Страница:
Меня до глубины души тронули бесхитростные, но прочувствованные всем сердцем строки рядового Владимира Брылева, написанные им матери по возвращении из Освенцима: "Побывал. Все увидел своими глазами. Я люблю тебя теперь еще больше. И ты будь спокойна: это не повторится, мама. Мы, солдаты, уж постараемся..."{76}
Часть четвертая.
Вперед, на запад!
Бросок через Одер
Прервем на время повествование о событиях, происходивших на левом фланге фронта, где 21, 59 и 60-я армии завершали освобождение от противника южной части Верхней Силезии и Домбровского угольного бассейна. Вернёмся к боевым действиям нашей главной ударной группировки.
Как уже говорилось выше, 17 января 1945 года Ставка уточнила задачу фронту: главными силами продолжать наступление на Бреслау (Вроцлав) и не позднее 30 января выйти на Одер южнее Лешно. Буквально на другой день, а точнее, через несколько часов после получения директивы командующий фронтом дал армиям конкретные указания, как вести дальнейшие боевые действия. Естественно, и нам, политработникам, надо было самокритично оценить итоги первых дней наступления и внести коррективы в свои планы в соответствии с новыми задачами.
Нелегко было советским войскам форсировать реки Нида, Пилица и Варта. С немалыми трудностями некоторым соединениям пришлось преодолевать даже маленькие речушки Шренява и Пшемша. Но самые тяжелые испытания ожидали наших воинов на Одере. Даже зимой такую крупную реку форсировать очень трудно: лед в ее южном течении недостаточно надежен, к тому же противник мог в любой момент открыть шлюзы, взорвать плотины, чтобы резко повысить уровень воды на отдельных участках и тем самым усложнить переправу наших войск. Именно на Одере, по западному берегу которого тянулась цепь железобетонных дотов и различных инженерных оборонительных сооружений, гитлеровцы рассчитывали остановить и обескровить Красную Армию и преградить ей путь к Берлину. Немецко-фашистское командование понимало, что Одер является фактически последней крупной водной преградой на пути к столице Германии, и решило до последнего солдата оборонять этот рубеж.
Военный совет фронта призвал войска приумножить боевую славу героев Днепра, Днестра и Вислы, широко использовать их опыт и форсировать Одер с ходу, чтобы успешно завершить операцию. В частях и подразделениях вновь разъяснялась директива Ставки Верховного Главнокомандования от 9 сентября 1943 года. В этом важном документе указывалось, что за успешное форсирование крупных речных преград и закрепление за собой плацдарма для дальнейшего развития наступления представлять командный состав и отличившихся воинов к высшим правительственным наградам, а за преодоление рек, равных Днепру по трудности форсирования, - к присвоению звания Героя Советского Союза.
Командирам всех степеней, штабам и политорганам ставилась задача продуманно и со всей ответственностью организовать форсирование реки на широком фронте, обеспечить передовые отряды и главные силы необходимыми инженерными и переправочными средствами, бесперебойно действующей связью, орудиями сопровождения, а также надежным авиационным прикрытием.
Переправе через Одер должны были предшествовать тщательная разведка и мероприятия по оперативной маскировке. Там, где это возможно, рекомендовалось перебрасывать стрелковые подразделения по льду, а где река вскрыта, использовать табельные переправочные средства. Но если того требовала обстановка, надлежало форсировать реку на местных рыбачьих лодках, самодельных плотах, сделанных из бревен, досок, бочек и других подручных материалов.
Вспоминаю, как деловито и конкретно, давая полезные технические и тактические рекомендации, говорил с воинами о преодолении водных преград заместитель командира 55-й гвардейской танковой бригады по политчасти гвардии подполковник А. П. Дмитриев. Он призвал танкистов и поддерживающих их мотострелков усилить темпы наступления и первыми ворваться на территорию Германии. Сообщив, что бригаде выпала ответственная роль действовать в качестве передового отряда. Александр Павлович сказал:
- Командующий требует: темпы, темпы и темпы! Важно ошеломить противника, не дать ему опомниться и, используя элемент внезапности, захватывать мосты и переправы. Это лучший способ форсирования водных преград.
Напомнив о личной ответственности коммунистов и комсомольцев за общий успех, заместитель командира бригады по политчасти порекомендовал танкистам тщательно проверить техническое состояние машин, чтобы избежать вынужденных остановок, поломок и аварий.
- Если в пути растеряем машины, а потом станем собирать их, предупредил Александр Павлович, - мы неизбежно завязнем во вражеской обороне, не выполним поставленной задачи и подведем всю армию.
Организаторская деятельность командира бригады Д. А. Драгунского, начальника штаба Г. А. Свербихина, заместителя командира по технической части И. С. Лакунина, подкрепленная массовыми политическими мероприятиями, дала свои результаты. Экипажи 55-й гвардейской танковой бригады, как и многих других соединений, действовали дружно, слаженно, показав высокий наступательный порыв. Бригада успешно выполняла роль передового отряда.
Почему слово гвардии подполковника Дмитриева и других политработников было таким авторитетным? Да потому, что они сами храбро действовали в боях, их слова никогда не расходились с делами. Они презирали все опасности, готовы были не щадить жизни во имя победы, являлись достойными представителями партии на полях сражений.
Прорвавшись в глубокий тыл врага, подразделения 55-й гвардейской танковой бригады ненастной ночью, в снегопад стремительной атакой ошеломили гитлеровцев, перемахнули по мосту через Варту и на плечах удирающего противника без потерь преодолели сильно укрепленный оборонительный рубеж на бывшей польско-германской границе.
Гвардии подполковник Дмитриев, призывавший гвардейцев первыми ворваться в Германию, был и сам в Числе первых. Когда крупная колонна гитлеровцев устремилась к небольшому хутору возле города Велюня (там располагался штаб бригады), А. П. Дмитриев помог гвардии полковнику Д. А. Драгунскому немедленно организовать оборону. Огневой рубеж заняли не только разведчики, саперы, связисты, но и офицеры штаба, сам командир соединения и его заместитель по политчасти. Личным примером они воодушевляли гвардейцев. Потеряв более 300 человек убитыми, фашисты отступили, свыше 100 гитлеровцев было взято в плен.
