ГЛАВА 26 Я отклонился от нужного направления на добрую милю к северо-востоку. Ничьего внимания не привлек, но как быть, так и не решил. Внезапно меня осенило. Я словно вновь оказался в армии. Ведь высшие чины, как правило, не знают, что делают, верно? В общем, я обложил парня, отдававшего приказы, потом велел себе заткнуться и выполнять распоряжение. Домой попасть было крайне необходимо. Я чувствовал, что без советов Покойника никак не обойтись. Может, ему удастся найти хотя бы крупицу смысла во всем этом бардаке. От меня явно что-то скрывали, а что касается правил игры, в которую оказался втянут простой смертный по имени Гаррет, я по-прежнему имел о них весьма смутное представление. Боги наверняка держат мой дом под надзором. Значит, надо как-то их отвлечь. Наведи их на ложный след, приятель. Я взял в руки веревку, вытянул до нужной длины, помахал в воздухе, пробежал еще с треть мили к северо-востоку и вновь устроил представление со шнурком в переулке, где спали вповалку пьяницы. Затем двинулся дальше и в последний раз воспользовался веревкой на улице, которая вела прямиком к городским воротам. Ворота Танфера, все без исключения, на ночь не закрываются. На моей памяти их запирали только раз, когда в пригороде бесчинствовали громовые ящеры. Поэтому, если приспичило, можно удрать из города в любое время дня и ночи. По моим прикидкам, в скором времени ворота должны были стать объектом пристального внимания со стороны новообразованной тайной полиции. На улице, что вела к северо-восточным воротам, всегда царило оживление, вне зависимости от времени суток. Я обвязал веревку вокруг талии и шмыгнул в толпу, надеясь, что годороты с шайрами не скоро смекнут, куда я мог по деваться. Мой план сработал точь-в-точь, как описывают в книгах. По крайней мере в начальной стадии. Я слишком уж погрузился в размышления. Окружающая обстановка изменилась, а я этого не заметил, поскольку безумные свинцовые божки наконец-то отстали. На улице воцарилась напряженная тишина, толпа начала стремительно ` aa%(" blao; я спохватился, лишь когда раздался вопль. Дорогу преградила кучка мордатых парней под черно-красными знаменами. Они были вооружены дубинками и кольями, стучали в барабаны и дудели в трубы, распевая под этот аккомпанемент расистские песенки. Грубо вырванный из раздумий, я остановился, чтобы осмотреться. Из боковых улочек выплескивались все новые группы поборников людских прав. Казалось, они стремятся к некоей цели, а потому решительно сметают всех со своего пути. По всей видимости, морды били по простому принципу: кто не в наших рядах - тот против нас. Прохожие отбивались как могли. Особенно усердствовали нелюди, которым, впрочем, доставалось сильнее других. Правоборцы в дискуссии не вступали: не человек - получай в рыло. Сам виноват. Я разглядел знамена нескольких организаций. Очень, очень странно. Обычно борцы за чистоту нации колошматили не столько нелюдей, сколько своих союзников и одновременно идейных противников (хотя различие во взглядах было почти незаметным). Впереди, там, где скопление демонстрантов было гуще всего, началось настоящее побоище. Судя по всему, нападению подвергся караван, пытавшийся покинуть город под покровом ночи. Полетели камни, заработали дубинки. Послышались крики и стоны. Я заметался туда-сюда, пытаясь прорваться, но в конце концов укрылся среди раненых, которых набралось достаточно с обеих сторон. Сами понимаете, камни не разбирали, где свой, а где чужой. Привстав, я призвал чуму на все дома разом. Вновь разболелась голова. Почему тут столько фонарей? И когда же закончится драка? В мою сторону направились несколько мрачного вида крепышей. Я, как обычно, сориентировался быстро: наклонился и сорвал повязку с рукава парня, лежавшего без сознания (ему она все равно была не нужна). А потом, не особенно притворяясь, повел себя как полный придурок (в последнее время у меня это здорово получалось). - Гаррет! Горе мое луковое, ты ли это?
- Думаю, да. - Голос я узнал, но кому он принадлежит, вспомнить не мог. То был голос из невообразимо далекого прошлого. Я сделал вид, что хочу приподняться, пошатнулся и рухнул навзничь. - Ты его знаешь? - спросил кто-то.
- А то! Он был в моем отделении. Там, на островах. Трюкач, язви его в задницу.
- Папаша? - Я наконец вспомнил, чей это голос. Он принадлежал Папаше Тумсу, известному также под кличкой Пустозвон. Самый старший солдат в отделении, ветеран в свои двадцать семь, отец родной новобранцам, этакий сержант без нашивок. В сержанты он так и не выбился - впрочем, не особенно и стремился.
- Точно, сынок. Ну-ка, Борода, помоги. - Меня подняли и поставили на ноги. - Ты с кем, Гаррет? Я понятия не имел, с кем он, поэтому просто ткнул пальцем за спину и пробормотал: - С ними. Мимо просвистел кирпич. Крепыши дружно пригнулись, чуть не уронив меня. - Что с тобой стряслось? - осведомился Папаша.
- Какой-то хмырь огрел палкой. Перед глазами все плывет и ноги не слушаются.
- Гляди, Борода, ему недавно заштопали башку. Что, умник, труба зовет? Я выдавил ухмылку:
- Старый конь борозды не портит, верно, Папаша? Как делишки? Я слыхал, тебя убили. - Я тоже про это слыхал. Дерьмо собачье! Ты как, идти сможешь?
