- Лучшего кандидата не нашлось. Впрочем, мы не предвидели, что ваша жизнь окажется под угрозой. Примите наши извинения. Мы расчитывали, что, выполнив просьбы заинтересованных сторон, вы разбогатеете.
- Большое спасибо. Звучит просто замечательно. Я так понимаю, что отныне и до конца своих дней буду купаться в роскоши? И когда мне начнут давать взятки? Я бы не отказался от золотых слитков. Кстати, а кто меня защитит?
- Защитит? - Похоже, это слово было для святого настолько в новинку, что он затруднился его произнести. А ведь люди верят, что он оберегает тех, кто сам не способен о себе позаботиться. Скажите на милость, ну как тут не стать циником? Чтобы угадать ответ святого, достаточно было поглядеть на его лицо, но я решил не отступать.
- Вот именно. Кто защитит Гаррета от ваших безумных годоротов и шайров, до которых понемногу начинает доходить, что ключ - это я? Вы устроили так, что победитель получает все, в том числе и меня. Но ведь проигравшие заартачатся, верно? Примутся искать, кого бы обвинить в своем поражении. Начнут прикидывать, кому бы переломать кости, чтобы поквитаться с мирозданием. Как по-вашему, кого они выберут? Пока я распинался, добрый святой зажмурился, то ли показывая, как ему надоели мои тирады, то ли совещаясь со своими дружками.
- Вас защитят, мистер Гаррет, - сообщил он, открыв глаза. - Мы сочли, что вам уже причинили достаточно неудобств. От враждующих сторон ожидали, что они будут добиваться вашей помощи, но ни в коей мере не станут к ней принуждать. По-видимому, нам придется внести некоторые изменения в правила состязания. Божественные фигуры колыхались в ритме, ведомом только им. Я чувствовал, как некоторые пытаются забраться ко мне в голову, шарят в моем сознании, скорее по привычке, чем по необходимости. Им было скучно, они явно ждали, чтобы существа оттуда, где небесное великолепие превращается в небесный же хлам, разобрались сами и не впутывали вышестоящих в свои грязные делишки. - Зачем меня сюда притащили?
- Неподалеку от того места, где вы находились, развернулась битва шайров с годоротами. События разворачивались таким образом, что вам могла грозить опасность. Между тем вы ни в коем случае не должны пока погибать. Если бы я был материален, то принюхался бы и ущипнул бы себя, чтобы убедиться, что не сплю.
- Какая забота! Не возражаете, если я поболтаюсь тут пару тысяч лет? До тех пор, пока не сгинет последний из членов вашего Комитета.
- Я бы мог дать вам тот ответ, на который вы напрашиваетесь, однако это означало бы бессмысленное сотрясение воздуха. - Надо же, а у святого есть чувство юмора. - Если мы сделаем исключение для вас, все остальные смертные завалят нас прошениями, ссылаясь на исключительные обстоятельства. Трам-там-там. Великие небеса, не допустите, чтобы мне когда-нибудь досталась такая работенка.
- Вас превратили в ключ потому, что нам показалось: вы, смертный, сможете установить, чем боги одного пантеона превошодят богов другого, и тем самым определить, кто из них достоин остаться в Квартале Грез. Ребята, вы жестоко ошиблись. Вам был нужен вовсе не я. - Честно говоря, и те и другие не слишком мне понравились. Может, подержите меня тут, пока не истечет отпущенное время и они не сгинут все вместе?
- Это невозможно, мистер Гаррет. Сохраняйте мужество и шевелите мозгами. Какой из пантеонов должен остаться на улице Богов. Я ведь тебе уже сказал, старый прощелыга. Святой несколько отдалился. - И помните, немногие смертные удостаивались чести судить богов. Вокруг меня сновали прочие члены Комитета. Кое-кто из наиболее любопытных то и дело подлетал поближе. Откуда-то взялось убеждение, что боги преуспевающих пантеонов слегка оторвались от действительности. Они напоминали мне тех владельцев фабрик, которые никогда не появляются на своих предприятиях из опасения, что замарают себя общением с рабочими (труд коих, кстати, и позволяет им вести такой образ жизни). Было предельно ясно - большинство божеств не имеет ни малейшего понятия о том, что они несут ответственность за своих приверженцев. Будь у обыкновенных смертных подростков неограниченное время и средства, из них выросли бы вот такие боги. Небожители разглядывали меня так, словно я был букашкой под увеличительным стеклом. - Всего хорошего, мистер Гаррет. - Голос святого стих в отдалении. Искорки исчезли, я очутился в непроглядной тьме, густой, как патока. Нет, мне определенно пора сматывать удочки, и пускай эти чокнутые разбираются без меня. Было бы здорово найти кувшин с джинном. Я бы поручил ему все уладить, а сам отошел бы от дел и расслабился... Тут на меня накатил мрак, проник в тайники моей души, и внезапно я почувствовал себя лучше. Головная боль исчезла, косточки перестали ныть, синяки и царапины пропали, будто их и не было. Настроение решительным образом переменилось. Я пожалел о том, что не лыс - глядишь, отросли бы новые волосы. Я словно помолодел, мне захотелось совершить что-нибудь этакое - свалять дурака, ибо я вновь обрел свойственное юности нетерпение. Меня вновь поглотила тьма. На какой-то миг я утратил все ощущения до единого.
ГЛАВА 43 Я очнулся в переулке. Привычное дело. У меня перед глазами маячила чьято физиономия. Чудеса. Почему эти рожи постоянно меняются? Я вновь попытался схватить своего визави за горло, но быстро убедился, что это не крысюк. Он поднял несчастного Гаррета одной рукой и как следует встряхнул.
- Мама, это ты? - Моя матушка имела привычку трясти меня, когда я выкидывал что-нибудь из ряда вон. Разумеется, то было в далеком детстве. - Чего? Великое небо, опять промахнулся. Меня отодвинули на расстояние вытянутой руки, оглядели с головы до ног, повертели в воздухе. Я тоже не упустил случая изучить своего нового знакомца. Длинные, вьющиеся, светлые волосы. Голубые глаза, способные свести с ума любую девчонку. Точнее, один глаз. Второй закрыт черной кожаной повязкой. Рост около девяти футов. Мышцы так и выпирают из-под кожи. Образчик физического совершенства. По всей видимости, занимается только тем, что качает мускулы да смотрится в зеркало. Таких, как он, я в Танфере еще не встречал. Должно быть, очередной жалкий божок. Но не годорот и не шайр. - Что дальше? - пробормотал я. - Кто ты такой, дубина стоеросовая? Я по-прежнему чувствовал себя молодым и сильным. Меня снова встряхнули. Черт побери, я силен, как стая диких кошек! - Помалкивай, пока тебя не спросят.
- Договорились. - Кажется, кто-то обещал, что меня будут защищать? Шмяк. Шмяк.
- Родриго! Трог! - Мне нужен был кто-нибудь поздоровее, чтобы отвлечь этого парня. На мой призыв откликнулся Попка-Дурак. Он ворвался в полумрак переулка с широкой, залитой светом улицы. - Как тебе это зрелище? - Я вновь удостоился встряхивания. - Умственно отсталый тип, - определил попугаи. - Ты его видишь? Верзила замахнулся на птичку. Попугай метнулся в сторону. Он явно видел моего противника. - Помолчи, Гаррет. - Легко тебе говорить. Красавчик, похоже, растерялся. Видимо, не привык, чтобы его не слушались. Вновь замахнулся на Попку-Дурака. Может, у него предубеждение против говорящих птиц? Попугай без труда увернулся. - Ты пробовал с ним поговорить? - Да. Он велел мне заткнуться, а потом принялся меня трясти. Ты не знаешь, кто он такой? - Верзила поднес меня к глазам. - Кстати, у богов есть свои зубные врачи? Ему давным-давно пора показаться дантисту. Nт него воняет, как от поля битвы... Великое небо! Покойник тоже догадался. - Бог войны.
