Страница:
— Я об этом не задумывался, — отозвался Грэлэм, и глаза его приняли дремотное выражение. — Пойдем, Кассия, я представлю тебя присутствующим.
После того как муж представил Кассию бесконечной череде придворных, она чувствовала себя странно, а рот ее будто одеревенел от столь долго удерживаемой на лице улыбки. Но она вопреки своим ожиданиям не испытывала ни малейшей робости. Грэлэм прекрасно разыгрывал роль нежного мужа, притворяясь, что ему приятно знакомить свою жену со всеми ними.
«Еще это ожерелье», — думала Кассия… Хотя ей было ненавистно чувствовать его тяжесть на шее, оно придавало ей вид роскошный и несколько экзотический и, как ни странно, вселяло в нее уверенность.
— Клянусь всеми святыми! Ты погляди, кто здесь! Кого пригласил герцог, Чандра! Лорд Грэлэм!
Кассия, подняла глаза и встретилась взглядом с веселыми глазами мужчины, пожалуй, самого красивого из всех, кого доводилось до сих пор видеть. Он был почти так же высок, как Грэлэм, широк в плечах и узок в бедрах и талии, с волосами цвета полированного золота. Лицо казалось слегка загоревшим, и овал его был безупречен. Рядом с ним стояла необычайно красивая леди, и вместе они выглядели идеальной парой. Внезапно Кассия осознала, сколь она тщедушна, безобразна и косноязычна; уверенность ее вмиг испарилась при виде столь неправдоподобно прекрасного создания с длинными золотыми волосами и безукоризненно женственной фигурой.
— Итак, вы и Чандра проделали столь долгое путешествие и прибыли из своих северных диких мест по случаю великого события, — приветствовал их Грэлэм, похлопывая мужчину по мускулистому плечу. — Чандра, — продолжал он, слегка понизив голос и пожимая ее руку, — как получается, что каждый раз, когда я встречаю вас, вы выглядите, все очаровательнее?
Чандра непринужденно рассмеялась:
— Это животное, Джервэл, в последний месяц не позволял мне тренироваться на стрельбище, чтобы я не позорила его при дворе своими синяками и царапинами.
«Стрельбище? О чем, — изумленно подумала Кассия, — она толкует?»
— Умоляю, Грэлэм, не верьте этим басням, — улыбнулся сэр Джервэл, легонько поглаживая плечо жены своими длинными пальцами.
— Единственное, что помешало ей заниматься любимым делом, — это рождение нашего сына четыре месяца назад.
— Полагаю, — сказал Грэлэм насмешливо, — вы и не подумали назвать парня Грэлэмом в честь меня?
— Не подумали, — отозвалась Чандра. — Его имя — Эдуард. Джервэл рассудил, что уж коли есть Эдуард в Лондоне, пусть будет и в Камбрии. У меня не оставалось выбора.
— К тому же она лежала на спине, слишком усталая, чтобы спорить со мной, — вмешался сэр Джервэл. Он понизил голос до многозначительного шепота:
— Конечно, я уже давно научился добиваться ее послушания.
Кассия недоуменно слушала их дружеское подтрунивание, желая, чтобы Грэлэм представил ее этим людям, и одновременно опасаясь показаться им дурой. Она чувствовала себя такой незначительной в их присутствии!
— Ожерелье! Боже мой, Грэлэм, я и забыла о нем! — воскликнула Чандра.
И тут, как показалось Кассии, муж наконец вспомнил о ее присутствии.
— Да, — сказал он весело, — это то самое, из лагеря Аль-Афдаль. А малышка, чью шейку оно украшает, моя жена Кассия.
Леди Чандра изумленно подняла брови, а ее синие глаза расширились.
— Боже, Джервэл, у нас с тобой появился сын, а Грэлэм обзавелся женой! Надеюсь, вы хоть дважды в день даете оплеуху этому негодяю. Наверняка он вас тиранит!
Услышав столь неожиданный совет, Кассия лишилась дара речи. Но леди Чандра продолжала открыто и дружелюбно улыбаться ей, и, попытавшись овладеть собой, Кассия пробормотала:
— Я полагаю, он не стал теперь большим тираном, чем был всегда.
— Кассия, — резко сказал Грэлэм, — это сэр Джервал де Вернон, а это его жена леди Чандра.
— Моя жена, — любезно обратился сэр Джервэл к Кассии, — всегда дает советы, которым не следует сама. Она так обожает меня, что мне стоит большого труда заставить ее подняться с колен…
Леди Чандра наградила мужа тычком под ребра:
— Ты негодяй и бессовестный лгун, милорд! Не обращайте на него внимания, Кассия. Он, как большинство мужчин, кудахчет, льстя своему тщеславию, и воображает, что ему все верят!
— Ха! — только и ответил лорд Джервэл.
Чандра никак не отозвалась на это и продолжала, обращаясь к Кассии:
— Грэлэм рассказывал вам о своих приключениях в Святой Земле? Кажется, это было так давно! А история ожерелья, которое вы носите… так любопытна. С ним было связано столько опасностей и приключений. Я не раз думала, что нам остается только прочитать последние в жизни молитвы!
— Чандра попыталась убить меня, зато потом спасла мою жалкую жизнь, — мрачно посетовал Грэлэм. — Но никакая история не выдержит повторения, особенно если рассказывать ее жене, которая…
Внезапно речь его пресеклась; потому что он и сам не знал, что собирался сказать, и испугался, что его горечь и разочарование прорвутся и будут замечены собеседниками.
— Ладно, — умиротворенно отозвалась леди Чандра, — я сама ей обо всем расскажу.
— Вы… вы пытались убить моего мужа? — спросила Кассия.
Она заметила, как глаза леди Чандры прищурились.
— Это было очень давно, — ответила она наконец, — и теперь уже не имеет никакого значения.
— Джервэл, Чандра, надолго вы останетесь в Лондоне?
— Еще неделю, не более, — ответил Джервэл, — Чандра приняла вызов короля Эдуарда и будет участвовать в состязаниях по стрельбе из лука. Боюсь, что мне остается только роль утешителя, который будет умерять ее дрожь.
— Нас ждет впечатляющее зрелище, — подхватил Грэлэм. — Я составлю вам компанию, и мы оба будем ее подбадривать.
Он повернулся к жене:
— А теперь, Кассия, я представлю тебя королю.
— Неужели леди Чандра будет состязаться с самим королем? — В голосе Кассии столь явно прозвучало недоверие, что Грэлэм расхохотался.
— Это правда. Леди Чандра — воительница.
— Но она так прекрасна!
— Познакомившись с ней, я убедился, что одно ее качество идет на пользу другому и только оттеняет его. Эта женщина ставит честь превыше всего. Но похоже, что и женственность свою она тоже ценит.
