Страница:
Всякий раз такое ощущение…
– Привет, Растус! - сделала она шаг навстречу…
Море, недалеко от Бейрута.
Она цепляется за поручень, укрывая лицо от тугого ветра. У серых скал взлетают фонтаны пены, а за полосой взбаламученной воды удаляются белые здания Бейрута. Сибил снова ныряет в рубку, здесь относительно тихо.
– И все-таки, Растус, - ей приходится повысить голос. - Как ты это сделал? Подсунул 'Моссад' информацию, что на окраине Сайды готовится ракетный удар по Израилю?
Ее спутник слегка поворачивает лицо от штурвала, но отвечает не сразу. Странные у него глаза: мало того, что ярко-желтые, так еще и зрачки неправильной формы, будто черные щели…
– Я же говорил, Сибил, - голос звучит неспешно и с чувственной интонацией. - У меня хорошие отношения с ЦРУ, так что я регулярно снабжаю 'Моссад' информацией.
– Но с вертолетов должны были вести видеосъемку. И пилоты наверняка уже доложили, что никаких ракетных установок не было.
– Ну и что, - с кошачьей грацией потягивается Растус. - Мои информаторы на этот раз ошиблись. Военная техника там присутствовала, а налеты на базы террористов для израильтян обычное дело.
– Только на этот раз слегка промахнулись, - растягивает губы в улыбке Сибил. - Террористы были внутри, а не снаружи.
– Превратности войны, - тоже усмехается Растус. Его желтоватые глаза обшаривают Сибил, и она снова чувствует легкое волнение.
– Ты не похож на агента ЦРУ, - продолжает она, силясь сохранить холодноватую отстраненность на лице. - Те какие-то стандартные, словно их вырастили в Лэнгли из пробирок, а ты выглядишь более… реальным.
– Я не говорил, что являюсь агентом ЦРУ, - пренебрежительная нотка звучит в бархатном голосе Растуса, и Сибил снова настораживается. - Они ведут свою игру, а я свою. Сотрудничаю, только когда мне это выгодно.
– Большая игра, - понимающе кивает Сибил. - Мужчины любят играть.
– А разве вы не ведете игру? - желтые глаза Растуса на миг становятся колючими, и Сибил чувствует себя неуютно. Но он отворачивается и внимательно смотрит вперед, хотя там одни волны.
– Конечно, веду, - она поудобнее устраивается в пассажирском кресле. - Это мужской мир, и правила в нем устанавливают мужчины. Но я мечтаю о другом мире…
– Тогда мы похожи. - Растус снова поворачивается, взгляд словно медом обволакивает Сибил, и она начинает дышать чаще. Возможно потому, что катер то и дело взлетает на волнах. - Я тоже мечтаю, чтобы мир изменился. Так почему бы нам не играть вместе?
– Зачем? - она пытается холодно улыбнуться. - Ты помог нам и получил за это деньги. Если понадобится, мы снова установим контакт.
Ее спутник поглаживает штурвал смуглыми пальцами.
– Ты читала 'Сильмариллион' Толкина?
– Что? - удивляется Сибил. - Хотя да, читала. Еще студенткой.
– Тогда, может быть, помнишь, что творец Арды, Илуватар, сначала создал величественную музыку, и именно она стала тем планом, по которому творилась Земля. Но один из будущих Владык, Мелькор, вплел в музыку мелодии собственных дум. И музыка стала еще более величественной, хотя и скорбной… Так вот, нечто подобное происходит и сейчас. Началась реализация грандиозного плана, который изменит мир. Не мы составили этот план, он продуман и изощрен. Зато мы в состоянии привнести в него собственные думы, собственные мелодии, и постепенно изменить его так, как нам будет угодно. Разве не обидно, что с нашим мнением не посчитались, когда сочиняли великую симфонию? Ведь мы тоже, пусть и невольно, оказываемся частью этой музыки…
Сибил искоса глядит на Растуса: в своем ли он уме? То и дело приходится иметь дело с психами или наркоманами. Хотя нет, на этот раз не похоже…
Растус словно читает ее мысли и снисходительно улыбается.
– Я осведомлен несколько больше, чем ты, Сибил. - На этот раз голос звучит отстраненно, а глаза словно подергивает желтоватый ледок. - Думаю, ты согласишься, что большую игру ведете все-таки не вы, а эти пробирочные парни из Лэнгли. Вот-вот наступит ее новый этап, и вам там тоже отведена роль.
Сибил чувствует холодок в животе. Ну и скотина этот Растус, с легкостью играет на ее эмоциях.
– Что ты об этом знаешь? - требует она. - И откуда?
– Откуда - это секрет, - слегка улыбается собеседник. Его губы темные и чувственные. - А вот некоторыми сведениями готов поделиться.
Катер продолжает швырять, ледяной ветер ерошит волосы Сибил и пробирается за воротник. Растус слегка поворачивает штурвал, голос звучит небрежно.
– Речь идет о новом оружии. Его открыли в России… почти случайно. Хотя, конечно, случайных тем в такой симфонии не бывает. Это оружие способно разрушать радиоэлектронное оборудование намного эффективнее, чем ЭМИ-импульс, и при этом не требуется ни специальных бомб, ни ядерного взрыва. Вскоре три спутника с такими установками будут выведены на орбиту для испытаний. Военный потенциал русских устаревает, они опасаются нападения с применением высокотехнологичного оружия, каким располагает НАТО, а это средство может с легкостью выводить такое оружие из строя…
Сибил хмурится:
– Снова русские обставили американцев?… Впрочем, наш народ слишком обленился, а еще хочет управлять миром. Выезжают только за счет эмигрантов… Ну а при чем здесь мы? Скорее всего, парни из Лэнгли попытаются завладеть этим оружием и, скорее всего, им это удастся. Русские продадут что угодно, стоит помахать перед их носом долларами. А наше паршивое правительство напечатает этих грязно-зеленых бумажек, сколько понадобится.
Растус слегка поворачивает голову туда, где в темную воду погружается распухшее солнце. На горбоносый профиль словно проливается кровь.
– Завладеть пока не сумели, и в России люди разные. Но тогда разработали изощренный план, на это они мастера… - в жестком голосе Растуса звучит тень одобрения. - Роли распределили, как обычно. Вы - злые террористы, которые хотят уничтожить цивилизованный мир. Русские - союзники террористов, поскольку враждебны Западу и из жадности готовы снабдить злодеев современным оружием. Будет создан хороший предлог, чтобы установить полный контроль над Россией и еще больше повысить роль Соединенных Штатов в мире.
Руки Сибил зябнут, она сует пальцы под кофту.
– И много о нас знают в ЦРУ? - Хотела, чтобы прозвучало отстраненно, но голос уныло падает.