- Попробую. - Папаша ждал от меня именно такого ответа. - Ладно, бывай, мне надо догонять своих. Рад был познакомиться, Борода. Сделав два неуверенных шага, я налетел на фонарный столб, который поддерживал двух слившихся в поцелуе чокнутых любовников, не давая им упасть. Великое небо, мне везет как утопленнику! Не успел удрать от придурковатых богов, как столкнулся с парнем, которого не видел лет десять и который раз пять выкрикнул мое имя на всю улицу. Что дальше? Тетушка Бу была права. Всегда что-нибудь да случается. К счастью, никто не возник из ночной темноты, никто не выбрался из переулка. Мной заинтересовался только Папаша со своими дружками. Вот и славно. Я устроил обсуждение. Ноги согласились не подламываться. Можно идти. Голова буквально раскалывалась. Я бормотал себе под нос проклятия; призрак мягкой постели преследовал меня и заставлял двигаться. Хотя я находился в той части города, где можно было ожидать чего угодно, никто меня больше не потревожил.
ГЛАВА 27 Я устал как собака. Хорошо еще, что мне повезло (хотя моей заслуги в том не было). Ночь выдалась относительно тихой. Все, кому хотелось неприятностей, присоединились к демонстрации. Впоследствии я узнал, что основные силы собрались в стороне от того места, где состоялась наша с Тумсом встреча. Они погуляли на славу: драка переросла в настоящую резню, были ограблены сотни лавочек, которыми владели эльфы, гномы и прочие инородцы, пострадавших среди беженцев было не перечесть. Пугало то, что в рядах демонстрантов было много солдат, ветеранов нескольких кампаний. Если они вспомнят армейскую дисциплину, справиться с таким войском будет ох как нелегко. Тогда держись, Танфер! Интересно, что себе думает Шустер со своей тайной полицией? А может, резня как раз в его интересах? Такое вполне возможно. Меня с неудержимой силой влекло домой, в постель, однако я твердо вознамерился соблюдать осторожность - и с громадным трудом не поддался искушению сделаться невидимым. Вовремя одумался. Перенесся мыслями в прошлое и словно вновь стал "трюкачом", как называли нас, разведчиков, в пехотных подразделениях, к которым мы были приписаны. Разведчики проходили полный курс выживания, включавший, среди всего остального, психологическую тренировку. Я сосредоточился, но так и не сумел проникнуть в тот уголок сознания, где не было неуверенности и нервозности. Чтобы делать это по желанию, необходимо практиковаться каждый день, а я отлынивал от занятий многие годы. Ладно, авось обойдется. Правда, другого мне добиться удалось. Я слился с ночью, превратился в бесплотную тень, стал воплощенной изменчивостью, иллюзией, перетекающей со стены на стену при свете луны в безмолвии камня. Проскользнул мимо трезвых, но сонных крысюков, и ни один из них не шевельнул даже усом. А потом подскочил на добрых девять футов, когда мне на плечо опустилось что-то тяжелое и вцепилось когтями, точно ледяная лапа из могилы. Вот так всегда, стоит только порадоваться своей ловкости! Я вернулся на мостовую, успешно подавив рвущийся из горла вопль, ибо сообразил, что ледяная лапа на деле птичьи когти. Эти когти принадлежали гнуснейшей на свете пернатой твари, которая не умела ни плавать, ни кричать по-лебединому.
- Не торопись, - произнесла тварь. - За домом следят. Их надо отвлечь. Не двигайся, пока я не скажу. - То был голос Попки-Дурака, но говорил явно кто-то другой. У меня по спине побежали мурашки. Я застыл как вкопанный. Великие небеса! Чего ради я старался, перся в несусветную даль, подвергал свою жизнь опасности, если никто и не подумал убрать от моего дома часовых?
- Нет! - проскулил я. Будущее рисовалось исключительно в черных красках. Никакого убежища, никакого спасения. - Нет! Скажи, что это не так! Ну что ему стоит меня разуверить? - Аргх! Гаррет?
- Слушаю и повинуюсь, о великий комок перьев! - Попугай обречен. Выбора нет. Если меня сумели отыскать с его помощью, значит, остается одно... Либо он, либо я. Третьего не дано. Ха-ха. Знаешь, Морли, всякое случается. Причем каждый день. Так что извини.
- Гаррет! Пожалуйста, отзовись. Я настолько увлекся, прикидывая, как лучше прикончить мистера Большую Шишку, что забыл об осторожности. Но на сей раз удача от меня не отвернулась. Как говорится, пронесло. Все было тихо. - Я тут. Точнехонько под этим вонючим стервятником.
- Перестань. Не обижай бедную птицу. Теперь можешь идти. И поспеши, долго их отвлекать я не могу.
- Иду, старый хрыч. - Пожалуй, надо продать Покойника в рабство. Кто из знаменитых чародеев откажется заиметь мертвого логхира? Во всяком случае, прирученного. Может, удастся его сбагрить. Он вам нужен - приходите и забирайте. Мне надоело, что он вечно за мной подглядывает и критикует каждый шаг.
ГЛАВА 28 Мысленное присутствие Покойника я ощутил задолго до того, как увидел дом. Логхир бодрствовал, что являлось тревожным признаком.