Когда Грэлэм заговорил о леди Чандре, голос его изменился, и Кассия нахмурилась и опустила глаза на свои синие кожаные туфельки. Ей припомнилось, как однажды муж рассказал ей, что шрам на плече получил от женщины. От леди Чандры? — гадала она. Должно быть, он любил ее. Любит ли по-прежнему? «По крайней мере, — думала Кассия, чувствуя себя все более несчастной, — он так восхищается ею. В Чандре есть все, чего нет во мне. Я не отличу наконечника стрелы от оперения».
Они присоединились к очереди вельмож, проходивших мимо только что коронованных Эдуарда и Элинор. Кассия улыбнулась, ответив на поклон сэра Джона де Аэси, еще одного соратника Грэлэма, побывавшего с ним в Святой Земле.
Слава Богу, октябрьский день прохладен, думала Кассия с благодарностью, а иначе жара была бы непереносимой.
Она жалась к мужу, разглядывая других дворян и сравнивая его с ними. «Он выглядит столь же величественно, как король», — думала она, глядя, как муж откидывает свою черноволосую голову и громко смеется замечанию какого-то худощавого человека с кустистыми черными бровями. Одежда Грэлэма была из богатого золотистого бархата, широкие рукава подбиты мехом горностая. Его талию опоясывал широкий черный пояс, на котором висел изящный меч в ножнах, отделанных драгоценными камнями. Платье плотно обтягивало его ладную фигуру; при этом прекрасно выделялись мощные плечи. Она потратила много часов, чтобы подогнать его наряд.
— А, милорд Грэлэм!
Грэлэм склонился в глубоком поклоне.
— Ваше величество, приветствую вас на родине! Ваш трон запылился, пока вы отсутствовали, а бароны помрачнели оттого, что им стало не на кого жаловаться.
— Да, правда, — ответил король, широко улыбаясь, — но, надеюсь, вы порассказали им множество легенд и попытались очернить меня как следует! Любовь моя, это Волк Корнуолла, и он приветствует тебя!
Королева Элинор была явно польщена и довольна.
— Грэлэм, сколько друзей прибыло приветствовать нас! Вы выглядите лучше, чем мой бедный супруг, лорд Грэлэм! Боюсь, что скитания по чужим странам стоили ему многих седых волос!
— А кто это, милорд? — спросил Эдуард, и пронизывающий взгляд его синих глаз остановился на маленькой женщине, стоявшей рядом с Грэлэмом.
— Позвольте представить вам мою жену Кассию да Моретон.
— Миледи, — любезно приветствовал ее Эдуард, взяв маленькую ручку Кассии в свою большую руку.
— Ваше величество, — ответила Кассия, приседая, и тут же, не удержавшись, добавила: — Вы такой высокий! Я полагала, что самый высокий человек на свете — мой муж. Однако вы выше его на голову!
Элинор рассмеялась:
— Эдуард часто шутит, что вырос таким, чтобы не быть ниже своих дворян. Дядя моего супруга герцог Корнуоллский рассказывал нам о вас, Кассия. Какая романтическая история! Мы с вами как-нибудь поговорим обо всем этом; я хочу узнать больше о вас и о том, как вы приручили Волка Корнуолла.
Приручила! Смешно, думала Кассия, стоя рядом с мужем и отвечая на приветствия.
День клонился к вечеру. Еще до того как началось великое пиршество, Кассия уже чувствовала себя безмерно усталой. Ее просто ноги не держали. Она только делала вид, что ест, на самом же деле чуть притрагивалась к великому множеству блюд и съела лишь кусочек фаршированного фазана.
— Королева очень любезна, — сказала Кассия Грэлэму, когда он закончил беседовать с лордом Джоном де Валенсом.
— Да, — согласился Грэлэм. — Пожалуй, среди царственных пар они — единственная любящая. В Святой Земле Элинор спасла жизнь Эдуарду, когда на него набросился убийца с отравленным кинжалом.
— Она убила человека? — глаза Кассии широко раскрылись.
— Нет, его убил сам Эдуард и тут же упал почти замертво. Элинор высосала яд из его раны. Я при этом не присутствовал, но Джервэл и Чандра там были. Все врачи были в ярости оттого, что королева вмешалась.
С минуту Кассия играла со своим кубком, потом спросила:
— Ты знал леди Чандру до того, как она вышла замуж за сэра Джервэла?
Грэлэм смотрел на ее профиль.
— Знал, — ответил он кратко.
— Это она ранила тебя в плечо?
— Да. Метнула в меня кинжал с большого расстояния. Будь она чуть ближе ко мне, и я был бы мертв.
— Как… — начала было Кассия, но тут внимание Грэлэма снова привлек сэр Джон. В ее мозгу роились вопросы, однако поговорить с Грэлэмом не было никакой возможности. Приходилось ждать, пока они окажутся в своей комнате.
К восторгу Кассии, Маргарет позаботилась подать в их спальню подогретое вино с пряностями.
— Нам уделяют столько внимания, — сказала Кассия, — что я и сама чувствую себя особой королевской крови.
Она бережно сняла ожерелье. Грэлэм потянулся, потирая шею.
— Церемония прошла хорошо, — сказал он. — Я рад, что Эдуард дома. Завтра мы снова будем в Белой башне. Я встречусь с королем и другими дворянами, а тебе надо получше познакомиться с дамами.
С минуту де Моретон молчал. Он видел леди Джоанну, но постарался избежать встречи с ней. Возможно, с его стороны было глупо опасаться, что она обидит Кассию.
— Грэлэм, ты расскажешь мне о леди Чандре?
Пожав плечами, рыцарь сел на стул с высокой спинкой.
— Тут нечего особенно рассказывать, но если ты хочешь… Я собирался на ней жениться, но ее отец барон-марчер… — На мгновение он умолк, видя, что она не понимает его. — Барон-марчер — продолжил он, — один из дворян, чьи владения и крепости защищают границы Англии от Уэльса. Итак, лорд Ричард, ее отец, отказал мне. Хитростью я сумел завладеть и леди Чандрой, и их замком Кройлендом. Она не хотела выходить за меня, но я удерживал в заложниках ее младшего брата и только после прибытия сэра Джервэла был вынужден отступить. И еще легко отделался одной только раной в плечо.
Кассия смотрела на него во все глаза:
— Но ведь вы все друзья!
— Стали друзьями. В Святой Земле много всякого случилось… что нас примирило. И, насколько я понимаю, именно там леди Чандра решила стать женщиной и ответила на любовь своего мужа.
Кассия теребила застежки своего платья и, наконец решившись, спросила:
— Ты любил ее?
Грэлэм помешал угли в камине:
— Это было так давно. Нет, пожалуй, я ее не любил, а только желал. Она не похожа ни на одну из известных мне женщин. У нее представления о чести и верности, как у мужчины. — Де Моретон с трудом оторвал взгляд от тлеющих углей. — Она не умеет лгать, это большая редкость в женщине.
