Страница:
И. С. Конев предупредил командарма Д. Д. Лелюшенко:
- Во фронтальные бои не ввязывайтесь, обходите Львов с юга и отрезайте противнику все пути отхода на юго-запад и запад.
А тем временем 3-я гвардейская танковая армия генерала П. С. Рыбалко, вырвавшаяся на оперативный простор, успешно развивала наступление.
15 июля 1944 года начальник разведотдела фронта генерал-майор И. Т. Ленчик доложил, что нашими войсками захвачен приказ Гитлера солдатам группы армий "Северная Украина". Привожу выдержки из него: "Противник в настоящее время готов к наступлению. В связи с этим и на вашем участке следует ожидать тяжелых боевых действий.
Дивизия, которая в случае прорыва русских не предпринимает немедленных контратак с целью ликвидации бреши и удержания своих позиций до последнего солдата, подвергает тягчайшей опасности многие другие части, как это имело место в артиллерийской группе "Митте"...
Цель большевистского врага, - говорилось в приказе Гитлера, заключается в том, чтобы всю Европу, а прежде всего Германию, подчинить своей власти. Что это означает, знаете вы сами. Вся Германия смотрит на вас в эти трудные дни и недели. Если вы исполните свой долг, большевистское наступление будет сломлено и потоплено в крови. Поэтому от каждого офицера и солдата я ожидаю таких подвигов, чтобы в сводке верховного командования я мог сообщить родине: "Фронт "Северной Украины" стоит непоколебимо, как скала!"{38}
Но напрасны были заклинания фюрера. Фронт группы армий "Северная Украина" шатался и рушился под мощными ударами советских войск.
18 июля 1944 года части 3-й гвардейской танковой армии достигли района Деревлян. С ними соединились войска 13-й армии и конно-механизированной группы генерала В. К. Баранова, замкнув кольцо окружения. Так, под Бродами угодила в котел крупная группировка врага, насчитывавшая восемь дивизий.
Военный совет немедленно передал во все армии фронта сообщение: "В районе Броды противник окружен. Задача - быстрее ликвидировать окруженную группировку. Сообщите об этом войскам".
Весть о крупной победе, подхваченная командирами и политорганами, фронтовой, армейской и дивизионной печатью, всеми нашими агитаторами, еще выше подняла боевой дух войск.
Бои по уничтожению окруженного противника имеют свою специфику, свою особенность. Обстановка обычно требует ликвидации котла в максимально короткие сроки. Вот почему боевые действия войск носят быстрый, решительный характер, с наиболее полным использованием всей мощи оружия и техники, преследуя цель как можно скорее расчленить противника и бить его затем по частям. Враг же стремится прорвать кольцо окружения изнутри и обычно действует с отчаянием обреченного, не считаясь с жертвами. По боевому опыту мы знали, что ожесточенные атаки противник организует и против войск внешнего фронта окружения, намереваясь деблокировать свои части. Все это требовало особой мобилизации советских войск, максимальной бдительности воинов.
Начальник политуправления фронта генерал С. С. Шатилов, начальники политотделов 60-й и 13-й армий генерал К. П. Исаев и полковник Н. Ф. Воронов срочно направили группу политработников в войска, ведущие бои с окруженными гитлеровцами. Эта группа оказала большую помощь в усилении политической работы среди воинов указанных соединений.
Гитлеровцы предпринимали отчаянные попытки вырваться из окружения. Но командиры всех степеней, от взводного до командующего фронтом, принимали меры к тому, чтобы противник не ускользнул из кольца. Наши войска, участвовавшие в ликвидации окруженной группировки, были усилены 4-м гвардейским и 31-м танковыми корпусами. Массированно применялась авиация 2-й воздушной армии, наносившая с 18 по 20 июля мощные удары по котлу. За это время было совершено около 4500 самолето-вылетов.
Командующий и Военный совет принимали одновременно энергичные меры к тому, чтобы наступление на львовском и других направлениях продолжалось с неослабевающей силой. В частности, маршал очень торопил генерала В. К. Баранова и требовал, чтобы конно-механизированная группа не задерживалась возле бродского котла, а продолжала развивать наступление.
- Чтобы не дать противнику вырваться из кольца, - говорил Конев, достаточно и кавдивизии Мансурова, а генерал Баранов держит на этом участке весь корпус, всю конно-механизированную группу, лишая ее маневра. Тем более сюда уже подходят стрелковые и артиллерийские части, усиливая внутренний и внешний обводы котла.
К исходу 19 июля 1944 года во что бы то ни стало требовалось овладеть Жолкевом и без промедления двигаться на польский город Ярослав, перерезая в ходе стремительного наступления коммуникации врага, громя его тылы и штабы. Но конники и танкисты генерала В. К. Баранова только к 20 июля подошли к Жолкеву и ввязались во фронтальные бои за город.
- Константин Васильевич, очень советую поехать в конно-механизированную группу, - сказал мне Конев. - Ты же старый кавалерист, да к тому же вместе с Барановым и другими командирами раньше воевал. Разберись на месте, воздействуй на соратников, объясни им, что они сбились с темпа, а противнику только того и надо. - И. С. Конев еще раз посмотрел на карту и подчеркнул:
- Нам маневр нужен, дерзкий и стремительный маневр, а не топтание на месте.
Я охотно согласился с его предложением и направился к конникам. Вначале попал в 25-й танковый корпус, которым командовал генерал-майор танковых войск Ф. Г. Аникушкин. Его части противник контратаковал крупными силами, пытаясь пробить кольцо бродского окружения. Гитлеровские автоматчики не раз просачивались даже к командному пункту генерала Аникушкина.
В этой трудной обстановке комкор проявил мужество и спокойствие, со знанием дела руководил боем. Начальник политотдела корпуса П. М. Елисеев личным примером воодушевлял танкистов, поддерживая в них стойкость и уверенность в победе над врагом.
Некоторое время спустя разыскал я и генерала В. К. Баранова. Вместе с ним на КП находился начальник политотдела 1-го гвардейского кавалерийского корпуса гвардии полковник Ю. Д. Милославский.
Ознакомившись на месте с положением дел и видя, как захлебываются наши атаки, я изложил требования Военного совета о том, чтобы подвижная группа использовала силу маневра, не ввязывалась в затяжные фронтальные бои за город и другие населенные пункты, обходила опорные узлы и очаги сопротивления и пробивалась вперед, и только вперед.
