Корепанов Алексей Яковлевич. Две стороны неба

   - Ой! - воскликнул кто-то из девчонок.
   - Да! Я не хотел попадаться живым, потому что... потому что боялся пыток... И только оказавшись здесь, я начал понимать, что с борьбой ничего не получится...
   - Потому что ты не победишь? - звенящим голосом спросил Пашка.
   - Нет. Потому что она... бессмысленна... Но другие-то ненавидят вас, потому что знают: небо черное, а трава красная... Ненавидят, Катя...
   Катька вздрогнула, но ничего не сказала.
   - Но не все же, Роберт! - тихо спросила наставница Анна. Даже не спросила, а произнесла утвердительно, потому что знала о Гедде.
   - Не все. Встречаются нетипичные экземпляры. Но это большая редкость.
   - А дети? Там ведь тоже есть дети, - сказала наставница. - Так в чем же они виноваты? Почему они обречены на существование в каморках меньше Эльзиной конуры? Как ты допускаешь такое?
   Роберт почувствовал на себе анимательные взгляды ребят, болезненно скривился и вздохнул. Ничего он им не ответит. Все-таки начали разворачивать ежа!
   - А что вы предлагаете? - настороженно спросил он. - Что я могу сделать?
   - Да спасти же всех! - закричал Пашка.
   - А потом?
   -Что "потом"?
   - Что они будут здесь делать?
   Рената подбежала к нему, схватила за рукав.
   - А что здесь делают те, что вернулись раньше? Ребята, вы видали уникума? Да как тебе не стыдно! Почему ты решаешь за других? Знаешь, кто ты? Э-го-ист! - Рената негодующе ткнула его в грудь маленьким кулачком. Эгоист! Динозавр! Сам выбрался, а до других дела нет!
   Роберт вскочил, беспомощно огляделся.
   - Да что вы от меня хотите?
   - Ты обязан спасти других, - спокойно сказал Христо.
   - 3ачем? - крикнул Роберт. - Я еще раз спрашиваю: что они здесь будут делать?
   Наставница Анна тоже встала.
   - Думаю, тебе полезно будет встретиться с теми, кто вернулся раньше.
   Это было просто удивительно: наставница словно читала его мысли! Только встретиться надо не с незнакомцами, а с тем, кого хорошо знал.
   - Согласен, -покорно сказал Роберт и сел. - А ты, Рената, не обзывайся, пожалуйста. Был у нас один динозавр...
   Ночью он долго не мог уснуть. Лежал и смотрел в окно, и было ему и тревожно, и уютно. Звезды перемигивались в глубине черной небесной чаши, рассыпались в разные стороны, сбегались в светлые стайки. Где-то там плыл вдали от Солнца холодный астероид, плыл в толчее угловатых глыб сквозь пустоту, настороженный, затихший - каменная оболочка, под которой скрывались боль и отчаяние.
   И представилось Роберту, что Гедда и Софи, взявшись за руки, стоят в тишине обсерватории и смотрят в черную пустоту, пытаясь отыскать голубую звезду, такую далекую, что как ни смотри - не увидишь луга и реки, дубовую рощу и девочку, которая собирает чернику, не боясь заблудиться в лесу. Гедда и Софи стояли, вглядываясь в пустоту, и в их глазах была надежда.
   *
   - Да, красотища здесь - будь здоров! - восхищенно сказал Малютка Юджин.
   Они поднялись на последний холм, за которым петляла быстрая речушка. Роберт горделиво оглядел пруд со старой лодкой, луга, зеленые кусты, опустившие ветви в воду, и небрежно заметил:
   - Между прочим, черники и грибов сколько угодно!
   Малютка Юджин шел, выпятив широкую грудь, обтянутую белой рубашкой, и засунув руки в карманы светлых брюк. Его шевелюра, ослепительно золотившаяся на солнце, походила на пылающий костер. Роберт украдкой поглядывал на него и не переставал удивляться перемене, происшедшей с лицом Юджина: оно разгладилось, помолодело, исчезли припухлости под глазами, разошлись в стороны вечно нахмуренные лохматые брови и в Малютке трудно было узнать постоянно пьяного громилу с бутылкой или автоматом в руках.