Кассия перевела дух — такую боль причинили ей его слова. Она медленно отошла в дальний угол комнаты и принялась раздеваться. Он смотрел на нее из-под опущенных век и внезапно ощутил, как его кольнуло чувство вины. Он рассказал ей правду о Чандре, но далеко не всю. До того как леди Чандра полюбила Джервэла, она была самой несгибаемой из всех известных ему женщин, самой безжалостной среди воинов общего пола. Ей чужды были понятия о снисхождении, о любой возможности уступки. Как подозревал де Моретон, вероятно, Джервэл и теперь вел постоянные баталии со своей прекрасной женой из-за первенства и власти в семье.
Отпивая мелкими глотками подогретое вино, Грэлэм ожидал, когда Кассия ляжет в постель. Странно, размышлял он, но при виде Чандры он не ощутил ни малейшего желания. Он в самом деле испытывал к ней и к ее мужу только дружеские чувства.
Перед его глазами мелькнула полоска нежной белой кожи, но Кассия тут же закрыла ее одеялом. Грэлэм поерзал на стуле, сердясь на самого себя за непрошеное желание, которое вызывала в нем собственная жена. Он размышлял о той сильной и бурной страсти, которую она пробудила в нем накануне и которой он не поддался.
Через некоторое время де Моретон поднялся на ноги и разделся. Он направился к постели, высоко держа единственную зажженную свечу, и, подойдя вплотную, принялся разглядывать свою жену. Волосы ее, мягкие и пушистые, разметались по подушке, рот был слегка приоткрыт. Она мирно и ровно дышала во сне. Можно ли осуждать Дайнуолда де Фортенберри за то, что тот увлекся этой внешне столь бесхитростной и хрупкой девочкой? Рыцарь скользнул в постель рядом с ней, стараясь лечь как можно дальше.
Королева Элинор сидела в солярии в окружении своих щебечущих дам. Каждый раз, когда взгляд Элинор падал на лицо Кассии де Моретон, на губах ее появлялась заинтересованная улыбка. Королева вышивала затейливый узор, наблюдая за девушкой уголком глаза, когда к ней подошла Чандра де Вернон.
События обещают быть занимательными, подумала она и навострила ушки, услышав колкое замечание из уст леди Джоанны, дочери графа Лестера.
— Вы бы на нее поглядели, — говорила Джоанна леди Луизе де Сансон, — когда она только приехала в Вулфтон. Могу вас заверить, что лорд Грэлэм был в ужасе, но, конечно, ему больше ничего не оставалось.
— Он правда женился на ней, когда она лежала на смертном одре? — Похожие на ягоды терна глаза Луизы блеснули жадным интересом.
— Да, — ответила Джоанна. — Вы бы видели выражение его лица, когда явилась эта тощая маленькая оборванка, похожая на грязного мальчишку-подростка с коротко остриженными волосами!
— Просто позор! — поддакнула Луиза.
— Как видите, она не слишком изменилась к лучшему, — ядовито добавила Джоанна.
Элинор, заметив, что и другие дамы прислушиваются к их разговору и тайком бросают любопытные взгляды на юную леди Кассию, решила, что пора вмешаться.
— Я нахожу ее совершенно прелестной, — сказала она нежным, но ясным и хорошо слышным голосом. — Лорду Грэлэму очень повезло.
Джоанна выждала с минуту, пытаясь понять общую реакцию на эти слова, потом сказала шепотом, разнесшимся далеко по комнате:
— Но лорд Грэлэм совсем иного мнения, ваше величество. Я слышала от леди Бланш де Блазис, сестры покойной первой жены Грэлэма, что леди Кассия даже пыталась бежать от него. Похоже, что он совершил не очень-то выгодную сделку.
Чувствительные уши Кассии уловили этот злобный шелест, и она вспыхнула от гнева, хотя и пыталась слушать леди Чандру. Внезапно сильные пальцы Чандры сжали ее запястье.
— Предоставьте мне разделаться с этой тварью, — сказала Чандра и направилась к группке сплетничающих женщин.
— Ах, леди Джоанна! Как я понимаю, вы должны были выйти замуж. Какое лишение для вас, что жениху удалось улизнуть.
Королева поднесла руку к лицу, чтобы скрыть усмешку.
Послышался шелест шелковых юбок: дамы спешили подвинуться ближе.
Джоанна знала о Чандре только понаслышке. Она представлялась ей грубой амазонкой, а вовсе не этим прекрасным созданием, смотревшим на нее сейчас с презрением. Волей-неволей ей пришлось изменить свое мнение о леди Чандре.
— Мой отец счастлив, что я не вышла за лорда Грэлэма, — ответила Джоанна, передернув плечами. — Он не хотел, чтобы меня замуровали в Корнуолле на всю оставшуюся жизнь.
— Но какая неприятность для вас, милая Джоанна, — продолжала Чандра с притворным участием, — быть отвергнутой первым же женихом, за которого вас сосватали.
— У Грэлэма не было выбора! — сказала Джоанна пронзительным голосом. — Он был вынужден принять ее!
Кассия спокойно встала и подошла к Чандре. Она не могла предоставить Чандре защищать себя, будто сама она была не значительнее испуганной маленькой мышки!
— У него был выбор, Джоанна, — спокойно сказала Кассия. — Видите ли, наш брак в то время существовал только на бумаге.
— В таком случае почему вы пытались сбежать от него? — спросила Луиза, явно сконфуженная таким оборотом разговора.
— Полагаю, — медленно ответила Кассия, — что это домыслы леди Бланш. Я обязана своему мужу… верностью и так будет всегда.
— Как изменились ваши взгляды! — послышался голос Бланш.
«Почему я продолжаю ей язвить? Неужели так боюсь, что Грэлэм узнает правду о моей роли в этой истории?» Бланш сознавала, что это именно так. Она видела, что Кассия, круто обернувшаяся на звук ее голоса, испугана и задета ядовитыми словами. Теперь Бланш боялась, что Грэлэм выместит свой гнев на Гае.
— Бланш, — пробормотала Кассия.
Очень скоро, решила королева Элинор, это собрание превратится в настоящее поле боя. Она отложила свою работу.
— Думаю, мне пора рассказать о придворной жизни на Сицилии. Я покажу вам кое-какие драгоценности, которые привезла с собой.
— Пойдем, — сказала Чандра Кассии. — Если я останусь чуть дольше, боюсь, что сверну шею Джоанне! И, возможно, сломаю руку леди Бланш!
— Почему вы стали на мою защиту? — спросила Кассия, когда они покинули королеву. — Ведь вы меня совсем не знаете.
— У меня есть понятие о справедливости, — ответила Чандра. — Даже если судить о Джоанне по тому, что она говорит, — это порочная и низкая тварь. Грэлэм, вероятнее всего, убил бы ее, если бы женился на ней.