Перед войной Александр Павлович Дмитриев прошел большую трудовую школу, получил хорошую политическую закалку. Родился он в 1910 году в городе Иваново, в семье рабочего. В юные годы встал к токарному станку. Когда ему исполнилось восемнадцать лет, вступил в ряды Коммунистической партии. Длительное время Александр Павлович находился на комсомольской, профсоюзной и партийной работе. С 1935 по 1940 год являлся секретарем Фоминского райкома партии Владимирской области. Затем его командировали на учебу в Высшую школу парторганизаторов при Центральном Комитете партии.
В начале Великой Отечественной войны А. П. Дмитриева назначили начальником политотдела танкового училища. С апреля 1942 года до конца войны он находился в действующей армии в качестве начальника политотдела танковой бригады - заместителя командира по политчасти. В составе войск 1-го Украинского фронта Александр Павлович прошел боевой путь от Днепра до победных рубежей. За мужество и отвагу, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, гвардии подполковнику А. П. Дмитриеву было присвоено звание Героя Советского Союза.
В послевоенные годы А. П. Дмитриев находился на руководящей партийно-политической работе в Вооруженных Силах, возглавлял ряд политорганов. Ему присвоили звание генерал-лейтенанта, он был назначен членом Военного совета, начальником политуправления Краснознаменного Северо-Кавказского военного округа. В мае 1969 года скоропостижно скончался. Александр Павлович был одним из тех политработников, которые знали пути к сердцам воинов, которых справедливо называли вожаками солдатских масс.
Такие политработники, как А. П. Дмитриев, как наши самоотверженные парторги и комсорги, на завершающем этапе Висло-Одерской операции сумели вместе с командирами вдохнуть в утомленных многодневными боями солдат бодрость и энергию, помогли им обрести второе дыхание, мобилизовали воинов на завершающий бросок через Одер.
Войска фронта шли в наступление под лозунгами: "Вперед, в Германию!", "Освободим наших братьев и сестер, угнанных фашистами в неволю!", "Водрузим Знамя Победы над Берлином!"
Каждый батальон и полк, каждая бригада и дивизия были полны решимости первыми пересечь старую польско-германскую границу, вступить в Силезию, а затем добраться и до вражеского логова, чтобы добить там фашистского зверя.
Но на прежней польско-германской границе гитлеровцы располагали мощным оборонительным рубежом. За рекой Варта имелись железобетонные доты, противотанковые рвы, минные поля и другие инженерные заграждения.
Начальник разведотдела фронта генерал И. Т. Ленчик и разведывательные органы армий докладывали Военному совету фронта о том, что на оборонительный рубеж, проходивший вдоль бывшей польско-германской границы, гитлеровцы перебрасывают запасные и полицейские полки, наспех сформированные отряды фольксштурма. Мы прекрасно понимали, что эти формирования представляют собой вспомогательную силу и что главной опорой немецко-фашистского командования являются отступающие от Вислы кадровые дивизии. Нам важно было разгромить эти соединения, не дать им возможности дойти до оборонительных рубежей, проходивших по старой польско-германской границе, и тем более закрепиться на них.
Некоторым передовым отрядам 3-й гвардейской танковой армии удалось это сделать. Уже 18 января 1945 года они достигли прежней польско-германской границы. На другой день туда дошли и общевойсковые соединения. В ходе двухдневных боев войска 5-й гвардейской армии генерала А. С. Жадова, 52-й армии генерала К. А. Коротеева и 3-й гвардейской танковой армии генерала П. С. Рыбалко овладели старыми пограничными укреплениями на фронте шириной 100 километров и продвинулись до 40 километров в глубь территории Силезии. Они заняли свыше 450 населенных пунктов, в том числе такие важные города, как Крейцбург (Ключборк), Ландсберг (Гожув), и другие.
Но сопротивление немецко-фашистских войск нарастало. Особенно сильное противодействие встретила 5-я гвардейская армия. Против нее гитлеровцы бросили свежие части и соединения, прибывшие с Запада. Прикрываясь танковыми заслонами и авиацией, они пытались на этом участке организованно отвести свои войска за Одер и жесткой обороной остановить наше наступление.
Командующий войсками фронта Маршал Советского Союза И. С. Конев и начальник штаба генерал армии В. Д. Соколовский были очень обеспокоены замедлившимся продвижением 5-й гвардейской армии. Оценив сложившуюся обстановку, они приняли смелое и оригинальное решение. 3-й гвардейской танковой армии генерала П. С. Рыбалко, достигшей района Намслау, было приказано круто развернуться на юг и двигаться вдоль восточного берега Одера на Оппельн (Ополе), нанося фланговый удар по силезской группировке противника.
Вырвавшиеся на оперативный простор танкисты Рыбалко успешно продвигались вперед в заданном направлении. В самый разгар наступления им было очень трудно совершить такой неожиданный маневр, требовавший сложного перестроения. Многие танкисты недоумевали: не ошибка ли это, не напутал ли кто при передаче приказа командующего фронтом? Политработники и партийный актив не только помогли командирам довести новую задачу до каждого экипажа, расчета, отделения, но и укрепили у людей веру в нерушимость приказа. И он был выполнен танкистами беспрекословно, точно и в срок.
Фланговый удар 3-й гвардейской танковой армии по силезской группировке противника в сочетании с фронтальными атаками 5-й гвардейской армии обеспечил разгром врага. Это ускорило выдвижение наших войск к Одеру и помешало немецко-фашистскому командованию организованно отвести свои потрепанные дивизии за реку.
В результате стремительного натиска танкистов и пехоты наши войска 24 января 1945 года овладели городом-крепостью Оппельн, который являлся также крупным узлом железных и шоссейных дорог, важным центром военной промышленности гитлеровцев.
Учитывая боевые возможности армии и высокий моральный дух ее воинов, командующий фронтом поставил 3-й гвардейской новую задачу - нанести удар из района Оппельна в направлении Глейвица (Гливице) и тем самым создать угрозу полного окружения силезской группировки противника. Так два первоначально различных и самостоятельных направления - краковско-катовицкое и бреславльское - слились воедино. Сложные маневры 3-й гвардейской танковой армии, позволившие создать реальную угрозу окружения, вынудили войска силезской группировки поспешно отходить на запад.
