Страница:
Трудящиеся Польши оказывали нашим войскам всевозможную помощь. Они ремонтировали мосты и дороги, предупреждали о минированных участках, стремились внести свой посильный вклад в победу.
В связи со стремительным продвижением наших танковых соединений на запад летчикам все труднее было оказывать авиационную поддержку со старых аэродромов. А новых фактически не было. Гитлеровцы всюду взорвали взлетно-посадочные полосы, разрушили постройки. Распутица еще более усложнила положение. Жители города Лешно, собравшиеся на общегородской митинг, приняли решение помочь Красной Армии. На разрушенную фашистами авиационную базу прибыло 4 тысячи поляков с тысячью подвод. Работа закипела. За двое суток поляки помогли нам выложить из бревен и шлака хорошую взлетно-посадочную полосу, привести в порядок аэродром и подъездные пути к нему. Вскоре экипажи штурмового соединения начали боевую работу. Зимой 1945 года местное население прифронтовых районов Польши отработало на строительстве наших аэродромов около 100 тысяч человеко-дней.
Так граждане возрождающейся демократической Польши помогали Советской Армии-освободительнице громить фашистских оккупантов, так ковалась нерушимая дружба народов.
Если в июле 1944 года мы совершенно не имели никакого опыта политической работы среди польского населения и испытывали острую нехватку необходимых для этого кадров, то к январскому наступлению 1945 года политорганы накопили известный опыт и отчетливо представляли себе, что нужно делать в области идеологической и организационной.
При военных советах фронта и армий были созданы оперативные группы по работе среди местного населения. Они комплектовались из политически подготовленных офицеров, обладающих хорошими организаторскими способностями, высокой общеобразовательной культурой. Эти политработники, знающие польский язык, помогали на местах в организации митингов, выступали перед населением с лекциями и докладами, проводили коллективные и индивидуальные беседы.
Наше политическое влияние на местное население осуществлялось нередко задолго до вступления советских войск в город или село. Во время подготовки к Висло-Одерской операции и в ходе ее политуправление фронта издало и распространило среди населения освобожденных районов Польши свыше 750 тысяч листовок и плакатов на польском языке. Часть из них была разбросана в глубоком тылу гитлеровцев.
Во время январского наступления 1945 года я беседовал с жителями различных районов Польши и с радостью убеждался, что наши листовки на польском языке своевременно доходили до них. Поляки рассказывали, что они с риском для жизни передавали листовки из села в село, из хаты в хату, от человека к человеку. Слово немеркнущей правды проникало и на оккупированную фашистами польскую землю, разоблачая клеветнические измышления гитлеровцев и аковцев.
Большим тиражом политуправление 1-го Украинского фронта распространило как в освобожденных нами районах, так и за линией фронта листовки с заявлением Народного Комиссариата иностранных дел СССР от 26 июля 1944 года об отношении Советского Союза к Польше, с Манифестом ПКНО и Декларацией Временного правительства Польской республики. Наши агитаторы рассказывали населению о том, как на освобожденной Красной Армией территории восстанавливаются разрушенные гитлеровцами заводы и электростанции, железные дороги и линии связи, как под руководством Польской рабочей партии возрождается народное хозяйство, осуществляются социальные преобразования.
Новым в деятельности военных советов за рубежом явилась помощь жителям, освобожденных районов в восстановлении экономической и культурной жизни. Только в течение нескольких месяцев, когда войска 1-го Украинского фронта стояли на Висле, наши инженерные части построили в освобожденных районах Польши 1234 моста длиной 22500 погонных метров. Мы отремонтировали 11 тысяч километров шоссейных и грунтовых дорог, провели большие восстановительные работы на железнодорожных путях{70}.
Военный совет 1-го Украинского фронта в первые же дни освобождения древней столицы Польши передал для населения Кракова 1604 тонны муки, 4 тысячи тонн зерна, 800 тонн сахара и много другого продовольствия{71}.
В ходе январского наступления 1945 года войска фронта освободили значительную часть исконно польских земель вдоль Одера (Одры). Эти пястовские земли были некогда отторгнуты тевтонскими завоевателями. Теперь Красная Армия помогла восстановить историческую справедливость. Коммунистическая партия и Советское правительство хотели видеть Польшу сильной и свободной, демократической и дружественной нам страной. Продвигаясь на запад, наши войска спасали от фашистской каторги десятки, сотни тысяч людей различных национальностей, освобождали из тюрем и гестаповских застенков множество узников, обреченных на смерть. Гитлеровские палачи покрыли Польшу густой сетью концентрационных лагерей. Одним из самых страшных среди них был Освенцим, прозванный "городом обреченных", "гигантским крематорием", "городом мертвецов".
27 января 1945 года части 100-й стрелковой дивизии, которой командовал генерал-майор Ф. М. Красавин, 322-й стрелковой дивизии, возглавляемой генерал-майором П. И. Зубовым, 187-й легкоартиллерийской бригады полковника Р. П. Форбатока и другие части 60-й армии вступили с боями в район Освенцима. Вместе с начальником политотдела 60-й армии генерал-майором И. М. Гришаевым мы прибыли туда с первыми подразделениями. Над землей стелился черный дым и разъедал глаза. Все вокруг было усеяно пеплом. Гитлеровцы перед отступлением пытались уничтожить следы своих злодеяний. Поскольку лагерные крематории не успевали превращать в пепел умерщвленных узников, эсэсовцы облили штабеля человеческих тел бензином, обложили их дровами и подожгли.
На воротах, ведущих в основной лагерь Освенцима, или, как его называли фашисты, Аушвиц, красовалась издевательская надпись: "Арбайт мах фрай" (работа делает свободным). Но из Освенцима люди не выходили, их здесь убивали.
На пути наступления войск фронта мы видели много фашистских зверств, совершенных гитлеровцами на временно оккупированной ими территории. Мы помнили Бабий Яр в Киеве, доверху набитый трупами мирных советских людей, расстрелянных гитлеровцами, мы видели гросс-лазарет в С лаву те, в котором не лечили, а уничтожали, концлагеря во Львове, Раве-Русской и многих других населенных пунктах. Но все они, даже Майданек, не могли сравниться с Освенцимом. Здесь непрерывно дымили 16 крупных крематориев, превращая в пепел тысячи людей.
