыл?
   Креси засмеялась, но это был не смех, а какой-то клекот глубоко в груди, и ее голос ослаб до шепота, а ресницы задрожали мелко-мелко.
   – Нет, моя дорогая. Я знаю все это, потому что я одна из них. Одна из malakim.
 
   Адриана проснулась, голова ее покоилась на руках, лежащих на раскрытых книгах. Она никак не могла сообразить, где находится, и все пыталась вспомнить, что же заставило ее проснуться. Не успела она поднять голову, как взгляд ее тут же уткнулся в диаграмму, которую она изучала перед тем, как уснуть. Она видела серафима, четыре из его шести крыл были обернуты вокруг тела, а два широко раскрыты. Все крылья были усеяны глазами, глаза были также и на ладонях, на каждом пальце рук. Она вспомнила, когда она задремала, ей приснился сон, будто ее рука подмигивает ей.
   За ее спиной кто-то вежливо кашлянул.
   Это был Френсис Лоррейнский, он пристально смотрел на нее, и лицо его выражало удивление и чуть заметное беспокойство.
   – Простите меня, мадемуазель, но Эркюль не должен был обременять вас столь тяжелым поручением.