- Совсем не обязательно выходить на дороги, на шоссейные магистрали, за которые крепко держится враг, - сказал я. - Двигайте кавалерийские подразделения через леса, по бездорожью. Тем более местность вам хорошо знакома, в довоенные годы здесь учения не раз проводили. Нужны нарастающий темп, быстрота, дерзкий и внезапный маневр. Пусть враг трепещет и в панике кричит: "Красные казаки в тылу!"
Особый разговор был у меня с начальником политотдела Ю. Д. Милославским. Речь шла о том, чтобы политработники помогли командирам создать перелом в боевых действиях и успешно выполнить приказ. Моральный дух войск на войне не всегда одинаков. В трудные моменты у отдельных воинов бывают и колебания, некоторая неустойчивость, особенно у молодых, необстрелянных. Политработники должны помочь таким бойцам преодолеть колебания, ободрить их, вселить веру в свои силы. Здесь большое поле деятельности для коммунистов и комсомольцев, для бывалых солдат и сержантов, взводных агитаторов.
Бой изобилует всякого рода трудностями и неожиданностями. Смены форм боя внезапны, их не всегда можно предугадать. Противник то обороняется, опоясавшись множеством траншей, то бросается в яростные контратаки. Так было и под Жолкевом, где конники встретились со свежими неприятельскими частями, выдвинутыми из резерва, которые пытались извне деблокировать окруженную бродскую группировку.
Но, несмотря на трудности и бешеное сопротивление врага, его разгром был неотвратим. Положение противника еще более ухудшилось 18 июля, когда на соседнем (люблинском) направлении перешла в наступление мощная ударная группировка 1-го Белорусского фронта. Однако об этом, как я убедился, знали далеко не все. А ведь когда солдату хорошо известны боевые успехи части и соединения, успехи соседей и крупные победы, одержанные на фронтах Отечественной войны, когда он знает свои боевые задачи и хорошо понимает свой маневр, тогда и воюет лучше. Об этом я тоже напомнил гвардии полковнику Ю. Д. Милославскому.
Гвардейцам-кавалеристам генерала В. К. Баранова предстояло совершить рейд по тылам врага, вести маневренные бои с открытыми флангами, отличающиеся необычайной динамикой, быстрой сменой обстановки, внезапностью. Все это требовало предельного напряжения физических и моральных сил. И надо заметить, что командиры и политработники в кратчайший срок сумели вдохнуть бодрость в уставших конников и танкистов, на всем протяжении наступательных боев поддерживали в войсках победный дух.
Конно-механизированная группа генерала В. К. Баранова успешно выполнила боевую задачу и стремительно продвинулась за реку Сан. Маршал Конев, высказывавший немало резких суждений о ее действиях, теперь с большим одобрением отзывался о конниках.
А уничтожение бродской группировки врага шло своим чередом. Мощные удары артиллерии, авиации, танков и пехоты по гитлеровцам подкреплялись и нашим пропагандистским воздействием. В ночь на 19 июля авиация генерала С. А. Красовского сбросила в районе бродского котла около 100 тысяч листовок на немецком языке, подготовленных политуправлением и одобренных Военным советом фронта. "Солдаты и офицеры 13-го армейского корпуса! - говорилось в листовке. - Вы полностью окружены войсками Красной Армии. Прорваться вам не удастся. Со всех сторон вас ждут наготове советские войска с танками и могучей русской артиллерией. А сколько в небе русских самолетов, вы и сами видите. Все пути отступления для вас отрезаны. Гитлер вам помочь не может так кате ему нечем уже помогать. Вы предоставлены сами себе. Решайте немедленно, пока не поздно. Сдавайтесь в плен! Этим вы сохраните свою жизнь".
Почти одновременно была сброшена вторая листовка с выразительным заголовком: "Вы в котле!" Она начиналась с обращения к немецким солдатам: "Посмотрите на карту! Со всех сторон вас окружают плотным кольцом войска Красной Армии. Вырваться вам не удастся. Окружившие вас войска намного превосходят численностью и техникой. Они будут бить вас до полного уничтожения. В аналогичном положении в Белоруссии оказалась и 4-я немецкая армия. 160 тысяч солдат и офицеров, 20 генералов во главе с командующим армией генерал-лейтенантом Мюллером приняли советский ультиматум и капитулировали. Единственный выход для вас - это плен.
Не медлите! Каждый день бессмысленного и бесполезного сопротивления приближает вас к неминуемой смерти".
Как потом заявляли сдавшиеся в плен немцы, эта листовка со схемой и пропуском оказала некоторое воздействие на окруженных солдат. Офицер из 454-й охранной дивизии, добровольно сдавшийся в плен вместе с 57 подчиненными, показал: "Я читал листовки "Вы в котле!" и "Никакое чудо вас не спасет". В нашем батальоне побывали и два человека, которые несколько часов находились в советском плену, а затем были отпущены для переговоров с нами. Это тоже подействовало. Поразмыслив, я послал к русским человека с белым флагом, и мы сложили оружие". "Листовки портят настроение, оказывают на солдат расслабляющее действие, - признался старший ефрейтор из 669-го пехотного полка 371-й немецкой пехотной дивизии. - Из-за них начинаешь колебаться".
Только за первые 18 дней Львовской операции политуправление фронта издало 64 листовки общим тиражом 4325 тысяч экземпляров. Кроме того, 131 листовку большими тиражами издали политотделы армий.
Характер листовок был разнообразен. Помимо тех, что адресовались окруженным частям, выпускались листовки, информировавшие войска противника о положении на фронтах и победах Красной Армии. Листовка "Одна неделя" сообщала немецким солдатам правду о крупнейшем наступлении Белорусских фронтов, разгромивших группу немецких армий "Центр". Оперативно издавались и небольшие по размеру листовки, посвященные взятию Красной Армией крупных городов и важных опорных пунктов обороны противника. В листовке "Гродно взято!" подчеркивалось, что нарастающее советское наступление неизбежно приведет к полному крушению немецкой обороны на Украине. Далее утверждалось: "Так было под Киевом и Житомиром, под Тернополем и Проскуровом, под Черкассами и Уманью. Так было под Минском и Ковелем, под Вильно и Гродно! Так будет и в Галиции!"