Советские воины, распахнувшие ворота концлагеря Освенцим (Аушвиц) и спасшие от смерти десятки тысяч узников, были потрясены злодейскими преступлениями фашистов и воочию увидели, какой поистине дьявольской работой занимались гитлеровцы. Чтобы оповестить мир о чудовищных злодеяниях преступной нацистской клики, мы предложили начальнику политуправления фронта генералу Ф. В. Яшечкину направить в Освенцим всех имеющихся у нас работников массовой информации: кинооператоров, фотокорреспондентов, представителей Совинформбюро, ТАСС, радио, корреспондентов центральных и фронтовых газет.
По указанию Военного совета 1-го Украинского фронта освобожденным узникам фашизма была оказана экстренная медицинская помощь, выделено продовольствие, организованы эвакуационные пункты.
В концлагере Освенцим советские воины увидели газовые камеры, в которых эсэсовцы за один "сеанс" умерщвляли 2500-3000 человек, затхлые бараки, в которых томились обреченные на смерть узники из всех стран Европы. Они увидели трупы замученных фашистами жертв, огромнейшие склады одежды, обуви, костяной муки и женских волос, скрупулезно собранных палачами со своих жертв.
Сердца воинов клокотали яростным гневом, и солдатский митинг в Освенциме проходил чрезвычайно бурно. Ненависть к гитлеровским извергам достигла наивысшего накала, когда из бараков двинулись к нашей импровизированной трибуне похожие на скелеты узники в полосатых тюремных одеждах. Эти люди были настолько измождены и истощены, что с трудом передвигались, поддерживая один другого, а некоторые приближались ползком. Сквозь рыдания они взывали на разных языках:
- Отомстите за наши муки и за сотни тысяч умерщвленных людей. Покарайте фашистских убийц! Поднявшись на грузовую машину, я сказал воинам:
- Вы своими глазами видели страшные зверства фашистов. К этому трудно что-либо добавить. Смерть и мучения - вот что принес народам кровавый нацизм!
Я напомнил солдатам, что освенцимский концлагерь со всеми его душегубками есть порождение гитлеровского режима, практическое воплощение человеконенавистнической расовой теории фашизма. В больших и малых освенцимах Гитлер и его подручные замыслили истребить многие народы. Но Советская Армия спасла человечество от нацистских убийц.
Едва я закончил выступление, как на грузовик взобрался взволнованный и побледневший солдат и попросил разрешения сказать несколько слов.
- Нам не надо никаких пояснений, товарищ генерал, - заявил он. - Все ясно. Пусть гитлеровцы не ждут от нас пощады. Звери есть звери. Коричневых волков надо уничтожать!
И оратор добавил, что с сегодняшнего дня он решил пленных не брать. Послышались крики одобрения:
- Правильно! Никакой пощады врагу!
Мы с генералом И. М. Гришаевым озабоченно переглянулись. Чувствовалось, что ненависть к врагу не только достигла наивысшего накала, но и перехлестнула через край. В этих условиях требовалось весь накопившийся у воинов гнев направить по верному руслу.
Вот почему я вторично взял слово и сказал, что предыдущий оратор не прав, предложив пленных не брать. Наша месть не должна быть слепой и безрассудной. Нельзя всех немцев мерить на один аршин. Мы беспощадно уничтожаем тех, кто с оружием в руках яростно защищает гитлеровский кровавый режим. Но тех, кто прекращает борьбу, кто бросает оружие и сдается в плен, мы не уничтожаем и должны сохранить им жизнь. Советская Армия идет в бой со священным девизом "Смерть фашистским захватчикам!" и сокрушает нацистский вермахт, громит эсэсовскую свору. Но мы гуманно относимся к гражданскому населению, избавляя немцев от гитлеровского кровавого режима.
В заключение я выразил уверенность, что дни "третьего рейха" сочтены и мы заставим главных военных преступников, всех комендантов и подкомендантов, всех кровавых палачей Освенцима, Майданека и других лагерей смерти держать ответ за совершенные ими злодеяния.
Хорошо понимая, что одним выступлением на митинге сразу всех не убедишь и перелома в настроении людей не достигнешь, я предложил генералу И. М. Гришаеву, а также всем другим руководителям политорганов продолжить разъяснительную работу в войсках, и прежде всего в частях, освобождавших район Освенцима.
В донесении, направленном Государственному Комитету Обороны, я писал: "Освобожден район концлагерей Освенцим. Ужасный лагерь смерти. Здесь фактически имеется пять лагерей. В четырех из них содержалось население из всех стран Европы, пятый лагерь был тюрьмой, куда заключались люди за всякие провинности перед фашистской администрацией.
Каждый лагерь представляет собой огромную площадь, обнесенную изгородью из нескольких рядов колючей проволоки. Поверху идут провода под током высокого напряжения. За этими изгородями бесчисленное количество деревянных бараков. Бесконечные толпы людей, освобожденных Красной Армией, идут из этого лагеря смерти. Среди них венгры, югославы, итальянцы, французы, чехи и словаки, греки, румыны, датчане, бельгийцы. Все они выглядят крайне измученными, седые старики и юноши, матери с грудными детьми и подростками, почти все полураздетые.
Очень много наших советских граждан, жителей Ленинградской, Калининской, Тульской, Московской областей, изо всех районов Советской Украины. Среди них немало искалеченных, сохранивших следы пыток, следы фашистских зверств. В Освенциме, по предварительным показаниям заключенных, замучены, сожжены и расстреляны сотни тысяч людей.
Прошу распоряжения о высылке представителей Государственной Чрезвычайной Комиссии по расследованию фашистских зверств"{72}.
Не дожидаясь прибытия из Москвы Государственной комиссии, предварительным расследованием немецко-фашистских злодеяний в концентрационном лагере Освенцим занялась комиссия политического управления 1-го Украинского фронта. В нее мы включили и доверенного национального комитета "Свободная Германия".
Строительство концентрационного лагеря Освенцим, как гласил отчет комиссии политуправления 1-го Украинского фронта, началось еще летом 1940 года. После вероломного нападения фашистской Германии на Советский Союз лагерь стал расширяться. Первоначально гестаповцы планировали дополнительное строительство в районе с. Райско. Но комендант лагеря Освенцим заявил, что для его заключенных это место не подходит, так как земля пригодна для жизни и посевов. Он приказал строить второй лагерь на гнилом болоте в районе Бжезинки.