– Почти всё, - в голосе Растуса звучит отеческая укоризна. - Разве можно проводить семинары и выстраивать сеть ячеек по всему миру, не попав под контроль ЦРУ? А ваши руководители давно работают на 'черное ЦРУ'. Сами знаете: рискованные эксперименты, похищения с убийствами, поставки оружия и наркотиков - все это ЦРУ предпочитает делать чужими руками. Тем более что от них легко избавиться. Вас пока не трогают по нескольким причинам. Во-первых, вашу организацию можно использовать, чтобы создать повод для военного вмешательства США. Как могли бы использовать сегодня. Представь себе заголовки: 'Еще двое невинных американцев стали жертвами исламских террористов!'. Отличный повод для бомбежек… Во-вторых, в организации есть американцы, а это противоречит официальной линии, что против Запада выступают только тупые фанатики мусульмане. Вот сегодня попробовали избавиться от одной неугодной американки, а заодно от тех, кто ее знал, но пока не вышло. Ничего, получится в другой раз… В-третьих, и это главное, разработан план, как вас использовать в действительно большой игре…
– И как же?… - Сибил с досадой понимает, что полностью утратила инициативу в разговоре. Что же, пока придется смириться.
– Слышала об операции 'Азраил'? - голос Растуса звучит безмятежно, хотя ветер завывает все сильнее.
Сибил вздрагивает:
– В ЦРУ знают и об этом?
– Естественно, - ноздри Растуса раздуваются, и кровавый свет заходящего солнца придает лицу демоническое выражение. - Они сами ее и спланировали. Вы ведь должны знать о связях ЦРУ с афганскими моджахедами, Аль-Кайдой и прочими террористическими организациями. Они всех пытаются использовать в своих целях и, надо признать, у них это неплохо получается. Лишь сегодня вышла неувязка, да и то в основном по моей вине.
Сибил содрогается, с каждым взлетом катера на волне холод все глубже забирается под одежду.
– Мне известно немногое, - ежится она. - Официально нас не информировали, я узнала по своим каналам. Только была удивлена, что мишенью снова выбрали Россию…
Немного думает и вздыхает:
– Но и то немногое, что узнала, я не собираюсь тебе раскрывать.
Растус пожимает черными угловатыми плечами, на квартире в Бейруте сменил костюм на темный.
– Я и так все знаю. Две машины с взрывчаткой, вот только цель необычная - не жилые дома, а электрическая линия, которая снабжает энергией некий закрытый научный городок.
Сибил втискивает голову в плечи, так меньше холод проникает за воротник.
– О цели я не знаю. Мне сказали лишь об очередной акции устрашения…
– Между тем цель весьма странная… - Растус вдруг осекается и поднимает глаза. На лобовом стекле, где снаружи сползают клочья пены, появляется какая-то схема, выполненная разноцветными линиями. Сибил с удивлением понимает, что стекло одновременно служит информационным дисплеем. Как в боевом самолете…
– Кажется, за нами погоня. - Голос Растуса звучит почти весело. - Не успел выправить разрешение на выход в открытое море. Скорее всего, договоримся, но надо посмотреть…
Он касается пульта управления, крыша рубки уползает назад, и Сибил съеживается под каскадом брызг.
Растус достает из ящичка бинокль и оглядывает сумрачное небо. Катер продолжает мчаться прямо, края облаков слева горят красными лезвиями.
Сибил пытается разглядеть что-нибудь среди туч, но получает очередную пригоршню холодной воды в лицо.
– Есть! - спокойно сообщает Растус. - Только это не береговая охрана. Снова 'Апач' со звездой Давида и, похоже, на этот раз по наши головы. Ему всего двадцать минут лёта с израильской базы в Хайфе. Похоже, я недооценил 'Моссад'.
– Да уж, - фыркает Сибил, дрожа от холода. - От твоего катера останутся одни щепки. А мы пойдем на корм акулам.
– Акул тут нет, - морщится Растус. - И насчет щепок посмотрим, от кого останутся.
Слышится зловещий механический рокот, от которого мороз пробирает даже внутренности Сибил. Что же, таковы будни террористов. Не одни высокие технологии…
Игнорируя брызги, что секут шею и ледяными струйками стекают на грудь, она задирает голову и видит вертолет. Всё небо темно-фиолетовое с черными пятнами туч, только на западе рдеет багряная полоса, и на ее фоне приближается уродливая стрекоза - с расставленными под углом ногами и черными коробочками под короткими крыльями.
'Контейнеры для ракет, - вспоминает Сибил. - Интересно, у них управляемые или НУРСы?'.
И едва не смеется, не все ли равно.
– Странно, что только один, - хрипло выговаривает она. - Обычно на задания летают звеньями.
Растус глядит искоса:
– Еще один прячется за облаками. А ты хладнокровная женщина, Сибил.
Скорее, вконец замерзшая! Ветер швыряет водяную пыль со всех сторон, и Сибил чувствует, что превращается в ледышку. А скоро для разнообразия ее поджарят, после ракетного залпа катер наверняка запылает. Красиво, наверное, будет смотреться для пилотов костер посреди мрачного моря…
Вдруг к рокоту добавляется гремящий звук, навстречу несется вереница фонтанов. Растус слегка поворачивает штурвал, и Сибил едва не выкидывает в бурлящее море.
– Это 30-миллиметровая автоматическая пушка М230 'Chain Gun', - кричит Растус. - 625 выстрелов в минуту. Занятные у вас игрушки.
'Почему это у вас?' - хмуро думает Сибил. Кофту впору выжимать.
Ураганный ветер от винтов вдавливает ее в сиденье, море вокруг вскипает, и вертолет уходит вверх, едва не прихлопнув их хвостом. Сбоку он походит на хищную рыбу со зловеще-синими выпуклыми глазами.
– Достаточно, - жизнерадостно объявляет Растус. - А то у них есть еще ракеты 'Hellfire' с лазерным наведением. Хотя до настоящего адского огня им далеко, но нам и этого хватит…
Он оставляет штурвал (катер продолжает идти, как ни в чем не бывало) и производит какие-то манипуляции на пульте. В носу катера с громким жужжанием отходит в сторону панель, и из отверстия поднимается… нет, не пулемет или ракетная установка, как ожидала Сибил.
Что-то вроде металлического цилиндра около метра длиной, со стеклянным шаром на торце. В шаре загораются мрачные красные огоньки.
– Что это? - сипит Сибил.
Растус не отвечает, сосредоточенно разглядывая сетку цветных линий на лобовом стекле. Вертолет разворачивался, снова превращаясь в уродливую стрекозу. От заката остается сумрачно-красная черта. Зубы Сибил выбивают дробь.