В 1944 году, вошедшем в историю Отечественной войны как год решающих побед Красной Армии, количество листовок, выпускаемых для войск противника, непрерывно возрастало. Так, например, на 1-м Украинском фронте только в феврале было издано 8 546 тысяч экземпляров листовок, в марте их тираж возрос до 11 908 тысяч, в июле он равнялся 12 150 тысячам, а в августе достиг 12 200 тысяч экземпляров. Заметно улучшились их содержание и действенность.
Листовки обычно дополнялись наглядной агитацией. Так, перед окруженными в районе Броды немцами выставлялись плакаты "Призрак Сталинграда", "За кого?","Подумай о жизни" и другие.
Пропагандой среди немецких войск занимались и антифашисты из национального комитета "Свободная Германия". Его уполномоченный написал несколько личных писем командирам тех дивизий, которые были окружены западнее Броды. Авиация сбросила эти письма с вымпелами черно-красного цвета - эмблемой национального комитета "Свободная Германия". Текст писем передавался и по радио.
Четыре дня наши войска вели ожесточенные бои по разгрому немецких дивизий. По указанию командующего войсками фронта Маршала Советского Союза И. С. Конева 2-я воздушная армия 20 и 21 июля совершила около 2500 боевых вылетов, нанося сосредоточенные удары по врагу в районе Белого Камня. Здесь действовали части 2-го гвардейского и 4-го бомбардировочных корпусов, 1-го гвардейского и 5-го штурмовых авиационных корпусов.
Мощными ударами бродская группировка противника была рассечена на части и планомерно уничтожалась. 22 июля, после еще одной решительной, но неудачной попытки вырваться из окружения, началась массовая сдача гитлеровцев в плен.
Когда были суммированы донесения и составлена сводка захваченных советскими войсками трофеев и понесенных противником потерь, некоторые внушительные цифры и факты на первых порах вызывали сомнение. Военный совет решил еще раз уточнить данные, прежде чем доложить их в Ставку. Об этом напомнил мне по ВЧ начальник Главного политического управления Красной Армии генерал-полковник А. С. Щербаков:
- Информация должна точно отображать боевые дела фронта, политическую обстановку, настроение армии и населения. Не следует преувеличивать наши победы, они и так колоссальны и величественны. Прошу лично уточнить количество взятых в районе Броды пленных немецких солдат и офицеров, а также потери противника на этом участке фронта.
Я тотчас выехал в Броды. При осмотре района недавних боев еще раз воочию убедился, что немецко-фашистские войска действительно понесли крупные потери. В некоторых местах прямо-таки невозможно было проехать на машине и приходилось пешком пробираться по огромному кладбищу разбитой и обгоревшей неприятельской техники. Советские артиллеристы и летчики, пехотинцы и танкисты крепко поработали, наголову разгромив окруженные фашистские дивизии. В плену оказалось 17 тысяч немецких солдат и офицеров, в том числе командир 13-го армейского корпуса генерал Гауффе, командиры дивизий генералы Линденман и Недтвиг, а также их штабы. Взяты трофеи. Захвачено 3850 автомашин, 719 орудий, десятки танков. В ходе боев наши войска уничтожили свыше 30 тысяч вражеских солдат и офицеров.
После восьми дней операции явственно обозначился перелом в нашу пользу. На самом трудном и решающем, львовском направлении значительно продвинулись вперед 60-я и 38-я армии. На рава-русском направлении мы имели еще больший успех. Три танковые армии и две конно-механизированные группы, введенные в прорыв, рассекли немецко-фашистские войска на части. Боевые действия отличались не только большим размахом, но и широким применением самых различных форм оперативного маневра, полководческим искусством военачальников.
Когда 1-я гвардейская танковая армия вошла в прорыв на успешно действовавшем правом крыле фронта, маршал И. С. Конев круто повернул ее на юго-запад, приказав генерал-полковнику М. К. Катукову стремительно продвигаться к реке Сан, с ходу форсировать ее и преградить отступавшему противнику путь к Перемышлю и Ярославу. Примерно в том же направлении действовала и конно-механизированная группа генерала В. К. Баранова.
Другая же конно-механизированная группа, командиром которой был генерал С. В. Соколов, а начальником политотдела полковник Ф. С. Плантов, получила задачу из района южнее Сокаля нанести фланговый удар на Фрамполь, способствуя продвижению правофланговой 3-й гвардейской армии генерала В. Н. Гордова. Дерзкие и внезапные глубокие маневры наших подвижных войск ошеломили гитлеровцев, дезорганизовали их тылы.
В этих боях отличилась 1-я гвардейская танковая армия, особенно входившая в нее 1-я бригада. В соединении, богатом славными традициями, было немало героических воинов. Гвардии старший лейтенант Михаил Демчук, заменив выбывшего из строя командира роты, повел подразделение в стремительное наступление. Успешно форсировав реку Западный Буг, танкисты этого подразделения быстро вышли к реке Сан и прикрыли переправу наших автоматчиков. Л од обстрелом врага экипажи преодолели реку и продолжали наступление в возрастающем темпе. Перерезав вражеские коммуникации, подразделение Демчука вынудило противника поспешно оставить крупный населенный пункт и беспорядочно отступить. Гвардейская танковая рота, действовавшая в авангарде, первой ворвалась и в Баранув.
Наступательный порыв воинов был неукротим. В момент атаки вражеским снарядом заклинило башню тридцатьчетверки. Но гвардейский экипаж не вышел из боя. Несмотря на повреждение танка, механик-водитель 1-й гвардейской танковой бригады гвардии старшина Капитон Рожин повел машину на врага, давя пехоту и орудийные расчеты гусеницами.
А вот далеко не полный перечень ратных дел ветерана 1-й гвардейской танковой бригады Алексея Духова.
14 июля 1944 года этот командир роты метким выстрелом уничтожил вражескую самоходку и на максимальной скорости ворвался в оборону противника. 15 июля он лично сжег "тигр" и два "фердинанда". 16 июля рота гвардии старшего лейтенанта Духова захватила несколько населенных пунктов и перерезала важную коммуникацию врага. Отбивая сильные контратаки гитлеровцев, офицер Духов сжег два "тигра". 18 июля его подразделение, совершившее обходный маневр, внезапной атакой ликвидировало сильный опорный пункт врага и открыло наступающим войскам путь к Западному Бугу.