   - Во дает, сволочь! - обрадованно воскликнул Малютка, когда в его мясистый нос с размаху ткнулась голубая стрекоза.
   Роберт чуть не подпрыгнул от удовольствия. Малютка Юджин оставался Малюткой Юджином и был все-таки уместнее не здесь, у мирной речки, а где-нибудь в Америке времен первых поселенцев или на судах знаменитого Фрэнсиса Дрейка.
   Этой встрече предшествовал разговор с Либетрау. Наставница Анна привела Роберта в небольшой зал учебного корпуса и незаметно ушла. Голубоватый экран связи неожиданно исчез, и перед Робертом, в метре от кресла, оказался сам Либетрау. Он был так близок и реален, что Роберту невольно захотелось протянуть руку и дотронуться до его плеча.
   Либетрау сидел за низким столиком в светлой комнате, а за его спиной в открытое окно тянулись зеленые ветви деревьев.
   - Здравствуй, Роберт Гриссом!
   - Здравствуйте, - ответил Роберт, немного смущенный столь близким и неожиданно ощутимым присутствием Либетрау.
   - Я тебя слушаю.
   - Собственно... - начал Роберт и замолчал.
   Либетрау спокойно ждал продолжения.
   - В общем, я бы хотел встретиться с Юджином Харнсом. Ну, поговорить...
   - Так! - сказал Либетрау и легонько забарабанил пальцами по столу. И все?
   - И все... Пока...
   - Так! - повторил Либетрау. - Дело несложное, только не сразу делается. Не сегодня, да и не завтра.
   - Почему?
   - Потому что Юджина Харнса сейчас нет на планете.
   Роберт судорожно схватился за подлокотники.
   - К-как?.. А где же он?
   Либетрау улыбнулся.
   - На Луне. Надеюсь,ты не думаешь, что там исправительные учреждения?
   Либетрау снова улыбнулся, потому что Роберт покраснел.
   - Юджин Харнс проявил большой интерес к космическим кораблям. Он сейчас на одной из верфей. Знакомится с работой.
   "Вот так Малютка! - изумленно подумал Роберт. - Сразу нашел себе дело!"
   - Так что сможет прилететь не раньше, чем через два-три дня. Связаться ты с ним, конечно, можешь, но ведь он тебе натуральным нужен, не так ли?
   - Да, да!
   - Ну вот, значит, придется подождать. Кстати, он о тебе тоже спрашивал. Могу с удовольствием сказать, что парень твой Юджин на редкость смышленый - ведь он там попутно и учится.
   - Да он мог с закрытыми глазами бот по частям разобрать и снова собрать! И водит здорово.
   - Вот и хорошо. Получит необходимые теоретические знания и станет незаменимым человеком.
   - Вы... серьезно?..
   - Конечно. А ты думаешь иначе?
   - Н-не знаю...
   Либетрау говорил непостижимые вещи. Выходило, что люди планеты Земля считали Юджина Харнса незаменимым человеком! Человеком считали!
   - Знаешь, в чем твоя ошибка, Роберт?
   - Какая ошибка?
   Либетрау опять привычно забарабанил по столу.
   - Может быть, я и не прав. Но мне кажется, что ты не совсем справедливо думаешь о людях. Подожди! - Либетрау поднял руку, потому что Роберт привстал. - Ты считаешь человека раз и навсегда данной системой. По твоему мнению, если человек плох с детства, то он так и останется плохим. Горбатого, как говорится, могила исправит. А вот мы думаем несколько иначе. Мы считаем, что если изменить неблагоприятные условия существования, то можно изменить и самого человека, раскрыть и развить его хорошие качества и помочь отмиранию плохих.
   - Смотря что считать хорошим, а что плохим! - буркнул Роберт.