Растус пробегает пальцами по пульту.
Цилиндр поворачивается на шарнире, стеклянным шаром в сторону вертолета. Красные искры гаснут, и шар освещается изнутри призрачным голубоватым светом. И вдруг… будто темное крыло взмахивает перед глазами Сибил, а сердце сжимается от приступа внезапной тоски. Это длится мгновение, затем снова голубое сияние возникает между катером и вертолетом, и тот кажется еще чернее и уродливее в мертвенном свете.
А затем происходит странное…
Все словно гаснет: рдяная полоса заката, белое кружево пены на волнах, да и сама вода растворяется в темноте. Сбоку еще продолжают белеть пенные гребни, но от катера словно устремляется конус плотной тьмы. Вертолет все еще виден, но теперь кажется игрушечным - будто вырезан из серого картона и пришпилен к черному холсту. Он по-прежнему вырастает на глазах, но…
Еще что-то странное…
Ах да, неслышно грома винтов, раздается лишь шипящий свист. Сибил вдруг понимает, что лопасти крутятся вхолостую. Вертолет неумолимо надвигается - серый и безмолвный, и Сибил видит белые искаженные лица пилотов за стеклом кабины. Потом ощущает мертвящий холод корнями волос - одно колесо едва не задевает ее голову, и слышит нестерпимый скрежет - это машина косо врезается в воду за кормой катера. Во все стороны летят обломки, и остатки вертолета быстро тонут, лишь волна подбрасывает легкий катер.
Сибил переводит дыхание.
– Что это было? - шепчет она.
И вновь не получает ответа - лишь желтая вспышка озаряет низкие облака, затем другая…
– 'Hellfire'! - сквозь зубы произносит Растус, не отрывая глаз от пляшущего цветного узора на лобовом стекле. Темные пальцы опять исполняют замысловатый танец.
Снова призрачный свет, от которого меркнет в глазах, снова приступ темной тоски у Сибил. Слышен нарастающий механический вой, а затем ночь празднично озаряется. Потом еще раз, и уже запоздало докатывается грохот двух взрывов…
– Опять мимо! - злорадствует Растус.
Сибил бьет крупная дрожь, она обхватывает плечи онемевшими руками. Почти безразлично глядит, как из туч падает еще одна механическая стрекоза. Медленно, плавно, по спирали скрываясь в непроглядной тьме…
Наверное, она теряет сознание. Приходит в себя от ощущения обжигающей жидкости в горле, дергается и в тусклом свете лампочки видит над собой чугунно-серое лицо Растуса. Зрачки сузились и опять кажутся Сибил черными щелями.
Ее окутывает теплый плед, крыша рубки задвинута, и катер прыгает на волнах.
– Все позади. - Растус отодвигается и завинчивает плоскую фляжку. - Ты согрелась?
Сибил кашляет и с трудом выговаривает:
– Что это было?
Кажется, уже в третий раз.
Растус устраивается в кресле поудобнее:
– Оружие, о котором я говорил. У меня хорошие связи в Москве, так что я смог получить один из первых опытных образцов. Именно такое, только более мощное, и собираются испытывать русские.
'А как он тебе достался?' - хочет спросить Сибил. Но вслух говорит другое:
– И за сколько ты собираешься продать это ЦРУ?
'Интересно, хватит у нее сил убить Растуса? Вряд ли, руки онемели. Да и не владеет она рукопашным боем'.
– Что ты, Сибил? - добродушно улыбается Растус. - Оружие Армагеддона не продается. Я добыл его для личного использования и, как видишь, пригодилось. Конечно, можно было использовать и другие средства, но они пока… преждевременны.
'Армагеддона?'. Сибил вздрагивает, а Растус спокойно продолжает:
– Так вот, в эти испытания и должна вмешаться группа боевиков. Планируется, что они всего-навсего взорвут опору ЛЭП. Странно, не правда ли? Тратится так много денег, такая тщательная подготовка… Но эта линия питает подстанцию, откуда поступает электроэнергия в один из исследовательских институтов системы РВСН - ракетных войск стратегического назначения. Пункт управления будет обесточен, спутники потеряют управление и уйдут за пределы России с не выключенными установками. А трасса пролегает над Гренландией, северо-востоком Канады и атлантическим побережьем США, так что спутники наделают немало бед…
– И какой во всем этом смысл? - горько спрашивает Сибил.
– Чтобы подставить русских, - пожимает плечами Растус. - Мол, не в состоянии защитить свои стратегические объекты от террористов. Подробности операции раскрывать не стану, вдруг вы решите поделиться информацией со своим руководством. Хотя это будет глупо, они давно работают на ЦРУ… В общем, появится очередной повод завопить, что русские не в состоянии бороться с терроризмом и нуждаются в помощи Запада. Америка сделает еще один шаг к контролю над Евразией и мировыми ресурсами. Планируется достижение и других целей. Так что одним выстрелом собираются убить несколько зайцев.
– Зачем ты говоришь мне это? - почти шепчет Сибил. - А вдруг я расскажу обо всем. Я не хочу, чтобы люди гибли лишь потому, что это выгодно денежным мешкам в моей стране.
– Это обернется для тебя крупными неприятностями, - бодро отвечает Растус. - Деньги заплачены и план утвержден. Лучше подумай, как использовать ситуацию в своих целях. Как вплести свою мелодию в планируемое шоу. Ты ведь умная женщина, Сибил, даже твое имя говорит об этом. Мальчики из ЦРУ не предполагают, к чему может привести их очередная шалость. А вот ты это только что видела…
И тут до Сибил доходит!
– Подобные аппараты будут установлены на спутниках? - сипло осведомляется она.
– Да, - кивает Растус.
– Спутники потеряют управление? - голос Сибил звучит совсем хрипло.
– Так планируется, - снисходительно подтверждает Растус, и горбоносый профиль кажется совсем черным в слабом свете.
Сибил долго молчит. Уже не холодно, растущее возбуждение охватывает ее. Ритмичные удары волн о днище катера вдруг кажутся вступительными тактами из 'Полета валькирий'.
Грозные девы воительницы несутся над волнами, как прекрасно стать одной из них!…
– Куда мы плывем? - наконец спрашивает она.
– Через пару часов высажу тебя на Кипре, - спокойно отвечает Растус. - Там ты и сможешь начать собственную игру.
Кипр.
Они проходят по узкой улочке с желобом для стока воды посередине, и оказываются на набережной. Садятся за столик в безлюдной таверне, и хозяин приносит им по стакану вина. Море все еще вспенивается на волнорезах, из бойниц старого форта выглядывают черные стволы пушек.
Сибил оглядывается, но больше в таверне никого.