В то время как 3-я гвардейская танковая армия генерала П. С. Рыбалко осуществляла фланговый марш-маневр, 4-я танковая армия генерала Д. Д. Лелюшенко стремительно продвигалась к Одеру. Получив мощную и эффективную поддержку танкистов и воспользовавшись улучшением обстановки, 5-я гвардейская армия генерала А. С. Жадова также решительным броском выдвинулась к реке. К вечеру 22 января 1945 года на Одер вышли ее передовые отряды, а 23 февраля и главные силы армии.
В числе первых водную преграду преодолел передовой отряд 13-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии полковника Г. Н. Комарова (начальник политотдела гвардии подполковник Г. А. Нестеров). Перед форсированием Одера и вступлением на территорию Германии в частях этого соединения состоялись митинги, партийные и комсомольские собрания. Гвардии майор П. Д. Мудряк рассказал молодежи своего полка, как в суровом 1942 году гвардейцы ночью под обстрелом врага переправились через Волгу в горевший Сталинград и с ходу вступили в бой, как сражались они на Мамаевом кургане, защищая город-герой, и поклялись пронести свои знамена от берегов Волги до столицы Германии.
Гвардии майор Мудряк был в той группе, которая в дни победного наступления под Сталинградом соединилась с войсками Донского фронта и вручила товарищам по оружию памятный вымпел. Имея за плечами опыт форсирования Днепра, Вислы и других крупных водных преград, командир-коммунист дал молодежи ряд практических советов.
Такие беседы наши командиры и политработники проводили во всех подразделениях. В ненастную январскую ночь, когда с неба сыпалась колкая снежная крупа и: свистел студеный ветер, батальон гвардии капитана П. И. Казакова из 13-й гвардейской стрелковой дивизии форсировал Одер на плотах. Одним из первых переправился через реку заместитель командира батальона по политической части гвардии капитан П. Я. Федченко.
Под сильным обстрелом врага гвардейцы захватили плацдарм на западном берегу Одера. Контратаки гитлеровцев следовали одна за другой. Но воины стояли по-сталинградски, неколебимо. Замполит Федченко воодушевлял бойцов, напоминая им о присяге и воинском долге. Батальон выдержал жестокий натиск врага и, обеспечив переправу других подразделений, развернул бои по расширению плацдарма.
Войска форсировали Одер на стокилометровом участке. В ряде мест река оказалась скованной льдом. И хотя он был еще тонок и непрочен, многие смельчаки успешно переправлялись по нему. Делалось это не стихийно, не на авось, а продуманно и расчетливо.
Помню, на подступах к Одеру встретил командира 33-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-лейтенанта Н. Ф. Лебеденко. Он доложил мне, как идет подготовка частей к форсированию реки. Как раз в тот момент мимо проходила группа бойцов во главе со старшиной, которые несли длинные доски.
- Это мы на лесопильном заводе раздобыли, - пояснил старшина. - Доски пригодятся при переправе. Когда стемнеет, мы проложим их по льду и поползем на западный берег. Даже оружие и боеприпасы переправим.
Я похвалил инициативного старшину за смекалку, а генералу Лебеденко и начальнику политотдела корпуса сказал, что и такими крупицами опыта не следует пренебрегать. Если понтонные парки к вечеру не подойдут, то придется начать переправу на подручных средствах.
Хотя переправочной техники мы имели достаточно, первые десанты и разведывательные подразделения действительно перебрались через Одер на подручных средствах, а где и по льду, устланному досками.
В числе первых форсировал реку мотострелковый батальон гвардии капитана Н. И. Горюшкина. Перед началом переправы здесь накоротке прошло партийное собрание. Узнав, что некоторые молодые солдаты опасаются передвигаться по неокрепшему льду, комбат предложил парторгам рот и всем коммунистам показать пример и лично повести за собой солдат.
На рассвете подразделение бесшумно спустилось к реке. Впереди шли партийные вожаки, за ними - остальные воины, строго соблюдая дистанцию 10-15 метров.
Непрерывно освещая местность ракетами, гитлеровцы заметили наших смельчаков и открыли пулеметный огонь. Однако было уже поздно. Мотострелки ворвались на западный берег и, уничтожив гранатами и автоматными очередями опасные огневые точки, захватили небольшой плацдарм.
Противник подтянул подкрепление и предпринял несколько сильных контратак. Батальон, возглавляемый коммунистом Горюшкиным, стойко отразил натиск превосходящих сил врага и удержал плацдарм.
Бой за рекой вести было трудно. Наши первые десанты, захватывавшие прибрежные пятачки, сражались, как правило, с превосходящим по силе врагом. Даже когда на помощь им прибывали другие подразделения, напряжение боя не только не ослабевало, а зачастую даже возрастало. Крупная водная преграда затрудняла нам возможность маневра силами и средствами, тогда как враг, располагая разветвленной сетью дорог, быстро перебрасывал резервы на угрожаемые направления и непрерывно наносил контрудары.
Все это, разумеется, не явилось для нас неожиданностью. Готовясь к наступлению с форсированием водных преград, командиры напоминали воинам, что бой на плацдармах требует не кратковременного порыва, а длительной, напряженной борьбы с превосходящими силами врага. От стойкости, выдержки, выносливости и боевой активности передовых подразделений во многом зависит общий успех.
Перед Висло-Одерской операцией политорганы вместе со штабами выпускали листовки. В них содержались ценные советы: захватил плацдарм - жди контратак противника. Он непременно будет стремиться сбросить тебя в реку. Держи крепко отвоеванное, назад пути нет. Используй всякую возможность для расширения плацдарма. Впереди - победа!