- Ты меня не боишься? - поинтересовался мой новый знакомец, опускаясь на корточки.
- Я целых пять лет гулял на твоем празднике. Так что ты меня уже ничем не испугаешь. - Надеюсь, он не страдает склонностью выискивать, где правда, а где вымысел. - Как тебя зовут? И что тебе нужно?
- Я зовусь Шинриз Разрушитель. - Маэстро, барабаны, пожалуйста! И фанфары.
- А! Я знаком с твоей сестричкой Мэгги. - Он нахмурился. Похоже, не понял. Наверно, разрушители держат каждый свою лавочку. И с чего я взял, что боги умнее людей?
- Гаррет, - окликнул попугай, усаживаясь на мое плечо. - Я этого имени раньше не слышал. А ты?
- Вроде бы слыхал. На службе. Шинриз Разрушитель взмахнул кулаком. От удара из ближайшей стены вывалилось несколько кирпичей. Открылась комната, в которой занималась любовью какая-то парочка. Они на мгновение отвлеклись от своего занятия и разинули рты. Женщина завизжала. Значит, Шинриза видел не только я. Бог топнул ногой. Из стены вновь посыпались кирпичи. - Пожалуй, пора сматываться, пока он все тут не развалил, - заметил я. Припадок ярости, обуявшей Шинриза, неожиданно миновал. Бог снова схватил меня. - Ты нашел ключ? - Нет. - И не ищи. Издалека донеслось затухающее: "От Нога не скрыться". - Почему? И какое тебе дело? Ты же не годорот и не шайр. - Я хочу, чтобы досталось и тем и другим. Ты не станешь... - Конечно, старина, конечно. Только разберитесь сначала между собой. Шинриз нахмурился, наклонил голову. Должно быть, задумался. - Приближаются другие, - сообщил попугай и взмыл в воздух. - Знаю. Бог войны ухмыльнулся. Да, зубки у него были еще те. - Я буду тебя защищать, - заявил он, крайне довольный собой.
- Разумеется. Кстати, сюда направляется Ног Неотвратимый, который хочет меня похитить. Разберись с ним, а я пока спрячусь. Я пробрался сквозь полуразрушенную стену в ту комнату, в которой любезничала спугнутая Шинризом парочка. У великана был такой вид, словно он заподозрил неладное. Из-за его спины раздалось торжествующее: "От Нога не скрыться". Ног взял след. Что там говорил Шаромыга? Комитет поставит игрокам на вид за чрезмерное старание? Должно быть, еще не все узнали про выговор. К тому же Шинриз наверняка и слыхом не слыхивал ни о каком Комитете. Ведь он добивается того, что полностью противоречит интересам Шаромыги. Почему я не уточнил, что ему конкретно нужно? Ах да. Из-за Нога. Ног между тем прибыл. Пролетели кирпичи. Загремел гром. Засверкали молнии. Я зажал уши ладонями и бросился бежать. Шинриз Разрушитель, похоже, стремился оправдать свое прозвище, уничтожая с помощью Нога близлежащие здания. Послышались крики. Эти жалкие свинцовые божки слишком много о себе возомнили. Пожалуй, чем ближе срок, тем больше они надоедают людям. Может... Но ведь раньше боги обитали на своей улице, никого не трогая.
- От Нога не скрыться. - Мне показалось, Ног был немало изумлен тем, что кто-то посмел бросить ему вызов. Хотел бы я знать, где нахожусь, чтобы прикинуть, где мне следует быть. Надежнее всего, по-моему, пристроиться у главного алтаря Четтери. Ступив одной ногой из переулка на широкую улицу, я заметил размытое пятно. Ёркен сегодня не знал ни минуты отдыха. Он промчался мимо, торопясь на божественное состязание. События принимали нужный мне оборот. Шайры и годороты подтягивались к ,%abc схватки. А я спокойно уходил все дальше - крадучись, как нас учили на службе, когда мы сражались с венагетами. Грохот усиливался. Падали дымовые трубы. Летали по воздуху обломки крыш. Показались стражники. Зеваки мгновенно утратили всякий интерес к происходящему и разбежались кто куда. Я последовал их примеру.
ГЛАВА 44 На мое плечо опустился Попка-Дурак. Вцепился когтями, приобрел отрешенный вид, на вопросы отвечать не пожелал. По всей видимости, Покойник был занят и не имел возможности отвлечься. Впрочем, я был благодарен за то, что птичка помалкивала. Небо затянули диковинные тучи, в которых сверкали молнии. Ветром словно овладела безудержная ярость. Прохожие дрожали, ругались, но вели себя не столько испуганно, сколько растерянно. Происходило нечто странное. События явно вышли из-под контроля. Должно быть, Комитет задремал в полном составе. Происходящее не могло пойти на пользу ни одному из многочисленных танферских культов. Жаль, что я не могу вмешаться и остановить... Да, я знаю как, но у меня нет ни малейших оснований отдавать кому-либо преимущество. Сориентировавшись, я тут же пожалел об этом. Комитет нисколько мне не помог. Я находился очень и очень далеко от Квартала Грез. Правда, можно было укрыться в городе гоблинов. Ни один уважающий себя человеческий бог туда не полезет. Ни один человек в здравом уме в город гоблинов на ночь глядя тоже не попрется. Я устал и проголодался; вдобавок мне изрядно надоело, что мной помыкают все кому не лень. Единственным моим оружием было время. Если получится, я хотел бы сплавить в небытие как можно больше божеств. Темнело быстро. Но звезд на небе не было. Вдалеке на фоне клубящихся туч продолжали сверкать молнии. Занялись пожары, повалил дым, загудел набат. На мое лицо упали первые капли дождя, одна из которых была весьма увесистой и обожгла мне щеку. Становилось все холоднее. Я двинулся на юг, стараясь нигде не задерживаться. Ну и денек выдался, сплошные физические упражнения. Вскоре я добрался до знакомых мест. Было темно и неестественно тихо. По городу волной распространялась необычность. Я нырнул в дверь заведения, в котором вполне мог расчитывать на пинту приличного пива и на порцию сосисок, не опасаясь, что меня накормят собачатиной или чем похуже. - Эй, Жук! Хозяин оторвался от стакана, который тщательно протирал.
- А, Гаррет! Сукин ты сын, где тебя черти носили? Ты не заглядывал добрых три месяца. - Работа, сам понимаешь. Совсем не было времени. - Я кое-что слышал. Правда, не поверил ни единому слову. - Правда гораздо хуже того, что ты слышал. Я взял кружку, сделал большой глоток и принялся рассказывать. - Слушай, надеюсь, ты прихватил с собой вилы. - Чего? Он притворился, будто разглядывает подошвы башмаков.
- Если у тебя нет вил, придется тебе выгребать все это дерьмо голыми руками. Он мне не поверил! - Знаешь, Жук, у меня у самого с трудом в голове укладывается. Может, познакомить тебя с одной из совушек? - Жена не поймет.
- А куда все подевались? Последний раз тут было так тихо на поминках Томми Мака. - Погода. - И все? - Жука определенно что-то беспокоило. Он подался ко мне: - В основном. Понимаешь, "Зов" не щитает меня благонадежным. Кто-то накапал, что я пою нелюдей. По-настоящему пили только гномы и крысюки. Причем гномы предпочитали накачиваться по домам. Крысюков я недолюбливаю, поэтому следующая фраза далась мне с трудом: - Их деньги по цвету не отличаются от прочих. - Скажу тебе честно, приятель, творится неизвестно что. Я погладил ожог на щеке: - Ты и не подозреваешь, насколько прав. Чем будешь кормить? Он поставил передо мной еще одну кружку темного. Я швырнул на стойку монету. Как говорится, квиты.
