Страница:
Не позднее 10-12 дня операции овладеть рубежом Беелитц, Виттенберг и далее по реке Эльба до Дрездена. В дальнейшем, после овладения Берлином, иметь в виду наступать на Лейпциг.
2. Главный удар силами пяти общевойсковых и двух танковых армий нанести из района Трибель в общем направлении на Шпремберг, Бельциг. На участок прорыва привлечь шесть артиллерийских дивизий прорыва, создав плотность не менее 250 стволов от 76 миллиметров и выше на один километр фронта прорыва.
3. Для обеспечения главной группировки фронта с юга силами 2-й армии Войска Польского и частью сил 52-й армии нанести вспомогательный удар из района Кольфурт в общем направлении Баутцен, Дрезден.
4. Танковые армии и общевойсковые армии второго эшелона ввести после прорыва обороны противника для развития успеха на направлении главного удара.
5. На левом крыле фронта перейти к жесткой обороне, обратив особое внимание на бреславльское направление.
6. Установить 15.1У.45 следующую разграничительную линию с Первым Белорусским фронтом: до Унруштадт - прежняя и далее - озеро Эннсдорфер-Зее, Гросс-Гастрозе, Люббен...
7. Начало операции - согласно полученным Вами лично указаниям".
Когда Иван Степанович зачитал документ, мы удивленно переглянулись. Нам непонятен был его оптимизм. Содержание директивы свидетельствовало о том, что войска 1-го Украинского фронта не будут участвовать в непосредственном взятии Берлина.
- Что, дорогие друзья-товарищи, приумолкли? - с шутливой бодростью воскликнул Иван Степанович. - Радоваться и гордиться надо, что нам тоже предоставлено почетное право штурмовать столицу фашистской Германии.
- В директиве об этом ничего не говорится, - заметил кто-то из нас.
- Вы, наверное, не очень внимательно изучили содержание документа, сказал Иван Степанович и снова неторопливо и отчетливо зачитал шестой пункт директивы Ставки, который завершался необычным для оперативных документов многоточием. Конев пояснил, как оно возникло и какое немаловажное значение имеет для нас. При рассмотрении плана Берлинской операции Верховный Главнокомандующий взял карандаш и сильно прочертил на карте линию до города Люббен, расположенного в 60-70 километрах к юго-востоку от столицы Германии. Здесь И. В. Сталин оборвал ее, а продолжение разгранлинии, предложенное Генштабом, решительно зачеркнул и заштриховал. Не отменяя фактически прежнего решения, Верховный вместе с тем открывал войскам 1-го Украинского фронта простор для маневра и проявления инициативы, предоставив нам возможность ворваться в Берлин с юга.
Уточнение, сделанное Верховным Главнокомандующим, нашло свое отражение и в директиве Военного совета 1-го Украинского фронта от 8 апреля 1945 года. В этом документе указывалось: "...иметь в виду частью сил правого крыла фронта содействовать войскам 1-го Белорусского фронта в овладении городом Берлин"{112}. Наша директива была утверждена Ставкой, назначившей наступление на 16 апреля 1945 года.
Для подготовки новой, необычайно ответственной операции времени оставалось очень мало - не более двух недель. Она, кроме всего прочего, требовала неизмеримо больше материальных средств, чем прежние. По сравнению с Висло-Одерской и Львовско-Сандомирской операциями наши потребности в автобензине возросли на 30 процентов, а в дизельном топливе - на 27 процентов. Резко увеличилась заявка на боеприпасы, продовольствие, медикаменты.
Когда Маршал Советского Союза И. С. Конев вернулся из Москвы с директивой Ставки, Военный совет фронта заслушал доклад заместителя командующего по тылу генерала Н. П. Анисимова о материальном обеспечении войск. Нас интересовала и степень готовности к операции дорог, автомобильного и железнодорожного транспорта.
В конце марта и в начале апреля 1945 года интендантское управление фронта, возглавляемое генерал-майором Г. А. Лелюком, быстро организовало замену зимнего обмундирования на летнее, переобув и переодев более миллиона человек. Эта нелегкая задача была успешно решена при активном участии интендантов армий. Планом материально-технического обеспечения Берлинской операции предусматривалось максимальное приближение к войскам фронтовых и армейских тыловых учреждений, складов, баз и госпиталей. Если в начале Великой Отечественной войны, когда превосходящие силы врага рвались в глубь нашей страны, мы вынуждены были держать многие тыловые учреждения на значительном удалении от линии фронта, то теперь армейские полевые базы находились в 15-30 километрах, а первый эшелон госпиталей - в 10-15 километрах от переднего края. Это объяснялось не только мобильностью тыловых органов, но и общей благоприятной для нас обстановкой.
В предвидении Берлинской операции железнодорожные войска фронта, возглавляемые крупным специалистом и талантливым организатором генералом П. А. Кабановым, трудились поистине героически, стремясь ввести в строй сильно разрушенные гитлеровцами коммуникации. Но темпы восстановления железных дорог никак не поспевали за стремительными темпами зимнего наступления наших войск. Только в ходе Висло-Одерской операции фронт продвинулся в глубину до 500-600 километров, Нижне-Силезская наступательная операция еще более приблизила нас к Берлину. Заметным продвижением советских войск на запад была отмечена и Верхне-Силезская операция.
В результате станции снабжения оказались на значительном удалении от передовых частей, главная тяжесть военных перевозок легла на автомобильный транспорт. Ставка сразу же усилила фронт авточастями. Это позволило скрытно и быстро перебросить на берлинское направление 30 дивизий и 2 отдельных полка, перевезти более 915 тысяч тонн различных грузов.
Чтобы читатель представил себе, как возрастал объем автомобильных перевозок, напомню, что в Киевской наступательной операции автотранспорт фронта смог перевезти 274 тысячи тонн различных грузов, в Висло-Одерской уже 827 тысяч тонн, а в Берлинской операции - до 915 тысяч тонн. Автомобильный транспорт, как наиболее маневренный, все более широко применялся для переброски войск и техники. Вот почему потребность фронта в автобензине в Берлинской операции (по сравнению с Висло-Одерской) увеличилась более чем на 27 процентов.