- Торопись! - буркнула пташка. "Торопись! Торопись!" - повторило эхо у меня в голове. Я бросился бежать. Меня по-прежнему мутило при мысли, что от Покойника, оказывается, не скрыться и на другом конце города. Над Макунадо-стрит клубился дым. Из соседних домов доносились возмущенные возгласы: "Какого хрена? Что за лабуда?" Если это и есть отвлекающий маневр Покойника, зря он старался. Боги, даже из разряда свинцовых, как выразился Пройдоха, наверняка способны видеть сквозь дым, и физически, и метафорически. Впрочем, я быстро обнаружил, что в дыму снуют некие фантомы, призраки из детских кошмаров, вызванные к жизни чьей-то злой волей. Едва я вскарабкался по ступеням крыльца, дверь распахнулась. Где-то поблизости послышалось жужжание. Я ввалился внутрь, и дверь тут же захлопнулась; надеюсь, проклятый карапуз не успел ничего заметить. Впервые на моей памяти Дин справился с порученным делом.
- Надо было тебе приехать на пару дней позже, - сказал я. - К тому времени все бы уладилось. Бледный, перепуганный Дин судорожно сглотнул. - Ужин скоро будет готов, - выдавил он. - Его милость хочет вас видеть. Какое совпадение! Я бы тоже не отказался его повидать. Войдя в комнату Покойника, я произнес заранее приготовленную фразу:
- Слушай, старый хрыч, мы по уши в дерьме и, судя по всему, вылезем не скоро. - Я прекрасно сознаю всю сложность...
- Да перестань ты мучить птицу! Давай говорить как обычно. Эй, погоди, не засыпай! - Твой сарказм неуместен, Гаррет. Такой способ общения тебя устраивает?
- Вполне. Насколько я понимаю, как И прошел мой день, ты знаешь. У тебя, надеюсь, дела обстоят получше.
- Да. Я провел весьма познавательный вечер с твоей подругой Линдой Ли. Отбросив свои предрассудки, она оказалась вполне разумной девушкой. Одобряю твой выбор, Гаррет. Так. Впервые слышу, чтобы Покойник одобрил женщину.
- Смотри, не увлекайся. Она просто задурила тебе голову. У нее это ловко получается.
- Не вижу смысла в твоих инсинуациях. Линда Ли - редчайшее из мифических существ, женщина, наделенная разумом и... Я разразился хохотом.
- Не верю, слышишь? Она тебя обдурила. - Пожалуй, стоит приглядеться к Линде повнимательнее. Если она охмурила Покойника, с ней надо держать ухо востро. - Естественно, ты не видишь смысла. У тебя же нет чувства юмора. Ладно, что там насчет богов? Они действительно боги? И как нам с ними быть?
- Ты прав, у нас серьезные неприятности. Я бы сказал, наисерьезнейшие. Потому размаху, какой приняли события, мы вправе предположить, что игра идет по-крупному. - Скажите на милость. На сей раз он не заметил моего сарказма. Или пропустил мимо ушей. С него станется.
- Это не розыгрыш. Даже у правительства не хватит средств, чтобы организовать нечто подобное.
- Да что ты такое говоришь? По-твоему, никакое правительство не захочет меня разыгрывать? - Не в таком масштабе. Здесь нужны огромные деньги.
- Не говоря уж о том, что я не представляю для правительства ни малейшего интереса. Подумаешь, пустое местечко по имени Гаррет.
- Не говоря уж о том, что никто не стал бы прилагать такие усилия, чтобы тебя одурачить. Достаточно пары стройных ног, длинных волос, желательно рыжих для вящей убедительности, и... - Надо же, какой догадливый. - Я вздохнул. - Короче, старина. Нас что, и впрямь осаждают боги?
- Они верят в свою божественность. А с точки зрения твоих первобытных предков, вполне подпадают под весьма расплывчатое определение богов.
- Ясненько. В общем, с ними лучше не связываться, так? Я чувствую себя как муха, которую вот-вот прихлопнут. Что ты предлагаешь? Стойко переносить невзгоды или попытаться что-то предпринять?
- Есть несколько вариантов. Самый привлекательный, пожалуй, - лечь на дно и затаиться до тех пор, пока все не уладится само собой. Если бы это было возможно, я бы не стал обвинять тебя в трусости. Твой мир в целом и Квартал Грез в частности ничуть не обеднеют, если шайры исчезнут вместе с годоротами. - Беда в том, что они не желают уходить тихо.
- Вот именно. А поскольку у тебя есть возможность спасти одну из сторон, этому дому грозят неприятности вне зависимости от того, узнают они о твоем возвращении или нет. - Им нужен какой-то ключ. А я понятия не имею, где его искать. И даже как он выглядит. Линда Ли нам тут не поможет?
- С ее неоценимой помощью - эта девушка оказала мне поистине королевскую услугу - я изучил все доступные литературные источники, в которых упоминаются оба пантеона, а также способы получить место в Квартале Грез. - Замечательно. Отсюда следует, что ты что-то выяснил?
- Угомонись, Гаррет. Ты не можешь чувствовать себя в безопасности, и у нас нет времени на пустую болтовню. Я закатил глаза и подавил желание отправиться спать прямо сейчас, как мне ни хотелось плюхнуться в кровать. - Между прочим, не я заговорил о возвышенных материях.
- На основе полученных мной сведений и по зрелом размышлении я пришел к выводу, который наполняет меня отчаянием. Искомый ключ - это ты. Кстати сказать, замешанные в конфликте стороны вряд ли успели об этом догадаться. - Чего? - пискнул я.
- Ключ - это ты, Гаррет. Они пока не знают. Можешь считать, что тебе повезло.
- Да уж. - Если Покойник прав... Нет, он не может быть прав! Я не хочу, чтобы он был прав! Они переломают мне ноги, чтобы я не сбежал, закуют в кандалы и посадят в клетку, на которую наложат охранительные чары, а для надежности еще запаяют. - У меня нет ни малейших сомнений.