- Фирменным блюдом. Сосиски с кислой капустой. Или с бобами. А хочешь, подам пирог с почками. Его никто не пробовал, разве что Торчок. - Он ткнул пальцем в сторону наименее респектабельного из своих клиентов. - А где Хвастун? - Обычно они с Торчком надирались вместе. Жук пожал плечами. Когда он так делал, становилось понятно, откуда взялось его прозвище. В прошлом, когда он был мясистее, оно подходило к нему куда больше. - Я слыхал, они разругались. Из-за бабы. - Елки-моталки, да им обоим лет по двести. - Не валяй дурака, Гаррет. Они оба немногим старше твоего. Я опорожнил кружку и попросил налить по-новой.
- Давай свои сосиски. И не напоминай мне так часто, что я веду себя как пьяный крысюк. Он ухмыльнулся и принялся помешивать варево в котле. По доброте душевной Жук положил мне две сосиски вместо одной. Судя по цвету, варились они слишком долго.
- Не ворчи, Гаррет. Мой тебе совет: не налегай на пиво. А то свалишься где-нибудь под забором.
- Растолкуй лучше, что у тебя с "Зовом". Они предлагали тебе свою помощь? - Это означало вымогательство под благовидным предлогом.
- Можно сказать и так. - Он положил на тарелку поверх кислой капусты две картофелины. - Я могу посодействовать. Поговорю кое с кем, и они от тебя отстанут. Шустера хлебом не корми - подкинь ему такой случай. Вдобавок мне далеко не по душе деятельность "Зова".
- Поговори. - Жук пододвинул тарелку ко мне, затем уставился на что-то за моей спиной и внезапно побледнел.
ГЛАВА 45 Я обернулся. В дверной проем проник черный бумажный листок. Он трепыхался словно на ветру. За ним виднелась огромная псина с разинутой пастью, из которой свешивался длинный язык. Глаза псины сверкали алым. Показался второй пес, затем появилась Мона во всей своей красе и в полном вооружении. - Что ты натворил, Гаррет? - прохрипел Жук. Неужели он их видит? - Кто, я? - Они же пришли не за мной. - Ты прав, приятель. Дверной проем стал золотистым. Замелькали тени. Пожаловал старина Торбит. Похоже, вот-вот явятся и остальные. Значит, шайры одолели годоротов? Я принялся поглощать сосиски с кислой капустой. Шайры испепеляли меня взглядами. - Кто они такие? - справился Жук, наполняя мою кружку.
- Тебе не стоит этого знать. - Он был религиозен и привык относиться к богам с почтением. Из двери потянуло холодом. Мелькнуло размытое пятно. Черная Мона пошатнулась. Псы затявкали. Кильрак зашелестел своими оборками. Передо мной материализовался Ёркен. Он был не в настроении. Естественно, ему пришлось побегать. Ёркен схватил меня за рубашку и отшвырнул в сторону. Одна из стен заведения рухнула. В кабак ворвались Дайгед, Родриго и Ринго. Пожалуй, теперь Жуку придется мне поверить. Следом за доблестными аверами вошел Имар, с чела которого срывались крохотные молнии. Он смерил меня отнюдь не ласковым взглядом и повернулся к шайрам.
- Рвем когти, Жук. - Когда Ёркен отвернулся, я обнаружил, что мой совет запоздал. Жука нигде не было видно. Ёркен выволок меня наружу сквозь дыру, проделанную аверами. Жаль, что их не было с нами в Кантарде. Мы бы закончили войну в два-три дня. Мы неслись с такой скоростью, что я едва переводил дух. С неба попрежнему сыпался то ли дождь, то ли снег. Из темноты проступили очертания экипажа. На козлах восседал Хаос. Ёркен швырнул меня внутрь, не потрудившись открыть дверь. Я заработал несколько свежих ссадин. Магодор похлопала Гаррета по щеке и спешилась. Ее дружелюбие было напускным. Она предстала передо мной в своем истинном облике. Настоящая Разрушительница, готовая ринуться в бой. Ёркен присоединился к ней. Я остался один. Точнее, наедине со Звездочкой. У которой было при себе все, чтобы оживить статую. Экипаж тронулся. Звездочка поднялась с места. Она знала свое дело. В этом безумии все же были свои приятные моменты. К сожалению, то, что происходило в промежутках между ними, к приятному отнести было нельзя. Когда я запросил пощады, Звездочка немного успокоилась. Села напротив, даже не подумав привести в порядок одежду, что, впрочем, было ей к лицу. И захихикала, словно последняя дурочка без единой мысли в голове. В общем, мечта каждого мужчины. Я завязывал шнурки, когда лошади вдруг заржали и раздался треск. - Черт! - воскликнул я. - Ну все, с меня хватит. Я выскочил наружу, плюхнулся в снег, покрывавший мостовую. У меня мелькнула шальная мысль: что стало с Попкой-Дураком? Хаос выбрался из пролома в стене. Он разозлился, тьма под его капюшоном была гуще обычного. Возможно, чем сильнее он сердится, тем бездоннее становится мрак. Экипаж осел на правый бок, лишившись одного из задних колес. Дверца распахнулась, и я увидел Звездочку, восседавшую внутри, точно птица в клетке, и вполне довольную собой. Пора сматываться. Хаос двинулся наперерез. Что-то со свистом вылетело из ночной тьмы. Демонического кучера вновь отшвырнуло к стене. Да, каменщикам будет работы на много месяцев вперед. Хаос сполз по стене и замер в неподвижности. Так-так, даже у богов есть свой предел. Я услышал шорох. С неба спустились две совы, которые тут же превратились в очаровательных девушек.
- Сработало! - прощебетала то ли Димна, то ли Лила и направилась ко мне с таким видом, будто на уме у нее было сами знаете что. Вторая забралась в экипаж и запечатлела на губках Звездочки отнюдь не сестринский поцелуй. Звездочка прижалась к ней всем телом. В ночи заискрился золотистый свет, замелькали тени. Появился фавн Торбит.
- Перестаньте! - прикрикнул он на не в меру разошедшихся девиц. - Трог, бери его и уматывай отсюда. - Потом повернулся к Звездочке. У меня сложилось впечатление, что они очень скоро забудут о деле. Все правильно: любовь, а не война. Из мрака проступили расплывчатые очертания мужской фигуры. Парень с дубинкой, которой, похоже, и сломал колесо экипажа, подхватил меня, словно маленькая девочка - куклу. Я сразу догадался, что сопротивляться бесполезно. Мне в ноздри ударил запах пота. Что называется, из огня да в полымя. Ни минуты покоя. А тут еще этот снег лезет за шиворот.
ГЛАВА 46 Беситься толку не было. Дураку ясно, что с богами мне не справиться. Мое единственное оружие - то, что у меня между ушами, а смертоносным его никак не назовешь. Терпеть не могу нытиков и тому подобных личностей, однако... Тяжело шевелить мозгами, когда тебя волокут неведомо куда, в лицо бьет град, а за шиворот сыплются снежинки. Очевидно, причуды погоды каким-то образом связаны с выкрутасами богов. Может, они просто-напросто лишили людей тепла на веки веков. Если бы научиться, как это делается, я бы изрядно разбогател. Но разве может смертный договориться с богом? Трог остановился и начал разворачиваться. В следующий миг я понял почему. В воздухе кружил старина Ёркен. Мне стало жаль беднягу. На его месте я бы потребовал прибавки. Бам! Дубинка проделала дыру в мостовой. Ёркен успел увернуться в самый последний момент. Мне в голову пришла мысль. Надо ее осуществить, пока она не улетучилась. Все равно годороты знают, где я нахожусь. Я развязал веревку Магодор. Мне пришлось изловчиться: ведь Трог попрежнему держал меня в руке. Я вытянул веревку в длину, завязал булинь, приготовил петлю и аккуратно подвел ее к своим ногам. Между тем Трог продолжал размахивать дубинкой, веселя зевак, прилипших носами к окнам. Надеюсь, Гаррета никто из них не узнал. Трог снова промахнулся и разнес в щепки желоб для воды заодно с чьим-то крыльцом. Ёркен не пострадал. Он явно тянул время, дожидаясь подмоги. Я залез в невидимый мешок, изогнулся, затянул петлю на запястье Трога, а потом сделал так, как показывала Магодор. Веревка уменьшилась до привычной длины. Трог застыл как вкопанный, издал громогласный вопль, в котором слились воедино боль и изумление. Я плюхнулся в грязь, под которой оказались самые твердые из танферских булыжников. Отрубленная рука Трога, очутившаяся в мешке вместе со мной, принялась елозить по мостовой. Вот что значит рука бессмертного! Я укрылся у стены дома. Кажется, меня никто не заметил. Впрочем, действующим лицам спектакля было не до Гаррета. Трог разбушевался окончательно. Ёркен едва успевал укорачиваться. Удивительно, как у него не закружилась голова. Я принялся выбираться из мешка. Совсем не обязательно сообщать годоротам, куда я отсюда направлюсь. Ёркен заметил отрубленную руку Трога, увидел меня и на мгновение утратил осторожность. Шмяк! У выражения "расплющить в лепешку" появился новый смысл. Трог занес дубинку для нового удара. Я бросился бежать. Оглянувшись напоследок, я увидел Дайгеда с Родриго. Затем раздался чудовищный грохот. Что-то пролетело мимо. Я пригнулся - на случай, если это сова.