В дни подготовки к решающему наступлению на столицу фашистской Германии органам тыла требовалось выполнить огромный объем работ по обеспечению войск. Учитывая это, политуправление фронта в марте 1945 года провело совещание политработников тыловых учреждений. Был заслушан доклад начальника политотдела тыла 1-го Украинского фронта полковника А. А. Шлихтера. Затем выступили заместитель начальника санитарного управления по политчасти майор Гладышев, начальник политотдела 16-й автобригады майор Волченков, начальник политотдела 2-й фронтовой трофейной бригады майор Семушкин, начальники политотделов военно-автомобильных дорог тов. Шелудько, Пожарицкий, Юлдашбаев, Шестопалов и другие.
Участники совещания говорили о ратном и трудовом героизме водителей, ремонтников, медиков, о наших скромных труженицах, работавших в полевых хлебопекарнях, банно-прачечных отрядах, на складах и базах, в мастерских и столовых, в походных магазинах и подвижных ларьках.
Выступавшие обменялись опытом партийно-политической работы в тыловых учреждениях и частях, самокритично вскрывали недостатки, мешавшие бесперебойному материальному обеспечению войск, вносили конкретные деловые предложения.
Совещание сыграло важную роль, и партийно-политическая работа, несомненно, помогла органам тыла успешнее выполнить поставленные перед ними задачи. К началу Берлинской операции в войсках 1-го Украинского фронта были созданы необходимые материальные запасы. Мы имели, например, по 6,5 заправки авиационного бензина на каждый самолет. А в строю в то время находилось 1956 исправных и готовых к действию боевых машин. Войска и тылы располагали 4,7 заправки автобензина на каждый автомобиль, имели по 5 заправок дизельного топлива. Были созданы запасы продовольствия и фуража в количестве 50 сутодач.
Только автотранспорт фронта подал в войска первой линии более полутора миллиардов снарядов и мин. В результате мы имели по 2,7 боекомплекта на каждое 122-мм орудие, по 1,85 боекомплекта на 76-100-мм орудия, по 2,95 боекомплекта на 152-203-мм орудия. Двумя боекомплектами располагал каждый минометный расчет{113}.
Так были обеспечены боеприпасами расчеты 13 570 орудий, реактивных установок и минометов от 82-мм калибра и выше.
В начале апреля 1945 года на вооружении войск 1-го Украинского фронта находилось также 1388 танков, 667 самоходно-артиллерийских установок и много другой боевой техники. Но главной нашей силой были, конечно, люди, в совершенстве овладевшие оружием. Вот почему командиры и политорганы, партийные и комсомольские организации так заботились о политическом и воинском воспитании солдат, сержантов и офицеров. Они сплачивали личный состав частей и соединений вокруг Коммунистической партии, мобилизовывали армейские массы на полный разгром фашизма.
Придавая решающее значение усилению партийного влияния в войсках, ЦК ВКП(б) за годы Великой Отечественной войны принял ряд принципиально важных постановлений, направленных на дальнейшее совершенствование организационной структуры партийно-политического аппарата, на коренное улучшение партийно-политической работы в войсках. Вспомним, что в самом начале войны органы политической пропаганды были преобразованы в политические управления и отделы, призванные осуществлять как политико-массовую, так и организационно-партийную работу. Это неизмеримо повысило авторитет и ответственность политорганов, расширило объем их деятельности в войсках. Исключительно важную роль сыграло и постановление ЦК ВКП(б) от 24 мая 1943 года "О реорганизации структуры партийных и комсомольских организаций в Красной Армии и усилении роли фронтовых, армейских и дивизионных газет". Были приняты и другие важные постановления.
Ленинская партия создала в Вооруженных Силах стройную систему политорганов - начиная от Главного политического управления РККА и кончая политотделами дивизий, бригад, отдельных частей и войсковых учреждений.
С 1942 года и до победного 1945 года Главным политическим управлением РККА руководил видный деятель партии и государства кандидат в члены Политбюро ЦК партии, секретарь ЦК ВКП(б) А. С. Щербаков.
Мы всегда и во всем чувствовали его помощь и поддержку. Каждая беседа с Александром Сергеевичем давала новый заряд, способствовала повышению идейного уровня наших кадров.
Особенно много дельных советов мы получали от него, когда боевые действия велись за рубежами нашей Родины. Там мы встретились с новой и очень сложной обстановкой, в которой командиры, политработники да и все воины держали ответственный экзамен на политическую зрелость и правильное понимание интернациональных задач.
Начальник ГлавПУРа генерал-полковник А. С. Щербаков предлагал чаще звонить ему по телефону, информировать обо всех важных событиях, о боевой деятельности войск, о военно-политической обстановке в Польше, а затем в Чехословакии и Германии. Он и сам периодически звонил на фронт, оперативно знакомил нас с последними указаниями ЦК партии и Государственного Комитета Обороны. Но в подготовке к Берлинской операции Александр Сергеевич уже не смог принимать непосредственного участия: его хронический недуг сильно обострился.
Заместитель начальника ГлавПУРа И. В. Шикин, не раз бывавший в наших войсках, часто вел с нами переговоры по ВЧ и поддерживал контакты, присылал на 1-й Украинский фронт ответственных работников аппарата для оказания помощи на местах.
Директивы, приказы и другие документы Главного политического управления РККА, излагавшие важнейшие требования партии и правительства к Вооруженным Силам, давали возможность командирам, политорганам и партийным организациям сосредоточить внимание на главнейших вопросах политического обеспечения боевой деятельности, идейного воспитания воинов-патриотов и интернационалистов.
Благодаря широкой сети политорганов и партийных организаций, цементировавших боевые ряды армии и флота, Коммунистическая партия охватывала своим влиянием части и подразделения всех видов Вооруженных Сил и родов войск.
В дни напряженной подготовки к Берлинской операции Военный совет и политическое управление фронта провели большую работу по идейно-организационному укреплению партийных рядов. За короткий срок было восстановлено более тысячи ротных и равных им партийных организаций, подобраны и утверждены парторги и их заместители{114}. При политотделах армий мы создали резерв парторгов рот.
В дни боевого затишья войска получали пополнение. Состав был необычайно пестрый. Это и восемнадцатилетние юноши, не нюхавшие пороху, и освобожденные из концлагерей военнопленные, и гражданские люди разных возрастов, вызволенные нашими войсками из фашистской каторги. К нам поступали призывники из Бессарабии, Литвы, западных областей Украины.
