Страница:
Зачем они явились? Для развлечений? Наверное, и за этим тоже, после тысяч-то лет одиночества. Но, скорее всего, есть и другие цели…
Я замерз, стоя на ледяном полу, и запрыгал к постели. Вот до чего доводит бессонница. Днем такие мысли казались бредом.
Вновь увидел Романа спустя несколько дней: тот хмуро разглядывал тарелку с борщом. Я поставил поднос на его столик:
– Что приуныл?
Роман поглядел исподлобья:
– Скоро пожалуют гости из министерства. На тему, стоит ли продолжать финансирование. А вместе с ними делегация из американских университетов. Шастают по России под видом научного обмена, а на самом деле глядят, чем поживиться… В общем, Клима приказал опыты прекратить. Экспериментальную установку переправим в закрытый институт под Москвой, там продолжат исследования. Клима молодец - не из тех, кто продается за зеленые. А вот америкосы засуетились - наверное, что-то пронюхали.
Я вяло пожал плечами:
– И что вы так американцев не любите? - Но особого значения словам Романа не придал: обидно человеку, что приходится прекратить исследования.
Американцев оказалось человек шесть: молодые и не очень, каждый со своим переводчиком. Видел я их только в столовой, где они обычно занимали два сдвинутых вместе стола, да иной раз в коридорах. Пару раз пообщался ради практики в английском - и заработал подозрительный взгляд Климы. Ну и пусть, патриот хренов. От одного российского чиновника вреда бывает больше, чем от нескольких американских шпионов. Американцы болтали со мной охотно, но в друзья не навязывались.
А вот один из переводчиков стал ко мне почему-то приглядываться. Был он старше меня, ниже ростом, с небольшим брюшком. Старался часто улыбаться, копируя американцев, но все равно вид имел настороженный и будто голодный. Волосы ежиком, черные глаза навыкате, назвался Павлом. Как-то подсел ко мне, пока гости шумно обедали в своем углу.
– Хорошая здесь семга, Андрей, - он сразу стал называть меня по имени. - Недавно навещал родителей в Штатах, там такой нет.
– Они что, эмигрировали? - равнодушно спросил я. - А куда?
– В Калифорнию, пригласили на работу в Кремниевой долине… - Павел отгрыз еще семги, и продолжал:
– Там тоже рыбалка есть, но скучнее. Едешь на обустроенный форелевый ручей, а там плати деньги и гуляй с удочкой.
Я пожал плечами:
– Комфортно живут.
Что тут скажешь? Надоело людям получать гроши в России, а теперь у них хороший дом и какой-нибудь джип, на котором культурно ездят на рыбалку.
Павел вытер салфеткой масленые губы:
– И почему у нас многие не любят Америку, Андрей? Ведь этой стране выпала великая роль. Именно благодаря Америке возник современный мир - мир высоких технологий, комфорта и индивидуальной свободы. И Америка же создает завтрашний мир. Он вполне может состоять из множества культур, но при этом будет основан на общих ценностях, так что противостояние цивилизаций и войны останутся в прошлом…
Красиво говорил. Я немного удивился, как ловко Павел нашел ко мне подход - я не говорил, что занимаюсь футурологией. Но все-таки завелся:
– А где же здоровая конкуренция? Ведь есть и другие варианты будущего, но Америка навязывает всему миру свои ценности - индивидуализма и потребления. И думать не хочет, что другие народы могут иметь свои идеалы…
Павел откинулся на спинку стула и сложил руки на животе.
– Почему? - удивился он. - Возьмите, к примеру, японцев. У них свои комиксы в стиле аниме и манга, среди бизнесменов популярно фехтование на мечах, проводятся национальные поэтические конкурсы… Это совсем не Америка.
Я досадливо отмахнулся:
– Японцы держатся за свою культуру, пытаясь противостоять натиску Америки. Им пришлось позаимствовать американские ценности, чтобы догнать Америку экономически и тем сохранить лицо после позора поражения 1945 года. Лицо они более-менее сохранили, но американцы продолжают регулярно сажать их в грязь, устраивая финансовые кризисы. Хотя Япония вроде бы союзник и находится в привилегированном положении… Но в целом у планеты просто не хватит ресурсов, чтобы все могли перенять американский образ жизни: большие дома, мощные автомобили, уйма бытовых приспособлений. Даже уровень Японии недостижим, хотя там живут скромнее. А это означает, что население планеты надо сильно убавить, чтобы оставшийся, скажем, миллиард, мог по-прежнему пользоваться привычными благами. Целые цивилизации должны исчезнуть, чтобы процветала одна западная. Не на это ли направлена политика современной Америки?
Собеседник по-птичьи склонил голову набок и принужденно улыбнулся.
– Это интересная тема, Андрей. Но она требует более обстоятельного разговора. Может, как-нибудь встретимся вечерком?
Я пожал плечами: переводчик был не особо симпатичен, да и истина в спорах рождается редко, но дискуссии полезны - учишься понимать других людей.
– Ладно.
Откуда мне было знать, что новый знакомый не слишком разборчив в аргументах.
Встреча состоялась на следующий день. С утра шел редкий снег, рано стемнело, а к вечеру поднялась вьюга. Ветер наметал в институтском дворе сугробы, уныло завывал за окном.
Павел тщательно отряхнулся от снега, вошел и запер дверь. Пройдя сразу в гостиную, достал из 'дипломата' бутылку водки, поставил на стол, а следом появился большой кусок семги. Пока я нарезал хлеб, Павел разлил водку по стаканам.
– За знакомство, Андрей.
Почему бы и нет? Этот хотя бы не зануда. Так что выпили, и гость сразу начал дискуссию.
– Я обдумал то, что вы сказали, Андрей. - Он слишком правильно строил предложения, словно уже стал подзабывать русский. - Ваши аргументы в целом справедливы. Верно, что другие цивилизации имеют свои ценности, и верно, что ресурсы планеты ограничены. Но ведь из этого можно сделать разные выводы. Один, что западная цивилизация или пресловутый 'золотой миллиард' эгоистично расточает ресурсы, губит планету, и этому надо любыми способами положить конец…
Я вспомнил, что уже встречал тех, кто хотел положить этому конец и, похоже, как раз любыми способами. А Павел погладил подбородок и продолжал:
– Но можно сделать и другой вывод. При нынешних темпах роста потребления все равно скоро наступит истощение ресурсов и крах мировой цивилизации. Только Запад имеет технологии, которые позволят выйти на принципиально новый уровень - когда не понадобится много полезных ископаемых, когда все будет подвергаться вторичной переработке, а недостающее можно будет добывать в глубинах океана или космосе. Но для этого нужно время. И Америка пытается установить контроль над оставшимися ресурсами, сконцентрировать у себя научные достижения и таланты не в эгоистических целях, а чтобы успеть с технологическим прорывом до тотального краха. То есть фактически пытается спасти человечество.