Кассия медленно произнесла:
— Вы говорите так, будто простили Грэлэму то, что он пытался сделать?
— Так он рассказал вам об этом?
— Да, прошлым вечером я спросила его. Он искренне восхищается вами.
— Ну, — сказала Чандра, помолчав, — уж не знаю, кто из нас выжил бы, если бы мы поженились! Грэлэм привык гнуть все и всех, кто оказывается в его власти. Он не терпит, чтобы ему перечили, и не может мириться с женщиной, не покорившейся ему полностью. Я права?
— Да, — ответила Кассия, и вид у нее был при этом довольно жалкий, — вы правы. Было время, когда я поверила, что он… — Она умолкла, кусая губы. — Впрочем, не важно. Теперь ничто не изменит его нелестного мнения обо мне.
— Пойдемте, — сказала Чандра, — хочу дослушать о ваших приключениях.
— … и потому я не могу осуждать Дайнуолда де Фортенберри за то, что он сбежал, — заключила Кассия свой рассказ. — Грэлэм убил бы его. А теперь еще эта Бланш показывает, как презирает меня. Нет ничего, что я могла бы сделать или сказать, чтобы убедить его в своей правоте.
— Гмм! — Леди Чандра явно заинтересовалась рассказом юной леди.
— Если бы я была похожа на вас, — вырвалось у Кассии, — вероятно, он полюбил бы меня! Уж по крайней мере верил бы мне. Ведь он столько говорил о свойственных вам чувствах чести и правдивости.
Чандра улыбнулась Кассии.
— У меня появилась мысль, — сказала она. — Почему бы вам не пойти со мной на стрельбище? Завтра мне предстоит состязание с королем в стрельбе из лука, и я должна потренироваться. Заодно могу поучить стрелять и вас.
Глава 28
После того как муж представил Кассию бесконечной череде придворных, она чувствовала себя странно, а рот ее будто одеревенел от столь долго удерживаемой на лице улыбки. Но она вопреки своим ожиданиям не испытывала ни малейшей робости. Грэлэм прекрасно разыгрывал роль нежного мужа, притворяясь, что ему приятно знакомить свою жену со всеми ними.
«Еще это ожерелье», — думала Кассия… Хотя ей было ненавистно чувствовать его тяжесть на шее, оно придавало ей вид роскошный и несколько экзотический и, как ни странно, вселяло в нее уверенность.
— Клянусь всеми святыми! Ты погляди, кто здесь! Кого пригласил герцог, Чандра! Лорд Грэлэм!
Кассия, подняла глаза и встретилась взглядом с веселыми глазами мужчины, пожалуй, самого красивого из всех, кого доводилось до сих пор видеть. Он был почти так же высок, как Грэлэм, широк в плечах и узок в бедрах и талии, с волосами цвета полированного золота. Лицо казалось слегка загоревшим, и овал его был безупречен. Рядом с ним стояла необычайно красивая леди, и вместе они выглядели идеальной парой. Внезапно Кассия осознала, сколь она тщедушна, безобразна и косноязычна; уверенность ее вмиг испарилась при виде столь неправдоподобно прекрасного создания с длинными золотыми волосами и безукоризненно женственной фигурой.
— Итак, вы и Чандра проделали столь долгое путешествие и прибыли из своих северных диких мест по случаю великого события, — приветствовал их Грэлэм, похлопывая мужчину по мускулистому плечу. — Чандра, — продолжал он, слегка понизив голос и пожимая ее руку, — как получается, что каждый раз, когда я встречаю вас, вы выглядите, все очаровательнее?
Чандра непринужденно рассмеялась:
— Это животное, Джервэл, в последний месяц не позволял мне тренироваться на стрельбище, чтобы я не позорила его при дворе своими синяками и царапинами.
«Стрельбище? О чем, — изумленно подумала Кассия, — она толкует?»
— Умоляю, Грэлэм, не верьте этим басням, — улыбнулся сэр Джервэл, легонько поглаживая плечо жены своими длинными пальцами.
— Единственное, что помешало ей заниматься любимым делом, — это рождение нашего сына четыре месяца назад.
— Полагаю, — сказал Грэлэм насмешливо, — вы и не подумали назвать парня Грэлэмом в честь меня?
— Не подумали, — отозвалась Чандра. — Его имя — Эдуард. Джервэл рассудил, что уж коли есть Эдуард в Лондоне, пусть будет и в Камбрии. У меня не оставалось выбора.
— К тому же она лежала на спине, слишком усталая, чтобы спорить со мной, — вмешался сэр Джервэл. Он понизил голос до многозначительного шепота:
— Конечно, я уже давно научился добиваться ее послушания.
Кассия недоуменно слушала их дружеское подтрунивание, желая, чтобы Грэлэм представил ее этим людям, и одновременно опасаясь показаться им дурой. Она чувствовала себя такой незначительной в их присутствии!
— Ожерелье! Боже мой, Грэлэм, я и забыла о нем! — воскликнула Чандра.
И тут, как показалось Кассии, муж наконец вспомнил о ее присутствии.
— Да, — сказал он весело, — это то самое, из лагеря Аль-Афдаль. А малышка, чью шейку оно украшает, моя жена Кассия.
Леди Чандра изумленно подняла брови, а ее синие глаза расширились.
— Боже, Джервэл, у нас с тобой появился сын, а Грэлэм обзавелся женой! Надеюсь, вы хоть дважды в день даете оплеуху этому негодяю. Наверняка он вас тиранит!
Услышав столь неожиданный совет, Кассия лишилась дара речи. Но леди Чандра продолжала открыто и дружелюбно улыбаться ей, и, попытавшись овладеть собой, Кассия пробормотала:
— Я полагаю, он не стал теперь большим тираном, чем был всегда.
— Кассия, — резко сказал Грэлэм, — это сэр Джервал де Вернон, а это его жена леди Чандра.
— Моя жена, — любезно обратился сэр Джервэл к Кассии, — всегда дает советы, которым не следует сама. Она так обожает меня, что мне стоит большого труда заставить ее подняться с колен…
Леди Чандра наградила мужа тычком под ребра:
— Ты негодяй и бессовестный лгун, милорд! Не обращайте на него внимания, Кассия. Он, как большинство мужчин, кудахчет, льстя своему тщеславию, и воображает, что ему все верят!
— Ха! — только и ответил лорд Джервэл.
Чандра никак не отозвалась на это и продолжала, обращаясь к Кассии:
— Грэлэм рассказывал вам о своих приключениях в Святой Земле? Кажется, это было так давно! А история ожерелья, которое вы носите… так любопытна. С ним было связано столько опасностей и приключений. Я не раз думала, что нам остается только прочитать последние в жизни молитвы!
— Чандра попыталась убить меня, зато потом спасла мою жалкую жизнь, — мрачно посетовал Грэлэм. — Но никакая история не выдержит повторения, особенно если рассказывать ее жене, которая…
Внезапно речь его пресеклась; потому что он и сам не знал, что собирался сказать, и испугался, что его горечь и разочарование прорвутся и будут замечены собеседниками.