Индивидуальная и массовая воспитательная работа с пополнением приносила хорошие плоды. Начальник политуправления фронта генерал Ф. В. Яшечкин в донесении ГлавПУРу писал: "Политико-моральное состояние большинства воинов нового пополнения здоровое и боевое. Они искренне стремятся в бой, чтобы отомстить фашистам за все страдания, заслужить благодарность и награду Родины и вернуться домой с победой.
Боец нового пополнения Иванченко заявил: "Я находился за колючей проволокой, когда до нас донесся приближающийся гул советских орудий. Вы можете себе представить, что пережил я вместе со своими товарищами! Красная Армия несла нам свободу. Стремительно наступавшие советские войска сорвали преступные замыслы фашистов, намеревавшихся уничтожить всех заключенных. Благодаря Красной Армии я свободен и получил возможность с оружием в руках отомстить гитлеровцам сполна. Заверяю товарищей, что буду храбро сражаться с врагами нашей Родины".
В боях с немецко-фашистскими мерзавцами подавляющее большинство воинов нового пополнения ведет себя стойко, мужественно, отважно"{115}.
Во время оперативной паузы пополнение изучало военное дело, готовилось к ратным испытаниям. Когда солдат хорошо обучен, он более уверен в своих силах и возможностях, в своем оружии и поэтому стойко встречает любые контратаки противника, смело и уверенно вступает в борьбу с фашистскими танками. У грамотного в военном отношении солдата всегда все ладится и моральный настрой бывает крепче. Чем умнее, искуснее и сноровистее действуют воины, тем меньше несут потерь войска и больше одерживают побед. Вот почему обучение молодого пополнения ратному делу, боевая подготовка войск стали предметом особых забот командиров и поли-торганов. Каждому призывнику вручался текст военной присяги.
В дни подготовки к наступлению на Берлин конкретные и впечатляющие формы приняла пропаганда героизма. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1945 года большой группе воинов фронта, отличившихся в зимнем наступлении и при форсировании Одера, было присвоено звание Героя Советского Союза. В частях проходили встречи молодых солдат с ветеранами, отмеченными высшей наградой Родины, слеты мастеров боевых специальностей, чествование отличившихся воинов. На примере лучших командиры и политорганы стремились обучить передовому опыту всех воинов, воспитать тысячи новых героев.
Командование 6-й гвардейской дивизии (начальник политотдела подполковник Савинич) посылало на родину награжденных поздравительные письма, предварительно зачитывая их перед строем подразделений. Такое письмо, например, отправили матери сержанта Николая Андрюшок в село Песчаное Старобельского района Ворошиловградской области. Поздравив Лукерью Романовну с присвоением ее сыну высокого звания Героя Советского Союза, командование сердечно поблагодарило славную труженицу за воспитание храброго патриота, пожелало ей успехов в колхозном труде, доброго здоровья и многих лет жизни.
Чем же знаменит сын Лукерьи Романовны, за что удостоился он такой высокой чести? Во время зимнего наступления, когда наши подвижные войска прорвались глубоко в тыл врага, превосходящие силы гитлеровцев контратаковали подразделение, в котором нес службу Николай Андрюшок. Из зенитного орудия он вел огонь по фашистским танкам и заставил их повернуть назад. Но пехота противника лезла со всех сторон, намереваясь захватить нашу пушку и открыть дорогу своим танкам. Сержант Н. В. Андрюшок гранатами отбивался от гитлеровцев, просочившихся на огневую позицию, стрелял по ним из зенитного орудия. Проявив отвагу и презрение к смерти, комсомолец Николай Андрюшок не только отстоял свое орудие, но и надежно прикрыл всю зенитную батарею. Так он стал Героем Советского Союза.
Политорганы выпускали листовки и плакаты о передовых людях фронта, которых Отчизна отметила Золотыми Звездами. В 4-й гвардейской танковой армии оперативно напечатали листовку о подвигах коммуниста Героя Советского Союза капитана Ф. И. Дозорцева, вступившего в Великую Отечественную войну 22 июня 1941 года. В ней было написано: "Воины-гвардейцы с восхищением говорили о своем любимом командире: "После боев на Висле и Одере каждый из нас до глубины души был благодарен командиру батальона Герою Советского Союза Ф. И. Дозорцеву, который в дни подготовки к наступлению непрерывно учил и тренировал нас, показывал, как форсировать водные преграды - и вброд, и вплавь, и на плотах, и на других подручных средствах. Наука пошла нам впрок, мы с ходу преодолевали любые водные рубежи".
При форсировании Одера гвардии капитан Федор Иванович Дозорцев проявил военную хитрость, организовав строительство ложной переправы. У реки тарахтели тягачи, кричали люди, звенели топоры, а тем временем на другом участке под покровом темноты переправлялись основные силы батальона. Поскольку лед был ненадежный, автоматчики набросали на него тонкие доски, жерди и ползком пробирались вперед.
Скрытно переправившись на противоположный берег, гвардейцы-мотострелки во главе с коммунистом капитаном Ф. И. Дозорцевым захватили плацдарм, прочно закрепились на нем и в течение нескольких суток отражали натиск превосходящих сил врага.
Листовка, выпущенная политотделом армии, заканчивалась словами: "Смелым и умелым реки не преграда. Гвардейцы Героя Советского Союза капитана Ф. И. Дозорцева идут вперед, продвигаясь к Берлину, приближая час желанной победы"{116}.
Подобные листовки издавались во всех армиях фронта. Печатались и фотоплакаты о героях зимнего наступления. С большим размахом и планомерно на протяжении всей войны, а в дни завершающих сражений особенно пропагандой героизма занимались фронтовая, армейские и дивизионные газеты, а также боевые листки. Публикуя фотографии, очерки и корреспонденции о лучших людях фронта, они настойчиво призывали: "Возьми себе за образец героя, следуй ему!" Номера многотиражных изданий, так же как и письма командования, посылались на родину отличившихся воинов, на предприятия, где они раньше работали, или в учебные заведения, где до войны учились. А иногда - невестам отважных фронтовиков. Это стало своеобразной формой поощрения героев. В ответ шли письма от тружеников тыла, которые также печатались на страницах красноармейских газет и способствовали патриотическому воспитанию воинов.