Территория концлагерей Освенцима все больше и больше расширялась. С начала 1942 года, после того как Освенцим посетил рейхсфюрер СС Гиммлер, развернулось ускоренное строительство больших крематориев. В 1943 году к новому лагерю в Бжезинке была протянута железнодорожная ветка, по которой сюда доставляли заключенных из разных стран Европы.
Члены комиссии показывали мне документальную запись врача Отто Волькена, который был заключен гестаповцами в мужской концлагерь Бжезинка и выполнял там обязанности писаря. Он тайно зарегистрировал некоторые данные.
Вот одна из таких записей, вошедшая в акт комиссии как документ обвинения: "21.10.43. Из Вестербурга (Голландия) прибыл очередной транспорт с заключенными. В лагерь отправлено 347 человек, в крематорий - 1041 человек.
21.10.43. Прибыл еще один транспорт. На этот раз из Рима. В лагерь 149 человек, в крематорий - 447.
28.10.43. Транспорт из Познани. В лагерь - 72, в крематорий - 212.
24.11.43. Транспорт из Риги. В лагерь - 120 человек, в крематорий 480.
28.11.43. Транспорт из Франции. В лагерь - 241, в крематорий - 720 человек.
4.3.44. Из Чехословакии доставлен транспорт с мужчинами, женщинами и детьми. Все 3752 человека отправлены в крематорий.
23.3.44. Доставлена очередная партия заключенных из Голландии. Все 184 человека отправлены в крематорий.
13.3.44. Прибыл транспорт из Афин. 320 человек направлены в лагерь, а 980 - в крематорий.
18.4.44. Из Люблина доставили 301 женщину. Все они ранее занимались сортировкой вещей и ценностей заключенных в Майданеке. Их всех отправили в крематорий"{73}.
Это лишь выборочные записи из далеко не полных регистрационных данных о поступлении в Освенцим заключенных. Станислав Хелькель и другие железнодорожные служащие станции Освенцим показали, что бывали дни, когда в лагерь из различных стран Европы поступало по 10-15, а то и 25 транспортов. Каждый железнодорожный эшелон состоял из 40 и более вагонов, средняя вместимость каждого вагона - 75-80 человек.
В декабре 1943 года из Баварии в Освенцим доставили 1200 истощенных людей, надорвавшихся на непосильных работах в каменоломнях возле Флостбурга. Когда транспорт прибыл в Освенцим, при проверке оказалось, что в живых осталось 948 человек, а остальные умерли в вагонах. После того как невольников строем погнали в лагерь, на месте разгрузки осталось 32 человека, которые не способны были самостоятельно передвигаться. Комендант лагеря Бжезинка Шварц приказал привести их "в чувство" и облить холодной водой, хотя на дворе стоял сильный мороз. К утру они почти все замерзли. Только пятеро еще дышали.
Как было установлено расследованием, большинство прибывавших заключенных сразу же подвергалось уничтожению. Но и те, кто оставался в лагере, тоже были обречены на смерть. Врачи-эсэсовцы в широком масштабе использовали заключенных для различных экспериментов, завершавшихся смертью пациентов. Это ведь здесь, в Освенциме, производил над заключенными бесчеловечные опыты врач-садист Менгеле, уничтоживший огромное количество невинных людей. Своим изуверством он стяжал позорнейшую известность во всем мире. Менгеле и другие лагерные врачи по два-три раза в месяц проводили в Освенциме так называемые селекции, обрекая на уничтожение всех подопытных людей. Врач-палач Менгеле, равно как и комендант освенцимского концлагеря Рудольф Гесс, повешенный по приговору польского народного суда, а также их подручные впервые были заклеймены как опасные военные преступники в документе предварительного расследования, проведенного комиссией политуправления 1-го Украинского фронта. В отчете комиссии, в частности, говорилось: "После нападения фашистской Германии на Советский Союз в лагерь стали поступать партии советских военнопленных. Режим для них был установлен еще более жестокий, чем для остальных заключенных. По заявлению Евгения Носаля, 20 сентября 1941 года в лагерь доставили первых сто русских военнопленных, в основном офицеров. После допроса их всех расстреляли во дворе блока №11. Через три дня прибыло еще около трехсот пленных. На следующий день все они были отправлены в "баню" и на "дезинфекцию". Больше их никто не видел. Вероятно, всех их отравили газами.
До 1 января 1942 года в лагерь поступило около 16 тысяч советских военнопленных. К началу 1942 года уцелело только 80-100 человек, которых направили в другой лагерь"{74}.
Так продолжалось из месяца в месяц, из года в год. По данным польской статистики, до начала второй мировой войны Освенцим насчитывал 12 тысяч мирных жителей. Гитлеровцы, оккупировавшие Польшу, превратили этот район в огромный комплекс лагерей смерти, где ежедневно убивали 10-12 тысяч человек, то есть каждые сутки погибали жители целого города, равного довоенному Освенциму. Всего же здесь уничтожено более 4 миллионов советских и польских узников, а также граждан Чехословакии, Югославии, Греции, Франции, Италии, Голландии, Венгрии, Румынии, Дании, Бельгии и других государств.
На кровавых преступлениях, творимых фашизмом, бешено наживались гитлеровская клика, руководство СС, монополисты нацистской Германии, и прежде всего концерны "ИГ Фарбениндустри", "Дегусса", их дочерние предприятия, обладавшие монополией на поставку эсэсовцам химической продукции и сильнодействующего газа "циклон Б", которым только в Освенциме было отравлено более миллиона человек.
Как установила комиссия политуправления фронта, начиная с 12 января 1945 года, когда развернулось наступление наших войск, эсэсовцы с лихорадочной поспешностью принялись заметать следы своих кровавых преступлений, частично разобрав и взорвав крематории в Бжезинке. 27 января 1945 года, когда наш передовой отряд вплотную подошел к Освенциму, фашисты взорвали железнодорожные мосты через Вислу и Соло, подожгли многие бараки и склады, вывели из строя водопровод и электростанцию.