— Ладно, — умиротворенно отозвалась леди Чандра, — я сама ей обо всем расскажу.
— Вы… вы пытались убить моего мужа? — спросила Кассия.
Она заметила, как глаза леди Чандры прищурились.
— Это было очень давно, — ответила она наконец, — и теперь уже не имеет никакого значения.
— Джервэл, Чандра, надолго вы останетесь в Лондоне?
— Еще неделю, не более, — ответил Джервэл, — Чандра приняла вызов короля Эдуарда и будет участвовать в состязаниях по стрельбе из лука. Боюсь, что мне остается только роль утешителя, который будет умерять ее дрожь.
— Нас ждет впечатляющее зрелище, — подхватил Грэлэм. — Я составлю вам компанию, и мы оба будем ее подбадривать.
Он повернулся к жене:
— А теперь, Кассия, я представлю тебя королю.
— Неужели леди Чандра будет состязаться с самим королем? — В голосе Кассии столь явно прозвучало недоверие, что Грэлэм расхохотался.
— Это правда. Леди Чандра — воительница.
— Но она так прекрасна!
— Познакомившись с ней, я убедился, что одно ее качество идет на пользу другому и только оттеняет его. Эта женщина ставит честь превыше всего. Но похоже, что и женственность свою она тоже ценит.
Когда Грэлэм заговорил о леди Чандре, голос его изменился, и Кассия нахмурилась и опустила глаза на свои синие кожаные туфельки. Ей припомнилось, как однажды муж рассказал ей, что шрам на плече получил от женщины. От леди Чандры? — гадала она. Должно быть, он любил ее. Любит ли по-прежнему? «По крайней мере, — думала Кассия, чувствуя себя все более несчастной, — он так восхищается ею. В Чандре есть все, чего нет во мне. Я не отличу наконечника стрелы от оперения».
Они присоединились к очереди вельмож, проходивших мимо только что коронованных Эдуарда и Элинор. Кассия улыбнулась, ответив на поклон сэра Джона де Аэси, еще одного соратника Грэлэма, побывавшего с ним в Святой Земле.
Слава Богу, октябрьский день прохладен, думала Кассия с благодарностью, а иначе жара была бы непереносимой.
Она жалась к мужу, разглядывая других дворян и сравнивая его с ними. «Он выглядит столь же величественно, как король», — думала она, глядя, как муж откидывает свою черноволосую голову и громко смеется замечанию какого-то худощавого человека с кустистыми черными бровями. Одежда Грэлэма была из богатого золотистого бархата, широкие рукава подбиты мехом горностая. Его талию опоясывал широкий черный пояс, на котором висел изящный меч в ножнах, отделанных драгоценными камнями. Платье плотно обтягивало его ладную фигуру; при этом прекрасно выделялись мощные плечи. Она потратила много часов, чтобы подогнать его наряд.
— А, милорд Грэлэм!
Грэлэм склонился в глубоком поклоне.
— Ваше величество, приветствую вас на родине! Ваш трон запылился, пока вы отсутствовали, а бароны помрачнели оттого, что им стало не на кого жаловаться.
— Да, правда, — ответил король, широко улыбаясь, — но, надеюсь, вы порассказали им множество легенд и попытались очернить меня как следует! Любовь моя, это Волк Корнуолла, и он приветствует тебя!
Королева Элинор была явно польщена и довольна.
— Грэлэм, сколько друзей прибыло приветствовать нас! Вы выглядите лучше, чем мой бедный супруг, лорд Грэлэм! Боюсь, что скитания по чужим странам стоили ему многих седых волос!
— А кто это, милорд? — спросил Эдуард, и пронизывающий взгляд его синих глаз остановился на маленькой женщине, стоявшей рядом с Грэлэмом.
— Позвольте представить вам мою жену Кассию да Моретон.
— Миледи, — любезно приветствовал ее Эдуард, взяв маленькую ручку Кассии в свою большую руку.
— Ваше величество, — ответила Кассия, приседая, и тут же, не удержавшись, добавила: — Вы такой высокий! Я полагала, что самый высокий человек на свете — мой муж. Однако вы выше его на голову!
Элинор рассмеялась:
— Эдуард часто шутит, что вырос таким, чтобы не быть ниже своих дворян. Дядя моего супруга герцог Корнуоллский рассказывал нам о вас, Кассия. Какая романтическая история! Мы с вами как-нибудь поговорим обо всем этом; я хочу узнать больше о вас и о том, как вы приручили Волка Корнуолла.
Приручила! Смешно, думала Кассия, стоя рядом с мужем и отвечая на приветствия.
День клонился к вечеру. Еще до того как началось великое пиршество, Кассия уже чувствовала себя безмерно усталой. Ее просто ноги не держали. Она только делала вид, что ест, на самом же деле чуть притрагивалась к великому множеству блюд и съела лишь кусочек фаршированного фазана.
— Королева очень любезна, — сказала Кассия Грэлэму, когда он закончил беседовать с лордом Джоном де Валенсом.
— Да, — согласился Грэлэм. — Пожалуй, среди царственных пар они — единственная любящая. В Святой Земле Элинор спасла жизнь Эдуарду, когда на него набросился убийца с отравленным кинжалом.
— Она убила человека? — глаза Кассии широко раскрылись.
— Нет, его убил сам Эдуард и тут же упал почти замертво. Элинор высосала яд из его раны. Я при этом не присутствовал, но Джервэл и Чандра там были. Все врачи были в ярости оттого, что королева вмешалась.
С минуту Кассия играла со своим кубком, потом спросила:
— Ты знал леди Чандру до того, как она вышла замуж за сэра Джервэла?
Грэлэм смотрел на ее профиль.
— Знал, — ответил он кратко.
— Это она ранила тебя в плечо?
— Да. Метнула в меня кинжал с большого расстояния. Будь она чуть ближе ко мне, и я был бы мертв.
— Как… — начала было Кассия, но тут внимание Грэлэма снова привлек сэр Джон. В ее мозгу роились вопросы, однако поговорить с Грэлэмом не было никакой возможности. Приходилось ждать, пока они окажутся в своей комнате.
К восторгу Кассии, Маргарет позаботилась подать в их спальню подогретое вино с пряностями.
— Нам уделяют столько внимания, — сказала Кассия, — что я и сама чувствую себя особой королевской крови.
Она бережно сняла ожерелье. Грэлэм потянулся, потирая шею.
— Церемония прошла хорошо, — сказал он. — Я рад, что Эдуард дома. Завтра мы снова будем в Белой башне. Я встречусь с королем и другими дворянами, а тебе надо получше познакомиться с дамами.
С минуту де Моретон молчал. Он видел леди Джоанну, но постарался избежать встречи с ней. Возможно, с его стороны было глупо опасаться, что она обидит Кассию.