Постановление Центрального Комитета ВКП(б) от 24 мая 1943 года с новой силой напомнило политорганам непреложную истину: у ленинской партии нет более мощного, более действенного идейного оружия, чем большевистская печать. И это грозное оружие особого рода необходимо умело использовать в борьбе с фашизмом.
Газеты, как глашатаи великих идей партии, пламенные пропагандисты, агитаторы и организаторы масс, оперативно откликались на все важнейшие события, происходившие на фронте и в тылу. Они проникали всюду, где сражался солдат. В минуты затишья, в перерывах между боями агитаторы с волнением читали воинам родную ленинскую "Правду" и другие газеты - центральные и армейские. Через печать Коммунистическая партия говорила с миллионами солдат, сержантов и офицеров, мобилизуя их на победоносную борьбу с гитлеровскими захватчиками, вдохновляя на героические подвиги. "Газета на войне теперь необходима, как автомат, как граната, - отмечал писатель П. Павленко, - она тот обязательный паек духовной пищи, тот неприкосновенный запас бодрости, без которого советский солдат не обходился в самые безрадостные часы тяжелых боевых испытаний"{117}.
На завершающем этапе Великой Отечественной войны, пожалуй, все центральные газеты имели своих представителей на 1-м Украинском фронте. Кроме упоминавшихся ранее Бориса Полевого и Сергея Борзенко в газете "Правда" постоянно освещали боевую деятельность наших войск, печатали интересные очерки и рассказы писатели Вадим Кожевников, Леонид Первомайский, Яков Макаренко, Михаил Брагин. В 1945 году от "Красной звезды" у нас работали подполковник И. Гаглов, майоры А. Мандругин и Ф. Бубеннов. От Вислы до победных рубежей прошел с нашими войсками фотокорреспондент "Фронтовой иллюстрации" майор А. Егоров. В "Комсомольской правде" много и плодотворно печатался Сергей Крушинский. Совинформбюро на нашем фронте было представлено майорами А. Навозовым и А. Шибановым, а ТАСС - корреспондентом А. Марковским и другими.
Штаб и политуправление фронта постоянно проводили для представителей печати своеобразные пресс-конференции, на которых корреспонденты получали оперативное ориентирование и последние данные о боевых действиях войск фронта, об отличившихся частях и соединениях, о взятых населенных пунктах, захваченных трофеях и показаниях военнопленных.
На этих пресс-конференциях неоднократно выступали начальник штаба генерал армии В. Д. Соколовский, члены Военного совета фронта, начальник политуправления генерал-майор Ф. В. Яшечкин, начальник оперативного управления генерал-майор В. И. Костылев, начальник разведотдела генерал-майор И. Т. Ленчик, а иногда и командующий войсками Маршал Советского Союза И. С. Конев.
Я, признаться, с уважением и искренней симпатией относился к военным корреспондентам, которые с кипучей энергией и творческим энтузиазмом самоотверженно выполняли на фронте свои нелегкие обязанности. Далеко не у всех из них имелся транспорт, и им часто приходилось, как говорится, голосовать на перекрестках или ждать попутных машин возле регулировочных постов. Немало встречалось им и других трудностей.
Перед Берлинской операцией в войсках фронта был установлен жесткий лимит на автобензин, чтобы быстрее накопить необходимые запасы горючего. В связи с этим несколько представителей центральных газет пожаловались мне, что учреждения ГСМ, отказав в выдаче горючего, "посадили их на якорь". Пришлось для корреспондентов сделать некоторые исключения, поскольку центральные газеты ждали оперативных материалов о боевых действиях войск фронта.
Решив с представителями печати и радио деловые вопросы, мы разговорились потом о житье-бытье, о различных новостях. Кто-то вполголоса запел шуточную песню о веселом репортере, сложенную К. Симоновым и А. Сурковым во время их совместной поездки на фронт:
В блокноте есть три факта,
Что потрясут весь свет,
Но у "Бодо" контакта
Всю ночь с Москвою нет.
В песне далее рассказывалось о находчивости напористого корреспондента, добивавшегося установления связи со столицей и редакцией.
Но вышли без задержки
Наутро, как всегда,
"Известия", и "Правда", и "Красная звезда".
Оказалось, что песенка была спета не без умысла. Корреспонденты пожаловались, что телеграф иногда задерживает передачу их материалов. Но я вынужден был огорчить представителей прессы и предупредить, что дальше со связью станет еще сложнее. Телеграфная линия, обслуживающая штаб фронта, будет переключена на круглосуточную работу со Ставкой и Генштабом, с нашими армиями и соседями. Пришлось порекомендовать корреспондентам чаще пользоваться полевой почтой и транспортными самолетами, летающими в Москву. Однако в заключение я подбодрил своих собеседников, заверил их, что информация о штурме Берлина и взятии столицы Германии, а также другие срочные и важные материалы будут переданы в Москву по любым каналам вне всякой очереди.
Когда мы с генералом Ф. В. Яшечкиным предложили редактору фронтовой газеты "За честь Родины" полковнику С. И. Жукову командировать на берлинское направление наиболее опытных и смелых газетчиков, он в числе первых назвал майора С. М. Борзунова, отличившегося оперативностью и мужеством сначала на Днепре, а затем на Висле и Одере.
Редактор направил в войска ударной группировки фронта бригады журналистов. Их возглавили подполковники В. М. Гунин, В. В. Ермилов, Ф. Н. Орешкин и майор А. П. Верхолетов. Боевые задания получили писатели Андрей Малышко, Любомир Дмитерко, Илья Френкель, Александр Шаров, Виктор Стариков, Петр Дорошко, Леонид Речмедин, корреспонденты Н. Наумов, В. Кудрявцев, В. Ходаков, М. Тихомиров, фоторепортеры О. Игнатович, В. Юдин, М. Мельник и другие.
Военные корреспонденты - это солдаты переднего края, сражавшиеся большевистским словом, пером, приравненным к штыку. Но если требовала обстановка, они брались и за автомат, вступая в бой с ненавистными захватчиками. Погиб в Бреслау от пули вражеского снайпера фотокорреспондент газеты "За честь Родины" Николай Ксенофонтов, снимавший героев во время уличного боя. Сотрудники той же газеты капитан И. Станевский и старший лейтенант Н. Скоробогатов, вылетевшие на самолете По-2 по оперативному заданию, были сбиты гитлеровцами. Погиб на боевом посту майор С. Вовк. На берлинском направлении получили осколочные ранения заместитель редактора фронтовой газеты по татарскому изданию майор Р. Ишмуратов и некоторые другие члены его бригады.