Советские войска, спасшие узников от смерти, немедленно обеспечили их горячим питанием и медицинской помощью. Здесь развернулся инфекционный госпиталь № 2197, где начальником был майор медицинской службы И. Л. Вейтков. По состоянию на 30 января 1945 года, в Освенциме оставалось 3775 крайне истощенных людей, которые не могли самостоятельно передвигаться и нуждались в лечении, а также около 200 инфекционных больных.
Вместе с генералом И. М. Гришаевым мы провели совещание с медицинскими работниками, выяснив неотложные нужды госпиталя. Военные советы фронта и 60-й армии не жалели ничего для обеспечения бывших заключенных Освенцима всем необходимым. Наши войска отвоевали измученным и искалеченным узникам свободу, теперь перед нами стояла не менее важная и благородная задача отвоевать им жизнь. Врачи из бывших заключенных горячо включились в работу, помогая медперсоналу армейского госпиталя восстановить силы и здоровье бывших узников Освенцима.
Когда мы с передовыми частями вступили в лагерь смерти, всюду виднелись следы поспешного бегства нацистских преступников. Под ногами хрустело битое стекло, валялись разбросанные бумаги, брошенные в панике всевозможные тюки, узлы, связки папок с различными документами.
Я приказал собрать разбросанные бумаги и документы, обследовать помещения и все обнаруженные архивы, все несгораемые шкафы и хранилища служебной документации взять под охрану. Некоторые товарищи с недоумением и даже обидой принялись за дело, полагая, что их заставили заниматься никчемной черновой работой. Они говорили:
- А кому нужен этот бумажный мусор? Что в нем проку? Зачем коллекционировать всякую мерзость?
- Затем, - ответил я, - чтобы всюду найти палачей Освенцима и покарать их, чтобы подобная мерзость никогда больше не появлялась на свет. Затем, чтобы страшную правду об Освенциме узнал весь мир, чтобы люди поняли, с каким чудовищем вступила в смертельную борьбу Красная Армия, сколько миллионов человеческих жизней она спасла и какие страны и народы избавила от истребления.
Мое приказание было выполнено. Я с удовлетворением узнал, что часть наиболее важных документов сразу же изъяли для ведения следствия оперативные работники органов государственной безопасности, представители "Смерша" 60-й армии.
Впоследствии в огромнейших архивных залежах были обнаружены документы большой обличительной силы, которые помогли Чрезвычайной Государственной Комиссии выявить виновников, ответственных за массовое зверское уничтожение миллионов советских людей, польских граждан и подданных других государств Европы. Многие материалы об Освенциме были переданы польским друзьям.
По решению сейма Польской Народной Республики территория бывшего лагеря смерти в Освенциме - Бжезинке сохранена в неприкосновенности как исторический мемориал, как памятник четырем миллионам узников, замученных и погибших от рук фашистских палачей.
За последние годы бывший лагерь смерти посетили многие миллионы людей из различных стран мира. Необычайно сильное впечатление на всех производит документальный кинофильм "Хроника освобождения", снятый кинооператорами 1-го Украинского фронта Н. Быковым, К. Кутуг-заде, А. Павловым и А. Воронцовым.
Мужественно и творчески выполняя свои обязанности, они вступили в Освенцим вместе с первыми советскими воинами и документально запечатлели страшную правду о фашизме, его чудовищных зверствах.
Кинооператоры засняли еще горевшие штабеля человеческих трупов, груды костей и черепов, уцелевших узников, которые были похожи на призраков. На пленке мы видим склады, набитые детскими игрушками. Но самих детей уже нет. Они сожжены в крематориях, отравлены в газовых камерах. Операторы показали бараки, в которых томились узники, мрачные и жуткие карцеры и блиставшие чистотой кабинеты и лаборатории эсэсовских врачей, где занимались садистскими опытами и уничтожали людей. В Освенциме имелись средневековые кандалы и новейшие орудия пыток... Кадры фильма "Хроника освобождения" демонстрировались на Нюрнбергском процессе, явились неопровержимым и сильным обвинением против фашизма, уничтожившего миллионы невинных жертв.
Так воины Красной Армии несли свободу народам, спасая узников фашизма от гибели. И никаким буржуазным клеветникам и фальсификаторам истории не удастся опорочить нашего воина, который жизни не щадил ради освобождения народов Европы. Он снискал славу самого справедливого, бескорыстного и гуманного бойца, спасшего человечество от фашистских рабовладельцев, палачей и убийц.
Политорганы фронта многое сделали для того, чтобы стала широко известна трагическая правда о гигантском лагере смерти, чтобы об этом жестоком и кровавом уроке узнали грядущие поколения. Пусть все прогрессивные люди нашей планеты постоянно чувствуют личную ответственность за судьбу мира и безопасность народов, ведут активную борьбу за мир на земле, чтобы никогда не возродился фашизм и расизм в любых его формах и проявлениях.
Отрадно, что армейская и флотская молодежь, принявшая боевую эстафету от героев Великой Отечественной войны, помнит о суровых уроках истории и бдительно охраняет нашу свободу и мир, завоеванные такой огромной ценой.
В газете "Красная звезда" я как-то прочел небольшую заметку о том, что бывшая узница Освенцима, а после войны передовая доярка одного из колхозов на Орловщине Мария Ивановна Брылева написала командиру советской воинской части, дислоцированной в Польше, письмо с просьбой предоставить ее сыну-солдату возможность посмотреть этот проклятый лагерь смерти. У Марии Ивановны сохранился на руке вытатуированный лагерный номер - 75574. "Попала я туда, - писала Брылева, - в феврале сорок третьего шестнадцатилетней девочкой и промучилась без малого два года. Там пришлось мне пережить многое, и самое страшное - ужас перед газовой камерой и крематорием.
Извините, что пишу, может, не очень складно и грамотно - война не позволила учиться. Это уже дети мои, а их у меня трое, получили образование сполна.
Еще хочется узнать, как служит мой сынок, добросовестно ли выполняет свои обязанности. Хочется, чтобы был не хуже тех славных ребят, которые освободили меня из фашистского плена..."{75}
Возможно, мы с Марией Ивановной и не встречались 27 января 1945 года, когда я приезжал в Освенцим вместе с генералом И. М. Гришаевым, но со многими узниками этого лагеря и теми славными героями из 60-й армии, которые освободили М. И. Брылеву и других узников фашизма, встречался. Я очень рад, что сын Марии Ивановны достойно выполнил патриотический долг и за годы службы в Вооруженных Силах стал примерным, дисциплинированным и прилежным солдатом, умелым военным водителем.