В войсках фронта утвердился подсказанный боевым опытом порядок расстановки партийных сил. Если, к примеру, реку форсировала рота, то с нею, как правило, должен был следовать парторг батальона или заместитель комбата по политчасти. Если переправлялся батальон, в его рядах находился политработник полкового звена. Когда же на плацдарме ведут бой одна или две дивизии, то там кроме руководителей политотделов соединений полезно побывать члену Военного совета армии, начальнику поарма. Надо своими глазами увидеть, как сражаются войска и действуют переправы, лично проследить, хорошо ли организована партийно-политическая работа в бою, все ли части в достатке обеспечены боеприпасами и горячей пищей, регулярно ли получают солдаты газеты, листовки, письма. Все это, как мы убедились, прямо или косвенно влияет на моральный дух, боевую стойкость и решимость воинов.
Войска фронта, прошедшие с непрерывными боями пятьсот и более километров, были сильно измотаны и утомлены. На плацдармах за Одером они встретились со свежими резервами противника. Его соединения, переброшенные в основном с Запада, даже ночью не прекращали контратак. Перед политработниками стояла задача вдохнуть в утомленных солдат бодрость и энергию, мобилизовать войска на победное завершение Висло-Одерской операции.
Любой бой требует полного напряжения физических и моральных сил. А борьба на плацдарме, где все простреливается вдоль и поперек, заставляет каждого до предела использовать свои возможности. Бои на Одере показали, что советский солдат во имя великой цели может сделать даже невозможное.
Орудийный расчет старшего сержанта Петра Колпакова неотступно сопровождал пехоту огнем и колесами. Он одним из первых форсировал Одер на самодельном плоту. Заняв выгодную позицию в районе высоты 147,5, артиллеристы во главе с коммунистом Колпаковым вступили в неравную борьбу за удержание плацдарма. Вначале их орудие было единственным за рекой. Фашистская мотопехота, поддерживаемая танками, яростно контратаковала горстку наших воинов, захвативших за рекой узкую полоску земли. Петру Колпакову и его подчиненным пришлось не только вести огонь по надвигавшимся на позиции бронированным машинам, но и уничтожать подползавших вражеских автоматчиков. Советские бойцы держали круговую оборону. Получив ранение, Колпаков не покинул плацдарма и в течение нескольких дней продолжал стойко сражаться. Его расчет уничтожил шесть вражеских танков, десятки солдат и офицеров противника. Коммунисту старшему сержанту Петру Васильевичу Колпакову было присвоено звание Героя Советского Союза. Правительственных наград удостоились все его подчиненные.
Пехотинцы не раз благодарили за боевую поддержку орудийный расчет А. М. Ярыша, минометчиков М. М. Красюкова, Г. П. Гребникова и других товарищей по оружию.
Инициативу и солдатскую сметку проявили саперы Н. Д. Кошт, С. Д. Топольник и С. И. Слепцов. Из досок, бочек и другого подручного материала они быстро соорудили надежные плоты, на которых перебросили через Одер столь необходимые на плацдарме противотанковые орудия и минометы.
В очень тяжелых условиях форсировал Одер 6-й гвардейский механизированный копус 4-й танковой армии. В районе Кёбен (севернее Штейнау) первой к реке подошла 17-я гвардейская механизированная бригада, входившая в состав этого объединения. Командовал ею гвардии подполковник Л. Д. Чурилов. Не дожидаясь подхода понтонных парков, гвардейцы сразу же начали готовиться к переправе: мастерили плоты из бревен разобранных сараев, ремонтировали обнаруженные на реке лодки и дырявые паромы.
Командование располагало сведениями, что за Одером находится укрепрайон противника. Его железобетонные доты простреливают все подступы к западному берегу. Учитывая это, комбриг и его заместитель по политчасти сформировали из числа добровольцев, преимущественно коммунистов и комсомольцев, штурмовые группы.
В ночь на 24 января 1945 года, когда сильно вьюжило, а по реке с верховья плыли крупные льдины, гвардейцы спустили на воду первые плоты и лодки. Началось форсирование. Гитлеровцы заметили советских воинов и открыли огонь. Некоторые лодки получили пробоины, появились раненые.
Первой прорвалась сквозь завесу огня группа старшины Т. Д. Седенкова. Высадившись на западном берегу, смельчаки скрытно подобрались к железобетонному доту, изрыгавшему огонь, и дерзкой атакой с тыла захватили его. Вместе с командиром взвода старшиной Седенковым в штурме долговременного сооружения, имевшего четыре пушки и шесть пулеметов, участвовали гвардейцы Т. К. Кержнев, В. В. Вильский, Г. А. Слободенюк и Ф. П. Тюменцев. Всем им было присвоено звание Героя Советского Союза.
Как только смолк многоамбразурный дот-великан и обстрел заметно ослаб, переправа через Одер пошла интенсивнее. Успех комсомольцев-героев немедленно был развит и закреплен.
На помощь мотострелкам пришли артиллеристы. На маленький плацдарм, захваченный 17-й гвардейской мехбригадой, сразу же переправились артиллерийские разведчики во главе с капитаном В. С. Зикеевым. Когда гитлеровцы предприняли мощную контратаку, капитан Зикеев немедленно вызвал огонь батарей 504-го пушечного артполка, еще находившегося на восточном берегу, и четко корректировал стрельбу. Враг понес большие потери и откатился. Огневая поддержка пушкарей воодушевила защитников плацдарма.
Вскоре на западный берег Одера побатарейно переправился весь 504-й пушечный артполк, которым командовал подполковник Н. С. Шульженко. Переправилась и 22-я самоходно-артиллерийская бригада, а также некоторые танковые подразделения. Теперь уже никакая сила не могла столкнуть наших воинов с плацдарма.
Форсирование Одера проходило значительно быстрее, организованнее, чем Днепра. И потерь мы имели здесь гораздо меньше. Всего около полутора лет отделяло нас от Днепровской эпопеи. А как далеко шагнула за это время наша армия в тактическом мастерстве, вооружении, техническом оснащении!
При переправе через Одер героически действовали инженерные войска фронта. Этому во многом способствовала партийно-политическая работа, проводимая среди саперов, понтонеров и других специалистов.
Один из передовых танковых отрядов сопровождало саперное отделение ефрейтора Т. Ахмедова. Достигнув Одера, саперы, несмотря на сильный огонь противника, сразу же приступили к оборудованию пристани для паромной переправы. Им частенько приходилось прерывать работу, чтобы отразить очередную контратаку гитлеровцев. Но и в таких невероятно трудных условиях они оборудовали пристань на два часа раньше срока. Кандидат в члены партии Ахмедов и его подчиненные в течение трех часов переправили на западный берег реки 35 танков.