   - Совершенно верно. Мы считаем хорошими те качества, которые нужны людям, обществу. Стремление к самосовершенствованию, тяга к знаниям, полезным с точки зрения общества, готовность пожертвовать своим благополучием ради счастья других, желание, если хочешь, светить другим это положительные качества. Эгоизм, равнодушие к другим, подлость - это плохо и не потому, что так придумали мы сами, а потому, что так жить в нашем мире нельзя. Люди с подобными качествами сейчас просто не могут существовать, потому что отсутствуют условия их существования. И тем, кто входит в общество со стороны, извне, остается только одно: привести свои взгляды в соответствие с теми воззрениями, которых придерживаются все. Другого пути нет.
   - А если они не пожелают?
   - Тогда они обречены на самоизоляцию. А ведь человек прожить в одиночку не сможет. Если общество его отвергнет, то хочет он этого или не хочет, ему все же придется изменить свои взгляды.
   - Но это же насилие!
   - Да! Насилие всего монолитного общества над одиночкой, идущим против течения. Подчеркиваю: одиночкой. Не могут же абсолютно все ошибаться, а только он быть правым! Кстати, никто из вернувшихся не захотел поставить себя вне общества.
   - А мой отец?
   Из разговоров на патрульном корабле Роберт узнал, что отец заявил о своем намерении сколотить вооруженную организацию и бороться до победы. Поэтому и находился под наблюдением.
   - Я говорю о конечном итоге, - ответил Либетрау. - Поведение твоего отца не исключение. Скорее, норма. Так вели себя и другие, но поверь - все они в конце концов приходили к выводу, что сопротивление обществу бесполезно. Кстати, о Юджине Харнсе. Мы очень долго беседовали и многое узнали о его взглядах. А все его взгляды сводятся всего лишь к такому вот звериному принципу: кто сильнее, тот и прав. Сейчас сильнее мы - значит, мы и правы. Задача теперь заключается в том, чтобы убедить его в справедливости наших воззрений. Не в относительной справедливости, не в справедливости с точки зрения какой-то одной группы людей, а в справедливости всеобщей, справедливости взглядов всего общества. И мы это сделаем. И чем быстрее нам представится возможность убедить тех, кто еще там, - Либетрау показал вверх, - тем будет лучше. А зависит это, в первую очередь, не столько от нас, сколько от вас, от тебя, Роберт.
   Разговор начинал направляться в нежелательное для Роберта русло, поэтому он нетерпеливо передернул плечами и спросил:
   - Значит, я увижу Юджина дня через три-четыре?
   - Не раньше. Я ему все передам.
   - Спасибо! - искренне сказал Роберт.
   - До свидания!
   Либетрау опустил руку под столик и исчез, растворившись в голубом мерцании экрана. Его неожиданное исчезновение слегка задело Роберта, словно он намеревался сказать Либетрау что-то очень важное, а его не захотели слушать.
   - Ну и ладно! - сказал он пустому экрану. - Как хотите!
   И прошли три дня учебы, а по утрам, когда все исчезали в лесу или на речке, он гонял мяч с малышом в полосатых трусиках, который обучал его трудным основам игры в футбол. Тело его оказалось поразительно неуклюжим, он "мазал" по мячу под безжалостный смех первоклашки, злился, но упорно старался покорить непослушный вертлявый мяч, который прыгал в разные стороны вопреки всем законам физики и никак не желал лечь точно на ногу, чтобы стремительно влететь в прямоугольник ворот. Выходить по вечерам на футбольное поле вместе со всеми он еще не решался, но, обливаясь потом под жарким солнцем, предвкушал тот момент, когда займет полноправное место в команде и с лету вколотит под перекладину решающий гол в традиционно упорном матче с десятиклассниками.
   Роберт занимался с наставником Генрихом в прохладной аудитории, когда слегка растерянная наставница Анна с теннисной ракеткой в руке вошла в двери.
   - Гриссом, там к тебе, - сказала она, глядя почему-то на наставника Генриха, и Роберт поспешно вскочил.
   "Малютка! - ликовал он, вприпрыжку сбегая по лестнице. - Малютка Юджин здесь!"