Обрин подносит стакан к губам, расстегнутый ворот рубашки открывает волосатую грудь. Сибил слегка краснеет, вспоминая, как однажды решила проверить, насколько далеко вниз простирается эта волосатость. Обрин едва ли замечает, хмуро разглядывая стакан.
– Не понимаю, - жалуется он. - К операции 'Мидас' все готово. Расчеты показывают, что для уничтожения Сети достаточно вывести из строя 13 корневых DNS-серверов. Пробные атаки уже проведены. Если к этому добавить разгром нескольких биржевых и банковских сетей, то обвал финансовой системы Запада гарантирован. На выход из кризиса понадобятся месяцы, если не годы. А мы еще и хорошо заработаем на этом.
Сибил смакует сладкое вино.
– Нас не подслушивают? Ты уверен?
Обрин даже не оглядывается:
– Я поставил датчики еще вчера. Ничего. Они слишком обленились, полагаются на электронную слежку и свои суперкомпьютеры.
Сибил медлит, глядя на море. Словно пенные цветы распускаются на волнорезах. Всегда любила свободную стихию, и вот наконец шанс вернуть миру свободу. Достаточно сказать лишь несколько слов, а Обрин и его друзья давно жаждут действий…
Она ставит стакан и улыбается.
– И все-таки это будет 'Мегиддо'. Пусть твои ребята по-прежнему играют на понижение. Только готовятся к еще более грандиозному краху. Никаких долларов и ценных бумаг. Только золото, алмазы, платина, и тому подобное.
Обрин в упор смотрит на нее. Грубоватое лицо спортсмена, а за ним холодный и острый ум, с таким на бирже деньги гребут лопатой.
– 'Мегиддо', - медленно произносит он, словно пробуя слово на вкус. - Мы всегда относились к этому, как интеллектуальной игре. Слишком сложно, никакой выгоды, и после этой операции нас наверняка прихлопнут. Такое осиное гнездо растревожим…
Сибил щурится, под солнцем сияют белые стены зданий.
– Некому будет прихлопывать. В осином гнезде будет суматоха почище, чем от дымовой шашки.
Обрин допивает вино и со стуком ставит стакан.
– Для этого мир должен оказаться на грани войны, Сибил. Большой войны, только тогда операция 'Мегиддо' приобретает смысл.
Сибил глядит ему в глаза - серые и более мятежные, чем у нее. Всегда ей нравились…
– Так и будет, - вздыхает она. - В рамках проекта 'Мегиддо' мы просчитывали три варианта: Северная Корея, Китай и Россия. Так вот, Обри, это будет Россия. ЦРУ готовит против нее сложную операцию, но результаты выйдут за рамки их прогнозов. Произойдет жуткий переполох…
Сибил чувствует озноб, снова видя, как из туч падает механическая стрекоза. Медленно, плавно, по спирали скрываясь в непроглядной тьме…
Она привычным усилием воли берет себя в руки и продолжает:
– Стоит лишь подтолкнуть… Трудно будет подключиться к FIDNet?
– Сети обнаружения вторжения? - красивые серые глаза Обрина темнеют. - Это потребует времени. А кроме того, надо доработать программы, которые должны будут обмануть компьютеры в центре управления FedCIRC. В саму спутниковую систему SBIRS мы вторгаться не станем - это сложно, да и нерационально. Лучше поработаем с компьютерами наземных станций и линиями передачи данных с радаров NAVESTAR. Главное - исказить информацию в нужную сторону и сгенерировать достаточное количество ложных сигналов о нападении… Самое слабое звено системы, как всегда, - принимающие решения люди. Они просто не успеют осмыслить ситуацию, для них все будет разворачиваться с молниеносной быстротой. Если наша атака произойдет во время реального кризиса, то вероятность возникновения войны-судороги почти стопроцентная…
– Да, мы это просчитывали. - Сибил не оставляет дрожь, но теперь скорее от возбуждения. - Есть ли прогноз по военному потенциалу России?
– Только двухлетней давности, мы ведь практически отказались от 'Мегиддо'. Средства гарантированно успешного нападения у Штатов развернуты еще не полностью, и русские смогут ответить. Они способны только на ограниченный ответный удар, но грабительская западная цивилизация серьезно пострадает.
– Ты молодец, Обри! Сколько времени нужно для подготовки?
Обрин медлит:
– Это зависит от того, сколько ресурсов нам выделят. Руководство в курсе?
Сибил горько смеется:
– Нет. Они под колпаком у ЦРУ. Придется обходиться своими силами.
Обрин вертит стакан, костяшки пальцев белеют, и Сибил пугается, что сейчас брызнут осколки стекла. Но Обрин осторожно ставит стакан обратно.
– Я ведь предупреждал тебя, - выдыхает он. - Тогда нам все равно не дадут провести 'Мидас', это слишком сильный удар по плутократии. Еще немного подождут, сколько им будет выгодно, а потом всех схватят. Нас, американцев, наверное, сразу же и прикончат… Тогда пусть это будет 'Мегиддо'. Сколько времени до той операции ЦРУ?
– Месяц или чуть больше. - Сибил ощущает, как из желудка распространяется приятное тепло, а следом расслабляется и все тело. - Точнее сообщу позже, первая же дата в безобидном мэйле. Никаких упоминаний о 'Мегиддо' через Сеть, потому и вызвала тебя на Кипр. Заодно отдохнешь пару дней.
– Только для этого? - в голосе Обрина слышится разочарование, и Сибил чувствует горячий ток сквозь тело… Жаль, что не сделала прическу поэффектнее.
– Посмотрим, - лукаво улыбается она.
Снова глядит на белеющие гребни волн. Наверное, такой же чередой они шли, когда на эти берега из морской пены выступила Афродита. А потом, должно быть, вернулась обратно в море, потому что мир сделался уныло-серым…
– А ты… это все из-за сына?
Вопрос Обрина отдается болезненным эхом в пустоте внутри, которую она так долго училась не замечать. Но Обрин получил право прикоснуться к этой пустоте.
– Не только, - неохотно говорит она. - Конечно, это отвратительно, когда люди гибнут из-за интересов нефтяных магнатов. Но вспомни, студентами мы мечтали о справедливом и радостном мире, а вместо этого получили мир, где господствует плутократия и идут нескончаемые войны: нефтяные, информационные, сетевые… Совсем не тот мир.
Она хочет добавить: 'где Афродита снова бы вышла из пены', но не решается. Слишком много времени и сил ушло, чтобы научиться всегда выглядеть бесстрастной. Однако теперь близится конец, и она позволяет себе горько улыбнуться:
– Скоро наш мир переменится, Обри. Надеюсь, в этом новом мире мы встретимся. Не знаю только, будет ли он прекрасным…
– Привет, Растус! - сделала она шаг навстречу…
Море, недалеко от Бейрута.