Часть четвертая.
Вперед, на запад!
Бросок через Одер
Прервем на время повествование о событиях, происходивших на левом фланге фронта, где 21, 59 и 60-я армии завершали освобождение от противника южной части Верхней Силезии и Домбровского угольного бассейна. Вернёмся к боевым действиям нашей главной ударной группировки.
Как уже говорилось выше, 17 января 1945 года Ставка уточнила задачу фронту: главными силами продолжать наступление на Бреслау (Вроцлав) и не позднее 30 января выйти на Одер южнее Лешно. Буквально на другой день, а точнее, через несколько часов после получения директивы командующий фронтом дал армиям конкретные указания, как вести дальнейшие боевые действия. Естественно, и нам, политработникам, надо было самокритично оценить итоги первых дней наступления и внести коррективы в свои планы в соответствии с новыми задачами.
Нелегко было советским войскам форсировать реки Нида, Пилица и Варта. С немалыми трудностями некоторым соединениям пришлось преодолевать даже маленькие речушки Шренява и Пшемша. Но самые тяжелые испытания ожидали наших воинов на Одере. Даже зимой такую крупную реку форсировать очень трудно: лед в ее южном течении недостаточно надежен, к тому же противник мог в любой момент открыть шлюзы, взорвать плотины, чтобы резко повысить уровень воды на отдельных участках и тем самым усложнить переправу наших войск. Именно на Одере, по западному берегу которого тянулась цепь железобетонных дотов и различных инженерных оборонительных сооружений, гитлеровцы рассчитывали остановить и обескровить Красную Армию и преградить ей путь к Берлину. Немецко-фашистское командование понимало, что Одер является фактически последней крупной водной преградой на пути к столице Германии, и решило до последнего солдата оборонять этот рубеж.
Военный совет фронта призвал войска приумножить боевую славу героев Днепра, Днестра и Вислы, широко использовать их опыт и форсировать Одер с ходу, чтобы успешно завершить операцию. В частях и подразделениях вновь разъяснялась директива Ставки Верховного Главнокомандования от 9 сентября 1943 года. В этом важном документе указывалось, что за успешное форсирование крупных речных преград и закрепление за собой плацдарма для дальнейшего развития наступления представлять командный состав и отличившихся воинов к высшим правительственным наградам, а за преодоление рек, равных Днепру по трудности форсирования, - к присвоению звания Героя Советского Союза.
Командирам всех степеней, штабам и политорганам ставилась задача продуманно и со всей ответственностью организовать форсирование реки на широком фронте, обеспечить передовые отряды и главные силы необходимыми инженерными и переправочными средствами, бесперебойно действующей связью, орудиями сопровождения, а также надежным авиационным прикрытием.
Переправе через Одер должны были предшествовать тщательная разведка и мероприятия по оперативной маскировке. Там, где это возможно, рекомендовалось перебрасывать стрелковые подразделения по льду, а где река вскрыта, использовать табельные переправочные средства. Но если того требовала обстановка, надлежало форсировать реку на местных рыбачьих лодках, самодельных плотах, сделанных из бревен, досок, бочек и других подручных материалов.
Вспоминаю, как деловито и конкретно, давая полезные технические и тактические рекомендации, говорил с воинами о преодолении водных преград заместитель командира 55-й гвардейской танковой бригады по политчасти гвардии подполковник А. П. Дмитриев. Он призвал танкистов и поддерживающих их мотострелков усилить темпы наступления и первыми ворваться на территорию Германии. Сообщив, что бригаде выпала ответственная роль действовать в качестве передового отряда. Александр Павлович сказал:
- Командующий требует: темпы, темпы и темпы! Важно ошеломить противника, не дать ему опомниться и, используя элемент внезапности, захватывать мосты и переправы. Это лучший способ форсирования водных преград.
Напомнив о личной ответственности коммунистов и комсомольцев за общий успех, заместитель командира бригады по политчасти порекомендовал танкистам тщательно проверить техническое состояние машин, чтобы избежать вынужденных остановок, поломок и аварий.
- Если в пути растеряем машины, а потом станем собирать их, предупредил Александр Павлович, - мы неизбежно завязнем во вражеской обороне, не выполним поставленной задачи и подведем всю армию.
Организаторская деятельность командира бригады Д. А. Драгунского, начальника штаба Г. А. Свербихина, заместителя командира по технической части И. С. Лакунина, подкрепленная массовыми политическими мероприятиями, дала свои результаты. Экипажи 55-й гвардейской танковой бригады, как и многих других соединений, действовали дружно, слаженно, показав высокий наступательный порыв. Бригада успешно выполняла роль передового отряда.
Почему слово гвардии подполковника Дмитриева и других политработников было таким авторитетным? Да потому, что они сами храбро действовали в боях, их слова никогда не расходились с делами. Они презирали все опасности, готовы были не щадить жизни во имя победы, являлись достойными представителями партии на полях сражений.
Прорвавшись в глубокий тыл врага, подразделения 55-й гвардейской танковой бригады ненастной ночью, в снегопад стремительной атакой ошеломили гитлеровцев, перемахнули по мосту через Варту и на плечах удирающего противника без потерь преодолели сильно укрепленный оборонительный рубеж на бывшей польско-германской границе.
Гвардии подполковник Дмитриев, призывавший гвардейцев первыми ворваться в Германию, был и сам в Числе первых. Когда крупная колонна гитлеровцев устремилась к небольшому хутору возле города Велюня (там располагался штаб бригады), А. П. Дмитриев помог гвардии полковнику Д. А. Драгунскому немедленно организовать оборону. Огневой рубеж заняли не только разведчики, саперы, связисты, но и офицеры штаба, сам командир соединения и его заместитель по политчасти. Личным примером они воодушевляли гвардейцев. Потеряв более 300 человек убитыми, фашисты отступили, свыше 100 гитлеровцев было взято в плен.