   Там, на корабле, летевшем к Земле, они ни разу не виделись. Роберт не знал, что думает Малютка о будущей их судьбе. Втайне он надеялся, что несмотря на свое неожиданно покорное поведение на станции Юджин найдет-таки выход из положения, сумеет завладеть кораблем и сделает все возможное, чтобы вернуться на Базу. Но этого не произошло. Не было выстрелов и криков, не ворвался Малютка в каюту с радостным воплем: "Мы свободны, сволочь!" - и больше они не встречались. Да, честно говоря, в те дни Роберт почти забыл о Малютке - слишком много было новых неожиданных, обескураживающих впечатлений. И вот Малютка в интернате!
   Роберт с трудом подавил желание повиснуть на шее рыжего великана, окруженного восхищенной его габаритами малышней. Увидев Роберта, Юджин крякнул и засопел. И почудилось вдруг Роберту, что где-то за спокойными коттеджами, в соснах, тянется невидимым кольцом темный коридор, по которому можно ходить и вперед и назад, но только по кругу. И еще почудилось ему, что Малютка Юджин может внезапно исчезнуть, как исчез с экрана Либетрау, потому что Юджин был оттуда, из того коридора, который не имел никаких прав на существование здесь, среди коттеджей и бассейнов, освещенных солнцем.
   ...Они сели на берегу, у поворота, напротив маленького песчаного пляжа, свесив ноги с невысокого глинистого обрыва. Малютка подвернул брюки почти до колен, расстегнул рубашку, сощурился и стал похож на довольного ленивого кота.
   - Машины у них, что надо! - рассказывал он, постукивая босой пяткой в глинистый берег. - Я еще на патрульном излазил всю рубку. Мать честная! Там, видать, такие Архимеды поработали, что нам и не снилось!
   Роберт невольно улыбнулся, услышав об "Архимедах". Подобные слова в лексиконе Малютки были новинкой.
   - Представляешь, они тут же дали мне залезть в комбайн контроля и показали чертежи. - Юджин потряс головой. - В общем, насмотрелся я! А на верфи ихней вообще чудеса! Пришлось теорией подзаняться.
   Юджина прямо-таки распирало от удовольствия. Роберт слушал и изумлялся его чудесному преображению. Юджин в тысячу раз убедительней самых убедительных, но голословных примеров показывал, как может измениться человек, у которого появилась цель в жизни. Малютка молотил пятками по берегу и с наслаждением сыпал техническими терминами. Он говорил о том, что новые двигательные системы, разработкой которых занимались какие-то Парсадарян и Ван де Кроул, произведут настоящую революцию в сфере космических средств передвижения и давал понять, что и он, Юджин Харнс, тоже постарается не остаться в стороне от этой революции.
   - А как насчет выпивки? - коварно спросил Роберт.
   - Что?
   - Я говорю, выпить иногда не хочется?
   Юджин перестал болтать ногами, ссутулился и вздохнул.
   - Так где ее взять? Согласился на лечение, а то бы рехнулся - спал и видел наши бутылочки!
   - И помогло?
   - Еще как! Когда засыпал, чуть не выл, до чего хотелось, а проснулся - никакого желания. Во сила!
   - Что же ты о себе рассказал?
   - А ничего. Они не допытывались, а я помалкивал, что грешен. Что висит на мне кое-кто. Ты же не донесешь?
   Роберт даже отодвинулся от рыжего великана.
   - Обижаешь! Да им это и ни к чему. Им главное - какой ты сейчас, а то, что паразитом был - и так понятно.
   - Но-но, полегче! - Юджин насупился. - Можно подумать, сам ангел.
   - А что, и прикончить можешь?
   Юджин вытер рукавом вспотевший лоб, сказал миролюбиво:
   - Прекрати. Выбрались - и слава богу!
   Он помолчал немного, задумчиво отковыривая от края берега кусочки глины и бросая в воду. Признался смущенно:
   - Девки не те. Сунулся было к одной, так дураком выставила, аж тошно!
   - Не оценила твоих достоинств? - язвительно спросил Роберт.
   Малютка лениво отмахнулся.
   "Что это со мной? - растерянно подумал Роберт. - Почему я злюсь?"
   И понял. Он злился потому, что оказался все-таки неправ. Правы оказались другие и не было никаких оснований им не верить. Напрасны были все его стремления убедить себя в том, что этот мир хуже, чем есть.