- Черт. - Когда тебя вот так чем-нибудь оглоушат, поневоле перейдешь к односложным словечкам. - Черт. Я? Ключ? Интересно, каким образом меня вставят в замок?
- Не забывай, что, когда речь идет о религии, а также о магии, многое следует понимать метафорически и символически. Любая религия - ожившие метафоры и символы. Обычно такая болтовня доводит меня до исступления. Но я слишком устал, чтобы лезть на рожон. Дин принес поднос с едой. Я окинул взглядом гигантскую телячью отбивную, овощи, громадный вишневый пирог, кружку пива под стать одному из аваров и тяжело вздохнул.
- А нет какого-нибудь метафорического способа надрать символам задницу, чтобы они оставили меня в покое?
- Сомневаюсь. Сколь жалкими они бы ни были - это боги. А ты - простой смертный. История этого мира, населенного множеством народов, учит, что богов можно либо умилостивить, либо одурачить.
- Тоже мне, новость! Скажи лучше, как я ухитрился стать ключом? И когда успел?
- У меня есть теория, но озвучивать ее, на мой взгляд, несколько преждевременно.
- Бред какой-то! - Друг называется. Настолько гордится своей непогрешимостью, что не скажет ни слова, пока не будет уверен на все сто. - Я же не требую от тебя...
- Несмотря на то, что времени в обрез, тебе необходимо отдохнуть. Некоторое время я еще смогу поддерживать иллюзию твоего отсутствия. Ложись спать. Да, кстати, постарайся впредь не пользоваться той веревкой, которую позаимствовал у своей Магодор. - Я и сам сообразил. - Рад, что у тебя хватило ума. Иди спать, Гаррет. Кровать показалась мне кусочком небес со взбитыми сливками вместо простыни.
ГЛАВА 29 Ночь пролетела слишком быстро. Какой-то ловкач выкрал из нее четыре лучших часа. Жестокое пробуждение сопровождалось еще более жестоким солнечным светом. Кто-то раздернул шторы на моем окне, и лучи солнца хлестнули меня по лицу точно кнутом. Я отвернулся, попытался, вообразив себя дикой свиньей, зарыться под одеяло, но все было бесполезно - нет врага беспощаднее, чем солнце. Я помнил, что, перед тем как рухнуть в кровать, закрыл дверь. Однако та была распахнута настежь. Возможно, это означало, что Дин начал мстить. Как по-вашему, приятно просыпаться под вопли Попки-Дурака, восседавшего на двери и без труда увернувшегося от пущенного моей рукой башмака? Впрочем, башмак подействовал: пташку как ветром сдуло. Я не сомневался, что прислал его ко мне тот самый дряхлый лентяй, помощи от которого было не дождаться, тот самый соня, который не проснется, даже если поджечь кресло под ним. Да ну его к ляду! Я накрылся одеялом с головой. Упрямство ни к чему хорошему не привело. Я уже не мог заснуть, а потому просто валялся в постели. Из-за двери доносились вопли ПопкиДурака.
- Слушай, птичка, если не заткнешься, я тебя убью. Порублю на мелкие кусочки. Понял? - А Дин потом приготовит роскошное жаркое. Мистер Большая Шишка внял моему призыву. Вероятно, страх за собственную шкуру взял верх над чувством юмора Покойника (если оно у него вообще есть). Но ненадолго. До чего же бестолковая птица! Ладно, с тобой мы разберемся потом. Но почему выкидывает такие фортели мой организм? Откуда у меня внутри взялся гнусный садист, который утверждает, что пора вставать и приниматься за дело?
- За какое дело? - справился я, как и накануне, опуская ноги в бездну под кроватью. - Ничего хорошего меня все равно не ждет. - Доброе утро, Гаррет. Будь любезен, веди себя посдержанней. За домом следят. Думаю, мне удалось замаскировать твое присутствие, однако если ты начнешь буянить, иллюзия мгновенно исчезнет. Поэтому воздержись, пожалуйста, от своих беспричинных выходок.
- Нечего провоцировать, - буркнул я. Кое-как поднялся, собрал с пола одежду, которую раскидал вчера вечером. Принюхался. Ничего, сойдет. Потом взял себя в руки и осторожно выглянул в окошко. - Черт! - Гаррет! Я же просил.
- Там слишком светло. - Куда подевались те угрюмые деньки, которые совсем недавно осаждали город? Похоже, грядет великое потепление.
- Не подходи к окну. Кто-нибудь может заметить, как шевелятся занавески, и сообразит, что ты внутри, - им наверняка известно, что это окно твоей спальни. Шикарное начало нового дня, верно? С утра сплошное брюзжание, и никакого просвета. Я поглядел на кровать. В постели было так хорошо, так тепло и уютно. Мне снился сон о рае, в котором все красивые женщины вели себя вполне откровенно, недвусмысленно, а символизм в духе "ты замок, я ключ" имел одно-единственное толкование. В этом раю повсюду были фонтаны, из которых били струйки пива, а еды столько, что наяву на такой диете я бы прибавлял в весе фунтов пять за день. Елки-моталки, как любила говорить моя бабушка (я сам однажды слышал). Деваться некуда, пора собирать друзей; глядишь, создадим свою собственную религию. Правда, большинство моих приятелей верит исключительно в алкоголь и начисто отвергает целомудрие, а в некоторых просвещенных религиях до сих пор считается, что это в порядке вещей. Достаточно вспомнить Звездочку. Jстати, не переманить ли ее от годоротов? Предложить, так сказать, контракт на лучших финансовых условиях... Меня окатило волной отвращения. - Если тебе не нравятся мои мысли, брысь из моей головы.