Перед войной Александр Павлович Дмитриев прошел большую трудовую школу, получил хорошую политическую закалку. Родился он в 1910 году в городе Иваново, в семье рабочего. В юные годы встал к токарному станку. Когда ему исполнилось восемнадцать лет, вступил в ряды Коммунистической партии. Длительное время Александр Павлович находился на комсомольской, профсоюзной и партийной работе. С 1935 по 1940 год являлся секретарем Фоминского райкома партии Владимирской области. Затем его командировали на учебу в Высшую школу парторганизаторов при Центральном Комитете партии.
В начале Великой Отечественной войны А. П. Дмитриева назначили начальником политотдела танкового училища. С апреля 1942 года до конца войны он находился в действующей армии в качестве начальника политотдела танковой бригады - заместителя командира по политчасти. В составе войск 1-го Украинского фронта Александр Павлович прошел боевой путь от Днепра до победных рубежей. За мужество и отвагу, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, гвардии подполковнику А. П. Дмитриеву было присвоено звание Героя Советского Союза.
В послевоенные годы А. П. Дмитриев находился на руководящей партийно-политической работе в Вооруженных Силах, возглавлял ряд политорганов. Ему присвоили звание генерал-лейтенанта, он был назначен членом Военного совета, начальником политуправления Краснознаменного Северо-Кавказского военного округа. В мае 1969 года скоропостижно скончался. Александр Павлович был одним из тех политработников, которые знали пути к сердцам воинов, которых справедливо называли вожаками солдатских масс.
Такие политработники, как А. П. Дмитриев, как наши самоотверженные парторги и комсорги, на завершающем этапе Висло-Одерской операции сумели вместе с командирами вдохнуть в утомленных многодневными боями солдат бодрость и энергию, помогли им обрести второе дыхание, мобилизовали воинов на завершающий бросок через Одер.
Войска фронта шли в наступление под лозунгами: "Вперед, в Германию!", "Освободим наших братьев и сестер, угнанных фашистами в неволю!", "Водрузим Знамя Победы над Берлином!"
Каждый батальон и полк, каждая бригада и дивизия были полны решимости первыми пересечь старую польско-германскую границу, вступить в Силезию, а затем добраться и до вражеского логова, чтобы добить там фашистского зверя.
Но на прежней польско-германской границе гитлеровцы располагали мощным оборонительным рубежом. За рекой Варта имелись железобетонные доты, противотанковые рвы, минные поля и другие инженерные заграждения.
Начальник разведотдела фронта генерал И. Т. Ленчик и разведывательные органы армий докладывали Военному совету фронта о том, что на оборонительный рубеж, проходивший вдоль бывшей польско-германской границы, гитлеровцы перебрасывают запасные и полицейские полки, наспех сформированные отряды фольксштурма. Мы прекрасно понимали, что эти формирования представляют собой вспомогательную силу и что главной опорой немецко-фашистского командования являются отступающие от Вислы кадровые дивизии. Нам важно было разгромить эти соединения, не дать им возможности дойти до оборонительных рубежей, проходивших по старой польско-германской границе, и тем более закрепиться на них.
Некоторым передовым отрядам 3-й гвардейской танковой армии удалось это сделать. Уже 18 января 1945 года они достигли прежней польско-германской границы. На другой день туда дошли и общевойсковые соединения. В ходе двухдневных боев войска 5-й гвардейской армии генерала А. С. Жадова, 52-й армии генерала К. А. Коротеева и 3-й гвардейской танковой армии генерала П. С. Рыбалко овладели старыми пограничными укреплениями на фронте шириной 100 километров и продвинулись до 40 километров в глубь территории Силезии. Они заняли свыше 450 населенных пунктов, в том числе такие важные города, как Крейцбург (Ключборк), Ландсберг (Гожув), и другие.
Но сопротивление немецко-фашистских войск нарастало. Особенно сильное противодействие встретила 5-я гвардейская армия. Против нее гитлеровцы бросили свежие части и соединения, прибывшие с Запада. Прикрываясь танковыми заслонами и авиацией, они пытались на этом участке организованно отвести свои войска за Одер и жесткой обороной остановить наше наступление.
Командующий войсками фронта Маршал Советского Союза И. С. Конев и начальник штаба генерал армии В. Д. Соколовский были очень обеспокоены замедлившимся продвижением 5-й гвардейской армии. Оценив сложившуюся обстановку, они приняли смелое и оригинальное решение. 3-й гвардейской танковой армии генерала П. С. Рыбалко, достигшей района Намслау, было приказано круто развернуться на юг и двигаться вдоль восточного берега Одера на Оппельн (Ополе), нанося фланговый удар по силезской группировке противника.
Вырвавшиеся на оперативный простор танкисты Рыбалко успешно продвигались вперед в заданном направлении. В самый разгар наступления им было очень трудно совершить такой неожиданный маневр, требовавший сложного перестроения. Многие танкисты недоумевали: не ошибка ли это, не напутал ли кто при передаче приказа командующего фронтом? Политработники и партийный актив не только помогли командирам довести новую задачу до каждого экипажа, расчета, отделения, но и укрепили у людей веру в нерушимость приказа. И он был выполнен танкистами беспрекословно, точно и в срок.
Фланговый удар 3-й гвардейской танковой армии по силезской группировке противника в сочетании с фронтальными атаками 5-й гвардейской армии обеспечил разгром врага. Это ускорило выдвижение наших войск к Одеру и помешало немецко-фашистскому командованию организованно отвести свои потрепанные дивизии за реку.
В результате стремительного натиска танкистов и пехоты наши войска 24 января 1945 года овладели городом-крепостью Оппельн, который являлся также крупным узлом железных и шоссейных дорог, важным центром военной промышленности гитлеровцев.
Учитывая боевые возможности армии и высокий моральный дух ее воинов, командующий фронтом поставил 3-й гвардейской новую задачу - нанести удар из района Оппельна в направлении Глейвица (Гливице) и тем самым создать угрозу полного окружения силезской группировки противника. Так два первоначально различных и самостоятельных направления - краковско-катовицкое и бреславльское - слились воедино. Сложные маневры 3-й гвардейской танковой армии, позволившие создать реальную угрозу окружения, вынудили войска силезской группировки поспешно отходить на запад.