— Грэлэм, ты расскажешь мне о леди Чандре?
Пожав плечами, рыцарь сел на стул с высокой спинкой.
— Тут нечего особенно рассказывать, но если ты хочешь… Я собирался на ней жениться, но ее отец барон-марчер… — На мгновение он умолк, видя, что она не понимает его. — Барон-марчер — продолжил он, — один из дворян, чьи владения и крепости защищают границы Англии от Уэльса. Итак, лорд Ричард, ее отец, отказал мне. Хитростью я сумел завладеть и леди Чандрой, и их замком Кройлендом. Она не хотела выходить за меня, но я удерживал в заложниках ее младшего брата и только после прибытия сэра Джервэла был вынужден отступить. И еще легко отделался одной только раной в плечо.
Кассия смотрела на него во все глаза:
— Но ведь вы все друзья!
— Стали друзьями. В Святой Земле много всякого случилось… что нас примирило. И, насколько я понимаю, именно там леди Чандра решила стать женщиной и ответила на любовь своего мужа.
Кассия теребила застежки своего платья и, наконец решившись, спросила:
— Ты любил ее?
Грэлэм помешал угли в камине:
— Это было так давно. Нет, пожалуй, я ее не любил, а только желал. Она не похожа ни на одну из известных мне женщин. У нее представления о чести и верности, как у мужчины. — Де Моретон с трудом оторвал взгляд от тлеющих углей. — Она не умеет лгать, это большая редкость в женщине.
Кассия перевела дух — такую боль причинили ей его слова. Она медленно отошла в дальний угол комнаты и принялась раздеваться. Он смотрел на нее из-под опущенных век и внезапно ощутил, как его кольнуло чувство вины. Он рассказал ей правду о Чандре, но далеко не всю. До того как леди Чандра полюбила Джервэла, она была самой несгибаемой из всех известных ему женщин, самой безжалостной среди воинов общего пола. Ей чужды были понятия о снисхождении, о любой возможности уступки. Как подозревал де Моретон, вероятно, Джервэл и теперь вел постоянные баталии со своей прекрасной женой из-за первенства и власти в семье.
Отпивая мелкими глотками подогретое вино, Грэлэм ожидал, когда Кассия ляжет в постель. Странно, размышлял он, но при виде Чандры он не ощутил ни малейшего желания. Он в самом деле испытывал к ней и к ее мужу только дружеские чувства.
Перед его глазами мелькнула полоска нежной белой кожи, но Кассия тут же закрыла ее одеялом. Грэлэм поерзал на стуле, сердясь на самого себя за непрошеное желание, которое вызывала в нем собственная жена. Он размышлял о той сильной и бурной страсти, которую она пробудила в нем накануне и которой он не поддался.
Через некоторое время де Моретон поднялся на ноги и разделся. Он направился к постели, высоко держа единственную зажженную свечу, и, подойдя вплотную, принялся разглядывать свою жену. Волосы ее, мягкие и пушистые, разметались по подушке, рот был слегка приоткрыт. Она мирно и ровно дышала во сне. Можно ли осуждать Дайнуолда де Фортенберри за то, что тот увлекся этой внешне столь бесхитростной и хрупкой девочкой? Рыцарь скользнул в постель рядом с ней, стараясь лечь как можно дальше.
Королева Элинор сидела в солярии в окружении своих щебечущих дам. Каждый раз, когда взгляд Элинор падал на лицо Кассии де Моретон, на губах ее появлялась заинтересованная улыбка. Королева вышивала затейливый узор, наблюдая за девушкой уголком глаза, когда к ней подошла Чандра де Вернон.
События обещают быть занимательными, подумала она и навострила ушки, услышав колкое замечание из уст леди Джоанны, дочери графа Лестера.
— Вы бы на нее поглядели, — говорила Джоанна леди Луизе де Сансон, — когда она только приехала в Вулфтон. Могу вас заверить, что лорд Грэлэм был в ужасе, но, конечно, ему больше ничего не оставалось.
— Он правда женился на ней, когда она лежала на смертном одре? — Похожие на ягоды терна глаза Луизы блеснули жадным интересом.
— Да, — ответила Джоанна. — Вы бы видели выражение его лица, когда явилась эта тощая маленькая оборванка, похожая на грязного мальчишку-подростка с коротко остриженными волосами!
— Просто позор! — поддакнула Луиза.
— Как видите, она не слишком изменилась к лучшему, — ядовито добавила Джоанна.
Элинор, заметив, что и другие дамы прислушиваются к их разговору и тайком бросают любопытные взгляды на юную леди Кассию, решила, что пора вмешаться.
— Я нахожу ее совершенно прелестной, — сказала она нежным, но ясным и хорошо слышным голосом. — Лорду Грэлэму очень повезло.
Джоанна выждала с минуту, пытаясь понять общую реакцию на эти слова, потом сказала шепотом, разнесшимся далеко по комнате:
— Но лорд Грэлэм совсем иного мнения, ваше величество. Я слышала от леди Бланш де Блазис, сестры покойной первой жены Грэлэма, что леди Кассия даже пыталась бежать от него. Похоже, что он совершил не очень-то выгодную сделку.
Чувствительные уши Кассии уловили этот злобный шелест, и она вспыхнула от гнева, хотя и пыталась слушать леди Чандру. Внезапно сильные пальцы Чандры сжали ее запястье.
— Предоставьте мне разделаться с этой тварью, — сказала Чандра и направилась к группке сплетничающих женщин.
— Ах, леди Джоанна! Как я понимаю, вы должны были выйти замуж. Какое лишение для вас, что жениху удалось улизнуть.
Королева поднесла руку к лицу, чтобы скрыть усмешку.
Послышался шелест шелковых юбок: дамы спешили подвинуться ближе.
Джоанна знала о Чандре только понаслышке. Она представлялась ей грубой амазонкой, а вовсе не этим прекрасным созданием, смотревшим на нее сейчас с презрением. Волей-неволей ей пришлось изменить свое мнение о леди Чандре.
— Мой отец счастлив, что я не вышла за лорда Грэлэма, — ответила Джоанна, передернув плечами. — Он не хотел, чтобы меня замуровали в Корнуолле на всю оставшуюся жизнь.
— Но какая неприятность для вас, милая Джоанна, — продолжала Чандра с притворным участием, — быть отвергнутой первым же женихом, за которого вас сосватали.
— У Грэлэма не было выбора! — сказала Джоанна пронзительным голосом. — Он был вынужден принять ее!
Кассия спокойно встала и подошла к Чандре. Она не могла предоставить Чандре защищать себя, будто сама она была не значительнее испуганной маленькой мышки!
— У него был выбор, Джоанна, — спокойно сказала Кассия. — Видите ли, наш брак в то время существовал только на бумаге.