   - Выбрались - и слава богу, - задумчиво повторил Роберт и придвинулся к Юджину. - Скажи, ты никогда не думаешь об оставшихся? Не кажется, что так... нечестно?
   - Не понял!
   - Нечестно, что мы здесь, а они там...
   - А мне-то что! Я, что ли, виноват?
   - Как? - Роберт даже растерялся. Юджин, оказывается, изменился не так уж сильно. - Значит, пусть они там, в этих каморках?..
   - А ты что, предлагаешь их сюда? Нужны здесь кому-то Эмма полоумная или этот старый придурок!
   Роберт задохнулся от негодования.
   - Вот как? А ты здесь был очень нужен! Без тебя они бы не прожили! Им очень не хватало для полного счастья пьяницы и грубияна Малютки!
   - Чего ты злишься, парень? - добродушно отозвался Юджин. - Кто ж тебе мешает рассказать, где База?
   - А тебе что мешает?
   - Мне ничего. Живут себе там - и пусть живут. Доносчиком не был и не буду!
   - Значит, предлагаешь мне стать доносчиком?
   Юджин в замешательстве потер широкую грудь.
   - Ничего я не предлагаю.
   - Так пусть там и сходят с ума под синими огнями?
   - Уф-ф! Ну ты и настырный, сволочь! Да говори на здоровье, они тебе только спасибо скажут. Им ведь такое и не снилось! - он обвел рукой речку, лес, луга.
   - А как же насчет доносчика?
   - Да отстань ты, черт возьми! Вот завел свое! Я ж тебе повторяю: они только спасибо скажут.
   Роберт поднялся.
   - Хорошо. Что ты скажешь, если я прямо сейчас пойду в интернат и поговорю с тем, Либетрау? Дам координаты Базы.
   - Пожалуйста! - Юджин лег на спину и заложил руки за голову. - Только не сейчас. Успеешь еще. А то негостеприимно получается: я к тебе пер от самой Луны без остановки, а ты вместо того, чтобы поводить гостя по лесу, чем-то постоянно недоволен и вообще собираешься меня бросить.
   Роберту стало стыдно. "Действительно, человек, может быть, и в глаза еще не видел настоящего соснового леса, торопился, наплевал на свои двигательные системы и верфи, примчался по первому зову - и такой прием!"
   - Ну что ж, для начала искупаемся - и в лес! - деловито сказал Роберт и начал снимать рубашку.
   - С этого бы и начинал, малыш! - обрадовался Юджин. Они разделись и забрались в воду. Они фыркали и смеялись, и дрыгали руками и ногами. Они поднимали фонтаны брызг, выползали на горячий песок и вновь бросались в речку. Юджин резвился, как молодой кит, так что волны испуганно кидались на берег от его громкого гогота.
   Но вволю порезвиться им не удалось. Когда Роберт в очередной раз в изнеможении выполз на пляж и поднял голову, то увидел совсем недалеко, в ложбине, которую пересекал ручеек, Катьку Мухину. Катька сидела, обхватив руками колени, и совсем не обращала внимания на их буйную возню. Юджин, тяжело сопя, повалился на песок, замотал рыжей головой, обдав Роберта брызгами.
   - Вот это классно! - проревел он, посмотрел на Роберта и повернул голову. - А это что за девочка? Надо бы познакомиться!
   - Да, познакомиться не мешало бы, - тихо ответил Роберт. - Эта девочка недавно потеряла отца. Из-за таких, как мы... Там... - Он показал на небо.
   Юджин притих, с силой вцепился пальцами в мясистый нос.
   - А завтра или даже сегодня может потерять еще кто-нибудь, беспощадно продолжал Роберт. - Пока мы здесь развлекаемся.
   Юджин крякнул, поднялся, отряхивая прилипший к груди и животу песок.
   - Пошли!
   Они перешли вброд речку, оделись и, не говоря ни слова, направились по тропинке к интернату.
   Но в небольшом зале на втором этаже учебного корпуса их ожидала неудача. Экран не растворился от нажатия клавишей, а неожиданно сказал: "Абонент отсутствует".