– Какие альтруисты, - фыркнул я. - Бывший Советский Союз тоже имел такие чудесные технологии. Почему же с ним не стали сотрудничать во имя спасения цивилизации, как в свое время предлагал Горбачев, а предпочли хладнокровно уничтожить?
Павел откусил семги, и губы залоснились от жира.
– Просто русских боялись и все еще боятся на Западе. И не без причин. В 'Братьях Карамазовых' есть одно интересное место. Там во время суда прокурор в обвинительной речи вспоминает, как Гоголь изобразил Россию - в виде скачущей к неведомой цели удалой тройки, перед которой почтительно сторонятся все народы. И далее прокурор говорит, что народы, пожалуй, и сторонятся перед Россией, но скорее от ужаса и омерзения. И уже давно подумывают, как им защититься от ее варварства и чудовищных пороков? Как остановить сумасшедшую скачку русской разнузданности ради спасения цивилизации?… Написано более ста лет назад, но словно про современную Россию и 'новых русских'.
Да, подкованным оказался Павел… Я насупился и налил еще водки. Выпили, и я заговорил, даже не закусывая:
– В романах Достоевского всегда спорят. Прокурор высказывает точку зрения западников. Запад традиционно не понимает Россию. А из непонимания вытекают две вещи. Первая - страх и желание отгородиться барьером повыше. Вторая - агрессия, и она тоже традиционна для Запада. Ливонцы нападали на Россию в тринадцатом веке, поляки в семнадцатом, французы в девятнадцатом, а немцы - дважды в двадцатом. Германский император Вильгельм как-то заявил, что славяне - вообще не нация, а только удобрение для настоящей нации, немецкой. Но немцам дали по зубам, и теперь эстафету переняли американцы.
На этот раз собеседник погладил круглую проплешину на макушке. В чем-то они с Романом похожи.
– Зачем все валить на американцев? Дескать, развалили Советский Союз согласно 'плану Даллеса'. СССР сам уничтожил себя как великая держава. У нас дерьмовая правящая элита, Андрей. Распродала все, что смогла, и притом по дешевке. Скатилась на позицию Смердякова из тех же 'Братьев Карамазовых'. Помните: 'Россия-с, Марья Ивановна - одно невежество. Россию завоевать нужно. Придут французы и покорят ее: а тогда я в Париже открою парикмахерскую'… Достоевский лишь немного ошибся - вместо французов пришли американцы. А в современном мире с побежденными не церемонятся. Для сравнения, правящие круги Америки гораздо больше думают о своем народе. Даже войны начинают, чтобы бензин на заправочных станциях стал дешевле. Ну, иногда и просчитываются…
Тут мне крыть было нечем. А у Павла заблестели глаза:
– Андрей, в животном мире есть успешные и слабые особи. Слабые вымирают. Так и народы - есть успешные, и есть те, что вырождаются. Мне горько говорить об этом, но в современном мире русские оказались неконкурентоспособными. Нация быстро вырождается, сравните уровень рождаемости в Америке и России. Скоро уменьшившийся русский народ не сможет контролировать огромные территории Сибири и Дальнего Востока. И гораздо лучше будет, если их ресурсы отойдут Америке, а не Китаю. Америка - более гуманная страна, талантливым и энергичным русским позволят стать частью великой американской нации, а слабым дадут возможность спокойно доживать свой век на пособии…
'К талантливым и энергичным Павел, видимо, относит и себя', - вяло подумал я.
Уже некоторое время чувствовал себя странно: голова слегка кружилась, мысли прыгали, а от желания болтать прямо зудел язык. Так что я перебил Павла:
– Есть мнение, что вымирание русского народа происходит не стихийно, это тщательно спланированная акция. А насчет конкурентоспособности… Наша космическая техника и самолеты часто лучше американских образцов, и в Штатах внимательно изучают то, на что могут наложить лапу. Например, в электронике у нас создали суперпроцессор, превосходящий продукцию Intel, и американцы его тотчас перекупили. И таких примеров много. Просто мы слишком серьезные конкуренты для Америки, и поэтому подлежим вытеснению. А еще лучше уничтожению. Как против СССР велась 'холодная война', так она продолжается и против России…
Павел покачал головой, а потом отвел маслянистые черные глаза. Моя голова кружилась все сильнее, неужели от выпитой водки?
В комнате совсем стемнело, только мутно белело окно. Переводчик налил еще и усмехнулся, белозубая улыбка словно медлила в сумраке.
– В современном мире мало придумать, надо уметь продать, - донесся будто издалека голос. - Взять хотя бы вас. По слухам, вы сделали необычное открытие, где-то на стыке физики и феноменологии. А что за это получите? Да, скорее всего, ничего. Его прикарманит какой-нибудь чиновник от науки или генерал. И потом продаст той же Америке, округлив свой счет в западном банке. У нас таких дельцов презирают, но услугами пользуются. Почему не купить, если дешево? Порой секреты, стоящие миллиарды долларов, уходят за цену одного, пусть и роскошного автомобиля.
– Вешать таких надо, - вырвалось у меня. - На столбах напротив их учреждений, чтобы другим неповадно было.
Собеседник внимательно посмотрел на меня, лицо все больше растворялось во мраке.
– Кто будет вешать, Андрей? Наши верхи делают бизнес на распродаже собственной страны. И может быть, они правы? Россия все равно утратила будущее, как великая держава, вот они и заботятся лишь о собственном будущем…
– Рано списываете Россию, - вяло заупрямился я. - Не раз ее ставили на колени, но после этого она всегда поднималась. И плохо бывало тем, кто унижал ее.
Павел скушал еще кусочек семги, а потом тщательно вытер пальцы салфеткой. Глянул в окно, где мутные белые вихри бились о стекло.
– Да вы патриот, Андрей, - вздохнул он. - Редкое качество в наши дни. И не особо прибыльное. Жаль, а я надеялся, что вы трезво мыслящий человек. Такие всегда могут договориться.
– О чем договориться?… - пробормотал я.
Но тут меня словно понесло куда-то, укачивая на темных волнах…
Постепенно забрезжил желтоватый свет. Я с трудом приподнял голову: свет приобрел форму полукруга, на фоне которого раскачивалось темное пятно. Словно капюшон приготовившейся к броску кобры…
Я отчаянно попытался сфокусировать взгляд…
Оказалось, что мой гость включил настольную лампу, и на стене покачивается тень от его головы. Павел водрузил на стол мой ноутбук и сосредоточенно вглядывался в дисплей.