- Аргх! - Летун врезался в кирпичную стену. - Проклятая тварь ничего не видит в темноте! Гаррет!
- Черт возьми, где ты был? - Было так темно, что птицу я смог отыскать только на ощупь.
- Я потерял тебя, когда ты решил перекусить. Было много дел. Я вернулся, исполненный дурных предчувствий, и они меня не обманули. Мне удалось тебя найти лишь благодаря тому, что я следил за аверами. Я отпустил нелестное замечание, взгромоздил птицу себе на плечо и двинулся дальше. - Как тебе представление?
- Они словно капризные дети, крушат все подряд. Иди в парк. И пошевеливайся! - Не могу. - Мои ноги скользили, я едва сохранял равновесие. Вода под слоем снега замерзла, и мостовая покрылась коркой льда. Снег повалил пуще прежнего. На снегу остаются следы, но метель способна их замести в мгновение ока. А все шло к тому, что вот-вот разыграется настоящий буран. Позади разворачивалась очередная битва. Боги вопили что твои торговки рыбой. - Мне нужно одеться потеплее. Иначе я замерзну.
- Ничего, переживешь. Иди в парк. Там тебя ждет мисс Кэт. Она доставит нас в безопасное место. - Птица на моем плече тоже дрожала от холода. Чем дальше я продвигался, тем реже становился снег, а позади сверкали молнии и гремел гром. Причем столь часто, что я решил - должно быть, сошлись врукопашную Имар с Лангом. Пускай повоюют, а мы пока смотаемся.
- Я устал, - пожаловался я попугаю, в очередной раз оступившись на опушке парка. Снега было по щиколотку; к счастью, под ним скрывалась твердая земля. Не то что там, откуда мы пришли. Поднялся пронизывающий ветер, который швырнул мне в лицо пригоршню a-%&(-.*. Я что-то пробормотал и выругался. Попка-Дурак, не желая повторяться, выругался и забормотал. Я направился в ту сторону, где, по моим прикидкам, ждала меня Кэт, где она совершила посадку в прошлый раз. Шел наугад, поскольку в парке было темнее, чем в сердце скряги.
ГЛАВА 47 - Гаррет! Я здесь! Кэт. Я завертел головой, пытаясь определить, откуда доносится голос. Споткнулся обо что-то, рухнул в яму, где снега было едва ли не по пояс. Попка-Дурак обложил меня за невнимательность. Из мглы появилась Кэт.
- Держите. - Она протянула мне одеяло. Я заметил, что девушка одета по погоде, из чего следовало, что она имеет какое-никакое представление о происходящем. Но уточнить, так ли это, возможности не представилось. Поднимайтесь! Надо спешить. Они снова взяли ваш след. Как настоящая кошечка, Кэт видела в темноте. Но вот со слухом у нее было не все в порядке. Мой вопрос: "Что, черт побери, тут творится?" - остался без ответа, канул в снежной пелене. Мы двинулись в ночь под прямым углом к тому направлению, которого я придерживался до сих пор. А вот и крылатые лошади. Животные о чем-то переговаривались между собой. Рядом кружил Четырнадцатый, которого погода, судя по всему, нисколько не беспокоила. Лошади уставились на меня лукавее обычного. Правда, у нас наконец появилось что-то общее. Они, как и я, были не в восторге от снегопада. - Шевели ножками, милка. Сюда топают крутые парни. В снежной пелене мерцал огонек, немногим более яркий, чем солнце в облачный день. Кэт помогла мне влезть на одну из лошадей. Похоже, на этой я скакал и в прошлый раз. О чудо из чудес! Я вновь ухитрился сесть лицом в нужную сторону. Как тут не поверить в божественное провидение? Попка-Дурак хотел что-то сказать, но так и не смог разжать клюв. Он весь дрожал. Попугаи не приспособлены к холодам. Я сунул его под одеяло. Он заерзал, забрался ко мне под рубашку и принялся бормотать. - Кэт, скажи, пожалуйста... Где-то завыл волк. Нечто по имени Ног изрекло единственную фразу, которую знало. Я не разобрал, что крикнула Кэт, но это явно был не ответ на мой недовысказанный вопрос. Лошади пустились вскачь. Мое одеяло забилось на ветру. Я стиснул ногами лошадиные бока и постарался запахнуться поплотнее. Меня била дрожь. Еще немного - и Гаррета уже никто и никогда не разморозит. Мимо промчался Четырнадцатый. - Береги задницу, козел. - Он хихикнул и скрылся во мраке. Из-под копыт лошади ушла земля, могучие крылья принялись мерно вздыматься и опускаться. Ветер стал чуть теплее. Я было забеспокоился, что покроюсь инеем, но вскоре целиком и полностью сосредоточился на том, чтобы не потерять сознание. Четырнадцатый носился вокруг, не замолкая ни на миг; он надоел даже моему скакуну, который попытался укусить его на лету. В воздухе закружились два перышка из крыльев херувима. Четырнадцатый взвизгнул, метнулся к Кэт и уселся к ней на плечо. К северу от Танфера вновь что-то блеснуло. За метелью разглядеть чтолибо было невозможно. Я словно очутился в ледяном пузыре среди молочного моря. Вспышка заставила крылатых коней удвоить усилия. Под конское ржание Четырнадцатый начал браниться. Кэт поинтересовалась у него, что происходит. Кони резко свернули в сторону, расстояние между ними увеличилось. Любопытно. Впрочем, я не слишком надеялся что-либо узнать. Со мной обращались как с шампиньоном - держали в темноте и подкармливали навозом. Разумеется, вспышки как-то связаны с распрями богов. Что-то пролетело между мной и Кэт. Чересчур быстро, чтобы можно было различить. Послышалось шипение, потом тихонько громыхнуло. Лошади отчаянно замахали крыльями. Как по-вашему, моя спасительница объяснила, что сие означает, чтобы я не волновался? Естественно, сразу /.a+% того, как подсказала, на кого надо ставить в Имперских скачках. Мы поднялись над тучами, и я обнаружил, что наш путь лежит на юг. Внизу, в тридцати милях от города, виднелся Великий Мыс с Хайденским маяком. Чем выше мы забирались, тем теплее становилось, но благодарить за это богов лично я не собирался. На востоке виднелся клочок луны, которая то ли усмехалась, то ли подмигивала. Я оглянулся. Танфер скрывала опрокинутая чаша клубящихся туч. По днищу чаши ползли змеями белесые струйки тумана, мало-помалу исчезавшие в воронке. Попка-Дурак внезапно ожил. Затрепыхался, высунул голову из-под одеяла и сообщил: - Гаррет, я кое-что выяснил. Шинриз Разрушитель, оказывается...