   - Может, кому-нибудь другому? - предложил Юджин.
   - Нет.
   Ни с кем другим, кроме Либетрау, Роберт говорить не хотел.
   - Ладно, - сказал Юджин. - Я вечером улетаю, так по пути к нему загляну.
   - Нет, - опять ответил Роберт. - Я сам.
   - Как хочешь...
   В лес они все-таки сходили, а вечером, на обратном пути, Юджин внезапно остановился и положил на плечо Роберта тяжелую руку.
   - А я ведь действительно о них не думал, - смущенно сказал он. Как-то выскочило из головы...
   Придорожный можжевельник сливался в сплошную темную полосу. До интерната было совсем близко. Они шли по дороге, покрытой колючим ковром сосновых шишек.
   - О! - сказал Юджин.
   Кто-то шел им навстречу. Роберт вгляделся в полумрак и узнал Драгана Стояновича и Ирену из десятого класса.
   - Ты что?
   Юджин сунул руки в карманы брюк, широко расставил ноги и поджидал, когда Драган и Ирена подойдут ближе.
   - Привет, ребята! -сказал он, в упор разглядывая высокую стройную Ирену.
   Роберт встревоженно ждал продолжения, не в состоянии разгадать пока замыслы Малютки. Драган и Ирена остановились, потому что Юджин загородил им дорогу.
   - Вам не страшно гулять так поздно, мадемуазель? - учтиво спросил Малютка, наклоняясь к Ирене.
   Ирена с любопытством и удивлением окинула взглядом его мощную фигуру и пожала плечами.
   - Кого же бояться? Страшно было в средние века. Колдуны там, разбойники всякие, опять же драконы!
   "И ничему-то ты не научился! - насмешливо подумал Роберт. - Ишь, кавалер!"
   - А что, разве теперь нет разбойников? - притворно удивился Юджин. А разные злые звери: крокодилы, тигры?
   Драган и Роберт переглянулись и Роберт чуть заметно пожал плечами. Ирена засмеялась.
   - Крокодилов мы не боимся!
   - Ну а я страшнее, чем крокодил? - клонил куда-то Юджин.
   Ирена преувеличенно внимательно осмотрела его и сказала, еле удерживаясь от смеха:
   - По-моему, не страшнее.
   - Тогда разрешите прогуляться с вами по лесу! - обрадованно воскликнул Юджин.
   Роберт чуть не расхохотался. Юджин в своем кавалерстве был неуклюж, как бегемот.
   - Между прочим, мы даже не знакомы, - подыгрывала Юджину Ирена.
   - О, простите, мадемуазель! Юджин Харнс, для друзей просто Малютка.
   Ирена шутливо поклонилась.
   - Ирена Вильска.
   - Теперь мы знакомы! - торжественно заявил Юджин. - Давай руку, Ирена!
   Он протянул Ирене огромную ладонь, но она засмеялась и тронула Драгана за локоть.
   - Извините, уважаемый Юджин, мы пройдемся в другой раз.
   Юджин засопел.
   - Я не привык, чтобы мне отказывали, мадемуазель! - сказал он шутливо, но Роберт уловил в его голосе угрозу.
   - Значит, придется привыкнуть!
   - Я не привык к отказам! - угрожающе повторил Юджин.
   Происходящее переставало быть простой неуклюжей шуткой.
   - Между прочим, сейчас не средние века, - спокойно сказал Драган и шагнул к Юджину. - Это у вас на Юпитере так принято?
   Юджин даже не повернул головы в его сторону. Он злыми глазами глядел на улыбающуюся Ирену, и вынул руки из карманов, и пальцы его шевелились очень знакомо Роберту. Так могли шевелиться пальцы, которые нащупывают курок.
   - Пошли, попробуем вызвать Либетрау, - поспешно сказал Роберт.
   - Подожди, малыш! - отмахнулся Юджин. - Я чем-то не угодил вам, мадемуазель?
   - Ну хватит! - сказала Ирена еще насмешливо, но уже немного раздраженно. - Вам совсем не к лицу быть назойливым.
   - А что же мне к лицу? - размяк Малютка.
   - Вести себя прилично!