Она цепляется за поручень, укрывая лицо от тугого ветра. У серых скал взлетают фонтаны пены, а за полосой взбаламученной воды удаляются белые здания Бейрута. Сибил снова ныряет в рубку, здесь относительно тихо.
– И все-таки, Растус, - ей приходится повысить голос. - Как ты это сделал? Подсунул 'Моссад' информацию, что на окраине Сайды готовится ракетный удар по Израилю?
Ее спутник слегка поворачивает лицо от штурвала, но отвечает не сразу. Странные у него глаза: мало того, что ярко-желтые, так еще и зрачки неправильной формы, будто черные щели…
– Я же говорил, Сибил, - голос звучит неспешно и с чувственной интонацией. - У меня хорошие отношения с ЦРУ, так что я регулярно снабжаю 'Моссад' информацией.
– Но с вертолетов должны были вести видеосъемку. И пилоты наверняка уже доложили, что никаких ракетных установок не было.
– Ну и что, - с кошачьей грацией потягивается Растус. - Мои информаторы на этот раз ошиблись. Военная техника там присутствовала, а налеты на базы террористов для израильтян обычное дело.
– Только на этот раз слегка промахнулись, - растягивает губы в улыбке Сибил. - Террористы были внутри, а не снаружи.
– Превратности войны, - тоже усмехается Растус. Его желтоватые глаза обшаривают Сибил, и она снова чувствует легкое волнение.
– Ты не похож на агента ЦРУ, - продолжает она, силясь сохранить холодноватую отстраненность на лице. - Те какие-то стандартные, словно их вырастили в Лэнгли из пробирок, а ты выглядишь более… реальным.
– Я не говорил, что являюсь агентом ЦРУ, - пренебрежительная нотка звучит в бархатном голосе Растуса, и Сибил снова настораживается. - Они ведут свою игру, а я свою. Сотрудничаю, только когда мне это выгодно.
– Большая игра, - понимающе кивает Сибил. - Мужчины любят играть.
– А разве вы не ведете игру? - желтые глаза Растуса на миг становятся колючими, и Сибил чувствует себя неуютно. Но он отворачивается и внимательно смотрит вперед, хотя там одни волны.
– Конечно, веду, - она поудобнее устраивается в пассажирском кресле. - Это мужской мир, и правила в нем устанавливают мужчины. Но я мечтаю о другом мире…
– Тогда мы похожи. - Растус снова поворачивается, взгляд словно медом обволакивает Сибил, и она начинает дышать чаще. Возможно потому, что катер то и дело взлетает на волнах. - Я тоже мечтаю, чтобы мир изменился. Так почему бы нам не играть вместе?
– Зачем? - она пытается холодно улыбнуться. - Ты помог нам и получил за это деньги. Если понадобится, мы снова установим контакт.
Ее спутник поглаживает штурвал смуглыми пальцами.
– Ты читала 'Сильмариллион' Толкина?
– Что? - удивляется Сибил. - Хотя да, читала. Еще студенткой.
– Тогда, может быть, помнишь, что творец Арды, Илуватар, сначала создал величественную музыку, и именно она стала тем планом, по которому творилась Земля. Но один из будущих Владык, Мелькор, вплел в музыку мелодии собственных дум. И музыка стала еще более величественной, хотя и скорбной… Так вот, нечто подобное происходит и сейчас. Началась реализация грандиозного плана, который изменит мир. Не мы составили этот план, он продуман и изощрен. Зато мы в состоянии привнести в него собственные думы, собственные мелодии, и постепенно изменить его так, как нам будет угодно. Разве не обидно, что с нашим мнением не посчитались, когда сочиняли великую симфонию? Ведь мы тоже, пусть и невольно, оказываемся частью этой музыки…
Сибил искоса глядит на Растуса: в своем ли он уме? То и дело приходится иметь дело с психами или наркоманами. Хотя нет, на этот раз не похоже…
Растус словно читает ее мысли и снисходительно улыбается.
– Я осведомлен несколько больше, чем ты, Сибил. - На этот раз голос звучит отстраненно, а глаза словно подергивает желтоватый ледок. - Думаю, ты согласишься, что большую игру ведете все-таки не вы, а эти пробирочные парни из Лэнгли. Вот-вот наступит ее новый этап, и вам там тоже отведена роль.
Сибил чувствует холодок в животе. Ну и скотина этот Растус, с легкостью играет на ее эмоциях.
– Что ты об этом знаешь? - требует она. - И откуда?
– Откуда - это секрет, - слегка улыбается собеседник. Его губы темные и чувственные. - А вот некоторыми сведениями готов поделиться.
Катер продолжает швырять, ледяной ветер ерошит волосы Сибил и пробирается за воротник. Растус слегка поворачивает штурвал, голос звучит небрежно.
– Речь идет о новом оружии. Его открыли в России… почти случайно. Хотя, конечно, случайных тем в такой симфонии не бывает. Это оружие способно разрушать радиоэлектронное оборудование намного эффективнее, чем ЭМИ-импульс, и при этом не требуется ни специальных бомб, ни ядерного взрыва. Вскоре три спутника с такими установками будут выведены на орбиту для испытаний. Военный потенциал русских устаревает, они опасаются нападения с применением высокотехнологичного оружия, каким располагает НАТО, а это средство может с легкостью выводить такое оружие из строя…
Сибил хмурится:
– Снова русские обставили американцев?… Впрочем, наш народ слишком обленился, а еще хочет управлять миром. Выезжают только за счет эмигрантов… Ну а при чем здесь мы? Скорее всего, парни из Лэнгли попытаются завладеть этим оружием и, скорее всего, им это удастся. Русские продадут что угодно, стоит помахать перед их носом долларами. А наше паршивое правительство напечатает этих грязно-зеленых бумажек, сколько понадобится.
Растус слегка поворачивает голову туда, где в темную воду погружается распухшее солнце. На горбоносый профиль словно проливается кровь.
– Завладеть пока не сумели, и в России люди разные. Но тогда разработали изощренный план, на это они мастера… - в жестком голосе Растуса звучит тень одобрения. - Роли распределили, как обычно. Вы - злые террористы, которые хотят уничтожить цивилизованный мир. Русские - союзники террористов, поскольку враждебны Западу и из жадности готовы снабдить злодеев современным оружием. Будет создан хороший предлог, чтобы установить полный контроль над Россией и еще больше повысить роль Соединенных Штатов в мире.
Руки Сибил зябнут, она сует пальцы под кофту.
– И много о нас знают в ЦРУ? - Хотела, чтобы прозвучало отстраненно, но голос уныло падает.