— В таком случае почему вы пытались сбежать от него? — спросила Луиза, явно сконфуженная таким оборотом разговора.
— Полагаю, — медленно ответила Кассия, — что это домыслы леди Бланш. Я обязана своему мужу… верностью и так будет всегда.
— Как изменились ваши взгляды! — послышался голос Бланш.
«Почему я продолжаю ей язвить? Неужели так боюсь, что Грэлэм узнает правду о моей роли в этой истории?» Бланш сознавала, что это именно так. Она видела, что Кассия, круто обернувшаяся на звук ее голоса, испугана и задета ядовитыми словами. Теперь Бланш боялась, что Грэлэм выместит свой гнев на Гае.
— Бланш, — пробормотала Кассия.
Очень скоро, решила королева Элинор, это собрание превратится в настоящее поле боя. Она отложила свою работу.
— Думаю, мне пора рассказать о придворной жизни на Сицилии. Я покажу вам кое-какие драгоценности, которые привезла с собой.
— Пойдем, — сказала Чандра Кассии. — Если я останусь чуть дольше, боюсь, что сверну шею Джоанне! И, возможно, сломаю руку леди Бланш!
— Почему вы стали на мою защиту? — спросила Кассия, когда они покинули королеву. — Ведь вы меня совсем не знаете.
— У меня есть понятие о справедливости, — ответила Чандра. — Даже если судить о Джоанне по тому, что она говорит, — это порочная и низкая тварь. Грэлэм, вероятнее всего, убил бы ее, если бы женился на ней.
Кассия медленно произнесла:
— Вы говорите так, будто простили Грэлэму то, что он пытался сделать?
— Так он рассказал вам об этом?
— Да, прошлым вечером я спросила его. Он искренне восхищается вами.
— Ну, — сказала Чандра, помолчав, — уж не знаю, кто из нас выжил бы, если бы мы поженились! Грэлэм привык гнуть все и всех, кто оказывается в его власти. Он не терпит, чтобы ему перечили, и не может мириться с женщиной, не покорившейся ему полностью. Я права?
— Да, — ответила Кассия, и вид у нее был при этом довольно жалкий, — вы правы. Было время, когда я поверила, что он… — Она умолкла, кусая губы. — Впрочем, не важно. Теперь ничто не изменит его нелестного мнения обо мне.
— Пойдемте, — сказала Чандра, — хочу дослушать о ваших приключениях.
— … и потому я не могу осуждать Дайнуолда де Фортенберри за то, что он сбежал, — заключила Кассия свой рассказ. — Грэлэм убил бы его. А теперь еще эта Бланш показывает, как презирает меня. Нет ничего, что я могла бы сделать или сказать, чтобы убедить его в своей правоте.
— Гмм! — Леди Чандра явно заинтересовалась рассказом юной леди.
— Если бы я была похожа на вас, — вырвалось у Кассии, — вероятно, он полюбил бы меня! Уж по крайней мере верил бы мне. Ведь он столько говорил о свойственных вам чувствах чести и правдивости.
Чандра улыбнулась Кассии.
— У меня появилась мысль, — сказала она. — Почему бы вам не пойти со мной на стрельбище? Завтра мне предстоит состязание с королем в стрельбе из лука, и я должна потренироваться. Заодно могу поучить стрелять и вас.
Глава 28
— Ты вмешиваешься не в свое дело, и мне это не нравится.
Леди Чандра де Верной свернулась в постели клубочком, прижимаясь к мужу.
— Но малышка ни в чем не виновата, Джервэл, — мягко запротестовала она и глубоко вздохнула, потому что рука ее мужа прогулялась по ее животу и спустилась ниже, — Я только хочу помочь.
— Эта юная леди вызывает желание защищать её. Материнский инстинкт, — заметил Джервэл.
— Но она вовсе не беззащитный хрупкий цветочек. Думаю, у нее есть сердцевина, крепкая как сталь. Она будет гнуться, но не сломается. Если бы только Грэлэм не был таким…
— Гордым, циничным, высокомерным, недоверчивым…
— Да, в нем все это есть, — сказала Чандра со вздохом. — Поглядел бы ты на Кассию на стрельбище сегодня днем! Она сначала взирала на мой лук, будто это змея, которая вот-вот ее укусит. Но как быстро преодолела свой страх! У нее мало физических сил, зато верный глаз и твердая рука.
— Ты хочешь превратить юную красавицу в воительницу?
— Если ты будешь надо мной смеяться, Джервэл, я воткну кинжал в твой… ну, словом, ты будешь очень сожалеть о своем неуместном веселье!
— Смею напомнить, любовь моя, — голос Джервэла зазвучал вкрадчиво, и он привлек ее в свои объятия, — что если твой кинжал попадет в цель, то ты от этого очень сильно проиграешь. Давай заключим сделку. Завтра я поговорю с Грэлэмом и сэром Гаем де Блазисом. Похоже, он приличный человек.
— Не могу сказать того же о его жене!
— Тихо, тихо, женщина. Я хочу для начала разобраться с тобой.
— Интересно, — сказала Чандра мечтательно, покоряясь желаниям своего супруга, — что Бланш говорит мужу. Думаешь, он ей верит?
Сэр Гай знал о своей жене все, что можно было о ней узнать, еще до того, как обманом заставил выйти за себя замуж. Ее упорные домогательства по отношению к Грэлэму были в первую очередь вызваны страхом за судьбу сына. Но теперь будущее Эвиана было ясно и вполне обеспечено. Гай настолько сильно привязался к Бланш, что ему даже стали нравиться ее болтовня и язвительные тирады; он знал, что, как только они окажутся в постели, она забудет все, кроме него. Она была страстной женщиной, часто поступавшей нелогично, и очень упрямой, всегда нацеленной на один объект. Но Гай надеялся, что со временем все переменится. Он лениво улыбался супруге, слушая ее разглагольствования. Она никогда ему не надоедала.
— Не хочу быть беременной!
— Но ты уже беременна, дорогая, — возразил Гай мягко, — и такой останешься на некоторое время. После того как ты родишь мне двух или трех сыновей, я позволю тебе принимать эту зловредную настойку.
— Ты животное!
— Мужского пола, судя по всему. Я бы не выпускал тебя из постели, держал там все время. Это смягчит твой нрав и даст отдохновение моим ушам. Мое терпение не вечно.
— Не хочу быть уродливой, пузатой, разбухшей! Не хочу мучиться родами!
— Бланш, — сказал Гай, перегибаясь через разделявший их маленький столик, — мне искренне жаль, что роды — столь мучительная вещь. Если бы я мог что-нибудь изменить в порядке вещей… Но это не в моей власти. Что касается опасений насчет твоей внешности, то это просто глупость. Ты же видишь, мое желание не убывает. Ты — моя жена и любовница. И обещаю тебе, что так останется навсегда.
— Я не дура, Гай. — Голос Бланш стал низким и напряженным.