Успехи войск фронта были внушительными, хотя обстановка складывалась не всегда так, как хотелось бы. Попытки 3-й гвардейской и 4-й танковых армий ударом с востока овладеть Львовом с ходу успеха не имели. Это объяснялось тем, что противник успел сосредоточить здесь значительные силы, превратив город и прилегавшие к нему селения в сильный опорный пункт.
Командующий войсками фронта принял решение направить 3-ю гвардейскую танковую армию в обход Львова с северо-запада. Генерал П. С. Рыбалко и его штаб в трудных условиях быстро перегруппировали войска. С наступлением темноты 22 июля танковая армия двинулась в указанный район. Выйдя 24 июля к Яворову, она развернула стремительное наступление по двум расходящимся направлениям - на Львов и Перемышль.
Некоторые военные историки упрекали генерала П. С. Рыбалко в том, что он, дескать, погнался за двумя зайцами и распылил силы. Но, видимо, это не совсем так. Несомненно, что необычный маневр спутал противнику карты, внес во вражеский стан растерянность и способствовал оперативному успеху фронта.
Инициативно и находчиво действовал и член Военного совета 3-й гвардейской танковой армии генерал С. И. Мельников. Руководя политической работой, он вместе с тем неутомимо заботился о материальном обеспечении войск.
Экипажи Рыбалко, развивавшие наступление по тылам врага, испытывали острую нужду в горючем. Командарм уже собирался обратиться к руководству фронта с просьбой усилить снабжение танкистов по воздуху. Но неожиданно появилась колонна грузовых машин, доставившая войскам все необходимое. Павел Семенович Рыбалко глазам своим не поверил, когда из кабины головного грузовика неторопливо вышел член Военного совета генерал С. И. Мельников.
- Откуда ты, Семен Иванович, взялся со своей колонной? - удивился Рыбалко. - Не чудо ли это?
- Чудес, как известно, не бывает, - усмехнулся Мельников, - а вот маневр тыловыми средствами действительно предприняли.
Убедившись, что по колтовскому коридору, забитому танками двух армий, невозможно доставить горючее и боеприпасы, генерал С. И. Мельников, как он потом мне рассказал, повел транспортные машины по колонным путям другой ударной группировки. Вслед за конниками генерала Баранова Семен Иванович с транспортной колонной пробился в район Яворова и соединился со своими гвардейцами-танкистами. Кроме грузов он сдал по назначению группу пленных гитлеровцев, взятых по пути следования после непродолжительной, но жаркой перестрелки.
Во время наступления начальник политуправления фронта генерал С. С. Шатилов неоднократно докладывал Военному совету о партийно-политической работе в войсках на различных этапах операции. Суммируя политдонесения из армий, отмечал, что в войсках фронта почти нет случаев танкобоязни. Это сообщение было отрадным и знаменательным. Оно свидетельствовало о том, что массовый героизм наших воинов имел не только идейную и моральную, но и прочную материальную основу. Советский народ, руководимый Коммунистической партией, обеспечивал родную армию могучим и грозным оружием победы. Теперь уже танки врага перестали быть грозой для нашего солдата, как, скажем, в начале войны, когда мы еще не имели достаточного боевого опыта и ощущали нехватку некоторых видов вооружения и противотанковых средств. Советский воин знал, что в борьбе с немецкими танками его поддерживает масса артиллерии, авиации, танков, самоходных установок и другой боевой техники.
Во время наступления на львовском направлении наши воины успешно отражали контрудары и контратаки вражеских танков. Так, например, подразделениям 287-й стрелковой дивизии пришлось сражаться против численно превосходящих сил 17-й немецкой танковой дивизии. В ходе этих боев воины 287-й дивизии подбили и уничтожили 32 танка и самоходные установки, а 3 фашистские машины захватили в исправном состоянии.
Начальник политуправления сообщил Военному совету и о том, что донесения армий свидетельствуют о массовых случаях отказа легкораненых покинуть строй, свое подразделение, поле боя. Сделав перевязку, они продолжают сражаться с противником и совершают новые подвиги.
За десять дней Львовской операции в войсках фронта осталось в строю около 2500 легко раненных воинов. Кто участвовал непосредственно в бою, знает, какое сильное воздействие оказывало на психику и моральный дух молодого воина то, что рядом с ним продолжал сражаться солдат, офицер, только что перевязавший свою рану.
В ходе первых дней боев за Львов партийные организации фронта приняли в ряды ВКП(б) около 1600 человек, хотя заявлений было подано более 6 тысяч. Военный совет обратил внимание политуправления на ненормальное положение с оформлением партийных дел. Слов нет, в период наступления трудно выбрать время для заседания партийного бюро и рассмотреть все заявления. Но трехлетний опыт Отечественной войны убеждал нас в том, что политорганы, партийные комиссии соединений и партийные организации могут и должны более быстро и оперативно оформлять прием в ряды ВКП(б). Ведь лучшие люди армии, герои боев решили связать свою жизнь и судьбу с Коммунистической партией. Случалось и так, что некоторые из них отдавали за Родину жизнь, не успев получить партийного документа. Но каждый, написавший перед атакой проникновенные слова "хочу идти в бой коммунистом", в душе считал себя таковым и сражался как коммунист.
Вспоминается случай, рассказанный мне начальником оргинструкторского отдела политического управления фронта полковником И. В. Суриковым. В напряженных многодневных боях одна из стрелковых рот, образцово выполнив трудное боевое задание, понесла значительные потери. Когда в подразделение пришли представители политотдела дивизии и спросили, есть ли в роте парторг, последовал ответ:
- Пал в бою.
- А кто его заместители?
- Тоже погибли.
- Кто же остался за парторга?
И тогда после некоторой паузы подошел к представителю политотдела боец с перевязанной рукой:
- Я остался за парторга и за его заместителей. Из коммунистов в роте никого нет. Кто ранен, а кто убит. Остался я один, хотя и числюсь пока беспартийным. Но перед началом наступления я подал заявление в партийную организацию и просил считать меня коммунистом.
Бои за Львов вступали в решающую стадию. С востока к городу вплотную подошли 60-я и 38-я армии. 22 июля на южную окраину города ворвался передовой отряд 4-й танковой армии генерала Д. Д. Лелюшенко. Завязались тяжелые уличные бои. Гитлеровцам временно удалось отрезать прорвавшихся танкистов. Создалась сложная обстановка.