В связи со стремительным продвижением наших танковых соединений на запад летчикам все труднее было оказывать авиационную поддержку со старых аэродромов. А новых фактически не было. Гитлеровцы всюду взорвали взлетно-посадочные полосы, разрушили постройки. Распутица еще более усложнила положение. Жители города Лешно, собравшиеся на общегородской митинг, приняли решение помочь Красной Армии. На разрушенную фашистами авиационную базу прибыло 4 тысячи поляков с тысячью подвод. Работа закипела. За двое суток поляки помогли нам выложить из бревен и шлака хорошую взлетно-посадочную полосу, привести в порядок аэродром и подъездные пути к нему. Вскоре экипажи штурмового соединения начали боевую работу. Зимой 1945 года местное население прифронтовых районов Польши отработало на строительстве наших аэродромов около 100 тысяч человеко-дней.
Так граждане возрождающейся демократической Польши помогали Советской Армии-освободительнице громить фашистских оккупантов, так ковалась нерушимая дружба народов.
Если в июле 1944 года мы совершенно не имели никакого опыта политической работы среди польского населения и испытывали острую нехватку необходимых для этого кадров, то к январскому наступлению 1945 года политорганы накопили известный опыт и отчетливо представляли себе, что нужно делать в области идеологической и организационной.
При военных советах фронта и армий были созданы оперативные группы по работе среди местного населения. Они комплектовались из политически подготовленных офицеров, обладающих хорошими организаторскими способностями, высокой общеобразовательной культурой. Эти политработники, знающие польский язык, помогали на местах в организации митингов, выступали перед населением с лекциями и докладами, проводили коллективные и индивидуальные беседы.
Наше политическое влияние на местное население осуществлялось нередко задолго до вступления советских войск в город или село. Во время подготовки к Висло-Одерской операции и в ходе ее политуправление фронта издало и распространило среди населения освобожденных районов Польши свыше 750 тысяч листовок и плакатов на польском языке. Часть из них была разбросана в глубоком тылу гитлеровцев.
Во время январского наступления 1945 года я беседовал с жителями различных районов Польши и с радостью убеждался, что наши листовки на польском языке своевременно доходили до них. Поляки рассказывали, что они с риском для жизни передавали листовки из села в село, из хаты в хату, от человека к человеку. Слово немеркнущей правды проникало и на оккупированную фашистами польскую землю, разоблачая клеветнические измышления гитлеровцев и аковцев.
Большим тиражом политуправление 1-го Украинского фронта распространило как в освобожденных нами районах, так и за линией фронта листовки с заявлением Народного Комиссариата иностранных дел СССР от 26 июля 1944 года об отношении Советского Союза к Польше, с Манифестом ПКНО и Декларацией Временного правительства Польской республики. Наши агитаторы рассказывали населению о том, как на освобожденной Красной Армией территории восстанавливаются разрушенные гитлеровцами заводы и электростанции, железные дороги и линии связи, как под руководством Польской рабочей партии возрождается народное хозяйство, осуществляются социальные преобразования.
Новым в деятельности военных советов за рубежом явилась помощь жителям, освобожденных районов в восстановлении экономической и культурной жизни. Только в течение нескольких месяцев, когда войска 1-го Украинского фронта стояли на Висле, наши инженерные части построили в освобожденных районах Польши 1234 моста длиной 22500 погонных метров. Мы отремонтировали 11 тысяч километров шоссейных и грунтовых дорог, провели большие восстановительные работы на железнодорожных путях{70}.
Военный совет 1-го Украинского фронта в первые же дни освобождения древней столицы Польши передал для населения Кракова 1604 тонны муки, 4 тысячи тонн зерна, 800 тонн сахара и много другого продовольствия{71}.
В ходе январского наступления 1945 года войска фронта освободили значительную часть исконно польских земель вдоль Одера (Одры). Эти пястовские земли были некогда отторгнуты тевтонскими завоевателями. Теперь Красная Армия помогла восстановить историческую справедливость. Коммунистическая партия и Советское правительство хотели видеть Польшу сильной и свободной, демократической и дружественной нам страной. Продвигаясь на запад, наши войска спасали от фашистской каторги десятки, сотни тысяч людей различных национальностей, освобождали из тюрем и гестаповских застенков множество узников, обреченных на смерть. Гитлеровские палачи покрыли Польшу густой сетью концентрационных лагерей. Одним из самых страшных среди них был Освенцим, прозванный "городом обреченных", "гигантским крематорием", "городом мертвецов".
27 января 1945 года части 100-й стрелковой дивизии, которой командовал генерал-майор Ф. М. Красавин, 322-й стрелковой дивизии, возглавляемой генерал-майором П. И. Зубовым, 187-й легкоартиллерийской бригады полковника Р. П. Форбатока и другие части 60-й армии вступили с боями в район Освенцима. Вместе с начальником политотдела 60-й армии генерал-майором И. М. Гришаевым мы прибыли туда с первыми подразделениями. Над землей стелился черный дым и разъедал глаза. Все вокруг было усеяно пеплом. Гитлеровцы перед отступлением пытались уничтожить следы своих злодеяний. Поскольку лагерные крематории не успевали превращать в пепел умерщвленных узников, эсэсовцы облили штабеля человеческих тел бензином, обложили их дровами и подожгли.
На воротах, ведущих в основной лагерь Освенцима, или, как его называли фашисты, Аушвиц, красовалась издевательская надпись: "Арбайт мах фрай" (работа делает свободным). Но из Освенцима люди не выходили, их здесь убивали.
На пути наступления войск фронта мы видели много фашистских зверств, совершенных гитлеровцами на временно оккупированной ими территории. Мы помнили Бабий Яр в Киеве, доверху набитый трупами мирных советских людей, расстрелянных гитлеровцами, мы видели гросс-лазарет в С лаву те, в котором не лечили, а уничтожали, концлагеря во Львове, Раве-Русской и многих других населенных пунктах. Но все они, даже Майданек, не могли сравниться с Освенцимом. Здесь непрерывно дымили 16 крупных крематориев, превращая в пепел тысячи людей.