– Эй! - хрипло позвал я. - В чем дело?
Тень словно метнулась ко мне по стене - Павел обернулся.
– Слабеет русский народ, - насмешливо обронил он. - И выпили-то немного…
Я понял, что лежу на тахте. С трудом сел, и возникло странное ощущение, будто парю в воздухе и ноги не касаются пола.
– Выключите ноутбук, - хрипло потребовал я. - Кто вам позволил…
Ведь там личные заметки и даже формула, которую принес из Исейона! Пусть я ее и зашифровал.
– Просто выяснилось, что наша беседа вряд ли приведет к практическим результатам, - снисходительно пояснил Павел. - Стало очевидно, что вы не согласитесь. А зря, могли хорошо заработать. Все-таки лучше, когда у человека есть здоровое стремление к деньгам. Всегда знаешь, чего от него ждать. А тут…
Павел махнул рукой и отвернулся от ноутбука. Пока я пытался сообразить, что переводчик имел в виду, выложил на стол коробочку и что-то нажал. Диктофон?…
– Ну, раз вы пришли в себя, то поговорим о более важных вещах. Меня интересует, чем на самом деле занимается институт? И в чем заключается ваше сотрудничество с Романом?
Вот оно что! Значит, разговоры о судьбах России были только прикрытием, из меня банально пытались вытянуть информацию! Я хотел возмутиться, но почему-то не смог. Голова кружилась, а настроение было какое-то… на все наплевать. Я не успел опомниться, как стал говорить: язык болтал, словно сам по себе:
– Насколько я понял, в институте изучалось воздействие американской установки ХААРП на ионосферу. Механизм образования плазмоидов, их характеристики, влияние на объекты наподобие летящих ракет. Проводились разные эксперименты, и во время одного Роман заметил странное явление - затемнение света в фокусе плазменной линзы…
Я спохватился: зачем рассказываю, ведь Клима предупредил, что это секретная информация? Официально институт занимался исследованием земного магнетизма и процессов в ионосфере. Перед приездом американцев Клима еще раз напомнил об этом, и вообще посоветовал меньше болтать. Я еле сдержал язык и вдруг понял, что вместе с водкой мне дали какую-то химическую гадость. Ну и скотина этот Павел! Наверное, плеснул в стакан, пока я нарезал хлеб. Где-то читал, что достаточно капнуть в спиртное барбамил, чтобы человек потерял бдительность.
От ярости по телу прошла горячая волна, и я попытался вскочить, чтобы добраться до горла недавнего собутыльника. Но ноги подвели, оказались как ватные. Я зашатался и еще вытягивал руки, а Павла за столом уже не было: он быстро встал и, зайдя назад, так рванул меня за локти, что плечи пронзила боль. Стул упал, зацепив при этом электрический шнур, старая настольная лампа со звоном разбилась, и я перелетел обратно на тахту, стукнувшись головой о деревянную боковину. Не успел опомниться, как почувствовал, что меня связывают. Похоже, веревка была припасена заранее - на случай, если клиент окажется несговорчивым…
Щелкнуло, под потолком загорелись желтые рожки люстры. Павел придвинул к тахте стул и сел, ухмыляясь.
– Вот так будет лучше. Руки вам все равно не нужны, раз денег брать не хотите. Хотя нет, кое для чего понадобятся…
Шутник хренов!
У меня чуть слезы не брызнули от бессилия. Но удержался - слишком противно было, что эта мразь их увидит. А Павел потянулся за дипломатом и достал пластиковую коробочку. Не спеша, извлек из нее шприц и ампулы, отломал кончики и наполнил шприц. Пристально поглядел на меня, зрачки маслянистых глаз чуть расширились.
– Вот теперь продолжим нашу беседу. Только не дергайтесь, а то вену распорю ненароком.
Может, следовало дернуться, чтобы патриотично истечь кровью, но мне почему-то не хотелось. Так что Павел спокойно перетянул руку, вонзил во вздувшуюся вену шприц и стал медленно давить на поршень.
– Лежите спокойно, - докторским тоном посоветовал он. - Водку пить все равно больше нельзя, от сочетания алкоголя и препаратов можно отдать концы, а это несколько преждевременно.
Я почувствовал себя странно: тело стало как будто меньше весить и едва касалось тахты; голова засвербела, словно начали быстро расти волосы; прежде неяркий свет люстры резал глаза. Я с трудом сообразил, что это, должно быть, побочный эффект от наркотиков. Кургузая фигура Павла словно отделилась от стула и нависла надо мной.
Что за наркотик мне ввели? В какой-то книжке читал о медикаментах для наркодопроса, но названий не помнил. Кажется, эти препараты растормаживают сдерживающие центры мозга и вызывают неудержимую болтливость. Можно ли как-то противостоять их воздействию? Наверное, есть какие-то специальные техники, но я ведь не агент ФСБ и меня никто не готовил. Хотя…
Слава Богу, память сохранилась и даже, кажется, обострилась. В той же книге я прочитал, что нужно найти какой-нибудь ориентир и цепляться за него, как привязку к реальности. А также настроиться на воспоминания, в которых нет ничего секретного и, когда желание говорить станет неодолимым, извергать поток слов на эту тему…
Хорошо, пусть ориентиром станут рожки люстры - желтый свет режет глаза и не похож на волшебный свет, в котором я когда-то увидел лицо Киры, но вдруг он удержит меня на краю темноты, куда я опять начал соскальзывать? И вспоминать я буду Киру…
Реальность ускользала: исчезли стены, воздушным шаром заколыхалось и уплыло куда-то лицо Павла, остался лишь нездоровый желтый свет. Я смутно почувствовал, как выдернули шприц.
Я отчаянно пытался вспомнить Киру, но перед глазами словно взмахнуло темным крылом, отдаленно прозвенели ледяные колокольчики, и пришла Аннабель!
Ноги ее не касались пола, нагие груди и полупрозрачную ткань на бедрах обтекал желтоватый свет, а глаза были цвета болотной ряски и затягивали как бездонная топь.