   Ирена взяла Драгана под руку, легонько толкнула Юджина в грудь, так что он невольно посторонился, и прошла мимо.
   - Ты явно перепутал место действия. - Роберту было стыдно за Юджина. - Это тебе не База. И в самом деле не средние века!
   - Поду-умаешь! - обиженно протянул Юджин. - "Придется привыкнуть!" Видал?
   - Теперь я представляю, что могла сказать та, которая тебя недавно отвергла. Твои выходки привели бы в восторг питекантропа!
   - Подумаешь! - повторил Юджин. - А что она смыслит в двигателях?
   Это прозвучало так по-детски, что Роберт рассмеялся и взял Юджина за руку.
   - Ты сейчас очень похож на мамонта, который миллион лет провалялся в вечной мерзлоте. Не по внешности, конечно.
   Они прошли мимо коттеджей и поднялись в тихий зал с рядами экранов.
   И опять Либетрау не оказалось на месте.
   "Апельсин" яркой шаровой молнией мелькнул над соснами и с тихим гулом опустился на платформу. Юджин шумно вздохнул, крепко сжал руку Роберта.
   - Ну, до встречи! Если что - я на верфи. Вызывай! А вообще - теперь твоя очередь в гости.
   - Хорошо, Малютка. До встречи!
   Юджин, сгорбившись, полез в дверцу, маленькую для его огромного тела.
   - Ты доволен жизнью? - тихо спросил Роберт.
   Юджин не расслышал. Он поворочался немного в кресле, прощально поднял руку. "Апельсин" прыгнул в ночное небо и быстро затерялся среди звезд.
   И все-таки Роберт добился своего. Экран, наконец, ожил и исчез, оставив его наедине с Либетрау.
   - В общем, так, - сказал Роберт. - Считайте, что вы выиграли.
   Либетрау пожал плечами.
   - А разве есть проигравшие?
   - Ладно! Я хочу сказать о Базе...
   Либетрау ничуть не удивился. Он молчал и вертел в руках блестящий карандаш. Роберт слегка удивленно повторил:
   - Я хочу сказать о Базе!
   - Слушаю, - ответил Либетрау. - Карту?
   - Не надо. Астероид тысяча девятьсот девяносто три, ю-эй. Где другие базы - не знаю, честное слово.
   Либетрау отложил карандаш.
   - Так. Понятно. Не путаешь?
   Роберт оскорбленно промолчал. Либетрау опять взял карандаш и застучал им по столу. Он был чем-то расстроен.
   "Почему он задумался?" Внезапно Роберт догадался, покраснел от возмущения и крепко сжал кулаки.
   - Не верите? - глухо спросил он, с неприязнью глядя на человека, который посмел сомневаться в его, Роберта Гриссома, искренности. - Эх, а я-то!..
   Он безнадежно махнул рукой и опустил голову.
   - Почему же, верю. Минутку! - Либетрау щелкнул чем-то под столом и повернулся к Роберту боком. - Юра! Передай Пейджу, что данные Гарри Гриссома ложны. Пусть прекратит пока все приготовления, а я позже с ним свяжусь.
   - Понял, - ответил невидимый Роберту человек.
   Роберт был ошеломлен. Папаша старался досадить как мог! Это было вполне в его стиле. Как-то давным-давно отец угостил сладкой фруктовкой доверчивую шестилетнюю Франсуазу, а потом хохотал, когда малышка чуть не задохнулась от первого же глотка: в стакане оказалась дьявольская смесь виски, коньяка и черт знает чего еще! А случай с Питерсом... Отец закрыл его в каморке, когда тот явился с очередной проповедью, разрегулировал локальный температурный блок и двое суток пропьянствовал в баре, а старик Питерс задыхался от жары.
   - Спасибо, - коротко сказал Либетрау и улыбнулся, хотя улыбка почему-то вышла печальной.
   - Не стоит! - весело отозвался Роберт.
   Ему было легко и хорошо, он готов был радостно зазвенеть от любого прикосновения, как хрустальная ваза.
   - Скоро всех вызволим, - сказал Либетрау. - А базы еще пригодятся. Только для других целей.