Советские воины, распахнувшие ворота концлагеря Освенцим (Аушвиц) и спасшие от смерти десятки тысяч узников, были потрясены злодейскими преступлениями фашистов и воочию увидели, какой поистине дьявольской работой занимались гитлеровцы. Чтобы оповестить мир о чудовищных злодеяниях преступной нацистской клики, мы предложили начальнику политуправления фронта генералу Ф. В. Яшечкину направить в Освенцим всех имеющихся у нас работников массовой информации: кинооператоров, фотокорреспондентов, представителей Совинформбюро, ТАСС, радио, корреспондентов центральных и фронтовых газет.
По указанию Военного совета 1-го Украинского фронта освобожденным узникам фашизма была оказана экстренная медицинская помощь, выделено продовольствие, организованы эвакуационные пункты.
В концлагере Освенцим советские воины увидели газовые камеры, в которых эсэсовцы за один "сеанс" умерщвляли 2500-3000 человек, затхлые бараки, в которых томились обреченные на смерть узники из всех стран Европы. Они увидели трупы замученных фашистами жертв, огромнейшие склады одежды, обуви, костяной муки и женских волос, скрупулезно собранных палачами со своих жертв.
Сердца воинов клокотали яростным гневом, и солдатский митинг в Освенциме проходил чрезвычайно бурно. Ненависть к гитлеровским извергам достигла наивысшего накала, когда из бараков двинулись к нашей импровизированной трибуне похожие на скелеты узники в полосатых тюремных одеждах. Эти люди были настолько измождены и истощены, что с трудом передвигались, поддерживая один другого, а некоторые приближались ползком. Сквозь рыдания они взывали на разных языках:
- Отомстите за наши муки и за сотни тысяч умерщвленных людей. Покарайте фашистских убийц! Поднявшись на грузовую машину, я сказал воинам:
- Вы своими глазами видели страшные зверства фашистов. К этому трудно что-либо добавить. Смерть и мучения - вот что принес народам кровавый нацизм!
Я напомнил солдатам, что освенцимский концлагерь со всеми его душегубками есть порождение гитлеровского режима, практическое воплощение человеконенавистнической расовой теории фашизма. В больших и малых освенцимах Гитлер и его подручные замыслили истребить многие народы. Но Советская Армия спасла человечество от нацистских убийц.
Едва я закончил выступление, как на грузовик взобрался взволнованный и побледневший солдат и попросил разрешения сказать несколько слов.
- Нам не надо никаких пояснений, товарищ генерал, - заявил он. - Все ясно. Пусть гитлеровцы не ждут от нас пощады. Звери есть звери. Коричневых волков надо уничтожать!
И оратор добавил, что с сегодняшнего дня он решил пленных не брать. Послышались крики одобрения:
- Правильно! Никакой пощады врагу!
Мы с генералом И. М. Гришаевым озабоченно переглянулись. Чувствовалось, что ненависть к врагу не только достигла наивысшего накала, но и перехлестнула через край. В этих условиях требовалось весь накопившийся у воинов гнев направить по верному руслу.
Вот почему я вторично взял слово и сказал, что предыдущий оратор не прав, предложив пленных не брать. Наша месть не должна быть слепой и безрассудной. Нельзя всех немцев мерить на один аршин. Мы беспощадно уничтожаем тех, кто с оружием в руках яростно защищает гитлеровский кровавый режим. Но тех, кто прекращает борьбу, кто бросает оружие и сдается в плен, мы не уничтожаем и должны сохранить им жизнь. Советская Армия идет в бой со священным девизом "Смерть фашистским захватчикам!" и сокрушает нацистский вермахт, громит эсэсовскую свору. Но мы гуманно относимся к гражданскому населению, избавляя немцев от гитлеровского кровавого режима.
В заключение я выразил уверенность, что дни "третьего рейха" сочтены и мы заставим главных военных преступников, всех комендантов и подкомендантов, всех кровавых палачей Освенцима, Майданека и других лагерей смерти держать ответ за совершенные ими злодеяния.
Хорошо понимая, что одним выступлением на митинге сразу всех не убедишь и перелома в настроении людей не достигнешь, я предложил генералу И. М. Гришаеву, а также всем другим руководителям политорганов продолжить разъяснительную работу в войсках, и прежде всего в частях, освобождавших район Освенцима.
В донесении, направленном Государственному Комитету Обороны, я писал: "Освобожден район концлагерей Освенцим. Ужасный лагерь смерти. Здесь фактически имеется пять лагерей. В четырех из них содержалось население из всех стран Европы, пятый лагерь был тюрьмой, куда заключались люди за всякие провинности перед фашистской администрацией.
Каждый лагерь представляет собой огромную площадь, обнесенную изгородью из нескольких рядов колючей проволоки. Поверху идут провода под током высокого напряжения. За этими изгородями бесчисленное количество деревянных бараков. Бесконечные толпы людей, освобожденных Красной Армией, идут из этого лагеря смерти. Среди них венгры, югославы, итальянцы, французы, чехи и словаки, греки, румыны, датчане, бельгийцы. Все они выглядят крайне измученными, седые старики и юноши, матери с грудными детьми и подростками, почти все полураздетые.
Очень много наших советских граждан, жителей Ленинградской, Калининской, Тульской, Московской областей, изо всех районов Советской Украины. Среди них немало искалеченных, сохранивших следы пыток, следы фашистских зверств. В Освенциме, по предварительным показаниям заключенных, замучены, сожжены и расстреляны сотни тысяч людей.
Прошу распоряжения о высылке представителей Государственной Чрезвычайной Комиссии по расследованию фашистских зверств"{72}.
Не дожидаясь прибытия из Москвы Государственной комиссии, предварительным расследованием немецко-фашистских злодеяний в концентрационном лагере Освенцим занялась комиссия политического управления 1-го Украинского фронта. В нее мы включили и доверенного национального комитета "Свободная Германия".
Строительство концентрационного лагеря Освенцим, как гласил отчет комиссии политуправления 1-го Украинского фронта, началось еще летом 1940 года. После вероломного нападения фашистской Германии на Советский Союз лагерь стал расширяться. Первоначально гестаповцы планировали дополнительное строительство в районе с. Райско. Но комендант лагеря Освенцим заявил, что для его заключенных это место не подходит, так как земля пригодна для жизни и посевов. Он приказал строить второй лагерь на гнилом болоте в районе Бжезинки.