- Большое спасибо. Звучит просто замечательно. Я так понимаю, что отныне и до конца своих дней буду купаться в роскоши? И когда мне начнут давать взятки? Я бы не отказался от золотых слитков. Кстати, а кто меня защитит?
- Защитит? - Похоже, это слово было для святого настолько в новинку, что он затруднился его произнести. А ведь люди верят, что он оберегает тех, кто сам не способен о себе позаботиться. Скажите на милость, ну как тут не стать циником? Чтобы угадать ответ святого, достаточно было поглядеть на его лицо, но я решил не отступать.
- Вот именно. Кто защитит Гаррета от ваших безумных годоротов и шайров, до которых понемногу начинает доходить, что ключ - это я? Вы устроили так, что победитель получает все, в том числе и меня. Но ведь проигравшие заартачатся, верно? Примутся искать, кого бы обвинить в своем поражении. Начнут прикидывать, кому бы переломать кости, чтобы поквитаться с мирозданием. Как по-вашему, кого они выберут? Пока я распинался, добрый святой зажмурился, то ли показывая, как ему надоели мои тирады, то ли совещаясь со своими дружками.
- Вас защитят, мистер Гаррет, - сообщил он, открыв глаза. - Мы сочли, что вам уже причинили достаточно неудобств. От враждующих сторон ожидали, что они будут добиваться вашей помощи, но ни в коей мере не станут к ней принуждать. По-видимому, нам придется внести некоторые изменения в правила состязания. Божественные фигуры колыхались в ритме, ведомом только им. Я чувствовал, как некоторые пытаются забраться ко мне в голову, шарят в моем сознании, скорее по привычке, чем по необходимости. Им было скучно, они явно ждали, чтобы существа оттуда, где небесное великолепие превращается в небесный же хлам, разобрались сами и не впутывали вышестоящих в свои грязные делишки. - Зачем меня сюда притащили?
- Неподалеку от того места, где вы находились, развернулась битва шайров с годоротами. События разворачивались таким образом, что вам могла грозить опасность. Между тем вы ни в коем случае не должны пока погибать. Если бы я был материален, то принюхался бы и ущипнул бы себя, чтобы убедиться, что не сплю.
- Какая забота! Не возражаете, если я поболтаюсь тут пару тысяч лет? До тех пор, пока не сгинет последний из членов вашего Комитета.
- Я бы мог дать вам тот ответ, на который вы напрашиваетесь, однако это означало бы бессмысленное сотрясение воздуха. - Надо же, а у святого есть чувство юмора. - Если мы сделаем исключение для вас, все остальные смертные завалят нас прошениями, ссылаясь на исключительные обстоятельства. Трам-там-там. Великие небеса, не допустите, чтобы мне когда-нибудь досталась такая работенка.
- Вас превратили в ключ потому, что нам показалось: вы, смертный, сможете установить, чем боги одного пантеона превошодят богов другого, и тем самым определить, кто из них достоин остаться в Квартале Грез. Ребята, вы жестоко ошиблись. Вам был нужен вовсе не я. - Честно говоря, и те и другие не слишком мне понравились. Может, подержите меня тут, пока не истечет отпущенное время и они не сгинут все вместе?
- Это невозможно, мистер Гаррет. Сохраняйте мужество и шевелите мозгами. Какой из пантеонов должен остаться на улице Богов. Я ведь тебе уже сказал, старый прощелыга. Святой несколько отдалился. - И помните, немногие смертные удостаивались чести судить богов. Вокруг меня сновали прочие члены Комитета. Кое-кто из наиболее любопытных то и дело подлетал поближе. Откуда-то взялось убеждение, что боги преуспевающих пантеонов слегка оторвались от действительности. Они напоминали мне тех владельцев фабрик, которые никогда не появляются на своих предприятиях из опасения, что замарают себя общением с рабочими (труд коих, кстати, и позволяет им вести такой образ жизни). Было предельно ясно - большинство божеств не имеет ни малейшего понятия о том, что они несут ответственность за своих приверженцев. Будь у обыкновенных смертных подростков неограниченное время и средства, из них выросли бы вот такие боги. Небожители разглядывали меня так, словно я был букашкой под увеличительным стеклом. - Всего хорошего, мистер Гаррет. - Голос святого стих в отдалении. Искорки исчезли, я очутился в непроглядной тьме, густой, как патока. Нет, мне определенно пора сматывать удочки, и пускай эти чокнутые разбираются без меня. Было бы здорово найти кувшин с джинном. Я бы поручил ему все уладить, а сам отошел бы от дел и расслабился... Тут на меня накатил мрак, проник в тайники моей души, и внезапно я почувствовал себя лучше. Головная боль исчезла, косточки перестали ныть, синяки и царапины пропали, будто их и не было. Настроение решительным образом переменилось. Я пожалел о том, что не лыс - глядишь, отросли бы новые волосы. Я словно помолодел, мне захотелось совершить что-нибудь этакое - свалять дурака, ибо я вновь обрел свойственное юности нетерпение. Меня вновь поглотила тьма. На какой-то миг я утратил все ощущения до единого.
ГЛАВА 43 Я очнулся в переулке. Привычное дело. У меня перед глазами маячила чьято физиономия. Чудеса. Почему эти рожи постоянно меняются? Я вновь попытался схватить своего визави за горло, но быстро убедился, что это не крысюк. Он поднял несчастного Гаррета одной рукой и как следует встряхнул.
- Мама, это ты? - Моя матушка имела привычку трясти меня, когда я выкидывал что-нибудь из ряда вон. Разумеется, то было в далеком детстве. - Чего? Великое небо, опять промахнулся. Меня отодвинули на расстояние вытянутой руки, оглядели с головы до ног, повертели в воздухе. Я тоже не упустил случая изучить своего нового знакомца. Длинные, вьющиеся, светлые волосы. Голубые глаза, способные свести с ума любую девчонку. Точнее, один глаз. Второй закрыт черной кожаной повязкой. Рост около девяти футов. Мышцы так и выпирают из-под кожи. Образчик физического совершенства. По всей видимости, занимается только тем, что качает мускулы да смотрится в зеркало. Таких, как он, я в Танфере еще не встречал. Должно быть, очередной жалкий божок. Но не годорот и не шайр. - Что дальше? - пробормотал я. - Кто ты такой, дубина стоеросовая? Я по-прежнему чувствовал себя молодым и сильным. Меня снова встряхнули. Черт побери, я силен, как стая диких кошек! - Помалкивай, пока тебя не спросят.
- Договорились. - Кажется, кто-то обещал, что меня будут защищать? Шмяк. Шмяк.
- Родриго! Трог! - Мне нужен был кто-нибудь поздоровее, чтобы отвлечь этого парня. На мой призыв откликнулся Попка-Дурак. Он ворвался в полумрак переулка с широкой, залитой светом улицы. - Как тебе это зрелище? - Я вновь удостоился встряхивания. - Умственно отсталый тип, - определил попугаи. - Ты его видишь? Верзила замахнулся на птичку. Попугай метнулся в сторону. Он явно видел моего противника. - Помолчи, Гаррет. - Легко тебе говорить. Красавчик, похоже, растерялся. Видимо, не привык, чтобы его не слушались. Вновь замахнулся на Попку-Дурака. Может, у него предубеждение против говорящих птиц? Попугай без труда увернулся. - Ты пробовал с ним поговорить? - Да. Он велел мне заткнуться, а потом принялся меня трясти. Ты не знаешь, кто он такой? - Верзила поднес меня к глазам. - Кстати, у богов есть свои зубные врачи? Ему давным-давно пора показаться дантисту. Nт него воняет, как от поля битвы... Великое небо! Покойник тоже догадался. - Бог войны.
- Ты меня не боишься? - поинтересовался мой новый знакомец, опускаясь на корточки.