- Фантазии глупого подростка меня не интересуют. Я изучаю твои воспоминания о вчерашнем дне. - Подсматриваешь, значит? Еще бы, у самого-то руки коротки! Тебя хватает только на бредовые политические теории да на жучиные парады.
- Не буду отрицать очевидного. Я - существо разумное, отнюдь не склонное к одержимости плотскими утехами.
- Если уж говорить об очевидном, тебе просто завидно. Сам ты ни на что не способен, даже если очень захочешь. Вот и костеришь тех, у кого еще не застыла кровь в жилах. Пока мы занимались утренней гимнастикой, я успел спуститься по лестнице (для едва проснувшегося Гаррета это был подвиг сродни эпическому). Вошел в кухню, взял кружку с чаем. Возившийся у печи Дин бросил в мою сторону жалобный взгляд, как бы упрекая в том, что я поднялся так рано и тем самым лишил его удовольствия лично вытащить меня из постели. Я пошарил по сусекам, отыскал остатки былого добродушия, выдавил лучезарную улыбку и пропел:
- Доброе утро, Дин. Как спалось? Судя по убийственно мрачному взгляду, он решил, что я издеваюсь. - Завтрак еще не готов. Я подлил себе чая.
- Не торопись. Все равно нам с высокомудрием надо кое-что обсудить. - Я был уверен, что эта заварушка с храмом имеет некий тайный смысл. Шайры были со мной откровеннее, чем годороты, а кое-кто из них вел себя весьма дружелюбно, однако мне почему-то казалось, что боги изволили сообщить далеко не все. - Кстати, Дин... - Да, мистер Гаррет?
- Как прошла свадьба? Стоило на нее ехать? - Не помню, спрашивал я его вчера или нет.
- Все в порядке, сэр, спасибо. Ребекке очень понравился ваш подарок. Она никак не ожидала, что вы ее помните.
- Думаю, да. - Голос я узнал, но кому он принадлежит, вспомнить не мог. То был голос из невообразимо далекого прошлого. Я сделал вид, что хочу приподняться, пошатнулся и рухнул навзничь. - Ты его знаешь? - спросил кто-то.
- А то! Он был в моем отделении. Там, на островах. Трюкач, язви его в задницу.
- Папаша? - Я наконец вспомнил, чей это голос. Он принадлежал Папаше Тумсу, известному также под кличкой Пустозвон. Самый старший солдат в отделении, ветеран в свои двадцать семь, отец родной новобранцам, этакий сержант без нашивок. В сержанты он так и не выбился - впрочем, не особенно и стремился.
- Точно, сынок. Ну-ка, Борода, помоги. - Меня подняли и поставили на ноги. - Ты с кем, Гаррет? Я понятия не имел, с кем он, поэтому просто ткнул пальцем за спину и пробормотал: - С ними. Мимо просвистел кирпич. Крепыши дружно пригнулись, чуть не уронив меня. - Что с тобой стряслось? - осведомился Папаша.
- Какой-то хмырь огрел палкой. Перед глазами все плывет и ноги не слушаются.
- Гляди, Борода, ему недавно заштопали башку. Что, умник, труба зовет? Я выдавил ухмылку:
- Старый конь борозды не портит, верно, Папаша? Как делишки? Я слыхал, тебя убили. - Я тоже про это слыхал. Дерьмо собачье! Ты как, идти сможешь?
- Попробую. - Папаша ждал от меня именно такого ответа. - Ладно, бывай, мне надо догонять своих. Рад был познакомиться, Борода. Сделав два неуверенных шага, я налетел на фонарный столб, который поддерживал двух слившихся в поцелуе чокнутых любовников, не давая им упасть. Великое небо, мне везет как утопленнику! Не успел удрать от придурковатых богов, как столкнулся с парнем, которого не видел лет десять и который раз пять выкрикнул мое имя на всю улицу. Что дальше? Тетушка Бу была права. Всегда что-нибудь да случается. К счастью, никто не возник из ночной темноты, никто не выбрался из переулка. Мной заинтересовался только Папаша со своими дружками. Вот и славно. Я устроил обсуждение. Ноги согласились не подламываться. Можно идти. Голова буквально раскалывалась. Я бормотал себе под нос проклятия; призрак мягкой постели преследовал меня и заставлял двигаться. Хотя я находился в той части города, где можно было ожидать чего угодно, никто меня больше не потревожил.