Территория концлагерей Освенцима все больше и больше расширялась. С начала 1942 года, после того как Освенцим посетил рейхсфюрер СС Гиммлер, развернулось ускоренное строительство больших крематориев. В 1943 году к новому лагерю в Бжезинке была протянута железнодорожная ветка, по которой сюда доставляли заключенных из разных стран Европы.
Члены комиссии показывали мне документальную запись врача Отто Волькена, который был заключен гестаповцами в мужской концлагерь Бжезинка и выполнял там обязанности писаря. Он тайно зарегистрировал некоторые данные.
Вот одна из таких записей, вошедшая в акт комиссии как документ обвинения: "21.10.43. Из Вестербурга (Голландия) прибыл очередной транспорт с заключенными. В лагерь отправлено 347 человек, в крематорий - 1041 человек.
21.10.43. Прибыл еще один транспорт. На этот раз из Рима. В лагерь 149 человек, в крематорий - 447.
28.10.43. Транспорт из Познани. В лагерь - 72, в крематорий - 212.
24.11.43. Транспорт из Риги. В лагерь - 120 человек, в крематорий 480.
28.11.43. Транспорт из Франции. В лагерь - 241, в крематорий - 720 человек.
4.3.44. Из Чехословакии доставлен транспорт с мужчинами, женщинами и детьми. Все 3752 человека отправлены в крематорий.
23.3.44. Доставлена очередная партия заключенных из Голландии. Все 184 человека отправлены в крематорий.
13.3.44. Прибыл транспорт из Афин. 320 человек направлены в лагерь, а 980 - в крематорий.
18.4.44. Из Люблина доставили 301 женщину. Все они ранее занимались сортировкой вещей и ценностей заключенных в Майданеке. Их всех отправили в крематорий"{73}.
Это лишь выборочные записи из далеко не полных регистрационных данных о поступлении в Освенцим заключенных. Станислав Хелькель и другие железнодорожные служащие станции Освенцим показали, что бывали дни, когда в лагерь из различных стран Европы поступало по 10-15, а то и 25 транспортов. Каждый железнодорожный эшелон состоял из 40 и более вагонов, средняя вместимость каждого вагона - 75-80 человек.
В декабре 1943 года из Баварии в Освенцим доставили 1200 истощенных людей, надорвавшихся на непосильных работах в каменоломнях возле Флостбурга. Когда транспорт прибыл в Освенцим, при проверке оказалось, что в живых осталось 948 человек, а остальные умерли в вагонах. После того как невольников строем погнали в лагерь, на месте разгрузки осталось 32 человека, которые не способны были самостоятельно передвигаться. Комендант лагеря Бжезинка Шварц приказал привести их "в чувство" и облить холодной водой, хотя на дворе стоял сильный мороз. К утру они почти все замерзли. Только пятеро еще дышали.
Как было установлено расследованием, большинство прибывавших заключенных сразу же подвергалось уничтожению. Но и те, кто оставался в лагере, тоже были обречены на смерть. Врачи-эсэсовцы в широком масштабе использовали заключенных для различных экспериментов, завершавшихся смертью пациентов. Это ведь здесь, в Освенциме, производил над заключенными бесчеловечные опыты врач-садист Менгеле, уничтоживший огромное количество невинных людей. Своим изуверством он стяжал позорнейшую известность во всем мире. Менгеле и другие лагерные врачи по два-три раза в месяц проводили в Освенциме так называемые селекции, обрекая на уничтожение всех подопытных людей. Врач-палач Менгеле, равно как и комендант освенцимского концлагеря Рудольф Гесс, повешенный по приговору польского народного суда, а также их подручные впервые были заклеймены как опасные военные преступники в документе предварительного расследования, проведенного комиссией политуправления 1-го Украинского фронта. В отчете комиссии, в частности, говорилось: "После нападения фашистской Германии на Советский Союз в лагерь стали поступать партии советских военнопленных. Режим для них был установлен еще более жестокий, чем для остальных заключенных. По заявлению Евгения Носаля, 20 сентября 1941 года в лагерь доставили первых сто русских военнопленных, в основном офицеров. После допроса их всех расстреляли во дворе блока №11. Через три дня прибыло еще около трехсот пленных. На следующий день все они были отправлены в "баню" и на "дезинфекцию". Больше их никто не видел. Вероятно, всех их отравили газами.
До 1 января 1942 года в лагерь поступило около 16 тысяч советских военнопленных. К началу 1942 года уцелело только 80-100 человек, которых направили в другой лагерь"{74}.
Так продолжалось из месяца в месяц, из года в год. По данным польской статистики, до начала второй мировой войны Освенцим насчитывал 12 тысяч мирных жителей. Гитлеровцы, оккупировавшие Польшу, превратили этот район в огромный комплекс лагерей смерти, где ежедневно убивали 10-12 тысяч человек, то есть каждые сутки погибали жители целого города, равного довоенному Освенциму. Всего же здесь уничтожено более 4 миллионов советских и польских узников, а также граждан Чехословакии, Югославии, Греции, Франции, Италии, Голландии, Венгрии, Румынии, Дании, Бельгии и других государств.
На кровавых преступлениях, творимых фашизмом, бешено наживались гитлеровская клика, руководство СС, монополисты нацистской Германии, и прежде всего концерны "ИГ Фарбениндустри", "Дегусса", их дочерние предприятия, обладавшие монополией на поставку эсэсовцам химической продукции и сильнодействующего газа "циклон Б", которым только в Освенциме было отравлено более миллиона человек.
Как установила комиссия политуправления фронта, начиная с 12 января 1945 года, когда развернулось наступление наших войск, эсэсовцы с лихорадочной поспешностью принялись заметать следы своих кровавых преступлений, частично разобрав и взорвав крематории в Бжезинке. 27 января 1945 года, когда наш передовой отряд вплотную подошел к Освенциму, фашисты взорвали железнодорожные мосты через Вислу и Соло, подожгли многие бараки и склады, вывели из строя водопровод и электростанцию.
Советские войска, спасшие узников от смерти, немедленно обеспечили их горячим питанием и медицинской помощью. Здесь развернулся инфекционный госпиталь № 2197, где начальником был майор медицинской службы И. Л. Вейтков. По состоянию на 30 января 1945 года, в Освенциме оставалось 3775 крайне истощенных людей, которые не могли самостоятельно передвигаться и нуждались в лечении, а также около 200 инфекционных больных.