Тебе некуда бежать, Андрей! С одной стороны волчий оскал, а с другой манящая улыбка демона. Но пусть лучше будет Аннабель! Та, что когда-то носила имя Лилит…
Я дал волю языку и, и слова полились сами собой:
– Привет тебе, о первая жена Адама! Гордая и своевольная, ты не захотела подчиниться ему и потребовала равенства во всем, включая брачное ложе. Но Адам упивался властью над Землей, которую дал ему Бог, и не захотел уступать. Тогда ты бежала, и божьи ангелы гнались за тобой, наконец настигнув на границе ночи. Однако ты отказалась вернуться и снова стать рабою Адама. За это по велению Господа ты была обращена в призрак и заточена в море паров. И призраком ты пребывала доселе, демоном с женским ликом, длинными волосами и черными крыльями. Но ты сохранила силу, и часто являлась во сне мужчинам, даря им наслаждение…
Слова с легкостью всплывали в голове из какой-то энциклопедии по мифологии, которую я проштудировал после встречи с Аннабель в Москве. Кроваво-красные губы Аннабель раздвинулись шире, огненная змейка языка пробежала по ним, лик стал приближаться ко мне, словно луна выплывала из-за черных облаков. На мгновение в воздухе возникло изумленное лицо Павла, потом я почувствовал, как снова перетягивают руку - наверное, чтобы ввести еще порцию наркотика…
– Прекратить! - раздался спокойный властный голос.
Божественно прекрасное тело Лилит замерцало - и исчезло. Я напрягся, пытаясь преодолеть оцепенение, и наконец огромным усилием воли вырвался из транса. Стены комнаты тошнотворно подвигались, приходя в фокус, а потом послушно застыли. Свет все еще больно резал глаза, и я поморгал.
В дверном проеме стояла кряжистая фигура. Темный костюм сливался с темнотой в прихожей, но по узкому горбоносому лицу я узнал Баркова. Он сделал шаг вперед, Павел тут же выронил шприц и вскочил.
– Так-так, - насмешливо произнес Барков. - Значит, работаем по совместительству? За одни переводы мало платят?
Мой допросчик не ответил и сделал небольшой шаг в сторону. То, что последовало, я воспринял смутно. Во-первых, восприятие было все еще затуманено наркотиком, а во-вторых, противники двигались чересчур быстро.
Павел сунул руку в боковой карман, а Марат темной пружиной метнулся от двери. Похоже, он схватил руку противника за запястье и одновременно ударил коленом в пах. Павел издал истошный вопль, от которого у меня мороз прошел по телу, и упал как куль. Вся схватка оказалась молниеносной, куда короче, чем обыкновенно показывают в кино.
Марат наклонился и быстро обшарил тело. Выпрямился с забавным пистолетиком в руке, больше похожим на инструмент из химической лаборатории: маленькая рукоять, два синеватых коротких ствола один над другим. Ловко вынул патрон и вгляделся в полупрозрачную пульку.
– Надо же, - хмыкнул он. - Наверное, нервно-паралитического действия. Разновидность не смертельного оружия, в ЦРУ сейчас часто пользуются таким.
На меня снова дохнуло холодом, будто снежный вихрь вырвался из белой бездны Адишского ледопада: в меня уже стреляли чем-то похожим…
Я с трудом кивнул на свернувшегося калачиком Павла:
– Он что, из ЦРУ?
– Кто его знает, - Марат ловко снимал с меня веревки. - Визитную карточку он не захватил. Но явно не агент: боевая подготовка слабая, выстрелить не успел… Скорее всего, обыкновенный сотрудник - завербовали и провели ускоренный курс обучения. В ЦРУ полагают, что для нынешней России и таких хватит. Чаще всего секреты просто покупают, а для этого Джеймсы Бонды не нужны. Но возможно, он работает на кого-то другого, вплоть до Аль-Кайды… Ну-ка посмотрим, чем вас накачали…
Марат стал рассматривать и нюхать пустые ампулы, а потом порылся в 'дипломате'.
– Надписей на ампулах, естественно, нет. Но, скорее всего, тиопентал натрия, плюс еще кое-что. Хорошо бы положить вас под капельницу, но придется потерпеть, незачем привлекать внимание. Ничего, выживете.
Успокоил, называется. Я с трудом привстал и тут же прислонился к стене, так сильно закружилась голова. Кивнул на Павла:
– А с ним что?
Марат глянул на переводчика:
– Болевой шок. Таким ударом и убить можно: в паху нервов на квадратный сантиметр больше, чем в любом месте тела, кроме мозга. Но не переживайте, ваш Павел этого не стоит.
Меня затошнило, и я сглотнул едкую горечь:
– Что, потом убил бы?
В серых глазах Марата плеснулось веселье:
– Еще укол, и вас бы обнаружили мертвым, никаких следов борьбы и насилия. Диагноз - употребление некачественного алкоголя. Частая причина смерти молодых мужиков в России.
Перед глазами поплыло, а затем я ощутил два болезненных удара по щекам. Сразу прояснилось, и я увидел, что Марат потирает руку.
– Не падайте в обморок, - сказал он жестко. - Вам здорово повезло, что я решил установить наблюдение. Уж извините, не поставил вас в известность. И не думайте, что наш друг совсем уж бездарь. Он наведался в ваше отсутствие, чтобы проверить квартиру, а заодно скопировал содержимое ноутбука на флеш-драйв. Перед сегодняшним визитом перерезал телефонный кабель - хорошо, что я установил камеру с беспроводной связью…
– Скопировал жесткий диск? - вяло забеспокоился я.
– Значит, кое-что там держите, - усмехнулся Марат. - Хотя бы шифруйте, программу я дам… К великому сожалению тех, кто будет изучать вещи своего незадачливого сотрудника, а их придется вернуть, компьютерные вирусы освоили и флеш-драйвы… В общем, навязал я вам свои непрошенные услуги. Но теперь и мне нужна помощь.
Я облизал губы:
– Конечно. Что надо делать?
Марат встал:
– Я отлучусь ненадолго, а вы постарайтесь прийти в себя. Пройдитесь по комнате, выпейте воды. Понимаю, вам тошно, но сила воли творит чудеса.
– А этот не придет в себя? - кивнул я на Павла.
– Добавьте, - равнодушно отозвался Марат. - По тому же месту. Ручаюсь, отключится сразу.
Я содрогнулся, а Марат сложил шприц и ампулы в коробочку, сунул в карман и, насвистывая, покинул квартиру.
Встать оказалось невероятно трудно, перед глазами все плыло, но в конце концов я слез с тахты и доплелся до кухни. Там долго пил холодную воду, пока не унялся пожар в гортани.
Обратный путь оказался легче. Павел лежал все в той же позе, и мне стало немного жаль его. Сунул нос в чужую игру, и вот к чему это привело. Впрочем, и я осмотрительностью не отличался - похоже, тоже влез в чью-то игру… Хотя мог ли я выбрать другой путь? Есть ли вообще свобода выбора в этом мире?
Я сел на тахту и стал массировать виски, голова кружилась поменьше. Попытался уловить дыхание Павла, но ничего не услышал. Возможно, тот нуждался в медицинской помощи. Неужели он действительно собирался убить меня?