- Я целых пять лет гулял на твоем празднике. Так что ты меня уже ничем не испугаешь. - Надеюсь, он не страдает склонностью выискивать, где правда, а где вымысел. - Как тебя зовут? И что тебе нужно?
- Я зовусь Шинриз Разрушитель. - Маэстро, барабаны, пожалуйста! И фанфары.
- А! Я знаком с твоей сестричкой Мэгги. - Он нахмурился. Похоже, не понял. Наверно, разрушители держат каждый свою лавочку. И с чего я взял, что боги умнее людей?
- Гаррет, - окликнул попугай, усаживаясь на мое плечо. - Я этого имени раньше не слышал. А ты?
- Вроде бы слыхал. На службе. Шинриз Разрушитель взмахнул кулаком. От удара из ближайшей стены вывалилось несколько кирпичей. Открылась комната, в которой занималась любовью какая-то парочка. Они на мгновение отвлеклись от своего занятия и разинули рты. Женщина завизжала. Значит, Шинриза видел не только я. Бог топнул ногой. Из стены вновь посыпались кирпичи. - Пожалуй, пора сматываться, пока он все тут не развалил, - заметил я. Припадок ярости, обуявшей Шинриза, неожиданно миновал. Бог снова схватил меня. - Ты нашел ключ? - Нет. - И не ищи. Издалека донеслось затухающее: "От Нога не скрыться". - Почему? И какое тебе дело? Ты же не годорот и не шайр. - Я хочу, чтобы досталось и тем и другим. Ты не станешь... - Конечно, старина, конечно. Только разберитесь сначала между собой. Шинриз нахмурился, наклонил голову. Должно быть, задумался. - Приближаются другие, - сообщил попугай и взмыл в воздух. - Знаю. Бог войны ухмыльнулся. Да, зубки у него были еще те. - Я буду тебя защищать, - заявил он, крайне довольный собой.
- Разумеется. Кстати, сюда направляется Ног Неотвратимый, который хочет меня похитить. Разберись с ним, а я пока спрячусь. Я пробрался сквозь полуразрушенную стену в ту комнату, в которой любезничала спугнутая Шинризом парочка. У великана был такой вид, словно он заподозрил неладное. Из-за его спины раздалось торжествующее: "От Нога не скрыться". Ног взял след. Что там говорил Шаромыга? Комитет поставит игрокам на вид за чрезмерное старание? Должно быть, еще не все узнали про выговор. К тому же Шинриз наверняка и слыхом не слыхивал ни о каком Комитете. Ведь он добивается того, что полностью противоречит интересам Шаромыги. Почему я не уточнил, что ему конкретно нужно? Ах да. Из-за Нога. Ног между тем прибыл. Пролетели кирпичи. Загремел гром. Засверкали молнии. Я зажал уши ладонями и бросился бежать. Шинриз Разрушитель, похоже, стремился оправдать свое прозвище, уничтожая с помощью Нога близлежащие здания. Послышались крики. Эти жалкие свинцовые божки слишком много о себе возомнили. Пожалуй, чем ближе срок, тем больше они надоедают людям. Может... Но ведь раньше боги обитали на своей улице, никого не трогая.
- От Нога не скрыться. - Мне показалось, Ног был немало изумлен тем, что кто-то посмел бросить ему вызов. Хотел бы я знать, где нахожусь, чтобы прикинуть, где мне следует быть. Надежнее всего, по-моему, пристроиться у главного алтаря Четтери. Ступив одной ногой из переулка на широкую улицу, я заметил размытое пятно. Ёркен сегодня не знал ни минуты отдыха. Он промчался мимо, торопясь на божественное состязание. События принимали нужный мне оборот. Шайры и годороты подтягивались к ,%abc схватки. А я спокойно уходил все дальше - крадучись, как нас учили на службе, когда мы сражались с венагетами. Грохот усиливался. Падали дымовые трубы. Летали по воздуху обломки крыш. Показались стражники. Зеваки мгновенно утратили всякий интерес к происходящему и разбежались кто куда. Я последовал их примеру.
ГЛАВА 44 На мое плечо опустился Попка-Дурак. Вцепился когтями, приобрел отрешенный вид, на вопросы отвечать не пожелал. По всей видимости, Покойник был занят и не имел возможности отвлечься. Впрочем, я был благодарен за то, что птичка помалкивала. Небо затянули диковинные тучи, в которых сверкали молнии. Ветром словно овладела безудержная ярость. Прохожие дрожали, ругались, но вели себя не столько испуганно, сколько растерянно. Происходило нечто странное. События явно вышли из-под контроля. Должно быть, Комитет задремал в полном составе. Происходящее не могло пойти на пользу ни одному из многочисленных танферских культов. Жаль, что я не могу вмешаться и остановить... Да, я знаю как, но у меня нет ни малейших оснований отдавать кому-либо преимущество. Сориентировавшись, я тут же пожалел об этом. Комитет нисколько мне не помог. Я находился очень и очень далеко от Квартала Грез. Правда, можно было укрыться в городе гоблинов. Ни один уважающий себя человеческий бог туда не полезет. Ни один человек в здравом уме в город гоблинов на ночь глядя тоже не попрется. Я устал и проголодался; вдобавок мне изрядно надоело, что мной помыкают все кому не лень. Единственным моим оружием было время. Если получится, я хотел бы сплавить в небытие как можно больше божеств. Темнело быстро. Но звезд на небе не было. Вдалеке на фоне клубящихся туч продолжали сверкать молнии. Занялись пожары, повалил дым, загудел набат. На мое лицо упали первые капли дождя, одна из которых была весьма увесистой и обожгла мне щеку. Становилось все холоднее. Я двинулся на юг, стараясь нигде не задерживаться. Ну и денек выдался, сплошные физические упражнения. Вскоре я добрался до знакомых мест. Было темно и неестественно тихо. По городу волной распространялась необычность. Я нырнул в дверь заведения, в котором вполне мог расчитывать на пинту приличного пива и на порцию сосисок, не опасаясь, что меня накормят собачатиной или чем похуже. - Эй, Жук! Хозяин оторвался от стакана, который тщательно протирал.
- А, Гаррет! Сукин ты сын, где тебя черти носили? Ты не заглядывал добрых три месяца. - Работа, сам понимаешь. Совсем не было времени. - Я кое-что слышал. Правда, не поверил ни единому слову. - Правда гораздо хуже того, что ты слышал. Я взял кружку, сделал большой глоток и принялся рассказывать. - Слушай, надеюсь, ты прихватил с собой вилы. - Чего? Он притворился, будто разглядывает подошвы башмаков.
- Если у тебя нет вил, придется тебе выгребать все это дерьмо голыми руками. Он мне не поверил! - Знаешь, Жук, у меня у самого с трудом в голове укладывается. Может, познакомить тебя с одной из совушек? - Жена не поймет.
- А куда все подевались? Последний раз тут было так тихо на поминках Томми Мака. - Погода. - И все? - Жука определенно что-то беспокоило. Он подался ко мне: - В основном. Понимаешь, "Зов" не щитает меня благонадежным. Кто-то накапал, что я пою нелюдей. По-настоящему пили только гномы и крысюки. Причем гномы предпочитали накачиваться по домам. Крысюков я недолюбливаю, поэтому следующая фраза далась мне с трудом: - Их деньги по цвету не отличаются от прочих. - Скажу тебе честно, приятель, творится неизвестно что. Я погладил ожог на щеке: - Ты и не подозреваешь, насколько прав. Чем будешь кормить? Он поставил передо мной еще одну кружку темного. Я швырнул на стойку монету. Как говорится, квиты.