ГЛАВА 27 Я устал как собака. Хорошо еще, что мне повезло (хотя моей заслуги в том не было). Ночь выдалась относительно тихой. Все, кому хотелось неприятностей, присоединились к демонстрации. Впоследствии я узнал, что основные силы собрались в стороне от того места, где состоялась наша с Тумсом встреча. Они погуляли на славу: драка переросла в настоящую резню, были ограблены сотни лавочек, которыми владели эльфы, гномы и прочие инородцы, пострадавших среди беженцев было не перечесть. Пугало то, что в рядах демонстрантов было много солдат, ветеранов нескольких кампаний. Если они вспомнят армейскую дисциплину, справиться с таким войском будет ох как нелегко. Тогда держись, Танфер! Интересно, что себе думает Шустер со своей тайной полицией? А может, резня как раз в его интересах? Такое вполне возможно. Меня с неудержимой силой влекло домой, в постель, однако я твердо вознамерился соблюдать осторожность - и с громадным трудом не поддался искушению сделаться невидимым. Вовремя одумался. Перенесся мыслями в прошлое и словно вновь стал "трюкачом", как называли нас, разведчиков, в пехотных подразделениях, к которым мы были приписаны. Разведчики проходили полный курс выживания, включавший, среди всего остального, психологическую тренировку. Я сосредоточился, но так и не сумел проникнуть в тот уголок сознания, где не было неуверенности и нервозности. Чтобы делать это по желанию, необходимо практиковаться каждый день, а я отлынивал от занятий многие годы. Ладно, авось обойдется. Правда, другого мне добиться удалось. Я слился с ночью, превратился в бесплотную тень, стал воплощенной изменчивостью, иллюзией, перетекающей со стены на стену при свете луны в безмолвии камня. Проскользнул мимо трезвых, но сонных крысюков, и ни один из них не шевельнул даже усом. А потом подскочил на добрых девять футов, когда мне на плечо опустилось что-то тяжелое и вцепилось когтями, точно ледяная лапа из могилы. Вот так всегда, стоит только порадоваться своей ловкости! Я вернулся на мостовую, успешно подавив рвущийся из горла вопль, ибо сообразил, что ледяная лапа на деле птичьи когти. Эти когти принадлежали гнуснейшей на свете пернатой твари, которая не умела ни плавать, ни кричать по-лебединому.
- Не торопись, - произнесла тварь. - За домом следят. Их надо отвлечь. Не двигайся, пока я не скажу. - То был голос Попки-Дурака, но говорил явно кто-то другой. У меня по спине побежали мурашки. Я застыл как вкопанный. Великие небеса! Чего ради я старался, перся в несусветную даль, подвергал свою жизнь опасности, если никто и не подумал убрать от моего дома часовых?
- Нет! - проскулил я. Будущее рисовалось исключительно в черных красках. Никакого убежища, никакого спасения. - Нет! Скажи, что это не так! Ну что ему стоит меня разуверить? - Аргх! Гаррет?
- Слушаю и повинуюсь, о великий комок перьев! - Попугай обречен. Выбора нет. Если меня сумели отыскать с его помощью, значит, остается одно... Либо он, либо я. Третьего не дано. Ха-ха. Знаешь, Морли, всякое случается. Причем каждый день. Так что извини.
- Гаррет! Пожалуйста, отзовись. Я настолько увлекся, прикидывая, как лучше прикончить мистера Большую Шишку, что забыл об осторожности. Но на сей раз удача от меня не отвернулась. Как говорится, пронесло. Все было тихо. - Я тут. Точнехонько под этим вонючим стервятником.
- Перестань. Не обижай бедную птицу. Теперь можешь идти. И поспеши, долго их отвлекать я не могу.
- Иду, старый хрыч. - Пожалуй, надо продать Покойника в рабство. Кто из знаменитых чародеев откажется заиметь мертвого логхира? Во всяком случае, прирученного. Может, удастся его сбагрить. Он вам нужен - приходите и забирайте. Мне надоело, что он вечно за мной подглядывает и критикует каждый шаг.
ГЛАВА 28 Мысленное присутствие Покойника я ощутил задолго до того, как увидел дом. Логхир бодрствовал, что являлось тревожным признаком.
- Торопись! - буркнула пташка. "Торопись! Торопись!" - повторило эхо у меня в голове. Я бросился бежать. Меня по-прежнему мутило при мысли, что от Покойника, оказывается, не скрыться и на другом конце города. Над Макунадо-стрит клубился дым. Из соседних домов доносились возмущенные возгласы: "Какого хрена? Что за лабуда?" Если это и есть отвлекающий маневр Покойника, зря он старался. Боги, даже из разряда свинцовых, как выразился Пройдоха, наверняка способны видеть сквозь дым, и физически, и метафорически. Впрочем, я быстро обнаружил, что в дыму снуют некие фантомы, призраки из детских кошмаров, вызванные к жизни чьей-то злой волей. Едва я вскарабкался по ступеням крыльца, дверь распахнулась. Где-то поблизости послышалось жужжание. Я ввалился внутрь, и дверь тут же захлопнулась; надеюсь, проклятый карапуз не успел ничего заметить. Впервые на моей памяти Дин справился с порученным делом.
- Надо было тебе приехать на пару дней позже, - сказал я. - К тому времени все бы уладилось. Бледный, перепуганный Дин судорожно сглотнул. - Ужин скоро будет готов, - выдавил он. - Его милость хочет вас видеть. Какое совпадение! Я бы тоже не отказался его повидать. Войдя в комнату Покойника, я произнес заранее приготовленную фразу:
- Слушай, старый хрыч, мы по уши в дерьме и, судя по всему, вылезем не скоро. - Я прекрасно сознаю всю сложность...
- Да перестань ты мучить птицу! Давай говорить как обычно. Эй, погоди, не засыпай! - Твой сарказм неуместен, Гаррет. Такой способ общения тебя устраивает?
- Вполне. Насколько я понимаю, как И прошел мой день, ты знаешь. У тебя, надеюсь, дела обстоят получше.
- Да. Я провел весьма познавательный вечер с твоей подругой Линдой Ли. Отбросив свои предрассудки, она оказалась вполне разумной девушкой. Одобряю твой выбор, Гаррет. Так. Впервые слышу, чтобы Покойник одобрил женщину.
- Смотри, не увлекайся. Она просто задурила тебе голову. У нее это ловко получается.
- Не вижу смысла в твоих инсинуациях. Линда Ли - редчайшее из мифических существ, женщина, наделенная разумом и... Я разразился хохотом.