- Во фронтальные бои не ввязывайтесь, обходите Львов с юга и отрезайте противнику все пути отхода на юго-запад и запад.
А тем временем 3-я гвардейская танковая армия генерала П. С. Рыбалко, вырвавшаяся на оперативный простор, успешно развивала наступление.
15 июля 1944 года начальник разведотдела фронта генерал-майор И. Т. Ленчик доложил, что нашими войсками захвачен приказ Гитлера солдатам группы армий "Северная Украина". Привожу выдержки из него: "Противник в настоящее время готов к наступлению. В связи с этим и на вашем участке следует ожидать тяжелых боевых действий.
Дивизия, которая в случае прорыва русских не предпринимает немедленных контратак с целью ликвидации бреши и удержания своих позиций до последнего солдата, подвергает тягчайшей опасности многие другие части, как это имело место в артиллерийской группе "Митте"...
Цель большевистского врага, - говорилось в приказе Гитлера, заключается в том, чтобы всю Европу, а прежде всего Германию, подчинить своей власти. Что это означает, знаете вы сами. Вся Германия смотрит на вас в эти трудные дни и недели. Если вы исполните свой долг, большевистское наступление будет сломлено и потоплено в крови. Поэтому от каждого офицера и солдата я ожидаю таких подвигов, чтобы в сводке верховного командования я мог сообщить родине: "Фронт "Северной Украины" стоит непоколебимо, как скала!"{38}
Но напрасны были заклинания фюрера. Фронт группы армий "Северная Украина" шатался и рушился под мощными ударами советских войск.
18 июля 1944 года части 3-й гвардейской танковой армии достигли района Деревлян. С ними соединились войска 13-й армии и конно-механизированной группы генерала В. К. Баранова, замкнув кольцо окружения. Так, под Бродами угодила в котел крупная группировка врага, насчитывавшая восемь дивизий.
Военный совет немедленно передал во все армии фронта сообщение: "В районе Броды противник окружен. Задача - быстрее ликвидировать окруженную группировку. Сообщите об этом войскам".
Весть о крупной победе, подхваченная командирами и политорганами, фронтовой, армейской и дивизионной печатью, всеми нашими агитаторами, еще выше подняла боевой дух войск.
Бои по уничтожению окруженного противника имеют свою специфику, свою особенность. Обстановка обычно требует ликвидации котла в максимально короткие сроки. Вот почему боевые действия войск носят быстрый, решительный характер, с наиболее полным использованием всей мощи оружия и техники, преследуя цель как можно скорее расчленить противника и бить его затем по частям. Враг же стремится прорвать кольцо окружения изнутри и обычно действует с отчаянием обреченного, не считаясь с жертвами. По боевому опыту мы знали, что ожесточенные атаки противник организует и против войск внешнего фронта окружения, намереваясь деблокировать свои части. Все это требовало особой мобилизации советских войск, максимальной бдительности воинов.
Начальник политуправления фронта генерал С. С. Шатилов, начальники политотделов 60-й и 13-й армий генерал К. П. Исаев и полковник Н. Ф. Воронов срочно направили группу политработников в войска, ведущие бои с окруженными гитлеровцами. Эта группа оказала большую помощь в усилении политической работы среди воинов указанных соединений.
Гитлеровцы предпринимали отчаянные попытки вырваться из окружения. Но командиры всех степеней, от взводного до командующего фронтом, принимали меры к тому, чтобы противник не ускользнул из кольца. Наши войска, участвовавшие в ликвидации окруженной группировки, были усилены 4-м гвардейским и 31-м танковыми корпусами. Массированно применялась авиация 2-й воздушной армии, наносившая с 18 по 20 июля мощные удары по котлу. За это время было совершено около 4500 самолето-вылетов.
Командующий и Военный совет принимали одновременно энергичные меры к тому, чтобы наступление на львовском и других направлениях продолжалось с неослабевающей силой. В частности, маршал очень торопил генерала В. К. Баранова и требовал, чтобы конно-механизированная группа не задерживалась возле бродского котла, а продолжала развивать наступление.
- Чтобы не дать противнику вырваться из кольца, - говорил Конев, достаточно и кавдивизии Мансурова, а генерал Баранов держит на этом участке весь корпус, всю конно-механизированную группу, лишая ее маневра. Тем более сюда уже подходят стрелковые и артиллерийские части, усиливая внутренний и внешний обводы котла.
К исходу 19 июля 1944 года во что бы то ни стало требовалось овладеть Жолкевом и без промедления двигаться на польский город Ярослав, перерезая в ходе стремительного наступления коммуникации врага, громя его тылы и штабы. Но конники и танкисты генерала В. К. Баранова только к 20 июля подошли к Жолкеву и ввязались во фронтальные бои за город.
- Константин Васильевич, очень советую поехать в конно-механизированную группу, - сказал мне Конев. - Ты же старый кавалерист, да к тому же вместе с Барановым и другими командирами раньше воевал. Разберись на месте, воздействуй на соратников, объясни им, что они сбились с темпа, а противнику только того и надо. - И. С. Конев еще раз посмотрел на карту и подчеркнул:
- Нам маневр нужен, дерзкий и стремительный маневр, а не топтание на месте.
Я охотно согласился с его предложением и направился к конникам. Вначале попал в 25-й танковый корпус, которым командовал генерал-майор танковых войск Ф. Г. Аникушкин. Его части противник контратаковал крупными силами, пытаясь пробить кольцо бродского окружения. Гитлеровские автоматчики не раз просачивались даже к командному пункту генерала Аникушкина.
В этой трудной обстановке комкор проявил мужество и спокойствие, со знанием дела руководил боем. Начальник политотдела корпуса П. М. Елисеев личным примером воодушевлял танкистов, поддерживая в них стойкость и уверенность в победе над врагом.
Некоторое время спустя разыскал я и генерала В. К. Баранова. Вместе с ним на КП находился начальник политотдела 1-го гвардейского кавалерийского корпуса гвардии полковник Ю. Д. Милославский.
Ознакомившись на месте с положением дел и видя, как захлебываются наши атаки, я изложил требования Военного совета о том, чтобы подвижная группа использовала силу маневра, не ввязывалась в затяжные фронтальные бои за город и другие населенные пункты, обходила опорные узлы и очаги сопротивления и пробивалась вперед, и только вперед.