2. Главный удар силами пяти общевойсковых и двух танковых армий нанести из района Трибель в общем направлении на Шпремберг, Бельциг. На участок прорыва привлечь шесть артиллерийских дивизий прорыва, создав плотность не менее 250 стволов от 76 миллиметров и выше на один километр фронта прорыва.
3. Для обеспечения главной группировки фронта с юга силами 2-й армии Войска Польского и частью сил 52-й армии нанести вспомогательный удар из района Кольфурт в общем направлении Баутцен, Дрезден.
4. Танковые армии и общевойсковые армии второго эшелона ввести после прорыва обороны противника для развития успеха на направлении главного удара.
5. На левом крыле фронта перейти к жесткой обороне, обратив особое внимание на бреславльское направление.
6. Установить 15.1У.45 следующую разграничительную линию с Первым Белорусским фронтом: до Унруштадт - прежняя и далее - озеро Эннсдорфер-Зее, Гросс-Гастрозе, Люббен...
7. Начало операции - согласно полученным Вами лично указаниям".
Когда Иван Степанович зачитал документ, мы удивленно переглянулись. Нам непонятен был его оптимизм. Содержание директивы свидетельствовало о том, что войска 1-го Украинского фронта не будут участвовать в непосредственном взятии Берлина.
- Что, дорогие друзья-товарищи, приумолкли? - с шутливой бодростью воскликнул Иван Степанович. - Радоваться и гордиться надо, что нам тоже предоставлено почетное право штурмовать столицу фашистской Германии.
- В директиве об этом ничего не говорится, - заметил кто-то из нас.
- Вы, наверное, не очень внимательно изучили содержание документа, сказал Иван Степанович и снова неторопливо и отчетливо зачитал шестой пункт директивы Ставки, который завершался необычным для оперативных документов многоточием. Конев пояснил, как оно возникло и какое немаловажное значение имеет для нас. При рассмотрении плана Берлинской операции Верховный Главнокомандующий взял карандаш и сильно прочертил на карте линию до города Люббен, расположенного в 60-70 километрах к юго-востоку от столицы Германии. Здесь И. В. Сталин оборвал ее, а продолжение разгранлинии, предложенное Генштабом, решительно зачеркнул и заштриховал. Не отменяя фактически прежнего решения, Верховный вместе с тем открывал войскам 1-го Украинского фронта простор для маневра и проявления инициативы, предоставив нам возможность ворваться в Берлин с юга.
Уточнение, сделанное Верховным Главнокомандующим, нашло свое отражение и в директиве Военного совета 1-го Украинского фронта от 8 апреля 1945 года. В этом документе указывалось: "...иметь в виду частью сил правого крыла фронта содействовать войскам 1-го Белорусского фронта в овладении городом Берлин"{112}. Наша директива была утверждена Ставкой, назначившей наступление на 16 апреля 1945 года.
Для подготовки новой, необычайно ответственной операции времени оставалось очень мало - не более двух недель. Она, кроме всего прочего, требовала неизмеримо больше материальных средств, чем прежние. По сравнению с Висло-Одерской и Львовско-Сандомирской операциями наши потребности в автобензине возросли на 30 процентов, а в дизельном топливе - на 27 процентов. Резко увеличилась заявка на боеприпасы, продовольствие, медикаменты.
Когда Маршал Советского Союза И. С. Конев вернулся из Москвы с директивой Ставки, Военный совет фронта заслушал доклад заместителя командующего по тылу генерала Н. П. Анисимова о материальном обеспечении войск. Нас интересовала и степень готовности к операции дорог, автомобильного и железнодорожного транспорта.
В конце марта и в начале апреля 1945 года интендантское управление фронта, возглавляемое генерал-майором Г. А. Лелюком, быстро организовало замену зимнего обмундирования на летнее, переобув и переодев более миллиона человек. Эта нелегкая задача была успешно решена при активном участии интендантов армий. Планом материально-технического обеспечения Берлинской операции предусматривалось максимальное приближение к войскам фронтовых и армейских тыловых учреждений, складов, баз и госпиталей. Если в начале Великой Отечественной войны, когда превосходящие силы врага рвались в глубь нашей страны, мы вынуждены были держать многие тыловые учреждения на значительном удалении от линии фронта, то теперь армейские полевые базы находились в 15-30 километрах, а первый эшелон госпиталей - в 10-15 километрах от переднего края. Это объяснялось не только мобильностью тыловых органов, но и общей благоприятной для нас обстановкой.
В предвидении Берлинской операции железнодорожные войска фронта, возглавляемые крупным специалистом и талантливым организатором генералом П. А. Кабановым, трудились поистине героически, стремясь ввести в строй сильно разрушенные гитлеровцами коммуникации. Но темпы восстановления железных дорог никак не поспевали за стремительными темпами зимнего наступления наших войск. Только в ходе Висло-Одерской операции фронт продвинулся в глубину до 500-600 километров, Нижне-Силезская наступательная операция еще более приблизила нас к Берлину. Заметным продвижением советских войск на запад была отмечена и Верхне-Силезская операция.
В результате станции снабжения оказались на значительном удалении от передовых частей, главная тяжесть военных перевозок легла на автомобильный транспорт. Ставка сразу же усилила фронт авточастями. Это позволило скрытно и быстро перебросить на берлинское направление 30 дивизий и 2 отдельных полка, перевезти более 915 тысяч тонн различных грузов.
Чтобы читатель представил себе, как возрастал объем автомобильных перевозок, напомню, что в Киевской наступательной операции автотранспорт фронта смог перевезти 274 тысячи тонн различных грузов, в Висло-Одерской уже 827 тысяч тонн, а в Берлинской операции - до 915 тысяч тонн. Автомобильный транспорт, как наиболее маневренный, все более широко применялся для переброски войск и техники. Вот почему потребность фронта в автобензине в Берлинской операции (по сравнению с Висло-Одерской) увеличилась более чем на 27 процентов.