Я замерз, стоя на ледяном полу, и запрыгал к постели. Вот до чего доводит бессонница. Днем такие мысли казались бредом.
Вновь увидел Романа спустя несколько дней: тот хмуро разглядывал тарелку с борщом. Я поставил поднос на его столик:
– Что приуныл?
Роман поглядел исподлобья:
– Скоро пожалуют гости из министерства. На тему, стоит ли продолжать финансирование. А вместе с ними делегация из американских университетов. Шастают по России под видом научного обмена, а на самом деле глядят, чем поживиться… В общем, Клима приказал опыты прекратить. Экспериментальную установку переправим в закрытый институт под Москвой, там продолжат исследования. Клима молодец - не из тех, кто продается за зеленые. А вот америкосы засуетились - наверное, что-то пронюхали.
Я вяло пожал плечами:
– И что вы так американцев не любите? - Но особого значения словам Романа не придал: обидно человеку, что приходится прекратить исследования.
Американцев оказалось человек шесть: молодые и не очень, каждый со своим переводчиком. Видел я их только в столовой, где они обычно занимали два сдвинутых вместе стола, да иной раз в коридорах. Пару раз пообщался ради практики в английском - и заработал подозрительный взгляд Климы. Ну и пусть, патриот хренов. От одного российского чиновника вреда бывает больше, чем от нескольких американских шпионов. Американцы болтали со мной охотно, но в друзья не навязывались.
А вот один из переводчиков стал ко мне почему-то приглядываться. Был он старше меня, ниже ростом, с небольшим брюшком. Старался часто улыбаться, копируя американцев, но все равно вид имел настороженный и будто голодный. Волосы ежиком, черные глаза навыкате, назвался Павлом. Как-то подсел ко мне, пока гости шумно обедали в своем углу.
– Хорошая здесь семга, Андрей, - он сразу стал называть меня по имени. - Недавно навещал родителей в Штатах, там такой нет.
– Они что, эмигрировали? - равнодушно спросил я. - А куда?
– В Калифорнию, пригласили на работу в Кремниевой долине… - Павел отгрыз еще семги, и продолжал:
– Там тоже рыбалка есть, но скучнее. Едешь на обустроенный форелевый ручей, а там плати деньги и гуляй с удочкой.
Я пожал плечами:
– Комфортно живут.
Что тут скажешь? Надоело людям получать гроши в России, а теперь у них хороший дом и какой-нибудь джип, на котором культурно ездят на рыбалку.
Павел вытер салфеткой масленые губы:
– И почему у нас многие не любят Америку, Андрей? Ведь этой стране выпала великая роль. Именно благодаря Америке возник современный мир - мир высоких технологий, комфорта и индивидуальной свободы. И Америка же создает завтрашний мир. Он вполне может состоять из множества культур, но при этом будет основан на общих ценностях, так что противостояние цивилизаций и войны останутся в прошлом…
Красиво говорил. Я немного удивился, как ловко Павел нашел ко мне подход - я не говорил, что занимаюсь футурологией. Но все-таки завелся:
– А где же здоровая конкуренция? Ведь есть и другие варианты будущего, но Америка навязывает всему миру свои ценности - индивидуализма и потребления. И думать не хочет, что другие народы могут иметь свои идеалы…
Павел откинулся на спинку стула и сложил руки на животе.
– Почему? - удивился он. - Возьмите, к примеру, японцев. У них свои комиксы в стиле аниме и манга, среди бизнесменов популярно фехтование на мечах, проводятся национальные поэтические конкурсы… Это совсем не Америка.
Я досадливо отмахнулся:
– Японцы держатся за свою культуру, пытаясь противостоять натиску Америки. Им пришлось позаимствовать американские ценности, чтобы догнать Америку экономически и тем сохранить лицо после позора поражения 1945 года. Лицо они более-менее сохранили, но американцы продолжают регулярно сажать их в грязь, устраивая финансовые кризисы. Хотя Япония вроде бы союзник и находится в привилегированном положении… Но в целом у планеты просто не хватит ресурсов, чтобы все могли перенять американский образ жизни: большие дома, мощные автомобили, уйма бытовых приспособлений. Даже уровень Японии недостижим, хотя там живут скромнее. А это означает, что население планеты надо сильно убавить, чтобы оставшийся, скажем, миллиард, мог по-прежнему пользоваться привычными благами. Целые цивилизации должны исчезнуть, чтобы процветала одна западная. Не на это ли направлена политика современной Америки?
Собеседник по-птичьи склонил голову набок и принужденно улыбнулся.
– Это интересная тема, Андрей. Но она требует более обстоятельного разговора. Может, как-нибудь встретимся вечерком?
Я пожал плечами: переводчик был не особо симпатичен, да и истина в спорах рождается редко, но дискуссии полезны - учишься понимать других людей.
– Ладно.
Откуда мне было знать, что новый знакомый не слишком разборчив в аргументах.
Встреча состоялась на следующий день. С утра шел редкий снег, рано стемнело, а к вечеру поднялась вьюга. Ветер наметал в институтском дворе сугробы, уныло завывал за окном.
Павел тщательно отряхнулся от снега, вошел и запер дверь. Пройдя сразу в гостиную, достал из 'дипломата' бутылку водки, поставил на стол, а следом появился большой кусок семги. Пока я нарезал хлеб, Павел разлил водку по стаканам.
– За знакомство, Андрей.
Почему бы и нет? Этот хотя бы не зануда. Так что выпили, и гость сразу начал дискуссию.
– Я обдумал то, что вы сказали, Андрей. - Он слишком правильно строил предложения, словно уже стал подзабывать русский. - Ваши аргументы в целом справедливы. Верно, что другие цивилизации имеют свои ценности, и верно, что ресурсы планеты ограничены. Но ведь из этого можно сделать разные выводы. Один, что западная цивилизация или пресловутый 'золотой миллиард' эгоистично расточает ресурсы, губит планету, и этому надо любыми способами положить конец…
Я вспомнил, что уже встречал тех, кто хотел положить этому конец и, похоже, как раз любыми способами. А Павел погладил подбородок и продолжал:
– Но можно сделать и другой вывод. При нынешних темпах роста потребления все равно скоро наступит истощение ресурсов и крах мировой цивилизации. Только Запад имеет технологии, которые позволят выйти на принципиально новый уровень - когда не понадобится много полезных ископаемых, когда все будет подвергаться вторичной переработке, а недостающее можно будет добывать в глубинах океана или космосе. Но для этого нужно время. И Америка пытается установить контроль над оставшимися ресурсами, сконцентрировать у себя научные достижения и таланты не в эгоистических целях, а чтобы успеть с технологическим прорывом до тотального краха. То есть фактически пытается спасти человечество.