Вместе с генералом И. М. Гришаевым мы провели совещание с медицинскими работниками, выяснив неотложные нужды госпиталя. Военные советы фронта и 60-й армии не жалели ничего для обеспечения бывших заключенных Освенцима всем необходимым. Наши войска отвоевали измученным и искалеченным узникам свободу, теперь перед нами стояла не менее важная и благородная задача отвоевать им жизнь. Врачи из бывших заключенных горячо включились в работу, помогая медперсоналу армейского госпиталя восстановить силы и здоровье бывших узников Освенцима.
Когда мы с передовыми частями вступили в лагерь смерти, всюду виднелись следы поспешного бегства нацистских преступников. Под ногами хрустело битое стекло, валялись разбросанные бумаги, брошенные в панике всевозможные тюки, узлы, связки папок с различными документами.
Я приказал собрать разбросанные бумаги и документы, обследовать помещения и все обнаруженные архивы, все несгораемые шкафы и хранилища служебной документации взять под охрану. Некоторые товарищи с недоумением и даже обидой принялись за дело, полагая, что их заставили заниматься никчемной черновой работой. Они говорили:
- А кому нужен этот бумажный мусор? Что в нем проку? Зачем коллекционировать всякую мерзость?
- Затем, - ответил я, - чтобы всюду найти палачей Освенцима и покарать их, чтобы подобная мерзость никогда больше не появлялась на свет. Затем, чтобы страшную правду об Освенциме узнал весь мир, чтобы люди поняли, с каким чудовищем вступила в смертельную борьбу Красная Армия, сколько миллионов человеческих жизней она спасла и какие страны и народы избавила от истребления.
Мое приказание было выполнено. Я с удовлетворением узнал, что часть наиболее важных документов сразу же изъяли для ведения следствия оперативные работники органов государственной безопасности, представители "Смерша" 60-й армии.
Впоследствии в огромнейших архивных залежах были обнаружены документы большой обличительной силы, которые помогли Чрезвычайной Государственной Комиссии выявить виновников, ответственных за массовое зверское уничтожение миллионов советских людей, польских граждан и подданных других государств Европы. Многие материалы об Освенциме были переданы польским друзьям.
По решению сейма Польской Народной Республики территория бывшего лагеря смерти в Освенциме - Бжезинке сохранена в неприкосновенности как исторический мемориал, как памятник четырем миллионам узников, замученных и погибших от рук фашистских палачей.
За последние годы бывший лагерь смерти посетили многие миллионы людей из различных стран мира. Необычайно сильное впечатление на всех производит документальный кинофильм "Хроника освобождения", снятый кинооператорами 1-го Украинского фронта Н. Быковым, К. Кутуг-заде, А. Павловым и А. Воронцовым.
Мужественно и творчески выполняя свои обязанности, они вступили в Освенцим вместе с первыми советскими воинами и документально запечатлели страшную правду о фашизме, его чудовищных зверствах.
Кинооператоры засняли еще горевшие штабеля человеческих трупов, груды костей и черепов, уцелевших узников, которые были похожи на призраков. На пленке мы видим склады, набитые детскими игрушками. Но самих детей уже нет. Они сожжены в крематориях, отравлены в газовых камерах. Операторы показали бараки, в которых томились узники, мрачные и жуткие карцеры и блиставшие чистотой кабинеты и лаборатории эсэсовских врачей, где занимались садистскими опытами и уничтожали людей. В Освенциме имелись средневековые кандалы и новейшие орудия пыток... Кадры фильма "Хроника освобождения" демонстрировались на Нюрнбергском процессе, явились неопровержимым и сильным обвинением против фашизма, уничтожившего миллионы невинных жертв.
Так воины Красной Армии несли свободу народам, спасая узников фашизма от гибели. И никаким буржуазным клеветникам и фальсификаторам истории не удастся опорочить нашего воина, который жизни не щадил ради освобождения народов Европы. Он снискал славу самого справедливого, бескорыстного и гуманного бойца, спасшего человечество от фашистских рабовладельцев, палачей и убийц.
Политорганы фронта многое сделали для того, чтобы стала широко известна трагическая правда о гигантском лагере смерти, чтобы об этом жестоком и кровавом уроке узнали грядущие поколения. Пусть все прогрессивные люди нашей планеты постоянно чувствуют личную ответственность за судьбу мира и безопасность народов, ведут активную борьбу за мир на земле, чтобы никогда не возродился фашизм и расизм в любых его формах и проявлениях.
Отрадно, что армейская и флотская молодежь, принявшая боевую эстафету от героев Великой Отечественной войны, помнит о суровых уроках истории и бдительно охраняет нашу свободу и мир, завоеванные такой огромной ценой.
В газете "Красная звезда" я как-то прочел небольшую заметку о том, что бывшая узница Освенцима, а после войны передовая доярка одного из колхозов на Орловщине Мария Ивановна Брылева написала командиру советской воинской части, дислоцированной в Польше, письмо с просьбой предоставить ее сыну-солдату возможность посмотреть этот проклятый лагерь смерти. У Марии Ивановны сохранился на руке вытатуированный лагерный номер - 75574. "Попала я туда, - писала Брылева, - в феврале сорок третьего шестнадцатилетней девочкой и промучилась без малого два года. Там пришлось мне пережить многое, и самое страшное - ужас перед газовой камерой и крематорием.
Извините, что пишу, может, не очень складно и грамотно - война не позволила учиться. Это уже дети мои, а их у меня трое, получили образование сполна.
Еще хочется узнать, как служит мой сынок, добросовестно ли выполняет свои обязанности. Хочется, чтобы был не хуже тех славных ребят, которые освободили меня из фашистского плена..."{75}
Возможно, мы с Марией Ивановной и не встречались 27 января 1945 года, когда я приезжал в Освенцим вместе с генералом И. М. Гришаевым, но со многими узниками этого лагеря и теми славными героями из 60-й армии, которые освободили М. И. Брылеву и других узников фашизма, встречался. Я очень рад, что сын Марии Ивановны достойно выполнил патриотический долг и за годы службы в Вооруженных Силах стал примерным, дисциплинированным и прилежным солдатом, умелым военным водителем.