- Совсем не обязательно выходить на дороги, на шоссейные магистрали, за которые крепко держится враг, - сказал я. - Двигайте кавалерийские подразделения через леса, по бездорожью. Тем более местность вам хорошо знакома, в довоенные годы здесь учения не раз проводили. Нужны нарастающий темп, быстрота, дерзкий и внезапный маневр. Пусть враг трепещет и в панике кричит: "Красные казаки в тылу!"
Особый разговор был у меня с начальником политотдела Ю. Д. Милославским. Речь шла о том, чтобы политработники помогли командирам создать перелом в боевых действиях и успешно выполнить приказ. Моральный дух войск на войне не всегда одинаков. В трудные моменты у отдельных воинов бывают и колебания, некоторая неустойчивость, особенно у молодых, необстрелянных. Политработники должны помочь таким бойцам преодолеть колебания, ободрить их, вселить веру в свои силы. Здесь большое поле деятельности для коммунистов и комсомольцев, для бывалых солдат и сержантов, взводных агитаторов.
Бой изобилует всякого рода трудностями и неожиданностями. Смены форм боя внезапны, их не всегда можно предугадать. Противник то обороняется, опоясавшись множеством траншей, то бросается в яростные контратаки. Так было и под Жолкевом, где конники встретились со свежими неприятельскими частями, выдвинутыми из резерва, которые пытались извне деблокировать окруженную бродскую группировку.
Но, несмотря на трудности и бешеное сопротивление врага, его разгром был неотвратим. Положение противника еще более ухудшилось 18 июля, когда на соседнем (люблинском) направлении перешла в наступление мощная ударная группировка 1-го Белорусского фронта. Однако об этом, как я убедился, знали далеко не все. А ведь когда солдату хорошо известны боевые успехи части и соединения, успехи соседей и крупные победы, одержанные на фронтах Отечественной войны, когда он знает свои боевые задачи и хорошо понимает свой маневр, тогда и воюет лучше. Об этом я тоже напомнил гвардии полковнику Ю. Д. Милославскому.
Гвардейцам-кавалеристам генерала В. К. Баранова предстояло совершить рейд по тылам врага, вести маневренные бои с открытыми флангами, отличающиеся необычайной динамикой, быстрой сменой обстановки, внезапностью. Все это требовало предельного напряжения физических и моральных сил. И надо заметить, что командиры и политработники в кратчайший срок сумели вдохнуть бодрость в уставших конников и танкистов, на всем протяжении наступательных боев поддерживали в войсках победный дух.
Конно-механизированная группа генерала В. К. Баранова успешно выполнила боевую задачу и стремительно продвинулась за реку Сан. Маршал Конев, высказывавший немало резких суждений о ее действиях, теперь с большим одобрением отзывался о конниках.
А уничтожение бродской группировки врага шло своим чередом. Мощные удары артиллерии, авиации, танков и пехоты по гитлеровцам подкреплялись и нашим пропагандистским воздействием. В ночь на 19 июля авиация генерала С. А. Красовского сбросила в районе бродского котла около 100 тысяч листовок на немецком языке, подготовленных политуправлением и одобренных Военным советом фронта. "Солдаты и офицеры 13-го армейского корпуса! - говорилось в листовке. - Вы полностью окружены войсками Красной Армии. Прорваться вам не удастся. Со всех сторон вас ждут наготове советские войска с танками и могучей русской артиллерией. А сколько в небе русских самолетов, вы и сами видите. Все пути отступления для вас отрезаны. Гитлер вам помочь не может так кате ему нечем уже помогать. Вы предоставлены сами себе. Решайте немедленно, пока не поздно. Сдавайтесь в плен! Этим вы сохраните свою жизнь".
Почти одновременно была сброшена вторая листовка с выразительным заголовком: "Вы в котле!" Она начиналась с обращения к немецким солдатам: "Посмотрите на карту! Со всех сторон вас окружают плотным кольцом войска Красной Армии. Вырваться вам не удастся. Окружившие вас войска намного превосходят численностью и техникой. Они будут бить вас до полного уничтожения. В аналогичном положении в Белоруссии оказалась и 4-я немецкая армия. 160 тысяч солдат и офицеров, 20 генералов во главе с командующим армией генерал-лейтенантом Мюллером приняли советский ультиматум и капитулировали. Единственный выход для вас - это плен.
Не медлите! Каждый день бессмысленного и бесполезного сопротивления приближает вас к неминуемой смерти".
Как потом заявляли сдавшиеся в плен немцы, эта листовка со схемой и пропуском оказала некоторое воздействие на окруженных солдат. Офицер из 454-й охранной дивизии, добровольно сдавшийся в плен вместе с 57 подчиненными, показал: "Я читал листовки "Вы в котле!" и "Никакое чудо вас не спасет". В нашем батальоне побывали и два человека, которые несколько часов находились в советском плену, а затем были отпущены для переговоров с нами. Это тоже подействовало. Поразмыслив, я послал к русским человека с белым флагом, и мы сложили оружие". "Листовки портят настроение, оказывают на солдат расслабляющее действие, - признался старший ефрейтор из 669-го пехотного полка 371-й немецкой пехотной дивизии. - Из-за них начинаешь колебаться".
Только за первые 18 дней Львовской операции политуправление фронта издало 64 листовки общим тиражом 4325 тысяч экземпляров. Кроме того, 131 листовку большими тиражами издали политотделы армий.
Характер листовок был разнообразен. Помимо тех, что адресовались окруженным частям, выпускались листовки, информировавшие войска противника о положении на фронтах и победах Красной Армии. Листовка "Одна неделя" сообщала немецким солдатам правду о крупнейшем наступлении Белорусских фронтов, разгромивших группу немецких армий "Центр". Оперативно издавались и небольшие по размеру листовки, посвященные взятию Красной Армией крупных городов и важных опорных пунктов обороны противника. В листовке "Гродно взято!" подчеркивалось, что нарастающее советское наступление неизбежно приведет к полному крушению немецкой обороны на Украине. Далее утверждалось: "Так было под Киевом и Житомиром, под Тернополем и Проскуровом, под Черкассами и Уманью. Так было под Минском и Ковелем, под Вильно и Гродно! Так будет и в Галиции!"