– Какие альтруисты, - фыркнул я. - Бывший Советский Союз тоже имел такие чудесные технологии. Почему же с ним не стали сотрудничать во имя спасения цивилизации, как в свое время предлагал Горбачев, а предпочли хладнокровно уничтожить?
Павел откусил семги, и губы залоснились от жира.
– Просто русских боялись и все еще боятся на Западе. И не без причин. В 'Братьях Карамазовых' есть одно интересное место. Там во время суда прокурор в обвинительной речи вспоминает, как Гоголь изобразил Россию - в виде скачущей к неведомой цели удалой тройки, перед которой почтительно сторонятся все народы. И далее прокурор говорит, что народы, пожалуй, и сторонятся перед Россией, но скорее от ужаса и омерзения. И уже давно подумывают, как им защититься от ее варварства и чудовищных пороков? Как остановить сумасшедшую скачку русской разнузданности ради спасения цивилизации?… Написано более ста лет назад, но словно про современную Россию и 'новых русских'.
Да, подкованным оказался Павел… Я насупился и налил еще водки. Выпили, и я заговорил, даже не закусывая:
– В романах Достоевского всегда спорят. Прокурор высказывает точку зрения западников. Запад традиционно не понимает Россию. А из непонимания вытекают две вещи. Первая - страх и желание отгородиться барьером повыше. Вторая - агрессия, и она тоже традиционна для Запада. Ливонцы нападали на Россию в тринадцатом веке, поляки в семнадцатом, французы в девятнадцатом, а немцы - дважды в двадцатом. Германский император Вильгельм как-то заявил, что славяне - вообще не нация, а только удобрение для настоящей нации, немецкой. Но немцам дали по зубам, и теперь эстафету переняли американцы.
На этот раз собеседник погладил круглую проплешину на макушке. В чем-то они с Романом похожи.
– Зачем все валить на американцев? Дескать, развалили Советский Союз согласно 'плану Даллеса'. СССР сам уничтожил себя как великая держава. У нас дерьмовая правящая элита, Андрей. Распродала все, что смогла, и притом по дешевке. Скатилась на позицию Смердякова из тех же 'Братьев Карамазовых'. Помните: 'Россия-с, Марья Ивановна - одно невежество. Россию завоевать нужно. Придут французы и покорят ее: а тогда я в Париже открою парикмахерскую'… Достоевский лишь немного ошибся - вместо французов пришли американцы. А в современном мире с побежденными не церемонятся. Для сравнения, правящие круги Америки гораздо больше думают о своем народе. Даже войны начинают, чтобы бензин на заправочных станциях стал дешевле. Ну, иногда и просчитываются…
Тут мне крыть было нечем. А у Павла заблестели глаза:
– Андрей, в животном мире есть успешные и слабые особи. Слабые вымирают. Так и народы - есть успешные, и есть те, что вырождаются. Мне горько говорить об этом, но в современном мире русские оказались неконкурентоспособными. Нация быстро вырождается, сравните уровень рождаемости в Америке и России. Скоро уменьшившийся русский народ не сможет контролировать огромные территории Сибири и Дальнего Востока. И гораздо лучше будет, если их ресурсы отойдут Америке, а не Китаю. Америка - более гуманная страна, талантливым и энергичным русским позволят стать частью великой американской нации, а слабым дадут возможность спокойно доживать свой век на пособии…
'К талантливым и энергичным Павел, видимо, относит и себя', - вяло подумал я.
Уже некоторое время чувствовал себя странно: голова слегка кружилась, мысли прыгали, а от желания болтать прямо зудел язык. Так что я перебил Павла:
– Есть мнение, что вымирание русского народа происходит не стихийно, это тщательно спланированная акция. А насчет конкурентоспособности… Наша космическая техника и самолеты часто лучше американских образцов, и в Штатах внимательно изучают то, на что могут наложить лапу. Например, в электронике у нас создали суперпроцессор, превосходящий продукцию Intel, и американцы его тотчас перекупили. И таких примеров много. Просто мы слишком серьезные конкуренты для Америки, и поэтому подлежим вытеснению. А еще лучше уничтожению. Как против СССР велась 'холодная война', так она продолжается и против России…
Павел покачал головой, а потом отвел маслянистые черные глаза. Моя голова кружилась все сильнее, неужели от выпитой водки?
В комнате совсем стемнело, только мутно белело окно. Переводчик налил еще и усмехнулся, белозубая улыбка словно медлила в сумраке.
– В современном мире мало придумать, надо уметь продать, - донесся будто издалека голос. - Взять хотя бы вас. По слухам, вы сделали необычное открытие, где-то на стыке физики и феноменологии. А что за это получите? Да, скорее всего, ничего. Его прикарманит какой-нибудь чиновник от науки или генерал. И потом продаст той же Америке, округлив свой счет в западном банке. У нас таких дельцов презирают, но услугами пользуются. Почему не купить, если дешево? Порой секреты, стоящие миллиарды долларов, уходят за цену одного, пусть и роскошного автомобиля.
– Вешать таких надо, - вырвалось у меня. - На столбах напротив их учреждений, чтобы другим неповадно было.
Собеседник внимательно посмотрел на меня, лицо все больше растворялось во мраке.
– Кто будет вешать, Андрей? Наши верхи делают бизнес на распродаже собственной страны. И может быть, они правы? Россия все равно утратила будущее, как великая держава, вот они и заботятся лишь о собственном будущем…
– Рано списываете Россию, - вяло заупрямился я. - Не раз ее ставили на колени, но после этого она всегда поднималась. И плохо бывало тем, кто унижал ее.
Павел скушал еще кусочек семги, а потом тщательно вытер пальцы салфеткой. Глянул в окно, где мутные белые вихри бились о стекло.
– Да вы патриот, Андрей, - вздохнул он. - Редкое качество в наши дни. И не особо прибыльное. Жаль, а я надеялся, что вы трезво мыслящий человек. Такие всегда могут договориться.
– О чем договориться?… - пробормотал я.
Но тут меня словно понесло куда-то, укачивая на темных волнах…
Постепенно забрезжил желтоватый свет. Я с трудом приподнял голову: свет приобрел форму полукруга, на фоне которого раскачивалось темное пятно. Словно капюшон приготовившейся к броску кобры…
Я отчаянно попытался сфокусировать взгляд…
Оказалось, что мой гость включил настольную лампу, и на стене покачивается тень от его головы. Павел водрузил на стол мой ноутбук и сосредоточенно вглядывался в дисплей.