– Почти всё, - в голосе Растуса звучит отеческая укоризна. - Разве можно проводить семинары и выстраивать сеть ячеек по всему миру, не попав под контроль ЦРУ? А ваши руководители давно работают на 'черное ЦРУ'. Сами знаете: рискованные эксперименты, похищения с убийствами, поставки оружия и наркотиков - все это ЦРУ предпочитает делать чужими руками. Тем более что от них легко избавиться. Вас пока не трогают по нескольким причинам. Во-первых, вашу организацию можно использовать, чтобы создать повод для военного вмешательства США. Как могли бы использовать сегодня. Представь себе заголовки: 'Еще двое невинных американцев стали жертвами исламских террористов!'. Отличный повод для бомбежек… Во-вторых, в организации есть американцы, а это противоречит официальной линии, что против Запада выступают только тупые фанатики мусульмане. Вот сегодня попробовали избавиться от одной неугодной американки, а заодно от тех, кто ее знал, но пока не вышло. Ничего, получится в другой раз… В-третьих, и это главное, разработан план, как вас использовать в действительно большой игре…
– И как же?… - Сибил с досадой понимает, что полностью утратила инициативу в разговоре. Что же, пока придется смириться.
– Слышала об операции 'Азраил'? - голос Растуса звучит безмятежно, хотя ветер завывает все сильнее.
Сибил вздрагивает:
– В ЦРУ знают и об этом?
– Естественно, - ноздри Растуса раздуваются, и кровавый свет заходящего солнца придает лицу демоническое выражение. - Они сами ее и спланировали. Вы ведь должны знать о связях ЦРУ с афганскими моджахедами, Аль-Кайдой и прочими террористическими организациями. Они всех пытаются использовать в своих целях и, надо признать, у них это неплохо получается. Лишь сегодня вышла неувязка, да и то в основном по моей вине.
Сибил содрогается, с каждым взлетом катера на волне холод все глубже забирается под одежду.
– Мне известно немногое, - ежится она. - Официально нас не информировали, я узнала по своим каналам. Только была удивлена, что мишенью снова выбрали Россию…
Немного думает и вздыхает:
– Но и то немногое, что узнала, я не собираюсь тебе раскрывать.
Растус пожимает черными угловатыми плечами, на квартире в Бейруте сменил костюм на темный.
– Я и так все знаю. Две машины с взрывчаткой, вот только цель необычная - не жилые дома, а электрическая линия, которая снабжает энергией некий закрытый научный городок.
Сибил втискивает голову в плечи, так меньше холод проникает за воротник.
– О цели я не знаю. Мне сказали лишь об очередной акции устрашения…
– Между тем цель весьма странная… - Растус вдруг осекается и поднимает глаза. На лобовом стекле, где снаружи сползают клочья пены, появляется какая-то схема, выполненная разноцветными линиями. Сибил с удивлением понимает, что стекло одновременно служит информационным дисплеем. Как в боевом самолете…
– Кажется, за нами погоня. - Голос Растуса звучит почти весело. - Не успел выправить разрешение на выход в открытое море. Скорее всего, договоримся, но надо посмотреть…
Он касается пульта управления, крыша рубки уползает назад, и Сибил съеживается под каскадом брызг.
Растус достает из ящичка бинокль и оглядывает сумрачное небо. Катер продолжает мчаться прямо, края облаков слева горят красными лезвиями.
Сибил пытается разглядеть что-нибудь среди туч, но получает очередную пригоршню холодной воды в лицо.
– Есть! - спокойно сообщает Растус. - Только это не береговая охрана. Снова 'Апач' со звездой Давида и, похоже, на этот раз по наши головы. Ему всего двадцать минут лёта с израильской базы в Хайфе. Похоже, я недооценил 'Моссад'.
– Да уж, - фыркает Сибил, дрожа от холода. - От твоего катера останутся одни щепки. А мы пойдем на корм акулам.
– Акул тут нет, - морщится Растус. - И насчет щепок посмотрим, от кого останутся.
Слышится зловещий механический рокот, от которого мороз пробирает даже внутренности Сибил. Что же, таковы будни террористов. Не одни высокие технологии…
Игнорируя брызги, что секут шею и ледяными струйками стекают на грудь, она задирает голову и видит вертолет. Всё небо темно-фиолетовое с черными пятнами туч, только на западе рдеет багряная полоса, и на ее фоне приближается уродливая стрекоза - с расставленными под углом ногами и черными коробочками под короткими крыльями.
'Контейнеры для ракет, - вспоминает Сибил. - Интересно, у них управляемые или НУРСы?'.
И едва не смеется, не все ли равно.
– Странно, что только один, - хрипло выговаривает она. - Обычно на задания летают звеньями.
Растус глядит искоса:
– Еще один прячется за облаками. А ты хладнокровная женщина, Сибил.
Скорее, вконец замерзшая! Ветер швыряет водяную пыль со всех сторон, и Сибил чувствует, что превращается в ледышку. А скоро для разнообразия ее поджарят, после ракетного залпа катер наверняка запылает. Красиво, наверное, будет смотреться для пилотов костер посреди мрачного моря…
Вдруг к рокоту добавляется гремящий звук, навстречу несется вереница фонтанов. Растус слегка поворачивает штурвал, и Сибил едва не выкидывает в бурлящее море.
– Это 30-миллиметровая автоматическая пушка М230 'Chain Gun', - кричит Растус. - 625 выстрелов в минуту. Занятные у вас игрушки.
'Почему это у вас?' - хмуро думает Сибил. Кофту впору выжимать.
Ураганный ветер от винтов вдавливает ее в сиденье, море вокруг вскипает, и вертолет уходит вверх, едва не прихлопнув их хвостом. Сбоку он походит на хищную рыбу со зловеще-синими выпуклыми глазами.
– Достаточно, - жизнерадостно объявляет Растус. - А то у них есть еще ракеты 'Hellfire' с лазерным наведением. Хотя до настоящего адского огня им далеко, но нам и этого хватит…
Он оставляет штурвал (катер продолжает идти, как ни в чем не бывало) и производит какие-то манипуляции на пульте. В носу катера с громким жужжанием отходит в сторону панель, и из отверстия поднимается… нет, не пулемет или ракетная установка, как ожидала Сибил.
Что-то вроде металлического цилиндра около метра длиной, со стеклянным шаром на торце. В шаре загораются мрачные красные огоньки.
– Что это? - сипит Сибил.
Растус не отвечает, сосредоточенно разглядывая сетку цветных линий на лобовом стекле. Вертолет разворачивался, снова превращаясь в уродливую стрекозу. От заката остается сумрачно-красная черта. Зубы Сибил выбивают дробь.