В 1944 году, вошедшем в историю Отечественной войны как год решающих побед Красной Армии, количество листовок, выпускаемых для войск противника, непрерывно возрастало. Так, например, на 1-м Украинском фронте только в феврале было издано 8 546 тысяч экземпляров листовок, в марте их тираж возрос до 11 908 тысяч, в июле он равнялся 12 150 тысячам, а в августе достиг 12 200 тысяч экземпляров. Заметно улучшились их содержание и действенность.
Листовки обычно дополнялись наглядной агитацией. Так, перед окруженными в районе Броды немцами выставлялись плакаты "Призрак Сталинграда", "За кого?","Подумай о жизни" и другие.
Пропагандой среди немецких войск занимались и антифашисты из национального комитета "Свободная Германия". Его уполномоченный написал несколько личных писем командирам тех дивизий, которые были окружены западнее Броды. Авиация сбросила эти письма с вымпелами черно-красного цвета - эмблемой национального комитета "Свободная Германия". Текст писем передавался и по радио.
Четыре дня наши войска вели ожесточенные бои по разгрому немецких дивизий. По указанию командующего войсками фронта Маршала Советского Союза И. С. Конева 2-я воздушная армия 20 и 21 июля совершила около 2500 боевых вылетов, нанося сосредоточенные удары по врагу в районе Белого Камня. Здесь действовали части 2-го гвардейского и 4-го бомбардировочных корпусов, 1-го гвардейского и 5-го штурмовых авиационных корпусов.
Мощными ударами бродская группировка противника была рассечена на части и планомерно уничтожалась. 22 июля, после еще одной решительной, но неудачной попытки вырваться из окружения, началась массовая сдача гитлеровцев в плен.
Когда были суммированы донесения и составлена сводка захваченных советскими войсками трофеев и понесенных противником потерь, некоторые внушительные цифры и факты на первых порах вызывали сомнение. Военный совет решил еще раз уточнить данные, прежде чем доложить их в Ставку. Об этом напомнил мне по ВЧ начальник Главного политического управления Красной Армии генерал-полковник А. С. Щербаков:
- Информация должна точно отображать боевые дела фронта, политическую обстановку, настроение армии и населения. Не следует преувеличивать наши победы, они и так колоссальны и величественны. Прошу лично уточнить количество взятых в районе Броды пленных немецких солдат и офицеров, а также потери противника на этом участке фронта.
Я тотчас выехал в Броды. При осмотре района недавних боев еще раз воочию убедился, что немецко-фашистские войска действительно понесли крупные потери. В некоторых местах прямо-таки невозможно было проехать на машине и приходилось пешком пробираться по огромному кладбищу разбитой и обгоревшей неприятельской техники. Советские артиллеристы и летчики, пехотинцы и танкисты крепко поработали, наголову разгромив окруженные фашистские дивизии. В плену оказалось 17 тысяч немецких солдат и офицеров, в том числе командир 13-го армейского корпуса генерал Гауффе, командиры дивизий генералы Линденман и Недтвиг, а также их штабы. Взяты трофеи. Захвачено 3850 автомашин, 719 орудий, десятки танков. В ходе боев наши войска уничтожили свыше 30 тысяч вражеских солдат и офицеров.
После восьми дней операции явственно обозначился перелом в нашу пользу. На самом трудном и решающем, львовском направлении значительно продвинулись вперед 60-я и 38-я армии. На рава-русском направлении мы имели еще больший успех. Три танковые армии и две конно-механизированные группы, введенные в прорыв, рассекли немецко-фашистские войска на части. Боевые действия отличались не только большим размахом, но и широким применением самых различных форм оперативного маневра, полководческим искусством военачальников.
Когда 1-я гвардейская танковая армия вошла в прорыв на успешно действовавшем правом крыле фронта, маршал И. С. Конев круто повернул ее на юго-запад, приказав генерал-полковнику М. К. Катукову стремительно продвигаться к реке Сан, с ходу форсировать ее и преградить отступавшему противнику путь к Перемышлю и Ярославу. Примерно в том же направлении действовала и конно-механизированная группа генерала В. К. Баранова.
Другая же конно-механизированная группа, командиром которой был генерал С. В. Соколов, а начальником политотдела полковник Ф. С. Плантов, получила задачу из района южнее Сокаля нанести фланговый удар на Фрамполь, способствуя продвижению правофланговой 3-й гвардейской армии генерала В. Н. Гордова. Дерзкие и внезапные глубокие маневры наших подвижных войск ошеломили гитлеровцев, дезорганизовали их тылы.
В этих боях отличилась 1-я гвардейская танковая армия, особенно входившая в нее 1-я бригада. В соединении, богатом славными традициями, было немало героических воинов. Гвардии старший лейтенант Михаил Демчук, заменив выбывшего из строя командира роты, повел подразделение в стремительное наступление. Успешно форсировав реку Западный Буг, танкисты этого подразделения быстро вышли к реке Сан и прикрыли переправу наших автоматчиков. Л од обстрелом врага экипажи преодолели реку и продолжали наступление в возрастающем темпе. Перерезав вражеские коммуникации, подразделение Демчука вынудило противника поспешно оставить крупный населенный пункт и беспорядочно отступить. Гвардейская танковая рота, действовавшая в авангарде, первой ворвалась и в Баранув.
Наступательный порыв воинов был неукротим. В момент атаки вражеским снарядом заклинило башню тридцатьчетверки. Но гвардейский экипаж не вышел из боя. Несмотря на повреждение танка, механик-водитель 1-й гвардейской танковой бригады гвардии старшина Капитон Рожин повел машину на врага, давя пехоту и орудийные расчеты гусеницами.
А вот далеко не полный перечень ратных дел ветерана 1-й гвардейской танковой бригады Алексея Духова.
14 июля 1944 года этот командир роты метким выстрелом уничтожил вражескую самоходку и на максимальной скорости ворвался в оборону противника. 15 июля он лично сжег "тигр" и два "фердинанда". 16 июля рота гвардии старшего лейтенанта Духова захватила несколько населенных пунктов и перерезала важную коммуникацию врага. Отбивая сильные контратаки гитлеровцев, офицер Духов сжег два "тигра". 18 июля его подразделение, совершившее обходный маневр, внезапной атакой ликвидировало сильный опорный пункт врага и открыло наступающим войскам путь к Западному Бугу.