В дни подготовки к решающему наступлению на столицу фашистской Германии органам тыла требовалось выполнить огромный объем работ по обеспечению войск. Учитывая это, политуправление фронта в марте 1945 года провело совещание политработников тыловых учреждений. Был заслушан доклад начальника политотдела тыла 1-го Украинского фронта полковника А. А. Шлихтера. Затем выступили заместитель начальника санитарного управления по политчасти майор Гладышев, начальник политотдела 16-й автобригады майор Волченков, начальник политотдела 2-й фронтовой трофейной бригады майор Семушкин, начальники политотделов военно-автомобильных дорог тов. Шелудько, Пожарицкий, Юлдашбаев, Шестопалов и другие.
Участники совещания говорили о ратном и трудовом героизме водителей, ремонтников, медиков, о наших скромных труженицах, работавших в полевых хлебопекарнях, банно-прачечных отрядах, на складах и базах, в мастерских и столовых, в походных магазинах и подвижных ларьках.
Выступавшие обменялись опытом партийно-политической работы в тыловых учреждениях и частях, самокритично вскрывали недостатки, мешавшие бесперебойному материальному обеспечению войск, вносили конкретные деловые предложения.
Совещание сыграло важную роль, и партийно-политическая работа, несомненно, помогла органам тыла успешнее выполнить поставленные перед ними задачи. К началу Берлинской операции в войсках 1-го Украинского фронта были созданы необходимые материальные запасы. Мы имели, например, по 6,5 заправки авиационного бензина на каждый самолет. А в строю в то время находилось 1956 исправных и готовых к действию боевых машин. Войска и тылы располагали 4,7 заправки автобензина на каждый автомобиль, имели по 5 заправок дизельного топлива. Были созданы запасы продовольствия и фуража в количестве 50 сутодач.
Только автотранспорт фронта подал в войска первой линии более полутора миллиардов снарядов и мин. В результате мы имели по 2,7 боекомплекта на каждое 122-мм орудие, по 1,85 боекомплекта на 76-100-мм орудия, по 2,95 боекомплекта на 152-203-мм орудия. Двумя боекомплектами располагал каждый минометный расчет{113}.
Так были обеспечены боеприпасами расчеты 13 570 орудий, реактивных установок и минометов от 82-мм калибра и выше.
В начале апреля 1945 года на вооружении войск 1-го Украинского фронта находилось также 1388 танков, 667 самоходно-артиллерийских установок и много другой боевой техники. Но главной нашей силой были, конечно, люди, в совершенстве овладевшие оружием. Вот почему командиры и политорганы, партийные и комсомольские организации так заботились о политическом и воинском воспитании солдат, сержантов и офицеров. Они сплачивали личный состав частей и соединений вокруг Коммунистической партии, мобилизовывали армейские массы на полный разгром фашизма.
Придавая решающее значение усилению партийного влияния в войсках, ЦК ВКП(б) за годы Великой Отечественной войны принял ряд принципиально важных постановлений, направленных на дальнейшее совершенствование организационной структуры партийно-политического аппарата, на коренное улучшение партийно-политической работы в войсках. Вспомним, что в самом начале войны органы политической пропаганды были преобразованы в политические управления и отделы, призванные осуществлять как политико-массовую, так и организационно-партийную работу. Это неизмеримо повысило авторитет и ответственность политорганов, расширило объем их деятельности в войсках. Исключительно важную роль сыграло и постановление ЦК ВКП(б) от 24 мая 1943 года "О реорганизации структуры партийных и комсомольских организаций в Красной Армии и усилении роли фронтовых, армейских и дивизионных газет". Были приняты и другие важные постановления.
Ленинская партия создала в Вооруженных Силах стройную систему политорганов - начиная от Главного политического управления РККА и кончая политотделами дивизий, бригад, отдельных частей и войсковых учреждений.
С 1942 года и до победного 1945 года Главным политическим управлением РККА руководил видный деятель партии и государства кандидат в члены Политбюро ЦК партии, секретарь ЦК ВКП(б) А. С. Щербаков.
Мы всегда и во всем чувствовали его помощь и поддержку. Каждая беседа с Александром Сергеевичем давала новый заряд, способствовала повышению идейного уровня наших кадров.
Особенно много дельных советов мы получали от него, когда боевые действия велись за рубежами нашей Родины. Там мы встретились с новой и очень сложной обстановкой, в которой командиры, политработники да и все воины держали ответственный экзамен на политическую зрелость и правильное понимание интернациональных задач.
Начальник ГлавПУРа генерал-полковник А. С. Щербаков предлагал чаще звонить ему по телефону, информировать обо всех важных событиях, о боевой деятельности войск, о военно-политической обстановке в Польше, а затем в Чехословакии и Германии. Он и сам периодически звонил на фронт, оперативно знакомил нас с последними указаниями ЦК партии и Государственного Комитета Обороны. Но в подготовке к Берлинской операции Александр Сергеевич уже не смог принимать непосредственного участия: его хронический недуг сильно обострился.
Заместитель начальника ГлавПУРа И. В. Шикин, не раз бывавший в наших войсках, часто вел с нами переговоры по ВЧ и поддерживал контакты, присылал на 1-й Украинский фронт ответственных работников аппарата для оказания помощи на местах.
Директивы, приказы и другие документы Главного политического управления РККА, излагавшие важнейшие требования партии и правительства к Вооруженным Силам, давали возможность командирам, политорганам и партийным организациям сосредоточить внимание на главнейших вопросах политического обеспечения боевой деятельности, идейного воспитания воинов-патриотов и интернационалистов.
Благодаря широкой сети политорганов и партийных организаций, цементировавших боевые ряды армии и флота, Коммунистическая партия охватывала своим влиянием части и подразделения всех видов Вооруженных Сил и родов войск.
В дни напряженной подготовки к Берлинской операции Военный совет и политическое управление фронта провели большую работу по идейно-организационному укреплению партийных рядов. За короткий срок было восстановлено более тысячи ротных и равных им партийных организаций, подобраны и утверждены парторги и их заместители{114}. При политотделах армий мы создали резерв парторгов рот.
В дни боевого затишья войска получали пополнение. Состав был необычайно пестрый. Это и восемнадцатилетние юноши, не нюхавшие пороху, и освобожденные из концлагерей военнопленные, и гражданские люди разных возрастов, вызволенные нашими войсками из фашистской каторги. К нам поступали призывники из Бессарабии, Литвы, западных областей Украины.