- Фирменным блюдом. Сосиски с кислой капустой. Или с бобами. А хочешь, подам пирог с почками. Его никто не пробовал, разве что Торчок. - Он ткнул пальцем в сторону наименее респектабельного из своих клиентов. - А где Хвастун? - Обычно они с Торчком надирались вместе. Жук пожал плечами. Когда он так делал, становилось понятно, откуда взялось его прозвище. В прошлом, когда он был мясистее, оно подходило к нему куда больше. - Я слыхал, они разругались. Из-за бабы. - Елки-моталки, да им обоим лет по двести. - Не валяй дурака, Гаррет. Они оба немногим старше твоего. Я опорожнил кружку и попросил налить по-новой.
- Давай свои сосиски. И не напоминай мне так часто, что я веду себя как пьяный крысюк. Он ухмыльнулся и принялся помешивать варево в котле. По доброте душевной Жук положил мне две сосиски вместо одной. Судя по цвету, варились они слишком долго.
- Не ворчи, Гаррет. Мой тебе совет: не налегай на пиво. А то свалишься где-нибудь под забором.
- Растолкуй лучше, что у тебя с "Зовом". Они предлагали тебе свою помощь? - Это означало вымогательство под благовидным предлогом.
- Можно сказать и так. - Он положил на тарелку поверх кислой капусты две картофелины. - Я могу посодействовать. Поговорю кое с кем, и они от тебя отстанут. Шустера хлебом не корми - подкинь ему такой случай. Вдобавок мне далеко не по душе деятельность "Зова".
- Поговори. - Жук пододвинул тарелку ко мне, затем уставился на что-то за моей спиной и внезапно побледнел.
ГЛАВА 45 Я обернулся. В дверной проем проник черный бумажный листок. Он трепыхался словно на ветру. За ним виднелась огромная псина с разинутой пастью, из которой свешивался длинный язык. Глаза псины сверкали алым. Показался второй пес, затем появилась Мона во всей своей красе и в полном вооружении. - Что ты натворил, Гаррет? - прохрипел Жук. Неужели он их видит? - Кто, я? - Они же пришли не за мной. - Ты прав, приятель. Дверной проем стал золотистым. Замелькали тени. Пожаловал старина Торбит. Похоже, вот-вот явятся и остальные. Значит, шайры одолели годоротов? Я принялся поглощать сосиски с кислой капустой. Шайры испепеляли меня взглядами. - Кто они такие? - справился Жук, наполняя мою кружку.
- Тебе не стоит этого знать. - Он был религиозен и привык относиться к богам с почтением. Из двери потянуло холодом. Мелькнуло размытое пятно. Черная Мона пошатнулась. Псы затявкали. Кильрак зашелестел своими оборками. Передо мной материализовался Ёркен. Он был не в настроении. Естественно, ему пришлось побегать. Ёркен схватил меня за рубашку и отшвырнул в сторону. Одна из стен заведения рухнула. В кабак ворвались Дайгед, Родриго и Ринго. Пожалуй, теперь Жуку придется мне поверить. Следом за доблестными аверами вошел Имар, с чела которого срывались крохотные молнии. Он смерил меня отнюдь не ласковым взглядом и повернулся к шайрам.
- Рвем когти, Жук. - Когда Ёркен отвернулся, я обнаружил, что мой совет запоздал. Жука нигде не было видно. Ёркен выволок меня наружу сквозь дыру, проделанную аверами. Жаль, что их не было с нами в Кантарде. Мы бы закончили войну в два-три дня. Мы неслись с такой скоростью, что я едва переводил дух. С неба попрежнему сыпался то ли дождь, то ли снег. Из темноты проступили очертания экипажа. На козлах восседал Хаос. Ёркен швырнул меня внутрь, не потрудившись открыть дверь. Я заработал несколько свежих ссадин. Магодор похлопала Гаррета по щеке и спешилась. Ее дружелюбие было напускным. Она предстала передо мной в своем истинном облике. Настоящая Разрушительница, готовая ринуться в бой. Ёркен присоединился к ней. Я остался один. Точнее, наедине со Звездочкой. У которой было при себе все, чтобы оживить статую. Экипаж тронулся. Звездочка поднялась с места. Она знала свое дело. В этом безумии все же были свои приятные моменты. К сожалению, то, что происходило в промежутках между ними, к приятному отнести было нельзя. Когда я запросил пощады, Звездочка немного успокоилась. Села напротив, даже не подумав привести в порядок одежду, что, впрочем, было ей к лицу. И захихикала, словно последняя дурочка без единой мысли в голове. В общем, мечта каждого мужчины. Я завязывал шнурки, когда лошади вдруг заржали и раздался треск. - Черт! - воскликнул я. - Ну все, с меня хватит. Я выскочил наружу, плюхнулся в снег, покрывавший мостовую. У меня мелькнула шальная мысль: что стало с Попкой-Дураком? Хаос выбрался из пролома в стене. Он разозлился, тьма под его капюшоном была гуще обычного. Возможно, чем сильнее он сердится, тем бездоннее становится мрак. Экипаж осел на правый бок, лишившись одного из задних колес. Дверца распахнулась, и я увидел Звездочку, восседавшую внутри, точно птица в клетке, и вполне довольную собой. Пора сматываться. Хаос двинулся наперерез. Что-то со свистом вылетело из ночной тьмы. Демонического кучера вновь отшвырнуло к стене. Да, каменщикам будет работы на много месяцев вперед. Хаос сполз по стене и замер в неподвижности. Так-так, даже у богов есть свой предел. Я услышал шорох. С неба спустились две совы, которые тут же превратились в очаровательных девушек.
- Сработало! - прощебетала то ли Димна, то ли Лила и направилась ко мне с таким видом, будто на уме у нее было сами знаете что. Вторая забралась в экипаж и запечатлела на губках Звездочки отнюдь не сестринский поцелуй. Звездочка прижалась к ней всем телом. В ночи заискрился золотистый свет, замелькали тени. Появился фавн Торбит.
- Перестаньте! - прикрикнул он на не в меру разошедшихся девиц. - Трог, бери его и уматывай отсюда. - Потом повернулся к Звездочке. У меня сложилось впечатление, что они очень скоро забудут о деле. Все правильно: любовь, а не война. Из мрака проступили расплывчатые очертания мужской фигуры. Парень с дубинкой, которой, похоже, и сломал колесо экипажа, подхватил меня, словно маленькая девочка - куклу. Я сразу догадался, что сопротивляться бесполезно. Мне в ноздри ударил запах пота. Что называется, из огня да в полымя. Ни минуты покоя. А тут еще этот снег лезет за шиворот.
ГЛАВА 46 Беситься толку не было. Дураку ясно, что с богами мне не справиться. Мое единственное оружие - то, что у меня между ушами, а смертоносным его никак не назовешь. Терпеть не могу нытиков и тому подобных личностей, однако... Тяжело шевелить мозгами, когда тебя волокут неведомо куда, в лицо бьет град, а за шиворот сыплются снежинки. Очевидно, причуды погоды каким-то образом связаны с выкрутасами богов. Может, они просто-напросто лишили людей тепла на веки веков. Если бы научиться, как это делается, я бы изрядно разбогател. Но разве может смертный договориться с богом? Трог остановился и начал разворачиваться. В следующий миг я понял почему. В воздухе кружил старина Ёркен. Мне стало жаль беднягу. На его месте я бы потребовал прибавки. Бам! Дубинка проделала дыру в мостовой. Ёркен успел увернуться в самый последний момент. Мне в голову пришла мысль. Надо ее осуществить, пока она не улетучилась. Все равно годороты знают, где я нахожусь. Я развязал веревку Магодор. Мне пришлось изловчиться: ведь Трог попрежнему держал меня в руке. Я вытянул веревку в длину, завязал булинь, приготовил петлю и аккуратно подвел ее к своим ногам. Между тем Трог продолжал размахивать дубинкой, веселя зевак, прилипших носами к окнам. Надеюсь, Гаррета никто из них не узнал. Трог снова промахнулся и разнес в щепки желоб для воды заодно с чьим-то крыльцом. Ёркен не пострадал. Он явно тянул время, дожидаясь подмоги. Я залез в невидимый мешок, изогнулся, затянул петлю на запястье Трога, а потом сделал так, как показывала Магодор. Веревка уменьшилась до привычной длины. Трог застыл как вкопанный, издал громогласный вопль, в котором слились воедино боль и изумление. Я плюхнулся в грязь, под которой оказались самые твердые из танферских булыжников. Отрубленная рука Трога, очутившаяся в мешке вместе со мной, принялась елозить по мостовой. Вот что значит рука бессмертного! Я укрылся у стены дома. Кажется, меня никто не заметил. Впрочем, действующим лицам спектакля было не до Гаррета. Трог разбушевался окончательно. Ёркен едва успевал укорачиваться. Удивительно, как у него не закружилась голова. Я принялся выбираться из мешка. Совсем не обязательно сообщать годоротам, куда я отсюда направлюсь. Ёркен заметил отрубленную руку Трога, увидел меня и на мгновение утратил осторожность. Шмяк! У выражения "расплющить в лепешку" появился новый смысл. Трог занес дубинку для нового удара. Я бросился бежать. Оглянувшись напоследок, я увидел Дайгеда с Родриго. Затем раздался чудовищный грохот. Что-то пролетело мимо. Я пригнулся - на случай, если это сова.