– Эй! - хрипло позвал я. - В чем дело?
Тень словно метнулась ко мне по стене - Павел обернулся.
– Слабеет русский народ, - насмешливо обронил он. - И выпили-то немного…
Я понял, что лежу на тахте. С трудом сел, и возникло странное ощущение, будто парю в воздухе и ноги не касаются пола.
– Выключите ноутбук, - хрипло потребовал я. - Кто вам позволил…
Ведь там личные заметки и даже формула, которую принес из Исейона! Пусть я ее и зашифровал.
– Просто выяснилось, что наша беседа вряд ли приведет к практическим результатам, - снисходительно пояснил Павел. - Стало очевидно, что вы не согласитесь. А зря, могли хорошо заработать. Все-таки лучше, когда у человека есть здоровое стремление к деньгам. Всегда знаешь, чего от него ждать. А тут…
Павел махнул рукой и отвернулся от ноутбука. Пока я пытался сообразить, что переводчик имел в виду, выложил на стол коробочку и что-то нажал. Диктофон?…
– Ну, раз вы пришли в себя, то поговорим о более важных вещах. Меня интересует, чем на самом деле занимается институт? И в чем заключается ваше сотрудничество с Романом?
Вот оно что! Значит, разговоры о судьбах России были только прикрытием, из меня банально пытались вытянуть информацию! Я хотел возмутиться, но почему-то не смог. Голова кружилась, а настроение было какое-то… на все наплевать. Я не успел опомниться, как стал говорить: язык болтал, словно сам по себе:
– Насколько я понял, в институте изучалось воздействие американской установки ХААРП на ионосферу. Механизм образования плазмоидов, их характеристики, влияние на объекты наподобие летящих ракет. Проводились разные эксперименты, и во время одного Роман заметил странное явление - затемнение света в фокусе плазменной линзы…
Я спохватился: зачем рассказываю, ведь Клима предупредил, что это секретная информация? Официально институт занимался исследованием земного магнетизма и процессов в ионосфере. Перед приездом американцев Клима еще раз напомнил об этом, и вообще посоветовал меньше болтать. Я еле сдержал язык и вдруг понял, что вместе с водкой мне дали какую-то химическую гадость. Ну и скотина этот Павел! Наверное, плеснул в стакан, пока я нарезал хлеб. Где-то читал, что достаточно капнуть в спиртное барбамил, чтобы человек потерял бдительность.
От ярости по телу прошла горячая волна, и я попытался вскочить, чтобы добраться до горла недавнего собутыльника. Но ноги подвели, оказались как ватные. Я зашатался и еще вытягивал руки, а Павла за столом уже не было: он быстро встал и, зайдя назад, так рванул меня за локти, что плечи пронзила боль. Стул упал, зацепив при этом электрический шнур, старая настольная лампа со звоном разбилась, и я перелетел обратно на тахту, стукнувшись головой о деревянную боковину. Не успел опомниться, как почувствовал, что меня связывают. Похоже, веревка была припасена заранее - на случай, если клиент окажется несговорчивым…
Щелкнуло, под потолком загорелись желтые рожки люстры. Павел придвинул к тахте стул и сел, ухмыляясь.
– Вот так будет лучше. Руки вам все равно не нужны, раз денег брать не хотите. Хотя нет, кое для чего понадобятся…
Шутник хренов!
У меня чуть слезы не брызнули от бессилия. Но удержался - слишком противно было, что эта мразь их увидит. А Павел потянулся за дипломатом и достал пластиковую коробочку. Не спеша, извлек из нее шприц и ампулы, отломал кончики и наполнил шприц. Пристально поглядел на меня, зрачки маслянистых глаз чуть расширились.
– Вот теперь продолжим нашу беседу. Только не дергайтесь, а то вену распорю ненароком.
Может, следовало дернуться, чтобы патриотично истечь кровью, но мне почему-то не хотелось. Так что Павел спокойно перетянул руку, вонзил во вздувшуюся вену шприц и стал медленно давить на поршень.
– Лежите спокойно, - докторским тоном посоветовал он. - Водку пить все равно больше нельзя, от сочетания алкоголя и препаратов можно отдать концы, а это несколько преждевременно.
Я почувствовал себя странно: тело стало как будто меньше весить и едва касалось тахты; голова засвербела, словно начали быстро расти волосы; прежде неяркий свет люстры резал глаза. Я с трудом сообразил, что это, должно быть, побочный эффект от наркотиков. Кургузая фигура Павла словно отделилась от стула и нависла надо мной.
Что за наркотик мне ввели? В какой-то книжке читал о медикаментах для наркодопроса, но названий не помнил. Кажется, эти препараты растормаживают сдерживающие центры мозга и вызывают неудержимую болтливость. Можно ли как-то противостоять их воздействию? Наверное, есть какие-то специальные техники, но я ведь не агент ФСБ и меня никто не готовил. Хотя…
Слава Богу, память сохранилась и даже, кажется, обострилась. В той же книге я прочитал, что нужно найти какой-нибудь ориентир и цепляться за него, как привязку к реальности. А также настроиться на воспоминания, в которых нет ничего секретного и, когда желание говорить станет неодолимым, извергать поток слов на эту тему…
Хорошо, пусть ориентиром станут рожки люстры - желтый свет режет глаза и не похож на волшебный свет, в котором я когда-то увидел лицо Киры, но вдруг он удержит меня на краю темноты, куда я опять начал соскальзывать? И вспоминать я буду Киру…
Реальность ускользала: исчезли стены, воздушным шаром заколыхалось и уплыло куда-то лицо Павла, остался лишь нездоровый желтый свет. Я смутно почувствовал, как выдернули шприц.
Я отчаянно пытался вспомнить Киру, но перед глазами словно взмахнуло темным крылом, отдаленно прозвенели ледяные колокольчики, и пришла Аннабель!
Ноги ее не касались пола, нагие груди и полупрозрачную ткань на бедрах обтекал желтоватый свет, а глаза были цвета болотной ряски и затягивали как бездонная топь.