- Не верю, слышишь? Она тебя обдурила. - Пожалуй, стоит приглядеться к Линде повнимательнее. Если она охмурила Покойника, с ней надо держать ухо востро. - Естественно, ты не видишь смысла. У тебя же нет чувства юмора. Ладно, что там насчет богов? Они действительно боги? И как нам с ними быть?
- Ты прав, у нас серьезные неприятности. Я бы сказал, наисерьезнейшие. Потому размаху, какой приняли события, мы вправе предположить, что игра идет по-крупному. - Скажите на милость. На сей раз он не заметил моего сарказма. Или пропустил мимо ушей. С него станется.
- Это не розыгрыш. Даже у правительства не хватит средств, чтобы организовать нечто подобное.
- Да что ты такое говоришь? По-твоему, никакое правительство не захочет меня разыгрывать? - Не в таком масштабе. Здесь нужны огромные деньги.
- Не говоря уж о том, что я не представляю для правительства ни малейшего интереса. Подумаешь, пустое местечко по имени Гаррет.
- Не говоря уж о том, что никто не стал бы прилагать такие усилия, чтобы тебя одурачить. Достаточно пары стройных ног, длинных волос, желательно рыжих для вящей убедительности, и... - Надо же, какой догадливый. - Я вздохнул. - Короче, старина. Нас что, и впрямь осаждают боги?
- Они верят в свою божественность. А с точки зрения твоих первобытных предков, вполне подпадают под весьма расплывчатое определение богов.
- Ясненько. В общем, с ними лучше не связываться, так? Я чувствую себя как муха, которую вот-вот прихлопнут. Что ты предлагаешь? Стойко переносить невзгоды или попытаться что-то предпринять?
- Есть несколько вариантов. Самый привлекательный, пожалуй, - лечь на дно и затаиться до тех пор, пока все не уладится само собой. Если бы это было возможно, я бы не стал обвинять тебя в трусости. Твой мир в целом и Квартал Грез в частности ничуть не обеднеют, если шайры исчезнут вместе с годоротами. - Беда в том, что они не желают уходить тихо.
- Вот именно. А поскольку у тебя есть возможность спасти одну из сторон, этому дому грозят неприятности вне зависимости от того, узнают они о твоем возвращении или нет. - Им нужен какой-то ключ. А я понятия не имею, где его искать. И даже как он выглядит. Линда Ли нам тут не поможет?
- С ее неоценимой помощью - эта девушка оказала мне поистине королевскую услугу - я изучил все доступные литературные источники, в которых упоминаются оба пантеона, а также способы получить место в Квартале Грез. - Замечательно. Отсюда следует, что ты что-то выяснил?
- Угомонись, Гаррет. Ты не можешь чувствовать себя в безопасности, и у нас нет времени на пустую болтовню. Я закатил глаза и подавил желание отправиться спать прямо сейчас, как мне ни хотелось плюхнуться в кровать. - Между прочим, не я заговорил о возвышенных материях.
- На основе полученных мной сведений и по зрелом размышлении я пришел к выводу, который наполняет меня отчаянием. Искомый ключ - это ты. Кстати сказать, замешанные в конфликте стороны вряд ли успели об этом догадаться. - Чего? - пискнул я.
- Ключ - это ты, Гаррет. Они пока не знают. Можешь считать, что тебе повезло.
- Да уж. - Если Покойник прав... Нет, он не может быть прав! Я не хочу, чтобы он был прав! Они переломают мне ноги, чтобы я не сбежал, закуют в кандалы и посадят в клетку, на которую наложат охранительные чары, а для надежности еще запаяют. - У меня нет ни малейших сомнений.
- Черт. - Когда тебя вот так чем-нибудь оглоушат, поневоле перейдешь к односложным словечкам. - Черт. Я? Ключ? Интересно, каким образом меня вставят в замок?
- Не забывай, что, когда речь идет о религии, а также о магии, многое следует понимать метафорически и символически. Любая религия - ожившие метафоры и символы. Обычно такая болтовня доводит меня до исступления. Но я слишком устал, чтобы лезть на рожон. Дин принес поднос с едой. Я окинул взглядом гигантскую телячью отбивную, овощи, громадный вишневый пирог, кружку пива под стать одному из аваров и тяжело вздохнул.
- А нет какого-нибудь метафорического способа надрать символам задницу, чтобы они оставили меня в покое?
- Сомневаюсь. Сколь жалкими они бы ни были - это боги. А ты - простой смертный. История этого мира, населенного множеством народов, учит, что богов можно либо умилостивить, либо одурачить.
- Тоже мне, новость! Скажи лучше, как я ухитрился стать ключом? И когда успел?
- У меня есть теория, но озвучивать ее, на мой взгляд, несколько преждевременно.
- Бред какой-то! - Друг называется. Настолько гордится своей непогрешимостью, что не скажет ни слова, пока не будет уверен на все сто. - Я же не требую от тебя...
- Несмотря на то, что времени в обрез, тебе необходимо отдохнуть. Некоторое время я еще смогу поддерживать иллюзию твоего отсутствия. Ложись спать. Да, кстати, постарайся впредь не пользоваться той веревкой, которую позаимствовал у своей Магодор. - Я и сам сообразил. - Рад, что у тебя хватило ума. Иди спать, Гаррет. Кровать показалась мне кусочком небес со взбитыми сливками вместо простыни.