- Аргх! - Летун врезался в кирпичную стену. - Проклятая тварь ничего не видит в темноте! Гаррет!
- Черт возьми, где ты был? - Было так темно, что птицу я смог отыскать только на ощупь.
- Я потерял тебя, когда ты решил перекусить. Было много дел. Я вернулся, исполненный дурных предчувствий, и они меня не обманули. Мне удалось тебя найти лишь благодаря тому, что я следил за аверами. Я отпустил нелестное замечание, взгромоздил птицу себе на плечо и двинулся дальше. - Как тебе представление?
- Они словно капризные дети, крушат все подряд. Иди в парк. И пошевеливайся! - Не могу. - Мои ноги скользили, я едва сохранял равновесие. Вода под слоем снега замерзла, и мостовая покрылась коркой льда. Снег повалил пуще прежнего. На снегу остаются следы, но метель способна их замести в мгновение ока. А все шло к тому, что вот-вот разыграется настоящий буран. Позади разворачивалась очередная битва. Боги вопили что твои торговки рыбой. - Мне нужно одеться потеплее. Иначе я замерзну.
- Ничего, переживешь. Иди в парк. Там тебя ждет мисс Кэт. Она доставит нас в безопасное место. - Птица на моем плече тоже дрожала от холода. Чем дальше я продвигался, тем реже становился снег, а позади сверкали молнии и гремел гром. Причем столь часто, что я решил - должно быть, сошлись врукопашную Имар с Лангом. Пускай повоюют, а мы пока смотаемся.
- Я устал, - пожаловался я попугаю, в очередной раз оступившись на опушке парка. Снега было по щиколотку; к счастью, под ним скрывалась твердая земля. Не то что там, откуда мы пришли. Поднялся пронизывающий ветер, который швырнул мне в лицо пригоршню a-%&(-.*. Я что-то пробормотал и выругался. Попка-Дурак, не желая повторяться, выругался и забормотал. Я направился в ту сторону, где, по моим прикидкам, ждала меня Кэт, где она совершила посадку в прошлый раз. Шел наугад, поскольку в парке было темнее, чем в сердце скряги.
ГЛАВА 47 - Гаррет! Я здесь! Кэт. Я завертел головой, пытаясь определить, откуда доносится голос. Споткнулся обо что-то, рухнул в яму, где снега было едва ли не по пояс. Попка-Дурак обложил меня за невнимательность. Из мглы появилась Кэт.
- Держите. - Она протянула мне одеяло. Я заметил, что девушка одета по погоде, из чего следовало, что она имеет какое-никакое представление о происходящем. Но уточнить, так ли это, возможности не представилось. Поднимайтесь! Надо спешить. Они снова взяли ваш след. Как настоящая кошечка, Кэт видела в темноте. Но вот со слухом у нее было не все в порядке. Мой вопрос: "Что, черт побери, тут творится?" - остался без ответа, канул в снежной пелене. Мы двинулись в ночь под прямым углом к тому направлению, которого я придерживался до сих пор. А вот и крылатые лошади. Животные о чем-то переговаривались между собой. Рядом кружил Четырнадцатый, которого погода, судя по всему, нисколько не беспокоила. Лошади уставились на меня лукавее обычного. Правда, у нас наконец появилось что-то общее. Они, как и я, были не в восторге от снегопада. - Шевели ножками, милка. Сюда топают крутые парни. В снежной пелене мерцал огонек, немногим более яркий, чем солнце в облачный день. Кэт помогла мне влезть на одну из лошадей. Похоже, на этой я скакал и в прошлый раз. О чудо из чудес! Я вновь ухитрился сесть лицом в нужную сторону. Как тут не поверить в божественное провидение? Попка-Дурак хотел что-то сказать, но так и не смог разжать клюв. Он весь дрожал. Попугаи не приспособлены к холодам. Я сунул его под одеяло. Он заерзал, забрался ко мне под рубашку и принялся бормотать. - Кэт, скажи, пожалуйста... Где-то завыл волк. Нечто по имени Ног изрекло единственную фразу, которую знало. Я не разобрал, что крикнула Кэт, но это явно был не ответ на мой недовысказанный вопрос. Лошади пустились вскачь. Мое одеяло забилось на ветру. Я стиснул ногами лошадиные бока и постарался запахнуться поплотнее. Меня била дрожь. Еще немного - и Гаррета уже никто и никогда не разморозит. Мимо промчался Четырнадцатый. - Береги задницу, козел. - Он хихикнул и скрылся во мраке. Из-под копыт лошади ушла земля, могучие крылья принялись мерно вздыматься и опускаться. Ветер стал чуть теплее. Я было забеспокоился, что покроюсь инеем, но вскоре целиком и полностью сосредоточился на том, чтобы не потерять сознание. Четырнадцатый носился вокруг, не замолкая ни на миг; он надоел даже моему скакуну, который попытался укусить его на лету. В воздухе закружились два перышка из крыльев херувима. Четырнадцатый взвизгнул, метнулся к Кэт и уселся к ней на плечо. К северу от Танфера вновь что-то блеснуло. За метелью разглядеть чтолибо было невозможно. Я словно очутился в ледяном пузыре среди молочного моря. Вспышка заставила крылатых коней удвоить усилия. Под конское ржание Четырнадцатый начал браниться. Кэт поинтересовалась у него, что происходит. Кони резко свернули в сторону, расстояние между ними увеличилось. Любопытно. Впрочем, я не слишком надеялся что-либо узнать. Со мной обращались как с шампиньоном - держали в темноте и подкармливали навозом. Разумеется, вспышки как-то связаны с распрями богов. Что-то пролетело между мной и Кэт. Чересчур быстро, чтобы можно было различить. Послышалось шипение, потом тихонько громыхнуло. Лошади отчаянно замахали крыльями. Как по-вашему, моя спасительница объяснила, что сие означает, чтобы я не волновался? Естественно, сразу /.a+% того, как подсказала, на кого надо ставить в Имперских скачках. Мы поднялись над тучами, и я обнаружил, что наш путь лежит на юг. Внизу, в тридцати милях от города, виднелся Великий Мыс с Хайденским маяком. Чем выше мы забирались, тем теплее становилось, но благодарить за это богов лично я не собирался. На востоке виднелся клочок луны, которая то ли усмехалась, то ли подмигивала. Я оглянулся. Танфер скрывала опрокинутая чаша клубящихся туч. По днищу чаши ползли змеями белесые струйки тумана, мало-помалу исчезавшие в воронке. Попка-Дурак внезапно ожил. Затрепыхался, высунул голову из-под одеяла и сообщил: - Гаррет, я кое-что выяснил. Шинриз Разрушитель, оказывается...