Тебе некуда бежать, Андрей! С одной стороны волчий оскал, а с другой манящая улыбка демона. Но пусть лучше будет Аннабель! Та, что когда-то носила имя Лилит…
Я дал волю языку и, и слова полились сами собой:
– Привет тебе, о первая жена Адама! Гордая и своевольная, ты не захотела подчиниться ему и потребовала равенства во всем, включая брачное ложе. Но Адам упивался властью над Землей, которую дал ему Бог, и не захотел уступать. Тогда ты бежала, и божьи ангелы гнались за тобой, наконец настигнув на границе ночи. Однако ты отказалась вернуться и снова стать рабою Адама. За это по велению Господа ты была обращена в призрак и заточена в море паров. И призраком ты пребывала доселе, демоном с женским ликом, длинными волосами и черными крыльями. Но ты сохранила силу, и часто являлась во сне мужчинам, даря им наслаждение…
Слова с легкостью всплывали в голове из какой-то энциклопедии по мифологии, которую я проштудировал после встречи с Аннабель в Москве. Кроваво-красные губы Аннабель раздвинулись шире, огненная змейка языка пробежала по ним, лик стал приближаться ко мне, словно луна выплывала из-за черных облаков. На мгновение в воздухе возникло изумленное лицо Павла, потом я почувствовал, как снова перетягивают руку - наверное, чтобы ввести еще порцию наркотика…
– Прекратить! - раздался спокойный властный голос.
Божественно прекрасное тело Лилит замерцало - и исчезло. Я напрягся, пытаясь преодолеть оцепенение, и наконец огромным усилием воли вырвался из транса. Стены комнаты тошнотворно подвигались, приходя в фокус, а потом послушно застыли. Свет все еще больно резал глаза, и я поморгал.
В дверном проеме стояла кряжистая фигура. Темный костюм сливался с темнотой в прихожей, но по узкому горбоносому лицу я узнал Баркова. Он сделал шаг вперед, Павел тут же выронил шприц и вскочил.
– Так-так, - насмешливо произнес Барков. - Значит, работаем по совместительству? За одни переводы мало платят?
Мой допросчик не ответил и сделал небольшой шаг в сторону. То, что последовало, я воспринял смутно. Во-первых, восприятие было все еще затуманено наркотиком, а во-вторых, противники двигались чересчур быстро.
Павел сунул руку в боковой карман, а Марат темной пружиной метнулся от двери. Похоже, он схватил руку противника за запястье и одновременно ударил коленом в пах. Павел издал истошный вопль, от которого у меня мороз прошел по телу, и упал как куль. Вся схватка оказалась молниеносной, куда короче, чем обыкновенно показывают в кино.
Марат наклонился и быстро обшарил тело. Выпрямился с забавным пистолетиком в руке, больше похожим на инструмент из химической лаборатории: маленькая рукоять, два синеватых коротких ствола один над другим. Ловко вынул патрон и вгляделся в полупрозрачную пульку.
– Надо же, - хмыкнул он. - Наверное, нервно-паралитического действия. Разновидность не смертельного оружия, в ЦРУ сейчас часто пользуются таким.
На меня снова дохнуло холодом, будто снежный вихрь вырвался из белой бездны Адишского ледопада: в меня уже стреляли чем-то похожим…
Я с трудом кивнул на свернувшегося калачиком Павла:
– Он что, из ЦРУ?
– Кто его знает, - Марат ловко снимал с меня веревки. - Визитную карточку он не захватил. Но явно не агент: боевая подготовка слабая, выстрелить не успел… Скорее всего, обыкновенный сотрудник - завербовали и провели ускоренный курс обучения. В ЦРУ полагают, что для нынешней России и таких хватит. Чаще всего секреты просто покупают, а для этого Джеймсы Бонды не нужны. Но возможно, он работает на кого-то другого, вплоть до Аль-Кайды… Ну-ка посмотрим, чем вас накачали…
Марат стал рассматривать и нюхать пустые ампулы, а потом порылся в 'дипломате'.
– Надписей на ампулах, естественно, нет. Но, скорее всего, тиопентал натрия, плюс еще кое-что. Хорошо бы положить вас под капельницу, но придется потерпеть, незачем привлекать внимание. Ничего, выживете.
Успокоил, называется. Я с трудом привстал и тут же прислонился к стене, так сильно закружилась голова. Кивнул на Павла:
– А с ним что?
Марат глянул на переводчика:
– Болевой шок. Таким ударом и убить можно: в паху нервов на квадратный сантиметр больше, чем в любом месте тела, кроме мозга. Но не переживайте, ваш Павел этого не стоит.
Меня затошнило, и я сглотнул едкую горечь:
– Что, потом убил бы?
В серых глазах Марата плеснулось веселье:
– Еще укол, и вас бы обнаружили мертвым, никаких следов борьбы и насилия. Диагноз - употребление некачественного алкоголя. Частая причина смерти молодых мужиков в России.
Перед глазами поплыло, а затем я ощутил два болезненных удара по щекам. Сразу прояснилось, и я увидел, что Марат потирает руку.
– Не падайте в обморок, - сказал он жестко. - Вам здорово повезло, что я решил установить наблюдение. Уж извините, не поставил вас в известность. И не думайте, что наш друг совсем уж бездарь. Он наведался в ваше отсутствие, чтобы проверить квартиру, а заодно скопировал содержимое ноутбука на флеш-драйв. Перед сегодняшним визитом перерезал телефонный кабель - хорошо, что я установил камеру с беспроводной связью…
– Скопировал жесткий диск? - вяло забеспокоился я.
– Значит, кое-что там держите, - усмехнулся Марат. - Хотя бы шифруйте, программу я дам… К великому сожалению тех, кто будет изучать вещи своего незадачливого сотрудника, а их придется вернуть, компьютерные вирусы освоили и флеш-драйвы… В общем, навязал я вам свои непрошенные услуги. Но теперь и мне нужна помощь.
Я облизал губы:
– Конечно. Что надо делать?
Марат встал:
– Я отлучусь ненадолго, а вы постарайтесь прийти в себя. Пройдитесь по комнате, выпейте воды. Понимаю, вам тошно, но сила воли творит чудеса.
– А этот не придет в себя? - кивнул я на Павла.
– Добавьте, - равнодушно отозвался Марат. - По тому же месту. Ручаюсь, отключится сразу.
Я содрогнулся, а Марат сложил шприц и ампулы в коробочку, сунул в карман и, насвистывая, покинул квартиру.
Встать оказалось невероятно трудно, перед глазами все плыло, но в конце концов я слез с тахты и доплелся до кухни. Там долго пил холодную воду, пока не унялся пожар в гортани.
Обратный путь оказался легче. Павел лежал все в той же позе, и мне стало немного жаль его. Сунул нос в чужую игру, и вот к чему это привело. Впрочем, и я осмотрительностью не отличался - похоже, тоже влез в чью-то игру… Хотя мог ли я выбрать другой путь? Есть ли вообще свобода выбора в этом мире?
Я сел на тахту и стал массировать виски, голова кружилась поменьше. Попытался уловить дыхание Павла, но ничего не услышал. Возможно, тот нуждался в медицинской помощи. Неужели он действительно собирался убить меня?