Индивидуальная и массовая воспитательная работа с пополнением приносила хорошие плоды. Начальник политуправления фронта генерал Ф. В. Яшечкин в донесении ГлавПУРу писал: "Политико-моральное состояние большинства воинов нового пополнения здоровое и боевое. Они искренне стремятся в бой, чтобы отомстить фашистам за все страдания, заслужить благодарность и награду Родины и вернуться домой с победой.
Боец нового пополнения Иванченко заявил: "Я находился за колючей проволокой, когда до нас донесся приближающийся гул советских орудий. Вы можете себе представить, что пережил я вместе со своими товарищами! Красная Армия несла нам свободу. Стремительно наступавшие советские войска сорвали преступные замыслы фашистов, намеревавшихся уничтожить всех заключенных. Благодаря Красной Армии я свободен и получил возможность с оружием в руках отомстить гитлеровцам сполна. Заверяю товарищей, что буду храбро сражаться с врагами нашей Родины".
В боях с немецко-фашистскими мерзавцами подавляющее большинство воинов нового пополнения ведет себя стойко, мужественно, отважно"{115}.
Во время оперативной паузы пополнение изучало военное дело, готовилось к ратным испытаниям. Когда солдат хорошо обучен, он более уверен в своих силах и возможностях, в своем оружии и поэтому стойко встречает любые контратаки противника, смело и уверенно вступает в борьбу с фашистскими танками. У грамотного в военном отношении солдата всегда все ладится и моральный настрой бывает крепче. Чем умнее, искуснее и сноровистее действуют воины, тем меньше несут потерь войска и больше одерживают побед. Вот почему обучение молодого пополнения ратному делу, боевая подготовка войск стали предметом особых забот командиров и поли-торганов. Каждому призывнику вручался текст военной присяги.
В дни подготовки к наступлению на Берлин конкретные и впечатляющие формы приняла пропаганда героизма. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1945 года большой группе воинов фронта, отличившихся в зимнем наступлении и при форсировании Одера, было присвоено звание Героя Советского Союза. В частях проходили встречи молодых солдат с ветеранами, отмеченными высшей наградой Родины, слеты мастеров боевых специальностей, чествование отличившихся воинов. На примере лучших командиры и политорганы стремились обучить передовому опыту всех воинов, воспитать тысячи новых героев.
Командование 6-й гвардейской дивизии (начальник политотдела подполковник Савинич) посылало на родину награжденных поздравительные письма, предварительно зачитывая их перед строем подразделений. Такое письмо, например, отправили матери сержанта Николая Андрюшок в село Песчаное Старобельского района Ворошиловградской области. Поздравив Лукерью Романовну с присвоением ее сыну высокого звания Героя Советского Союза, командование сердечно поблагодарило славную труженицу за воспитание храброго патриота, пожелало ей успехов в колхозном труде, доброго здоровья и многих лет жизни.
Чем же знаменит сын Лукерьи Романовны, за что удостоился он такой высокой чести? Во время зимнего наступления, когда наши подвижные войска прорвались глубоко в тыл врага, превосходящие силы гитлеровцев контратаковали подразделение, в котором нес службу Николай Андрюшок. Из зенитного орудия он вел огонь по фашистским танкам и заставил их повернуть назад. Но пехота противника лезла со всех сторон, намереваясь захватить нашу пушку и открыть дорогу своим танкам. Сержант Н. В. Андрюшок гранатами отбивался от гитлеровцев, просочившихся на огневую позицию, стрелял по ним из зенитного орудия. Проявив отвагу и презрение к смерти, комсомолец Николай Андрюшок не только отстоял свое орудие, но и надежно прикрыл всю зенитную батарею. Так он стал Героем Советского Союза.
Политорганы выпускали листовки и плакаты о передовых людях фронта, которых Отчизна отметила Золотыми Звездами. В 4-й гвардейской танковой армии оперативно напечатали листовку о подвигах коммуниста Героя Советского Союза капитана Ф. И. Дозорцева, вступившего в Великую Отечественную войну 22 июня 1941 года. В ней было написано: "Воины-гвардейцы с восхищением говорили о своем любимом командире: "После боев на Висле и Одере каждый из нас до глубины души был благодарен командиру батальона Герою Советского Союза Ф. И. Дозорцеву, который в дни подготовки к наступлению непрерывно учил и тренировал нас, показывал, как форсировать водные преграды - и вброд, и вплавь, и на плотах, и на других подручных средствах. Наука пошла нам впрок, мы с ходу преодолевали любые водные рубежи".
При форсировании Одера гвардии капитан Федор Иванович Дозорцев проявил военную хитрость, организовав строительство ложной переправы. У реки тарахтели тягачи, кричали люди, звенели топоры, а тем временем на другом участке под покровом темноты переправлялись основные силы батальона. Поскольку лед был ненадежный, автоматчики набросали на него тонкие доски, жерди и ползком пробирались вперед.
Скрытно переправившись на противоположный берег, гвардейцы-мотострелки во главе с коммунистом капитаном Ф. И. Дозорцевым захватили плацдарм, прочно закрепились на нем и в течение нескольких суток отражали натиск превосходящих сил врага.
Листовка, выпущенная политотделом армии, заканчивалась словами: "Смелым и умелым реки не преграда. Гвардейцы Героя Советского Союза капитана Ф. И. Дозорцева идут вперед, продвигаясь к Берлину, приближая час желанной победы"{116}.
Подобные листовки издавались во всех армиях фронта. Печатались и фотоплакаты о героях зимнего наступления. С большим размахом и планомерно на протяжении всей войны, а в дни завершающих сражений особенно пропагандой героизма занимались фронтовая, армейские и дивизионные газеты, а также боевые листки. Публикуя фотографии, очерки и корреспонденции о лучших людях фронта, они настойчиво призывали: "Возьми себе за образец героя, следуй ему!" Номера многотиражных изданий, так же как и письма командования, посылались на родину отличившихся воинов, на предприятия, где они раньше работали, или в учебные заведения, где до войны учились. А иногда - невестам отважных фронтовиков. Это стало своеобразной формой поощрения героев. В ответ шли письма от тружеников тыла, которые также печатались на страницах красноармейских газет и способствовали патриотическому воспитанию воинов.
Постановление Центрального Комитета ВКП(б) от 24 мая 1943 года с новой силой напомнило политорганам непреложную истину: у ленинской партии нет более мощного, более действенного идейного оружия, чем большевистская печать. И это грозное оружие особого рода необходимо умело использовать в борьбе с фашизмом.