Растус пробегает пальцами по пульту.
Цилиндр поворачивается на шарнире, стеклянным шаром в сторону вертолета. Красные искры гаснут, и шар освещается изнутри призрачным голубоватым светом. И вдруг… будто темное крыло взмахивает перед глазами Сибил, а сердце сжимается от приступа внезапной тоски. Это длится мгновение, затем снова голубое сияние возникает между катером и вертолетом, и тот кажется еще чернее и уродливее в мертвенном свете.
А затем происходит странное…
Все словно гаснет: рдяная полоса заката, белое кружево пены на волнах, да и сама вода растворяется в темноте. Сбоку еще продолжают белеть пенные гребни, но от катера словно устремляется конус плотной тьмы. Вертолет все еще виден, но теперь кажется игрушечным - будто вырезан из серого картона и пришпилен к черному холсту. Он по-прежнему вырастает на глазах, но…
Еще что-то странное…
Ах да, неслышно грома винтов, раздается лишь шипящий свист. Сибил вдруг понимает, что лопасти крутятся вхолостую. Вертолет неумолимо надвигается - серый и безмолвный, и Сибил видит белые искаженные лица пилотов за стеклом кабины. Потом ощущает мертвящий холод корнями волос - одно колесо едва не задевает ее голову, и слышит нестерпимый скрежет - это машина косо врезается в воду за кормой катера. Во все стороны летят обломки, и остатки вертолета быстро тонут, лишь волна подбрасывает легкий катер.
Сибил переводит дыхание.
– Что это было? - шепчет она.
И вновь не получает ответа - лишь желтая вспышка озаряет низкие облака, затем другая…
– 'Hellfire'! - сквозь зубы произносит Растус, не отрывая глаз от пляшущего цветного узора на лобовом стекле. Темные пальцы опять исполняют замысловатый танец.
Снова призрачный свет, от которого меркнет в глазах, снова приступ темной тоски у Сибил. Слышен нарастающий механический вой, а затем ночь празднично озаряется. Потом еще раз, и уже запоздало докатывается грохот двух взрывов…
– Опять мимо! - злорадствует Растус.
Сибил бьет крупная дрожь, она обхватывает плечи онемевшими руками. Почти безразлично глядит, как из туч падает еще одна механическая стрекоза. Медленно, плавно, по спирали скрываясь в непроглядной тьме…
Наверное, она теряет сознание. Приходит в себя от ощущения обжигающей жидкости в горле, дергается и в тусклом свете лампочки видит над собой чугунно-серое лицо Растуса. Зрачки сузились и опять кажутся Сибил черными щелями.
Ее окутывает теплый плед, крыша рубки задвинута, и катер прыгает на волнах.
– Все позади. - Растус отодвигается и завинчивает плоскую фляжку. - Ты согрелась?
Сибил кашляет и с трудом выговаривает:
– Что это было?
Кажется, уже в третий раз.
Растус устраивается в кресле поудобнее:
– Оружие, о котором я говорил. У меня хорошие связи в Москве, так что я смог получить один из первых опытных образцов. Именно такое, только более мощное, и собираются испытывать русские.
'А как он тебе достался?' - хочет спросить Сибил. Но вслух говорит другое:
– И за сколько ты собираешься продать это ЦРУ?
'Интересно, хватит у нее сил убить Растуса? Вряд ли, руки онемели. Да и не владеет она рукопашным боем'.
– Что ты, Сибил? - добродушно улыбается Растус. - Оружие Армагеддона не продается. Я добыл его для личного использования и, как видишь, пригодилось. Конечно, можно было использовать и другие средства, но они пока… преждевременны.
'Армагеддона?'. Сибил вздрагивает, а Растус спокойно продолжает:
– Так вот, в эти испытания и должна вмешаться группа боевиков. Планируется, что они всего-навсего взорвут опору ЛЭП. Странно, не правда ли? Тратится так много денег, такая тщательная подготовка… Но эта линия питает подстанцию, откуда поступает электроэнергия в один из исследовательских институтов системы РВСН - ракетных войск стратегического назначения. Пункт управления будет обесточен, спутники потеряют управление и уйдут за пределы России с не выключенными установками. А трасса пролегает над Гренландией, северо-востоком Канады и атлантическим побережьем США, так что спутники наделают немало бед…
– И какой во всем этом смысл? - горько спрашивает Сибил.
– Чтобы подставить русских, - пожимает плечами Растус. - Мол, не в состоянии защитить свои стратегические объекты от террористов. Подробности операции раскрывать не стану, вдруг вы решите поделиться информацией со своим руководством. Хотя это будет глупо, они давно работают на ЦРУ… В общем, появится очередной повод завопить, что русские не в состоянии бороться с терроризмом и нуждаются в помощи Запада. Америка сделает еще один шаг к контролю над Евразией и мировыми ресурсами. Планируется достижение и других целей. Так что одним выстрелом собираются убить несколько зайцев.
– Зачем ты говоришь мне это? - почти шепчет Сибил. - А вдруг я расскажу обо всем. Я не хочу, чтобы люди гибли лишь потому, что это выгодно денежным мешкам в моей стране.
– Это обернется для тебя крупными неприятностями, - бодро отвечает Растус. - Деньги заплачены и план утвержден. Лучше подумай, как использовать ситуацию в своих целях. Как вплести свою мелодию в планируемое шоу. Ты ведь умная женщина, Сибил, даже твое имя говорит об этом. Мальчики из ЦРУ не предполагают, к чему может привести их очередная шалость. А вот ты это только что видела…
И тут до Сибил доходит!
– Подобные аппараты будут установлены на спутниках? - сипло осведомляется она.
– Да, - кивает Растус.
– Спутники потеряют управление? - голос Сибил звучит совсем хрипло.
– Так планируется, - снисходительно подтверждает Растус, и горбоносый профиль кажется совсем черным в слабом свете.
Сибил долго молчит. Уже не холодно, растущее возбуждение охватывает ее. Ритмичные удары волн о днище катера вдруг кажутся вступительными тактами из 'Полета валькирий'.
Грозные девы воительницы несутся над волнами, как прекрасно стать одной из них!…
– Куда мы плывем? - наконец спрашивает она.
– Через пару часов высажу тебя на Кипре, - спокойно отвечает Растус. - Там ты и сможешь начать собственную игру.
Кипр.
Они проходят по узкой улочке с желобом для стока воды посередине, и оказываются на набережной. Садятся за столик в безлюдной таверне, и хозяин приносит им по стакану вина. Море все еще вспенивается на волнорезах, из бойниц старого форта выглядывают черные стволы пушек.
Сибил оглядывается, но больше в таверне никого.