В то время как 3-я гвардейская танковая армия генерала П. С. Рыбалко осуществляла фланговый марш-маневр, 4-я танковая армия генерала Д. Д. Лелюшенко стремительно продвигалась к Одеру. Получив мощную и эффективную поддержку танкистов и воспользовавшись улучшением обстановки, 5-я гвардейская армия генерала А. С. Жадова также решительным броском выдвинулась к реке. К вечеру 22 января 1945 года на Одер вышли ее передовые отряды, а 23 февраля и главные силы армии.
В числе первых водную преграду преодолел передовой отряд 13-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии полковника Г. Н. Комарова (начальник политотдела гвардии подполковник Г. А. Нестеров). Перед форсированием Одера и вступлением на территорию Германии в частях этого соединения состоялись митинги, партийные и комсомольские собрания. Гвардии майор П. Д. Мудряк рассказал молодежи своего полка, как в суровом 1942 году гвардейцы ночью под обстрелом врага переправились через Волгу в горевший Сталинград и с ходу вступили в бой, как сражались они на Мамаевом кургане, защищая город-герой, и поклялись пронести свои знамена от берегов Волги до столицы Германии.
Гвардии майор Мудряк был в той группе, которая в дни победного наступления под Сталинградом соединилась с войсками Донского фронта и вручила товарищам по оружию памятный вымпел. Имея за плечами опыт форсирования Днепра, Вислы и других крупных водных преград, командир-коммунист дал молодежи ряд практических советов.
Такие беседы наши командиры и политработники проводили во всех подразделениях. В ненастную январскую ночь, когда с неба сыпалась колкая снежная крупа и: свистел студеный ветер, батальон гвардии капитана П. И. Казакова из 13-й гвардейской стрелковой дивизии форсировал Одер на плотах. Одним из первых переправился через реку заместитель командира батальона по политической части гвардии капитан П. Я. Федченко.
Под сильным обстрелом врага гвардейцы захватили плацдарм на западном берегу Одера. Контратаки гитлеровцев следовали одна за другой. Но воины стояли по-сталинградски, неколебимо. Замполит Федченко воодушевлял бойцов, напоминая им о присяге и воинском долге. Батальон выдержал жестокий натиск врага и, обеспечив переправу других подразделений, развернул бои по расширению плацдарма.
Войска форсировали Одер на стокилометровом участке. В ряде мест река оказалась скованной льдом. И хотя он был еще тонок и непрочен, многие смельчаки успешно переправлялись по нему. Делалось это не стихийно, не на авось, а продуманно и расчетливо.
Помню, на подступах к Одеру встретил командира 33-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-лейтенанта Н. Ф. Лебеденко. Он доложил мне, как идет подготовка частей к форсированию реки. Как раз в тот момент мимо проходила группа бойцов во главе со старшиной, которые несли длинные доски.
- Это мы на лесопильном заводе раздобыли, - пояснил старшина. - Доски пригодятся при переправе. Когда стемнеет, мы проложим их по льду и поползем на западный берег. Даже оружие и боеприпасы переправим.
Я похвалил инициативного старшину за смекалку, а генералу Лебеденко и начальнику политотдела корпуса сказал, что и такими крупицами опыта не следует пренебрегать. Если понтонные парки к вечеру не подойдут, то придется начать переправу на подручных средствах.
Хотя переправочной техники мы имели достаточно, первые десанты и разведывательные подразделения действительно перебрались через Одер на подручных средствах, а где и по льду, устланному досками.
В числе первых форсировал реку мотострелковый батальон гвардии капитана Н. И. Горюшкина. Перед началом переправы здесь накоротке прошло партийное собрание. Узнав, что некоторые молодые солдаты опасаются передвигаться по неокрепшему льду, комбат предложил парторгам рот и всем коммунистам показать пример и лично повести за собой солдат.
На рассвете подразделение бесшумно спустилось к реке. Впереди шли партийные вожаки, за ними - остальные воины, строго соблюдая дистанцию 10-15 метров.
Непрерывно освещая местность ракетами, гитлеровцы заметили наших смельчаков и открыли пулеметный огонь. Однако было уже поздно. Мотострелки ворвались на западный берег и, уничтожив гранатами и автоматными очередями опасные огневые точки, захватили небольшой плацдарм.
Противник подтянул подкрепление и предпринял несколько сильных контратак. Батальон, возглавляемый коммунистом Горюшкиным, стойко отразил натиск превосходящих сил врага и удержал плацдарм.
Бой за рекой вести было трудно. Наши первые десанты, захватывавшие прибрежные пятачки, сражались, как правило, с превосходящим по силе врагом. Даже когда на помощь им прибывали другие подразделения, напряжение боя не только не ослабевало, а зачастую даже возрастало. Крупная водная преграда затрудняла нам возможность маневра силами и средствами, тогда как враг, располагая разветвленной сетью дорог, быстро перебрасывал резервы на угрожаемые направления и непрерывно наносил контрудары.
Все это, разумеется, не явилось для нас неожиданностью. Готовясь к наступлению с форсированием водных преград, командиры напоминали воинам, что бой на плацдармах требует не кратковременного порыва, а длительной, напряженной борьбы с превосходящими силами врага. От стойкости, выдержки, выносливости и боевой активности передовых подразделений во многом зависит общий успех.
Перед Висло-Одерской операцией политорганы вместе со штабами выпускали листовки. В них содержались ценные советы: захватил плацдарм - жди контратак противника. Он непременно будет стремиться сбросить тебя в реку. Держи крепко отвоеванное, назад пути нет. Используй всякую возможность для расширения плацдарма. Впереди - победа!
В войсках фронта утвердился подсказанный боевым опытом порядок расстановки партийных сил. Если, к примеру, реку форсировала рота, то с нею, как правило, должен был следовать парторг батальона или заместитель комбата по политчасти. Если переправлялся батальон, в его рядах находился политработник полкового звена. Когда же на плацдарме ведут бой одна или две дивизии, то там кроме руководителей политотделов соединений полезно побывать члену Военного совета армии, начальнику поарма. Надо своими глазами увидеть, как сражаются войска и действуют переправы, лично проследить, хорошо ли организована партийно-политическая работа в бою, все ли части в достатке обеспечены боеприпасами и горячей пищей, регулярно ли получают солдаты газеты, листовки, письма. Все это, как мы убедились, прямо или косвенно влияет на моральный дух, боевую стойкость и решимость воинов.