— Думаю, что да. Особенно теперь я склонен так считать.
Она вскочила на ноги и ударила ладонью по столу.
— Я знаю, почему ты женился на мне! Ты любишь эту тощую пигалицу, эту девчонку, а не меня!
При этих словах, выговорить которые ей стоило немалого труда, Бланш побледнела, потом круто повернулась, предоставив мужу созерцать свою спину. Гай, продолжая сидеть, подался вперед и сомкнул руки на затылке.
— Наконец-то, — сказал он, — наконец ты призналась в этом. — В голосе его прозвучало глубокое удовлетворение.
— В чем же таком я призналась, по-твоему?
— Конечно, в том, что любишь меня. Твои слова греют мое сердце, Бланш. Неужели ты не понимаешь, что у тебя уже давно нет нужды продолжать оскорблять Кассию? — Ответом ему было молчание, и он нежно добавил: — Пожалуйста, повернись ко мне, любовь моя.
Бланш медленно повернулась к Гаю лицом, но голова ее была опущена, глаза устремлены на мягкие кожаные домашние туфли.
— Нет сомнений, что ты самая упрямая женщина в Англии. Иди сюда, любовь моя, и можешь даже прикрикнуть на меня!
— Я не упрямая, но она была вместе с этой сукой Чандрой де Вернон, и они заодно!
— По-твоему, все придворные дамы — суки, Бланш? Бедная моя, как это огорчительно для тебя!
— Признаюсь честно, общество Джоанны не доставляет мне радости, — проворчала Бланш, не желая успокаиваться.
— Приходится вставать на чью-то сторону, дорогая! И, похоже, ты снова сделала неправильный выбор.
Леди Чандра де Верной свернулась в постели клубочком, прижимаясь к мужу.
— Но малышка ни в чем не виновата, Джервэл, — мягко запротестовала она и глубоко вздохнула, потому что рука ее мужа прогулялась по ее животу и спустилась ниже, — Я только хочу помочь.
— Эта юная леди вызывает желание защищать её. Материнский инстинкт, — заметил Джервэл.
— Но она вовсе не беззащитный хрупкий цветочек. Думаю, у нее есть сердцевина, крепкая как сталь. Она будет гнуться, но не сломается. Если бы только Грэлэм не был таким…
— Гордым, циничным, высокомерным, недоверчивым…
— Да, в нем все это есть, — сказала Чандра со вздохом. — Поглядел бы ты на Кассию на стрельбище сегодня днем! Она сначала взирала на мой лук, будто это змея, которая вот-вот ее укусит. Но как быстро преодолела свой страх! У нее мало физических сил, зато верный глаз и твердая рука.
— Ты хочешь превратить юную красавицу в воительницу?
— Если ты будешь надо мной смеяться, Джервэл, я воткну кинжал в твой… ну, словом, ты будешь очень сожалеть о своем неуместном веселье!
— Смею напомнить, любовь моя, — голос Джервэла зазвучал вкрадчиво, и он привлек ее в свои объятия, — что если твой кинжал попадет в цель, то ты от этого очень сильно проиграешь. Давай заключим сделку. Завтра я поговорю с Грэлэмом и сэром Гаем де Блазисом. Похоже, он приличный человек.
— Не могу сказать того же о его жене!
— Тихо, тихо, женщина. Я хочу для начала разобраться с тобой.
— Интересно, — сказала Чандра мечтательно, покоряясь желаниям своего супруга, — что Бланш говорит мужу. Думаешь, он ей верит?
Сэр Гай знал о своей жене все, что можно было о ней узнать, еще до того, как обманом заставил выйти за себя замуж. Ее упорные домогательства по отношению к Грэлэму были в первую очередь вызваны страхом за судьбу сына. Но теперь будущее Эвиана было ясно и вполне обеспечено. Гай настолько сильно привязался к Бланш, что ему даже стали нравиться ее болтовня и язвительные тирады; он знал, что, как только они окажутся в постели, она забудет все, кроме него. Она была страстной женщиной, часто поступавшей нелогично, и очень упрямой, всегда нацеленной на один объект. Но Гай надеялся, что со временем все переменится. Он лениво улыбался супруге, слушая ее разглагольствования. Она никогда ему не надоедала.
— Не хочу быть беременной!
— Но ты уже беременна, дорогая, — возразил Гай мягко, — и такой останешься на некоторое время. После того как ты родишь мне двух или трех сыновей, я позволю тебе принимать эту зловредную настойку.
— Ты животное!
— Мужского пола, судя по всему. Я бы не выпускал тебя из постели, держал там все время. Это смягчит твой нрав и даст отдохновение моим ушам. Мое терпение не вечно.
— Не хочу быть уродливой, пузатой, разбухшей! Не хочу мучиться родами!
— Бланш, — сказал Гай, перегибаясь через разделявший их маленький столик, — мне искренне жаль, что роды — столь мучительная вещь. Если бы я мог что-нибудь изменить в порядке вещей… Но это не в моей власти. Что касается опасений насчет твоей внешности, то это просто глупость. Ты же видишь, мое желание не убывает. Ты — моя жена и любовница. И обещаю тебе, что так останется навсегда.
— Я не дура, Гай. — Голос Бланш стал низким и напряженным.
— Думаю, что да. Особенно теперь я склонен так считать.
Она вскочила на ноги и ударила ладонью по столу.
— Я знаю, почему ты женился на мне! Ты любишь эту тощую пигалицу, эту девчонку, а не меня!
При этих словах, выговорить которые ей стоило немалого труда, Бланш побледнела, потом круто повернулась, предоставив мужу созерцать свою спину. Гай, продолжая сидеть, подался вперед и сомкнул руки на затылке.
— Наконец-то, — сказал он, — наконец ты призналась в этом. — В голосе его прозвучало глубокое удовлетворение.
— В чем же таком я призналась, по-твоему?
— Конечно, в том, что любишь меня. Твои слова греют мое сердце, Бланш. Неужели ты не понимаешь, что у тебя уже давно нет нужды продолжать оскорблять Кассию? — Ответом ему было молчание, и он нежно добавил: — Пожалуйста, повернись ко мне, любовь моя.
Бланш медленно повернулась к Гаю лицом, но голова ее была опущена, глаза устремлены на мягкие кожаные домашние туфли.
— Нет сомнений, что ты самая упрямая женщина в Англии. Иди сюда, любовь моя, и можешь даже прикрикнуть на меня!
— Я не упрямая, но она была вместе с этой сукой Чандрой де Вернон, и они заодно!
— По-твоему, все придворные дамы — суки, Бланш? Бедная моя, как это огорчительно для тебя!
— Признаюсь честно, общество Джоанны не доставляет мне радости, — проворчала Бланш, не желая успокаиваться.
— Приходится вставать на чью-то сторону, дорогая! И, похоже, ты снова сделала неправильный выбор.