Газеты, как глашатаи великих идей партии, пламенные пропагандисты, агитаторы и организаторы масс, оперативно откликались на все важнейшие события, происходившие на фронте и в тылу. Они проникали всюду, где сражался солдат. В минуты затишья, в перерывах между боями агитаторы с волнением читали воинам родную ленинскую "Правду" и другие газеты - центральные и армейские. Через печать Коммунистическая партия говорила с миллионами солдат, сержантов и офицеров, мобилизуя их на победоносную борьбу с гитлеровскими захватчиками, вдохновляя на героические подвиги. "Газета на войне теперь необходима, как автомат, как граната, - отмечал писатель П. Павленко, - она тот обязательный паек духовной пищи, тот неприкосновенный запас бодрости, без которого советский солдат не обходился в самые безрадостные часы тяжелых боевых испытаний"{117}.
На завершающем этапе Великой Отечественной войны, пожалуй, все центральные газеты имели своих представителей на 1-м Украинском фронте. Кроме упоминавшихся ранее Бориса Полевого и Сергея Борзенко в газете "Правда" постоянно освещали боевую деятельность наших войск, печатали интересные очерки и рассказы писатели Вадим Кожевников, Леонид Первомайский, Яков Макаренко, Михаил Брагин. В 1945 году от "Красной звезды" у нас работали подполковник И. Гаглов, майоры А. Мандругин и Ф. Бубеннов. От Вислы до победных рубежей прошел с нашими войсками фотокорреспондент "Фронтовой иллюстрации" майор А. Егоров. В "Комсомольской правде" много и плодотворно печатался Сергей Крушинский. Совинформбюро на нашем фронте было представлено майорами А. Навозовым и А. Шибановым, а ТАСС - корреспондентом А. Марковским и другими.
Штаб и политуправление фронта постоянно проводили для представителей печати своеобразные пресс-конференции, на которых корреспонденты получали оперативное ориентирование и последние данные о боевых действиях войск фронта, об отличившихся частях и соединениях, о взятых населенных пунктах, захваченных трофеях и показаниях военнопленных.
На этих пресс-конференциях неоднократно выступали начальник штаба генерал армии В. Д. Соколовский, члены Военного совета фронта, начальник политуправления генерал-майор Ф. В. Яшечкин, начальник оперативного управления генерал-майор В. И. Костылев, начальник разведотдела генерал-майор И. Т. Ленчик, а иногда и командующий войсками Маршал Советского Союза И. С. Конев.
Я, признаться, с уважением и искренней симпатией относился к военным корреспондентам, которые с кипучей энергией и творческим энтузиазмом самоотверженно выполняли на фронте свои нелегкие обязанности. Далеко не у всех из них имелся транспорт, и им часто приходилось, как говорится, голосовать на перекрестках или ждать попутных машин возле регулировочных постов. Немало встречалось им и других трудностей.
Перед Берлинской операцией в войсках фронта был установлен жесткий лимит на автобензин, чтобы быстрее накопить необходимые запасы горючего. В связи с этим несколько представителей центральных газет пожаловались мне, что учреждения ГСМ, отказав в выдаче горючего, "посадили их на якорь". Пришлось для корреспондентов сделать некоторые исключения, поскольку центральные газеты ждали оперативных материалов о боевых действиях войск фронта.
Решив с представителями печати и радио деловые вопросы, мы разговорились потом о житье-бытье, о различных новостях. Кто-то вполголоса запел шуточную песню о веселом репортере, сложенную К. Симоновым и А. Сурковым во время их совместной поездки на фронт:
В блокноте есть три факта,
Что потрясут весь свет,
Но у "Бодо" контакта
Всю ночь с Москвою нет.
В песне далее рассказывалось о находчивости напористого корреспондента, добивавшегося установления связи со столицей и редакцией.
Но вышли без задержки
Наутро, как всегда,
"Известия", и "Правда", и "Красная звезда".
Оказалось, что песенка была спета не без умысла. Корреспонденты пожаловались, что телеграф иногда задерживает передачу их материалов. Но я вынужден был огорчить представителей прессы и предупредить, что дальше со связью станет еще сложнее. Телеграфная линия, обслуживающая штаб фронта, будет переключена на круглосуточную работу со Ставкой и Генштабом, с нашими армиями и соседями. Пришлось порекомендовать корреспондентам чаще пользоваться полевой почтой и транспортными самолетами, летающими в Москву. Однако в заключение я подбодрил своих собеседников, заверил их, что информация о штурме Берлина и взятии столицы Германии, а также другие срочные и важные материалы будут переданы в Москву по любым каналам вне всякой очереди.
Когда мы с генералом Ф. В. Яшечкиным предложили редактору фронтовой газеты "За честь Родины" полковнику С. И. Жукову командировать на берлинское направление наиболее опытных и смелых газетчиков, он в числе первых назвал майора С. М. Борзунова, отличившегося оперативностью и мужеством сначала на Днепре, а затем на Висле и Одере.
Редактор направил в войска ударной группировки фронта бригады журналистов. Их возглавили подполковники В. М. Гунин, В. В. Ермилов, Ф. Н. Орешкин и майор А. П. Верхолетов. Боевые задания получили писатели Андрей Малышко, Любомир Дмитерко, Илья Френкель, Александр Шаров, Виктор Стариков, Петр Дорошко, Леонид Речмедин, корреспонденты Н. Наумов, В. Кудрявцев, В. Ходаков, М. Тихомиров, фоторепортеры О. Игнатович, В. Юдин, М. Мельник и другие.
Военные корреспонденты - это солдаты переднего края, сражавшиеся большевистским словом, пером, приравненным к штыку. Но если требовала обстановка, они брались и за автомат, вступая в бой с ненавистными захватчиками. Погиб в Бреслау от пули вражеского снайпера фотокорреспондент газеты "За честь Родины" Николай Ксенофонтов, снимавший героев во время уличного боя. Сотрудники той же газеты капитан И. Станевский и старший лейтенант Н. Скоробогатов, вылетевшие на самолете По-2 по оперативному заданию, были сбиты гитлеровцами. Погиб на боевом посту майор С. Вовк. На берлинском направлении получили осколочные ранения заместитель редактора фронтовой газеты по татарскому изданию майор Р. Ишмуратов и некоторые другие члены его бригады.