Войска фронта, прошедшие с непрерывными боями пятьсот и более километров, были сильно измотаны и утомлены. На плацдармах за Одером они встретились со свежими резервами противника. Его соединения, переброшенные в основном с Запада, даже ночью не прекращали контратак. Перед политработниками стояла задача вдохнуть в утомленных солдат бодрость и энергию, мобилизовать войска на победное завершение Висло-Одерской операции.
Любой бой требует полного напряжения физических и моральных сил. А борьба на плацдарме, где все простреливается вдоль и поперек, заставляет каждого до предела использовать свои возможности. Бои на Одере показали, что советский солдат во имя великой цели может сделать даже невозможное.
Орудийный расчет старшего сержанта Петра Колпакова неотступно сопровождал пехоту огнем и колесами. Он одним из первых форсировал Одер на самодельном плоту. Заняв выгодную позицию в районе высоты 147,5, артиллеристы во главе с коммунистом Колпаковым вступили в неравную борьбу за удержание плацдарма. Вначале их орудие было единственным за рекой. Фашистская мотопехота, поддерживаемая танками, яростно контратаковала горстку наших воинов, захвативших за рекой узкую полоску земли. Петру Колпакову и его подчиненным пришлось не только вести огонь по надвигавшимся на позиции бронированным машинам, но и уничтожать подползавших вражеских автоматчиков. Советские бойцы держали круговую оборону. Получив ранение, Колпаков не покинул плацдарма и в течение нескольких дней продолжал стойко сражаться. Его расчет уничтожил шесть вражеских танков, десятки солдат и офицеров противника. Коммунисту старшему сержанту Петру Васильевичу Колпакову было присвоено звание Героя Советского Союза. Правительственных наград удостоились все его подчиненные.
Пехотинцы не раз благодарили за боевую поддержку орудийный расчет А. М. Ярыша, минометчиков М. М. Красюкова, Г. П. Гребникова и других товарищей по оружию.
Инициативу и солдатскую сметку проявили саперы Н. Д. Кошт, С. Д. Топольник и С. И. Слепцов. Из досок, бочек и другого подручного материала они быстро соорудили надежные плоты, на которых перебросили через Одер столь необходимые на плацдарме противотанковые орудия и минометы.
В очень тяжелых условиях форсировал Одер 6-й гвардейский механизированный копус 4-й танковой армии. В районе Кёбен (севернее Штейнау) первой к реке подошла 17-я гвардейская механизированная бригада, входившая в состав этого объединения. Командовал ею гвардии подполковник Л. Д. Чурилов. Не дожидаясь подхода понтонных парков, гвардейцы сразу же начали готовиться к переправе: мастерили плоты из бревен разобранных сараев, ремонтировали обнаруженные на реке лодки и дырявые паромы.
Командование располагало сведениями, что за Одером находится укрепрайон противника. Его железобетонные доты простреливают все подступы к западному берегу. Учитывая это, комбриг и его заместитель по политчасти сформировали из числа добровольцев, преимущественно коммунистов и комсомольцев, штурмовые группы.
В ночь на 24 января 1945 года, когда сильно вьюжило, а по реке с верховья плыли крупные льдины, гвардейцы спустили на воду первые плоты и лодки. Началось форсирование. Гитлеровцы заметили советских воинов и открыли огонь. Некоторые лодки получили пробоины, появились раненые.
Первой прорвалась сквозь завесу огня группа старшины Т. Д. Седенкова. Высадившись на западном берегу, смельчаки скрытно подобрались к железобетонному доту, изрыгавшему огонь, и дерзкой атакой с тыла захватили его. Вместе с командиром взвода старшиной Седенковым в штурме долговременного сооружения, имевшего четыре пушки и шесть пулеметов, участвовали гвардейцы Т. К. Кержнев, В. В. Вильский, Г. А. Слободенюк и Ф. П. Тюменцев. Всем им было присвоено звание Героя Советского Союза.
Как только смолк многоамбразурный дот-великан и обстрел заметно ослаб, переправа через Одер пошла интенсивнее. Успех комсомольцев-героев немедленно был развит и закреплен.
На помощь мотострелкам пришли артиллеристы. На маленький плацдарм, захваченный 17-й гвардейской мехбригадой, сразу же переправились артиллерийские разведчики во главе с капитаном В. С. Зикеевым. Когда гитлеровцы предприняли мощную контратаку, капитан Зикеев немедленно вызвал огонь батарей 504-го пушечного артполка, еще находившегося на восточном берегу, и четко корректировал стрельбу. Враг понес большие потери и откатился. Огневая поддержка пушкарей воодушевила защитников плацдарма.
Вскоре на западный берег Одера побатарейно переправился весь 504-й пушечный артполк, которым командовал подполковник Н. С. Шульженко. Переправилась и 22-я самоходно-артиллерийская бригада, а также некоторые танковые подразделения. Теперь уже никакая сила не могла столкнуть наших воинов с плацдарма.
Форсирование Одера проходило значительно быстрее, организованнее, чем Днепра. И потерь мы имели здесь гораздо меньше. Всего около полутора лет отделяло нас от Днепровской эпопеи. А как далеко шагнула за это время наша армия в тактическом мастерстве, вооружении, техническом оснащении!
При переправе через Одер героически действовали инженерные войска фронта. Этому во многом способствовала партийно-политическая работа, проводимая среди саперов, понтонеров и других специалистов.
Один из передовых танковых отрядов сопровождало саперное отделение ефрейтора Т. Ахмедова. Достигнув Одера, саперы, несмотря на сильный огонь противника, сразу же приступили к оборудованию пристани для паромной переправы. Им частенько приходилось прерывать работу, чтобы отразить очередную контратаку гитлеровцев. Но и в таких невероятно трудных условиях они оборудовали пристань на два часа раньше срока. Кандидат в члены партии Ахмедов и его подчиненные в течение трех часов переправили на западный берег реки 35 танков.