Успехи войск фронта были внушительными, хотя обстановка складывалась не всегда так, как хотелось бы. Попытки 3-й гвардейской и 4-й танковых армий ударом с востока овладеть Львовом с ходу успеха не имели. Это объяснялось тем, что противник успел сосредоточить здесь значительные силы, превратив город и прилегавшие к нему селения в сильный опорный пункт.
Командующий войсками фронта принял решение направить 3-ю гвардейскую танковую армию в обход Львова с северо-запада. Генерал П. С. Рыбалко и его штаб в трудных условиях быстро перегруппировали войска. С наступлением темноты 22 июля танковая армия двинулась в указанный район. Выйдя 24 июля к Яворову, она развернула стремительное наступление по двум расходящимся направлениям - на Львов и Перемышль.
Некоторые военные историки упрекали генерала П. С. Рыбалко в том, что он, дескать, погнался за двумя зайцами и распылил силы. Но, видимо, это не совсем так. Несомненно, что необычный маневр спутал противнику карты, внес во вражеский стан растерянность и способствовал оперативному успеху фронта.
Инициативно и находчиво действовал и член Военного совета 3-й гвардейской танковой армии генерал С. И. Мельников. Руководя политической работой, он вместе с тем неутомимо заботился о материальном обеспечении войск.
Экипажи Рыбалко, развивавшие наступление по тылам врага, испытывали острую нужду в горючем. Командарм уже собирался обратиться к руководству фронта с просьбой усилить снабжение танкистов по воздуху. Но неожиданно появилась колонна грузовых машин, доставившая войскам все необходимое. Павел Семенович Рыбалко глазам своим не поверил, когда из кабины головного грузовика неторопливо вышел член Военного совета генерал С. И. Мельников.
- Откуда ты, Семен Иванович, взялся со своей колонной? - удивился Рыбалко. - Не чудо ли это?
- Чудес, как известно, не бывает, - усмехнулся Мельников, - а вот маневр тыловыми средствами действительно предприняли.
Убедившись, что по колтовскому коридору, забитому танками двух армий, невозможно доставить горючее и боеприпасы, генерал С. И. Мельников, как он потом мне рассказал, повел транспортные машины по колонным путям другой ударной группировки. Вслед за конниками генерала Баранова Семен Иванович с транспортной колонной пробился в район Яворова и соединился со своими гвардейцами-танкистами. Кроме грузов он сдал по назначению группу пленных гитлеровцев, взятых по пути следования после непродолжительной, но жаркой перестрелки.
Во время наступления начальник политуправления фронта генерал С. С. Шатилов неоднократно докладывал Военному совету о партийно-политической работе в войсках на различных этапах операции. Суммируя политдонесения из армий, отмечал, что в войсках фронта почти нет случаев танкобоязни. Это сообщение было отрадным и знаменательным. Оно свидетельствовало о том, что массовый героизм наших воинов имел не только идейную и моральную, но и прочную материальную основу. Советский народ, руководимый Коммунистической партией, обеспечивал родную армию могучим и грозным оружием победы. Теперь уже танки врага перестали быть грозой для нашего солдата, как, скажем, в начале войны, когда мы еще не имели достаточного боевого опыта и ощущали нехватку некоторых видов вооружения и противотанковых средств. Советский воин знал, что в борьбе с немецкими танками его поддерживает масса артиллерии, авиации, танков, самоходных установок и другой боевой техники.
Во время наступления на львовском направлении наши воины успешно отражали контрудары и контратаки вражеских танков. Так, например, подразделениям 287-й стрелковой дивизии пришлось сражаться против численно превосходящих сил 17-й немецкой танковой дивизии. В ходе этих боев воины 287-й дивизии подбили и уничтожили 32 танка и самоходные установки, а 3 фашистские машины захватили в исправном состоянии.
Начальник политуправления сообщил Военному совету и о том, что донесения армий свидетельствуют о массовых случаях отказа легкораненых покинуть строй, свое подразделение, поле боя. Сделав перевязку, они продолжают сражаться с противником и совершают новые подвиги.
За десять дней Львовской операции в войсках фронта осталось в строю около 2500 легко раненных воинов. Кто участвовал непосредственно в бою, знает, какое сильное воздействие оказывало на психику и моральный дух молодого воина то, что рядом с ним продолжал сражаться солдат, офицер, только что перевязавший свою рану.
В ходе первых дней боев за Львов партийные организации фронта приняли в ряды ВКП(б) около 1600 человек, хотя заявлений было подано более 6 тысяч. Военный совет обратил внимание политуправления на ненормальное положение с оформлением партийных дел. Слов нет, в период наступления трудно выбрать время для заседания партийного бюро и рассмотреть все заявления. Но трехлетний опыт Отечественной войны убеждал нас в том, что политорганы, партийные комиссии соединений и партийные организации могут и должны более быстро и оперативно оформлять прием в ряды ВКП(б). Ведь лучшие люди армии, герои боев решили связать свою жизнь и судьбу с Коммунистической партией. Случалось и так, что некоторые из них отдавали за Родину жизнь, не успев получить партийного документа. Но каждый, написавший перед атакой проникновенные слова "хочу идти в бой коммунистом", в душе считал себя таковым и сражался как коммунист.
Вспоминается случай, рассказанный мне начальником оргинструкторского отдела политического управления фронта полковником И. В. Суриковым. В напряженных многодневных боях одна из стрелковых рот, образцово выполнив трудное боевое задание, понесла значительные потери. Когда в подразделение пришли представители политотдела дивизии и спросили, есть ли в роте парторг, последовал ответ:
- Пал в бою.
- А кто его заместители?
- Тоже погибли.
- Кто же остался за парторга?
И тогда после некоторой паузы подошел к представителю политотдела боец с перевязанной рукой:
- Я остался за парторга и за его заместителей. Из коммунистов в роте никого нет. Кто ранен, а кто убит. Остался я один, хотя и числюсь пока беспартийным. Но перед началом наступления я подал заявление в партийную организацию и просил считать меня коммунистом.
Бои за Львов вступали в решающую стадию. С востока к городу вплотную подошли 60-я и 38-я армии. 22 июля на южную окраину города ворвался передовой отряд 4-й танковой армии генерала Д. Д. Лелюшенко. Завязались тяжелые уличные бои. Гитлеровцам временно удалось отрезать прорвавшихся танкистов. Создалась сложная обстановка.