ГЛАВА 29 Ночь пролетела слишком быстро. Какой-то ловкач выкрал из нее четыре лучших часа. Жестокое пробуждение сопровождалось еще более жестоким солнечным светом. Кто-то раздернул шторы на моем окне, и лучи солнца хлестнули меня по лицу точно кнутом. Я отвернулся, попытался, вообразив себя дикой свиньей, зарыться под одеяло, но все было бесполезно - нет врага беспощаднее, чем солнце. Я помнил, что, перед тем как рухнуть в кровать, закрыл дверь. Однако та была распахнута настежь. Возможно, это означало, что Дин начал мстить. Как по-вашему, приятно просыпаться под вопли Попки-Дурака, восседавшего на двери и без труда увернувшегося от пущенного моей рукой башмака? Впрочем, башмак подействовал: пташку как ветром сдуло. Я не сомневался, что прислал его ко мне тот самый дряхлый лентяй, помощи от которого было не дождаться, тот самый соня, который не проснется, даже если поджечь кресло под ним. Да ну его к ляду! Я накрылся одеялом с головой. Упрямство ни к чему хорошему не привело. Я уже не мог заснуть, а потому просто валялся в постели. Из-за двери доносились вопли ПопкиДурака.
- Слушай, птичка, если не заткнешься, я тебя убью. Порублю на мелкие кусочки. Понял? - А Дин потом приготовит роскошное жаркое. Мистер Большая Шишка внял моему призыву. Вероятно, страх за собственную шкуру взял верх над чувством юмора Покойника (если оно у него вообще есть). Но ненадолго. До чего же бестолковая птица! Ладно, с тобой мы разберемся потом. Но почему выкидывает такие фортели мой организм? Откуда у меня внутри взялся гнусный садист, который утверждает, что пора вставать и приниматься за дело?
- За какое дело? - справился я, как и накануне, опуская ноги в бездну под кроватью. - Ничего хорошего меня все равно не ждет. - Доброе утро, Гаррет. Будь любезен, веди себя посдержанней. За домом следят. Думаю, мне удалось замаскировать твое присутствие, однако если ты начнешь буянить, иллюзия мгновенно исчезнет. Поэтому воздержись, пожалуйста, от своих беспричинных выходок.
- Нечего провоцировать, - буркнул я. Кое-как поднялся, собрал с пола одежду, которую раскидал вчера вечером. Принюхался. Ничего, сойдет. Потом взял себя в руки и осторожно выглянул в окошко. - Черт! - Гаррет! Я же просил.
- Там слишком светло. - Куда подевались те угрюмые деньки, которые совсем недавно осаждали город? Похоже, грядет великое потепление.
- Не подходи к окну. Кто-нибудь может заметить, как шевелятся занавески, и сообразит, что ты внутри, - им наверняка известно, что это окно твоей спальни. Шикарное начало нового дня, верно? С утра сплошное брюзжание, и никакого просвета. Я поглядел на кровать. В постели было так хорошо, так тепло и уютно. Мне снился сон о рае, в котором все красивые женщины вели себя вполне откровенно, недвусмысленно, а символизм в духе "ты замок, я ключ" имел одно-единственное толкование. В этом раю повсюду были фонтаны, из которых били струйки пива, а еды столько, что наяву на такой диете я бы прибавлял в весе фунтов пять за день. Елки-моталки, как любила говорить моя бабушка (я сам однажды слышал). Деваться некуда, пора собирать друзей; глядишь, создадим свою собственную религию. Правда, большинство моих приятелей верит исключительно в алкоголь и начисто отвергает целомудрие, а в некоторых просвещенных религиях до сих пор считается, что это в порядке вещей. Достаточно вспомнить Звездочку. Jстати, не переманить ли ее от годоротов? Предложить, так сказать, контракт на лучших финансовых условиях... Меня окатило волной отвращения. - Если тебе не нравятся мои мысли, брысь из моей головы.
- Фантазии глупого подростка меня не интересуют. Я изучаю твои воспоминания о вчерашнем дне. - Подсматриваешь, значит? Еще бы, у самого-то руки коротки! Тебя хватает только на бредовые политические теории да на жучиные парады.
- Не буду отрицать очевидного. Я - существо разумное, отнюдь не склонное к одержимости плотскими утехами.
- Если уж говорить об очевидном, тебе просто завидно. Сам ты ни на что не способен, даже если очень захочешь. Вот и костеришь тех, у кого еще не застыла кровь в жилах. Пока мы занимались утренней гимнастикой, я успел спуститься по лестнице (для едва проснувшегося Гаррета это был подвиг сродни эпическому). Вошел в кухню, взял кружку с чаем. Возившийся у печи Дин бросил в мою сторону жалобный взгляд, как бы упрекая в том, что я поднялся так рано и тем самым лишил его удовольствия лично вытащить меня из постели. Я пошарил по сусекам, отыскал остатки былого добродушия, выдавил лучезарную улыбку и пропел:
- Доброе утро, Дин. Как спалось? Судя по убийственно мрачному взгляду, он решил, что я издеваюсь. - Завтрак еще не готов. Я подлил себе чая.
- Не торопись. Все равно нам с высокомудрием надо кое-что обсудить. - Я был уверен, что эта заварушка с храмом имеет некий тайный смысл. Шайры были со мной откровеннее, чем годороты, а кое-кто из них вел себя весьма дружелюбно, однако мне почему-то казалось, что боги изволили сообщить далеко не все. - Кстати, Дин... - Да, мистер Гаррет?
- Как прошла свадьба? Стоило на нее ехать? - Не помню, спрашивал я его вчера или нет.
- Все в порядке, сэр, спасибо. Ребекке очень понравился ваш подарок. Она никак не ожидала, что вы ее помните.