Обрин подносит стакан к губам, расстегнутый ворот рубашки открывает волосатую грудь. Сибил слегка краснеет, вспоминая, как однажды решила проверить, насколько далеко вниз простирается эта волосатость. Обрин едва ли замечает, хмуро разглядывая стакан.
– Не понимаю, - жалуется он. - К операции 'Мидас' все готово. Расчеты показывают, что для уничтожения Сети достаточно вывести из строя 13 корневых DNS-серверов. Пробные атаки уже проведены. Если к этому добавить разгром нескольких биржевых и банковских сетей, то обвал финансовой системы Запада гарантирован. На выход из кризиса понадобятся месяцы, если не годы. А мы еще и хорошо заработаем на этом.
Сибил смакует сладкое вино.
– Нас не подслушивают? Ты уверен?
Обрин даже не оглядывается:
– Я поставил датчики еще вчера. Ничего. Они слишком обленились, полагаются на электронную слежку и свои суперкомпьютеры.
Сибил медлит, глядя на море. Словно пенные цветы распускаются на волнорезах. Всегда любила свободную стихию, и вот наконец шанс вернуть миру свободу. Достаточно сказать лишь несколько слов, а Обрин и его друзья давно жаждут действий…
Она ставит стакан и улыбается.
– И все-таки это будет 'Мегиддо'. Пусть твои ребята по-прежнему играют на понижение. Только готовятся к еще более грандиозному краху. Никаких долларов и ценных бумаг. Только золото, алмазы, платина, и тому подобное.
Обрин в упор смотрит на нее. Грубоватое лицо спортсмена, а за ним холодный и острый ум, с таким на бирже деньги гребут лопатой.
– 'Мегиддо', - медленно произносит он, словно пробуя слово на вкус. - Мы всегда относились к этому, как интеллектуальной игре. Слишком сложно, никакой выгоды, и после этой операции нас наверняка прихлопнут. Такое осиное гнездо растревожим…
Сибил щурится, под солнцем сияют белые стены зданий.
– Некому будет прихлопывать. В осином гнезде будет суматоха почище, чем от дымовой шашки.
Обрин допивает вино и со стуком ставит стакан.
– Для этого мир должен оказаться на грани войны, Сибил. Большой войны, только тогда операция 'Мегиддо' приобретает смысл.
Сибил глядит ему в глаза - серые и более мятежные, чем у нее. Всегда ей нравились…
– Так и будет, - вздыхает она. - В рамках проекта 'Мегиддо' мы просчитывали три варианта: Северная Корея, Китай и Россия. Так вот, Обри, это будет Россия. ЦРУ готовит против нее сложную операцию, но результаты выйдут за рамки их прогнозов. Произойдет жуткий переполох…
Сибил чувствует озноб, снова видя, как из туч падает механическая стрекоза. Медленно, плавно, по спирали скрываясь в непроглядной тьме…
Она привычным усилием воли берет себя в руки и продолжает:
– Стоит лишь подтолкнуть… Трудно будет подключиться к FIDNet?
– Сети обнаружения вторжения? - красивые серые глаза Обрина темнеют. - Это потребует времени. А кроме того, надо доработать программы, которые должны будут обмануть компьютеры в центре управления FedCIRC. В саму спутниковую систему SBIRS мы вторгаться не станем - это сложно, да и нерационально. Лучше поработаем с компьютерами наземных станций и линиями передачи данных с радаров NAVESTAR. Главное - исказить информацию в нужную сторону и сгенерировать достаточное количество ложных сигналов о нападении… Самое слабое звено системы, как всегда, - принимающие решения люди. Они просто не успеют осмыслить ситуацию, для них все будет разворачиваться с молниеносной быстротой. Если наша атака произойдет во время реального кризиса, то вероятность возникновения войны-судороги почти стопроцентная…
– Да, мы это просчитывали. - Сибил не оставляет дрожь, но теперь скорее от возбуждения. - Есть ли прогноз по военному потенциалу России?
– Только двухлетней давности, мы ведь практически отказались от 'Мегиддо'. Средства гарантированно успешного нападения у Штатов развернуты еще не полностью, и русские смогут ответить. Они способны только на ограниченный ответный удар, но грабительская западная цивилизация серьезно пострадает.
– Ты молодец, Обри! Сколько времени нужно для подготовки?
Обрин медлит:
– Это зависит от того, сколько ресурсов нам выделят. Руководство в курсе?
Сибил горько смеется:
– Нет. Они под колпаком у ЦРУ. Придется обходиться своими силами.
Обрин вертит стакан, костяшки пальцев белеют, и Сибил пугается, что сейчас брызнут осколки стекла. Но Обрин осторожно ставит стакан обратно.
– Я ведь предупреждал тебя, - выдыхает он. - Тогда нам все равно не дадут провести 'Мидас', это слишком сильный удар по плутократии. Еще немного подождут, сколько им будет выгодно, а потом всех схватят. Нас, американцев, наверное, сразу же и прикончат… Тогда пусть это будет 'Мегиддо'. Сколько времени до той операции ЦРУ?
– Месяц или чуть больше. - Сибил ощущает, как из желудка распространяется приятное тепло, а следом расслабляется и все тело. - Точнее сообщу позже, первая же дата в безобидном мэйле. Никаких упоминаний о 'Мегиддо' через Сеть, потому и вызвала тебя на Кипр. Заодно отдохнешь пару дней.
– Только для этого? - в голосе Обрина слышится разочарование, и Сибил чувствует горячий ток сквозь тело… Жаль, что не сделала прическу поэффектнее.
– Посмотрим, - лукаво улыбается она.
Снова глядит на белеющие гребни волн. Наверное, такой же чередой они шли, когда на эти берега из морской пены выступила Афродита. А потом, должно быть, вернулась обратно в море, потому что мир сделался уныло-серым…
– А ты… это все из-за сына?
Вопрос Обрина отдается болезненным эхом в пустоте внутри, которую она так долго училась не замечать. Но Обрин получил право прикоснуться к этой пустоте.
– Не только, - неохотно говорит она. - Конечно, это отвратительно, когда люди гибнут из-за интересов нефтяных магнатов. Но вспомни, студентами мы мечтали о справедливом и радостном мире, а вместо этого получили мир, где господствует плутократия и идут нескончаемые войны: нефтяные, информационные, сетевые… Совсем не тот мир.
Она хочет добавить: 'где Афродита снова бы вышла из пены', но не решается. Слишком много времени и сил ушло, чтобы научиться всегда выглядеть бесстрастной. Однако теперь близится конец, и она позволяет себе горько улыбнуться:
– Скоро наш мир переменится, Обри. Надеюсь, в этом новом мире мы встретимся. Не знаю только, будет ли он прекрасным…